Обрученные затмением

Глава 5

Весь обратный путь до Эмбаррасс я прокручивала в голове разговор с Форестером. Раз за разом. Снова и снова. Благодаря разыгравшейся непогоде времени на раздумья имелось в достатке. Да и разум больше не был одурманен опьяняющим запахом полукровки.

Форестер не первый, с кем я целовалась. Тогда откуда такая нездоровая реакция на его присутствие? Неужели всему виной пробуждающаяся волчица? Если да, то что будет после ее возрождения? Правда, об этом можно было пока не задумываться. До полного восстановления второй сущности пройдет еще порядком времени. Сколько точно, неизвестно. Но не меньше недели.

Постепенно все мои мысли заняла Мия. Я не понимала, зачем сестре понадобилось очернять меня в глазах полукровки. Однако не сомневалась, что попытка выставить меня в неблаговидном свете – ее рук дело. Только когда успела? До вчерашнего вечера Форестер не знал о моем существовании. Значит, Мия созвонилась с ним либо ночью, либо сегодня утром. Уж не разговор ли с полукровкой она подразумевала под срочными делами?

«…Не трудись искать оправданий. Мне известен твой секрет… Если Мия не винит нас, тебе тем более следует забыть об этой истории…» – подобно фейерверку вспыхивали в памяти обрывки мужских фраз, походивших на головоломку.

Сестра наплела ему обо мне что-то отнюдь не лестное. Хотелось все разузнать, но прямо близняшку не спросишь. Иначе она поймет, что я снова пересекалась с ее парнем. Или кем там Форестер ей приходился? Что ж, придется теперь с Мией держать ухо востро. Годы одиночества приучили меня никому не доверять и всегда быть настороже. Только я не думала, что это правило когда-либо коснется родного человека.

Люди Форестера залили полный бак. Благодаря их предусмотрительности, мне не пришлось заезжать в Аврору для дозаправки. В итоге около шести вечера я уже катилась по заснеженным дорогам резервации. Наученная горьким опытом, съехала в сотне метров от родительского дома на обочину и принялась переодеваться. Мне нужно было свести с себя запах полукровки до минимума.

В первую очередь на заднее сиденье полетел пуховик, следом старый свитер и джинсы. Отыскав среди покупок новые вещи, впопыхах надела их, после чего сбрызнула волосы и сгибы локтей духами. Я надеялась, предпринятых мер хватит, чтобы перебить горьковато-пряный запах Форестера и отвести от себя подозрения.

Спустя четверть часа с рюкзаком на плече и объемным пакетом в руках я вошла в залитую светом прихожую и с порога принюхалась. В воздухе витали аппетитные ароматы, заставившие мой желудок скрутиться в бараний рог, а голову пойти кругом.

– Как вкусно пахнет! – нарочито громко воскликнула я, давая о себе знать здешним жильцам.

Словно по команде передо мной появились и Мия с кухонной лопаткой в руке, и папа – с отверткой. Помнится, отец любил по вечерам возиться со старыми радиоприемниками. Особенно когда нервничал. Значит, он не изменил этой привычке.

– Лия, ты где пропадала столько времени?! – встревоженно выкрикнула близняшка. Ее волнение выглядело столь правдоподобно, что я устыдилась недобрых мыслей. Правда, следующая фраза выдала ее заветное желание: – Мы подумали, ты обиделась на нас и без предупреждения вернулась в Тампу.

Несмотря на охватившее сердце обиду и стремление поговорить с Мией по душам, я виновато улыбнулась. Раз пошла такая свистопляска, придется и мне играть роль доверчивой простушки, пока не разберусь, что к чему.

Не дожидаясь ответа, отец забрал из моих рук пакет с книгами, после и рюкзак.

– На обратном пути сломалась машина, – пропыхтела я, снимая сапоги.

– Что именно? – спросил отец исключительно из мужского интереса.

– Генератор полетел, – повторила слова Форестера, хотя на самом деле не знала, что случилось с моим «старичком».

Отец нахмурился. Мия же, напрочь позабыв о делах, молча стояла рядом с ним и чуть заметно водила носом по воздуху. Только бы не унюхала, а то вновь ссоры не избежать!

– Тебе повезло, что кто-то взялся ремонтировать субботним вечером это корыто.

– И не говори, папа. Сама не ожидала, что найдутся добрые люди.

