Однажды в Древней Греции

Глава 7 Про двух царей дураков и про мудрого медведя, который колесницей правил

А что же спросите вы, пока творилось всё это безобразие, делал многострадальный Фидиппид?

Ещё в самом начале торжественного празднества марафонец тихонечко растворился в ближайшей живописной роще, чудесно выспавшись под роскошным дубом, где постелью ему служила мягкая подстилка из вечнозелёного мха и ароматной травы.

А всё потому что бегун страшно не любил всяческие там застолья, как правило, заканчивающиеся пьяным мордобоем, смертельными обидами (с последующей кровной местью всем родственникам вплоть до седьмого колена), а то иногда даже и летальными случаями.

Фидиппид, конечно, любил вино зелено, однако же меру свою хорошо знал и никогда не надирался до зелёных сатиров в помутневших счастливых глазах.

Как раз в этой самой живописной роще Зевс и обнаружил марафонца, когда утреннее солнышко слегка посеребрило верхушку могучего дуба, под которым бегун совершенно безмятежно почивал.

- Эй, спящая красавица, подъём! – легонько пнул бегуна сандалией Громовержец.

Марафонец удивлённо открыл глаза осоловело уставившись на незнакомого нагло выглядевшего пожилого мужика:

- Что вам от меня нужно? Лежу под деревом никого не трогаю… идите гуляйте себе на свадьбе в своё удовольствие нечего к добрым людям в такую-то рань приставать.

- Это ты-то добрый человек? – усмехнулся Зевс. – По деяниям вообще-то судят о добрых людях, а ты пока ничего такого хорошего и не совершил… Вон даже жизненно важное послание своим собратьям доставить не смог. Короче, вставай, лежебока, это я, Громовержец!

- Сатир меня побери! – воскликнул Фидиппид, резко вскакивая на ноги. – Простите меня великодушно, я вас в этой странной одежде как-то сразу и не признал…

- Да так ведь оно и задумано, - усмехнулся владыка Олимпа. – По конспиративной легенде я странствующий торговец лососиной из города Милет. Это всё хитрая маскировка… Чувствуешь, как от меня разит? Я лично полы хитона копчёной рыбой натирал, чтобы заглушить благоухание божественной амброзии, а то мы там на Олимпе все ею уже насквозь пропахли… Кстати, а почему ты не валяешься с счастливой физиономией среди упившихся смертных?

- Противно мне подобное скотское времяпровождение…

- А вот за это я тебя уважаю! – одобрительно кивнул Зевс. – Рад, что в тебе не ошибся, но… смотри только не разочаруй меня в будущем…

- Я постараюсь!

- Постараешься, что? Разочаровать или наоборот? Да ладно, не пугайся ты так, это я тебя по-дружески слегка подкалываю. Вон побледнел аж весь! На сырой земле ещё пару раз так выспишься и совсем на покойника станешь похож. В общем как прикорнуть на лоне природы ещё приспичит, возьми у Гефеста спальный мешок с авто подогревом, скажешь, я разрешил… Впрочем, о чём это я?

И Громовержец с удовольствием потянулся, разминая широкие плечи:

- Твоё служение Аполлону, кстати, ещё не закончилось!

- А я-то думал, что…

- Думать за тебя буду я! Значит так, женишок уже отправился на Олимп вместе с молодой женой. Дафна по понятным причинам перелёт перенесла неважно. Сейчас над ней колдует Асклепий и я очень надеюсь, что он будет вести себя весьма благопристойно. Гм… В общем, дуй сейчас на Олимп. У меня тут подъёмная платформа в кустах припрятана, а затем вместе со златокудрым наглецом рви когти прямо в Фессалию.

- В Фессалию?

- Ага, в неё родимую. Тамошний царь Адмет очень влиятельная в Греции политическая фигура и потому нам нужно как можно лучше зарекомендовать себя в его глазах. Вот Аполлончик и послужит ему немного, а ты проследишь, чтобы всё шло как по маслу, в смысле, сообразно греческим обычаям…

- ???

- В самом деле, Фидя, ну ты как дитя малое… Внимательно проследишь, чтобы в занавески Аполлон там не сморкался, девок не портил, царю не дерзил… Если что заметишь, сразу мне на Олимп рапортуй. Вот тебе портативный ретранслятор, надень на правую руку…

И владыка Олимпа протянул марафонцу чудесный золотой браслет.

- К голове поднесёшь и он тут же сам включится, говори не стесняйся я буду отлично тебя слышать… Примитивно конечно, но более сложную и более удобную связь мы пока ещё у вас не наладили… Впрочем то не твои проблемы. Ну давай, приступай, одна нога здесь, другая на Олимпе…

- А вы что же тут останетесь? – осторожно поинтересовался Фидиппид.

- Останусь ясное дело! – усмехнулся Зевс, лукаво прищурившись. – Поброжу ещё немного, полюбуюсь окрестностями… Скажу тебе по секрету, я тут с такой пастушкой хорошенькой на пиру познакомился… Настоящий лакомый кусочек утверждает, что всё ещё девица… Врёт наверняка, но проверить всё же стоит…

И Громовержец жизнерадостно заржал, заговорщицки подмигивая марафонцу, несколько смутившемуся от таких откровенных разговоров.

