Обратимость

Я явно несла околесицу и жутко боялась, что директор либо не поймет меня, либо поймет, но не правильно.

– В общем не могу объяснить вам это словами. Есть вещи, которые невозможно облечь в слова, но прошу вас, доверьтесь мне и возьмите с собой как-нибудь. Я могу быть вашей ассистенткой, помочь вам держать бумаги или быть вашей ученицей, например, все что хотите. Я буду покорна и нема. К тому же они уже видели меня.

Баррон смотрел на меня с недовольным видом, ему явно не нравилась эта мысль. Чтобы ничего не отвечать, он бросил:

– Посмотрим, – и тут же занялся своими делами.

– Вы же разделяете сферу обязанностей между мной и Крисой, так? Или мне кажется? Она не имеет такой близкий доступ к ним как я, так? Это случайность или нет?

Директор поднял на меня уставший взор, словно я воплощала в себе надоедливую муху, жужжащую над головой, и ответил, достаточно осторожно:

– Ну, у Крисы хорошая деловая хватка. Очевидно, просто, что тебе бесполезно доверять такие дела. Ты все провалишь. Что не делает она, делаешь ты. Помимо вас двоих, у меня есть еще люди. Их немного, но они есть. Они тоже имеют доступ к вампирам и действуют только в пределах своих обязанностей. Устроит тебя такой ответ?

Конечно, он меня не устраивал, я все равно осталась при своем мнении. Укол моей самооценки не мог быть нанесен так неожиданно. Я поджала губы и смолчала.

Спустя несколько дней мы сидели с Крисой вдвоем, каждая занималась своими делами. Вскоре из кабинета вышел Баррон и сообщил Крисе, что ей пора собираться. Она молча кивнула и встала, не выразив на своем лице совершенно никаких эмоций. Я взглянула на нее удивленным взглядом. Вскоре вышел Баррон со своим чемоданчиком, и они направилась куда-то без лишних слов. Редко они выходили вместе. Если отлучался Баррон, то направлялся, как правило, в особняк. “Неужели, – подумала я, – он взял Крису, чтобы уладить прошлые дела с лабораториями? Неужели он думает, что вампиров можно победить силой деловых доводов?” Во мне взметнулось негодование, и, всю оставшуюся половину дня не находя себе места, я ерзала на стуле, не имея желания заниматься работой. Меня не оставлял вопрос, куда они могли пойти и почему Баррон не взял меня.

К вечеру, совсем исстрадавшись, я начала было уже успокаивать себя всякими разумными доводами. Наступило уже мое обычное время ухода домой, однако я все сидела и ждала неизвестно чего, глупо уставившись в раскрытый архивный журнал. В одиннадцатом часу дверь приемной открылась, и вошел Баррон. Взгляд его дрогнул, когда он увидел меня. Видимо, не ожидал. Я бросила на него прямой внимательный взгляд, он же увел свой в сторону и хотел пройти мимо.

– Думал, здесь нет никого, – бросил он, – ты что здесь делаешь?

– Занимаюсь делами.

– Иди домой. Нечего здесь сидеть, поздно уже, сухо отпарировал он и зашел в свой кабинет.

На следующий день явилась Криса, как ни в чем не бывало уселась на свое место. Спрашивать у нее что-либо было бесполезно, пришлось удовлетвориться вздохом, который я не потрудилась подавить. Ну вот, пропустила ли я что-нибудь важное?

Неделя протекла как обычно, кроме того, что в голове роились мысли, как бы подобрать удобный момент и напомнить Баррону о его обещании.

В один из обычных монотонных дней, не отличавшийся по разнообразию деятельности от остальных, в приемную вошел мужчина. Я видела его в первый раз. Мой беглый внимательный взгляд определил, что это человек, а не вампир. Кроме того, мужчина остановился у двери и вежливо поинтересовался тихим и мелодичным голосом, может ли он пройти к директору. Инициативу перехватила Криса, сказав, что его уже ожидают. Я рассматривала его, пока у меня имелась возможность. На вид совершенно обычный человек, за исключением того, что кожа у него была неприятного желтоватого оттенка и взгляд, как будто затуманенный и расфокусированный, как если бы он специально выстроил защиту от внешнего мира. Незнакомец носил строгий старомодный костюм, что имел когда-то высокую цену и даже сейчас прекрасно сохранился и поражал глаз своей изящностью, качеством ткани и пошива. Этот костюм изумительно шел к нему, и даже легкая полнота, свойственная для мужчин его возраста, ничуть не портила его. В руке он держал шляпу того же цвета, что и костюм. Кроме того, незнакомец носил совершенно черную, аккуратно подстриженную бородку, по бокам рта соединяющуюся с усами, такими же аккуратными, как и бородка.

– Могу я поинтересоваться кто это?

– Конечно. Это доктор Легран. Приехал из Франции к директору. Он специализируется на мистике и паранормальных явлениях. Это гость Баррона, так что он часто будет наведываться сюда, имей в виду.

Предпоследняя фраза коллеги удивила меня, и я начала бурчать себе под нос: “Хм, что это он тут…” – но осеклась, так как побоялась, что Криса поймет меня неправильно. Однако она восприняла мои слова, как вопрос, подумала, что я обращаюсь к ней, и ответила:

– Не знаю, у Баррона появились, видимо, такие вопросы, что пришлось вызвать Леграна из Франции.

Доктор Легран провел в кабинете у Баррона часа два. Меня, как всегда, жутко интересовало, о чем они там говорят. Криса, как всегда, не подавала никаких признаков интереса. Меня все еще продолжало удивлять ее не то наигранное, не то действительное безразличие.

Легран появился и на следующий день, а после его ухода Баррон вызвал меня к себе.

– У нас сегодня деловой ужин, – начал он, – я и господин Легран. Нам надо обсудить кое-что, если хочешь, можешь поприсутствовать, думаю, тебе будет интересно.

Естественно, я согласилась.

В шесть часов Баррон вышел из кабинета и дал мне знак собираться.

Мы прибыли в ресторан, как и планировали.

В шумном помещении витал легкий чад, шедший из кухни, смешиваясь с сигаретным дымом, таким образом, зала будто бы расплывалась перед глазами. Легран уже ждал нас. Он сидел за столиком и, куря сигару, пускал густой дым, задумчиво глядя куда-то в пол. Перед ним на столике стоял один единственный бокал не то с коньяком, не то с виски. Увидев Баррона, он поднялся и сдержанно поприветствовал его своим мягким тихим голосом, и едва ли взглянул на меня. Лишь слегка кивнув, он перевел все свое внимание на директора.

Мы сделали заказ и обменялись парой-тройкой дежурных фраз.

– Расскажите мне теперь, как там у вас с новостями. Известно ли что?

Легран, видимо, уже знал, о чем будет разговор, и спокойно начал.

– Все тихо. Ко мне информация поступает из проверенных источников. Правительство молчит. Люди, естественно, ничего не знают. Если и знают, то вся информация, достигающая их ушей, преобразуется в слухи и сплетни. И те тоже редки.

"Вот, значит, как это происходит”, – подумала я, – откуда все берется. Наша организация еще и организовывает распространение выдумок”.

– У нас все тихо, и, сколько я не наблюдаю и не общаюсь с соответствующими людьми, никаких предчувствий у меня нет. Так что все лавры вам. Наше правительство едва ли интересуется вашими делами. То же и с другими странами. Думаю, они считают феномен вампирства искусственно созданным бредом…

В таком духе Легран распространялся еще полчаса, я уже начала скучать, думая, когда же они перейдут к делам. Позже, исчерпав одну тему, Легран перешел на вообще что-то отстраненно-философское. Он распространялся об особенностях духовного мира человека и о своих наблюдениях, опирающихся на его познания в области мистики и психологии. Тут уж я совсем заскучала, в негодовании покусывая губу, я смотрела то на доктора, то на Баррона. Эти двое, казалось, прекрасно себя чувствовали и совершенно не обращали на меня внимания. Зачем Баррон взял меня с собой? Он решил помучить меня? Не выдержав по истечению двух часов их беседы, я поднялась и скромно сообщила, что ненадолго отлучусь. Вздохнув с облегчением, я устремилась из шумного душного зала в комнату для отдыха при входе в ресторан. Там звучала фоновая музыка, свет едва сочился из настенных бра, и можно было расслабиться на мягких диванах. Наконец-то появилась возможность отдохнуть от никчемной беседы и от постоянного напряжения. Я просидела на диване минут двадцать, просидела бы еще дольше, но мое отсутствие выглядело бы неэтично. Нехотя я поднялась и направилась в зал. Мой шаг был неспешный, поэтому я заметила, что Легран, сидевший напротив Баррона, теперь подсел к нему совсем близко, таким образом, двое мужчин оказались ко мне спиной. Подойдя поближе, я услышала, что Легран, доверительно мурлыча, что-то объясняет директору, на лице которого читалась такая неожиданная сосредоточенность, словно дело касается жизни и смерти.

– Вот поэтому ее и клонит в сон, я вам говорю… – тут я не расслышала, так как его тон, и без того негромкий, сделался тише, – так что не каждый выдержит натиск… – тут мне помешал шум зала. Я, раздраженная, подошла поближе и вытянула шею, пока Легран продолжал свою речь.

– В общем, настоятельно рекомендую послушать мой совет. Я редко ошибаюсь, а вы ничего не потеряете в любом случае. Если все пойдет, как я вам сказал, то вы только выиграете.

Стоять за их спинами дольше уже не позволяла совесть, тем более Легран, перейдя с полутонов на полный голос, отодвинулся от лица Баррона. Мужчины заметили меня, и Легран вновь пересел на свое место. Он устремил на меня короткий внимательный взгляд, в первый раз мне показавшийся красноречивым, как будто привычная пелена тумана спала с его лица на время, потом, не меняя выражения лица, он посмотрел на Баррона и кивнул ему слегка. Ну вот, пока меня не было, они успели потолковать о чем-то действительно важном. Я искренне сейчас не понимала, какую функцию выполняла на этой встрече, в голове царила безграничное неведение относительно этого вопроса. Поэтому ничего не оставалось, как удовлетвориться тем, что есть.

