Обратное зеркало

Глава седьмая Нежданные гости

Картина, которую он увидел у новгородских стен, заставила его резко затормозить. Ворота Новгорода были широко распахнуты. На пристани стояло не двадцать драккаров, как сказал ему Радимир, а пятьдесят судов. Многим не хватило места, и они пристали около берега. Но на мачтах каждого корабля висел белый щит, что у урман и варягов означало мирные намеренья. Из города вытекали потоки людей, рядом с прибывшими урманами новгородцы устроили еще один торг. Прямо под новгородской стеной стояли десятки шатров, над одним из них гордо развивался стяг с трезубцем. Ингвару был знаком этот герб — это знамя его отца. Если сокол был знаком конунга, то трезубец был символом племени варягов. Пришпорив коня, Ингвар поскакал к городским воротам. Его с дружинниками увидели. Люди заметно оживились. Со всех сторон раздавались приветственные выкрики. Все знали, что князь вернулся с победой, и чудские земли присоединены к новгородскому княжеству. Его нагнал Данила, выровняв коня, он начал рассказывать только что услышанные новости:

— Дружины пришли в город только сегодня ночью. Урмане стоят под стенами уже три дня.

— Нет, Данила, — перебил его Ингвар, — это пришли не урмане, а варяги, мне знаком этот стяг. Продолжай.

— Увидев драккары, новгородцы закрыли ворота, но варяги вели себя спокойно. На берег сошел отряд из десяти человек. Остальные воины остались на кораблях. Этот отряд дошел до ворот и попросил князя новгородского Ингвара подняться на стену. Вместо тебя к ним вышла княгиня Ярослава и спросила, что хотят варяги в таком числе под стенами славного Новгорода. Снизу ей крикнули, что к ней пришел Трувор, брат Рюрика, вместе с дружиной и родом. Но зла они городу не желают и посему готовы дождаться князя Ингвара. Враждебности в них не было, и, взяв с них страшную клятву, что не будут они чинить Новгороду обиды, разорять и убивать жителей, она велела открыть ворота.

К концу рассказа Ингвар на бешенной скорости влетел во двор кремля. Соскочив с коня прямо на крыльцо, Ингвар бросился в зал совета. Ворвавшись, как ураган, он остановился, будто налетел на каменную стену. За круглым столом сидели Ярослава, Ратибор, Гостомысл, Василько и Ясна. В углу Мал самоотверженно спорил с Вадимом. За столом помимо названых сидели два бородатых огромного роста викинга.

— Что здесь происходит? — изо всей мочи рявкнул Ингвар.

Все обернулись. Василько, втянув голову в плечи, постарался вжаться в угол. Высокая Ясна уменьшилась ровно в половину. Вадим от неожиданности сел на рядом стоящую лавку. На Гостомысла навалилась такая бледность, что можно, не думая, в Ирий отправлять. Лица викингов приняли серьезное выражение. Ингвар продолжал стоять в дверях. Вид его был действительно страшен. У него за спиной показался Данила. Ингвар со злости еще раз пнул створку двери и двинулся к столу.

— Гостомысл, — сказал он. — Какой приказ ты получил?

Боярина от страха мелко трясло. С трудом ему удалось выдавить:

— Приказ твой, княже, был закрыть ворота и собрать ополчение.

— Так почему ворота открыты, а ополчения нигде не видно? Зато в городе бродит около тысячи урманских воинов. Быть тебе боярин завтра на колу, — подвел итог Ингвар.

Гостомысл побледнел. Сейчас он напоминал Ингвару Морену, которая приходила за ним.

— Князь! Не гневайся, — раздался в тишине голос Ярославы. — Не он открыл ворота, а я. Он же наоборот просил дождаться тебя.

— Это правда? — спросил он боярина. Тот, не найдя в себе силы ответить, только кивнул. — Тогда прости, друже. Не разобравшись, обвинил. — Потихоньку щеки Гостомысла стали приобретать естественный оттенок. — Мал, — обратился Ингвар к сотнику, — почему ты не отговорил княгиню?

Смело, как на плаху, Мал шагнул к князю.

— Прости, княже. Я подоспел слишком поздно. Пока я пытался привести в боевой вид новых отроков, что из Белоозера пришли, подошел с ними к воротам, все уже было сделано.

— Ярослава, — с печалью в голосе сказал Ингвар, — почему ты не сделала, как я просил?

— Прости, — только и могла вымолвить она. — Мне чутье подсказало, что пришельцы зла не причинят. — При этом она кивнула на одного из викингов. — Он назвался братом твоего отца, то есть он дядя тебе.

— Ладно, — тихо сказал Ингвар. — На тебя, моя любимая, я просто не могу сердиться. Если бы кто другой ослушался княжеского слова, обязательно на кол посадил бы. На сегодня казнь отменяется! Вам повезло, что это никакие не урмане, а варяги. А теперь вернемся к вам, гости. С чем пожаловали?

Один из варягов, тот, что был постарше, поднялся. Он был светловолос и мускулист, шрамы на его лице навсегда изменили некоторые черты. Один глаз из-за жуткого рубца был почти закрыт, второй же, наоборот, был широко распахнут. Сквозь когда-то богатую шевелюру викинга на тех местах, где острый меч срубил куски кожи, были видны кости черепа. На левой руке не хватает двух пальцев. Чем-то он напомнил Ингвару монстра из фильма о Франкенштейне.

— Не гневайся, князь! — неожиданно приятным голосом сказал он. — Меня зовут Трувор, и я — конунг этой ватаги варягов. Как тебе уже доложили, я брат твоего отца Рюрика. Меня наняли люди одного очень злобного князя, чтобы я убил тебя, а город твой предал огню. Но, узнав, чей ты сын, я отказал князю Владу. А затем разругался с верховным конунгом. И пришлось мне, как когда-то моему брату, искать новое место для жизни моего народа. И я подумал о тебе. У Новгорода сейчас очень обширные владения, может, ты уступишь мне часть земли в лен. Клянусь охранять землю эту от врагов, вовремя платить дань, назначенную тобой и оказывать тебе всякую помощь деньгами или воинами.

Ингвар задумался, через несколько минут он произнес:

— Ты прав. Мои земли обширны и простираются на много дней пути, но есть одно место, где они особо нуждаются в защите. Ты прошел через него два дня назад. Там твои суда принесут много пользы, поскольку вы, варяги, опытные и храбрые мореходы. Место это я зову Ладожским озером, оттуда берет начало река Волхов. Если ты согласен, я даю тебе эти земли в лен. Поставь там город и назови его Ладогой. Будь защитой земле новгородской.

— Да будет так, — произнес Трувор. — Я не ошибся в твоем решении. Какова будет дань Новгороду?

— Такая же как у всех остальных: две шкурки куницы, две соболя, семь беличьих, баклага меда и сорок мер зерна. Также с двора необходимо получить две гривны серебра. Но с одной оговоркой, я буду получать из нее только половину, остальное будет оставаться тебе на развитие нового города.

— Согласен, — произнес викинг. — А ты оказался еще умнее, чем о тебе говорят люди. Ты отдал богатейшие земли, которые, правда, из-за постоянных набегов малообитаемы. Но при этом ты получил намного больше. Кроме щита от урман, будет тебе опора на Ладоге. А в скором времени моя дань увеличится, поскольку город будет быстро богатеть. При этом я буду являться только твоим наместником, и после моей смерти ты сможешь назначить любого другого. Что ж мне годятся такие условия. По рукам, князь новгородский.

Они ударили по рукам. Рукопожатие Трувора было приятным, крепким и одновременно по-отечески осторожным.

— Князь. Дозволь остаться в твоем городе еще дня на три. Моим людям необходимо закупить все потребное для дороги.

Ингвар кивнул.

— В любом случае тебе пришлось бы задержаться. Через два дня я при всем новгородском люде назначу тебя наместником ладожских земель.

В зал заглянул озабоченный Данила.

— Княже, люди у ворот кремля собрались. Тебя требуют.

— Скажи, что сейчас выйду.

Данила кивнул и ушел.

— Князь, а тебя народ любит, — с улыбкой сказал Трувор. — Надо быть действительно хорошим правителем, чтобы к тебе так народ шел.

— Слушай, Трувор. Во-первых, ты меня старше. Во-вторых, ты мой дядя. Давай так договоримся: на людях будешь звать меня князем, в обычной обстановке зови Ингваром или племянником.

Хмурое лицо викинга разгладилось, широкая улыбка сделала его мягче и добрее.

— Договорились, племяш. А то действительно, как будто и не родственники.

Утро следующего дня было замечательное, солнечное. Очень хотелось помахать мечем, ощутить его тяжесть, боевой азарт, что князь и сделал. Одевшись, Ингвар легко и бесшумно выскользнул из горницы Ярославы. Он с детским нетерпением кинулся на задний двор. Еще издали он услышал знакомый звон. Повернув за угол, он встал как вкопанный. Данила, орудуя двумя мечами, бился с десятком ратников. Двое уже выбыло из борьбы. За несколько секунд нападающие лишились еще троих, вскоре их осталось двое. Ловкий финт Данилы — один, быстрый удар — и последний враг повержен. Данила показал ратникам их ошибки и отправил тренироваться. Ингвар подошел со спины и положил десятнику руку на плечо.

— Ты молодец, — сказал он. — Тебе стало мало, что ты один научился хорошо биться. Может, тебе даже стало скучно. Но важно не это. Ты научился выживать сам, теперь учишь других. Мне тебе больше дать нечего.

Данила повернулся к нему. Глаза были преданные и слегка увлажненные.

— Спасибо, князь. Для меня нет больше радости, чем служить тебе и с честью за тебя умереть.

— Это всегда успеется. А сейчас давай-ка позвеним мечами.

Ингвар, не отступая от традиции, провел с Данилой двадцать поединков, но победить сумел только в одиннадцати. Обняв десятника, он отвел его в сторону.

— Данила, с этого момента ты выходишь из состава моей охраны.

— Княже. Не гони, — взмолился парень. — Я умру без службы.

— Ты не понял меня. Пойдем в зал совета.

Дойдя до дверей, которые тут же распахнулись перед ними, Ингвар подозвал ратника, охраняющего вход:

— Забудь, что мы здесь. Меня ни для кого нет, если только сам Перун придет.

Ратник из охранной сотни кивнул и встал, заслоняя дверь. Когда князь говорил так, нужно было умереть, но исполнить его приказ.

Закрыв двери на засов, Ингвар сел за круглый стол, подозвав бывшего десятника, он усадил его рядом.

— А теперь слушай и запоминай. И упаси тебя Перун, рассказать кому-нибудь о том, что я тебе сейчас скажу.

Данила быстро кивнул.

— Княже, Перуном клянусь, что ни один человек не узнает, о чем мы говорим.

— Я тебя не гоню, но ты покинешь охранную сотню. Над тобой никто больше не властен, кроме меня. С сегодняшнего дня ты создаешь собственный дом. У нас есть воинский дом, финансовый, а теперь будет еще и охранный. Я наделяю тебя особыми полномочиями. С этого дня ты можешь из любой сотни забрать любого воина, кроме сотника. Ты должен отобрать две сотни мужчин и женщин, научить их виртуозно владеть любым видом оружия, искусству переодевания, бою без оружия, знанием ядов и противоядий. Подбирай только лучших. Десять твоих воинов должны суметь устроить переворот в любом государстве. Кое-чему сумею научить я, но в остальных вопросах тебе придется найти учителей. Надо ли говорить, что они должны держать язык за зубами на семи замках. Ты все понял?

Данила подумал и кивнул.

— Да, княже. Мне предстоит совершить невозможное. И надеюсь, мне это по плечу.

— Да. Деньгами и амуницией я вас обеспечу. И еще держи вот это, — произнес Ингвар и протянул Даниле кожаный пергамент с вытесненной княжеской печатью, где было написано, что предъявителю сего документа следует оказывать любую помощь в пределах княжества и вне его границ. — Все новгородские воины и командиры, купцы и простые люди будут под страхом смертной казни обязаны помочь тебе всем, чем располагают. Возьми также этот золотой перстень, — сказал князь, стягивая с пальца украшение с искусно сделанным соколом. — Он будет действовать не хуже пергамента. А пока займи один из домов, что на окраине города рядом с кузнечным кварталом. Там высокий забор и тебя с твоими людьми никто не потревожит. Тебе все ясно?

— Да, князь, — твердо ответил Данила.

— Хорошо. Тогда иди и выполняй мой приказ.

Бывший десятник глянул Ингвару прямо в глаза и вышел.

А князь думал о том, что сегодня он создал самую первую на Руси, и не только на Руси, карательную структуру. Если все, что он задумал, получится, то через год у него будет самая мощная разведка и контрразведка во всем мире.

Ингвар поднялся, дошел до двери. Ратник по-прежнему загораживал проход.

— Быстро найди мне воеводу, Гостомысла, Василько, Ясну и Мала. Пускай идут сюда.

Тот кивнул и бросился исполнять приказание. Через полчаса двери в зал распахнулись, вошел охранник.

— Княже, они прибыли, прикажешь звать?

— Да и побыстрее.

Ратник посторонился. В зал входили княжеские советники. Пропустив всех, он плотно закрыл дверь и встал на страже.

— Садитесь, — кивнул Ингвар, — только побыстрее. Время дорого.

Все быстро заняли свои места.

— Сегодня, — начал он, — я создал новый вид службы. Пока он будет насчитывать две сотни воинов. Возглавлять его будет мой бывший охранник Данила. С сегодняшнего дня он имеет право забирать любого воина из любой сотни, исключая сотников. Прошу никого не лезть в его дела и предоставлять ему все необходимое. Отныне у нас будет охранный дом, который будет заниматься особыми задачами. Гостомысл, тебе нужно будет выдать ему любую сумму денег, которую он попросит. Подчиняется он только мне и никому больше. Находиться новый дом будет на краю города рядом с кузнечным кварталом. Мал, подбери два десятка ратников, только чтоб умели держать рот на замке, и организуй около этого дома караулы, чтоб ни один человек не пронюхал, что там делают. У Данилы есть пергамент, дающий право на все вышеперечисленное. С сегодняшнего дня он имеет право вмешиваться во все ваши дела, а вы в его нет. Вопросы?

Советники молчали, обдумывали сказанное. Василько поднял голову.

— Княже! А какие задачи будет выполнять охранный дом?

Ингвар улыбнулся.

— Я знал, что именно ты задашь этот вопрос. А задачи близкие к тем, что ты выполнял у Влада. Только более детальные: дворцовые перевороты, шпионаж, поиск предателей.

Ратибор встал.

— Княже, а не слишком ли большие полномочия получил бывший десятник?

— Ратибор, вокруг нашего княжества собирается слишком много разного люда. Я в них не совсем уверен. А так за ними будет постоянный надзор. Идите и помните, что я сказал, с этого дня он подчиняется только мне.

Ближе к вечеру в зал вбежал трясущийся от бешенства Ратибор.

— Княже, — крикнул воевода, — он обескровил три сотни, отобрал самых умелых и преданных, если так будет продолжаться и дальше у меня не останется ратников.

— Не волнуйся ты так, воевода. Он вправе забрать всего две сотни, потом он будет набирать молодых отроков для обучения, а сейчас ему нужен хребет, состоящий из бывалых воинов.

Но не успел Ратибор ответить, как в зал вбежал Гостомысл, его глаза выражали крайнее недовольство.

— Княже, — с порога крикнул он, — Данила только что уменьшил городскую казну на пятьсот гривен серебром.

Ингвар внимательно посмотрел на своих советников, — Признайтесь, вы что сговорились? Один жалуется, что лишился лучших воинов, другой денег. Поймите, это нужно Новгороду. Слишком много за последнее время было предательства. Не троньте вы пока его, посмотрим, что из этого получится через пару месяцев.