***

На светлом Олимпе Аполлон рвал и метал, благо временное отсутствие Зевса позволяло.

- Я что ему мальчик на побегушках? – гневно потрясал кулаками над головой лучезарный бог. – Послать МЕНЯ в услужение какому-то местечковому царю. Верх нахальства! Я ведь покровитель высоких искусств! Живопись, поэзия, музыка, театр, драматургия - вот моя вотчина, но идти в услужение к презренному смертному… Верх коварства! Этот Зевс вероломный изверг, самодур, деспот, извращенец…

- Да тише ты, кретин проклятый! – дружно зашипели на разошедшегося не на шутку блондина Дионис с Гименеем. – Под расстрельную статью хочешь нас всех подвести…

- Чего? – обалдело переспросил Аполлон.

- Ну, выражаясь фигурально… - поправился Дионис. – В смысле, из молниеметателя…

- Да видел я этот его молниеметатель знаете где… - взбешенно начал покровитель искусств, но тут же резко осёкся, заметив в дверях Фидиппида.

- Этот вот длинный точно нас всех заложит! – быстро шепнул на ухо Аполлону Гименей. – Чует моё сердце, так что лучше заткнись…

Златокудрый внял совету и, мрачно посмотрев на марафонца, грубо бросил:

- А это ты, убожество? Приперся, значит…

- Меня Зевс послал! – спокойно и даже где-то дерзко ответил марафонец. – Велел нам вместе отправляться в Фессалию…

- Да знаю я уже… знаю… - махнул рукой Аполлон. – Он видно решил меня сослать! Друзья, это каторга! Да, точно каторга. Он всё ещё не простил меня за ту битву с распроклятым неисправным Пифоном! Дафна, услада глаз моих, я должен на время покинуть тебя, но… где же ты?

И Аполлон обеспокоенно выбежал из тронного зала.

- Она, по-прежнему, у Асклепия… - крикнул поспешивший следом Дионис.

- Отходит от шока! – добавил не отстающий от коллег хмурый как грозовая туча Гименей.

Видя такое дело Фидиппид устремился следом за озабоченными олимпийцами…

***

Распахнув двери покоев олимпийского врачевателя, Аполлон застыл на пороге как вкопанный, сильно вытаращив глаза, итак от природы смотревшиеся слегка на выкате.

Секундой позже из-за плеч лучезарного бога высунулись две лукавые физиономии Гименея с Дионисом.

- Ни хрена ж себе… - прошептал покровитель виноделия, пихая локтем ошарашенного покровителя брачных уз.

- Что б мне лопнуть… - согласился с коллегой Гименей.

Сцена была не для слабонервных.

На позолоченной кушетке врачевателя происходило невозможное.

Слегка приобняв нежную пастушку за хрупкие плечи, гнусный греховодник запечатлевал на трепетных девичьих устах отвратительный слюнявый поцелуй.

- Ах ты, похотливая вонючая крыса!!! – яростно взревел Аполлон, кидаясь на злодея.

- Он сейчас его убьёт… - истошно прокричал Дионис. – Немедленно Гефеста сюда!!!

***

- Это не женщина, это портовая блудница! – так очень нелицеприятно отозвался о своей молодой супруге Аполлон, растирая оцарапанные о трёхдневную щетину Асклепия костяшки пальцев. – Кто бы мог подумать?!! Ведь и дня не прошло как мы сочетались священными узами брака! О, горе мне горе, что же будет через неделю?!!

Как не спешил Гефест в покои олимпийского врачевателя, поспеть он сумел лишь к концу разыгравшийся драмы.

Картина что и говорить выходила эпической.

Сам главный зачинщик жестокой расправы толкал у панорамного окна полную трагизма драматическую речь. Дионис с Гименеем грустно сидели на подоконнике соседнего окна. Фидиппид благоразумно отмалчивался в сторонке. Асклепий же находясь в максимально горизонтально положении, медленно ползал по мраморному полу, собирая остатки выбитых зубов.

- Двадшать девять, тридшать, тридшать один… - смешно шепелявил избитый врачеватель. – Где же пошледний? Дианиш, кашется, он прилип к твоему правому шандалию… Жастрял в подошве!

Дионис неприязненно скривившись показал коллеге отставленный вверх средний палец.

- Что здесь случилось? – уперев руки в бока, мрачно поинтересовался Гефест. – Вы ведь знаете, что в отсутствии Зевса я временно исполняю его обязанности. Итак, повторю свой довольно простой вопрос, что здесь, в конце концов, произошло?

- А разве это не очевидно? – в свою очередь спросил Гименей. – Аполлон набил морду Асклепию!

- Причина?

- Банальный адюльтер… вернее, почти адюльтер… робкая попытка…

- А если нормальным человеческим языком?

- Он застал свою молодую жену в объятиях этого беззубого бабника… Как обычно у Асклепия, живительные медицинские процедуры легко перешли в предварительные любовные ласки… А эта Дафна, между прочим, весьма бойкая дама оказалась…

- Не желаю больше слышать имя этой развратницы в светлых стенах Олимпа! – гаркнул Аполлон и ударил кулаком в мраморный подоконник.

