Оборотни (Мега-сборник) (ЛП)

Большой плохой волк

Снаружи было холодно и Эмили Филдс, собиралась справиться со всем в течение дня. Когда она вышла, отправляясь по дорожке через сад, отец позвал ее из кухни.

— Эмили, дорогая. Сегодня довольно холодно. Прошу, накинь что-то на это платье.

Он подошел к двери и вышел вслед за ней.

— Вот, надень это.

Эмили набросила теплый красный плащ с капюшоном, который он поднес, а затем улыбнулась.

— Спасибо папа. Скоро увидимся.

После обняв его на прощание, она направилась по тропинке, свернула вправо, а потом пошла в центр деревушки. Она шла к новому дому ее бабушки, который купил отец, после того, как бабуля стала слишком стара, чтобы жить в более крупном городе в нескольких милях к западу. Она была довольно бодрой старушкой, но родители Эмили были обеспокоены тем, что она может заболеть или упасть дома и никто не поможет. Сначала бабушка протестовала, но согласилась, когда Эмили с отцом позволили ей сохранить независимость, купив причудливый маленький коттедж вдоль Коттенхем Вудс Роуд.

Повезло, что родители были предусмотрительны и переселили ее ближе к ним, потому что она уже подхватила насморк. Отец Эмили, навестил ее днем ранее, но сегодня ему нужно было работать, так что ей нужно было отнести бабушке какой-то суп, хлеб и свежие фрукты.

Направляясь в местную пекарню, Эмили чуть не врезалась в высокого мужчину.

— Ой, простите, — пробормотала она, ее щеки порозовели.

Она была совершенно невинна в путях любви, но могла сказать, что великолепный мужчина, которого она увидела такой единственный. У него были густые темные волосы и ярко-зеленые глаза, и, не смотря на серое пальто, которое он носил, она могла сказать, что он был довольно мускулистым.

— Все в порядке, — ответила он, улыбаясь.

Его зубы были необычно белые, и что-то в мужчине нервировало Эмили. Она заставила себя улыбнуться и прошла мимо него. Деревенский пекарь, мистер Прентис, разгружал поднос свежеиспеченного хлеба на прилавок.

— Эмили, моя дорогая, — сказал он. — Как ты сегодня?

— Очень хорошо, спасибо. К сожалению, бабушка заболела, и я несу ей суп. Мама приготовила суп, а я так же взяла пару яблок со своего дерева, но подумала, что свежий хлеб из пекарни был бы так же хорош.

— О нет. Это ужасно. Надеюсь, что бедная женщина скоро поправиться. Я говорил с твоим отцом на днях, разве он не сказал, что она только переехала в деревню?

— Да, совсем недавно. Я даже не видела ее новый дом, потому что была занята, помогая маме с шитьем. Это на Коттенхем Вудс Роад, хотя папа говорит, что она очень рада дому, — ответила Эмили.

Мистер Прентис положил божественно пахнущую теплую буханку хлеба в бумажный пакет.

— Я в восторге, от всех этих нововведений, которые они придумали. Бумажные пакеты, а дальше будут бумажные дома! — пошутил он. — Случайно, твоя бабушка не живет в доме номер четыре в Коттенхем Вудс Роад?

— Нет, она в доме десять. А что? — спросила Эмили.

— Я часто гуляю по лесу и наткнулся на номер четыре, какое-то время назад. Красивый маленький садик перед входом, и он спрятан в лесу, как маленький коттедж феи. Совершенно прекрасный, — ответил он.

— Осмелюсь сказать, что там все коттеджи такие, — сказала она улыбаясь. — Я бы хотела жить в маленьком доме, спрятанном в лесу.

— Ну, тебе уже восемнадцать. Пора бы твоему отцу подыскать подходящего молодого человека, который жениться на тебе. Может быть, твой будущий муж купит там дом.

— Может быть, — ответила Эмили, опуская взгляд в пол так, чтобы мистер Прентис не увидел, как неловко ей было.

Она достаточно долго была заинтересована мальчиком по соседству, но когда, она подняла вопрос о том, что однажды они, возможно, женятся, он рассмеялся ей в лицо, и жестоко сказал ей, что она слишком пухлая. Она никогда не чувствовала себя непривлекательной до того момента, и ушла домой в слезах. Ее мама утешала ее, говоря, что у нее не было лишнего веса, она просто полногрудая, и многие другие девушки, вероятно, завидовали ее щедрому бюсту.

