Одинокий тролль

Глава 12

Ветер утих, и Эстон осторожно вел яхту по Ирландскому морю. Сумерки быстро сгущались, а туман, пришедший на смену ветру, не облегчал ориентирование. К счастью, он жался к воде, и огни маяков на острове Рэтлин ярко светились над серой, непроглядной пеленой.

Ветер сменил направление и стал дуть с северо-запада, пока Эстон держал курс на остров Кинтайр и маяк Саут-Пойнт. Он вздохнул с облегчением: видимость заметно улучшилась. «Это очень кстати, – подумал Эстон, направляя „Аманду“ в пролив Сэнд-Саунд между Кинтайром и островом Сандей, – ведь впереди еще не меньше шестидесяти миль». Плохо было то, что вовремя сменивший направление ветер стал слабеть, и Эстон, недовольно ворча, вынужден был запустить двигатель. Ему было неприятно идти с грохотом по проливу Клайда. Эти места были настоящим раем для яхтсмена, и Эстона раздражала необходимость пыхтеть дизелем из-за нехватки времени.

Людмила улыбнулась, услышав его ворчание. Ее голубые глаза поблескивали в слабом свете нактоузного фонаря. Чтобы защититься от прохладного воздуха Шотландии, Эстон надел толстый свитер, но Людмила, по-видимому, прекрасно чувствовала себя в своей футболке с эмблемой «Харлея». С утра она внимательно наблюдала за тем, как Эстон прокладывал курс, склонившись над крупномасштабными картами прибрежных вод. Он делал это с еще большей тщательностью, чем обычно, потому что твердо решил идти всю ночь, чтобы прибыть в пункт назначения на рассвете. Он уже бывал в этих местах, но ему еще не приходилось плыть здесь, прокладывая курс самостоятельно и без помощи GPS.

– Ты уверен, что мы идем правильно? – спросила Людмила, и он огрызнулся, хотя так и не смог придать своему взгляду должную свирепость. Несмотря на туман и спешку, он испытывал огромное наслаждение, управляя «Амандой»

– Разумеется, уверен.

Он мотнул головой по направлению к берегу:

– Вон там Лонг-Айленд, а там – Пьюджит-Саунд.

– Вот как? – Людмила несколько мгновений, сморщив нос, вглядывалась в полосу тумана. – Ну, если ты так полагаешь…

Он фыркнул, а она нахмурилась, сообразив, что над ней подшучивают, хотя в чем заключалась соль шутки, так и не поняла.

– Может, еще кофе сваришь? – предложил Эстон, и она радостно закивала.

– Слушаюсь, сэр, – пробормотала Людмила и скрылась в камбузе.

Эстон улыбнулся ей вслед, прикидывая, как долго еще он сможет приводить ее в хорошее настроение посредством «настоящего терранского кофе», а потом снова сосредоточил внимание на управлении яхтой.

Он оставил Шип-Айленд по правому борту и по проливу Килбраннан направился к маяку на острове Пладда, неподалеку от острова Арран. Более крупные в проливе волны, докатывавшиеся из Ирландского моря, закачали «Аманду» сильнее, и Эстон почувствовал, что ветер начал крепчать. Яхта устремилась вперед, подгоняемая дружным напором двигателя и ветра, так что когда Людмила вернулась, неся кофе, «Аманда» уже разогналась до порядочной скорости.

Эстон сжал горячую чашку закоченевшими пальцами и с наслаждением отхлебнул. За долгие годы на флоте он досконально изучил, какие приливы и отливы энергии достигаются благодаря этому напитку. Он взглянул на Людмилу, освещенную горящим на корме сигнальным фонарем, и она улыбнулась в ответ, смахивая с лица волосы, растрепавшиеся от ветра.