- Не понимаю… - пожал мощными плечами Гефест. – Что они находят в этом унылом пропойце…

- Отышкал!!! – победоносно донеслось из-под ложа для медицинских осмотров. – Тридшать три! Хотя шекундочку, как это тридшать три? У меня же ведь было тридшать два! Чей же это лишний жуб?!!

- А где Дафна? – только сейчас заметив отсутствие девушки, встревожено воскликнул Гефест. – Где она, почему я не вижу её здесь?

- А он её выбросил! – ответил Дионис.

- В окно! – добавил Гименей.

- Как в окно?!! – смуглое лицо кузнеца слегка посерело. – Да Зевс нас всех за это…

- По самое не хочу!!! – дружно подтвердили сидевшие на подоконнике боги.

- В какое именно окно он её бросал? – грозно спросил Гефест.

- В то, возле которого и стоит! – грустно усмехнулся Дионис.

Божественный кузнец грубо отпихнул, изображающего оскорблённую добродетель Аполлона и, перевесившись через широкий подоконник, заглянул вниз.

- Фу-у-у-у-ух! – через некоторое время облегчённо выдохнул Гефест, вытирая блестящий от пота лоб. – Здесь она! За антенну спутникового передатчика длинными волосами зацепилась! Висит себе молча, как видно совсем без сознания, бедняжка…

- Я бы на тебя посмотрел, окажись ты в подобной ситуации, скажем, по вине крайне неуравновешенного Зевса… - остроумно ввернул Гименей.

- Болячку тебе на язык! – гневно бросил Гефест и три раза сплюнул через левое плечо, целя в воображаемого сатира, творящего людям за этим самым плечом всевозможные пакости. – Пойду за спецоборудованием. Буду её снимать, пока высокое начальство не вернулось. А вы о произошедшем никому ни слова, это и тебя касается, смертный…

Фидиппид быстро кивнул.

- А у тебя, Аполлон, кажется, какие-то дела среди простых греков были, я тут краем уха слышал. Вот ты и ступай по этим самым своим делам, пока я тебе морду вот этими самыми кулачищами до зеркального блеска не надраил. Ты ведь, скотина, всех нас подставил, а не только себя!

Пристыжено опустив голову, Аполлон медленно вышел из покоев Асклепия и Фидиппиду ничего не оставалось, как последовать следом за златокудрым олимпийцем.

- Тридшать четыре! – изумлённо донеслось им в спину. – Как ше это так? Второй лишний жуб! Кому же я их на дошуге рвал? Да нет, вроде не рвал никому! Чудеша, да и только…

***

В крайне скверном расположении духа прибыл Аполлон в сопровождении Фидиппида в далёкую Фессалию, но иначе по понятным причинам и быть не могло. Марафонец старался с хмурым богом ни о чём не заговаривать, в конце концов, всё что произошло, его совершенно не касалось. Ему, главное, положенное отслужить и домой поскорее из всего этого дурдома убраться.

Волшебная летающая тучка опустилась аккурат посреди тронного зала царя Фессалии немало того удивив.

- Ребята, а вы, собственно, кто такие? – изумлённо спросил сидящий на троне Адмет, переглядываясь со старым слугой, делающим царю модный перламутровый педикюр.

Аполлон грубо вытолкнул вперёд Фидиппида, давай, мол, смертный выкручивайся.

Приняв гордый полный осознания собственного достоинства вид, марафонец неспешно подошёл к трону и, учтиво поклонившись, произнёс:

- О величайший из всех правителей Греции, молва о твоей мудрости и славных благородных деяниях дошли до самого светлого Олимпа…

Начало вступительной речи Адмету очень понравилось:

- Продолжай, душа моя, продолжай… - благосклонно кивнул сладкоречивому гостю правитель Фессалии.

- Вполне разумеется… - в той же пафосной манере продолжил бегун, - всемогущие боги не могли не нанести тебе, о мудрейший из царей греческих, свой визит доброй воли…

- Всё это бесконечно прекрасно! – кивнул Адмет. – Но позволь переспросить, что за светлый Олимп ты имеешь в виду?

- Да вон же он! – указал в открытое окно Фидиппид. – Прямо в небе над Аттикой уже целый месяц висит. Неужели никто его так и не заметил?

- Так у нас ведь последний месяц сплошные дожди шли… - резонно возразил правитель Фессалии. – Вот только сегодня небо, наконец, расчистилось… А ну-ка, ну-ка… Надо бы взглянуть на этот остров… Хотя с другой стороны, как он мог оказаться на небе? Острова они ведь, как правило, в море плавают, так ведь?

- Это особый остров! – возразил Фидиппид. – Обиталище всемогущих богов!

- Каких богов? – уточнил Адмет, ловко спрыгивая с трона и проворно подбегая к распахнутому окну. – Вот те на… И впрямь остров! Чудеса да и только… Так что там за боги такие, говоришь?

- Могучие заступники!

- Так-так, а вот с этого места, пожалуйста, как можно подробней!

