Одно сердце на двоих

Глава 14. Загадочные земли альфов

Низкое, затянутое серыми облаками небо касалось широких гребней изумрудных холмов. Над фиолетовыми метелками соцветий вереска жужжали мохнатые пчелы; воздух сладко пах травой. Огромные черные валуны, невесть кем разбросанные тут и там, неподвижными часовыми караулили покой здешнего безмолвия.

Пустоши были подобны океану, застывшему в своей величавой необъятности; и колыхание зарослей вереска под ветром только усиливало это впечатление. Здешние места казались чем-то вечным, лежащим вне времени, вне человеческого влияния, и одинокая всадница в бескрайних землях выглядела инородной песчинкой.

Крупный гнедой конь недовольно фыркнул и остановился, нервно переступая передними ногами. Юнона успокаивающе коснулась теплой шеи и, придерживаясь за луку седла, привычно наклонилась к земле.

Ничего не было — ни змей, ни каких-то подозрительных растений; местность, несмотря на полное отсутствие троп, казалась вполне безобидной. Однако жеребец пятился назад и встревоженно прял ушами.

Юни, чертыхнувшись, спешилась и, подхватив коня под уздцы, повела его в обход подозрительного места. Подобное происходило довольно часто, но причины такого поведения скакуна для девушки так и остались тайной. Один раз всадница попыталась настоять на своем, но конь словно взбесился, едва не вышибив ее из седла, и больших трудов стоило тогда с ним сладить.

Прав был сир Майхорт — вересковые пустоши противились человеческому вторжению, весьма неохотно пропуская одинокую всадницу. Было ли дело в частых здесь туманах, в сладковатом аромате вереска или же в угнетающей бескрайности пустошей, но в сердце вползала тоска, тело охватывала апатия, и безумно, мучительно безумно хотелось повернуть назад. Спасало только присутствие Киэ'Ланарт: ее гнев вспышкой выжигал отраву из крови, и даже дышать становилось легче.

Незримая собеседница ни на миг не оставляла Юнону. Девушка и припомнить не могла, когда Лана последний раз была настолько общительной, но чувствовала благодарность за поддержку.

— Мы еле тащимся, — взбираясь на коня, Юнона не сдержала жалобы.

«Нам некуда торопиться,» — немедленно отозвался единорог.

— В волчьем обличье я бы уже добралась, — проворчала Юни.

«Платья свои бы потащила в зубах?» — Поддел Дух Рога. — «Боюсь, Маленький народец бы тебя не понял.»

— Если он вообще существует, — буркнула девушка.

Лана не ответила, отказываясь продолжать пустой спор.

За десять дней пути путницам не встретилось ни одного признака жилья и ни одного живого существа крупнее зайца. Птицы, пчелы, мошки, крупные бабочки с бело-черными, а реже темно-красными узорами на крыльях — вот и все обитатели вересковых пустошей. Несколько раз Юнона замечала вдали кроликов, иногда по нагретым солнцем валунам проносились быстрые ящерицы, а в зарослях травы наверняка водились змеи.

Горы приблизились — теперь вдали можно было различить вершины в снежных шапках. Холмы вокруг становились выше, их склоны — круче, и путь все чаще приходилось искать между их подножиями.

Едва начало темнеть, Юнона спешилась. С местом для ночлега сегодня повезло: холм, на объезд которого девушка потратила почти два дня, обрывался отвесной каменной стеной в два с половиной — три человеческих роста. Площадка перед ним была чистой, хотя шагов с десяти укромную ложбинку надежно скрывали заросли кустов. Особой удачей оказался бьющий у их корней родничок: напоив коня, Юнона и сама рискнула утолить жажду.

— Лана, смотайся к Фалитте, узнай, как у нее дела, — попросила Юни, жуя кусок хлеба с солониной.

— Может, будет лучше, если ты разведешь костер? — Призрачная девушка соткалась из воздуха напротив своей хранительницы.

Юни выразительно скривилась. Наивно пообещав дочери Кобры поддерживать с ней связь через огонь, девушка как-то упустила из виду тот факт, что заниматься костром самостоятельно прежде ей не доводилось. Хвороста на пустошах было прискорбно мало: трава стояла зеленая, деревья были редки, ветки кустарников давали больше дыма, чем пламени. Но даже если и удавалось набрать какой-нибудь трухи, вставал вопрос, как ее поджечь. Предусмотрительный Вервульф, конечно, засунул огниво в запасы Юноны, но раздуть из искр огонь у девушки получилось от силы дважды. Как-то не учили ее подобному во дворце Владык. Добыть же огонь магическим путем было и того сложнее: чистый выброс силы только раскидывал заготовку для костра, попытки выплести что-то огненное и вовсе чуть не привели к пожару — спас пропитавший траву влагой дождь.

— Будь осторожна, — Дух Рога правильно понял гримасу своей хранительницы. — Я скоро вернусь.

Призрачная девушка исчезла, а Юни наскоро закончила скудную трапезу и начала обустраивать место для сна. Расседланный конь шумно всхрапывал в стороне, выражая свое недовольство: уздечку с него Юнона практически не снимала, вот и сейчас повод был намотан на ветки так, чтобы жеребец мог спокойно щипать траву под ногами, но при этом не мог далеко отойти.

Киэ'Ланарт вернулась, когда Юни уже успела умыться, прочесать волосы и переплести косу. Еще несколько минут ушло на пересказ скудных новостей — до столицы друзьям предстояло добираться еще не менее недели. Потом девушка завернулась в плащ, сунула под голову вещевой мешок и попыталась заснуть. Лана, принявшая свое первоначальное обличье, осталась караулить.

Спалось плохо — земля была каменистой, и Юнона никак не могла найти более-менее удобное положение. Наконец, она провалилась в какое-то подобие дремы, чтобы через некоторое время распахнуть глаза одновременно с встревоженным зовом единорога.

Все десять дней пути пустоши являли собой лишь образец безлюдной мирной местности. А вот ночью… Ночью картина кардинально менялась. Небо вспыхивало странными огнями, тянущимися вдоль горизонта лентами и волнами: синими, зелеными, желтыми. Звезды сияли ярче, а вершины многих холмов начинали светиться, словно в них открылись невидимые днем двери, совсем как в сказках менестреля из Сарсхолла.

Подходить ближе и выяснять, так ли это, Юнона не торопилась. Недавние события не то чтобы отбили у нее охоту рисковать, но, по крайней мере, заставили ее стать осторожнее.

— Юни, собирайся, — напряженно проговорил единорог, вскидывая точеную голову и раздувая ноздри. — Быстрее!

Девушка не заставила себя упрашивать, быстро свернув походный лагерь, навьючив мешок на коня и накинув на плечи плащ. Ни лишних вопросов, ни паники: чутью Киэ'Ланарт Юни доверяла больше, чем собственному; и не первый раз ей приходилось впопыхах сниматься с места.

— Быстрее, — тихо позвала Лана и осторожно двинулась вперед.

Всадница на недовольно всхрапывающем коне последовала за ней.

— «Что там?»

— «Не пойму,» — единорог недовольно тряхнул челкой. — «Но мне не по себе».

Ложбина осталась позади, когда Лана взглядом попросила хранительницу остаться на месте, а сама осторожно двинулась в сторону. В ночном мраке призрачный силуэт слегка светился. Юни видела, как медленно Киэ'Ланарт переходит с места на место, замирая и подолгу прислушиваясь.

— «Скачи!» — Мысленный крик заставил поморщиться, а серебристый единорог уже мчался прочь. — «Я отвлеку их на себя.»

Юнона пришпорила своего коня, посылая его в противоположную сторону. Послышался топот: оглянувшись, Юни различила в неверном лунном свете следующие за ней темные силуэты всадников. Коротко выругалась и, придерживая капюшон плаща, приникла к шее жеребца.

Путь был один — близко сошедшиеся склоны холмов образовали узкий коридор, свернуть из которого было просто некуда. Вскинув голову, Юни заметила несколько теней на гребне — часть преследователей пыталась обогнать ее поверху. Но им еще придется искать спуск, а значит, у нее есть фора. Если, конечно, эти создания из плоти и крови.

Девушка понятия не имела, кто за ней гнался. Увиденных мельком в полумраке деталей было слишком мало, чтобы делать выводы. Для людей существа двигались слишком уверенно; их скакуны будто и не боялись переломать себе ноги в безумной гонке. Они ни разу не окликнули Юнону, не потребовали остановиться. Девушка не слышала их голосов; даже друг другу преследователи подавали сигналы с помощью коротких рожков. Но внутри Юноны все сворачивалось болезненным узлом при одной лишь мысли познакомиться со своими преследователями ближе. Своим предчувствиям девушка привыкла доверять, потому и гнала коня изо всех сил вперед.

Лунный свет на миг перечеркнуло облачко мрака. Юнона закусила губу: кто-то из погони одним прыжком миновал пропасть между гребнями холмов. Всадницу уверенно зажимали в клещи.

Заметив движение на крутых склонах, Юнона в первый миг решила, что преследователи по неосторожности столкнули вниз камни, которые своим падением могут притормозить погоню, но радость оказалась преждевременной. Один из ближайших комков оторвался от склона, в прыжке развернувшись в поджарое тело с длинными лапами и узкой оскаленной мордой. Повезло: тварь, похожая на собаку, прыгнула слишком рано и вместо самой всадницы вцепилась в край ее плаща. Юни судорожно рванула завязки, и плащ рывком сорвало с ее плеч. Оглянувшись, девушка увидела, как сразу несколько псов рвут трофей на части.

Помянув Тьму, девушка ниже приникла к гриве коня и прижала ладонью бьющий по груди шэдон. Будь она опытнее и способнее, можно было бы попытаться укрыться в Мире Теней, но чтобы войти в Прамир Юноне требовалась немалая концентрация и спокойствие. Вряд ли преследователи милостиво будут ждать, пока она успокоится и сосредоточится.

Потянувшись мыслью к Киэ'Ланарт, Юни на несколько мгновений провалилась в чужое сознание. Перед глазами промелькнул кустарник, через который единорог переметнулся одним прыжком; всадники возникли уже впереди, а вместо сужающихся склонов холмов вокруг лежал простор.

От перемены картинки закружилась голова, сердце забилось быстро-быстро. Юни покачнулась в седле, непроизвольно натянув повод, и ее конь послушно замедлил скачку.

— «Юни!» — Отчаянный зов единорога помог взять себя в руки. Юнона пришпорила своего притомившегося скакуна и выругалась: минута слабости позволила погоне сократить расстояние.

— «Лана, меня догоняют!»

— «Ищи текучую воду,» — скомандовал единорог, а Юни только фыркнула.

Ей уже дважды доводилось среди ночи срываться с места и уносить ноги, но прежде Лане удавалось полностью отвлечь жутковатых преследователей на себя. Лишь один раз Юнона видела их близко — даже не самих, а сопровождающую их свору. Собаки кружили на расстоянии нескольких шагов от нее, девушку и охотников разделял струящийся поток воды. Гончие тогда подвывали, чувствуя запах чужачки, но саму ее обнаружить так и не смогли.

«Я зажата между холмов», — яростно отозвалась Юни. — «Свернуть некуда. Если мне и попадется какой-то ручей, едва ли я его замечу.»

«Я сейчас к тебе присоединюсь,» — пообещала Киэ'Ланарт. — «Часть преследователей я увела, попробую сбить остальных.»

«Не поможет. У них собаки. За мной по ущелью скачет не меньше десятка, да еще несколько поверху. Лана, когда рассвет?»

«Часа через три.»

«Не успею,» — прошипела Юни. — «Или я свалюсь, или конь падет.»

«А если сдаться?» — Робко предложил единорог.

Ответить Юни не успела. Воздух знакомо запел, и девушка сжалась в комок. Звук, который издает летящая стрела, был ей хорошо знаком. Стреляли сверху, но видимо позиция оказалась неудачной. Второй попытки после промаха не последовало, и Юни перевела дыхание.

— «Попытайся вырваться из этого коридора,» — вновь возник в сознании голос Киэ'Ланарт. — «Возможно, дальше удастся оторваться.»

На счастье Юноны узкое ущелье, по которому она мчалась, действительно закончилось. Склоны стали выше, потом резко пошли вниз, и всадница вылетела на ровное плато, опередив замешкавшихся преследователей. Горы были совсем близко — казалось, протяни руку и коснешься острых вершин.

Теперь скакать стало легче: лунный свет освещал дорогу, но и сама беглянка была отчетливо видна. Преследователи неслись лавой, незначительно отставая от самой Юноны, а их псы бежали чуть ли не возле копыт жеребца. Тот дрожал и взвизгивал, но продолжал послушно скакать вперед. Однако уже было ясно: далеко он свою всадницу не увезет.

«Юни, видишь выступы справа?» — Лана снова смотрела на мир глазами Юноны, ухитряясь вновь увидеть больше. — «Направь коня туда.»

Девушка послушно поскакала в указанном направлении, а, достигнув цели, чертыхнулась. Плато обрывалось у нее под ногами, круто уходя вниз на три человеческих роста; удобные спуски находились чуть дальше, но прорваться к ним уже было невозможно. Более того: оттуда к преследователям неслось подкрепление. Случайно Юнона оказалась в кольце.

«Придется драться!» — Яростно подумала она, осаживая порывающегося встать на дыбы коня.

Загнавшие добычу собаки яростно затявкали, но созданная Юноной волна чистой энергии отбросила их назад. Приблизиться и напасть вновь гончие не решились, продолжая яростно облаивать жертву с безопасного расстояния.

Порадоваться Юнона не успела. Сразу три всадника вскинули луки; наставления Лиорэля всплыли в памяти, но на фоне звездного неба девушка представляла собой прекрасную мишень. Из трех стрел одна все-таки достигла цели, пробив левое плечо Юноны. Наконечник был холоднее льда, но саму рану обожгло огнем. Юни судорожно всхлипнула, теряя равновесие и заваливаясь на спину. Она уже падала с коня, когда правое плечо прошило такой же болью, а вслед за ним и бедро.

— «Хватит, вы же уже и так победили меня», — попыталась крикнуть Юни, но ей удалось выдавить лишь жалкий стон.

Преследователи же спокойно смотрели на нее, вновь натягивая тетиву.

— Daeraiy, — позвала девушка, из последних сил сжимая шэдон, но Изначальная Тьма не спешила откликнуться на зов.

В глазах стремительно темнело, становилось очень-очень холодно, и даже боль в израненном теле тревожила не так, как этот жуткий выматывающий холод.

— Прочь! — По глазам ударил яркий свет, исходящий от Киэ'Ланарт. Единорог встал на дыбы над телом своей хранительницы, угрожая рогом ошеломленным загонщикам. Исходящее от фигуры свечение заставляло их склонять головы, пряча глаза под капюшонами, и пятиться назад, а свет сиял все ярче, все шире расширяя границы своеобразного защитного круга, и умирать, купаясь в этом сиянии, было совсем не страшно.

Юни улыбнулась, глядя, как отступают ее преследователи, и, наконец-то потеряла сознание.

Глава 15. Замкнутый круг проблем

Она очнулась от холода. От него не спасали ни теплое, заботливо подоткнутое одеяло, ни теряющиеся в полумраке очертания спальни, ни солнечные лучики, пробивающиеся сквозь неплотно задернутые плотные шторы. Холод леденил кровь в жилах, сводил суставы судорогой, заставлял корчиться в попытках сберечь крохи тепла, задевая и тревожа перевязанные раны. Холод гнездился глубоко внутри, и спасения от него не было.

Юни зашипела сквозь зубы, неудачно навалившись на левое плечо. Тихо выругалась и заставила себя кое-как сесть.

Беглый взгляд по сторонам удивил девушку. Последним, что она помнила, был обрывистый край плато. Сейчас же она находилась в довольно просторной и со вкусом обставленной комнате. Кровать, на которой Юнона проснулась, была широкой и мягкой; застилало ее белье нежного персикового цвета, приятное и гладкое на ощупь, как шелк; а деревянное изголовье покрывала резьба. Резьбой были украшены и стоящий у стены шифоньер, и столик с зеркалом, и ножки расположенных у камина пары мягких кресел. На полу, вытянув шею, Юни разглядела светлый пушистый ковер.

Напротив кровати находилось высокое окно с тяжелыми винно-красными шторами, отчего в спальне царили приятный полумрак, тишина и покой. Идеальные условия для тяжелораненой.

Юнона, поежившись, откинула одеяло и, стиснув зубы, коснулась босыми ногами пола. Замерла на пару секунд, собираясь с силами, и рывком поднялась. Подол белоснежной ночной рубашки скользнул по телу до самых ступней.

— «Что ты делаешь?» — Тут же возник в сознании встревоженный голос.

— Я должна согреться, — хрипло пояснила Юнона, пережидая, пока утихнет приступ дурноты.

«Вернись в постель!»

Вместо ответа Юни упрямо сделала первый шаг. Неведомый покровитель, позаботившись о девушке, почему-то оставил ее без единого источника тепла. Высокие белые свечи в витых канделябрах не были зажжены; в камине были заготовлены дрова, но не теплилось даже искры.

Возможно, это было самообманом, но в Юноне зрела уверенность, что только огонь может прогнать изматывающий ее озноб. Но огонь отсутствовал, и разжечь его было нечем, и в спальне не было никого, способного выполнить просьбу девушки.

Закусив губу, Юни оценила расстояние до двери. Пожалуй, в таком состоянии дойти до нее будет очень сложно. Полученные боевые ранения были плотно перевязаны; пока девушка не шевелилась, они даже не сильно болели, только ныли. Куда сильнее выматывали слабость и поселившийся внутри лед. Обнаженные руки пошли гусиной кожей, и попытка растереть их ничего не дала.

Повернув голову, девушка с тоской покосилась на окно. Нестерпимо захотелось впустить в комнату свет, разогнать царящий здесь сумрак, ощутить на коже тепло солнечных лучей и почувствовать, что несмотря ни на что — она жива!

Первый шаг дался особенно тяжело, второй — уже чуть легче. Юни даже поверила, что дойдет до окна.

Можно сказать, что она и дошла. Только вот сил раздвинуть тяжелые портьеры у нее уже не осталось. Юнона измученно ухватилась за край шторы, покачнулась и неловко подалась назад, теряя равновесие. Хватки своей при этом не разжала.

На пол девушка упала вместе с оборванной с карниза портьерой. Теперь она лежала в пятне солнечного света и испытывала самое настоящее счастье, чувствуя, как тает сковавший ее тело лед.

Распахнулась дверь, раздалось недовольное восклицание, в котором лежащая навзничь девушка не разобрала ни одного слова. Ворс ковра приглушил тяжелые шаги, закончившиеся прямо возле Юноны.

— Довольна?

От первого же звука презрительного вкрадчивого голоса девушку передернуло. Она с трудом повернула голову и приподнялась на локтях, не дожидаясь, пока ее поднимут пинком под ребра. Некстати вспомнилась первая встреча с Венджером в замке графа Гелерштайна. Окутывавший ее тогда страх сейчас казался смешным. Как она измывалась над магом, называвшим себя ее врагом; сколько выходок он спустил ей с рук…

Тот, кто стоял сейчас рядом, сцепив руки на груди и глядя вниз с высокомерным презрением, никогда подобного не позволит.

— Вы, — голос Юноны все же дрогнул, выдавая душившую ее ненависть.

— Я, — холодно подтвердил Владыка Лиорэль, от которого не укрылась реакция девушки.

Юни закаменела, когда эльф неожиданно наклонился к ней, но тот всего лишь поднял ее на руки и, бросив задумчивый взгляд в сторону разобранной постели, перенес в одно из кресел. Небрежно усадил, усмехнувшись, когда девушка непроизвольно вжалась в спинку сиденья, отшатываясь, и кинул ей лежавший рядом плед. Юни мгновенно закуталась, пряча ночную рубашку, и настороженно замерла.

— Я вижу, тебе стало лучше, дитя, — второй эльф обошел кресло и встал так, чтобы девушка могла его видеть.

Юни коротко кивнула и пробормотала какое-то вежливое приветствие, во все глаза рассматривая незнакомца. Судя по всему, ей выпала честь видеть хозяина этих шикарных апартаментов. На это указывали и спокойная расслабленная поза, и горделивая уверенность, сквозящая в движениях, и то, что даже сам Владыка остановился чуть позади него. Владелец дома был высок и широк в плечах; свободное одеяние не скрывало его атлетического сложения. Длинные светлые волосы, в которых поблескивала благородная седина, удерживались парой заколок у висков и ниспадали свободной волной до пояса. Светло-зеленые глаза эльфа смотрели с насмешливым равнодушием, а высокий лоб и твердая линия подбородка напоминали самого Лиорэля.

— Благодарю вас за проявленное участие, милорд, — Юни скромно наклонила голову, радуясь, что плед полностью скрывает ее неприглядный вид и голые ноги.

— Надеюсь, тебя все устраивает в выделенных тебе покоях? — Благожелательно откликнулся седовласый эльф. — Я приставлю к тебе служанку, и, если у тебя есть какие-то пожелания или потребности — не стесняйся, говори.

— Не могли бы вы разжечь огонь, — тут же попросила Юни. — Пожалуйста.

Седовласый кинул взгляд через плечо на Лиорэля. Тот равнодушно пожал плечами и вытянул ладонь в сторону камина. Пара коротких слов, и вот уже на дровах весело играет пламя. Почему-то зеленое. Юни нахмурилась и несколько раз моргнула, не уверенная, что странный цвет огня ей не померещился. Владыка вслед за Юноной демонстративно посмотрел в камин, потом перевел взгляд на девушку, и по его губам скользнула полная превосходства усмешка.

— Благодарю, — процедила Юнона, зябко кутаясь в плед. Тепла от зеленого огня не было вовсе. Не выдержав, девушка прямо спросила.

— Почему здесь так холодно?

— Холод лишь кажется тебе, дитя, — коротко пояснил седовласый эльф. — Сказываются последствия ранений.

— Яд? — Нахмурился Лиорэль.

— Заклятья, — уточнил хозяин дома. — Даар-хат, с которыми не повезло повстречаться твоей ученице, или Темные Стражи, как называем их мы, а вслед за нами и Низшие, заговаривают свое оружие. Тебе невероятно повезло, девочка: смерть прошла в нескольких шагах от тебя, а ты лишь ощутила могильный холод. Холод Мира Теней.

— Неправда, — чуть слышно буркнула Юни. — В Прамире тепло.

— Тебе-то откуда знать? — неприязненно оборвал ее Лиорэль и проговорил. — Высокий лорд Валдрэль, позвольте представить вам мою ученицу Юнону Герр.

— Перспективная девочка? — Оценивающе глянул эльфийский лорд.

— Не особо, — выразительно поморщился Лиорэль. — Вожусь с ней по просьбе Ковена.

— Ее щит впечатлил даже наших магов, — задумчиво произнес седовласый эльф. — Одного не пойму: девочка, почему ты не поставила защиту сразу?

— Какую защиту? — Непонимающе посмотрела на эльфов Юни, а потом чуть не хлопнула себя по лбу. Лана, конечно же Лана! Кто еще мог спасти Юнону от тех странных всадников?

— Твой щит оказался не только непроницаемым для Даар-хат, но и помог привлечь внимание патруля. Стражи были вынуждены отступить перед напором эльфийского отряда; тебя подобрали и принесли сюда.

— Кстати, — Юнона прикусила губу. — А где я? Что это за место?

— Ты в моем доме, — отозвался Валдрэль. — А находится он в Аванталисе, исконных эльфийских землях.

— Аванталис? — Беспомощно переспросила Юнона. — Черт… Что за Аванталис? Я искала Авалон!

— Авалона не существует, — холодно усмехнулся седовласый, после чего повернулся к Лиорэлю и обменялся с ним парой фраз на своем певучем языке.

Юнона, поглощенная собственными мыслями, даже не попыталась разобрать, о чем шла речь, хотя на это ее знания эльфийского вполне могло хватить. Опомнилась она только, когда за хозяином дома закрылась дверь. Девушка осталась один на один с Владыкой.

Юни заглянула в лицо бывшему наставнику и мысленно поежилась. Эльф выглядел спокойным, даже расслабленным, но жесткая складка на лбу, выпяченный вперед подбородок и ледяное выражение глаз выдавали крайнюю степень недовольства Владыки. Пожалуй, таким злым Юнона своего бывшего учителя еще не видела.

— Браво, — процедил тот, выдержав давящую паузу, и занимая второе кресло. — Я даже не могу описать, насколько разочарован. Без малого год я занимался твоим воспитанием, но, как вижу, абсолютно впустую.

— Может, хватит? — Напряженно произнесла Юнона, пытаясь не сорваться на рычание.

Какое там — Владыка только начал чтение нотаций и так быстро успокаиваться не желал. За несколько минут бывшая ученица Лиорэля узнала о себе много нового. Ну, или вспомнила позабытое за время свободы старое.

— Уж простите, что так и не сдохла, Владыка, — едко отозвалась девушка, едва эльф замолчал, переводя дыхание. — Впрочем, вам-то какая разница, что со мной и где я? Я вам в качестве ученицы нужна, как собаке — пятая нога.

— Ты натворила столько глупостей, — глаза Лиорэля потемнели еще сильнее от еле сдерживаемого бешенства, а Юни вдруг отстраненно подумала: что будет, когда она окончательно доведет бывшего наставника?

— Столько глупостей, — повторил эльф. — Ты всерьез решила, что никто тебя не остановит?

— Я особых глупостей не припомню, — проворчала девушка.

— Ты сбежала, поддавшись на уговоры существа, которое знала всего несколько минут. Ты обманула меня. Ты одна — значит, твой оборотень-защитник действительно погиб. Ты посмела бездумно изменить ход истории! И в довершение всего, ты в одиночку отправилась через чужие и опасные земли, рискуя собственной жизнью.

— Я, я, я, — передразнила Юнона. — Такое ощущение, что вы завидуете, Владыка. За неполный месяц здесь моя жизнь была насыщеннее, чем за почти год в вашем дворце! Вы сгущаете краски. Фалитта — моя подруга, и, не отважившись принять ее приглашение, я никогда бы не узнала, какая она хорошая! Вервульф жив, но моя уверенность в его гибели подтолкнули меня к шагу, на который я никогда бы иначе не осмелилась. И здесь я оказалась не просто так: я искала Авалон, в который верят люди, живущие за вересковыми пустошами, и путь, в который они пытаются найти. Я делаю все правильно, мне не о чем жалеть, а без риска не бывает и побед.

— Все сказала? — Владыка смотрел на свою подопечную странным оценивающим взглядом, от которого Юноне мигом стало не по себе. — А теперь слушай меня внимательно. Я нашел тебя, потому что искал. Потому что догадался, где искать, и чем тебе это все может грозить. Патрули в Аванталисе — скорее формальность, чем необходимость: создания пустошей боятся приближаться к нашим домам. Тебя спасло лишь то, что эльфы знали о тебе, знали, что я тебя ищу, потому и усилили охрану границ, потому и обратили внимание, что за пределами Аванталиса происходит что-то странное. Только благодаря моему влиянию тебя спасли. Даар-хат убивают свою добычу медленно, оставляя истекать кровью и вытягивая жизненные силы. Дать им отпор в одиночку ты бы никогда не смогла. О своих похождениях ты отчитаешься мне позже, а пока восстанавливайся и отдыхай. Я пришлю целителя, который обрабатывал твои раны: ему пришлось немало повозиться, чтобы сохранить твою жизнь. После спи. За пределы этой комнаты ты все равно не выйдешь.

— Что?! — У Юноны округлились глаза от возмущения. — Вы не можете меня запереть!

— Могу, — холодно парировал эльф. — Как твой наставник, я единолично принимаю решения, что тебе дозволено, а что запрещено. За свою глупую выходку с побегом ты еще будешь наказана, а пока я запрещаю тебе покидать пределы своих покоев.

Юни прикрыла глаза, мысленно досчитала до десяти и только после этого сообщила.

— Я больше не ваша ученица, Владыка.

— Вот как? — Лиорэль откинулся на спинку кресла. — Не припомню, чтобы я признавал твое обучение законченным.

— Я решила так сама, — девушка зеркально повторила позу Владыки, для пущей убедительности скрестив руки на груди. — Вам нечему меня учить; те знания, что вы согласны мне дать, не несут для меня ровным счетом никакой практической пользы. Первая же серьезная стычка только чудом не стала для меня последней. Я не ваша подданная — вы не сможете заставить меня подчиняться!

— Прискорбно, — проговорил Лиорэль, а его глаза насмешливо блеснули. — Как же быстро было утеряно то, что я вкладывал в твою голову! Впрочем, ты всегда предпочитала рубить с плеча, не задумываясь о последствиях.

— Владыка…, - зашипела Юни, но эльф только небрежно отмахнулся.

— Позволь, я немного обрисую тебе твои дальнейшие перспективы. Итак, как моя ученица, ты пользуешься гостеприимством Высокого лорда Валдрэля Ль'Эстар. Отказавшись от моего покровительства и покинув этот дом, ты мгновенно превращаешься в чужачку, обманным путем миновавшую границу. Тебя задержит первый же встреченный стражник. Далее тебя ждут многочисленные допросы, коротать время между которыми ты будешь в темнице. Если тебя обвинят в злом умысле, а ты ведь не просто так рисковала жизнью, пытаясь проникнуть в Аванталис, верно, Юнона? — то тебя ждет длительное заключение. В лучшем же случае тебя просто изгонят за пределы королевства. Сможешь вернуться назад, девочка? Даар-хат будут ждать тебя, они уже сочли тебя своей добычей, когда тебя так грубо у них отобрали.

— Не стоит меня недооценивать! — Сверкнула глазами Юнона.

— Не стоит себя переоценивать! — Прикрикнул Лиорэль. — Ты одна на чужой территории, без помощи и поддержки.

— Я шира!

— Да, и кричи об этом громче, — скривился Владыка. — Эльфы недолюбливают оборотней. А уж от такого козыря ни один Высокий лорд не откажется.

Юни насупилась, а Лиорэль вкрадчиво уточнил.

— Вопрос с твоим ученичеством закрыт? Моя дорогая, ты, конечно, можешь настаивать, но тогда я окончательно разочаруюсь в твоих умственных способностях.

Юни подалась вперед в намерении высказать наглому наставнику все, что она о нем думает, но язык отказался ей повиноваться. Пальцы, вцепившиеся в подлокотник кресла, ослабили хватку; мышцы обмякли.

«Прости», — шепнул безмолвный голос Ланы. — «Но Владыка прав. Тебе невыгодно с ним сейчас ссориться. Дождись хотя бы, пока рядом будет Фалитта.»

— Этот раунд за вами, — ровно отозвалась Юнона, уступая чужой воле.

— Хорошо, — довольно кивнул Владыка и поднялся. — Я пришлю к тебе сейчас лекаря. Нужно осмотреть раны — тебя здорово потрепали.

Едва за эльфом закрылась дверь, как Юнона, пошатываясь, выбралась из кресла. Проигнорировав встревоженный голос единорога, она опустилась на колени посреди ковра и сосредоточилась. Все тело свело от боли, и, обратившись в волчицу, Юнона не сдержала тихого визга: три лапы из четырех были искалечены. Перекинуться назад в человека было тяжело, но, не давая себе и мгновения передышки, девушка вновь и вновь меняла обличья, пока резкая боль не сменилась глухим зудом. Теперь о покалечивших тело стрелах напоминали только белесые рубцы на плечах и бедре.

За дверью послышались шаги, затем в дверь вежливо постучали, и, не дожидаясь разрешения, внутрь вошел еще один эльф — видимо обещанный целитель. Юни едва успела метнуться к креслу и занять его.

Осмотр затянулся: лекарь, обрабатывающий кровоточащие раны накануне, никак не мог поверить, что пациентка так быстро пошла на поправку, когда еще вчера ее жизнь едва удерживали мощнейшие заклинания и целебные настои. Посвящать постороннего в подробности Юнона совершенно не желала и в итоге запуталась в собственных недомолвках. Целитель все же оставил ее в покое, прописав регулярно принимать какой-то настой, склянку с которым сразу и вручил ей в руки. После этого эльф, наконец-то, ушел, покачивая головой и мелодично приговаривая что-то себе под нос. Не иначе — пошел жаловаться на подозрительную пациентку.

А на Юнону навалилась невероятная усталость. Сил едва хватило, чтобы дойти до кровати и заползти под одеяло, накинув сверху еще и плед. От снадобья стало немножко легче, и девушка даже начала согреваться, даром, что зеленоватый огонь тепла так и не давал. После этого Юнона провалилась в глубокий сон.

Выйдя из спальни своей подопечной Лиорэль медленно выдохнул, сжимая и разжимая кулаки. Беседа выдалась непростой, хотя он и не сомневался, что его «ученица» взбрыкнет. Осознание собственной силы всегда добавляет уверенности и притупляет инстинкт самосохранения.

Невесело усмехнувшись собственным мыслям, Владыка пошел дальше. Его ждали, и предстоящий ему разговор едва ли пройдет легче, чем только что состоявшийся.

Эльф в ливрее слуги предупредительно распахнул дверь рабочего кабинета своего господина, едва Лиорэль приблизился. Владыка не ошибся — его ждали. Повинуясь расслабленному жесту Валдрэля, правитель Радужных земель занял кресло для посетителей и пригубил вина из протянутого ему бокала. На несколько минут воцарилась тишина, которую Валдрэль нарушать не торопился, а Лиорэль и не хотел.

— Твоя ученица ненавидит тебя, — лорд поднял свой бокал, демонстративно любуясь оттенком напитка на свет.

— Юнона молода и импульсивна, — равнодушие в голосе Владыки было тщательно дозировано, чтоб не переиграть. — Ей свойственны скорые решения и непродуманные выводы.

— Она ненавидит тебя, — с усмешкой повторил седовласый. — Ты, впрочем, тоже не испытываешь к ней теплых чувств. Меня это успокаивает. Но зачем ты возишься с ней?

— Просьба Ковена, — пожал плечами Лиорэль.

— Тогда почему с ней не занимается тот, кто за нее просил? — Вкрадчиво поинтересовался хозяин дома.

— Он дракон, — взгляд эльфа был абсолютно честен. — У девчонки слабенький дар, но она вбила себе в голову, что хочет стать волшебницей.

— И поэтому она сбежала от тебя, а ты мне солгал, — губы лорда искривились в недоуменной улыбке, но его взгляд остался холоден и колюч.

— Как я мог вам солгать, лорд Валдрэль? — Шутливо удивился Лиорэль.

— Ты сказал, что твоя ученица будет искать тебя здесь, — напомнил Валдрэль. — Я лично просил усилить патрули из-за существ с внешней границы, и не зря.

— Ну не мог же я открыто признать, что она сбежала? — Лиорэль сдал линию обороны настолько без боя, что седовласый эльф на несколько минут замолк, мысленно меняя стратегию.

— И все же девчонка не так проста, как ты хочешь мне показать. Выстроенная ею защита сумела не только отогнать Темных Стражей, которые и на вечноживущих не боятся нападать, но и привлекла внимание спасателей. Более того, я впервые слышу про защиту, которая исчезает в момент прибытия помощи, когда ее создатель пребывает без сознания.

— Случайность, — отмахнулся Владыка. — Закончилась подпитка, и заклинание иссякло.

Валдрэль негромко хмыкнул.

— Я видел кулон на ее шее. Ты снял его и спрятал в тумбочку. Не забрал, а спрятал в надежде, что я не узнаю. Поэтому я в последний раз спрашиваю, что в этой девочке?

— Шэдон давно ушел из рода Ль'Эстар, — холодно напомнил Лиорэль. — Гэлерейна передала его своим смертным потомкам, и волей случая камень оказался у Юноны. У меня нет над ним власти, а Клэнетера отказалась его отбирать.

— Почему ты приехал без супруги?

— Клэн занята нашим первенцом, — сообщил эльф. — Она прекрасная мать и ни на минуту не отходит от малыша. Кроме того, мои проблемы с ученицей — это мои проблемы. Я не хочу привлекать к ним супругу.

Валдрэль рассеянно кивнул, показывая, что принимает пояснение, помолчал немного, потягивая вино, а потом посмотрел прямо в глаза правителю Радужных земель.

— Знаешь, Лиорэль, почему я тебя не казнил?

Эльф сдержанно кивнул, а лорд продолжил.

— Не потому что моя дочь влюбилась тебя; нет, она поплакала бы, да успокоилась. Я пощадил тебя потому, что ты любил ее. И пока ты любишь Клэнетеру, я остаюсь твоим самым надежным союзником. Поэтому, если тебе нужна помощь, ты можешь на меня рассчитывать.

— Благодарю, лорд Валдрэль, — Владыка склонил голову. — Действительно есть небольшая проблема, связанная с моей ученицей, которую я рассчитываю решить в ближайшее время. И я вынужден просить вас о небольшой услуге. Разрешите на какое-то время воспользоваться вашим гостеприимством не только мне и моей подопечной, но и нескольким моим коллегам из Ковена.

— Мой дом к вашим услугам, — разрешил лорд. — Какая-либо еще помощь с моей стороны нужна?

— Нет, благодарю, — отказался Лиорэль, поднимаясь вслед за тестем, давшим понять, что допрос подошел к концу.

Зря Юнона возмущалась по поводу самоуправства Владыки: ее вынужденное заключение продлилось лишь до обеда следующего дня, и практически все это время она проспала. Зато в полдень выделенная Юни служанка передала той приглашение хозяина дома разделить трапезу.

Времени на подготовку хватало с лихвой, и Юнона улучила момент, чтобы остаться одной перед камином. В нем по-прежнему поддерживали огонь, и по-прежнему этот огонь имел зеленоватый оттенок.

Юни опустилась на ковер прямо перед обрешеткой и сосредоточенно уставилась в причудливо пляшущее пламя. Общаться с Фалиттой таким образом для девушки все еще было в новинку, поэтому она не особо расстроилась, когда, несмотря на все старания, ей так и не удалось пробиться к подруге. А возможно, виновато было неудачно выбранное время: дочь Богини сейчас, скорее всего, находилась в седле и никак не могла ответить. Стоило повторить попытку позже, а пока заняться тем, ради чего собственно Юни и предприняла это самоубийственное путешествие.

В назначенный час Юнона, отдохнувшая и посвежевшая, входила в трапезную. Ее отросшие волосы были тщательно вымыты и уложены в прическу; скромное шелковое платье, украшенное лишь цепью с шэдоном, подчеркивало остаточную бледность девушки.

Кроме Юноны в трапезной присутствовали лишь Владыка Лиорэль и сам хозяин дома, отношение которого к Лиорэлю, и к ней самой соответственно, девушка еще не расшифровала.

Подождав, пока дама займет место по левую руку от главы дома, мужчины расселись сами. Слуги бесшумно заскользили вокруг прямоугольного стола, раскладывая яства по тарелкам, после, повинуясь знаку хозяина, удалились.

Юни сглотнула слюну, обводя стол голодными глазами. Завтрак она проспала, накануне ей тоже не удалось поесть, а принесенные служанкой фрукты больше раздразнили аппетит, чем притупили голод. Зато сейчас девушка намеревалась оторваться по полной, благо здесь хватало и дичи, и рыбы, и салатов, и прочих вкусностей. Дразнящее изобилие лежало на серебряных тарелках, из серебра же были и столовые приборы, и изящные подсвечники, оживляющие атмосферу. В них стояли высокие белые свечи, дающие пламя все того же необычного зеленоватого оттенка.

Первые несколько минут Юнона могла только глотать, практически не жуя. Эльфы чинно разделывали закуски на своих тарелках, с усмешкой поглядывая на девушку, но той было все равно. Сейчас она была близка к тому, чтобы отбросить нож и впиться в мясо зубами, как дикий зверь.

Зато немного насытившись, Юни повеселела, а в голове у нее даже сформировалась пара идей, как выяснить интересующую ее информацию.

Поэтому, когда тарелки переменили, на столе появился десерт, а мужчины начали чаще переговариваться, Юни стала бросать короткие взгляды на Валдрэля.

— Тебе понравился десерт, дитя? — Благожелательно отреагировал тот на интерес девушки.

— Да, благодарю вас, лорд, — Юни потупила глаза, как благовоспитанная леди. — Все было очень вкусно. Жаль только…

— Продолжай, дитя, — поощрительно улыбнулся эльф.

Юни подняла глаза и четко проговорила, не отводя от седовласого взгляд.

— Жаль, Тэссиан Ль'Эстар не составила нам компанию.

Выстрел наугад попал в цель: глаза хозяина дома потемнели от тщательно сдерживаемого гнева.

— Имя Тэссиан не произносится в этом доме, дитя, — холодно отчеканил тот.

— Жаль, — Юнона надула губки. — Я бы с удовольствием повидала Тэсси.

Несколько секунд за столом царило напряженное молчание, а Юни прикидывала, заглотит ли рыбка наживку. Заглотила — лорд Валдрэль, тяжело вздохнув, поинтересовался.

— Откуда ты знаешь Тэссиан, дитя, и почему ищешь с ней встречи?

Игнорируя предупреждающий взгляд Лиорэля, Юни усмехнулась.

— Посмотреть ей в глаза хотела. Мы случайно столкнулись в людских землях неподалеку от границы вересковых пустошей. Тэссиан чуть не убила меня и моего лучшего друга, наговорила мне кучу странных вещей и сбежала. Она твердила о войне, и мне страшно даже предположить, к чему могут привести подобные слова. Тэссиан называла себя Ль'Эстар, поэтому я посмела предположить, что увижу ее здесь, в вашем доме, лорд Валдрэль Ль'Эстар.

— Тессиан не имела права называться родовым именем Ль'Эстар, — ровно проговорил эльф. — Она не входит в мой род, и ее имя не упоминается в этих стенах.

Юни нахмурилась в недоумении, но Дух Рога беззвучно подсказал ей ответ.

— Бастард?! — Выдохнула Юни. — Тэссиан — ваш бастард?!

— Юнона! — Рявкнул Владыка, но лорд примиряюще поднял руку.

— Не стоит, Лиорэль. Эта история не делает моему роду чести, но моя совесть чиста. Лучше я объясню, чем твоя подопечная додумает то, чего нет. Тем более, если она пострадала в результате неосторожных действий Тэсс.

— Тэссиан Л'алистан, — продолжил эльф. — Моя двоюродная племянница. Она внебрачная дочь лорда Вассандра Ль'Эстар, советника Его Величества по внешним вопросам, и результат очередной ссоры между моим кузеном и его супругой. Удалившись на время на Внешнее Кольцо, Вассандр встретил там мать Тэссиан. Она была невероятно хороша собой, хотя не являлась эльфом, а происходила из числа тех, кого мы именуем Младшими.

— Маленький народец, — пробормотала Юни, и Валдрэль кивнул.

— Долго эти отношения продлиться не могли, но случайно ли или намеренно имели результат. В доме матери Тэссиан не прижилась, в дом отца ее по понятным причинам взять не могли. Какое-то время девочку растили слуги на внешнем кольце, после я стал присматривать за ней. По моему приказу девочке дали хорошее образование, призванное помочь ей устроить свою жизнь. Однако все оказалось не так просто: амбиции Тэссиан толкали ее на поиск способов добиться признания. Ей было запрещено покидать внешнее кольцо и появляться здесь — за исключением, конечно, случая, когда речь бы шла о жизни и смерти. Но она нашла способ обойти запрет — пробившись в число королевских разведчиков. Большую часть времени она проводит вдали от Аванталиса, но иногда возвращается и во дворец.

— Она твердила о войне, — напомнила Юни. — Подвиг, совершенный во имя эльфийского народа, мог бы дать ей все, к чему она стремится. А разрушить заговор, предупредив свой народ о войне, задуманной соседями, — чем не подвиг? Вот только соседи о своих коварных планах не знают. На что способна пойти эта девица, чтобы доказать свою правоту? Если, поверив наговору, эльфы выйдут за пределы вересковых пустошей и нападут на человеческие поселения, люди не останутся в стороне. Они будут защищаться, и тогда война, о которой твердила Тэссиан, станет неизбежной. Будет литься кровь, многие погибнут. Вы считаете, амбиции вашей племянницы стоят этого?

— Тэссиан удостоилась невероятной чести: представлять отчет о своих наблюдениях лично Его Величеству, — Валдрэль подтвердил тайные подозрения Юноны.

— И что же решил король? — Напряженно спросила Юни. — Он поверил словам Тэссиан?

— Дитя, ты действительно полагаешь, что Его Величество посвящает своих подданных в детали отчетов агентов разведки? И, тем более озвучивает им свои соображения и выводы?

— Бросьте, — обезоруживающе улыбнулась Юнона. — Вы присутствовали при этом разговоре как опекун или ближайший родственник Тэссиан. Наверняка было совещание, на котором было принято какое-то решение!

— Зачем это тебе, девочка? — Остро взглянул Валдрэль. — Почему ты считаешь, что тебя касаются внутренние дела вечноживущих?

— Я не хочу кровопролития, — честно ответила Юни, подбирая максимально убедительные слова. — Ваша племянница очень напугала меня; я уже молчу, что по ее вине чуть не погиб мой названный отец. Я не хочу, чтобы из-за чьей-то поспешности гибли живые существа.

Лорд Валдрэль долго смотрел в глаза девушки, а потом, сдавшись, ответил.

— Вечноживущие не настолько легкомысленны, как ты думаешь. Мы никогда не сделаем первый шаг к войне. Тем более люди не знают о существовании Аванталиса. Они верят в красивую сказку под названием Авалон, но это именно сказка, а не реальное место. Между нами и людскими землями лежат вересковые пустоши. Едва люди ступят на них с оружием, мы узнаем об этом и встретим врага с достоинством. Но пока этот шаг не сделан, между нашими народами будет мир. Я удовлетворил твое любопытство, дитя, или у тебя остались еще вопросы?

— Только один, — Юни благодарно улыбнулась.

Валдрэль наклонил голову вбок, показывая, что слушает ее, и девушка выпалила.

— Из чего делаются ваши свечки? Они горят таким странным зеленым пламенем!

Лорд откинулся назад и расхохотался. Юни нахмурилась, недоумевая, что так рассмешило лорда в ее вопросе? Тот же отсмеялся и вкрадчиво произнес.

— Лиорэль?

— Это особое пламя, — хмуро отозвался наставник. — Мне известно, кто помог тебе бежать из дворца. Через магическое пламя ни Кобра, ни тем более ее дочь не сумеют тебя достать.

— Кто вас об этом просил?! — Искренне возмутилась Юни. — Фолл — моя подруга, и она будет переживать за меня!

— Скоро перестанет, — зловеще пообещал Владыка. — Но живого огня ты не увидишь еще очень долго! Если ты сама не можешь действовать с умом, то мне придется взять твою жизнь под контроль.

Юни зашипела, подавляя вспыхнувшую в ней ярость. К чему была вся эта беготня, опасности и испытания, если в итоге все вернулось на круги своя?! Все вернулось к тому, с чего начиналось, став только хуже.

Глава 16. Осколки истории

До конца завтрака Юнона напряженно молчала. Эльфы негромко переговаривались — о чем девушка не вслушивалась, поглощенная мрачными мыслями. Наконец, лорд Валдрэль скрестил приборы на тарелке и промокнул губы белоснежной салфеткой, подавая знак об окончании трапезы. Юнона сразу вскочила, намереваясь поскорее покинуть вечноживущее общество — пока наставник не спохватился.

— Дитя, — негромко окликнул ее хозяин дома. — Уверен, сидеть все время в покоях тебе будет скучно. Я направляюсь сейчас в библиотеку и могу проводить тебя туда.

— Благодарю, — Юни благовоспитанно склонилась в реверансе, пряча вспыхнувшую в глазах злость.

В ее планы совершенно не входило сидеть взаперти; напротив, после завтрака она намеревалась провести разведку. В разрешениях она не нуждалась, и оба эльфа прекрасно это понимали.

Чинно семеня по левую руку от хозяина дома, Юнона не забывала внимательно осматриваться. Лорд скромно называл свое обиталище особняком, но уместнее было бы использовать слово «дворец». Небольшой такой, компактный — всего-то два этажа, неизменное эльфийское деление на сердцевину и два крыла, и очень богатый. Картины, драпировки, гобелены, доспехи, парадное оружие, множество драгоценных безделушек, изящная мебель, обитая дорогими тканями, роскошные интерьеры — было видно, что лорд Валдрэль привык ни в чем себе не отказывать. По сравнению с этим великолепием приграничный замок, в котором Юни провела несколько чудесных, полных свободы недель, казался нищенски убогим.

Эльф только улыбался, наблюдая, как его спутница с увлечением крутит головой по сторонам. Он, конечно, предполагал, что девушка восхищена изяществом обстановки, и уж точно не мог догадываться, что та внимательно изучает планировку и расположение комнат.

— Нравится? — Выдержав приличествующую паузу, осведомился мужчина.

— Очень!

— Тебе разрешено перемещаться по левому крылу. Тут находятся гостевые покои; здесь же расположена библиотека, а еще зимняя оранжерея. Выйти за пределы особняка без сопровождения ты не сможешь, но в оранжерее вполне можно насладится ароматом цветущих растений и пением ручных птиц.

— Благодарю за вашу доброту, — лаконично отозвалась девушка.

— Вечером состоится прием, — сообщил через какое-то время лорд. — Раз ты чувствуешь себя достаточно хорошо, полагаю, тебе стоит сопровождать своего наставника. О наряде и прочих положенных мелочах не беспокойся — ты моя гостья.

Юни вежливо поблагодарила, хотя ее первым желанием было отказаться наотрез. Словосочетание «эльфийский бал» не вызывал у нее ровным счетом никаких теплых эмоций. Но… Поводов доверять полученной от лорда информации у нее не было. Зато прием наверняка будет роскошен и соберет все местное аристократическое общество. А самой Юноне много не нужно: лишь послушать, о чем будет сплетничать высший свет. Если подготовка к военным действиям все же ведется, девушка услышит об этом хотя бы несколько слов.

— Танцуй, развлекайся, получай удовольствие, — продолжил мужчина. — Прием продлится за полночь, а отдохнуть ты сможешь завтра.

— Если мой наставник ничего для меня не придумает, — чуть слышно проворчала девушка, но эльф услышал.

— Едва ли завтра Лиорэлю будет до тебя, дитя. Наутро нас с Владыкой ожидает на аудиенцию Его Величество, и едва ли мы вернемся рано.

— А я останусь здесь? — Мгновенно навострила уши Юнона.

— В твоем присутствии во дворце никакой необходимости нет, — равнодушно ответил лорд, а Юни вновь задумалась, кто же он такой, и какие отношения связывают этого далеко не молодого аристократа с ненавистным наставником. А главное, какие перспективы открывает перед ней услышанная новость.

— Должен признать, печальное знакомство с Даар-хат прошло для тебя практически без последствий, — закинул удочку мужчина.

Внешне лицо Юноны осталось совершенно спокойным, хотя она изо всех сил подавляла злую усмешку. Наивно было бы предполагать, что лорд не воспользуется возможностью устроить допрос. И почему эта чертова библиотека так далеко расположена? Или эльф специально водит ее кругами?

За несколько минут Валдрэль ухитрился затронуть абсолютно все неудобные темы. И быстрое восстановление еще недавно умирающей от ран девушки, и ее странную нетипичную реакцию на лечебные заклинания и зелья. Упоминая мощь отогнавшей нападавших защиты, эльф многозначительно скользнул взглядом по выглядывающей из ворота платья цепочке: Лиорэль настрого предупредил Юнону, чтобы та не демонстрировала шэдон. После переключился на происхождение Юноны, причины, побудившие его сородича взять девушку под свою опеку, положение личной ученицы Владыки при дворе.

