Обычный день

Глава 3

26 июня 1941 года. Немецкий танк двоечка, поливая огнём мою пулемётную точку, разбив пулемёт и убив моего второго номера, медленно, но уверенно подкрадывалась ко мне. Я лежал и смотрел в небо. Пустота была в моей душе, мне было абсолютно всё равно, выживу я или погибну. После смерти Даши, моя половинка по имени Максим, почти умерла. Только иногда, неимоверным усилием я мог достучаться до него, да я и сам, слишком близко принял её смерть. Когда мы увидели воронку от авиабомбы на месте Дашиного дома…

Это трудно описать, мне приходилось хоронить близких и друзей и не однажды, а вот для Макса, две потери близких всего за месяц…

Я боюсь его психика, не в порядке. Мне пришлось, перехватывать управление телом в свои руки, а Максим…

Максим ушёл в воспоминания о прошлом. Ведь о Даше осталась лишь память, больше ничего. Совсем ничего. Даже фотографии. Только пустота и разгорающаяся, постоянно ноющая боль в груди. Я лежал и вспоминал их весёлую свадьбу, её счастливую улыбку, светящиеся глаза и взгляд полный уверенности в прекрасном будущем.

Да, Макс так и не смог ей признаться. Можете называть нас и трусами и подлецами, но ни я, ни Макс, так и не смогли ей ничего рассказать. Может быть это и к лучшему, может быть. Именно тогда, возле воронки от её дома, ко мне пришло чёткое осознание реальности происходящего. Если до этого я и воспринимал всё как игру, то теперь всё стало по настоящему, слишком реально.

Можно всю оставшуюся жизнь корить себя за сделанные ошибки и бездействие, но мне это не грозит, я сделал всё, что смог. В меру своих сил и возможности и даже больше. Вспомнив, что в моей реальности бутылки с зажигательной смесью начали активно использовать только под Смоленском, чуть задницу не порвал, но приготовил две тысячи бутылок с готовой смесью в Минске, на стеклозаводе Пролетарий. Мои друзья железнодорожники сначала ржали в голос, глядя на мои неуклюжие опыты, а потом пришли за объяснениями и на мой простой вопрос, если я прав и завтра война, чем вы будете танки подбивать? Сначала выпали в осадок, а потом сели и задумались.

В итоге только с их помощью смесь и получилась. Ну не помнил я про гудрон, ну не помнил. В моё время, уже РПГ были для этих целей. Да ещё повезло, что у одного из наших парней, родственник на заводе мастером трудится. Влетело мне это в хорошую копеечку, да для дела не жалко.

И вот теперь, лёжа на дне окопа и глядя в голубое небо, да друзья, именно окопа. Мне стоило много нервов и здоровья добиться и уговорить, вырыть именно полноценные окопы, а не отдельные стрелковые ячейки, благо армейский опыт имеется. Именно окопы и дали нам возможность, отразить три атаки. Я глядел в голубое небо и сжимал последнюю бутылку с ГС и ждал, когда же наконец эта консервная банка, подъедет на расстояние броска.

Да уж консервная банка, для меня полное уёжыство, только три этих уёжыства и пять ганомагов, положили почти весь мой взвод. Осталось трое или четверо, из почти сорока двух бойцов третьего взвода железнодорожного батальона ополченцев станции Столбцы. Вот так вот, два часа боя, три атаки и всё, сейчас мы героически погибнем за нашу любимую Родину.

Как это ни странно, но я чувствовал удовлетворение. Да-да, именно удовлетворение и полную уверенность, что я умру за свою Родину! Именно за СВОЮ Родину, а не как когда-то, за чьи-то деньги, чью-то нефть, чью-то землю. Я точно знал, что мою память не предадут и журналисты не будут говорить, что я воевал с женщинами и детьми, а подавляющая масса командиров не продаст меня и свою Родину, за пару тысяч фальшивых баксов. Даже если я выживу, за моей спиной не будут шептаться и плевать презрительно мне в спину, мол знаем мы, как вы там по кустам от чехов прятались, вояки сраные. Это осознание правоты моего дела, сделало мой дух сильным, могучим и непобедимым. Именно НЕПОБЕДИМЫМ!!! ДА! Я сейчас умру, но вы фрицы, меня НЕ ПОБЕДИЛИ!!!

Ну, всё пора, шелезяка уже метрах в пяти.

Как там? За Родину? За Сталина? Получи фашист гранату! Ага! Горишь сука!!! Гори тварь, сдохни тварь!

