Обряд

10. Комната смеха

Владимира разбудило сразу два уведомления о новом сообщении: со старого телефона и с нового. Владимир прочёл их, и сон вновь как рукой сняло. И опять половина пятого утра, что за напасть!

Владимир уселся и посмотрел на телефоны. Вначале на старый. Новое сообщение от неопределённого отправителя.

«Спасибо, Владимир! Сегодня и завтра у нас тренировки, там не будет связи. Приятного вам дня! Агафья».

На втором, новом телефоне (Владимир начал мысленно именовать его «Ultimum») были дубликат этого сообщения и ещё одно техническое.

«Сообщение доставлено на два устройства».

Владимир оделся в домашнее, вышел из спальни и чуть не столкнулся нос к носу с Агатой, всё в том же трико. Она молча показала ему свой «Ultimum», и там было точно то же техническое сообщение.

– Получается, где-то есть ещё один её телефон, – заключила Агата. – Весело, да? И новое сообщение в исходящих.

Они сравнили новое входящее у Владимир и новое исходящее у Агаты. Одно и то же. Владимир открыл список сообщений с абонентом «Агафья Камышова», и там отобразилось её фото, на котором она выглядела как в закутке: чёрная кофта, косичка, медальон.

– Так вот ты какой, олень северный, – заметила Агата, но даже не улыбнулась. – И что за тренировки, мать их? Ой… – смутилась она. – Извините.

– Пока матом не ругаетесь, можете не извиняться, – отозвался Владимир.

Они услышали музыкальный звук из нового телефона Агаты. Новое входящее. Агата молча открыла его и подняла телефон так, чтобы Владимиру было удобно прочесть.

Отправитель Ника Метельская. Получатель Агафья Камышова. Текст: «Ганя, я всё перевезла. Всё убрано, квартира ждёт тебя. Удачи на аттестации!».

– Ника?? – поразилась Агата. – Слушайте, но это точно Ника, это её личико! Видите?

И верно, на фото была одетая по-другому, в ярко-красной кофте и красной же ленте поверх волос, но точно Вероника Метельская собственной персоной.

– Она-то здесь каким боком? – Агата в замешательстве. – Ничего уже не понимаю.

Снова звук, и новое исходящее от Агафьи Камышовой Нике Метельской. «Ника, ты умница, большое спасибо. Оставайся там, сколько хочешь. Агафья».

– Слушайте, так я теперь подсматриваю всю её переписку?! – поразилась Агата. – То есть телефон опознал меня как её, и теперь как-то получает копии всех сообщений?! Но так ведь не бывает! Стойте, что вы делаете?

– Отправляю сообщение, – пояснил Владимир. И показал, перед тем, как отправить: «Ганя, у меня тоже может не быть связи в ближайшие дни. Удачи на тренировках! Владимир». – Нормально?

Агата кивнула. Короткая пауза, и её телефон получил входящее. Даже два. От Ники вместо текста четыре символа сердечка, и от Владимира. Ещё пара секунд, и у Владимира новое входящее. Короткое. «Спасибо! Агафья».

– Вот теперь мне неловко, – хмуро заметила Агата. – Как будто чужие письма читала. Хотя только что руки чесались что-нибудь той Нике отправить. Слушайте, но это не может быть она! Она и в будние дни раньше девяти не просыпается, а сейчас пять с копейками утра!

Владимир только головой покачал.

– Пойду что-нибудь поесть сооружу, – решила Агата. – Нервы успокоить. Вы блинчики едите?

– Я тоже всё ем, – сообщил Владимир. – Кроме морской капусты. В детстве переел. Вам там помочь?

– Нет, спасибо. Ну, чай пока сделайте. Обед уже готов, тогда вы потом ужином займётесь, хорошо?

– Идёт! – согласился Владимир и отправился собирать постель.

– Кое-что я об этой Агафье уже поняла, – заметила Агата. – Скажу, если вам интересно. Кстати да, личико симпатичное. Рядом с ней я пугало.

– Вы не пугало, – заметил Владимир. – Да, скажите.