- Один из них прибыл со мной в твой дворец!

- По всей видимости, ты имеешь в виду вон того неприятного надменного типа с каменным лицом, что скучает посередине моего тронного зала?

- Его самого!

- И кто же это, если не секрет?

- Лучезарный бог Аполлон собственной персоной, покровитель высоких искусств, заступник обездоленных, победитель жуткого Пифона!

- Кого победитель? Жуткого Сифона? – растерянно переспросил царь.

- Нет, Пифона! - терпеливо поправил Адмета марафонец.

- Никогда о таком не слыхивал, страшный, наверное?

- И не говори, царь, многие очевидцы, видевшие сию грандиозную битву, до сих пор заикаются, а по ночам нормально спать не могут …

- Да что ты говоришь?!!

- Даю честное олимпийское слово! – клятвенно заверил царя остроумный бегун.

- Аполлон значит! – проговорил правитель Фессалии, с интересом поглядывая на златокудрого бога.

В ответ Аполлон лишь презрительно фыркнул, демонстративно отвернувшись в сторону.

- Что-то не очень-то он любезен… - грустно заметил Адмет. – У них что на этом Олимпе хорошим манерам совсем не учат?

- Ну да… - подал голос Аполлон. – Поговори мне ещё…

- Да он ко всему ещё и агрессивен!!! – заволновался царь. – С такими заступниками, знаешь ли, будет сплошная морока… головняк сплошной да и только…

Сложную и крайне опасную ситуацию, следовало срочно исправлять.

- Мы пришли к тебе Адмет… - быстро заговорил Фидиппид, стараясь не обращать внимания на надменно плюющего на мраморный пол повелителя высоких искусств. – Чтобы оказать какую-нибудь помощь и тем самым подтвердить наши самые лучшие намерения…

- Да, помощь мне действительно не помешает, - кивнул правитель Фессалии. – Совсем некому пасти мои многочисленные стада. Ленивые пастухи разбежались. Стада бродят совсем без присмотра. В самом деле, не задействовать же мне для этого регулярную армию. Того и гляди соседи нападут.

- А отчего пастухи сбежали?

- Да сатир их знает… украли лучшую часть стад и были таковы…

- А тогда понятно… - быстро кивнул марафонец. – Дисциплина! Вот чего твоим подданным, царь, определённо не хватает!

- Возможно-возможно! – согласился Адмет и, вернувшись на трон, осторожно сунул обе ноги в золотую ванночку с тёплой водой. – Так что, поможете мне с этой проблемой, попасёте мои стада?

- Размечтался! – громко фыркнул Аполлон. – Может тебе ещё эпиляцию бровей сделать или волосы в носу завить? Вон гляди в каком беспорядке они у тебя там растут, смотреть аж противно…

- А этот Аполлон весёлый парень… - невозмутимо поведал Фидиппиду ничуть не обидевшийся царь. – Приходит без спроса в мой дворец, нагло себя ведёт, качает права, хамит…

- Поговори мне ещё!!! – угрожающе донеслось из середины зала, поле чего с громким шлепком на мраморный пол благополучно приземлился очередной весьма смачный плевок.

- Скажи-ка, величайший из правителей Атики… - вкрадчиво проговорил марафонец, лелея безумную надежду всё же как то выкрутиться из сложившейся абсолютно тупиковой ситуации. – Есть ли у тебя ещё какая-нибудь просьба, горячее желание, по каким-то причинам трудновыполнимое в данный момент. Нет, ты ничего такого не подумай, мы бы с удовольствием пасли твои многочисленные чудесные стада, просто это замёт слишком много времени, а всемогущим богам ещё столько надо сделать, стольким нуждающимся смертным помочь…

- Ну хорошо… - смягчился Адмет. – Есть тут у меня одно безумное желание, надеюсь, оно будет вам по плечу… Влюбился я тут на досуге в некую Алкесту, дочь царя Иолка Пелея. Даже свою законную жену на прошлой неделе извёл, скормив её голодным тиграм, а Пелей, злодей, не хочет давать соизволения на брак…

- А как же сама Алкеста? – спросил Фидиппид. – Она то согласна?

- Да кто ж её спросит? – удивлённо возразил правитель Фессалии и, треснув престарелого мастера педикюра по лысой макушке истошно заорал. – Осторожней с мизинцем! Я же не раз предупреждал, что он у меня больной!

- М-да, проблема… - согласился марафонец. – Пожалуй, именно это задание нам с Аполлоном вполне по плечу…

- Как два пальца! – донеслось из середины зала.

- Вот и отлично! – страшно обрадовался Адмет и даже слегка подпрыгнул на троне расплёскивая пенное содержимое золотой ванночки.

***

- Полный придурок! – выдал свою весьма нелицеприятную характеристику касательно Фессалийского царя бог Аполлон, когда колоритная парочка вышла из дворца. – Я, конечно, всяких идиотов на своём веку повидал, но этот… Просто бьёт все мыслимые рекорды. Да такому по жизни жениться противопоказано, чтобы не плодил по Греции подобных ему дураков…

- А, по-моему, весьма приятный правитель… - посмел робко высказать своё мнение Фидиппид.