Юнона улыбалась и врала, что давно уже входило у нее в привычку. Верил ли ей эльфийский лорд, судя по каверзности вопросов сам являвшийся прожженным интриганом, по спокойному, чуть равнодушному выражению лица определить не представлялось возможным.

Только один раз Юноне удалось пробить маску лорда — когда тот поинтересовался кругом ее знакомств при дворе.

— Мне не очень там уютно, — призналась девушка. — Я иномирянка, поэтому родных у меня нет. Аристократы мирятся с моим присутствием лишь потому, что я нахожусь на обучении у Владыки. Не могу сказать, что мне очень нужно их общество: у меня хватает друзей среди оборотней, людей и даже драконов, но за почти год жизни в Радужных землях я не завела даже нескольких приятелей, не говоря уже о подругах.

— А Владычица? Я понимаю, что забота о наследнике отнимает у нее много времени, но не могла супруга Лиорэля оставить тебя совсем одну. Разве Клэнетера сторонится тебя?

— Да кто ж меня к ней подпустит? — Искренне удивилась Юнона. — Особенно после того, как предыдущий ученик Владыки чуть не убил правительницу.

— Что? — Эльф даже остановился.

Юни поежилась: глаза лорда заледенели, по лицу пролегли складки, и а в голосе зазвучал самый настоящий лед. И вот после этого в голове девушки с щелчком сложились фрагменты загадки.

— Вы Валдрэль Ль'Эстар, отец Клэнетеры Ль'Эстар и предыдущий Владыка Радужных земель?!

— Надо же, — с иронией отозвался эльф. — Я уж было согласился с Лиорэлем, что ты нерадивая ученица. А теперь отвечай, что случилось с моей дочерью?

— А вы не знаете этой истории? — Удивленно произнесла девушка.

Ее душа с песней расправляла крылья: Лиорэль не посвятил тестя в некие детали. Это был шанс — реальный шанс подгадить дорогому наставнику и отыграться за все предыдущие унижения!

— Ну, слушайте, — медленно проговорила она, подбирая слова.

Эльф шел рядом. На его щеках играли желваки, взгляд не сулил зятю ничего хорошего. Правда, радовалась Юнона рано: сделанные из ее короткого рассказа выводы были совершенно непредсказуемы.

— И все-таки, несмотря ни на что, Лиорэль занимается тобой. Значит, в тебе что-то есть.

«Ага, Рог Киэ'Ланарт и волчья кровь», — чуть не брякнула Юни.

Ответ от нее не потребовался — именно в этот момент бесконечный коридор закончился, и эльф с девушкой вышли на галерею. Одного взгляда Юноне хватило, чтобы с восхищенным возгласом броситься к ограждающим проход перилам и, перевесившись через них, вглядеться в открывшееся глазам зрелище.

Галерея шла поверху внутренней стены огромного зала. Здесь задавали тон воздух, свет и пространство, и главным украшением помещения служили огромные окна высотой до потолка. Стекло умели изготавливать и в Нарванне; как гномы, плавившие добытое в особых карьерах сырье в своих подгорных печах, так и эльфы, прибегавшие для подобных целей к помощи огнедышащих драконов. Стекла в этих окнах представляли собой большие, немного мутные из-за толщины пластины, лишь подчеркивающие очарование открывающегося из них вида.

Горы находились совсем близко — руку протяни и дотронешься. Прямо впереди они прогибались седловиной, и ее венчал замок. Удивительный, ни на что не похожий, он начинался у подножия и карабкался вверх по склону, захватывая уступ за уступом, белокаменной лестницей террас. Достигнув верха, он устремлялся в небо целым каскадом островерхих башенок, и самую высокую из них венчало бело-голубое знамя.

— Королевский дворец, — с невероятной теплотой и гордостью пояснил подошедший Валдрэль.

— Потрясающее зрелище! — Искренне выдохнула Юнона.

Нехотя отведя взгляд, она вздрогнула: совсем недалеко от дворца темнела опушка лесной чащи. Даже отсюда, с немаленького расстояния было видно, какая она мрачная и непроходимая. По спине Юноны прошел знакомый озноб: с негостеприимством этого леса ей уже довелось столкнуться, но она даже не предполагала, что древняя чаща вторгается так далеко. Если бы задумка коменданта приграничной крепости увенчалась успехом, людская армия вышла бы прямо в незащищенное сердце мирных земель.

«Этот путь закрыт,» — уверено напомнила Лана. — «У твоих злоключений был и положительный момент: многие горячие головы осознали, что этот путь опасен.»

— Древний лес, — негромко заметил эльф. — Он рос здесь задолго до нашего появления. Странное место, неприютное и пугающее. Младшие обходят его стороной. Говорят, там дремлет зло. Когда оно проснется, обитаемый мир погибнет.

— Вы в это верите? — Напряженно спросила девушка.

Эльф рассмеялся, хотя и невесело.

— Иногда мне кажется, что старые суеверия правы. Так и мнится, что дрема спадает, и готов пробудиться какой-то инородный разум. Но проходит время, и тень уходит, и лес все еще спит, только глубже погружаясь в свое забытье. Наступит день, когда древняя сила истает, совсем исчезнет, и опасности больше не будет. Даже воображаемой.

«Но какое-то время этот рубеж еще прослужит», — прозорливо напомнил Дух Рога.

Юни бросила прощальный взгляд на гордо красующийся перед ней замок и, уже отворачиваясь, заметила внизу под галереей своего наставника. Лиорэль с кем-то беседовал, но собеседника Владыки отсюда видно не было. Быть замеченной девушке не хотелось, и она отпрянула от перил.

— Ты боишься его, — холодно констатировали за спиной.

— Недолюбливаю, — поправила Юнона, оборачиваясь к хозяину дома.

— Смешно, — лицо говорившего не выказывало ровным счетом никакого веселья. — Я помню молодого восторженного мальчишку без чувства самосохранения. А каким его видишь ты?

Юни пожала плечами.

— Надменным. Холодным. Деспотичным. Жестоким.

— Власть меняет, — задумчиво проговорил Валдрэль, неспешно шагая вдоль галереи.

— Давайте не будем о грустном. Лучше расскажите мне об Аванталисе, — попросила Юнона. — Что это за место? Это ведь его люди за пустошами называют Авалоном и мечтают разыскать?

— Нет, дитя, — улыбнулся эльф. — Авалон — старая человеческая легенда. Аванталис же — все, что осталось от былого великолепия. Осколок. Мы так и называем его — Осколок. Аванталис.

— Не понимаю…

— Ты слышала о Великой войне, девочка? — Прямо спросил эльф.

Юни помрачнела. Великой знающие о существовании иных миров называли только одну войну. Ту, последствия которой вполне вольготно обжились в голове самой девушки.

— Мало кто сейчас вспомнит, как назывался наш мир, — помедлив, произнес лорд. — Пожалуй, только те, кто старше меня на десятки, а то и сотни лет, да сам король. Его Величество Тиринатис, что единственный в нарушение традиций правит нами с незапамятных времен в одиночестве. Рассказывают, что не было прекрасней, богаче, чудесней, волшебней нашего мира. Правда или нет, но таковой для нас была наша родина. Сама Судьба хранила нас, мы поклонялись ей, и не было богини могущественней, чем наша покровительница.

Эльф замолчал, распахивая перед девушкой высокие резные двери, ведущие в хранилище книг, потом продолжил.

— Наш мир оказался первым на пути великого зла. Он первым был уничтожен, но то ли извечный враг был еще недостаточно силен, то ли сыграло роль заступничество нашей богини… Стереть наше обиталище в пыль не получилось. Легенды гласят, что тогда произошел страшный катаклизм. Реальность была разбита на множество осколков, каждый из которых устремился по неведомому пути во времени и пространстве. Эти обломки впились в живые миры, срослись с ними, стали неделимым целым. Аванталис. Нарванна. Еще сотни уголков, названия которых тебе даже не ведомы, — все это части мира, разрушенного в незапамятные времена.

— Не может быть! — Ахнула Юни, зажимая рот ладонью.

— Мы потеряли все, — грустно улыбнулся эльф. — Историю, культуру, знания… Были тысячи погибших. Судьба, к которой мы тщетно взывали, отвернулась от нашего народа. Дворец, который ты сейчас видела, чудом уцелел. На долгое время он стал приютом и убежищем. Выживших собирал Тиринатис, и помогала ему ранее неизвестная молодая богиня. Она назвалась Коброй. Тогда же для нашего народа и других населявших наш мир рас наступили тяжелые времена.

Лорд задумчиво посмотрел вдаль, выныривая из тяжелых воспоминаний.

— С тех пор прошло немало столетий. Осколки разрушенной реальности прижились в иных мирах — довесками, паразитами, иллюзиями, не способными существовать самостоятельно, но живыми. Разбросанные по сеткам реальностей во времени и пространстве, но все еще хранящие память, о тех днях, когда были единым целым. И эта связь — последнее, что у нас осталось. Наш народ утратил многие прежние знания, и многое было открыто вновь. Погибли тысячи, но у выживших родились потомки. Былые богатства были утеряны, но им на смену были созданы новые новые. Иные боги покровительствуют нам теперь, тогда как о Судьбе давно никто не слышал, и даже ее истинное имя предано забвению. Мы пали и вновь поднялись, но не забыли полученного урока!

Эльф остановился у стеллажа и прямо посмотрел в глаза Юноны.

— Ты спросила, готовимся ли мы к войне, девочка. Люди верят в старые легенды о полном сокровищ Авалоне; верят в Авалон и Младшие. Они состоят с истинными эльфами в отдаленном родстве, хотя их обычаи и культура чужды нам. Между нашими народами мало понимания — мы слабо походим на Высоких Королей, что принесут золотые времена, из их собственных верований. Им никогда не знать того, что открылось нам о хрупкости и беззащитности миров, и в этом их счастье. Наши народы живут отчужденно, но при необходимости мы всегда будем союзниками.

— У смертных нет против вас шансов, — утвердительно произнесла Юнона.

— Верно, — кивнул эльф. — Те, кто ступят на наши земли, заплатят за это жизнями. И все же… Аванталис удалось сохранить лишь благодаря тому, что о его существовании и местоположении никто не знает. Жадность смертных и их алчность в обладании чужими сокровищами не имеют границ. А еще людей много, очень много, и их численность только растет, несмотря на бесконечные войны, неурожаи, эпидемии, сотрясающие людские королевства. Если секрет Аванталиса раскроется, если смертные найдут наше убежище, они уже не отступятся, осаждая нас, сколько бы их сородичей мы не положили. У этой войны не будет конца, и нашему народу останется только отступить или погибнуть, защищая осколок своей древней родины.

— Неужели иного пути нет? — Тихо спросила Юни.

— То, что произошло однажды, всегда может повториться вновь, — грустно отозвался Валдрэль. — Его Величество Тиринатис безгранично мудр, гибель нашего мира произошла на его глазах, и он сделал ставку на сохранение тайны. Мы не проявим своего присутствия в Лонгрии, пока опасность не станет неминуемой. Повторение истории — самый большой наш страх.

Юнона присела в реверансе, провожая ушедшего вдоль книжных шкафов лорда. Выпрямившись, задумчиво посмотрела ему вслед. Желания выбрать себе книгу пропало — полученной информации и так было с избытком.

«Ты веришь лорду Валдрэлю?» — Беззвучно спросила Лана.

«Теперь — да,» — уверенно ответила Юни. — «Распутывать этот клубок нам предстоит с другого конца. Как все-таки здорово, что с нами Фалитта, и что она едет к человеческому королю!»

«Ты не хочешь предупредить эльфов, что их тайна близка к раскрытию?»

«Нет,» — поджала губы Юни. — «Один пожар легче потушить, чем два сразу.»

Она выскользнула из библиотеки и побрела прочь. Если ей удалось правильно сориентироваться, то можно срезать путь через этот проход и выйти сразу к галерее.

Проход закончился, сменившись, как и предполагала Юнона коридором. Девушка воровато огляделась по сторонам, но коридор был пуст: ни слуг, ни стражи. Юни проказливо улыбнулась и летящим шагом устремилась на разведку.

Разведка закончилась прямо за углом, когда девушка с размаху столкнулась с шедшим навстречу человеком и чудом не упала — поддержали сильные руки.

— Прошу прошения, — проговорила Юни, восстанавливая дыхание, подняла взгляд и осеклась.

— Ну, здравствуй, Юнона, — насмешливо улыбнулся ей Нарон. — Давно не виделись.

— А… А что вы тут делаете?! — Девушка поспешно отскочила от голубоглазого блондина.

— Да вот один наш коллега о помощи попросил, — прищурился маг. — Его ученица в беду попала.

Под пристальным взглядом Юноне быстро стало не по себе, и она недовольно проворчала.

— Ну и шли бы спасать эту несчастную. Я тут при чем?

— Была бы ни при чем, — холодно усмехнулся чародей. — Если бы не совершала глупость за глупостью. Твой наставник уже прочитал тебе лекцию, к каким последствиям могли привести твои действия? Нет? В таком случае, я возьму эту его обязанность на себя.

Схватив за локоть помрачневшую девушку, Нарон повел ее прочь, попутно начитывая нотации. Юнона откровенно кривилась: отношение Ковена к Фалитте на ее взгляд было слишком утрированным, мнение о самой Юноне чересчур предвзятым.

Маг размеренно и занудно напоминал, как опасны вмешательства в ход истории. Из вежливости Юнона немного послушала, но ничего нового не услышала. Да, любое вмешательство в уже произошедшие события рискует создать цепь Отражений — слабых, нежизнеспособных копий мира, которые выкачивают энергию из породившей их реальности, прежде чем постепенно снова с ней слиться. Да, можно погибнуть, вдохнув свою жизненную силу в Отражение, можно заблудиться между реальностью и ее копией, можно просто нанести вред своему миру. Да, да, да! Но как эти опытные и мудрые маги не понимают, что вмешательство Юноны было предопределено задолго до ее первого появления в Нарванне? Все случилось именно потому, что и должно было случиться: Юни не нарушила историю, а лишь помогла той свершиться. Сама Тьма вела и направляла ее, и даже о тех страшных часах, когда Юнона была уверена в гибели Вервульфа, она уже не жалела. Не будь того изматывающего чувства вины, девушка никогда бы не решилась на подобное.

В общем, надо было бежать.

«Ты все же собираешься разорвать отношения со своим наставником», — в бесплотном голосе Духа Рога, перекрывшем занудные нотации чародея, не было ни одобрения, ни осуждения.

— «Моя миссия здесь закончена,» — философски пожала плечами Юнона. — «Не вижу ни единой причины задерживаться в эльфийских землях. А за их пределами угрозы Лиорэля мне не страшны. При любом исходе завтра я рассчитываю покинуть этот чересчур гостеприимный дом.»

— «Слишком просто,» — вздохнул единорог.

— «Не так-то просто мы сюда добрались, не так-то просто будет и выбраться отсюда,» — парировала Юни. — «Лана, мне понадобится твоя помощь.»

Почувствовав исходящие от Ланы тепло и поддержку, Юни прикусила губу, чтобы скрыть полную нежности улыбку.

План был прост — вечером отослать Лану к Фалитте, благо Дух Рога уже привык перемещаться между двумя подругами. Дочка Богини могла и сама посоветовать что-то дельное, но, на всякий случай, Юнона уже продумала способ побега. Юни через Лану дала бы Фалитте знак, единорог вернулся бы во дворец и нашел бы источник огня, не затронутый чарами Лиорэля. Юная Кобра в свою очередь через огонь разыскала бы Лану, проникла бы в особняк и, уже вдвоем девушки вытащили бы Юнону. И, пожалуй, самым подходящим временем для операции был бы визит наставника в королевский дворец. Появление Нарона несколько путало карты, но Юни надеялась на помощь подруг.

— Ты не слушаешь меня! — Возмутился Нарон, наконец-то заметив, что его мудрые увещевания самым наглым образом игнорируют.

— А вы мне что-то новое скажите, — огрызнулась Юнона. — Я сделала только то, что должна была сделать! Сама Тьма Изначальная помогала мне!

«Не бесплатно, надо сказать,» — напряженно напомнила Киэ'Ланарт.

Бесплотный голос половинки души подействовал на девушку, как холодный душ. Она вырвала руку из хватки мага и отступила на пару шагов.

Первым ощущением был страх, вторым безнадежность. Юноне понадобилась пара глубоких вдохов, чтобы разобраться в нахлынувших на нее чувствах и определить их источник.

«Уходи!» — Беззвучно приказала она, глядя, как по коридору к ней приближается долговязая фигура высокого блондина. — «Немедленно уходи к Фалитте. Пока я не позову, не появляйся!»

Мгновение, и режущая тоска исчезла вместе с чужим присутствием. Выпрямившись и успокоившись, Юнона с неприязнью уставилась на подошедшего мастера-некроманта.

— Я слышал что-то про Тьму, — холодно улыбнулся Фассат. — Ну, здравствуй, Юнона. Вижу, твоя связь с миром мертвых так и не ослабла. Очень жаль.

Девушка скривилась: неприязнь некроманта к Прамиру переходила все границы разумного.

— Впрочем, глупо было надеяться на твое благоразумие, — процедил некромант. — И как — нравится быть чужой марионеткой?

— Хватит! — Сквозь зубы прошипела девушка.

Киэ'Ланарт ушла, и некому больше было оказать на нее благотворное влияние.

— Оставьте меня в покое!

— Юнона, — прикрикнул Нарон, а девушка процедила.

— Надоело! Ваши придирки, ваши нотации, ваша слежка! Я не обязана ни перед кем отчитываться! И самой большой моей глупостью было когда-то просить Ковен о помощи. Хватит, спасибо! Дальше я уж как-нибудь сама справлюсь.

— Юни!

— Мне надоело! На-до-е-ло!!! Я ведь не железная, я уже не могу улыбаться в ответ на бесконечные оскорбления и делать вид, будто ничего не произошло!

Маги замерли, удивленно глядя на возмущенную девушку, а Юни с ужасом почувствовала, как в ней нарастает напряжение. Она развернулась и побежала прочь, искренне надеясь, что сможет найти в таком состоянии свои покои. Найти до того, как кипящий в ней гнев перехлестнет хрупкие границы самоконтроля и вырвется наружу разрушительной волной чистой энергии.

Повезло — немного покружив, девушка вышла в коридор, ведущий непосредственно в ее спальню. Ярость к тому моменту улеглось, и, заметив под дверью коренастую фигуру, Юни испытала только раздражение.

— Здравствуй, Юнона, — улыбнулся поджидавший ее гном, стоило приблизиться.

— Мастер Гортемиус, — устало улыбнулась Юни. — Что привело вас сюда?

В Ковене почтенный гном был практически единственным, к кому Юнона относилась с симпатией. Она редко его видела, хотя Гортемиус поддерживал дружеские отношения с ее наставником и Владычицей. Гномий старейшина пользовался уважением даже у Ковена, хотя сам волшебником не был; к его мнению прислушивались, но это не сделало мастера ни заносчивым, ни жестким.

— Позволишь войти? — Вопросом на вопрос ответил мастер.

Юни пожала плечами, распахивая дверь и проходя внутрь. Гном последовал за ней, плотно прикрыв дверь. Помедлив, он отцепил от пояса мешочек из темного бархата и протянул Юноне. Та с колебанием взяла его.

— Что это? — Юнона попыталась на ощупь определить содержимое мешочка. Круглое и колючее, а еще немного увесистое.

— Открой, — усмехнулся в бороду гном.

Юни развязала завязки и вытащила из мешка диадему. Округлое серебряное кольцо венчалось семью зубцами, увеличивающимися к центру. Зубья, соединенные тончайшим ажурным плетением, имели форму шипов, хотя Юноне в первый миг они показались уменьшенными копиями Рога. Белый металл зубцов был инкрустирован мелкими светло-синими камнями, загадочно сверкающими гранями, но поверхность, которую Юни даже ковырнула ногтем, была абсолютно гладкой.

— Тенеиты здесь, конечно, не чета твоему кулону, — с гордостью заметил гном. — Но для этого убора отбирались лучшие кристаллы.

Юни мысленно присвистнула, поглядывая на украшение с уважением. Даже страшно было представить, сколько может стоить вещь, украшенная таким количеством редчайших камней. Странно, что шэдоны, достойные царского венца, перевели на простую диадему. Странно?

— В свое время над ней работали лучшие мастера Каукортага, — продолжил Гортемиус, с доброй усмешкой наблюдая, как медленно меняется выражение лица Юноны. — Серебро отполировали так, что оно сияло без единого источника света. В зубцах желобки, в которые и были заложены тенеиты, а чтобы поверхность оставалась гладкой, их сверху покрыли расплавленным алмазом.

— А что, алмаз плавится? — Скептически приподняла бровь Юнона.

— Для виртуозов кузнечного и ювелирного дела нет ничего невозможного, — хитро улыбнулся гном.

— Что это? — Хрипло спросила девушка, ощущая, как изящная вещица наливается тяжестью в ее руках.

— Это легендарная корона Арноры, — просто ответил Гортемиус. — Ее создали в подземных чертогах Каукортага и преподнесли в дар волчьей королеве. Когда Арнора погибла, корона была возвращена в Каукортаг, где и хранилась до недавнего времени.

— Зачем вы ее достали? — В голосе Юноны прозвучала излишняя резкость, но мастер гном не стал обижаться.

— Моя бывшая ученица, а ныне шаман Каукортага, Горада, сказала, что пришел час короне вернуться. Мы хранили ее много лет, пока у Арноры не было преемницы, но теперь сроки вышли.

— Я не королева, — отрезала Юнона, а когда гном благодушно улыбнулся, отчеканила. — Вы поторопились. Владыка Лиорэль считает, что я еще не готова.

— Пришел час, — твердо повторил Гортемиус и, отступив на два шага, демонстративно склонил голову. — Шира.

— Благодарю, — тяжело вздохнула Юни, пряча корону назад в мешок.

— Не переживай, девочка, — подбодрил ее гном. — Арноре пришлось брать власть в бою. Она заставила признать себя, заставила подчиниться. Ее никто не учил править или сражаться; до всего пришлось доходить методом проб и ошибок. Было тяжело, но она выдержала. Ты тоже справишься, тем более ты не одна.

— Я не одна, — благодарно улыбнулась девушка. — Только поэтому я все еще борюсь.

Мастер улыбнулся ей на прощание и ушел. Юнона подошла к зеркалу и, взяв корону обеими руками, подняла ее над головой.

Легендарная корона легендарной королевы. Знак признания, величия и власти. Тяжелая и холодная, она мягко сияла, отбрасывая блики на лицо девушки. Юни коротко вздохнула и, опустив руки, убрала корону назад в мешочек. Возложить ее на свою голову она так и не решилась.

Глава 17. Благие намерения

Присутствовать на эльфийском приеме в качестве одной из многочисленных гостий, Юноне понравилось гораздо больше, чем быть хозяйкой. Сегодня ей не требовалось занимать собравшихся, не приходилось быть в центре внимания. Лиорэль не следил коршуном за каждым ее шагом. Прибывшие в особняк эльфийские лорды и леди посматривали на нее, кто с равнодушием, кто с любопытством, но не более того, тем более шэдон, способный вызвать ошибочные предположения, был надежно спрятан вместе с клыками и короной.

Для развлечения гостей выделили три округлых зала, идущих анфиладой и отгороженных друг от друга высокими резными дверями из белого дерева, распахнутыми сегодня настежь. В каждом помещении у стен были накрыты столы с закусками, важные лакеи разносили подносы с напитками, играла приятная музыка. Атмосфера, царящая здесь, была подчеркнуто аристократической: горделивые кавалеры, прекрасные дамы, медленные величественные танцы, сдержанное внутреннее убранство. Балы во дворце Лиорэля были пышнее; но здесь Юноне нравилось больше. Лорд Валдрэль был виден то здесь, то там; он переходил от одной группы собравшихся к другой, умело поддерживая беседу и нигде особо не задерживаясь.

Приглашения были разосланы заранее, за две недели. Визит Лиорэля эльфийский лорд не предполагал, но с легкостью использовал незапланированное появление родственника как основной повод для приема.

Перед началом торжества Юноне принесли длинное платье из серебристо-жемчужного шелка. Скромное, с небольшим аккуратным декольте и гладкими рукавами, оно мягко обнимало фигуру, подчеркивая тонкую талию, и падало от бедра тяжелыми складками. При каждом движении ткань оживала и серебрилась, отчего казалось, что фигурку девушки окружает сияющий ореол. К платью полагалась накидка из белоснежного кружева, прикрывающая плечи, — единственное украшение, которое Юни себе позволила.

Когда служанка, зачесав и уложив волосы Юноны и завершив ее макияж, предоставила девушку самой себе, та вытащила из-под подушки припрятанную туда на время визита посторонних диадему. Оставлять бесценную вещь без присмотра не хотелось. Выручил тонкий плетеный поясок, на который удалось приладить бархатный мешочек. Подобного рода сумочки дамы носили с собой, чтобы прятать в них милые женскому сердцу штучки: духи, пудру, помаду, платочки, щетку для волос… Спрятав на видном месте драгоценную корону, а к ней в пару шэдон и подаренные Вервульфом кинжалы, Юни совсем успокоилась и с чистым сердцем отправилась на прием.

Маги из Ковена тоже были здесь. Их присутствие ощущалось как горчинка в восхитительных тающих во рту пирожных, как прикосновение сквозняка к обнаженной коже, как избыток специй на тонко порезанных кусочках запеченной оленины. То здесь то, там Юнона чувствовала на себе внимательный взгляд и, обернувшись, замечала в толпе знакомые лица.

— Разрешите пригласить вас на танец, — пророкотал над ухом незнакомый голос, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности.

Стоящий позади был мало похож на эльфа. Скорее его можно было назвать полноправным человеком, но как таковой мог оказаться здесь, в этом изысканном обществе вечноживущих? Незнакомец лукаво улыбнулся, будто прочитал, какие мысли сейчас проскользнули в голове у девушки, и его глаза загорелись янтарным огнем.

— Вы?! — Возмутилась Юнона. — За мной в погоню, что, отрядили всех нарваннских магов?

— Прекрасно выглядишь, малышка, — басисто рассмеялся сильнейший менталист Нарванны. — За такой не грех и побегать.

— Старейший! — Прошипела Юни, а мужчина уже подхватил ее и увлек к танцующим.

Тело, занятое черным драконом на этот раз, обладало неплохими навыками, или может, многовековой опыт чужого разума отчасти передавался и временному носителю. Юнона подстроилась под чужой шаг и вскоре начала получать удовольствие в кольце надежных крепких рук. От расспросов, правда, не отказалась — неспешный ритм танца позволял негромко переговариваться.

— И все-таки, Старейший, каким ветром вас занесло в эти края?

— Ну, может быть, мне захотелось с тобой потанцевать? — Отшутился Отец-Дракон.

— Почему здесь собралась половина Ковена? — Не сдавалась Юни. — Причем, вы все прибыли практически одновременно со мной!

— Аванталис, малышка, достаточно тесно связан с Нарванной, — мягко напомнил дракон.

— Знаю, но…

— Нам не в первый раз доводится бывать в этих краях. Эльфы Аванталиса — родичи и давние союзники обитателей Радужных земель. Лично я давно знаю и глубоко уважаю Тиринатиса — правителя этих краев.

— И вы хотите мне сказать, что то, что мы здесь так внезапно все собрались, — простое совпадение? Не верю!

— Не верь, — покладисто соглашался Старейший. — Мы действительно тебя искали. Тебе угрожала опасность, у нас были все основания опасаться. Тебе не следовало связываться с дочерью Огненной Кобры.

— Фалитта — моя подруга, — насупилась Юни. — Я в ней уверена.

— А в ее матери? — Вопрос был каверзный, и девушка не ответила. Впрочем, менталист этого и не ждал. — Ты еще очень молода и неопытна, Юни. Любой может воспользоваться твой отзывчивостью и доверчивостью.

— Как вы меня нашли? — Сменила тему девушка. — Фолл обещала, что нас смогут отследить только до Лайтмиста.

— А, так вы ушли через Изменяющийся зал, — понятливо протянул Старейший. — Хорошая задумка: при иных условиях она бы удалась. Только ты сама себя выдала, малышка, вернув семью Вервульфа в тот самый день, когда совершила побег. Поиски велись сразу из Двухолмовки; Лиорэль поднял след, и дальше у нас уже не оставалось сомнений, где тебя искать.

— Я уходила через Изначальную Тьму, — нахмурилась Юни. — Значит, вы сумели определить мой путь через нее?

— Это не так сложно, малышка, — рассмеялся менталист. — Любое событие оставляет свой след в Прамире. Нужно только уметь его вычленить и не сбиться. Такие умения приходят с опытом.

Какое-то время девушка кружилась под музыку вместе со своим партнером, потом грустно спросила.

— И что будет теперь? Меня вернут в Нарванну, снова запрут во дворце, и Владыка будет распоряжаться всей моей жизнью? Я не хочу для себя подобной участи, Старейший!

— Не грусти, — ободряюще улыбнулся менталист. — Этот день еще не закончился; неизвестно, каким будет завтра. Вдруг все изменится, малышка, и то, что тревожит тебя сейчас, станет совсем неважным? Танцуй, веселись, получай удовольствие от каждого мига своей жизни. Жизнь прекрасна — тебе ли этого не знать! А хочешь, я привлеку к тебе парочку симпатичных эльфят — всего на час-другой, но тебе будет весело.

Юни рассмеялась на шутливое предложение менталиста и почувствовала, что настроение действительно улучшилось. Воздействовал ли на нее и окружающих всесильный чародей или нет — значения уже не имело, и редкий танец девушка оставалась без партнера. Приглашали ее, в основном, младшие отпрыски, менее связанные обязательствами и гордостью, но удивили и старые знакомцы: Фассат вполне сносно танцевал один из любимых эльфийских танцев, и даже Нарон постоянно мелькал возле девушки. Один лишь Лиорэль держался в стороне, подле хозяина особняка, и это тоже радовало.

Только раз сердце кольнуло тревогой — не своей, чужой; и Юнона потянулась мыслью прочь, щедро делясь с далеким Духом Рога своей радостью и успокаивая. Судя по тому, что тревога пропала, посыл достиг адресата. Из-за дальности разделяющего их расстояния, Юнона и Лана не могли делиться четкими мыслями, но передавать друг другу чувства и эмоции по-прежнему были способны. Девушка не смотрела в этот момент по сторонам и не видела, как обменялись внимательными взглядами Владыка Лиорэль и Старейший, и тем более не почувствовала, как закружилась вокруг нее зыбкая пелена чужих чар.

Веселье понемногу близилось к полуночи. Кто-то из гостей уже успел откланяться, лица нарваннских магов больше не мелькали в толпе: Юнона краем глаза заметила, как уходил ее непрошеный наставник.

Сама девушка, притомившись, покинула ряды танцующих, и голубоглазый маг, оказавшийся на тот момент ее кавалером, галантно проводил ее к креслам и даже принес бокал с вином.

После пары глотков Юни почувствовала, что у нее закружилась голова. В зале стало невероятно душно, на девушку нахлынула слабость. Попытавшись встать, она чуть не рухнула назад.

— Тише-тише, — Нарон придержал девушку, помогая ей восстановить равновесие. — Не так быстро. Потихоньку, полегоньку. Кажется, наш праздник подошел к логическому концу.

Придерживаемая голубоглазым целителем, Юнона кое-как добралась до выхода, мечтая только о том, чтобы ее не стошнило по дороге. В коридоре стало легче, головокружение начало потихоньку отступать, но из-за слабости девушка почти не обращала внимания, куда ведет ее нарваннский маг.

Когда Юни снова начала воспринимать реальность, от бального зала ее отделяли несколько коридоров, десятков пять ступеней и источающие холод каменные стены глубокого подвала, освещаемого все тем же зеленоватым огнем. Подземный проход закончился массивной деревянной дверью, возле которой стояли два стражника. Они с подозрением рассмотрели приближающихся гостей, но посторонились, позволяя пройти.

Переступив порог, Юни оказалась в довольно просторном округлом помещении. За спиной глухо ударила дверь, лязгнули засовы. Нарон подтолкнул девушку вперед и отступил, перекрывая выход.

— Что все это значит? — Медленно спросила Юни, оглядывая темные стены, сложенные из крупных шершавых камней; странные, похожие на огромные кристаллы, колонны, разгоняющие полумрак мягким свечением и служащие единственным источником света здесь; приземистую каменную плиту посередине, напоминающую одновременно обеденный стол и низкое ложе. Вот присутствующие здесь люди все были знакомыми: некромант, менталист, дорогой наставничек да боевой маг Славрод. Гортемиус не пришел; Нарон был пятым.

— Что здесь происходит? — С нажимом повторила Юнона, пытаясь за металлом в голосе скрыть безотчетный страх.

Маги переглянулись, и вперед выступил Лиорэль. Он набросил на плиту дорожный плащ, отчего та почему-то обрела окончательное сходство с алтарем, и приглашающе кивнул.

— Ложись.

— Это еще зачем? — Юни отступила, но за спиной стоял Нарон, и ей нехотя пришлось сдвинуться на несколько шагов в сторону.

— Времени мало, — отрезал Владыка. — Тебе все объяснят позже. Думаю, завтра ты будешь уже в полном порядке. В любом случае рядом с тобой останется лучший целитель Нарванны.

Юни сглотнула: от «объяснения» наставника у нее побежали мурашки по коже.

— Я ни в чем участвовать не буду, — замотала она головой, отступая.

«Лана!» — Мысленный зов был полон настоящего ужаса, но Юноне никто не ответил. — «Лана!»

— Будешь, — отрезал наставник и шагнул вперед, хватая взвизгнувшую девицу за руку. — Нашему мастеру-некроманту улыбнулась невиданная удача: в закромах Лайтмиста ему удалось отыскать и расшифровать описание одного очень интересного ритуала. Все необходимое подготовлено: лорд Валдрэль предоставил нам место, Славрод долго подбирал состав зелья, которое позволило привести тебя сюда без слез и криков, мастер-менталист обеспечил, что никто не вмешается в разгар действа, а тебе всего лишь требуется не сопротивляться. И тогда больше никто не сможет использовать тебя в своих далеко идущих замыслах, дергая за ниточку, как марионетку, и исподволь планируя переписать ход истории.

Юни истошно закричала, когда эльф, игнорируя сопротивление, потащил ее к центру помещения, и вперед тут же шагнул менталист. Одного его взгляда хватило, чтобы у девушки подломились ноги, а по всему телу вновь разлилась предательская слабость. Лиорэль подхватил ее и довольно бережно уложил на плиту.

— За что?! — Прошептала девушка, бессильно перекатываясь головой по плащу, слабо спасавшему от исходящего от камня холода.

Маги проигнорировали ее вопрос, становясь по бокам плиты: Фассат в ногах, Отец-Дракон в чужом человеческом теле — в изголовье. Нарон отошел от двери, но встал подальше, так чтобы не мешать. Но при этом отчетливо видеть жертву. Зазвучал неровный речитатив: один за другим маги подхватывали заклятье на странном, чуждом языке.

Вот теперь Юноне стало по-настоящему страшно.

— Старейший, — взмолилась она. — Остановитесь, прошу! Я ведь вам доверяла, я считала вас другом!

Она просила так, как не просила никогда до этого. Не за себя — за Киэ'Ланарт.

Ни одной эмоции не промелькнуло на сосредоточенных лицах.

— Владыка, — дернулась Юнона, пересиливая собственную гордость. — Между нами никогда не было гладко, но ведь все еще можно исправить. Пощади…

Девушка не договорила: мастер-некромант вступил в свою очередь, и горло жертвы перехватило спазмом, позволяя выдавить только хрип. Язык заклинания был девушке незнаком, да и звуки доходили, как через ватную подушку, но с каждым новым словом внутри крепло отчаяние, предчувствие неминуемой беды, и оживало в памяти все самое черное, самое страшное, с чем Юноне приходилось сталкиваться на своем пути. Смотрели испуганные глаза сжимавшего меч человека, и тело корчилось, вновь терзаемое чудовищной жаждой убийств. Опять замирало сердце от чувства вины. Вновь под ногами разверзалась бездна, и дух захватывало от падения и ожидания удара о скалы. Вспоминалась и другая пропасть под ногами — и крепкая хватка палача.

Странно, но именно воспоминания о Венджере удержали Юнону на краю поглощающей ее пустоты. Когда тот сумел противостоять Ковену, и сейчас Юни, как никто, понимала и разделяла его отношение к нарваннским магам. Последним отчаянным усилием девушка вызвала из недр своей памяти все самые светлые, самые ценные воспоминания: жмурящийся на солнце белый волк, развалившийся на плоском валуне; дух захватывающий восторг от полета на спине дракона; теплая земля, пружинящая под подушечками лап; сияние солнечных лучей на спинах волшебных единорогов…

На какой-то краткий миг Юноне показалось, что у нее получится сбросить с себя чужие чары, что ей почти удалось дотянуться в отчаянном призыве до подруг… А потом чужая воля переломила ее собственную, сминая яростное сопротивление и увлекая во мрак. Светлое обернулось темным: воспоминание о чудесных единорогах резануло по сердцу обидой. Восторг полета выбил воздух из легких болью предательства, а могучий белый волк предстал в другом виде: безжизненный, окровавленный. Только память о бывшем враге не удавалось вывернуть, но этот образ был слишком слаб, чтобы поддержать силы Юноны в неравной борьбе.

А потом пришла боль. Она электрическим током пробежала по мышцам, прошила мозг, недопустимо сильно разогрела кровь и устремилась к сердцу. Мир перед девушкой подернулся знакомой синевой, и та с ужасом осознала задумку своих мучителей.

Те действительно не желали ей зла и действовали из лучших побуждений. Вот только их раскаяние послужит слабым утешением.

Рог единорога, когда-то давно надежно сокрытый в теле Юноны, вновь обретал материальную оболочку, и Юни знала, что умрет, едва это случится. Ее ничто не спасет: ни регенерация, ни выносливость, ни Киэ'Ланарт. Не будет нового дня; ночь опустится на землю, по которой уже не будут ступать ноги Юноны, ветер никогда не растреплет ее волосы. Этого рассвета она уже не увидит. Минута, другая, и предмет, однажды растворившийся в крови девчонки-оборотня, окончательно проявится, убивая свою непутевую хранительницу.

Юни забилась на алтаре, только чудом не падая с него. Она боролась из последних сил не за себя — за себя она бы уже давно сдалась — за Лану, не заслуживающую подобной участи.

— Тьма, — беззвучно шевельнулись ее губы в последнем призыве, и одновременно в запертую дверь глухо ударили снаружи.

Первым неладное почуял Вервульф. Он откинул укрывавший его плащ, бесшумно встал, подкинул веток в прогоревший костер и, обернувшись, встретил вопросительный взгляд приподнявшейся на локте Фалитты. Дочка Богини, помедлив, обошла кругом и села так, чтобы ее и оборотня разделяло дрожащее жаркое марево.

Оба молчали. Третьего их попутчика и провожатого сейчас рядом не было — он не впервые надолго уходил ночью в лес, — и Фалитта втайне была этому рада. Видимо ей передалась необъяснимая неприязнь Юноны, но в каждом слове и движении королевского гонца юная Кобра почему-то искала подвох. Нет, посланец Его величества был учтив и обходителен, он подчеркнуто выказывал уважение божественной посланнице, но в глубине его глаз тлела потаенная усмешка. Тлела настолько глубоко, что девушка даже не могла с уверенностью утверждать, не является ли подобное скрытое пренебрежение плодом ее чересчур разыгравшегося воображения. Так или иначе, но дочь Богини была искренне благодарна Юноне, что подруга не отпустила ее одну, приставив к ней Вервульфа. Пусть даже больше с целью уберечь самого оборотня.

В прохладном ночном воздухе соткал призрачный силуэт. Лана безучастно посмотрела в огонь, потом тихо пожаловалась.

— Я боюсь.

— Все будет хорошо, — уверенно отозвалась Фалитта. — Никто Юни не обидит.

Она последней почувствовала неладное, но не поняла бы, что за тревожное чувство поселилась внутри, если бы не судорожный выдох Духа Рога.

— Я не чувствую Юни!

Вервульф по-звериному сгорбился, его взгляд попеременно устремлялся то на Лану, то на Фолл. Последняя закусила губу и, проглотив крутящиеся в голове вопросы, уверенно наклонилась к огню.

Зрачки девушки расширились; прихотливая пляска огня отражалась в них. Черты ее лица истончились, заострились. Кожа побледнела, отсветы пламени ложились на нее красными пятнами. Из прокушенной губы выступила капелька крови — темная, в черноту. Волей и сознанием Фалитта тянулась далеко в темноту, за пределы людских земель, туда, где путь ей, молодой и неопытной, преграждал колдовской огонь. Подрагивали тонкие девичьи пальцы, выдавая страшное напряжение; лицо девушки на глазах становилось жестче, старше. То, что Фалитта делала сейчас, лежало далеко за пределами ее сил и возможностей, но ради подруги она вновь переступала через себя.

— Следуй за мной, — чуждым голосом приказала дочь Богини, и нырнула в недовольно затрещавший костер.

Киэ'Ланарт метнула упреждающий взгляд на оборотня и бесплотным духом устремилась в далекий эльфийский дом.

Эльфы, несущие по приказу лорда Валдрэля стражу в подземном коридоре у двери в запертое помещение, не обращали внимания на доносившийся изнутри невнятный шум. Все прошедшие внутрь, за исключением зятя лорда, были чужаками. Для чего им понадобилось давно позабытое и утратившее силу вместе с прежними богами святилище, рядовых стражников не касалось.

Мрак в подвале разгоняли многочисленные факелы. Здесь было сухо, тепло и достаточно светло, несмотря на непривычный зеленоватый оттенок пламени. Вообще не самая пыльная работенка — даже не до рассвета надо стражу нести, а лишь пока чужаки не закончат свои дела и не разбредутся по комнатам. А в простом деле и чести немного.

Когда пламя ближайших факелов по бокам прохода затрепетало, будто откуда-то потянуло сквозняком, оба стражника положили ладони на рукояти мечей. Огонь задрожал снова, клонясь с возмущенным треском и роняя искры на каменные плиты.

Эльфы выхватили короткие мечи, когда огонь с четырех фитилей полился на пол, стекаясь к центру коридора и вздымаясь раскаленным столбом, который быстро принимал человеческие очертания.

Высокая золотоволосая девица в обтягивающем зеленом платье ступила на каменные плиты, и спустя мгновение с ней рядом призраком встала вторая — хрупкая, прекрасная и безнадежно мертвая. Ее бездонные синие глаза, от одного взгляда которых по спинам стражников побежали мурашки, обратились к запертой двери, и срывающийся голосок прозвенел.

— Она там! Я чувствую.

— Отойдите, — коротко приказала золотоволосая.

— Кто вы и по какому праву, — начал было старший, но девица его не дослушала.

— Именем Богини — прочь с моего пути! — Разъяренной змеей прошипела она.

Стражник махнул мечом, и девушка отшатнулась, выдерживая дистанцию. Ее зеленые глаза полыхнули гневом.

— Фолл, — застонало привидение. — Торопись!

Стражники крепче сжали оружие, но оно их не спасло. Бесплотная фигура налилась ярким светом, безжалостно ударившим по глазам и дезориентировавших опытных бойцов. Удар чего-то сильного и большого расшвырял их по сторонам, и массивная деревянная дверь брызнула щепой и содрогнулась.

Второй удар последовал незамедлительно: огромная кобра яростно раздувала капюшон и раз за разом била в препятствие всей тяжестью своего тела. И преграда поддалась, ломаясь пополам и падая на пол двумя обломками.

Змея стремительно протиснулась в открывшийся проход. Открывшаяся ее глазам картина заставила зашипеть так яростно, что могущественнейшие маги Нарванны попятились. На своем месте остался только Лиорэль: в его ладонях набирало силу атакующее заклятье, но сейчас дочери Богини было не до сведения счетов. Ее подруга лежала на низком прямоугольном камне, бледная и почти безжизненная. Не раздумывая больше, кобра метнулась вперед, сбивая тело девушки с алтаря и оплетая ее кольцами. Маги что-то выкрикивали — Фалитте не было до них дела. Жар ее тела вырвался наружу, охватил пожаром вместе с бережно удерживаемой добычей, и через родную стихию дочь Богини устремилась за многие мили прочь, туда, где горел ее костерок.

Маги только выругались, когда похитительницы и след простыл. Все пошло прахом, обряд был нарушен, довести дело до логического завершения они не успели. Теперь все предстояло начинать сначала, снова искать девчонку, которая еще неизвестно где и в каком состоянии. Да и непросто теперь будет подобраться к Юноне — завладевшая ее телом тварь слишком хитра и коварна, чтобы вновь попасться в ту же самую ловушку.

Возбужденно галдящие и делящиеся предположениями мужчины не сразу заметили, что в подвальной комнате присутствует кто-то посторонний.

Фассат выдохнул сквозь зубы и подобрался первый. Вслед за некромантом насторожились и остальные. И замерли не дыша.

Стоящий у разбитой двери единорог был грациозен и хрупок. От сородичей его отличало только одно — сквозь изящно сложенное тело можно было пересчитать камни в стене.

— Та, Что Хранит, — медленно, через силу проговорил Отец-Дракон.

— Неужели? — Голос Духа Рога дрожал. — А я уж сочла себя злобной неупокоенной тварью, только и мнящей утащить весь мир за собой в могилу! Такой ведь вы меня считаете!

— Мы глубоко чтим подвиг, совершенный Киэ'Ланарт, — осторожно подбирая слова, проговорил мастер-некромант. — Но после гибели та, что сохранила наши миры, не обрела покой. Разве не самое большое желание любого немертвого существа — вернуть себе хотя бы подобие жизни?

— Вы боитесь меня, — горько отозвался единорог. — Я добровольно приняла участь, куда худшую, чем смерть! Я спасла вас! За вашу победу я заплатила страшную цену, но только так можно было остановить врага. А теперь вы решили, что я готова перечеркнуть собственную жертву, переписать историю в попытке обмануть судьбу. Я ведь понимаю, к чему все эти разговоры. Вы боитесь меня — моей силы, моего проклятия — а ведь я жизнь отдала, за таких как вы!

— В нас говорит не страх, а осторожность, — отозвался Лиорэль. — Тот, кто тебя погубил, был страшным противником…

— Я не побоялась выступить против него, — гневно топнул ногой единорог. — Хотя знала, что меня ждет. Не наитие вело меня вперед — знание собственной участи. Вы же выбрали легкий путь! Не мне вызов бросили — невинной девочке, пожалевшей меня из-за своей доброты! Она разделила со мной проклятье, она поверила в меня и поддержала.

— Мы не сомневаемся в достоинствах Юноны, — скрипнул зубами Владыка. — Но она слишком слаба. Эта ноша тяжеловата для нее. Если эта девочка хоть каплю дорога тебе, отпусти ее. Мы не желали зла вам обеим.

— Но вы чуть ее не убили, — горько сообщила Киэ'Ланарт. — Рог спрятан в ее теле. Доверши вы обряд, наша связь была бы разрушена, и мой рог убил бы ее на месте.

Потрясенные маги быстро переглянулись, а единорог с презрением добавил.

— Трусы! Какие же вы трусы!

Очертания призрака расплылись; мгновение — и о явлении единорога больше ничего не напоминало.

Глава 18. Таинственная незнакомка

Костер, разведенный в лесном овражке, протестующе затрещал, рассыпая по сторонам жгучие искры; языки пламени вытянулись вверх и сплелись в огненный шар. Тот обрел плотность, выкатился на землю, разметав горящий хворост, и оказался туго сплетенным в кольца телом огромной змеи с пылающей чешуей. Над клубком поднялась голова с раздутым капюшоном и яростно зашипела, высунув раздвоенный язык.

Пляшущие по золотисто-сероватым чешуйкам язычки пламени погасли, и кобра разомкнула свои объятья, выпуская из хватки человеческое тело, завернутое в полуобгоревший плащ.

Юнона вывалилась на траву, оглушенная и судорожно хватающая ртом воздух. Она скорее догадалась, чем почувствовала, как поднимают ее надежные руки названного отца. Коленки подломились, отказываясь держать тело, и девушка устало опустилась на землю. Вервульф сел рядом, придерживая ее за плечи.

— Юни! Юни! — Горячая змеиная голова скользнула по обнаженной руке. — Юни, ответь! Как ты?!

Та не отреагировала. Глаза девушки были широко распахнуты, расширившиеся зрачки почти поглотили радужку, а взгляд застыл. Грудь Юноны быстро вздымалась, дыхание было коротким и судорожным, как будто воздуха не хватало.

— Латона! — Кобра боднула девушку лбом и отшатнулась, трансформируясь. Мгновением позже Фалитта уже в человеческом обличье упала на колени и крепко сжала ледяные ладони Юноны.

— Что там произошло? — Вервульф спросил дочь Богини, но ответила Юнона. Она судорожно вздохнула и, запинаясь, выдавила.

— Меня пытались убить.

— Ты уверена?!

— Кто?

Потрясенные вопросы оборотня и юной Кобры прозвучали в унисон. Юни запрокинула голову и расхохоталась. Вервульф и Фалитта обменялись короткими взглядами, воздух засеребрился, складываясь в силуэт задержавшегося Духа Рога, а Юнона, резко замолчав, спокойно повторила.

— Меня. Пытались. Убить. Ковен решил, что я вышла из-под контроля, и захотел разобраться с проблемой радикально.

— Это я во всем виновата, — прошептала Киэ'Ланарт. — Все из-за меня.

— Ты здесь ни при чем, — резко оборвала Юнона. — Ковен пытался избавиться от меня.

— Значит, Ковен, — задумчиво проворчал под нос Вервульф, но Юни услышала.

— Я запрещаю тебе с ними связываться! — Приказала девушка, требовательно оборачиваясь к другу.

Тот поднял брови, но помедлив, кивнул.

— А теперь, кто-нибудь, пожалуйста, объясните, что вообще там произошло, — язвительно попросила Фалитта.

— Магов обеспокоило путешествие Юноны в прошлое, — отозвалась Лана. — Они сочли спасение сына Вервульфа пробой сил в изменении истории.

— Я столько раз объясняла им, почему я так поступила, — потерянно пожаловалась Юни. — Неужели мои мысли и мотивы так сложно понять? Они ведь противостояли Венджеру, они тоже теряли родных и друзей. Что неясного в моих действиях, тем более все и так было предопределено!

— И, тем не менее, Ковен это напугало, — пробормотала под нос дочь Кобры и требовательно уставилась на Лану.

Та со вздохом пояснила.

— Маги вообразили, будто я управляю Юноной, диктуя ей свою волю. Что Юни моя марионетка, и с ее помощью я рассчитываю вернуться к жизни.

Взгляд Фалитты по-прежнему остался недоуменным. Вервульф нахмурился.

— Ковен решил, будто я собираюсь переписать результат Великой Войны, спасая саму себя, — со вздохом прямо сказала Киэ'Ланарт.

— Это же полный бред! — Воскликнула дочь богини.

— Им эта идея бредом не показалась, — грустно усмехнулся Дух Рога. — Напротив, ее сочли настолько реальной, что решились на ритуал разделения. Боюсь даже предположить, из каких источников его извлекли.

— Но почему этот ритуал должен был убить Латону? — Все никак не могла понять юная Кобра.