Эмили попыталась вытолкнуть случившееся из головы, но речь мистера Прентис вернула ее воспоминания. Расплатившись за хлеб, она опустила его в свою корзинку, поблагодарила его, а затем направилась к двери. Уголком глаза, она увидела как высокий мужчина в сером пальто, по-прежнему стоял на другой стороне пекарни, смотря на торты, которые пек мистер Прентис.

Она повернула голову и заметила, что он на самом деле смотрел на нее и только делал вид, что изучает торты. Ее лицо стало ярко-красным, и она поспешила уйти на главную улицу. Теперь в Коттенхем Вудс Роад… я должна спуститься по Дарби Лейн, а потом повернуть налево, когда увижу знак.

После того как нашла дорожку, она отправилась вниз, качая в одной руке тяжелую корзинку. Напевая старую мелодию, которой ее научил папа еще ребенком, она заметила, что небо, кажется, внезапно темнело. Подняв глаза, она поняла, что это было из-за густой кроны дерева. Дорога шла через лес, и она все углублялась и углублялась в него с каждым шагом.

После знака с надписью «Номер четыре», она вытянула шею и посмотрела налево. Мистер Прентис был прав, с дороги, она увидела красивый маленький сад, а также можно было увидеть маленький домик. Если я когда-нибудь выйду замуж, я бы хотела такой сад. Полюбовавшись минутку садом, она продолжила свой путь.

Волосы на затылке встали дыбом и, что-то подсказывало ей, что это не от холода. Она на мгновение застыла на месте, а потом обернулась. Серо-белый волк за ней, довольно близко, она окаменела. Она слышала ужасные истории о людях, на которых нападали и съедали волки, но никогда в Коттенхем Вудс. Этот лес был безопасным, вот почему так много людей построили здесь дома.

Оглядываясь вокруг, Эмили заметила, что никого и ничего не было вокруг. Никто не поможет ей. О нет.

Волк продолжал следовать к ней, медленно, а ее ноги стали как желе. Пожалуйста, не рухни. Ее папа когда-то сказал ей, что если опасно выглядящий пес приближался, не надо показывать страх. Возможно, то же самое было и с волками.

— Хм… кыш! — сказала она, как только почувствовала себя достаточно смелой.

Ее сердце безумно билось, и на минуту она подумала, что оно может вырваться из груди. Она нервно прикусила губу и выставила яблоко из корзинки перед ней.

— Хочешь яблоко? Если ты голоден, это очень приятно. Они только что собраны с нашей яблони, — сказала она.

Волк, склонил голову набок и внимательно осмотрел ее, прежде чем двинуться вперед и обнюхать яблоко. Он вновь взглянул на нее, через пару мгновений, его зеленые глаза ярко светились.

— Может, ты хочешь суп. Ты же волк, какая я глупая… хочешь мяса. В супе есть курица.

Эмили полезла в корзинку и вытащила закрытую миску, в которую ее мама налила суп. После, аккуратно поставила ее на землю, смотря, как волк понюхал, а потом кивнул на крышку.

— Вот, — сказала она, сняв ее.

Волк, взглянул на нее, как ей показалось, благодарным взглядом, а потом вылакал всю миску супа за секунды. Думаю, мне придется сейчас пойти домой и набрать еще супа.

Она вдруг вспомнила, что хлеб был теплым и свежим, и она знала, что бабушке понравится, поэтому вместо того, чтобы отправиться домой, она решила отнести яблоки и хлеб к бабушке, а потом принести суп, позже, ближе к вечеру. Волк сидел, наблюдая за ней.

— Прощай волк, — прошептала она, прежде чем повернуться на каблуках и зашагать прочь так быстро, как только возможно.

Когда она обернулась и посмотрела через плечо, волк погнался за ней, и на мгновение она снова испугалась. Вместо этого, он бросился перед ней, и скрылся в лесу, дальше по дороге. Ее сердце безумно билось, но она гордилась тем, как справилась с ситуацией.

Она шла дальше и дальше по дорожке, когда увидела маленькую табличку с надписью «номер восемь». Скоро будет и бабушкин дом.

Следующий дом, на который она наткнулась, был темно-коричневым деревянным коттеджем, с еще более красивым садом, чем тот который был перед четвертым домиком. Когда она смотрела на него, восхищаясь красочными цветами, она пожалела, что не может найти мужа, который бы купил этот коттедж для нее, чтобы она могла провести свои дни, стремясь к такому невероятному саду. Кроме того, это был дом номер девять, это значило бы, что я жила бы по соседству с бабушкой! Думаю, девушка может помечтать.

