Одна судьба на двоих-3. Часть первая.

Глава 10.

Антон впал в ступор от таких известий, но Арина, заметив состояние брата, задала вопрос представителю Конторы.

- Простите, как Вас по отчеству? Вы нас поимени-отчеству называете, а сами представились лишь по имени. Не уважительно будет подобное обращение.

- Григорьевич, - вновь встряла Румянцева.

- Ясно. Значит, нас решил продать? Я правильно поняла Вашу фразу, Ядвиг Григорьевич? Не смогли продать за границу в Москве, решили продать вообще инопланетянам? И чем же мы так провинились перед страной или, точнее, перед руководством, потому что Родина, как таковая, торговать людьми, своими Защитниками, не способна. Не затруднит ответить - во сколько нас оценили? Хочется знать заранее, вдруг продешевили наши… руководители?

Мужчина, к которому обратилась Арина, не успел открыть рта, как в кабинете сначала раздался смех Антона, а после, как на него посмотрела сестра, улыбнулась и она.

- Вы чего? – Румянцева остобенела от неожиданности, не ожидая подобной реакции, но, на удивление, Ядвиг сообразил, скривив губы.

- Сложили… – сжав губы, он отвернулся от двойняшек и посмотрел в окно.

- Что сложили? – не унималась Елизавета Петровна, на что, внезапно прекратив смеяться, став мрачным, ответил Антон.

- Всё сложили как надо и получили адекватную характеристику. Ну да ладно. Посмеялись и будет. Знаете, уважаемые, а мы, пожалуй, отзовём своё предложение о совместной работе. Вдруг за нас дадут меньше, чем было обещано, а мы растроимся. Негоже самим сбивать цену. Позвольте поинтересоваться, Ядвиг Григорьевич. Нашим согласием ведь никто и не думал заручиться? И даже поинтересоваться, ведь так? Позвольте повторить вопрос сестиры - во сколько нас оценили? Не стоит врать, что Вы не в курсе. Уверен - Вам известно, что мы можем в некоторых ситуациях и без разрешения покопаться в головах, а сейчас она, эта самая ситуация, сложилась именно такая, что, госпожа Румянцева не даст соврать, при которой Закон о менталах позволяет нам не соблюдать правила хорошего тона. Ведь так, Елизавета Петровна? Согласитесь, позиция, в принципе, лично для нас критическая, выходит за рамки обычной. Только советую вспомнить ВСЕ параграфы, например, три и пять. Пункты, соответственно, четыре и два. Знаю, у Вас хорошая память, поэтому не стоит так выразительно морщить лоб. И так?

- Да, Вы будете вправе. – Тихо произнесла женщина и Антон, услышав, пригвоздил взглядом Александрова, не дав тому подняться со стула.

- Я пока, заметьте, ПОКА, лишь остановил Вас от необдуманных и импульсивных поступков. В голову не лезу, оставляя за Вами право выбора – говорить добровольно или же нам придётся ЗАСТАВИТЬ говорить правду. Что скажете?

- Не боитесь последствий? – спросил мужчина, понимая, что не может противостоять силе парня, который сейчас, с усмешкой, смотрел ему прямо в душу.

- О каких последствиях Вы вдруг вспомнили? Нет, не боюсь, а знаете почему? Всё элементарно – никто не сможет доказать, что мы насильно заставили Вас говорить. Ни один врач на свете это не докажет. Даже ни один ментал не найдёт в Вашей голове последствий моего вмешательства. И, что бы немного Вас подтолкнуть к сотрудничеству, поясню – с самого начала нашей беседы всё фиксируется двумя видеокамерами, которые сбрасывают информацию далеко-далеко. Так далеко, что даже Конторе оттуда её ну никак не достать. Даже то, что УЖЕ сказали, может плохо сказаться на Вашей дальнейшей карьере. Это с одной стороны. С другой - могу обещать, что ничего, что было или будет в дальнейшем сказано в этом кабинете, за его пределы не выйдет. Естественно, в случае, если мы придём к обоюдному согласию по… как там сказал Арамис у Дюма?... по одному богословскому вопросу?

- «По поводу одного места из блаженного Августина, по поводу которого мы не сошлись во мнениях», - продолжила сестра и, увидев улыбку на лице брата, пояснила присутствующим. – Наша любимая книга. Знаем, чуть ли не наизусть. Цитаты дословные, хотя вернёмся к насущному, далёкому от тысяча шестисотых годов. И так, будете отвечать сами или нам стоит Вас подтолкнуть к сотрудничеству?

- Лучше буду молчать. – Мужчина был твёрд и спокоен как скала. - В этом случае интересантам будет видно, что я не проронил ни слова, а то, что Вы вынете из моей головы, будет домыслами.

Антон улыбнулся, но от этой улыбки мужчине стало не по себе.

- Вы не поняли. ВЫ в любом случае будете говорить. И говорить только правду. Только я лишь немного помогу Вам.

- Вы не посмеете. Перед Вами не преступник, а сотрудник… - Румянцева внезапно замолчала и грузно осела на стул, с которого пыталась вскочить. (Арина её взяла под полный контроль).

- Вам, госпожа Румянцева, лучше помолчать. – Девушка смотрела в глаза женщине и та стала бледнеть. – Вы совсем потеряли хватку. Что, так и не поняли, что Вас прослушивают? Как сказал Ядвиг Григорьевич? «Не госпожа Румянцева предложила сотрудничество нам, мы ей.» То есть Вы, по факту, работаете на ФСБ, а не на Братство, как должны были бы. Или Вас купили с потрохами, как и всех Ваших людей? Может и зарплату получаете в двух местах? Хотя это не наше дело. Пусть этим занимаются те, кто должен контролировать Вас. Я, если честно, думал, что Вы, Елизавета Петровна, давно пересмотрели взгляды на положение дел, но, как выяснилось, на эту тему и не думали. Да ладно. Вы мне совсем не интересны. Уважаемый. Ответите на мой вопрос. Да или нет?

- Я согласен отвечать сам, без принуждения. Но позвольте не касаться секретных вопросов по службе.

- Вы умный человек. Сказали правильные слова. Я, пожалуй, даже отпущу Вас. Но, позвольте кое-что Вам продемонститровать. Скажем так, во избежании. Видите ручку, что лежит перед Вами на столе? Возьмите её и бросьте со всей силы в меня или сестру. Не имеет значения в кого. Не бойтесь за последствия, их не будет.

И через мгновение ручка, брошенная явно со всей силой, упала на пол, столкнувшись с невидимой преградой перед лицом Антона.

- Спасибо. Реакция и скорость у Вас отменная, могу похвалить. Это было сделано лишь для того, что бы не решили воспользоваться ни пистолетом, который висит у Вас подмышкой, ни маленьким таким, но острым ножом, что носите сзади, на спине. Поверьте – нам не навредите, а вот случайный рикошет может или Вас или госпожу Румянцеву поранить. Вам это наджо? И так, готовы? Меня не интересуют ни государственные секреты, ни секреты Конторы, лишь одно - наша собствення безопасность, отсюда и планы, к которым у Вас есть доступ.

- Это не имеет грифа секретности.

- Пока не имеет, так? – поправила Арина и, услышав мысленную просьбу брата отпустить женщину, сделала это. – Вы, Елизавета Петровна, сидите тихо, не отсвечивайте. Подобное поведение будет лучше. Мы поняли друг друга?

Увидев кивок, девушка присела на край стола, оставаясь лицом к лицу с гостями.

Антон, усмехнувшись, уивнул сестре и вновь повернулся к мужчине.

- Что попросило руководство в обмен за нас?

- Технологии. – Увидев, что молодой человек не задаёт следущего вопроса, дополнил. – В разных областях.

- И оружие?

- Да, но предложенный нам ассортимент был неинтересен.