Ратибор с Гостомыслом переглянулись, им было ясно князя сейчас не переубедить. Поклонившись, оба покинули зал. Ингвар же приступил к чертежу арбалета. Он собирался немного усовершенствовать это мощное оружие. Для выполнения задач, которые Ингвар поставил перед Данилой, плечи лука должны быть складными, а в длину арбалет не должен превышать сорока сантиметров, также он должен иметь складной приклад и перезаряжаться одним движением рычага. По всем расчетом Ингвара выходило, что уменьшенная копия арбалета способна пробивать доспехи на расстоянии пятидесяти метров. К четырем часам утра чертеж был готов. Оставалось найти оружейника, который изготовит пробную партию, а после испытаний, если пройдут удачно, и остальной заказ в пять сотен штук. Рано утром на задний двор, где Ингвар бился на мечах с двумя воями, заглянул Гостомысл.

— Княже, сегодня в полдень за городскими стенами ты посвящаешь в наместники Трувора, — на всякий случай напомнил он.

— Я помню, боярин, — отозвался Ингвар, не отрываясь от боя. Из-за Гостомысла он чуть не проворонил хитро построенную атаку и теперь злился на себя и на него. Через час прилично измотанный он сидел за накрытым столом в трапезной, где уже по сложившейся традиции его ждала Ярослава. Туда же явились Гостомысл с Ратибором. По их виду было видно, что они чем-то довольны.

— Княже, — опускаясь за стол, произнес боярин, — только что у меня были цеховые старейшины от оружейников, кузнецов, ткачей и кожевенников. Они принесли хорошие новости. За последние три дня пришедшие варяги оставили в наших лавках около тысячи гривен серебра. Еще огромный заказ на тысячу гривен золотом сделал конунг Трувор. Его уже выполнили и доставили к драккарам варягов. Из этого всего в княжескую казну попадет около пятисот гривен серебра и четыре сотни золотом. Все очень довольны — это первая такая крупная сделка за все основание новгородского княжества, исключая, конечно, князь, твои заказы.

— Да, Гостомысл, не зря мы договорились с ними, — произнес Ингвар. — Мало того, что они теперь защищают наши северные рубежи, так еще и казну пополнили, а со следующего года и дань платить будут.

В разговор вмешался Ратибор.

— Князь, а ведь это еще не все новости. Вчера ко мне на воинский двор заявились тысячники Трувора и попросили показать системы построений и формирований новгородских сотен. Ну, я скрываться не стал, рассказал то, чему ты меня научил. Они пришли в восторг от построений хирда, когда щиты сковываются цепью. Еще в больший восторг их привели смешанные сотни. Они же рассказали мне о новом виде оружия, что у них называют самострелом. С ним может управиться даже баба, которая оружия в руках не держала (бьет он дальше и сильнее любого лука, правда, и заряжать его дольше). Они оставили чертежи. Может, стоит подумать о его применении в новгородской дружине?

— Ратибор. Мне знаком самострел, или как называют его в другом мире — арбалет. Ему еще очень долгое время не будет равного среди этого вида оружия. Но ты прав, он тяжел и неудобно заряжается. Через две недели я, думаю, смогу предоставить в твое распоряжение более легкий и удобный его вариант.

— Хорошо бы, княже. А то не ровен час, придется столкнуться с западными рыцарями. Чем бить-то эти ходячие горы железа? А с самострелом мы их конницу враз положим.

В трапезную заглянул Слав.

— Княже, кони готовы, можно ехать.

— Ладно, советники, хорошего понемногу. Пора позаботиться о наших северных рубежах, а то придут другие урмане, не такие как эти, и придется нам в поле выходить, да вместо серебряных гривен мечем получать. Пошли делать нового наместника.

Илья Кремень постарался. Большой помост был установлен недалеко от новгородских стен, прямо около пристани, где сейчас стояло больше половины драккаров, пришедших с Трувором. Толпа была достаточно разношерстная. Ингвар заметил, что скандинавы свободно бродили по городу небольшими кучками. Они настолько освоились, что даже не брали с собой оружие. Вот мирно беседуют новгородец и пришлый варяг. Две молодые девушки задирают косматого морехода, лицо которого все покрыто шрамами. Он что-то говорит им в ответ, и все весело смеются. К Ингвару приблизился Трувор.

— Ну что, княже, может, начнем? А то, так до вечера на толпу смотреть можно.

— Давай, начнем.

Ингвар сделал знак, и на край помоста вышел Ратибор. В руках у него был большой боевой рог. Чистый звук пронесся над полем, заполненным людьми, и полетел в сторону озера, где на воде бок о бок стояли драккары Трувора. Народ смолк. Ингвар шагнул вперед.

— Люди Новгорода и славные викинги! Сегодня в нашем городе большая радость, я обрел родственника, он пришел ко мне вместе со своим родом. Когда я спешил сюда после сечи на Чудском озере, где новгородская дружина разгромила ополчение местных племен, мне казалось, что я спешу на битву, а под стенами города стоит войско урман, пытающееся стереть Новгород с лица земли. Но мне открылась дивная картина: суровые северные мореходы бок о бок с новгородцами ведут торг; небольшие группы викингов пьют мед в трактирах; на торжище местный купец подбирает стеклянные бусы для красивой варяжской девушки. И все это происходит чинно и ладно. И я, князь новгородский, рад тому, что вы пришли с миром.

Толпа радостно взревела, раздались приветственные возгласы. Ингвар вновь поднял руку, снова воцарилась тишина.

— Но не затем я вас позвал сегодня. Сейчас конунг Трувор, мой родной дядя, станет полноправным правителем ладожских земель, которые отныне отходят под его руку. Все новгородские веси, что находятся на этой земле, с этого дня будут платить дань ему. Конунг Трувор, готов ли ты стать наместником в Ладоге и прилегающих к ней землях?

Суровый викинг опустился перед Ингваром на одно колено.

— Да, князь.

— Признаешь ли ты меня верховным князем?

— Да, князь.

— Будешь ли ты беречь земли, отведенные тебе, и заботится о людях их населяющих?

— Да, князь.

— Клянешься ли ты править справедливо, по законам новгородским, быть опорой и щитом Новгорода перед врагами его?

— Да, князь.

Ингвар достал меч Людоты и легонько опустил его сначала на правое плече Трувора, затем на левое. Конунг прикоснулся губами к лезвию, Ингвар убрал меч в ножны и Гостомысл подал ему серебряный обруч. Приняв из рук боярина символ наместника, Ингвар возложил его на голову Трувора.

— Встань же, наместник Трувор!

Викинг поднялся и обнял племянника. Толпа ликовала. Вечером в тереме Ингвара был большой пир, на котором присутствовали все воеводы варягов во главе с Трувором. Ближе к концу, он приблизился к Ингвару.

— Племянник, нам надо поговорить в тишине, — зашептал он в ухо князю. Есть вести от короля Отона.

Ингвар и конунг варягов тихонько покинули зал. Дойдя до княжеской горницы, Ингвар тихо сказал сопровождающему их ратнику.

— Встань здесь, и пока мы не выйдем, к комнате никто не должен подходить.

Ратник кивнул и застыл у двери. Зайдя, князь плотно затворил дверь и вопросительно посмотрел на Трувора.

— Что ты знаешь?

Конунг быстро осмотрелся.

— По осени на новгородские земли придет беда. Король Отон готовит большой поход, с ним пойдут четыре тысячи воинов. Они придут убивать и грабить.

Ингвар нахмурился.

— Большой кровью вместе с тобой мы сумеем отбить это нападение.

— Не все так просто, племянник. Незадолго до этого в твои владения должно просочиться около двух тысяч воинов Влада, а вместе с ними подойдет четырехтысячная полоцкая дружина. И когда ты вместе с ратниками уйдешь на сечу, они атакуют почти беззащитный Новгород.

— Откуда, дядя, тебе все стало известно?

— Ингвар, у каждого слова трудный путь. Мне это рассказал сам король, правда, он не знал, что я слышу. Он тайком встречался с послами Влада, а я в это время спал со сладкой девкой на сеновале и случайно услышал их разговор. После этого я решил уйти с его службы и попытать счастья на Руси.

— А не может это быть специально подстроено?

— Нет, — задумчиво ответил викинг, — он понял, что я о чем-то догадываюсь, и пытался меня убить. После этого пришлось спешно бежать. Я успел предупредить своего брата Синиуса, и он задержал погоню. Кстати, вскоре он тоже должен пожаловать к тебе вместе с дружиной. Ладно, племяш, давай будем готовиться к худшему, придут — встретим, не придут, еще лучше. Что собираешься делать?

Ингвар помрачнел.

— Даже на стенах новгородская дружина вместе с ополчением не сможет сдержать такое количество опытных ратников, а если подойдут викинги Отона, то Новгород точно падет. Но одна дума есть. Мстислав давно точит зуб на Полоцк. Он у него как кость в горле. Если попробовать соединить новгородские дружины с китежскими, то Полоцк можно захватить. Тогда удар Влада будет намного слабее. Но Китеж не сможет снять полки, что сторожат степь. Значит, приходится рассчитывать тысячи на четыре ратников, плюс мои две с половиной. А Рогволд может вывести в поле восемь тысяч и это без ополчения. Так нам его не одолеть. Твои же тысячи мы не сможем использовать по причине, что они будут сторожить Ладогу. Я вижу только один выход. Когда полоцкая дружина двинется на Новгород, китежане ударят в них с тыла, а я выйду навстречу, тебе же предстоит удерживать урман Отона. Новгород в этот момент будет беззащитен, но это единственная возможность отбить это нападение.

— Что ж, Ингвар, твой план разумен. Но как мне сдержать четыре тысячи викингов? Против них я смогу использовать не больше двух тысяч.

— Для этого я отдам тебе четыреста лучников. Ударами из засад они измотают викингов, и к Ладоге дойдет в лучшем случае половина. А тебе надо будет решить: биться на стенах или ты найдешь более удобную позицию. Там много болот, может быть, воспользуешься ими?

— Ладно, князь, на том и порешим. Попробуем этот план, другого, может, и не быть. Засылай гонцов в Китеж, нам надо успеть подготовиться.

— Завтра с утра и отправлю, а сегодня, Трувор, давай вернемся к столу.

Часам к двум ночи пир был закончен, а на рассвете пятьдесят драккаров Трувора ушли по направлению к ладожскому озеру. Ингвар, стоящий на пристани вместе с Ратибором и Гостомыслом, дождался, пока корабли скроются, и двинулся к терему. Дойдя до зала совета, Ингвар плотно закрыл двери.

— Садитесь. Разговор у нас будет длинный и очень важный. — Он кратко изложил ночной разговор с Трувором и план, который они вместе придумали.

— Ну, что скажете? — спросил Ингвар.

— А то, князь, — начал Ратибор, — что попали мы между молотом и наковальней. План вы действительно разработали хороший. Вот только согласиться ли с ним Мстислав? Долго он нас еще выручать будет?

— Ты прав, воевода. Он не может нас выручать вечно, но и с полоцким княжеством покончить хочет. Такой беспокойный сосед ему ни к чему. Я думаю, он даст эти четыре тысячи, поскольку знает, если нас сомнут, земли эти займут викинги Отона, а князь Рогволд очень быстро найдет с ними общий язык, и тогда и Китежу долго не протянуть. Сейчас у Мстислава есть две возможности: оставить нас биться в одиночку против всей своры, а самому копить силы для защиты, либо помочь нам и нанести удар первым. Тогда есть шанс и нам устоять, а устояв, мы и Китежу сможем помочь с Полоцком разобраться. Часть полоцкой дружины одолеем, а поторопимся и Полоцк захватим. Обсудили и ладно. Воевода, отбери лучшую сотню, они посла сопровождать будет.

— Кого, княже послать думаешь?

— А чего тут думать. Ярослава поедет. Неужто с отцом общего языка не найдет, заодно в Китеже погостит. Пойду ее будить. Завтра в дорогу, а объяснить ей надо многое. Ратибор, готовь лучшую сотню для охраны Ярославы. Так же вместе с ними отправятся обратно китежские сотни. А после займись усиленным набором дружины, чтоб к осени она доходила до трех тысяч. Гостомысл, к тебе особое поручение. У тебя наверняка есть знакомцы в Полоцке, которые за вознаграждение расскажут, что там сейчас происходит. А главное, мне нужно знать дату, когда их дружина в поход отправиться.

Боярин кивнул.

— Найдутся, князь, и такие, кто за деньги не только Полоцк, бога продаст. И я как раз одного такого знаю. Он даже к Рогволду в палаты вхож.

— Тогда сделай так, чтобы мы знали о каждом шаге полоцкого князя. Все. Совет закончен.

Ратибор с Гостомыслом поклонились и вышли. Ингвар достал пергамент из телячьей кожи и принялся писать подробное письмо Мстиславу.

Через пару часов, разогнув спину, он поднялся из-за стола. Пройдясь по залу, он размял затекшие мышцы, достал меч и сделал пару быстрых ударов. Кровь побежала быстрее, разгоняя дурные мысли. Он ясно увидел, как невидимый противник отступал перед его натиском, и почти был прижат к стенке, когда дверь в зал приоткрылась и в нее просунулась голова стража.

— Княже, тут княгиня Ярослава спрашивает, не занят ли ты?

— Впусти, — крикнул он, вытирая пот со лба и убирая меч в ножны.

Она вошла такая легкая и свежая, что Ингвару тут же расхотелось говорить о делах, но времени на романтику не было. Ингвар подошел к жене и, взяв за руку, проводил до стола. Посадив ее рядом и нежно сжав ее пальцы, он уже хотел начать серьезный разговор о посольстве в Китеж, как вдруг она, опередив его на мгновение, спросила сама.

— Ингвар, любимый мой, расскажи, что тебя гложет? Я еще вчера заметила, после того как ты вернулся за пиршеский стол, тебя что-то мучило. Может быть, я могла бы тебе помочь?

— Все ты, моя любимая, замечаешь. Да, Ярослава, гложет меня одна беда, что угрожает Новгороду. Враги наши по осени планируют напасть на город большими силами, и не хватит у нас ратников, чтобы защитить его. Но одна возможность отбиться все же есть, и помочь можешь только ты.

— Говори, не тяни. Я все сделаю, — смело сказала она.

— Ну, если ты готова, тогда слушай. Осенью четыре тысячи викингов во главе с Отоном придут со стороны Ладоги, еще четыре тысячи ратников из Полоцка атакуют Новгород, а довершить дело собираются две тысячи воинов Влада. К началу вторжения Новгород, в лучшем случае, будет иметь три тысячи дружины и две тысячи варягов Трувора. Сил этих хватит только на то, чтобы отбиться от Отона. С остальными молодому Новгороду не справиться. Если только не выручит Китеж. Я хочу послать тебя послом к Мстиславу. Заодно и погостишь у отца, пока все не кончиться.

— Нет, Ингвар. Послом в Китеж я поеду, но там не останусь. Новгород теперь и мой город, а значит, когда придет беда, я хочу быть здесь с тобой. Когда надо отправляться и что передать отцу?

— Поедешь завтра утром в сопровождении сотни новгородцев, их сейчас отбирает Ратибор. А также с тобой пойдут две китежские сотни, им пора домой. Передашь Мстиславу вот это, — и он подвинул к ней туго скрученный пергамент, скрепленный печатью. — Здесь изложено полное положение дел и мой план, как отбиться. С собой ты возьмешь голубей, которых будешь посылать, когда возникнет необходимость что-то мне передать или посоветоваться. Учти, это нужно сделать, как можно скорее. Никто не должен знать, что ты прибыла по делу. Запомни, для всех ты приехала в гости. Если в Полоцке узнают, для чего ты едешь в Китеж, то попытаются тебе помешать. Я пошлю голубя к твоему отцу и попрошу его встретить тебя на днепровских порогах.

— Хорошо, любимый. Я все сделаю, как ты сказал. Завтра с утра я отправлюсь в путь. А теперь, если ты не против, пойдем, позавтракаем, а после я приглашаю тебя на прогулку за городские стены. Я присмотрела замечательное место для того, чтобы побыть вдвоем.

Место, которое нашла Ярослава, было действительно прекрасно: небольшая заводь вверх по реке. На тихой воде плавали утки, в траве прыгали кузнечики, жужжали пчелы.

— Как жаль, что мне завтра уезжать. Так хочется побыть с тобой, а то последнее время я тебя почти не вижу. Ты то в походах, то ведешь умные разговоры с советниками.