Она посмотрела на знак, по-прежнему считая, что это номер девять. Но это был номер десять. Ох,… думаю, что прошла номер девять, даже не заметив этого, думала она, поднялась по тропинке к входной двери. Папа уверен, что купил ей прекрасный коттедж. Не могу поверить, что бабушке так повезло; она может сидеть здесь, в этом невероятном саду весь день… пока не болеет.

Постучавшись в дверь, она подождала секунду, но не слышала, как бабушка говорит, что можно войти.

— Бабушка? Это я, Эмили. Я принесла тебе поесть. Ты там? — сказала она, интересуясь, вдруг бабушка спала или может, слишком больна, чтобы даже крикнуть.

— Бабушка, я вхожу внутрь, все нормально?

Дверь была не заперта, и когда она распахнула ее, то от удивления у нее перехватило дыхание. Интерьер коттеджа был даже более красив, чем вид снаружи. Он был наполнен красивой мебелью и картинами, а на одной из стен гостиной, была полка с книгами. Я и не думала, что папа может себе такое позволить. Думаю, бабушка этого заслуживает, ведь она воспитала его.

— Бабушка? — позвала она снова.

Но ответа не было, даже болезненного стона. Она, наверное, спит. Эмили оставила корзинку на кухонном столе, который стоял рядом с ней, а потом оглянулась. Впереди был маленький коридор, ведущий к другому концу дома, и она предположила, что вел к спальне. Когда она стала идти по коридору, то увидела знакомую фигуру, выходящую из одной из комнат. Волк.

На этот раз Эмили закричала. Она повернулась и попыталась бежать, когда услышала тяжелое дыхание прямо за спиной. Вдруг, две сильные, волосатые руки обвились вокруг ее талии, притягивая назад, и она снова громко закричала.

— Тише, девочка, — сказали глубоким мужским голосом.

Голос был знакомым, и Эмили сразу поняла, кто это. Мужчина с пекарни раньше. Она попыталась освободиться от его хватки, но он просто отпустил ее, прежде чем развернуть лицом к себе. Волк исчез, и она понятия не имела, как он выскользнул из дома так быстро.

— Здесь был волк! — сказала она, ее сердце билось быстрее, чем когда-либо прежде. — Что вы делаете в доме моей бабушки? Я очень беспокоюсь за нее. Думаю, что волк мог напасть на нее.

Мужчина улыбнулся и сделал шаг назад.

— С твоей бабушкой все хорошо, — сказал он, ничего не объясняя, относительно того, откуда он это знал.

Эмили уставилась на него, и потерла поясницу, по-прежнему не имея понятия, что происходит.

— Ну, где она? Боже, у вас сильные руки. Думаю, вы могли оставить синяки на моей талии.

— Это для того, чтобы лучше держать тебя, моя дорогая, — ответил он.

Его глаза, светились сверхъестественным зеленым, а через пару секунд он исчез, изменяясь в серо белого волка. У нее перехватило дыхание, а рука взлетела ко рту, волк снова превратился в мужчину. Оборотень. О, нет. Всем было известно, что они существуют, но Эмили никогда не слышала, чтобы хоть один жил в ее деревне.

— Что…? Я не понимаю… — бормотала она, в совершенном ужасе. — Прошу, не ешь меня!

— Я не собираюсь, есть тебя, — сказал он, приближаясь к ней и скользнув руками вокруг талии.

Эмили чувствовала спутанную смесь эмоций, которая нахлынула на нее. Она была крайне напугана; этот мужчина превратился в волка прямо перед ней… что если он лжет? Он все еще может меня съесть! С другой стороны, его сильные, мускулистые руки и глубокий хриплый голос вызывали теплое чувство, зарождающееся в области шеи и груди, постепенно распространяющееся вниз по мягкому животу и между бедер. Она понятия не имела, что это было, но он чувствовался, как ни странно хорошо, и у не было четкое ощущение, что это было своего рода ощущение, которое люди чувствовали, когда они женятся и глубоко влюблены. Но я его не люблю. Я даже не знаю этого мужчину, … волка… кем бы он ни был. Так что это за чувство?