- Ясно, хоть что-то. На каких условиях мы должны были там оказаться? Навсегда или нас иногда выводили бы погулять на поводке?

- Представители той стороны предложили этот вопрос оставить именно на Ваше усмотрение. Как бы Вы сами решили, так и было бы.

- Вот даже как? Благородно, ничего не скажешь. И наша сторона не предлагала вообще отдать тушки брата и сестры в постоянное пользование?

- Ну… Прямого разговора об этом не шло, но затруднений бы такое предложение не вызвало.

- Потрясающе. И чем же мы вызвали столь негативное отношение к себе? Потому, что больно дали по некоторым загребущим рукам?

- В том числе. Главное, Вы отказались служить Родине. Вам предложили, но получили отказ.

- Предложили? – Антон с удивлением посмотрел в глаза мужчине. – Вы считаете всё, что было ранее, это «предложение к сотрудничеству»? И захват в заложники маленького ребёнка с мамой – это доброе такое предложение?

- Какого ребёнка? – искренне удивился Александров, но, увидев желваки на лице парня, сразу же пояснил. – Простите, мне об этом ничего не известно. Говорю правду.

- Знаю, что говорите правду, иначе бы Вас за такие слова сейчас придушил. Будет возможность и желание, ознакомьтесь с моим делом. Уверен, будете читать с упоением. Особенно , что касается последних пару месяцев. Может тогда не будете нести бред по поводу служения Родине и что-нибудь когда-нибудь до Вас дойдёт… Мы снова отвлеклись. Какие сроки нашего, скажем так, перемещения ТУДА?

- Октябрь-ноябрь. Когда на эту сторону прибудет расширенная делегация для переговоров.

- Ясно. Мы, значит, туда, а наши деятели будут делить то, что за нас получат? Пожалуй, основное понятно. Я догадываюсь, кто стоит за всем этим, но позвольте спросить – Вы сами-то знаете кто главный с нашей стороны в этой эпопее?

- Не могу назвать фамилию. Просто не знаю. Лишь одно могу сказать - люди из высшего эшелона власти.

- Да знаю я кто это, не парьтесь. – Антон усмехнулся. - И последние два вопроса. – Догадываюсь, что с нашимиродителями тоже были проведены беседы. Хочу услышать лично от Вас – что ОНИ сказали. Кажется, Вы были свидетелем этих разговоров. Не так ли?

- Если Вы читаете мои мысли, зачем тогда меня спрашивать?

- Затем, что бы я мог услышать. Неужели не понятно?

Александров опустил голову, а его руки, как заметила Арина, слегка задрожали.

- Ваша мать была против категорически, а отец…

- Что отец, – нервно спросила Арина, поднявшись со стола. – НУ!!!

- Он был против полной изоляции. Попросил, что бы Вы иногда могли возвращаться домой.

- ПОПРОСИЛ???

Антон, видя, что сестра сейчас сорвётся, мягко её обнял и прижал к себе.

- «Арин. Возьми себя в руки. Этот говорит правду. Посмотри сама, ты же можешь… Вот тебе и ответы на все вопросы. Наш отец именно попросил, что бы мы могли изредка отдыхать, проводя это время дома. Знаешь, давно потерял всякое желание с ним ссориться, но был бы он сейчас здесь, получил бы знатную плюху по физиономии. Просил он… У КОГО? У этих скотов, кто давно перестал быть людьми? Разве может нормальный человек согласиться передать чуть ли не в рабство другого, своего соплеменника? Человека, который несёт людям только добро? Мерзко, Арин, слышать всё это, но надо довести дело до конца. Держись, малыш.»

Так и не выпуская из объятий сестру, задал очередной вопрос мужчине.

- Какие были озвучены условия для нас? Зарплата, жильё, другие блага?

- Обещалось, что Вам будет представлено вполне комфортабельное служебное жильё в комплексе, где находятся лаборатория и больница. Мне трудно судить какая сумма оклада, но вроде как очень большая даже по их меркам.

- Больница понятно. Что за лаборатория? О чём речь?

- Мало информации, но ТАМ было решено провести опыты по выявлению пределов Вашего дара и… по генетической наследственности.

Антон переглянулся с сестрой.

- Если по-русски, из нас хотели сделать доноров? Производителей? Так?

- Не знаю подробностей. Меня не было в тот момент на…

- То есть Вы лично присутствовали на заседаниях? Позвольте спросить – а каким боком Вас туда занесло?

- Я работаю… Я врач, занимаюсь генетическими исследованиями по... простите, это закрытая тема. Извините, больше ничего сказать не могу. Мне поставлен…

- Да вижу я, что стоит блокировка, - Антон неожиданно рассмеялся. – даже могу сказать кто её ставил. Кстати, довольно халтурно. Можно даже сказать бездарно. Не думал, что… Ладно, оставим это. Вот и подошли к последней серии вопросов. Кто из Братства был в курсе переговоров? И кто из них дал добро на нашу, так сказать, «продажу»?

- Мне, просите, отвечать на то, что я не знаю? – мужчина, подняв голову, удивленно посмотрел на двойняшек.

- А мы не Вас, Ядвиг Григорьевич, спрашиваем, Вашу коллегу. Подождём, когда она попытается выстроить защиту в голове, неожиданно спохватившись, что это не сделала изначально. Елизавета Петровна, дорогая, ау? Вы с нами или витаете в облаках? Не стоит тянуть время. Ни наше, ни своё. Ответьте и ступайте с богом или с кем Вы там ступаете по жизни под ручку. Явно, что не с Создателем.

Женщина напряглась, стараясь не допустить никого в свою голову, но поняла, что спохватилась поздно – её мозг, её память, словно книгу просмотрели от и до и небрежно захлопнули с желанием ещё и плюнуть напоследок.

- Извините, мадам, ждать не можем, уж извините. Мы раз показали, что Вы для нас никто, Вы не поверили. Второй раз, образно говоря, дали Вам уже по морде лица – снова не поняли, посчитав за случайность. Как говорят, Бог троицу любит? Вот наступил и третий раз, надеюсь последний. Мы в этот раз Вашей особе ничем не навредили, но советуем – уходите с должности. Вы слишколм засиделись. И, простите за откровенность, устарели в прямом и переносном смысле слова. Вы просто неспособны выполнять в должной мере возложенные на Вас обязанности, подвергая, тем самым, опасности не свою жизнь, а жизни членов Братства. Если не усмирите гордыню и поступите как советуем, передадим в Круг требование о снятии Вас с должности со всеми сопутствующими документами. А теперь Вы свободны. Оба. Как понимаете, не имеем желае ни с кем из Вас в дальнейшем сотрудничать. И, напоследок, добрый совет – не стоит обижаться на нас, тем более как-то мстить или гадить исподтишка. Просто представьте, что на нашем месте могли оказать Вы сами или Ваши дети. Может не сразу, но, думаю, до Вас точно дойдёт идиотизм ситуации, в которой мы все оказались. До свидания.

Мужчина с женщиной поднялись и направились к выходу и, распахнув дверь, желая пропустить женщину, Александрова догнал ехидный голос парня.

- Простите, совсем забыл сказать, что условия нашего пребывания в другом мире были давным-давно оговорены с принимающей стороной, без возражений. И ещё. Я обещаю, что не предприму никаких действий по отношению к чужакам, а вот Вы, если пожелаете, можете. Ведь именно Ваша организация, господин Александров, ОБЯЗАНА заниматься выявлением разведчиков, а не только быть посредниками при продаже соотечественников. Честь имею. Во славу Рода.

Когда двери закрылись, Арина, не сдержавшись, прыснула в кулак.