Встреча закончилась. Легран опять дружески попрощался с директором и со мной лишь коротким кивком, едва удостоив взглядом.

– Я еду домой, – ответил рассеяно Баррон, пребывая в своих мыслях, – тебя подвезти куда-нибудь?

Отказавшись, я сообщила, что нам совсем не по пути. Ехать с ним в одной машине совсем не хотелось, так как в душе образовались обида и горечь от неоправданных надежд.

Я почти не заметила, как оказалась дома, так как всю дорогу моя голова была занята глубоким мыслительным процессом – размышлениями о поведении Баррона. Увы, только он один обладал исчерпывающими знаниями, но читать его как открытую книгу категорически не получалось, приходилось с потом и мучениями расшифровывать те запутанные иероглифы, которые он в себе заключал. Мне не составляло труда определить, что он все еще чем-то взволнован и ведет более активную деятельность, видимо, пытаясь решить то, что его мучило. Его волнение, как лихорадка, передавалось и мне с той разницей, что мне оно доставляло гораздо большие мучения, как вторичный синдром, потому что я не знала, от какой болезни умираю и, соответственно, чем ее лечить. Из глаз от бессилия потекли скупые слезы. Я всем сердцем стремилась к ним, но меня не пускали.

– Я к вам по поводу последней просьбы, надеюсь, вы помните какой, – сообщила я на следующий день, войдя в кабинет к директору, исполнившись решимости, – стоит ли рассчитывать на то, что можно и далее продолжать надеяться на ваше положительное решение?

– Стоит, – как-то задумчиво нехотя ответил Баррон, не глядя на меня. Он что-то искал на столе или делал вид, что ищет. Я решила не мучать его своим присутствием и добавила:

– В любом случае, если вы меня допустите к ним, я, возможно, смогу ответить на многие ваши вопросы, значительно облегчить вам жизнь при этом, не прибегая к тем средствам, которых вы опасаетесь. Если я пойму, что не могу быть полезной, то непременно дам знать об этом и отступлю добровольно.

Баррон, все еще не глядя на меня, закивал головой и ответил отстраненно:

– Да, да, да. Конечно.

Во мне взметнулось негодование от такой пренебрежительности к просьбе и ко мне самой. Однако Баррон не реагировал, и, чтобы не расстроиться окончательно, я развернулась и спешно вышла из кабинета.

Ближе к вечеру пришел Легран. Пелена с его взгляда спала и более того он очень тепло поздоровался со мной и с Крисой. Не знаю, какой взгляд он посвятил ей, но на меня он посмотрел внимательно и изучающе. Он немного задержался возле наших столов, словно желая сказать еще что-то. Криса не обратила на него внимания, в то время как я смотрела выжидающе в его лицо, почти не моргая.

– Странный человек. – пробубнила я, когда его крепкая фигура скрылась за дверью.

– Они, мистики, все такие. Все со странностями. Каждый раз ведут себя по-разному и вообще часто говорят странные вещи. С ними надо много общаться, чтобы привыкнуть к их стилю и воспринимать все без удивлений.

Тут в голову пришла мысль.

– А он не ясновидящий случайно? Или маг, может быть?

– Все может быть, – отстраненно ответила Криса, – если он имеет дело со сверхъестественным, то почему бы ему не уметь читать в головах других? Вполне возможно этот дар часть от его обязанностей.

– Легран видел Керранов? – не унималась я.

Снова последовало пожимание плечами.

– Не знаю. Может быть, а может и нет. С одной стороны, что Легран забыл в их особняке? Они бы и не пустили его туда просто так.

Более вопросов задавать я не решалась.

Вторая четверть: растущая луна

– Зайди к директору, – сообщила мне Криса. Я только что вернулась с очередного незначительного поручения Баррона и хотела уже расположиться за своим столом.

Время близилось к вечеру, поэтому кабинет директора весь дышал сумрачными тенями. Баррон не спеша ходил по комнате, собирая бумаги. Он казался серьезным. Заметив, что я вошла, он взял свой портфель, повернулся ко мне и устремил на меня серьезный уставший взгляд.

– Ну что? Поедешь со мной?

Я, готовая уже ко всему на свете, только не к тому, чему стоило, непонимающие уставилась на него.

– Куда именно?

– К Керранам, – выдохнул он.

Я вздрогнула, от неожиданности потеряв дар речи. Имя это прозвучало в ушах, как нечто запретное и сокровенное. Как легкий ветерок, пронеслось оно в голове, не оставляя никаких следов. Оно не принадлежало мне и даже малой своей частью.

– У меня есть неразрешенные вопросы. Как всегда, которые надо решать с главой их рода.

– У них есть глава? – задала я глупый вопрос. Теперь настала очередь Баррона устремить на меня непонимающий взгляд, пристыженная, я тут же поспешила исправиться.

– Простите. Я растерялась. Не ожидала, что вам вдруг понадобится мое присутствие.

– Ничего страшного. Понимаю, неожиданно. Чтобы ты там не стояла в ступоре, я уведомляю тебя, что любой клан имеет своего господина. Все важные вопросы нужно решать только с ним, остальные его приспешники имеют право заниматься только второстепенными вопросами. Прошу тебя, держи себя в руках, они не любят, когда на них смотрят, как на диковинку. Тем более ревностно охраняют своего господина и следят за тем, кто допускается к нему. Любое подозрение с их стороны – и тебя выпроводят моментально и навсегда, а мой авторитет окажется под вопросом. В этом случае обязанности твои резко сократятся… Теперь ты понимаешь, почему я не мог позволить себе взять тебя долгое время? Я действовал не только в своих интересах, но и в твоих. И даже сейчас, как и позже, я ни за что не отвечаю. Все целиком и полностью зависит только от тебя и, как следствие, от их реакции на твое присутствие. Ты для них новое лицо и к тому же сомнительное, учти это. И то, что ты уже видела их, еще ни о чем не говорит. Они могут общаться с тобой за пределами особняка, по долгу ли твоей работы или личным надобностям, но это не значит, что они признают тебя, когда ты окажешься внутри их крепости, которую они ревностно охраняют.

Я пожирала его взглядом и, понимающие кивнув, ответила:

–У них нет причин не принять меня. Я спокойна.

Баррон сканировал меня взглядом некоторое время, словно стараясь убедиться в чем-то. Потом очнувшись, продолжил собираться.

– Их глава не выходит никуда? Он так и сидит в особняке, как принцесса в крепости?

– Да. В этом нет необходимости. Все, что нужно, для него делают другие, они его подчиненные. В редких случаях он выходит из своей крепости, как ты выразилась. Ну судя по тому, какую жизнь он ведет, в этом действительно нет необходимости.

– М-да, хорошо он устроился.

Баррон пожал плечами и ответил:

– Это вампирский клан все же, не забывай.

И, продолжая собираться, добавил спустя пару минут, протягивая свой шелковый платок:

– И шею свою прикрой чем-нибудь. У тебя все еще видны следы. Не нужно, чтобы их видел Керран. На вот, шарфик.

Действительно, синяки от рук Декстера проходили долго и никак не желали оставлять мою шею. Я уж боялась, что они останутся навсегда. Конечно, столько времени прошло, большая часть их исчезла, но на шее предательски тонкими кривыми линиями все еще читались следы пальцев.

Я взяла платок и как могла обмотала его вокруг шеи, наблюдая за Барроном.

– Сейчас пока спешить не надо. Они более адекватны и активны ближе к вечеру. На, съешь витаминку.

Раскрыв ладонь, он протянул мне розоватую таблетку.

Удивившись этому жесту, я ответила:

–Да я не болею ничем, спасибо.

– Съешь. Это для профилактики, не повредит. Она сладкая.

Не желая более заострять внимания на такой мелочи, я покорно положила таблетку под язык, заметив, между прочим, что она вовсе не имела никакого вкуса. Все еще пребывая в удивлении от странных действий директора, я допустила мысль, что он, скорее всего, переживает за сегодняшний визит. Мне и самой бы стоило понервничать, но я оставалась спокойной.

Когда мы вышли из здания, солнце уже клонилось к горизонту, расточая мягкие золотисто-красные лучи. Ветер подозрительно молчал, словно уже уснув. Я не знала, где находится особняк, и понятия не имела, сколько до него ехать. Меня эти вопросы совершенно не занимали. В любом случае городок наш не имел внушительных масштабов, учитывая, что здания не лепились тесно друг к другу, но находились на почтительном расстоянии. Большую часть занимали его окрестности, где расположились уже многочисленные старые особняки.

Баррон сосредоточенно молчал всю дорогу. Я не стала мешать ему, так как сама пыталась настроиться на нужный лад. В конце концов неприятная дрожь понемногу начала побирать расслабленное тело. Успокоиться получалось с трудом и ненадолго. К моему удивлению, через сорок минут машина остановилась, мы даже еще не выехали за черту города, хотя и оказались на периферии. Здесь заканчивались городские здания и начинались особняки, чем дальше от города, тем ближе они лепились друг к другу. Мы же оказались как раз в самой пустынной области, среди редких особняков, скрываемых друг от друга парком или другими зданиями, совершенно сюда не вписывающимися, некоторые из них к тому же были заброшены.

В любом случае из всего вышеописанного я наблюдала только плотный круг деревьев, расступавшихся полукругом перед особняком. С виду совершенно обычный и неприметный. Таких, как он, в округе находилось немало – все исторические строения с декоративной лепниной на фасаде. Может быть, только этот по срокам простоял гораздо больше остальных, о чем свидетельствовали необычный декор, который теперь требовал реставрации. Кое-где, набегая снизу, стены забирал раскидистый вьюнок. Перед парадным входом имелась небольшая круглая площадка, засыпанная гравием, без всяких строений и украшений. Этот пяточек даже можно было бы назвать небрежным.