Глаза мужчины снова засветились, когда он стянул ее красный капюшон вниз, открывая ее взъерошенные светлые волосы. Эмили вдруг почувствовала себя смелой и влепила ему пощечину.

— Как вы смеете прикасаться ко мне! — крикнула она.

Его хватка на талии ослабела, поэтому она дернулась из его рук и побежала к двери. Когда она побежала, услышала рычание за спиной, и несколько секунд спустя, он был позади нее, снова удерживая ее в своих объятиях. Она боролась с ним, но это было бессмысленно. Он был слишком силен.

— Прошу, отпустите меня! — всхлипнула она.

— Я не хочу отпускать тебя, — прорычал он, прежде чем начал оборачивать ее, чтобы встретиться лицом к лицу снова.

Его зеленые глаза сверкали от гнева и ожесточенное выражение, было на его лице, когда он смотрел на нее сверху вниз. Эмили пристально посмотрела вниз, широко распахнув глаза, а он протянул руку вперед и взял за подбородок, заставляя ее смотреть на него. Она все еще была напугана, но теплое чувство растекалось по ней, и вдруг почувствовала необходимость снять красный плащ. Боже, здесь становится так жарко.

Мужчина наклонился и грубо поцеловал ее, его язык прорвался ей в рот. Эмили никогда раньше не целовалась, и с удивлением отметила, что чувствует себя довольно приятно. Озноб стал пробегать по позвоночнику, и она поняла, что она не хотела прекращать его нападения на ее губы. Он был груб, но что-то в его поцелуе, несомненно, было очень приятным.

Подождите. Моя мама и папа убьют меня, если узнают, что я позвонила мужчине поцеловать меня… особенно оборотню.

Несмотря на ее желание о продолжении, она знала, что это ошибка, позволить мужчине прикоснуться к ней до замужества, поэтому она стала бороться с ним, пытаясь его оттолкнуть. Ей не удалось, но он, наконец, глотнул воздуха и ухмыльнулся ей сверху вниз.

— Пожалуйста,… скажи, чего ты от меня хочешь, — прошептала она, потирая подбородок. Его щетина задела ее мягкую кожу, и она знала, что ее лицо было ярко-красным.

Он не ответил ей и надел красный плащ. Он скользнул вниз по ее плечам и на пол, а он поднял ее на мускулистые руки, взвалив на плечо, а потом понес ее по коридору в сторону одной из комнат.

— Нет,… пожалуйста! Отпусти меня! — возмутилась она, избивая маленькими кулачками его спину, когда он подошел ближе к закрытой двери.

Пнув и открыв ее одной ногой, он вошел в комнату, а затем бросил ее вниз на большую, мягкую кровать. Эмили отползла в дальний конец кровати, ожидая, что он поднимется и нападет на нее, но он вместо этого стоял рядом с кроватью и смотрел на нее своими искрящимися глазами.

— Ты спросила, чего я хочу? Я хочу тебя, — прорычал он.

— Почему,… почему ты меня хочешь? Кто ты? — прошептала она, ее щеки все еще горели.

Без своего красного плаща, она чувствовала себя уязвимой и беззащитной. Голубое платье, которое она носила под ним, было сделано из тонкой ткани, которая плотно обхватывала ее полные груди и бедра, и она видела, как глаза оборотня обводят участки ее тела. Он улыбнулся ей, и его глаза, кажется, горели какими-то эмоциями, не знакомые Эмили.

— Меня зовут Генри Грей. Я увидел тебя сегодня в пекарне и сразу захотел. Ты видишь, что я, я оборотень. Я достиг возраста, когда должен связать себя с парой, но до сих пор, в этом деревушке я не видел подходящую женщину. Но это до сегодняшнего дня, — сказал он, его глубокий голос послал мурашки по коже Эмили.

— Почему я? — спросила она, все еще находясь в ужасе.

— Из-за твоего аромата, твоего лица, твою доброту… и твоего тела. Даже под красным плащом, я заметил тело настоящей женщины. Ты будешь моей парой.

Эмили поняла, что означало его выражение глаз. Он хочет меня… тем самым образом. Тем, что я чувствовала раньше. Она знала, чего хотело ее тело, чтобы он трогал ее, но она не могла разочаровать свою маму и папу. Я должна противостоять искушению.

— Нет, — сказала она. — Я должна выйти замуж, прежде чем позволю мужчине прикоснуться ко мне таким образом.

Он уставился на нее сверху вниз.