- Приятный правитель?! – захохотал повелитель высоких искусств. – Ну ты и сказал! Просто умора! Да я таких «приятных правителей» на завтрак с парным молоком легко хрупаю…

- А ты сможешь всё то же самое высказать лично Зевсу в лицо? – ловко ввернул марафонец.

- Чего?!! – Аполлон угрожающе повернулся к дерзкому бегуну.

- А вот чего! – и Фидиппид продемонстрировал лучезарному хаму золотой браслет на правой руке.

- Ага! - хмыкнул Аполлон. – Значит и тебя уже окольцевали! Ну что ж, давай, стучи на меня… Только помни, я тебя, если что, даже в далёком будущем найду и мстя моя будет особо беспощадной…

- Ну да? – рассмеялся марафонец. – Напугал ежа блестящей лысиной! Тебя к тому времени, как я появлюсь на свет, на летающем острове Олимпе уже давно не будет!

***

Царь Иолка Пелей принял неожиданных визитёров, спустившихся с неба, очень радушно. Как оказалось он уже добрые три недели внимательно следил за виднеющимся высоко в облаках загадочным островом при помощи хитрого увеличивающего изображение устройства, сконструированного одним сумасшедшим философом.

Даже надменный Аполлон и тот смягчился, видя как Пелей потешно суетится вокруг гостей, усаживая за пиршественный стол и лично подливая в золотые кубки лучшее своё вино.

- Прямо жаль дочурку такого славного старикана отдавать этому гнусному любителю перламутрового педикюра… - прошептал на ухо Фидиппиду раскрасневшийся от выпитого Аполлон.

- Итак, друзья… - ближе к середине пира решил взять быка за рога Пелей, весело поглядывая на выступающих посреди зала акробатов с дрессированными медведями. – Какое же неотложное дело привело вас в мой скромный недостойный дворец?

- Наслышаны мы о красоте дочери твоей Алкесты! – медленно проговорил Аполлон, громко икая. – Отчего прячешь от нас своё сокровище, папаша? Нам бы хотелось узнать так ли она хороша, как рисует её людская молва…

- Алкеста в отъезде! – несколько смущённо ответил царь. – У троюродной тётки гостит в далёкой Эфиопии! Но вы не волнуйтесь, сейчас мои слуги принесут вам её портрет…

И звонко хлопнув в ладоши, правитель Иолка отдал соответствующее распоряжение.

Через пару минут принесли большой портрет красотки и с огромным почтением установили на серебряный треножник, прямо напротив пиршественного стола.

- Да-а-а-а… - задумчиво проговорил повелитель высоких искусств. – Хороша девка ничего не скажешь, вот только хотелось бы стереть с изображения эту коричневую плесень… Где этот портрет у вас всё это время провалялся, в сыром подвале что ли? Прикажи своим слугам, царь, чтобы они немедленно привели картину в подобающий вид. А тех, кто не следил за чистотой изображения любимой дочери, строго накажи!

- Но… - несчастный Пелей слегка изменился в лице. – Это вовсе не пыль,ведь моя дочь… мулатка!

- Как так? – растерялся Аполлон, глядя на сидящую рядом с царём абсолютно белую упитанную хохотушку царицу. – Но ведь твоя жена бела как критский мрамор, да и ты сам вполне себе обычного для Греции розоватого цвета…

- Так уж получилось… - грустно вздохнул царь. – Мудрецы говорят и не такое на белом свете бывает. Как сейчас помню ровно восемнадцать лет назад гостил в нашем славном городе бродячий цирк из далёких южных земель. Особенно моей жене нравились близнецы силачи Мвэнге с Мотомбой, легко поднимавшие самые невероятные тяжести. Ну, к примеру, двадцать девять гимнастов, а тридцатый на самом верху непрерывное сальто крутит с пятью ножами в белоснежных зубах. Что интересно, эти самые близнецы были оба точно такого же коричневого цвета как и моя чудесная дочурка. М-да, славное было времечко… Жена моя ни одного их выступления не пропускала, всегда возвращаясь из цирка поздно ночью, счастливая как ребёнок. Ну а потом через девять месяцев родилась у нас Алкеста…

- Весьма странная история… - согласился с царём Аполлон, переглядываясь с Фидиппидом и незаметно крутя пальцем у виска. – И не такое иногда случается между многострадальными небом и землёй…

Затем лучезарный бог наклонился к сидящему рядом с круглыми глазами марафонцу и горячо прошептал тому на ухо:

- Я беру свои слова обратно. Пелей идеальный тесть для Адмета, просто незаменимая кандидатура… Два клинических идиота! Что может быть лучше? Уверен, они сразу же найдут между собой общий язык.

Марафонец быстро кивнул и смущённо кашлянув так обратился к правителю Иолка:

- Вообще-то на самом деле мы прибыли сосватать вашу дочку за достойнейшего царя Фессалии Адмета!