Юни резко ответила.

— Потому что Рог спрятан в моем сердце! Пока мы с Ланой едины, ее Рог фактически растворен в моем теле. Но если связь разрушить, он станет материален. Я оборотень, Фолл, но даже белая волчица не сможет выжить с пронзенным насквозь сердцем. Доверши маги задуманное, я умерла бы мгновенно, причем окончательно и бесповоротно. Ни некромант, ни сильнейший целитель Нарванны ничего не смогли бы сделать. А от пафосных и лживых речей на тему «ах, как нам жаль» над моим гробом мне не было бы уже ни тепло, ни холодно.

— Тьма, — потрясенно прошептала Фалитта. — Они не доберутся до тебя — клянусь!

— Ковен переступил грань допустимого, — веско заметил Вервульф. — Покушение на жизнь ширы затрагивает весь Свободный народ. При необходимости все стаи поднимутся на твою защиту. Я понимаю, что маги не догадывались о последствиях, но это не уменьшает их вины, и им еще придется ответить за свои действия.

— Я не собираюсь ни с кем спорить, сражаться или доказывать что-либо, — оборвала Юнона. — Тьма, я считала их… пусть не друзьями — нет, но тому же Старейшему я доверяла, да и Славроду, не говоря уже о том, что от Фассата с Нароном я удара в спину не ждала. А они решили, что без меня этот мир будет в разы лучше. Меньшее зло в их понимании.

— Твой наставник, — начала было Фалитта, но Юни вновь перебила.

— Хватит! Бывший наставник вычеркнут из моей жизни. Если он попытается снова стать у меня на пути, я приму бой, даже если он будет стоить мне жизни. Я не стану больше ни молчать, ни терпеть. Но до тех пор я — слышите! — не желаю слышать ни единого упоминания об этом эльфе!

Юни сверкнула глазами на друзей и сгорбилась, обхватив руками колени. Кружевная накидка совсем не давала тепла, гладкий шелк платья слабо защищал от ночной прохлады, а прикасаться к случайно прихваченному плащу с плеча Лиорэля девушка откровенно брезговала. Ей было холодно, но свежесть летней ночи не могла сравниться с льдом, поселившимся в душе девушки, с болью и обидой за предательство.

Воцарилось напряженное молчание. Фалитта кусала губы, думая о чем-то своем. Серебристый силуэт Ланы растаял. Вервульф, удостоверившись, что его подопечная может сидеть без поддержки, занялся потухшим костром: собрал разметавшийся хворост, добавил нового. Дочь Кобры мельком посмотрела в его сторону, и огонь тут же вспыхнул заново, осветив лица друзей и неглубокий овражек, в котором компания остановилась на ночь. В ночной тишине было отчетливо слышно журчание близкого ручейка, монотонное пение сверчков, да редкое всхрапывание бродивших со спутанными ногами лошадей.

Лунный свет обливал серебром темные склоны, поросшие густым кустарником. Черное причудливо мешалось с белым, искажая очертания и порождая фантастические тени. Края оврага нависали над костром, поднимаясь выше человеческого роста и надежно скрывая приютившихся в нем путников, но уже через пару десятков шагов пологая тропка выводила наверх между близко сошедшихся склонов.

— О, какая приятная неожиданность, — вкрадчивый голос за спиной заставил Юнону вздрогнуть от неожиданности и тихо выругаться. О сопровождавшем друзей королевском гонце она благополучно позабыла. А тот сейчас стоял у спуска в овраг и странно усмехался. — И каким же волшебным образом вы вдруг оказались в нашей компании, леди Латона?

— Посланница Богини прибегла к подвластной ей силе, чтобы привести меня, — Юни даже не пыталась замаскировать раздражение в своем голосе. Она поднялась с земли, отряхнула платье и устало выпрямилась, прямо глядя чужаку в глаза.

— Вы прекрасно выглядите, леди, — подольстился гонец. — Так и может померещиться, что вас украли в разгар пышного бала. Где же вы так развлекались, леди? Ведь не в Сарсхолле же?

— Вам не кажется, что это не ваше дело? — Вспылила Фалитта.

Юни повернулась к подруге и только теперь обратила внимание, какой усталой та выглядит. В свете костра лицо Фалитты казалось бледным, под глазами залегли тени. Видимо, операция по освобождению нелегко далась дочери богини.

— Что же вы скрываете, леди? — Усмехнулся мужчина, медленно спускаясь вниз. — Почему так нервничаете, что не скрываете злости?

— Уважаемый, — со вздохом процедила Юни, искренне не понимая, почему королевский гонец так странно себя ведет, а главное, почему ей до красной пелены в глазах неприятно его приближение. — Вам оказана великая честь сопровождать посланницу великой Богини. Так вот гордитесь оказанным вам доверием и не переступайте определенных границ.

Откровенная грубость отнюдь не осадила мужчину; напротив, тот словно в предвкушении подался вперед.

— Уж, не из легендарного ли Авалона вы прибыли, леди?

Последнее слово королевский посланник произнес с откровенной издевкой, а у Юноны по коже побежали мурашки. Она презрительно поджала губы, маскируя собственную растерянность. Для простого гонца этот человек слишком много знал, и ее это ее беспокоило.

— Вы наслушались сказок, Лаэлис, — резко оборвала Фалитта, становясь рядом с подругой. — И что за странные разговоры вы ведете? Уж не вообразили ли вы, что нам надлежит отчитываться перед вами? Не забывайте, никогда не забывайте, с кем разговариваете!

— Авалон, — дразняще протянул мужчина, словно смакуя слово. — Легендарный, волшебный, богатый Авалон. Мечта, которой так легко поманить смертных людишек. Роза, скрытая за острыми шипами. Значит, роза выросла среди вереска? Как прекрасно, я ведь и не предполагал, что от вас вообще будет польза. Кроме вашей крови, конечно!

Глаза мужчины сверкнули красными искрами. Рука Юноны машинально потянулась к поясу, замерла, не найдя на привычном месте ножен, потом затеребила, распуская, завязки мешочка и нащупала внутри кинжал. Вервульф шагнул вперед, оттесняя дочь Богини за спину.

— Не думаю, что Его Величеству понравятся подобные речи в отношении божественной посланницы, — голос оборотня звучал ровно, но Юнона четко ощущала, что друг пребывает на краю обращения, и решительно извлекла наружу нож, готовая дать защитнику те несколько требующихся ему для полной трансформации секунд.

— Не думаю, что король когда-либо о них узнает, — осклабился королевский слуга и, горбясь, шагнул вперед.

Вервульф рухнул грудью на землю. Юни выбросила руку вперед, отпуская в полет волчий клык. Гонец, если он, конечно, был тем, за кого себя выдавал, ловко уклонился, и прыгнул вперед. На мгновение его лицо исказила торжествующая злоба, челюсти приоткрылись в хищной усмешке, пальцы скрючились и потянулись вперед. Позади потрясенно ругнулась Фалитта: стоя за спинами друзей в узком овраге, она не могла ударить по противнику огнем. Юноне стало страшно, и она нервно рванула из мешка второй кинжал. Как назло, тот зацепился за диадему, чуть не вывалив содержимое мешка на землю.

Враг, на глазах утрачивающий человеческое обличье, качнулся вперед. От намеченных жертв его отделял всего лишь один прыжок. Лицо бывшего королевского гонца исказила победная ухмылка, а потом мужчину качнуло, его глаза потрясенно выпучились, он потянулся ладонью к груди и рухнул вниз лицом, распадаясь в падении бесформенной, быстро рассыпающейся трухой кучей.

Посреди останков, поблескивая в отблесках костра, лежал кинжал.

На миг Юноне показалось, что это ее собственный нож, вернувшийся после неудачного броска и поразивший врага в спину, тем более сходство было несомненным. Но нет, брошенный ею клык лежал дальше.

Вервульф, припавший к земле для рывка, выпрямился и тихо рыкнул. Подняв глаза выше, Юни заметила у спуска в овраг новое действующее лицо. Лунный свет четко вырисовывал девичью фигурку, облаченную в мужскую рубаху, жилет и штаны, заправленные в сапоги. Длинные темные волосы двумя толстыми косами падали за спиной. Рука незнакомки опускалась после замаха, и в какое-то мгновение Юноне показалось, что та сейчас развернется и исчезнет так же таинственно, как и появилась.

— Не уходи! — Выдохнула девушка, обессиленно опираясь на спину Вервульфа и сползая на землю. Последние события вымотали ее окончательно.

— Эй! — Незнакомка мгновенно шагнула вперед. — Ты в порядке?

Она легко сбежала в овраг, не забыв подобрать по пути оба кинжала, и склонилась над Юноной, не обращая никакого внимания на замершего оборотня и стоящую поодаль Фалитту.

— Эта тварь тебя не задела? — Голос незнакомки был низким и хриплым; слова она выговаривала с едва заметной заминкой, как будто не говорила вслух. Эта неуверенность особенно диссонировала с ровной осанкой и размеренными, несуетливыми движениями. В свете костра стало заметно, что кожа девушки светлая, волосы гладкие и черные, перевитые лентами по всей длине, а глаза большие и серые. И сейчас эти серые глаза встревоженно смотрели на Юнону.

— Нет, он не успел меня коснуться, — устало улыбнулась она в ответ. — Спасибо тебе. Ты нас спасла.

— Не стоит благодарности, — незнакомка смутилась. Метнула быстрый взгляд на спутников Юноны и пояснила. — Таков мой долг.

— Ты странствующий рыцарь? — Восхищенно выдохнула Юни.

В Сарсхолле ей довелось посмотреть на настоящих рыцарей, но как-то мало они походили на героев сказок и легенд.

— Нет, — улыбнулась незнакомка. — Я всего лишь обычная охотница.

— Просто обычно рыцари говорят красивые слова про долг, честь и всякое тому подобное, а потом сражаются в поединке с противником, — Юни несла чушь, будто не зная, что сказать. Незнакомка вызывала у нее странные эмоции, на нее хотелось смотреть, широко распахнув глаза.

Немного разобравшись в своих ощущениях, Юни недовольно передернула плечами. Чувство восторженного любопытства мгновенно исчезло, словно его отключили, и сама девушка послала вдогонку ощущение легкой обиды. Ну и подумаешь, что их спасительница гораздо больше похожа на героическую воительницу, чем сама Юнона, с нескольких шагов промахнувшаяся с кинжалом!

— Я не вступаю в поединки, — улыбка на губах незнакомки увяла. — Я сражаюсь только тогда, когда это нужно, и делаю все, чтобы одолеть врага.

— Ты знаешь, что это было за существо? — Вмешалась в разговор Фалитта. — Это ведь не человек, хотя он выглядел, как смертный, двигался, разговаривал. Только в последний момент, когда он собрался напасть, что-то в нем поменялось.

— Да, — девушка перевела взгляд на дочь Кобры. — Такие существа мне знакомы. Их называют адскими псами. Они умеют воровать чужие обличья и подменяют своих жертв так мастерски, что окружающие даже не замечают обмана. Псы по своей природе убийцы и разрушители; чужие боль и страх придают им невероятных сил. Они уничтожают все на своем пути.

— Никогда не слышала о подобных тварях, — поежилась Юни.

— О них всегда мало кто знал, — хмуро пояснила незнакомка. — Псы редки. Вам очень повезло: проявившего себя пса действительно сложно убить.

Она протянула Юноне открытую ладонь, на которой лежали два кинжала. Юни, благодарно улыбнувшись, забрала свой, вновь отметив похожесть клинка охотницы и ее собственного.

— У тебя хорошее оружие, — незнакомка поднялась, пряча свой нож. — Осталось только научиться им владеть.

— Я Юни, — вставать с земли девушка пока не торопилась. — Юнона Герр. Это моя подруга Фалитта. Она посланница великой Богини и направляется в столицу по приглашению Его Величества. Собственно этот пес нас туда и вел под видом королевского гонца, доставившего королевское приглашение.

Незнакомка чуть наклонила голову в знак приветствия. Потом взгляд девушки выразительно прошелся по бальному наряду самой Юноны и выглядывающим из-под подола туфелькам на каблучке, в которых она якобы путешествовала в столицу.

— А это наш защитник, — Юни перевела тему. — Его зовут Вервульф.

— И он оборотень, — понятливо кивнула черноволосая девушка. — Мне довелось встречаться с детьми Свободного народа.

Вервульф вывернулся из-под руки застывшей Юноны и, сменив обличье, приветственно склонил голову.

— Я Ара, — последней представилась девушка.

— Просто Ара? — Переспросила Фалитта.

— Я происхожу из простой семьи и не принадлежу к знатному роду, — девушка равнодушно пожала плечами. — Что ж, приятно было познакомиться.

— Подожди, — опешила Юни. — Ты, что, сейчас уйдешь?

— Да, — удивление Ары было искренним. — Вам ведь больше не нужна моя помощь.

— Нам — нет, но ты же не отправишься неизвестно куда на ночь глядя? Или у тебя самой неподалеку стоянка? Тогда перебирайся к нам, — решительно предложила Юнона. Протянув руку Вервульфу, она поднялась с его помощью и выяснила, что ночная спасительница на полголовы ее выше.

— Останься с нами, — поддержала Фалитта. — Здесь удобное место, есть вода. Припасов у нас тоже с избытком.

— Ну, хорошо, — Ара неуверенно приняла приглашение, а Фолл тут же деловито поинтересовалась.

— Тебе нужно помочь перенести какие-либо вещи? Или тебя кто-нибудь ждет?

— Нет. Я одна, и все мое при мне.

Юни нахмурилась, пытаясь понять, где в таком случае плащ девушки и вещевой мешок, потом припомнила, как выглядит сама, и промолчала.

Спустя каких-то полчаса изменившая свой состав компания разместилась на ночлег. Вервульф в волчьем обличье устроился у спуска в овраг; свой плащ он пожертвовал Юноне, а трофейный эльфийский, не сговариваясь, отдали Аре. Та поначалу отказывалась, но потом взяла.

Фалитта отключилась, едва опустила голову на свой мешок. Усталость юной Кобры была настолько велика, что та даже не стала особо расспрашивать новую знакомую.

К Юноне сон, наоборот, не шел. Стоило закрыть глаза, как лопатки снова начинали ощущать могильный холод алтаря. Жесткая земля только усиливала иллюзию. Вдобавок, девушку исподволь глодало чувство вины — не своей: Киэ'Ланарт переживала, что ее хранительница чуть не погибла из-за нее.

— «Что ты думаешь о нашей новой знакомой?» — Не сумев подавить чужие ощущения, Юни попыталась переключить внимание единорога.

— «Мне сложно что-то о ней сказать,» — мысль Ланы была полна сомнений. — «Она сильная и уверенная, она действительно спасла нас всех сегодня. Но, значит ли это, что ей можно доверять во всем? Не знаю. Мне хочется ей доверять. Она напоминает мне одного человека… Давнюю знакомую.»

«Лана, прости, но все твои давние знакомые давно мертвы. Глупо полагаться на случайное сходство. Кстати, ты слышала когда-либо о существовании псов?»

«Да, хотя вспомнила только после слов этой девушки,» — признался Дух Рога. — «Я знала о них, хотя никогда не сталкивалась с подобными лицом к лицу. Эти твари были верными союзниками Злодара.»

«Замечательно,» — проворчала Юнона. — «И откуда только они всплыли?»

Она закрыла глаза, снова пытаясь уснуть; тем более Лана ушла глубоко в свои переживания. Темы происшествия с Ковеном подруги по обоюдному согласию не затрагивали, хотя попытка разорвать связь произвела тяжелое впечатление на обеих. Юни злилась, вытравляя гневом обиду и боль; Лана тонула во всепоглощающем чувстве вины. Подруги даже поссорились, когда единорог попыталась убедить свою хранительницу извлечь Рог из такого хрупкого укрытия и перепрятать вместе с легендарной короной.

Осознав, что вместо того, чтобы расслабиться, тело начинает мелко дрожать, Юни бесшумно поднялась и огляделась. Ара сидела у костра, неотрывно глядя в пламя; плащ, отброшенный, валялся в стороне. Помедлив, Юнона подсела к новой знакомой.

— Спи, ты устала, — тихо посоветовала черноволосая девушка. — Опасности нет.

— Не могу уснуть, — тихо пожаловалась Юни. Еще не хватало, чтобы та решила, будто ее в чем-то подозревают и за ней следят.

Ара не ответила. Она сидела, обхватив ладонями колени, там, где свет от костра слабел, и казалась хрупкой и беззащитной. Сейчас сложно было поверить, что эта девушка умело обращается с оружием и не медлит, пуская его в ход.

— Не могу понять, — разговаривая будто сама с собой, проговорила Юни. — Почему это существо… пес… напало сейчас? Ни с того, ни с сего? Он несколько дней ехал рядом с Фалиттой и ничем себя не выдал. Если он хотел ее убить, это можно было сделать намного тише и проще. Подкараулить ее у ручья или улучить момент, когда рядом не будет Вервульфа.

— Ты считаешь, что пес охотился именно за Фалиттой? — Повернула голову Ара. — Не думаю. Количество жертв для этой твари не имеет значения. Напротив, чем больше смертей, тем ему только лучше.

— Он не мог знать, что я присоединюсь к отряду, — пожала плечами Юни. — Фалитта — единственная из нас представляет ценность. Она посланница Богини. Кроме того пес бросил вызов нам троим открыто. Я просто к тому, что он мог выбрать более удобное время.

— У него не было причин сомневаться в собственной победе. Две беззащитные девчонки и один оборотень, — грустно улыбнулась Ара. — Адские псы с волками бьются на равных.

— Вервульф — сильный боец, — похвасталась Юни. — В Фолл течет кровь Огненной Кобры Нарванны: ее тоже так просто не взять. Да и я — не смотри, что я такая неказистая. Я тоже могу заставить противника повозиться!

Новая знакомая на эту браваду только улыбнулась. Юни тихо попросила.

— Расскажи мне об этих существах. Кто они такие? Откуда взялись?

— О них мало, что известно, — отозвалась Ара. — Легенда гласит, что их вывели люди. Какой-то народ глубокой древности, накопивший запретные знания и пожелавший их применить. По задумке псы должны были впитать человеческие недостатки, избавив тем самым от них людей. Увы, творения оказались гораздо хитрее и расчетливее своих создателей. Они вышли из-под контроля, уничтожив породивший их народ. В дальнейшем следы псов обнаруживались то тут, то там. Адские псы любят кровь и смерть, чужие страдания делают их сильнее. Они с удовольствием убивают сами, но куда большую радость им доставляет возможность своими действиями стравить расы, развязать войны, устроить побоище. Их оружие не только клыки и когти, но и способность обманом принимать чужой облик, скрывая собственную суть. Интриги, шантаж, подставы, ложь — их излюбленные инструменты. Когда в мире появляется хотя бы один пес, реальности начинает грозить опасность вплоть до полного разрушения. Псы уничтожают все, к чему прикасаются.

— Какая мерзость, — поежилась Юнона. — И как же бороться с этой напастью?

— Мне известны только два эффективных способа, — Ара бросила внимательный взгляд на Юнону. — Особое оружие, потому что обычное не способно даже ранить адского пса. И клыки истинных оборотней.

Юни покосилась на спящего в отдалении Вервульфа.

— Мой кинжал, — медленно проговорила она. — Ты сказала, что он очень хороший.

Юни полезла в мешочек, который так и не удосужилась отвязать от пояса, и потянула из него клык. Вслед за ним чуть не выпала зацепившаяся за рукоять диадема — в последний момент девушка успела ее перехватить, но драгоценные камни ярко блеснули в свете костра.

— Что это? — Потрясенно выдохнула Ара, переводя взгляд с торчащих из горловины зубцов на лицо собеседницы.

Та, мысленно выругавшись, угрюмо отмахнулась.

— Мое персональное проклятие. Не обращай внимания.

Юни извлекла кинжал из ножен и положила на ладонь. Ара, помедлив, достала свой нож. Два клинка были похожи, как братья: одинаково простые рукояти, обоюдоострые острые лезвия схожей формы и серый матовый металл.

— Твой темнее, — заметила Юни. — Это ведь тоже волчий клык?

— Да, — кивнула Ара. — Это очень старое оружие, обагренное кровью не одного пса. На протяжении нескольких поколений этот кинжал и его брат-близнец передавались в роду того, кто позже подарил их мне. Он же научил меня им сражаться.

— Этот даритель, — с запинкой поинтересовалась Юни. — Он ведь был оборотнем?

— Да. Истинным оборотнем, не скрывающим своей сути и гордящимся ею.

— Мои мне тоже Вервульф подарил, — призналась Юни. — Он мой лучший друг и названный отец. Я очень его люблю. А ты? Ты любила того оборотня?

Ара грустно усмехнулась.

— Он был моим другом, хотя я, по-моему, ни разу его так не назвала. Были моменты, когда я искренне его ненавидела. Он взвалил на себя заботу обо мне, хотя, мне кажется, это не принесло радости нам обоим. А потом он погиб, и его последними словами было требование, чтобы я забрала себе его кинжалы. Для защиты. Его звали Ронг.

— Ты грустишь о нем, — тихо посочувствовала Юнона.

— Белые волки среди оборотней отличаются особым благородством. Они никогда не колеблются, выбирая между тем, что хочется, и тем, что должно. Рядом с такими, как белоснежные оборотни, и сам стараешься стать лучше, а это нелегко. Они требовательны к окружающим, но к себе — в особенности. С серыми в этом плане гораздо проще.

— Не сказала бы, — легкомысленно пожала плечами Юни, припоминая, как сильно цапалась в свое время с Бланкой. Хотя с Шаргом ей действительно было легко общаться.

— Мы часто не ценим того, что окружающие делают для нас, — грустное признание Ары ударило по больному месту самой Юноны.

— Сегодня мой наставник, решая, что для меня лучше, чуть меня случайно не убил во время магического ритуала, — неожиданно для самой себя поделилась девушка. — Меня спасла Фалитта. Вытащила в последний момент.

— Наставник? — Ара бросила на собеседницу удивленный взгляд. — Ты волшебница?

— Нет, и никогда уже ей не буду, — открестилась Юни. — Не мое это.

— Вот и ответ на вопрос, что спровоцировало пса, — предположила Ара. — Тебе было больно, страшно и обидно, а присутствие адского пса еще и усилило эти чувства. Неудивительно, что он напал, отбросив маску.

— Понятно, — мрачно фыркнула Юнона. — Опять я во всем виновата. Ара, ты хорошо знаешь здешние места?

— Более-менее, — осторожно отозвалась девушка.

— Сможешь проводить нас к столице коротким путем? Эта тварь не просто так за нами потащилась. Ей зачем-то нужно была Фалитта, и меня не оставляет подозрение, что этот пес не единственный. Ответы в любом случае надо искать при королевском дворе.

— Возможно, ты и права, — медленно проговорила Ара. — Хорошо. Я отправлюсь с вами и посмотрю, что происходит. Во всяком случае, я умею убивать псов.

— Здорово! — Обрадовалась Юни, а Ара неожиданно ей подмигнула.

— Заодно и натаскаю тебя во владении кинжалами. Это не дело — иметь оружие и не уметь с ним обращаться.

Юни улыбнулась в ответ. На душе, почему-то, стало намного легче.

Глава 19. Тихо и незаметно

Разбудил Юнону запах каши. Весело побулькивающий котелок висел над огнем; утреннее солнце только начало лить свои лучи через край оврага.

Приподнявшись на локте, девушка сонно улыбнулась сидящему у костра Вервульфу. Фалитта еще спала: вчера ей пришлось порядком выложиться. Новой знакомой нигде не было видно.

Ара появилась позже: когда компания успела не только проснуться и умыться здесь же в ручье, но и позавтракать. Едва ли девушка успела перекусить, но от миски с кашей она попыталась отказаться.

— Ешь, — зевнула Юни, вяло гоняя недоеденные остатки по своей тарелке под бдительным присмотром Вервульфа. — Мы специально тебе оставили порцию.

Ара сдалась и присела рядом. Ела она быстро, но аккуратно. Закончив, девушка забрала грязные тарелки и котелок и ушла к ручью отмывать. Остальные тем временем ликвидировали следы лагеря. Фалитта протянула ладонь к прогоревшему костру, и пламя потянулось к ней, без остатка впитываясь в кожу.

Вервульф распотрошил сумку, оставшуюся после гибели королевского гонца. Особо вещей в ней не было, так по мелочи: фляга с водой, немного провизии, сменная рубашка, которую Юни покрутила в руках, но взять побрезговала, и единственный ценный трофей — свиток, развернув который друзья обнаружили карту. Оборотень внимательно ее рассмотрел и передал юной Кобре. Та изучала карту гораздо дольше, хмуро поворачивая ее и так, и этак. Юни заглянула через плечо подруги.

— Здесь, получается, находится король? — Девушка ткнула пальцем в крупную витиевато подписанную точку.

— Нет. Это столица. А вот где ставка короля, тут, похоже, не отмечено.

— Король в одной из северных крепостей, — припомнила Ара. — Вот только в которой?

— Этот тип, Лаэлис, который оказался псом, называл пару раз, — проворчала Фалитта. — Но чтоб я так помнила!

— Блэкстон, — сказал Вервульф. — Гонец упоминал про Блэкстон.

— Значит, Блэкстон. — задумчиво проговорила охотница.

— Ара, скажи, ты хорошо знаешь эти края? — Спросила Фалитта. — Сможешь довести нас до ставки короля?

— Смогу, — помедлив, кивнула девушка.

— Ара еще вчера пообещала пойти с нами, — зевнув, сообщила Юнона. Фолл обрадовалась.

— То есть ты не будешь возражать, если я найму тебя в качестве проводника?

— Наймешь? — Охотница откровенно удивилась.

Юни украдкой покосилась на новую спутницу и констатировала правоту дочери Богини. Сейчас, при свете дня, было отчетливо видно, что одета охотница хоть и опрятно, но очень бедно. Вещи на худощавой девушке сидели свободно, как с чужого плеча; мешковатые штаны удерживались на поясе обрывком веревки, сапоги были сильно потрепаны. Рубашка, явно мужская, казалась широкой в плечах, а жилет, наоборот, маловатым. Припасы из дома девушка с собой тоже не брала, перебиваясь тем, что найдет в лесу, а из оружия имела только два весьма добротных, но мало годящихся для охоты на дичь кинжала.

— Соглашайся, — Юни горячо поддержала идею подруги. — Фолл у нас главный спонсор и казначей.

— Ну, хорошо, — Ара улыбнулась немного смущенно, как будто идея подруг нанять ее изрядно саму девушку позабавила. — Хотя я проводила бы вас и так.

— Когда выступаем? — Поинтересовалась юная Кобра.

— Хоть прямо сейчас, — Ара поднялась, за ней встали и остальные. — Нужно только определить, каким путем мы двинемся дальше.

— Сюда мы добирались по тракту, — дочь Богини безразлично пожала плечами. — Сошли с него в сумерках отчасти в поисках удобного места для ночлега, отчасти по… другой причине. Предлагаю вернуться к дороге, тем более она идет в более-менее подходящем нам направлении.

— Не торопитесь, — Ара внимательно посмотрела в глаза Фалитте. — Я была возле тракта вскоре после рассвета. За то время, что я находилась рядом, по нему прошло три отряда; в каждом не менее сотни человек. Мужчины, все вооружены. Металлических доспехов мало, в основном кожаное обмундирование. Есть конные.

— Что это может означать? — Встревоженно спросила Юни.

— Король Лонгрии перебрасывает войска, — медленно проговорила Фалитта. — Ара, в каком направлении двигались отряды?

— На северо-восток. Хотя я не представляю, с какой целью можно направлять войска внутрь страны.

— Войска идут к вересковым пустошам, — Юни прикусила губу. — Мне это не нравится.

— А мы поедем к королю, — Фалитта тряхнула головой. — Пока он еще сидит в этом Блэкстоне.

— Мы направляемся к королю, но стоит ли встречаться с его солдатами? — Прямо спросила Ара. — У вас есть какие-либо регалии или верительные грамоты, способные удостоверить ваши личности?

— Я посланница великой Богини, — немного надменно напомнила Фалитта. — Это моя свита. В каких верительных грамотах мы можем нуждаться?

— Боюсь, Фалитта, — ты же позволишь себя так называть, чтобы не терять время на перечисление титулов? — Ара чуть склонила голову. — Те, кто попадется нам на тракте, увидят не осененную божественной благодатью жрицу, а трех беззащитных девушек в компании одного единственного воина. Даже не рыцаря, а по местным законам любой мало-мальски знатный аристократишко может нас задержать. Далеко не все, кто может встретиться нам впереди, отличаются благородством и бескорыстием. Кольцо королевского гонца или свиток с личной королевской печатью могли бы обеспечить нам беспрепятственный проезд, но если что-то подобное у вашего проводника и было, оно рассыпалось в прах вместе с телом пса. Вы желаете испытать судьбу?

Под строгим взглядом серых глаз остальные неуверенно переглянулись и синхронно пожали плечами. Решение ехать в объезд королевской дороги было принято безоговорочно.

Поскольку состав компании претерпел существенные изменения, коня погибшего гонца решили передать Аре. Юноне досталась лошадь Вервульфа, а сам оборотень собрался размять лапы.

Юни украдкой вздохнула, неприязненно подумав, что бывший наставник ухитрялся портить ей жизнь даже в мелочах. Ну, чего, спрашивается, ему стоило попытаться убить ее после бала, когда бы она переоделась в более подходящий для путешествия наряд! Пышное бальное платье и туфли на каблучке в дремучем лесу смотрелись, мягко говоря, дико. То ли дело простенький, но гораздо более удобный костюм охотницы! И в волчьем обличье при Аре не погуляешь…

Ара на одежду Юноны тоже поглядывала с сомнением.

— Вервульф, тебе придется взять Юни к себе. Сама она не удержится в обычном седле в платье.

— Хорошо, — согласился зверь, вновь превращаясь в человека.

Он поднял девушку и посадил ее боком на коня. Юни судорожно вцепилась в луку седла: с высоты лошадиной спины земля казалась такой далекой и жесткой, а ее насест таким ненадежным. Вервульф только покачал головой, снял подопечную, вскочил в седло сам, а потом поднял девушку, забрасывая рывком себе за спину. Юни крепко обняла оборотня и только после этого почувствовала себя уверенно.

— Я могу создать тебе наряд из огня, — с сомнением проговорила Фалитта, наблюдая за попытками подруги устроиться поудобней. — Но ты его поддерживать не сможешь, а я, если отвлекусь, могу потерять контроль.

Юни с содроганием отказалась. Эльфийское платье — не самый лучший наряд для прогулок по лесу, но это лучше, чем оказаться вообще голой в самый неподходящий момент.

— Ну, если на нас нападут разбойники, это может сработать как отвлекающий фактор, — развеселилась Фалитта, а Ара коротко сказала.

— Разбойников не будет. По тракту идут королевские войска, и многие спешат убраться с их пути. Те же, кто не успел бежать, затаились. Нет, единственную опасность для нас представляют королевские отряды.

На этом обсуждение закончилось. Компания отправилась в путь.

Двигаться в обход тракта оказалось непросто. Ровные участки поросли густым подлеском, молодые деревца сплетались с кустарниками лещины, образуя непролазный барьер; там же, где удавалось пробраться, путь преграждали овраги.

Ара оказалась незаменимым проводником. Каким-то звериным чутьем она ухитрялась находить торные тропы и прогалины, позволяющие провести лошадей. По ей одной ведомым приметам охотница умела определять направление даже, когда все остальные уже безнадежно заблудились.

К вечеру путешественники валились с ног от усталости. Поели быстро, почти без разговоров, после легли спать.

Утром Юнона проснулась почти первой. Почти — потому что Ары опять нигде видно не было. Видимо их новая спутница была «ранней пташкой». Юни потянулась и выползла из-под плаща. Тихо, чтобы не разбудить остальных, отправилась прочь. Вервульф бдительно открыл глаза, когда она проходила мимо, но девушка отрицательно качнула головой.

Отойдя подальше от лагеря, Юни остановилась, вслушиваясь в лесные звуки. Тихо шелестела листва под ласковым ветерком, жужжали неподалеку пчелы, звонко щебетали птицы в чаще леса. Солнечные лучи проникали сквозь кроны деревьев, теплом касаясь запрокинутого лица.

Болью обожгло трансформирующиеся мышцы; следом тело наполнило ощущение силы и энергии. Белая волчица встряхнулась и метнулась сквозь чащу. Упругие ветки хлестко били по бокам, земля мягко пружинила под подушечками лап. Забывались усталость и обида, страхи и сомнения…

Юнона долго настороженно относилась к своей волчьей сущности, бдительно отмечая любые перемены своего настроения и старательно загоняя волчью природу вглубь. Девушке все казалось, что что-то в ней теперь непременно изменится, что она сама станет другой, непредсказуемой, опасной. То, что восхищало ее в Вервульфе и других оборотнях, в отношении себя пугало. Но время шло, характер Юноны меняться не спешил, и девушка успокоилась. Наоборот, вместе с волчьей шкурой она обретала необыкновенную целостность и уверенность в себе.

Если бы только ее шерсть не была белой, все было бы намного проще.

Бег закончился у лесного озерца — скорее оконца покрытой ряской воды, в которую Латона нырнула не раздумывая.

После волчица лежала на солнышке. Едва шерсть подсохла, Юнона вновь приняла человеческое обличье и сразу почувствовала себя слепой и глухой. Человеческие органы чувств не воспринимали и пятой части того, что было открыто зверю.

Вот и приближение постороннего девушка заметила только, когда под ногой чужака хрустнула ветка. Юни вздрогнула, подскакивая и оборачиваясь, и мысленно отругала себя за беспечность: в каком-то десятке шагов от нее стояла Ара.

Сухая ветка снова хрустнула, когда охотница сошла с нее.

— Не стоит уходить так далеко одной, — девушка села на траву рядом с Юноной, отчего ее черные косы змеями скользнули на грудь. Юни в очередной раз подивилась их толщине и ухоженности: в гладких волосах после прогулки в чаще не запуталось ни листика, ни веточки.

— Я искала, где можно искупаться, — виновато улыбнулась Юни.

Эльфийские ткани были хороши и тем, что грязь к ним не липла. Можно было спокойно валяться на траве, не боясь запачкать платье соком, можно было скакать несколько часов под палящим солнцем — наряд по-прежнему сохранял товарный вид, в отличие от самой Юноны.

— А ты почему чуть свет ушла бродить по лесу? — В свою очередь полюбопытствовала девушка.

— Я люблю лес, — лицо Ары стало мечтательным. — Всегда любила. Могу бродить в нем часами. Но сейчас, — серые глаза остро взглянули на Юнону. — Я предлагаю заняться более продуктивным делом.

— Каким? — Полюбопытствовала девушка.

— Я обещала потренировать тебя с кинжалами, — Ара легко поднялась и протянула руку Юноне.

Хватка охотницы оказалась сильной и уверенной, как она сама. Юни рывком поднялась и полезла в мешочек со своими сокровищами. Оставить их в лагере она так и не решилась: для начала стоило показать древнюю корону друзьям.

— Кинжал — продолжение твоей руки, — два парных клыка молниеносно возникли в ладонях Ары. — Он проникнет туда, куда не дотянешься ты сама. Кинжал — часть тебя. Твой щит. Твой меч.

Юнона, затаив дыхание, следила за движениями охотницы: быстрыми, уверенными, сильными. Клыки в ее ладонях, казалось, жили собственной жизнью, то устремляясь вперед, то разворачиваясь сияющим веером. Острые лезвия проносились опасно близко, но на коже Ары не появилось ни царапинки. Обманчивая легкость движений подчеркивалась тем, что тело охотницы практически не двигалось, только руки порхали, плавно перетекая от одной позиции к другой.

Солнце отразилось от ярко вспыхнувшего лезвия, а Ара приглашающе наклонила голову, молниеносно замерев. Грудь девушки вздымалась лишь чуточку чаще; сама охотница совсем не выглядела уставшей.

Юни обнажила свои кинжалы, становясь против новой наставницы.

— Расслабь руки, — посоветовала охотница. — Кинжалы — часть тебя. Тебе не стоит их бояться.

Юни криво улыбнулась в ответ. Устраивать поединок на коротком холодном оружии ей совершенно не хотелось. Даже с Вервульфом ей было не по себе в спарринге, а ведь названному отцу девушка доверяла больше, чем самой себе.

Под внимательным взглядом серых глаз Юноне на миг стало не по себе: Ара словно считала самые потаенные страхи подопечной. Но «выбивать дурь» в ближней схватке по примеру Владыки Лиорэля охотница не стала.

— Мы с тобой обладательницы клыков, — продолжилась лекция. — Это особое оружие, предназначенное специально для оборотней. Конечно, клыками может пользоваться и обычный человек, но максимальную эффективность клыки обретают в руках Свободного народа. Клыки способны погасить даже магический удар.

Юни кивнула. Что-то подобное говорил и Вервульф.

— Если ты принимаешь силу заклинания на режущую кромку, то заклинание рассеивается. Это очень удобно, когда нападение внезапное, и тебе неожиданно приходится защищаться. Но у этого способа есть существенный недостаток: не вся энергия уходит; какая-то ее часть всегда поглощается лезвием. Со временем излишки исчезают, но, пока идет бой, остается риск, что очередной удар разрушит клык. Именно так во времена Великой войны ломались старинные кинжалы, передаваемые из поколения в поколение. Теперь клыки довольно редки, хотя раньше ими владел каждый оборотень.

— Я слышала, секрет их изготовления утерян, — вздохнула Юни.

— Не уверена, что особый секрет был, — пожала плечами Ара. — Клыки всегда выплавлялись из лучшего металла, и при плавке в них добавлялась кровь будущего владельца, которая и придавала клинку особые свойства. Просто сами оборотни редко владеют кузнечным мастерством, и мало где волки имеют возможность обратиться к мастеру для изготовления подобного оружия. Только и всего.

Девушка перевела дух после длинного объяснения и внимательно посмотрела на Юнону.

— Взять удар на острие — способ самозащиты на крайний случай. Но когда тебе противостоит маг, гораздо эффективнее обратить его же собственную магию против него самого, — Ара повернула кисть с кинжалом, пуская в глаза Юноне солнечный зайчик. — Для этого нужно подставить заклинанию лезвие плашмя. Если ты угадаешь с направлением, то вернешь удар противнику.

— Круто, — признала Юни. — А ты научишь меня такому?

— Будем тренироваться понемногу, но каждый день, — пообещала Ара. — Свои возможности нужно знать досконально: никогда не знаешь, какая малость сохранит твою жизнь.

Девушки переглянулись, и Юни неуверенно подняла руки с зажатыми в них кинжалами. Черноволосая охотница посмотрела на небо, примеряясь к солнцу, а потом махнула рукой, ловко ослепив Юнону очередным ярким бликом.

Играть с солнечными лучами оказалось гораздо интереснее, чем кружить вокруг вооруженного противника. Тем более, у Юноны начало получаться. Достаточно было представить, что солнечный зайчик — это мячик, а зажатый в руке кинжал — ракетка.

Обрывочные воспоминания из прошлого промелькнули и вновь забылись, а охотница остановилась.

— Пока достаточно, — спокойно сообщила она разочарованной Юноне. — Нужно возвращаться к нашим спутникам. У нас еще будет время отточить твои навыки.

Юни заглянула в спокойные серые глаза и медленно кивнула. То, что Ара открыла ей сегодня с такой легкостью, для самой девушки оказалось откровением.

Всю обратную дорогу Юни ковыляла, спотыкалась и мысленно себя ругала. Забежать в глушь на четырех лапах оказалось легко; выбраться из этой глуши на каблуках оказалось непосильной задачей.

Охотница шла чуть впереди, выбирая более-менее удобный путь, и неизменно останавливалась, стоило Юноне в очередной раз запнуться или зацепиться за ветки подолом. Сама Ара шагала легко и уверенно: Юни даже залюбовалась, украдкой рассматривая проводницу. Высокая — на полголовы выше Юноны, сильная и гибкая, по лесу охотница передвигалась с такой грацией, что заросли, казалось, сами расступались перед ней. Спокойствие, уверенность, сдержанность нашли в Аре свое воплощение; даже улыбка девушки — редкая гостья на ее лице — была ровной, лишенной веселья, чуть грустной, хотя и теплой.

Юни зацепилась ногой за корень и чуть слышно зашипела от боли в лодыжке.

— Мы уже почти пришли, — не оборачиваясь, бросила Ара.

— Угу, — проворчала Юнона, досадуя на саму себя.

И чем она думала, когда мчалась сломя голову через лес? Уж точно не о том, как будет ковылять назад на каблуках!

Ара, пригнувшись, поднырнула под ветку, и вскоре вернулась, держа в руках тушку зайца.

— Вот, поймала, пока бродила по окрестностям, — девушка подкинула добычу в руке, снова шагая вперед. — Если добавить в кашу, будет вкуснее.

— Ара, — тихо позвала Юни, бросив в спину девушки любопытный взгляд.

— Да?

— А почему ты выбрала себе такой странный род занятий? Ну, в смысле, стала охотиться?

— Как-то так само сложилось, — Ара, не оборачиваясь, пожала плечами. — Лес всегда мог меня прокормить. Мой отец тоже был охотником.

— Это он тебя всему научил?

— Нет, — голос Ары звучал абсолютно равнодушно. — Что-то мне показали друзья, но большей частью я набивала шишки самостоятельно.

— Твой отец не одобрял твоего выбора? — осторожно спросила Юни, отметив, что об отце Ара говорила в прошедшем времени.

— Он не одобрял меня, — голос охотницы звучал отстраненно, но к собеседнице она не поворачивалась, продолжая идти вперед.

— Я уверена, что в тайне он гордился тобой, — проворчала Юни, отдирая подол платья от куста репейника. — Любой бы гордился такой дочерью.

— Возможно.

Юни озадаченно уставилась в спину собеседнице, потом мысленно обругала себя. Конечно, сколько можно забывать, что она не в Нарванне, и здесь в этом мире и этом времени приняты совершенно иные стереотипы! Наверняка, в Лонгрии немыслимо, что женщина выполняет мужскую работу вместо того, чтобы вести дом и нянчить детей. Скорее всего, и отец Ары не особо восхищался силой и смелостью дочери, предпочитая, чтобы та вышла замуж и стала покорной женой. Саму Юнону от предвзятого отношения местных спасал только статус спутницы божественной посланницы, и то в Сарсхолле на нее посматривали кто завистливо, кто возмущенно.

— Прости, — повинилась она. — Я не подумала, что ты сильно отличаешься от своих сверстниц. Ты ведь не отличаешься покладистостью характера, раз выбрала себе такое увлечение.

Ара бросила удивленный взгляд через плечо.

— Странно, что ты пришла к подобным выводам. Нет, все гораздо проще. Мы с отцом никогда не ладили. Он перевез нас с матерью из одной деревни в другую, когда я была еще совсем маленькой, но так и не прижился на новом месте. Отношение к нему сказалось и на мне. Отец был угрюм и нелюдим, не сдержан на словах, соседей он не любил и не скрывал этого. Друзей у него не было, с работой тоже не ладилось: охотников хватало и без него — из «своих». Домашние заботы свалились мне на плечи, едва я немного подросла. Отцу это было удобно, иначе, думаю, он давно бы сговорил меня замуж. Меня тоже сватать не спешили — отношения со сверстниками у меня не задались. Так мы и жили, все дальше и дальше удаляясь друг от друга. Иногда мы не разговаривали целыми днями. Меня это полностью устраивало.

— Это ужасно, — поежилась Юни. — И ты не попробовала ничего изменить?

— Ну почему нет? — Ара усмехнулась. — Я никогда не проявляла свой протест открыто. Просто в один день чаша моего терпения переполнилась, и я ушла.

— Ты сбежала из дома? — Ахнула Юни.

Теперь становилось понятен и откровенно бедный наряд охотницы, и отсутствие вещей, и даже эта неожиданная встреча, произошедшая так далеко от людских поселений.

— Неужели это звучит так страшно? — Ара рассмеялась тихим звенящим смехом. — Это было давно, очень давно. В тот день я изменила свою судьбу, но ни о чем не жалею. Разве что о совершенных по неопытности ошибках, за которые пришлось дорого платить.

— После твоего побега тебя подобрали оборотни?

— Они меня, — вздохнула Ара и чуть слышно добавила. — Или я их.

— Где вас носит?! — Было первыми словами, которыми встретила вернувшихся девушек Фалитта.

Вервульф только бросил на них изучающий взгляд и тут же расслабился.

— Мы тренировались, — укоризненно напомнила Юни.

Она отослала Лану к друзьям, едва Ара потревожила ее уединение, так что те вполне могли не волноваться.

— Что, два часа?!

— Ну, нам же еще надо было вернуться! — Подруги обменялись выразительными взглядами, и Фалитта успокоилась.

— Могли бы и поторопиться, — проворчала она напоследок.

Стремление Юноны сохранить свою тайну Фалитта уважала, хотя и не понимала.

Место ночлега друзья покинули только к полудню: поздний завтрак сам собой перешел в ранний обед. Дорога не стала легче, но путники уже немного приноровились пробираться через чащу. По расчетам Ары дня через четыре лес должен был закончиться.

Охотница сдержала слово: она занималась с Юноной не менее часа утром, а иногда и вечером на привале. Фалитта наблюдала за тренировками со скепсисом, но даже она не могла не признать: Юнона стала гораздо увереннее в обращении со своим оружием. По крайней мере, когда Вервульф подменял Ару в ближней схватке, девушка уже не пятилась от названного отца, а вполне успешно вспоминала вдолбленные в нее Лиорэлем приемы.

А утром шестого дня, как и предсказывала Ара, компания выбралась на опушку в нескольких верстах от королевского тракта. Впереди расстилалась равнина.

— Если возьмем чуть севернее, — задумчиво предложила юная Кобра, крутя в руках трофейную карту. — К вечеру выйдем к Квентвиллю. Это город?

— Городишко, — поправила Ара. — Через Квентвилль проходит королевский тракт, и там же расходятся дороги еще в паре направлений. Это скорее гарнизон, чем торговое место, но путники там обычное дело.

— Горячая вода, постель и нормальная еда? — Выдохнула Юни. — Мы же заедем туда? Правда? Ну, давайте же!

— По крайней мере, попробуем разжиться сменной одеждой, — со вздохом согласилась Фалитта.

Места большого скопления людей она избегала, а все вышеперечисленное можно было получить по первому требованию в посвященных ее матери святилищах. Но, ведь узнал откуда-то король о появлении посланницы в Лонгрии, и узнал гораздо раньше, чем друзья добрались до Сарсхолла. А, значит, следовало и дальше двигаться вперед тихо и незаметно, по возможности не привлекая к себе внимания.

Ара не высказалась ни за, ни против, безошибочно устремив взгляд строгих серых глаз туда, где находилась невидимая крепость.

Немного покружив, компания выбралась на покинутый несколько дней назад королевский тракт, где коней уже можно было пустить вскачь. Вооруженных отрядов сегодня им не встретилось — видимо основная часть войск успела пройти. Отдельные же путешественники, покидавшие Квентвилль и, наоборот, державшие туда путь, компанией особо не интересовались, тем более девушки скрыли лица и фигуры под бесформенными плащами.

Квентвиль возник на горизонте темным пятнышком, потом разросся вширь крепостной стеной, над которой поднимались смотровые башни. На некотором отдалении от городской ограды теснились халупы тех, кто обеспечивал город мясом, хлебом и овощами. Располагались они достаточно близко, чтобы при возникновении угрозы их обитатели успели скрыться под защитой городских стен, но и достаточно далеко, чтобы под покровом дыма от пожарищ враг не мог застать защитников врасплох.

Городские ворота были открыты, миновать их удалось без особых сложностей — всего-то уплатили по монетке за каждого, да по две за лошадей. Внутри пришлось спешиться: городские правила были общими для всех. Юни и Фалитта с интересом вертели головами по сторонам, хотя смотреть было особо не на что: узкие грязные улицы, серая одежда горожан, обшарпанные дома — Квентвилль не относился к процветающим городам, являясь скорее неким перевалочным пунктом, в том числе для королевских войск.

Вервульф в городе помрачнел и напрягся. Ведя под уздцы лошадей, он ненавязчиво контролировал своих спутниц. Узнав еще у стражника на воротах, где можно остановиться на ночь, сейчас он уверенно вел компанию к рекомендованному трактиру.

Юни и Фалитта следовали за ним в состоянии радостного возбуждения. Пусть Квентвилль выглядел не шикарно, но даже дочери Огненной Кобры Нарваннской хотелось освежиться иначе, чем в пламени от костра.

Ара шла замыкающей. Удивительно, но в городе поведение охотницы резко изменилось. Она сгорбилась, кутаясь в плащ, будто ей было не по себе. Заметили это, к сожалению, не только ее попутчицы.

— Эй, красотка, скрась мне ночку, — развязно захохотал полупьяный детина, подобравшись к девушке со спины и грубо просунув руку под завязки ее плаща.

Юни и Фалитта только ахнули. Реакция Ары была молниеносной. Резко дернув ногой, она впечатала сапог в ступню негодяю. Левый локоть одновременно ударил назад, заставляя мужчину разжать хватку, а сама девушка качнулась вперед, разворачиваясь к обидчику и выхватывая кинжал. Отточенное лезвие замерло в волоске от горла мерзавца.

На улице воцарилась тишина. Все действия девушки заняли от силы несколько секунд; мужчина, упустивший аппетитную жертву, только беспомощно разевал рот, а глаза Ары смотрели настолько жестко и непримиримо, что Юни испугалась за мужика.

— Еще раз посмеешь так обратиться к женщине — пожалеешь, — негромко проговорила Ара, вопреки чужим опасениям не ставшая немедленно убивать нечестивца.

Она качнулась назад, одновременно пряча кинжал и снова запахивая плащ, и, только выдержав дистанцию, развернулась к неудачливому налетчику спиной.

Инцидент не забылся: хотя Юнона и Фалитта переместились поближе к охотнице и начали забрасывать ее малозначащими вопросами, та так и осталась напряженной, отвечая односложно, а то и вовсе молча в ответ. Немного расслабилась Ара, только переступив порог трактира.

Юни зато пребывала на вершине блаженства: горячая мясная похлебка таяла во рту, причем проголодавшиеся спутники от девушки не отставали, а в двух снятых комнатах наверху уже были подготовлены тазы и кувшины с горячей водой. Смыв же с себя дорожную грязь и растянувшись на свежих простынях, девушка и вовсе была готова застонать от удовольствия. Все проблемы, все тревоги, все обязательства — завтра!

Таверна «Мертвый рыцарь» находилась на окраине Квентвилля, что привлекало сюда публику определенного склада. Здесь встречались, чтобы покутить, найти компанию на ночь, весело, хотя и не очень безопасно провести время. И только хозяин «Рыцаря» знал, сколько сомнительных сделок было заключено под крышей его детища.

В таверне сегодня было людно, но потемневший от времени и грязи стол в дальнем углу оставался пустым. Почти пустым, если не считать одинокого мужчину, севшего на лавку спиной к добрым людям, собравшимся после тяжелого трудового дня отдохнуть и расслабиться. На одиночку косились с недоумением, но градус веселья еще не достиг того уровня, когда начинают чесаться кулаки, и лучшим кандидатом для разминки является бирюк-чужак. Широкий разворот плеч и ножны за спиной пока остужали особо пылких; одежда мужчины была пыльной и непритязательной, а судя по тому, что за пару часов перед ним сменились от силы две кружки, карманы незнакомца были удручающе пусты.