— Если я должен приспособиться к вашим смешным человеческим церемониям, то я сделаю это. Но сначала, я хочу взять тебя как мою пару, как один из моего рода, — прорычал он, подкрадываясь ближе к кровати.

Теплые чувства в ее теле быстро стали покалываниями и несколько секунд спустя, она почувствовала крошечную область прямо между ног, которая начала пульсировать. Это было странно, но в хорошем смысле, и она поняла, что хотела его так же, как он хотел ее.

— Хорошо, — прошептала она. — Я буду твоей парой. Но пожалуйста,… не делай мне больно.

Оборотень зарычал.

— Я не могу обещать тебе это. Я грубый, как и все мужчины моего рода, но могу пообещать, что сделаю все, чтобы ты почувствовала себя хорошо, — сказал он.

Он начал изменяться прямо у нее на глазах снова, и секунду спустя серо белый волк запрыгнул на кровать. Эмили легла, замерев на месте, и волк разорвал когтями переднюю часть ее платья. Она посмотрела вниз, ожидая увидеть царапины на коже, но он был нежным с ней. Только ее платье было испорчено.

Волк вновь стал Генри, он тихо зарычал, когда сорвал уже порванное платье. Под ним она носила тонкое нижнее белье кремового цвета, что ее мать сшила для нее. Его глаза горели возбуждением, когда он потянул его.

— Ты невероятно красивый человек, которого я когда-либо видел, — прорычал он, когда она осталась совершенно голая. — Твои сочные изгибы, могут свести с ума любого волка.

Они никогда не позволяла кому-то увидеть ее голой, даже ее мама и папа не видели ее тела, после того как купали ее еще ребенком. После комментария, который бросил соседский мальчишка, она никогда не ожидала услышать мужчину, говорящего ей, что она привлекательна под одеждой.

Пробежав руками по ее коже несколько минут, лаская и любуясь ею, он раздвинул ее ноги и поднялся между ними. Прежде чем скользнуть губами к ее ушку.

— Теперь, девочка, … ты влажная для меня? — пробормотал он.

Эмили не знала, что он имеет в виду. Зачем мне быть влажной?

— Ммм… я не знаю, — прошептала она.

Генри отодвинулся, и скользнул обеими руками по ее полной, мягкой груди. Ее розовые соски напряглись под его руками, Эмили удивилась. Мне даже не холодно, так почему они напряглись?

— Ты действительно невинна, — сказал он, его зеленые глаза мерцали от удовольствия.

Эмили смутилась и отвела взгляд. Он схватил ее за подбородок и заставил ее снова смотреть на него.

— Не смущайся. Я рад, что ты невинна. Это значит, что я буду твоим первым… и последним. Я был первым мужчиной, который поцеловал тебя, да?

Вспоминая о его губах, грубо прижимающих ее, Эмили покраснела.

— Да, — ответила он.

— Хорошо. Теперь я буду первым мужчиной внутри тебя, — прорычал он.

Он наклонился и снова поцеловал ее, а через некоторое время оторвался и прокладывал дорожку к ее горлу, оставляя мягкие теплые поцелуи по нежной коже ее шеи и ключиц. Когда он понюхал ее, Эмили откинула голову назад и тихо простонала, понимая, что она очень наслаждалась его прикосновениями. Она даже не стыдилась обнаженного тела, лежа под ним, несмотря на первое беспокойство, что она была слишком полной. Генри явно сильно хотел ее, так что уже не стоял вопрос о беспокойстве.

Когда он продолжил прижиматься к ней лицом и целовать ее, он стянул свое серой пальто, под которым оказалась темная одежда и Эмили увидела, что ее предыдущая оценка его тела была правильной. Под черной рубашкой, которую он носил, она могла видеть четко очерченные мощные мускулы и она издала небольшой вздох.

Генри откинулся назад и расстегнул рубашку, прежде чем сбросить ее на землю рядом с кроватью.

— Тебе нравится то, что ты видишь, да? — прорычал он, видя реакцию Эмили, на его тело. — Не волнуйся, я буду в твоем расположении в ближайшее время, и ты узнаешь, как это почувствовать мужчину внутри тебя.

Его слова послали незнакомое ощущение по ее телу, и она поняла, что он имел в виду, спросив влажная ли она. Что-то странное творилось у нее между ног, там было влажно, что она могла почувствовать извиваясь.

Генри снова раздвинул ноги и обосновался на ней, опустив свой вес на нее, чтобы она не могла двинуться.

