Оборотная сторона

Предисловие

Когда ты не можешь плакать, когда любовь умерла, а память потеряна… Что останется тогда одинокой волчице? У меня осталась только одна цель — месть. Все, что я помнила, все, что я знала. Только смерть врага могла освободить меня от кошмаров прошлого. По крайней мере, так я считала.

Но, если все окажется не таким, каким кажется на первый взгляд? Если, мой противник — оборотная сторона меня… Как бороться с самой собой? И стоит ли?.. Может, новая жизнь принесет мне излечение?

1. Эни

Два года. Это много или мало? За семьсот тридцать дней луна успеет пройти около полусотни циклов.

И, тем не менее, это очень мало.

Ровно два года назад я очнулась в чужом мире, не зная, кто я и откуда. Постепенно часть воспоминаний вернулась.

Я по-прежнему не помнила своего имени, но зато знала, кто я.

Долго после этого я не могла вернуться в человеческий облик, неделями бегая по лесу в волчьем теле. Пытаясь то ли убежать от себя, то ли найти.

Я не помнила, не знала, не понимала, почему мне так плохо! Нет, даже не плохо… Я чувствовала себя мертвой. Как будто сердце вырвали, но по нелепой ошибке тело еще двигается, дышит.

Мне казалось, что в моей памяти, какая-то часть отделена непроницаемой стеной. Я упорно продолжала биться в нее, безумно страшась того момента, когда заслон все-таки не выдержит. Что-то случилось тогда, в моей прошлой жизни, что-то сломавшее меня.

Мои страдания продолжались долго, очень долго. Они не закончились до сих пор. Но я решила, бросить попытки заглянуть за ту стену. Потому что знала: то, что там спрятано, может убить меня окончательно.

Наверное, я пока что живу. Живу, без сердца, без памяти. Вот только можно ли назвать это жизнью? По мне, так только существованием.

Была лишь одна вещь, которую я не забыла, которая еще заставляла меня ходить по земле. Месть. Я должна найти Белого волка. И убить его. Не помню, за что. Не знаю, зачем. Просто так надо.

У меня есть цель. Практически невыполнимая — все равно, что искать иголку в стоге сена — но она есть. Я живу, пока в этом есть смысл.

— Эни, привет! — радостно воскликнула Ева, подсаживаясь за мой столик. Ева — первый человек, которого я встретила в этом мире. Она научила меня языку Роокхела, и стала единственным другом. А я была одной из немногих, кто без содрогания мог смотреть на нее. Ева выросла в храме Тан Вейи — змеиной богини. А у поклонников этого культа довольно специфические представления о том, как должна выглядеть жрица.

Детям, предназначенным для служения Тан Вейе, еще в младенчестве разрезают язык, делая его похожим на змеиный. И Ева тоже не избежала этой участи. Из-за этого ее речь была шипящей и немного неразборчивой. Ева уже давно покинула храм, который долгое время был для нее домом. Но ее кожа и глаза, до сих пор несли отпечаток тех зелий и заклинаний, которыми пользовались жрицы. Поэтому все тело девушки было покрыто мелкой золотистой чешуей, а зрачок напоминал узкое черное веретено.

Именно бывшая жрица Тан Вейи дала мне новое имя: Энигма или просто Эни. Когда я в первый раз заговорила с Евой, не зная еще языка Роокхела, она сразу поняла, что говорю я на одном из наречий другого мира — Земли. Не помню, правда ли я жила там когда-то…

Энигма — значит загадка. Подходящее имя для той, кто не знает себя.

— Привет, — отозвалась я.

— Эни, мне нужно тебе кое-что рассказать. Но, — она оглядела многолюдную, шумную таверну, — не здесь. Я скоро закончу работать, дождись меня, пожалуйста.

Я кивнула. Змейка не из тех, кто любит болтать попросту. Если она хочет со мной поговорить — значит это действительно важно.

Заручившись моим согласием, Ева, грациозно покачивая бедрами, отправилась на сцену. Девушка зарабатывала себе на жизнь танцами. Могу сказать честно — и у настоящей змеи вряд ли получились бы более гибкие и грациозные движения.

В общем, коротая время, я съела скромный ужин за счет заведения (дружба с работниками таверны — вещь полезная), и любовалась пластичными па, в исполнении Евы. Да, вот, что значит — кому-то дано, а кому-то — нет. Я утешила себя мыслью, что сражаюсь я точно лучше Змейки.

Неожиданно, мое внимание привлекла фигура, сидящая в самом дальнем и темном углу помещения. И меня насторожил даже не огромный черный плащ, из-за которого было невозможно определить ни пол посетителя, ни возраст. В этом мире очень многие предпочитают скрывать свою личность — и это далеко не всегда показатель дурных намерений. Однако у меня сложилось стойкое ощущение, что этот человек (а человек ли?) внимательно наблюдает за мной. Тогда и я принялась краем глаза, осторожно рассматривать его.

И кое-что мне удалось выяснить. Во-первых, я заметила, что под капюшоном плаща сверкнул белый металл. Серебряная маска. Значит, этот посетитель — вампир-каинит, который вынужден тщательно закрывать свое тело (особенно лицо) от солнечных лучей. Во-вторых, это была девушка. Это стало мне ясно, после того, как на секунду из рукава показалась белоснежная рука, слишком тонкая и хрупкая, чтобы принадлежать мужчине.

Получается, сейчас, по неизвестным причинам, за мной наблюдает некая вампиресса. Я осторожно нащупала знакомую рукоятку кинжала — подарка Евы. От кровопийц добра ждать не стоит, особенно оборотню. Жаль, обычным лезвием большого вреда причинить не удастся, а позолоченного у меня нет. Серебро не опасно ни для вампиров, ни для вервольфов. Это лишь легенды, придуманные для того, чтобы по возможности избавить нас от нападений людей. Но вампиры, как истинные дети ночи не выносят золота — солнечного металла. Особенно боятся его каиниты — вампиры, именуемые также Красным родом — одного точного удара хватит, чтобы ослабить их, и, возможно, даже убить.

Тут, словно услышав мои мысли, фигура в плаще поднялась и быстро (даже слишком быстро!) покинула таверну. Мне захотелось пойти следом, но я обещала дождаться Еву… Черт, неужели вампирша действительно подслушала мои мысли? Я, конечно, знала, что они такое могут — но, к счастью, пока не сталкивалась лично… Это может сильно осложнить дело.

Время ожидания Змейки показалось мне вечностью. Наконец, представление закончилось, и танцовщица, соскочив со сцены, подошла ко мне.

— Прежде всего, хочу сказать, что рада твоему возвращению, — немного сбивчиво начала она, — Тебя долго не было, Эни…

— Да. Я и в этот раз не задержусь…

Взгляд Евы стал настороженно-испытующим.

— А… Ты нашла, кого искала?

Я покачала головой.

— Нет. И порой мне кажется, что я сама его выдумала… Разве можно верить искалеченному разуму?

— Но, ты все еще хочешь этого? — осторожно осведомилась она.

— Можно сказать, это моя мания, — усмехнулась я.

— Эни, знаешь, кое-кто хотел бы нанять тебя. Дело непростое, но оплата будет щедрой. Я слышала, ты подрабатывала наемницей и…

— Я очищала мир от нечисти, — возразила я, — И больше я этим не занимаюсь.

— Нечисть! — фыркнула Ева, — Как-то странно слышать это слово от

оборотня.

— Я не выбирала этого! Я даже не помню, как это случилось.

— Знаю, прости меня. Но все же… Давай ты просто поговоришь с заказчиком, и если условия тебя устроят… Пожалуйста, — неожиданно добавила она.

— Тебе угрожали? — догадалась я.

— Открытым текстом — нет, но… — Ева вздохнула, — Он очень могуществен. И я, правда, боюсь…

— Ладно. Где я могу встретиться с ним?

— Сегодня в полночь. Здесь тебя встретит проводник, который и отведет в нужное место, — Змейка виновато опустила глаза, — Спасибо тебе, Эни. Извини, я знаю, что не должна была…

— Все в порядке, — прервала я, — Но я просто поговорю с ним, и все. Ничего большего обещать не могу.

Ева покачала головой.

— Если не хочешь делать это — лучше вовсе не ходи на встречу.

— Я приду, — повторила я, — Им нечего мне предложить, а если ты будешь осторожна — нечем пригрозить.

Ева непонимающе посмотрела не меня.

Я объяснила.

— Я не желаю денег ни власти. Не боюсь смерти. Что они могут мне сделать?

Как же я тогда ошибалась…

2. Рита

Два года… Для меня они сравнялись с вечностью… До сих пор, каждую минуту, каждую секунду я прокручиваю в голове события, случившиеся тогда.

Ложь. Я должна была ее почувствовать, но не почувствовала.

…Я помню, как лишив Аню памяти и отправив в другой мир для новой жизни, я торопилась вновь увидеть отца. И, конечно, вовсе не из-за родственных чувств. Я не могла дождаться того момента, когда стану, наконец, свободной. Почти человеком, а не проклятой провидицей.

Когда я оказалась на крыше здания, где должен был ждать меня отец, то не увидела там никого. Я позвала, и он появился.

— Забирай дар. Я сделала это, — выпалила я на одном дыхании.

И в ту же секунду я поняла, что мне лгали. Теперь, когда Ани не было в этом мире, ничто не затуманивало мое виденье. И теперь я точно знала, что все обещания были неправдой…

— Прежде всего, хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделала. Это действительно важно. Но, тут возникли определенные затруднения, — при этих словах отец как-то нехорошо улыбнулся, я увидела, что он задумал, — Дело в том, что ты нарушила наше главное правило… Вмешалась в судьбу.

Я устало закрыла глаза. Какой во всем этом смысл? Я и так знаю, что он сейчас скажет. И, тем не менее, слабо попыталась возразить.

— Ты вынудил меня сделать это. Сама я никогда бы…

— Это не имеет значения! — раздраженно прервал меня отец, — Ты нарушила законы пифий и должна быть наказана.

Я не проронив ни слова, выслушала весь этот бред. Наказание… Ну и пусть. Они все равно не смогут причинить мне больше боли, чем моя собственная совесть. Я предала подругу, и неважно, что платы за это не последовало. От этого не легче. И самое ужасное, что…

— …Твой дух окажется запертым в этом теле и в этом мире навечно, — я не вслушивалась в большую часть того, что произносил отец. Зачем? Я и так их знала, — Я не могу лишить тебя нашего главного дара — знания, — конечно, мне просто солгали, чтобы использовать в своих безумных играх. А я была настолько слепа, что не поняла этого сразу, — Но твое наказание все равно сурово. Ты окажешься в тюрьме собственной плоти, а позже, когда смерть все же разрушит ее, не сможешь обрести покой ни в другом мире, ни в другом теле.

Я кивнула.

— Это все?

Похоже, отца немного удивила моя реакция. Так как сейчас он фактически находился не на Земле — здесь было лишь его отражение, сохраняющее некоторые свойства изначального объекта — он не мог точно знать все связанное с этим миром. Огромные, космические расстояния не выключают дар полностью, но ослабляют его, делая детали неясными…

Отец быстро справился с изумлением, сделав лицо все таким же непроницаемо-холодным.

— Да. По-моему этого достаточно.

Вполне. Я не боюсь за себя, хотя и знаю, что жизнь бесплотного призрака — это мучительная пытка. Хуже всего то, что я теперь никак не смогу помочь Ане. Я даже не знаю, что с ней происходит. Теперь ее сила стала настолько мощной, что целый мир — Роокхел — исчез из поля зрения пифий. В общем, она там, а я навечно застряла здесь… Но кого я могу винить в этом, кроме самой себя? Я продала дружбу, обменяв ее на призрачную надежду — мыльный пузырь… Я заслужила свое наказание, хотя и не тем, что считает мой родитель.

— Прощай. Больше мы никогда не увидимся, — произнес он, добавив толику уместного сожаления.

— Прощай, — мой голос тоже был печален, но в отличие от отца, это не было наигранным. И грустно мне было совсем по другим причинам…

Я почему-то ожидала, что отражение прорицателя исчезнет плавно, медленно растворяясь, словно силуэт из дыма. Но, нет, оно пропало резко, как будто оборвалась пленка, и последний ее кадр погиб бесследно…

Я подошла к краю крыши. До земли далеко, очень далеко. А имеет ли смысл оставаться в этом теле дальше? Призраком быть тяжело, но, кто сказал, что мне будет хуже, чем теперь? Суицид? Нет. Просто мне все надоело…

— Не стоит этого делать.

Я удивленно замотала головой, пытаясь найти того, кто это сказал. Однако я никого не видела, и самое главное — я не знала, кто это был. Теперь, когда Аня находилась на Роокхеле, ничто не должно было затуманивать мой внутренний взор, но…

— Кто ты? — хрипло прошептала я, не надеясь услышать ответ. Пифии могут сойти с ума или нет? Или это тоже часть моего наказания…

— Дух. Такой, каким можешь легко стать и ты, если не остановишься.

Значит, дух. Странно, если это правда… Мертвые не разговаривают с живыми, по крайней мере, без веской причины.

— Зачем… то есть почему. Почему, ты отговариваешь именно меня? Разве в нашем городе мало самоубийц?

— Меньше, чем ты думаешь. Но людям нравится играть со смертью, танцевать на грани. Самоубийство неинтересно, если нет, хотя бы малейшей вероятности выжить. Это, как лотерея, только ставки несравнимо выше…

— Мне кажется, или ты уклоняешься от ответа? — с сомнением прищурилась я.

Невидимый голос усмехнулся.

— Возможно. Но все же, прошу тебя — не прыгай.

Во мне взыграло любопытство. Я уже давно привыкла к всезнанию, хоть и страстно желала избавиться от него. И теперь, когда оно, почему то не работало…

— Хорошо. Давай договоримся. Я не буду прыгать, а ты объяснишь, почему так меня отговариваешь…

На самом деле, я уже и сама не была уверена, что так уж сильно хочу умереть. Получается, я оказалась в рискованном положении. Если дух окажется заинтересован в моей жизни меньше, чем я полагаю, то… Мне придется следовать условиям игры, заданным мной же. Ладно, в конце концов, что я потеряю, покончив с этой жизнью? Ничего хорошего, уж точно.

Я с волнением ждала ответа призрака — ответа, который решит мою судьбу. В данном случае это звучит несколько глупо и неуместно — но я верна своему слову. Всегда.

— А ты хитра. Что ж, мне это даже нравится. Хорошо, — послышался звук, похожий на шелест ветра — похоже мой собеседник вздохнул, — Понимаешь, я уже давно… нахожусь в таком состоянии. И мне одиноко. Все что остается — это наблюдать за живыми. Но люди… люди слишком скучны, но в то же время так порочны… Ты же другая, и дело даже не в том, что ты — пифия.

— Ты хочешь общаться со мной? — я непонимающе покачала головой.

— Да.

— Допустим. Но тогда, рассуждая логически, мое превращение в призрака… смерть, должна только облегчить исполнение этого желания.

— Ты даже не представляешь, о чем говоришь. Мир мертвых — одна из немногих вещей, недоступных вашему знанию, верно? Жизнь, а скорее существование призрака — это мука, самая настоящая пытка. Но участь самоубийц невообразимо хуже. Такое не пожелаешь никому…

Я задумчиво пожевала губу. Кажется, мне что-то не договаривают. Хотя, с другой стороны, призрак и не обещал сказать мне правду. Да и вообще, кто верит голосам, у которых даже видимого источника нет?

— То есть, причина всему — жалость, — с сомнением уточнила я.

— Не совсем. Но если тебе хочется — пусть будет так.

Мне захотелось возмутиться такому расплывчатому ответу; но, похоже, если я буду и дальше упираться — придется все-таки прыгать с крыши. А слова об ужасной участи самоубийц все еще звучали в моей голове. Призрак прав — то, что происходит после смерти, действительно является тайной за семью печатями даже для пифий. То есть у нас были (и есть) определенные верования, касающиеся загробной жизни. Вообще предсказатели нашего рода живут очень долго, а при переселении в другие тела сохраняют память о прошлом. И большинство из пифий даже не погибает — просто исчезает в пучине безумия, порожденного тьмой в наших сердцах. И неизвестно, лучше ли такой конец обычной смерти, пусть даже и окончательной… В любом случае, в финале мы приходим к тому с чего начали: родились из мрака, и в мраке же сгинули… Если и существует где-то рай, то таким, как я он точно не светит.

— Ну, так что, я тебя убедил? — негромкий деликатный голос духа вывел меня из философских размышлений.

Я бросила последний взгляд на далекую-далекую землю за краем крыши. А если бы этот странный призрак не появился — решилась бы я покончить с собой, смогла бы сделать последний шаг? Страшно ли это — умирать? Больно? Или наоборот — ты чувствуешь свободу, легкость? Или смерть, как и жизнь — у каждого своя? Я не знаю ответов на эти вопросы. И вряд ли кто-то из живых знает… Из живых — нет, а вот…

— Скажи мне, как это было? — прошептала я чуть слышно, зная, что дух все равно меня услышит.

Он сразу понял, о чем я.

— Умирать? Все бывает по-разному, в зависимости, например, от того, как ты погибаешь. Знаешь, я ведь не единожды умирал и воскресал вновь, — тут он ненадолго замолк, словно вспоминая что-то, — Но в последний раз все оказалось иначе, я не ожидал такого. Раньше, в моменты до смерти и во время нее, я чувствовал себя прекрасно — будто купался в свете солнца, будто на эти короткие мгновения я стал единым со всем миром — не стало тайн, болей, проблем… будто я вот-вот вернусь домой… Правда, я ни разу так его и не достиг, а вместо этого воплощался в новое тело. Это тоже было по-своему неплохо, но каждую смерть внутри меня теплилась надежда — что этот раз будет последним, что я окажусь там.

— И от этого ты меня отговаривал? — почти вскричала я, — А что если смерть — мой единственный шанс обрести свет. Мне — рожденной во тьме и не знавшей по-настоящему ничего другого! Кто ты такой, чтобы лишать меня последней надежды на покой, на свободу!?