– Подержишь минутку штурвал? – попросил Эстон, и она уверенно встала на его место. Она всему обучалась быстро – гораздо быстрее, чем он сам в свое время. Впрочем, человек, способный пилотировать сверхмощный космический корабль на сверхсветовых скоростях, должен был без труда научиться управлять яхтой. С другой стороны, Эстону доводилось встречать опытных пилотов-истребителей, которые приходили в растерянность при одной мысли об управлении даже таким крохотным суденышком, как «Аманда».

Он отпил еще кофе, затем, с сожалением выпустив горячую чашку, достал бинокль и стал всматриваться вдаль. Хоть и с трудом, но ему удалось различить слабое свечение неба. Значит, осталось еще не меньше тридцати, а то и тридцати пяти миль. Он был рад, что смог найти этот ориентир при такой скверной видимости.

Медленно текли часы этой туманной ночи. «Аманда» обогнула южную оконечность острова Арран и повернула на север, направляясь к острову Литл-Камбри, что стоит, будто часовой, между материком и большим островом Бьют. Маяк на Холи-Айленд постепенно тускнел за кормой, а свет маяка на Литл-Камбри светил все ярче. Ветер усилился, и Эстон заглушил дизель. Яхта пошла в непроглядной тьме на парусах. Людмила сидела рядом с ним, положив голову ему на плечо, и сладко спала, убаюкиваемая дружелюбным шумом воды и ветра.

Мимо проплыли огни больших лодок – это рыбаки направлялись на работу в море, грохоча в темноте двигателями. «Аманда» вошла в узкий пролив между Литл-Камбри и мысом острова Бьют. Буи и маяки встречались здесь чаще, чем прежде, и это придавало Эстону уверенности. Остров Бьют закрывал ветер, и он, слегка отвернув от берега, снова набрал скорость. Изломанное побережье Шотландии приближалось с каждым мгновением. Широкий пролив постепенно сужался; яхта миновала Грейт-Камбри, Туворд-Пойнт остался за левым бортом, и Эстон направил «Аманду» прямо на маяк Данута на северо-западе. Он с облегчением вздохнул, увидев его огни: плавание скоро завершится.

Сверкающий диск солнца медленно взошел над высоким берегом по правому борту, пылая кровавым светом между Гуроком и Килкрегганом. Наконец-то! Эстон приспустил паруса и повернул налево. Воды Холи-Лоха блестели гладким серебром, а пушистые щупальца тумана лениво ползли над едва заметной рябью. Мимо с шумом пролетела стая чаек, которые всегда просыпаются рано. Они пикировали на «Аманду», и тут же, без малейшего усилия, вновь взмывали ввысь, чтобы продолжить свой сложный воздушный гавот. За мысом Строун-Пойнт простиралась бухта Лох-Лонг; впереди по левому борту Эстон увидел сонную бухточку у Санбанка, где стояло на якоре множество яхт, над которыми вздымался лес мачт. Внимание его привлек высокий корабль, стоявший неподалеку от пристани Килмуна, у северного берега бухты. В тумане, который лучи внезапно показавшегося солнца пронизывали желтым светом, слабо мерцали его бортовые огни, а на берегу позади него ярко сияли сильные прожектора.

Эстон облегченно вздохнул, когда Людмила спустилась в каюту. Здесь он прекрасно ориентировался и, включив двигатель, не нуждался в ее помощи даже для того, чтобы управляться с парусами. Эстон понимал, что ее тяготит необходимость во всем ему подчиняться, но Людмила знала, почему он не хотел, чтобы ее заметили, и не собиралась с ним спорить. Пока что, по крайней мере. Эстон сомневался, что смог бы вести себя так же спокойно, как она, если бы они поменялись ролями.

Он направил яхту ближе к северному берегу бухты. Солнце светило все ярче, и сквозь визг чаек Эстон расслышал знакомый звук горна. Не менее знакомый флаг внезапно взвился на мачте высокого корабля впереди, и он притормозил, чтобы поднять свой вымпел. Затем он прибавил ходу, направляя «Аманду» прямиком к стоявшему на якоре кораблю. Он с напряжением ждал, когда кто-нибудь заметит его приближение.