- Достойнейшего царя? – брезгливо скривился Пелей. – Дряхлый греховодник! Да он старше меня на одиннадцать лет! Куда ему жениться на моей Алкесте, она ему в правнучки годится. Что и говорить, седина в бороду, сатир в ребро…

- Но может мы всё же сумеем как-то договориться, - заговорщицки подмигнул Пелею захмелевший Аполлон.

И правитель Иолка крепко задумался.

***

Пока Пелей натужно соображал, чтобы этакое позаковыристей измыслить, дабы гости со светлого Олимпа решая его задачку как следует попотели, настала ночь и царь гостеприимно предложил Аполлону с Фидиппидом переночевать в его дворце.

Лучезарному покровителю высоких искусств отвели наиболее роскошные покои, марафонцу же выделили спальню поскромнее, на что тот совершенно не обратил внимания.

Чтобы сон был глубоким и спокойным, правитель Иолка послал гостям по соблазнительной служанке. Аполлону досталась маленькая большегрудая блондинка, а к Фидиппиду в дверь поскреблась прыщавая рыжая носатая страхолюдина двухметрового роста. Опрометчиво открыв дверь, бегун попытался быстро её закрыть, но служанка попалась ушлая, мгновенно вставив в образовавшийся проём габаритную ногу.

- Уходи, я сегодня не в духе! – раздражённо зашипел на неё марафонец.

- Но царь мне приказал…

- Не желаю ничего слышать…

- Меня выпорют, если я сейчас же не войду…

- Вот и отлично!

- Мерзавец!!! – силы оказались неравными, дебелая девица легко оттеснила Фидиппида в комнату и грубо толкнула слабосильного бедолагу к кровати.

- Я не потерплю насилия над моей личностью! – визгливо прокричал марафонец, замахиваясь кулаком на наглую мерзавку.

Но рыжеволосая легко увернулась от боксёрского удара бегуна и, нырнув под его правую руку, ловко повалила незадачливого бойца на пол. Затем мощный женский сандалий пятидесятого размера хорошенько прошёлся по рёбрам Фидиппида.

Марафонец протяжно взвыл и, собрав всю свою волю в кулак, мёртвой хваткой вцепился в ненавистную ударившую его ногу. Затем бегун победно зарычал и с хрустом вонзил крепкие зубы в белую лодыжку распоясавшейся садистки.

От такой неожиданной атаки драчливая девица не удержав равновесия грузно рухнула на пол, въехав своим широким лбом аккурат в спинку деревянной кровати.

Послышалась громкое «крак!» и всё затихло.

С трудом выбравшись из под обмякшего тела, Фидиппид с интересом изучил проломленную спинку кровати. Затем пощупал у рыжеволосой гарпии пульс, с сожалением констатировав, что та вполне себе жива.

В дверь гостевой комнаты тихонько постучали.

Марафонец подскочил как ужаленный, но в следующую секунду успокоился, услышав тихий голос Аполлона.

- Эй, Фидик, открывай скорее! Или ты там заснул что ли?

Бегун поспешно подошёл к двери и, отодвинув задвинутый рыжей маньячкой засов, приоткрыл правую створку.

- Тут такое дело… - повелитель искусств выглядел необычайно смущённым. – Короче, нужна твоя помощь…

- А в чём собственно дело?

- Да царь этот… как там бишь его…

- Пелей! – подсказал Фидиппид.

- Точно Помпелей! – кивнул Аполлон, и марафонец решил его не поправлять. – Он мне девку тут одну прислал так сказать чтобы скрасить прохладный вечер… короче, законченную блондинку… такая дура… Ей определённо сильно жмёт череп. Одним словом, давай меняться, ты мне свою рыжую красотку, а я тебе эту свою имбецильную блондинку!

- Э… э… э… - изумлено посмотрел на лучезарного олимпийца марафонец. – Так ведь она же…

- Такая конфетка! – Аполлон в предвкушении закатил глаза. – Рыжая бестия! Я когда увидел что её к тебе посылают, весь аж затрясся от зависти. Ну уступи мне её, что тебе стоит, буду твоим должником, а это скажу тебе, немало!

- Да пожалуйста!

- И ты так просто с нею расстаешься? – не поверил своим ушам покровитель высоких искусств.

- Забирай! – и бегун решительно посторонился, пропуская Аполлона в свою комнату.

- О-о-о-о… - заулыбался олимпиец, увидав распростёртую на полу рыжую деваху. – Игры в стиле садо-мазо?! Не знал, что ты, братец, знаешь толк в таких развлечениях. Настоящий шалун, да? При случае обязательно расскажу об этом Эроту он тебя, кстати, после этого сильно зауважает. Чем ты её, если не секрет огрел то?

- Кроватью! И ещё укусил её за ногу! – неприязненно глядя на ненавистную девицу, коротко добавил Фидиппид.

- Ёлки-моталки! – покровитель искусств лукаво покосился на сконфуженного марафонца. – Да ты просто настоящий спец в этом деле, куда там нашему юному Эроту… Смотри, ещё придётся тебе его консультировать…

- Не приведи Зевс… - испуганно отшатнулся от Аполлона бегун и тот, громко рассмеявшись, легко взвалил длинное тело рыжей психопатки себе на плечо.