Немного удивленная, что такая сакральная обитель находится в столь обычном месте, я осматривалась вокруг. Директор прошел вперед и уже оказался возле огромного парадного входа. Я мельком скользнула взглядом по окнам. В них царила тьма, кроме черных стекол не видно было никаких штор. Осознание моего места нахождения только сейчас пришло ко мне в полной силе, из-за чего по позвоночнику пробежала волна мурашек. Вот тут-то меня и накрыло. Сердце предательски защемило, а мысли разбежались, как мыши от света. Я осталась одна, беспомощная в своей физической оболочке перед вечностью тьмы и небытия. Директор отворил дверь и свободно вошел в гигантскую приемную залу. Из дома повеяло холодом. Нас никто не встречал. У меня не хватало сил теперь удивляться мелким деталям, так как само событие стало чем-то из ряда вон выходящим. Я только и успевала осматриваться и глупо впитывать все, за что цеплялся блуждающий взор.

В особняке царила напрягающая тишина, все предметы окутал сумрак и еще что-то, но что я понять не могла… Возможно, показалось под гнетом впечатлений.

В целом помещение здесь ничем не отличалось от привычной для людей обстановки: старинные предметы интерьера – для любителей антиквариата, все расставлено и подобрано аккуратно и со вкусом. Видимо, Керраны благоволили именно к стилю прошлых веков.

Мы стали подниматься по главной лестнице, очень широкой и красивой. Под нашими ногами то и дело раздавались тихие поскрипывания. На верхней площадке из коридора к нам на встречу вышли две фигуры. Баррон оглянулся на меня. Все это время я опасливо семенила за его спиной на некотором расстоянии. Увы, я не успела уловить выражение его лица. Хотя мне и показалось, что он взволнован. На его месте я бы тоже волновалась.

Фигуры отделились от темноты коридора и молча остановились в ожидании. Мы, наконец, поднялись и директор заговорил:

– Ждет ли меня ваш глава?

– Прошу, – услышала я приглушенный голос, боясь выглянуть из-за спины директора.

Керраны расступились, пропуская нас вперед. Я отважилась взглянуть на одного из них и неожиданно встретилась с серьезным холодным взглядом. Мне стало не по себе. Видимо трудно здесь придется.

Нас проводили в большие апартаменты и усадили на мягкие диваны из хорошей, но полинявшей от времени ткани. Затаив дыхание, я оглядела комнату. Помимо нас и еще двух вампиров, здесь уже находился один. Он стоял к нам спиной и смотрел в окно, когда мы вошли. Теперь он повернулся и поприветствовал нас гордым сдержанным кивком головы. Двое других, девушка и молодой человек, тоже имели холодные строгие взгляды, все грациозны и гибки, как кошки, это чувствовалось в них даже сейчас, когда они стояли, не двигаясь. Как я узнала позже, девушку звали Стефаня, ее друга – Лука. Это была вампирская пара. Но пока я знала лишь то, что передо мной вампиры, и среди них теперь старалась различить главу клана.

Все они были одинаково хороши и величественны, и я терялась в догадках. Баррон был прав, говоря, что в особняке они ведут себя иначе. Внешний мир был для них враждебной средой, здесь же они могли полностью расслабиться, этот особняк действительно являлся их крепостью, по-другому и не назовешь.

– Где же ваш господин? – учтиво осведомился Баррон.

– Сейчас подойдет, – бросил ему один из вампиров. Девушка пожирала меня оценивающим высокомерным взглядом. Да, я явно ей и в подметки не годилась. Поэтому и много еще почему я предпочла скромно опустить глаза и даже не подумала ответить на ее “вызов”. Успокоившись, с одной стороны, что главы среди них нет, я продолжила ждать, надеясь, что он будет погостеприимней.

Вскоре дверь за нашими спинами открылась, заставив меня вздрогнуть, кровь отлила от лица. Я приготовилась увидеть его. Услышав шаги, я замерла. Только заметив, что из-за спины показалась фигура и, не останавливаясь, прошла дальше к окну, я подняла голову, встретившись взглядом с Эдвардом! Пораженная, я не могла ни вздохнуть, ни двинуться. Неужели он и есть глава клана?! Неужели мне так повезло? Сердце радостно забилось, от горла отступил огромный ком, освобождая дыхание. И теперь в душе робко зарождалась надежда. Вампир грациозно прошел к окну и повернулся медленно и лениво к нам лицом. Потрясающе красивый! Подумалось мне. Темные волосы его отливали, казалось, краснотой. Взгляд, диковатый и глубокий, поражал воображение, будоража его кучей приятных образов. Увы, я не смогла скрыть восхищенного взгляда, даже когда тот окатил меня небрежным холодом.

На секунду буквально от неожиданности, может быть, в его взоре проскользнуло удивление. Я поверить не могла своим глазам. Теперь передо мной стоял абсолютно чужой незнакомец, словно мы виделись в первый раз. Холодный и отчужденный, он выстроил между нами толстую стену. Пришлось с неохотой признать очевидность прошлых слов Баррона.

– Хотел бы представить вам Кееву, она моя ассистентка. Если вы не против, она будет помогать мне.

– Замену готовите? – губы Эдварда исказила ехидная холодная усмешка.

– Ну как знать, может быть, и замену, – стих совсем Баррон.

Эдвард помолчал с минуту. Потом добавил:

– С чем вы к нам пожаловали? Могу я поинтересоваться?

Вместо ответа Баррон достал бумаги из портфеля и протянул их Эдварду.

– Можете пока ознакомиться.

Пока он читал, на его лице то появлялись, то исчезали мрачные тени, от которых мне становилось не по себе. Тем не менее лицо его не покидало напряжение. Я не услышала, как к нему подошла Стефаня и, перегнувшись ненавязчиво через плечо, тоже окунулась в чтение. Двух других, казалось, документы не интересовали, они так и продолжали бездействовать.

В конце концов, оторвавшись от чтения, Эдвард изобразил на лице неприятную гримасу неизвестно что обозначавшую. Он не побеспокоился о том, что за ним стояла Стэфаня, которой пришлось невольно оторваться от чтения. Она покорно отступила, в то время как Эдвард, протянув бумаги директору, бросил пренебрежительно:

– Эти письмена вызывают у меня сомнения, – покачав головой, он добавил, – нет, нет. Вряд ли, они не придутся ему по вкусу… Вы опять строите замки на песке…

– Но почему же? Ведь я еще ничего не объяснил вам. Давайте подождем еще немного, и я все объясню.

Здесь уже все написано, зачем еще объяснять. Мы не возьмем на себя никакой ответственности, вам прекрасно это известно, – отрезал Эдвард.

Я все еще не отводила от него глаз, пытаясь разглядеть хоть немного знакомый образ. Найти хоть небольшую частицу прошлого тепла, как мне тогда показалось. Тщетно. Передо мной находился вампир во плоти: холодный, чужой и бездушный.

Он совсем не смотрел на меня, как будто Баррон сидел один, и если его взгляд устремлялся в том направлении, где сидела я, то он непременно проскальзывал мимо, как по пустому месту. Я старалась сдерживать свои порывы негодования, чтобы не задохнуться от них. Хотя стоило бы все-таки научиться контролировать свое самомнение, которое часто выпирало дальше, чем ему следовало бы.

– Могу я просмотреть бумаги? – робко осведомилась я, тут же испугавшись своей инициативы. За секунду в голове пронесся возможный разгневанный или небрежный взор Баррона и еще более небрежные и пренебрежительные лица вампиров. Однако все оказалось совсем не так.

Баррон аккуратно передал мне бумаги, как если бы я действительно имела здесь вес. Вампиры вообще никак не отреагировали. Лишь только Эдвард раз поднял невидящий взор и тут же убрал его.

Я принялась читать, стараясь с головой уйти в чтение, лишь бы только не замечать напряженной обстановки.

В документах речь велась о том, что Керранам предлагали пройти какие-то не то исследования, не то принять участие в изучениях. Слишком все абстрактно и расплывчато было в этих документах. Видимо, вампиры уже знали о чем речь, и здесь шли только лишь уточнения. Далее шло описание новых возможностей оборудования и того, что ученым удалось достичь, чтобы усовершенствовать его. В любом случае речь шла о какой-то опасности или опасностях. Только кому и что угрожало, я так и не поняла. И все эта информация помещалась на пяти больших листах.

Я вспомнила, что речь уже об этом велась и не один раз. Чего хочет добиться Баррон? Либо он так печется о безопасности вампиров, либо ему надоедают со своими услугами некоторые организации, либо вампиры настолько слабые, что не могут защитить себя сами, но не понимают этого.

В любом случае не трудно было догадаться, что беседа сейчас предстоит тяжелая, если она вообще предстоит. Эдвард, казалось, едва ли был намерен разговаривать. На их лицах проявилось напряжение и защита, с чем они готовились дать отпор устремлениям Баррона.

Пока я сидела и размышляла в таком духе, за спиной снова открылась дверь, и все вампиры явно оживились. Я была слишком глубоко занята своими думами, чтобы здраво воспринять их реакцию и обратить на нее должное внимание, так как было зачем.

Мягкой, еле слышной поступью в комнату вошел еще кто-то. Я не обращала на перемены внимания до тех пор, пока из-за спины не выплыла фигура и не нависла над нами с Барроном. Моя медитация над документами происходила почти с полным отсутствием в реальности, краем глаза я отстраненно заметила, что Баррон живо поднялся.

Мне стоило некоторых трудов тоже отвлечься от созерцания документов и поднять голову. Как раз в этот момент тот, кто стоял над нами, отошел в сторону, видимо, поздоровавшись с директором за руки. Мгновение, я увидела его фигуру. Очень высокий, но отлично сложенный, с широкими раскинутыми сильными плечами передо мной возник еще один вампир. Где-то на уровне подсознания я уловила благоговение остальных, когда они смотрели на него. Уловила странную дрожь, которая вдруг поднялась во мне неизвестно откуда. Не успела я толком что-либо понять, как он повернулся к нам лицом. На мгновение мир перестал существовать для меня. Возможно, я побледнела, а потом и покраснела. Не знаю, жила ли я вообще в этот момент. Только сейчас, словно удар молнии, на меня нашло озарение, что вот он – истинный глава клана. Даже Эдвард, да и все другие вампиры, вместе взятые, не могли сравниться с этим по своей благородности, величественности, чего-то всепоглощающего и вечного. Я не могла подобрать подходящие слова, чтобы описать это создание. Если бы мне сказали, что передо мной бог, я бы охотно поверила, потому что он имел вид поистине чарующий, гипнотический и неземной.