Ага! Глаза Эстона радостно блеснули: от корабля, к которому он вел шлюпку, отвалил катер и устремился в его сторону. Сигнальные огни тускло светили в свете наступавшего дня, а тарелка небольшого радара выразительно поворачивалась на мачте над мостиком, характерным для военного судна. Теперь, когда внимание моряков было привлечено, Эстон сбавил ход и пошел медленнее, не меняя, однако, курса.

Взглядом знатока он с одобрением всматривался в силуэт приближавшегося катера, все яснее вырисовывавшийся на фоне медленно тающего тумана. Это один из новых патрульных катеров класса «Скимитар», которые должны прийти на смену устаревшим «Арчерам». На вид машина была мощной и даже хищной, потоки белой пены так и разлетались из-под от ее носа. На мачте развевался белый вымпел, а у носовой артустановки застыли фигуры моряков. Эстон взял бинокль, едва катер вышел из пелены золотистого тумана. «Эрликон», отметил он про себя, разглядывая вооружение катера, хорошая штука – выплевывает шестьсот двадцатипятимиллиметровых снарядов в минуту. Один на носу он видел, другой такой же должен стоять на корме. Не «Вулканы», конечно, но с его посудиной справятся мигом.

Патрульный катер с грохотом подошел совсем близко, фигуры на мостике пришли в движение. Вот сейчас…

– Внимание! – проревел голос из громкоговорителя, точь-в-точь в то мгновение, когда Эстон ожидал его услышать, и он самодовольно ухмыльнулся. – Внимание! Стоянка здесь запрещена! Немедленно разворачивайтесь!

Эстон дружелюбно помахал в ответ рукой и продолжал идти на сближение. «Скимитар», вздымая облака пены, изменил курс, и теперь оба ствола пушек смотрели прямо на «Аманду». За катером в свете наступившего дня четко проступали очертания корабля, стоящего у причала. Рядом с ним из воды выглядывал длинный, напоминающий кита корпус подводной лодки. Значит, один птенец из выводка вернулся в гнездо.

Патрульный катер пересек курс «Аманды» и принялся кружить вокруг. Яхта резко клюнула носом, столкнувшись с поднятой катером волной. Эстон хорошо видел поблескивавшие стекла биноклей, направленных на название его яхты.

– Внимание, «Аманда»!–отчеканил голос в громкоговорителе. – Это зона, закрытая для гражданского судоходства! Вы находитесь в запретной зоне!

Патрульный катер подошел еще ближе, и Эстон взял свой мегафон. Хотя он был уверен, что все обойдется, до настоящего дня ему удалось дожить потому, что он никогда не испытывал легкомысленного оптимизма, если на него было нацелено заряженное оружие. Эстон поднес мегафон ко рту и направил в сторону катера.

– Я знаю про зону! – крикнул он в ответ. – Мне необходима помощь! Моя рация не работает – иначе уже давно связался бы с вами!

Ему ответили не сразу, однако патрульный катер замедлил ход. Эстон поставил двигатель на нейтраль, и яхта продолжала двигаться к берегу по инерции. Катер подходил все ближе и ближе, хрипловато ворча мощными двигателями – каждый по три тысячи лошадиных сил. Если с его яхтой что-то случилось, владелец ее мог пристать к берегу и попросить помощи в тысяче других мест, и над тем, почему же он этого не сделал, кто-то напряженно раздумывал на борту патрульного катера.

– Сообщите, что у вас не в порядке.

Голос из громкоговорителя стал вежливее и значительно тише. «Скимитар» находился уже всего в двадцати ярдах от «Аманды». Стволы пушек отклонились в сторону, но ненамного; мгновение – и они снова поймают цель, с одобрением подумал Эстон.

– Извините, – ответил он со сдержанной улыбкой, – но об этом я могу сообщить только адмиралу Роузу.