— Сначала дослушай до конца, а потом уже делай выводы, — мягко остановил меня дух, — Последний раз я погиб не своей смертью — шла война… И до того, как умереть самому, мне пришлось лишить жизни множество людей и нелюдей. В общем — сбылось проклятие моего рода, я и все остальные мои соплеменники стали призраками вместо того, чтобы возродиться…

— Кем ты был… при жизни? — спросила я, хотя ответ на этот вопрос уже пришел мне в голову. Хотелось только проверить…

— Столько времени прошло… — вновь вздохнул-прошелестел призрак, — Я был одним из народа Первой Зари…

Я взволнованно выдохнула. Я предполагала, что такое может быть, но услышать это… Невероятно! Сначала Аня, а теперь этот странный дух, почему-то отговаривающий меня от самоубийства… Чудн`ы переплетения судеб, вот уж воистину! Хотя, секундочку! Если дух сказал правду, то…

— Подожди-ка! — воскликнула я, — А разве твой народ не должен переродиться, чтобы исполнилось пророчество?

— Должен… Но не всем суждено обрести жизнь вновь… Только избранной сотне — самым сильным и достойным, — это было сказано с такой тоской, что я всерьез задумалась о том, как на самом деле мучительно бесплодное существование.

— Жалеешь о том, что не вошел в эту сотню? — произнеся это, я тут же мысленно отругала себя. И так понятно, что жалеет: ни к чему вновь напоминать духу, что он не достаточно хорош, для того, чтобы участвовать в исполнение пророчества.

Но ответ призрака Первой Зари порядком удивил меня, хотя и был бы ожидаемым, если бы я вспомнила как следует историю его народа.

— Нет… Иногда… Я тоскую по жизни, и по смерти тоже. Теперь мне не дано ни то, ни другое. Но я, по крайней мере, не стал таким, как те — из Возрожденной сотни. Меня не гложет необходимость отомстить… Я уже бесконечно далек от света, но и окончательной тьмой тоже не стал, — добавил он.

— Что будет с теми, кто снова живет? — мой голос дрожал о волнения, а перед лицом стояло лицо Ани — такое, каким я видела его в последний раз. Лицо человека, чью душу не просто ранили — сломали, искорежили, убили. Глаза, в которых нет даже отчаянья — только пустота и затаившаяся боль тысячелетий.

— Откуда мне знать. Могу лишь догадываться…

Догадки, догадки и снова догадки. То, что есть и у меня самой! Но этого так мало — недостаточно, чтобы помочь Ане. А я хочу, нет должна, просто обязана ее спасти! Я так виновата…

— Ты скучаешь по своей подруге? — мне послышалось, или призрак действительно сочувствовал мне? Может ли мертвый вообще испытывать хоть какие-нибудь чувства? Или он не похож на других? Как и я…

— Откуда ты знаешь? — прошептала я, избегая ответа на вопрос. Это слишком болезненное, слишком личное, чтобы быть открытым вот так, сразу.

— Мертвые часто наблюдают. Вот только живые этого почти никогда не замечают. Даже если мы будем кричать — только единицы вроде тебя услышат… Так ты скучаешь?

А, какая разница: личное — не личное! В конце концов, этот парень мертв уже не одно столетие (а точнее — тысячелетия), если кто-то и может быть "нем, как могила", так это он! А мне… я… так нужно хоть с кем-нибудь поделиться. Ну не могу я держать все это в себе, не могу!

— Я не знаю… Скучаешь — это, когда хочешь, чтобы человек вернулся… А я… Я слишком виновата перед ней, и хочу только одного — все исправить. Если бы я могла… — я чуть слышно всхлипнула, и тут же устыдилась этого. Я не должна жалеть себя. Аня — вот единственный, кто заслуживает сострадания. Столько "если бы", и большинство из них связанно со мной. "Если бы" я сразу рассказала ей все, что знаю…"Если бы" не стала скрывать свои видения… "Если бы" в тот решающий день я поторопилась, предотвратила бы несчастье… "Если бы" не предала… Так много… Выбор. Вот в чем дело. Мы выбираем все время, каждую секунду, иногда даже неосознанно. Вот только я все время выбирала неправильно. Частично потому, что всю жизнь меня учили: судьба все решает за нас, а мы невластны что либо изменить. Можем просто существовать, подвластные течению жизни…

— Прости, — что-то прохладное, чуть ощутимое коснулось моей щеки, словно желая утереть непрошеные слезы.

— Не извиняйся. Ты ни в чем не виноват, даже наоборот… — я говорила, не отрывая глаз от собственных нервно сжатых ладоней. Так казалось, что со мной говорит не призрак, а кто-то вполне реальный и настоящий, — Спасибо тебе… — тут я замялась. Ведь за все время беседы я так и не удосужилась выяснить имя призрака, — Как тебя зовут… звали?

— Линн, — прошелестело в ответ.

Имя на языке Первой Зари. "Счастливый". "Счастье"… Призрачное, но в то же время такое реальное…

Счастье… Оно как вода.

Его не удержишь в руках

Это когда е коснулась беда.

Когда не изведан страх.

Счастье… Оно как отсветы звезд.

Малость, но виден путь.

Если не знал разоренных гнезд,

Забыл, где горькая суть.

Счастье… Оно лишь в неведение.

И счастлив, кто жил без обмана.

Счастье… Лишь призрак, но тем не менее,

Не верить в него все же рано.

3. Эни

До двенадцати оставалось всего ничего, и я страшно нервничала, в сотый раз перепроверяя свой наряд и арсенал. Вообще, что за банальность — встреча с вампиром в полночь! Хотя, с другой стороны — для детей ночи самое подходящее время. Солнце уже давно зашло, но до рассвета бесконечно далеко… Что может случиться с человеком за одну ночь? Что угодно — если в эту ночь он идет на сделку с вампиром. Я сказала Еве правду — кровопийцам нечем подкупит меня. А вот возможность припугнуть, а вернее шантажировать меня, у них как раз есть. Ева. Именно через нее они отыскали меня. И не так уж сложно пригрозив ей, контролировать меня. А я… я не смогу рисковать ее жизнью. Ведь не кто иной, как Змейка помог мне обустроиться в новом мире. И хоть я не видела ее уже давно, это не значит, что моя благодарность ослабла.

Ладно, разберусь со всем по ходу дела. Может, все окажется не так страшно, как я думаю. Но на всякий случай я как следует подготовилась ко всем возможным неприятностям.

Одежда только самая удобная, не стесняющая движений — свободные брюки из тонкого льна и рубаха с длинными рукавами из той же ткана. Все вещи темно серого цвета, чтобы не выделаться ночью. Обувь… О обувь — это целая история. На моих ногах были сандалии, из тонких кожаных ремешков: мягкие, удобные, они плотно обхватывали ступню, но никогда не натирали — все эти (и многие другие) уникальные качества были свойственны только изделиям темных эльфов. Обычно эту обувь носят только представители их вида, так как продаже она не подлежит. Я же получила ее как подарок, в знак благодарности жителей одной деревушки, которых я спасла от нападений одичавшего медведя-оборотня. Это было нелегко, но не труднее, чем справиться с низшим вампиром. Эти монстры рождаются кровососами, а не превращаются после укуса и обмена кровью. Но в отличие от рожденных аристократов, не признают никаких правил и ограничений, а подобны скорее диким неконтролируемым животным. Поэтому, я и не испытывала особых угрызений совести, когда убивала таких чудовищ. На самом деле, в этом мире совесть вообще чаще мешает, чем помогает. Без ее грызни гораздо проще выжить.

И, тем не менее, я была не готова избавиться от этого рудимента окончательно. Иначе, разве отказалась бы я от роли Охотницы на нечисть — занятия хоть и рискованного, но благородного и необходимого. Однако эта профессия подразумевала не только уничтожение неразумной злобной нежити — с этим я как раз справлялась без труда. Но нелегко убивать вампиров и оборотней, в чьих глазах — таких человеческих — сияет разум и жизнь. Жизнь, отбирать которую я не имею никого права. Для меня было только одно исключение из этого правила. Белый волк, который преследовал меня в обрывках снов, который стеной закрывал мои воспоминания… Я знала, что должна убить его. Это было единственной настоящей целью моего существования. Правда, пока мои поиски не увенчались успехом. Белые вервольфы (а я была уверена, что это был не обычное животное, а точнее, совсем не животное) вообще редки. И нигде из тех мест, в которых я успела побывать, не видели похожего зверя.

Ну что ж, я терпелива. И хотя эта мысль все равно сидит во мне, сейчас нужно сосредоточится на защите от вампиров.

С оружием было сложней, чем с одеждой. Золотого или хотя бы позолоченного клинка у меня не было. Зато была золотая цепочка, на которой я всегда носила талисман в виде стеклянного волка — единственная вещь из прошлой жизни, которую я сохранила. Я сняла фигурку-медальон и, нацепив его на кожаный шнурок, вновь одела на шею. Цепочку же из желтого металла я в два раза обмотала вокруг запястья, оставив больший ее кусок свободным. В случае чего, его можно будет использовать на манер кнута, а удары, нанесенные им окажутся крайне болезненными для вампира. Тут мне как раз пригодились длинные рукава блузы, скрывающие цепочку — вряд ли вампирам понравилось бы мое "украшение".

Также я решила взять с собой два отравленных кинжала — оба подарки Евы, один из них был со мною и сегодня в таверне. Ими вряд ли получится убить кровопийцу, даже ударом в сердце, но все же я неплохо владею этим оружием, и с кинжалами чувствую себя спокойнее. Я вообще предпочитаю ножи и кинжалы, мечу и луку — последние для меня слишком тяжелы и громоздки. Но, как ни странно, даже вооруженная небольшими лезвиями, я способна на многое.

Я вздохнула. Я неплохо сражаюсь в облике человека — пришлось учиться, иначе я уже сотню раз умерла бы за время, проведенное на Роокхеле. Но против сильного вампира, да еще и без подходящего оружия — да, мои шансы выжить в случае сражения невелики… Обратись я волка… Нет. Я не хочу этого. Пусть не в моих силах изменить собственную суть, я все равно могу решать пользоваться этим или нет. И я решила по возможности отказаться от дара оборотничества. То есть совсем избежать этого я не могу — и иногда приходится обращаться в волка. Но я старалась обращаться как можно реже, только когда другого выхода не было — ради спасения жизни. Не только своей, а еще тех несчастных, что обращались ко мне в поисках защиты от темных созданий.

Я много раз успела побывать на грани смерти, но было ли этого достаточно, чтобы я испугалась, захотела цепляться за жизнь? Возможно, именно сегодня я не захочу рисковать…

До полуночи осталось около получаса… Мне нужно торопиться, если не хочу опоздать на встречу с упырем. Я усмехнулась. Сказали бы мне два года назад (да что там два года — сегодня утром!), что я ночью пойду на рандеву с вампиром в одиночку и фактически невооруженной — что ж, такой человек рисковал получить от меня точный удар в челюсть за столь неостроумную шутку… Однако я должна идти, хотя бы ради Евы. Правда, было еще кое-что — дурацкое чувство, сгубившее кошку и… возможно, волчицу. Любопытство. Зачем я могла так сильно понадобиться некому влиятельному вампиру? Ну, сегодня я получу ответ на этот вопрос, или… погибну.

Ладно. Не стоит сразу думать о самом плохом развитии событий.

Времени оставалось все меньше и меньше. Я знала это, хотя не имела возможности посмотреть на часы. Возможно, умение определять точное время суток являлось способностью оборотней, а может — моим личным талантом. Про отсутствие часов я точно подметила — где вы видели часы посередине леса? Вот-вот. А именно в лесу я и остановилась, как собственно и всегда. Дома мне не нравятся — в них я чувствую себя запертой. Вдобавок есть не так уж много людей, у которых я могла бы остаться ночевать. А в лесу всегда можно найти относительно уютное место. Пещера, нора, дупло дерева, а на худой конец сойдет и куча листьев или еловых веток. Я могла вполне спокойно спать на земле: по крайней мере, животных оборотню опасаться не имеет смысла. А на случай приближения кого-нибудь другого — мой сон по-волчьи чуток, я проснусь тут же, если неподалеку окажется кто-нибудь опасней лесной живности….

В последний раз проверив свой скромный набор оружия и набрав полные легкие смолистого свежего воздуха, я решительно отправилась в сторону "Ангельской песни" — той самой таверны, где и пройдет эта встреча.

…Ночной лес полон жизни — видимой и слышной. В темное время суток она становится даже более оживленным, чем днем. Вот послышался крик местной хищной птицы — Рихх (чем-то похожа на филина, чем-то — на пустельгу), будто неупокоенный дух воет и стенает. Незнающего человека этот звук может напугать до дрожи в коленках. Признаться, и я сама в первое время вздрагивала, но два года жизни в лесу сделали свое дело — теперь я не боюсь разнообразия звуков ночи… А вот звенит, разрезая толщу воздуха, пронзительный лай огневой лисицы, которому вторит испуганный писк мыши-полевки — похоже, хищница вышла на охоту. Да, такова вся жизнь — постоянное противостояние охотника и жертвы. Вот только кем здесь являюсь я? Зло стиснув зубы, я устремила свой взгляд на мраморное блюдце луны. Это я и выясню сегодня ночью…

В "Ангельской песне" было необычно пусто. Только в одном углу сидела двое молчаливых мужчин в доспехах — кажется чьи-то наемные берсерки. Но эта угрюмая пара — явно не те, кто мне нужны. Мой взгляд еще раз встревожено обшарил таверну — и вот, в самом темном углу я обнаружила фигуру в балахоне, напомнившую мне сегодняшнего таинственного посетителя. Я подошла поближе, и осторожно присела на стул рядом с гостем. Нет, точно не тот, кто приходил днем. Во-первых, этот был намного выше, что бросалось в глаза даже, когда он сидел. А во-вторых — его руки, оказались гораздо крупнее, и бесспорно мужскими, хоть и такими же аристократично-изящными.

— Вы — Эни? — раздался голос из-под капюшона.

— Вы думаете, кто-нибудь другой сел бы за один столик с вампиром? — уклончиво ответила я вопросом на вопрос.

В голосе моего собеседника послышалось удивление.

— Вы так сразу поняли, кто я?

— Это не так уж сложно. Руки, голос… — я сделала рукой пространный жест, указывая на вампира, — Все это выдает сущность. А если бы я увидела Ваше лицо — отпали бы последние сомнения.

— Это намек? Хотите, чтобы я снял капюшон?

— Я предпочитаю смотреть собеседнику в глаза.

— Хорошо, как пожелаете. Но, прошу, только, когда мы выйдем на улицу.

А он не хочет лишний раз светиться! Ну, вполне понятно — вампиры вообще предпочитают оставаться в тени, в прямом и переносном смысле. Но… Почему на улице?

— Я думала, мы обо всем договоримся здесь, — холодно произнесла я.

— О! — рассмеялся вурдалак, — Я всего лишь проводник. А говорить с Вами будет мой господин.

Вот дьявол! А я-то понадеялась, что общаться придется с этим рохлей! Расслабилась, блин.

— А если я не хочу никуда идти? Потащите меня силой? — полюбопытствовала я.

Вампир смутился.

— Нет, конечно. Но поверьте мне, будет лучше, если вы пойдете со мной добровольно и без сопротивления.

Так, а теперь пошли угрозы. Этого следовало ожидать. Хотя эта вампирская мямля даже напугать не может, как следует. Тоже мне: "ужас, летящий на крыльях ночи"!

— А так, теоретически. Что вы мне сделаете, если я не поеду?

— Для начала, мы можем "поговорить" с вашей подругой — танцовщицей в этой забегаловке… — слово "поговорить" прозвучало очень и очень многозначительно.

О нет! Я совсем забыла о Еве… Она ведь совсем не умеет за себя постоять. Жриц Тан Вейи учат танцам с холодным оружием — мечами, кинжалами… Но танцы — это еще не боевое искусство. Да Ева вообще не способна поднять руку хоть на кого-нибудь!

Вот уроды! Знали же на что надо давить. Похоже, у меня не остается другого выхода…

— Хорошо. Пойдемте… — я резко поднялась со своего стула.

— Я рад, что вы проявили благоразумие, — в голосе вампира я могла явственно различила улыбку. Радуется он, гадина!

…Холодный ночной воздух охладил мои горящие щеки и привел в относительный порядок мысли. Так. Разложим все по полочкам. Во-первых, не пойти я не могу. Во-вторых, если я все-таки не пойду (смотри пункт номер один) — пострадает Ева. В-третьих, этому я не дам этого случиться. Вывод: надо идти. Как и всегда, умные рассуждения не открыли ничего нового…

Как только мы вышли на улицу, вампир скинул капюшон, однако оказалась слишком погружена в свои мысли, чтобы обратить на это внимание. Поэтому, кровопийца первым подал голос.

— Что же такое может сказать вам мое лицо?

Я бросила на него беглый взгляд.

— Ну, начнем с того, что ты Обращенный вампир, хотя и скрываешь это. Твоим Создателем был каинит, но ты выдаешь себя за рожденного лилима. Это случилось не более года-двух назад. Думаю, ты происходишь из знатной, но человеческой семьи. Такую жизнь выбрал добровольно, а не вследствие несчастного случая. Но все оказалось не так, как хотелось бы… Поправь меня, если я не права.

Многое мне действительно стало понятно по внешним признаком. О многом попросту догадалась.

Вампир отвел глаза. Похоже, мои слова порядком задели его. Но я всего лишь говорила то, что вижу. И вообще, почему меня должны волновать его чувства?

— Я действительно знал, на что иду, когда соглашался на Пробуждение, — услышала я тихий голос, — Но, поверь, у меня были на то веские причины…

— Что, как всегда любовь? — фыркнула я. История стара, как мир, и настолько же банальна.

— Она стала другой. Какое-то время я думал, что дело во мне, ведь вначале она не желала моего Обращения. Но, нет. Просто два года назад моя Них`иль умерла… Не буквально — не стало лишь ее прежней, настоящей. А другой уже не было дела до меня.

— Она — вампир?

— К сожалению, не просто вампир, а дочь местного кхана. И по совместительству моего господина.

— Ты жалеешь о том, кем стал?

Несчастный влюбленный тяжело вздохнул.

— Какой смысл рассуждать об этом теперь? Я должен или смириться с этой "жизнью", или убить себя, что в принципе сложно, но возможно. Tertium non datur (лат. "Третьего не дано")…

— Ну вот, началось! — я раздраженно закатила глаза, — Почему же все вампиры так обожают сыпать фразами на латыни?

— Потому что большинство рожденной аристократии родом с Земли времен античности. Если умеешь вовремя вставить фразу на древнем языке, то это является доказательством твоего высокого положения. Но, если ты не понимаешь того, что я сказал…

— Все я понимаю! — возмутилась я, — У меня вообще уникальная способность к языкам.

— Не у тебя, а у всех оборотней, — огрызнулся вампир.