Сам чужак остро ощущал на себе бесчисленные любопытные взгляды, безошибочно чуя, что опасности ему они пока не несут. Вкус напитка он едва чувствовал, да и голоден не был, и давно бы покинул это презренное людское скопище, если бы не один любопытный разговор.

Подвыпившая компания сидела за соседним столом. Путнику не требовалось оборачиваться, чтобы подсчитать: сидят пятеро; у заводилы голос хриплый, возмущенный. Пара совсем юнцы, только потявкивают, да старшим в рот заглядывают. Басовитый гигант в этой компании служит больше для устрашения, но при необходимости кулак у него крепкий; остальные предпочитают ножи. У наводчика голос вкрадчивый с убеждающими нотками; человечек щуплый да сутулый. Дела, которыми промышляла компания, едва ли были совсем уж незаконными: городок маленький, слухи пойдут — не отмоешься, хорошо, если ноги унести успеешь. Но за околицей вдали от посторонних глаз эти люди могли представлять нешуточную опасность для одиноких путников.

Эти предположения мало заботили одинокого чужака. По большому счету он и сам бы с удовольствием встретился бы со всеми пятерыми подальше от чуждых ему закона и морали. Вовсе не потенциальная опасность заставляла его вслушиваться в тихий разговор.

— Судите сами, — вкрадчиво говорил один голос. — Девок три, а мужик их провожает один. Выйдем пораньше, да встретим их за воротами.

— И у девок может быть оружие, — гудел осторожный бас.

— Хи, — фыркал кто-то. — Бабы, что с них взять. Увидят нас, сами свои ножички побросают.

— А мы уж их не обидим, — угодливо хихикал кто-то из молодняка.

— Как хотите, а чернявая моя, — сипло пообещал предводитель. — Она еще пожалеет, что такой борзой была.

— А мне рыжуха больше по нраву, — мечтательно поддакнул кто-то.

Кто из них — чужаку было без разницы. Все необходимое для себя он услышал. Мужчина одним глотком осушил свою кружку, кинул пару мелких монет на грязную столешницу и поднялся. По путнику мазнули несколько взглядов, когда он зашевелился; когда же одиночка подошел к компании завсегдатаев, в таверне даже разговоры примолкли.

— Прошу прощения, — голос чужака звучал тихо и бесстрастно. — Я хочу кое-что у вас спросить.

Насторожившиеся мужчины, в оценке которых чужак совершенно не ошибся, переглянулись, а потом их главный презрительно прохрипел.

— Можешь и спросить. А вот ответить ли — мы еще подумаем.

— Девушка, о которой шла речь, — незнакомец не пожелал заметить неприкрытой угрозы и пожелания убираться. — Она высокая, сероглазая, взгляд прямой, уверенный, волосы заплетает в длинную черную косу?

— Мож тебе еще и сказать, во что она была одета? — Хохотнул главный, скрывая недоумение и раздражение за хамством.

— Это не важно, — бесстрастно проговорил чужак, выбрасывая вперед руку. — Благодарю.

Завсегдатаи таверны не сразу поняли, что произошло, а осознав, с криками повскакивали с мест. Им было не привыкать к дракам, после которых участник-другой уже не вставали, так что простым видом крови их было не напугать. Но кое-что и им оказалось в новинку.

Чужак равнодушно отряхнул ладонь, а живой еще мгновение назад мужчина с хрипом скорчился у его ног на полу, рефлекторно пытаясь заглотить хоть каплю воздуха в перебитое горло.

Проснувшись, Юни обнаружила, что их с Фалиттой оставили одних. Вервульф и охотница, как и было оговорено накануне, ушли ни свет, ни заря пополнить припасы и раздобыть одежду. Вчерашний инцидент показал, что Ара в мужском наряде в городе выглядит также чужеродно, как Юнона в бальном платье в лесу.

Охотница, правда, пыталась отнекиваться, поэтому юная Кобра со словами «сам разберешься» просто вручила кошель Вервульфу. Самой Фалитте было проще в разы: как дочь огненной Богини она творила свои наряды прямо из огня, прихотливо меняя их по своему желанию. В любом случае, ее дорожное платье с глубокими разрезами по бокам широкой юбки в пол, надетое поверх штанов, чрезмерного внимания не вызывало.

Юни подошла к окну, с трудом подняла тяжелые ставни и присела на подоконник. Квентвилль давно проснулся и теперь гудел, как потревоженный улей. Когда по улице прошел третий отряд стражи за четверть часа, девушка заподозрила неладное.

— Фолл?

— Пойдем вниз, — предложила юная Кобра, заглядывая через плечо подруги. — Позавтракаем и, заодно узнаем, что всколыхнуло этот милый сонный городок.

Внизу девушек ожидал сюрприз: общий зал оказался пуст, ведущие на улицы двери были заложены массивным брусом. Отиравшийся у барной стойки вышибала направился к подругам, стоило им спуститься с внутренней лестницы.

— Закрыто, леди, — басовито прогудел он. — Вернитесь в свои комнаты.

— Как это понимать? — Фалитта надменно вскинула бровь. — Мы собирались позавтракать в общем зале.

— Сожалею, леди, сегодня не рекомендуется, — развел руками вышибала. — Всем постояльцам разносят еду по комнатам.

— Но вчера мы спокойно ужинали здесь, — переглянулась с подругой Юнона.

— Прошу прощения, леди, — к девушкам быстрым шагом приближался хозяин. Вышибала, повинуясь его жесту, мгновенно исчез. — К сожалению, сегодня для посетителей закрыты все трактиры и таверны — распоряжение начальника гарнизона, сира Майса.

— Это поэтому по улицам ходят вооруженные отряды стражи?

Трактирщик кивнул. Сквозь профессионально-вежливое выражение его лица явственно проступала досада. Трактир в центре города, тем более такого маленького и захолустного, открывается не столько для путешественников, сколько для своих — собраться после трудового дня, обменяться новостями. Только за сегодня владелец «Королевского приюта» терял немаленькую сумму.

Фалитта быстро это ценила. В ее изящных пальцах многообещающе блеснула золотая монета.

— Прошу вас, сир, — девушка намеренно польстила обращением трактирщику, не тянувшему выше простого сара. — Вы же не оставите в неведении двух беззащитных девушек…

— Это не очень приятная история, — монета испарилась, едва коснулась ладони хозяина. — Не для нежных девичьих ушей.

Фалитта понятливо добавила еще монету. Юни мысленно только хмыкнула: похоже, она рано взялась жалеть трактирщика — за неполную минуту тот сделал полдневной выручки, если не больше.

— Я только прошу учесть, леди, — хозяин «Приюта» заговорщически понизил голос. — Я это все от свояка слышал, а у того брат стражником в ночную смену работает, так вот он и рассказал: этой ночью в нашем тихом Квентвилле поймали альфа!

— Кого?! — Хором выдохнули девушки.

Юноне почему-то в воображении нарисовался сидящий в городской тюрьме Лиорэль.

— Ну, может, не альф, — прошептал трактирщик. — Но то, что этот тип имеет отношение к Добрым Соседям так же истинно, как то, что я владелец «Королевского приюта» уже семь лет!

— Как же его поймали?

— А он вчера в «Мертвом рыцаре» человека убил, — гордо сообщил трактирщик, будто лично инструктировал альфа, как попасться.

— И на этом основании убийцу причислили к альфам? — Скептически хмыкнула Фалитта.

— Да вот, леди, вы уж поверьте, у «Мертвого рыцаря» репутация да завсегдатаи не очень, не чета нашему заведению; уж мы-то постояльцев уважаем, о комфорте их заботимся, да всякую шушеру вороватую гоняем, а там, на окраинах всякого отребья хватает.

Фалитта рассеянно кивала головой.

— Впрочем, и в «Рыцаре» свои понятия есть, — закруглился хозяин. — Кулаками махать — пожалуйста, только расплатиться потом не забудь. А вот поножовщина, да разборки — нет; будь добр, на улицу выйди, да свои дела там решай.

Юни тихо хмыкнула, выражая свое отношение к принятым в этом городишке «порядкам».

— Так вот, публика там разная собирается: леди с такой лучше и не встречаться. Вчера людно было, на одного из посетителей никто и внимания не обратил. По виду наемник наемником, при оружии, но не при деньгах. За выпивку заплатил, так что никто его не погнал, хотя стол он занял целиком, да сидел тихо. А вот потом страсти начались: сидел этот наемник, сидел, да потом ни с того, ни с сего, на Тощего Билла кинулся, да глотку ему вырвал. Голыми руками!

— Как это?! — Ахнули девушки, а польщенный такой реакцией трактирщик продолжил.

— Ну, от подробностей я вас, леди, избавлю, не для ваших они очаровательных ушек. Уж не знаю, на что этот тип рассчитывал, только уйти ему не дали. Народ в «Рыцаре» не робкого десятка отирается, а Тощий со многими дела водил. Свалили убийцу всем миром — стражники едва отбили, чтобы в тюрьму волочь. Думали, так в застенках и окочурится, так нет, живехонек! Вот и кто он после этого, как не альф?

Юни нахмурилась. Ее воображение к цепям на Лиорэле добавило еще и заплывший фингал под глазом. Удовлетворения от мысли о настигшем ее мучителя возмездии девушка почему-то не испытала.

— Что с ним теперь будет?

— Ну, суд в данном случае не требуется, — ухмыльнулся трактирщик. — Так что казнят гаденыша сегодня в полдень во славу Великой Богини!

— И что же ожидает это… существо? — Юни игнорировала украдкой подаваемые подругой знаки.

— Был бы обычным убийцей — повесили бы, — пожал плечами трактирщик. — А здесь обещают костер. Мол, чтоб божественный гнев стер с лица земли этого выродка.

— Костер? — Многозначительно переспросила Юнона.

Даже Фолл прислушалась с интересом.

— Да, — с жаром закивал трактирщик. — А перед этим четвертование!

— Не перебор ли? — Скривилась Юнона.

— Да как бы мало не оказалось, — возразил трактирщик. — Говорили, что приговоренный когда его у толпы в трактире отбили, еле дышал. Его в камеру закинули, да повезло, заковать не поленились: думали, он к утру окочурится, и вешать будут уже труп — в назидание. Так этот гаденыш, пока про него все думать забыли, успел оклематься, да одну цепь почти порвать. Хорошо, заметили вовремя, а то бы он и дверь вынес да скрылся бы. Ну, ничего, после того, как его на несколько кучек поделят, да все части сожгут, каждую на отдельном костре, никакая живучесть этого мерзавца не спасет!

Девушки выразительно скривились.

— Кстати, леди, — заговорщически подмигнул трактирщик. — Не желаете ли посмотреть на казнь с удобных мест? У моей свекрови как раз окна на площадь выходят, уж за символическую плату она с радостью пустит двух леди. Видимость прекрасная, все соседки к ней обычно бегают.

— Не интересуемся, — отрезала Фалитта.

Говорить было больше не о чем. Девушки вернулись к себе с собранным для них трактирщиком подносом.

— Что будем делать? — Тихо спросила Юни, едва за подругами закрылась дверь.

— А надо ли? — Фолл была задумчива, на лбу залегла складка. — Ты же слышала слова трактирщика. Это существо убийца.

— И мы просто сделаем вид, будто ничего не было?

Вопрос дочери Кобры не понравился. Она уселась на стул и мрачно уставилась на подругу.

— Почему тебя так волнует судьба приговоренного? Ты тоже считаешь, что это эльф?

— Нет, — качнула головой Юни. — Во всяком случае, я знаю только одного эльфа, способного спокойно сунуться в человеческие земли. Но так глупо подставиться? Зачем?

— Положим, в Лонгрии находится не один десяток шпионов из Аванталиса, — фыркнула юная Кобра. — Но я почти уверена, что к Аванталису наш подследственный отношения не имеет.

— Это может быть оборотень, — тихо проговорила Юни, припоминая слова трактирщика о потрясающей регенерации пленника.

— Или пес, — жестко парировала дочь Богини.

— Это не пес, — Юни припомнила рассказы Ары и некоторые из воспоминаний Киэ'Ланарт. — Пес стравил бы там всех так виртуозно, что одним трупом дело бы не закончилось. И взять бы пса не удалось бы при любом раскладе.

— Ты собираешься вмешаться, — Фалитта недовольно поджала губы, осуждающе глядя на подругу.

— Я не могу пройти мимо, — со вздохом призналась Юни. — Что-то надвигается. Что-то происходит между людьми и Добрыми Соседями — что-то нехорошее.

— А тебе больше всех нужно?

— Я должна предотвратить возможную войну, — Юни прикусила губу. — Это было условие, на котором Изначальная Тьма позволила мне спасти Линдвурна.

— Нехило мы вляпались, — присвистнула юная Кобра.

— Я, — поправила Юнона. — Про остальных речь не шла.

— Юни, — укоризненно напомнила Фалитта. — Я считаю тебя своей подругой. Неужели ты думаешь, что я брошу тебя одну в таком деле? Как тебе не стыдно!

Юни благодарно улыбнулась и обняла юную Кобру. Та смутилась.

— Итак, — подытожила Фалитта. — У нас около часа, чтобы решить этот вопрос. Вервульф нас не поддержит; перед Арой не хочется светиться, так что нужно разобраться, пока наши спутники закупаются. Времени в обрез. Как мы попадем в темницу? Как вытащим узника? Куда его потом денем? Думай, Юни, твоя, в конце концов, затея!

Юнона кивнула. В голове у нее уже начали оформляться наметки плана.

Темнота не доставляла узнику ровным счетом никакого беспокойства: в тесной камере все равно не на что любоваться, а чтобы досадовать на себя самого, свет не нужен.

Потерпеть поражение от кучки вчерашних крестьян — это даже не позор. После такого остается только сложить лапки да покорно отправиться в небытие. Об уготованной ему участи пленник знал — его на этот счет просветили одним из первых. Стражники явно хотели позлорадствовать, но в этом случае, реакция бывшего наемника их разочаровала. Где уж было знать этим людям, что их случайную добычу такими мелочами не пронять.

Голова до сих пор слегка гудела — у того, кто свалил наемника накануне, была тяжелая рука. Это вгоняло в состояние отстраненного равнодушия. Впереди вырисовывались целых два пути, каждый из которых вел через запертую наглухо дверь и различался только количеством пролитой крови. Нахлынувшие на узника меланхолия и созерцательное настроение совершенно не мешали тому машинально раскурочивать уже вторую пару кандалов. А там… Может и появится желание залить этот городишко кровью, расплачиваясь за неожиданное унижение.

Узник закрыл глаза и насторожился. Что-то менялось прямо здесь и сейчас, рядом с ним. Пространство разрывалось, впуская в ставший привычным мрак кого-то постороннего.

— Уй! — Приглушенный возглас и дребезжание задетой жестяной миски раздались одновременно.

Темноту разогнал белый огонек, ударивший по отвыкшим глазам яркой вспышкой. Узкая ладошка прикрыла сияющий шарик, и узник, проморгавшись, сумел рассмотреть незваного гостя.

Гость оказался девушкой: невысокой, худощавой, облаченной в нарядное шелковое платье и туфельки на каблуке. Русые волосы собраны в растрепанную косу, лоб нахмурен, взгляд исподлобья, губы прикушены. Стояла незнакомка близко, но так, что сразу не дотянуться. Осторожна, пусть даже пленник, прикованный цепями, не вызывал опасения.

— Кто ты? — Напряженно поинтересовалась девушка.

— Могу задать тебе этот же вопрос, — лениво откликнулся узник.

— Вообще-то в твоих интересах не темнить!

— Откуда тебе знать, что в моих интересах?

— Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? — Тихо возмутилась незнакомка.

— Ты всегда бесишься, когда не получаешь ответа? — Передразнил заключенный.

— Тьма! — Резко выдохнула гостья. — Ты в курсе, что очень скоро тебя поведут на казнь? Точнее, скорее потащат, учитывая твое крайне побитое состояние.

Узник мысленно усмехнулся. Кривить в усмешке губы было еще больно, кроме того, засохшая на лице кровь неприятно стягивала кожу.

— В курсе.

— Я могу тебя вытащить.

— Зачем? — Нет, что-то подобное бывший наемник предполагал, но если девчонку застукают в камере, на эшафоте будут ждать уже двоих. Интересно же, на какую награду она рассчитывает. А еще — откуда она знает, к кому пришла?

— Затем, что я могу помочь, — ответ девицы серьезно выбил узника из равновесия. Так же, как и ее встречный вопрос. — Но, сначала ответь: ты человек?

Бывший наемник только выразительно хмыкнул.

— Пес?

— Нет, — веско обронил пленник.

— Оборотень? — Прищурилась девушка.

— Нет.

— Эльф?

— Слушай, девочка, — вот с остроухим народцем бывшего наемника еще ни один самоубийца не сравнивал. — Я ведь и оскорбиться могу!

— То есть, ты не из Аванталиса? — Зачем-то уточнила девчонка.

— Так этот осколок все еще цел? — Искренне изумился узник.

Девушка кивнула и шагнула вперед, словно приняв решение. Тон ее голоса тоже изменился, став из настороженного деловым.

— Ладно. Времени мало. Я тебя вытащу, только ты делаешь все, что я скажу. Надо только что-то сделать с цепями.

Узник только вскинул брови: девица на полном серьезе полезла ковырять кандалы кинжалом. Пришлось вмешаться: поддавшийся наручник лопнул, стоило напрячь мышцы, а дальше уже дело техники.

Незнакомка только сглотнула, глядя, как избитый до полумертвого состояния узник рвет тюремные оковы голыми пальцами.

— Готово, — насмешливо отчитался тот, брезгливо стряхивая на пол оставшуюся от кандалов бахрому. — Можешь спасать меня дальше.

— Полный Балрог! — Вполголоса ругнулась спасательница, копаясь в мешочке, привешенном на поясе.

Мешочек явно был забит какими-то ненужными вещами; во всяком случае, искомое незнакомка вытянула не сразу. Узник с любопытством уставился на извлеченное огниво и пучок соломы, а девица тем временем попыталась высечь искру. Искра то отказывалась вообще появляться, то мгновенно гасла. Девушка тихо ворчала под нос и предпринимала новую попытку.

Бывшему наемнику это быстро надоело: он отобрал у девчонки огниво, высек искру, поджег солому и вручил девушке быстро сгорающий пучок.

— Ну и что дальше? — Голос мужчины звучал даже кротко и почти без издевки.

— Дальше? — Девица с сомнением посмотрела на солому, уронила в развязанный мешочек огниво, сунула догорающий «факел» в руки узнику и с сомнением заявила.

— В общем, что бы ни случилось, не выпускай моей руки!

С этими словами она одной рукой сжала ладонь узника, а другую бесстрашно сунула прямо в огонь.

Бывший наемник успел только ругнуться сквозь зубы и крепко притянуть к себе тело девчонки — частично, чтобы не сбежала, частично, чтобы замаскировать себя при переходе. А потом все поглотил огонь — жгучий, обжигающий, ужасающий, но полностью покорный чужой воле.

Мгновения, которые длился перенос, бывшему узнику показались вечностью. Пожалуй, если что и могло вывести его из равновесия, так это невозможность контроля над ситуацией и зависимость от чужой воли. Но все когда-нибудь заканчивается: пламя опало вниз, выпуская обнявшуюся парочку из огненных объятий.

— А-а-а! Чудовище! — Истошный крик резанул по ушам.

Наемник поморщился, отстраняя девушку и оглядываясь. Вынесло их на лесную опушку, к костру не то охотников, не то лесничих. Пара мужчин опрометью мчалась прочь, только пятки сверкали. Костер недовольно трещал, стреляя искрами и ощутимо припекая ноги. Беглец поспешил осмотреться, но угроз не заметил: мирная лесная опушка, следов жилья не видно, единственные представители рода человеческого уже скрылись из глаз.

— Где мы? — Обратился он к девчонке, возмущенно таращившейся в костер.

— Понятия не имею, — легкомысленно пожала плечами та. — Моей задачей было вытащить тебя. Дальше уж как-нибудь сам.

— Почему?

— Слушай, — девушка смутилась. — Извини, конечно, но я ничем тебе больше помочь не смогу.

— Почему ты мне помогла? — Терпеливо пояснил наемник. — На какую награду ты рассчитывала?

— Награду? — Девчонка насмешливо фыркнула. — Ты себя со стороны видел, герой? Тебе бы умыться, чтоб людей не пугать. А вообще, — она резко стала серьезней. — Я помогла бы любому. Я просто стремлюсь не допустить войны между людьми и теми, кого нельзя таковыми назвать.

— Война — это же прекрасно, — искренне удивился мужчина. — Война меняет облик мира, срывает маски, обнажает потаенные стремления. Впрочем, это твое дело. Не думал, что когда-нибудь скажу такое, но… Спасибо.

Он коротко склонил голову, развернулся и зашагал прочь. Девушка едва успела проводить его взглядом: притихшее было пламя в костре взвихрилось, вскинулось и обхватило ее талию огненным жгутом.

Когда огонь опал, Юнона вновь оказалась в комнатке на втором этаже «Королевского приюта».

— Чтоб я еще раз тебя послушалась! — Разъяренная Фалитта отшвырнула на стол догоревшую свечу.

— Да, ладно тебе, Фолл, — Юни, наоборот, была довольна. — Все прошло как нельзя лучше! Никто даже не заметил, что мы вытащили этого типа. Убежавшие с воплями охотники не в счет — им никто не поверит. Я надеюсь, уж на то, чтобы снова не вляпаться в историю, у нашего знакомого мозгов хватит.

— Хватит, — нервно рассмеялась юная Кобра. — Ему всего хватит! Нет, ну чтобы я еще раз поддалась на твои уговоры!

Девушка нервно забегала по комнате, потом остановилась и обвиняюще ткнула в Юнону пальцем.

— Ты хоть в курсе, кого мы с тобой, так сказать, спасли от смертной казни?

— Без понятия. Он как-то не откровенничал, — Юни сбросила туфельки и с ногами забралась на кровать. — Обычный охотник или наемник: высокий, накачанный, плечи широкие, волосы черные, жесткие. Лицо я особо не рассмотрела — там все распухло и кровью запекшейся залито. Да что я рассказываю — ты ведь сама все видела: ведь смотрела же через огонь, хотя выходить и не стала!

— Это был демон.

— Кто?

— Демон! — Рявкнула Фалитта, нервно заламывая руки.

— И что?

— Как что?! — От неожиданности дочь Богини даже успокоилась и ровно пояснила. — Юни, это не человек и даже не эльф! Боги и демоны недолюбливают друг друга, мягко говоря. Божественные сущности тяготеют к созиданию. Демоны же, наоборот, заточены на разрушение. Не потому что злые или еще что, нет. Они прирожденные бойцы, убийцы, охотники; им нет равных в военном деле. Эти твари невероятно сильны, как физически, так и магически, особенно высшие, те, которые имеют антропоморфный облик и сознание. Низшие просто опасные животные, кровожадные и гадкие, но с ними может справиться и обычный человек. А вот высшие… Они коварны, непредсказуемы и жестоки. Один архидемон способен, не особо напрягаясь, в одиночку разрушить целый город.

Юни вспомнила, как узник голыми руками рвал свои кандалы, но справедливости ради все-таки напомнила.

— Сомневаюсь, что высшему демону, способному разобрать по камушку этот городок, мог бы спокойно настучать по голове какой сброд в низкопробной забегаловке.

— Слабый демон? — Усмехнулась дочь Богини. — Таких не бывает. Нам не стоило вмешиваться: скорее всего, никакой казни сегодня бы не было. Демон пробил бы себе путь на свободу, не считаясь с количеством убитых.

— Тем более, мы все сделали правильно, — уверенно заявила Юни. — Мы спасли, если не несправедливо обвиненного нелюдя, то людей, которые могли пострадать от его действий.

— Мама будет в ярости, если узнает, что на ее территории бродит демон, — вздохнула Фалитта, сгорбившись. — А если она выяснит, что в его появлении повинна я…

Подруги переглянулись, безмолвно призывая друг друга хранить тайну. Юнона тоже предполагала, что Вервульф за подобную выходку не погладит ее по голове. Теперь бы еще тихо смыться из Квентвилля, пока о побеге узника не стало известно…

Глава 20. Холодный прием

Блэкстон возник перед спутниками к исходу недели. Крепость квадратным серым пятном лежала среди пологих покрытых куцыми рощами холмов. В ней не было ни изящества, ни монументальности, и лишь одна деталь выделяла Блэкстон из безликого множества других форпостов, раскиданных по Лонгрии, — здесь находился король. Об этом свидетельствовали флаги, развевающиеся над сторожевыми башнями, на это указывал королевский штандарт у ворот.

Вокруг не было поселений — Блэкстон стоял особняком, и от ближайшего городка его отделяло не менее четырех миль. Там же квартировались еще не ушедшие на северо-восток отряды, а связь войск и высшего командования поддерживалась благодаря десяткам гонцов, развозящих приказы короля из ставки.

— Приехали, — по мере приближения конечной цели путешествия у посланницы Богини портилось настроение.

Она нервно огладила пышную юбку своего наряда, коснулась тяжелых золотистых прядей, рассыпавшихся по плечам, и послала коня вскачь. Остальные последовали за ней.

Маленькую кавалькаду заметили издалека — к крепости компания приближалась под звонкую перекличку рогов. Въезд в Блэкстон был выдвинут вперед под защитой двух приземистых башен; мост через ров с водой был опущен на массивных цепях, а решетка, наоборот, поднята. Гостей встречали, но как-то не очень дружелюбно: стоило миновать подъемный мост, и выехать в каменный колодец двора, как новоприбывших окружил отряд стражи, облаченной в одинаковые кольчуги с темно-синими плащами. Наконечники их пик недвусмысленно покачивались над головами чужаков.

Девушки переглянулись. Ара и Фалитта грациозно соскользнули с лошадиных спин; Юноне спешиться помог Вервульф: хоть для нее и удалось подобрать дорожный наряд, от привычного мужского костюма он все равно резко отличался.

— Кто вы и с какой целью прибыли в Блэкстон? — Зычно вопросил шагнувший вперед мужчина, едва девушки скинули капюшоны своих плащей.

Судя по богатой одежде из расшитого золотом бархата и перевязи с мечом на боку, это был кто-то из придворных короля, а не из военных чинов. Фалитта окинула мужчину оценивающим взглядом и гордо шагнула вперед.

— Я посланница великой Богини, леди Фалитта. Его Величество звал меня — что ж, я ответила на его зов.

Мужчина отвечать не торопился, насмешливо разглядывая девушку.

— Неужели, леди? Вот прямо-таки посланница Богини? И что же вы забыли в наших земных краях?

Лицо юной Кобры стало холодным и надменным.

— Я прибыла, чтобы увидеть короля. Вы собираетесь держать меня на пороге?

— Как можно, леди, — усмехнулся придворный в ответ. — Лишь пара крошечных формальностей прежде, чем вы предстанете перед Его Величеством. Надеюсь, вас не затруднит предъявить мне ваше приглашение? Или, быть может, указать, где ваш сопровождающий?

— А нету у нас сопровождающего, — брякнула Юни, отвлекая внимание от медленно закипающей подруги. — Съели его в лесу со всеми сопроводительными письмами.

— Как съели? — С мужчины впервые слетел надменный вид.

— Обыкновенно, — флегматично пожала плечами девушка. — Волки, знаете ли, в лесу водятся. Вот они его и съели. Так вы нас проведете на аудиенцию к Его Величеству, или мы поехали назад, подвергать свои юные жизни всевозможным опасностям в чащобе?

— Я доложу Его Величеству о вашем появлении, леди Фалитта, — сдался царедворец.

Он коротко кивнул и, развернувшись, ушел. Не было придворного довольно долго: девушки успели вполголоса поделиться впечатлениями и снова заскучать.

— Его Величество Хэмфаст Третий Лонгрийский примет вас, — наконец-то возвестил вернувшийся посланец. — Прошу следовать за мной.

Едва обрадованные девушки успели передать поводья своих коней подошедшим слугам, как мужчина добавил.

— Но вначале вы все должны доказать, что не несете злого умысла и не якшаетесь с Малым Народцем!

— Чего? — Вполголоса возмутилась Юни.

Вперед по знаку придворного выступил один из стражников и церемонно протянул Фалитте странную металлическую конструкцию.

— Сожмите ладонью хладное железо! — Приказал царедворец.

Юни огляделась по сторонам и нахмурилась: попытка войти в крепость привлекла очень много излишнего внимания. Все, кто занимался своими делами или просто проходил мимо, побросали свои занятия и с интересом наблюдали за бесплатным представлением. А вот стражи вокруг было много — неожиданно много, и все в кольчугах и с оружием.

Юнона перевела взгляд на подсунутый подруге под нос предмет. По форме он напоминал грубо склепанный из двух металлических пластин крест. Горизонтальная планка была короче, вертикальная переходила в подобие ручки, за которую держался сам стражник. Края креста случайно или намеренно были плохо обработаны; острой кромкой можно было легко поцарапаться.

Девушка передернула плечами — касаться этого не самого чистого предмета ей не хотелось наотрез, даже ради успокоения какого-то там венценосного монарха. Мало ли кто и какими руками брался за эту вещь ранее? Тем более от металла исходил странный запах. Юни даже подалась вперед, пытаясь понять, почудилось или нет. Запах не был приятным или, наоборот, отталкивающим; он просто беспокоил, и девушке хотелось подойти ближе, а то и просто обнюхать этот предмет, чтобы вычленить, что так ее зацепило. Ара незаметно дернула Юнону за рукав, и та, опомнившись, выпрямилась.

Фалитта же наоборот медленно зверела. Она смерила преградившего ей дорогу стражника долгим многообещающим взглядом, а потом протянула руку и крепко сжала протянутый ей крест. Ладонь, а вслед за ней и вся конструкция вспыхнули жарким огнем; металл потек, мгновенно плавясь, а человек завопил, тряся обожженной даже сквозь перчатку рукой.

Охрана с лязгом извлекла мечи из ножен, а дочь Кобры загорелась полностью. Волосы трещали от жара, вздымаясь тяжелыми прядями на теплых потоках воздуха; огонь ласкал кожу девушки, обнимал ее точеную фигурку, взвивался короной над головой.

— Я посланница великой Богини, — у Фалитты поменялся даже голос: в нем смешались яд и треск пылающих углей. — Я пришла сюда по приглашению вашего короля. Как смеете вы устраивать мне, носительнице божественной крови и воли, проверки? Как смеете равняться со мной?!

Пламя опало, мгновенно погаснув, а дочь Кобры посмотрела на отшатнувшуюся стражу презрительным взглядом и процедила.

— Сейчас я прощаю вашу наглость. Но если вы еще хоть раз попытаетесь оскорбить меня или моих спутников, мой гнев испепелит любого. Прочь с моего пути!

На этот раз никто не осмелился задержать гостью. Настаивавший на проверке придворный, растерявший всю свою спесь, деловито метнулся вперед, указывая дорогу.

Темными узкими коридорами и крутыми винтовыми лестницами девушек вместе с их одиноким сопровождающим провели к высоким деревянным дверям. Придворный, велев им ждать, зашел внутрь. Подруги мрачно переглянулись, и только одна Ара выглядела уверенной.

— Ты не боишься? — Тихо шепнула ей Юни.

— Чего? — Удивилась охотница. — Если здесь и есть псы, то они не кинуться на нас с порога. Напротив, нам придется приложить немало усилий, чтобы определить сам факт их присутствия.

— Я не о псах, — схватка с потенциальным врагом Юнону воодушевляла гораздо больше, чем предстоящая аудиенция. — Неужели тебя совершенно не беспокоит встреча с королем? От этого разговора очень много зависит.

Ара снисходительно улыбнулась, как будто этой простой девушке было не в новинку так близко находиться от августейших особ.

— Напротив, сейчас ничего решаться не будет. Это всего лишь первичное знакомство: детальные выводы будут делаться при более близком общении. Наша единственная задача сейчас — добиться разрешения какое-то время находиться рядом с королем. Мы получим его, поскольку именно король нас и пригласил.

— Основная тяжесть переговоров ляжет на плечи Фолл, — сочувственно вздохнула Юни.

— Ей нужно всего лишь заинтересовать Его Величество, не обещая ничего конкретного, — Ара, в отличие от нервничающих подруг, была собранной и спокойной. — У нее все получится.

Фалитта тихо фыркнула, показывая спутницам, что все слышит, в собственных силах сомневается, но сдаваться не намерена.

А потом дверь открылась, и гостей пригласили внутрь. Переступив порог, они оказались в просторном кабинете — назвать это помещение залом все-таки было сложно. Справа располагались три больших окна, выходящих во внутренний двор; вдоль противоположной стены были поставлены столы, заваленные какими-то пергаментами. В дальнем конце зала стояли придворные, выжидающе и с любопытством рассматривающие девушек. Центральная часть комнаты оставалась открытой, проход к трону — свободным.

Фалитта сглотнула, глядя на восседавшего на троне человека. Даже задрапировавшая его фигуру мантия не могла скрыть широких плеч и мускулистых рук. На первый взгляд Его Величеству можно было дать не меньше тридцати пяти лет — настолько старила его рыжеватая борода. Нос с небольшой горбинкой, высокий лоб, глубоко посаженные темные глаза под кустистыми бровями выдавали в нем человека в первую очередь непреклонного и упрямого.

— Ваше Величество, — взяв себя в руки, юная Кобра присела в исполненном изящества реверансе. — Для меня честь видеть вас.

— Леди посланница, — Хэмфаст Лонгрийский небрежно шевельнул ладонью. — Вы утверждаете, что облачены властью Великой Богини и несете людям ее волю.

— Несомненно, милорд, — Фалитта выпрямилась и мило улыбнулась. — Гонец передал мне ваше приглашение в Сарсхолле, и я поспешила на ваш зов со своей свитой. Я леди Фалитта, а это мои спутники: леди Латона, леди Ара и сир Штайн.

— Я вижу вас и вашу свиту, — процедил король. — Но не вижу моего гонца. Это правда, что он погиб?

— Да, сир.

— Как могло случиться так, что сильный и владеющий оружием мужчина погиб от клыков зверя, в том время как три беззащитные девушки ушли целыми и невредимыми?

— Нас хранила воля великой Богини, — Юни благочестиво возвела глаза к потолку, запоздало припоминая, что так и не удосужилась выяснить, как принято отдавать богине знаки уважения в этом мире. Не то, чтобы ее волновала реакция Огненной Кобры, но проколоться на мелочах и вызвать ненужные подозрения было бы обидно.

— Значит, защитить обычного человека воля Богини не смогла, — задумчиво проговорил король.

Подданные, стоящие вокруг него, зашептались.

— Великая Богиня дарует свое благословение тому, кто его просит, — бесстрастно вступила в разговор Ара. — Благословение высшей силы — искра, из которой достойный способен разжечь пламя.

— Как я вижу, леди Фалитта, — взгляд короля выразительно скользнул по непритязательному платью охотницы. — Ваши спутницы не страдают от излишков застенчивости. Такие девушки действительно способны дать отпор даже грозному лесному хищнику.

— Мои подруги, — отчеканила Фалитта, гордо вскидывая голову. — В первую очередь воины! А потом уже знатные дамы, леди, аристократки и прочее.

— И им всем благоволит Великая Богиня, — король усмехнулся, но взгляд его остался холодным и неприязненным. — Не без вашего, я полагаю, участия.

— Великая Богиня покровительствует народу Лонгрии, — голос Фалитты зазвенел. — Мое присутствие здесь — наивысшее тому доказательство.

Девушка шагнула вперед, вскидывая руки. Ее хрупкая фигурка засияла, окутываясь всполохами пламени. Кто-то в кабинете закричал, кто-то выругался. Король, как завороженный подался вперед; отблески огня танцевали в его расширившихся зрачках. Живой факел в который превратилась посланница, шагнул вперед, вспыхнул ярче, жарче. Миг — и пламя опало, открывая взглядам присутствующих совершенно невредимую Фалитту, только посвежевшую в бушующей стихии.

— Я Фалитта, посланница Великой Богини, — резким чужим голосом проговорила девушка, отбрасывая назад разметавшиеся по плечам волосы. — Богине верят и служат, перед Богиней склоняются и смиренно молят о снисхождении. Велика и неистова сила огня — нет границ власти Богини!

— Что ж, леди, — король медленно откинулся на спинку трона. — Теперь я верю, что ваши слова — не пустой звук. Добро пожаловать в мою резиденцию. Я надеюсь, вы окажете мне и моей драгоценной супруге честь, погостив у нас. Если Богиня действительно покровительствует нам, то ее воля может оказаться именно той силой, что сохранит и сбережет Лонгрию.

Фалитта наклонила голову в знак согласия. Хрупкое подобие перемирия было достигнуто.

— В таком случае, — король поднялся и хлопнул в ладоши. — Я прикажу немедленно приготовить для вас покои, леди.

Из-за спины Его Величества выскочил тот самый придворный, что ранее привел девушек сюда, и с поклоном пригласил гостей следовать за ним. Аудиенция была закончена.

Комнату подругам выделили скромную — как для воинов, а не для дам. Совсем небольшую, с узким окном, в которое едва можно было просунуть голову, темную и холодную. Из мебели здесь присутствовали стол, несколько стульев, два сундука для одежды и прочих вещей и кровати по числу гостей — не те двуспальные ложа под балдахинами, что были в гостевых покоях Сарсхолла, а низкие и жесткие лежбища, застеленные грубыми шерстяными покрывалами.

Вервульфа поселили рядом, но отдельно. Ему для проживания предоставили настоящую каморку, но зато полностью свою.

— Да, — протянула Юнона, разглядывая временное пристанище. — Фолл, хорошо, что ты назвала нас воительницами, а не странствующими аскетичными монахинями. Боюсь даже предположить, куда бы нас запихнули в таком случае.

Дочь Кобры, не отвечая, прошла через комнату и рухнула поверх покрывала.

— Ты как? — Юнона мгновенно подсела рядышком.

— Отвратительно, — призналась Фолл. — Не понимаю, что на меня нашло. Так выйти из себя за такой короткий промежуток времени… Я ведь не богиня, я не могу превратиться в огонь — только слиться со стихией, а это палка о двух концах. Часть меня слабая, человеческая; она подводит меня. Простите, девочки, я не справилась. Мне не удалось произвести впечатление на короля, — ее губы горько скривились.

— Ты все сделала правильно, — спокойный голос Ары заставил юную Кобру удивленно посмотреть на спутницу.

— Все правильно, — ободряюще повторила черноволосая охотница. — Ты подобрала верный тон, заставив услышать себя и считаться с тобой. А это, — она равнодушно обвела рукой скудную обстановку. — Даже не трудности.

— Любая местная аристократка сочла бы себя оскорбленной, — скривилась Фалитта.

— Но мы не местные аристократки, — спокойно парировала Ара. — Более того, нас поселили рядом с воинами, а не на женской половине, где мы бы служили экзотическим развлечением для заскучавших придворных дам и были бы далеки от происходящего вокруг.

— Я не ожидала настолько негостеприимного приема, — призналась дочь Кобры.

— Напротив, — возразила охотница. — Король прощупывает нас. Ему явно что-то нужно, и разговор об этом он заведет в самое ближайшее время. Подобная встреча свидетельствует лишь о том, что от нас попытаются добиться большего с наименьшими усилиями. А уж насколько здесь все гладко, нам только предстоит определить.

Обсудить планы более подробно девушки не успели: в дверь робко постучали. Служанки принесли гостьям горячую воду для умывания и передали приглашение разделить с Его Величеством трапезу.

Времени до ужина оставалось меньше часа — только и попытаться смыть пыль за расставленной в углу ширмой, прочесать и уложить растрепанные после дороги волосы, да подобрать наряд. Фалитта, вновь окутавшаяся языками пламени, сосредоточенно хмурила лоб, и обнимающий ее огонь то падал вниз узким вечерним платьем, то вспыхивал пышным бальным нарядом. Юни извлекла из вещевого мешка эльфийское платье, благо ткань даже не помялась. Единственным украшением девушки оставался шэдон; корона легендарной волчьей королевы вместе с кинжалами по-прежнему пряталась в мешочке на поясе.

Наряд Ары был самым скромным: за время пути девушку удалось уговорить приобрести только дорожный костюм и простенькое, без всяких изысков платье. Впрочем, белой вороной на фоне подруг охотница не выглядела — статная фигура и сдержанное чувство собственного достоинства Ары заставляли остальных девушек тянуться за ней, расправляя плечи и выпрямляя спины. Охотница сама хитро переплела свои косы, уложив часть волос венцом на голове и предоставив остальным прядям падать за спину черной волной.

Торжественный ужин в присутствие короля оставил больше вопросов, чем ответов. Подруг и даже их телохранителя Вервульфа рассадили отдельно. Фалитта удостоилась чести сидеть по правую руку от короля — одного, ибо его королева этим вечером сказалась больной, что не помешало ей выразить желание видеть посланницу Богини следующим утром.

Ужин для дочери Кобры прошел непросто. Под пристальным взглядом Хэмфаста Лонгрийского ей кусок в горло не лез. Вдобавок король постоянно указывал, что рассчитывает на содействие посланницы, но в чем именно так и не признался. Туманных намеков о противостоянии с разного рода врагами было явно недостаточно, чтобы делать выводы.

Ара о чем-то непринужденно беседовала с сидящим рядом с ней седовласым мужчиной в строгом камзоле с нашивками. Юнона даже залюбовалась ею: хотя охотнице и выделили место ближе к середине стола, простая девушка вела себя так непринужденно, будто ей совсем не в новинку сидеть рядом с благородными лордами. Такому самоконтролю оставалось только позавидовать.

«Ты все еще считаешь Ару простой девушкой из народа?» — Беззвучный вопрос Киэ'Ланарт заставил Юнону судорожно сглотнуть и приложиться к кубку с вином, пряча растерянность. Самой девушке сегодня не особо повезло с собеседниками — ее соседи на самые невинные реплики отвечали неохотно и односложно, поэтому Юни с радостью включилась в мысленный разговор с половинкой своей души.

«У меня не было оснований ее в чем-то подозревать», — резонно напомнила она. — «В чем дело, Лана? Тебе ведь она явно нравилась.»

«Я ее не понимаю», — нехотя признался единорог. — «Она что-то скрывает, Юни, это несомненно.»

«А что она нам должна сказать?» — Усмехнулась Юни. — «Что использовала нас, чтобы подобраться ближе к человеческому правителю и устранить того?»

В ответ от Духа Рога пришла такая волна негодования, внезапно сменившаяся недоумением, что Юни чуть не рассмеялась.

«Душа моя, я почти уверена, что Ара связана с Аванталисом. Шпионка или сочувствующий друг — неважно. Также я вижу, что Ара довольно разумный и рассудительный человек. Или не человек — возможно полукровка, как Тэссиан. С нашей загадочной подругой вполне можно договориться. Сейчас она наш союзник, так почему бы нам не помочь друг другу?»

«Ты не хочешь рассказать ей о том, кто ты?» — Вопрос единорога загнал Юнону в тупик.

«Зачем?» — Она даже не сразу нашлась с ответом. — «Если она эльфийка-полукровка, едва ли это изменит ее отношение ко мне в лучшую сторону. Да, когда-то она водила дружбу с оборотнями. Но ты ведь знаешь мое отношение к моей… проблеме! Кроме того, я не хочу стать предметом чьих-либо интересов. И говорить об этом я тоже больше не хочу!»

Единорог послушно замолчал. Юни снова потянулась к кубку. Идеи Ланы разбередили ее собственные мысли. Сколько времени Юни пыталась найти свое место в мире, сколько времени она его не находила…

На другом конце стола Фалитте надоели хождения вокруг да около.

— Милорд, — вкрадчиво проговорила она. — Я не смогу вам помочь, ничего не зная о вашей проблеме. Вы говорите о врагах. Но речь ведете не о захватчиках с севера, угрожающих набегами побережью Лонгрии?

— Чтобы победить человека достаточно храбрости воина, — усмехнулся Хэмфаст. — Пока руки моих бойцов крепко сжимают оружие, их боевой дух никогда не угаснет. Любой захватчик пожалеет, ступив на наши земли!

— Тогда для чего вам нужно благословение Великой Богини? — Прямо спросила Фалитта. — Я говорю не о простом напутствии, нет! Я имею в виду могучую и мистическую силу, способную оказать реальную помощь.

— Для того чтобы победить противника, что не по зубам простым смертным, — ответил король. — Беда пришла, откуда ее не ждали, подкралась исподтишка и ударила в спину. Против нас восстали те, с кем мы издревле старались жить в мире.

— Добрые Соседи? — Прошептала пораженная Фалитта.

В ее голове молнией промелькнули слова Латоны о недопустимости войны. Неужели они опоздали? Но как?!

— Мои люди умирают по необъяснимым причинам, — горько усмехнулся Хэмфаст Третий. — Многие сходят с ума: неожиданно, внезапно, когда ничего не предвещает беды, а ведь мы прекрасно знаем, какую власть имеют над человеческим разумом таинственные чары Маленького Народца! Тех, кто осмеливается передвигаться в одиночку после захода солнца, часто утром обнаруживают мертвыми. Моя королева уже которую ночь не может спать: ее мучают кошмары, навеянные чарами Добрых Соседей! Их шутки всегда были злы, почти жестоки, но в этот раз они переступили грань. Да, когда-то наши народы жили в мире, но теперь альфы, чье убежище было нами раскрыто, натравили на нас своих слуг и приспешников.

— Вы готовы начать войну? — Ахнула юная Кобра.

— Не мы начали первыми, — жестко ответил король. — Маленький народец вторгается в наши земли, наши жизни, пытаясь запугать нас и подчинить. Но этому не бывать, пока мой род правит Лонгрией, клянусь! Не первый месяц наши кузнецы куют мечи из железа, разрушающего злокозненное волшебство. Давно ведутся поиски способа защитить людей от магии. Пришло время с оружием в руках отстоять свободу человечества и безопасность собственных земель. И у меня остается только один вопрос, леди посланница: Великая Богиня поддержит своих чад? Дарует ли она нам свое благословение и защиту?

— Я сделаю все, что в моих силах, — ровно отозвалась Фалитта.

Много позднее она бессильно металась по комнате, сжимая кулачки.

— Успокойся, — в сотый, наверное, раз попросила Юнона, с сочувствием глядя на подругу. — Никто не обещал, что будет легко. Мы разберемся, обещаю.

— Времени мало, действовать нужно быстро, — мрачно проговорил Вервульф. — Необходимо найти истоки этой вражды и устранить их.

— Истоки этой вражды — пес, — уверенно заявила Ара. — Все указывает на это. Его нужно вычислить, а самый простой способ для этого — спровоцировать его. Требуется сгладить ситуацию, выиграв тем самым время. Необходима информация.

— И что вы предлагаете? — Устало поинтересовалась Фалитта, падая на кровать.

— Воспользуемся тем, что нам предоставили, — охотница недоуменно пожала плечами. — Фалитта, ты как посланница Богини, нанесешь визит Ее Величеству. Возможно, королева или кто-то из ее придворных дам сможет пролить свет на происходящее. Вервульф, ты воин. Попробуй поговорить с рядовыми бойцами. Вряд ли рыцари и командующие будут с тобой откровенны, а вот обычные солдаты могут что-то знать. Я возьму на себя прислугу.

— А я? — Спросила Юни.

— А тебе придется заняться Блэкстоном ночью, — проговорила дочь Богини, пристально глядя девушке в глаза.

Та мгновенно поняла, о чем речь, и кивнула, пряча ехидную улыбку.

— Нет, — категорично заявила Ара, проигнорировав обмен взглядами между подругами. — Исключено. Слишком опасно.

— Странные дела здесь творятся именно под покровом ночи, — заметила Фалитта. — Так утверждал король.

— В таком случае я займусь этим вопросом сама, — отрезала охотница.

— Ара, успокойся, — миролюбиво вмешалась сама Юнона. — Для меня в этом нет ничего сложного или опасного.

«Для нас», — застенчиво поправила Лана.

— Ты маг? — Прямо спросила Ара.

Юни замялась.

— Считай меня чем-то типа медиума. Мой бывший наставник хоть и не особо усердствовал, но каким-то мелочам научил. Не переживай за меня — физически мне ничего не угрожает.

Девушки переглянулись и разбрелись по своим кроватям. Этот день выдался непростым, а следующий обещал стать еще тяжелее.

Глава 21. Тайное противостояние

Ночью коридоры Блэкстона освещались только проникающим сквозь окошки-бойницы лунным светом да факелами в руках дозорных. Мерная поступь совершающих обход стражников не смолкала — нынешняя королевская резиденция хорошо охранялась.

Хэмфаст Третий строжайше требовал, чтобы дежурные ходили группой не менее двух человек, но, увы, это было не всегда осуществимо — даже бойцы из личной гвардии Его Величества были просто людьми, и им тоже периодически требовалось отлучиться с поста по простым человеческим надобностям.

Напарник одного из дозорных на третьем этаже отсутствовал уже четверть часа, и заскучавший дежурный продолжил обход в одиночку. Факел больше слепил глаза, чем позволял разглядеть что-либо, лежащее дальше, чем за пять-шесть шагов. В конце коридора дозорному померещилось слабое свечение. Мгновенно насторожившись, мужчина осторожно пошел вперед.

Коридор раздваивался. Правый заканчивался небольшой нишей, левый уходил вдоль длинного ряда запертых помещений. Ничьего присутствия заметно не было.

Стражник уже собирался развернуться и отправиться назад, когда его слух уловил чуть слышное шуршание. Что-то задело кожаный сапог, скользнуло по голенищу и впилось в суконную ткань штанов. Тонкие клыки проткнули сукно, чуть оцарапав кожу, но этого хватило. Человек еще успел ударом ноги отшвырнуть небольшую змейку из числа тех, что часто водятся в луговых травах, прежде чем кровь разнесла яд по его телу. Застучало в висках, сильно и с перебоями забилось сердце, во рту пересохло, а потом резко нахлынула слабость. Факел упал на пол первым и от удара потух. Человеческое тело содрогнулось в агонии несколько раз, прежде чем окончательно затихнуть, и остановившийся взгляд в последний миг встретился с распахнутыми глазами цвета небесной синевы.

Со всех сторон послышался шум — звук от падения тела и тихий вскрик не остались незамеченными. Подбежавшие стражники увидели склонившуюся над телом их мертвого сослуживца полупрозрачную фигуру девушки. Попытки задержать ее успеха не принесли — грозные окрики только спугнули призрака, метнувшегося в стену и растворившегося в ней.

В выделенных посланнице Богини и ее свите покоях одна из девушек подорвалась с постели, выходя из состояния транса. Она несколько раз заглотнула воздух, приходя в себя, и повернувшись к проснувшимся от ее резкого движения подругам, отрывисто сообщила.

— У нас труп.

Блэкстон представлял собой этакий замок в крепости: внутренняя часть сооружения была полностью обособлена, и при желании там вполне можно было держать оборону, сдав остальные рубежи. Донжон поднимался над остальными укреплениями на три человеческих роста и теперь служил временным пристанищем королеве и ее свите.

Затягивать с визитом Фалитта не стала — утром отослала через одного из пажей записку Ее Величеству Бригитте Лонгрийской. Существовали опасения, что после ночного инцидента доступ к супруге короля будет ограничен, но они не оправдались. Не прошло и часа, как юной Кобре доставили приглашение.