Снова наступила пауза – на этот раз более продолжительная. Эстон усмехнулся, представив себе, какой сейчас происходит по рации обмен вопросами и ответами. Узнать имя командующего эскадрой было не очень сложно, но и не слишком просто. Нечасто, по крайней мере, случается, чтобы прогулочное судно объявило себя терпящим бедствие, а затем отказалось сообщить о своих проблемах кому бы то ни было, кроме командующего эскадрой.

– «Аманда», – снова загремел голос с катера, – приготовьтесь: мы поднимемся к вам на борт.

– Поаккуратнее с моим корпусом, – спокойно попросил Эстон, наблюдая за тем, как «Скимитар» становится борт к борту с «Амандой».

Катер был на двадцать футов длиннее яхты и значительно мощнее – першерон рядом с пони, но рулевой «Скимитара» управлял им прямо-таки мастерски. Два моряка, держась одной рукой за поручни, приготовились спустить кранцы. Оба были вооружены, и штурмовые винтовки «Энфилд L85», висевшие у них за плечами, болтались туда-сюда при каждом движении.

«Аманда» слегка дрогнула, кранцы заскрипели, рулевой «Скимитара», дав задний ход, подошел впритирку к яхте. Еще два вооруженных моряка показались на палубе – один на носу, другой на корме. Дождавшись, пока стоящие у кранцев сняли автоматы с плеч, они легко перепрыгнули на палубу яхты, держа в руках швартовы. Большинство моряков, с которыми сталкивался Эстон, немного стеснялись ручного оружия: казалось, все, что меньше пушки или ракеты, относится, по их мнению, к миру низших существ – морских пехотинцев или даже простых армейцев. Однако эти ребята держались иначе. В их поведении не проглядывало ни стеснения, ни бравады – одно мастерство.

Матросы, державшие швартовы, закрепили их надежными узлами и в свою очередь сняли автоматы с плеч. Эстон стоял в спокойной позе терпеливого ожидания. На борту катера, совсем рядом с кубриком «Аманды», показался офицер в безупречном белом кителе. На поясе у него висела кобура, но клапан ее был застегнут. «Что ж, – подумал Эстон, – той огневой мощи, что уже продемонстрирована, и так более чем достаточно, чтобы со мною справиться». Офицер относился к разряду бравых, умелых и сильных толстячков; его плечи украшали погоны с одной полосой, что соответствовало званию лейтенанта.

– Могу я подняться к вам на борт, сэр? – спросил он с ярко выраженным английским акцентом и церемонной вежливостью, как будто на другом судне уже не находились его вооруженные подчиненные. Эстон улыбнулся.

– Разумеется, лейтенант, – чопорно ответил он, и молодой офицер перепрыгнул на палубу «Аманды».

– Лейтенант Мэкли, – весело представился он. – Офицер флота ее величества. А вы?

– Тот же род войск, лейтенант, – кратко отвеял Эстон и достал из бокового кармана удостоверение в кожаных корочках. Он протянул его Мэкли, тот взял и раскрыл.

Округлив глаза, он уставился на Эстона, который с удовольствием подумал, что успел побриться утром

– Сэр, – произнес лейтенант, четким жестом подбросив руку к козырьку фуражки.

В ответ Эстон кивнул непокрытой головой, и лейтенант опустил руку. Его реакция была машинальной, но испытанное им удивление не укрылось от Эстона, глаза которого весело блеснули. Мэкли, казалось, немного растерялся, но лишь на мгновение, после чего снова обрел уверенность в себе:

– Извините, капитан Эстон, однако здесь запретная зона. Мне поручено выяснить, что с вами случилось, и сообщить на базу.

– Я знаю, где нахожусь, мистер Мэкли, но, к сожалению, не могу сказать вам почему. Не обижайся, сынок, мне действительно необходимо переговорить с американским командующим.

– Но, сэр…

– Лейтенант, – перебил его Эстон самым любезным тоном, – поверь, если бы я мог, то не гнал бы волну. Но у меня серьезное дело, и говорить тут не о чем.