Я предупреждающе подняла руку.

— Ладно, забыли. Давай лучше вернемся к беседе о твоей возлюбленной.

— Да к чему там возвращаться… — покачал головой мигом погрустневший вампир, — Она делает вид, что знать меня не знает. Я работаю на ее отца. Вот собственно и все.

— Ты ее ненавидишь?

— De mortus aut bene, aut nihil (лат. "о мертвых ничего, кроме хорошего"). А даже само ее имя — Нихиль говорит мне: "ничего".* (имя вампирессы — Них`иль — перечтение латинского "n`ihil", что буквально означает "ничто".)

Я вздохнула. Этот рассказ действительно печален: правда, иначе, чем кажется вампиру. Историй любви со счастливым концом нет в принципе, просто иногда люди умеют вовремя прервать повествование. Мне жаль, что из-за взбалмошной девчонки парень обрек себя на вечное проклятие. Вот это по-настоящему грустно.

Вампир по-своему отреагировал на мой вздох, и тут же быстро проговорил, оглядевшись по сторонам.

— Но вообще-то мне особо и не на что жаловаться. Работа, как говорится sine cura (лат. "без заботы"), да и кхан — отец Нихиль ко мне на удивление добр… А что касательно тебя? Какова твоя история? — неожиданно перескочил он.

Я внутренне напряглась. Странно он себя ведет. Сначала начинает неожиданно расхваливать своего хозяина, а потом резко заговаривает о моей жизни.

Несмотря на всю свою феноменальную реакцию, вампир не успел уклониться от моего кинжала, который я приставила к его горлу.

— Для кого разнюхиваешь, ищейка? — прошипела я.

Вампир скосил глаза на лезвие, опасно сверкающее в свете убывающей луны.

— Ты не можешь убить меня простым ножиком, — прохрипел он, однако освобождаться не спешил.

Я надавила чуточку сильнее так, чтобы угроза, исходящая от меня стал более ощутимой.

— Возможно, это и так. Но, не думаю, что тебе понравится, когда я отрежу твою голову. Или?.. — я вновь усилила нажим — теперь край лезвия был испачкан жемчужной кровью вампира.

— Нет-нет! — поспешно воскликнул он, чуть ли не замотав головой (но по понятным причинам, не сделав этого).

Я неспешно отодвинула клинок, и вновь спрятала его в рукаве.

— В следующий раз я не буду раздумывать, — предупредила я, не глядя на вампира.

— Верю, — ответил он, тяжело дыша, — Это можно трактовать, как: "не лезь не в свое дело"?

— Именно так.

— Извини.

А это уже что-то неожиданно! Кровопийца просит прощения!? Хотя он еще совсем молод. По меркам бессмертных, по крайней мере. В таких, человеческие чувства еще живут, иногда. Но, нельзя упускать из виду, что вампир может просто неплохо притворятся… Никогда не стоит забывать об осторожности.

Какое-то время мы шли молча. Первой не выдержала, как ни прискорбно, я.

— Мы всю дорогу протащимся пешком?

Вампир заметно, вздрогнул, услышав мои слова (он, что БОИТСЯ меня!?), но тут же взял себя в руки и ответил мне.

— Нет, что ты. Нам осталось пройти совсем немного, а дальше — на лошадях.

Лошади? Вот черт только не это! Помимо того, что я просто не люблю этот способ перемещения (уж лучше пешком!), вряд ли найдется хоть одна кобылка, которая согласится подвезти меня. В принципе, их не в чем винить, какой конь даст на себя усесться волку? Вот-вот, а я как ни крути все же оборотень. Выбирала я это или нет — лошадям все равно. Глупые животные!

Я раздраженно стиснула зубы и не стала ничего говорить. То-то вампир удивится, когда все кони разбегутся от меня, как от огня!

Но моим злорадным надеждам было не суждено стать реальностью.

Вскоре (минут через десять) я разглядела впереди какое-то маленькое строение, что-то типа домика. Когда мы подошли поближе, я поняла, что это скорее сарай, чем полноценное жилье. Внутри стояла пара вороных, как ночь вокруг, коней.

Вампир подошел к ним и ласково похлопал по холке.

— Это лучшие кони кхана: Либра и… — он указал на вторую лошадку, которую от первой отличала лишь белоснежная полоска на угольной шее, будто кто-то в шутку мазанул кисточкой по шкуре животного, — Бриз. На них мы поедем в замок.

4. Эни

Я с опаской приблизилась к лошадям. Странно, но до сих пор они вели себя спокойно, хотя мой запах — запах волка — уже должен был донестись до них в тесном пространстве сарая. Когда я оказалась на расстоянии вытянутой руки от обоих коней, Либра встревожено скосила на меня глаз, но не более. Бриз же оставался по-прежнему равнодушным.

Вампир заметил мое удивление и, улыбнувшись, поспешил все объяснить.

— На самом деле большинство животных вампиров на дух не переносят, так же, как и оборотней. Исключения из этого правила для вас составляют волки, а для вампиров — летучие мыши и вороны. Но эти лошади — не обычные. Это особая порода — Элипед Дарк — представители которой отличаются сверхбыстротой и выносливостью, а также это единственный вид лошадей способный стерпеть… хм, необычных всадников.

— О, — только и смогла сказать я.

Тем временем вампир уверенно оседлал Либру, предоставив Бриза в мое распоряжение. Я на секунду замерла перед черным конем с белой меткой, но тут же поборола оцепенение и уверенно вскочила в седло.

Первой из сарая выехала я, а следом — вампир верхом на Либре. Я обратила внимание на то, что дверь он оставил незапертой, и тут же спросила об этом. Вампир лишь пожал плечами.

— Там сейчас никого и ничего нет — значит, и прятать нечего. А вообще-то все знают, кому принадлежит сарай и все, что в нем. Вряд ли найдутся самоубийцы, которые решатся что-либо украсть у вампирского кхана…

Я кивнула. Это точно. Я бы, по крайней мере, не осмелилась на такое.

Ехать на Бризе оказалось совсем не так страшно, как я думала поначалу. Конь шел быстро, но ровно; и хотя меня порядком трясло, вскоре я приноровилась к своеобразному ритму скачки. Вороного жеребца, в свою очередь, нимало не тревожило то, кого он везет на своей спине. Похоже, вампир не соврал. В этот раз.

Дальше мы ехали молча, и… долго. Обколотый диск луны уже стремился к горизонту, готовясь в скорости исчезнуть за краем земли. Я начала потихоньку радоваться, уверенная, что мы не успеем до рассвета… Это даст мне преимущество, если встречу не отменят вовсе. Большинство каинитов — точнее те из них, кто старше пяти лет — не переносят солнечного света, и днем предпочитают спать. Правда, не в гробах, а в обычных кроватях, которые стоят в темных комнатах без окон или подвалах… Молодые не умирают при попадании солнечных лучей, но все же стараются избегать их. Кхан, скорее всего, стар или… очень стар. Значит, он вероятней всего предпочтет отложить встречу до следующего наступления темноты… Может, я смогу скрыться? Ведь особого желания видеться с вампиром я не испытываю… Да, это было бы возможно… Если бы не… Ева. Одно короткое имя, и меня охватила покорность судьбе. Я должна. Как бы мне хотелось бежать куда глаза глядят, но… я не могу. Вот так вот.

…Когда мы подъехали к подножию холма, луна уже успела скрыться, а небо стало предрассветно-серым.

— И что дальше? — удивилась я. Это как-то совсем не похоже на замок вампира…

Тем временем мой спутник успел спешиться и взять лошадь под уздцы.

— Наша цель за холмом, — только и сказал он и довольно-таки резво начал подниматься по крутому склону. Я еле успела соскочить с Бриза и последовать за ним.

— Умный в гору не пойдет… — многозначительно буркнула я.

— На это и рассчитано, — ухмыльнулся кровопийца и пояснил, — особая защитная магия охраняет замок кхана. К нему можно попасть, только преодолев этот холм. Разумеется, это далеко не все предосторожности…

Я хмыкнула. А придумано действительно неплохо. Большинство явно предпочтут обойти препятствие… И, конечно, ничего не найдут. Забавно.

Я вздрогнула, услышав хлопанье крыльев. Но этот звук производила явно не птица… Было больше похоже на гигантскую летучую мышь. Я покрепче ухватилась за поводья коня и чуть не заорала в голос, потому что существо, производившее этот звук, возникло прямо передо мной.

Я была наслышана об этих тварях, но к своему счастью никогда не сталкивалась с ними. Считалось, что гарпии обычно обитали возле жилища вампиров, исполняя роль сторожевых псов. Похоже, это правда. Теперь это чудовище стояло совсем близко от меня, изредка хлопая кожистыми крыльями и скаля мелкие острые зубы (которых у него оказалось три-четыре ряда), я могла разглядеть его как следует. Да, одной своей внешностью эта "зверушка" способна испугать до полусмерти… На мой взгляд, гарпия представляла собой жутковатую смесь собаки — что-то вроде гончей — и человека (а вернее — вампира, ведь гарпий в принципе можно отнести к одной из разновидностей низших вурдалаков), да еще и с огромными кожистыми крыльями летучей мыши и желтыми сверкающими глазами… Милая собачка, хорошая…

И вот теперь эта тварь стояла прямо передо мной и скалилась во все свои… а черт их знает, сколько зубов! Когда я была совсем уверена, что меня сейчас загрызут и приготовилась вытащить кинжал, чтобы защищаться до последнего — вампир подошел к гарпии и… похлопав ее по холке (!) сказал слова на странном языке, впрочем, я поняла, что они значат.

— Не трогай нас, маленький брат… Девушка со мной, — он повернулся ко мне и заговорил на привычном наречии, — Все в порядке, можем идти дальше. Ты не испугалась?

— Нет! — огрызнулась я, хотя сердце все еще продолжало стучать быстрее обычного… Но не хватало признаваться в своей слабости кровососу! Если он решит, что напугать меня может комнатная собачка кхана!..

— Ладно-ладно, — примирительно поднял руки вампир, — Верю!

Нервничая, я начала активно поправлять цепочку, обмотанную вокруг руки. От вампира не укрылся этот мой жест.

— Что ты там делаешь? — подозрительно спросил он.

— Э-э, руку где-то ударила, болит, — нашлась я.

— Давай посмотрю, — предложил кровопийца. С чего это такая забота?

— Нет-нет, все в порядке, — слишком уж поспешно ответила я.

— Ну, как знаешь.

Я вовремя прикусила язык и оставила золотой браслетик в покое. Надо быть осторожней, вампиры до крайности подозрительны. Этот-то еще молодой и неосторожный, а вот при разговоре с кханом придется следить за словами — не дай Боги, сболтнуть лишнего.

Кстати, о цепочке. Похоже, это мой единственный козырь в рукаве, причем в прямом смысле. Про кинжалы вампир уже знает. Эх, поторопилась я тогда угрожать ему! Весь вопрос в том, будут меня осматривать на предмет оружия или нет? Насколько кхан уверен в собственной безопасности? Нет, конечно, я не собираюсь нападать на него — я не самоубийца, ну, по крайней мере, не настолько. Но остаться в вампирском логове одной и без привычных кинжалов… От одной этой мысли у меня внутри все похолодело.

Тяжелый подъем, наконец, закончился: мы оказались на вершине холма. Дальше путь предстоял уже с горы, что значительно подняло мне настроение… Тут я бросила взгляд на то, что простиралось у подножья холма. Небольшое одноэтажное строение из темно серого камня с крышей из коричневатой глиняной черепицы… Единственной особенностью домика было полное отсутствие окон.

— Это и есть резиденция великого кхана? — насмешливо спросила я.

— Тише! — шикнул на меня упырь, — Здесь повсюду уши. И да, — он серьезно посмотрел на меня, — это она. Но то, что расположено наверху — лишь верхушка айсберга, если можно так выразиться. Основная часть замка находится под землей.

Я фыркнула. Ну конечно, где еще может жить вампир, как ни в склепе. Как оказалось, я произнесла это вслух. Вампир осуждающе покачал головой.

— Зря ты так. Да, нам приходиться скрываться от солнечного света, но неужели ты думаешь, что нам нравится так жить?

— А что, нет?

— Нет! Как ты — оборотень, вообще можешь нас осуждать!?

Я оскалилась в ответ на эти слова. Терпеть не могу, когда мне напоминают о волчьей сущности.

— Я не выбирала этого! Черт возьми, я даже не помню, кто это со мной сделал. А если бы знала… — добавила я уже тише, — то непременно разобралась бы с ним. По крайней мере, в отличие от тебя, я не шла на поводу у избалованной вампирши!

Парень дернулся от этих слов, будто его ударили. Впервые за нашу беседу мне стало стыдно за свои слова.

— Прости. Я не должна была этого говорить, — потупила я глаза.

— За что ты так ненавидишь вампиров? — прошептал он.

Я пожала плечами.

— Вы создания тьмы. Разве нужен повод, чтобы не любить вас?

Вампир промолчал, даже не став напоминать мне о том, кто я сама. Как-то странно, почему я испытываю стыд из-за того, что сказала кровопийце, но никогда не мучилась, убивая монстров? Да, за два года я немало уничтожила вампиров и прочей нечисти… Правда, дело я в основном имела с низшими, нелюдями. Но я тогда сказала Еве правду — я больше не занимаюсь этим. У меня и так руки по локоть в крови и не важно, что кровь нечеловеческая… Мне нравилось это — ощущать себя сильной, спасительницей. Тогда меня мучили… не воспоминания, но неосознанные ощущения из прошлого. Если честно, мне до сих пор снятся кошмары, которые я не могу вспомнить на утро. Охота на создания тьмы позволяла мне забыться, отвлечься. Однако в глубине души я понимала, что долго так продолжаться не может. Это облегчало мои страдания, но, тем не менее, разрушало изнутри. И я решила покончить с профессией истребительницы нечисти. Меньше, чем за два года я смертельно устал от нее.

…За то время, пока мы спускались с холма, вампир не сказал мне ни слова. Я тоже молчала, просто не зная, что можно сказать. Кажется, я серьезно задела его чувства… Но, почему это меня волнует? "Потому что ты еще не превратилась в равнодушное чудовище", — твердо ответила я сама себе. Возможно… Мне действительно жаль этого парня, который по глупости обрек себя на участь хуже смерти. Но… могу ли я осуждать его? Ведь, в конце концов, я не помню, как стала оборотнем. А что, если я точно так же сделала свой выбор, как этот вампир? Добровольно пошла на участь проклятой, ради… любви? Сердце болезненно сжалось, словно подтверждая мои слова. Ну уж нет! Я покачала головой. Я не идиотка, чтобы пойти на такое. И, надеюсь, никогда такой не была.

Когда мы оказались у высоких дверей из темного дерева, вампир, привязав лошадей неподалеку, просто толкнул створки, которые тут же отворились с жутким скрипом. Странные эти вампиры! Устанавливают хитрые защитные заклятья и используют в качестве охраны псов-мутантов, а двери не запирают. Хотя, может как раз, поэтому и не запирают. Даже если кто-нибудь доберется до вершины холма, как я — мимо гарпий этому "счастливчику" точно не пройти!

Изнутри дом выглядел хмуро и неуютно: тот же серый камень, что и снаружи и дым от чадящих факелов, запахов от которых было больше, чем света. Но мы направлялись в дальнюю честь помещения туда, где на полу темнела крышка огромного люка. Под ней оказалась дли-и-инная лестница, каждая ступень которой представляла собой цельную гранитную плиту. Зато перил не было вовсе. В отличие от помещения наверху, здесь не оказалось даже тусклых факелов. Если бы не волчье зрение, я бы уже несколько раз упала, а возможно и сломала себе шею. Но даже для меня здесь было чересчур темно. Интересно, а каково вампиру? Лучше ли он видит, чем я? Об этом я и решилась спросить своего спутника, чтобы хоть как-то прервать мертвое молчание, повисшее между нами.

— Мы видим совсем не так, как люди или даже оборотни, — кивнул вампир в мою сторону. Я не столько увидела это, сколько почувствовала колебания воздуха, — Строго говоря, мы практически слепы, особенно при ярком свете. Но, Ночь дала нам другую способность, с избытком заменяющую зрение. Это можно сравнить со способностями летучих мышей, — при этих словах я не смогла сдержать усмешки, — так же, как и они, мы слышим окружающий мир во всех деталях. Даже цвета можем различать.

Надо же, я о таком и не знала. Но это действительно странно. Выходит, не зря кровопийц сравнивают с летучими грызунами. Я никогда не верила, что вампиры состоят в родстве с ними, но теперь начала сомневаться… Однако спрашивать об этом я не решилась, потому что несмотря на то, что вампир любезно ответил на мой первый вопрос, в его голосе я почувствовала ледяной холод. Я точно его обидела. А с другой стороны, ну и пусть! Вряд ли мы с ним встретимся когда-нибудь еще… И не скажу, что расстроена этим фактом!

…Чем глубже мы спускались, тем хуже я себя ощущала. Нет, клаустрофобией я не страдаю, но за последнее время успела привыкнуть к просторам лесов и степей. А здесь… Я ощущала себя похороненной заживо. Как в могиле…

Мне уже начинало казаться, что спуск не кончиться никогда, но вдруг моя нога не нащупала следующую ступеньку и я с криком начала проваливаться куда-то. Чьи-то руки успели подхватить, удержать меня от падения в пустоту. А точнее — рука, так как другой спаситель зажал мне рот, не давая кричать. Даже сквозь слои одежды я почувствовала мертвенный холод, исходящий от вампира, который все еще продолжал прижимать меня к себе. Как только я поняла, что обеими ногами твердо стою на земле, я поспешила оттолкнуть его. Я испытывала смесь ужаса и омерзения, от мысли, что кровопийца прикасался ко мне. И ни капельки этого не стыдилась. Меня только что практически обнимал мертвец! Естественно мне было это неприятно!

— Извини. Мне следовало догадаться, что ты хуже ориентируешься в темноте. Хуже, чем вампир, — зачем-то добавил он. Тут же прозвучало чирканье огнива, и мрак вокруг нас уступил место оранжевому свету масляной лампы (это уже намного лучше, чем эти идиотские факелы!).

Теперь я могла увидеть, что буквально в двух шагах от последних ступеней лестницы темнел край пропасти. Чтобы двинуться дальше, было необходимо двигаться по узкому-узкому карнизу, тянущемуся вправо.

— Что это такое? — хрипло спросила я.

Вампир проследил мой взгляд, и взор его помрачнел.