Оруженосец подвел Фалитту ко входу в башню, передал приказ пропустить стражникам, охраняющим вход, и удалился. Дальше, вверх по узкой винтовой лестнице, вестницу Богини вел уже один из охранников. Лестница вывела на довольно просторную площадку с тремя смотровыми окнами-бойницами по периметру и глухой стеной с массивной деревянной дверью с четвертой стороны. Здесь тоже стояла стража; на стук в дверь из внутренних помещений выглянула немолодая чопорная дама и, узнав цель визита гостьи, с реверансами пригласила девушку следовать за ней.

Внутри было тесновато: донжон не располагал комфортными жилыми помещениями. Королева и ее двор обитали практически в спартанских условиях. Внутри башня была разбита на несколько внутренних комнаток, которые служили одновременно спальнями, приемными, кабинетами и будуарами, причем, для нескольких леди разом. Покои королевы и ее приближенных фрейлин располагались, скорее всего, наверху — судя по высоте башни, над этими помещениями должен был находиться еще как минимум один этаж.

Сейчас же королева и почти два десятка ее дам находились в самой крупной комнате, выделенной под гостиную. Фалитту ждали — Бригитта Лонгрийская даже привстала со своего кресла, стоило юной Кобре перешагнуть порог.

— Ваше Величество, — Фалитта присела в символическом реверансе, приподнимая пышные юбки очередного сотворенного из огня наряда.

— Приветствую вас, леди посланница, — голос королевы был нежным и мелодичным, под стать ее внешности — невысокой сероглазой блондинки с правильными чертами лица. — Мы очень рады вашему визиту.

Одна из фрейлин пододвинула вестнице Богини стул, и та устроилась неподалеку от супруги короля. Засуетились служанки, выставляя на столик сладости и разливая травяной отвар по изящным фарфоровым чашечкам. Фалитта мысленно отметила, что королевская семья не привыкла отказывать себе в роскоши и комфорте, если даже в военную крепость привезла дорогие иноземные диковинки.

— Хорошо ли вас разместили, леди Фалитта? Довольны ли вы выделенными вам покоями? — Озабоченно осведомилась королева Бригитта.

— Меня и моих друзей все устраивает, Ваше Величество. Благодарю вас за заботу.

— Если бы вы навестили нас в столице, — улыбнулась королева. — Мы сумели бы оказать вам гораздо более пышный прием. А здесь и сейчас… Сами понимаете, — она красноречиво обвела рукой комнату.

— В сложные времена не до пышности, — в подобие вежливой улыбки искривила губы Фалитта.

Разговор поначалу не клеился. Было видно, что Ее Величество распирает любопытство, и она осторожно выспрашивала о жизни и происхождении божественной посланницы, о ее спутниках, о моде, принятой при дворе Богини, и о прочих занимательных, но маловажных вещах. Фалитта отвечала односложно: желания откровенничать у нее не было. Прихлебывая горячий напиток, она думала, как выведать нужную ей информацию. Основная сложность заключалась в том, что сама девушка очень смутно представляла, какого рода информация ей нужна.

— У вас удивительно красивое платье, — включилась в разговор одна из присутствующих здесь дам — пухленькая брюнетка, едва королева немного выдохлась. — Кто тот портной, что сумел создать подобное совершенство?

— Леди Аделин, — отрекомендовала ее Бригитта Лонгрийская. — Сестра лорда Бланк.

— Благодарю, — Фалитта предпочитала платья, обтягивающие ее подобно второй коже и подчеркивающие каждый изгиб фигуры, но заявиться в подобном к чопорному королевскому двору, утопающему в складках и оборках, естественно, не могла. — Этот наряд сотворен мной из огня.

— Как такое возможно? — Пораженно ахнула другая девушка — совсем молоденькая блондиночка.

— Леди Аглая, — вполголоса пояснила Фалитте Ее Величество. — Старшая дочь барона Вальтареса.

— О, — отмахнулась юная Кобра. — Это совершенно не сложно. Моя суть и сила Богини способны на гораздо большее.

Фрейлины возбужденно загомонили, королева посмотрела на Фалитту несколько иначе, оценивающе, и только по лицу одной из девушек скользнула тень. Дочь Богини заметила это мимолетное проявление эмоций случайно — просто смотрела как раз в ту сторону. Фрейлина, не проявлявшая восхищения, немного выделялась на фоне остальных. Она была худощава, с острым подбородком и тонкими губами. Длинные черные волосы были уложены в замысловатую прическу. Черты лица девушки казались резковатыми, но странным образом это добавляло ей долю шарма на фоне остальных миловидных девиц.

— Тересса, — проследив за взглядом божественной посланницы, королева Бригитта наклонилась к ее уху. — Племянница одного из наших многочисленных северных баронов. Кажется, Тирсона.

— Мощь Великой Богини действительно велика, — заметив, что на нее смотрят, племянница барона сверкнула темными глазами. — Если ей не составляет труда сотворить нарядное платье.

Фалитта с трудом удержала каменное выражение лица: в словах фрейлины ей послышался вполне справедливый завуалированный упрек.

— Иногда Богиня может позволить себе сотворить маленькое чудо, чтобы порадовать своих последователей, — нейтрально проговорила юная Кобра.

— Наверное, это должны быть очень верные последователи, — вполголоса пробурчала баронесса.

— Тересса! — С упреком воскликнула королева.

— Прошу прощения, — мгновенно склонила голову девица. — Мне не следовало так говорить.

Фалитта пожала плечами, скрывая недоумение. Ей часто доводилось выполнять разного рода материнские поручения, но людей она до сих пор плохо понимала.

— Скажите, леди Фалитта, — явно подбирая слова, поинтересовалась Ее Величество. — Но ведь сила Богини способна на большее, на гораздо большее? Я слышала о том, как вы явили божественный знак. Говорят, вы превратились в самый настоящий факел! Это и есть благословение Богини?

— Скорее, это ее суть, — осторожно ответила Фалитта.

— То есть, — процедила баронесса. — Наградить подобной способностью поклоняющихся ей людей богиня не сможет? Или — не станет?

Фалитта отчетливо скрипнула зубами. Она вообще не была уверена, что может поделиться с кем-либо передавшимися ей вместе с кровью способностями. Ведь Юни управлять огнем так и не смогла. Да и как поделиться? На всю королевскую армию у юной Кобры просто не хватит яда!

— Я посланница Богини и я передаю ее волю, — ровно ответила девушка. — Но чтобы получить ответ, нужно задать вопрос.

— Мы всего лишь хрупкие люди, — грустно улыбнулась Ее Величество. — Нам абсолютно нечего противопоставить чужим злокозненным чарам. Мой венценосный супруг искренне верит в храбрые сердца и надежные руки воинов, но я женщина. И как любой женщине мне свойственно бояться за тех, кого я люблю.

Она вздохнула и подняла взгляд на Фалитту.

— Наши предки жили в мире с Маленьким Народцем, но все изменилось. Говорят, в этом повинны пришельцы из-за моря, те — кого в Лонгрию привела воля Великой Богини. Два людских народа стали единым целым — я сама тому подтверждение, ибо в моих жилах течет кровь как вассов, так и изгаров. Вот только с Добрыми Соседями мы понимание утратили.

Фалитта кивнула. Едва ли Бригитта Лонгрийская поняла бы предложение оставить Маленький Народец в покое.

— Мне страшно вспоминать, но несколько недель назад, во время выезда конь моего венценосного супруга неожиданно взбесился и понес. Богиня уберегла моего мужа — он сумел спрыгнуть практически сразу, отделавшись поврежденной ногой. Конь же сломал себе шею, споткнувшись.

— Бывает, что лошади пугаются, — дочь Богини пожала плечами.

— Но не вышколенный жеребец, приученный выносить своего хозяина с поля боя в любом состоянии. Вы можете считать меня излишне мнительной, леди посланница, но в этом виноваты чары. Мой народ издревле отличался отвагой, но против волшебства мы абсолютно бессильны, — подытожила королева.

— А ваши маги? — Удивилась Фалитта.

— Маги? — Королева изящно приподняла брови. — Но у нас нет магов, леди посланница!

— Как нет? — В голове дочери Богини подобное просто не укладывалось. — А… Как же вы живете?!

— Нет, в глуши встречаются одаренные люди, — пояснила Ее Величество. — Но назвать их волшебниками… В лучшем случае они могут зашептать рану да разбираются в травах. Искусство невидимого не для смертных. Даже те, кто отмечен особыми знаниями, в большинстве своем научились этому у Добрых Соседей. Говорят, — мечтательно добавила Бригитта Лонгрийская. — В незапамятные времена боги награждали особыми дарами избранных героев.

— Но старые боги ушли, — вкрадчиво проговорила Тересса.

«А новые едва ли будут так щедры» — непроизнесенные вслух слова отчетливо повисли в воздухе.

— Я уверена, что Великая Богиня не оставит своих последователей без защиты, — сухо отозвалась Фалитта.

Неловкую паузу разорвало появление пажа. Быстро поклонившись, он приблизился к королеве и что-то тихо проговорил ей на ухо. Бригитта Лонгрийская резко выпрямилась и побледнела.

Фрейлины настороженно подались вперед; одна из них быстро подала своей госпоже бокал воды. Королева отпила и повернулась к поднявшейся Фалитте.

— Благодарю вас, — срывающимся голосом проговорила она. — Благодарю, леди посланница. Одна из ваших спутниц спасла сегодня жизнь моему мужу, угодив в уготованную ему ловушку. Нет-нет, девушка не пострадала, — спешно добавила королева, потому что юная Кобра резко повернула голову и впилась взглядом в огонек свечи.

— Рада, что мы сумели помочь, — немного успокоившись, Фалитта вежливо склонила голову. — Благодарю вас за гостеприимство, Ваше Величество, и прошу меня извинить.

— Да-да, конечно, — улыбнулась Бригитта Лонгрийская. — Тересса проводит вас.

По лестнице Фалитта спускалась в напряженном молчании. Проводник ей не требовался — это была скорее дань традициям и ее статусу, чем необходимость. Тем большим было недоумение девушки, когда перед дверью наружу юная баронесса остановилась и с вызовом спросила.

— Я слышала, что альфы поклоняются своему божеству — огромной змее. Как считаете, леди посланница, покровительнице воинов хватит сил противостоять настоящему чудовищу?

— Не думаю, что противостояние высших сил так или иначе скажется на простых смертных, — юная Кобра смерила собеседницу внимательным взглядом. — В любом случае, у вас нет оснований сомневаться в своей покровительнице.

— О, да, — с издевкой протянула Тересса. — Хотела бы я посмотреть на такое зрелище!

Она требовательно стукнула по внутренней поверхности двери, и дежурившие снаружи стражники мгновенно распахнули створку, выпуская посланницу Богини во двор.

Задний двор крепости был достаточно просторен, чтобы здесь можно было оборудовать небольшую тренировочную площадку. В последние дни, в преддверие войны, она практически не пустовала. Кто-то приходил размяться сам, кто-то просто поглазеть.

На чужака в простой кожаной одежде без шитья и регалий, присевшего на поваленную в углу бочку, вначале косились. Наконец, кто-то из молодых парней не выдержал.

— Эй, сар, не желаете попытать свои силы?

— Отчего бы и нет? — Мгновенно откликнулся словно того и ждавший мужчина и, соскочив со своего насеста, двинулся в центр площадки.

Вытащил короткий меч из ножен, прокрутил его, разминая руку, и приглашающе кивнул. Против него выдвинулся окликнувший чужака парень. Короткий обмен выпадами, и мужчины подобрались, посерьезнели. Легкой победы не предвиделось.

Минут через десять чужаку удалось ложной атакой отвлечь противника и выбить у того оружие. Парень шутливо поднял руки, признавая чужое мастерство, и отошел, уступая место следующему желающему попытать силы.

Еще через два часа чужак из свиты посланницы Богини стал для солдат практически своим. Сидя за столом среди простых солдат, он потягивал эль, разведенный водой в соотношении один к пяти, посмеивался над грубоватыми шутками и внимательно слушал.

— Мы в этой дыре кукуем уже больше месяца, — жаловался молодой парнишка. — Сперва рассказывали красивые сказки про славу и богатства, а в итоге что? Пшик!

— Не ной, — хохотнул седовласый боец. — Получим приказ — еще наглотаемся пыли.

— И крови, — мрачно подметил Вервульф.

Скажи такое кто-нибудь из безусых новичков — подняли бы на смех. Но у посланца Богини была тяжелая рука — кто-то испытал на себе, кто-то оценил со стороны.

— Кровь… А что кровь? — Проворчал кто-то из бывалых бойцов. — Будто в мирные времена ее мало льется.

— Зато, если мы возьмем Авалон, — мечтательно протянул парнишка.

— Да, Авалон…

— Сокровищ там хватит на всех!

Вервульф выслушал восторженные вздохи и резонно напомнил.

— Авалон всегда считался сказкой. — Кто-то вскинулся возразить, но оборотень продолжил. — Где гарантия, что желаемое совпадет с действительностью?

Увы, одинокий голос разума быстро заглушили. У собравшихся воевать бойцов не было ни единого сомнения в том, что за вересковыми пустошами их ждут несметные богатства. Оставалась малость — пойти и взять их, и каждый день промедления только раззадоривал людей. Призрак легкой победы манил их за собой.

Вервульф и Фалитта отправились налаживать контакт с местным населением. Ара ускользнула еще на рассвете. Юни в комнате осталась одна. Вот только сидеть взаперти в ее планы не входило.

«Куда ты?» — Спросила Лана, едва Юнона переступила порог комнаты.

— Погуляю, осмотрюсь, — рассеянно отозвалась девушка.

«Зачем? Наше время — ночь!»

«Ночью мы тоже пойдем на разведку», — покладисто согласилась Юни, направляясь к ближайшей лестнице. — А сейчас я хочу побродить по коридорам и, если получится, осмотреться с какой-нибудь башни. Тем более я не вижу смысла маяться от скуки, когда остальные заняты делом.

«Ты могла пойти с Фалиттой,» — напомнил Дух Рога.

Юни скривилась: великосветские приемы августейших особ перестали ее привлекать с того самого момента, как она посетила первый.

«Ты им ровня,» — в который раз повторил единорог, но Юнона сделала вид, будто не услышала.

Несмотря на небольшие размеры, Блэкстон мог похвастаться настоящей путаницей коридоров, лестниц и переходов. Выход на ближайшую смотровую башню находился довольно далеко. Наконец, Юнона достигла ведущей наверх лестницы, и к своей досаде столкнулась возле нее с Его Величеством.

Король, видимо, также собирался подняться на смотровую площадку в сопровождении свиты. Увидев Юнону, он остановился, поджидая девушку, и той ничего больше не осталось, как приблизиться и изобразить реверанс.

— Ваше Величество.

— Леди, — холодный взгляд мужчины равнодушно прошелся по фигурке гостьи. — Не ожидал встретить вас здесь.

«Да я вас тоже как-то не ждала,» — чуть не ляпнула Юни, но вовремя прикусила язык.

— Мне хотелось посмотреть на окрестности с высоты, — в тон холодно ответила она. — Полагаю, сверху должен открываться прекрасный вид.

— Блэкстон — военная крепость, — сухо напомнил король. — Окружающий его пейзаж сложно назвать живописным.

Юни удержала на лице отстраненную полуулыбку. Очевидно, первое впечатление от лонгрийского правителя оказалось верным — высокомерный сноб.

— Впрочем, если вы желаете, — тут же добавил мужчина. — Я направляюсь проверить сторожевые посты. Вы можете сопровождать меня.

— Почту за честь, — недовольную гримасу Юнона удачно скрыла за низким реверансом.

Лестничный проем был достаточно широк, чтобы девушка в своем пышном платье могла идти рядом с королем. Свита Его Величества в составе двух или трех рыцарей, нескольких пажей и оруженосцев следовала в незначительном отдалении.

Подъем был довольно крут; Юни поднималась молча, сберегая дыхание, а вот королю возжелалось пообщаться.

— Леди Латона, — блеснул он своей памятью. — Вы давно входите в свиту леди посланницы?

— Достаточно, — холодно улыбнулась девушка, поднимая глаза на собеседника.

— Вы ее фрейлина или наперсница? — Озадачил король.

— Ни то, ни другое, — осторожно подбирая слова, ответила Юни. — У нас принята несколько иная иерархия, чем известная вам. Но вы можете успокоиться, Ваше Величество: разговаривая со мной, вы не уроните собственного достоинства.

«И ты не уронишь, и я не уроню, только об этом тебе никогда не скажу,» — мысленно промурлыкала она. — «У меня, между прочим, тоже корона есть!»

— О, прошу прощения, леди, — король сделал вид, что только осознал двусмысленность своей фразы. — Я не желал вас задеть. Просто мне интересно: представляя своих сопровождающих, леди Фалитта сделала акцент, что вы все, в первую очередь, воины…

— Но глядя на меня, это сложно представить, — не сдержав насмешки, перебила Юни. — Поверьте, Ваше Величество, посланница Богини не солгала вам ни единым словом.

— Все же я сомневаюсь, что вы, леди Латона, сможете продержаться хотя бы несколько минут против любого из моих рыцарей. Вы нежная, хрупкая, изящная… Настоящая леди!

Юни вспомнила, как уворачивалась от атак Лиорэля. Грациозной ее тогда никто не называл, скорее наоборот.

— Оружие женщины не стрелы и копья, — многозначительно улыбнулась девушка и мысленно добавила. — «А яды и кинжалы, клыки и когти, магия и природное очарование…»

Король явно из ее слов сделал какой-то не правильный вывод, потому что взгляд его стал еще холоднее.

— Не переживайте, Ваше Величество, — подвела итог Юнона. — Я действительно способна постоять за себя.

Подъем казался бесконечным. Хэмфаст Третий, несмотря на мощно сложенную фигуру, поднимался грузно, медленно перенося свой вес и немного подволакивая правую ногу. Юни двигалась куда быстрее, хотя ей мешали пышная юбка и каблуки. Подстраиваясь под шаг короля, девушка злилась на себя, что не сумела под надуманным предлогом избежать подобной компании.

— Во времена, когда опасность реальна, а враги близко, хочется рассчитывать на что-то более надежное, — досадливо вздохнул король.

— Не стоит недооценивать Фалитту, — резко отозвалась Юнона. — Да и мы не останемся в стороне при необходимости и поможем ей по мере сил.

— Я верю только в одну силу, леди, — хмуро усмехнулся Хэмфаст Третий. — Ту, что будет служить людям. Я немало слышал про божественные чудеса и даже видел кое-что собственными глазами, но пока слабо представляю, как это может помочь выиграть предстоящую войну.

— А вы твердо намерены развязать войну? — Холодно осведомилась Юнона.

— Развязать? — Хэмфаст искоса посмотрел на девушку. — Очнитесь, леди, война уже идет! Мы должны защитить свои земли!

— Я видела, как ваши войска маршировали на северо-восток. Там горы и вересковые пустоши. С кем вы собираетесь воевать там?

— А там, леди, — глаза короля блеснули. — Находится то, что наши пращуры считали лишь красивой выдумкой — легендарный Авалон. Взяв его, мы получим в руки оружие, способное защитить наши границы от любых захватчиков!

— Не боитесь, что это оружие будет обращено против вас? — Едко поинтересовалась Юни. — Ведь это вы окажетесь захватчиками, вторгшимися в чужие земли!

— Маленький Народец силен своими фокусами. Не думаю, что альфы, населяющие Авалон, сильно отличаются от своих родичей, — усмехнулся лонгрийский правитель. — Их чары можно блокировать; мой придворный алхимик день и ночь работает над этим вопросом. Как только нужный состав будет найден, я отдам приказ о наступлении.

— Долго же он будет искать, — фыркнула девушка.

— Если хотите увидеть результаты его экспериментов, — усмехнулся король. — Загляните на полигон. Лично я был впечатлен. Даже слабые версии зелий открывают перед людьми множество возможностей.

— Рада за вас, — коротко ответила Юни и, пользуясь тем, что Его Величество снова остановился, переводя дыхание, выпалила. — Прошу простить, Ваше Величество, я вынуждена вас покинуть.

Поднимавшиеся позади вельможи возмущенно уставились на девушку, а она быстро шагнула вперед, одновременно изображая подобие реверанса и нащупывая ногой следующую ступеньку.

Что произошло дальше, Юнона так и не поняла. Вместо надежной поверхности под ступней оказалась пустота. Девушка взмахнула руками и взвизгнула, чувствуя, что теряет равновесие и проваливается вниз. В следующий миг ее руку крепко сжала ладонь короля. Мужчина дернул ее на себя, и Юни удержалась на самых носочках. Спустившись на пару ступенек, она обернулась и застыла: в надежной каменной лестнице зиял черный провал. Почти половина пролета просто растворилась в воздухе.

Девушку пробрал запоздалый озноб. Подняв глаза на короля, она выдавила.

— Спасибо.

Хэмфаст Третий коротко кивнул, выпуская руку спутницы, и бросил несколько отрывистых приказов толпящейся позади свите.

Пути наверх больше не существовало. Юнона и король теперь спускались последними, а внизу уже ждали спешно вызванные плотники. Заделать провал требовалось в кратчайшие сроки.

— Вы сильно испугались, леди? — Осведомился Его Величество, заметив, что его спутница перестала поджимать губы и оторвала взгляд от пола.

— Было неожиданно, — призналась девушка. — Что могло произойти? Лестница казалась абсолютно надежной!

— Чары Маленького народца способны заставить человека увидеть то, чего нет.

— Но зачем это нужно? — Юни недоумевала вплоть до короткой фразы короля.

— Я всегда поднимаюсь первым.

«Браво,» — беззвучно поздравила Лана. — «Кажется, ты только что расстроила покушение на жизнь лонгрийского монарха. Ты не хочешь еще куда-нибудь прогуляться?»

— Хочу, — огрызнулась Юни и пояснила для короля. — Все равно хочу подняться наверх.

— Тогда следуйте за мной, — король принял реплику Юноны на свой счет и неожиданно с одобрением в голосе добавил. — Хорошо, что вы не отказываетесь от своих планов из-за таких неурядиц.

Поднимаясь на другую башню, компания перегруппировалась: теперь Его Величество и девушка двигались в середине. Впрочем, стоило выбраться на открытую всем ветрам площадку, как король мигом потерял к спутнице интерес.

Юноне не было дела до сторожевых постов, и она с радостью отошла к парапету. Вид, открывающийся с башни Блэкстона, нельзя было назвать особо живописным: поля, серая лента дороги, лес. На севере поднимались дымки от ближайшей деревни, а может это были костры походного лагеря — не все же войска ушли к вересковым пустошам. Часть гвардии в любом случае оставалась охранять короля, а казарма Блэкстона вмещала от силы пять сотен солдат.

Покрутив головой, Юни уже собралась уходить, когда заметила столб дыма совсем недалеко от стен крепости, явно ничего общего с безобидным костром не имеющий.

— Смотрите! — Закричала девушка, показывая рукой. — Там пожар!

Горела небольшая рощица; черный дым с багровыми проблесками пламени поднимался к небу. Прищурившись, Юнона различила мельтешащие на безопасном расстоянии от огня фигурки людей.

— Да, леди, — король подошел и встал рядом. — Я приказал на этот раз выжечь это проклятое место.

— Что? — Непонимающе уставилась на него девушка. — Выжечь? Лес?!

— В этой роще издавна обитал Малый народец, — холодно пояснил монарх. — Подобное соседство с военной крепостью недопустимо. К сожалению, вырубка не дала результата — мерзкое волшебство заставляет землю вновь и вновь давать побеги. Я решил, что уж священный огонь, благословленный жрецом великой Богини, справится с напастью.

— Жрецом, — нахмурилась Юни. — Не посланницей?

— Леди посланница наотрез отказалась жечь лес, — процедил король. — В любом случае, леди посланница не сама Богиня.

— Вы в нее не верите?

— Я верю в силу человеческого духа, В силу выкованного человеческими руками оружия — недаром «Добрые» Соседи боятся хладного железа. А вот всякого рода чародейство мне не по нраву: смертным оно не доступно, магия Малого Народца злокозненна и разрушительна по своей природе, а практического проявления божественной силы, уж простите меня, леди Латона, я не видел. Я способен принять лишь то, что принесет победу и процветание моим подданным, будь это благословение великой Богини или какие-то алхимические изыскания. Лишь то, что служит людям, имеет право существовать.

Отчеканив длинную тираду, король развернулся и направился прочь, к спуску из башни. Его свита последовала следом.

«И вот скажи, как объяснить этому человеку, что он категорически не прав?» — Растерянно подумала Юни, провожая уходящих людей взглядом.

«Нас ждут,» — откликнулась Лана. — «Идем.»

Стоило переступить порог, как на Юнону накинулась юная Кобра.

— Ты! — Обвиняюще прошипела она, наставив на девушку палец.

— Я, — покладисто согласилась Юни.

— Во что ты опять вляпалась?

Юнона вздохнула, покосилась на хмурого Вервульфа и скромно сидящую в стороне охотницу и быстро рассказала о своих похождениях за утро.

— В общем, — вздохнула дочь Богини. — Все верно: Добрые Соседи открыто нападают на людей.

— Я уверена, что люди сами их спровоцировали, — возразила Юнона. — Они выжигают рощу только потому, что решили, будто там обитает кто-то из Маленького народца!

— А ты чуть не сломала себе шею только потому, что кто-то из Добрых Соседей решил убить короля!

— Я поговорил с солдатами, — вмешался оборотень. — Картина не обнадеживает. Люди рвутся в бой; жажда наживы затмевает голос разума. Все как один ждут приказа выступать.

— На что они рассчитывают?! — Разъяренно прошипела Юни.

— В первую очередь, на божественную помощь, — оборотень успокаивающе положил ладонь на плечо названной дочери. — На хладное железо, которым на скорую руку оковали их мечи. На какие-то особые амулеты, способные защитить от чар Добрых Соседей.

— Какие амулеты? — Недоуменно спросила Фалитта. — Королева утверждала, что в Лонгрии нет человеческих магов. Где они возьмут артефактника? Травники и знахарки им не помогут — возможности растений сильно ограничены.

— Королевский алхимик вроде бы давно бьется над составом особого зелья, — проговорил Вервульф. — Он обещал Его Величеству потрясающий результат.

— Алхимик? — Недоуменно переспросила Юни. — Хоть не королевский шут. Боюсь, это тупик.

— Напротив, — прикусила губу доселе молчавшая Ара.

Она вытащила из-под кровати свою сумку и извлекла из нее сверток. Развернув белую тряпицу, она на открытой ладони продемонстрировала остальным покрытое бурым мехом вытянутое тельце.

— Фу, — скривилась Фалитта. — Крыса? Где ты ее взяла?

— Подобрала на помойке, — усмехнулась охотница. — Но это не крыса.

— Тьма, — прошептала Юни, приглядевшись.

У «крысы» была почти человеческая мордочка с острыми ушками, отсутствовал хвост, а передние лапки оканчивались пятью цепкими пальчиками.

— Это домовой, — пояснила Ара, когда с лиц ее друзей исчезли последние признаки легкомыслия. — Его убили, полностью обескровили, а тельце выбросили.

— Но кто мог такое сотворить? — Растерялась Фалитта.

— А главное, как и зачем, — веско добавил Вервульф.

— Обычными силками тут не обойтись, — вздохнула охотница. — Домовые разумны, хотя их мировоззрение весьма отличается от человеческого. Но, как бы то ни было, они очень осторожны.

— Магия? — Предположил оборотень.

— Нет, — Ара качнула головой. — Я с самого утра взялась за прислугу. Увы, не могу сказать, что со мной охотно общались. Не знаю, не видел, не помню — я наслушалась этого в самых разных вариациях. Вот только в их словах угадывалась ложь. Удача улыбнулась мне на кухне — там мне были особенно не рады. У меня сложилось впечатление, что поварихи чем-то напуганы. Вид, во всяком случае, у них был подавленный.

Охотница усмехнулась и продолжила.

— Боюсь, вернувшись со своей помоечной добычей, я нанесла бедным женщинам моральную травму. Две разрыдались, одна начала кричать. Дальше было проще. Блэкстон — старая крепость, и домовые в ней живут с незапамятных времен. Издревле они помогали кухаркам и их помощницам по хозяйству. На кухне никогда не водилось мышей, продукты оставались свежими, утварь чистой, даже если на ночь оставалась гора грязной посуды. Люди же в благодарность ставили миску с молоком своим тайным помощникам, и эта традиция была неизменной на протяжении нескольких поколений.

— Возле миски их и взяли, — предположил Вервульф. — Известно, как?

— Яд или снотворное, — поджала губы Ара. — Прислуга точно не знает, но в молоко что-то добавлял стражник — одна из служанок подсмотрела. После этого помещение заперли, а всех прислужниц выгнали оттуда еще раньше. На рассвете узнали, что ловушка хлопнула не впустую.

— Не нравится мне это все, — мрачно проговорила Юни.

— Старшая повариха уверена, что теперь весь Блэкстон ждет беда. Гнев Добрых Соседей уже готов обрушиться на обманщиков и убийц. Вот только делить на правых и виноватых Маленький Народец не станут.

— Добрые Соседи нападают на людей, — подытожила Юнона. — Люди убивают представителей Маленького Народца. Замкнутый круг.

— Пес, — невидяще глядя вдаль произнесла Ара. — Так действуют псы — зло в чистом виде, не отягощенное вопросами совести, морали или милосердия. Ничего не меняется. Время уходит, лавина вот-вот обрушится вниз.

— Войскам не хватает только приказа, — повторил Вервульф. — Пока что-то удерживает короля.

Охотница вскинула голову и твердо проговорила, глядя юной Кобре в глаза.

— Фалита, ты должна употребить все свое влияние, чтобы заставить Его Величество хотя бы помедлить!

— Не уверена, что у меня получится, — с сомнением произнесла та. — И влияния на короля у меня никакого нет.

— Ты посланница Богини, — напомнила Ара.

— Но не Богиня! — Крикнула Фалитта. — Я почти обычная девчонка, и возможности мои ограничены!

— Только в твоей голове, — охотница даже не повысила голос, и это остудило возмущение юной Кобры. — Никто не сумеет сделать тебя могущественней, кроме тебя самой. Боги взрослеют не так, как люди; старше их делают не годы, а преодоленные испытания. У смертных, да и других существ развитие происходит несколько мягче. Мы учимся, изучая окружающий нас мир. У божеств имеет значение только собственный опыт. Могущественные боги — это старые, мудрые, опытные, хитрые и изворотливые существа, немало повидавшие на своем веку.

— Ты не понимаешь, — горько усмехнулась Фалитта. — В моих жилах хватает человеческой крови.

— Значит, сделай это своим преимуществом, — бескомпромиссно заявила Ара. — Божество цветочной пыльцы будет десятилетиями перелетать с цветка на цветок, не сильно превосходя разумностью обыкновенную бабочку. Все изменится, когда в его угодья придет засуха. Вот тогда оно либо справится с новой бедой, обретя новые силы, умения и знания, либо погибнет вместе со своими цветами. Но если для бабочки открыт один единственный путь, то человек волен выбирать.

— Откуда ты столько всего знаешь? — Полюбопытствовала Юни.

— У меня были хорошие учителя, — улыбка Ары осталась ровной, но взгляд помрачнел.

— А…, - начала было Юнона, но охотница перебила.

— Прошу, не спрашивай о моем прошлом. Там было мало приятных моментов. Кроме того, сейчас у нас есть куда более важные насущные проблемы.

— Определить пса реально, если столкнуться с ним в человеческом обличье нос к носу? — Деловито спросил Вервульф.

— Практически невозможно, — с сожалением качнула головой охотница. — Ты не сможешь понять, испытываешь ли неприязнь, потому что перед тобой пес, или же тебе просто по какой-то причине неприятен стоящий перед тобой человек.

— То есть, — язвительно проговорила Фалитта, явно намекая на недавно полученные нравоучения. — У нас целых два пути: спровоцировать тварь на нападение, тогда сомнений уже не останется, или вычислить ее?

— Ваша задача, — Ара встала. — Тянуть время. Поединок с псом не по вашим силам.

Юни и Фалитта понимающе переглянулись. Может быть, неведомые друзья и научили охотницу разбираться в псах, но взять под контроль каждое событие, каждого обитателя Блэкстона могли только они вдвоем. Жаль, что только лишь в темное время суток.

Своими планами на предстоящую ночь Юнона поделилась только с Фалиттой: без помощи дочери Богини вылазка была невозможна.

Юная Кобра вначале восприняла идею в штыки, но после долгих уговоров сдалась. Вервульфа и Ару единогласно было решено в известность не ставить.

Едва миновала полночь, Юни выбралась из постели, на цыпочках подкралась к Фалитте и тронула ее за плечо. Та мгновенно проснулась, перевела взгляд на подругу и кивнула. Одна за другой девушки выскользнули из спальни и, немного пройдя, забились в нишу. Юная Кобра села прямо на холодный пол; ее глаза сосредоточенно замерцали. Юнона, затаив дыхание, ждала.

На месте сожженной утром рощи разворачивалась невидимая борьба. Согретая и удобренная золой земля давала всходы. Проклевывались тоненькие и хрупкие стебельки травы, покрывая пепелище. Давали новые побеги обгорелые пни. Жизнь, поддерживаемая могущественной, чуждой человеку магией, упрямо отвоевывала свои позиции.

Но еще тлели под нежным зеленым покрывалом угли. Еще теплилось пламя, разожженное рукой человека, теплилось и отзывалось на уверенный властный зов.

Ара сказала правду: события последних недель сильно изменили Фалитту. Сейчас дочь Богини уверенно справлялась с тем, о чем еще недавно не могла даже помыслить. Огонь подчинился ей.

А новые идеи подруге регулярно подкидывала Юнона.

Фалитта удовлетворенно улыбнулась, когда на пепелище затеплился огонек. Слабый, готовый погаснуть в любой миг, для юной Кобры он был надежной путеводной звездой. В руках самой девушки родилась огненная искорка.

— Огниво?

— Взяла, — кивнула Юни.

После регулярных тренировок под руководством Вервульфа она освоила премудрость добычи огня в полевых условиях. Тем более при страховке Фалитты ей самой достаточно было крохотной искорки, чтобы дочь Кобры ее вытащила в безопасность крепости.

Юнона протянула руку и почувствовала короткий укус огня. За пределами крепости было прохладно, кожа мгновенно пошла мурашками. Наброшенная поверх ночной рубашки шаль почти не грела. Девушка передернула плечами и медленно двинулась вперед.

Ступни обжигало даже сквозь подошву сапог, стоило наступить на прогоревшие угли. Над землей курился дымок, скрывая и без того нечеткие очертания.

Юнона, не торопясь, миновала пожарище, и углубилась в начинавшийся за сожженной рощей лес.

— Чужая…

Ощущение постороннего присутствия было смазанным, нереальным. Если бы не практика долгого общения с Духом Рога, Юни не почувствовала бы, что в лесу помимо нее находится кто-то еще. Сейчас же девушка остановилась и миролюбиво позвала.

— Покажись. Я пришла, чтобы поговорить.

Несколько минут ничего не происходило, будто примерещившийся Юноне шепот был не более чем дыханием ветра в листве. А потом впереди зажегся зеленоватый огонек: будто светлячок, перелетая с места на место, включил свой фонарик.

Огонек мелькал, не подпуская девушку близко. Ей пришлось ускорить шаг, а под конец даже побежать. Вылетев на лесную полянку, Юни споткнулась и чуть не упала.

Светлячок метнулся вперед вместе с еще сотней сородичей. Сияющий рой образовал человеческий силуэт, и посреди полянки возникла женщина.

Затаив дыхание, Юни с любопытством рассматривала первую встреченную ею представительницу Малого народца. Женщина и вправду была невысока — всего-то девушке по плечо. Ее кожа имела зеленоватый оттенок, а может, виной тому было бледное сияние, испускаемое незнакомкой. Темные кудрявые волосы были отброшены назад; облачена Добрая Соседка была облачена в полосатое бело-красное шерстяное платьице, из-под подола которого выглядывали кружева нижней юбки и чулки; дополняли наряд фартук, остроконечная шляпка и грубого вида башмаки с большими пряжками.

Незнакомка тоже изучала Юнону, и вряд ли сделанные ее умозаключения были для девушки приятны. Тонкие губы были неодобрительно поджаты, женщина то и дело отрицательно покачивала головой.

— О чем ты хотела поговорить, чужачка? — Голос обитательницы рощи был тонким, с визгливыми нотками.

— Я из Блэкстона, — осторожно подбирая слова, заговорила Юнона. — Там происходят странные вещи, явно связанные с магией. Прошлой ночью во время дежурства погиб стражник, причем убило его не оружие, и это не первый погибший. Сегодня я сама чуть не упала с лестницы, когда ступеньки исчезли под моими ногами. Люди встревожены. Они винят в происходящем Добрых Соседей. Это правда?

Маленькая женщина наклонила голову к левому плечу, глядя на девушку исподлобья.

— Ты пришла из каменного дома, где живет зло. Оно завладело мыслями людей. Теперь они не помнят древних договоренностей, не чтят традиций и сами творят недобрые дела.

— Зло? — Юнона ухватилась за главное. — О чем ты говоришь? Какого рода зло?

— Темное и жестокое, опасное, хитрое. Оно обманывает, но верить нельзя! Нельзя!

— Откуда оно взялось? — Девушка предприняла вторую попытку.

— Из каменного дома!

— Как мне его найти? Кто он?!

Увы, маленькая женщина что-то бормотала себе под нос, но явно не то.

Юни скрипнула зубами.

«Она не издевается, просто воспринимает мир иначе, чем мы,» — вмешалась Лана, успокаивая свою хранительницу. — «Эльфы не зря называют таких существ Младшими. Чутье этой Доброй Соседки в разы сильнее твоего, но то, что чувствуется интуитивно, она способна передать только расплывчатыми образами.»

— Я бы предпочла конкретику, — проворчала девушка.

Теперь она начала понимать, почему лонгрийский король не счел сказочных альфов из Авалона такими уж серьезными противниками.

Удивительно, но странная маленькая женщина отреагировала на ее тихую жалобу и рассвирепела.

— Люди обманывают и убивают! Люди творят страшные дела! Мой дом вырубают и жгут!

— Твоя роща восстанавливается волшебным образом, — миролюбиво проговорила Юни, вспоминая то, что успела разглядеть при лунном свете.

Хэмфаст Третий не солгал: такими темпами роща могла вымахать до прежних размеров за два-три дня.

А потом туда снова придут с топорами и факелами.

— Я часть этой земли, — Добрая Соседка обличающе ткнула в Юнону пальцем. — Вы, люди, рассчитываете, что нас можно обессилить и прогнать, как вы прогнали ваших богов. Вы думаете, что мы подобны бессловесным животным, поэтому на нас можно охотиться и творить непотребства. Ничего у вас не выйдет! Возмездие близко!

— Эй, послушай, я ничего…, - Юни попыталась возмутиться, но ее перебили.

— Ты пришла без даров, но и кровавого металла, способного тебя защитить, ты не принесла. Тебя ничего не защитит от моего гнева!

«Юни,» — напряженно позвал Дух Рога. — «Уходим.»

Девушка послушно попятилась. Добрая Соседка снова ткнула в девушку пальцем, тот полыхнул искрами, и сама женщина исчезла.

— Где она? — Юни замерла, настороженно оглядываясь.

Глаза быстро привыкли к темноте, но безымянная собеседница больше не появилась. Зато девушку начал беспокоить странный звук — не то шорох, не то шелест. Потребовалось несколько минут, чтобы понять — все семена, мирно спавшие в лесной земле, разом пустились в рост.

Девушка развернулась и побежала. Широкая тропка, сразу легшая под ноги, вела как раз в направлении замка, но опушка все никак не показывалась. Юни успела запыхаться и обронить шаль, зацепившуюся за какую-то ветку. Замедлив шаг, девушка побрела вперед, прислушиваясь. Шорох не смолкал, двигаться почему-то становилось все сложнее. Грудь сдавливало, в висках стучало, ноги спотыкались на ровном месте.

К лунному свету прибавилось синеватое свечение шэдона.

«Юни!»

Юнона выругалась. Стоило ей в очередной раз моргнуть, как картинка перед глазами разительно изменилась. Тропка исчезла, будто ее и не было; все это время девушка бродила кругами все по той же лесной поляне. Вот только растения, в отличие от нее, времени не теряли: побеги доставали Юноне до плеч, и все норовили оплести тело девушки.

— Что это?!

«Магия Младших,» — мгновенно отозвалась Лана. — «Чары воздействуют на твой разум, заставляя видеть то, чего нет. Тебя сбивают с толку.»

«На меня же не действует магия!» — Мысленно возмутилась Юни.

«Иллюзия наложена на окружающую среду, а не на тебя лично.»

— А ты не можешь отличить реальность от вымысла?

«Я вижу твоими глазами,» — лаконично отрезала Лана, намекая на то, что, может быть, она и способна разобраться в мороке, но сейчас это не лучший момент. — «Оборачивайся в Латону, быстро!»

Юни с сомнением покосилась на пытающиеся ее спеленать стебли, но подчинилась. Половинка души была права: пока стебли не затвердели, она сама еще сможет трансформироваться. Промедлит — ее раздавит.

Белая волчица яростно забилась, вырываясь из травяного плена.

«Закрой глаза и беги,» — приказала Лана.

— А как..?

«Руководствуйся нюхом,» — перебил единорог. — «Торопись!»

Лес запутывал тысячей запахов, но чуткий нос сумел вычленить из них тот единственный — запах гари и дыма. Бежать с зажмуренными глазами было странно; ветки хлестали по морде, заставляя прижимать уши, но нос уверенно рисовал Юноне картину того, что она сама видеть не могла.

Запах гари стал нестерпим, и одновременно подушечки лап обожгло. Волчица открыла глаза, коротко торжествующе взвыла и уже спокойно потрусила туда, где на башнях Блэкстона горели сигнальные огни.

Она не догадывалась, что есть свидетель ее возвращения. Одинокий путник, заночевавший в поле и разбуженный волчьим воем, неотрывно следил за белой волчицей, пока та не растворилась в темноте, а потом перевел пристальный взгляд на темневшую в отдалении крепость.

Утром Юнона встала разбитой. По возвращении ее за безрассудство отругала Фалитта, а кровать Ары как-то подозрительно скрипнула, когда девушки вернулись к себе. Вот только спать обеим не предстояло: юная Кобра, повернувшись на бок, немигающим взглядом уставилась в горящий в камине огонь; Юнона опустила веки, чтобы тут же увидеть мир глазами призрака. Благо в Блэкстоне хватало закутков и переходов, чтобы разминуться с патрульными.

Зато утром, увидев свое отражение в отполированной медной пластине, заменяющей здесь зеркало, Юни содрогнулась. Еще пара ночных «прогулок», и ее саму можно будет выпускать вместо привидения.

Была у девушки надежда, что у них с Ланой получится бродить невидимкой, но, увы, Дух Рога с призрачным обличьем еще справлялся, а вот направить прочь от тела одно сознание, не облаченное вообще ни в какую форму, мертвый единорог не мог. Пришлось расстаться с идеей дневного патрулирования.

Ощущая себя ненужной обузой, Юни побрела во двор. У ворот стояло несколько стражников вместе с капитаном. Они обступили какого-то мужчину, в котором Юнона, приглядевшись, с удивлением опознала спасенного из тюремной камеры демона. Коротко выругавшись, девушка поспешила подойти поближе. Вмешиваться не стала — уж больно интересный разговор происходил в этот момент между чужаком и начальником гарнизона.

— Почему вы решили, что здесь нуждаются в ваших услугах? — Капитан королевской стражи, как и положено, говорил надменно и на простую одежду своего собеседника посматривал с брезгливостью.

— Потому что в трех подряд деревнях, которые я проехал за последние дни, королевские герольды объявляли, что на службу приглашаются охотники. Я ознакомился с требованиями и счел их приемлемыми.

— Надо же, — съязвил капитан. — Остальные были более самокритичны. Или вы такой хороший охотник?

Чужак молча наклонил голову. Капитан стражи посмотрел на него внимательней и вкрадчиво поинтересовался, выделив предпоследнее слово.

— И вы даже сумеет поймать особую добычу?

— Сумею.

— Хорошо, — мужчина усмехнулся и почти доброжелательно предложил. — Недалеко от крепости есть одна роща. Мимо не пройдете — ее вчера выжгли, и там еще видны остатки пепелища. Этой роще помогает восстанавливать одно из тех существ, что в сказках называются Маленьким народцем. Изловите эту тварь и приведите на потеху Его Величеству.

— Живьем? — Равнодушно уточнил охотник.

Получив утвердительный ответ, он кивнул и, развернувшись, зашагал прочь.

Юни не выдержала и, протолкавшись мимо солдат, выскочила наружу.

Охотник шагал быстро и размашисто. Девушке пришлось потрудиться, чтобы его догнать.

— Стой! — Задыхаясь, выкрикнула она.

Мужчина оглянулся через плечо. Он давно сошел с дороги, срезая путь через поле, будто четко знал, куда идти. Увидев отставшую девушку, охотник остановился, поджидая ее.

— Что ты здесь делаешь?! — Гневно выдохнула Юни, едва добежала до чужака.

— Ищу работу, — тот приподнял бровь, выражая удивление.

— На королевской службе?

— Почему бы и нет? Работа несложная, а король хорошо платит, — мужчина равнодушно пожал плечами. — Ты имеешь что-то против?

— Я слышала ваш разговор с капитаном, — прошипела девушка. — Ты и вправду собираешься охотиться на разумных существ?!

— Маленький Народец с натяжкой можно отнести к категории разумных, — хмыкнул мужчина. — Если кто-то из племени и имеет почти человеческое обличье, нрав их всегда остается каверзным и мерзопакостным. Кроме того, они психологически зависимы от своей среды обитания. Хозяйка этого милого пепелища сейчас просто-напросто опасна. Живущую в роще тварюшку я бы уничтожил и без королевского заказа.

— У тебя нет права так поступать, — твердо проговорила девушка.

Охотник рассмеялся.

— Слабый всегда служит добычей для сильного, девочка. Когда ты это поймешь, жить станет намного проще.

— Значит, признак силы — искать того, кто не сможет дать сдачи?! — Выкрикнула Юнона. — На кого же ты охотишься в обычное время, когда нет особенных королевских заказов? На зайчиков? На белочек?

— На волков, — процедил наемник, опасно сузив глаза.

Юни осеклась, а мужчина проговорил.

— Некоторые из них могут быть невероятно опасны. И они для меня представляют особый интерес.

«Уходи,» — напряженно проговорила половинка души. — «Уходи немедленно!»

— Ну, уж нет! — Яростно прошипела Юни, отвечая обоим сразу. — Ты, охотничек, забыл, что у тебя ко мне должок? Не смей трогать обитателей рощи!

Вместо ответа мужчина выбросил вперед руку. Девушка только пискнула, когда жесткая ладонь сжала ее горло. Юни вцепилась в душащую ее руку, а охотник потянул свою добычу вверх, так что девушке пришлось привстать на цыпочки.

— Никогда не ставь мне условий, — жестко заявил мужчина и разжал руку. — И не стоит разбрасываться обвинениями, девочка, если не хочешь ответить за свои слова.

Юнона повалилась на траву, растирая горло. Страха не было — девушку охватила ярость.

— Ты должен мне жизнь, — зло прохрипела она. — Или у тебя совсем нет ни стыда, ни совести?

Охотник качнулся к ней, но, видимо, бить сидящую жертву постеснялся.

— Я не убил тебя сейчас, — напомнил он. — Мы квиты.

— Полный Балрог, — выругалась Юнона.

Любимое «черт» недостаточно ярко и эмоционально обрисовывало ситуацию.

— Хорошо! — Неожиданно заорал охотник. — Я выполню эту твою просьбу. Но больше мне на глаза не попадайся. Убью!

Юнона проводила шагающего прочь мужчину взглядом, подождала, пока тот отойдет подальше, и звонко крикнула вслед.

— Псих!

Глава 22. Недостающий ингредиент

В крепость Юнона возвращалась под несмолкаемые стенания Киэ'Ланарт. Половинка души все никак не могла понять, почему ее хранительница продолжила спор с демоном, опасным и непредсказуемым.

Хотя, по мнению самой Юноны, все Лана прекрасно знала.

Торчать под припекающим солнцем не хотелось, возвращаться в комнату — тем более; чем себя занять, девушка так и не придумала, поэтому просто побрела, куда несли ноги.

Ноги принесли в северо-восточную часть крепости. Здесь было как-то особенно мрачно и безлюдно. Шатаясь по пустым залам, Юни уже решила было повернуть назад, когда мимо дверного проема впереди прошла дама в пышном изумрудном платье.

Добравшись до двери и выглянув наружу, Юни успела разглядеть профиль повернувшей вправо женщины, прежде чем та шагнула и скрылась из виду.

— Странная какая-то, — пробормотала девушка. — Что она тут может делать?

«Фрейлина Ее Величества? Мало ли с каким приказом ее могла послать королева.»

— И королева ли? — Протянула девушка.

Было что-то странное в худощавой фигуре, уложенных в высокую прическу черных волосах, длинном носе, остром подбородке. Что-то знакомое.

— Тэссиан! — Выдохнула Юни, едва веря самой себе.

Да, возникшая перед ней знатная дама мало походила на неприметную служанку, мельком виденную в Сарсхолле, и еще меньше на эльфийскую разведчицу, столкновение с которой принесло самой девушке немало неприятностей. Менялся не наряд — менялась сама полуэльфийка: жесты, выражение лица, манеры, движения. Юни — и та опознала ее случайно.

Юнона бросилась вперед, стараясь ступать как можно тише. Там, где Тэссиан пропала из виду, обнаружилась ведущая вниз лестница. Не колеблясь ни секунды и отмахнувшись от робкого предложения Ланы позвать на подмогу ту же Фалитту, перепрыгивая от волнения по две-три ступеньки, Юни быстро спускалась вниз, однако пока не видела и следа полуэльфийки. Охваченная азартом, девушка не успела затормозить, когда путь ей преградил поднимающийся навстречу охранник.

— Куда вы направляетесь, леди? — Мужчина поддержал Юнону, помогая той восстановить равновесие.

— Вниз, — уверенно заявила Юни.

— Но проход туда запрещен, — стражник безапелляционно указал девушке на лестницу, предлагая вернуться. — Если вы, конечно, не сам король или не королевский алхимик. — Мужчина коротко усмехнулся в усы.

— Подождите, — запротестовала Юнона. — Как запрещен? Я своими глазами видела, как туда шла одна из фрейлин Ее Величества!

— Не думаю, что это возможно, леди.

Подталкиваемая в плечо, Юни была вынуждена вернуться. Напоследок, она не удержалась от вопроса:

— А что же находится там внизу? Или это тоже секрет?

— В подвалах расположены тюремные камеры, — равнодушно ответил конвоир. — А также лаборатория мастера Папулюса, главного королевского алхимика. Мастер проводит там большую часть суток и очень не любит, когда ему мешают.

Стражник проводил девушку до самого конца лестницы и остался у спуска, недвусмысленно перекрывая проход. Юноне ничего более не оставалось, как уйти.

— Вопрос, — тихо пробормотала девушка, когда охранник уже не мог ее слышать. — Если вниз ведет одна единственная лестница, свернуть там некуда, мы спускались, стражник поднимался, то куда подевалась Тэссиан?

«Там есть потайной проход,» — эхом к мыслям самой Юноны откликнулся единорог.