– Ей не хватает друзей. Она, вероятно, боится одиночества, возможно, любит винить себя, если вдруг с человеком начались тёрки. Может быть чрезмерно заботливой.

– Откуда такие выводы?

– Вы о ней немного рассказывали, но кое-что рассказали. И то, как она строит сообщения, и как отвечает. Зуб даю, что если бы вы ей что-нибудь ещё ответили, она снова бы отозвалась. Она всегда старается подтвердить, что всё получила. А если бы не смогла, то потом извинялась бы битый час.

Владимир покачал головой.

– Никакой магии, – усмехнулась Агата. – Я изучала психологию. И знаете, я сама такой была. Мне не очень приятно читать её переписку, там как будто я лет так в двадцать. Я тоже была такая вся восторженная, классная новая жизнь, престижный вуз, вся эта байда. – Агата вздохнула. – Но случись что, я могла в уголок забиться, спрятаться. Не верите, да? Пока я с дядей и тётей Соней разбиралась, я была всю дорогу на адреналине, и Гриша всегда был рядом. Некогда было пугаться, а жить очень хотелось. Гриша уехал, когда свою девушку встретил, и я вроде как одна осталась.

Владимир молча погладил её ладонь.

– Спасибо, – прикрыла Агата глаза на пару секунд. – Ничего, разберёмся. Я теперь точно не отступлюсь, слишком много чертовщины.

Владимир потёр лоб и вспомнил, что не давало ему покоя со вчерашнего вечера.

– Вчера вы сказали, что мама вас в детстве белкой звала, что вы всё грызли.

– Верно, – улыбнулась Агата. – Так и было. Чёрт… – Она посмотрела в глаза Владимиру, прикрыв рот кончиками пальцев. На долю секунды в её глазах мелькнул ужас. – Ничего не понимаю!

– А вы точно детдомовская?

– Точнее некуда. Документы все есть, любой дурак проверит за пять секунд. Слушайте, откуда это? – поразилась Агата. – Я была так в этом уверена… – задумалась она. – И только не смейтесь, я даже смутно припоминаю, как я детском саду с другими детишками была. И что мама меня туда и оттуда водила. Крыша что ли едет?

– Смеяться не буду. – Владимир поднялся на ноги. – Слушайте, я возьму сегодня отгул. Лето на дворе. Сейчас быстро сдам начальству то, что от меня ожидается, и пойдёмте проветримся. Не знаю, в какой-нибудь парк, что ли.

– Хорошая мысль, – оживилась Агата и тоже поднялась. – Знаете, сделайте мне одолжение. Съездим в мой детдом? Это близко. Я туда входить не буду, снаружи потусуюсь. Там у них есть такая доска почёта в фойе. Если я там есть, то просто сделайте фото.

– Договорились, – улыбнулся Владимир и взял Агату за руки. – Не беспокойтесь, я вам верю.

– На пару секунд вы подумали, что я вру как сивый мерин, – покачала головой Агата. – По лицу было ясно. Спасибо. Нет, я тут всё уберу, займитесь лучше работой. Раньше сядешь – раньше выйдешь.

Где она набралась таких фразочек? И про свой выпуск из детского дома она сказала «откинулась». Ладно, потом разберёмся.

Детский дом официально назывался «Центр помощи детям, оставшимся без родителей» и имел звонкое имя «Vox viva», то есть «Живой голос». Агата осталась снаружи ограды, она присела на скамейке и сделала вид, что увлечённо читает что-то с экрана телефона.

Владимир вошёл внутрь. Внутри ограды было и шумно, и людно, воспитанники, всех возрастов, веселились вовсю. И не скажешь, что тут тюремные нравы, такого ощущения совсем не было. Хотя кто знает, что было здесь два десятка лет назад, и что сейчас творится за запертыми дверями.

– Вам помочь? – встретила Владимира дама лет пятидесяти. – Чем-то конкретно интересуетесь?

– Я пересекался с одной из ваших воспитанниц, – кивнул Владимир, – с Агатой Камышовой. Она часто вспоминала этот детский дом.

– Ганечка очень талантливая, – улыбнулась женщина. – Очень сложный подросток, то есть была очень сложным подростком. Мы гордимся её карьерой. Да вот, посмотрите сами.