— Яра, любимая. Мне тоже очень хочется побыть с тобой, но я сам взял на себя огромную ответственность: править городом и землями вокруг нелегко. Я просто хочу успеть сделать как можно больше и лучше. Тот, другой мир знает примеры, когда хорошие начинания превращались в страшных тварей, пожирающих своих создателей и все, что рядом с ними. Зная об ошибках того мира, я пытаюсь не повторять их в этом. Я собираюсь создать единое государство. Мощное, идущее только вперед, использующее весь положительный опыт того мира. Новое — это хорошо забытое старое.

— Ингвар. Разве в том, что ты делаешь, есть новое? Китеж развивался тем же путем: покорял племена, брал с них дань, набирал из них дружину.

— Да, пока моих новых идей не видно. Но с этого года я начну их претворять в жизнь. Уже создан охранный дом, который будет заниматься обеспечением внутреннего покоя новгородских земель и сбором сведений за нашими границами. Сейчас Данила готовит первые две сотни для особых поручений, потом их станет больше. С осени, если сумеем отбиться, я собираюсь открыть ученый дом, который будет заниматься обучением способных к наукам и ремеслам детей. Причем не только из знатных родов, но и из крестьянских семей. В следующем году введу новую систему налогов. А также необходимо улучшить условия труда земледельцев. Дружинники служат десять лет, по истечении которых будут вольны либо заняться земледелием, либо попробовать себя в торговле, при этом я буду иметь в запасе много обученных людей.

— Да, любимый, твои планы идут очень далеко, но сейчас ты со мной. Забудь на время о делах. — И Ярослава медленно, притянув его к себе, стала снимать с него рубаху.

На следующее утро, княжна в сопровождении трех сотен ратников покинула Новгород. После проведенной вместе с ней прекрасной ночи, Ингвару очень не хотелось говорить с Ярославой о делах, но сейчас на чашах весов лежала судьба молодого Новгорода.

— Запомни, любимая, от тебя сейчас зависит, жить городу или погибнуть. Если Мстислав помочь не сможет, здесь все обратиться в пепел. А эти земли займут викинги Отона, либо их присоединит к себе Полоцк, тогда и Китежу останется только ожидать конца.

— Ингвар. Я все сделаю. Не надо повторять то, что и так понятно. Прощай, скоро будут первые вести.

Ее красивая резная повозка тронулась и покатила за ворота. В последний раз она повернулась и махнула ему рукой.

После того, как караван исчез из виду, сердце Ингвара сжала пугающая пустота. Только что уехала единственная женщина, которую он любит и без которой не сможет жить. Так хотелось вскочить на коня, броситься вслед за ней и никуда не отпускать. Но обратного хода не было, нужно сжать кулаки и крепить молодое княжество.

Поскольку время было раннее, а дел было много, Ингвар послал отрока за Ратибором и Гостомыслом. Он прошел в зал совета и стал обдумывать дальнейшие действия. Князь так углубился в свои думы, что не заметил появление боярина и воеводы.

— Звал, княже, — спросил Ратибор, прерывая Ингвара на середине мысли.

— Да. Садитесь. Итак, только что Ярослава уехала в Китеж. Я же сегодня в сопровождении сотни отправлюсь заканчивать дела с чудским племенем. Пошлите гонца в Белоозеро, пусть через две недели в Новгород приедет Святослав. Во многом наша победа будет завесить от него. Гостомысл, дай срочный заказ кузнецам и оружейникам на полную справу для двух тысяч ратников. Денег не жалей. Ратибор, ускорь подготовку отроков. Сколько сейчас народу обучается на воинских дворах?

Воевода на секунду задумался, что-то подсчитывая в уме.

— Около тысячи, княже. Четыре смешанные сотни, две конные, две сотни пеших лучников, и Ясна готовит двести новгородских дев. Итого к осени мы будем иметь новгородскую дружину числом более трех тысяч.

— Продолжай готовить этих и приготовься принять в конце месяца еще пять сотен. Где ты их будешь размещать, и обучать твоя забота. Ну, вот и все. Вы двое останетесь присматривать за городом, а я через час отправлюсь в путь.

Ратибор с Гостомыслом поклонились и покинули зал.

— Слав, — крикнул Ингвар.

Через несколько минут в зале возник начальник его охранной сотни.

— Чего изволишь, княже?

— Через час сотня должна быть готова к выходу из города. Едем обратно на Чудское озеро. Оставь два десятка ратников для охраны терема, остальных бери с собой. Все, иди, собирайся.

Сотник кивнул и вышел.

Да за год Ингвар сделал невозможное: поставил город, покорил близлежащие племена, сейчас ставит еще два города. И пока все удается. А если бы не было всех этих бесполезных битв, он бы успел сделать намного больше. Но как быстро его враги поняли, что молодое княжество стало опасным противником. Уже три раза они нападали и уходили ни с чем. Приближается четвертый, самый мощный удар, и если его отразить, а затем покорить Полоцк, то можно будет вздохнуть спокойно. Но до этого времени важно дожить и сохранить при этом силы на дальнейшее.

Два дня в дороге прошли незаметно. Погруженный в свои мысли, Ингвар не заметил, как кони вынесли его отряд на берег Чудского озера. На две версты ниже по течению стучали топоры.

— Туда, — приказал он.

Через полчаса, едва не попав в болото, сотня всадников вылетела на пустое пространство. Широкая гладь озера отражала голубое небо. На крутом берегу мужики ставили добротный частокол. Недостатка в материале не было, лес был под боком. Высокие стволы, которые уже успели поставить заостренными концами, щетинились кверху. Заметив князя, мужики побросали работу и начали выходить навстречу. Ингвар спрыгнул с коня, к нему бок о бок шли Радимир и Агапий. Не доходя пары метров, они сняли шапки и поклонились.

— Здравствуй, князь, — начал Радимир. — Мы сделали, как ты велел, и вместе с Агапием пять дней назад заложили первый камень в крепость Псков. Сейчас здесь трудится четыре сотни человек.

— Да, я вижу, — громко сказал Ингвар, — что вы вместе трудитесь, и от вашей вражды не осталось и следа. Меня радует, что вон там ставят бревно Чудин и Ильменец, а там девушка из села Агапия перевязывает руку косматому мужику из радимировых работников. Неужели была необходима та бойня на Чудском озере, чтобы вы договорились и объединились?

— Да, княже, ты прав, — сказал Агапий. — Люди неразумны, и вместо того чтобы людям одного языка жить дружной семьей, мы каждый год выходим в поле с дубинами и рогатинами и начинаем выяснять, кто из нас имеет больше прав на эту землю. Но пришел ты и принес нам мир, за что тебе низкий поклон, — и оба старейшины поклонились до земли. Народ, который давно обступил их, при этом радостно закричал.

— Княже, мы сегодня новый дом закончили, — подал голос Радимир. — Как чувствовали, что ты сегодня приедешь. Окажи честь, расположись в нем, отдохни с дороги, отобедай, а потом осмотришь то, что уже сделано.

— Ладно, Радимир, веди к новому дому, — произнес Ингвар, — да всадников моих размести где-нибудь. А потом взглянем на новую крепость. Вечером прошу обоих ко мне, разговор серьезный будет.

Оба поклонились и повели князя в сторону большого бревенчатого дома, край которого выступал из-за незаконченного частокола. Неспешно поужинав, Ингвар отправился осматривать строящуюся крепость. Ладили ее добротно, бревна брали высокие и толстые, человек сорок занимались непосредственно воротами. Остальные рубили либо дома, либо частокол. Сама крепость напоминала прямоугольник и была расположена вдоль течения реки Псковы. По плану Агапия, она должна была быть около двух верст в длину и одной в ширину, иметь восемь башен и двое ворот, одни из которых должны были выходить на пристань. В округе были огромные запасы камня, и Радимир предложил стену сделать пока деревянной, а башни каменные.

— Хорошая идея, — оценил Ингвар, — деревянную быстрее поставить, а потом можно заменять целыми кусками, но башни сразу из камня, тем более в округе недостатка в нем нет.

Радимир поклонился.

— Как скажешь, князь. Будут еще какие-нибудь указания или пожелания.

— Нет, по городу пока все, но сейчас мы вернемся в дом и там с тобой обсудим несколько важных вопросов.

Они вернулись в дом, сев за длинный стол, за которым недавно обедали, Ингвар взглядом указал старейшине на место напротив себя.

— Садись, Радимир, разговор будет длинным. — Дождавшись, когда старейшина сядет, он неторопливо заговорил. — Те викинги, о которых ты меня предупредил, оказались не врагами, это пришел брат моего отца Трувор вместе с родом своим и дружиной. Он попросил у меня земли, и я отдал ему земли Ладожского озера. Теперь Трувор сидит там наместником и строит город, который назвал Ладогой, но он сказал, что вскоре придут другие викинги в большем числе, и придут они не с миром, а убивать и грабить. В конце лета, вначале осени в Новгород с войной придет полоцкое княжество, а поддерживает их князь Влад, тот самый, что настроил чудинов на войну с Новгородом. Если объединить их силы, то они могут выставить десять тысяч воинов. У меня в дружине к концу лета будет три с половиной тысячи, плюс две тысячи воинов, что привел с собой Трувор. Но этого мало, нужно, чтобы все племена, которые верны Новгороду, выставили свои сотни.

Радимир нахмурился.

— Да, князь, тяжелую думу ты мне задал. И крепость надо строить, и воинов дать. После битвы на Чудском озере мы потеряли многих воинов, но в этом мы сами виноваты. Княже, сколько ратников тебе прислать?

— Мне нужно не меньше семи сотен крепких парней, если найдутся женщины, готовые выйти на поле брани, я не откажусь, они доказали, что способны ни в чем не уступать мужчинам. И очень скоро новгородские девы будут одним из лучших отрядов новгородского княжества. Содержание новых ратников возьмет на себя Новгород, никаких новых податей в связи с этим вводить не буду. Часть из них потом вернется дружинниками в Псков.

— Хорошо, князь. Дай мне два дня, и я соберу тебе необходимое количество воев. Что еще необходимо тебе?

— Радимир, у тебя есть толковые кузнецы и оружейники?

— Да, княже, человек двадцать со всех весей наберется.

— Тогда пришли их всех в Новгород. Платить за работу буду щедро, а потом, если захотят, вернутся в Псков. Мне сейчас дорога любая помощь. И еще, часть ваших весей стоит по берегам Невы и Балтики, когда там появятся викинги, никто не уцелеет, они вырежут всех. Пускай люди, что там живут, при их появлении уходят в Псков, а крепкие мужики в сторону Ладоги, там их помощь будет очень кстати. На самой крайней границе земель чудских выстави дозорных, которые при появлении урман предупредят местных и отправят гонца в Ладогу к Трувору.

— Как скажешь, княже, — задумчиво молвил Радимир. — Все выполним: и пост поставим, и людей предупредим.

— Тогда все, — устало сказал Ингвар, — иди готовь обещанное, а я высплюсь после дороги.

Радимир поклонился и вышел, дверь глухо закрылась за ним, и Ингвар остался один. Вот и еще одно дело справил. Новых отроков Малу с Василько раздобыл, и Трувор будет предупрежден о приходе Отона.

Два дня Ингвар бродил по строящейся крепости, и наблюдал за работой. Часть мужиков под руководством Агапия стали складывать первую башню, работали ловко и быстро, Ингвар, наблюдая за ними, пытался прикинуть, за сколько они управятся, по его подсчетам выходило около месяца. Заметив, что князь наблюдает за ними, к нему подошел Агапий.

— Княже, недели за три, думаю, сумеем управиться, а когда метра на три ее поднимем, я отсюда часть людей сниму, пускай основание другой класть начинают. Было бы каменщиков побольше, еще быстрее сложили бы, а то народу мало.

— Ну, ты хитрый, — улыбнулся Ингвар. — Пришлю я тебе людей из Новгорода, немного, но пришлю.

— Спасибо княже, пойду я, а то они без меня такого настроят, что потом месяц переделывать будем. — Поклонившись, он заспешил обратно к башне.

К концу второго дня в строящуюся крепость во главе крупного отряда воинов въехал Радимир.

— Ну, князь, — весело крикнул он вышедшему навстречу Ингвару, — принимай воинов. Сам не думал, что так быстро собрать сумею. Однако, как только весть разлетелась, что в Новгород дружинники нужны, со всех весей народ попер, пришлось даже некоторых домой отослать, уж больно их много оказалось. А тебе я привел лучшую тысячу.

— Спасибо, Радимир. Новгород перед тобой в долгу, а я ничего не забываю. Быть тебе боярином в совете при псковском наместнике. Главное место тебе отдам.

Радимир поклонился.

— Благодарствую, княже. Только не ради себя старался, а чтобы Новгород жил. Принимай воинов, а то они меня замучили, спрашивая, когда князя увидят.

— Слав, — крикнул Ингвар, — построй их в линию. Посмотрим, кого Радимир привел.

Сотник быстро, насколько это было возможно, выполнил приказание. Правда, сделать из этого сборища простых мужиков и баб нормальную линию, оказалось не просто, на это у Слава ушло минут десять.

— Князь, воины построены, — доложил он. — Желаешь осмотреть?

Ингвар кивнул и пошел вдоль стоящих людей. Остановившись перед молодым парнем огромного роста, он осмотрел фигуру будущего ратника: крепкие мышцы, широкие плечи, на голову выше его самого.

— Как звать?

— Дубком кличут, княже.

— Мечем драться можешь?

— Нет, княже. Но все говорили, что рогатиной неплохо орудую и топором.

Ингвар кивнул и пошел дальше. Этот сгодиться в копейщики, руки крепкие, как раз копье держать. Его взгляд упал на красивую девчушку лет восемнадцати, русые волосы, узкое лицо и сама она вся стройная и гибкая, как ивовый прутик.

— А тебя как звать красавица?

— Ивушкой, — робко выговорила она.

— Чем у себя в веси занималась?

— Да как все, княже, летом — в поле, зимой — за прялкой.

— Так чего же ко мне в дружину надумала? Аль спокойно дома с отцом и матерью не сиделось?

— Сирота я, княже. Отца три весны назад медведь задрал, а мать зиму назад слегла, да так больше и не встала. Староста замуж хотел отдать, да кто меня такую возьмет. Вот и сбежала к тебе в дружину. Меня отец еще в детстве из лука научил стрелять. — Вдруг ее глаза налились слезами, тело судорожно вздрогнуло. Упав Ингвару в ноги, она сквозь слезы зашептала, — не гони, княже. Не люб мне жених, которого староста выбрал, если погонишь меня, княже, утоплюсь.

— Встань, — сурово сказал Ингвар. — Гнать тебя я не буду, но чтоб эти слезы я больше не видел. А то знаю я вашу бабскую породу, на поле боя одна заревет, другие подхватят, тогда мою дружину даже куры заклюют. А ну, реветь прекратить, слезы утереть, обратно в строй встать. — Размазывая слезы по лицу, Ивушка встала обратно на свое место. — Не сможешь в дружину попасть, придешь ко мне в терем, я тебе работу дам, а там и мужа найдешь. А станешь дружинницей, вокруг тебя столько парней ходить будет, что прятаться от них придется. Но пока ты служишь мне, никаких детей. Если забрюхатишь, навсегда службу покинешь, мое слово твердое.

Ингвар улыбнулся ей напоследок и двинулся дальше. Поговорив еще с несколькими новобранцами, он подозвал Слава.

— Сотник, отряди семь десятков воинов из моей охраны, пусть разбирают ополченцев и создают временные отряды, человек по сто пятьдесят. Разбить лагерь недалеко отсюда, всех накормить. Через час доложишь, как устроились. Они должны отдохнуть. Завтра сутра быстрым маршем выходим к Новгороду.

Слав кивнул и бросился исполнять приказание. На дворе началась суета. Среди множества голосов слышался громкий голос сотника, отдающего команды.

Через час в дверь дома, где остановился Ингвар, постучали.

— Войдите, — отозвался он на стук.

Дверь распахнулась. В нее вошел сотник.

— Княже, новобранцы устроены. Сейчас на кострах готовится еда. Агапий помог с продовольствием. — Закончив доклад, он застыл, ожидая дальнейших приказов.