***

В общем выспаться Фидиппиду так и не было суждено. Присланная Аполлоном блондинка всю ночь несла такую околесицу, что с рассветом марафонец пообещал себе придушить проклятую идиотку подушкой. Но, к счастью, от совершения страшного злодеяния его удержали остатки благоразумия не раз спасавшие в прошлом драгоценную шкуру…

После обильного завтрака Пелей, наконец, торжественно заявил, что таки придумал испытание для будущего мужа своей прекрасной дочери.

- Дорогие мои олимпийцы! – так начал раскрасневшийся от волнения царь. – Клятвенно обещаю, что тот станет супругом моей драгоценной Алкесты, кто будет в силах запрячь в колесницу льва, медведя и кудрявого двухдневного ягнёнка…

Аполлон тихонько выругался, Фидиппид же не растерялся и, разыгрывая весёлого простачка, сноровисто так ввернул:

- А можно без ягнёнка?

- Можно! – неожиданно легко согласился правитель Иолка. – Но лев и медведь должны быть обязательно!

Покинув гостеприимный Иолк, Аполлон с марафонцем принялись размышлять, как бы им всё это поскорее устроить. Первым делом они вернулись к Адмету и рассказали тому об условиях будущего брака с Алкестой.

Услышав о сумасбродном испытании, припадочный царь задрожал всем телом и влез на ближайшую мраморную колонну, откуда его битые полдня пытались безуспешно снять слуги, пока потерявший терпение Аполлон не подстрелил труса из своего золотого лука, попав Адмету чуть ниже поясницы.

Правитель Фессалии с диким визгом свалился вниз, где был тут же пойман верным мастером педикюра.

Пока местный эскулап обрабатывал царю довольно пустяшную неглубокую рану, Фидиппид неожиданно вспомнил, что видел дрессированных медведей во время пира у Пелея.

Услышав сие покровитель высоких искусств мгновенно забрался на припаркованную у трона Адмета летающую тучку.

Вернулся он где-то через час. К тому времени, орущий благим матом правитель Фессалии, наконец, успокоился и теперь мирно храпел в тени могучего эвкалипта.

- По-поводу медведя я уже договорился! – радостно сообщил марафонцу улыбающийся олимпиец. – Уличные артисты согласились сдать мне его на прокат на пару дней за два золотых таланта. Я выбрал самого спокойного с надкушенным правым ухом и выдранным левым глазом. Хозяин клятвенно божился на урне с прахом своей матери, что он наиболее смирный из всех мишуток. Зовут его, кажется, Потрошитель… Да, точно, Потрошитель! Странное имя для медведя, ты не находишь? М-да… Теперь осталось решить вопрос со львом!

- Это будет несколько посложнее! – сокрушённо покачал головой бегун.

- Ты так думаешь? – усмехнулся Аполлон, поднося к уху свой золотой браслет. – Гефест, Аполлон на связи!

- Слушаю? – чётко донеслось от запястья.

- Тут такое дело… Сможешь Церберу две головы свинтить на время и выкрасить его в песочный цвет?

- И на фига мне это делать?

- Чтобы он на льва был похож!

- А как же грива?

- Ну придумай что-нибудь, ты ведь у нас мастер на все руки… Изготовь из папье-маше в конце концов… Да и это… очень важная деталь… хвост не забудь с кисточкой!

- Будет сделано! Когда он тебе, собственно, нужен?

- Завтра утром!

- Всё организуем и в наилучшем виде!

- Я очень на это надеюсь… - и Аполлон весело подмигнул весьма скептически настроенному Фидиппиду.

***

- Я в жизни не сяду на эту чудовищную штуку! – бескомпромиссно отрезал Адмет, демонстративно сложив руки на впалой старческой груди.

Дело происходило на следующее утро в живописном парке, разбитом позади царского дворца.

Колесница и впрямь выглядела немного… скажем так… немного необычно.

С правой стороны в неё был впряжен постоянно подпрыгивающий на месте злобный бурый одноглазый медведь с надкусанным ухом, который так и норовил схватить зубами кого-нибудь из пробегающих мимо слуг.

С левой же стороны в колесницу было запряжено и вовсе нечто невообразимое. Кособокое, кривое создание отдалённо, конечно, немного напоминало льва, но для этого человеку на него смотрящему нужно было обладать воистину нестандартным воображением.

- Что это ещё за образина? – Адмет испуганно тыкал пальцем в замаскированного под царя зверей Цербера. – Отвечайте немедленно, что это за дрянь?

- Это пещерный лев! – не моргнув глазом соврал Аполлон. – Царь зверей, владыка гор и рек!

- Вы издеваетесь?!!

- Нет, вполне серьёзно.

- Я на этом в Иолк ни за что не поеду!

- Но ведь таков уговор, иначе Пелей не отдаст за тебя свою красавицу дочь!

- Да надо мной вся Греция будет хохотать!

- Ну и что? Зато получишь в жены восемнадцатилетнюю Алкесту!

Правитель Фессалии призадумался:

- Хорошо, так уж и быть, уговорили!

И царь величественно взошёл на колесницу, вернее, попытался взойти.