Она подвела Владимира к стенду. И действительно, на нём было фото Агаты, на вид ей там лет двадцать. То есть уже после выпуска.

– Юрист, психолог, помогает нашему центру и консультациями, и финансами. Мы очень ей гордимся.

– А Григорий Воронин?

– Ганечкин друг? Он тоже сделал карьеру, – указала женщина. – И тоже помогает нам. Они с Ганечкой были не разлей вода, всегда вместе как брат с сестрой. Мы переживали, когда пришлось их разлучить, Гришу усыновили другие люди, через год после того, как удочерили Ганю. Трудные были ребята, много я от них наслушалась, но не зря всё это было.

– А вы – директор? – поинтересовался Владимир.

– Всё верно. Вот, прошу. – Женщина протянула визитку. Владимир глянул: «Юрская Анна Леонидовна». – Чем обязаны вашему визиту? Вы знакомы с Ганечкой?

– Очень близко, – согласился Владимир. – Захотелось посмотреть на место, в котором она провела половину жизни.

– Я могу устроить вам экскурсию, – предложила Юрская, – прямо сейчас, или когда вам будет удобно.

– Сейчас, к сожалению, не получится, – покачал головой Владимир, пряча визитку в сумку.

– Будем вам рады! – покивала директриса. – Увидите Ганечку – передавайте привет!

– Анна Леонидовна всё ещё правит? – поинтересовалась Агата, когда Владимир вернулся из-за ограды и доложил о разговоре с директрисой. – Ну да, я помогаю им в меру сил. У них всегда мало денег, вдруг кому-то ещё помогу выбраться оттуда пораньше. Видели моё фото?

– И ваше, и Григория, – согласился Владимир. – Выходит, ваши воспоминания о детском доме ненастоящие?

– Или чужие, – согласилась Агата. – Всё, поехали в парк. Не то у меня настроение, чтобы самой в милый детский дом ходить. В другой раз.

Агата попросила купить ей мороженое, только не ванильное; они сидели на скамейке в парке аттракционов, наслаждались жизнью.

– Чувствуете шум? – поинтересовалась Агата. – Помните, я говорила? Когда я на улице, а тем более среди людей, у меня постоянное ощущение шума в голове. Как бы это объяснить… Вот, идёмте! – Агата указала направление, и через полминуты они оба стояли у трансформаторной подстанции. – Вот как здесь, такой вот гул. Только не такой громкий, но он везде.

– Я такого не ощущаю, – признался Владимир.

Агата вздохнула, забрала у Владимира обёртку от мороженого и вместе со своей выбросила в урну.

– А я почти везде ощущаю. Только у вас дома такого нет, там тихо и спокойно. Слушайте, я правду говорю! – обиделась Агата, заметив выражение лица Владимира. – Проходила я все эти медосмотры, нет у меня никаких болячек. И я с детства не переношу шумные компании, там вообще караул.

– Всё это очень странно, – покачал головой Владимир. – Я не собирался вас обижать. Тогда давайте посмотрим, что у меня дома такого особенного, чем он отличается от других мест.

– Обязательно, – покивала Агата. – Да, к слову о странном. Я написала сегодня Нике. Спросила, о какой квартире речь. В общем, она ничего не поняла, да и я тоже.

Владимир ощутил, что по спине прополз ледяной ручеёк.

– Вы написали ей с нового телефона?

Агата рассмеялась.

– Нет, конечно. Со своего. А на том телефоне они пока больше не переписывались. Понять бы, что ещё за тренировки такие…

– Если хотите, можем поехать в Управу и посмотреть то самое место, где я с ней встретился.

– Да, но не сегодня, ладно? Меня в Управе точно заметят, опять работы накидают. О, смотрите, комната смеха. Зайдём?