- Какие же твари вокруг, Тошка. И детей, и близких готовы продать за копейки…

- Не согласен, не за копейки. За полновесные рубли, – улыбнулся Антон. – Но эти двое до последнего держали в голове как нас провести. Вроде и сказали что-то, а на деле ничего существенного. Два болвана-истукана. А Лизка-то… Распушила перья, предчуствуя снисхождения благодати… Идиотка. В самом деле – выжила из ума, а всё хорохорится.

- Тогда надо сообщить Главе.

- Не надо, - из динамиков колонки компьютера раздался зычный голос Всеволода, Главы Братства. – Антоша, Аринушка. Спасибо, ребятки. Доброе дело сделали, большое. Есть над чем поразмыслить. Держитесь, малышня. На Вас и вся надежда. Вы ж впереди, на острие копья. Опора и юбудующее Братства. На Вас двоих, мои милые, сейчас равняются, подражают. И не только молодёжь старается быть похожа. Счастья Вам, дети, и здоровья. Надеюсь, скоро увидимся.

В динамиках щелкнуло, и наступила тишина.

Арина с изумлением посмотрела на брата.

- Ты что, дал трансляцию?

- Ага. Всем членам Малого Круга. Так что с Лизой разберутся по её делам, без оговора с нашей стороны. А нам, бедненьким, пора работать, время перерыва истекло. Ты как, сможешь?

- А то. – Арина рассмеялась. – Знаешь, у меня после встречи сил не убавилось, наоборот. Организм поёт, словно я высосала из тех двух всю энергию.

Антон нахмурился.

- Ты это… не говори так. Вдруг сочтут, что моя сестра превратилась в эту самую, ну… ведьму. Или энергетического вампира. Вот только разборок с Мастерами не хватает для полного счастья. – И, через секунду, сграбастал сестру, сжав её на мгновение так, что девушка пискнула, сразу отпустил.

- Купил дурилку. Шуткую я, как любил говорить Дмитрий Михайлович.

- Тьфу на тебя, Антон. Вспомнил чёрта к ночи. Ну зачем ты?

- То ли ещё будет. Всё у нас впереди и во всём до конца разберёмся… Ты даже не представляешь, что нас ждёт… А сейчас, ненаглядная, марш на рабочее место. Я за тобой, только кабинет замкну.

- Слушай, но ЯГА нашему Ядвигу в самом деле подходит – такой же бледно-невзрачный.

- Как понял по его лицу, не мы первые, кто прикинул первые буквы его инициалов. Только глаза у него не жёлтые с красным отблеском как в сказаниях, а почти прозрачные, как у слепого. Та-а-ак… Арин, чего тянешь резину? Внизу нас пациенты ждут. Давай потом, после работы поговорим.

Другой мир. То же время.

- Папа, можно к тебе? Не помешаю?

Девушка, постучав, услышала тихое «да» и зашла в комнату. Её отец сидел за рабочим столом, закрыв лицо руками.

- Что-то случилось? Ты сегодня даже отказался от обеда. Пап, что происходит? Я ведь чувствую - вокруг витает напряжение. Это касается меня? Или Антона?

Мужчина опустил руки и посмотрел на дочь. Его лицо невольно разгладилось – он всегда любовался старшей дочерью, а сейчас она была именно такой, как он любил – домашней, тёплой, беззащитной. Той, девочкой, которую всегда хотел уберечь от неприятностей и защитить от невзгод.

- Не знаю, Марч. Всё вокруг не так, но не это главное. Ты ведь слышала о нашей гостье?

- Ты о Кате? Да. Не только слышала, но и общалась с ней. Удивительный человек – нежный и мягкий снаружи, но с железом внутри. А что с ней не так?

- Присядь, милая. Разговор не очень приятный для тебя. Вообщем, я узнал, что Катя общалась с Антоном и теперь…

- Пап, я всё знаю. И то, что Катя с моим избранником, объединив сознания, стали единым, знаю. Это удивительно, но я знаю первопричину. Из-за чего всё произошло. Столкновение с «Преобразованным», из которого Антон вышел победителем. И хотя это само по себе удивительно, знаю так же и о его болезне, которую эта хрупкая девочка, под руководством линиисты, смогла побороть.

- Знаешь? – удивился старик и подозрительно посмотрел на дочь. – Тогда хочу услышать твои мысли. Ты должна понимать, что в таком случае у тебя с Антоном ничего не получится. А как же обряд? Как то кольцо на шее, которые ты носишь?

Мара засмеялась и, сев на колени у кресла отца, положила голову на его руки.

- Пап, я знаю точно - Антон меня не бросит. Точнее, не откажется. Ведь если так, моё украшение станет моим приговором, удавкой. Я знаю, и ОН о таком варианте тоже знает. А раз я жива, на эту минуту не покинула его сердце и память. Что же касается Кати, она про меня всё знает. В ту ночь, когда она спасла Антона, смогла ознакомиться с его памятью, увидев ВСЁ. Понимаешь? Абсолютно всё, что было в его голове. Его сумасшедшую любовь к сестре и благожелательное отношение ко мне. Катя поняла, что не сможет разрушить связь между мной и Антоном потому, что это повлечёт за собой мою гибель. Антон на это не пойдёт и сама Катя слишком мягкая и человечная. Она обладает тем, чего я напрочь лишена.

- И ты способна переступить через себя, став второй?

- Да хоть третьей, лишь бы быть рядом с ним. Я и живу сейчас лишь ожиданием, надеждой, что мы увидимся и будем вместе. Даже если Антон не пожелает забрать меня к себе, буду жить здесь, стану женой на удалении.

- Но это же противоречит твоему статусу в обществе, неужели не понятно? А если это станет известно, и ко мне будут относиться соответственно. Мара, ведь это позор для всей семьи.

- Пап. Если хочешь, уеду из родительского дома навсегда. Ты же знаешь, у меня есть своя квартира. В этом случае всегда можешь объявить, что отрёкся от меня. Да, может ты забыл, но сам обряд подразумевает уход из родительского дома. Так что я по факту уже и ушла. К чему тогда вопросы? Прости, мне неприятно и больно слышать такое о себе. Ты беспокоишься о своём статусе? Не хочешь, что бы на тебя в Академии смотрели косо и шептались за спиной? Так не проблема – уже сказала, если буду мешать – уйду.

- Глупая. Ты как всегда всё перевернула с ног на голову. Знаешь, мне на свой статус… Моя дочь – это моя дочь и семья для меня превыше всего.

- Пап, но я не одна у тебя. Кроме меня и сына, у тебя есть ещё две дочери, которых и ты любишь, и они тебя. В чём проблема?

- Ага. Знаешь, Мара, лучше бы не вспоминала о их существовании. Одна меня замучала с просьбой убедить мать, что бы мы напутствовали это жуткое недразумение, а не девушку, мою дочь, на повторение твоего бузумства. А младшая, так та вообще категорически заявила, что именно она станет первой, любимой и главной женой парня, которого и не видела ни разу. Мол, все остальные слишком стары для ЕЁ избранника.

Мара захохотала так, что из её глаз полились слёзы.

- Пап, действительно две дурочки, которые боятся остаться одинокими, завидуя старшей сестре, повторяя за мной, не думая ни о чём. Ты, между прочим, если зайдёт разговор, скажи Ади, что платье для обряда станет вновь полноценным только через пять лет после того, как я или умру, или выйду замуж. Не раньше. Пусть не мечтает.

- Ну-ну. – Мужчина вынул одну руку из пальцев дочери и погладил ту по голлове. – Вот и не знаю – то ли процесс с Вашим воспитание упустил напрочь, то ли вообще ничего не понимаю в жизни. Особенно, что касается вопросов взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Ну как так можно, скажи? Вы все с ума посходили? Что в нём такого, что не можете найти среди наших парней? Что, он чрезвычайно умный? Гений в медицине? Человек, обладающий выдающимся Даром?

Девушка посмотрела на отца.