Я и представить не могла, что вампиры бывают еще и “такие”. Какие “такие”, как раз и не удавалось объяснить.

Волосы его темными волнами ниспадали на плечи и устремлялись ниже, подрезанные так, что самая длинная их прядь доходила до середины спины, самая короткая заканчивалась, едва касаясь плеч. Он носил старомодный темный сюртук из бархата, декорированный скромными черными кружевами и какими-то блестящими камнями. С сюртуком, что касается стиля, думается, он не расставался с девятнадцатого века.

Вампир, поздоровавшись с Барроном, взглянул на меня. Я же, привыкшая к холодности и черствости его сородичей, приготовилась встретить примерно такую же реакцию. Однако, подняв то и дело вздрагивающий взор на него и стараясь удержать его хотя бы ради приличия, заметила, что он смотрит на меня бархатным изучающим взглядом. Ошеломленная, я едва ли могла признаться себе, что совсем не вижу в нем того отвращения к людям, которое свойственно всем вампирам. Да, его лицо и взгляд источали серьезность и размеренность. Да, его глаза не лишены были холода – видимо, неотъемлемая черта вампиров. Но бесспорно, он был уникален по неповторимости взгляда. В нем обнаруживались еле уловимые нотки меланхоличности, какой-то хронической грусти и бархатной мягкости. Он стоял передо мной, гордо выпрямившись, но в то же время фигура его не отталкивала и не являла собой холодную стену. Лицо его, спокойное и бесстрастное, поражало тем не менее волшебством бархатных глаз. К тому же тонкие аристократичные черты лица отлично оттеняли представший перед моим воображением образ. Знал ли он, какое убивающее впечатление производит? Наверное, ему было не до этого. Человеческие девицы его вряд ли интересовали, только если как жертва. Учитывая, что в их клане имелись такие особи женского пола, что ему и на ум-то не приходило обратить свой взор в другую сторону. Все эти мысли пронеслись в голове буквально за минуту.

– Вы не против того, что я привел ее с собой? – начал Баррон, выводя меня из оцепенения своим голосом.

Только сейчас я поняла, что все это время глупо и восторженно созерцала вампира. В общем делала то, что мне строго запретили делать. С осознанием этой прискорбной мысли я вмялась в диван и приготовилась к самому худшему, уже чувствуя, что вампиры пожирают меня взорами, полными ненависти. Я боялась не то что смотреть по сторонам, но даже вздохнуть.

– Вы не предупреждали меня, – прозвучал до безумия мягкий приятный голос. Ладони и спина сильно увлажнились от испарины. Сознание сейчас вело внутри неравный бой с сердцем, доказывая ему, что так не бывает. Не бывает всего того, что я вижу и слышу сейчас. Помимо этого, не хотелось верить что он, наверное уже прочитал мои мысли и может теперь бесстрастно выгнать меня.

– Прошу прощения, но как я вас могу предупредить? И разве вам не рассказывали, что у меня…

– Эдвард что-то говорил мне об этом. Не будем тратить время на извинения. Они не к чему.

– Это моя ассистентка Кеева. Можно Эва, если вам угодно.

– Эва, – обратился ко мне директор официальным тоном, указывая ладонью на вампира, – глава рода Керранов, собственно, – Каэлан.

Я молчала, как идиот, вместо того чтобы произнести полагающиеся по приличию слова. Прискорбным оказалось мое положение здесь. Вместо того чтобы находится среди Керранов во всеоружии, с ясной головой и запасом здравых мыслей, я же имела сейчас разум младенца. Баррон, возможно, надеялся на меня, на мою чувствительность и наблюдательность, если бы он только знал, что сейчас творилось в моей голове, он бы непременно отстранил меня от должности. Однако в данный момент я не понимала даже таких элементарных вещей.

– Что она у вас молчит? – с легкой иронией в голосе осведомился Каэлан, – язык прикусила?

От этого предположения я покраснела и перевела растерянный взгляд на Баррона, заметив устремленный на меня ледяной строгий взор, который подействовал словно ушат холодной воды. Пора бы уже сдержать свои умилительные эмоции и взывать к разуму.

– Лично мне не задавали никаких вопросов, – постаралась ответить я, – будьте уверены в том, что если зададут, то непременно отвечу.

Я заметила движение за спиной главы Керранов и, устремив туда взгляд, уловила скользящую улыбку Эдварда, которую он старался скрыть тем, что отворачивался в этот момент к окну, прислонив палец к губам. В его лице сейчас появились знакомые мне оттенки, и я немного успокоилась на его счет.

Каэлан все еще смотрел на меня, когда я перевела на него взор. Но теперь, правда, он смотрел не в лицо, а на шею. И к моему ужасу лицо его приобрело истинные вампирские краски: появилась холодность и какая-то не то злость, не то мрачность. Он немного сдвинул брови, не сводя заблиставших остротой глаз с шеи. Сразу же машинально я поднесла к ней руку, чтобы убедиться на месте ли вообще платок, так как перестала ощущать его на время. К огромному облегчению он находился на месте и, более того, закрывал всю шею аккуратно и точно, непонятно тогда, что именно увидел там Керран. Не мог же он видеть сквозь ткань?

Он, заметив мой жест, нехотя отвел взор в сторону.

– Итак, я слушаю вас, – произнес он вновь своим бархатным голосом, – какие у вас дела ко мне?

Баррон протянул ему бумаги. Керран взял их и принялся читать, сосредоточенно и спокойно. За его спиной я вновь заметила ледяное лицо Эдварда, он явно ждал реакции Керрана и беспокоился.

Керран прочел бумаги и отложил их в сторону, все взгляды устремились на него в томительном ожидании. Я же смотрела на потрясающего вампира во все глаза не с целью услышать его мнение, но стараясь как можно лучше впитать этот мистический образ, рассмотреть как можно больше деталей.

– Что ты молчишь, – не выдержал Эдвард, – ты еще думаешь? Разве над этим надо думать?

Керран не взглянул на него, лишь только наклонил голову и прикрыл глаза на минуту.

– Мы ценим вашу заботливость, мистер Баррон, – ответил он наконец, – не раз мы уже вели подобные беседы. Есть такие вещи, которые не подвластны людям, а машинам тем более. Я не представляю, как работают ваши изобретения, но никто из нас не пойдет на это. Не стоит вмешиваться в наше существование – это может быть опасно для людей. Вам придется поверить мне на слово и удовлетвориться полученным от меня ответом.

– Позвольте заметить, – начал Баррон, – я видел эти приборы в действии, они выдают ошеломляющие результаты. Несомненно, есть вещи, в которых вампирское чутье сильнее, чем все человеческие знания, но есть и то, о чем вампиры и знать не знают.

– Почему бы вам не принять мою помощь и не довериться мне? Я давно знаю вас, Каэлан, неужели моя персона все еще вызывает у вас сомнения?

Баррон, казалось, готов был раствориться перед благородным вампиром, который сейчас смотрел на него гордым царственным взглядом, тем не менее не лишенным располагающей к себе доброты.

С одной стороны, смешно было наблюдать все услужливо-ластящиеся моменты поведения Баррона, с другой – он не мог не вызвать сочувствия, учитывая, как ему близки Керраны. Однако, наблюдая его, я точно не стала бы так себя вести с ними. В глазах вампиров я читала насмешку и снисходительность по отношению к Баррону, они едва ли воспринимали его всерьез. Общая картина выглядела так: они любезно согласились его выслушать, и он был за это признателен.

В глазах главного Керрана запрыгали мерцающие огоньки, когда он посмотрел на Баррона.

– Дело совсем не в этом, – тихо ответил он, – я ценю ваше внимание.

Я услышала, как захлопнулась дверь. Это Стэфания вышла очень тихо, не потревожив никого. Позже ушел Лука.

– Боюсь, вы не сможете ничего сделать. Человеческие силы все же очень ограничены, я не хотел бы напоминать вам об этом, друг мой, но вы вынуждаете меня. Не стоит лезть в то, что не подвластно вашему разуму.

– Подумайте. Прошу вас. Это в ваших же интересах. Со своей стороны гарантирую вам, что никаких проблем от моих коллег не возникнет. У меня есть проверенные, надежные люди.

– Прошу прощение за грубость, – отозвался Эдвард, – но мы не обязаны защищать вас. Мы вам ничем не обязаны. Так с чего бы вам не понять то же самое и для себя?

Керран метнул на Эдварда строгий взгляд и поднял руку, призывая того к молчанию.

– Но о вас уже знают слишком многие. Не в моих силах вернуть время вспять и скрыть ваше присутствие здесь. Кроме того, наличие тварей очевидно. Мы не можем закрывать на это глаза, так как жизни людей в прямой опасности.

– Не надо, – ответил Каэлан, – скажите мне вот что. Какие там новости относительно тварей? Не нападают ли они вновь?

– Все тихо. Их становится все меньше и меньше. Вы делаете что-то или они сами вымирают?

Теперь вышел Эдвард, явно недовольный беседой, и мы остались втроем.

– Откуда мне знать. Я не интересуюсь этими существами и их воспроизводством тоже. Мы делаем все, что было обещано людям. И я не знаю, способствуют ли этому Керраны или нет.

– И вы никак не можете повлиять на ваших… подчиненных? – осведомилась я, не уверенная правильно ли подобрала последнее слово, ожидала реакции Каэлана.

Он посмотрел на меня своим проникновенным бархатным взором, может быть, более внимательно, чем следовало бы, и ответил:

– У людей одни порядки, в кланах вампиров совершенно другие. “Повлиять” – это не совсем точное слово. Наши отношения достаточно сложные для понимания, и, чтобы ответить на ваш вопрос, мне нужно будет начать объяснять с самого начала. Понятие влияния у нас как таковое не включает в себя все те компоненты, которыми вы его наделяете. У нас оно в некоторой степени меняет свой смысл.