Перед глазами против воли предстал дерзкий Форестер, и губы сами собой изогнулись в легкой улыбке. Никогда бы не подумала, что сын нашего заклятого врага однажды станет моим спасителем.

К реальности меня вернул голос отца, заставивший образ полукровки распасться на мелкие кусочки, а после и вовсе исчезнуть:

– Ты расплатилась за ремонт или осталась должна?

– Расплатилась. К счастью, совесть не позволила мне потратить за раз все деньги, – солгала я и ощутила вспыхнувший на щеках румянец. Хоть горящее лицо можно было списать на расширившиеся в тепле сосуды и налившиеся кровью капилляры, я поспешила сменить тему разговора: – Что у нас на ужин? Я безумно голодна и запросто могу опустошить холодильник.

Отец понял, что ничего интересного больше не услышит, поэтому направился с моими вещами на второй этаж.

– Лазанья. Но тебе придется подождать, – отозвалась Мия. Многозначительно улыбнувшись, она понизила голос до таинственного шепота: – У нас сегодня гости.

Сердце вмиг сжалось в недобром предчувствии. Задержав дыхание, я спросила:

– Кто?

– Эллиот Смит. Не уверена, конечно, что ты его помнишь…

С памятью у меня было все отлично. Мне понадобилось пару мгновений, чтобы понять, о ком шла речь.

– Худой прыщавый паренек по кличке Червяк?

– Он самый. Только теперь у него нет прыщей, впрочем, как и отбоя от девчонок. Смотри, не влюбись, Лия.

Я собиралась сказать, что это маловероятно, но решила повременить с выводами. Вдруг Эллиот понравится мне? Пожалуй, так будет даже лучше…

– Все возможно, – уклончиво ответила я и вкрадчиво поинтересовалась: – Зачем он придет?

– Эллиот работает помощником шерифа. Поэтому частенько заглядывает к нам, чтобы обсудить дела с отцом. Но сегодня он буквально напросился на ужин, – Мия вновь понизила голос и заговорила доверительным шепотом: – Отец сам в недоумении, что с Эллиотом. Не в тебе ли дело, сестренка?

Лучше бы Мия ошибалась, иначе мне придется туго. Однако было очевидно, что сестра не разделяла моего мнения. Ведь стоило зайти речи о папином помощнике, она заметно повеселела, перестала водить носом по воздуху и принялась нахваливать паренька. Хотя это слово вряд ли нынче подходило к Эллиоту Смиту. Помнится, он года на три-четыре старше меня.

– Кажется, ты сказала «гости». Будет еще кто-то? – по всей видимости, сознание зацепилось за брошенную сестрой фразу, раз внезапно натолкнуло меня на вопрос.

– Так точно. Второй гость, вернее, гостья, уже порядком тебя заждалась.

Мия поманила меня рукой. Я последовала за ней на кухню и замерла, едва увидела за столом точную копию матери, только полную энергии и широко улыбающуюся.

– Лия, девочка моя! Как я рада тебя видеть! Чего встала? Проходи. А то будто неродная, – женский голос звучал тихо и удивительно ласково, без тени осуждения или обиды.

Мое сердце заколотилось так, будто хотело выскочить из груди. К горлу подступил ком, слезы сами собой навернулись на глаза и потекли по щекам.

– Тетя Саманта… – прошептала я и бросилась в ее раскрытые объятия.

– Ну-ну! Будет тебе, милая! Не плачь. Все же хорошо, – успокаивающе поглаживала она меня по спине, тем временем как я с поникшей головой стояла перед ней на коленях.

– Прости, – с трудом выдавила сквозь слезы и громко всхлипнула.

Тетя приподняла пальцами мой подбородок и заставила меня посмотреть в ее глаза цвета горького шоколада.

– Мне не за что прощать тебя, Лия. Если только за то, что ты не отвечала на мои звонки и сама не звонила. Хотя должна признать, открытки ко всем праздникам ты посылала исправно. Но ведь картинками живого общения не заменишь. А я скучала по тебе! И переживала.

– Я не могла… Это ведь из-за меня ты оказалась поначалу в инвалидной коляске, а теперь вынуждена передвигаться на костылях.

– Моя бедная девочка, – ласково, по-матерински тетя погладила меня по голове. – Ты должна перестать винить себя в произошедшем, иначе не сможешь жить полной жизнью, получать от нее удовольствие, никогда не станешь по-настоящему счастливой и не избавишься от кошмаров.

