Объект МБ-4 (СИ)

Несколькими месяцами ранее

— Я не могу поверить… Несколько недель, и еще живет!

Доктор возбужденно оглядел тело, лежащее на полу клетки. Грудь приподнималась и опускалась в такт слабому дыханию, изредка ногти царапали пол. Перед ним лежала совершенно обыкновенная девушка, тяжело дышавшая и очень худая. И живая.

— Значит, все дело было в пропорциях… Только бы выжила… Ты не представляешь, как ты для меня ценна, МБ-4.

Доктор не заметил, что при этих словах девушка открыла глаза.

Когда он навестил ее на следующий день, она уже сидела, опершись спиной о прутья, и слабо улыбнулась ему. Это привело его в неистовый восторг, и остаток дня он провел с ней, постепенно усложняя ее речь и обучая ее. Прошло несколько месяцев, она уверенно стояла, и тогда впервые Доктор заключил контракт со своим созданием.

— Ты не выйдешь за пределы этой лаборатории, это исключено.

На эти слова девушка улыбнулась и застыла. Сначала он не понял, что произошло, а потом заметил — она задержала дыхание. Когда у нее начали закатываться глаза, до него дошло, что она не шутила — она не боялась совершить самоубийство.

— Хорошо! — отчаянно выкрикнул он, — хорошо! Твоя взяла! Ты будешь выходить, когда захочешь, но дай слово, что позволишь мне продолжать опыты!

Так МБ-4 стала первым лабораторным экспериментом, настолько разумным, что Доктор подписал приказ о свободе ее передвижений и лично поручился за нее перед Советом.

— Так все и произошло, — закончила Эмбер. — Я слишком ценный экземпляр, который ему хочется сохранить. Он пробовал создать мне подобных, и ничего не вышло. А то, что вышло, об этом лучше не знать. Я думаю, мне просто повезло.

— И тебе не было страшно… когда ты задержала дыхание?

Эмбер задумалась.

— Представь, — медленно начала она, — тебя садят в клетку, по соседству с тобой уродцы, которых даже представить трудно, и куда ни посмотри, всегда и везде видишь прутья. А самое ужасное — ты знаешь, что разумна, что отличаешься от них. Я мыслю так же, как Доктор, как любой человек, и единственная разница в том, как я появилась на свет, вот и все. Мне было бы куда страшнее остаться очередным опытом в стенах лаборатории.

— Пожалуй, ты права, — задумчиво сказал Трой. — И все равно это не самая веселая история на свете.

— А ты почему решил вживить в свое тело все эти механизмы?

— Мой первый датчик я решился вставить, когда мне было… дай подумать, да, на свое 18-летие. Тогда мне казалось, что это сделает меня круче в глазах компании, если ты понимаешь, о чем я. Самоутверждение, все дела. Это, кстати, был тот самый датчик экстренного вызова скорой. Потом я попал в аварию, глупые обстоятельства, и в итоге так уж вышло, что эта странная инородная штучка в моем теле спасла мне жизнь. Наверное, именно тогда я впервые понял, что это не просто модные железки, это способ… стать лучше. Стать совершеннее.

— Разве тебя не устраивает уже то, что ты — человек? У вас есть свои роботы, машины, ты живешь среди других людей. По-моему, это и есть совершенство.

Трой внимательно посмотрел на нее.

— После твоей реплики я уже менее уверен в своих словах, но все равно считаю, что кибернетика — наука будущего. А вот зачем Доктор проделывает все свои опыты? Комплекс Создателя?

— Он не настолько стар, — рассмеялась Эмбер. С приходом технологий история постепенно становилась менее значимой, а многие, до этого культовые личности, превратились в легенды. Одной из них была, естественно, легенда о Создателе, который создал Первое Поколение, а после предоставил их самим себе в развитии.

— Так что тогда им движет, вашим Франкенштейном?

— Я бы сказала, что упрямство. Он действительно гениальный ученый, но не хочет признавать победу механики над биологией, поэтому стремиться доказать себе и всему миру торжество живой материи над искусственными материалами.

— Это глупо, вздохнул Трой. — Живую ткань легче повредить, чем ту же сталь или обсидиан, а при ранении или травме у киборга больше шансов выжить. Не обижайся, — поспешно добавил он.

— Я знаю, что Доктор умеет прививать способности к регенерации, — протянула девушка. — Получается, пока ты будешь истекать кровью и ждать медиков, я успею восстановиться. И добить того, кто нанес мне травму.