— Ты должна прекратить извиваться, — сказал он, его глаза зажглись ярче. — Теперь, позволь мне почувствовать тебя.

Он продвинулся одной рукой вниз по ее мягкому животу, и Эмми тихо застонала, когда он скользнул рукой между ее ног, двигаясь вверх и вниз по ее розовым складочкам. Она трогала себя между ног, несколько раз, но ничего не происходило.

Это было по-другому. Когда его пальцы двигались вверх и вниз по ее щелочке, она почувствовала давление, зарождающееся глубоко внутри живота. Его прикосновения были похожи на волшебство; чувствовались так, будто молнии спустились с небес и теперь бежали по ее венам, она глубоко задышала.

— Ну и ну, ты такая прекрасная и влажная для меня, не правда ли? — пробормотал он.

Спустя пару мгновений, она издала небольшой стон и закрыла глаза, когда его большой палец остановился на ее самой чувствительной части, той, которая раньше пульсировала. Он начал потирать пальцами, это было щекотно, но невероятно прекрасно в то же время.

Эмили попыталась извиваться, переживая, что это чувствовалось слишком хорошо, но Генри зарычал и прижал ее вниз, хватая ее запястья свободной рукой и удерживая их над головой.

— Ты не будешь пытаться сбежать, — проворчал он. — Теперь ты моя.

— Я не пыталась, — сказала она, затаив дыхание. — Это просто… то, что ты делаешь, так приятно… это не может быть правдой. Мама всегда говорила, что женское занятие это просто вынашивать детей, а не чувствовать себя хорошо от прикосновений мужчины. Она говорила, что только мужчина должен чувствовать удовольствие.

Удерживая ее руки над головой, он наклонился и скользнул губами к ушку.

— О, действительно? Либо твоя мама тебе врала, чтобы удержать подальше от парней, либо мне ее очень жаль. Мужчина испытывает удовольствие, делая ребенка, но так же важно, чтобы и женщина чувствовала себя хорошо. И я собираюсь заставить тебя чувствовать себя прекрасно, так что смею предположить, что ты не сможешь ходить в течение нескольких часов после этого.

Его слова звучали зловеще, но Эмили уже не боялась, так что она закрыла глаза, и великолепный оборотень продолжил удерживать ее одной рукой, потирая ее между ног. Внезапно, она почувствовала, что давление, которое зарождалось глубоко внутри нее, кажется, вырвалось из нее, и волна самого невероятного экстаза захлестнула ее, заливая ее тело и мысли теплотой и радостью.

— Ох,… ох! — выдохнула она. — Что со мной происходит?

Глаза Генри сверкнули, когда он почувствовал, как извивается ее тело под ним, он продолжал удерживать ее внизу, с нечестивой ухмылкой на его лице.

— Это был вкус удовольствия, которое я смогу доставить тебе, как твой супруг, — пробормотал он.

Его слова послали дрожь по ее позвоночнику, хотя ей совсем не было холодно. Как он делает это со мной?

— Есть что-то еще? — выдохнула она.

— О да, моя девочка, есть еще, гораздо больше.

— Прошу… я хочу почувствовать это «еще», — сказала она.

Он тихо зашептал ей на ухо.

— Ты очень требовательна. Что мне сделать с тобой, непослушная девочка?

— Все что хочешь.

Эмили услышала слова, выскальзывающие из ее рта и, не могла поверить, что действительно говорит это. Чтобы мои родители подумали обо мне? Сейчас она не была уверена, что волновалась, о чем они подумают. Генри зарычал и поднял голову, позволив увидеть дикую, еле сдерживающую похоть в его глазах.

— Я собираюсь войти в тебя скоро. Это то, чего ты хочешь девочка?

— Да. Пожалуйста, — всхлипнула она, отчаянно, хотя испытать все то, о чем он рассказывал ей.

Она почувствовала, как его руки ползут вниз ее живота, но он не прикоснулся к ней. Ее запястья, которые были над головой, он отпустил. Посмотрев вниз, она увидела, что он расстегнул брюки и что-то толстое, гладкое и совершенно незнакомое появилось из них. Это… это та часть, которая есть у мужчин. Мама никогда не говорила, что она такая большая.

— Ты никогда не видела член раньше? — сказал он, улыбаясь, потом сел. — Давай, потрогай.