Меня заинтересовал еще один неожиданно появившийся вопрос, вызванный тем, что нам были предложены напитки, Керран же присоединился к нам, взяв свой хрустальный бокал. “Удивительно, – подумалось мне, – как могут вампиры пить еще что-то, помимо крови?” Но, посчитав такой вопрос рискованным, я решила не задавать его.

Почти сразу же после того как мы опустошили наши бокалы с сикерой, Баррон принялся собираться.

Прежде чем уйти, он красноречиво взглянул на Каэлана и произнес приглушенным тоном:

– Могу я все-таки рассчитывать на то, что вы подумаете еще раз и примите мое предложение? Я уверен, что смогу быть вам полезным, только позвольте мне действовать.

Наградив моего директора таким же красноречивым взглядом, в котором я уловила легкие оттенки грусти (или же мне показалось), благородный Керран ответил ему также тихо, мотнув головой:

– Вряд ли. Очень вряд ли.

– Ясно. Тогда, может, вы хотя бы подумаете о предложении? – в голосе директора звучала мольба. Его тон вызвал у меня некоторое удивление.

Я смотрела то на босса, то на изумительного вампира, пытаясь понять, что происходит.

– Только ради того, чтобы не обидеть вас. Я подумаю.

– Хорошо, тогда оставлю бумаги, чтобы вы ознакомились с ними. Все же в спокойной обстановке вероятность обдумывания повышается.

Директор не стал совать бумаги Керрану, но положил их на столик, не сводя глаз с вампира.

Керран протянул свою аристократичную фарфоровую ладонь Баррону, тот крепко пожал ее. Я ожидала, когда он повернется ко мне, уже предвкушая его взгляд и обходительность, в конце концов, я рассчитывала на них, чтобы прямо заглянуть в его лицо. Однако, к моему негодованию, он лишь мельком взглянул на меня ничего не выражающим дежурно-приветливым взглядом и кивнул головой.

“Нет, – подумала я, – это удивительный вампир!”

– Вот так всегда, – буркнул Баррон, когда мы оказались в машине, – я натыкаюсь на ледяную стену отчуждения, несмотря на неиссякаемую помощь с нашей стороны. Мы постоянно ведем одни и те же беседы, все одно и то же. Они не могут прогнать меня, я не могу добиться от них того, что нужно.

Я хотела сказать ему что-нибудь, но не могла подобрать нужных слов. В душе понимая, что происходит, я не могла сформировать нормально мысли.

– И как ты думаешь быть мне полезной? Ты видела, как все происходит… Какой-то замкнутый круг.

Директор чертыхнулся в чувствах и отвернулся к окну.

– Ничего, найду выход, – с уверенностью заверила его я, сама не представляя каким образом, – позвольте мне получше изучить их. Если вы хотя бы позволите сопровождать вас. Этого будет вполне достаточно.

Баррон посмотрел на меня, но ничего не ответил. Видимо, не поняв, что я хочу донести своей речью. Всю дорогу до моего дома мы молчали. Оба растерянные и удрученные.

Мне не спалось почти всю ночь. Ворочаясь с одного бока на другой, я то открывала, то закрывала глаза. Глава клана не выходил у меня из головы, а точнее его уникальность и поразительность. В нем сочеталось и перекликалось столько тайн, недомолвок, настроений и чего-то еще, что я не знала, за что уцепиться и как его охарактеризовать. Может быть, его вампирская сущность делала его таким многоликим? Задавая себе подобный вопрос, тут же вспоминались другие вампиры. Да, несомненно, все они были уникальны, и все несли в себе тайну: кто-то меньше, кто-то больше. В Декстере, например, я не увидела ничего, кроме пустой животной оболочки, в то время как Эдвард был поразительным по-своему, и тем не менее совершенно отличался от Каэлана.

“Нет, – думала я, – если Каэлан глава клана, то это не случайно. Он истинный бог и прирожденный правитель”.

О том, что мне предстоит, думать пока не хотелось. Я решила понаблюдать за ними и быть максимально осторожной и тактичной, и, конечно, искренней. Им нет причин отталкивать меня. При таких мыслях ладони от напряжения покрывались испариной, и от нервного возбуждения начиналась редкая мелкая дрожь.

– Вы пытаетесь от чего-то спасти их или вы пытаетесь втянуть их в эксперименты, чтобы облегчить жизнь им и удовлетворить любопытство ученых? – осведомилась я, когда на следующий день Баррон позвал меня в кабинет, чтобы узнать мои мысли о прошедшей встрече.

– Прежде всего я пытаюсь сделать все, чтобы они доверились мне. А потом уже и остальное.

– Вы и так заставляете их принимать пустышки вместо крови. Разве этого не достаточно, чтобы они ненавидели людей?

– Они не отпираются от этого. У нас не возникали с ними проблемы на этой почве.

– Но в любом случае это не подопытные животные, чтобы на них ставили эксперименты. Они считают себя сильными и могущественными, естественно им претит, когда их честь хоть немного затрагивают! Вы представляете себе Керрана, сидящего в лаборатории на стульчике, увешанного всякими приборами, как новогодняя ель гирляндами? Лично мне смешно от этой мысли.

– Исследования пойдут им на пользу… – отпарировал Баррон.

– Они не пойдут им на пользу, каким бы не были… Только хуже сделают. Они и так идут нам на встречу по многим вопросам, и, скорее всего, им это не особо нравится.

Баррон смотрел на меня и молчал.

– С чего ты так уверена? Ты их давний друг? У них нет другого выбора. И мы, и они это прекрасно понимаем.

– Хм, – пожала плечами я, пробурчав скорее самой себе, чем ему, – почему же, в конце концов они не перекусают всех людей… В этом случае мы бы им не надоедали так.

Директор ничего не ответил, и на этом наш разговор закончился.

В один из дней я сама наконец-то отважилась посетить особняк Керранов.

В любом случае налаживание отношений – дело не одного дня. Мне хотелось, чтобы они не рассматривали меня как неотъемлемый компонент директора, но как самостоятельную личность.

Итак, без труда добравшись до особняка Керранов, взяв служебную машину, я теперь стояла перед большим парадным входом, собираясь с мыслями. Солнце уже перевалило за свой рубеж и теперь катилось к горизонту. Начинали пробуждаться мягкие вечерние тени, погружая особняк в уютные цвета и полутона. Сейчас он казался особенно безмолвным и торжественным в этой своей тишине. Странно, но другого, более лучшего обиталища для вампиров я и представить себе не могла. Они наверняка знали это, поэтому и выбрали себе именно это убежище. Забыла упомянуть еще в прошлый раз, что дом окружал огромный парк из вековых деревьев: хвойных и лиственных, создававших большой участок тени вокруг особняка, не пуская на свою территорию ничего лишнего, никого постороннего. Идеальное место.

Решившись, наконец, глубоко вздохнув, я вошла как можно осторожней и тут же почувствовала, как во мне зарождается предательский страх вместе с трепетом.

Зала пустовала, чего и следовало ожидать. Они никогда не ждали гостей. Сейчас я оказалась одна и могла теперь спокойно и внимательно осмотреться, пока кто-нибудь из них не спустится вниз, привлеченный посторонним запахом.

Еще в прошлый раз я почувствовала, что здесь царит какая-то странная атмосфера, полупрозрачное мутноватое марево окутывало все вокруг и висело в воздухе, заполняя весь объем помещения. Я вязла в нем, словно в омуте. Оно не чувствовалось остро, к нему нужно было присмотреться, но не заметить его было невозможно. К тому же во мне оно вызывало некую неприятную тяжесть, словно вытесняя меня, как инородное тело, давя на голову и глаза. Я потянула носом воздух, чтобы узнать, имеет ли здешнее помещение запах. Конечно, он присутствовал. Запах старинных вещей, немного сырости и чего-то еще… Скорее всего, так пахли все особняки, прошедшие не один век истории.

Пока я так стояла, принюхивалась, прислушивалась и вникала во все, совсем забыв, зачем пришла, в вязкие мысли мои резким посторонним звуком вклинился чужой голос, заставивший меня вздрогнуть и похолодеть.

– О, какие гости к нам пожаловали. Уж кого я тут не ожидал увидеть…

Ко мне резко вернулись все страхи разом, и я трепеща уставилась на говорившего.

Это был Декстер. Его голос, казалось, я могла узнать из тысячи других. Он стоял наверху, на лестнице, и смотрел на меня презрительным ехидным взглядом сверху вниз. Сейчас он предстал предо мной без шляпы, что позволило мне разглядеть его внешность получше. Коротко постриженные волнистые волосы темного русого цвета красивыми волнами обрамляли очень бледное угловатое лицо. Оно несло все оттенки хищника и выражало истинную вампирскую сущность. Глубокие тени под глазами добавляли образу мрачности. Поистине, низкое существо, худший из представителей вампиров, как мне думалось.

Лучше бы я наткнулась на Аргуса или Цербера, даже в этом случае у меня бы нашлись подходящие слова, но Декстер выбил меня из колеи окончательно и бесповоротно. Где-то в глубине души, в подсознании я почувствовала, что мое мероприятие уже потерпело крах.

– Что вам здесь надо, молодая леди? К кому вы пришли?

– Мне необходимо увидеть господина Керрана, если возможно.

– А вам назначено? – ехидно осведомился он.

Я сглотнула слюну. Конечно не назначено, в чем и пришлось сознаться.

– Но мне необходимо поговорить с ним и об этом тоже. Невозможно все время беспокоить Баррона.

– Вы хотите сказать, что у нас теперь одним другом больше?

Эти слова были сказаны таким тоном, что я тут же почувствовала себя совершенно лишней.

Тем временем он успел медленно преодолеть пол-лестницы и продолжал в том же духе, приближаясь ко мне все ближе, в то время как я стояла, как истукан. Он чувствовал мой страх, который я тщетно старалась побороть, и эти волны действовали на него, как опьяняющий приятный ликер, заставляя его губы изгибаться в сладковатой улыбке, а глаза загораться азартным огоньком. Как сейчас я жалела, что это существо может чувствовать только мой страх, не имея возможности подняться выше и почувствовать искренность и вообще что-нибудь более высокое. Его ощущения гнездились на низшей планке развития.