— А женщина-кошка не такая уж пушистая, — протянул парень, разглядывая ее острые ногти. — Послушай…

Он не договорил. Его голос утонул в пронзительном и громком звуке сирены, который раздавался в городе крайне редко и означал одно: тревога. В случае городской тревоги всем жителям предписывалось собраться на специально отведенных площадках в разных частях города и ждать, пока появится отряд полицейских и представитель Совета, которые объяснят, в чем дело и позволят разойтись. При звуках сигнала каждый житель, даже если он спал, принимал душ или занимался любовью, обязан был явиться на площадку, дождаться окончания процедуры проверки и только после этого пойти домой. Нарушителей выявляли очень легко: в каждой двери каждой квартиры была установлена камера, активирующаяся только при сигнале. Таким образом, полицейские знали, если кто-то предпочитал оставаться дома, и уже силой вытаскивали горожанина на улицу.

Трой резко поднялся с травы и только потом заметил, как напугана была Эмбер. Это была первая тревога, которую она слышала, а значит, ей предстояло некоторое время находиться среди толпы взбудораженных нервных людей. И, как правило, в таком состоянии толпа была способна на любые безумства, дай только малейшую отмашку.

— Не бойся, — прошептал Трой, бережно поднимая ее с земли, — не бойся, тебе ничего не сделают. Одевай свои очки, перчатки и возьми меня за руку. Вот так, пойдем. Я обниму тебя за плечи?

Девушка нервно кивнула. Она чувствовала себя так, будто ее вели на эшафот или предложили сыграть в дьявольскую рулетку, где на кону была ее жизнь. Она верила, что Трой не даст никому ее обидеть, но у нее хватало соображения понять, что даже сильному киборгу не выстоять в одиночку против толпы своих совершенных собратьев.

Ее тревога немного улеглась, когда они подошли к площадке. Киборги оправдывали свое прозвище «железок»: они стояли с равнодушными и даже скучающими лицами, ничем не выдавая волнения или страха. Несколько бледных людей, стоящих рядом с ними, явно были обычными, «чистыми» жителями, поэтому они не считали постыдным нервно оглядываться по сторонам и кусать ногти. Эмбер и Трой стали на свободные места в один из первых рядов, и, кажется, Эмбер заметила ту самую салатовую девушку, стоящую сзади. Салатовая слегка скривила губы, когда заметила, что на нее смотрят, и демонстративно отвернулась к парню, стоящему рядом. Со стороны главной улицы между тем послышалось легкое жужжание, и на площадку вылетели несколько полицейских. Способом передвижения им служили их анти-гравитационные скутеры, развивающие невероятную скорость и способные маневрировать при практически любых углах. Отдавая дань традициям, форма полицейских была кристально-белого цвета с яркой алой нашивкой на груди. Полицейские рассредоточились по краям площадки, и в центр неспешно въехал гравимобиль одного из членов Совета.

Дверь мобиля бесшумно отъехала в сторону, и на площадку ступил грузный невысокий человек в потертом, но дорогом костюме. У него было уставшее лицо и мешки под глазами, но взгляд оставался твердым и цепким. Этот человек явно обладал куда более весомым правом голоса, чем большинство участников Совета, и был авторитетом как для горожан, так и для своих близких. Он щелкнул по нагрудному карману пиджака, и по Кабелю разнесся его усиленный микрофоном голос:

— Уважаемые сограждане, просьба сохранять спокойствие! Причиной сигнала тревоги послужил сбежавший и проявивший агрессию эксперимент Доктора Готта. К счастью, экземпляр был застрелен на месте, и вам ничто не угрожает. В течении часа полиция проведет проверку всех районов, чтобы убедиться, что нигде не находятся другие подобные создания. Доктор был вызвал Советом для объяснения случившегося и утверждения наказания за проявленную халатность и безответственность. И вот еще что…

Мужчина внимательно оглядел стоящую перед ним толпу и, кажется, задержал взгляд на Эмбер. Она вцепилась в ладонь Троя, и ей казалось, что через пару ударов у нее остановится сердце.

— Ввиду учащения таких эпизодов, Доктору запрещается выпускать своих… существ за пределы лаборатории. Поэтому если вам что-либо известно и вы можете предоставить информацию о нахождении в городе существ из Утробы, убедительно просим вас незамедлительно это сделать, ради вашего же спокойствия и блага. Всем спасибо, я…

— Господин Советник!

Сотни пар глаз обернулись на женский голос, выкрикнувший это. В задних рядах стояла девушка-киборг с яркими салатовыми волосами и высоко держала поднятую руку.

Эмбер показалось, что ее сердце пропустило пару ударов. Трой нахмурился и больно сжал ее руку, но она этого не заметила. В ее голове роились десятки мыслей: «она знает? Трой ей рассказал, или она сама догадалась? Сдаст ли она меня сразу, и что со мной тогда сделают?»

— Господин Советник, — ядовито улыбнулась салатовая, — скажите, пожалуйста, а что вы намерены делать с существами, которые будут найдены в пределах города?