— Вот, что, — задумчиво произнес Ингвар, — вели одному из ратников собираться в дорогу, через час он должен быть в пути. Пусть, как можно быстрее, скачет в Новгород к Ратибору и предупредит, что мы приведем тысячу воинов, а не пять сотен, как собирались. Все иди. Выполнишь это и можешь отдыхать. На сегодня поручений больше не будет.

Слав поклонился и вышел.

Ингвар лег на лавку и закрыл глаза: завтра будет трудный день, надо отдохнуть.

Как всегда, круг камней появился совершенно неожиданно. Ингвар стоял рядом с алтарем и смотрел на скользящую в тридцати сантиметрах от поверхности тень ведогона.

— Здравствуй, Ингвар, — произнес он, зависая в двух метрах от него. — Нам надо поговорить, и твое состояние между сном и явью самое лучшее для этого. Ты уже знаешь, что идет большая беда, и она намного опасней, чем тебе кажется. То, что произойдет на десятый день после конца лета, может уничтожить не только молодой Новгород, но и Китеж. Запомни одно. Китеж будет атакован, как только снимет полки, сторожащие степь и Полоцк. Другими словами, Мстислав не сможет помочь тебе. После атаки на Новгород, со стороны степи его атакуют хазары и воины Влада, а со стороны Полоцка — оставшиеся дружинники Рогволда, срочно пошли гонца к Мстиславу, пускай стягивает к Китежу ополчение. Ему понадобятся все силы, которыми он обладает. Для ваших врагов главное не дать вам соединиться, поэтому они сделают все возможное, чтобы Мстислав не смог тебе помочь.

— Так что же тогда делать? — закричал Ингвар. — Новгород не выдержит напор всех противников, мне негде взять десять тысяч дружинников. С помощью Мстислава мы могли отбиться, теперь же княжество на краю гибели. К осени я смогу располагать от силы четырьмя тысячами дружинников, тысяча из которых будет обучена лишь наполовину. Новгородское ополчение в десять тысяч сможет лишь задержать воинов Рогволда.

— Я знаю, — с печалью в голосе произнес ведогон. — Но один совет дать смогу: изготовляй арбалеты. Их болты смогут пробить кольчуги полоцких ратников. Даже в руках необученного ополченца это будет грозным оружием. Трувор сможет сдержать натиск воинов Отона, и помощь ему не понадобиться, но вот тебе даже Перун помочь не в силах. Все в твоих руках. А теперь отдыхай. Мне пора, я снова приду, когда ты будешь в Новгороде. Там, рядом с капищем, я сильнее. Прощай.

Камни вместе с фигурой ведогона стали превращаться в клочья тумана, вскоре перед Ингваром был лысый холм, затем пропал и он.

Наутро Ингвар проснулся свежим и отдохнувшим. Умывшись и быстро позавтракав, он вышел во двор. Ранние лучи солнца красиво скользили по чешуйкам его доспеха. Правая рука невольно взялась за рукоять меча, что высовывалась из-за левого плеча. Он с удовольствием бы побился на мечах с кем-нибудь из охранной сотни, но сейчас на подобные игры не было времени — надо было спешить в Новгород.

— Слав, — крикнул Ингвар.

— Да, княже, — раздался ответ прямо за спиной.

Ингвар резко повернулся, сзади него по стойке смирно стоял сотник.

— Ты своими шуточками когда-нибудь меня до смерти напугаешь. Чего так тихо подкрадываешься?

— Да я не подкрадывался, княже. Я здесь давно стою, тебя дожидаюсь. Хотел сказать, что тысяча готова к походу, только тебя князь ждем.

— Ладно, шутник. Твои воины, что на время стали сотниками, в скором порядке выдвигаются вместе с тысячей в Новгород. Мы же с десятью незанятыми ратниками выезжаем немедленно. Возьми заводных коней. Сегодня нам очень важна скорость. К ночи следующего дня мы должны быть в Новгороде. Эти, — Ингвар кивнул в сторону лагеря, — пусть тоже поторопятся.

Слав кивнул.

— Будет исполнено, княже. Только к чему такая спешка?

— Слав, — прикрикнул Ингвар, — если я говорю, что к сроку мы должны быть в Новгороде, значит это необходимо.

Слав поклонился и направился в сторону лагеря исполнять приказ.

Вскоре они уже мчались по дороге. Быстрая остановка, чтобы перекусить и сменить лошадей. В сумерках следующего дня они были в версте от новгородских стен. Ингвар на полном скаку повернулся в сторону Слава.

— Когда въедем в город, пошли кого-нибудь оповестить о нашем прибытии Ратибора, Гостомысла, Василько, Мала, Вадима и Ясну. Жду их в зале совета. Пусть поторопятся.

В столь поздний час улицы Новгорода были полупустыми. Не было кричащей толпы, никто не задерживал их. Небольшой отряд Ингвара на полном скаку ворвался в ворота детинца. Ингвар взбежал по ступенькам терема и сразу пошел в сторону зала совета. Ратник, стоявший на страже у дверей, заметив князя, отсалютовал, распахнул двери и, не дожидаясь приказания князя, поспешил зажечь затушенные факелы и масляные лампы.

Ингвар прошел к столу, на котором лежала новая карта, прижатая по краям четырьмя кинжалами.

— Как только прибудут мои советники, проводи их сюда немедленно, — сказал он застывшему за его спиной ратнику. Тот поклонился и вышел, закрыв за собой двери.

Ингвар углубился в изучение карты.

— Где же то место, в котором удастся разбить объединенные силы Рогволда и Влада?

Дверь за его спиной тихо отворилась, и в зал стали заходить его советники. Ингвар, не отвлекаясь от карты, сделал приглашающий жест.

— Заходите быстрее. Время дорого.

Ингвар поднял глаза, оглядывая пришедших, и с удивлением увидел среди них Святослава.

— А ты, наместник, как здесь оказался? Я тебя ждал только через неделю.

— Княже. Прости, что без приглашения. Если ты не забыл, я ведун, и чувствую, когда во мне нуждаются. Поэтому и приехал.

Голос подал Ратибор:

— Княже, к чему такая спешка, или что не так пошло?

— Да, Ратибор, ты прав. Весь наш план провалился. Вчера ночью я узнал, что Мстиславу самому будет нужна помощь. Ему бы осенью Китеж удержать. Сейчас я напишу письмо, а с утра отправишь к нему гонца.

Обведя всех настороженным взглядом, Ратибор сказал:

— Князь, но если не будет полков Мстислава, Новгороду не выдержать.

— Да, воевода, я знаю это, потому и примчался сюда, как можно быстрее. Нужно придумать другой план, иначе нам не удержать Новгород. Первое, что необходимо сделать, это найти место, где нападающие на нас тысячи будут наиболее уязвимы. Во-вторых, Вадим, завтра ты отправляешься по всем весям и набираешь в дружину еще две тысячи лучников. У тебя на это две недели.

Сотник поклонился.

— Хорошо, княже. Все сделаю.

— Мал, Василько и ты Ясна, ускорьте обучение своих сотен. Завтра должна подойти тысяча чудинов, особое внимание им. Там много лучников. Через два месяца они должны вгонять стрелу в малую мишень с двухсот метров. Гостомысл, — окликнул Ингвар склонившегося над картой боярина.

Тот быстро повернулся.

— Что, княже?

— Держи вот, — и он протянул Гостомыслу свернутый пергамент, — передай его оружейникам. Это чертеж самострела или, по научному, арбалета. К концу лета мне нужно минимум семьсот штук и сто пятьдесят болтов к каждому. Скажи им, что за каждый изготовленный самострел платить буду щедро.

Гостомысл кивнул.

— Да, князь. Я слышал про это оружие. Говорят, его стрелы любую броню пробивают. Завтра с утра отдам заказ.

Ингвар повернулся к Святославу.

— Ну что, наместник. Ты, как я понял, уже в курсе дел.

Наместник кивнул.

— Да, княже. Я уже знаю об опасности, идущей на княжество. Все мои дружинники в твоем распоряжении. К началу осени их будет ровно тысяча, плюс две сотни, которые ты направил в Белоозеро. Значит, в конце лета я приведу к Новгороду тысячу двести ратников. В городе я оставлю две сотни из отроков только начавших обучение. Для защиты этого вполне хватит.

— Спасибо тебе, Святослав, — искренне произнес Ингвар. — Я не забуду твою помощь.

— Да не за что, князь. Я тебе служить на мече присягал. Вот и пора часть клятвы выполнить.

— Ладно, иди к карте. Место для битвы посмотри, а я письмом к Мстиславу займусь.

Через два часа он закончил, пергамент был свернут и запечатан воском.

— Ратибор!

— Да, княже, — отозвался воевода.

— Бери письмо Мстиславу, и на рассвете чтоб гонец был в дороге. Выбери самого надежного.

— Будет исполнено, княже, — поклонившись, произнес он.

— Что с местом? — спросил Ингвар.

— Пока нашли два подходящих. Одно в болоте, второе на высоком холме, что прикрыт с двух сторон рекой, правда, неглубокой.

— Хорошо. Продолжайте искать. Если выберем неверное место, Новгород погибнет.

Утром часа в четыре все разошлись. Мал, Василько и Ясна отправились на воинские дворы, Вадим спешил седлать коня и собираться в дорогу, Гостомысл отправился к оружейникам, а Ратибор искать гонца, который поскачет предупредить Мстислава. Вскоре в зале остались только Ингвар и Святослав.

— Ну, что, княже. Туго нам придется без полков китежских, — произнес наместник. — А ведь еще викинги с Ладоги попрут, их как сдерживать будем?

— А вот здесь ты поможешь, — сказал Ингвар. — Собери у себя тысячу охотников, что со ста метров белку в глаз бьют, и отправь на помощь Трувору, а я завтра пошлю туда ладью с тысячью боевых луков для них. Прикрытые высоким частоколом, они сметут первую волну викингов, и вторую потреплют, а потом будут бить по набегающим.

— Хорошо, княже. Я все сделаю. Разреши мне отбыть в Белоозеро — дел ты мне подкинул очень много.

— Конечно, езжай, если что понадобиться, пришли гонца. Помогу.

Святослав поклонился и вышел.

Оставшись один, Ингвар склонился над картой, рассматривая возможные места для битвы с полоцкими дружинниками, но идеального места пока не находил. От усталости закрывались глаза, но спать было нельзя, нужно искать, а не то, все пропало. Но долгая дорога и быстрая скачка взяли свое, он сам не заметил, как уснул.

Внезапно перед ним возник холм с кругом камней. Рядом с алтарем парил ведогон.

— Да, князь, ты молодец, я уже все знаю. Ты сделал все, что было возможно. Теперь моя очередь помочь тебе. В восьмидесяти верстах от Новгорода в сторону Полоцка есть огромное болото. Оно расположено между двух рек Псковой и Волховом. Дружинникам Рогволда его не миновать. Только в одном месте оно проходимо, и тропа там не широка, метров десять.

— Спасибо, ведогон. Я как раз ломал голову над тем, где дать бой рати Рогволда, а ты подсказал мне верный вариант. Завтра съезжу и осмотрю эти места.

Призрачная фигура сделала что-то вроде поклона и стала таять. Вскоре от нее и от холма с кругом камней осталась зеленая равнина, по которой во весь опор мчались всадники на красивых конях и в блестящих доспехах. Их было очень много. Над ними развевались боевые прапоры, три из которых были знакомы Ингвару. На одном из них — его сокол, на двух других трепетали китежский орел с Белозерским лебедем. Зрелище было настолько завораживающее, что Ингвар не мог оторвать взгляда от непобедимой конницы. На секунду князю показалось, что прапор Новгорода держит Ерема, спасший ему жизнь в бою у Белоозера. Легкий ветерок шевелил его волосы. Всадники уносились все дальше за горизонт. И вдруг Ингвар услышал прямо рядом с ухом тихий голос, как будто ветер прошептал: «Это знамение победы. Мертвые говорят тебе, что правда за тобой. Ты не ошибся, твой стяг действительно держал Ерема. Теперь вместе с Данилой он водит в атаку новгородский полк дружины Перуна. Этим двум богатырям нет равных среди новгородцев, поэтому бог воинов и сделал их воеводами. Сегодня они примут бой против рати бога хазар. Перун с твоим приходом не знает поражений, одержит победу над чужим богом. Чем больше капищ ты сможешь восстановить, тем сильнее он будет, а значит, больше небесных побед он одержит со своей дружиной. И каждая его победа будет ослаблять твоих врагов и их богов». Голос стал уноситься вдаль и последнее, что расслышал Ингвар, были тихие, почти неслышимые слова: «Князь, слушай волхвов, они укажут». Пока Ингвар слушал голос ветра, его видение стало темнеть. За горизонтом, куда ускакали всадники Перуна, на фоне черного неба разгорался огромный пожар. Там был бой, там по второму разу, умирали его воины, но, если не врали легенды, раны победителей затягивались прямо на ратном поле, и погибшие вновь поднимались с земли в блестящих доспехах. А вот проигравшие так и оставались мертвыми телами, с разрубленными шлемами и выпущенными внутренностями. Ветер, который летел в сторону горизонта, изменил свое направление и дул прямо в лицо Ингвара.

— Тебе пора, князь. Они победили. — Зеленая равнина превратилась в клочья тумана. Все пропало.

Открыв глаза, он обнаружил, что уснул прямо на карте новгородских земель. Его рука лежала на болоте, которое указал ведогон. Действительно, место было подходящее. Ингвар обратил внимание на небольшой островок в ста пятидесяти метрах от тропы, и если там поставить отряд лучников, то они будут бить прямо в правый край полоцких ратей. А стрелки Ингвара способны своими стрелами рассеять любого противника. Если не удастся рассеять, они с такой позиции приведут правый фланг противника в полную негодность. Он громко хлопнул в ладоши. Появился ратник, охраняющий двери в зал.

— Да, княже, что прикажешь?

— Сколько времени?

— Часов восемь утра, — ответил страж. — Я на страже уже около часа, а смена караулов в тереме проходит в семь.

— Найди мне Ратибора и Василько. Пусть придут сюда.

Вой поклонился.

— Они уже ждут, княже. Полчаса, как стоят за дверью.

— Так чего же ты здесь кривляешься. Быстро зови.

Ратник, увидев в глазах Ингвара гнев, выскочил за дверь. Через несколько секунд появились Василько и Ратибор.

— Княже, — поклонившись, произнес воевода, — гонца в Китеж я отправил, на рассвете он покинул Новгород.

— Да и еще, княже, — встрял в разговор Василько, — мы с воеводой нашли место для битвы. Болото в восьмидесяти верстах от города.

— Это что ли? — ткнув пальцем в точку на карте, спросил Ингвар.

Воевода и сотник склонились над столом, вглядываясь в место, куда указал Ингвар.

— Да, князь, это то самое место, — подтвердил Ратибор. Оба удивленно смотрели на улыбающегося князя. — Не получилось, Василько, у нас удивить князя, — произнес воевода.

— А я тебе, что говорил, — ответил ему сотник, — ты ему скажешь про болото, а он тебе вещий сон поведает.

Ингвар смотрел, как улыбаются его советники. Они, дескать, одновременно с князем нашли путь решения проблемы, и теперь были очень довольны собой.

— Ты прав, Василько. Мне действительно приснился вещий сон, и ведогон рассказал мне о болоте и узкой тропе. А еще мне показали Данилу и Ерему, которые теперь водят в небесные битвы новгородский полк Перуна. Открою вам еще одну тайну: Перун одержал победу над ратью хазарского бога, тем самым ослабив наших врагов. И еще мне сказали, что, возводя капища и укрепляя веру в Перуна, я делаю его сильнее, а значит и люди, которые поклоняются богу воинов, станут более сильными.

— Да, здорово, — только и смог вымолвить Ратибор. — Ты действительно вещий князь. Тебе открыто многое, тебе помогают духи и боги, но у нас есть свои маленькие проблемы.

— Говори, — сказал Ингвар. — Поскольку малые проблемы могут стать очень большими.