Это вам за Дашу! Это вам за наших не рождённых детей! За наших погибших людей! За мою растоптанную честь и веру в свою страну и справедливость! За всех погибших бесцельно ребят из будущего и настоящего! За их не прожитые жизни и их, так и не родившихся детей! За мою любимую Родину и не важно, как она называется!

Куда падлы полезли? Бах! Горите суки! Живьём горите! Бах! У меня ещё три патрона, два вам и один мне. Ну, идите ближе гады! Кто на новенького? Ну, где вы падлы? А ну назад! Куда побежали? Бах! Назад я сказал! Бах! Назад твари!!! Бах! Щёлк! Щёлк! Щёлк!

Я заскочил на бруствер и что-то кричал матерное от злости и досады, а потом хохотал, потом опять кричал и опять хохотал…

— Силён бродяга! — раздался сзади громкий, восхищённый голос. — Как ты сказал? Недотраханные выпердыши суперчеловека! Орёл! Ха-ха-ха!!! Прямо в точку!

Я оглянулся, сзади стоял танк, кажется БТ-7. Слева и справа ещё по четыре таких же. Парень в комбинезоне спрыгнул с танка и представился:

— Лейтенант Кравцов 19-я танковая дивизия. А ты никак, танки хотел лопаткой порубать? — показал он на сапёрную лопатку в моей руке.

И когда я её успел схватить?

— Да вот, хотел врукопашную! — потупился я скромно.

— А чего не стрелял? — кивнул он на револьвер в моей руке.

— Нечем! — кивнул я в сторону немцев — Всё в гостей дорогих отправил, даже себе забыл оставить.

— А двоечку тоже ты? — кивнул он на горящий немецкий танк.

— Я! Он сука мне весь взвод положил, пулемёт разбил! — кивнул я на раскуроченный Максим.

Танкисты разбрелись по траншее, отыскивая раненых и живых. Ух ты! Нашлись двое целых, один контуженный, двое раненных, один в грудь и один в плечо.

— Мне по рации приказали по дороге к вам заскочить. Передать вам приказ на отступление. Подъезжаем, а тут такая картина, два танка и три броневика горят, немцы убегают, а какой-то крендель на бруствере стоит и орёт! Да ещё и лопатой машет. Мы и обалдели, немцы лопаты напугались? Подъехали, а ты ничего не слышишь и не видишь, только материшься! Да так заковыристо, я такого и не слышал. Могёшь! — засмеялся летёха.

— Не могёшь, а могешь! — автоматически поправил я летёху.

— Я вообще-то героически помереть собрался, три патрона осталось. Хотел троих завалить и в рукопашную, хоть одного да зарубить, хоть зубами в горло… — моё лицо неожиданно перекосило от ненависти, я заскрипел зубами.

— Кого? — спросил сразу посеревший лейтенант.

— Жену. Восемь дней, как свадьбу сыграли. Бомба в дом, ничего не осталось, даже фотографии! — глядя на горящий танк ответил я — Я их сук теперь живьём рвать буду, я их… — изнутри вырвался Макс, спазм сдавил горло и я замолчал, отвернувшись.

Лейтенант подошёл ко мне. Глядя в поле на трупы немцев, тихо сказал:

— Не ты один брат близких потерял, не ты один. У меня через одного у ребят семьи погибли и ничего, давим гадов и дальше будем давить, пока живы. У нас к ним длинный счёт, очень длинный. Мы раненных заберём, по дороге в госпиталь завезём. Сам — то, что дальше думаешь?

— Ребят похороню и будем уходить. Заодно трофеи соберём, а то с оружием и патронами у нас совсем плохо. Не подкинешь патронов немножко? — взглянул я на летёху.

— Ну, пару сапёрных лопаток мы тебе точно найдём! — заржала эта мазута.

Он так задорно хохотал, что я не выдержал, и мы засмеялись в две ряхи, весело скаля зубы.

— Слушай, а чем ты его зажёг? — спросил вдруг летёха — Случайно не бутылкой с ГС?

— Ей самой. Всю голову сломал пока смесь гореть не начала, хорошо мужики подсказали гудрона добавить. Две недели по бутылкам разливали! — ответил я, сплюнув от досады.

— Да ты что? Так это ты? Это ты и есть? Тебя же комдив 100-й дивизии Руссиянов ищет. Хочу говорит, на этого гения посмотреть и лично поблагодарить. Очень их эти бутылки выручили, если бы не они, нечем танки было бы остановить. Пушки поздно подвезли, да и мало их, всего двадцать штук, а фронт несколько километров, если бы не бутылки не удержали бы. А так они на сутки немцев задержали, да дали им прикурить кузькину мать! Немцы решили с фланга обойти, а тут мы как раз шли, ну и дали им в бочину, штук двадцать танков сожгли, да и так техники у них прилично побили так, что это частью и твоя заслуга! Спасибо тебе от всех нас, от чистого сердца. Мало того, что голова как у профессора, так ещё и храбрец из первых, даже и не знаю, смог бы я вот так с лопаткой на танки. Я на тебя представление напишу и в штаб отправлю! Родина должна знать своих героев! — хлопнул меня по плечу летёха — Давай мы тебе поможем народ похоронить и вместе поедем. Вдруг немцы ещё атакуют, а тут мы. Хоть не с лопаткой отбиваться будешь?