- Пап. Скажи честно. А разве то, что ты только что назвал, к нему не относится? Или в тебе говорит уязвлённое самолюбие? То, что Антону чуть больше тридцати, а он по силе и яркости Дара намного сильнее тебя? Причём, не только в ментальном плане. Да, он не физик как ты, а врач. А у нас есть хоть один такой врач? Не только здесь, а во всём Союзе планет? Нет. И, думаешь, почему линииста Найсиль для спасения своей «ойри», которая оказалась её старшей сестрой, пала на колени перед Советом, умоляя, что бы ей дали возможность вернуться за Антоном? Правда, его не нашла, но попросила помочь Катю, которая ей не отказала. И что в итоге? Катя ведь один раз, понимаешь, ОДИН раз увидела процесс диагности и лечения, который проводил Антон над ней самой. Поняла принцип работы и за неделю поставила тяжело раненную линиисту на ноги, причём убрала даже следы от ран. Скажи, раз Антон, по твоему мнению, один из многих, почему никто из наших врачей не смог помочь девушке? Не захотели прикасаться к Избранной даже в ранге «ойри» - телохранителя, в страхе, что рядом находится Провидица? Кстати, и нейтралы быстренько сплавили тех двоих обратно, ни на секунду не подумав, что транспортировка может добить девушку, когда увидели в ней имплант. Они-то сразу сообразили, как и наши, отмечу, что при врачебной ошибке эта искуственная штуковина в теле девушки может разнести полпланеты зараз. И что сделали? Даже не попыталсь помочь, а сразу поместили несчастную в стазис и… успокоились. А маленькая девушка с Земли даже не подумала о собственной безопасности и в подземном бункере сделала всё возможное для спасения малознакомого человека. Ты считаешь всё это нормальным? Кстати, когда Катю вернут назад? Ведь обе линиисты уже покинули нашу планету?

- Понимаешь, малышка, я ничего не мог сделать.

- В смысле? Не поняла? – Мара поднялась с колен и села в свободное кресло. – Объяснись, прошу.

- Все манипуляции земной девушки транслировались в медицинский центр, где собрались все светила медицины с трёх планет. Естественно, велась запись. Вообщем… наши ничего не поняли и Советомпланеты было решено отложить возвращение Кати домой на неопределённый срок, пока она не сможет объяснить технику излечения и не научит этой методике одного-двух наших врачей.

- Отец. Вы сошли с ума? – Мара вскочила на ноги. – Мало того, что нарушили обещанное Провидице, так вообще пошли на преступление против человека из другого мира? И что, никто из Совета не подумал о последствиях?

- Подумали, Мара. И они уже наступили, – старик опустил голову. – Оказывается, девочка успела написать своему избраннику записку, где было указано кто её забрал, куда и указала причину своего исчезновения. Более того, твой… молодой человек, после разговора с координатором, вышел из себя настолько, что в своём сообществе Одарённых перевёл наш мир из категории нейтралов в категорию враждебных. И знаешь, что самое неприятное – его предложение, вынесенное на Совет Глав сообщества, был принят единогласно со всеми вытекающими последствиями. Теперь наших людей в любой момент могут в лучшем случае задержать и поместить в тюрьму. По настоятельной просьбе координатора была проведена эвакуация почти всех наших и теперь ситуация такова, что даже центр переноса подготовлен к уничтожению. ТАМ сейчас остались лишь трое. И те находятся в десятиминутном ожидании приказа на эвакуацию. Сама понимаешь – люди не могут работать, находятся в постоянном стрессе.

- Папа. Старейшина в курсе?

- Не знаю. Он вроде отсутствует на планете, а где находится – не имею понятия.

- Но у него же есть связь, почему ты ему не сообщил о случившемся?

- Пытался. И не раз. Звонки проходят, и он точно видит, кто его беспокоит, но сам ни разу не ответил. Мне вообще непонятна эта ситуация.

- Мы можем как-то помочь Кате? Где она сейчас находится?

- В бункере под Центральным госпиталем. Надо понимать, под усиленной охраной. Девушка совершенно спокойна, не нервничает, но с вчерашнего дня категорично отказалась сотрудничать с нашими врачами, заявив, что все они – полные бездари и ничего не понимают в медицине, а по десять раз объяснять элементарные вещи ждилетантам не желает. Потребовала связь с Антоном, пригрозив, что поубивает всех, кто к ней прикоснётся даже пальцем.

- Так в чём проблема? – Мара смотрела на отца, удивляясь, что он сейчас впервые был в полной растеряности. – Дай распоряжение связаться с другой стороной и пусть предоставят возможность им обменяться хотя бы парой фраз. Неужели это так сложно?

- Сложно. Когда Антон в приказном порядке потребовал ответа о местонахождении девушки, парню было отказано в получении информации. Когда же тот пригрозил санкциями, координатор уничтожил прямую линию связи. Запись переговоров сам слышал – наш человек действвал согласно интсрукций.

- Я не понимаю, все одновременно сошли с ума? – с лица Мары схлынула кровь – она поняла, что в этот момент последняя ниточка, что имелась между двумя планетами, в любую секунду может порваться… навсегда.

- Но есть же связь с руководством России. Почему с ними не связались?

- Сначала связались и выслушали совершенно бредовый ответ, что всё в порядке и никакие договорённости не нарушены. А сегодня, буквально несколько часов назад, координатору было заявлено, что без возращения девушки всякие взаимоотношения между нами невозможны.

- Ты думаешь, это последствия действий Антона?

- Не знаю, Мара, могу лишь догадываться, что у них что-то произошло и, скорее всего, нас там не ждут и все предварительные договорённости забыты.

- Какие договорённости?

- Мы получили предварительное согласие руководства другой стороны, что бы Антон с сестрой некоторое время поработали у нас. Взамен им…

- Отец, - Мара смотрела на человека, которого всегда считала самым близким, так, словно видела его первый раз в жизини. – Ты и твои… хотели КУПИТЬ Антона и Арину у руководства той страны? Купить как вещи? Ты, отец, понимаешь, что только что сказал? Мне кажется, что у Вас всех от жадности, по-другому не могу назвать это состояние, окончательно отказал разум. Не ради знаний желали. Не ради благосостояния населения. Не ради… Жадность – вот что Вами всеми руководило. Как же... ТАМ есть такие, а у нас нет. А раз нет, надо купить или просто украсть. Ведь так и с Катей, аналогично. Поставили девочку перед выбором. Да и выбора не было – всё в виде ультиматума – ты обучаешь наших людей, а иначе здесь и сгниёшь. Мерзко и противно.

Девушка замолчала, явно обдумывая, что делать дальше и, найдя решение, пошла к двери.

- Ты куда, Мара?

Девушка остановилась, даже не обернулась.

- Я? Куда?... Туда, где находится девушка с Земли. Напуганная неизвестностью и дважды преданная людьми этого мира. Она пока одна, но ненадолго. Я буду рядом с ней, потому что знаю из-за кого и почему всё это случилось. Дам совет - позвони охране медцентра. Если меня не пустят, вернусь снова, но уже воспользуюсь личным тяжёлым снаряжением разведчика Первого класса, а что это такое - ты знаешь. Я там всё сравняю с землёй, но или попаду, куда мне надо, или погибну вместе с Катей. ЯСНО?

Девушка буквально выплюнула последние слова и выбежала из кабинета отца. Добравшись до своей комнаты, схватила в руки фон-коммуникатор. На мгновение поколебавшись, набрала номер, по которому звонила всего лишь раз, ожидая, что в этот раз - напрасная затея. Но, к её удивлению, человек ответил.