Лейтенант растерянно улыбнулся, и Эстон улыбнулся в ответ:

– Вы позволите мне кое-что предложить вам, мистер Мэкли?

– Пожалуйста, сэр.

– Я предлагаю следующее: вы оставляете пару ваших людей на «Аманде», а я следую за вами на буксире. Я буду идти за вашей кормой и вести себя как пай-мальчик, затем встану на якорь, где вы укажете, и буду ждать, пока ситуация так или иначе не прояснится.

– Хорошо, сэр, – ответил Мэкли после короткого размышления.

Было ясно, что лейтенанту знакомо искусство компромисса, но Эстон отлично понимал, что пока Мэкли не убедится с полной достоверностью, что он – тот человек, за которого себя выдает, вооруженные матросы останутся на палубе «Аманды». В общем, Эстон одобрял действия юного лейтенанта, хоть и не позволил себе указать ему на единственную серьезную ошибку, которую тот допустил. На его месте Эстон непременно настоял бы на тщательном осмотре яхты, прежде чем вести ее к базе. Правда, именно этого он ни в коем случае не допустил бы.

Лейтенант повернулся к своим матросам, поставил им задачу и снова обратился к Эстону:

– Старшина Хаггерти поможет вам управлять судном, сэр, – заявил он необычайно вежливым тоном. Двое матросов принялись привязывать буксировочный канат к носу «Аманды». Эстон улыбнулся.

– Очень любезно со стороны мистера Хаггерти. – заметил он, кивнув помощнику боцмана, о котором говорил Мэкли.

Хаггерти кивнул в ответ и встал к рулю «Аманды», а Эстон не торопясь набил и раскурил трубку. Дизели патрульного катера взревели. Было ясно, что лейтенант Мэкли ни за что не позволит сорваться с крючка странной рыбе, приплывшей ему в руки. Нет, он во что бы то ни стало поставит «Аманду» на якорь там, где ему покажется безопасным… и где у Эстона не будет никаких шансов улизнуть на берег.

«Скимитар» неторопливо повел «Аманду» к большому кораблю, а затем к платформе временного причала, сооруженного у его высокого борта – со стороны, отметил про себя Эстон, противоположной той, где стояла ядерная подводная лодка.

Матросы, которых Мэкли оставил на борту «Аманды», принялись привязывать причальные концы.

– Прошу вас, сэр. – Помощник боцмана в первый раз открыл рот, и оказалось, что говорит он с ярко выраженным акцентом Клайдсайда. Он жестом указал на платформу трапа и ступеньки, поднимавшиеся на борт корабля.

– С удовольствием, Хаггерти, – спокойно ответил Эстон, затем на мгновение замолчал. – Прошу вас, сержант, никого вниз не пускать.

Помощник боцмана ел его глазами, ничем не выдавая своих мыслей.

– Это серьезно, сержант. Никого не пускать вниз, пока я не разрешу, или пока адмирал Роуз не отменит мое распоряжение. Ясно?

– Ясно, сэр, – ответил Хаггерти после едва заметного колебания. Эстон кивнул и шагнул на платформу трапа.

Он добрался до верха лестницы, где его встретил еще один офицер – на этот раз американский младший лейтенант. Он резко вскинул руку, отдавая честь; его примеру последовали двое вооруженных матросов, стоявших рядом, и Эстон снова кивнул в ответ. Он пожалел, что не захватил в путешествие свой мундир – он всегда чувствовал себя неловко, когда ему отдавали честь, а он был лишен возможности ответить как положено.

– Доброе утро, сэр. Я – лейтенант Траскот, штурман. Добро пожаловать на борт «МакКи», сэр.

– Благодарю вас, мистер Траскот. Сожалею, что мне пришлось нарушить ход вашей службы.

– Соблаговолите следовать за мной, сэр, – вежливо попросил Траскот, и Эстон с любезным видом пошел рядом. Матросы почтительно шли сзади, однако явно не теряя бдительности.