Вероломный мишутка при приближении Адмета сделал в воздухе совершенно умопомрачительный акробатический кульбит и яростно зарычав, вцепился в полы роскошных царских одежд.

- Мама-а-а-а… - дико заголосил правитель Фессалии. – Помогите-е-е…

Не растерявшийся Аполлон мощно врезал топтыгину кулаком по жёлтым зубам и тот, возмущённо заревев, всё-таки выпустил царский хитон из цепкой хватки.

- Всё, с меня хватит! – прокричал доведённый до опасной точки кипения Адмет. – Убирайтесь прочь из моего дворца, иначе я близко познакомлю вас с голодными тиграми, которым недавно с удовольствием скормил свою неврастеничку жену…

- Ну уж дудки… - мрачно изрёк покровитель высоких искусств, поигрывая мужественными желваками. – Хочешь ты этого или нет, но мы твоё безумное желание жениться на дочери Пелея всё равно осуществим…

И сказав это грозный олимпиец легко скрутил не успевшего даже пикнуть царя, умело заломив ему руки назад.

Пока Фидиппид отгонял длинным золотым копьём дико голосящих слуг, Аполлон привязал бледного Адмета своим серебряным поясом к колеснице. Затем хорошенько размахнулся и дал Потрошителю такой мощный пинок, что косолапый чуть не перекувыркнулся через голову.

Став на дыбы колесница во весь опор понеслась к распахнутым воротам царского парка.

Засунув в рот два пальца, покровитель высоких искусств по-разбойничьи засвистел, после чего замаскированный под льва Цербер заработал своими механическими лапами ещё быстрее.

Не на шутку перепуганный топтыгин уже не мог держать столь сумасшедший темп. В очередной раз проявив завидную смекалку, косолапый разорвал кожаные путы и ловко заскочив на место возницы, схватил лапами свободно полощущиеся на ветру вожжи.

Секундное замешательство и Потрошитель принялся умело править боевой повозкой, мастерски вписывая грохочущее средство передвижения в крутые повороты.

- Ишь ты что вытворяет! – усмехнулся Аполлон, помогая Фидиппиду забраться на опустившуюся с неба тучку. – Смотри, чему этих злобных зверюг смертные учат! Такому зубастому мохначу только дай волю как следует разойтись глядишь, а он уже царь воинственной Спарты строит вероломные планы по завоеванию всей Аттики…

Подчиняясь незримым командам покровителя высоких искусств, волшебная тучка точно следовала за несущейся в клубах жёлтой пыли боевой колесницей.

Царь Адмет как видно уже отошёл от первого шока и теперь истошно оглашал окрестности нечленораздельным воем. Ко всему ещё топтыгин, правящий боевой повозкой, регулярно наступал бедняге на больной мизинец на правой ноге.

- Главное, чтобы он не отдавил Адмету ухо! – весело заметил с интересом глядящий вниз Аполлон. – Царь, как известно, большой мастак поиграть на семиструнной кифаре…

Умный мишутка правил точно к городу Иолку.

Ведь как раз именно в этом городе его возвращения ждала странствующая цирковая труппа.

Всё ближе и ближе приближалась несущаяся во весь опор повозка к владениям полоумного царя Пелия.

Зрелище было совершенно фантасмагорическим, потому что уже рядом с Иолком колесница собрала за собой огромную свору звонко лающих бродячих собак. Гам стоял вокруг такой, что жители города поспешно забрались на стены, чтобы посмотреть, что же там внизу, в конце концов, происходит.

Не заставил себя долго ждать и Пелий, появившийся в окружении солдат в защитной башне, построенной прямо над въездом в Иолк.

- Это что такое? – проорал отец прекрасной Алкесты, зависшим над башней Аполлону с Фидиппидом.

- Это жених твоей дочери собственной персоной! – сложив руки лодочкой прокричал Аполлон.

- Кто?!! – жутко вытаращил глаза Пелий. – Медведь что ли?

- Да нет… не медведь… там внутри Адмет… Всё как договаривались! Вот тебе колесница запряжённая львом и медведем!

- Но почему медведь ею правит?!!

- Об этом ты ничего нам не говорил! – строго заявил покровитель искусств. – Медведь в колеснице присутствует? Присутствует! Лев на месте? На месте! Что тебе ещё, сатир тебя побери, надо?

- Хорошо, я согласен! – обречённо сдался Пелий. – Передайте Адмету, что я даю своё разрешение на его брак с Алкестой!

Цербер был тут же остановлен звонким олимпийским свистом, мишутка выдворен с места возницы, правитель Фессалии развязан.

Однако тут же возникла небольшая проблема. Адмет решительно не узнавал окружающих, а на любые вопросы отвечал довольно односложно бессвязным мычанием.

- Ничего-ничего к концу месяца будет как огурчик! – дружески потрепал за небритую щёку зеленоватого царя Аполлон. – К тому времени невеста как раз вернётся от любимой тёти…

- Троюродной! – ввернул испуганно выглядывающий из-за спины лучезарного бога Пелий.

- Ну да, троюродной! – кивнул покровитель искусств. – И всё у вас будет чики-пуки…

Адмет глухо с отчаянием завыл.