Очевидно, что я для него не более чем жертва, и это обстоятельство обезоруживало меня, било тузами все мои карты, разносило в пух и прах все устремления, делая их жалкими и бесполезными.

Пожалуй, я бы с удовольствием сбежала теперь… если б только позволили.

– Надеюсь, вы не против, – последовал мой запоздалый ответ, – я бы хотела поговорить с вашим господином, – сделала я упор на последнем слове, надеясь, что хоть оно его вразумит.

Он помрачнел, как туча, открыв рот, чтобы изречь очередную колкость, но закрыл его после моего ответа. И, переменив мысль, отрезал грубо:

– Он мне не господин! – и уже спокойнее добавил, – Керран не принимает никого, если нет договоренности о встрече.

Теперь он стоял почти в полуметре, пожирая меня глазами.

– Ну так пропустите меня, раз он вам не господин. Какая разница в таком случае?

Последняя фраза вышла донельзя скомканная, на последнем издыхании и уже без всякой надежды.

– А ты очень даже миленькая. Не против составить мне компанию, а? – промурлыкал он, игнорируя мою просьбу.

От удивления и испуга я широко раскрыла глаза. Пораженная таким поворотом дел я потеряла дар речи. Он приблизился и взял меня достаточно грубо за подбородок, потом его холодная ладонь спустилась по шее и сжала ее так, что мне неудобно стало дышать. Глаза его горели дьявольским огнем, с губ не сходила ядовитая усмешка. Малиновые и тонкие на бледном лице они походили скорее на уродливую трещину. Я испуганно уставилась на него, боясь повторения прошлой стычки. Однако сопротивляться было бы бесполезно. Он склонил голову, почти уперевшись носом в основание моей шеи, и, потягивая носом воздух, словно вдыхая аромат парфюма, стал подниматься вверх по направлению к уху. Меня всю передернуло от этого жеста, с трудом удавалось подавить предательскую дрожь. Вынуждено задержав воздух в легких и зажмурив глаза, я ждала. Этот миг для меня длился целую вечность, хотя на самом деле продолжался несколько мгновений.

– Ну так что?

Его приглушенный голос неприятно резал слух.

Едва ли я успела сообразить что-либо, как за спиной вампира услышала еще один резкий командный голос:

– Оставь ее, Декстер! Учись контролировать себя, тем более здесь!

Вампир ослабил хватку, что позволило мне выглянуть из-за его спины и посмотреть, кто же вступился за меня.

Это оказалась Петра, я сразу же узнала ее. Она стояла, как тигрица, сильная и волевая, испепеляя Декстера взглядом.

– Ну вот, – протянул расстроено мой обидчик, – не дала мне поиграть немного. Я и не собирался ничего делать, просто поразвлекать себя хотел. Ты смотри, как она боится. Это же забавно.

– Не в этом случае. Это же ассистентка Баррона, ее лучше не трогать. Отпусти ее и пусть уходит. Мы не ждем гостей.

Вампир повиновался, и я, поняв, что свободна, сочла более разумным тут же удалиться и попытать счастья в другой раз.

Оказавшись дома, я, наконец, испустив стон, повалилась на кровать и закрыла глаза, чтобы прийти в себя и отдохнуть.

Надо же было так постыдно испугаться. Неужели мне так и придется каждый раз дрожать перед ними? Целый час я занимала себя выстраиванием в голове различных доводов и умозаключений, чтобы навсегда избавиться от своего страха или, хотя бы, иметь возможность вовремя сдерживать его, и попеременно ругала себя за слабость.

Но одна вещь казалось очевидной: стоило в следующий раз заявиться в особняк днем, когда можно будет без риска добраться до Керрана.

На следующий день Баррон позвал меня в кабинет и завел следующий разговор:

– Мне позвонил Легран. Он сейчас во Франции. Точнее, он там живет. И сообщил, что у него для меня есть что-то интересное. По телефону об этом говорить нельзя, поэтому он пожелал встретиться лично. Тебя я неслучайно позвал. Дело в том, что мне трудновато будет отлучиться отсюда, к тому же новость его, как он сказал, не требует лично моего присутствия. Почему-то он изъявил активное желание, чтобы к нему отправилась ты.

– Это что-то, касающееся исследований? – поспешила отозваться я, – вы же знаете, что мне…

Баррон поднял руку, призывая меня к молчанию и закачал головой.

– Подожди. Крису он не любит, они так и не нашли общий язык, уж не знаю по каким причинам. Ты ему, кажется, пришлась по душе, раз он с такой готовностью согласился принять тебя. Вот ты и поедешь вместо меня. Я чувствую, что он либо что-то не договаривает, либо там ничего серьезного, поэтому я охотно отпускаю тебя. Легран интересный человек, вы с ним подружитесь, не бойся.

– Мне он показался не особо приветливым в прошлый раз. Что-то я сомневаюсь…

– Ничего подобного, – встрял директор, – я его знаю больше, чем ты, и лучше, поэтому позволь выводы делать мне. Легран приятный человек во всех отношениях. Работать и общаться с ним одно удовольствие. Хватит упрямиться! К тому же вы с ним на одинаковых волнах.

Последнюю фразу Баррона я не поняла, но переспрашивать не стала. В общем-то, ничего против поездки не имела. Выезд был намечен на следующий день.

Вечером мой поезд прибыл на вокзал, залитый переливающимся светом. После уютного приглушенного света купе рябило в глазах, и усталость от путешествия уже давала знать о себе. Огромное количество снующих туда-сюда людей вызывали в сознании путаницу, блуждая глазами по мелькающим силуэтам, трудно было остановить свое внимание хоть на ком-нибудь. Я уже отвыкла от такого количества людей и столпотворения. Будто целый карнавал закружил меня в своем ритме, я оказалась в сердце какого-то громадного праздника, на который пришла без спроса. И вот необходимо было среди этого бедлама как-то отыскать Леграна. Французская речь доносилась со всех сторон, женский голос из громкоговорителя тоже вещал на французском. Как же шумно! М-да, такое оживление – это не для меня.

К счастью, мучиться долго не пришлось, откуда-то вынырнул знакомый силуэт. Легран шел навстречу, умело огибая снующих в беспорядке людей. Он весь сиял от радости, которую нельзя было не заметить, и он тщетно старался скрыть ее за раздутой серьезностью. С трудом верилось, что он действительно желает меня видеть и вообще придает мне какой-то вес. Одетый в свой неизменный костюм, также держа в руках неизменную шляпу, казалось, мы и не прощались вовсе.

Обменявшись приветствиями, мы направились к его машине.

– Как добрались? Как себя чувствуете?

– Нормально, устала от дороги с непривычки чуть. Большие города явно не для меня…

– Да, конечно с вашим не сравнить… Ничего страшного, проветриться тоже иногда не мешает.

Голос доктора, в сравнении с моим, дышал жизнью и энергией.

– Вы, наверное, голодны. Поедем в ресторан, а потом уж домой. Я живу с женой и детьми, дом у меня большой, если не против, остановитесь у меня на пару дней.

Он взглянул на меня, будто бы его интересовал ответ. Я молча кивнула.

– Если быть честным, к тому же это поможет делу, я хотел видеть именно вас, – сказал он по дороге ресторан. Я не удержалась от того, чтобы не бросить на него изумленный взгляд, в то время как он продолжал сосредоточенно смотреть на дорогу, хлопая черными длинными ресницами.

– Ничего серьезного или ужасного, не беспокойтесь. От вас потребуется только выслушать меня.

– Баррон и Криса не подошли вам?

– Нет, Баррон вечно слишком занят, тем более у меня нет особо серьезных новостей, к тому же для него уже, возможно, и не новость. А вот вам может быть интересно. Я объясню позже, что имею в виду. Все по порядку. Крису я воспринимаю не более как офисную единицу. Не понимаю, зачем Баррон держит ее у себя. В его делах она совершенно бесполезна.

– У Крисы хорошо получается то, что не получается у меня. Она ведет деловые переговоры и прочую подобную работу. У нее отличная деловая хватка.

– Вот-вот – и я о том же. Можно было бы найти человека, который будет заключать в себе две составляющие: деловую жилку и мистическую.

– В нашем случае это очень трудно. Пожалуй, даже слишком.

Легран пожал плечами, ничего не ответив.

Мы добрались до ресторана и уже успели усесться за столик и сделать заказ, когда он вновь начал свою речь.

– О деле завтра поговорим в моем кабинете. Здесь не стоит, так как для этого нужна более спокойная обстановка. Я хотел бы сказать пока другое. Последняя наша встреча, возможно, произвела на вас нелестное впечатление относительно моей особы. Спешу поправить ситуацию, потому что сейчас мне необходимы ваше доверие и искренность. Могу я рассчитывать на них?

Теперь Легран казался совершенно другим человеком: открытым и заинтересованным, и даже душевным. Наверно, он прибегал к этим чертам, когда ему становилось необходимо. В любом случае в моих же интересах было расположиться к нему, к тому же я человек дружелюбный, поэтому он мог бы меня и не просить ни о чем.

Он расценил мой кивок, как согласие, и, казалось, упокоился.

– Понимаю, конечно, что мы виделись всего пару раз, но все равно поинтересуюсь: каким я вам показался, когда вы увидели меня? – задал он странный вопрос, заставивший меня уставиться на него в недоумении. – Не подумайте, что это праздное любопытство. У меня нет привычки задавать пустые вопросы.

– Ну, – начала я и запнулась, – когда вы вошли в кабинет, вы мне представились, как непроницаемая стена, за которой невозможно разглядеть ничего… Извиняюсь, но вы сами меня спросили.

Так как я замолчала, все еще удивленная его вопросом, он поторопил меня:

– И что, это все?