— Все существа будут возвращены в лабораторию под наблюдение Доктора, — хмуро ответил мужчина. — А в случае проявления агрессии…

По губам салатовой скользнула ухмылка.

— Стреляйте.

Мужчина развернулся и, не попрощавшись, сел обратно в гравимобиль. Люди цепочками потянулись каждый по своим делам, кто-то пошел обратно на работу, а кто-то домой. Эмбер облегченно выдохнула и, закрыв глаза, прислонилась к Трою.

— Какой кошмар, — раздался над ее ухом высокий нервный голос, — среди нас могут запросто разгуливать эти уроды. Как прекрасно, что нам выдали разрешение на ношение оружия, правда, Трой?

Эмбер не нужно было открывать глаза, чтобы узнать говорившую. Она догадывалась о причине ее ненависти: она была другой, она была не человеком и она забрала то, что салатовая считала своим.

— Действительно, Вайпер, — вкрадчиво сказал Трой, — это действительно ужасно, что среди нас могут запросто разгуливать уроды. Веди себя осторожнее, вдруг кто-нибудь выдаст тебя.

Салатовая поджала губы.

— Уводи свою подружку подальше, пока она не начала… агрессивно себя вести. У киборгов быстрая реакция, а я крайне нервно реагирую на угрозы, — выделила она последнее слово.

— Пойдем, — Эмбер потянула Троя за рукав, — пойдем отсюда, пожалуйста.

Трой неохотно подчинился, напоследок бросив предупреждающий взгляд на Вайпер. Толпа понемногу редела, почти все люди разошлись, и площадка была практически пустой. Эмбер, не выпуская его руки, быстро шагала по направлению к городским воротам.

— Постой, — Трой мягко, но уверенно остановил ее. — Ты собираешься вернуться в лабораторию?

Эмбер обернулась, и он с удивлением увидел на ее щеках слезы.

— Нет, я не хочу ни к Доктору, ни к людям. Пойдем к озеру.

Он не знал, что ей сказать, он даже не до конца понимал, почему она была так расстроена. Поэтому он предпочел молча идти за ней, пока она сама не решит выговориться.

За городской чертой находилась та оставшаяся природа, которую не тронули технологи. Лес, тянущийся на много миль, большое кристально чистое озеро, несколько полей, где продолжали выращивать настоящие продукты, пусть и применяя при выращивании современные технологии. Трой был здесь всего один раз, когда был совсем маленьким, его, кажется, завел сюда брат. Теперь он снова тут, словно изолирован от индустрии и технологий, и это делало его… уязвимым. Эмбер уверенно петляла между деревьями, и он понял, что для нее этот маршрут хорошо известен. Она выглядела абсолютно естественно среди природы, и он впервые увидел радикальную разницу между ними: живое существо и частично машина. Там, где она аккуратно огибала ветки, он неосторожно ломал их. Солнце отбрасывало блики на его микросхемы, а девушка гармонично вписывалась в окружающую среду. Это были два разных мира, и хуже всего было то, что оба этих мира были реальными и настоящими.

Когда они вышли к озеру, Трой восхищенно вздохнул, чем вызвал у Эмбер короткий смешок. Совершенно прозрачное озеро словно накрыло кусок леса неподвижной сверкающей тканью. Изредка по воде пробегала рябь, а в глубине можно было заметить серебристые стайки рыб и колыхающиеся силуэты водорослей. Неудивительно, что горожане согласились сохранить это озеро нетронутым: оно было слишком прекрасным, чтобы нарушать его гармонию какими-либо искусственными материалами.

Эмбер присела на берег и опустила ноги в воду. Она сняла свои очки еще на выходе из города и теперь щурилась, как кошка, разглядывая поверхность воды.

— Я не знаю, кого именно застрелили, — начала она спокойным голосом. — Я думаю, один из недавних экспериментов, в последнее время у Доктора выходили весьма… буйные создания.

— Вам можно выходить? — Трой присел рядом.

— Вообще, это не запрещается, но Доктор обычно не любит никого выпускать. Да и кроме меня никто особо не рвался выйти в город, мы в курсе, как к нам относятся. Этот умерший, он, наверное, видел, как я ухожу и прихожу, как одеваюсь, как разговариваю с Доктором. Я не знаю, как он ускользнул, но мне его жаль. Никто из нас не создается агрессивным изначально, наша агрессия — всего лишь самосохранение, ответная реакция. Застань меня врасплох — и я тоже могу за себя не ручаться.

— Теперь ты не погуляешь по городу… — протянул он, перебирая прибережную гальку.

— Теперь не погуляю, — согласилась она. — К тому же Доктор вернется с Совета не в духе.

— И что это означает?

Она усмехнулась.

— Повысить напряжение!