Траскот повел его не на мостик, а в капитанскую каюту, находившуюся высоко в надстройке. У закрытой двери он остановился, снял фуражку, прижал ее к боку левой рукой и отчетливо постучал.

– Войдите, – послышалось изнутри; лейтенант открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Эстона, а затем закрыл ее за ним.

В каюте находилось двое офицеров, и оба встали при появлении Эстона. Погоны одного из них, незнакомого Эстону, украшали четыре полоски – очевидно, это был капитан «МакКи». Другой был невысокий плотный адмирал, при виде которого Эстон удивился, как быстро Роузу удалось прибыть с берега.

– Бог ты мой! Это в самом деле ты! – воскликнул Роуз, шагнув вперед и протянув руку. Эстон сжал ее, от всего сердца благодаря судьбу за то, что вовремя вспомнил: Джека Роуза недавно назначили командующим базой в Холи-Лох. Флот США в последнее время вернулся к практике размещения ядерных подводных лодок в водах Великобритании – причиной этому было растущее число военных подлодок (большинство из которых были русской или китайской постройки, хотя среди них встречались и сошедшие с западных стапелей), которые попадали в распоряжение разных не слишком приятных людей через восточную часть Средиземного моря, Персидский залив и Индийский океан. Американские подлодки принадлежали к категории ударных подводных лодок класса «Лос-Анджелес» и «Сивулф», поэтому выбор естественным образом пал на Роуза, который до глубины души был шкипером атакующего корабля, а не любителем неторопливых прогулок, и вдобавок прекрасно чувствовал себя в обществе офицеров Королевского флота. Он идеально подходил для назначения командующим эскадрой, расположенной в Холи-Лох. Еще большее значение в эту минуту имело то, что они с Эстоном знали друг друга много лет и дружили, несмотря на разные пути, которыми пошла их служба.

– А я думал, тебе кинули еще одну звездочку на погоны и отправили в отставку, Дик, – добавил адмирал, в свою очередь энергично пожимая руку Эстона.

– Так они и собираются поступить, но мое производство вступает в силу только в следующем месяце. Затем они командируют меня в Лэнгли. А сейчас у меня… точнее, до недавнего времени была длинная увольнительная, Джек.

Эстон не без удовольствия заметил, какое впечатление на капитана произвело обращение к адмиралу по имени.

– Извини, Джек, за этот спектакль, но я в трудном положении…

– Я так и подумал, когда мне доложили, что это ты, – ответил Роуз. – Тебе повезло, что я уже прибыл на судно для проведения совещания. Если бы меня ради этой истории вытащили из постели, я отдал бы приказ отбить атаку врага!

Он выпустил руку Эстона и повернулся к второму офицеру:

– Капитан Хелсинг, это Дик Эстон. Возможно, вы о нем слышали.

– Слышал, адмирал, – сказал Хелсинг, протягивая руку. Он внимательно оглядел неряшливого пришельца, как будто сравнивая его с тем, что ему доводилось слышать об Эстоне, и тот подумал, что было бы любопытно узнать, к какому выводу пришел капитан Хелсинг. – Правда, я не знал, что вы выходите в отставку, сэр.

– Нет, не выхожу, – сказал Эстон, улыбнувшись. – Но я становлюсь слишком стар, чтобы бегать по всему свету с отрядами SEAL* [спецназ ВМФ США]. Поэтому я буду числиться сразу в двух местах. Когда я вернусь домой, меня ждет местечко в ЦРУ.

– Понимаю. Не угодно ли вам будет сесть, сэр? Пожалуйста, адмирал. – Хелсинг указал на пару удобных кресел, и уставший Эстон с радостью опустился в одно из них.

Утомление после проведенной за штурвалом ночи начинало сказываться, а облегчение, которое он испытывал, лишь усиливало усталость. Этот спокойный корабль и царящий на нем порядок – настоящее воплощение мира и уюта! – вот лучшее доказательство того, что тролль еще не перешел к активным действиям. Однако расслабиться Эстону мешало понимание того, что самое трудное по-прежнему впереди.