- Малышка, здравствуй. Подожди, не перебивай и ничего не говори, прошу. Я в курсе всего, поэтому одобряю твой поступок. Единственное, что попрошу – не надо никого убивать и ничего разрушать. Тебя пропустят туда, куда хотела. И ещё. Девочка, ты молодец. Мне радостно, что ты оправдываешь мои надежды. Скажу тебе одно – помоги чужой девочке, она в тайне надеется, что именно ты к ней придёшь. Обещаю – скоро всё закончится. Извини, но так было надо. Ты мне веришь?

Мара, слыша тихий голос, улыбнулась сквозь слёзы.

- Верю. Если Вам не верить, кому можно ещё?

- Действуй, девочка… - В трубке пиликнули первые ноты гимна Союза планет, и наступила тишина.

Улыбнувшись, глядя на погасший экран фона, швырнула его на кровать и выскочила из дома, направляясь к Главному медицинскому центру.

- - -

Через полчаса Мара, пройдя все многочисленные заслоны и посты охраны, на которых её даже не попросили показать карту личности с параметрами доступа, опустившись на минус двенадцатый этаж, ткнула незапертую дверь и вошла в помещение.

- Катя? – позвала девушку и, через минуту, из душевой, вытирая длинные волосы, вышла временная хозяйка. – Ты как?

- Ой, кто ко мне пожаловал? – рассмеялась Катерина. – Мара, ты в качестве кого? Надзирателя или тайного мучителя? Или моя соперница решила своим присутствием довести меня до самоубийства? Так не выйдет. Я точно ЗНАЮ, что со мной всё будет хорошо. И этого осталось ждать не так уж долго. А вообще, если честно, мне здесь грустно одной. По крайней мере, будет хоть один нормальный живой человек, с кем смогу пообщаться на множество тем. В том числе и на девичьи. Как там наверху? Живые ещё есть?

- Зачем ты так? - Мара почувствовала, что её глаза вновь становятся мокрыми. - Я не собираюсь ни контролировать тебя, ни, тем более, мучать. И я не соперница тебе, ну, может, совсем чуть-чуть.

Последние слова она произнесла совсем тихо и тут же почувствовала, как её обняли тёплые нежные руки.

- Дурилка ты картонная, как говорит Тошка. – Катя улыбнулась так, что Маре на секунду показалось, что в комнате стало чуть светлее. – Поверь, этот поганец никогда не сможет решить, кого из нас выбрать. Имею в виду одну из нас двоих. Так что будь готова к трудной судьбе, дорогая. Я знаю, милая, через что тебе пришлось пройти и что за странный обруч у тебя на шее. Так что не думай плохо об Антошке. Он, конечно, ещё тот кобель, хотя и не кобель вовсе. Просто к нам он относится по-разному. Тебя воспринимает именно как женщину, а меня… Даже не могу точно сказать как. Наверное, скорее, как свою сестру, но которая может дать гораздо больше, чем Арина. Ты чего замерла? Давай, располагайся. Ты надолго ко мне?

- До тех пор, пока тебя не вернут.

- Даже так? Круто! – Катя удивилась и захлопала длинными ресницами так часто, что Мара улыбнулась, глядя на такое чудо. – Вот видишь, всё хорошо. Места здесь полно, поэтому можешь выбирать для ночлега любую комнату из пяти. Кормят здесь не очень, но я немного пошаманила с местным пищевым синтезатором. Он поначалу пищал, ругался и трещал, но сейчас вроде смирился со своей участью и делает то, чему научила.

- Ты научила синтезатор готовить другое? Не из списка? – Мара раскрыла глаза ТАК широко, что теперь рассмеялась Катя.

- Ага. Думала, что будет сложно, но когда делать нечего, чем не забава. Например, у меня… прости, теперь у нас на обед самый настоящий борщ, а на ужин блины с вишнёвым вареньем. Понимаю, конечно, что всё это заменители, но я добилась полного сходства с оригиналом. Мой повар знает, если накосячит, мало ему не покажется.

- В смысле? – Маре казалось, что слушает бред сумасшедшего, но девушка совершенно не вылядела такой.

- Понимаешь, подруга по несчастью, – Катя хихикнула и подмигнула. – Техника – это тоже своеобразный живой организм и зная основные законы физики и понимая структуру строения и движения энергии, можно с лёгкостью перестроить всё так, как тебе надо. Одно жалко – у нас, на Земле, такое сделать нельзя – слишком слабые потоки энергии, но здесь… Есть хочешь?

- Не очень, но компанию составлю.

- Тогда внимание. МЭТР. Две порции борща. Смотри, Марусь. ТА-ДА!!!

Из кухонного блока, скрипя металлом, неожиданно выехал сам блок, высотой метра два и шириной в полштора. Мара даже заглянула под него, но ни колёс, ни паривычных сочленений не заметила. Добравшись до стола, где сидели девушки, по выдвижному транспортёру на стол были поданы две тарелки с борщом, ложки и тарелка с нарезанным чёрным хлебом.

- Спасибо, Мэтр. Вы свободны. – Катя потянула носом запах. – Спасибо. Сегодня вроде всё как надо. Возвращайся на своё место.

- Приятного аппетита, – прогудел синтезатор, и спиной вперёд вернулся туда, откуда явился.

Мара на это представление смотрела открыв рот, уронив кусочек хлеба.

- Он разговаривает??? А как он двигается? Там вроде даже колёс нет.

- Откуда знаю? – девушка зачерпнула ложкой из тарелки и закрыла глаза. – Ну вот, не зря старалась. Сегодня ещё лучше получилось. Вот не знаю почему, но тут захотелось именно борща, хотя дома его особо не жаклую. И готовила, поэтому, очень редко. Если только для гостей. Что касается движения, повторю – не знаю. Просто дала команду на исполнение, да кое-что исправила в энерговодах так, что бы центральный процессор был запитан по-полной, вот он ночь и хряхтел, думая, как лучше перестроиться. Да, варианты были, и колёса тоже, но после пары падений, я ему дала понять, что больше помогать поднимать не буду. Вот и перестроился. А что касается речи, так он стал гворить на второй день. Знаешь, не зная местного языка, как можно выюирать что сьесть? Вот он у меня на соедущий день и заговорил. Мало конечно, но для понимания хватает. А тебе, собственно, какая разница, что у него и как?

- В принципе никакой, – девушка смотрела на аппетитно уплетающую борш Катю как на что-то невообразимое, как на чудо из чудес. Хотя, попробовав то, что было в тарелке, прекратила разговор и умяла свою порцию быстрее, чем хозяйка.

- Ну как? – отодвинув от себя тарелку, спросила Катя. – Понравилось?

- Очень.

- А я готовлю ещё вкуснее, – девушка улыбнулась, и в ту же секунду погруснела.

- Ты чего? – Мара коснулась руки Кати. – Вспомнила?

- Да, хотя ни на минуту и не забывала. Так, взгруснулось. Как там мои… Тяжело им, наверное, без меня.

- Ты о работе?

- Да. Нас было трое, теперь двое. Нагрузка увеличилась, а Виктор Михайлович уже старенький, ему тяжело ночью работать. Может кого взяли на моё место? Хотелось бы верить.

- Кать. Мне шепнули на ушко, что скоро всё будет нормально и ты сможешь вернуться. Я в это верю.

- А что остаётся? Только верить в лучшее. Но поверь, я не кисну.

- Слушай, подруга, скажи, я не ошибусь, если скажу, что ты стала выше? Мы ведь дважды виделись, а сегодня это стало заметно.

Катя рассмеялась.

- Марусь. Это ведь… Так, пойдём-ка ко мне в комнату. Примем горизонтальное положение после сытного обеда и я тебе всё подробно расскажу…

Через пару минут, Катя, разметав в стороны гриву волос, глядя на которые у Мары возникло чувство зависти, стала рассказывать.