— Во-первых, княже. У нас не хватает броней и оружия для всех, кто хочет к тебе в дружину. Сегодня в Новгород должна прийти тысяча от Радимира. Мы не знаем, где ее разместить. У нас не хватает опытных наставников, и оружия.

— С размещением я вам помогу. В версте от новгородских стен мною заложена воинская слобода, небольшой город, в котором будут в последствии жить все воины, исключая гарнизон Новгорода. Сейчас за невысоким частоколом стоят пять больших домов, а рядом рубится еще четыре. Размещайте новых воинов там. Насчет броней и оружия вопрос к Гостомыслу. Он ведает новгородской казной. Из княжеской же казны выдам вам пятьсот золотых — заказывайте у оружейников все необходимое. Гостомыслу же передайте, что я велел выдать вам необходимые деньги. Также отдайте оружейникам на перековку все брони, взятые нами в боях. Ратибор, сколько у тебя сейчас свободных боевых луков?

Воевода на секунду задумался.

— В оружейной лежит тысячи полторы новых луков и стрел тысяч сорок.

— В общем, так. Бери тысячу луков и все стрелы, грузи в ладью и отправляй все это в Ладогу. Святослав пошлет туда тысячу охотников. Необходимо вооружить их боевыми луками. Также с ладьей пошли гонца к Трувору. Предупреди, что луки для подкрепления, которое скоро будет там.

— Княже, — взмолился Ратибор, — а мы с чем останемся, если ты все луки и стрелы в Ладогу отошлешь? Мне же еще тысячу чудинов вооружить надо.

— Пять сотен луков у тебя останется, а сегодня отдай оружейникам княжеский заказ на две тысячи луков и триста тысяч стрел, часть из которых тоже отправишь в Ладогу. Чтобы не меньше сотни стрел на лук получилось. Все должно быть готово к концу августа. На это выделяю еще пятьсот золотых из княжеской казны. Остальное к Гостомыслу. Я знаю, что сейчас у стен Новгорода идет большой торг: на нем два десятка урманских купцов, пять греков, есть даже несколько хазар со своими великолепными скакунами. Боярин получил с них большую плату золотом, а значит, в городской казне деньги есть. Пускай даст, сколько может. Если Новгород возьмут враги, ему деньги явно не понадобятся. Тем более, он продал грекам весь мех, который мы получили в виде дани, а урманам много зерна, меда и воска. Так что, повторяю, деньги у него должны быть. А теперь идите. У вас много дел. Найдите Слава, пусть выделит из моей казны обещанную тысячу и спешно отдавайте заказы оружейникам. Завтра мы поедем смотреть болото.

Воевода и сотник поклонились и вышли. Ингвар огляделся, вспомнив, что не умывался и не завтракал, он решил это быстренько исправить. Таз с водой находился на обычном месте, позади трона. «Кто-то из прислуги позаботился о чистой воде, — подумал Ингвар, — и вообще в тереме очень хорошие и расторопные слуги». Быстро умывшись, он направился в сторону трапезной. Чуть больше года на кухне в тереме хозяйничала Чернава, дородная женщина, властная, державшая всю кухонную челядь в ежовых рукавицах, и одновременно добрая и ласковая. Уже подходя к дверям трапезной, ноздри Ингвара начал щекотать приятный запах свежеиспеченного хлеба, перемешивающийся с запахом меда и жареной птицы. Когда Ингвар распахнул двери, на его стол ставили последнюю тарелку. Сама же Чернава ждала Ингвара рядом с его креслом.

— Доброе утро, княже, — поклонилось она. — Как спалось?

— Спасибо, Чернава. Сны хорошие были, добрый знак мне дали. А ты, я вижу, уже меня заждалась. Гуся на стол выставила, хлеб свежий испекла.

— А как же, князь? Ты меня на кухне главной сделал, вот и слежу, чтобы на твой стол все самое лучшее и свежее подавали. А то вы за княжескими делами есть забываете, вот и приходится готовить вкусно, чтоб вы ко мне дорогу не забыли.

— Спасибо, хозяюшка. Но теперь дай твою стряпню попробовать, али нужно чего?

— Все-то ты видишь, князь. Но ты прав, предупредить тебя хочу. Люди в Новгороде появились недобрые и никому не известные. Утром на базар пошла, так слышала, шептались двое. Говорили слова странные, что терем, мол, плохо охраняется, и дежурит в нем полусотня лапотников, а князя вообще никто не охраняет. Замышляют они что-то, княже. Я кухонного мальчишку послала проследить за ними, но прошло уже четыре часа, а от него не слуху ни духу.

— Может, он просто побежал поиграть со своими друзьями. Ведь он всего лишь ребенок.

— Нет, княже, — запротестовала она. — Бажен очень ответственный, поэтому я за него и волнуюсь.

— Ладно, Чернава. Поищем мы его и людей этих нехорошее задумавших. Спросим их, кто они и откуда. Позови воя, что у дверей стоит.

Чернава радостно улыбнулась и бросилась к двери. Через полминуты она за руку притащила охранника из сотни Слава.

— Да, княже, — проговорил он, удивленный таким способом вызова.

— Вот что, знаешь, где найти Данилу?

Страж быстро кивнул.

— Конечно, княже.

— Тогда быстро беги к нему. Пусть берет сотню своих соколов, и стрелой сюда. Я буду в зале совета. Ты все понял?

— Да, князь.

— Тогда почему ты еще здесь?

— Уже бегу, княже, — крикнул ратник от двери.

— Спасибо тебе, княже, — сказала Чернава, — не думала я, что ты пошлешь на поиски моего отрока целую сотню.

— Ладно, Чернава. Не тужи, найдем мы его. И людей этих тоже. А сейчас я быстро поем, и мы пойдем с тобой в зал совета.

Женщина поклонилась и ушла в сторону кухни. Ингвар же принялся за запеченного с яблоками гуся, макая свежий хлеб в горячий жир. Вскоре с завтраком было покончено, и он, в сопровождении Чернавы, пошел в зал совета.

— Что случилось, княже? Данила дожидается тебя в зале, его сотня во дворе, — доложил спешащий навстречу Слав.

— Ничего не случилось, Слав, но его сотне предстоит боевое крещение. Пойдем со мной. Сегодня в охране терема произойдут кое-какие изменения, и ты должен о них знать.

— Да, княже, — покорно склонил голову сотник, — следую за тобой.

Вскоре, в сопровождении Чернавы и Слава, Ингвар вошел в зал совета. За резным круглым столом сидел Данила — первый сотник охранного дома — и рассматривал карту новгородских земель. Когда Ингвар вошел в зал, он быстро вскочил и поклонился.

— Здравствуй, князь Новгородский, звал меня?

— Да, Данила. Мне нужна помощь твоих людей. Чернава, расскажи Даниле о людях, которых ты видела на торге, и подробно опиши Бажена.

Пока она рассказывала свою историю, Ингвар подозвал к себе Слава.

— Вот что сотник. Возможно, будет штурм терема. Люди, которых видела Чернава, говорили именно об этом. Нужно их спровоцировать. Уменьши охрану терема до десяти человек, остальных на время отошли к Василько. Он вчера жаловался, что ему не хватает наставников для молодых отроков. Вот пусть они и помогут.

— Но, княже. Терем тогда вообще без защиты останется, — сказал Слав. — Я не уверен, что десять моих ратников смогут отбить нападение.

— Не тужи, сотник. Как-нибудь справимся. А Данила поищет лихих людей. Все. Иди, выполняй мой приказ.

Слав поклонился и вышел. К Ингвару подошел Данила.

— Да, княже. Вот так история. Кто же это измену задумал?

— Узнаем, сотник, обязательно узнаем. А сейчас выбери из своих самого незаметного человека, пусть последит за Славом.

— Княже, ты думаешь это он?

— Я ничего не утверждаю, но и ничего не могу оставлять без внимания.

Данила кивнул.

— Хорошо, князь, сделаем. Есть еще какие-нибудь распоряжения?

— Убери часть челяди в тереме и замени их своими бойцами, в основном заменяй женщин, но можешь и несколько мужиков, но не больше трех десятков. А то будет бросаться в глаза. Найди мальчишку, но если вместе с ним найдешь и этих подозрительных типов, не спеши убивать всех, мне нужны, как минимум, трое для допроса. А еще лучше, если ты последишь за ними незаметно, с кем встречаются, о чем говорят. Тебе Чернава их хорошо описала?

— Да, княже, — ответил Данила, — описание подробное, сейчас я разошлю своих людей во все трактиры и постоялые дворы Новгорода. Не сомневайся, князь, я набрал лучших. Они из-под земли их достанут!

— Ладно, не шуми. Верю я тебе, замени челядь в тереме и действуй, докладывать мне будешь каждый час.

— Как скажешь, княже. — Сотник поклонился и вышел.

Весь оставшийся день и вечер воины Данилы обшаривали город, но подозрительные типы с базара как сквозь землю провалились. Зато часам к девяти вечера нашелся Бажен. Его труп с перерезанным горлом обнаружил один из торговцев, прибывших с греками из Китежа. Тело мальчика было спрятано под пристанью, и если бы не слепой случай (купцу захотелось осмотреть днище своей ладьи), его бы так и не нашли. Этот случай всколыхнул весь Новгород. В городе были удвоенны патрули, а на каждом постоялом дворе находился воин из охранной сотни. Далеко за полночь Ингвар с Данилой сидели в зале совета и обсуждали дальнейшие действия.

— Княже, мы обыскали весь Новгород, но кроме тела мальчишки так ничего и не нашли. Люди, про которых говорила Чернава, как сквозь землю провалились. Мы нашли постоялый двор, на котором они жили последние несколько дней. По словам трактирщика, они съехали рано утром, наверное, сразу после того, как заметили слежку Бажена. Парню просто не повезло. Они выманили его из города, а потом зарезали. Если бы не купец, мы бы его искали еще очень долго.

— Ну и что ты думаешь по этому поводу? — спросил Данилу Ингвар.

— А думка, князь, у меня одна. Чернава случайно наткнулась на заговорщиков, и если бы этого не случилось, мы бы славно погремели мечами.

— А, что дала слежка за Славом?

— Тут, княже, много неясного. Мои люди следили за ним весь день, дважды он посещал постоялый двор. Другой, не тот, на котором жили те подозрительные. Он в общем зале выпивал медовухи, затем поднимался на второй этаж. Через несколько минут в ту же комнату входила женщина. Что происходило там дальше, мне не известно, но женщины были разные.

— Кто они такие, и что делали после встречи с Славом?

— Это-то и интересно, княже. Первая женщина, с которой встречался сотник, прибыла в Новгород три дня назад с китижским купцом Добром и после встречи вернулась на его ладью. А вот кто вторая не ясно. Ей удалось незаметно исчезнуть из комнаты сотника, а когда мой воин, наблюдавший за ними, понял, что ее там нет, и поспешил ее догнать, дорогу ему преградили два пьяных мужика. Пришлось ему немного их покалечить, но она исчезла.

— Плохо это, Данила, очень плохо. Нельзя было ее отпускать. Но теперь с этим ничего не поделаешь. А что этот китежский купец Добр?

— Да ничего, княже. Приехал на новгородский торг, привел две ладьи, торгует он оружием. Мои люди к нему на ладью под видом городских стражей прошли, сказали, что убийцу ищут. Он нас пропустил, дал все осмотреть. Охраны у него на двух ладьях около шести десятков, многовато, конечно, но и путь у него не близкий, а груз ценный. Только странно смотрел старший над охранниками, мне в его глазах ненависть к нам виделась. Ну да это все мои догадки. Наблюдателя я там оставил. Он доложил, что вся команда сошла на берег, исключая десять человек, что ладьи сторожить остались.

— Где они сейчас, сотник?

— Да мы их быстро нашли, княже. Пьют они на том самом постоялом дворе, где со Славом помощница купца встречалась. Оставил я там еще одного наблюдателя, но пока ничего необычного. Сидят, пьют.

Дверь распахнулась, в зал ворвалась молодая девчонка в платье служанки. Из глубокой раны на правом плече капала кровь, в левой руке она держала обагренный кровью меч.

— Княже, закричала она, — терем атакуют. Человек двести, нам их не сдержать. Вместе с ними двадцать бойцов Слава, они сдали стены и помогли перебраться всем нападающим. Во дворе идет бой, но их слишком много. Нас врасплох застали.

— Ну вот, Данила. Мы все и выяснили. Спеши во двор и прикажи своим людям отступать в терем. Я скоро подойду.

— Княже, а, может, тебе до воинского дома пробиться и подкрепление во главе с Василько привести.

— Спеши, сотник. Ты мой приказ слышал.

— Да, княже. Мои люди сделают все возможное. — Он быстро поклонился и бросился к выходу.

Ингвар же схватил лежащий за троном лук и выскочил на балкон, что нависал прямо над княжеским двором. В свете факелов по камням лилась бордовая кровь, раздавались стоны раненых и крики умирающих, небольшая группа воинов из сотни Данилы перекрыла вход на крыльцо терема. Их осталось не больше десятка. Но отходить они не собирались. Намертво, ощетинившись мечами, без кольчуг и шлемов, они сдерживали около полутора сотен нападавших. Если бы Чернава случайно не узнала об измене, сейчас все было бы уже кончено. В передних рядах, со щитами в руках, на защитников терема шли воины Слава, а из задних рядов раздавался голос и самого сотника.

— Быстрее, — орал он. — Надо захватить терем, вскоре здесь будет подкрепление с воинских дворов. Надо убить князя, иначе нам не спастись.

Положение все ухудшалось, падали атакующие, но и защитников терема с каждой секундой становилось все меньше. Ингвар достал из тула стрелу, обмотанную паклей, и поднес ее к факелу, освещающему балкон. Огонек перекинулся на паклю и стал разгораться. Выждав секунду, Ингвар вскинул лук и отправил зажженную стрелу высоко в ночное небо. Это сигнал для всех воинских дворов, что в княжеском тереме что-то не ладно. На каждом дворе был специальный наблюдатель, следящий именно за этим знаком. Волосы дернуло, в бревенчатую стену за спиной Ингвара вонзилась стрела. На стене, окружавшей терем, стоял десяток лучников. Заметив князя, они тут же поспешили выпустить в него стрелы. К счастью Ингвара, одна из них попала в факел и сбила его на землю. Балкон погрузился во тьму. Быстро достав стрелу, Ингвар выстрелил в лучника на противоположной стене. В свете факелов было хорошо видно, как один из стрелков схватился за пробитую навылет грудь и упал вниз. Стрелы со стены продолжали барабанить о перила балкона. Ингвар за несколько секунд расстрелял все, что было в его колчане, а на противоположенной стене остался единственный стрелок. Вырвав из перил стрелу, Ингвар послал ее в него. Его враг выстрелил одновременно с ним. Ногу князя обожгла боль. Глянув вниз, Ингвар увидел стрелу, торчащую из его левой икры. К счастью, кость была не задета. Обломив стрелу, он посмотрел на противоположную стену. Его противник еще стоял на ногах, но в его правой глазнице торчало тонкое древко с белыми перьями на конце, затем раздался крик, и он упал по другую сторону стены.

На ступеньках крыльца появился Данила. Его мечи, багровыми молниями рассекавшие кольчуги, шлемы и щиты, не выдержали его напора и разлетелись в щепки. К тому времени, как он появился на крыльце, врагов сдерживало всего три защитника. Молодая девушка, очень гибкая и красивая, с рассыпанными по плечам золотыми волосами и прикрывающие ее справа и слева молодые парни. В тот момент, когда Ингвар посмотрел на крыльцо, один из них получил удар в грудь. Он не стал отступать к двери, а прыгнул с высокого крыльца прямо на наступающих воинов. На секунду он повалил первый ряд атакующих и двумя ударами меча сразил могучих ратников с топорами. Натиск на девушку и ее защитника на время ослаб. Парень с разрубленной грудью что-то крикнул им, отражая очередной удар меча, и девушка попятилась к двери.

— За князя! — прозвучал голос смертельно раненого воина. — Да умрем мы в бою, с оружием в руках. Да примет нас Перун в свою дружину и будет водить в небесные битвы под новгородским стягом!