Переговорить с Фалиттой удалось случайно: почти все время посланница Богини проводила в компании Его Величества.

— Фрейлина в изумрудном платье? — Фалитта рассеянно наморщила лоб. — Подожди, такая высокая, тощая, черноволосая и с резкими чертами лица? Я ее знаю: это какая-то родственница какого-то барона Тирсона, Тересса. Противная девица.

— Это Тэссиан Ль'Эстар, — Юни коротко рассказала о своих утренних похождениях.

Узнав об утренней прогулке в подвалы, юная Кобра встревожилась.

— Шпионка Аванталиса? В недопустимой близости от королевской четы? Не она ли тот мифический пес, которого мы ищем? Теперь-то ясно, на что она намекала, говоря, что с удовольствием посмотрит, как Богиня Лонгрии столкнется с божеством Авалона. Полуэльфийка знала, что это одно и то же существо!

— Мы не можем ее выдать, — напомнила Юни. — Заговорив, она может доставить нам немало проблем.

— Согласна, лучше ее сразу того, — буркнула юная Кобра под возмущенный вопль подруги.

К сожалению, найти Тэссиан-Терессу через огонь не удалось; пришлось отправляться к Его Величеству. От него девушки с удивлением узнали, что баронесса Тирсон несколько часов, как пропала. Найти следы полуэльфийки не смогли.

Зато девушки напросились составить компанию Его Величеству, собравшемуся навестить своего алхимика.

Мастер Папулюс им обеим не понравился. Низенький и пухленький, с неопрятной бородой клочками, в засаленном, покрытом пятнами неизвестного происхождения халате, он поминутно кланялся, причитал, задевал рукавами реторты, чуть не скинул пару коробочек с какими-то порошками. Зато стало ясно, почему для лаборатории выдели именно этот подвал, расположенный недалеко от тюремных, кстати пустующих, камер. В задымленном, наполненном чадом помещении комфортно себя чувствовал явно только его хозяин.

Юни молча прошлась по лаборатории. Сквозь узкие зарешеченные окошки под самым сводом зала проникало минимум света. Вдоль стен стояли шкафы и стеллажи, их содержимое было неаккуратно навалено поверх полок. Почти все свободное пространство занимали уставленные колбами, ретортам и странными механизмами столы. В дальнем углу возле небольшой дверки притулилась кушетка: видимо мастер Папулюс здесь не только работал, но и ел, и спал.

С молчаливого разрешения Его Величества Фалитта устроила алхимику целый допрос, но ничего внятного добиться так и не смогла. Все заказы мастер получал от короля. Ничего подозрительного он не замечал, хотя, по мнению Фалитты, этот «мастер» не заметил бы дракона у себя под носом, если бы только тот не представлял собой готовый алхимический набор.

— Жалкий человечишка, — скривилась Фалитта, когда подруги, покинув подвал, возвращались назад.

— Как надо было задурить королю мозги, чтобы тот безоговорочно поверил в действенность сваренных здесь эликсиров? — Недоумевала Юни.

— Не там мы ищем и не то, — мрачно подвела итог дочь Богини.

Вечером вся компания мрачно сидела в выделенных девушкам покоях. Фалитта подперла лоб рукой, как будто у нее сильно разболелась голова. Юни и сама почему-то чувствовала себя не в своей тарелке.

— Все будет хорошо, — неожиданно произнес Вервульф, кладя ладонь на плечо названной дочери. — Мы найдем эту тварь.

Он ободряюще сжал плечо девушки, коротко кивнул остальным и вышел.

— У тебя очень теплые отношения с отцом, — заметила Ара.

В ее словах не было ни зависти, ни осуждения. Это дорогого стоило, особенно в свете того, что охотница рассказывала о собственной семье.

— Да, Вервульф за Юнону кому угодно глотку перегрызет, — немного ревниво подтвердила Фалитта.

— Кстати, — вопрос давно вертелся у Юни на языке, но повода задать его до сих пор как-то не подворачивалось. — Фолл, а каков твой отец? И кто он?

Юная Кобра молчала так долго, что Юни уже пожалела, что затронула явно больную тему.

— Я никогда его не видела, — наконец, глухо призналась девушка. — Знаю только, что он был человеком.

Подруги тихо ахнули — уж от кого, а от Верховной Богини Нарванны ожидать большой и трепетной любви к простому смертному было странновато.

— Это из-за примеси его крови я такая слабая, — глаза Фалитты сузились. — Мама всегда повторяла, что он был слабаком и неудачником.

— Слабаком? — Насмешка в голосе Ары заставила дочь Богини вскинуть голову. — Человек, от которого Огненная Кобра Нарваннская решилась родить своего единственного ребенка? Слабо верится!

— Я тайком читала летописи, — покаялась Фалитта. — Отца описывали там как жесткого и властного военачальника. Он был могущественным темным магом и основал огромную империю, захватив и объединив под своей властью несколько стран.

— Да, это портрет настоящего неудачника, — без капли сарказма подтвердила Ара.

Губы Фалитты грустно скривились, и она тихо закончила.

— Что толку? Империя развалилась, едва умер ее правитель. Его же собственные соратники и уничтожили его труды. Заклинания, им созданные, никто так и не сумел применить: сил не хватало. Наследников у него не оказалось. Так он и ушел, ничего после себя не оставив.

— Кроме тебя, — напомнила охотница.

Юни только восхищенно наблюдала за диалогом подруг. Кем бы ни был отец Фалитты на самом деле, Кобре он насолил изрядно, судя по тому, как истово она пыталась передать дочери ненависть к этому человеку. Охотница же мастерски переворачивала убеждения Фолл всего лишь несколькими фразами. Умна была эта девушка, ох, как умна!

— О моем существовании отец так и не узнал, — грустно улыбнулась юная Кобра.

— Но ты-то о нем знаешь, — резонно заметила Ара, после поднялась и вышла.

В комнате на какое-то время повисло молчание. Фалитта кусала губы, ее лоб был нахмурен. Юни в раздумья подруги со своим непрошеным сочувствием не лезла, хотя в списке претензий к Огненной Кобре Нарваннской у девушки только что прибавился еще один пунктик.

Однако стоило Фалитте озвучить свои мысли, предыдущий разговор полностью вылетел у Юноны из головы.

— Слушай, — дочь Богини склонила голову на бок, требовательно глядя на подругу. — Ты ей доверяешь?

Юни неопределенно пожала плечами и спросила в свою очередь.

— Почему ты спрашиваешь?

— Да, очень просто, Юни, — прошипела девушка. — О том, что я единственная дочь Кобры знают единицы. Как правило, это те, кто вообще в курсе, что я ее дочь. Допустим, наша спутница-из-народа знает, что я дочь богини, вот только, Юни, в этом мире мою мать не называют иначе, чем Великая Богиня! И никто понятия не имеет, что она еще и Кобра, да тем более Огненная!

— Да еще и из Нарванны, — тихо закончила Юни. — Брось, Фолл, это моя вина. Я как-то упомянула этот факт в разговоре, но и подумать не могла, что Ара запомнит.

— Должна признать, у этой девушки потрясающе цепкая память, — съязвила Фалитта.

— Фолл, — примиряюще произнесла Юнона. — Да, у Ары тайн не меньше, чем у нас с тобой, но ведь и мы не особо с ней откровенничаем!

— Как бы ее тайны не ударили в итоге по нам, — проворчала юная Кобра. — Ты же не думаешь, будто Тэссиан — единственная шпионка в этих краях?

— Если бы Ара хотела подобраться к Лонгрийскому королю, она бы уже давно это сделала, — Юни равнодушно пожала плечами. — Но он, по-моему, последнее, что ее интересует.

— Если она не водит нас за нос!

— Фолл, ты еще скажи, что она и есть тот пес, которого мы ищем!

— Я бы не исключала такую возможность, — упрямо заявила дочь Богини.

Юни закатила глаза. Была у Фалитты такая крайность: она то оказывалась беспечно доверчивой, то становилась параноидально подозрительной.

— Тогда у нее бы не было парных клыков. Ара ведь упоминала, что дружила с истинным оборотнем. Я просто полагаю, что она из Аванталиса.

— И ты так спокойно об этом говоришь, — вкрадчиво заметила дочь Кобры. — Позволь напомнить, что одна аванталийка уже чуть тебя не угробила. Тебе мало?

— У нас с Арой одна цель, — напомнила девушка.

— Это она тебе сказала?

— Фолл! Если бы не Ара, мы бы даже не поняли, где искать причины происходящего.

— Ты про мифического пса? — Иногда Фалитта становилась просто непробиваема. — А ты уверена, что этот пес существует? Может, его эта твоя Ара и придумала!

— Ты своими глазами видела, что произошло с гонцом, — напомнила Юнона.

— Я видела только, что он рассыпался пылью, — качнула головой Фалитта. — Нет, Юни, Лаэлис был неприятным типом, но я бы не спешила обвинять его во всех смертных грехах.

— Я верю в существование пса, — хмуро сказала Юни. — Я дала обещание Изначальной Тьме, а она не стала бы вмешивать обычную девчонку в конфликт двух сопредельных держав. Нет, есть третья сила, которая стравливает народы, и противостоять которой могу только я. Я-оборотень.

— Ты всерьез считаешь, что в мотивах Изначальной Тьмы может присутствовать логика? Или тебе просто нравится придуманное нашей охотницей объяснение?

Юнона демонстративно подняла глаза к потолку.

— Лана ей доверяет.

— Лана доверяла и Лиорэлю, — отрезала юная Кобра. — Юни, будь осторожна: Ара слишком близка к тебе. Не думаешь, что она заслана по твою душу? Будь осторожна!

Юнона закатила глаза: паранойя подруги набирала силу. Так и не придя к согласию, девушки улеглись спать.

Ара ночевать в комнату не вернулась.

Закрыв глаза, Юни привычно позволила сознанию ускользнуть прочь. Неяркое свечение было единственным, что нарушало сейчас покой безлюдных темных коридоров. Призрачная девушка несла свою ночную вахту, избегая встреч с патрулями, но сегодня Юноне их с Ланой затея казалась особенно бессмысленной. Сомнения Фалитты потихоньку передались и девушке: правы ли они, виня в человеческих бедах полумифическое существо? Ведь ясно, что это кто-то из ближайшего окружения Его Величества. Королю помогало несколько советников; посланница Богини, взяв с собой для поддержки Вервульфа, за прошедшие дни познакомилась с ними всеми, но ни одного не сочла подозрительным. Чутье оборотня тоже молчало.

С личности загадочного пса мысли Юноны перетекли к личности их проводницы. И не иначе, как по закону подлости, бездумно завернув за угол, призрачная девушка столкнулась с охотницей нос к носу.

Ара отшатнулась, резко выхватывая кинжалы. Юни оставалось только позавидовать той легкости, с которой охотница приняла боевую стойку. Юнону она тоже учила этому, но с момента приезда в крепость о тренировках пришлось временно забыть.

— Успокойся, это я.

Юни самовольно потеснила сознание Киэ'Ланарт, выбираясь на первый план, и тут же предсказуемо потеряла концентрацию. Призрачный силуэт растаял в воздухе; Юнона открыла глаза на своей кровати.

Пора было завязывать с ночными прогулками: от переутомления девушку немного мутило. Юни поднялась, сделала несколько глотков холодной воды, набросила на плечи халат и вышла наружу.

В висках поселилась тупая ноющая боль. Юни добралась до ближайшего окошка и прижалась щекой к холодному камню, подставляя лоб ветру. Сразу стало хорошо.

— Что с тобой? — Встревоженный голос Ары вырвал девушку из полудремы.

— Голова болит, — зевнула она. — Ты зря бродишь по ночам.

— Это и вправду была ты? — спросила охотница, устраиваясь рядом.

Юни кивнула.

— Все-таки, ты маг.

— Скажем так, владею некоторой силой, — уклончиво ответила Юни.

Над ее поднятой ладонью засияла искорка энергии, освещая лица девушек.

— Маг, — с неожиданной грустью повторила Ара. — Тебя Фалитта поэтому потащила за собой?

— Что ты имеешь в виду? — Юни сжала кулак, гася искорку.

— Я знаю Кобру. Помнишь, что я говорила про богов? Кобра — очень сильная богиня. Она ничего не делает просто так, всюду преследуя собственные интересы, — Ара повернула голову и тихо закончила. — Быть объектом интереса Кобры небезопасно.

— Фалитта не Кобра, — Юнона пожала плечами.

— Это не значит, что она бескорыстна.

Юни тихо усмехнулась.

— Знаешь, я сегодня уже выслушала нотацию от Фалитты в отношении тебя; теперь ты говоришь мне почти то же самое, только про нее. Почему тебя вообще волнует, что со мной будет?

— Ты дружишь с оборотнем, — ответила Ара так, будто это объясняло все.

Юни пытливо покосилась на нее, пытаясь представить, что охотница просто влюбилась в Вервульфа, и со вздохом отбросила эту версию как несостоявшуюся.

— Мало кто относится к оборотням с теплотой.

— Ночь — время темных тварей. Полнолуние — час, когда волчья кровь побеждает человеческую, даруя невероятную силу, — глухо проговорила Ара и тихо рассмеялась. — Так говорят.

— А что об этом думаешь ты? — Полюбопытствовала Юни.

— Когда мне становится плохо, — задумчиво проговорила Ара. — Я вспоминаю слова, которые слышала от волков. Сила и страсть, верность и честь. И тогда сомнения отступают.

— Я слышала, что это девиз древней волчьей королевы, — заметила Юни.

— Ну, — усмехнулась Ара. — В таком случае это королева оставила хоть что-то хорошее после себя. Время позднее, пойдем-ка спать.

Утром охотницы в комнате уже не оказалось: она вставала чуть ли не на рассвете ежедневно. Зато Фалитта честно дождалась пробуждения заспавшейся Юноны.

— Вижу, наш вчерашний разговор ты пропустила мимо ушей, — недовольно заявила она, едва подруга успела умыться и приступить к завтраку.

Юни закатила глаза.

— Вы как две сестры-близняшки, — честно ответила она. — Ара почему-то тоже очень переживает о твоем на меня влиянии.

— Что?! — У юной Кобры округлились глаза.

— Фолл, — Юнона исподлобья посмотрела на подругу. — Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Твоя мать, Кобра, поручала тебе раздобыть Рог?

Фалитта распахнула рот, потом снова его закрыла. Тряхнула головой, криво усмехнувшись, и призналась.

— Да, это была основная причина, почему мама предложила позвать тебя с собой. Она надеялась, что мне удастся тебя уговорить.

— Вот как, — девушка прикусила губу.

— Юни, меня ведь впервые направили с таким важным поручением, — призналась Фалитта. — Смешно сказать, но мало кто, из тех, кому я являлась, знает, что я родная дочь, плоть и кровь, их великой повелительницы. Большинство принимает меня за вестницу, в лучшем случае жрицу, в худшем — служанку моей собственной матери.

— Заполучив Рог, ты бы вышла из ее тени, — Юнона прикусила губу.

— Мама всегда была для меня примером, образцом для подражания, — пожала плечами девушка. — Я смотрела на нее и училась. Мне казалось таким естественным, что в один прекрасный день я легко и гордо стану ей равной. А я не смогла, — она грустно усмехнулась.

— Ты даже не попыталась… Почему?

— Для мамы Рог не более чем сильный артефакт. Но я же вижу, что Лана живая! Ты, простой человек, мечтаешь дать ей то, что не каждому богу под силу — новое тело. Я восхищаюсь тобой. Я никогда не делала ничего против тебя или Ланы!

Юни изумленно вскинула брови, а юная Кобра тихо призналась.

— У меня никогда раньше не было подруг.

Одну долгую секунду Юнона колебалась. Потом решила, что с Коброй и ее притязаниями разберется сама, и порывисто обняла Фалитту.

— Подруги, — уверенно подтвердила она.

— А Ара? — Через какое-то время спросила дочь богини. — С какой целью она настраивала тебя против меня? Хочет нас рассорить или действительно за тебя беспокоится?

— По-моему, она просто не очень любит твою мать, — усмехнулась Юни. — Кажется, версия с Аванталисом оказалась несостоятельной. Я почти уверена, что Ара — оборотень.

— Так это же замечательно! — Непонятно чему обрадовалась Фалитта. — Используй свое слово, чтобы заставить ее обернуться. Припрем нашу охотницу к стенке, и она нам все расскажет начистоту!

— Даже и не думай! — Сверкнула глазами Юни. — Доверие либо есть, либо его нет!

— Боишься не справиться? — Поддела юная Кобра. — Правильно, Ара какая-то такая взрослая, что я себя рядом с ней несмышленой девчонкой чувствую!

Юнона отвернулась.

— Ты странная, — недовольно сказала Фалитта. — Что плохого в том, что ты королева? Это открывает потрясающие возможности! Только не рассказывай мне, что бежишь от ответственности.

— Иногда мне кажется, что я бегу от самой себя, — виновато улыбнулась Юни.

— Ну, тогда молчи и дальше, — вздохнула дочь богини.

Сила и страсть, верность и честь — по примеру охотницы Юнона раз за разом повторяла про себя старый девиз своей предшественницы. Увы, ей это почему-то сил не придавало; наоборот, придавливало к земле каменной плитой обязательств. Девушка физически чувствовала, что время утекает сквозь пальцы, но была не более близка к разгадке, чем в день приезда в Блэкстон.

Хэмфаст Третий Лонгрийский зато пребывал в великолепном расположении духа. Находясь в приподнятом настроении, он даже похвастался посланнице Богини, что найден недостающий для победы над альфами ингредиент. Подробностями, правда, делиться не стал.

Расквартированными в Блэкстоне отрядами владело воодушевление, хотя к выступлению пока никто открыто не готовился.

Вервульф продолжал ежедневно тренироваться с бойцами и уже считался среди них «своим». Фалитта целыми днями проводила время в компании Его Величества. Все его ближайшее окружение дочь богини уже знала наперечет, включая биографии вплоть до мелких тайн. Зацепиться было не за что: король очень тщательно относился к подбору верных людей; все придворные сановники служили ему на протяжении долгих лет, все принадлежали к древним влиятельным родам. Выскочек и неожиданно возвысившихся среди них не было.

Охотницу Юнона практически не видела: та возвращалась в покои девушек глубокой ночью, уставшая и осунувшаяся.

Глядя на друзей, Юни начинала чувствовать себя неловко: в историю ввязалась она, а отдуваются пока остальные. В отличие от Фалитты она не верила, что королю можно заговорить зубы и отвлечь от военных планов, но и где искать пса не представляла. Иногда мелькала дикая мысль — обернуться ко всем чертям и пройти в волчьем обличье по крепости. Если уж это не спровоцировало бы противника, то девушка уже и не представляла, чем его можно было бы пронять.

К счастью, пока побеждал здравый смысл.

Пока же девушка неприкаянно бродила по Блэкстону. Мысли ее то и дело возвращались к пропавшей несколько дней назад Тэссиан и возможного существования потайного хода в подвалах крепости.

Возле входных дверей Юни заметила печально знакомого демона: тот перебросился парой слов со стражниками и в сопровождении одного из них быстро направился вглубь крепости. За плечами охотника болтался довольно увесистый мешок, и девушка поймала себя на мысли, что совершенно не хочет знать, что внутри.

Жаль, но ее прочувствованная речь совершенно не возымела на демона эффекта. Он появлялся почти каждый день с уловом, а иногда и по несколько раз в день. Хорошо еще, что Фалитта пока не видела зачастившего сюда беглеца, а остальные о нем просто не знали.

Завернув за очередной поворот, Юни остановилась, как вкопанная: прямо перед ней в безлюдном проходе лежала небольшая серо-зеленая змейка. Она почти сливалась с плитами пола, и девушка бы неминуемо на нее наступила, не шевельнись рептилия в последний момент.

Маленькая гадина приподняла головку, нервно пробуя воздух раздвоенным язычком. Ее крохотные глазки как-то оценивающе смотрели на застывшую девицу. Змейка расплела свои кольца и шустро поползла в противоположном от Юноны направлении. Обрадоваться девушка не успела — рептилия оторвала головку от пола и выразительно оглянулась. Мол, чего ждешь?

«Юни, ты уверена, что это хорошая идея?» — Встревожилась Лана.

«Я уверена, что это плохая идея,» — мрачно огрызнулась хранительница Рога, послушно следуя за самозваной проводницей.

А та уверенно скользила вперед, каким-то особым чутьем выбирая безлюдные коридоры. И вела она туда, куда не так давно сама Юнона попасть не смогла — к темницам.

Впереди послышались шаги. Змейка мгновенно насторожилась, уловив вибрацию от пола, и метнулась в затемненную нишу. Юни, оставшаяся одна, беспомощно заозиралась. Увы, прятаться больше было негде. Встревоженно закричала Лана, а Юни затаилась в той же нише, куда раньше юркнула ее проводница.

По ноге что-то скользнуло; чешуйчатое тело было теплым и сухим, а в памяти всплыло перекошенное лицо стражника, умершего в ту ночь, когда Юни впервые вышла на ночную разведку. Теперь не оставалось никаких сомнений: здорового мужчину убил укус крошечной змейки. Возможно, этой самой.

Собой Юни могла гордиться: она даже не вздрогнула. И даже сдержала вздох облегчения, когда два охранника прошли мимо, а змея, пощекотав голую кожу, поползла прочь.

По ведущей к подвалам лестнице, девушка в этот раз спускалась на цыпочках.

Где-то посредине рептилия замерла, снова посмотрела на Юнону.

— Ищ-щ-щи з-с-с-сде-с-сь, — прошипела змейка и превратилась в десяток зеленоватых искорок-светлячков.

Они подлетели к стене по правую руку и бесследно в нее впитались. Девушка, ругаясь в полголоса, бросилась к указанному месту и начала судорожно его ощупывать. Ей показалось, прошла целая вечность, прежде чем один из кирпичиков под ее рукой вдавился внутрь, сработал потайной рычаг, и часть стены отодвинулась, открывая проход.

Юни усмехнулась. Кажется, кое-кто решил извиниться за недружелюбный прием. Неожиданно, но от этого вдвойне приятно.

Потайной проход вел вниз, чуть отклоняясь под небольшим углом от лестницы. Царящий здесь полумрак разгоняла сотворенная Юноной искорка света. Проход упирался в массивную деревянную дверь, которая к радости девушки открылась с тихим скрипом.

Юни переступила порог, одновременно оглядываясь. Искорка света, повинуясь воле девушки скользнула под потолок, а сама Юнона замерла, зажав рукой рот, чтоб не закричать. Тэссиан она нашла.

Глава 23. Клыком к клыку

Полуэльфийка висела метрах в двух от пола. Цепь, сковывающая ее вытянутые руки, крепилась где-то под потолком. В склоненном лице девушки не было ни кровинки, спутанные волосы неопрятной копной падали за спину, некогда роскошное платье было порвано и испачкано.

Юноне понадобилось несколько минут, чтобы осознать: пленница еще дышит, просто в глубоком обмороке. Тэссиан пропала три дня тому назад, видимо тогда же она и угодила в беду.

С трудом отведя взгляд от болтающейся под потолком полуэльфийки, Юни быстро осмотрела комнату. Судя по всему, она попала в смежное с лабораторией королевского алхимика помещение. Здесь было менее просторно, в основном за счет стоящих по центру столов да наваленных на полу корзин и ящиков. Созданная девушкой энергетическая искорка едва разгоняла царящий здесь мрак, и Юни никак не могла найти способ освободить незадачливую шпионку. Цепь должна была опускаться вниз при помощи какого-то рычага, но запрятан он был мудрено.

— Так-так-так, — Юнона как раз шарила возле стены, и появление хозяина стало для нее полной неожиданностью. — Что-то ко мне в последнее время зачастили гости.

— Немедленно отпустите девушку! — увидев перед собой тщедушного мастера Папулюса, Юни немного успокоилась. — Вы не имеете права так с ней обращаться!

— Имею, не имею, — неприятно усмехнулся королевский алхимик. — Я не люблю тех, кто вынюхивает что-то. Эта самоуверенная выскочка без спросу проникла в мои угодья, за что и поплатилась.

— Я немедленно все расскажу Его Величеству, — пригрозила Юнона.

— Его Величество, несомненно, будет недоволен, — кивнул головой человечек. — Он очень не любит, когда в мои дела суют нос.

Алхимик прошел внутрь, захлопывая за собой дверь. Юни уверенно шагнула ему навстречу, так что теперь их разделяла только широкая столешница.

— Видишь ли, девочка, — скрипуче рассмеялся мастер, указывая рукой на полуэльфийку. — Этот прекрасный экземпляр обладает ключом к воротам некого сказочного королевства. В жилах этого существа течет кровь эльфов, и извлеченная оттуда, она дает защиту от эльфийских чар.

— Что?! — Подобные новости с точки зрения Юноны были диковаты. — Вы сошли с ума?

Алхимик усмехнулся.

— Многие недооценивают силу самой обычной крови, а между тем это один из универсальных ингредиентов, доступных каждому. Она прекрасно сочетается как с минералами, так и с порошками растительного происхождения. Главное — знать, как это сделать.

— Вы сошли с ума, — уверенно заявила девушка. Вот только спора с безумным ученым ей не хватало.

— Кровь низших, именуемых здесь Добрыми Соседями, неэффективна, — усмешка не сходила с лица алхимика. — Ее мало, она быстро заканчивается, да и вдобавок недолго сохраняет свойства. Добыть же ее непросто — хорошо еще, что мне попался умелый охотник, способный пополнять мои запасы. Но эта…, - человечек перевел взгляд на пойманную шпионку. — Эта особенная. Редкая добыча — полукровка, наполовину низшая, наполовину эльф! Ее кровь переполнена волшебством, остается лишь извлечь ее и использовать в своих целях. Амулеты, выдержанные в специальных зельях, дают защиту от эльфийской магии, а значит, численное преимущество остается за людьми. Аванталис будет завоеван, разграблен и уничтожен!

— Зачем это вам? — Истинное название эльфийских земель неприятно резануло слух.

— Ненавижу эльфов, — широко улыбнулся алхимик. — Людей я, правда, тоже ненавижу.

— Пес, — прошептала Юни, с глаз которой словно пелена упала.

— Ну, наконец-то ты догадалась, — королевский алхимик расправил ссутуленные плечи. Взгляд его блеклых глаз стал жестким, непримиримым. Худые узловатые пальцы сучили, перебирая по воздуху. Под белесой кожей билась жилка, и Юни судорожно сглотнула, когда осознала, куда устремлен ее собственный взгляд.

— Почуяла? Глупая, неопытная… А я тебя сразу вычислил, — похвастался алхимик. — Было так забавно дурить тебе голову, а ты даже не поняла, что я такое.

— Мы были уверены, что пес скрывается среди королевских советников, — глухо сказала Юни.

Припомнилось, что Ара как раз таки крутилась среди прислуги, стараясь завести как можно больше знакомств — догадывалась?

— Так я и есть самый настоящий советник, — выпятил грудь алхимик.

Называть его псом у Юноны язык не поворачивался. Как-то странно было так обращаться к тому, кто выглядел как самый обычный человек.

— Первое время я был верным помощником одного человечка. Он оказался любознателен и жаждал новых знаний — я дал ему их. Новые возможности невероятно его воодушевили поначалу, но потом стали пугать. Увы, люди так сильно подвержены условностям, — пес притворно вздохнул. — К тому моменту он многого достиг, и потерять все было бы жалко. Пришлось подменить этого бедолагу. Впрочем, Лонгрия от этого только выиграла: без моих подсказок лонгрийцы никогда бы не осмелились штурмовать Авалон из своих сказочек, даже ради богатств и сверхоружия.

— Зачем вам все это нужно? — Прямо спросила девушка.

— Такова моя природа, девочка, — хмыкнул пес. — Ты ведь ешь мясо, чтобы насытиться? Я и такие, как я, насыщаются иначе. Тебя ведь не волнует, что чувствовал твой обед, так и мне чужие страдания и боль лишь в радость. Я упиваюсь ими, и ради этого чувства буду убивать, стравливать и мучить.

— Не боитесь получить сдачи? — Холодно поинтересовалась Юни, невзначай кладя руку на пояс с прикрепленными к нему кинжалами.

— От кого? — Расхохотался мужчина. — Единственный способ остановить такого, как я — изначально уберечь свой мир от проникновения. Мои сородичи заперты в мертвых мирах. Найти оттуда выход невероятно сложно — Прамир и его Тени чутко стерегут границы своих творений. Но если хотя бы один пес найдет путь — его сородичи смогут последовать за ним. Ты думаешь, я один тут?

— Твой притворявшийся гонцом дружок мертв, — сухо сообщила Юнона. — Не могу сказать, что он доставил много хлопот.

— Глупцу — глупая смерть, — поморщился лжеалхимик. — Если он совсем одурел от голода, туда ему и дорога. Остальные, надеюсь, окажутся посдержаннее. Нам не страшны ни яды, ни чары, ни оружие.

— Ничего, кроме волчьих клыков, — кивнула Юни, подозревая, что ознакомительно-исповедальная часть подошла к своему логическому концу, и дальше начнется обыкновенная драка. — Я знаю, мне рассказывали.

«Я позову Фалитту,» — настороженно молчавшая половинка души, наконец-то, отмерла.

— Фалитта не поможет, — отозвалась Юни под согласный кивок своего противника.

«Она приведет Вервульфа. И Ару!»

— Пока они добегут, все уже закончится, — хмыкнула Юни.

— Вот видишь, девочка, — вкрадчиво проговорил враг. — Ты и сама все прекрасно понимаешь: помочь тебе некому. Зря ты сюда пришла, глядишь и прожила бы чуть подольше.

— Не рановато ли ты списываешь меня со счетов? — Голос Юноны немного подрагивал от волнения; пальцы нащупали рукоять кинжала справа, судорожно сжали ее.

— Ты никогда не победишь, — издевательски рассмеялся противник. — Я внимательно наблюдал за тобой: у тебя нет ни единого шанса.

— Это еще почему? — Возмутилась девушка.

— Потому что ты обречена до конца своих дней бороться с самой собой. Со своими страхами и сомнениями. С собственной неуверенностью и ожиданиями других. Тебе никогда меня не победить, потому что я есть отражение твоих страхов.

Юни заставила себя разжать пальцы, стиснувшие кинжал. Прав был враг, прав, и все же…

— Много болтаешь, пустомеля, — холодно улыбнулась она.

Лжеалхимик благодушно улыбнулся, а потом резко согнулся, скрученный судорогой. Мгновение, другое, и девушка наконец-то поняла, почему псов так назвали.

Алое существо, вспрыгнувшее на стол, действительно отдаленно напоминало пса, хотя Юни ассоциировала бы его, скорее, с лисой. Тонкие лапы, поджарое тело, густая шерсть, шикарный меховой воротник вокруг горла, узкая пасть, полная острых клыков — вид пес имел весьма опасный и хищный.

«Тяни время!» — приказала половинка души. — «И постарайся не провоцировать его!»

Легкая пустота внутри подсказала, что Лана бросилась за помощью. Увы, сразу после этого единственный освещающий пространство огонек лишился подпитки и погас. Попятившаяся Юни осталась в полной темноте и тут же чуть не споткнулась о подвернувшийся под ноги ящик.

— Страшно? — Насмешливо шепнул мрак, упиваясь ее растерянностью. — Ты ничего не видишь, а мне здесь знаком каждый уголок.

В том, что пес гораздо лучше нее знает, где у него и что навалено, Юнона даже не сомневалась и поспешила лишить противника потенциального преимущества. Выброс взятой у Духа Рога взаймы энергии — это было единственное, что бывшая ученица Лиорэля усвоила в совершенстве. Высящиеся вокруг Юноны завалы с грохотом разлетелись во все стороны, сметя, кажется, по дороге и замешкавшегося пса. Юни же сосредоточилась на трансформации в волчицу.

Пес допустил важную ошибку: он четко сформулировал проблему осмелившейся бросить ему вызов противницы. Он рассчитывал окончательно ее деморализовать, но лишь подтолкнул ее тем самым к принятию решения. Девушка трезво оценивала свои силы: шансов один на один выстоять против самого настоящего чудовища с двумя кинжалами, пусть даже особенными, у нее не было, даже будь на ней тренировочная форма, а не нарядное платье. Но там где терпела поражение Юнона, появлялся шанс у Латоны.

Оставалось одно — довериться своей звериной сути и принять бой на равных.

Вовремя: едва Латона поднялась на подрагивающие лапы, как интуиция заставила ее отскочить в сторону. Шорох и движения воздуха слева подсказали, что она была права, а потом плечо обожгло болью — туда впились зубы пса, промахнувшегося мимо горла. Волчица взвизгнула, рванулась и снова взвизгнула, когда клыки противника грубо вышли из ее плоти.

Пес отскочил и снова закружил рядом, подбираясь для новой атаки. Темнота дезориентировала; оценивать ситуацию, опираясь только на звуки и запахи, было тяжело. Цокот когтей по каменному полу разносился эхом; подворачивающийся под ноги хлам не всегда удавалось удачно перескочить, и он падал с грохотом. Глухой горловой рык и полные боли взвизги многократно отражались от стен, причудливо перемешиваясь и изменяясь. Пряно пахла шерсть, но металлический запах крови — ее крови — доминировал. Нападать сама Латона пока даже не пыталась: она едва успевала уворачиваться от наскоков пса. Он был невероятно быстр и подвижен, его клыки легко разрезали шкуру противницы, и горячая кровь пятнала белоснежную шерсть.

Долго так продолжаться не могло. Не сумев в очередной раз добраться до горла, пес снова вцепился в раненное плечо Латоны.

Древние инстинкты, которых когда-то так боялась девушка, просыпались, поднимая голову и беря под контроль тело, но медленно, слишком медленно. Из незапамятных времен пришло осознание, что она жива, только пока пес не сбил ее с ног, и волчица забилась, уже игнорируя боль в прокушенном плече. Она была тяжелее и крупнее, чем тварь, но пока не умела обратить эти особенности в свои преимущества. Будь стена в пределах досягаемости, можно было упереться, развернуться пружиной и скинуть противника, но, увы, пес был достаточно опытен, чтобы не дать противнице ни единого шанса. Его зубы непостижимым образом перебирали по коже, подбираясь все ближе и ближе к горлу волчицы.

Наверное, для Латоны все бы так и закончилось в этом подвале, если бы не случайность. От сводящей с ума боли она тяжело припала на лапу, и мгновенно воспользовавшийся этим зверь сумел ее повалить. Теперь он остервенело наваливался, не позволяя подняться, и каждый миг приближал его к победе.

У Латоны шумело в голове. Ей показалось, что в подвале стало светлее; ведущая сюда со стороны лаборатории дверь с грохотом отлетела, и в помещение ворвался печально знакомый демон. Пристально уставившись на сплетенные в схватке тела, он бросился вперед. Меч в его руках со свистом рассек воздух и, в последний миг развернувшись, плашмя ударил адского пса в бок, отбрасывая тварь от Латоны.

Такой шанс волчица упустить не могла. Пес едва успел вскочить, когда она на него налетела. Латона теснила его грудью, не уступая ему ни в скорости, ни в силе. В какой-то момент бывшему алхимику показалось, что он сумеет проскочить мимо, но молниеносно развернувшаяся за ним волчица безошибочно сомкнула клыки на его горле.

Триумф победы обернулся для волчьей королевы металлическим привкусом собственной крови и горечью на языке. Зверь завизжал, забился и превратился в пыль, черными струйками осыпавшуюся с клыков волчицы. Латона закашлялась и тяжело рухнула поверх: все ее силы ушли на последнюю атаку.

Демон, так неожиданно пришедший ей на помощь, тут же оказался рядом: опустившись на колени, он бережно приподнял волчицу на руки. Латона судорожно вздохнула: в волчьей ипостаси она весила совсем немало, набирая при трансформации массу тела из пресловутой энергии, скрытой в ее теле.

Являясь оборотнем уже почти полтора года, Юнона крайне редко оборачивалась в волчицу, и никогда еще ей не доводилось перевоплощаться у кого-либо на руках. Оставалось только надеяться, что странный помощник не разожмет от неожиданности руки. Или не сожмет их сильнее — остаться калекой девушке не хотелось совершенно, но и терпеть боль она уже не могла. Регенерация снова ее подвела.

Демон приятно ее удивил отсутствием каких-либо естественных реакций. И только когда девушка устало откинула голову ему на плечо, он сдавленно проговорил.

— Невозможно… Нет! Ты не она!

На мгновение Юноне показалось, что ее сейчас брезгливо стряхнут на пол, но нет, охотник переложил ее на чудом уцелевший во время драки стол.

— Как же я мог так ошибиться? — Сокрушенно выдал мужчина

— О нет, — пафосно воскликнула Юнона, закатывая глаза и драматически прижимая руку ко лбу. — Ты не он!

— Что? — Демон опешил и, кажется, заподозрил, что спасенная девица малость свихнулась. — К чему это ты?

— Понятия не имею, — откликнулась девушка. — Но кстати спасибо.

— Мы квиты, — мрачно буркнул демон и развернулся, явно намереваясь уйти.

— Э, подожди! — Юни опешила. — Вот Балрог! Как ты вообще тут оказался?

— Принес новую добычу королевскому алхимику, — охотник поморщился, но все-таки притормозил. — Успел уйти, но услышал визг и решил вернуться. Спас тебе жизнь. Все или у тебя есть еще вопросы?

— А почему ты ударил мечом плашмя? — Юнона проигнорировала откровенную издевку демона.

— Потому что разрубить адского пса мечом нереально — лезвие бы просто спружинило. А так я оттолкнул его. Ты очень глупо подпустила его к себе — надо было сразу сцепиться клыком к клыку.

— Слушай, — Юни вспомнила про Тэссиан. — Этот пес поймал девчонку. Можешь ее освободить? Пожалуйста!

Демон долго на нее смотрел, потом вытащил из-за пояса меч и метнул его. Юни закричала, разворачиваясь, а Тэссиан уже падала вниз с перерубленных цепей. Причем, находившаяся в беспамятстве шпионка ловко сгруппировалась, прокатившись по полу и вскочив на ноги. Выглядела освобожденная пленница потрепанной, но вполне живой.

— Вот Балрог! — выдохнула Юни.

Что-то последнее время она совсем перестала следить за своим языком. За подобные ругательства Лиорэль гонял ее сильнее, чем за регулярно поминаемую Изначальную Тьму. Но сейчас для описания ситуации требовалось словечко покрепче.

— Слушай, — устало спросил демон. — Что ты делаешь?

— Э? — Юни непонимающе повернулась к нему. — Ругаюсь.

— Ничего, что это мое имя? — Вкрадчиво вопросил демон.

— Как, и твое? — Растерялась Юни. — Вот уж не знала, что это такое распространенное имя. Не повезло тебе, мужик.

Балрог ответил странным взглядом, в котором мешались удивление, ярость и почему-то восхищение. Он что-то проворчал себе под нос и быстро зашагал прочь, уже не оглядываясь на робкий оклик Юноны. Девушка заподозрила даже, что чем-то его обидела.

Впрочем, сейчас было не до чужих обид. Юни сползла со стола и развернулась. Вовремя: Тэссиан, похоже, решила покинуть ее общество, не утруждая себя долгим прощанием.

— Далеко собралась?

Взгляд шпионки гневно сверкнул.

— Я должна предупредить свой народ.

— О чем? — Недоуменно спросила Юни. — Пес мертв. Все закончилось.

Тэссиан коротко и как-то обреченно рассмеялась.

— Ты всерьез считаешь, что со смертью пса все закончилось? И войска, остающиеся в нескольких дневных переходах от Аванталиса? И пролитая кровь Младших? Не говоря уже о моей собственной?

— Сама виновата, — прикрикнула Юни. — Не надо было геройствовать в одиночку. Объединившись, мы бы справились гораздо быстрее.

— Король Тиринатис узнает обо всем, — мрачно пообещала полуэльфийка и утопала в направлении потайного хода.

— Ну и катись, — проворчала Юнона ей вослед, устало опускаясь прямо на пол.

Едва все действующие лица успели разбежаться, как в лаборатории затрещали факелы, и в потайную комнату ворвались огромная разъяренная змея и полупрозрачный единорог.

Юни помахала им рукой. Киэ'Ланарт сияющей вспышкой метнулась к ней. Фалитта, обнаружив, что жечь и крушить ей нечего, приняла человеческое обличье и подошла к подругам.

— Ты…, - смерив бледную Юнону в заляпанном кровью платье гневным взглядом, начала было дочь Кобры, но недоговорила и махнула рукой.

— Все в порядке, Фолл, — поспешила успокоить ее Юни. — Выглядит страшнее, чем является на самом деле.

Она коротко пересказала, что произошло, не забыв упомянуть Тэссиан и демона, оказавшегося Балрогом. Фалитта сглотнула, когда это услышала, Лана оцепенела.

— Ну, все? — Устало поинтересовалась Юни. — Мы наконец-то победили?

— Не знаю, — покачала головой юная Кобра. — Твоя шпионка права: это еще не конец. Королю как минимум нужно предъявить веские доказательства, что он слушал не те советы. Едва ли твой потрепанный вид его убедит, скорее тебя обвинят в убийстве.

— Нужно обыскать лабораторию, — мелодично предложил единорог.

Лана положила сияющую голову на грудь своей хранительницы и растаяла в воздухе.

— Сиди уже, болящая, — скомандовала Фалитта порывавшейся встать подруге.

Сама дочь богини вскинула руку, на раскрытой ладони которой ярко запылал огонь. Он осветил мрачное помещение, забрался в самый дальний уголок. Фалитта прошлась вдоль стены, брезгливо тронула носком туфельки поваленную корзину. Сорвала висящую возле шкафа занавеску и обнаружила за ней небольшой закуток, перекрытый решеткой. Победно посмотрела на наблюдающую за ней подругу и постучала по металлическому заграждению.

Послышался вздох, потом тихий стон, но больше не звука.

Фалитта переглянулась с подошедшей ближе Юноной и, поморщившись, коснулась замка. Ее рука засветилась, следом раскалился металл, плавясь под ладонью дочери богини. Юная кобра дернула решетку на себя, и та с лязгом распахнулась. Фалитта уверенно шагнула вперед, Юни осторожно обогнула медленно остывающий деформированный край.

Идти было недалеко — шагов пятнадцать от силы. Откуда-то сверху тянуло холодом: рядом проходила вентиляция, но даже она не могла убрать царящий здесь затхлый запах. А в конце пути обнаружился ворох тряпья, прикованный к стене короткой толстой цепью, и девушки одновременно вздрогнули, когда тряпье шевельнулось и оказалось сжавшимся на полу изнеможенным стариком.

Он дрожал и норовил отползти еще дальше, прикрывая слезящиеся глаза рукой от яркого света открытого огня.

— Не бойтесь, — растерянно позвала Юни. — Мы вас не обидим.

Грязная куча перестала вжиматься в камень. Старик немного приподнял голову, поворачивая лицо к девушкам.

— Умоляю, — простонал он срывающимся голосом. — Если вы — люди, смилуйтесь: убейте!

— Это как понимать? — Ошарашенно пробормотала Юни.

— Он, что, его брат-близнец? — Задумчиво предположила Фалитта.

«Да,» — в беззвучном голосе Ланы мелькнула насмешка. — «Старший брат-близнец.»

Старик действительно неуловимо напоминал придворного алхимика, если того состарить лет на двадцать. В глазах узника застыли страх и обреченность.

— Мастер Папулюс? — Медленно проговорила Юнона. — Это, правда, вы?

Старик хрипло рассмеялся полубезумным смехом.

— Когда-то меня действительно так звали. Пока я не утратил имя.

— Каким образом ваше место занял пес? — Требовательно спросила девушка и пояснила удивленной подруге. — Это королевский алхимик, настоящий королевский алхимик. Пес превратился в него и занял чужое место.

— Тогда почему этот самый пес не убил настоящего алхимика? — Юная кобра кивком головы указала на скорчившегося на полу человека. — Он ведь выдавал его с потрохами! А так бы никто ни о чем бы никогда не догадался.

— Облик, — вздохнула Юни, подсматривая объяснение в памяти половинки души. — Его слишком легко утратить, а пес не хотел рисковать. Возвращаясь сюда, он вспоминал. Ну и кормился заодно.

— Чем кормился? — Брезгливо переспросила Фалитта.

— В первую очередь, страхом, — пожала плечами Юни. — Болью. Отчаянием. Ненавистью. Псы могут часами терзать свою жертву, высасывая из нее жизненные силы, а потом давать ей краткую передышку.

— Все так и было, — проговорил настоящий алхимик. — Клянусь Богиней, все так и было!

— Мы вам верим, — успокоила Фалитта. — Только объясните нам, откуда вообще взялся этот пес?

— Во всем виноват я сам, — горько признался мастер Папулюс. — Я с детства увлекался тайнами, искал новых знаний. Однажды мне в руки попала пластина с письменами. Я был настолько бездумен и тщеславен, что взялся за их расшифровку, и, потратив несколько лет, добился результата. Пластина обещала невероятные знания и могущество любому, кто осмелится прочитать заклинание. И я его прочел… Я сам призвал на свою голову существо, которое со временем превратило мою жизнь в кошмар, заняло мое место и чуть не сжило меня со свету.

— Да, — проворчала Юни. — Псы умеют задурить голову, так что самого себя забудешь.

— Давно ли ты стала знатоком по псам? — Проворчала Фалитта, одновременно расплавляя средние звенья цепи.

— Лана помнит о них, — пожала плечами девушка, помогая мастеру Папулюсу подняться.

Так они и пошли наверх: Фалитта в обтягивающем ее наподобие второй кожи зеленом платье — после каждой трансформации в кобру, дочь богини неизменно оказывалась в этом виде. Потрепанная Юнона в окровавленном наряде: от нагрузки раны снова начали кровоточить. И королевский алхимик в тряпье и обрывком цепи на ноге, всей своей тяжестью виснущий на двух девушках. Цепь печально скрежетала при каждом шаге, мастер постанывал ей в такт, девушки зло сопели.

Охранявшие спуск в подвал стражники вначале оторопели: пришлось даже прикрикнуть, чтобы здоровые мужики забрали алхимика. Юни с тоской посмотрела на Фалитту, и та без слов махнула рукой, отпуская подругу.

Юнона птицей взлетела по лестнице к выделенным им покоям, не обращая внимания на шарахающихся от нее встречных. Рявкнула на служанку, требуя принести воды, и скребла, скребла, скребла мочалкой кожу. Когда в комнату ворвался взъерошенный Вервульф, чуть не закричала, а тот не мигая смотрел на рваную рану, расположенную совсем близко к шее. Названный отец ничего не сказал, даже не ругался. Только помог обмыть края раны, туго перевязал, а после обнял завернувшуюся в простынь дочь и долго держал, не выпуская.

— Прости, — тихо шепнула девушка. — У меня просто не было выбора.

Сейчас, когда рядом был большой и надежный Вервульф, ограждающий ее от любой опасности, можно было перестать быть сильной и снова стать самой обычной девчонкой, слабой, испуганной и хрупкой.

— Таков твой путь, — рука оборотня, гладившего ее волосы, чуть дрогнула. — Но я отдал бы жизнь, чтобы оградить тебя от этого.

— Ничего не изменить, — грустно усмехнулась Юни. — Все уже решено за нас.

Внутри поднялось недовольное тепло: половинка души негодовала. Да, не все прошло гладко, но Юни одержала победу. С чего вдруг такой пессимистичный настрой?

— Прости, — девушка отстранилась. — Мне нужно побыть одной. Иначе я совсем расклеюсь.

Юни подождала, пока за Вервульфом закроется дверь, быстро оделась в чистое платье и выскользнула из комнаты.

Теперь, когда запал прошел, навалились усталость и какое-то нехорошее чувство. И можно было сколько угодно повторять, что все сделано правильно, но горький привкус чужой плоти на языке так и не проходил.

Никогда раньше Юноне не приходилось убивать. Растерзанные под влиянием проклятья овцы не в счет.

Каменные стены давили, и девушка поспешила ускользнуть из крепости. Проходя мимо недавнего пепелища, где уже поднялись тонкие молодые деревца, Юни тихо шепнула «спасибо». Шорох листьев при полном отсутствии ветра свидетельствовал, что хозяйка рощи ее услышала.

Залитый солнцем пригорок, не заметный для часовых на притаившихся за изгибом рощи смотровых башнях, порос короткой шелковистой травой. Юнона осторожно легла прямо на зеленый ковер, вытянулась и закрыла глаза.

Солнечные лучи припекали, земля была прогретой, но девушку все равно потряхивало от поселившегося после подвала озноба. Юни сорвала травинку и закусила стебелек, но тут же выплюнула — трава тоже отдавала горечью.

И половинка души как назло куда-то пропала, и внутри опять расползалась ноющая пустота.

Послышался шум: кто-то бежал со стороны Блэкстона.

— Вот ты где! — С облегчением выдохнула Ара, переходя с бега на шаг и присаживаясь на траву рядом.

Юни махнула рукой в пародии на приветственный жест. Видеть никого не хотелось, тем более держать лицо перед всегда собранной и уверенной охотницей просто не осталось сил.

— Как ты? — Напряженно спросила Ара.

— Жить буду, — с показной беззаботностью девушка пожала плечами и тут же поморщилась: рана отозвалась острой болью.

— Ну почему, — простонала Ара. — Почему, Юни, ты вступила в бой сама?! Почему не обратилась ко мне или к Вервульфу, к тем, кто старше и опытнее? Чем ты думала, выходя против пса с двумя кинжалами?!

— Это мой долг, — ответ Юноны прозвучал резче, чем следовало, но ни чужие нотации, ни жалость ей сейчас не были нужны.

И без того было плохо.

— Сильно испугалась? — Ара искоса посмотрела на подругу.

— Я себе противна, — фыркнула девушка. — Я стала… грязной. И водой эту грязь не смыть.

Охотница молча положила ей ладонь на плечо. Она не лезла с утешениями, наверное, поэтому Юни с грустью призналась.

— И тошнит еще. От этого проклятого горького привкуса.

Рука Ары дрогнула.

— Юни, — напряженно проговорила она. — Скажи мне, пожалуйста, как ты сумела одолеть пса?

— Я его загрызла, — усилием воли Юнона заставила свой голос звучать ровно. — И знаешь, что самое мерзкое, Ара? Что при необходимости я убью снова.

Ара долго молчала, но потом сказала вовсе не то, что Юни ожидала услышать после такого признания.

— Ты должна была позвать на помощь. Волки охотятся стаей.

— Я никогда не буду в стае, Ара, — горько усмехнулась Юнона. — Не судьба.

— Даже и не знаю, что сейчас в тебе говорит, — холодно отозвалась Ара. — Гордость или желание выпендриться. Но если по-другому ты не слышишь… Юни Герр, названная дочь Вервульфа, я запрещаю тебе рисковать жизнью.

Голос охотницы вибрирующими нотками отозвался глубоко внутри, холодом пробежал вдоль позвоночника. Ощущение было неприятным, пожалуй, даже более неприятным, чем хруст чужих костей под ее собственными клыками.

— Ара, — Юнона повернула голову и криво усмехнулась. — Прости, но не родился еще тот оборотень, что способен мне что-либо запретить.

Несколько секунд Ара недоуменно смотрела на нее. Юнона вздохнула, мягко высвобождаясь из объятий подруги. Уже, наверное, бывшей подруги — достаточно вспомнить Бланку.

Девушка решительно поднялась, потянулась всем телом и стремительно сменила обличье. Прокушенное плечо снова обожгло, но, игнорируя боль, волчица искоса посмотрела на охотницу.