– Откуда?.. – растерянно прошептала я.

– Мия рассказала мне, что ты кричала посреди ночи. Хочешь сказать, кошмары тебя не преследуют? – темно-карие глаза маминой близняшки напряженно сузились.

– Каждую ночь.

– Вот видишь. Лия, я повторюсь: мне не в чем тебя винить. Ты тогда была ребенком.

– Я ослушалась отца, – не желая соглашаться с тетей, покачала головой. – Нападения можно было избежать, если бы…

– Прошлого не воротишь, моя милая, – она легонько похлопала ладонью меня по плечу и улыбнулась. – К тому же где вероятность, что не случись нападение в тот день, оно не произошло бы через неделю или через месяц? Мы не властны над судьбой.

Слова маминой сестры заставили меня воспрять духом и немного иначе взглянуть на события того злополучного летнего вечера, за что была крайне ей благодарна. Однако желание восполнить пробелы в памяти никуда не делось.

– Тетя Саманта, – взяла я ее за руки и с мольбой посмотрела в глаза, – расскажи, пожалуйста, что тогда произошло?

Женщина вмиг помрачнела. Худые плечи напряглись, а пальцы в моих ладонях задрожали.

– Неужели ничего не помнишь? – в ее карих глазах отразилось недоверие.

Я покачала головой, опустила взгляд и убрала руки.

– Почти…

– И все-таки! – настаивала она.

– Помню, как вышла из дома, как добралась до термального источника, огромного черного волка. Все, что было потом, лишь урывками. Погоню, топот лап, тяжелое дыхание зверя за спиной, сильную боль в ноге от его острых когтей, мамин крик… – в голове застучали молоточки, перед глазами заплясали белые мушки. Мне пришлось крепко зажмуриться, чтобы прогнать их. Я ощутила, как по виску потекла капелька пота и вытерла ее тыльной стороной ладони. – Больше ничего… Ни кто спас меня от волка, ни как оказалась дома…

– Не мучай себя, Лия. Придет время, и ты обязательно все вспомнишь. Хоть мне самой мало что известно, обещаю помочь восстановить цепочку событий. Но не сегодня. Не будем портить праздник мрачными воспоминаниями. Лучше расскажи, ты насовсем вернулась или захотелось погостить?

– Насовсем, – голос выдал охватившую сердце грусть.

– Вот и правильно. Нечего скитаться по миру, когда есть дом и родные, которые всегда тебе рады.

– Спасибо! – я поцеловала тетю в щеку, поднялась с колен и обратилась к Мии: – Чем помочь?

– Ничем. Почти все готово. Лучше сходи и приведи себя в порядок, – проворчала сестра.

Мне с трудом удалось сдержать недовольство. Ее перепады настроения убивали. То Мия улыбалась и была самим очарованием, то начинала злиться и превращалась в мегеру. Вела себя точно подросток в период гормональной перестройки. Решив не потакать прихотям сестры, осталась на кухне и взялась накрывать на стол.

Я заканчивала натирать стаканы, когда дом наполнился сначала настойчивым стуком, затем громкими мужскими голосами. Один принадлежал отцу, другой, басовитый, по всей видимости, Эллиоту Смиту. Я прислушивалась к их разговору и пыталась понять, нравится ли мне тембр голоса помощника шерифа. И… не разобрала.

Спустя пару мгновений с набором пирожных и курицей гриль в руках на кухне появился глава семьи и кивком указал нам с сестрой на выход.

– Иди встречай, – прошипела Мия мне на ухо и подтолкнула к дверной арке.

Я нарочито медленно вытерла руки и направилась в прихожую. Однако стоило увидеть гостя, впала в оцепенение. От худого прыщавого подростка, что носил очки с толстыми стеклами в роговой оправе, не осталось следа. За прошедшие шесть лет Эллиот Смит очень возмужал и превратился в настоящего красавца. Каштановые волосы, в которых запутались снежинки, были зачесаны назад, благодаря чему открывался высокий лоб. Под широкими темными бровями янтарями блестели выразительные глаза. Скулы и квадратный подбородок четко выделялись на овальном лице, словно над ними поработал умелый резчик. Под тонким черным пуловером играли внушительные бицепсы. Только отчего-то мне казалось, что за них Смиту следовало благодарить не природу, а стероиды.