- В тот вечер, точнее, в то ранне утро, когда я лежала на Тошке… - заметив, что её соседка нахмурилась, хихикнула. – Да не было у нас ничего. Вообще не было, не куксись. Просто мы лежали и грелись в палатке – на улице снег лежал, а Антон, словно султан, просто кайфовал в окружении трёх женщин. Ну кому ещё такое может выпасть?

Увидев вновь нахмуренное лицо, перевернулась на бок и слегка щёлкнула по носу Мары.

- Ты настолько ревнивая? Это плохо. Не было у нас ничего. Ни у одной из трёх, хотя… Ладно, это к делу не относится. Двух других девчонок ты и так знаешь, Наташу и Лизу, ну, тех, кто меня притащил сюда и кого вылечила. Я тогда и не могла предположить, что это… Ладно, это тоже лишнее. Вообщем, лежали мы, болтали и грели друг друга и тут Антон меня положил на себя, лицом вверх и, как он говорит, «прогнал» от и до. Ну, в смысле, провёл диагностику. А потом я даже не поняла что произошло. Он за полчаса изменил меня, понимаешь? Нашёл дефект в генетике, причину моего маленького роста, и… исправил. И всё это я наблюдала, старакясь разобраться как он делает. Иногда он даже повторял свои действия, словно акцентируя моё внимание наособо важных аспектах. Он ведь предложил мне работу в своей клинике, поэтому и демонстировал методику, что, в дальнейшем, надо будет делать уже мне. Вот я, как бы со стороны, за всем и наблюдала. А потом у меня появилось чувство, что мы вообще стали единым целом. Нет, конечно, физически не стали, но наши организмы и сознания вроде как настроились на одну волну. Трудно объяснить словами, да и трудно понять, как это могло произойти, но Тошка сделал, поместив в меня часть себя. Хотя, думаю, о подобном слиянии даже не думал. Там и было-то всего несколько минут, но я чувствовала его как себя. Каждую клеточку, каждую мысль. И во мне потом что-то изменилось. Даже не говорю, что стала чувствовать Тошку как себя, понимать, о чём он думает и что желает. Я уже дома всё никак не могла понять, что он со мной сотворил, но, не поверишь, могла закрыть глаза и видела то, что слышал и видел он сам. Радовалась вместе с ним, когда он вытаскивал очередную щучку, как варил уху и как расстроился, что девушки не предожили ему вместе поужинать. И даже сейчас…

- Что сейчас? – Мара, ошеломлённая тем, что вывалила на него Катя, видела, как невысокая девушка с зажмуренными глазами лежала рядом с ней, мечтательно улыбаясь. – Ты его ЧУВСТВУЕШЬ?

- Да. Он очень-очень далеко, очень… но и… рядом. Чувствую, помирился с сестрой. Антон, если не знаешь, очень мягкий и добрый, совсем не конфликтный человек. Нежный, ласковый и заботливый. Он, скорее, себя накажет, нежели кого из тех, кто ему близок. Из-за меня очень беспокоится. Пожалуй, его тревога уже переросла в нечто большее. Вообщем, Мара, боюсь, шансов увидеть нашего избранника, если он сорвётся в ближайшее время, очень мало. Не понимаю, что он УЖЕ сделал, но что-то из ряда вон… Как мне кажется, вот-вот поставит раком твоих коллег, а вот чем всё это кончится, будет зависеть уже не от него, а от кого-то другого. Как мне кажется, даже не из наших. Ну да ладно. Мне достаточно, что Тошка жив и здоров, всё остальное ерунда. Знаешь, подруга, мне иногда кажется, что я лучше чувствую сестру Антона, а не его самого, словно между нами, девочками, установилась какая-то осорбая связь. Слушай, Марусь, а расскажи мне о его сестре. Я ведь так ни разу её не видела, только и знаю, что Антон и Рина – это что-то вообще невообразимое. Они долго не могут друг без друга. Даже неделю, что были порознь, вроде как в ссоре, постоянно думали о своей половинке. Больше, чем о нас вместе взятых.

- Рассказать об Арине? – Мара задумалась. – Рассказать много не смогу, мало с ней общалсь, но, что знаю…

- - -

Девушка не успела продолжить, потому что после короткого стука в комнату зашли две женщины, которым было явно за шестьдесят. Тем не менее, стройные и выглядели очень даже… И, увидев одну из них, Мара мгновенено соскочила с кровати, уважительно склонив голову.

Катя, понимая, что это явно не случайные гости, последовала примеру Мары.

- Привет, болтушки. – Та, что была постарше, опустила на пол довольно тяжёлую сумку, в которой что-то звякнуло. – Как тут, не страшно по ночам?

- Вроде нет, Глава, но мне трудно судить - я сама недавно сюда пришла. Надо Катю спрашивать.

- И спрошу. Да, милая, ты уж давай со мной без норочи́того уважения. Не забыла ещё, как меня зовут?

- Нет, тётя Алекси. Как можно?

- Вот так и называй. А ты, значит, и есть та забавная девчушка, что поставила всех на голову, заставив некоторых задуматься о своём призвании и компетенции?

Катя хихикнула, отчего у спрашивающей на лице непроизвольно появилась улыбка.

- Да я вроде тихая, спокойная и ничего плохого никому не делала. Ну а что касается моего принудительного задержания и заточения в подвале, то тоже неплохо – отдыхаю и отсыпаюсь. Знаете, за последние пару лет в нормальном отпуске ни разу не была, да и высыпаюсь редко.

- Значит здесь ничего? Жить можно? – женщина с интересом смотрела на девушку, с лица которой не сходила улыбка.

- Ну да. Тепло, светло и мухи не кусают. Еда и вода есть, так что ещё можно желать?

- Значит не́чего желать? – спросила вторая дама, которая, сделав шаг к Маре, обменялась с ней поцелуями. – А как же свобода?

- Эх… Свобода нас примет радостно у входа и братья меч нам отдадут. Ой, простите. Это стихи такие. – Катя чуть покраснела и опустила глаза. – Я вообще люблю стихи и много помню из поэзии. Ой, ёй... Простите, а Вы откуда русский знаете? Хотя… глупый вопрос. Сказали уже. Неделя обучения и можно говорить на любом языке. Вот бы у нас так можно было. Хотя не надо. Мозги у большинства вообще перестанут нормально работать.

- А ты умная девочка. – Продолжила вторая женщина. – Тогда давай и со мной знакомиться. Виарина – мама вот этой несносной девочки, которая наперекор всем решила составить тебе компанию, демонстативно устроив бунт. Кстати, а нас примете? Мы, вроде, тоже решили поддержать нашу гостью.

Мара от удивления потеряла дар речи, а Катерина расхохоталась.

- Так это здорово. Если Вас, конечно, не накажут за такое. Не накажут? – она с надеждой посмотрела на двух немолодых женщин.

- Не накажут, милая. Мы сами можем наказать кого угодно. – Алекси улыбнулась и, перекинувшись с подругой взглядами, хмыкнула. - Кстати, мы тут принесли домашней еды. Синтезатор, конечно, неплохо, но лучше питаться натуральными продуктами. Здесь и мясо и зелень. Разные травки, хлеб и пара-тройка бутылок. Да, Катя, Мара рассказывала, что на земле готовят так называемый шашлык. Она, в принципе, все составляющие назвала, но у нас многое не растёт. Те же помидоры отсутствуют. Но мы по знакомству всё нужное достали. Ты как, сможешь пригтовить шашлык?

Катя с широко раскрытыми глазами смотрела на женщину. Потом, сглотнув, пожала плечами в недоумении, пояснив.

- Понимаете, шалык готовят на углях – ну, это, когда дерево прогорает и остаётся жар. И мясо надо нанизывать на железные шампуры. И мангал просто необходим, в котором и будут угли. Да и здесь приготовить не получится – мы ж под землёй, в помещении. Вдруг пожар устроим.