Выражение лица той было странно сосредоточенным. Отсутствовала неловкость, не было и следа неприязни. Охотница протянула руку и погладила прижавшую уши Латону.

— Ты тоже, — выдохнула она. — Тьма Изначальная, ты тоже!

Ара вскочила на ноги, замерла на секунду и молниеносно превратилась в волчицу. Крупную — в холке не уступающую Латоне, изящную и поджарую с густой снежно-белой шерстью. Пылающий ослепительным серебром мех был так похож на шкуру самой Латоны, что на миг той показалось, будто она смотрит в зеркало на свое отражение.

На целых три секунды Юнона поверила, что в мир пришла третья шира. А потом в голове щелкнуло, и после тихой подсказки КиэЛанарт кусочки головоломки встали на свои места.

— Так вот ты какая — Арнора, — прошептала Юни.

Легендарная волчья королева смущенно прижала уши и вернула себе человеческий облик. Юни последовала ее примеру.

— Но почему ты молчала? — Заговорила было Юни и осеклась.

Почему-почему? Сама такая же!

— У меня никогда не было возможности скрывать свою суть, — призналась Ара, рассеянно накручивая на палец кончик косы. — При нашей первой встрече вы приняли меня за человека, и это было так странно… Не надо было держать лицо, не требовалось следить за каждым словом. Я впервые чувствовала себя свободной и безумно не хотела ничего менять.

Юни припомнила, какой собранной и сдержанной была все время их проводница. Если это свобода…

Ара рассмеялась, без труда угадав по лицу собеседницы, какие мысли одолевают ту.

— Королеву Свободного народа создали боги. Им требовался символ, способный объединить разрозненные стаи. Среди оборотней не было единства — одиночки поддерживали повстанцев, большинство было само по себе, выступая против Злодара только при непосредственной угрозе. Успеха такая тактика, само собой, принести не могла. Но и чтобы подчинить свободолюбивых и независимых оборотней, требовалось что-то особенное.

Она грустно усмехнулась, глядя на притихшую Юнону.

— Я не знаю, почему у Свободного народа никогда не рождалось волчиц с белой шерстью. Истинных волчиц, способных себя контролировать в любой ипостаси, сохраняющих разум независимо от фазы луны. А ведь белые волки всегда оставались элитой среди оборотней — сильные, быстрые, умные, опасные бойцы и прирожденные вожаки. И при этом глубоко уважающие самок. На этом боги и решили сыграть: Судьба, Кобра, имен остальных я не знаю.

— И ты согласилась стать той самой избранной? — Недоверчиво спросила Юнона.

— Согласилась? — Усмехнулась Ара. — Боюсь, мое мнение никого не интересовало. Я просто хорошо вписалась в их планы — в ту ночь я ушла из дома. Ушла недалеко: даже в Нарванне когда-то водились варги. Зверь выследил меня в чаще, повалил и подмял. Мне удалось заслонить горло левой рукой — думала, мне ее там же и отгрызут. Спас захваченный из дома нож: я сломала лезвие у рукояти, но сумела-таки смертельно ранить варга. Потом лежала рядом с остывающим трупом порвавшего меня зверя — сил не было даже отползти — и думала, что ненадолго его переживу. Но взошла луна, и в ее свете я начала меняться.

— Так быстро? — Ахнула Юни, припоминая, сколько времени в ней самой зрела новая суть.

— Для каждого оборотня луна восходит по-разному, — улыбнулась охотница. — Я выжила и сама стала зверем. Удивительное ощущение: я заново открывала для себя мир, совсем иной и непохожий на тот, что был мне знаком раньше. При этом я четко знала, кто я; помнила всю свою жизнь. Это было волшебно!

Юни кивнула, вспоминая собственные ощущения от первого превращения.

— А потом явилась Кобра. Она изначально планировала прибрать к рукам Свободный народ, и первым шагом для этого должна была стать я. Я была слишком растеряна, узнав, что избрана божественным орудием, и Кобре удалось выбить из меня обещание сделать ее единственной богиней для оборотней. Мне хватило ума лишь на две оговорки: я должна была выжить и при этом остаться единственной правительницей, способной принять подобное решение.

— И тебя вот так просто бросили на передовую?!

— Меня передали небольшой группе, сотрудничавшей с повстанцами, — усмехнулась Ара. — Не могу сказать, что наши отношения складывались гладко: их вожак, Ронг, прекрасно понимал, что я не более чем ширма. Марионетка в чужих руках. Он действительно переживал за будущее Свободного народа; иных причин, по которым он согласился со мной возиться, я не вижу.

Арнора грустно улыбнулась и продолжила.

— А дальше для меня начался самый настоящий кошмар. Первые схватки для меня были не с пособниками Злодара, нет, — со своими собственными сородичами. Первая шира брала власть в бою — где силой воли, где клыками. Желающих бросить вызов наглой выскочке было очень много. Я могла истекать кровью, но всегда должна была держать голову высоко поднятой. И я была одна, всегда одна — мое предназначение и цвет моей шерсти непреодолимым барьером отделяли меня от остальных. Только слово «долг» поднимало меня на ноги года три подряд, когда мне просто хотелось упасть и сдохнуть. Я старалась сделать все сама, одна, за всех. Пока мой друг — а друзей у меня было немного — не прижал меня к стенке и не спросил: «Что ты творишь?» Коур тогда здорово прочистил мне мозги — ни до, ни после никто не смел так со мной говорить. И, знаешь, когда обида прошла, я поняла, что он прав. Нельзя в одиночку спасти весь мир. Нельзя отказываться от помощи. Оборотни живут стаей.

— И ты нашла друзей? — Затаив дыхание, спросила Юнона.

— С момента, как Свободный народ поддержал Сопротивление, я не знала, кто из моих подданных вернется живым с поля боя, — взгляд Ары погрустнел. — Потери были огромны, даже среди нас. Знаешь, Юни, не так страшно рисковать собой, чем брать на себя ответственность за чужие жизни. И смерти — каждая моя ошибка оплачивалась чужой кровью. Я просто боялась с кем-то сблизиться, боялась, что тогда просто не вынесу этого груза. А ведь помимо открытых вызовов, где все ясно и понятно, мне противились и скрытно: молчали, где я чего-то не знала, скрывали, а то и искажали данные. У меня почти не было помощников, и все же… Рядом со мной все чаще оказывались двое — серый Коур и белый Ронг. Они терпели меня — иначе не скажешь; я была нужна, поэтому со мной мирились. Знаешь, Ронг ни разу не бросал мне вызов, более того, при свидетелях он всегда беспрекословно подчинялся мне, но вот, когда оказывались наедине, он не стеснялся в выражениях, жестко разбирая каждый мой промах, каждую из многочисленных ошибок.

— Я всегда думала, что тебя безоговорочно слушались из любви к тебе, — вздохнула Юни. — Пока сама не стала широй и не столкнулась с силой собственного слова.

— Оборотня можно заставить что-то сделать, — подтвердила Арнора. — Но таким способом ты не завоюешь ни его любовь, ни уважение. Сила воли белых волчиц способна перебороть любого волка, но это не выход. Я сбилась со счета, в скольких поединках я одержала верх, но признания я добилась только, когда сама вступила в бой с ордами Злодара.

Юни прикусила губу. Она даже предположить не могла, какие трудности были обратной стороной славы легендарной правительницы Свободного народа. Густой мех надежно прятал зарубцевавшиеся шрамы. Арноре, никогда не отличавшейся покорностью и покладистостью, удалось со временем завоевать уважение сородичей, доказать тем, что она достойна вести за собой. Вот только близких и доверительных отношений у королевы так ни с кем и не сложилось: ни с натаскивавшим ее белым вожаком Ронгом, ни с весельчаком и балагуром Коуром, не давшим Аре окончательно замкнуться в себе.

Ронг погиб, попав в ловушку вместе со своей королевой. Коура убили несколькими месяцами позже. Зато Арнора объединила стаи, создав несокрушимую силу, о которую разбились неистовые атаки Злодара.

— Но куда ты ушла из Нарванны? — Спросила Юнона. — Раз ты оказалась здесь… Ты скрывалась все эти годы? Но ведь война была так давно! И тебя считали погибшей…

— А я и была мертва все эти годы, — просто ответила Ара. — Помнишь, я говорила, что дала слово Огненной Богине Нарванны? Война закончилась, и Кобра явилась за обещанным.

— Она убила тебя? — Перед глазами Юноны встал сгорающий домик в нарваннской глуши.

— Нет, — охотница улыбнулась своей ровной теплой улыбкой. — У нашего соглашения было только одно выполнимое для меня условие отказа.

— Ты погибла, чтобы Свободный народ не достался Кобре, — прошептала Юни.

— Да, вот такая неприглядная правда, — усмехнулась Ара. — Я самоубийца. Я сама прыгнула в пропасть.

— Не хотела бы я знать, как на это отреагировала Кобра, — поежилась Юнона. — Но как ты сумела вернуться?!

— Не знаю, — великая королева покачала головой. — Не знаю. Я просто вдруг осознала себя живой, но что послужило этому причиной так и не представляю. Одно ясно — Нарванна для меня закрыта.

— Разберемся, — пообещала Юни, мысленно выстраивая предстоящий диалог со Смерчем. — Тьма подскажет, я уверена!

— Кстати, — искоса взглянула на нее Ара. — Раз уж у нас выдался день раскрытия тайн, объясни, как ты, являясь оборотнем, одновременно владеешь странными силами. Ведь это ты позвала меня сегодня?

Юни недоуменно нахмурилась, и Арнора пояснила.

— Я шла с кухни, когда передо мной возникла призрачная девушка. Она сказала, что я нужна тебе, и где тебя искать.

— Вот поганка! — Искренне возмутилась Юни. — И главное, знала ведь, но молчала!

Ара шутливо подняла брови. По отстраненному взгляду подруги она догадалась, что обращаются не к ней.

Призрачная красавица соткалась в воздухе и виновато посмотрела на свою хранительницу.

— Я сама только догадывалась. Внешнее сходство могло оказаться случайностью, как и схожесть характеров. Самым фантастическим допущением с моей стороны было, что Ара — переродившаяся Арнора, но я даже не смела предполагать, что вы — одно целое.

Уловив оттенки эмоций Духа Рога, Юнона согласно кивнула. Даже будь Лана полностью уверена в своих догадках, половинка души не стала бы вмешиваться.

— Представишь нас? — Охотница повернулась к Юноне.

— А вы знакомы, — под насмешливым взглядом своей хранительницы, Лана смущенно улыбнулась и превратилась в единорога.

— Киэ'Ланарт, — благоговейно выдохнула Ара. — Но как?!

— Это долгая история, — переглянувшись с призрачным единорогом, провозгласила Юни, устраиваясь поудобней.

— Ну, вы даете, — покачала головой Ара, когда повествование подошло к концу.

Восхищение в голосе девушки мешалось с одобрением. Юни гордо выпятила грудь.

— Кобра знает? — Неожиданно став серьезной, спросила Арнора.

Юни прикусила губу и кивнула.

— Плохо. Она поэтому направила к тебе Фалитту?

— Фолл не причем! — Возмутилась Юнона. — Она наша подруга!

— Она дочь Кобры, — напомнила Арнора. — Никогда об этом не забывай. Но я буду только рада, если ей можно доверять.

— Кстати, — медленно проговорила Юни. — Ара, я должна тебя предупредить: кое-кто ищет тебя.

Она кратко рассказала о своем знакомстве с демоном по имени Балрог. Темные глаза Арноры стали еще темнее.

— Все в порядке, — голос ее, тем не менее, звучал абсолютно спокойно. — Я справлюсь. Спасибо, что предупредила.

Она поднялась и посмотрела на темнеющее небо.

— Пора возвращаться. Юни, — девушка посмотрела своей собеседнице в глаза. — Лана, я прошу вас обеих сохранить пока правду о моей личности в тайне. Я хочу избежать новых споров с Коброй, пока есть такая возможность. Тем более, я не понимаю, почему Прамир выпустил меня из своих владений — если ты желала жить, то я искала покоя. Хочу во всем разобраться.

Юни согласно кивнула.

— Ты не жалеешь, что стала оборотнем? — Тихо спросила Ара, когда до ворот Блэкстона оставалось рукой подать.

— Нет, — улыбнулась Юнона. — Хотя я предпочла бы оказаться обычной серой волчицей. Мне ведь никогда не стать подобной тебе. Ты легенда, а я простая девчонка.

— Я легендой стала не сразу.

Взгляды девушек встретились, и они улыбнулись друг другу. Юни внезапно осознала, что Арнора единственная, кто может ее понять со всеми ее тревогами, метаниями и сомнениями в собственных силах. Потому что Ара — такая же. Родственная душа. Сестра.

Глава 24. Наперегонки с неизбежностью

Стоило войти в Блэкстон, как зажженные факелы гневно затрепетали, расплевались возмущенно искрами. Ара с Юноной виновато переглянулись: за разговорами не только успел миновать полдень — солнце начало вовсю клониться к горизонту.

Факелы вспыхивали ярче при каждом шаге, требовательно указывая путь спешащим подругам и заставляя людей испуганно шарахаться.

— Явились! — При появлении девушек в рабочем кабинете Его Величества юная Кобра почти сорвалась на шипение. Скользнув по Юноне, ее хмурый взгляд немного смягчился, и она уже гораздо тише спросила. — Как ты?

Юни улыбнулась подруге и Вервульфу, одновременно приседая в реверансе перед королем.

— Леди Латона, я наслышан о ваших похождениях, — на лбу Хэмфаста Третьего залегла тревожная складка.

В кабинете кроме короля и посланницы Богини со свитой больше никого не было, что уже само по себе настораживало.

— Я должен поблагодарить вас, леди Латона, за вашу самоотверженность и отвагу, — Хэмфаст Третий Лонгрийский говорил медленно, словно подбирал каждое слово, либо мысли его витали уж очень далеко.

— Ваше Величество, — требовательно поинтересовалась Юнона. — Надеюсь, теперь всех этих глупостей вроде войны не будет?

— Слишком поздно, — обреченно проговорил король, поднимая глаза на девушек. — Увы, слишком поздно.

— Как? — Ахнула Юни.

Фалитта яростно тряхнула головой, Ара прикусила губу. Вервульф сжал челюсти.

— Завтра я собирался выступить с личной гвардией к северо-восточной границе — я сегодня говорил об этом леди посланнице, — признался король. — Но основные силы уже должны собраться на границе и готовы атаковать, едва получат мой приказ. Гонец же выехал несколько суток назад, едва мой алхимик, — король горько усмехнулся. — Предоставил мне эликсир с новыми более сильными компонентами. Едва приказ попадет в руки коннетабля Армаса, тот немедленно выдвинет войска вперед.

— Нужно перехватить гонца! — Воскликнула Юни. — Фолл, ты же можешь отыскать его через огонь?

— Перехватить посланца невозможно, — сокрушенно покачал головой король. — Гонцы будут меняться, как минимум трижды, и в их распоряжении лучшие кони из моих конюшен. Кроме того, мой приказ продублирован голубиной почтой. Боюсь, ничего сделать уже нельзя.

— Можно переместиться в Сарсхолл, — напряженно предложила Юни. — Или сразу к этому вашему главному… как его там… Коннетаблю!

— Тебя нашпигуют стрелами раньше, чем опадет пламя, — возразила дочь Богини. — Исключено.

Юни открыла рот, но поймала предупреждающий взгляд Ары и замолчала. Путь через огонь был открыт для простой охотницы, но не для легендарной правительницы Свободного народа.

— Вы ничем больше не сможете помочь, друзья, — грустно улыбнулся король. — Я бездумно разворошил осиное гнездо. Удастся остановить выступление лонгрийской армии или нет — уже не так важно: Маленький народец не простит нас за содеянное зло и слушать никого не станет. Моих подданных в любом случае ждет долгое и кровавое противостояние, которым не замедлят воспользоваться наши извечные противники с севера. Ударят ли нам в спину легендарные альфы или смилостивятся — уже не имеет значения. Боюсь, Лонгрии осталось существовать совсем недолго. Что ж. Моя слабость. Мне и отвечать.

— Вы даже не попробуете договориться с предводителями Добрых Соседей? — Нахмурилась Юнона.

— У Добрых Соседей нет предводителей, — покачал головой Хэмфаст Третий. — Нам не к кому обратиться.

— Кроме эльфов, — в повисшей тишине негромкий голос охотницы прозвучал просто оглушительно. — Их правитель, король Тиринатис, великодушен и мудр. Если кто-то и сможет примирить людей и Добрых Соседей, то только он.

Глаза Хэмфаста Третьего на миг зажглись надеждой, но тут же потухли.

— Авалон — легенда, но вересковые пустоши, лежащие между Лонгрией и этим сказочным королевством, вполне реальны. Одиночка просто погибнет там, а вооруженный отряд едва ли убедит альфов, то есть эльфов, как их называете вы, в миролюбии наших намерений.

— Я прошла пустоши, — пожала плечами Юнона. — Правда, в один конец.

Снова куда-то мчаться и решать какие-то серьезные проблемы, ей не хотелось совершенно. Но еще не было сдержано слово, данное Изначальной Тьме в обмен на жизнь Линдвурна. Еще бродили где-то недобитые сородичи королевского лжеалхимика. Третья сила в лице адских псов заварила эту кашу; такая же третья сила, не связанная ни с людьми, ни с эльфами, ни с Коброй, может и погасить этот конфликт. И переложить дипломатическую миссию на плечи Арноры нельзя, сама же обещала сохранить ее тайну!

— Ты чуть не погибла тогда, — фыркнула дочка богини. — Да и не забывай: твоя шпионка давно добралась до своих и подлила масла в огонь. Тебя встретят с распростертыми объятиями. Если уж ехать к альфам — то мне.

— Ты единственная дочь Богини, покровительствующей их потенциальным врагам, — парировала Юнона. — Уж тебе-то там обрадуются! Нет, Фол, к эльфам поеду я.

Схлестнулись два взгляда — спокойный и яростный, уверенный и негодующий.

— Лопоухий щенок гоняется за собственным хвостом, визжа и тявкая, воображая, что встретил настоящего противника, — задумчиво припомнила Ара. — Матерый волк врага выбирает безошибочно, нападает молча, а о победах своих только небу звездному песню поет.

Девушки опомнились и покосились на охотницу. Вервульф нахмурился еще сильнее, но в спор пока не вмешивался.

— Я переброшу тебя в Аванталис, — со вздохом пообещала юная Кобра.

— Я поеду верхом, — качнула головой Юни.

— И успеешь как раз к концу сражения, — фыркнула дочь Богини. — Ни одна лошадь не способна мчаться без передышки несколько суток.

— Ну, с конем я, пожалуй, договорюсь, — медленно проговорила Юни. — Гонца вашего мне, скорее всего, перехватить не удастся, но я могу передать войскам приказ Вашего Величества остановиться. А потом доставлю ваше послание правителю Аванталиса.

— Вы, правда, это сделаете? — Лонгрийский король с надеждой посмотрел на Юнону.

— Да, — сухо подтвердила девушка. — Только письмо ваше должно быть очень убедительным.

— Я поеду с тобой, — заявила Фалитта.

— Исключено, Фолл, — с сожалением вздохнула Юни. Ей и так было сложно предугадать реакцию Смерча на довольно необычную просьбу. — Твое место подле лонгрийского монарха. Не забывай, эльфы не будут особо рады посланнице человеческой богини.

— Юни, — Фалитта неожиданно замялась. — Я не хотела тебе говорить раньше времени, но… В общем, твои знакомые из Ковена направляются сюда. Угадай, по чью душу.

— Что?! — Несмотря на то, что помещение было жарко натоплено, Юнону пробрал озноб. — Это правда? Почему ты молчала?!

— Они остановились на ночлег в нескольких милях от Блэкстона, — юная Кобра прикусила губу, как будто в произошедшем была ее вина. — Я случайно заметила лицо твоего бывшего наставника в пламени костра. Они войдут в крепость завтра, едва откроют ворота. Я была уверена, что их встреча с тобой произойдет в моем присутствии, поэтому ничего не сказала раньше…

Юни зябко обхватила себя руками за плечи. Снова столкнуться с Владыкой? Посмотреть в глаза Старейшему? Это выше ее сил!

— Твой отъезд не получится сохранить надолго в тайне, — совсем тихо закончила дочь Богини. — Как только твои знакомые узнают, что ты осталась одна…

Юни расхохоталась. Ей просто не дадут добраться до Аванталиса. А если даже и удастся достучаться до разума нарваннских магов, время все равно будет катастрофически упущено.

— Я выеду этой ночью, — отсмеявшись, девушка окончательно помрачнела. — Попробую прорваться. Только прошу, выиграйте мне хотя бы несколько дней!

— Если ваши знакомцы опасны для вас, — угрожающе заговорил король, но Юни оборвала его.

— Вы ничего не сможете сделать. Хотя можете провести эксперимент: атакуйте их и посмотрите, чем вам ответят. Это будет малая доля того, что ожидает ваши войска в Аванталисе!

— Бесполезно, — хмуро вздохнула Фалитта. — Ты не сумеешь с ними разминуться. Тебя засекут, какой бы крюк ты не сделала.

— Думаю, я смогу увести их за собой, — проговорила молчавшая до того Ара. — Особенно, если мне поможет Вервульф.

Оборотень согласно кивнул. Юни нахмурилась, начиная понимать замысел подруги.

— Не выйдет, — отмахнулась Фалитта. — Среди них менталист. Иллюзию почует издалека. Кроме того, у них эльфийские скакуны. Вас поймают раньше, чем Юни успеет проскользнуть.

— Я не говорила про иллюзию, — уголками губ улыбнулась охотница. — Если они увидят то, в чем не усомнятся ни на мгновение, они пустятся в погоню без раздумий. Меня же поймать не так уж и просто.

— Ты уверена? — Глядя в упор в глаза нечаянно обретенной сестры, осведомилась Юнона.

Та склонила голову. Мол, к чему хранить секреты, если раскрытие тайны способно спасти чужие жизни?

— Я бы предпочла, чтобы тогда ты говорила с эльфийским королем, — проворчала Юни.

— Ты справишься, — уверенно сказала Ара. — Пришло время надеть на свою голову корону.

— Девочки? — Вкрадчиво протянула Фалитта. — Мне кажется, или я чего-то не знаю?

— Им нужна белая волчица? — Усмехнулась охотница. — Значит, они ее получат.

— Ара, — медленно пояснила подруге Юни. — Это сокращенно от Арноры.

Фалитта нахмурилась, потом недоуменно хлопнула глазами, а потом рассмеялась.

— Так вот что ты скрывала. Тьма, но это же может и сработать! Ваше Величество, — юная Кобра решительно повернулась к королю Лонгрии. — Нам срочно необходимы два письма.

Остаток вечера ушел на согласование совместных действий. Начало операции решили перенести на раннее утро — чтобы незваные гости уж точно заметили приманку. Юни должна была покинуть Блэкстон в течение часа после друзей. Фалитте же предстояло ждать известий от остальных в крепости вместе с Хэмфастом Третьим Лонгрийским.

Много слов было сказано этой ночью, но и многое не требовалось озвучивать вслух. Завтра предстояло расставание, и неизвестно было, когда еще судьба вновь сведет друзей вместе. Тлела тревога в глазах Вервульфа: снова ему приходилось отпускать названную дочь одну в полный опасностей путь. И пойти с ней он не мог — без его участия приманка могла не сработать. Фалитта, ставшая очень серьезной и сразу какой-то взрослой, забываясь, нервно закусывала губу. Ей предстояло ждать и быть готовой вмешаться в любой момент. Арнора поглядывала оценивающе, словно просчитывала варианты развития событий. Но изменить первоначальный план не предлагала — значит, не видела другого выхода.

Зато Юнона, выслушав добрую сотню советов и напутствий, чувствовала, как неуверенность в ней постепенно сменяется азартом. Защита Духа Рога, покровительство дочери Огненной Кобры, советы старшей сестры — пришло время показать, что и она сама чего-то да стоит.

День для нарваннских магов выдался жарким. Интуиция Старейшего не подвела — Юнона действительно последовала в ставку лонгрийского короля. Какие цели преследовала девушка — или, что куда более вероятно, ее спутницы — еще только предстояло выяснить и по возможности минимизировать последствия. Лиорэлю очень не нравилась атмосфера, царящая в Аванталисе: даже на него, чистокровного эльфа смотрели с подозрением; остальные же маги старались вообще лишний раз не покидать особняка лорда Валдрэля.

В Лонгрии стало проще: магия позволяла быстро передвигаться через человеческие территории, не привлекая к себе особого внимания. Но, несмотря на спешку, волшебники опоздали — птичка выпорхнула из клетки, разминувшись с отрядом спасателей на считанные часы. Не иначе, как вездесущая дочка Кобры предупредила.

И все же Юнона не была бы собой, если бы не попалась на мелочи. Ранним утром парящий высоко в небе черный дракон заметил две сверкнувшие серебром искры в изумрудных лугах — и началась погоня.

Белые волки пытались затеряться в лесу, но им помешали. Волчица помчалась вперед — волк отстал, явно собираясь встретить преследователей. Возиться с ним не стали: Вервульфа спеленали обездвиживающими чарами, и пока оборотень яростно рвал магические плетения, Славрод вместе с ним отправился в портал. Утомительная гонка тяжело давалась старому магу, поэтому он без колебания предложил свою кандидатуру для сопровождения пленника. В любом случае, после возвращения в родную деревню у Вервульфа не будет возможности помешать, создав лишние сложности.

Юнону пришлось брать измором. В одиночку ей удалось-таки прорваться к лесу, увернувшись от лап парящего в небе дракона. Но трое магов шли по ее следам. Эльфийские кони, чьи силы и скорость, поддерживала магия, на открытом месте вполне могли потягаться с оборотнем, да и в чащобе отставали не сильно, передвигаясь легко и осторожно.

Многочасовой бег вымотал волчицу, и тройка магов начала ее настигать. Отец-Дракон парил над кронами деревьев, ухитряясь отслеживать передвижение белой волчицы даже через лесные кроны. Лиорэль несколько раз пытался подстрелить беглую ученицу, но та каждый раз успевала отпрыгнуть или увернуться. Больше успеха имели ловчие сети Нарона: сплетая ветки прямо перед носом зверя, они сильно задерживали беглянку. Фассат тоже не зевал: бревно, по которому волчица перебегала овраг, рассыпалось прахом прямо под ее лапами — та едва успела прыгнуть.

В любом случае исход погони был предрешен…

День клонился к закату, но торопиться уже было некуда. Гонка вымотала всех, поэтому возвращение в Нарванну запланировали на утро, а впереди предстояла долгая спокойная ночевка.

Лиорэль поднялся с расстеленного на земле плаща и подхватил флягу с водой и немного провизии. Вытянувшийся на чудом найденной прогалине дракон вопросительно скосил на него янтарный глаз, но Владыка отрицательно качнул головой.

Как бы то ни было, он все еще оставался наставником своей непутевой ученицы.

Юнону пришлось запереть. На выбранной для ночлега поляне помещались либо сотворенная магией клетка, либо Старейший, поэтому временную тюрьму разместили под деревьями в полусотне шагов от лагеря. Там же привязали и лошадей: соседство огромного огнедышащего ящера действовало им на нервы.

Владыка Лиорэль медленно приблизился к клетке. Латона лежала на земле посередине своей тюрьмы. Она так и не сменила волчье обличье, и захваченный Владыкой ошейник, блокирующий трансформацию, по-прежнему лежал у того в кармане. Сунуться сейчас к оборотню мог только самоубийца.

Только сегодня Лиорэль наконец-то понял, почему Юнона так подчеркнуто разделяла себя-человека и себя-зверя. Яростной бестии, без колебания вступившей в бой, имя Юни не подходило совершенно, и мысленно эльф уже называл подопечную Латоной. От симпатичной, упрямой и доброжелательной девчонки не осталось и следа: выбившись из сил от долгого бега, волчица, не колеблясь, вступила в бой: молниеносно отшвырнула мастера-некроманта и тут же прокусила руку своему наставнику. Нарон залечил ему рану, но неприятные ощущения остались.

Пожалуй, дерись сегодня оборотень не на жизнь, а на смерть, расклад мог сложиться не в пользу Ковена.

И тем разительнее был контраст между неистовой яростью в бою и полным равнодушием сейчас. Волчица спокойно лежала на полу своей персональной тюрьмы, опустив лобастую голову на передние лапы и игнорируя пристальный интерес к своей персоне. В звериной ипостаси Латона была огромна — пожалуй, со средних размеров медведицу. Густая белая шерсть обманчиво мягко скрадывала сильные мышцы, бока зверя вздымались ровно и спокойно. Латона сейчас представляла собой олицетворение уверенной сдержанной силы и величавой грации, и даже не верилось, что совсем недавно эту бестию едва смогли удержать сразу несколько могущественных чародеев.

— Смени ипостась, — сухо предложил эльф, так и не найдя достойного предлога начать разговор. — Тогда я выпущу тебя.

Королева Свободного народа не удостоила Владыку эльфов и взглядом в ответ на это предложение.

— Хорошо, — холодно произнес Лиорэль. — Я рад, что эта клетка пришлась тебе по вкусу.

Не дождавшись никакой реакции, эльф повернулся было, чтобы вернуться к костру, но, помявшись, вновь, обратился к оборотню.

— Ты голодна? Может быть, хочешь пить?

Волчица величаво подняла тяжелую голову и одарила наставника скептическим взглядом темно-серых, почти черных, глаз. Лиорэль усмехнулся — и правда, глупый вопрос: пить из миски или есть с пола Латона не станет, а менять ипостась его подопечная упрямо отказывалась.

— Я хотел извиниться перед тобой, — неожиданно для самого себя произнес Владыка.

На непроницаемой волчьей морде чуть приподнялись брови.

— Мне очень жаль, что пришлось ловить тебя с помощью этого, — эльф кивком указал на сияющие прутья, сплетенные из чистой энергии. — Обещаю, что выпущу тебя.

Уголки губ зверя чуть приподнялись, лобастая голова едва заметно наклонилась к правому плечу.

— Если, конечно, мы достигнем взаимопонимания, — скрипнул зубами Лиорэль в ответ на безмолвный насмешливый вопрос.

А эта поганка успела неплохо его изучить!

— Мы, правда, хотели, как лучше. Я и в страшном сне не мог предположить, что вы с Рогом, — как ни старался Лиорэль говорить мягко и проникновенно, но на последнем слове голос все равно неприязненно дрогнул. — Стали так близки. Но в этом инциденте есть и твоя доля вины: не надо было молчать!

Эльф против воли вспомнил сбивчивый голос ученицы, умолявшей его остановиться, и быстро добавил.

— Я не думал, что ты можешь пострадать. Поверь, я никогда бы не допустил твоей гибели.

Темные звериные глаза смотрели, казалось, в самую его душу томительно долго, но наконец, волчица чуть склонила голову. Он пока не прощен, но его извинения услышаны.

— Мы не очень хорошо начали, — лицо Владыки стало серьезным. — У меня были все основания подозревать, что Дух Рога манипулирует тобой, да и ты отчаянно скрытничала. Сама ведь видела — союз с Киэ'Ланарт обессиливает тебя. Пусть она не желает тебя зла, пусть твои порывы благородны, но признай — это не самый подходящий для тебя вид связи.

Волчица внимательно слушала, и под этим пристальным взглядом эльфу становилось слегка не по себе. Признаться, в человеческом облике подопечная нравилась ему куда больше. Во второй ипостаси от наивной и искренней человеческой девочки не осталось вообще ничего.

— Но я не хочу, чтобы наши отношения продолжались в подобном ключе. Мы потеряли порядком времени из-за взаимных подозрений, но теперь я займусь твоим — вашим — обучением, как положено.

Взгляд волчицы стал очень задумчивым. Вот только готовности простить, понять и — главное — пойти на сотрудничество Лиорэль так и не заметил.

— Завтра утром мы возвращаемся в Нарванну, — сообщил Владыка напоследок, собираясь покинуть свою подопечную.

Волчица неожиданно встала — одним плавным движением. Эльф машинально отступил на один шаг, хотя чтобы разорвать пленившие зверя чары пришлось бы постараться как минимум двум архимагам сразу.

— Я не могу вернуться в Нарванну, — голос королевы в четвероногой ипостаси оказался более низкий и грудной, чем в человеческой.

— Глупости! — Отрезал Владыка. — Здесь тебе больше делать нечего.

Вместо того чтобы оценить уступку наставника, готового работать не только с самой подопечной, но и с ее призрачной подружкой, девчонка хрипло повторила.

— Я не могу вернуться в Нарванну.

Лиорэль мысленно досчитал до десяти.

— Вы что-то говорили про взаимопонимание, Владыка Лиорэль, — напомнила волчица. — Но слышать при этом вы согласны только себя одного.

На человеческой мордашке ученицы сейчас бы скептически приподнялись брови; волчья же морда выглядела как застывшая бесстрастная маска. Владыка вздохнул: «любимая» ученица явно собиралась извлечь максимум выгоды из их общения.

— Причина? — Кротко осведомился он.

— Я не могу ее назвать.

— Тогда нам не о чем говорить. Я хотел по-хорошему, — процедил Владыка. — Но тебе это не нужно. Как пожелаешь.

Договорить Лиорэль не успел. Поглощенный спором, он просто не заметил тихих шагов за спиной, подпустив противника недопустимо близко. За что и поплатился: шею Владыки сдавил чей-то локоть, отчего в глазах мгновенно потемнело; его руки одновременно умело блокировали, не позволяя вывернуться и нанести ответный удар.

— Не убивай его! — Сквозь шум в ушах послышалась хриплая просьба.

Хватка немного ослабла, но не успел эльф как-то отреагировать, как его швырнули в сторону. Сила броска была такова, что Лиорэль пролетел несколько метров и врезался спиной в протестующе затрещавший ствол дерева.

Сознания Владыка не потерял чудом. Почти оглушенный, он приподнялся на локтях, пытаясь рассмотреть нападающего. Голова кружилась, перед глазами плавали цветные пятна. Впору было пожалеть, что планируя разговор по душам с воспитанницей, Владыка попросил товарищей держаться в отдалении.

В сгущающихся сумерках силуэт нападающего виделся смутно. Массивным противник не выглядел, хотя был явно выше худощавого эльфа, и шире того в плечах. Из брони на чужаке были только кожаный жилет и широкие иззубренные металлические наручи; темные волосы были заплетены в несколько коротких косичек до лопаток. Оружие — короткий простенький меч находился в ножнах на поясе; где-то, наверняка, прятались и кинжалы. На вечноживущего враг не походил, но человек бы так легко Владыку не скрутил, даже пользуясь фактором неожиданности.

Но главное, он сейчас стоял спиной. Прикусив язык, чтоб не выдать себя ни стоном, ни крепким словом, Лиорэль начал медленно приподниматься.

Пришелец, не обращая на выведенного из строя соперника ровным счетом никакого внимания, встал перед замершей в клетке волчицей, заложив большие пальцы рук за пояс. Однако стоило Лиорэлю собраться с силами и броситься вперед, чужак резко развернулся, уходя от магической атаки, и ударил эльфа в солнечное сплетение, снова отбрасывая. В этот раз Лиорэль зашевелился не сразу. По его лицу текла кровь, ребра нещадно болели. Зато, кажется, Владыка наконец-то распознал сущность незваного гостя.

В виски толкнулось ощущение чужого внимания. Закусив губу, Лиорэль попытался максимально выкинуть из головы все лишние мысли, чтобы не отвлекать менталиста и помочь тому оценить ситуацию.

А уж с демоном сильнейшие маги Ковена справятся.

— Оставь его, — холодно потребовала волчица. — Ты ведь пришел за мной. Не так ли, Балрог?

Лиорэль похолодел, услышав имя противника. Нет, его ученица уникальна — найти себе такую проблему! Мозг Владыки судорожно просчитывал варианты. Сражаться с лучшим военачальником Злодара из всего Ковена более-менее на равных мог только Старейший, и то в драконьем обличье. Остальные в лучшем случае смогут лишь немного задержать эту тварь.

Чужое присутствие в голове исчезло — оставалось надеяться, что коллегам удастся придумать что-либо дельное.

Вот как чувствовалось: не к чему эти реверансы и уговоры, Рог смертельно опасен, причем не только для безмозглой человеческой девчонки! Тянули, выжидали, искали подход и дождались — за головой Хранительницы Рога явилась, выплывшая из небытия древняя, сильная, опасная и расчетливая тварь!

— За тобой, — медленно подтвердил величайший из военачальников Злодара. — За тобой.

В его голосе на миг послышалась странная неуверенность.

Темные глаза волчицы прищурились, а затем она с размаху ударилась грудью о землю, переходя в мгновенную трансформацию.

Лиорэль несколько раз моргнул, подозревая, что ухитрился заработать сотрясение мозга. Под лесной кроной давно царил мрак, и лишь легкое свечение прутьев немного разгоняло его, но лицо пленницы было видно отчетливо.

Толстая черная коса упала за спину, атлетически сложенное тело гордо расправило плечи, большие серые глаза прищурились, оценивая противника.

— Кто вы? — Чуть слышно прошептал Лиорэль.

Незнакомка не удостоила его и взглядом. Она медленно обхватила ладонями протестующе засветившиеся прутья и с силой развела их. Демон качнулся к ней, а Владыка Радужных земель сглотнул: мало кто из находящихся в здравом уме мог решиться на подобное — и дело не только в дикой боли от контакта с чистой магической энергией.

Девушка же шагнула в образовавшийся проем. Обожженные кровоточащие ладони недвусмысленно легли на рукояти парных кинжалов, прикрепленных к поясу.

— Арнора, — проследил за ее жестом Балрог, одновременно приветствуя легендарную волчью королеву легким наклоном головы.

— Ты искал меня, Балрог, — голос легендарной волчьей правительницы звучал спокойно и уверенно. — Я здесь.

— Ты знала, — медленно проговорил демон. — Тебя предупредили. Кто? Неужели та забавная девчонка?

— Неважно, — холодно улыбнулась Арнора. — В прошлый раз нам так и не удалось встретиться лично. Но если ты хочешь, я готова это исправить!

— В прошлый раз ты спала, — неожиданно мягко поправил Балрог и пояснил в ответ на недоуменный взгляд. — Когда мне приказали добыть твою голову, я проник ночью на территорию лагеря Сопротивления. Вашу охрану было несложно обойти. Ты была легкой добычей — даже не проснулась, когда я вошел в твою палатку.

— Тогда почему ты не убил меня? — Голос Арноры впервые дрогнул.

Демон не успел ответить: со всех сторон к нему устремилась клокочущая волна силы. Ковен вступил в бой.

Балрогу хватило доли секунды — куда меньше, чем самому Лиорэлю на осознание ситуации, чтобы мгновенно развернуться и кинуться на волчью королеву. Он сбил ее с ног и повалил на землю, прикрывая собственным телом, а сокрушающая волна силы пронеслась совсем низко над его головой, в щепки разбив стволы нескольких вековых дубов.

Демон вскочил, забрасывая Арнору себе за спину. Выхватил меч, мгновенно приняв на него атакующее заклинание, и швырнул свое оружие с такой скоростью и силой, что мастера-некроманта от неминуемой гибели спасла лишь реакция успевшего поставить щит Лиорэля.

Первая атака магов оказалась самой удачной — если не считать ее полной безрезультативности. Заклятье праха, которое Фассат на живых существах не использовал никогда, столкнувшись с огненным шаром демона, превратило раскидистое дерево в гору пылающих ошметков. Силки, любимое ловчее заклинание Нарона, рвались на середине плетения. Лиорэль уже даже не пытался создать что-либо филигранное, атакуя выбросами чистой силы. Расход энергии шел куда больше, в голове отчетливо шумело, а проклятый демон словно издевался над ними, швыряя в ответ простейшие огненные шары. Защита, правда, против них помогала плохо, приходилось элементарно уворачиваться. Ближайшие деревья пылали, огонь преграждал дорогу, дышал в спину. Фассат залег за поваленным стволом, но пламя чуть не превратило его укрытие в ловушку.

Высоко в небе ревел дракон, но толку от него в лесной схватке не было вовсе. А к тому моменту, как чаща выгорит, схватка уже завершится хоть в чью-нибудь пользу.

Удерживая защиту, Владыка Лиорэль надеялся лишь на вмешательство Арноры. У нее была хорошая позиция — за спиной Балрога — и возможность подобраться достаточно близко для удара.

И Арнора вмешалась, правда совсем не так, как надеялся эльф.

— Хватит! — Треск пожара попытался заглушить низкий голос королевы, и та закричала. — Прекратите!

Демон сверкнул глазами и медленно, демонстративно опустил руки. Маги переглянулись и, последовав его примеру, шагнули вперед, не забывая, впрочем, держать защиту.

— Кто вы такие? — Хрипло спросил мастер-некромант, зажимая ладонью кровавую рану на плече.

— И где Юнона? — Выдохнул Нарон.

Мастеру-целителю досталось меньше, а может он просто бегал лучше остальных.

— Пойдемте, — черноволосая девушка вышла из-за спины замершего демона и смерила того долгим пристальным взглядом. — Поговорим, господа.

Странная компания собралась этой ночью у костра: два человека, эльф, демон, оборотень и дракон. Лесной пожар был с успехом потушен, раны залечены, а разговор серьезный, тяжелый, шел с трудом, то и дело норовя рассыпаться на отдельные реплики.

Три стороны сидело у костра, и ни одна не спешила откровенничать.

Новость о том, что легендарная королева оборотней вновь вернулась в мир живых, серьезно выбила архимагов из колеи. Даже Старейший молчал, и лишь в его янтарных глазах все ярче вспыхивали тревожные искры.

Киэ'Ланарт. Балрог. Арнора. Кто следующий?

Волчица и демон сидели рядом, на расстоянии вытянутой руки. Еще не союзники, но уже не враги. С начала «посиделок» они обменялись лишь парой реплик, но и тех хватило, чтобы у Владыки Лиорэля зашевелились волосы на голове.

— Почему? — Тихий, чуть слышный вопрос и пристальный взгляд глаза в глаза.

— А ты еще не догадалась? Ведь это я расплатился своей силой с Изначальной Тьмой, чтобы выкупить твою жизнь.

Серые глаза потрясенно распахиваются.

— Зачем? — По напряжения в голосе ясно, что ответ ожидается какой угодно, но только не тот, что звучит.

— В мире слишком пусто без тебя.

Лиорэль судорожно сглотнул. С одной стороны стало понятно, почему Балрог сегодня не размазал нарваннских магов: у него просто не было на это сил. Вот только не верил Владыка Радужных земель, что демоны зла и разрушения бывают бывшими. И насколько опасна женщина, дважды — дважды! — заставившая его сойти с выбранного пути?

Демоны любить не умели — не была в них заложена подобная способность. Страсть, похоть, вожделение — сколько угодно, и как бы красиво это не было замаскировано, рано или поздно маски срывало, обнажая неприглядную истину…

В глазах Старейшего, наоборот, застыла задумчивость. Демоны не умели любить — это была питающая их силы особенность. Любовь — слабость, любящий — уязвим. Балрог был одним из могущественнейших демонов в свите Злодара, и мало кто из армии Сопротивления мог тягаться с ним на равных. Балрог был… А вот каким он стал, пройдя сквозь Тьму Прамира, неизбежно меняющую каждого? Каким он стал, этот новый Балрог, отдавший — сознательно — большую часть былого могущества в расплату за чужую жизнь?

— Ну, что, господа, — холодно произнесла Арнора, окидывая нарваннцев пристальным взглядом. — У нас накопилось несколько спорных моментов, которые необходимо прояснить. Во избежание, так сказать.

— Если вы считаете, что мы своими действиями невольно нанесли вам оскорбление, — небрежно принял подачу Лиорэль на правах закаленного в словесных баталиях интригана. — То мы нижайше приносим вам свои глубочайшие извинения. Если бы вы, шира, сразу дали нам понять, что мы обознались, сегодняшнего досадного инцидента можно было легко избежать.

— Господа, — волчья королева улыбнулась, но тепла в ее улыбке не было. — С какой целью вы преследовали мою младшую сестру?

Маги переглянулись. Робкая надежда на неудачное стечение обстоятельство не оправдалась: их действительно расчетливо завлекли в ловушку.

— Простите, я не ослышался? — Изобразил недоумение Лиорэль. — Вы знакомы с моей ученицей, шира?

— Сомневаюсь, что после всех ваших действий вы можете называть Латону вашей ученицей, Владыка, — голос Арноры замораживал нескрываемым презрением. — Но если вас так интересует этот вопрос, то да, я знакома с Юноной. И не только с ней, — многозначительно добавила волчица.

— Я думаю, некоторые недоразумения, возникшие между мной и моей ученицей, — небрежно намекнул эльф. — Легко разрешатся ко взаимному удовлетворению.

— Боюсь, что ваши «легкие недоразумения», — глаза Арноры сверкнули сталью, отвергая предложенную сделку. — Классифицируются, как излишнее вмешательство во внутренние дела Свободного народа. Как правительница, я не имею права оставлять этот факт без внимания.

Теперь Владыка понимал, почему Арнору при жизни не любили. Ее чувство собственного достоинства принимали за гордыню, стремление держать данное слово и отказ прогибаться под обстоятельства считали твердолобостью, а самостоятельность и нежелание просить кого-либо о помощи называли высокомерием.

Надо признать, всеми этими качествами Арнора была наделена с избытком и наглядно их демонстрировала. В сравнении со своей старшей сестрой, Юнона была вполне мила и покладиста. Легендарная волчья правительница, увы, четко знала, чего она хочет, и увести разговор в сторону с неудобных для Ковена тем не позволяла.

И что толку с того, что Ковен теперь знал, и чем занята Юнона, и что вообще творится в Лонгрии? Позиция Арноры была вполне четкой и двойному толкованию не подлежала: теперь присмотр за непутевой сестренкой и свалившейся ей в руки могуществом лежал на хрупких женских плечах восставшей из небытия белой волчицы.

Глава 25. Дипломатия и награда

Нестись навстречу новым опасностям на спине индрика, оказалось гораздо комфортней, чем трястись в седле на обычной лошади. Каменному жеребцу Прамира чужда была усталость, он не нуждался в пище и отдыхе, ему не мешали ни дневная жара, ни ночной мрак. Даже по бездорожью он мчался легко и быстро, не замедляя бега даже на самых непроходимых участках.

Юнона подобной выносливостью не обладала, но Смерч всегда ухитрялся остановиться за несколько минут до того, как всадница уже готова была свалиться на землю. Короткая передышка — и снова мир за пределами спины индрика превращался в размытую полосу.

И все же время убегало песчинками сквозь пальцы, и чем ближе становились вересковые пустоши, тем страшнее становилось самой Юноне.

Доставленный гонцом королевский приказ застоявшиеся на границе отряды встретили с ликованием. Крепость Сарсхолла была слишком мала, чтобы служить базой, поэтому там разместилось только высшее командование. Десять же тысяч солдат стояли лагерем между крепостью и пустошами.

С погодой не ладилось. Пронизывающий ветер трепал расставленные палатки, так и норовя их повалить. От постоянных дождей раскисла почва; родники оказались заболочены. Добираться до чистой воды, приходилось по колено в грязи. Амуниция и сапоги отсыревали; плащи не спасали от промозглого холода.

В том, что причиной всему козни Маленького народца, сомневающихся не находилось — лето на севере Лонгрии никогда не было жарким, но сейчас в окрестности Сарсхолла словно воцарилась осень.

Зато вересковые пустоши вставали на горизонте утром в нежной дымке тумана; вечером же их освещали последние лучи заходящего солнца.

Лагерь сворачивали быстро — все рвались в бой. Построенным перед маршем войскам коннетабль торжественно объявил, что Его Величество со дня на день покинет ставку, чтобы присоединиться к своим подданным на поле брани. Им же предстоит расчистить пока путь, прорваться через пустоши, подавив любое сопротивление. Решающий бой будет впереди.

Мечи с острой железной кромкой, накованной прямо поверх лезвий, легко выходили из ножен; тетива на луках не перепрела, броня содержалась в порядке, кони рыцарских отрядов были сыты и полны сил. Но не это все сулило успех и победу, а простенькие железные кругляши на коротких веревочках, вымоченные в зелье, изготовленном лично королевским алхимиком.

— Надевайте, мясо, — рявкнул сир Валлас, один из командующих отрядами капитанов. — Вы не дамочки, чтобы цеплять на себя золото с бриллиантами! Эти штуки защитят вас от чар, если, конечно, вам хватит мозгов не снимать амулеты.

Солдаты морщились, но выполняли приказ. Капитана Валласа О'ртье не любили, так же как и его родного братца Валси. Оба происходили из числа безземельных аристократов, у которых кроме завалящего титула и безмерного гонора больше ничего за душой не было. Братья О'ртье еще отличались злыми языками и повышенной жестокостью — маясь со скуки в лагере деятельная парочка успела развязать три драки, в которых королевское войско потеряло убитыми пять человек. И это еще до начала боев. Маршал Симантур рвал и метал от ярости, но угомонить О'ртье пока удавалось только прямому приказу коннетабля. Отстранить же их от командования и вовсе не получалось — парочка имела покровителя в самых верхах.

Вересковые пустоши встретили людское вторжение безмятежностью. Королевские роты топтали землю до заката, но так и не встретили ни одной живой души. Спать ложились в радостном предвкушении — тревоги и подозрения оказались напрасны, а впереди маячили сказочные богатства Авалона.

Утро оказалось не таким радужным. Пропали пятеро часовых. Как припоминали свидетели, все они за день успели где-то потерять свои защитные амулеты, а потом просто ушли с поста в ночь. Валлас О'ртье злобно смеялся, а люди перепроверяли ненадежные веревочки, на которых крепилась их защита.

Трое солдат вопреки строгому запрету ухитрились напиться воды из ручья, да так беспробудно и заснули на его берегу. Валси О'ртье самолично перерезал всем троим глотки — в назиданье, так сказать.

На нескольких человек, отошедших слишком далеко от отрядов, напали какие-то твари — похожие на закованных в черную броню рыцарей. Тут-то и выяснилось, что если от воздействующих на разум чар амулеты защищают, то удара вполне реальной шипастой палицей железный кружочек с монетку величиной никоим образом не сдержит.

Солдат кусали бесчисленные ядовитые змеи, ухитрявшиеся заползать даже в спальные мешки. Люди спотыкались на ровном месте, ломая ноги, а то и сразу шеи. Лошади бесились, норовя выбить из седла закованных в тяжелую броню рыцарей.

Чужая воля, могущественная, недобрая, противилась продвижению людских полчищ. Страшно было бы представить, каких потерь стоил бы этот поход, если бы не амулеты, защищающие людей от чарующих песен Маленького народца, несмолкающих каждую ночь.

Коннетабль приказал организовать разведывательные отряды. Им предстояло двигаться впереди основных войск, своевременно обнаруживая угрозы и предупреждая о засадах. С этого дня возможность угодить в такой отряд для солдат становилась самым страшным наказанием — две команды возглавляли братья О'ртье, то ли удостоенные особого доверия, то ли просто сосланные с глаз долой, и редко когда их подчиненные возвращались в лагерь полным составом. Зато основным силам передвигаться стало в разы безопасней.

Воинские расчеты топтали унылую зелень пустошей уже четвертый день, когда позади раздался стук копыт.

Арьергард развернулся было навстречу возможной опасности, но их догонял лишь молоденький гонец в одеждах цветов королевского дома. Великолепный серый жеребец пронес своего всадника мимо солдат.