Слова парня на секунду остановили нападавших. Это дало время оставшимся защитникам во главе с Данилой укрыться в тереме и закрыть двери. Парень сделал еще два удара, один из которых стоил жизни могучему мужику с мечем в руках. Но руки героя больше не поднялись, и он упал замертво под ноги врагов.

— Славная смерть, воин! — крикнул сверху Ингвар. — Ты попадешь в дружину Перуна, но и мне негоже от тебя отставать. — И обнажив оба своих меча, он спрыгнул прямо в гущу нападавших. Уже в полете за своей спиной он услышал голос Данилы, вбежавшего на балкон: «Нет, княже, не надо».

Но Ингвар был уже внизу. Со всех сторон бушевало море врагов — их было не меньше сотни. На него отовсюду сыпались удары, но пока пластинчатая броня все держала. Раненая нога сыграла с ним дурную шутку. При падении она подвернулась, и он чуть не упал. Пришлось встать на колено.

— Ну, что, вороги? Пришли за моей жизнью, тогда расстаньтесь со своей.

Резко поднявшись, он завертел двумя мечами. Падали люди, отлетали в сторону отрубленные руки и головы. Вскоре вокруг Ингвара образовался пустой двухметровый круг. Никто из врагов не торопился умирать, когда победа была так близка.

— Копейщиков сюда, — раздался из заднего ряда голос Слава. — На копья Ингвара. Не лезьте под его мечи.

Но под сверкающую сталь князя и так никто лезть не торопился.

— Княже, я иду к тебе, — заорал с балкона Данила, прыгнув вниз.

Так спина к спине они и застыли в толпе врагов. Данила, также как и Ингвар, бился двумя мечами. Князь сам обучил его, и теперь против сотни было четыре меча. На несколько секунд во дворе повисла тишина. И Ингвар решил этим воспользоваться.

— Зачем вы пришли в мой дом и убили моих воинов? Зачем вы обнажили оружие против меня? За что вы умираете под моими ударами?

Из задних рядов вперед протиснулся человек с ног до головы одетый в кольчугу. В руках он держал щит с орлом Влада. Ингвар с трудом узнал в нем Слава.

— Это месть, князь, — сказал он. — Ты убил послов князя Влада, ты отказался от мира с ним, год назад ты ограбил его караван. Это он приказал тебя убить. Кроме того, ты сделал много зла его друзьям: хазарам, викингам, Рогволду из Полоцка. Так что умри. Ты — великий князь, но не тебе ратиться против моего господина.

— Тогда слушайте меня и запомните мои слова, слова, сказанные князем, одержавшим победу над своими врагами. Пусть те, кто уйдет отсюда, расскажут о них другим: что «кто с мечем к нам придет, тот от меча и погибнет».

Выкрикнув это, Ингвар прыгнул на Слава. Тот даже не успел ни прикрыться щитом, ни отразить удар мечем. Его тело, разрубленное надвое, еще падало на каменное покрытие двора, а Ингвар уже вовсю рубил его воинов. С другой стороны противников атаковал Данила. Распахнулись двери терема, из них в полной броне на воинов Слава бросились последние его защитники. Их было всего пятеро, но их удар с тыла опрокинул готовые вступить в бой ряды врагов. Кто-то из слабых духом крикнул:

— Спасайтесь, они Морене служат.

И в рядах противника началась паника. Те, кто мог еще оказать сопротивление, были сбиты с ног, и затоптаны бегущими. Ингвар гнал это стадо к распахнутым воротам, рубил в спину, не по-мужски, но те, кто бежит с поля боя, уже не мужчины. В ворота ворвалось подошедшее с воинских дворов подкрепление. Многие из бегущих бросали оружие и падали на колени в надежде, что им сохранят жизнь. Тех же, кто этого сделать не успел, рубили нещадно. Ингвар остановился. Все было кончено: по всему двору валялись разрубленные окровавленные тела, отсеченные руки и ноги, кровавые ручейки, казалось, облизывали кожаные сапоги князя. К нему приблизился Ратибор:

— Княже, как же так? Слав и предатель? Я не верю.

— А чему ты не веришь, Ратибор? — сказал Ингвар. — Вот он лежит разрубленный надвое. Вот его меч в крови верных мне воинов. Если бы не случай, то все кончилось бы совсем по-другому, а меня бы просто подло зарубили. Либо в кровати, либо в зале совета.

Ратибор почесал бороду, осмотрел поле боя единственным глазом.

— Да, княже, много хороших ратников полегло сегодня на этих камнях. Жаль их.

— Не тужи, воевода. Они знали, на что идут. Сгони в кучу пленных, что сдаться успели. И всех на допрос к Даниле. Если бы не он, сегодня был бы последний день Новгорода. Кстати, много из нападавших успело проскользнуть в ворота?

— Да нет, княже, не больше десятка. Мы успели вовремя.

— Нет, воевода, вы немного опоздали. Полегло пятьдесят наших воинов, и их жизни на нашей с тобой совести. Ладно, не грусти. Не в тебе дело, а в предательстве. Влад сумел объединить всех, кого мы обидели. И их оказалось очень много.

Ратибор кивнул и отправился собирать пленных и раненых.

К Ингвару подбежал Данила.

— Княже, моя сотня потеряла тридцать восемь человек убитыми. Пятеро тяжелоранены.

— Сделай два добрых дела, — попросил Ингвар. — Найди мне Василько и лекаря, а то нога болит. Допроси всех пленных.

— Будет исполнено, княже, — и Данила побежал в сторону ворот.

Подобрав обломок копья, Ингвар доковылял до крыльца. Опустившись на каменные ступени, залитые кровью, он еще раз осмотрел поле боя. Очень много тел, не меньше полутора сотен. Его взгляд зацепился за спокойное молодое лицо того самого парня, что воздал хвалу Перуну. Его грудь была разрублена от плеча до пояса, но в голубых глазах не было ни боли, ни ненависти. Он смотрел на князя с радостью, ведь вскоре он окажется в белых палатах Перуна и сядет за один стол с Данилой и Еремой. Он будет биться под новгородским стягом рядом с ними. На секунду Ингвар осознал, что испытывает жуткую зависть. Он тоже хочет попасть в белокаменные палаты и пить вместе с воинами за длинными столами.

— Княже, позволь твою ногу осмотреть, — раздался рядом с ним старческий голос, вырывая его из другого мира.

Ингвар открыл глаза. Рядом с ним стоял сгорбленный старик абсолютно седой. На вид ему было около сотни лет, и Ингвару показалась, что в глазах старика полыхает пламя очень древних дней.

— Кто ты? — спросил он. — Я не помню тебя.

— Не трудись вспомнить, княже. Мы не знакомы. Я только сегодня пришел в Новгород. Я — волхв из капища Перуна, что находится недалеко от Китежа. Звать меня Святозаром. Месяц назад ко мне в видении пришел сам Перун и сказал, чтобы я немедленно отправлялся к тебе. Князю-де, что сидит в славном городе, нужен наставник, который поможет ему найти и защитить места силы. Вот слова бога. В тот же день я оставил капище на своего ученика и отправился в путь. Но я немного опоздал. Если бы ты не был великим воином, то Новгород бы сегодня ночью пал. Теперь, если позволишь, я осмотрю твою ногу.

Разрезав пропитавшуюся кровью штанину, он осмотрел ногу Ингвара.

— Все нормально, князь. Кость не задета. Сейчас я извлеку обломок стрелы, а затем и подлечу тебя.

Его ладонь застыла в трех сантиметрах от раны. Очень медленно древко стрелы пошло вглубь ноги, наконечник высунулся с другой стороны. Рука волхва, как будто ударяя, пошла к ране, и обломок стрелы, выдавленный могучей силой старика, упал на землю. Проведя рукой по ране, волхв сказал несколько незнакомых слов. Ингвар во все глаза смотрел, как останавливается и свертывается кровь, как края раны медленно стягиваются.

— Ну вот и все, княже, — сказал старик. — Через пару дней жилы восстановятся полностью, а пока придется немного похромать.

— Да, Святозар — ты великий лекарь, но мертвым помочь не можешь.

Старик погрустнел и пожал плечами.

— Князь, не в моей власти отобрать у Морены-смерти ее добычу. Да и никому это не под силу. Я понимаю, ты скорбишь о погибших воинах, но жизнь продолжается. Они на мече клялись защищать тебя и выполнили клятву. Как сказал мне Перун, ты должен жить, без тебя не будет мира на этой земле. Так что оставь свою скорбь для другого времени, сейчас надо решить, что делать дальше. Великая беда скоро придет на эти земли, и если ее не остановить, рассыплется прахом все, что ты любишь.

— Ты прав, волхв. Пора идти. Сегодня еще многое надо сделать. Скоро здесь соберется мой личный совет, и я хочу, чтобы ты тоже стал моим советником. — Ингвар опираясь на перила, рывком поднял свое уставшее тело. — Ратибор! — на весь двор заорал он.

Воевода появился как из-под земли.

— Что, княже?

— Когда здесь закончишь, найдешь Ясну, Мала, Гостомысла, Василько. Данила пусть на время бросает пленников, его люди сами управятся. Все вместе приходите в зал совета, у нас будет долгий разговор. И пригласи всех воинов, что защищали терем до вашего прихода.

— Как прикажешь, княже. Через час все закончим и придем.

Ингвар кивнул.

— Давай побыстрее. Наших павших сложи отдельно, а всю падаль, что терем штурмовала, за город и сжечь, чтобы даже пепла на земле не осталось. — Воевода кивнул. — А теперь, Святозар, — молвил Ингвар, — следуй за мной. Вскоре здесь будут почти все мои советники, и надо успеть немного передохнуть и подкрепиться.

— Хорошо, князь, веди. Только не очень спеши. Ноги у меня уже не те.

— Конечно, Святозар, конечно. Но мне кажется, что ты меня дурачишь, а бегать ты можешь быстрее и дальше меня.

В глазах волхва мелькнул озорной огонек.

— Что ты, князь. Годы уже не те, а вот лет сто назад я бы с тобой и на мечах побился.

— Ладно, волхв. Дурачишь так дурачишь, значит, есть на то у тебя причины. Почесали языками и ладно, пошли в зал совета. Там умоемся и поедим.

В коридорах терема был сумрак, из всех факелов, висящих на стенах, горело меньше половины.

— Чертова темень, — ругнулся Ингвар, спотыкаясь о порог очередной двери. — Ночь, а факелы не горят.

— Позволь, княже, это исправить, — раздался из-за спины голос Святозара. Ингвар стоял вполоборота и видел, как старец хлопнул в ладоши и произнес нараспев несколько слов. Все факелы, что были в коридоре, вспыхнули ярким пламенем.

— Нет, Святозар, ты меня все-таки дурачишь, — пробубнил себе под нос Ингвар и зашагал по ярко освещенному коридору.

В тереме было пустынно, челяди почти не было. Половину из нее заменили еще утром, вторая половина где-то пряталась. Ингвар прошел мимо трапезной, мельком заглянул в распахнутые двери и был сильно удивлен увиденным зрелищем: две юркие служанки под бдительным взглядом Чернавы накрывали на стол.

— Княже, — раздался голос «главной по кухне», — откушать не желаешь, а то, небось, устал мечем размахивать, да и гостя своего накорми.

— Как скажешь, красавица, — улыбнулся ее словам Ингвар, — и впрямь перекусить не мешает. Святозар, пройдем к столу, у меня лучшая стряпуха на всей китежской Руси.

— Можно, — молвил старец. — А блины с медом она хорошо готовит?

— Лучшие в мире, — отозвался Ингвар, усаживаясь за стол.

— Да, блины у твоей стряпухи и впрямь знатные, — похвалил Чернаву волхв, накладывая себе в тарелку шестой блин, пока Ингвар пытался справиться с третьим.

— Святозар, — удивился князь, глядя, как волхв поглощает блины, — если ты на мечах бьешься так же, как с блинами воюешь, я против тебя ни в жизнь не выйду!

— Ты что, княже. На мечах я намного лучше. За столом я все-таки не такой быстрый.

Так, перешучиваясь, Ингвар и волхв уничтожили все, что Чернава подала на стол. Вытерев усы, князь и Святозар поднялись и, поблагодарив хозяйку, двинулись в сторону зала совета. Войдя в зал, Ингвар обнаружил, что трапеза длилась несколько дольше, чем надо. За круглым столом сидели все, кого он велел собрать, а на лавке вдоль стены сидели последние пять защитников терема. При появлении Новгородского Князя все присутствующие встали и удивленно смотрели в сторону дверей, где в этот момент находился Святозар. Ингвар прошел к своему месту за круглым столом, поманив за собой волхва.

— Выбери себе место, Святозар. Отныне оно всегда будет твоим, и ты являешься полноправным членом моего малого совета.

Старец, не торопясь, обошел стол по кругу и сел в кресло прямо напротив князя.

— Хорошо. Все в сборе, — оглядев присутствующих, молвил князь. — Не хватает только Позвизда, но он далеко. Прошу приветствовать нового члена совета, верховного новгородского волхва Святозара. С сегодняшнего дня он получает в свое ведение все дела, касающиеся богов.

В знак согласия с выбором князя советники склонили головы. «Да будет так», — эхом пронеслось по залу.

— Ну и ладно, — улыбнулся молодой князь. — Теперь надо закончить еще с одним делом. — Ингвар повернулся к воинам, сидящим у стены. — Подойдите ко мне, мои верные ратники. — Все пятеро торопливо поднялись и встали перед Ингваром на колени. — Встаньте, — велел он, — не гоже храбрым воинам, которым я обязан жизнью в ногах у меня валяться.

С изумленными лицами воины встали. Все они были ранены, к счастью, легко. У девушки была рассечена рука, двое крепких парней, стоявших по бокам от нее, отделались легкими ранами груди, еще двое были ранены в ноги.

— Подойди ко мне, красавица, — поманил Ингвар девушку. — Как тебя Данила кличет?

— Лисой, княже, уж больно хитрая я.

— Вот что, Лиса, — улыбнулся князь, — мне нечем тебя отблагодарить за твою храбрость и верность, но мне нужен новый сотник для охраны терема. Если ты согласна и Данила тебя отпустит, с сегодняшнего дня эта должность твоя.

— Конечно, княже. Я с радостью, — и покраснела. — Конечно, если Данила Мечеславович отпустит.

Ингвар скосил глаза на сотника охранного дома. Тот кивнул.

— Кто же князю откажет, — молвил он. — Конечно, Лиса, я не против, хотя жаль расставаться с ценными людьми, но здесь ты принесешь больше пользы.

— Вот и хорошо, — улыбнулся князь, — с завтрашнего дня приступишь к своим обязанностям: наберешь новую сотню. На воинских дворах можешь брать любых ратников кроме воинов Данилы. Ратибор, ты слышал мои слова?

— Да, княже, будет исполнено.

— Так, а теперь к вам. — Ингвар повернулся к оставшимся воинам. — Вы храбро и умело дралась на крыльце. Чем вас отблагодарить?

Вперед вышел крепкий парень с посеченной грудью.

— Княже, сестру нашу ты отблагодарил щедро, дозволь и нам к тебе десятниками пойти?

— Вы родные братья? — изумленно посмотрел на них Ингвар. — Не больно-то вы похожи.

— Нет, княже, мы кровные братья, а Лиса — сестра наша. Был еще один. Кудряшом звали. Но, спасая нашу жизнь, уже смертельно раненый, он прыгнул в толпу нападавших и с именем Перуна зарубил еще четверых врагов.

— Видел я его, — тихо сказал Ингвар, — достойный муж погиб. Завтра на погребальном обряде я возведу его в кавалеры золотой гривны. А что до вашей просьбы, да будет так. С завтрашнего дня вы станете десятниками под руководством Лисы. А теперь идите, отдыхайте. Можете занять горницы бывших десятников. А тебе, Лиса, досталась горница Слава. Ее сегодня же приберут. Все идите, отроки вас проводят. — Воины поклонились и вышли. — Так… советники мои, — возвращаясь к столу, произнес Ингвар, — как же получилось, что измена забралась так высоко. Данила, все-таки, что за люди атаковали терем?