– Обычно я хорошо чувствую людей. Но в вашем случае мне сделалось как-то не по себе. Хотя вот сейчас вы кажетесь весьма открытым и любезным. В общем, я не могу сказать, какой вы человек, так как совсем не знаю вас, если вас именно это интересует.

– Ну почему же. Вы просто не пытались.

– Я часто делаю ошибки, поэтому не рискну говорить сейчас что-либо.

– При вас я могу говорить спокойно, не боясь остаться непонятым. В отличие от Крисы, кстати. Вы верно подметили все тогда. Видите ли, я общаюсь с такими людьми, или, точнее, моя работа обязывает общаться с такими людьми, которые без особого труда могут заглянуть в душу. Для меня это опасно, а для них выгодно.

– Вы имеете дело с вампирами?

– Нет. Почему же? Вампиры, конечно, могущественные существа, но, вы думаете, только они могут смотреть в душу? Люди тоже могут, конечно, немногие и не так идеально, как вампиры, но все же. В общем, если быть кратким, я научился защищаться от них, от их внимательных взоров. Когда мне нужно, я открыт, когда нужно закрыт. Они не могут ни прочитать в моих глазах что-либо интересное, ни в душе. Сейчас я абсолютно открыт для вас, как вы можете заметить. Я не обманываю вас и, более того, слагаю на ваш суд свою беззащитность, далее судить вам. Не буду засыпать вас своими разглагольствованиями так сразу. Расскажите лучше, как у вас продвигаются отношения с Керранами? Налаживается ли контакт?

Я было начала говорить об общих делах относительно вампиров, однако он перебил меня и ответил:

– Нет. Меня не интересует, как там дела у Баррона и что он там изобрел нового. Мне интересно, как себя чувствуете вы и что думаете обо всем этом. Вы были уже в особняке? Расскажите, мне, правда, очень интересно.

Сложно было вот так сразу выложить все постороннему человеку, поэтому я все же ограничивалась очень осторожным рассказами, сдабривая их не менее аккуратными суждениями без излишеств. На удивление, он весь обратился в слух, и, казалось, только взрыв мог вернуть его в реальность. Он не перебивал, лишь в моменты пауз задавал всякие вопросы, на которые тут же получал ответы. Я себя чувствовала так, будто нахожусь на приеме у врача, оставалось только выписать рецепт от болезни в заключении.

Ужин закончился достаточно скоро. Уважая мою усталость, Легран вел себя очень тактично и не стал мучать лишними вопросами и своими беседами. Мы поехали в его дом, где он представил меня своей жене и детям. Мне отвели гостевую комнату, где я поспешила лечь в постель, не напрягая себя раздумьями о сегодняшнем дне.

На следующий день, проснувшись, я понежилась в постели и, не спеша поднявшись, поплелась вниз, на кухню, откуда доносился уютный, поистине домашний шум от манипуляций с кухонной утварью. Жена Леграна суетилась, готовя завтрак на семью. Увидев меня, она тепло улыбнулась и задала пару дежурных дружелюбных вопросов о самочувствии и делах. Моя утренняя заторможенность вразрез с ее бодростью смущала меня. Кроме того, вокруг нас сновали ребятишки, весело смеясь и строя мне всякие милые рожицы, на которые я вяло улыбалась из вежливости, ловя себя на мысли, что каждый день такого количества народа и активности я бы не выдержала.

– Он, кстати, ждет тебя в кабинете. Так что как только позавтракаешь, загляни к нему, – за между прочим бросила Анна.

Кабинет доктора располагался тут же, в доме. Очень удобно. Позавтракав, я сразу же пошла к нему. Радуясь, что чрезмерная активность вокруг меня исчезла.

Кабинет оказался небольшим и очень уютным. Заваленный от пола до потолка всякими интересными античными или странными вещами, он вызывал неподдельный интерес. Африканские маски и статуэтки, и какие-то неизвестные приспособления – все это висело на потолках, стенах, в беспорядке валялось на полу. К тому же кабинет вмещал еще и большую коллекцию книг, иные из них тоже стояли тут и там на полу стопками. Он заметил, что я не могу оторваться от разглядывания, и ответил:

– Да, вот такой у меня кабинет. Очень маленький для всех этих вещей, зато удобно – домашний офис. Тут всегда так грязно, так что не обращайте внимания. Убираться здесь бесполезно. Анна поначалу пыталась наводить порядок. Но это все-таки мужская берлога, поэтому она быстро убедилась в бесполезности своих попыток.

– Здесь поистине клад интересностей. Откуда у вас столько всего? – вырвалось у меня.

Легран довольно сощурил глаза и ответил:

– Подарки в основном. Друзья археологи привозят из разных стран. Что-то я сам привожу, что-то покупаю. Жена все ворчит по поводу количества у меня этих игрушек, если бы она знала, сколько им лет и какую цену они имеют…

Он замолчал, посвятив мне многозначительный взгляд, на который я ответила ему скромной улыбкой.

– Вы дома работаете?

– Да. Я частник. Принимаю заказы и состою членом во многих организациях или просто имею доступ туда, куда мне надо. Мои услуги ценят, и это позволяет неплохо жить, работая на себя.

– Вы же мистик? Баррон сообщил.

– Не совсем так. Я ученый и специализируюсь на всяких исторических древних вещицах, как эти. Еще увлекаюсь мистикой и некоторыми тайными науками без вреда для себя и окружающих, так что не беспокойтесь. Также я владею тремя мертвыми языками, что дает доступ ко всяким интересным исследованиям и научным работам. Ну и последнее: я постоянно путешествую и приобретаю ценный опыт, который дал мне в жизни гораздо больше, чем докторская степень и членства в исследовательских центрах. Путешествия с целью познания, это великое дело, Эва!

Я стояла и не могла скрыть своего восхищения этим человеком. Его таланты не вызывали сомнения. Они все явно читались в его манере держать себя, внешности, лице и глазах. К тому же Баррон постоянно пользовался его услугами.

Мы уселись друг против друга в массивные кожаные кресла. Он спросил, как я себя чувствую, и задал несколько других общих вопросов. Как раз в это время явилась Анна и принесла нам горячий шоколад с мороженным.

– Обожаю сладкое, – глаза ученого загорелись, словно детские.

Все никак не получалось привыкнуть к смене его образа.

– Итак, как вы видите, это мой домашний офис. Очень удобный и безопасный. Нам никто не помешает, и здесь есть все необходимое для работы.

– Вам разве угрожает опасность?

– Есть такое, – лукаво ответил он, явно не желая забегать вперед, – во-первых, мне часто передают на изучение какие-нибудь ценные вещицы. Кроме того, здесь личные мои труды, которые можно было бы продать за хорошую сумму, ну и еще одно обстоятельство, о нем позже. Вчера я не случайно задал вам вопрос о себе, – сменил тему Легран, – я хотел узнать, насколько глубоко вы умеете чувствовать, чтобы затем понять для себя, как хорошо вы поймете меня. Видите ли, есть такие люди, как уже упоминалось, которые могут чувствовать другого человека. Есть те, кто, не ограничиваясь только лишь чувствованием, видит глубже: его ауру, болезни и проблемы, и много чего другого, всего и не перечислишь. Есть и другие, способные лечить своими силами, или совершенные мастера – прикоснулись к тебе, и ты здоров. У всех возможности разные, кто на что даровит и кто как их в себе развил. Понимаете ли вы, о чем я?

Я кивнула.

– В человеке заключена огромная сила. Это не бред ученых и философов, это правда. Только вот проблема – большинство это не понимает и большинству оно все не надо. Ну что ж, в мире царствует отбор. Не все названные – избранные. Я долго исследовал этот интересный факт, проделал огромную духовную работу, общался с большим количеством определенных людей и теперь имею возможность понимать все так, чтобы компетентно общаться с вами. Когда я начинал, у меня было лишь желание. Но теперь я стою гораздо выше. Мы сейчас общаемся с вами на таком языке, который тоже мало кто поймет. Криса бы посчитала, что я не в своем уме, и посмеялась бы надо мной. Для нее бы я звучал наивно и глупо. Почему нет? С ее деловой хваткой и аналитическим умом. Есть такие вещи, которые словами объяснить либо невозможно, либо очень трудно, как девяносто девятое имя бога, которое непроизносимо. Поэтому все тайные учения тайные не потому, что в них есть тайна, а потому, что их не каждый поймет. К этому надо быть готовым во всех смыслах этого слова. Не ошибусь, если предположу, что вы окунались в подобное, и, скорее всего, в вас всегда присутствовала благоприятная основа. Ее стоило лишь развивать.

Я не стала перечить Леграну, потому что он оказался прав. Сообщив ему затем многие другие детали моего восприятия мира, подтверждая его заинтересованность мною.

– Если бы я был вампиром, то сказал бы гораздо больше относительно вас. От их глаз ничего не укроется. Поэтому меня и интересовал рассказ из ваших уст о ваших взаимоотношениях и планах. Или даже, если быть точным, как они реагируют на вас.

– Увы, вы, наверное, рано призвали меня. Я могу похвастаться только одной неудачной попыткой… или даже двумя. Кроме того, к своему стыду, тогда я испугалась и ничего не могла поделать с собой.

– Ничего страшного, для вас это начало. Все мы начинаем с ошибок, это нормально. Самое главное, учесть их на будущее и больше не совершать. По моим представлениям могу сказать, что они не оттолкнут вас. Обнадежит ли вас такое заявление?

– Если оно основано на здравых рассуждениях, то да. Хотя, наверно, пока Керран лично не посмотрит на меня благосклонным взглядом, мне кажется, я так и буду сомневаться.

Легран засмеялся, хлопнув себя по колену.

– А ведь вы правы! Что там у них в головах, знают только они. Мы слишком примитивны, чтобы читать их сложные мысли. Храбрые суждения людей лишь мышиная возня для них. Они смеются над нами. Это как слон и муха, знаете ли. Когда продуктивно прожил целую вечность, обрел и ее мудрость. Бренность – раб вечности. Однако я все равно дерзну подтвердить свои слова и очень надеюсь, что они принесут пользу.

– Значит, вы думаете, во мне есть то, что позволит им заинтересоваться мной?