- Малышка, ты нарисуй и объясни что нужно, а через самое короткое время всё доставят, хотя костёр… - Женщины вновь переглянулись. - Здесь должно быть помещение техблока, так бетон внизу должен быть, не пластиковое покрытие. И вытяжка там мощная. Что касается дерева, так… - она быстро прошлась по комнатам и вновь появилась в комнате. - Везде пластик, только стол нашла из натурального дерева. Вроде даже без лака. Здесь, скорее, как украшение. Но нам такое излишество надо? Нет! Девочки, забираем продукты и в техотсек. Замки уже сломала. Там и устроим костёр.

- Тётя Алекси, может не надо? – робко встряла Мара, на что женщина махнула рукой.

- Ты когда-нибудь ела шашлык? Нет, сама говорила. И мы не пробовали. А у нас в сумках не только продукты, а и красное вино. Думаешь, просто так захватили? Всё, хватит разговоров. Катя, ты командуй что делать, мы на подхвате.

- Ну, раз так… Мясо надо предварительно замариновать, а для этого надо...

- Вот иди к пищеблоку и командуй ему, что тебе надо, а мне рисуй оборудование.

Катя на салфетке нарисовала мангал, указав приблизительные размеры и минимальную толщину металла. Потом наисовала шампуры. Когда девушка вышла из комнаты, Глава семьи достала из кармана брюк фон. Связавшись с кем-то, продиктовала то, что нужно сделать, причём в самом быстром темпе.

Закончив, улыбнулась.

- Всё сделают и притащут. Да, ещё минуту.

Позвонила начальнику охраны и приказала отключить в двух нижних этажах противопожарную систему. На вопрос почему, сказала, что они тут немного развлекутся. С той стороны трубки наступило глубокое молчание и женщина, устав ждать, сбросила вызов. Включилась в разговор, что вели между собой мама и дочь…

- - -

- Ну как она вообще? Что за человек?– спросила у Мары мама.

- Мам, тёть Алекси, Катя – это нечто невообразимое. Я с ней всего час, а голова уже кругом идёт… Слышите шум? (Из комнаты, где стоялт пищевой синтезатор, послышались удары о металл и что-то вроде ругательств) – Это наша «заключённая» перестроила, понимаете, ПОЛНОСТЬЮ перестроила синтезатор под свои нужды. Даже как-то умудрилась сделать его подвижным и... научив говорить.

- В смысле подвижны? Как говорить??? – мама Мары с удивлением смотрела на дочь – Он весит-то немеренно, а что разговоров, так там нет речевого синтезатора.

- Я знаю. Тем не менее - эта громадина сама приехала в другую комнату и на непонятном транспортёре поставила на стол две тарелки борща. Я на земле пробовала. Здесь практически точь в точь. А потом пожелала приятного аппетита.

- Да что ж ты за безмоглая железяка? – послышался злой голос Кати. – Я тебе сказала сделать яблочный уксус, а это что? Это не яблочный, винный. Сколько можно повторять, что исходные материалы совершенно разные. Неужели трудно понять такую мелочЬ? Тупица! Наверное, таких могут делать подобные тебе недоумки.

Две женщины, а следом и Мара расхохотались.

- Представьте себе, - на глазах пожилой женщины появились слёзы, - это эти слова я передам своему мужу, который и был ведущим инженером по созданию пищевых синтезаторов. Как же он обрадуется подобной похвале...

В комнате смех усилится, но вскоре вернулась раскрасневшаяся Катя.

- Дурь, конечно, получилась, но этот безмозглый болван всё-таки меня понял. Так, вот склянка с уксусом, правда, его надо разбавлять – этот агрегат почему-то решил, что я готовлю для себя концентрированный яд и, вроде, сообщил куда-то, кажется, в местную полицию, что я готовлюсь это выпить. Но и хрен с ним, да и с ними. Всё равно не отнимут, не успеют, а травиться я не собирась, не дождутся, ещё мало пожил на свете. Так… Выразили желание помогать, так нечего бездельничать – вперёд. Работы всем хватит.

Через полчаса несколько мужчин с трудом затащили в подвал тяжеленный мангал и передали Главе с десяток шампуров.

- Простите, а что это такое и для чего? – спросил один из охранников, улучшив момент, тихо задав вопрос Маре.

- Оружие, – на полном серьёзе ответила девушка. – Будем сражаться между собой вот этими штырями.

- Здесь запрещено дердать оружие, Вы же сами это знаете. Извиние, я вынуэжен забрать всё колюющее и острое и вернуть наверх.

- Свобоен, - в проёме двери стояла Алекси. – Передайте своему начальству, что если кто нам помешает, завтра будет искать новую работу. А сейчас быстренько все ииспарились. Вы, собственно, по Положению, вообще не имеете права здесь находиться. Напомнить с кем разговариваете?

Мужчины буквально испарились и, закрыв за ними плотно дверь, женщина подозвала к себе Катю.

- Вот что. Мангал и шампуры принесли. Дрова тоже, но мало. Если не хватит – разобъём стол, о котором говорила, не жалко. Он здесь вообще по правилам не должен находиться. Ну, давай, командуй.

Мара, улучив момент, отвела маму в сторону.

- Слушай, а зачем вы сюда пришли? Только честно.

Женщина тихо рассмеялась.

- Да вот две старушки решили поддержать одинокую девочку. Поддержать её морально, да и присоединиться к её заточению. Будем здесь до тех пор, пока её или не переведут в нормаьное помещение или, что будет лучше, вообще не вернут назад. Решили, что пора устроить революцию и кое-кого поменять в руководстве Совета. Засиделись там некоторые.

Мара горько усмехнулась.

- Значит, это в первую очередь политика, а Катя на втором месте? Не знала бы Алекси, может быть в самом деле поверила, что Вы сюда пришли по зову сердца, а так…

- Именно так, милая, о политике и не думали когда договаривались. Лишь когда спускались, решили, что демонстративный бунт двух значимых в обществе женщин всколыхнёт болото. А то что-то пахнуть стало вокруг совсем уж плохо…

- - -

К тому времени, как дрова прогорели, Катя пожаловалась, что хорошо бы добавить и пожилая дама, легко подняв двумя руками массивныцй стол, со всей дуи грохнула его об пол. Разлетевшиеся куски были большими, поэтому к последущему варварскому измельчению с азартом присоединились остальные и через несколько минут в техблоке вновь полыхал костёр, вокруг которого сгрудились дамы.

- Люблю костёр, - протянула Катя. – Когда удавалось выехать на природу с друзьями, всегда готовили именно на открытом огне. И вкуснее получалось и запах, и аромат совсем другой, нежели готовить дома на газовой или электрической плите. И сейчас смотрю на огонь, и дом вспоминаю. И Антона. Я ведь с ним провела меньше суток, а он успел меня поразить до глубины души тем, что и готовит вкусно, да и подал девочкам кофе и завтрак в постель. А знаете, какой он обед приготовил? Вообще фантастика. Мне казалось, что я вообще ничего вкуснее в своей жизни не ела.

- Расскажешь? – спросила Виарина, мама Мары. – Странный он человек. Жаль, с ним не познакомилась, когда был здесь.

- Почему странный, мам? – Мара удивлённо посмотрела на мать.

- Неправильно сказала. Он не странный, он опасный. Что смотрите на меня? Да, опасный для нас, женщин. Вот Вы двое, ты, Мара и ты, Катя. Совсем разные. С разных планет и с разным воспитанием и восприятием мира, но обе только и талдычите - Антон то, Антон сё… Как будто он один такой во всей Вселенной.

- Мам, ты просто с ним не знакома, поэтому и не понимаешь нас. Правда, Катя?