– А теперь, Дик, – сказал Роуз, когда они уселись, – расскажи, что с тобой стряслось?

– Джек, – Эстон провел ладонью по лысине, не скрывая своего волнения, – я не уверен, что могу тебе сказать.

Он увидел удивление во взгляде адмирала и покачал головой, досадуя на самого себя:

– Извини. Я ляпнул совсем не то, что хотел.

Он на мгновение задумался, Роуз терпеливо ждал.

– Я предполагаю, – произнес наконец Эстон, тщательно подбирая слова, – ты слышал, что происходило над Атлантическим океаном примерно пару недель назад?

– Конечно, черт возьми, слышал! – фыркнул Роуз, нахмурившись. – А при чем тут ты?

– При том, – ответил Эстон. – Я знаю, что именно там произошло.

В каюте воцарилась мертвая тишина. Хелсинг знал Эстона лишь понаслышке и не смог скрыть свое недоверие. Роуз знал Эстона лично и потому спросил:

– Как ты смог узнать?

– Этого я не могу тебе сказать. Извини, но пока я не знаю, кому могу рассказывать об этом. Я в очень… непростом положении. Даже более трудном, чем ты можешь предположить.

– Дик, – медленно произнес Роуз, – мы потеряли «Хаммер» и всех, кто находился на борту «Кидда», когда эта штука рванула. Более ста человек ослепли, две тысячи гражданских погибли в авиалайнерах, упавших в море, потому что у них отказали системы навигации… Не говоря уже о трех «Томкэтах», одном КА-6 и многих миллионах долларов, которые потребуются на ремонт электроники «Рузвельта» и двух кораблей класса «Тикондерога». Если ты знаешь, почему все это случилось, ты об этом расскажешь… и немедленно.

– Я все понимаю, Джек, – тихо произнес Эстон. Он покачал головой. – Послушай, вот что мне от тебя нужно: терпение, линию связи с Норфолком, которую нельзя прослушать, и хорошего врача, не страдающего излишним любопытством.

Он устало улыбнулся в ответ на выражение недоумения, возникшее на лице Роуза.

– Сознаю, что это похоже на речи сумасшедшего, но дальше будет еще хуже. На моей яхте находится молодая женщина, которую необходимо перевести на борт «МакКи» без всяких вопросов и по возможности не привлекая внимания. Кроме того, – глаза Эстона умоляли Роуза проявить понимание, – ей необходимо сделать электроэнцефалограмму. Тихо, не привлекая ничьего внимания и как можно скорее.

– А ты понимаешь, насколько безумно это звучит? – спокойно спросил Роуз, и Эстон кивнул в ответ.

– Понимаю. Поверь мне, понимаю. Я с радостью бы все тебе объяснил, но не могу. Тут есть одна загвоздка… Мне необходимы указания главнокомандующего Атлантическим флотом, чтобы даже себе самому признаться, что я знаю то, что знаю.

– Ладно, – медленно произнес Роуз. – Я дам тебе возможность поступать так, как ты считаешь нужным, по крайней мере пока. – Он повернулся к Хелсингу: – Капитан, пусть ваш врач спустится на яхту с носилками и помощниками и перенесет на корабль эту юную даму. Да пусть накроет ее чем-нибудь так, чтобы никто не мог догадаться, что или кто лежит на носилках. Ей нужно отвести отдельную палату в лазарете и поставить вооруженного часового у двери. И чтоб никто никому ни слова обо всем этом! Если у ваших людей есть привычка говорить во сне, пускай непрерывно пьют кофе, пока я лично не отменю свой приказ.

– Слушаюсь, сэр.

– А что касается тебя, Дик, – мрачно добавил Роуз, – то, думаю, надежную связь мы тебе обеспечим.

Он невесело улыбнулся.

– Не терпится мне услышать, что адмирал МакЛейн обо всем этом скажет.