В комнате смеха действительно слышался смех, и люди веселились. Может, не так сильно, как волк и заяц в известном старом мультфильме, но вполне искренне. Агата тоже веселилась, по-детски сильно и до слёз. Они прошли извилистую галерею, где уродливые, сжатые или вытянутые отражения таращились со всех сторон, прошли по затейливому зеркальному лабиринту, едва не разбили там носы о стены и вышли в центр аттракциона. Это была комната, обставленная под гостиную, в которой стояли стол, кресла, имитация камина, и на каждой стене висели обычные, а не кривые зеркала. Здесь и пахло не так, как в других помещениях аттракциона: в этой гостиной пахло уютом, спокойствием. Пусть даже камин был ненастоящий, и повсюду лежала пыль.

Люди входили в гостиную и покидали её через другие проходы. Если бы не стрелки у проходов, указывающие, где выход, здесь и в самом деле было бы уютно.

– Клёво! – высказалась довольная Агата. – Слушайте, а здесь нет того шума! Совсем-совсем! – Она огляделась и сделала несколько снимков интерьера.

– Не боитесь, что заставят стереть снимки? – указал Владимир на табличку, где вежливо просили не вести фотосъёмки.

– Я юрист. Пусть попробуют, – хмыкнула Агата. – А табличку эту могут в сортир повесить, я законы знаю. Нет, правда, ничего нам не сделают. Смотрите! – поманила Агата Владимира к себе, и указала на ближайшую стену. – Смотрите, какие узоры прикольные. Спиральки, молнии, всё такое. Я где-то это уже видела!

– Это мои узоры, – признался Владимир. – Был такой заказ. Для оформления аттракционов был нужен узор с всякими завитушками, молниями, вихрями, всем таким.

– Ух ты! – восхитилась Агата, делая ещё один снимок. – Наверное, я тогда у вас и видела. Я заходила к вам на этаж, там у вас есть стенды разные. Странно… – потёрла она лоб. – Точно, шума нет! Во всей этой комнате нет. Подождите меня, я быстро!

Агата умчалась в один из проходов, а Владимир тем временем стал поодаль от зеркала, сегодня в парке людно, и поток посетителей в комнату смеха не ослабевал. Он встал так, чтобы никому не мешать.

Агата вернулась и поманила Владимира к камину – там можно стоять, никому не мешая.

– Слушайте, точно! – сообщила она. – Везде этот шум есть, а тут нет, прямо как у вас в квартире! Странно, да?

Владимир оглянулся. Сглотнул, на пару секунд уши отчётливо заложило, словно в самолёте при наборе высоты.

– Вы заметили, что стало тихо? – удивилась Агата. – Смотрите! Где все?

Они оглянулись, в гостиной никого не было. Только что по одному и компаниями шли отдыхающие, а сейчас никого. И тишина повисла в комнате – не очень приятная, давящая.

– Телефоны не ловят! – заметила Агата, достав оба аппарата по очереди. – Нет связи. Только что была. Что за глюки?!

Она прошлась по комнате, из конца в конец, глядя на индикацию на телефоне. Владимир посмотрел на свой телефон: то же самое, нет связи. Он подошёл к Агате, стоящей у зеркала, и проверил свой новый телефон – но и там связи не было.

Агата вздрогнула и подняла взгляд, глядя в зеркало. То же сделал и Владимир. Они не одни в комнате, у противоположной стены стояла молодая черноволосая женщина во всём красном – кроссовки, джинсы, кофта. Стояла и смотрела на них с Агатой.

– Вы не… – начала Агата и обернулась.

Она вздрогнула, попятилась и схватила Владимира за руку. Взгляд Агаты стал совершенно безумным. Владимир оглянулся, в комнате никого. Посмотрел в зеркало, женщина никуда не делась, она так и стояла, так и смотрела.

– Что за дурацкие шут… – начал было Владимир, когда женщина перестала казаться статуей и направилась к ним в отражении.

Владимир ощутил, что ладонь Агаты стала горячей, он физически почувствовал накативший на неё ужас. Бежать отсюда, бежать немедленно!

Он уже разворачивался, уже тянул Агату за собой, когда женщина – отражение – оказалась вплотную к ним, и лицо её на короткий миг перестало быть человеческим – Владимиру померещилась голова не то льва, не то тигра, пасть её распахнулась, ослепляя блеском клыков, и чудовище зарычало.

Всё померкло перед глазами.