— Княже. Пять десятков из них были люди Слава, еще пять десятков пришли от купца Китежского Добра, но не из Китежа он, а прямо из лагеря Влада. Остальные люди из полоцкого княжества.

— Где сейчас купец?

— Я послал к пристани два десятка ратников. Сейчас его должны доставить.

— После того, как допросишь, сразу ко мне.

— Да княже, сделаем в лучшем виде.

— Еще один вопрос к тебе, Данила. Может, знаешь, как давно нас Слав предал?

— Знаю, княже. Купил его Влад еще в Китеже, когда тот в степи сотником был. А когда Влад узнал, что ты дружину набираешь, приказал Славу к тебе идти служить и быть его глазами и ушами. Сейчас его воины, которых мы повязали, наперегонки закладывают друг друга и остальных шпионов, что здесь в Новгороде обосновались. И даже кое-кого из китежских. Сейчас по всему городу идут аресты.

— Список китежских шпионов мне на стол. Отправим Мстиславу допросные листы, наших новгородских тоже мне. У тебя все?

— Да, княже, будут еще новости, скажу.

— Ладно, господа советники, вернемся к нашей проблеме. У кого есть что сказать?

Поднялся Гостомысл.

— Княже, народ недоволен этим мятежом. Весь город на твоей стороне. Ко мне уже пожаловали старейшины ювелиров, кузнецов, оружейников и ткачей. Они негодуют вмешательством мятежного князя в дела Новгорода. Еще они предложили свои товары и деньги в беспроцентный долг на неопределенное время.

— Что ж новости хорошие. Бери и не раздумывай, потом все вернем.

— Да я уже, княже, — смутился Гостомысл, — прости, что совета не спросил.

— Ничего, — одобрил Ингвар, — завтра доложишь, от кого чего и сколько.

Гостомысл поклонился и сел.

Поднялся Ратибор.

— Княже, завтра ожидаю приток новобранцев. Я думаю, после сегодняшнего народ ломанется записываться в дружину.

— Я тоже так думаю, Ратибор, — согласился с воеводой Ингвар. — Так что завтра встреть всех и никому не отказывай. — Ратибор кивнул и сел. — Святозар, — обратился Ингвар к волхву, — завтра возьмешь пять десятков ратников, отныне они будут в твоем полном распоряжении, и пойдешь искать места силы, как находишь, шлешь гонца в Новгород. — Волхв медленно кивнул, соглашаясь с мнением князя. — Все? — оглядев советников, спросил Ингвар. — Тогда завтра в полдень подготовить капище Перуна к погребению наших павших воинов. Теперь точно все?

— Да вроде бы, — подал голос Василько.

— Ну, тогда давайте отдыхать, а кто и работать, — и князь пристально посмотрел на Данилу. Советники, негромко переговариваясь, покинули зал совета. — Да, Святозар, — окликнул Ингвар старца, — там, у дверей, отроки дежурят, скажи им, что князь приказал выделить тебе большую и светлую горницу.

Волхв кивнул и исчез за дверью.

Оставшись один, Ингвар устало опустился на трон. День выдался будь здоров, если бы не случай, то сегодня он бы погиб. Но кто-то решил иначе, и завтра князь снова будет думать о судьбе Новгорода. Как же все эти мелкие свары отвлекают от главной задачи: образования крепкого русского государства. С этими невеселыми мыслями он отправился в свою горницу.

Утро выдалось хлопотное. По всему городу продолжались аресты. На главном капище Перуна полным ходом шла подготовка к сожжению воинов, павших при вчерашнем штурме терема.

С утра на доклад к Ингвару заявился Гостомысл.

— Княже, — тут же начал он, — всего мною получено полторы тысячи гривен золота, триста броней, триста мечей из харлужной стали, триста тяжелых пехотных щитов, двести легких, пятьсот луков и к каждому по сто стрел, пять сотен копий. Все это уже отправлено на воинские дворы и роздано ратникам. Кроме того, я отдал заказ оружейникам на тысячу мечей, броней, щитов и полторы тысячи копий. Сегодня сутра пришли кузнецы и оружейники из Пскова, всего человек пятнадцать, они уже получили кузни и приступили к работе.

— Все хорошо, Гостомысл, — отозвался Ингвар. — Я думаю, этого будет достаточно, чтобы вооружить нашу дружину.

Боярин поклонился и покинул зал совета. Вслед за ним появился Ратибор.

— Какие новости, воевода? — устало спросил Ингвар.

— Мы были правы, князь. Сегодня сутра я набрал еще шесть сотен ратников. Они уже приступили к обучению, кроме того, начались усиленные тренировки людей из Пскова. Данила уже проверил всех твоих бывших охранников, что не принимали участия в штурме терема, и сейчас самые надежные из них получили собственные сотни.

— Ладно, Ратибор, пока это все нам на руку: и штурм терема, и бывшая банда Василько. Попортили они не так уж и много, а вот приобрели мы с этого намного больше.

— Ты прав, княже, но не буду тебя задерживать, а то у твоих дверей Данила ждет, у него к тебе, похоже, очень серьезный разговор.

— Спасибо тебе, воевода, ступай, а Данила пускай заходит, да скажи ратнику у дверей, чтобы никого не пускал, пока Данила не выйдет.

Ратибор кивнул и исчез, а вместо него появился глава охранного дома.

— Ну, выкладывай, — с нетерпением набросился на уставшего сотника Ингвар.

— Даже не знаю, с чего начать, княже. Всего много и все важное.

— Начни с главного, — подсказал Ингвар.

Данила на секунду задумался, а потом протянул князю список китежских соглядатаев Влада.

— Княже, это не может ждать. Если не отправить этот список вовремя, Китеж будет поставлен на край гибели.

Ингвар хлопнул в ладоши, в дверь просунулась голова ратника.

— Быстро моего личного гонца сюда. — Голова кивнула и исчезла. — Что еще? — спросил Ингвар.

— Вот список людей, арестованных сегодня ночью, около сорока человек.

Ингвар пробежал глазами пергамент.

— Сделай вот как, проверь их вину со всей тщательностью. Только не злоупотребляй властью, факты не подтасовывай. Потом, по мере тяжести их вины, вынеси приговор, я его заверю. Но учти, если там будет подлог, и я его найду, на плаху отправишься сам.

Данила кивнул:

— Я все сделаю, княже.

В это время в дверь постучали.

— Да! — крикнул Ингвар.

В приоткрытую дверь просунулась голова стража.

— Гонец ждет, княже, пустить?

Ингвар кивнул. Дверь приоткрылась, и в зал проскользнул личный гонец князя.

— Вот что, — обратился к гонцу Ингвар, — возьми этот пергамент, и стрелой несись в Китеж. В охрану возьми пять ратников с заводными конями. — Данила, выдели. — Сотник кивнул и выскользнул за дверь. — А ты, — Ингвар посмотрел на гонца, — послание отдашь либо Мстиславу, либо Добрыне Никитичу, в крайнем случае, княгине Ярославе. Все иди.

Гонец быстро вышел за дверь. Через десять минут вернулся Данила.

— Княже, посыльный покинул Новгород в сопровождении пяти моих самых лучших людей.

Ингвар кивнул.

— Ладно, сотник, что у тебя еще?

— Даже не знаю, княже, хорошая это новость или плохая. Один из нападавших на терем, видать, не мелкая рыбешка, сболтнул о дате вторжения Полоцка и воинов Влада. Это случиться в начале сентября, десятого числа. Вот только не знаю, насколько этот человек правдив.

— Это уже что-то, — бросил Ингвар. — Получим новости от шпиона Гостомысла и проверим правдивость этого человека. Но к сентябрю мы должны быть готовы.

Данила поклонился и вышел.

До полудня Ингвар обдумывал положение Новгорода: «Сейчас в начале июня я располагаю, примерно, двумя с половиной тысячами ратников. К концу лета эта цифра должна перевалить за пять тысяч за счет пополнения, пришедшего из Пскова, дополнительного набора и тысячи ратников из Белоозера».

Дверь приоткрылась, в нее бесшумно проскользнула Лиса:

— Княже, пора. Через десять минут тебя ждут на перуновом капище.

— Конечно. Пошли, — поднимаясь, произнес Ингвар, — захвати вон тот ларчик на столике. Там золотая гривна для брата твоего погибшего Кудряша.

Лиса быстро подхватила ларчик и зашагала за князем. На капище они пришли вовремя. Ингвар сделал знак Лисе следовать за ним и вышел в середину капища. Углядев рядом с воеводой Ясну, он показал ей на место возле себя. Юркая сотница мгновенно оказалась рядом.

Он поднял руку, призывая всех к молчанию. Народ, и без того сегодня очень тихий, смолк.

— Люди новгородские! Вчера на княжеский терем было совершено нападение. Из-за предательства погибло много славных воинов, и сегодня мы провожаем их в белые палаты Перуна. К богу воинов идет сорок три замечательных ратника. Вот они лежат здесь герои этой битвы. Они остались верны своему князю, и я говорю: «Слава им!».

— Слава! — подхватила толпа.

— Об одном герое я хочу сказать отдельно, — продолжил свою речь Ингвар. — Он совершил настоящий подвиг: уже смертельно раненый, спасая товарищей, прыгнул в толпу врага и зарубил еще четверых воинов. Тем самым он дал своим товарищам драгоценное время. За это я, князь новгородский Ингвар Рюрикович, представляю его к ордену Золотой гривны. Его может получить любой воин, будь то сотник, тысячник или простой ратник. Этот орден не может быть продан или заложен, поступившему так — смерть за оскорбление Новгорода. Для его вручения необходимо согласие не менее десяти кавалеров, ранее награжденных им. На данный момент его обладателем является лишь один человек: сотница новгородских дев Ясна. Она получила его за спасение жизни наместника Белоозера Святослава. И теперь я спрашиваю тебя, кавалер ордена Золотой гривны, достоин ли ратник Кудряш этой награды?

— Да, князь, — четко и громко произнесла девушка.

Ингвар махнул рукой. Лиса протянула ему открытый ларец с золотой гривной. Взяв орден, Ингвар подошел к аккуратной поленнице, на которой был уложен воин.

— Ратник Кудряш! Посмертно за свой подвиг ты производишься в полные сотники Новгорода и становишься полным кавалером Золотой гривны. Служи Перуну, славный воин. Там всегда рады таким отчаянным рубакам. — И, застегнув на шее ратника орден, произнес. — Да будет так!

— Да будет так! — эхом подхватила толпа.

В этот момент случилось то, чего никто не ожидал. Из чистого безоблачного неба сверкнули сорок три молнии, и на месте погребальных костров не осталось даже пепла.

— Перун забрал храбрых воинов к себе, — возвестил жрец. — Отныне они становятся ратниками в его дружине.

Поклонившись людям, Ингвар двинулся в сторону терема. За ним бесшумно скользила Лиса.

— Княже, дозволь узнать, — проговорила она, когда они уже вошли в зал совета, — а правду люди говорят, что ты видел дружину Перуна и своих павших воинов в ней?

— Правда, Лиса, правда. В этих бесполезных стычках я потерял столько храбрых воинов, что уже на две дружины наберется. А небесный новгородский полк в бой водят два самых лучших ратника Новгорода: Данила Святославич и Ерема. Как набранная сотня, Лиса?

— Все ратники и ратницы как на подбор: крепкие, высокие, проверенные в боях. Сам воевода Ратибор с тысячником Василько помогали отбирать. Уже вооружены и несут охранную службу.

— Ну и хорошо. Сегодня на заднем дворе организуй общие учения всей сотни. Гоняй до тех пор, пока не научатся действовать вместе. А завтра в сопровождении пятидесяти ратников поедем смотреть полоцкое болото.

— Как прикажешь, князь, — поклонилась Лиса и выскользнула за дверь. Через минуту по всему терему раздавался ее звонкий голос, отдающий приказы.

Ингвару стало интересно, как справиться со своими обязанностями его новая начальница охраны. Сев на трон, Ингвар хлопнул в ладоши, в дверь вошел юноша, почти мальчик.

— Что прикажешь, княже?

— Отправь гонца в охранный дом, пусть Данила Мечеславович идет сюда.

Отрок кивнул и исчез.

Ингвар успел плотно пообедать и еще раз посмотреть карту Новгорода, когда в дверях появился сотник.

— Звал, княже? — спросил он, когда двери за его спиной закрылись.

— Да, Данила, решил тебе маленький экзамен устроить. Сейчас на заднем дворе Лиса гоняет охранную сотню. Хочу посмотреть, каких ты людей себе набрал.

— Чего ж не посмотреть, княже. Пойдем. Поглядим. Да я за воспитанницу порадуюсь.

Ингвар поднялся и направился к дверям, Данила невозмутимо пристроился сзади. Дойдя до места тренировки, Ингвар очень удивился: посреди двора стояла Лиса, а вокруг не было ни одной живой души.

— Ну и где сотня? — с угрозой в голосе спросил он.

Лиса повернулась к князю и подняла вверх сжатый кулак. Ингвар и опомниться не успел, как во дворе неизвестно откуда появилась сотня ратников, а он вместе с Данилой был окружен двойным кольцом.

— Ну, орлы, — только и смог сказать он. Данила тихо посмеивался за его спиной. — Ладно, Лиса. Проверим другую вещь. Найди объект, двадцать ратников охраняют, остальные нападают. Бой учебный. Выбор оружия свободный.

Тут же в руках охранников появились учебные мечи и луки. Следуя приказам сотницы, двадцать человек создали периметр вокруг нее, остальные рассыпались по двору вроде бы в произвольном порядке, а на самом деле в жесткой последовательности.

— Атака, — скомандовал Ингвар.

Свистнул десяток стрел без наконечников. Да если бы они и были, ничего бы не произошло. Все до единой стрелы охранники Лисы приняли на свои щиты. Но атака продолжалась. Справа, при поддержке лучников, копьеносцы пытались прорваться, но оказалось, что не все силы сотницы находятся в периметре. Внутри строя поднялись пять лучников, и через несколько секунд все копьеносцы изображают убитых.

— Стой, — крикнул Ингвар, — Лиса, ко мне. Остальным три минуты отдыха.

— Что изволишь, княже, — подходя, спросила сотница.

— Данила, — позвал Ингвар. — Сколько твоих людей в этой сотне?

Без тени смущения сотник прикинул и сказал.

— Двадцать, княже. Пять бывших и пятнадцать специально для этого тренированных. Я изначально натаскивал их на твою охрану, и они не входят в мою сотню. Так что Лиса ничего не нарушила.

— Так… Данила, объясни мне, откуда взялись эти пятнадцать, если они не твои?

— Да все просто, княже. Я набрал две сотни и пятнадцать сверху.

— Ладно, скоморохи, — сказал Ингвар, — бог с вами, но чтобы такие фокусы последний раз. А если будете делать, то предупреждайте. Я чуть всю сотню за шпионов не принял. А остальные такие ловкие откуда, если не твои.

— В основном разведчики и следопыты. Их Ратибор с Василько подбирали. Я каждого проверил. Все надежны.

— Ну что, Данила, пошли в зал совета. А тебе Лиса, приказ прежний: тренируй сотню. — И быстро зашагал к терему.

В зале совета было прохладно и пусто. Ингвар сел за круглый стол и поманил пальцем Данилу. Дождавшись пока тот сядет, тихо заговорил.

— Сколько у тебя таких невидимок?

Данила подумал и помрачнел.

— Мало, княже. После сегодняшней ночи осталось трое, остальных еще учить да учить.

— Да, жаль твоих ратников, — проговорил князь, — но для моего задания много и не надо. Через три дня отправишь их шпионить в Полоцк, пусть просто наблюдают. Вот держи, — он протянул Даниле небольшой подробный чертеж. — Это миниарбалет с сорока шагов пробивает любую кольчугу, тетива взводится одним движением руки, плечи лука складные, в длину всего сорок сантиметров. Можно носить под плащом. Я знаю, у тебя есть собственные оружейники. Изготовь таких, ну скажем, штук двести. Сто отдашь моей охране, остальное — по твоему усмотрению. Тем троим, что пойдут в Полоцк не давай. Если попадутся и это, — Ингвар кивнул на лист пергамента в руках Данилы, — попадет к Рогволду, тогда осенью нас уже ничего не спасет.