— А давай! — согласился я — Только танки замаскируй, а то они с воздуха, как на ладошке и без обид, хорошо? — зорко глянул я на лейтенанта.

— Хорошо! — задумался лейтенант и пристально посмотрел на меня.

— Думаешь, не шпион ли? — усмехнулся я.

— Да нет. Думаю, что ты такой умный на гражданке делаешь? — скривился он.

— Кончилась уже гражданка! И в прямом и в переносном смысле! — ответил я грустно.

— Это точно! — загрустил летёха.

— Ладно, дел кутерьма, а мы опять о бабах. Ну что, АЛГА? — спросил я.

— Чего-чего? — удивился лейтенант.

— Спрашивают казаха, как по — вашему, будет вперёд? Он и говорит, Алга. Спрашивают, а назад? Разворачиваешься и Алга! Вот и нам пора — Алга! — засмеялся я.

— Ну, Алга так Алга! Весёлый ты парень, как посмотрю! Как хоть зовут — то герой? — спросил лейтенант.

— Максим. А за героя могу и в ухо, сарказму не место! — обиделся я.

— Не-не Максим не обижайся! Это я искренне восхищаясь, слово коммуниста! Просто не ожидал от гражданского. Меня кстати Юра зовут! — подал руку лейтенант.

— Ну что ж, будем знакомы лейтенант Юрий Кравцов, а я Максим Иванович Отто! Бригадир путевых обходчиков станции Столбцы и по совместительству командир 3 взвода ополченцев ст. Столбцы. Воинского звания не имею. — отрапортовал я.

— Раз взводом командовать назначили, будем считать тебя лейтенантом! Согласен? — взглянул на меня лейтенант.

— А тож! Всегда хотел командиром перед девчатами пофорсить! — выпятил грудь, расправил плечи и орлом заулыбался я — Иду я, весь из себя красивый и мужественный. В новенькой глаженной форме, сапоги и значки блестят, запах одеколона на пол улицы шибает, а у девчат, от моего вида, ноги с неимоверной лёгкостью раздвигаются. Они сами в ровные рядки укладываются, а я им такой, ну не время сейчас не время, Родина в опасности! — я взглянул на Юру и пару подошедших танкистов.

Они стояли, раскрыв рты и глядя на меня восторженными глазами. Не выдержав, я заржал и через секунду хохотали все, кто был рядом. Юрка хлопал меня по плечу, пытаясь что-то сказать и снова, начинал хохотать. Тут я услышал свист мины и столкнув всех в окоп закричал — ВОЗДУХ!

Почему воздух я и сам не понял, но сработало. Мина разорвалась не долетев до нас метров 10, за ней вторая, третья, пятая. Тут стала стрелять одна танковая пушка, за ней вторая, третья. Раздался далёкий сильный взрыв и обстрел прекратился. Юрка подскочил и прокричав по машинам, прыгнул в танк и они сорвались вперёд.

Блин, перещёлкают же вас придурки! Не с вашей картонной бронёй в лоб атаковать. Но куда там, их уже и след простыл. Вот идиота кусок, психанул я. Да ладно, уже ничего не исправишь. Приказав собирать трофейное оружие и боеприпасы, уцелевшим мужикам, сам начал стаскивать погибших в одну воронку. Дело неприятное, но необходимое Парни заслужили, ни один не убежал, все бились до последнего.

Где- то через час, взмокший как лошадь, высунув, как пёс язык и сипло дыша, сидя возле братской могилы, с врытым столбом и прибитой фанеркой, 3 взвод батальона ополченцев ст. Столбцы. Я смотрел в сторону наших ушедших танков и решал, выжили или нет и что делать дальше? Ждать или уходить? Тут наблюдатель Семён закричал:

— Танки командир! Танки и два грузовика, одна машина с пушкой и другая что-то тащит, отсюда не видно. Танки наши БТ-шки, точно наши! — обрадовался Семён.

Ну, тады ждём, до первой звезды.