Агата и Владимир обнаружили, что они сидят на полу рядом с зеркалом. В комнате безлюдно, воздух сухой и затхлый. И на полу, и на столе, и вокруг полно пыли. И лампы над головой светят тускло и призрачно, еле тлеют.

– Что за… – Агата посмотрела на себя, потом на Владимира. – Офигеть! Что за идиотские шутки?!

На Агате не было одежды. Вообще никакой. Одежда Владимира уцелела, но в карманах не оказалось телефонов.

– Я кому-то устрою! – пообещала Агата и стянула со стола скатерть, набросила на себя. – Кто это сделал? Эй! – помахала Агата рукой, глядя в чёрный зрачок камеры в углу напротив. – Передайте начальству, что я уже иду!

Владимир отыскал взглядом свою сумку (она валялась рядом, и была тоже покрыта пылью), перебрал всё содержимое. Всё проверил. Всё было на месте, кроме электронных устройств: планшета, зарядников для него и телефона в сумке не оказалось.

– Гады, ногам холодно! – Агата поискала взглядом свою обувь. – Хоть ботинки бы оставили. Что вы делаете? – спросила она, заметив, что Владимир расшнуровывает свои туфли. – Спасибо, но тогда вы будете босым!

– Я в носках, – поправил Владимир и протянул ей пару носков. – Наденьте. Они чистые.

– Зачем вы носите запасные носки? – удивилась Агата.

– Это ортопедические. Ногу несколько раз подворачивал, теперь всегда ношу. Камера, похоже, выключена… – Владимир прогулялся по комнате. – И зеркала бутафорские – смотрите, ничего не отражается. И в проходах темно, света нет.

– И у нас стырили телефоны, да? – закончила Агата, поворачиваясь лицом к зеркалу, у которого они очнулись. – Странно. Стеклянное, но ничего не отражает. Идите сюда! – позвала Агата, и указала. – Смотрите, там всё черно, но я как будто кого-то вижу. Чёрт, это же мы с вами!

И верно, в глубине зеркала смутно виднелись они оба. Они стояли у зеркала, замерев в странной позе, словно собирались бежать куда-то.

– Очень странно! – поёжилась Агата. – Нужно выбираться! Давайте мы…

Головокружение. И снова всё потемнело вокруг.

Агата и Владимир вновь обнаружили, что сидят у стены рядом с зеркалом. Всё та же комната, но воздух стал свежее, и свет ярче. И пыли нет.

В один из проходов вошли люди, похоже, это была семья: отец, мать и девочка лет семи. Вошли и удивлённо посмотрели на сидящих у стены Агату и Владимира. Те вскочили на ноги.

– Чёрт, я… – Агата осмотрела себя в замешательстве. Всё было на месте – и одежда, и телефоны. Агата, не без опаски, заглянула в то самое зеркало. Обычное зеркало, всё отражалось, как положено.

– У вас тоже всё на месте? – тихо поинтересовалась Агата.

Владимир проверил карманы, заглянул в сумку. Всё на месте, ничего не пропало.

– Жуть, что это было?!

Владимир только руками развёл, он сам ещё не пришёл в себя.

– Идёмте отсюда! – Агата потянула Владимира за руку. – Не нравятся мне такие глюки. Хочу на свежий воздух.

Агата потребовала купить ещё мороженого, и минут десять оба просто сидели на скамейке и дышали свежим воздухом.

– Вот это глюки так глюки! – покачала головой Агата. – Совершенно от реальности не отличить. И тётя с тигриной головой… Я уж не знаю, каких колёс нужно переесть, чтоб такое увидеть.

– Мне это не показалось глюками, – заметил Владимир. – Полное чувство реальности. Хотя понимаю, что такого быть не могло, но всё было очень убедительное.

– Запишите, – посоветовала Агата. – Вот прямо сейчас. В блокнот или на диктофон, как вам удобнее. Я это и через сто лет не забуду, а насчёт вас не уверена. Пока все детали помните, запишите, потом сравним. А я пока кофе вон там возьму, – указала Агата в сторону кафе. – Вам американо, верно? Я там часто бываю, кофе у них хорошее.

– Хороший? – не удержался Владимир.