– Лия! Рад тебя видеть! – помощник отца широко улыбнулся, продемонстрировав мне чуть ли не все свои тридцать два белоснежных и удивительно ровных зуба.

– Привет, Эллиот! – с напускной веселостью поздоровалась я с ним и улыбнулась в ответ.

Гость подался вперед с явным намерением поцеловать меня в щеку, но я опередила его – протянула руку, которая с небольшим промедлением утонула в огромной лапе Смита. Она была влажной. Захотелось разомкнуть пожатие, но не успела перейти к действию, как гость вложил мне в ладонь прозрачную коробочку с единственной белой лилией внутри.

– Думаю, это тебе. Прекрасная лилия для не менее очаровательной Лии.

– От кого?! – удивленно воскликнула я, с восхищением разглядывая цветок.

– Не знаю. Лежала у двери, ждала, когда ее найдут.

Я не поверила Смиту. Наверняка он солгал. Боялся, что я не приму подарок, вот и придумал нелепую историю.

– Лия, не держи гостя на пороге, – раздался из кухни поучительный голос тети, и в следующий миг рядом с нами в прихожей оказалась Мия.

– Эллиот, какая прелесть! Ты чудо, – эта фраза адресовалась явно не мне. – Проходи скорее. Все только тебя и ждали.

Хоть гостя посадили рядом со мной, большую часть ужина он общался с папой, порой с тетей, еще реже с Мией. Эллиот рассказывал увлекательные истории и о всякой всячине. При этом Смит не оставлял меня без внимания дольше чем на пять минут: не положить ли мне еще кусочек лазаньи, не хочу ли я воды или морковного сока. Уверена, многие девушки пришли бы в восторг от подобных ухаживаний, меня же при всей вежливости Эллиота и его белозубой улыбке тяготила данная навязчивость. К тому же рядом с его тяжелой массивной фигурой и высоким ростом я чувствовала себя маленькой хрупкой и далеко не в своей тарелке. Тем не менее близость гостя не вызывала опасений. Не вызывал отвращения и его запах. Что уже было хорошим знаком.

Я облегченно выдохнула, когда в половину девятого Смит поднялся из-за стола, поблагодарил всех за чудесный ужин и сказал, что ему пора.

– Проводишь? – негромко спросил он, чуть склонившись надо мной.

В кухне повисла тишина. Испытующие взгляды четырех пар глаз не оставили мне выбора, кроме как проследовать за гостем в прихожую. Другие обитатели дома как ни в чем не бывало продолжили сидеть за столом.

– Может, сходим куда-нибудь на днях? – предложил Эллиот, когда мы оказались у входной двери.

Я напряглась, когда его сильные пальцы обхватили мое запястье, скользнули к локтю и обратно. И прежде чем успела что-либо предпринять, Смит погладил мою ладонь, затем и вовсе крепко сжал пальцы.

– Конечно, сходите, – решила все за меня показавшаяся в коридоре тетя.

Несмотря на возмутительное вмешательство родственницы, ее присутствие позволило мне отдернуть руку и убрать за спину. На всякий случай. Вдруг Эллиоту снова придет в голову нечто подобное?

– Я позвоню, – обольстительно улыбнулся гость, совершенно уверенный в своей неотразимости и действенности улыбки, и нажал на ручку двери.

– Молодой человек, постойте! Не подвезете меня домой? – окликнула тетя Смита и на удивление быстро заковыляла к нам.

Желание помочь было пресечено предостерегающим взглядом. Не сомневаясь, что Эллиот не откажет моей родственнице в просьбе, я сказала им «пока» и потихоньку улизнула на кухню, где тем временем Мия испытывала свои чары на главе семейства.

– Папа, можно я съезжу к Норе? – сладким, будто мед, голоском умоляла она его и часто хлопала ресницами. – Лия сама здесь все уберет, правда, сестренка?

– Конечно, – отозвалась я и принялась ополаскивать тарелки, чтобы позже загрузить в посудомоечную машину.

– Время видела? – строго спросил отец, на которого не подействовали уловки сестры.

– Еще девяти нет, – недовольно буркнула она, но затем снова нацепила на лицо широкую улыбку. – Ну, папочка, пожалуйста!

В кухне воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом льющейся воды.

– Во сколько вернешься? – спросил глава семьи после затянувшихся размышлений.

– Так я с ночевкой.