Это прозвучало невероятно грубо для нее, но только увеличило желание. Она смело протянула руку и почувствовала его. Он был гораздо мягче, чем она себе представляла, и очень теплый.

— Ох, Боже, — выдохнула она. — Твой… член… он такой большой!

— Все для того, чтобы порадовать тебя, моя дорогая, — прорычал он.

Опрокинув ее на спину, он раздвинул ее ноги и начал тереться бедрами об нее. Ее руки были свободны, чтобы исследовать его тело, Эмили протянула руку и коснулась жестких мышц груди, наслаждаясь этими ощущениями того, что наконец-то почувствовала мужчину. Маленькая штучка между ног все еще была очень чувствительна, и она чувствовала, как она трепещет и пульсирует.

Что-то подсказывало ей, что это прекратиться, когда он бы вошел в нее своим… членом. Она привыкла к нему, и улыбка заиграла на ее губах.

— Из-за чего ты улыбаешься, девочка? — сказал он, неистовое выражение пересекло его лицо.

— Не из-за чего, — солгала она.

Он зарычал, на этот раз громче.

— Я тебе не верю тебе, — сказал он. — Скажи мне, чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?

Слово, которое он только что сказал, было еще грубее чем «член», и Эмили ахнула.

— Значит ли это, что?..

— Да. Это то, чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я обнял тебя и трахнул, девочка?

— О, да, — выдохнула она.

Генри скользнул одной рукой под ее спину, притягивая ее ближе к нему, а другой прижал ее запястья вверх над головой. Она снова оказалась в ловушке под ним, но на этот раз ей было на все наплевать. Что-то от мысли удерживания ее внизу, сильным, мужчиной оборотнем помутнило ее разум, заставляя ее забыть все, что она когда-либо узнала, и как быть хорошей девочкой тоже, она всхлипнула от отчаяния.

— Ты действительно этого хочешь? — сказал он, снова с усмешкой.

Эмили ахнула, когда почувствовала, как его член давит на ее теплый, влажный вход. Подруга девушки, которая уже была замужем, когда-то доверилась ей, рассказывая, что в ее первую ночь, она испытала невообразимую боль от ее мужа. Она никогда не рассказывала подробности Эмили об этом, так что в сочетании с тем, что говорила ее мама, снова заставило ее бояться.

— Подожди,… нет,… не думаю, что он сможет войти в меня, — прошептала она.

— Он сможет. Не волнуйся. Это будет больно сначала, а потом ты почувствуешь невообразимое счастье, — ответил Генри.

Ее сердце забилось чаще, ее дыхание стало поверхностным и быстрым, когда он прижался к ней, и несколько секунд спустя, он толкнулся внутрь нее, его толстый член вторгся в ее тугое тепло, и вызвало острую боль, проносящуюся через все ее тело, несмотря на то, что она была мокрой. Она вскрикнула, когда он начал входить в нее, и она отчаянно хотела его остановить.

— Пожалуйста! Это больно! — взмолилась она.

Секунду спустя, боль внезапно исчезла и заменилась чувственным наслаждением, которое было даже более удивительно, чем экстаз, к которому он привел ее руками.

— Ты уверена, что хочешь меня остановить? — спросил он, его бедра остановились посреди толчка.

— Ох,… нет… уже все нормально. Прошу, продолжай делать это! — сказала она, затаив дыхание.

Она стала расслабляться вокруг него и увидела, как челюсти Генри сжались от возбуждения, когда она застонала и вздохнула под ним. Его член наполнял ее тесноту, с каждым сильным толчком, и Эмили не могла поверить, насколько хорошо он чувствовался, когда продолжил скользить, входя и выходя, сильнее и быстрее. Их тела были настолько близко друг к другу, что его пах терся о ее с каждым движением, она почувствовала, как чувствительный бутон между ног начал пульсировать еще больше.

Следующее давление выстраивалось глубоко внутри нее, и она знала, что когда она взорвется на этот раз, это будет намного лучше. Когда он двинулся внутри нее, казалось, будто она летит в высоте удовольствия, о котором даже не мечтала. Генрих застонал, этот звук ни с чем не спутаешь; ее тело давало ему столько же удовольствия, сколько и его ей.

Давление снова взорвалось и, она в экстазе застонала, когда новые волны удовольствия захлестнули ее. Генри не прекращал движение внутри нее и она, всхлипнув, застонала под ним, не в силах поверить, насколько хорошо он себя чувствовал.