- Да, Марусь. Антона надо почувствовать. Вот когда прикоснёшься к нему, а он посмотрит на тебя, как на самую большую ценность во Вселенной, которая вообще когда-либо существвала на Свете, то и…

- Воображули Вы обе. – Алекси, кинув взгляд на растерянную Виарину, слегка ткнула её в бок локтём. – Может и мы при случае к нему прикоснёмся. Нет, не в том плане как Вы. У нас, знаете ли, дети, а у некоторых уже и внуки, но… посмотреть вблизи хочется. Слушайте, а что сидим просто так, давайте уже жарить – вон, основной огонь пропал. Такое годится, Катя?

- Лучше бы ещё подождать имнут десять, но я притушу если что. Вода есть, так что постраюсь сделать как учили. Так. Тащите сюда нанизанные шампуры. И, чур, мясо по дороге не кусать. Оно сейчас невкусное… Да, а что в бутылках? Хвалились, что вино? Как мне кажется, пора открывать первую и поднять тост за знакомство…

- - -

Старейшина, что вместе с Советником смотрели трансляцию из подземного этажа, устали хохотать. То, что они наблюдали на протяжении трёх последних часов, было намного интереснее всяких приключенческих фильмов и местных развлекательных программ. Четыре женщины, в момент познакомившись и найдя общий язык, произвели вообще нечто невообразимое. Они, правда, не знали, что этажом выше в готовности номер один стояли две бригады пожарников, способные в любой момент за несколько минут погасить огонь у «задержанной» и её гостей. На другом этаже в минутной готовности находилась противодеверсионная группа, которая в счианные секунды могла освободить Главу Семьи, одну из пяти подобных, кто фактически являлись истиным руководством союза Планет. Правда, шестым из них был Старейшина, но тот, к всеобщему сожалению женщин, был мужчиной. С ним спорили, ворчали на ограниченность ума, порой и на тупость, разговаривали с нисхождением, но знали - с незапамятных времён именно пять женщин руководили народом, а возглавлял Совет всегда… именно мужчина.

А сейчас именно этот мужчина смотрел на четырёх женщин, которые в данный момент сидели в техническом помещении, выключив везде свет и в отблесках иногда появляющегося пламени, что вырывался из углей, пили самое крепкое вино, которое было очень трудно достать и… заедали его мясом. И ладно бы просто ели, так и песни стали петь. Сначала Катя, а потом и остальные к ней присоединились…

- Ну что, мой молодой друг, - Старейшина с улыбкой повернулся к соседу. – Твоё мнение? У нас достаточно материалов, что бы всхолыхнуть народ?

- Вполне. – Мужчина средних лет не трываясь смотрел на женщину, которую знал всю свою жизнь и только сегодня увидел на её вечно хмуром лице улыбку. – Я даже не предполагал, что Алекси способна улыбаться. Наверное, много выпила. Расслабилась.

- Она в юности вообще была хохотушкой и заводилой всех компаний, но после того, как стала Главой Семьи, очень изменилась. Она мудрая женщина и сразу поняла степень своей ответственности. Хотя, знаешь, мне сейчас хочется всё бросить и самому присоединться к этой компании. Ты сказал «выпила». Обратил внимание ЧТО они пили? Нет? А я увидел – вино тридцатилетней выдержки, которое из-за высоко содержания спирта надо разбавлять с водой один к трём. И пить маленькими рюмками, а не из поллитровых полимерных стаканов, как они. Эта компашка за разговорами и принятием пищи приговорила даже не три, четыре бутылки, притом не разбавляя. Так что они не выпили, а напились. Хотя, удивительно, разговаривают вполне нормально. Думаю, если бы было ещё спиртоное, прикончили бы и его. Но до конца их праздника, как понимаю, ещё далеко. Ладно. Как предлагаешь поступить с девочкой?

- Как мне показалось, заводилой была именно Катя. Сами видели, именно она возглавила эту шайку, устроив попойку, да ещё и разгромив помещение строгой изоляции. И этот костёр, это… вообще… Как подобное могло прийти в голову нормальному человеку? Дикость. Её незамедлительно нужно отправить назад.

- Ты не прав, дружок. К тому же, хочу отметить, ты сегодня меня разочаровываешь. Не Катя предложила сделать шашлык и не Катя устроила костёр, а именно наша несравненная Алекси. Да и Дриптоны, что одна, что другая, те ещё дамы. Вот не думал никогда, что жена Академика, мать четверых детей может распевать столь… непристойные песни… Чешутся у меня руки переслать это видео нашему дорогому ректору Академии. Пусть полюбуется на свою ненаглядную, как та проводит свободноле время…. Ладно, всё это, скорее, забавно, нежели серьёзно. Что касается костра, и тут ты не прав. Молодой ещё, многое прошло мимо тебя, как и мимо твоих сверстников… Это не проявление дикости, а именно то, что мы сами потеряли – единение с природой, когда, если верить легендам, люди могли вот так, сидя у костра, наравне беседовать с богами, даже с самим Создателем. Тогда и был период самой близкой связи и взаимопонимания. И не ОНИ виноваты, что эти отношения стали истончаться, а люди, забыв, что такое открытый огонь, в который можно, не отрывая глаз, смотреть часами, лишились единения с Высшими…. Что касается Кати, согласенн с тобой – пора её возвращать домой, а то мы вообще навсегда потеряем возможность общения с двойняшками. А то, что они нам жизнено необходимы, сам знаешь. Да, и не забудь, когда отправишь девочку домой, заняться кухонным блоком. Пусть инженеры разберут его на винтики и молекулы, посмотрят, что с ним сотворило это маленькое чудо природы. Сам же видел, это уже не синтезатор пищи, а вооще что-то невообразимое. Мало того, что он сам себя перестроил, но и внезапно стал напрямую общаться с Катей. Да, предупреди техников, что бы действовали аккуратно с памятью и центальным блоком. Мне кажется, там теперь мало что осталось от изначальной программы…

Санкт-Петербург. То же время.

- Рин. Ты завтра со мной?

Антон готовился к встрече с тем, кто обрубил ему связь, прекрасно понимая, что это неизбежно. Даже если разговор не состоится завтра, он в любом случае произойдёт, но уже при менее благоприятных условиях.

- С тобой. Кто ж тебе сможет прикрыть спину?

Девушка достала спортивный комбинезон, в который инженеры и техники Братства вшили дополнительные пластины кевлара, защитив наиболее уязвимые точки человеческого организма. И у Антона был приготовлен точно такой же костюм.

- Мы с тобой будем выглядеть довольно забавно, - улыбнулся парень, увидев копию своей одежды. – Этакие два спортсмена.

- Всяко лучше, нежели одевать тёмные костюмы и чёрные очки. Вот это точно будет смешно для августа месяца. Хотя наши люди ещё не забыли знаковый фильм «Люди в чёрном».

- Именно. Только у нас нет той самой палочки-отключалочки, после чего все вокруг теряют память, хотя, при желании, палочками являемся мы сами. Утром будем ловить такси?

- Да. Свар мне так и не позвонил, а сам его дёргать не хочу. Пусть немного соскучится… если вообще соскучится. Знать его дама сумела заинтересовать интересным положением.

- Положением? Имеешь в виду беременность?

- Именно. Мне Древний сам об этом сказал прямым текстом, но вот правда это или очередная женская хитрость… Кто знает. Но он вроде не сьехал «от любови» с катушек, да и нас не просил посмотреть со стороны.

- И правильно сделал, Антон. Не хватает ещё, что бы каждую из его мадам просвечивали насквозь. Мы что, детекторы совести? Пусть сам разбирается кто ему нужен, а кто нет. Ладно, Тош. Я вроде приготовила всё что надо. Сейчас в ванную и спать. Тогда тебе спокойной ночи? Сегодня с твоей головой заниматься не буду – устала.

- И правильно. Спокойной ночи, сестрёнка. Проведём выходные с пользой, не валяясь в кроватях до полуденного выстрела с Петропавловки.