— У нас тоже есть свои преступники и свои методы наказания, — хмуро ответил он.

— О чем ты?

— Вампира сложно убить…

— Солнце смертельно для большинства из вас, — проявила я свою осведомленность.

Он кивнул.

— Сгореть от дневного света… Да, это мучительная смерть, но порой не достаточно…Те, кто находятся там, — он кивнул головой в сторону пропасти, — несчастные, что нарушили волю кхана. Отверженные всеми: и дневным, и ночным миром… Для них придумали наказание, во сто раз страшнее смерти.

— Это их тюрьма, — прошептала я, озаренная жуткой догадкой.

— Да. Большинство из тех… существ, которые там заключены, страдают не одно столетие. В вечной тьме, без капли крови… И без надежды когда-нибудь вырваться…

— Но разве они не должны были умереть давным-давно?

— Нет. Их не кормили ни разу, с тех пор, как бросили сюда и забыли. Но этого недостаточно, чтобы вампир умер. Они просто сошли с ума от вечной жажды. Представляешь, что стало бы с тобой, да и с любым живым существом, который бы оказался там?

Представляю… Меня не просто осушили бы до последней капли, но разорвали бы на мелкие клочки, обглодали тело до самых костей. Эти существа внизу… Они несчастны, но я не способна испытывать к ним ничего, кроме ужаса и отвращения.

— За что можно обречь на такое?

— На самом деле за многое… Все зависит от решения кхана. Но есть такие преступления, которые никогда не прощаются.

— Например?

— Убийство другого вампира — здесь практически без вариантов. Предательство. Это то, что автоматически обречет тебя на вот такое заключение…

— Вы строго расправляетесь со своими правонарушителями, — покачала я головой, — У тех, кто внизу никогда не будет шанса на прощения?

— Нет. Они не выберутся из пропасти. По крайней мере, живыми. Да это и не возможно. Эти вампиры — сумасшедшие монстры. Если их выпустить — начнется настоящий конец света, — мой спутник немного помедлил и добавил, — Их главная кара — вечное забвение. Их сбросили в бездну, и теперь никто не вспомнит, как их звали когда-то. Nomina sunt odiosa* (лат. "имена ненавистны"; "не будем называть имен").

Мне хотелось сказать, что это жестоко, но я задумалась прежде, чем открыть рот. Какие страшные преступления должны были совершить эти вампиры — парень явно не договаривал об этом — раз даже их собственные собраться осудили их на эту ужасную участь? А разве могут Проклятые рассчитывать на что-то милосердней смерти? Нет — я была в этом убеждена. Они — убийцы и заслуживают все это. Но, тем не менее, этот вампир только что спас мне жизнь…

— Спасибо.

— За что? — не понял он.

— За то, что не дал упасть туда.

Вампир в ответ на это лишь пожал плечам.

— Если бы я не доставил тебя живой к кхану, то скоро сам оказался бы в бездне…

И что-то подсказывало мне, что он не преувеличивает. Да, вампиры жестоки, я жестока, да и весь этот мир до ужаса жесток… Такова жизнь, и я уже успела с этим смириться. Иначе здесь не выжить. Вот Ева, например. Она очень милая и добрая. И к чему это привело? Ее используют для того, чтобы шантажировать меня… Излишняя мягкость — смертельно опасное качество. Здесь, на Роокхеле. А каково было в моем родном мире, не важно Земля была это или нет? Порой я думаю, что там все было иначе. А порой, кажется, что вселенные одинаковые. Но, к чему теперь рассуждать об этом. Я — здесь и сейчас, значит нужно жить настоящим, а не метаться между призраками прошлого и туманными надеждами на будущее… Когда я уже пойму это…

… Вампир, тем временем уже двигался по узкому карнизу в сторону темного коридора, и мне пришлось отвлечься от своих размышлений и последовать за ним. Признаться, меня уже порядком утомило это путешествие по подземному царству. И дело было не в том, сколько мы прошли, а в это гнетущей атмосфере склепа, которая с каждым шагом все сильнее давила на меня. Я знала, что там наверху уже взошло солнце… Кажется, прошла целая вечность, с тех пор, как я любовалась рассветом. Да, что там рассвет! Сейчас я была бы несказанно рада и бархату звездного неба с серебряным диском луны. Лишь бы не чувствовать этот затхлый и застоялый запах могилы, в которой я находилась сейчас.

Не знаю, как мне удалось пройти по тонкому бордюру и не сорваться в бездну. Учитывая то смятение, в котором я пребывала, это было просто удивительно! Но я прошла спокойно, не споткнувшись.

В обеих стенах коридора, в котором мы в итоге оказались, было бесчисленное множество дверей. Я содрогнулась, вообразив, что за каждой из них скрываются кровопийцы. Возможно, это и не так, но мне все равно стало как-то не по себе.

Вампир остановился у одной из этих дверей — из черного дерева со старинными бронзовыми петлями и фигурной ручкой.

— Это твоя комната. Можешь отдохнуть или поспать. Скоро тебе принесут еду и одежду, — он выразительно посмотрел на мой удобный, но слишком простой наряд, — более подходящую для официальной встречи.

— Разве кхан не желает меня видеть? — спросила я, как можно более учтиво. Я сейчас не в той ситуации и не в том месте, чтобы дерзить.

— Встреча состоится сегодня, сразу после заката. А пока — отдыхай, — повторил вампир, и в его голосе мне послышались угрожающие нотки.

Не говоря ни слова, я вошла в комнату и тут же захлопнула за собой дверь. Помещение оказалось таким, какое я и ожидала увидеть в замке вампира. Холодный каменный пол, стены обшитые темным деревом, низкий потолок… Все это было чрезвычайно мрачным, а отсутствие окон угнетало.

Просто замечательно. Я — пленница. Заперта в замке вампира. В могиле…

5. Рита

— Линн, — чуть слышно повторила я, и на глазах выступили слезы, — Зачем ты меня спасаешь? Зачем?

— Если бы все проблемы заканчивались со смертью… О, как бы прекрасна стала тогда и жизнь!

Я расстроено покачала головой.

— Знаю, но… Я все равно желаю уйти из этого мира. Здесь меня не держит ничего.

— Никто и ничто не обязан этого делать, — сказал призрак с мягким укором в голосе, — Только мы сами — наша воля и сила духа, сила жить несмотря ни на что.

От этих слов мне захотелось одновременно, и смеяться, и плакать.

— Да, что ты знаешь о том, как больно жить! Тебе уже не нужно бороться, доказывать право на существование, — я могла бы и дальше выкрикивать обвинения, но неожиданно даже для себя умолкла. Призрак… Линн, он был так добр ко мне. Принялся отговаривать от суицида пифию-неудачницу…

— Прости, Линн! — на секунду я испугалась, что мой дух обиделся и ушел, но услышав вновь негромкий "шуршащий" голос, испытала огромное облегчение.

— Не проси прощения, я все понимаю. Тебе сейчас нелегко, прорицательница. Нельзя винить человека из-за резких слов, сказанных ими в минуту слабости.

От последней фразы у меня внутри разлилось благостное тепло, которое начало утешать мое смятенное сердце. Но почему-то я начала этому сопротивляться.

— Я не человек, — это был единственны момент его речи, который я могла оспорить.

Послышался легкий шелест — это Линн печально вздохнул.

— Поверь, я помню об этом. Но то, что ты не принадлежишь к роду людскому, еще не делает тебя — или кого бы то ни было — лучше или хуже.

— Даже если этот кто-то — создание тьмы?

После этих моих слов в воздухе повисла пауза. Я поняла, что сказала что-то не то, но не знала, какое слово могло задеть или обидеть Линна.

Наконец, он заговорил, и я все поняла.

— Мой народ был создан светом… Мы и были светом. Ну а чем стали сейчас? — спросил он и тут же сам и ответил, — В лучшем случае призраками, как я. В худшем… что ж, это ты и сама прекрасно знаешь.

— Падать всегда легче, чем подниматься, — возразила я, — Примкнуть ко злу может практически каждый. Но наоборот — стать добром… Практически невозможно.

— Выбор… — прошелестел Линн.

— Что?

— Только мы сами можем выбирать, кем нам быть. Мы, и никто больше.

Его слова… То, с какой уверенностью Линн это говорил. Как будто действительно верил, что я могу измениться… Это было уже чересчур для меня. Мне вновь захотелось плакать и кричать, однако на этот раз я сдержалась.

— Ты так в этом уверен? — спросила я, — Линн, ты мертв, что тут можно выбрать?

Но его ответ вновь поразил меня, как и весь разговор в целом.

— С чего ты взяла, что для меня нет иного пути? Просто я еще не готов пойти по нему…

— О чем ты говоришь?

— О том, что порой мы сами удерживаем себя взаперти. И только мы можем открыть замки и порвать цепи.

Я улыбнулась своему невидимому собеседнику.

— Знаешь, может я слишком долго жила на Земле и начала потихоньку глупеть… Потому что я абсолютно не понимаю твоих иносказательных объяснений.

Линн по-доброму рассмеялся в ответ на мою фразу. И если его обычный голос можно было принять за шепот ветра, то смех скорее походил на звонкую весеннюю капель — столько в нем было радости… и жизни.

— Ты очень умна, Рита. И даже не потому, что являешься пифий. Но ты и не должна понимать то, что я говорил. По крайней мере, сейчас. Ты все узнаешь, когда лично с этим столкнешься…

— То есть, когда умру? — уточнила я, вопросительно приподнять бровь. На самом деле я ожидала очередной порции успокоительных метафор, призванных увести меня подальше от мыслей о смерти. Но Линн ответил коротко и просто.

— Именно так.

— Линн? — позвала я.

— Что?

— Что ждет предателей после смерти? — я замерла в ожидании ответа, который мог стать решающим для меня.

— Ты никого не предавала! — воскликнул Линн. В первый раз за нашу беседу я услышала столь яркую эмоцию в его голосе.

— Ты не можешь этого знать, — грустно произнесла я, — Я продала память своей единственной настоящей подруги, ее жизнь, поведясь на ложь и пустые обещания…

— Так было лучше для нее.

— Откуда ты знаешь? — встрепенулась я, — Ты видел Аню?

— Нет, — разочаровал он меня, — Но ты поступила единственно-возможным способом. Это даст твоей подруге отсрочку, пока тьма не захватила ее окончательно.

Мне так хотелось верить тому, что говорит Линн. Но я не могла и не должна была этого делать. Я виновата, вот и все. Даже, если дух прав, и для Ани действительно было лучше все забыть и начать новую жизнь… Я все равно прикоснулась к ней Сферой забвения только ради собственной выгоды. Я думала о своем благе, а не об Анином. Именно поэтому моему поступку нет, и не может быть оправданий.

— Не надо утешать меня ложью, — процедила я сквозь зубы, — Ее и так было слишком много в моей жизни.

— Я не лгу. Я утешаю.

Это немного смягчило меня.

— Благодарю. Но я не… Я не хочу, чтобы меня утешали. Я этого не заслуживаю.

— Зачем ты себя терзаешь? Я всего лишь хочу облегчить муки твоей совести… — в голосе призрака прозвучала такая безумная тоска, что я не выдержала и выпалила то, что думаю.

— Зря ты остановил меня. Если бы я умерла, то мы были бы сейчас вместе.

Линн явно не ожидал чего-нибудь подобного — видимо, поэтому его голос, когда он задавал мне следующий вопрос, прозвучал так по-человечески, без его "неземной" манеры.

— Ты действительно хочешь этого?

Я подняла глаза на небо и, натянув на лицо кривую улыбку, сказала.

— Чего именно? Умереть или быть с тобой?

— И то и другое.

— Вот ты сам и ответил. Я хочу и то и другое, — в воздухе повисло тревожное молчание, и я поспешила добавить, — Не беспокойся, я не собираюсь прыгать с крыши. Я ведь пообещала тебе.

— Позволь… позволь мне помочи тебе, Рината.

Я вздрогнула, услышав из призрачных уст свое прежнее имя. Да, так назвали меня при рождении, но уже давно никто не произносил "Рината", призывая меня.

— Рината — Рита. Твое прежнее имя так похоже на нынешнее.

— Знаю. Именно это связало меня с этим телом, привлекло и помогло остаться. Но, как ты хочешь помочь? — напомнила я, прерывая рассуждения о своих именах.

— К сожалению, я не так уж много могу… в нынешней ипостаси. Но я способен дать тебе забыть о страданиях.

Моя душа наполнилась ужасом, вспомнив Сферу Забвения. Сверкающую, прекрасную и разрушительную. Но Линн, почувствовал или угадал, о чем я думаю.

— Я не собираюсь стирать твою память! — возмущенно прозвенел он, — Я лишь постараюсь отвлечь тебя.

— Отвлечь… Как?

— Для начала — уходи. Выбери новый путь, бросай жизнь в застоялом болоте!

Я согласно кивнула. Я и сама чувствовала, что пора начинать новую жизнь. Но раньше не могла уйти, хотела попрощаться с Аней… И все-таки жаль тех людей, которые были родителями моего нынешнего тела.

Об этом я и сказала Линну.

— Их дочь погибла давным-давно, — жестко заявил он, — А ты должна уже прекратить думать о других. Поверь мне, это никогда не сделает тебя счастливой.

— Я и так слишком часто думаю о себе. Но от этого становлюсь лишь более несчастной.

Голос Линна все больше становился похож на перезвон медных колоколов, чем на шорох ветра. Словно крепчал, становился острей и сильнее.

— Верь мне. Это все, о чем я прошу. Иди, не медли ни минуты, и дорога сама поведет тебя. А я стану твоим другом, спутником и менестрелем. Буду развлекать тебя историями из разных миров. Историями, финалы которых не будут известны тебе заранее.

… Ветер трепал мои волосы, дул в лицо. А заходящее солнце багрило облака и весь мир, словно прощаясь со мной и прежней моей жизнью.

Так и начался мой путь, моя дорога. Рука об руку с призраком, из привычного царства Авроры, к Диане и ее темным тайнам.

А может, все было совсем иначе, и Линн открыл мне дорогу к свету?..

6. Эни

Оставшись одна в комнате, я первым делом исследовала все возможности убежать. Не то, что бы я действительно собиралась это делать, но все же мне нужно было чем-нибудь заняться, хоть как-то отвлечься от мыслей связанных с: а) могилами; б) склепами; в) заживо погребенными; и г) вампирами… Правда это было довольно-таки сложно, так как выяснилось, что выход из комнаты был всего один — он же вход. Да, дверь оказалась не заперта (как я успела понять, замки у вампиров вообще не в ходу), и ее никто не охранял… Но это не значило, что я смогу уйти отсюда, не будь на это воли кхана. И честно говоря, я бы вряд ли заставила себя пройти еще раз мимо той пропасти, кишащей сумасшедшими кровопийцами, без света и проводника. Кишащей… Слово-то, какое жуткое и неприятное! Так и представляется что-нибудь мерзкое: тараканы или клубки змей (Ева, прости меня!). Ладно, постараюсь сосредоточиться на чем-нибудь другом. Только вот, на чем? Комната обставлена просто, практически аскетично (для замка вампирского кхана, по крайней мере): одна кровать с балдахином (забудьте об аскетичности!), один стол и стул, а в небольшом уголке за шторой, я обнаружила нечто вроде ванной комнаты. Там был небольшой очаг, правда сейчас холодный и пустой; огромный медный таз и кувшин, полный холодной, но затхлой воды — кажется, ее уже давно не меняли. Да, и чем мне прикажете заниматься до самого вечера?

К счастью, долго томиться в раздумьях мне не пришлось. В дверь кто-то постучал, и не успела я хоть что-то сказать, как в комнату проскользнула девушка с волосами мышиного цвета, в штопаном платье — кажется, служанка.

— Доброе утро, леди, — зашуганно пискнула она. Человек, надо же! И кто мог добровольно пойти на службу к вампиру? Самоубийца, не иначе!

Служаночка прокралась на цыпочках, буквально по стеночке. В ее руках я заметила что-то белое, вроде как полотенце, кувшин, из горла которого исходило облачко пара, кусок мыла на веревочке, щетку для волос и какой-то непонятный сверток черного цвета — может еще одно полотенце? Честное слово, не понимаю, как можно удержать такую кучу предметов, обладая всего парой рук?

— Леди не желает принять ванну? — прошептала девчушка.

Я кивнула.

— Было бы неплохо. Пока я раздевалась, служанка успела притащить еще и ведро холодной веды, и принялась разводить ее с кипятком из кувшина.

— Эй, тебя, как зовут-то? — крикнула я в сторону ванной.

Та испуганно выглянула из-за шторки и смущенно пробормотала.

— При рождении меня нарекли Иридой, но Вы, леди, можете звать меня просто Ира.

— Значит, Ира, — улыбнулась я ей, чем вызвала новую волну смущения, — А я — Эни.

Глаза Ириды удивленно расширились.

— Разве мне можно называть Вас просто по имени, без звания и титула?

Я усмехнулась.

— Да какие у меня могут быть титулы, не смеши меня! И давай лучше перейдем на ты, а то от этих вежливых кровопийц меня уже тошнит.

Девушка испуганно замотала головой.

— Не говорите так! Если кхан узнает, не миновать всем нам беды… А вы правда не боитесь? — неожиданно спросила она, понизив голос.

Я пожала плечами, стараясь казаться равнодушной.

— Я давно разучилась бояться, по крайней мере, за себя. А близких людей у меня не слишком много, — тут я скрипнула зубами, вспомнив Еву, — Но их все равно используют, чтобы манипулировать мной.

— Кхан всегда добивается, чего хочет, — понимающе кивнула Ира.

Она тем временем уже закончила разводить вводу для меня, и теперь занималась тем, что зажигала огонь в камине.

— Только не говорите… не говори, — поправилась она, — Что я зажигала здесь огонь.

— Не скажу. А это, что запрещено?

— Ну, не то что бы совсем… Только с разрешения кхана или лорда Гектора.

Я кивнула. Все понятно — вампиры боятся пламени почти так же, как солнца. Им приходится соблюдать осторожность, чтобы некоторые гости не использовали его в качестве оружия.

— Погоди-ка, а кто такой Гектор?

— Как же, — удивилась служаночка, — Это ведь он привел тебя сюда.

А, галантный вампир. Надо же, я даже не удосужилась узнать его имя при знакомстве. Он, конечно, упырь, но все равно как-то невежливо получилось…

— Понятно… — протянула я, — Ир, и спасибо за огонь.