– Нет! – отрезал отец и резко поднялся из-за стола, отчего стул с грохотом отъехал назад.

– Но почему? – недоуменно прошептала Мия, опешившая от его тона.

– Ты ночевала у Роджерсов уже дважды на этой неделе. Имей совесть! Своего дома нет, что ли?! Чтоб в одиннадцать явилась. Нет?! Пеняй на себя! – пригрозил он и вышел из кухни.

В этом был весь Рон Миллвуд. Он редко шел на компромисс, а если и уступал, то выставлял встречные условия.

Едва Мия осознала, что тема закрыта, стремглав рванула на второй этаж. Спустя считаные минуты на лестнице раздался топот ног, после чего хлопнула входная дверь и дом погрузился в тишину.

Закончив с уборкой, я забрала из машины проветривавшиеся все это время вещи, разобрала пакеты и с книгой в руках направилась в родительскую спальню. Вручение подарков стоило отложить на завтра. Для надежности.

Мама, как и утром, неподвижно лежала с открытыми глазами. Слезливый ком вновь подкатил к горлу, но я решила во что бы то ни стало быть сильной. Ради нее, ради себя, ради счастливого будущего. Устроившись на стуле рядом с медицинской кроватью, открыла любовный роман и вдохновенно, без надрывов принялась читать.

Было около одиннадцати, когда мама сомкнула веки и погрузилась в сон. Я закрыла книгу, заботливо подоткнула одеяло и потянулась к выключателю прикроватной лампы. Но внезапно в голову пришла мысль: «Что, если и маму по ночам мучают кошмары? Просто она не может дать нам об этом знать?» И оставила свет включенным, лишь немного приглушив яркость.

Несмотря на поздний час, я решила заглянуть к отцу и спустилась на первый этаж. Из-под дубовой двери в коридор пробивалась узкая полоска света. Значит, у себя. Я предупредительно постучала, нажала на ручку и ступила в кабинет со словами:

– Извини за беспокойство. К тебе можно?

– Конечно. Молодец, что пришла. Нам нужно поговорить, – серьезным тоном произнес отец, поднимаясь из-за стола, за которым мгновение назад разбирал бумаги.

– Что-то случилось? – я застыла на месте от неожиданности.

– Меня беспокоит твоя машина.

– Что с ней не так?

Папа пригласительным жестом указал на два кресла возле окна, и я неуверенно опустилась на край того, что было ближе к двери.

– Она слишком старая и ненадежная для наших мест. Тебе нужна новая и более мощная, – с нажимом произнес отец, едва уселся в соседнее кресло и забросил ногу на ногу.

– Папа…

– Здесь не Флорида, Лия, а Миннесота. Пожалуй, ты забыла, насколько суров климат в наших краях и как часто здесь погибают люди от переохлаждения. Хорошо еще, нашелся человек, который пришел тебе на помощь. А если бы нет? Что тогда?

– Но ведь все хорошо закончилось.

– Сегодня у твоего корыта сломался генератор, завтра полетит аккумулятор, послезавтра что? Тормозная система? Да у нее же все дно на дырах. Скоро не она тебя будет везти, а ты ее по запчастям собирать по дороге. Так что вопрос решен. На днях съездим в салон и подберем тебе что-нибудь.

– Может, лучше отремонтируем мой пикап? – неуверенно предложила я.

– Этому ведру с гайками один путь – на утилизацию. И почему ты противишься? Понимаю, если бы у нас были проблемы с деньгами. Но их полно. Хватит и тебе, и твоим детям. Зря, что ли, мой прадед положил здоровье на золотых приисках? К тому же у Мии новая машина. Значит, и у тебя должна быть новая. Я не хочу, чтобы кто-то из моих детей считал себя обделенным и недолюбленным. Зачем ты хотела меня видеть? – своим тоном отец ясно дал понять, что тема покупки машины закрыта.

Мне понадобилось пару мгновений, чтобы подобрать нужные слова.

– В Дулуте я столкнулась с Амандой Бойл, бывшей одноклассницей, – первая часть фразы была правдой, тем временем как вторая заключала ложь: – Так вот она сказала, что ты в священную пещеру приходил всегда один. Почему? Боялся за жизнь Мии?