Коннетабль о приближении королевского посланника узнал задолго до прибытия последнего — весть передали связные. Впрочем, сигналы рожков ненамного опередили мальчика.

— Сир Армас? — Устало спросил тот, внимательно оглядев самого коннетабля и обоих присоединившихся к нему маршалов. — У меня для вас срочный королевский приказ.

Старый рыцарь, не единожды командовавший войсками еще при отце нынешнего короля, принял помятый свиток с величавым достоинством. Правда, стоило ему вчитаться в содержание, как его глаза полезли на лоб. Сир Армас даже потянулся к медальону искусной чеканки, обработанному в особом зелье, последнем, что привез вместе с приказом выступать предыдущий гонец.

— Это не шутка, — жестко заявил королевский посланец, заметив выражение яркого недоверия на лице коннетабля. — Это личный приказ короля, продиктованный жесткой необходимостью сохранить мир.

Сир Армас медленно передал свиток подчиненным и уставился на мальчишку тяжелым взглядом. Тот усмехнулся и отбросил назад капюшон плаща, рассыпая по плечам густые пряди длинных русых волос.

— Девчонка?! — Ахнул сир Симантур, а девушка недовольно сверкнула глазами и отчеканила.

— Его Величество Хэмфаст Третий Лонгрийский при поддержке и с благословения Великой Богини принял решение остановить безумное кровопролитие, спровоцированное чужой навязанной и недоброй волей. Вам надлежит развернуть войска и покинуть земли Маленького Народа.

— Я желаю знать подробности, — заговорил было коннетабль, но девица качнула головой.

— Его Величество уже выехал вместе с посланницей Богини. Они будут здесь через несколько дней. Вам надлежит их дождаться и обеспечить безопасность королевской семьи. Все дальнейшие приказы вы получите уже от Его Величества.

В стройных рядах воцарился хаос. Огромная армия разворачивалась и отступала без малейшего объяснения причин. Кто-то роптал; кто-то, мечтавший ухватить свою долю добычи в разграбленном Авалоне, откровенно досадовал, но хватало и тех, кто тихо радовался грядущему возвращению. Почетно сойтись в бою с противником во славу короны и для защиты собственной земли. Куда страшнее брести по колено в тумане, бесконечно ожидая нападения неведомых коварных тварей.

— Это все ваши войска? — Спросила представившаяся леди Латоной девица.

— Три отряда посланы на разведку, — степенно отозвался сир Армас, в голове которого происходящее так до конца и не укладывалось. Успокаивал себя коннетабль только тем, что на руках у него имелось письмо, написанное лично рукой Его Величества и скрепленное оттиском королевской печати. А если же случилось так, что враг все-таки задурманил ему голову, и наутро свиток обернется обычным дубовым листом, так войска далеко не уйдут. И на этот раз развернуть их уже не удастся никому.

— Сигналы им уже переданы, — доложил маршал Симантур.

— Хорошо, — мрачно кивнула девица. — Я поеду им навстречу, постараюсь поторопить.

— Что, одна?! — Ахнул второй маршал.

— Я везу два письма, — усмехнулась девушка. — Доставить второе не менее важно.

Ее взгляд устремился вдоль пустошей.

— Вы, что, поедете одна? По этим проклятым землям? — В голове коннетабля подобное не укладывалось. — Леди, возьмите отряд в сопровождение!

— Толку от ваших отрядов, — совсем не аристократично фыркнула девица.

— У вас есть хотя бы защитный амулет? — Встревожился сир Симантур.

— Там, куда я направляюсь, металл, вымоченный в крови невинных жертв, не станет мне защитой, — в глазах девушки сверкнула ярость, и мужчины сдались.

И только провожая взглядом скачущую прочь хрупкую фигурку, сир Армас тихо проговорил.

— Великая Богиня, да кто же она такая?!

С первым из трех разведывательных отрядов Юнона столкнулась примерно через час бешеной скачки. И вот тут-то возникли проблемы: возглавляющий отряд капитан наотрез отказался подчиниться приказу неведомо кого. Он слышал сигнал рогов, видел дым от сигнального костра, но возвращаться не спешил.

— Да поймите же вы, как-вас-там, — рявкнула Юни, сползшая с крутого бока Смерча и ставшая нос к носу с командиром отряда. — Операция отменяется!

— Сир Валлас О'ртье к вашим услугам, — пренебрежительно бросил молодой капитан.

Он был высок, болезненно худощав, с редкими светлыми волосенками и водянистыми близко посаженными глазками. Юноне он сильно не нравился; она вообще не любила подобных хамоватых типов. Можно было плюнуть, развернуться и уехать, но не отпускала надежда, вспыхнувшая в глазах рядовых бойцов отряда. Подсознательно девушка чувствовала, что такой командир по своей поганой природе загубит свою команду, лишь бы только доказать собственное превосходство.

— Так вот, при всем моем уважении, леди, — процедил сир Валлас. — Я получил приказ и не вижу оснований для его отмены.

— Вы просто погубите людей! — Возмутилась Юнона. — Войска отступают. Или вы ждете, чтобы король вам лично повторил свое распоряжение?

— Не вижу причин для споров, — примирительно улыбнулся другой капитан только что подъехавшего отряда. — О'ртье, как старший по званию я приказываю вам подчиниться.

Юни благодарно кивнула ему и отошла в сторону осмотреть окрестности. Остатки третьего отряда быстро приближались. Девушка окинула собравшихся людей быстрым взглядом и с облегчением вздохнула. Страшно представить, что ждало бы в пустошах отставших бойцов.

— Вот уж не думал, что доблестная лонгрийская армия трусливо бросится бежать от кучки безмозглых уродцев, — с неприкрытой злобой процедил сир Валлас. — Ваш удел — сгнить в этих землях!

Юнона вначале поразилась мелькающей в глазах молодого капитана ненависти. А потом она поняла, в чем причина.

— Пес…

Лицо сира Валласа О'ртье исказила ярость, стирающая человеческие черты и обнажающая истинную суть. Он угрожающе подался вперед, сжимая кулаки.

Смерч за спиной вздыбился, подобно волне цунами, готовой обрушиться на все живое. Бешеное ржание ударило по ушам, заставляя людей морщиться и непроизвольно отступать.

Юноне это, как ни странно, помогло собраться. Пальцы нащупали гладкую рукоять клыка и без колебаний послали оружие в полет. Коротко свистнул рассекаемый воздух, кинжал легко вошел в плоть, найдя щель в легкой броне. Пес взвыл, начиная трансформацию в последней отчаянной попытке добраться до противницы. Да так и осыпался на землю серым крошевом под потрясенные крики людей.

Порадоваться Юнона не успела: что-то большое и сильное налетело на нее, сшибло с ног, впилось клыками-бритвами в руку, чудом успевшую заслонить горло. От удара об землю из легких вышибло воздух, боль в прокушенном запястье сводила с ума, а сверху навалился второй, совершенно неучтенный пес, имеющий все шансы расправиться с молодой неопытной волчицей.

А потом начать кровавый пир, разорвав свидетелей схватки, потому что больше никто не сможет ничего противопоставить этой твари. Ну, уж нет!

Шэдон на груди Юноны ярко вспыхнул, и пес от неожиданности ослабил хватку. Уцелевшей левой рукой Юни рванула из ножен второй клык, мысленно благодаря названного отца и тетушку Милену, буквально насильно вручившую ей парный кинжал. Изо всех сил девушка воткнула клык в бок придавившего ее зверя, и Смерч тут же отшвырнул того ударом рога. На землю глухо упал кинжал, припорошенный серой пылью.

Братья О'ртье прекратили свое земное существование.

— Леди! Леди, как вы? — Подал голос единственный уцелевший капитан, не рискуя впрочем приближаться к девушке.

— Порядок, — сдавленным голосом отозвалась та, кое-как садясь. — Жить буду.

Смерч тихо фыркнул, приблизившись, и коснулся кончиком рога покалеченной руки. Боль пронзила по новой, а потом быстро отступила и утихла. Юни осторожно повела кистью, размяла пальцы: от рваной раны осталась только засохшая кровь да белесые точечки шрамов.

— Спасибо, — тихо шепнула она, поднимаясь и подбирая валяющиеся на траве клыки.

Три убитых пса в активе за такой короткий срок… Если и дальше пойдет такими темпами, у Юни будут все шансы потягаться с личным списком Арнорой.

— Возвращайтесь к основным силам, — приказала девушка растерянным солдатам. — Я передала приказ Его Величества коннетаблю Армасу. Король отзывает войска. Вы, сир, принимаете на себя командование всеми разведывательными отрядами.

Капитан коротко кивнул и в свою очередь поинтересовался.

— А вы, леди?

— А мне еще разгребать последствия, — мрачно буркнула Юнона, вновь влезая на спину Смерчу.

Она тронула поводья, и темно-серый конь уверенно ступил вперед. В высокой траве практически мгновенно скользнуло гибкое зеленое тело, но вместо того, чтобы взвиться, сбрасывая всадницу, жеребец только брезгливо наступил на змею, давя ее.

Капитан, качая головой, смотрел, как бестрепетно движется вперед одинокая всадница, конь которой не обращал внимания ни на гиблые туманы, ни на обманные тропы, ни на сладкоголосые песни…

Едва изгиб холма скрыл всадницу от оставшихся позади людей, как облик ее скакуна претерпел существенные изменения. Исчезла богатая сбруя, дымчато-серый жеребец, достойный королевских конюшен, превратился в каменного рогатого монстра, оживленного чудовищной магией.

Юни только вздохнула: спасибо и на том, что непрошеным свидетелям Смерч казался обычным конем. Она устало вытянулась на раздавшейся вширь и в длину спине индрика, цепляясь за гриву из последних сил. Дорога вымотала ее куда больше, чем недавняя схватка. Порождение Прамира совершило невозможное: путь, который королевские гонцы преодолевали за десять дней, регулярно меняя лошадей на свежих в каждом гарнизоне по пути, индрик проскакал за шесть суток.

И все же опоздал. Королевские войска удалось остановить, но лавину может столкнуть и маленький камушек. Что-то будет впереди, в Аванталисе?

Девушка погружалась в полубессознательное состояние, а могучий зверь продолжал нести ее сквозь вересковые пустоши. И любое встречное существо спешило убраться подальше, едва распознавав скачущую мимо каменную Тень. Даже Даар-Хат, ужасные стражи вотчины Маленького народца, не решились бросить вызов такому противнику, проводив всадницу и ее скакуна издали разочарованным воем.

Юни очнулась от своего полузабытья, когда до Аванталиса осталось всего ничего. Внешнее кольцо представляло собой цепь деревушек, окружавшую древнюю эльфийскую вотчину, а за зеленью садов и рощ на фоне темнеющего неба в седловине перевала мягко сияли белые стены королевского дворца.

Дворец был близко, рукой подать, а вот чтобы туда попасть предстояло немало потрудиться. Попадаться на глаза эльфийским патрулям Юноне не хотелось совершенно, а во всем Аванталисе у нее был только один знакомый, способный провести ее к королю. Знать бы еще, где его дом!

Впереди мелькнул огонек, затем другой. Юнона похолодела: Смерч нес ее прямо на эльфийский разъезд. Раздался певучий окрик — напрасно было предполагать, будто длинноухие стражники не заметят грохочущего галопа каменного жеребца.

Юни взвизгнула, пряча лицо в густой гриве Смерча. Кто-то ринулся им наперерез, и индрик чудом не сбил с ног вовремя отскочившую лошадь. Вослед засвистели стрелы; металлические наконечники звонко ударяли в каменный круп и отскакивали, высекая искры.

Тревожно запели рожки, возвещая, что границу миновал нарушитель. Погоня пока отстала, но судя по поднятому шуму, поимка нарушителей была вопросом времени, причем весьма недолгого. Юнона отчаянно пыталась сориентироваться, где может находиться особняк бывшего Владыки Радужных земель, но в размытом мелькании зарослей, оград, перекрестков было сложно что-либо опознать.

Смерч скакал через рощу, когда с нижней ветки одного из раскидистых дубов прямо ему на спину спрыгнула гибкая темная фигура. Юни, слишком поздно заметившая нападение, успела только вскрикнуть, как ее крепко обхватили руками и столкнули вниз. Клубок из двух тел кубарем прокатился по земле и распался у ствола дерева. Пока оглушенная Юнона хватала ртом воздух, ее противник не терял времени даром: горла девушки коснулся холодный металл.

— Только шевельнись, — злобно прошипел девичий голос и осекся. — Ты?!

— Ты? — Эхом откликнулась Юнона, отпихивая от себя опешившую Тэссиан. — Какого Балрога ты тут делаешь?

— Я разведчик королевской гвардии. В связи с угрозой скорого вторжения человеческой армии, патрули границы значительно усилены, — машинально ответила полуэльфийка и сама набросилась с вопросами. — Как ты оказалась здесь? Ты же осталась в Лонгрии!

Рожки запели совсем близко. Юнона прислушалась, бросила быстрый взгляд на застывшего неподалеку индрика и затараторила.

— Послушай, я должна попасть к вашему королю. Это очень важно!

— Значит, это ты нарушила границу, — медленно проговорила полуэльфийка. — За тобой погоня.

— Тэсс, помоги!

— Зачем? — Мгновенно напряглась девушка. — Ты враг! Я должна выдать тебя.

— Я тебе жизнь спасла, дура, — прошипела Юни. — Я могу остановить войну!

Какие-то мгновения полуэльфийка колебалась, потом сдавлено прошипела что-то, отдаленно похожее на согласие, и схватила Юнону за руку, рывком поднимая с земли.

— Нужно увести погоню, — коротко бросила она.

Не дожидаясь дальнейших слов, Смерч коротко посмотрел на Юни, ударил копытом и сорвался в тяжелый галоп. Тэссиан же увлекла несопротивляющуюся Юнону глубже в заросли. Несколько минут спустя мимо их укрытия пронесся десяток всадников.

Едва опасность миновала, полуэльфийка потащила Юнону за собой. Выходить на дорогу девушки не рискнули; впрочем, в лесу разведчица ориентировалась, как у себя дома. Несколько раз, перед пересечением троп, приходилось таиться. Роскошные особняки с великолепными садами Тэссиан обходила по большому кругу. Юни давно заблудилась и уже даже не пыталась понять, где они находятся. Пробираться приходилось практически на ощупь. Непроглядный мрак успел смениться предрассветными сумерками, когда перед беглянками возникли ажурные ворота.

Тэсс немного поколдовала над замком, после чего одна из створок сама собой приоткрылась. Девушки скользнули внутрь и оказались в блаженной тишине густого парка. Тэсс уверенно шагала по дорожкам; Юнона уже просто переставляла ноги.

Еще немного, и беглянки вышли к особняку. Входную дверь открыла тоже полуэльфийка, а вот в холле их ждали. Увидев мрачное лицо лорда Валдрэля, Юни уже и не знала, радоваться ли ей или нет.

Тэссиан изящно преклонила колено, будто не отшагала перед этим несколько миль и не сидела еще раньше много часов в засаде. Лорд и его племянница обменялись несколькими тихими певучими фразами, после чего Валдрэль повернулся к Юноне.

— Лорд Валдрэль, у меня есть к вам важный разговор, лорд, — девушка открыто встретила тяжелый взгляд эльфа. — Очень важный.

— Что ж, — медленно процедил лорд. — В таком случае, я выслушаю вас в кабинете. Прошу!

Под личным конвоем поджавшего губы Валдрэля Юнона была препровождена в кабинет. Тэссиан скользнула следом бессловесной тенью. Кивком указав девушке на кресло для посетителей, хозяин дома щелчком пальцев заставил одновременно вспыхнуть огонь в камине и десяток свеч в канделябре. Повернулся к морщащейся от резкой перемены освещения гостье и требовательно уставился на нее.

— Мне нужно попасть к правителю Аванталиса, — не стала ходить вокруг да около Юнона. — У меня к нему личное письмо от лонгрийского короля.

— Ты можешь отдать его мне.

— Я должна передать его лично в руки, — устало вздохнула Юнона. — А также удостовериться, что его прочитали, а не выбросили, а еще, что его содержимое поняли.

Валдрэль угрожающе сдвинул брови. Юни поняла, что ляпнула что-то лишнее и быстро добавила.

— В общем, я иду бесплатным приложением к этому письму.

Она покрутила на пальце так и норовящую свалиться печатку с лонгрийским гербом и продемонстрировала ее Валдрэлю.

— Девочка, — вкрадчиво произнес тот. — Тебе не кажется, что ты нарываешься? Есть только одна причина, почему я сейчас выслушиваю этот бред и до сих пор не передал тебя страже. Ты ученица Лиорэля, и в его отсутствие я обязан за тобой присмотреть. И подвалы в моем особняке так же надежны, как камеры гарнизона.

— Да поверьте же мне! — Воскликнула Юни, но эльф язвительно ее перебил.

— Поверить? С каких пор ты достойна доверия, девчонка? Ты человеческое отродье до мозга костей. Ты была принята в моем доме как гостья, но ни словом не предупредила, что местоположение Аванталиса раскрыто. А ведь знала, как это важно для нас. А может, ты сама подробно рассказала, где именно нас искать? Вы, люди, всегда держались лишь друг дружки, а теперь Аванталис спешно готовится отражать вторжение. Вторжение, которого можно было бы избежать, нанеси мы упреждающий удар! И сколько моих сородичей теперь погибнут из-за твоего молчания, я даже не представляю!

— Вы даже не допускаете возможности переговоров, — горько произнесла Юни. — Почему вы все такие твердолобые?

— Переговоры? — Процедил Валдрэль. — С лживыми тварями типа тебя?

Юни проглотила оскорбление, не желая ввязываться в пустую свару.

— Кажется, вы зажились в мире и спокойствии, — холодно процедила она. — Так и чешутся кулаки, чтобы с кем-нибудь сцепиться. Тоже славы и подвигов захотелось?

— Да что ты знаешь о войне, девчонка? — Рявкнул утративший высокомерную сдержанность эльфийский лорд. — Что ты можешь знать о крови, боли, смерти? Наш родной мир был разрушен чудовищной силой! Столетиями мой народ жил, не в силах примириться с этой утратой. И самый большой кошмар любого вечноживущего, что однажды зло вернется!

— Красивая речь, — Юнона внешне расслаблено откинулась в кресле, хотя внутри нее все кипело. — Возвышенные слова. Вообще очень много слов.

Она подалась вперед, не давая возмущенному лорду перебить себя.

— А по факту меня чудом не убили в стенах этого гостеприимного дома — с полного, надо отметить, вашего согласия. За последние несколько дней я столкнулась с тремя адскими псами — слышали когда-нибудь о таких тварюшках? Говорят, Злодар очень к ним тяготел.

— Ложь! — Валдрэль ударил кулаком по столу. — Ложь и клевета! Ты не пережила бы и одной встречи с настоящим адским псом — я знаю, как опасны эти твари, — а ты говоришь о трех.

Юни молча положила на стол свои кинжалы.

— Двоих я убила этим оружием. Я столкнулась с ними в пустошах — псы шли с человеческой армией, провоцируя конфликты и разжигая злобу. Одного я одолела в Блэкстоне — он подобрался к королевской семье под видом алхимика и исподтишка влиял на Хэмфаста Третьего. Пес затуманил разум лонгрийского короля настолько, что тот без колебаний бросил войска на поиски мифических богатств, оставив без защиты западные границы, веками страдающие от набегов. Только прежде, чем негодовать и разбрасываться обвинениями, представьте себя на месте лонгрийского правителя. Вы бы сумели разгадать злой умысел в верноподданном, выполняющем вроде как ваши же собственные приказы?

— Псы коварны, — медленно кивнул Валдрэль. — Но и верить твоим словам…

— Пес был, — подала голос сидевшая до того тихо, как мышка, Тэссиан. — Я сама попала в его ловушку и чудом осталась жива. Все подробно изложено в моем отчете Его Величеству.

— Ты не говорила, — в голосе Валдрэля впервые послышалась растерянность.

— Его Величество настрого запретил. Он не хотел, чтобы началась паника, — виновато ответила разведчица.

— Псы опасны не только своей злобой и ненавистью ко всему живому, — вздохнул лорд. — Практически не существует оружия, способного их остановить. Но как удалось уцелеть тебе, девочка?

— А я его загрызла, — мило улыбнулась Юнона.

Вечноживущие обменялись потрясенными взглядами.

— Ты оборотень? — Очень тихо спросил Валдрэль.

— Я шира, — реакция эльфов раззадоривала, и Юноне хотелось улыбаться все шире.

— Невозможно, — прошептал лорд.

— Ну, вы ведь задумывались, почему Владыка Лиорэль лично со мной возился.

Юни поднялась из кресла и обвела вечноживущих насмешливым взглядом.

— Я пришла сюда не как бывшая ученица Владыки Лиорэля, и даже не как посол лонгрийского короля. Я шира Свободного народа, белая волчица Латона, и я та третья сторона, что способна погасить конфликт и не позволить псам добиться желаемого!

— Оборотень, — Валдрэль прикрыл глаза.

По лицу лорда легко угадывалось, какие сомнения терзают его в данный момент. Эльфы всегда недолюбливали оборотней — извечных союзников людей. В иной ситуации связываться со Свободным народом никто бы не стал — даже с невесть откуда свалившейся белой волчицей. Но сейчас волки превращались в единственную надежду, ибо только они могли противостоять псам на равных.

Юни грустно улыбнулась. Как все предсказуемо: политика и трезвый расчет, меньшее зло и выгода.

— Хорошо, — наконец, Валдрэль принял для себя какое-то решение. — Завтра я проведу тебя к трону Его Величества. Но не более того.

— Уж и на том спасибо, — вздохнула девушка.

Теперь, когда ситуация разрешилась, ей хотелось только одного — упасть на какую-нибудь горизонтальную поверхность и забыться сном.

Юни нервно меряла шагами пространство перед закрытыми дверями тронного зала. Теперь, когда долгий путь был позади, а от конечной цели девушку отделяли лишь резные деревянные пластины, ее снова охватила неуверенность в собственных силах.

Валдрэль, стоявший рядом в ожидании дозволения войти, посматривал насмешливо. Правда, и причин волноваться у эльфийского лорда не было: он обязался только провести девушку во дворец. Дальнейший исход переговоров целиком и полностью зависел от Юноны.

Юни нервно одернула рукава рубашки. После долгих размышлений она отказалась от роскошного эльфийского наряда, но и явиться на аудиенцию в костюме лонгрийского гонца не рискнула. Хорошо, в особняке Валдрэля сохранился тот ее дорожный наряд, в котором девушка с боем первый раз прорывалась в Аванталис. Пошитые еще в Нарванне, рубашка и брюки были удобны и хорошо сидели, подчеркивая девичью фигурку, но в великолепии королевского дворца казались простоватыми особенно рядом с расшитым золотом камзолом эльфийского лорда.

Сюда бы Ару… Вт уж кто выглядит королевой в любой одежде!

Тихо открылась дверь, и возникший на пороге церемониймейстер вежливым поклоном пригласил лорда Валдрэля внутрь. Тот шагнул, одновременно бросив на Юнону предупреждающий взгляд. Девушке предполагалось ждать.

Оставшись в коридоре одна, Юни уставилась в начищенную до блеска стенную панель. Ватными пальцами потянула завязки мешочка на поясе, извлекла наружу корону. Несколько мгновений отсутствующим взглядом смотрела на изящные зубцы с сияющими камнями, потом медленно подняла диадему и возложила себе на голову, отрешенно глядя на свою тень на стене.

— Ну, вот и все, — вслух тихо сказала Юнона, роняя руки.

— Леди?

Обернувшись, Юни снова увидела церемониймейстера.

— Вас объявить, как ученицу и воспитанницу Владыки Лиорэля Ль'Эстар? — Тихо уточнил тот.

— Нет, — девушка качнула головой. — Представьте меня как ширу Латону, королеву Свободного народа.

Глаза эльфа потрясенно расширились, но больше он ничем не выдал своего удивления.

Резные двери распахнулись, громкий голос торжественно объявил о явлении новой волчьей королевы, и Юни сделала первый шаг.

Тронный зал заливало солнце, и в этом царстве света Юнона в своем простом темном костюме чувствовала себя инородным элементом. Путь к трону казался бесконечным; сияли витражи, мягко мерцали стены, солнечные блики отражались от отполированного пола, и это сияние скрывало и размывало силуэт на троне.

Не дойдя шагов десяти до тронного возвышения, Юни остановилась в нерешительности. Эльфийский этикет не предусматривал поклоны для леди, а о реверансе в штанах не могло идти и речи. Поколебавшись несколько мгновений, Юнона ограничилась вежливым наклоном головы.

По рядам многочисленных придворных побежали возмущенные шепотки: царедворцы отметили и выбранную форму приветствия, и очевидную задержку.

— Ваше Величество, — твердо проговорила Юни на чужом языке и тут же замялась, чувствуя, что краснеет.

Стыдно признать, но за всеми переживаниями имя великого эльфийского короля просто вылетело у нее из головы!

«Тиринатис,» — беззвучно шепнула половинка души.

— Шира Латона, — голос у эльфийского правителя оказался глубоким, звучным; слова родного языка он проговаривал для гостьи медленно и четко. — Добро пожаловать в Аванталис.

Юни порядочно наслушалась про эльфийского правителя — что от Ары, что от Ланы, близко знавших того три сотни лет тому назад. Но рассказы рассказами, а видеть вживую совсем иное. У Тиринатиса было спокойное волевое лицо, прямой нос с небольшой горбинкой и ярко-зеленые глаза. Идеально гладкая — волосок к волоску — коса чистого белого оттенка, похожего на шерстку Киэ'Ланарт, змеилась по подлокотникам трона. На фоне молочно-белых волос золотистая кожа короля казалась гораздо темнее. Церемониальный наряд не скрывал силы и гибкости тела, и Юни подумала, что свой загар этот эльф получает, отнюдь не нежась в шезлонге. Легко представлялось, как он часами тренируется на раскаленном солнцем плацу.

Вечный Король… Единственный, кто правил эльфами единолично, невзирая на давние законы. Его королева сгинула, как и тысячи других, безымянных, во время гибели родного мира, и с тех пор Тиринатис ждал, когда его погибшая возлюбленная пройдет круг перерождений и вновь окажется рядом с ним. И не было никого, кто посмел бы упрекнуть правителя в нарушении древней традиции: слишком высок был его авторитет, безграничным — испытываемое его подданными уважение.

И теперь только от его слова зависело, удержится ли этот мир или рухнет в бездну.

— Король Тиринатис, — Юнона сразу перешла к сути вопроса. — Я проделала долгий путь, чтобы передать вам послание от вашего лонгрийского коллеги.

Придворные снова зашушукались, когда молоденький паж забрал из холодных пальцев Юноны изрядно помятый свиток и передал его своему владыке. Знакомиться с содержимым Тиринатис не спешил, продолжая изучать застывшую перед ним девушку.

— Люди не хотят войны, — намекнула Юни, которой молчаливое переглядывание быстро надоело.

— Их поведение говорит об обратном, — подал голос незнакомый Юноне эльф, стоящий справа от трона.

— Они осознали свою ошибку, — проговорила Юнона.

— Многотысячная человеческая армия движется к Аванталису со стороны Лонгрии, — напомнил еще один вечноживущий, высокий, худощавый, с ухоженными черными волосами.

— Уже нет, — возразила девушка. — Я самолично передала коннетаблю королевский приказ отступить. Думаю, сегодня-завтра солдаты покинут пределы пустошей.

— Им не удалось пройти, потому они и ищут обходные пути!

— Это ловушка! Отступив сегодня, люди непременно перейдут в наступление завтра.

— Неужели земли Младших стали смертным поперек горла?

— Людская жадность не знает пределов. Алчность застит глаза, притупляя осторожность.

— Лонгрийцы не отступятся.

— Они получат достойный отпор.

— Пусть только сунутся! Эти жалкие смертные еще пожалеют.

Зря Юнона переживала: ее знаний эльфийского с лихвой хватало, чтобы понять, легкой победы ждать не приходится.

— Да послушайте же, — повысила голос Юни, перекрикивая певучие голоса царедворцев. — Лонгрийцев обманули, иначе они никогда бы не направились с оружием в пустоши!

— Но им вовремя раскрыли глаза на обман, — вкрадчиво проговорил придворный, стоявший по правую руку молчащего короля. — Поэтому они ищут более простой путь в сердце наших земель, не так ли?

— Не так, — отрезала девушка. — Во всем виноват адский пес: именно он настроил людей против эльфов, заморочив им головы. Вы не знаете, насколько убедительными могут при желании быть эти лживые твари?

— Мы знаем, что пес был призван смертным, — скучающе бросил высокий черноволосый эльф. — Смертные не только обратили против нас оружие; они еще и пустили в приютивший нас мир чудовище, несущее смерть и разрушение!

Юни досадливо скрипнула зубами. Похоже, в своем отчете разведчица Тэссиан не упустила ни одной детали, способной еще сильнее усложнить ситуацию.

— Ваше Величество, — напрямую обратилась она к Тиринатису. — Вслед за своим сородичем на территорию Лонгрии проникли еще три пса, но все они уничтожены. Трое — лично мной. Псы сделали все возможное, чтобы рассорить наши народы, но я прошу вас не принимать скоропалительных решений! Опасность миновала, так неужели два разумных существа не смогут договориться?

— Годы идут, а времена не меняются, — король улыбнулся уголками губ, но тень улыбки мгновенно пропала с его лица. — Свободный народ всегда выступал в защиту смертных. Что ж, вы и вправду одной крови, ибо люди — единственная известная мне раса, способная становиться оборотнями. Вот только ситуация слишком сложна, шира Латона. По своей ли воле или замороченные адскими псами, но люди пытались напасть на Аванталис. Я верю тебе, что они остановились, но черту невозврата войско уже успело перешагнуть. Сожалею, шира, но о подобном я забыть не могу.

— Ваше Величество, — воскликнула девушка. — Прошу, не забывайте, что псы уже нашли путь в этот мир! Каждая капля пролитой крови, каждая слезинка делают этот мир уязвимей. Если начнется война, то это будет значить, что псы добились своей цели! Сколько этих тварей ринется сюда?

— Кровь льется всегда, — медленно проговорил Тиринатис. — Блажен и наивен тот, кто мечтает достичь вечного мира. Говорят, покой — удел мертвых, а живущие под солнцем всегда найдут за что-то поспорить.

— Но не по указке же адских псов!

— Значит, ты предлагаешь нам, — медленно проговорил эльфийский король. — Не вспоминать о сожженных священных рощах? Забыть об изрубленных телах десятков Младших, предательски обманутых и завлеченных в ловушку? Простить пролитую кровь наших сородичей, смолчать в ответ на оскорбление? Позволить разобщить нас и наших старинных союзников?

— Жертвы были с обеих сторон, — жестко ответила Юнона. — Люди умирали так же, как и Добрые Соседи, в том числе и от их рук. Это незримое противостояние стоило жизней обеим сторонам. Пришло время остановиться. Человеческий король осознал свою ошибку. Проявите же и вы мудрость, свойственную вечноживущим. Не раздувайте конфликт, там, где можно договориться. Наши народы стравил пес!

— Оборотни всегда защищали смертных, — холодно усмехнулся эльф. — Мне понятна твоя позиция, но, как правитель, я обязан заботиться о благе и процветании своей страны. Много лет Аванталис защищала лишь тайна его местоположения. Сегодня она раскрыта. Проигнорировав нанесенное нам и нашим союзникам оскорбление сейчас, я рискую столкнуться с проблемами в ближайшем будущем, когда люди осмелеют и забудут о своей вине. А час этот близок.

Придворные у трона одобрительно загудели.

Юнона смотрела в серые глаза эльфийского короля и чувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Сколько сил, сколько труда ей стоило погасить конфликт со стороны людей! А теперь заупрямились эльфы! Неужели эта борьба никогда не кончится? Сколько времени пройдет, прежде чем в ослабленный кровопролитием мир проникнет новый пес? Неужели все зря?! Неужели она позволит обратить в прах все свои усилия?

— Ваше Величество, — Юнона на миг прикрыла глаза, собираясь с силами и готовясь спорить до последнего. — Я прошу вас: не отталкивайте людей. Если вы не подадите им руку помощи в переговорах с Младшим народцем, более того, сами ударите, Лонгрия перестанет существовать. Но кто придет на смену лонгрийцам? Две мои подруги, которых я бесконечно уважаю, утверждали, что вы мудры и милосердны. Услышьте же меня!

— Мне знакома эта корона, — ответил король. — Та, что носила ее, была достойной правительницей. Она тоже была готова биться до конца. Оборотни честны и всегда держат слово — я знаю это. Но смертные не такие. Я не знаю ни одного человека достойного доверия и уважения.

— Неужели? — Процедила Юнона, вскидывая голову. — А как же Томас Лортон? Даири? Сир Калестан?

Девушка сжала кулаки, а чужая память подбрасывала картинку за картинкой, захлестывая и поглощая.

Молодой парень, смеющийся у костра — и он же со стрелой в горле…

Пожилая целительница, уставившаяся в небо невидящими глазами…

Мужчина, спорящий на каждом совете до хрипоты, и прорубающийся с подкреплением к взятому в кольцо отряду. Та операция оказалась до него последней…

Имена. Лица. Жизни. Как бы не хранили вечноживущие память о былом, но именно люди с их короткими, но такими яркими судьбами составляли основу Сопротивления. Они гибли тысячами, но на место каждого погибшего вставали новые.

Имена, каждое как хлесткая пощечина. Такие разные и часто совсем не героические. Трусы, находящие в себе силы для первого — и часто последнего в этой жизни — подвига. Слабаки, поднимающие оружие, чтобы уберечь тех, кто оказался беззащитен перед лицом надвигающейся угрозы. Лжецы, рискующие жизнью, чтобы собрать информацию о позициях противника. Война выворачивала их, срывала наносное, заставляла сделать один-единственный выбор — и, сделав, следовать ему до последнего вздоха.

Лица и судьбы оживали перед внутренним взглядом Юноны; то, от чего Киэ'Ланарт упорно ее ограждала, прорывалось теперь наружу горечью и негодованием.

— Арни, лорд Вардак, Мират Сорский. Как вы можете так говорить, как смеете оскорблять их память?!

Юни опомнилась, только когда поперхнулась застрявшим в горле сухим воздухом. С удивлением она осознала, что в грудь ей упирается древко посоха, а путь к трону преграждают два эльфа — в запале девушка подошла слишком близко.

Зато взгляд в глаза Тиринатиса показал: эти удары достигли цели.

— Милосердный сохранит мир; жесткий кормит злобу адских псов, — устало произнесла Юни, отступая на пару шагов в напряженной тишине. — Напомните-ка мне, чьи это были слова!

Эльфийский король поднялся и отрывисто бросил пару фраз своему окружению. Кто-то быстро возразил, Тиринатис повторил с нажимом. Недовольно хмурясь и подчеркнуто задрав носы, придворные начали… расходиться?

Спустя несколько минут Юнона осталась с Тиринатисом один на один.

— Садись, девочка, — король первым подал пример, опустившись на ступени возвышения перед троном. — После такой отповеди как-то сложно соблюдать этикет.

Юни, помедлив, последовала приглашению.

Тиринатис перешел на лонгрийский, который девушка в отличие от эльфийского, выученного кое-как, сейчас воспринимала как родной. Владел он этим языком превосходно, выдавая себя лишь легким, еле уловимым акцентом. Знал ли король о том, что гостья — иномирянка, переместившаяся на территорию Лонгрии? Или сделал шаг навстречу представляющей интересы соседней страны посланнице?

— А ты хорошо подготовилась к этому разговору, девочка, — тихо произнес Тиринатис. — Вот только не поторопилась ли ты делать выводы о моем милосердии?

— Осток, — грустно усмехнулась Юни. — Место кровопролитного боя. Местный князь из рода Сорских, человек, между прочим, разрешил вашему отряду, король Тиринатис, проход через свои земли. Вы должны были выйти в тыл Третьей Восточной дивизии под командованием Вайриса, одного из генералов Злодара. Однако вас заманили в ловушку: люди Сорского напали на ваших сопровождающих. Вы потеряли две трети бойцов; потери были бы больше, если бы не посланная Арнорой вам в поддержку стая оборотней. Ваши подданные безоговорочно требовали смерти предателя, но тогда уже выяснилось, что князя и его приближенных обманул подосланный Злодаром пес. Тогда вы не допустили лишних смертей, Ваше Величество.

— Такова была объективная необходимость.

— Возможно. Это не помешало вам подружиться с младшим братом князя Сорского, Миратом.

— Дружба — это очень громкое слово, — спокойно проговорил Тиринатис.

— Я видела ваши глаза, когда вы узнали о его гибели, — картинка из прошлого была для Юноны настолько живой, будто это она сама, а не Лана стояла тогда рядом. — Не черните его памяти своей ложью.

— Откуда? — Тиринатис опустил голову и сжал кулаки. — Тебя не было там! Я помню каждого, каждого из названных тобой сегодня! Но откуда их знаешь ты?

— Мне доступна память Киэ'Ланарт, — взвесив все за и против, тихо призналась Юнона.

Она подняла голову и посмотрела вдаль, туда где, повинуясь ее безмолвной просьбе, сияние солнечных лучей обрисовало хрупкий силуэт.

Изящный молочно-белый единорог медленно приблизился к трону и наклонил голову, приветствуя старого соратника. Эльф неловко поднялся со ступеней и шагнул вперед. Его ладонь прошла сквозь крутую шею, и он сокрушенно прошептал.

— Киэ'Ланарт… Ты так и не нашла покоя!

— Ну, это скорее моя вина, — буркнула Юни и криво улыбнулась ошеломленному правителю. — Я еще и Хранительница Рога. Лана — неотъемлемая половинка моей души.

Призрачный единорог превратился в не менее бесплотную белокурую красавицу, грустно улыбнувшуюся подруге и растаявшую в воздухе. Юни прикусила губу: Тиринатису и Лане было о чем сказать друг другу, но, половинка души снова была права: тот разговор мог подождать. Сейчас же важнее было закончить начатое, и ничего не должно было отвлекать внимания Вечного короля от белой волчицы.

— Я расскажу вам все, — вздохнула она. — А вы уже сами решите, стоит ли перечеркивать наши труды.

В очередной раз озвучив историю своей непростой жизни, Юнона чувствовала себя опустошенной. Не было даже сил подняться со ступенек, и озадаченно-возмущенные взгляды вернувшейся в тронный зал свиты, девушка просто игнорировала. Содержание певучих эльфийских речей сейчас ускользало от уставшего сознания, но нужды прислушиваться не было: Тиринатис ставил в известность подданных об ожидающих их народ переменах.

— Мы победили, — тихо шепнула Юнона трепещущему огоньку принесенной по ее просьбе свечи.

Вечный король согласился подписать мирный договор с Лонгрией. Более того, Тиринатис брал на себя обязательства уладить конфликт между смертными и Добрыми Соседями. Если уж кому это и было под силу, то только ему.

— Устала? — Закончив раздавать указания придворным, Тиринатис вернулся к гостье.

— Немного, — Юни улыбнулась и поднялась, приняв предложенную ей руку.

— Я уже приказал приготовить для тебя покои, — сообщил эльфийский король. — Но сейчас, если не возражаешь, я попрошу тебя уделить мне еще немного времени. Хочу кое-что тебе показать.

Вслед за правителем Юни проследовала внутренними переходами королевского дворца. Идти пришлось далековато, несколько раз спускались по лестницам, а стражи в коридорах становилось все больше. Наконец, перед девушкой и ее спутником возникла массивная металлическая дверь, которую Тиринатис отпер одним прикосновением ладони.

— Прошу, — эльфийский король широким жестом предложил Юноне войти.

Переступив порог, девушка не сдержала потрясенного вздоха. Перед ней во всем блеске и великолепии предстала королевская сокровищница, и даже беглого взгляда вокруг хватало, чтобы уверенно утверждать: не зря сюда так рвался лонгрийский правитель.

— Да, — рассмеялся Тиринатис в ответ на растерянность Юноны. — Здесь собраны самые ценные сокровища моего народа.

— И зачем же вы меня сюда привели? — С подозрением поинтересовалась девушка.

— Я обязан отблагодарить тебя, — улыбка невероятно красила Вечного короля. — Но хочу, чтобы этот подарок ты выбрала себе сама.

— Я старалась не ради награды, — обиженно качнула головой Юнона.

— Знаю, — мягко проговорил эльф. — Но это самое малое, что я могу сделать для тебя. Не обижай меня отказом, пожалуйста. Мне будет приятно знать, что у тебя осталось что-то на память об этой встрече.

— Можно посмотреть поближе? — Сдалась Юнона.

— Я прошу тебя об этом, — серьезно проговорил Тиринатис. — Не торопись. Осмотри все внимательно.

— А если я вдруг выберу что-то чересчур ценное? — Бдительно поинтересовалась Юни.

— Выбирай, — рассмеялся король. — В своем выборе ты ничем не ограничена.

— Это уже слишком, — покачала головой Юни, но все-таки приступила к осмотру.

Король шел чуть позади, чтобы не мешать, но при этом не забывал давать краткую характеристику любого предмета, мало-мальски заинтересовавшего гостью.

Сокровищница по форме напоминала соты: к одной шестиугольной комнатке лепились другие; проходы были широкие, и в свете магических светильников сияние драгоценностей множилось многократно.

Немного оглядевшись, Юни поняла, что ячейки сокровищницы укомплектованы со смыслом. Если вначале вдоль стен стояли сундуки и ларцы с откинутыми крышками, заполненные золотом и драгоценными камнями, то дальше пошли творения бессмертных мастеров. Затаив дыхание, девушка любовалась предметами интерьера. Столик с ножкой в форме оленя — хлопни в ладоши, и зверь сорвется в стремительный бег. Серебряный подсвечник, где каждую свечу держит танцующая нимфа. Златотканый ковер, птицы на котором выглядели живее настоящих.

От каждой вещи Юнона отходила с искренним сожалением, раз за разом напоминая себе, что держать такую красоту в простом деревенском доме — кощунство.

С теми же мыслями девушка проходила и мимо эльфийских украшений. Не просто кольца, браслеты, короны и ожерелья — настоящие произведения искусства. На лепестках брошек-цветов блестела роса, и только приглядевшись, можно было понять, что цветок выточен из полупрозрачного розового кварца и инкрустирован капельками бриллиантов. А на фоне царских корон простая диадема Юноны казалась дешевой поделкой.

«Неужели тебе ничего не нравится?», — уловив грусть подруги, удивилась половинка души.

«Нравится,» — мысленно призналась Юни. — «Мне бы мешочек повместительней, уж я бы развернулась!»

«Тогда почему ты проходишь мимо?»

«Это вещи из другой жизни, Лана,» — отвернув лицо от наблюдающего за ней Тиринатиса, девушка грустно усмехнулась. — «Я не смогу их носить, так зачем травить душу?»

«Не захочешь носить сама — продай. Деньги никогда не будут лишними.»

«Кому?! Лиорэлю?» — Неожиданно практичный совет единорога немного рассмешил Юнону.

«Да кому бы ни было,» — весело заявила Киэ'Ланарт. — «Выбери только, где камушков побольше: они ценнее.»

«Брось, Лана,» — улыбка на губах Юноны быстро увяла. — «Я рисковала жизнью не ради блестяшек — я уже говорила об этом. Потом меня не оставляет ощущение, что это все проверка. Ведь не просто так мне разрешили зависнуть здесь на неопределенный срок.»

«Тиринатис тебя поймет,» — мягко сказала Лана.

«Я не хочу, чтобы он во мне разочаровался,» — Юнона упрямо качнула головой и направилась дальше.

Милые безделицы закончились — в следующем зале были выставлены доспехи. Юни осторожно потыкала пальчиком в полный комплект брони наподобие рыцарской, покрутилась перед до блеска начищенным щитом с изящной гравировкой, задела ладонью звенья серебристой кольчуги. Те мелодично зазвенели, а девушка шагнула прочь.

«Тебе бы пошло,» — с сожалением признала половинка души.

Юни промолчала.

В следующем зале она застряла надолго. Здесь было выставлено оружие — бесчисленное множество предметов убийств себе подобных, и если мимо алебард и палиц девушка проходила на цыпочках и выдерживая дистанцию, то перед клинками она замирала от восторга. Мечи и кинжалы, тонкие шпаги, широкие ятаганы — эльфийские оружейники знали толк в оружии разных культур. Рукояти сияли от обилия драгоценных камней; изысканная гравировка покрывала лезвия.

— Любой из этих клинков играючи разрубит человеческий доспех, — проговорил Тиринатис, с улыбкой наблюдающий за восхищенной девушкой. — Вместе с телом.

Юни содрогнулась и быстро шагнула в сторону.

Кинжалы, длинные и короткие, широкие и узкие, обычные и метательные, надолго приковали ее взгляд. С молчаливого разрешения хозяина девушка подержала некоторые из них в руке, с видом знатока проверяя вес и баланс. Клинки были один другого краше, но к поясу Юноны были прицеплены простенькие ножны с двумя невзрачными клыками, которым девушка уже без колебания доверяла свою жизнь.

— Эльфийские луки своенравны, — проговорил Тиринатис, заметив, что взгляд Юноны ушел в сторону. — Но если ты с ним сладишь, твои стрелы будут бить без промаха.

Юни с усмешкой покачала головой. Не любила она эльфийские луки и знакомиться с ними ближе не желала.

Миновав стойки с оружием, она снова вышла к предметам интерьера. Отсюда уже был виден выход. Тиринатис молча шагал следом и пока не требовал от девушки ответа.

Выбор…

«Что ты решила?» — Полюбопытствовала Лана.

«Возьму тот подсвечник с нимфами,» — Юни с деланным равнодушием пожала плечами.

«Зачем он тебе?»

«Буду им от кандидатов в наставники отмахиваться,» — съязвила девушка. — «Эта штука достаточно тяжелая.»

Она последний раз обвела помещение рассеянным взглядом. Столики, инкрустированные различными породами дерева; стенные панно; пресс-папье в форме вставших на дыбы мраморных жеребцов с глазами-сапфирами — уменьшенные копии Смерча. Сборники стихов на эльфийском в золотых окладах; старая грампластинка, невесть как затесавшаяся среди бесценных сокровищ; еще несколько подсвечников, но не тех, не с танцующими нимфами, напомнившими Юноне ее подруг.

Что-то было не так. Юнона нахмурилась, тряхнула головой и уверенно направилась к полке, на которой стоймя была поставлена такая чуждая здесь вещица. Пластинка была старой, со следами небольших царапин, а на наклеенной на нее бумажке красовалось полустертое «Сказки». Язык Юноне был смутно знаком, но откуда?

— Если не возражаете, я возьму это, — Юни с улыбкой повернулась к эльфийскому правителю.

— Я был уверен, что ты выберешь меч, — проговорил тот.

— Из меня плохой воин, — философски пожала плечами девушка. — А потом клинок не защитит меня от псов, а больше ни с кем я сражаться не собираюсь.

— Ты знаешь, что это за вещь? — Медленно спросил Тиринатис, кивая на пластинку.

— Это граммофонная пластинка, — кивнула Юнона. — Такие когда-то были популярны в моем родном мире. Судя по надписи, на этой должны быть записаны детские сказки.

— Удивительно, — усмехнулся король. — Из всех вещей ты выбрала именно эту.

— Она недостаточно ценна, чтобы вы сожалели об ее утере, а для меня это будет забавный сувенир на память, — улыбнулась девушка.

Тиринатис запрокинул голову и рассмеялся. Юни насупилась: ничего смешного в своих словах она не находила.

— Знаешь, шира Латона, — отсмеявшись, эльф резко стал серьезным. — Мне отдали эту вещь на хранение очень давно, еще до гибели нашего родного мира. Тогда мне сказали, что ее надлежит надежно укрыть, ибо она может спасти мир, а может и уничтожить. Мне не хватило сил, а скорее знаний, чтобы воспользоваться этим артефактом, когда Злодар обрушил на нас свою ненависть. А теперь ты так спокойно и уверенно берешь эту вещь в свои руки, как будто знаешь, что это.

— Это всего лишь старая грампластинка, — недоуменно повторила Юни. — В моем мире на такие когда-то записывали музыку и рассказы, а потом слушали их при помощи специального механизма. Как эта вещь может погубить, а тем более спасти что-либо?

— Не знаю, — качнул головой эльф. — Это мне не ведомо.

— Если она так опасна, — вздохнула девушка, протягивая выбранный подарок Тиринатису. — Тогда я лучше оставлю ее здесь. Мало ли в какие руки она может попасть!

— Поздно, — улыбнулся король. — Выбор сделан. Теперь эта вещь твоя.

Он подал опешившей девушке выполненный из золота квадратный футляр и помог спрятать в него хрупкую пластинку.

Много позже, переговорив через огонь с Фалиттой и обжившись в выделенных ей покоях, Юнона снова извлекла неожиданный подарок. Увы, повторный осмотр дал информации не больше, чем первый. Вздохнув, девушка отложила пластинку в сторону.

«И что дальше?» — беззвучно спросила половинка души.

— Дальше? — Юни с удовольствием потянулась. — Лично я дальше буду отдыхать. Воспользуюсь, так сказать, эльфийским гостеприимством, раз уж сам Вечный Король пригласил. Полюбуюсь на здешние красоты.

«Поможешь с составлением договора?»

— Скорее побуду посредником, — поморщилась девушка. — На торжественное подписание я все равно не останусь.

«Трусишка,» — фыркнул единорог. — «Арнора обещала прижать магов. Больше Ковен тебя не потревожит.»

— При чем здесь Ковен? — С деланным безразличием Юнона проигнорировала намеки на собственное малодушие. — У меня есть дела поинтереснее!

Она вновь взяла в руки подаренную ей грампластинку и хулигански покрутила ее на пальце.

— Надо же понять, что за сокровище я откопала! Вдруг это не розыгрыш, и там действительно что-то серьезное? Так что, ждет нас, Лана, в гости ближайший техногенный мир.

«Ты пойдешь туда одна? Не дождавшись девочек? Даже без Вервульфа?»

Уловив удивление подруги, Юни рассмеялась.

— Во-первых, не одна, а с тобой, — голос хранительницы Рога стал задумчив, и она тихо пожаловалась. — У Вервульфа все хорошо, он наконец-то увидел сына — Фалитта проверила. Не хочу его дергать по пустякам. А во-вторых… Что-то во мне самой поменялась, Лана. Я стала другой. Прежняя я не смогла бы вцепиться в глотку адскому псу даже ради спасения собственной жизни. Иногда это… пугает.

«Тебе пришлось через многое пройти за очень короткий срок,» — теплое дружелюбие единорога окутало поникшую подругу.

— Меня дважды почти уничтожили, — усмехнулась Юнона. — Алтарь Владыки Лиорэля еще долго будет являться мне в кошмарах. И не только он, — девушка отвернулась и тихо повторила. — Не только он…

Она тряхнула головой, выгоняя тягостные мысли, и широко улыбнулась.

— Но я предпочитаю думать, что я просто выросла!

Солнце за окном клонилось к закату, в распахнутое окно залетал ветерок, трогая легкие шторы и занося аромат цветов. Где-то в дворцовом парке кто-то играл на флейте, и нежная мелодия парила над дворцом. Юнона легла навзничь на широкую мягкую кровать и улыбнулась. Впервые за долгое время на сердце у девушки было легко и спокойно.