Лицо девушки так засияло от простых слов благодарности, что я не решилась сказать ей о том, что не замерзну даже в сугробе посреди зимнего леса. Тем более что тогда пришлось бы объяснять, кто я такая. А Ирида, кажется и так слишком запуганной вампирами. Неизвестно, как она отреагирует на оборотницу.

Ирида уже закончила с водой и огнем и сказала мне, замерев у выхода.

— Примите пока ванну, а я вскоре принесу Вам перекусить.

— Спасибо, — кивнула я ей, не став обращать внимание, на то, что Ира опять мне "выкает". Глядишь, сама отвыкнет.

Глаза служаночки наполнились слезами, и она произнесла дрожащим голосом.

— Пусть хранят Вас все боги, какие только есть на свете! Да воздастся Вам за доброе и чистое сердце.

Я так и не поняла, от чего прослезилась несчастная девочка — то ли от давно забытой вежливости, то ли от жалости ко мне. Ну, лучше бы она себя пожалела! В конце концов, я-то "погощу" в вампирском стане и отправлюсь по своим (или не совсем по своим) делам. А сколько Ириде здесь куковать — неизвестно. Или пока ее не решат сделать бессмертной или пока в конец не замучают.

Я твердо пообещала себя, помочь бедной девушке, чем смогу. Может, удастся выкупить ее со службы кхану. Хотя, это вряд ли, таких денег, на которые можно обменять человека, я и в руках никогда не держала… Но я обязательно, что-нибудь придумаю!

После целой ночи вначале ходьбы пешком, а потом не менее утомительной скачки на лошадях, возможность наконец помыться, оказалась как раз тем, что было мне жизненно необходимо. Вода была горячей, мыло пахло разными травами… Закончив банные процедуры, я обернулась в мягкое белое полотенце, пахнувшее почти так же, как мыло, и решила посмотреть, что из себя представляет второй сверток.

Развернув черный бархат, я ахнула от удивления. Внутри оказалось платье… Чудесней я никогда не то, что не носила, даже не видела. Моей обычной одежде предоставлялось всего два требования: крепость материала и удобность. Этот же наряд шился явно не для вольной Охотницы. Платье было длиной "в пол", с округлым неглубоким вырезом, из гладкого тонкого материала (кажется, это был легендарный вампирский лен, поговаривали, что растения, из которых изготавливали эту ткань, выращивали исключительно под светом луны, скрывая от солнечных лучей и поливали кровью… Жутко, согласно. Но прекрасных качеств льна это не умаляло) такого темно-синего цвета, что он казался почти черным. Да, оно было простым, без рюшей и нашитых жемчугов, но это и было его основным достоинством. Похоже, Гектор не хочет, чтобы на встречу с кханом я заявилась оборванкой!

Правда, через пару минут разглядываний платья, мой восторг заметно поугас. Оно было бесспорно прекрасным, но имелись и очевидные недостатки. Например, безумно узкие рукава. В такие кинжалов не спрячешь. А еще все-таки чересчур длинный подол — в случае чего, помешает быстро передвигаться. Ну да, после двух лет полудикой жизни, я привыкла все анализировать, прежде всего, с такой точки зрения.

Не зная, что мне делать с платьем, я повесила его на спинку стула, а сама осталось в полотенце, закрепив его вокруг груди. Я присела возле камина и принялась вглядываться в пляшущие языки пламени. Огонь всегда был родной мне стихией. Земля тоже, но с огнем я чувствовала какую-ту особую связь. Жаль только, что мне до сих пор не удалось обучиться магии этого своенравного элемента. А большинство оборотней владели или огневым или земляным даром — ведь это наши стихии-покровители. Да, пламень придавал мне сил, облегчал страдания, но подчиняться упорно не желал. Я задумчиво провела рукой совсем близко от горящих углей, словно котенка по шкурке погладила. И мне показалось, что искры последовали за движением моей ладони. Но когда я во второй раз повторила этот жест, ничего не произошло. Я печально вздохнула. А жаль. Такая способность очень пригодилась бы мне во всей этой истории с вампирами — никакие золотые цепочки не понадобились бы.

Минут через пять вернулась Ирида с полной тарелкой разнообразнейшей снеди — в одной руке и огромной кружкой чего-то, что мне не было видно — в другой. Поставив все это на стол, она замерла в ожидании еще каких-нибудь приказов. Но приказывать я ей, конечно, не собиралась, а вот расспросить, пожалуй, что да.

— Ир, — от звука моего голоса девочка вздрогнула. А ведь, кажется, только на человека начала быть похожа!… - Ты не знаешь случайно, что это такое? — я указала рукой на стул, на котором темным покрывалом висело платье.

— Это подарок от лорда Гектора. Вы должны надеть его сегодня вечером.

— Никому я ничего не должна! — возмутилась я, — Подожди-ка. Подарок? То есть я не должна его возвращать?

Служаночка удивленно замотала головой.

— Ну, конечно же, нет! Платье теперь ваше. И вот еще кое-что… — Ирида засунула руку в карман своего передничка и, выудив оттуда небольшой мешочек, протянула его мне.

Я взвесила замшевый кулек на ладони. Легкий и маленький. Что же это может быть? Решив долго не гадать, я развязала тесемки и вытряхнула содержимое на стол. Да, похоже, экономностью вампиры не отличаются. Сначала платье, которое стоит, как средних размеров деревня… А теперь еще и это!

На темном дереве столешницы лежала серебряная (ну, не золото же каинит будет мне дарить!) цепочка, а на ней — сапфировый кулон в форме звезды, и сережки к нему. Как и платье, украшения были безумно дорогими, но не вычурными, а прекрасным в своей совершенной простоте.

— Я так понимаю, это я тоже должна надеть, — я постаралась не показывать восторга, который вызвал у меня этот образчик ювелирного мастерства.

Ира кротко кивнула. Это меня порядком разозлило. Я же не кукла, чтобы мне наряды подбирать!

— Знаешь, что, — заявила я, — Передай своему лорду, пусть катится ко всем чертям вместе со своими подарками. Мне ничего не нужно!

Глаза у Ириды сделались, словно у загнанного олененка — большие, влажные и испуганные. Зато она впервые обратилась ко мне на ты, видимо из-за стресса.

— Эни, у тебя, что инстинкт самосохранения совсем отсутствует? — всплеснула она руками.

Я в ответ на это лишь пожала плечами.

— Отмер, наверно, за ненадобностью. А я никогда и не цеплялась за свою жизнь… Кстати, по-моему человек беспокоящийся о собственной сохранности, не стал бы работать у вампира, — я бросила на Иру выразительный взгляд.

Она тяжело вздохнула и несмело присела на краешек кровати.

— Если бы все было так просто… Думаешь, мне самой по душе это место?

— Ну не знаю. Я обычно не делаю то, чего не хочу.

Ирида горько усмехнулась.

— Ой, ли? А сюда ты по своей воле пришла?

Я в досаде скрипнула зубами, но сказала угрюмо.

— Если бы не захотела, вся армия кхана не затащила меня в этот склеп. И он это прекрасно знает, поэтому и поймал меня хитростью. А попробуй сказать что-то — так начнется ведь: а все ведь добровольно было, сама на это пошла… А у тебя какая история.

Ирида вначале не хотела рассказывать, отнекивалась, но постепенно мне удалось ее разговорить. В результате выяснилось, что семья у Иры большая, дружная, но бедная. У девчушки было два брата и три сестры, так что им всегда жилось нелегко. Но когда четыре зимы назад скончался отец, стало совсем туго. Мать была пряхой, но денег с проданных изделий даже на еду не всегда хватало. А еще надо было платить за землю, которую они взяли в аренду у одного помещика… Из всех детей только Ирида находилась в работоспособном возрасте (а по ней и не скажешь — вот что тяжелая жизнь с людьми делает!). Но куда возьмут не сильную девочку без образования и особых талантов? А желающих оказаться в услужении у вампирского кхана не много, хоть и платит он щедро. Вот и пришлось ей пойти просить места в вампирском замке, чтобы спасти свою семью от голодной смерти. Почти все деньги Ира отсылает родным, а что остается откладывает. Она надеются, что когда накопится приличная сумма, сможет бросить эту дьявольскую работу — глядишь к тому времени братья с сестрами подрастут и смогут также себе заработок отыскать — и отправиться на учебу. Вот и вся ее простая мечта.

— А не боишься, что тебя того… острыми зубами, да за белу шейку цапнут. И будешь по ночам в поисках крови рыскать? — неловко полюбопытствовала я.

Ира вымученно рассмеялась.

— Да кто ж меня — девку без роду и племени Превращать захочет! Была бы я хоть красавицей, тогда может быть… А так, мне об этом даже думать не стоит.

У меня глаза стали с два блюдца, когда до меня дошло, как Ира об этом говорит.

— Ты, что… хочешь этого!?

— Ну, а что, — пожала она плечами, — Вот Гектору, например, совсем неплохо живется.

— Ну, знаешь, Иришка, я совсем тебя не понимаю!

Она опустила глаза, но во взгляде ее я заметила столько боли.

— Сложись моя жизнь иначе, я бы никогда не начала думать о таком. Но если я стану вампиром, это положит конец моей каждодневной муке. Везет тебе, Эни, — невесело усмехнулась она, — Я бы многое отдала за то, чтобы стать такой бесстрашной. Но я — не ты. И пока я здесь, то постоянно буду страдать от ужаса, о незнания доживу ли я до следующего утра… Превращение, по крайней мере, избавит меня от этой неопределенности.

— Знала бы ты, как ошибаешься, Ирида. Я вовсе не бесстрашная. Я просто не умею бояться, как и плакать. И я очень часто завидую другим людям, которым все это дано.

— Как это, не умеешь плакать? — не поняла Ира.

— А вот так. Не могу и все. Эта еще одна из загадок моего прошлого, ответы на которые я вряд ли когда-нибудь узнаю, — я объяснила свои слова растерянной Ириде, — Моя жизнь началась два года назад. А все, что было раньше скрыто под непроглядной пеленой тьмы и ночных кошмаров.

— Ужас, какой! — прижала она руку ко рту, — И, что, у тебя нет ни родных, ни близких?

— Может и есть где-то… Только я их не знаю.

— Ой! — подскочила вдруг Ирида, — Твоя еда же совсем остыла, пока мы болтали! Может, я схожу, согрею…

— Да не стоит, — отмахнулась я, — Знала бы ты, что, где и как приходилось мне есть за эти два года!

Это уж точно! Например, моему волчьему альтер-эго довольно регулярно приходилось питаться абсолютно по-звериному — то есть сырым мясом, которое предварительно еще и нужно было поймать. Так что в человеческом образе я была не прихотлива в еде.

— Спасибо тебе большое, Эни, — искренне произнесла Ира, — Так давно ни с кем по душам не говорила.

— Всегда, пожалуйста, — улыбнулась я, — Мне тоже было приятно общаться с тобой. И кстати, Ириш, — вспомнила я, — Мне тут еще как минимум до вечера сидеть безвылазно… Не могла бы ты мне хоть книжку какую принести, чтоб я со скуки не померла?

— Конечно, без проблем. У кхана огромнейшая библиотека. Но знаешь, — добавила она, — Тебе совершенно не обязательно сидеть весь день в комнате. По замку твои перемещения практически не ограничены. Так, что если захочешь, я скоро вернусь и провожу тебя в библиотеку.

— Ага, спасибо, — сказала я, усаживаясь за стол поближе к тарелке.

— А сейчас, извини, мне пора идти, — виновато проговорила Ирида и прикрыла за собой дверь.

Я сразу же жадно набросилась на гору еды, которую наложили на блюдо. В кружке оказалось то ли сок, то ли хорошее вино — но алкоголь я не чувствовала. Мысль о том, что меня могут отравить, конечно, пришла в голову, но голод тут же заставил ее уйти. А ладно, хотели бы убить — я уже была бы мертва — решила я. В конце трапезы, создалось впечатление, что вампиры решили откармливать меня на убой. Порция была такой огромной, что даже я, чей волчий аппетит обычно не удавалось удовлетворить полностью, объелась настолько, что сил хватило лишь на то, чтобы сделать несколько шагов и свалиться на кровать.

Перед тем, как провалиться в блаженную дрему, я успела подумать, что жизнь, возможно, не такая ужасная штука. И в склепе можно вполне уютно устроиться.

7. Эни

Очнулась я от чьего-то осторожного прикосновения к моей руке. Подумав вначале, что это очередная собака (эти животные меня безумно любят и постоянно крутятся неподалеку) решила, что в одиночку мне спать не уютно. Я перекатилась на другой бок, и хотела было пробурчать что-то вроде: "Дай поспать!". Но внезапно поняла, что куда-то падаю. Окончательно проснулась я уже на полу — твердом, холодном и каменном — и вспомнила, наконец, где я нахожусь. Так, собак в вампирском замке точно не может быть — в этом я уверена! Я принялась оглядываться, ища того, кто мог меня разбудить.

— Прости, я не хотела тебя пугать. Но ты просила, чтобы я отвела тебя к книгам, — извинилась Ирида, а это именно она потревожила мой сон.

— Ничего страшного, — я потянулась, разминая затекшие мышцы, — Не подскажешь, сколько я продрыхла?

— Минут сорок — час, — последовал незамедлительный ответ.

— Вот уж не думала, что в "пещере летучей мыши" можно неплохо отдохнуть, — фыркнула я.

— Я тут уже пару лет ночую, а до сих пор от каждого шороха вскакиваю, — возразила Ира, — А ты, наверное, и в волчьей норе спала бы, как младенец.

— Не представляешь, насколько ты права! — расхохоталась я.

— Неужели и такое бывало? — удивилась служаночка.

— Такое и не только такое, — заверила я ее, — Последние два года моей жизни вообще были… ну, скажем так, насыщенными.

— Да я уже догадалась….

— Как? — удивилась я.

— Ну, ты необыкновенная — ведь кхан не стал бы нанимать заурядную девчонку…

— Ну, спасибо, — хмыкнула я, — Ах, да, — вспомнила я, — Ты случайно не в курсе, о чем хочет договориться со мной кхан?

— Понятия не имею. А ты сама-то не знаешь?

— Только догадываюсь. Не так уж много у меня талантов, так что вариантов раз-два…

— Так, что ты умеешь делать настолько хорошо, что этим заинтересовался мой хозяин?

— Убивать, — просто ответила я, — Других стоящих способностей у меня нет.

— Так ты, что наемница? — вроде как испугалась Ирида. Нет, я — оборотень! Этого я говорить, конечно, не стала, но решила поправить девушку.

— Не совсем. В смысле — я убивала за деньги, чего уж греха таить… Но раньше я истребляла только нечисть. А теперь нечисть сама меня нанимает… Для чего? Черт его разберет. А я окончательно запуталась… — пустилась я в рассуждения вслух, и прервалась, только заметив внимательный взгляд Ириды, — Ох, извини, что-то я совсем заболталась… Пошли лучше в вампирское книгохранилище.

— Пошли, — кивнула Ира, — Только вот… — замялась она.

— Что?

— Да, нет. Ничего, — отмахнулась она, — Пойдем, а то без проводника в этом замке можно плутать много недель…

Кажется, Иришка хотела что-то спросить у меня, но почему-то не решилась. Странно. Она боится? Вполне может быть. Во время нашего разговора служаночка все время одергивала меня, когда я позволяла себе слишком вольные высказывания о кхане или… как его там… а, лорде Гекторе! Я сама действительно не боялась их гнева — я могу спать спокойно (и в буквальном смысле тоже), пока зачем-то нужна вампирам. А даже если я ошибаюсь… Ну и пусть. Главное, чтоб Еву не трогали, а со мной будь, что будет.

Ирида спрашивала меня о инстинкте самосохранения… Кажется, у меня его действительно нет. И не было всегда, сколько я себя помню (то есть два года). Человек в здравом уме не стал бы участвовать и в половине тех авантюр, в которые ввязывалась я. Ну ладно, допустим, следует учитывать то, что я не совсем человек… Но все равно. Одно приключение, произошедшее со мной в Эль-Кааре — той самой эльфийской деревушке, где мне подарили чудо-сандалии — чего стоит.

… Это случилось где-то месяцев пять-шесть назад, точно уже и не вспомню. Несмотря на то, что весне полагалось давным-давно вступит в свои права, на земле все по-прежнему лежал белейший снег, не затронутый еще черными язвами, которые появляются от тепла и солнечных лучей, а ночной мороз заставлял только очнувшихся от спячки животных, вновь заползать в свои норы. Но мне, в отличие от остальных, это было только в радость. Я вообще с трудом пережила прошедшее лето, и только с приходом осенних дождей вздохнула спокойно. Я чувствовала себя ужасно под палящими лучами солнца, а душными летними ночами невнятные кошмары терзали меня так, что на утро я ощущала себя, словно оживший труп. Не знаю, отчего так было, наверное, моя ненависть к теплому времени года являлась еще одной загадкой из прошлого. Но ответ на нее канул там, вместе со всеми остальными.

Почти все зиму я бродила по безлюдным местам, и по моим расчетам они должны были тянуться еще очень далеко. И я очень удивилась, наткнувшись на поселение, в котором к тому же обитали эльфы. Обычно они не забираются так далеко на север, предпочитая вечно зеленые леса Юго-запада. Но, как выяснилось, я во многом ошиблась. Во-первых, Эль-Каара оказалась вовсе не деревенькой и даже не городом, а самостоятельным государством. Во-вторых, как правило, остроухие меня не очень жалуют, так как не смотря на все блоки, чувствуют, кто я на самом деле. А эти отнеслись ко мне вполне дружелюбно, хотя и знали, что я — оборотница. Выяснилось, что в Эль-Кааре живут не обычные эльфы, а Темные — изгои. Вообще-то, эльфы, занимающиеся темной магией — нонсенс, но, как известно, иногда случается всякое. Правда тех, кто балуется (и, тем более, не балуется) чернокнижием, сразу же выгоняют из общин — не место темным колдунам, среди приличных эльфов. Вот и пришлось отверженным создать свое пристанище. Хотя, на самом деле, они совсем не плохие, а по мне, так и лучше остальных остроухих. По крайней мере, Темные куда более терпимы к "недостаткам" других.