— На пушки нас выманили, два танка потерял. Один экипаж погиб, второй успел выскочить. Эх, такие ребята погибли. Умеют суки воевать, научились в Европах! — Юра зло сплюнул и сел рядом — Смотрю, похоронил своих? Кремень, уважаю. Думаю, твои парни не обидятся, если я своих рядом положу?

— Конечно не обидятся, за одну Родину в бою погибли! А что ты там кроме пушки притащил? — спросил я Юру.

— Вот чёрт забыл, кухня там полевая, немецкая с обедом. Покорми своих и сам перекуси! А мы ребят хороним, да поедем! — Юра поднялся и понуро поплёлся к своим.

Мы трижды выстрелили в воздух у братской могилы, постояли немного, думая о своём, погрузились в машины и попылили в Минск.

А ничего так, живенько немецкий антиквариат едет и управлять им гораздо легче чем полуторкой, та то совсем уё. ще. Прямо, как у пиндосов, выглядит страшно, но работает. Мои мысли тоже были страшными. Я ни много ни мало, решил ухлопать, самого бешеного Адольфика. Даже если не убью, то напугаю, чтобы гадил со страху до самого Берлина. Если не его, то Геббельса, мегафон ходячий, сволочь лживую. Устроить ему суперваффе прямо в лобик. Как бы ещё ему лобик помазать зелёнкой, а то не дай бог, какую заразу ему занесу, в его гениальные арийские мозги, да и целиться так будет удобней.

Где только взять снайперку, да ещё какую выбрать? Мой то опыт ограничивается армейской СВД и СКС. Метров на 400 я точно попаду, да кто же меня пустит так близко? Там ЭСЭСов, как дерьма в клозете будет. Ладно, будем шевелить мозгом, желательно всем и спинным тоже. Ещё бы вспомнить, когда эти зверюги в Минске появятся. В моём мире Минск немцы взяли 27 — го с ходу, да ещё практически без стрельбы и обороны с нашей стороны. Да и некому было оборонять, войск в Минске почти не было, комендантская рота, две зенитные батареи и кто не успел разбежаться из УНКВД и райотделов милиции. А танки из ТТ и револьвера не пробьёшь, даже если очень сильно захочешь.

Всех и взяли тёпленькими, с целыми архивами и не вывезенными ценностями. Двести лёгких танков, тысяча автомашин, броневиков, тягачей с пушками, да опытные человечки с оружием, которые всю эту технику обслуживают, лихо с песнями, прибаутками, задорным смехом, легко и непринуждённо, в течение двух часов, захватили столицу Советской Беларуси. Почти без потерь.

Здесь мы уже на день их задержали, история поменялась, хотя это конечно мало что меняет, но темп немного сбили. Интересно от моих писем эффект какой-нибудь будет? Сразу конечно не поверят, но в перспективе ведь не дураки там сидят? Хотя если попадут к врагам, то это жопа. Вот об этом я и не подумал, и про старуху бывает порнуха. Ойё! Что я за лошара такой? Это будет северный зверёк в полный рост и птица обломинго в придачу! Это же крах всему! Да лучше мне застрелиться самому, четыре раза из царь-пушки! Нет! Лучше вон, в цистерну с бензином залезть и закурить. О, кстати о бензине, надо заправиться и запасец организовать, а то до Минска заправок может и не быть. Я лихо подрулил к цистерне, как я думал с бензином.

Не бензин, но тоже неплохо! Ну а что, спирт тоже топливо и он требуется не только в медицинских целях, но и так сказать, для врачевания ран душевных, а также спирт в армии, можно обменять абсолютно на всё, что хочешь. Хоть на подводную лодку, те кто служил, тот знает и не даст соврать. Вот кстати, а сменять спирт на снайперку, чем не вариант?

В русской армии, особенно во время боевых действий, алкоголь подчас это единственный способ отключится и дать мозгу немного спрятаться, от окружающих его ужасов и вернуть себе адекватное ощущение реальности, иначе сойти с ума, в полном смысле этого слова, раз плюнуть. Поверьте мне, я такое видел и зрелище это не приятное.

Нацедив две 200 литровые бочки в кузов, ещё три 20-ти литровые канистры в трофейный грузовик с полевой кухней, с запасом продуктов и трофейным оружием, мы поехали дальше. Нам нужно заскочить на станцию, узнать как там дела и ехать дальше, но до станции мы не доехали. Нас обстреляли немецкие танки, которые двигались со стороны станции. Значит всё, станция уже не наша, а мне так хотелось попрощаться с Дашей. Видно не судьба, прости девочка мне остаётся только мстить, за тебя и всех остальных. До встречи в лучшем из миров, хотя не знаю, пустят ли меня туда после всего? Впрочем, когда помрём, тогда и узнаем, а пока вперёд, на восток.