– Если бы они хотели вас оттолкнуть, они бы сделали это уже давно. Видимо, в вас есть задатки, лично я вижу большой духовный потенциал, который пока пребывает в беспорядке. Научитесь контролировать его, и вам откроются высокие горизонты.

– Я не знаю, как мне это сделать.

– А я тем более не знаю. Слушайте ваше сердце и берите от советов и помощи других людей только то, что посчитаете полезным для себя. А если посчастливиться встретиться с Учителем, то тут уж старайтесь извлечь максимальную выгоду.

Он замолчал, решив передохнуть или обдумывая что-то.

– Сейчас я занимаюсь кое-каким вопросом, который никак не желает мне поддаваться. Об этом я и хотел с вами поговорить. Придется сказать вам для нормального хода понимания, что я состою в неком тайном обществе, вроде масонства, посему имею доступ к той информации, которой мало кто обладает, и могу узнавать то сокровенное, что слышат лишь немногие уши. Это часть моей работы. Однако прошу хранить это признание в секрете. Оно может навредить и вам, и мне. Я давно интересуюсь вампирами, к сожалению, у меня нет к ним доступа, кроме того, они слишком далеко…

– А здесь разве их нет? – наивно осведомилась я, – мне кажется, их клан разбросан по всему миру. Во всяком случае, они знамениты.

Легран посмотрел на меня недоумевающим взором:

– Неужели вы до сих пор считаете так?

Я пожала плечами и кивнула с глупым выражением лица. Он неожиданно засмеялся.

– И как же вы об этом узнали? – спросил он сквозь смех.

– Ну много людей преклоняются перед ними и, работая в информационном отделе… К тому же я много изучала…

– А вот оно что! Ну тогда все понятно, – встрял Легран и, успокоившись, добавил. – Вам известно, например, что такое “магнетизм”? А мне вот известно и очень хорошо. И многим другим людям известно. Более того, большое количество их посвятило этому жизнь и понятие “магнетизм” для них, как молитва, конечно, я утрирую, но все же. С чего вы взяли, что о вампирах знает весь мир? Если о них знаете вы, то это не значит, что о них знают все. Просто вы слишком плотно изучали это дело. Нашлись такие же, как вы, и вы о них узнали. Поверьте, их немного. Так же, как и тех, кто знает, что такое “магнетизм”.

– Но я видела огромные цифры…

– Ну и что? Людей в мире много. Уверяю вас, что о них знают только те, кто этим интересуется. Остальное – это сказки Баррона и додумки тех, кому не сидится на месте. Я подозреваю, что клан Керранов единственный и немногочисленный. Об остальных его представителях ничего неизвестно. У меня широкие связи, и уверяю вас, что уже давно бы узнал, если представитель вампирского рода объявился где-нибудь здесь. Но мы отклонились от темы. Я сказал, что состою в некоем обществе, благодаря которому веду знакомства с нужными людьми и имею доступ к некоторой секретной информации. Один из моих знакомых, достаточно близких, как раз из одних со мною кругов, одержимый фанат всего мистического и магического, сообщил мне о некой книге. Дело в том, что если существует, например, какое-нибудь тайное общество или секта, если хотите, то в любом случае оно обладает определенной библиотекой и, вполне возможно, имеет главную книгу, как у католиков Библия, например. Я подумал тогда, а почему бы и вампирам не иметь какую-нибудь свою специфическую библиотеку, где бы была отражена вся их жизнь? Мой друг знал о моем интересе к вампирам, а сам он как раз занимался изучением древних рукописей общества, в котором состоит. Сейчас он исследует одну рукопись, где нашел некое упоминание относительно вампиров. Или, точнее, намек. Дело в том, что рукописи, имеющие тайные знания, обычно зашифрованы, в них преобладает язык символизма и всяческих абстрактных фраз. Это делается для того, чтобы всякие профаны не имели возможности узнать то, до чего еще не доросли. Мой друг, изучая рукопись, заметил, что в ней говорится о каких-то существах, по описанию напоминающему вампиров, и о их книге под названием Stella Diurna, это на латыни “утренняя звезда”. Увы, где находится книга и существует ли она на самом деле, там не указано. Более того, о ней вообще в рукописи мало что говорится. Чтобы не тратить сейчас время на одни беседы, у меня есть возможность отвезти вас в место нахождения рукописи.

Не успела я как следует удивиться и вообще сообразить что-либо, как Легран поднялся с кресла и поманил меня за собой. Я встала без лишних слов.

– Поедемте сейчас же. Что нам, собственно, мешает. Правда?

Спустя несколько мгновений мы уже ехали по городу.

– Так вы уверены, что про вампиров написана целая книга или это только ваши предположения?

– Не могу пока сказать ничего. Этим вопросом я как раз и занят сейчас. Во-первых, стоило бы убедиться в подлинности рукописи, где упомянуто про “Утреннюю звезду”, во-вторых, стоило бы тщательней изучить те места в рукописи, где упоминается о вампирах. Я решил посвятить вас в это дело, подумав, что вам было бы интересно узнать кое-что новое о них.

– А Баррон? Думаю, он обидится на вас. Вы же не сказали ему первому о своей находке. Он скрупулезно собирает всю информацию, которую только может отыскать, и хранит ее, как неусыпный Аргус.

– Думаю, ему нет необходимости сообщать о моем открытии, он и без меня все знает.

– Как так? – удивилась я.

– В том-то все и дело, что Баррон хранит все с ревностью пса. Он-то как раз, скорее всего, и знает об этом открытии побольше моего. Вы не думали об этом?

Предположение Леграна удивило меня. А почему бы и нет? Неизвестно, какими тайнами Баррон обладал в действительности. В его же интересах было сделать так, чтобы другие знали как можно меньше.

– Может быть, вы правы. И что же мне ему сказать, когда я вернусь?

– Что хотите. Хотите правду, хотите можете придумать что-нибудь свое по дороге домой.

– Вы изучали эту книгу? На каком вы этапе?

– Да, я просматривал ее всю, прочитывал места, на которые указал друг. Теперь планирую изучать ее более подробно.

Мы подъехали к невзрачному маленькому зданию без вывески, видимо, частный дом.

Легран вошел первый в совершенно пустое помещение. Однако ждать нам не пришлось, так как откуда-то вынырнул маленький приземистый старичок и красноречиво взглянув на нас произнес лишь:

–Прошу за мной.

Мы прошли через библиотеку, видимо, общую, потому что потом оказались в более уютной частной комнатке с книгами, больше похожую на кабинет. Здесь нас провели через незаметную дверь, вырезанную в стенной деревянной обшивке, и мы оказались в еще меньшей комнате, где находились лишь пара светильников, столов и книг на них.

Один стол, где лежала нужная нам книга, освещал светильник, другие же стояли впотьмах и ждали своего часа. Как только старичок ушел, Легран явно ждал этого, мы оказались совершенно одни.

– Сюда немногим разрешено входить. Если бы вы знали, каких трудов мне стоило выхлопотать для вас пропуск, хотя я и пользуюсь здесь огромным доверием.

– Это какое-то секретное хранилище?

– Да. Здесь лежат книги для немногих глаз, потом, когда надобность в них отпадает, их убирают в сейфы. В этой рукописи вы не поймете ни слова, так как она на латыни. Однако посмотрите…

Он уверенным жестом начал листать страницы и, открывая определенные, показывал мне мелькающее название Stella Diurna.

– У клана определенно есть история. Мне кажется, она отражена здесь. Откуда автор той рукописи знает о вампирах, я понятия не имею. Именно эта рукопись датируется четырнадцатым веком. Часто существовали поверья, что если рукопись очень древняя и имеет отношение к магии или мистике, то ее непременно писал или дьявол, или человек при содействии дьявола. Как видите, у нас невеликий выбор относительно предположений о ее подлинности и авторстве.

– Вам известно что-нибудь из рукописи уже?

– Не совсем. Я только начал ее изучать и тут же загорелся желанием показать ее вам. Это удивительная находка! Я не мог знать о ней один.Вы спросили, что мне известно. Известно лишь то, что тогда вампиров считали нечистью. Сейчас это мода, тогда как раньше они приравнивались к чуме. Автор о них отзывается крайне отрицательно, называя “подручными дьявола”, так как они убивают людей и пьют кровь. Говорит, что они имеют своего повелителя и свой “кодекс тестаментум”, чего в нем заключено, я еще не знаю. Но, несомненно, буду держать вас в курсе, если узнаю что-нибудь полезное.

– Если бы вы сообщили мне, действительно ли существует такая книга, а в ней заключена их история, это было бы огромной помощью, – задумчиво произнесла я, погрузившись в свои мысли.

– С одной стороны, да. С другой – что бы вы сделали? Стали бы искать ее? Но это абсурд. Где и как? Она, может быть, давно утеряна, а может быть, хранится где-нибудь в недрах их особняка, что равносильно утере.

Я пожала плечами.

– Не знаю. Пока еще рано говорить, но все же мне необходимо знать, существовала ли она на самом деле.

Легран разрешил пролистать книгу. Хоть я и не понимала в ней ни слова, но визуально изучила. Жаль, что мои познания в языках ограничивались только родным. Они бы помогли значительно продвинуться вперед. А сейчас я стояла беспомощная и потерянная и полагалась на мозги Леграна, мои в данном случае оказались глубоко бесполезны.

Назад мы ехали молча. Я думала, а Легран решил не встревать в мой мыслительный процесс.

– Все-таки на вашем месте я бы не говорил Баррону за книгу. Или уж точно не спрашивал, знает ли он о ней что-нибудь. Лучше не рисковать вашим положением при нем и не играть с его доверием. Не секрет уже, как трудно из него выскрести нужную информацию, – произнес он уже при подъезде к своему дому.

Я кивнула. Естественно он был прав. Да и трудно было вообразить, как бы я заявила директору об открытии и потребовала с него объяснений. Он бы не моргнув глазом сказал, что ничего не знает.

– Могу ли я уехать завтра, если у вас нет более никаких новостей для меня? – обратилась я к Леграну позже, – мне нежелательно задерживаться здесь.