Так что я была приятно удивлена их радушием. Но, несмотря на то, что Темные оказались рады гостье — редкий путник заходит в эти земли — они посоветовали мне не задерживаться в Эль-Кааре надолго. Я естественно полюбопытствовала: от чего же добрые хозяева так торопятся выгнать меня из своего селения? Как объяснили эльфы, дело вовсе не во мне. Просто на окраине Эль-Каары пару недель бродит медведь-шатун, который задрал уже три лошади и пару овец. Из пятерки воинов, что отправились разобраться с разгулявшимся зверем, вернулся только один, который и рассказал, что медведь вовсе не простой зверь, разозленный затянувшимися холодами. А один из "Забытых" оборотней — то есть тех, кто по какой-то причине отказались от человеческой части — одичали, в общем. Среди эльфов были отличные маги, но оборотней колдовство не особо берет. Я, тому времени уже являлась вполне состоявшейся охотницей, и потому, предложила селянам свою помощь. Вначале они все отнекивались — не верили, что хрупкая девушка способна одолеть даже обычного медведя. Но, я все же настояла на том, что бы мне дали хотя бы попытаться, и в результате, эльфы согласились.

Меня проводили до окраины и указали место, где чаще всего видели косолапого оборотня. Сами эльфы по-быстрому сбежали, оставив меня совсем одну. Я присела на пенек (ага, только пирожков не хватало) и стала ждать медведя. И он появился. О, Боже, такой громады мне еще не доводилось видеть! Ростом с двух взрослых мужчин, не меньше, весь покрыт грязно-бурой, свалявшейся от зимнего сна, шерстью, пасть оскалена в демонстрации желтоватых клыков-ятаганов. Только угольные глаза горели совсем не звериной, а какой-то осмысленной яростью. Поймав этот взгляд, я не очень удивилась, услышав слова, с хрипом вырвавшиеся из горла зверя.

— Эльфы, что мне откуп принесли, вместо лошадок?

Эта фраза мне жутко не понравилась, и я оскалилась, не хуже самого медведя.

— Здесь тебе больше не будет добычи. Уходи, откуда пришел, Ваарх-Шан, — назвала я его древним именем медведей-оборотней.

Я все же пыталась решить все мирным путем, понадеявшись на то, что он не так уж и одичал — вот, говорит же он вроде нормально. Но в ответ на мои слова медведь злобно прорычал.

— Я уже не одно столетие обитаю здесь. Это моя земля!

Я усмехнулась.

— А тебя в детстве мама делиться не учила? Не хорошо быть такой жадиной!

Ваарх-Шан глухо расхохотался, и смех на холодном воздухе обращался в облачка пара. Отсмеявшись, он сказал, как мне показалось уже более благодушно.

— А ты забавная девчонка! Давай договоримся — я оставляю тебя в живых, а ты убираешься от сюда, куда глаза глядят.

— Кажется, ты не понял, мишка. Это я здесь диктую условия. Если не хочешь висеть на стене в доме какого-нибудь эльфа, беги прочь, пока я добрая.

Выражение звериной морды вновь поменялось. Теперь на ней не осталось ни следа прежнего веселья. Только жестокость одичавшего оборотня.

— Твои ножики даже не поцарапают меня, — он кивнул в сторону кинжалов на моем поясе.

— Да, пожалуй, ты прав, — согласилась я и мгновенно отбросила их в сторону. Я вновь зарычала: моя волчья сущность уже пробудилась, хоть тело и оставалось пока человечьим.

— Видно ты совсем ослеп на старости лет, Ваарх-Шан, раз не можешь отличить оборотницу от людской девчонки!

В глазах-угольках я успела увидеть сначала недоверие, а потом страх, который, в прочем, зверь быстро поборол.

Я к тому времени уже успела снять все щиты и блоки, скрывающие мою истинную суть. Теперь медведь окончательно убедился в том, что я говорю правду. Однако она его ничуть не смутила.

— Волчица, человек… Мне все равно. Ты умрешь, потому что так решил я — Ли-Аг, Хозяин этих лесов!

— Вот и познакомились. Вот только знакомство наше будет совсем недолгим. И знаешь, — добавила я с жестокой усмешкой, — Я об этом ни капельки не жалею…

Я еще не договорила эти слова, а тело послушное уже не мне, а волчьим инстинктам, присело на корточки, готовясь перекинуться из одного облика в другой. Хорошо, что ножи я успела убрать. Одежда проблем не доставляет — послушно растворяясь в поле обращение, а вот предметы посущественней — оружие или чересчур массивные украшение, могут доставить массу беспокойств. Буду потом ходить, чудо с рогами в виде кинжалов, например.

Сама процесс перекидывания прошел как всегда, быстро и немного болезненно. Мой волк испытывал радостное возбуждение, в предчувствие хорошей драки… Я давненько не позволяла ему повеселиться. И в этот раз я бы предпочла свои верные ножи звериным клыкам. Но противник попался слишком сильный — человеку с таким не справиться.

И тут началась схватка… Первой бросилась я, лишая медведя этого преимущества. Но он, кажется, был к этому готов. Я прыгнула, но вместо плоти под передними лапами, ощутила удар тупых когтей по груди, чуть ниже горла. Когти медведя отличаются от волчьих. Мои — острейшая сталь ножей, его… Даже не знаю, с чем их можно сравнить. Да и не до этого мне было в тот момент. Сила толчка была ужасающей и то, что кончики когтей были закруглены, сделало его еще болезненней. Я отлетела на добрую сотню шагов… В правом боку что-то противно хрустнуло, но я стиснула клыки, стараясь не обращать внимание на ноющую боль там и саднящую — в груди. А дальше, я сама в драке уже не участвовала. Тело контролировал злобный хищный зверь, все движение и атаки были его. Но у нас были общие чувства, общая ярость и досада на первые глупые раны. Жаль только, что из-за того, что волк делал все дела, вся остальное для меня-человека прошло, как в тумане. Но, в конце концов, кровавая пелена с глаз спала, и я очнулась от боевого транса. И тут же лапы подкосились, и мое тело обессиленной тушей свалилось прямо на труп Ли-Ага. Краем сознание я заметила, что у него было в клочья разорвано горло. И снова — бессознательная пустота, но на этот раз черная, спокойная…

Вот в принципе, и конец этой истории. Медведя я убила, сама осталась жива и практически здорова — что такое пара сломанных ребер, несколько десятков синяков и царапин и разодранная до самых костей грудь для оборотня. Так, пустяки, пару дней покоя и стала, как новая. Правда, эти пару дней мне пришлось оставаться в волчьем обличие, ведь человеческому телу было бы гораздо сложнее переносить все эти травмы. Эльфы оказались очень добры: отнесли меня в один из домов, регулярно кормили и перевязывали раны. От последнего я вначале пыталась отказаться (активными мотаниями головы, аж израненная грудь заболела!), но местные лекари оказались неумолимы. А может, им просто захотелось попрактиковаться в ветеринарной медицине. А когда я вновь перекинулась в человека, пришлось вновь выслушивать все их благодарности, как будто у волка ушей нет! И еще, в подарок мне дали сандалии, сделанные из кожи того самого медведя, кстати. Мне пообещали, что эта обувь, зачарованная эльфийскими магами и пропитанная лучшими отварами, не будет знать сносу, никогда не натрет ноги, а шаги в ней будут тише, чем у кошки. И не соврали ведь! Лучше обуви мне до сих пор носить не приходилось. Если бы Темные поставили ее производство на поток — заработали золотые горы!.. В общем, весело было. А еще за мной активно пытался ухаживать принц Темных эльфов. Но я его уверенно отшила и поторопилась сбежать из этой деревни побыстрей. Правда, еще пару раз ко мне прилетал почтовый сокол (и как только находил меня, зараза?) с письмами от влюбленного наследника. А я и рада была — такая растопка для костра прекрасная. Но не получив от меня ни одного ответа, принц, вроде успокоился…

Все это я вспоминала, пока Ирида вела меня в библиотеку, одновременно пытаясь запомнить дорогу. Правда на уже десятом повороте я сбилась и бросила это неблагодарное занятие. Бежать я пока не собираюсь, а бродить по вампирскому замку без кого-то, знающего все коридоры, просто-напросто не рискну. Ага, наткнусь на какого-нибудь злого и голодного упыря, и не посмотрит он, ни на то, что я оборотень, ни на то, что кхану срочно понадобилась… Обидно было бы погибнуть настолько нелепо — перепутать дверь в уборную, например, со склепом кровососа!

— Ну, вот мы и пришли, — негромко проговорила Ирида, остановившись у массивных дубовых дверей, — Правда, здесь мало кто бывает, так, что пыли внутри по пояс, не меньше.

— Ничего страшного. Старые фолианты все равно лучше, чем сидение в тесной комнатушке.

— Ну, даже не знаю, — неуверенно протянула служаночка, — Я хоть и умею читать, все равно не понимаю, что в этом занятии люди находят. По мне, так на кровати повалятся, как раз получше будет.

— Каждому свое, — улыбнулась я, — И… ты надолго меня покинешь? Я ведь дорогу обратно сама не найду.

Иришка вдруг начала неуверенно озираться, будто кого-то заметила и, вздрогнув, проговорила скороговоркой.

— Я загляну сюда через час, леди, и вы сообщите мне, если захотите вновь отправиться в свою комнату.

Буквально сразу же после этого, она мелкими шажочками засеменила прочь, а я в недоумении осталась стоять на месте. Правда, через секунду, я поняла, что, а вернее кто, так испугал девушку.

— Чего тебе, Гектор? — спросила я, не оборачиваясь. Мой голос прозвучал не особо приветливо, но меня очень раздражал тот факт, что обыкновенная девушка почувствовала присутствие вампира раньше, чем я.

— Ничего, — я развернулась, и увидела, что слуга кхана стоял на пороге библиотеки, буквально в паре сантиметров от меня.

Такое короткое расстояние меня порядком напрягло, но я осталась на месте, чтобы не показать свой дискомфорт Гектору. Пусть считает меня нахальной и самоуверенной охотницей.

— Ничего, — повторил он, заметив, что я молчу, — Просто решил почитать что-нибудь в свободную минутку.

— А тебе разве не положено сейчас лежать в уютном гробике? — фыркнула я, скрывая за насмешкой свою подозрительность. Неужели из всех комнат огромного замка, мы выбрали одну и ту же? Как-то не верится в случайное совпадение.

Вампир заметил мое раздражение и ответил на него очаровательной улыбкой.

— Мне не спалось. Ты слишком всколыхнула мои чувства, чтобы я мог спокойно отдыхать. И кстати, — он с усмешкой посмотрел мне в глаза, — Мы не спим в гробах. Ты, как охотница должна бы это знать.

— Ты можешь и не спишь, потому что и так живешь под землей. А вот мне не раз доводилось вытаскивать упырей из могил, в которых они скрывались от дневного света, — возразила я.

Моя тактика "стоять на месте, чтобы ни в коем случае не показать свою слабость" сработала — Гектор первым сделал несколько шагов назад, так что теперь нас разделял дверной проем — он был по одну сторону, а я по другую. На его устах все еще играла усмешка, которой он словно показывал свое превосходство — вроде, я такая маленькая девочка, которая не может сдерживать свои эмоции, а он — взрослый хладнокровный вампир! Ха и еще раз ха! Если бы я действительно не контролировала свои чувства, то прикончила этого кровопийцу еще этой ночью. И отсутствие золотого оружия мне никак не помешало бы.

Видимо, Гектор что-то такое почувствовал в моем взгляде исподлобья, потому что поспешил проговорить.

— Ты, кажется, хотела посмотреть собрание книг кхана.

Я коротко кивнула, опасаясь, что если вновь открою рот, из него вырвется очередная грубость.

— В таком случае не смею тебе мешать, — вампир отвесил мне полугалантный, полунасмешливый поклон, и скрылся в том же направлении, что и Ирида, недавно.

Удивленно покачав головой, я, наконец, вошла внутрь библиотеки. И ее вид тут же прогнал все мои мысли о неприятном и просто странном.

О, она была действительно огромна! Все стены оказались закрыты стеллажами от пола до потолка, полностью забитыми книгами. Пол покрыт багровыми коврами с густым ворсом, что сильно радовало меня после холодного камня остальной части замка. Те места, где не стояло шкафов, занимали мягкие софы и невысокие столики. И, по сравнению с другими помещениями, здесь было светло — с потолка свешивалась не одна люстра, полная белых свечей, которые горели на удивление ровным, не чадящим пламенем.

Да, впечатляет. И в то же время довольно мило. Не без мрачности, конечно, но не так, как можно ожидать от вампирского дизайна.

Я неуверенно оглянулась, не зная, с чего бы начать. Так можно весь час потратить только на разглядывание книг! В конце концов, я просто вышла в центр зала, и, закрыв глаза, сделала несколько оборотов вокруг своей оси. Направилась я к тому стеллажу, к которому оказалась повернута лицом, после всех кружений.

Вот с выбором конкретной книги все оказалось немного сложнее. Во-первых, я не представляла, как добраться до верхних полок, по идее тут должна была быть лестница, но ее как раз таки не было. А во-вторых, даже на этом одном единственном стеллаже имелось такое огромное количество фолиантов, что глаза разбегались. И тут произошло нечто странное. Какое-то необычное чувство заставило меня приподняться на цыпочки и потянуть за корешок, который даже не видела толком. Это было не похоже на резкий приступ интуиции… скорее, выглядело так вы, будто кто-то вел меня.

Мои ногти царапали по шершавой поверхности обложки, но зацепить ее никак не удавалось — слишком высоко стояла книга. Я стал злиться и подпрыгивать сильнее, и наконец, толстый том свалился с полки.

Я с чертыханьем потерла ушибленную коленку (на которую и упала книга) и, взяв фолиант под мышку, похромала к ближайшей софе.

Обложка книги представляла собой темно-красную кожу неизвестного происхождения. Кроме, собственно, орнамента кожи, никаких опознавательных знаков, букв, рисунков на ней не было.

Я с любопытством открыла первую страницу. На ней красовалась картинка тушью, изображающая феникса. Правда, было в этой птице что-то странное, лишь отдаленно напоминающее светлое создание. Вытянутая, какая-то змеиная шея, черные мертвенные глаза и длинный острый язык, высунувшийся из клюва.

Черный Феникс — пришло мене в голову. И дело было не только в цвете краски…

Я начала пролистывать книгу дальше, но все страницы оказались испещрены непонятным текстом — что странно, ведь я считала, что знаю все наречия Роокхела. Рисунков больше не было, и мне вскоре надоело глядеть на загадочные знаки. Но что-то в этой книге заинтересовало меня, поэтому я не стала возвращать ее, обратно на полку, а положила ее рядом с собой. Ну, конечно, воровать из чужих библиотек не хорошо, я знаю! В свое оправдание могу сказать только одно: в тот момент, я считала, что не могу поступить иначе. То же чувство, которое помогло мне отыскать эту книгу, сейчас подсказывало взять ее с собой.

Еще оставалось достаточно времени, до того, как за мной должна была зайти Ирида, и я решила почитать что-нибудь легкое и ненавязчивое. Я довольно быстро отыскала томик с обложкой цвета малахита. Это оказалось как раз тем, что я искала — сборник эльфийской поэзии с иллюстрациями.

Буквально через пару минут, я уже полностью погрузилась в ритмы стихотворений, отключившись от внешнего мира. Хоть я не очень жалую остроухих, поэты у них что надо! И художники, кстати, тоже.

Больше всего мне понравилась баллада о принцессе, которая в трудное для своей страны время, возглавила армию и лично повела своих солдат в бой. Дэалийа (а именно так звали эльфийскую инфанту), конечно, погибла. Но ее пример придал солдатам мужества, и они одержали победу. В балладе говорилось о том, что после смерти Дэалийа причислили к святым, что эльфы делают крайне редко.

Меня так впечатлила эта история, что я перечитала ее несколько раз.

И дух ее светлый храбрость,

Что смерти сильнее принес.

О Дэалийа Прекрасная,

Что не роняла слез.

Примерно так можно перевести одно из четверостиший баллады. В самой книге все произведения были написаны на родном языке поэтов — Эльфийском наречии Ли-Рая.

Я с интересом вглядывалась в рисунок, сопровождавший эту историю. Изящная эльфийка верхом на белом скакуне, за спиной колчан полный острейших стрел, тонкие руки уверенно держат лук, а тяжелый шлем удивительно идет ей, оттеняя красоту лица.

Именно лицо и поразило меня больше всего. Когда я вглядывалась в эти нарисованный черты, принцесса из далекого прошлого будто оживала передо мной — я видела перед собой юную эльфийку, совсем еще ребенка, бледную от волнения, но с горящими глазами и решительной улыбкой на губах. Вот так и умирают настоящие герои — улыбаясь, когда сталь меча вонзается в сердце, не показывая никому свою боль, а наоборот, обнадеживая остальных воинов, показывая им пример. Я уверена, что до того, как погибнуть, Дэалийа пронзила своими стрелами не одного противника.

Я вздохнула и резко захлопнула книгу. Красивая баллада, но от чего мне так грустно, при мысли о давно погибшей принцессе эльфов? Может, потому что в этих строках, на этом рисунке она была жива, хоть ее тело давно превратилось в прах, а дух ушел в один из других миров. Есть те, кто не умрут никогда, их подвиги подарили им вечную жизнь не в Небесных чертогах, а в сердцах людей. По мне, это лучшее бессмертие из всех возможных…

От размышлений меня отвлекли шаги из коридора. Не очень громкие, но если бы это был вампир, я бы вряд ли услышала бы даже это. Ирида. Неужели час уже прошел? Или девушка просто пришла раньше оговоренного времени? Я не могла самостоятельно ответить на этот вопрос — отсутствие окон и невозможность видеть внешний мир сильно сбивали мои внутренние часы.

Прямо перед дверью шаги затихли, а потом раздался неуверенный стук. Ну, точно Ирида! Стал бы кто-нибудь из упырей стучаться в двери собственного жилища?

— Заходи, Ир, — громко сказала я, одновременно пряча книгу в темно-красной обложке под одну из диванных подушек.

Створка открылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова служаночки.

— Я не помешаю?

— Ну чему ты можешь помешать? — улыбнулась я, — Сказала же, заходи.

Но служаночка продолжала мяться на пороге. Наконец, она неуверенно произнесла.

— Если ты уже закончила, то, может быть я… провожу тебя обратно?

Я кивнула.

— Да, я уже все. Только, — я взял в руки книгу в зеленом переплете, — Я хотела бы почитать это у себя.

Взгляд Ириды стал испуганным, и она смущенно покачала головой.

— Я не уверена, что можно выносить книги из библиотеки кхана…

— Да брось, — отмахнулась я, — Это просто сборник эльфийских стихов. Я хочу почитать в комнате только и всего. В случае чего, вся ответственность на мне, — добавила я.