Сотник кивнул.

— Я понял, княже.

— Да, вот еще один чертеж. Это оружие ближнего боя называется сюрикен или звездочка. Очень хорошо метается, подходит для поражения целей не защищенных броней. Этих изготовь побольше, пусть те трое учатся метать. Когда пойдут в Полоцк, дашь им с собой, ну скажем, штук по пятнадцать. Все, иди. Потом еще кое-чего подкину.

Сотник спрятал пергаменты, поклонился и тихо вышел. Он давно перестал удивляться действиям своего князя. Его действия направлены на возвышение Новгорода, а значит, Данилу это устраивает.

Поздно вечером к Ингвару заглянул Ратибор.

— А я тебе, князь, подарок принес. Вот держи, — и он протянул князю пехотный арбалет с десятью болтами. — Только что оружейники закончили. Испытаешь?

Ингвар оглядел новое оружие. Вроде все как у обычного арбалета, только легкий и взводится, как помповое ружье. Но он намного меньше средневековых аналогов. Ингвар попробовал взвести — тетива поддалась на удивление легко. Наложив стрелу, Ингвар прицелился в тяжелый пехотный щит, висящий на стене на другом конце зала, и плавно спустил курок. Свистнул болт, щит вздрогнул. Ингвар подошел осмотреть свою импровизированную мишень. Стрела, или правильнее болт, пробил его насквозь и застрял в стене. Если бы не стена, болт полетел бы дальше.

— Опробовали? — спросил он Ратибора.

— А как же, — ухмыльнулся воевода, — с двухсот метров пробивает тяжелый пехотный щит и кольчугу.

— Вот и хорошо, Ратибор. К осени должно быть восемьсот таких же. За каждый плати, сколько попросят, и чтобы к каждому было сто болтов.

Воевода кивнул.

— Цена уже оговорена, князь. Золотой за арбалет и полсеребряной гривны за десять болтов.

— Это цена победы, поэтому не будем торговаться, — сказал Ингвар. — У тебя все?

— Да, княже!

— Ну тогда иди отдыхай. Заслужил. — Обнявшись по-русски, они расстались.

Ингвар очень тосковал по Ярославе. «Прошло уже две недели, и скоро она будет в Китеже, а значит, прилетит первый голубь. Ну почему здесь нет сотовых телефонов?», — тихо ругнулся про себя Ингвар, устраиваясь в постели. Это было одно из первых его нововведений. Ему так надоело спать на деревянной лавке, что он плюнул на все и заказал себе и Ярославе мягкие кровати. По его примеру так же сделал Гостомысл.

Проснувшись рано утром, Ингвар взял два меча и поспешил на задний двор. Заворачивая за угол, он услышал звон клинков и тихие ругательства. Обнажив клинки, Ингвар кинулся на шум битвы. Вылетев на задний двор, он застыл столбом. По всему двору, разбившись на пары, тренировались его охранники и охранницы. Между ними ходила Лиса и поправляла воинов. Заметив князя, она громко свистнула и выстроила ратников в линию. Увидев князя, вся сотня салютовала Ингвару стандартным приветствием новгородцев, ударив в левую сторону груди сжатым кулаком со словами: «Славься Новгород!».

Полгода назад он не удержался и ради шутки стал цитировать устав вооруженных сил России, но Ратибору эта идея понравилась, и он решил с помощью князя создать нечто подобное, но с учетом окружающей действительности. Называлась памятка «Устав ратной и караульной службы новгородского княжества» и включала в себя команды, звания и обязанности ратников новгородской дружины, а также наказание за их невыполнение. Надо сказать, что эта мера сильно повысила боеготовность новгородцев. А к этому Ингвар добавил воинское приветствие. Теперь всем десятникам, сотникам, полутысячникам, тысячникам, ну и воеводе с князем воины отдавали салют, ударяя сжатым кулаком в левую сторону груди со словами: «Славься Новгород!». Но пока еще воины не привыкли к нововведениям, и Ингвар закрывал на это глаза. Зато многие команды прижились и активно использовались. Командный состав активно проповедовал устав, но для его полного внедрения нужно мирное время, а сейчас, на грани войны, было не до этого. Единственными ратниками, которые все делали по уставу, были его личные охранники.

— Княже, — звонко крикнула Лиса. — Охранная сотня проводит тренировочные бои согласно графику.

«Да, много словечек принес я в этот мир, — подумал Ингвар. — Но теперь этого уже не исправишь».

— Вольно, — по привычке скомандовал он, — разойдись. Лиса и трое лучших мечников ко мне, остальным отдыхать.

Строй распался, и воины отправились в терем. Рядом с Ингваром остались лишь Лиса и двое ее кровных братьев.

— А ну, становись, — приказал он. — Учебный бой в полную силу.

Звякнули мечи, тренировка началась. За час Ингвар провел двадцать поединков, но победил лишь в двенадцати. Уровень его партнеров был очень высок.

— На сегодня хватит, через два часа отправляемся на болото. Лиса, отбери пятьдесят всадников и пошли за Ратибором и Василько, пусть через два часа будут у ворот терема.

Лиса кивнула.

— Все сделаю, княже.

Ингвар поднял оба меча и пошел в сторону терема.

Через два часа, оставив город на Гостомысла и Мала, Ингвар несся во главе отряда конников в сторону полоцкого болота. Конным шагом до него было полдня пути, пешим сутки. До болота оставалось не больше получаса скачки, когда из ближайшей рощи свистнули первые стрелы.

Первой звук спущенной тетивы услышала Лиса: «Стрелы справа, — закричала она, — приготовиться к отражению атаки». Охранники Ингвара сомкнулись вокруг своего князя и перекрыли его щитами. Стрелы забарабанили по ним, как град. Один из ратников, получив стрелу в глазницу, вылетел из седла. Кони продолжали скакать. Единственным шансом спастись, было как можно быстрее преодолеть засаду. И отряд Ингвара продолжал двигаться к болоту. Из соседней рощи наперерез им неслись три десятка всадников в полной броне и склоненными для удара копьями.

— Быстрее — крикнула Лиса, — если мы не успеем их обогнать у того холма, нам не уйти!

Внезапно обстрел прекратился, и кони вынесли отряд Ингвара на чистый простор. Три десятка всадников отстали на полет стрелы и горячили коней, спеша догнать свою жертву.

Лиса повернулась, посмотрела на них, примерила расстояние и решилась:

— Десятки Тавра и Беляна, стрелами на скаку.

Названные десятники стали придерживать коней, вокруг них собирались их воины. Квадрат вокруг Ингвара на мгновение распался и вновь восстановился, став меньше.

Ингвар обернулся, десятки, оставленные Лисой продолжали скакать вслед отряду, не переставая стрелять вполоборота из своих коротких луков. Число преследователей уменьшилось вдвое, вскоре храбрость окончательно покинула их, и они бросились наутек.

— Стой, — скомандовала Лиса. И маленький отряд стал замедлять ход, поджидая отставших товарищей. Потери для такой засады были смешными: двое убитых, одного из которых стрела вышибла из седла в самом начале боя, второго ратника с стрелой в спине конь вынес, но утешением это было слабым. И пятеро раненых, к счастью, легко.

— Кто это был? — задал риторический вопрос Василько.

— Сейчас узнаем, тысячник, — сказал Ингвар, глядя на догоняющих их ратников, которые тащили пленного. — Лиса, давай заберемся на вершину холма, и к нам никто не подкрадется, и мы будем видеть все, что твориться вокруг.

Соединившись, отряд двинулся к холму. На вершине Ингвар слез с коня и подошел к пленному. Тот уже пришел в себя и зажимал рану на плече, с ненавистью глядя на окруживших его воинов.

— Кто ты и почему напал на нас? — спросил Ингвар.

— Ничего не скажу, — прошипел пленник.

— Да и не надо, — ответил Василько. — Я ж тебя знаю. Ты Любим, командуешь разведчиками Влада.

— Предатель, — прошипел Любим, но больше не произнес не звука.

— Ратибор, вытряси из него все, что сможешь. Он мне больше не нужен, — приказал Ингвар и отправился к Черену.

За спиной раздался жуткий крик, потом еще один. Воевода приступил к допросу. Через десять минут Ратибор подошел к Ингвару, сидящему на краю холма и смотрящему в сторону болот.

— Княже, наговорил он много и ничего приятного. Нас здесь ждали. В отряде сто пятьдесят человек, половина Влада, половина Рогволда. И сейчас со стороны болот идет еще один отряд в сотню копий: тяжелая полоцкая пехота, посаженная на коней. Они не думали, что мы здесь встанем. Сначала нас должны были потрепать стрелами, а после, как проскочим засаду, выгнать на копья.

— Надо уходить, — бросил Ингвар.

— Поздно, княже, уходить, — и Ратибор указал на двигающихся к холму всадников. Их было не меньше сотни. Глянув за спину, Ингвар обнаружил такую же картину.

— А если уйти на запад или восток?

— Не выйдет, княже, везде болота, — спокойно ответил воевода. — А в болотах нас, как уток, перестреляют.

Ингвар оглядел стоящих рядом ратников: решительные лица, никакого признака страха, они готовы умереть, но защитить своего князя.

— Приготовиться к обороне, — скомандовал он.

Маленький лагерь пришел в движение. С коней снимали тяжелые щиты и композитные пехотные луки. Построив на небольшой вершине квадрат, ратники ощетинились стрелами на все четыре стороны света. Лучшие стрелки под прикрытием щитов натянули свои страшные луки. Враг, не торопясь, приближался. Их командир точно знал: добыче не ускользнуть.

— Залп, — скомандовал Ингвар, когда два десятка конных вошли в зону действия новгородских лучников. Двадцать стрел сорвались с вершины холма и понеслись навстречу врагам. И десять из них нашли свою цель. Вылетали из седел всадники, хватались за пробившие тело стрелы раненые. Второй залп новгородцев похоронил всадников, бросившихся обратно к своим. Из двадцати ушло трое. Противник замедлил свои действия и стал осторожнее. Со спины подал голос Ратибор:

— Княже, они группируют лучников. Сейчас мы можем в них стрелять, а они в нас нет.

— Поправка, стрельба по лучникам, беглый залп, — заорал Ингвар.

Группа вражеских стрелков находилась в ста пятидесяти метрах от позиции ратников князя, и для таких лучников, как его воины, это была пустяковая дистанция. Засвистели стрелы, внизу падали пробитые тела. За две минуты колчаны стрелков опустели, но и противника больше не было видно. В траве, у подножия холма, валялись люди, кто убит, кто притворяется. Но результат достигнут: пока с той стороны опасности нет. Изредка с лука срывается стрела, после этого внизу, в траве, слышится крик.

— Княже, пехотинцы начали подъем.

— Лучникам беглый залп, пехоте приготовиться, — скомандовал Ингвар.

Охватывая воинов князя в полукольцо, на холм поднималась тяжелая пехота Полоцка. Их было около восьмидесяти. Под градом стрел, летящих сверху, прикрываясь тяжелыми щитами, они продолжали наступать. Очень редко стрелы находили свои цели, но двенадцать воинов остались лежать на склоне. Ингвар поднял свой арбалет, свистнул болт — и пехотинец, пораженный в лицо, с пробитым насквозь щитом, катится вниз. Ингвар стрелял, не переставая. Девять болтов — девять трупов, но больше зарядов нет, и он потянул из ножен мечи.

— Княже, — сзади раздался голос Ратибора.

Ингвар повернулся и увидел свою смерть. С той стороны холма неслось не меньше трехсот всадников. Склонившись к гривам коней и наклонив копья, они набирали скорость. И тут случилось то, чего не ожидал никто. С криком: «Новгород!» они атаковали отошедших на безопасное расстояние лучников Полоцка и Влада. Им понадобилось несколько секунд, чтобы разметать оставшиеся семь десятков врагов, и, обогнув холм, бросится на пехоту, что почти добралась до ратников Ингвара. Дальше началась бойня. На вершину холма сквозь расступившихся щитоносцев влетел командир всадников. Это был Данила.

— Здравствуй, князь, — спрыгивая с коня, произнес он. Увидев вытянутое лицо Ингвара, расхохотался. — Аль мне здесь не рады?

— Рады, только объясни, как ты здесь оказался?

— Да все просто, княже. После того, как вы уехали, к Гостомыслу из Полоцка прилетел голубь, и помимо разной информации, содержащейся в послании, проскользнула строчка о засаде на болотах. В Полоцке тоже понимают, что это единственное место, где можно навязать им бой на выгодных для нас условиях. А из этого следует, что ты захочешь это место осмотреть. Вот как все просто.

— Ну, спасибо, друже, — искренне воскликнул Ингвар. — Если бы не твоя дедукция, легли бы мы здесь, либо кровью умылись. Слушай, а откуда у тебя всадники, ведь это не твои сотни?

— Да я, как подумал о засаде, сразу к Малу кинулся. А он мне говорит: «Извини, Данила, город оставить я не могу, а вот всадников возьми сколько нужно». Ну, я три сотни у него забрал и сюда.

Ингвар оглядел поле битвы.

— Час на отдых и сбор трофеев. После выступаем к болотам.

Сам же он после этих слов уселся на траву и развернул увесистый мешок с едой, что дала перед дорогой Чернава. Пригласив к импровизированному столу Ратибора, Данилу, Лису и Василько, князь как первый среди равных оторвал от здоровенного гуся ногу и стал ее грызть.

К обеду следующего дня Ингвар с отрядом вернулись в Новгород. Как только он въехал в кремль и спрыгнул с Черена, ему поднесли послание из Китежа. Забыв про все остальное, Ингвар бросился к себе в горницу. Закрыв за собой дверь, он развернул послание.

«Любимый, я благополучно добралась до Китежа. Оба твоих посланца догнали нас в пути и продолжили путь с нами. Мстислав благодарит тебя за сведения о нападении на Китеж и предателях внутри него. Он уже приступил к подготовке обороны города и арестам людей из списка. Когда голубь до тебя долетит, все будет уже кончено. Через две недели еду назад. С любовью, твоя Ярослава».

Ингвар хлопнул в ладоши. Тут же в дверь просунулась голова ратника.

— Ратибора, Василько, Ясну, Мала и Данилу. Сыскать и проводить в зал совета.

Голова кивнула и исчезла. Ингвар быстро умылся и направился в трапезную. Чернава, зная, что князь вернулся и, скорее всего, голоден, накрыла стол. Быстро поев и поблагодарив хозяйку, он направился в зал совета. Советники появились одновременно с ним. Быстро рассевшись за круглым столом, Ингвар посмотрел на Гостомысла и Мала.

— Начнем с вас, какие новости?

Первый боярин переглянулся с военным комендантом и заговорил:

— Княже, в городе все в порядке, налажено производство арбалетов и болтов к ним. В сутки изготовляется двенадцать штук. Ну, про письмо из Полоцка ты знаешь. Данила тебе рассказал. А так вроде больше ничего важного.

— Что у тебя, Мал?

— Тишь да гладь, княже. Воины тренируются, тысяча через месяц закончит обучение. Ну и все вроде.

— От Вадима что-нибудь слышно?

— А как же. Вчера пришла сотня воинов. Все лучники. Итого он набрал уже четыре сотни.

— Хорошо, — произнес Ингвар, — теперь о главном. Я получил послание из Китежа. Ярослава добралась до отца без приключений. Оба наших гонца догнали ее еще в пути. Так что Мстислав предупрежден. Через две недели она выезжает обратно. Ратибор, нужно послать две сотни к днепровским порогам, чтобы встретили и проводили.

Воевода кивнул:

— Сделаем, князь.

— Тогда все, — прикинул Ингвар. — Ах, да. Чуть не забыл. Гостомысл пошли два десятка каменщиков в Псков. Агапий очень просил. И к вопросу о Полоцке. Боярин, закажи у плотников толстые деревянные щиты метра три высотой и два шириной, которые можно на землю поставить, чтоб сами стояли. А посередине пусть прорежут две бойницы. Таких щитов мне нужно тридцать штук. — Боярин кивнул. — Совет закончен, всем отдыхать.