— Я собираюсь взять тебя сильнее сейчас, девочка, — прорычал он ей на ушко и прикусывая мочку уха. — Этого ты хочешь… а?

— О да,… да, — выдохнула она.

— Тебе нравится быть в моей власти, да? Ты хочешь, чтобы тебя удерживал и трахал оборотень каждый день, да?

— Ммм… да, — сказала она, постанывая, когда он начал двигать бедрами быстрее, входя все глубже и глубже в нее.

— Не волнуйся, девочка. Я собираюсь трахать тебя каждый день и ночь всю твою жизнь, — прорычал он.

Его слова послали еще один поток удовольствия через тело Эмили, и она закричала от восторга. Несколько секунд спустя, он громко застонал, и она почувствовала его дрожь, прежде чем войти в нее последний раз. Она почувствовала теплую, липкую влагу глубоко внутри и она знала, что он сделал.

— Подожди, — выдохнула она. — Тебе не следовало этого делать!

— Делать что? Извергать свое семя в тебя?

— Да. Вот откуда берутся дети.

— Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что сделал, — прорычал он. — Как моя пара, ты будешь вынашивать всех моих детей, и ты будешь воспитывать их со мной.

Эмили едва рассматривала идею иметь детей; она всегда думала, что будет беспокоиться об этом, после того, как выйдет замуж. Хотя что-то подсказывало ей, что ей не нужно беспокоиться. Мысль о воспитании детей оборотней Генри, заставила почувствовать всплеск эмоций, которые она никогда раньше не испытывала.

— И не переживай, — продолжил он. — Я представлюсь твоим родителям, и пусть они знают о моих намерениях жениться на тебе. Они не скажут «нет».

— Откуда ты знаешь?

— Оглянись вокруг. Этот дом мой, и это не все что у меня есть. Я из очень состоятельной стаи и ты не будешь ни в чем нуждаться. Я буду заботиться о тебе и нашем потомстве всю оставшуюся жизнь. Ты будешь жить здесь со мной.

Коттедж моей мечты… и он мой. Кое-какая мысль вдруг пришла в голову Эмили, теперь, когда ее ум больше не был затуманен сексуальной энергией.

— Подожди,… нет, этот коттедж моей бабушки, — сказала она. — О Боже… моя бабушка!

Генри перекатился на бок и рассмеялся.

— Нет, это не так. Не волнуйся, с твоей бабушкой все прекрасно.

— Но мой папа сказал, что ее коттедж номер десять, и этот десятый.

Волчий оскал расплылся на лице.

— Я слышал, когда ты зашла в пекарню, из разговора с мистером Прентисом, где она живет. Этот номер девять. Я проследил за тобой, после того, как ты накормила меня вкусным супом, я побежал вперед и подменил знаки.

— Так вот почему я не видела номер девять на табличках.

— Да, это девятый. Твоя бабушка, моя соседка. И не волнуйся, я проведывал ее каждый день с тех пор, как она переехала, чтобы убедиться, что она в порядке. Я отнес ей сегодня утром еду, и она весьма быстро выздоравливает. Поэтому я был в пекарне, потому что собирался купить для нее свежего хлеба,… но потом понял, что это сделала ты.

— Почему ты следил за мной?

— Я уже говорил тебе. Потому что хотел тебя, — прорычал он, снова поднимаясь на нее. — И теперь думаю, я хочу тебя снова.

— Почему ты захотел, чтобы я накормила тебя?

— Я и не хотел. Но ты, кажется, подумала, что я голоден, и я бы едва ли отказался от миски вкусного куриного супа.

— Ох. Так ты проведывал мою бабушку? Ты не так страшен, как я думала. На самом деле, ты… милый.

Генри подарил ей еще один оскал.

— Я могу быть таким. Все вещи, которые я хочу сделать с тобой прямо сейчас, конечно, не такие милые. Но сначала, возможно, мы должны отнести яблоки и хлеб твоей бабушке.

— У меня нет одежды.

— Уверен, что мы может сместить твое платье вместе как-то и скрыть разрыв твоим маленьким красным пальто.

Эмили улыбнулась, он помог ей одеться, а через пару мгновений они уже шли по садовой дорожке к домику ее бабушки. Она любила видеться с бабушкой, но сейчас, она с нетерпением ждала, когда окажется наедине с Генри, будущим мужем, которого она, наконец, нашла, несмотря на то, что он оборотень. Она была его, и он был ее… ее супруг.