Девушка облегченно вздохнула.

— Ну, думаю, что ничего страшного не случится, если книга ненадолго покинет эту комнату.

— Конечно, — подтвердила я, — Тебе нечего бояться.

Ирида молча развернулась и только из коридор бросила мне.

— Пойдем.

Я быстро схватила книгу с черным фениксом из-под подушки, а сборник поэзии бросила на стол.

— Иду-иду! — крикнула я, засовывая первую книгу под мышку, так, чтобы широкие рукава по возможности прикрывали ее обложку. Надеюсь, Ирида не будет чересчур внимательна.

Я выскочила в коридор и одной рукой прикрыла за собой дверь. Ира смерила меня подозрительным взглядом, но ничего не сказала. Ох, надеюсь, ей не влетит, когда кхан обнаружит пропажу! Правда, библиотеку вроде посещают не слишком часто — так что вероятность того, что из всех тысяч книг кому-то понадобится именно эта, не слишком велика.

Если только я не украла что-нибудь особенно ценное… "Во что же ты опять вляпалась, Эни?" — насмешливо прозвучало в голове. "Да уж, ни во что хорошее, точно", — ответила я в тон внутреннему голосу.

И интуиция, как всегда не подвела меня, в чем я убедилась буквально в ближайшее время.

8. Рита

— Как ты сегодня себя чувствуешь? — голос Линна, возник будто бы из ниоткуда, за эти два года я так и не привыкла к этому.

— Жить буду, — кивнула я.

Вчера я упала и приземлилась не совсем удачно. Мне относительно повезло — отделалась всего лишь растяжением лодыжки.

— И, тем более, — добавила я, потирая ногу, замотанную белым бинтом, — До ближайшего травмпункта не меньше трех дней пути. И это для здорового человека. Сам понимаешь, что мне не осилить такую дорогу.

— Если я мог что-то сделать… — простонал призрак, — Прости, я абсолютно никчемный попутчик!

— Не говори так! — возмутилась я, — Ты и так сделал для меня очень многое. Намного больше, чем я заслуживаю… Неужели, — чуть улыбнулась я, — Теперь настала моя очередь вытаскивать тебя из депрессии?

— У меня нет депрессии!

— Верю-верю. Но, ты все равно чересчур убиваешься. И притом абсолютно зря. Со мной все будет хорошо — у нас есть аптечка, еда на несколько дней… Травма-то совсем пустяковая, вот увидишь, я скоро поправлюсь, — приободрила я расстроенного духа.

Вздох Линна прошелестел по тесной пещерке, ставшей нашим (а по большей части, все-таки моим) прибежищем на ближайшее время.

— Я туманю твой дар. Иначе бы ты увидела этот дурацкий камень…

— Ты думаешь, что предвиденье спасло бы меня от падения? — перебила я, — Не глупи, Линн. Знать судьбу и суметь ее изменить — это разные вещи. А мне, как пифии, вообще с детства внушили — Рок неизбежен.

— И ты же лучше всех должна знать, что это — ложь.

Я вздохнула. Понятно, на что, а точнее на кого намекает Линн. Но к чему это!? Я так старалась не думать слишком много об… Да, Ане. Потому что, мысли о ней сами собой перетекали в мысли о моем поступке… Предательстве. Ну, зачем! Зачем Дух заговорил об этом?

А Линн к тому же оказался таким понятливым! Я больше не могу выносить его постоянную жалость… Он слишком добр ко мне, я не стою такого товарища…

— Извини. Я не хотел напоминать тебе о неприятном… — голос Линна был таким печальным, что я тут же устыдилась собственного раздражения. Он такой… такой… Настоящий ангел! На него просто невозможно злиться.

— Линн — ты самый лучший! — воскликнула я абсолютно искренне, — Это ты извини меня. Я совсем не ценю самого замечательного друга, которого только можно желать!

Уверена, что невидимый мне призрак быстро-быстро заморгал глазами от удивления. Ну, да. Обычно я только и делала, что изливала на него весь свой негатив. А Линн терпеливо сносил все мои причуды. Но призрак все же прав — пора заканчивать с самомучениями. Это не значит, что я не считаю себя виновной, но просто… Не знаю. Я слишком устала от всего, а Линн понемногу помогает мне прийти, ну если не в норму, то хотя бы, в ее подобие. Больше всего мне хотелось бы знать, что сейчас с Аней? Каково ей в новом мире, в новой жизни? Эти два года — для бессмертной пифии, казалось бы мгновение, не больше… Но для меня они стали бесконечными. Если бы не мой дух-хранитель, то не знаю, как бы я пережила их. Хотя, нет, знаю. Никак. Потому что никто не остановил бы меня, тогда на крыше… И моя душа вновь рассталась бы с телом, но в этот раз уже навсегда.

… Если честно, то я боюсь смерти. Та неудавшаяся попытка суицида — была всего лишь приступом, попыткой избавиться от боли… Но теперь… Да, мне страшно, когда я думаю о Конце. Смерть для меня всегда выглядела чем-то невероятно далеким, практически нереальным. И я всегда имела твердую уверенность, что даже тогда не уйду, а просто растворюсь во тьме, из которой и была создана.

А что со мной случится теперь? Исчезнет ли пифия Рината, или будет обречена вечно скитаться по Земле бесплотным духом? Ответ на этот вопрос знали, наверное, только мой отец и Линн. С первым я не стала бы разговаривать ни при каких обстоятельствах. Не после того, что он сделал. А призрак не желал распространяться на тему загробной жизни, ограничиваясь загадочным: "Узнаешь в свое время".

Ой, чего это я опять начинаю. Как бы то ни было — Линн молодец. И я твердо уверена в том, что он желает мне только добра. Признаю, большая часть его мыслей для меня — тайна за семью печатями, но я ему все равно доверяю. И не надо спрашивать почему. Вот говорят: "доверие надо заслужить". Лично я с этим категорически не согласна. Все гораздо проще — ты или веришь, человеку, или нет. Здесь надо слушать не логику, а собственное сердце. Мое, например, знало, что Линн никогда не придаст и не обидит меня.

— О чем ты думаешь?

Обычно Линн не прерывал мои размышления. Только если видел, что я вновь впадаю в уныние. Но теперь ему видимо стало любопытно. Ну, что ж, мне нечего скрывать от Линна.

— В основном о тебе. А вообще, обо всем понемножку — о жизни, о смерти. Об Ане… — на последней фразе я не выдержала и печально вздохнула.

— Тебя волнует ее судьба? До сих пор?

— До сих пор… — усмехнулась я, — Что вообще могут значить два жалких года для пифии?

— Я говорю не столько о времени, сколько… Пойми, ваши дороги разошлись. Тебе уже не по пути с подругой.

А вот этого говорить не следовало! Потому что последние слова Линна прозвучали не как обычное, преисполненное мудрости, утешение. Скорее, это было сродни тем жестоким правилам, что вбивали в меня с рождения. В большинстве из них, так или иначе, говорилось о том, что пифии не должны сближаться с людьми. Ни в каком виде. И уж тем более, мы не должны страдать, расставаясь с ними.

Но Аня была мне больше, чем случайная попутчица. Именно в ней я почувствовала родственную душу, такую же, как я, но более молодую и полную веры в свет и счастье. Я же давно забыла об этих вещах. Надежда не имеет смысла, когда нет ни малейшего шанса, что она осуществится. Но Аня многого не знала — в этом было, одновременно, ее счастье и беда. На одной чаше весов — память, на другой — забвение. Что выбрать? Я бы выбрала второе, но Волчица не могла решать. Я сделала этот выбор за нее. И теперь не имею понятия, к лучшему это было или нет.

В любом случае Аня, и даже просто память о ней, дороги мне. И я никому не позволю говорить, что это ничего не стоит. Что надо забыть тех, чьи дороги не совпадают с твоей собственной.

— А может и нам с тобой по пути? — зло спросила я, досадуя, что не могу видеть лица собеседника. Все же это бывает очень неудобным.

— Наши судьбы связанны! — горячо возразил Линн, — В тот момент, когда ты послушалась меня, не оборвала свою жизнь, с тех самых пор твоя жизнь и мое существование переплелись.

— А я больше не верю в судьбу! Не хочу верить! — вскричала я в отчаянии, — И слушать тебя я тоже не хочу! Лучше бы я умерла в тот день, по крайней мере, мне не пришлось бы выслушивать весь тот утешительный бред, что ты несешь…

Я устало закрыла глаза. Какая-то часть меня знала, что я несу вздор. Но другая — большая часть — кричала: "С меня хватит!". И я послушалась именно ее, повторяя вышесказанные слова.

— С меня хватит! Я сразу сказала, что не нуждаюсь в утешении. И в твоей лжи тоже!

— Я никогда не лгал тебе, Рита, — в голосе призрака не было ни капли раздражение, только бесконечное желание успокоить. Но это лишь еще больше раззадорило меня.

— Лгал! Все время. Все твои слова — от начала и до конца, были не более чем враньем! Ты считал, что это было "во спасение"? — продолжала скандалить я, не давая Линну вставить ни слова. Каким-то краем сознания я понимала, что поступаю неправильно. Но остановится, уже не могла, — Тогда, ты ужасно ошибаешься!

— Я хотел помочь тебе… — слова призрака прозвучали слабо, как будто наша ссора обессилила его.

— И чем же ты мне, интересно, помог? — нервно рассмеялась я, — Заставил меня покинуть последних людей, которым я была хоть немного небезразлична? Привел в это богом забытое место? Да если я сдохну на этой скале, никто об этом даже не узнает! Так чем же ты мне помог, Линн?..

Я ожидала, что призрак начнет спорить со мной. Хотя бы напомнит о том, что не дал мне покончить с собой. Но, нет.

— Если я могу сделать что-нибудь… Исправить ошибки… Только скажи — я сделаю все! — Линн практически умолял меня. Но я была не в состоянии принимать извинения, даже такие отчаянные и искренние.

— Ты мертв, — просто сказала я. Сил кричать уже не осталось. кому-то мой голос показался бы спокойным, но самом деле он был усталым, — И ты был прав только в одном. Нам действительно не по пути Линн. Поэтому, уходи. Это все, что ты можешь для меня сделать.

— И что ты будешь делать потом? — спросил Линн.

Я лишь равнодушно пожала плечами.

— Скорее всего, вернусь обратно. К той жизни, от которой ты меня оторвал.

— К людям, которые любят не тебя, а лишь твое тело?

— А у меня что, есть еще варианты?

— Да! — вскричал Линн.

Моя голова качнулась влево-вправо, в знак не согласия.

— Бродить по самым безлюдным и диким местам планеты так, чтобы не оставалось сил на дурные мысли — это не выход, Линн. Это полный бред! Прошу, просто уйди! — взмолилась я, заливаясь слезами, — Я больше не могу… Твоя постоянная жалось… Нелепые попытки помочь… Я слишком устала от всего этого!

Ответом мне послужило молчание. Шелестящего голоса, похожего на дуновения осеннего ветра, голоса, к которому я так привыкла за два года, больше не было.

Линн ушел. Я произнесла эти слова вслух, но так все казалось еще хуже. О Боги, я такая дура! Ну почему я не могла просто принимать то, что с такой радостью давал мне Линн — сострадание, любовь, заботу? А теперь — я была в этом уверена — мой хранитель больше не вернется, я слишком сильно обидела его.

Я опустилась на пол пещеры, не обращая внимания ни на то, каким холодным был голый камень, ни на боль в ноге… Это не имело значения — потому что единственный, кто знал все обо мне, но тем не менее продолжать быть рядом, ушел. Я прогнала его.

Я зарыдала, и горячие слезы обжигали глаза и щеки. Но чувство вины жгло сильнее.

Слезы… Последняя отрада потерянных и несчастных. Последнее, что у меня осталось…

9. Эни

Время, оставшееся до вечера, пронеслось практически мгновенно. Уж не знаю, от чего: может, от того, что я была полна волнения, а может, до темноты действительно немного оставалось.

Я действительно волновалась и абсолютно не знала, что делать с похищенной книгой. Признаю, на секунду у меня мелькнуло желание тайком вернуть ее на место… Но любопытство удержало. И еще я имела ни малейшего понятия, как же вынести загадочный фолиант наружу. У меня не было с собой ни сумки, ни котомки — ничего, во что можно было бы положить этот довольно-таки немаленький предмет.

В конце концов, я не придумала ничего лучше, чем спрятать ее под подушку. Ну, детский сад, согласна! А что мне еще оставалось делать, если вариант "честно во всем признаться и, как хорошая девочка, вернуть вещь владельцу"- даже не рассматривался? Вот-вот, и я не знала…

Ладно, как-нибудь, прорвусь. Если смогу выйти отсюда живой, то и с этим вопросом справлюсь.

Где-то за полтора часа до предполагаемой встречи с кханом, ко мне снова зашла Ирида. Она неуверенно помялась, прежде чем сказала мне.

— Эни, ты все-таки должна надеть платье. И еще, — Она вытащила из-за спины огромный дубовый гребень. По мне, так таким только лошадей расчесывать! — Прическа… Ей тоже нужно заняться.

— Ириш, — я умоляюще посмотрела на нее, — Может не надо? Все эти наряды… ну не мое это!

— Ох, не понимаю я тебя, — вздохнула служаночка, — Такие роскошные вещи тебе подарили, а ты отказываешься! Ведь все девочки любят платья и украшения.

Я улыбнулась. Похожие слова мне не раз говорила Ева. Несмотря на странную внешность, подруга тоже обожала все эти "девчачьи штучки".

— Ну, видимо, я не такая, как все. Меня больше обрадует красивый кинжал, чем бусики.

— Эни, мне жаль, но тебе придется потерпеть! — категорично заявила Ирида. Кажется, эта девушка смелеет с каждой минутой нашего общения. Ну, если рядом, конечно, не бродит кто-нибудь из нежити.

Я вздохнула. Похоже, спорить бесполезно.

— Черт с ним, делай из меня куклу, — скривилась я.

И начались мои семь кругов ада…

Первым делом на меня одевали платье. Я наивно полагала, что это будет самой легкой из процедур, но… Ох, даже вспоминать тошно. На вроде бы простом платье, оказалось с сотню крошечных потайных застежек (как объяснила мне Ирида, они были для того, чтобы наряд сидел как можно лучше), пока Ира справилась со всеми, прошло… Никак не меньше вечности, это точно!

Потом девушка долго занималась тем, что втирала в огрубевшую кожу моих лица и рук, какие-то странные крема и масла. Это, пожалуй, было меньшим из зол. Да и пахли эти субстанции довольно приятно… Я удивленно ахнула, увидев результат этих чудодейств.

Кожа на руках (лицо я пока не могла рассмотреть) стала, словно у изнеженной аристократки — белая, гладкая и нежная… она будто слабо светилась изнутри!

— А это… Как…??? — от изумления я не могла связать и двух слов.

Ирида довольно рассмеялась в ответ.

— Нравится? А это ты еще не знаешь, сколько на черном рынке стоит баночка этого зелья! А на легальном его вообще не купишь. А вообще, вампиры затоки в методах достижения красоты.

— Конечно, трудно хорошо выглядеть, когда ты труп, — буркнула я. И тут же, словно в отместку, получила укол булавкой в… чуть пониже копчика, в общем.

— Эй, я думала мы закончили с платьем! — возмутилась я, пытаясь потереть пострадавшее место. Но тут же получила шлепок по руке.

— Почти, — проворчала Ирида, — Потерпи немножко…

После этой фразы мне пришлось выдержать еще "немножко" болезненных уколов. Черт, может Ирида — скрытая садистка?

— Ой-ой! — взвизгнула я. А может, и не такая уж и скрытая.

— Когда дело доходит до примерки одежды, все девушки становятся одинаковыми — что аристократки, что наемницы, — хмыкнула служаночка.

— Я охотница, а не наемница, — поправила я ее.

— А я вообще не об этом.

Я с трудом удержалась от возмущенного вопля, когда шнуровка корсета (ох, на этом платье и корсет есть?) затянулась вокруг ребер, но, поскольку, с грудью, словно закованной в латы, особо не покричишь, я ограничилась тем, что раздраженно скрипнула зубами. Нет, ну что за издевательство!? Я думала, кхану нужна охотница, а не расфуфыренная девица! Это я и высказала Ириде.

Ее лица во время ответа я не видела, но голос прозвучал немного смущенно.

— Вообще-то я не уверена, что это было пожеланием кхана. Скорее, лорда Гектора.

Я поперхнулась, услышав невысказанный подтекст в этих словах.

— Ты имела ввиду именно то, что мне показалось, ты имела ввиду? — спросила я ровным голосом, но некоторая путанность в формулировке выдала мою тревогу. После этих слов я повернулась к Ириде, желая видеть ее лицо. И даже не обратила внимания на ее возмущенный возглас, когда несколько корсетных ленточек выпали из своих отверстий.

Ирида пожала плечами.

— Ну, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы заметить — ты довольно привлекательная девушка. И нет ничего странного в том, что Лорд заинтересовался тобой.

Первым моим желанием было наорать на Ириду за то, что она так долго об этом молчала. Вторым — сбросить с себя эти дурацкие тряпки и влезть в привычный удобный костюм.

Но тут я задумалась. А, что я, собственно, теряю? Появлюсь перед вампиром не как ободранная девчонка, а как принцесса — ослеплю и поражу его. Что в этом плохого? Конечно, одна мысль об отношениях с кровопийцей вызвала у меня тошноту, но… Если он хочет видеть красивую игрушку — он ее увидит. Главное, чтоб руками не трогал… Я улыбнулась. Хотя врезать, как следует по самодовольной физиономии упыря — невероятно соблазнительная перспектива!

В общем, я молча уселась обратно на стул, и приготовилась терпеливо сносить все издевательства Ириды.

Терпение мне действительно понадобилось, особенно, когда дело дошло до волос. Я обычно не слишком задумываюсь, что с ними делать — или оставляю распушенными или убираю в высокий хвост. Но Ира, похоже, решила соорудить на моей голове что-то по-настоящему грандиозное…

Поэтому я просто закрыла глаза и постаралась расслабиться.

Наверное, я немного задремала, потому как, не заметила времени прошедшего до фразы Ириды: "А теперь можешь посмотреть в зеркало". С этими словами она поднесла мне овальный предмет на длинной ручке. Я настороженно взглянула на свое отражение и… с трудом подавила возглас удивления.