– Ох уж эти местные сплетницы. От скуки не знают, чем заняться, ляпают языками направо-налево, – сокрушенно покачал папа головой. – Существует нерушимое правило: в священной пещере имеют право появляться только обретшие волка. Раньше на сход и вовсе все приходили исключительно в волчьем обличии, чтобы ни у кого не возникало сомнений. Это твой дед изменил многовековые порядки. Считал, что раз на дворе двадцатый век, то и нам следует ослабить правила.

– Подожди. Что-то я не совсем тебя понимаю. Мия же обрела волчицу.

– Четыре месяца назад, – папа тяжело вздохнул. – К тому моменту я уже перестал верить в чудо. Думал, ее постигнет судьба твоей тети, и она навсегда останется простым человеком. Мия очень переживала. Она буквально убивалась от горя, боялась, что будет отлучена от клана, – острый взгляд отца потускнел, а затем с его губ слетел горький смешок. – Ты не представляешь, чего мы тут натерпелись с ней…

Теперь я поняла, отчего сестра взбеленилась из-за вопроса о татуировке. Но откуда мне было знать? Она никогда не делилась со мной переживаниями, вечно твердила, что у них все отлично.

Получив искомый ответ, я собиралась пожелать главе семейства спокойной ночи, как внезапно меня охватили сомнения. Не солгала ли сестрица нашему родителю и не набила ли татуировку вопреки законам?

– Ты видел ее волчицу? Она красивая?

– Мия продемонстрировала мне свои длиннющие коготки. Этого было достаточно, чтобы я убедился в ее способностях к обороту. Почему спрашиваешь? – широкие брови отца сошлись над переносицей, он занервничал.

«Папа прав, не будь Мия одной из манаро, не почуяла бы вчера запах Форестера», – пронеслась в голове мысль.

– Чисто из любопытства. Я ведь даже не знаю, как выглядит моя волчица.

Я опустила голову и принялась разглядывать собственные руки, только бы не встречаться с отцом взглядом. Но ощутив на своем плече тяжелую мужскую ладонь, вынуждена была посмотреть на него.

– Поверь, она прекрасна. Как и положено будущей спутнице альфы. Давно перестала принимать настойку живокости?

– Только позавчера.

– Значит, ко дню почитания Маико твоя волчица полностью восстановится. И тогда мы всей семьей… – внезапно он замолк, судорожно вздохнул и продолжил: – Почти всей семьей отправимся в священную пещеру.

– А если нет? – я ощутила спазм в горле.

– Никаких если! Кстати, что скажешь о моем помощнике? – резкая смена разговора выбила меня из колеи.

– Папа!

– Я должен знать, к чему готовиться. Парень он неплохой. Прости, в мужской красоте не разбираюсь, но, со слов Мии, Эллиот очень даже ничего. Вдруг ты уже мечтаешь о свадьбе.

– Какая свадьба? Мне только восемнадцать.

– Через пару месяцев девятнадцать. К тому же мама была моложе тебя, когда выходила замуж.

– Давай не будем торопить события. Если надумаю, ты узнаешь об этом первым. Договорились?

– По рукам.

Отец обогнул стол и опустился в мягкое кожаное кресло, подведя таким образом черту в разговоре. Пожелав спокойной ночи, я направилась к двери. Но успела сделать лишь пару шагов, как услышала за спиной оклик:

– Лия! Ответ на твой вопрос «нет», – произнес папа, едва наши взгляды снова пересеклись. – Я никогда не испытывал к тебе ненависти. Ты моя кровь, мое продолжение, и я не хочу тебя потерять, поэтому будь осторожна. И еще! Что бы в будущем не узнала, помни, я ни в чем тебя не виню. Теперь можно сказать и спокойной ночи!

– Спасибо, папа!

Я еще раз попрощалась с отцом и покинула кабинет. Худший момент для этого сложно было подобрать. Прямо за дверью я столкнулась с Мией. По ее щекам текли слезы. Видимо, сестра плакала уже давно, поскольку веки припухли и покраснели, а тушь размазалась. Судя по короткому облегающему платью и некогда яркому макияжу, сестра вряд ли ездила к подруге. Неужели к Форестеру?!

– Что случилось? – встревожено спросила я, стараясь не обращать внимания на щемящую боль в сердце.

Бледное лицо Мии исказилось от гнева. Она плотно сжала губы и прошипела:

– Дай пройти!

Нарочно задев меня плечом, сестра взлетела вверх по лестнице и скрылась в своей комнате.