С серебристой поверхности на меня смотрело абсолютно чужое лицо, лицо прекрасной незнакомки. Та девушка из зазеркалья выглядела, как настоящая особа королевской крови… или колдунья. Она была немного бледной, на щеках не играл румянец, но это лишь придавало ка кого-то мистического очарования; волосы, убранные в прическу из множества кос, сплетенных с лентами цвета полуночной синевы, открывали лоб и… Боже, я даже не подозревала, что у меня такие большие и темные глаза.

— Я убрала челку, но если тебя не понравилось… — Ирида неправильно истолковало мое молчание.

Я с улыбкой покачала головой.

— Нет, все прекрасно. Ты молодец, Ира. Но… — я замялась, не зная, как объяснить то, что чувствую, — Это слишком не похоже на меня. Я никогда не была такой…

— Я знаю. Но сегодня тебе и не нужно быть самой собой. Общаясь с вампирами лучше оставаться в маске.

Я удивленно посмотрела на девушку. Если честно, я не ожидала от нее таких глубокомысленных высказываний… еще и по отношению к кхану.

— Да, пожалуй. Маска — это как раз то, что мне нужно, — согласилась я.

Ирида протянула руку и взяла что-то с поверхности стола.

— И не забудь о драгоценностях, — она протянула мне подвеску и серьги, позволяя это немногое сделать самой. Я надела сапфировую звезду на шею, при этом ее цепочка обожгла мне кожу неестественным холодом. Взглянув в зеркало еще раз, я пришла к выводу, что смотрится она на мне вполне неплохо, хотя и не походила на то, что я обычно носила.

Серьги я с сожалением протянула обратно Ириде.

— У меня уши не проколоты, — если честно, я немного не договаривала. Они были проколоты — два года назад, когда я только попала в этот мир. Но за все это время меня не особо волновали украшения и отверстия в мочках заросли.

Кстати, об украшениях. Я поправила золотую цепочку на запястье, постаравшись полностью спрятать ее под облегающими рукавами платья. Это удалось, но ткань в месте соприкосновения со звеньями все равно бугрилась. А уж о том, чтобы спрятать таким образом кинжал, можно было и не мечтать! Ладно… зато со мной мой стеклянный волк. Чуть-чуть ослабив шнурок, так чтобы полупрозрачная фигурка скрылась под лифом платья, я сразу почувствовала себя уверенней.

— Ты готова? — голос Ириды прозвучал глухо, а когда я обернулась, то в ее глазах увидела блики догорающего пламени. Что-то судьбоносное почудилось мне тогда в этих словах. Но, качнув головой, я прогнала от себя наваждения. Как бы смешно для оборотня это не звучала, но я не суеверна и стараюсь не обращать внимания на всякие "знамения". Правда иногда у меня создается ощущение, что знаки судьбы буквально преследуют меня.

Именно потому, я, закрыв глаза на нехорошие предчувствия, сказала твердо и уверенно.

— Да. Я готова.

Почему-то дорогу до зала, где должен был ждать меня кхан, я помню очень плохо, все как будто в тумане… Возможно, это было еще одним защитным заклинанием вампирского замка?

… Перед дверьми, к которым подвела меня Ирида, я замерла и попыталась сделать пару успокаивающих вдохов. Черт, и чего это я так волнуюсь? Как бы то ни было — кхан, каким бы могущественным он не был, всего лишь один из упырей. А я не один десяток этих тварей отправила на тот свет. А уж обычного разговора мне точно глупо бояться.

Давай, волчонок, — подбодрила я себя, — Ты справишься!

Ирида улыбнулась мне, и я распахнула тяжелые створки, чувствуя себя непунктуальной принцессой из какой-нибудь сказки…

— Рад, что вы, наконец-то почтили нас своим присутствием, — в вежливом тоне Гектора, я почувствовала слабо замаскированную насмешку.

Мне безумно хотелось ответить ему что-нибудь грубое, а возможно и не очень цензурное… Но тут я словно получила сильный удар в живот, от которого сбивает дыхание. Ох, что-то буянит моя интуиция в последнее время, просто ужас! И, тем не менее, я решилась послушаться этого… чересчур ощутимого шестого чувства, и ответила, вежливо наклонив голову.

— Прошу прощения. Я задержалась лишь потому, что меня приводили в надлежащий для аудиенции у кхана вид, — я сама поразилась тому, как гладко прозвучала эта фраза. Неужели, наряд принцессы автоматически прививает соответственное воспитание?

Я подняла взгляд, которым старательно изображала смущенную леди (нет, ну честное слово, самой смешно!), чтобы разглядеть своих собеседников.

Вот самодовольный (хоть мне и удалось немного сбить спесь с "вежливого" вампира) Гектор. Черт, если то, о чем говорила Ирида — правда… Нет, я конечно, никогда не стала бы соглашаться на подобное, но чисто теоретически… Лучше утопиться.

А вот этот высокий и статный мужчина лет сорока на вид, то есть понятно, что это безумно обманчиво, кто же судит об истинном возрасте вампира по внешнему виду!.. Это видимо, сам кхан.

А вот кто стоит чуть поодаль от двух вампиров, как бы немного в тени? Девушка (а точнее, бесспорно, бессмертная) с белыми прямыми волосам почти касающимися пола и глубокими черными глазами… Одно могу сказать точно — раньше я ее не видела. Хотя… Мои глаза метнулись в сторону рук девушки и, да. Именно эти аристократично тонкие ладони выглянули из-под балахона таинственного посетителя "Ангельской песни". Кажется, что это было вечность назад! Я с тревогой вгляделась в нежное лицо. Приходила ли она лишь по приказанию кхана (что кажется мне маловероятным)? Или у вампирессы имелся какой-то собственный интерес? Ох, опять вопросы… Снова и снова. Хоть бы один ответ пришел ради разнообразия!

— Меня бы вполне устроил и твой обычный внешний вид, — кхан бросил скептический взгляд на Гектора, но сказал, обращаясь ко мне. — Однако твоя воспитанность приятно удивляет.

— Вы, наверное, думали, что увидите перед собой дикарку-охотницу, — улыбнулась я.

Взрослый вампир удивленно приподнял брови.

— В принципе так оно и есть, кхан… — я замялась. Кроме титула я не удосужилась ничего узнать о нем.

— Халкион.

Я поперхнулась собственной усмешкой. О Боги, тот самый Халкион!? Единственный в своем роде полукровка, потомок каинита и лилима — двух видов вампиров. Это само по себе уникальный случай, обычно от таких союзов не рождаются дети. А еще… Ох, я только теперь осознала, во что ввязалась. Халкион был вовсе не заурядным покровителем очередного захолустного городка…. Он входил в могущественную тройку кханов. А это значило, что ему должны подчиняться ВСЕ вампиры (кроме остальных двух правителей), вне зависимости от вида, возраста и состояния…

И если я не смогу исполнить его задание, то можно уже сейчас писать завещание! От целой армии упырей не спастись даже самому лучшему охотнику… А мне еще ума хватило украсть у него!..

Эх, ладно! Где наша не пропадала! Убьют, так убьют, главное, чтоб Еве ничего плохого не сделали…

— Для меня честь, познакомиться с Вами, — произнесла я, изобразив вежливую улыбку.

— А это, — кхан сделал рукой изысканный жест в сторону вампирессы, — Моя дочь, Нихиль.

Ага, а вот и избалованная принцесса! Можно было и догадаться… Теперь, я могла понять (теоретически!), ради чего Гектор согласился на участь проклятого. Мужчин всегда только внешность интересует. А принцесска выглядела по-вампирски притягательной.

Вот только было в ней что-то непривычное, цепляющее мой внимательный взгляд охотницы… Я взглянула на Нихиль еще раз и поняла, в чем было дело. Глаза! Внешне девушка была вылитая каинитка: бледная тонкая, с бело-серебристыми волосами… Но вот глаза были не голубыми, а черными. Интересно, это кровь лилимов виновата?..

Если честно мне уже надоели все эти аристократичные церемонии знакомства. Я смущенно кашлянула и твердо сказала.

— Мне приятно познакомиться с вами и вашей дочерью. Но все же, меня больше интересует цель нашей встречи.

Кхан величественно кивнул.

— Конечно. Я думал, ты уже догадалась?

— В том-то и дело, что я могу лишь догадываться, — пояснила я, — А хотелось бы знать точно.

— Насколько мне известно, ты способна убить вампира, — это прозвучало не как вопрос, но я все же ответила.

— Да… Но, неужели у вас нет никакого слуги, который мог бы справиться с мелкой нежитью?

Я напряглась, когда поняла, что именно сказала. Может, кхану не понравится то, что я назвала вампира (пусть даже попавшего под немилость) "мелкой нежитью"? Но неожиданно для меня, сам кхан оказался смущен гораздо сильнее.

— Нихиль, Гектор, выйдите, — приказал он властным тоном. Я обратила внимание на то, что принцесса и вампир скрылись за разными дверями, как будто старательно избегали друг друга. Ну, Гектор вроде говорил о том, что после его превращения, Нихиль и знать его не желала. Хотя, женское непостоянство — вещь известная везде и каждому, так что удивляться тут нечему.

Халкион дождался, пока затихнут негромкие шаги вампиров, и лишь после этого вновь заговорил со мной.

— Дело в том, что я не могу поручить это дело никому из своих людей. Слишком много личного в нем замешано…

Я равнодушно дернула плечом.

— Мне до этого нет никакого дела. Просто скажите, кто моя цель. Каинит, лилим, кто-то из низших?

Ответ кхана неприятно поразил меня, а точнее, просто шокировал.

— Ни одно из перечисленных. Он — дампир.

10. Эни

— Итак, подведем итоги, — сказала я себе, лежа на большой кровати. Да-да, я все еще находилась в вампирском замке. И в этом смысле до завтра ничего не изменится.

Итак… Тот, кого я должна убить… Дампир. Рожденный от связи человека и вампира. Невероятно опасный противник, так как сочетает в себе лучшие черты обеих рас — то есть, ловкость и особые ментальные способности от бессмертных, и возможность безболезненно находится на солнце, от людей. Что еще? Ах, да. Тот дампир, которого я должна прикончить — сын самого Халкиона. Да, вот так в этом мире избавляются от ошибок молодости…

Конечно, зачем правителю такой вот живой "компромат"? Наличие внебрачного ребенка, да еще и от человеческой женщины может серьезно навредить репутации. Знаю, что это подло… Самой противно. Но во время разговора, кхан не преминул еще раз упомянуть о безопасности Евы. Сделал он это куда более тонко, чем Гектор, но смысл остался примерно тот же — исполни поручение и твоя подруга остается цела и невредима. Нет… Ну, будешь сама во всем виновата.

Однако это было всего лишь способом держать меня под контролем. В качестве платы за работу я попросила ту самую сапфировую звезду, которую презентовал мне Лорд Гектор. Дело в том, что вещица оказалась не просто красивой безделушкой, но мощным артефактом. Эта звезда обладала способностью отыскать практически любое живое существо в пределах этого мира — достаточно было лишь мысленно представить его. Именно с ее помощью я и должна была найти дампира.

Но я не просто так попросила звезду себе. То что глубоко угнездилось во мне то, что не давало сна и покоя… Единственное, что сохранилось из воспоминаний прошлой жизни…

Месть. Вот — причина того, что я до сих пор дышу и хожу по земле. Если бы не это чувство незавершенности, я давно бы ушла от кошмаров забытого прошлого… Без нее у не было бы сил бороться.

Драгоценная звезда могла помочь мне отыскать врага — белого волка, символ всего плохого, что случилось в прошлом… Могла… Если все, что я об этом знала, не было всего лишь плодом больной фантазии.

А если она все же окажется именно ею… Что же, я не буду добровольно уходить из мира. Не теперь, когда я поняла, что могу приносить пользу людям — уничтожая злобную нежить. Конечно, я устала от этого. Но, может, когда я перестану быть Охотницей только ради забвения, чтобы не думать о непонятной боли, терзающей душу… Когда стану делать это ради блага людей… Возможно, тогда мне станет легче.

Вот только задание кхана было мне совершенно не по душе. Оно выставляло меня гораздо больше похожей на наемницу… Я усмехнулась. Вру сама себе. Не на наемницу, на убийцу. Истребление нежити я не считала ни грехом, ни убийством в полном значении этого слова. Они были и так мертвы, а я просто не давала им творить зло. Но уничтожить кого-то, не просто разумного, а еще и немного человека… Это нарушала мои привычные принципы…

Но, у меня нет другого выхода. А еще нужно самой озаботься безопасностью Евы, в таком деле я не собиралась доверять вампирам. Решено, перед тем, как отправиться на поиски жертвы (черт, как мне не нравится это слово!), я навещу Змейку.

Я тяжело вздохнула и перевернулась с живота на спину. Ай! А это что такое!? Я потерла ушибленный затылок. С каких это пор в подушки для гостей кладут кирпичи?

Ох… Дура я! Это же та самая книжка с черным фениксом. Мне еще нужно придумать, как вынести ее отсюда. "Глупо, глупо, глупо", — твердил мне внутренний голос. Но в этот раз я не собиралась его слушаться. Что-то не позволяло мне оставить этот фолиант там, где взяла. Я просто должна была раскрыть его тайну.

"Ненормальная", — констатировало мое второе я.

— Знаю, — вздохнула я, — Тоже мне удивил.

…И мне придется провести в склепе упырей еще один день. Я не понимала, почему мне нельзя отправиться прямо сейчас, но кхан деликатно настоял на том, чтобы я еще немного задержалась.

Вскоре Ирида принесла мне ужин, такой же обильный, как и предыдущая трапеза. Надеюсь, меня все же не на убой откармливают?

Девушка была тиха и молчалива. Странно, мне показалось, мы нашли общий язык. Я спросила ее, что случилось, но Ира негромко сказала: "Все в порядке", и поспешила скрыться в запутанных коридорах замка.

И что это с ней творится? Я пожала плечами и принялась за еду. Нет, мне было совсем не наплевать на Ириду, но сейчас я все равно не могла ничего сделать. Когда зайдет в следующий раз — обязательно добьюсь от нее внятного ответа.

Я уеду отсюда завтрашним вечером. Можно было бы и раньше, но вампиры, которые должны были помочь мне собраться и взнуздать лошадь, могли действовать только с заходом солнца. Я привыкла путешествовать на своих двоих (иногда, на четырех). Но сейчас скорость передвижения имела большое значение.

Итак, остается ждать завтра…

Я проснулась от очень странного чувства. Такое бывало со мной, когда я ночевала в домах, а полная луна неожиданно заглядывала в окно. Словно к сердцу привязана крепкая нить, и вдруг кто-то тянет за нее — и невозможно этому сопротивляться…

Возможно, такое со мной происходило потому, что я оборотень… Но сейчас никакой луны точно быть не могло. Во-первых, в комнате (как и во всем замке) не имелось окон. Во-вторых, сейчас стоял день.

Ну, да, я легла спать в светлое время суток. Мне пришлось временно подстроиться под вампирский график; а ночью предстоит долгая дорога. И вообще — я оборотень, ночной образ жизни для меня — это нормально.

Словно сомнамбула, я поднялась с кровати и нетвердым шагом направилась к двери. Конечно, мне стоило задуматься: а зачем я это собственно делаю? Но, в трансе, как известно, трудно размышлять здраво…

Пошатываясь, я шла по темным коридорам замка — почти все лампы и факелы были потушены (ах, да, у вампиров же сейчас ночь), и каменные закоулки выглядели жутковато. И я непременно испугалась, если бы находилась в чуть более адекватном состоянии.

Я поворачивала направо налево, спускалась и поднималась по пыльным ступенькам лестниц. Так продолжалось до тех пор, пока я не оказалась возле высокого арочного прохода. И тут я будто очнулась от чар.

"Какого черта!?" и "Что я здесь делаю!?", — вот какими были первые мысли, возникшие в моей голове. Я вздрогнула — из темноты арки сквозило холодом.

— Не бойся. Заходи скорее, — красивый звонкий голос, прозвучавший столь неожиданно, порядком испугал меня. Но я привыкла не показывать свои чувства. Вот и сейчас не стоит.

Я решительно шагнула в черную пустоту. Света там было еще меньше, чем в коридоре, и я пару раз моргнула, приноравливаясь к мраку. К счастью зрение волка как раз приспособлено для таких ситуаций.

Оказавшись внутри, я моргнула еще раз, на этот раз от удивления.

Передо мной, прямо на каменном полу сидела дочь кхана — Нихиль. Я в растерянности уставилась на вампирессу.

— И что тебе нужно? — раздраженно спросила я. Терпеть не могу, когда мне не дают спать!

— Я ждала тебя…

— Это я и так поняла. Можно немного конкретики?

Она вздохнула и подняла на меня свои черные глаза, полные тоски. Интересно, с чего бы это принцесса так грустит? Папа не купил очередную игрушку?

— Ты не узнаешь меня, Миа Кхель?

По моему позвоночнику пробежала мелкая дрожь. Потому что, хоть разум и не знал имени, которым назвала меня Нихиль, но душа откликнулась на него!

— Я не понимаю, — я растерянно отвела взгляд, боясь того, что можно было в нем прочесть, — Я… меня так звал кто-то еще. Давно. Я не помню…

— Не помнишь, — вампиресса приблизилась ко мне со скоростью света и прикоснулась мертвенно-холодной ладонью ко лбу, — Негодяи! Да как они посмели так обойтись с принцессой!? — лицо Нихиль исказил бешеный оскал, и все обаяние исчезло. Ну да, мало кто способен выглядеть привлекательно, когда изо рта клыки выглядывают с пол пальца каждый!

— Погоди, а разве ты здесь не единственная принцесса? — спросила я, пытаясь собраться с мыслями и разогнать туман в голове.

Нихиль грустно усмехнулась.

— Ты действительно не понимаешь. Это всего лишь тело — способ достижения цели. Оно не имеет значения.

— Послушай, — я широко зевнула, — Если это сон, то он уже жутко утомил меня. А если нет, то я, пожалуй, пойду спать дальше…

Взгляд вампирессы стал безумным, как только она услышала мои слова.

— Нет, подожди! Ты не помнишь своего прошлого, совсем?

— Почти, — прошептала я сквозь стиснутые зубы, — Я помню то, что должна сделать…

И тут, сама не знаю, зачем, я выложила Нихиль все о Белом волке и тех, кошмарах, которые я не могла вспомнить, но все равно страдала. Почему я тогда доверилась вампирессе?.. Наверное, потому что все же почувствовала в ней что-то…. Почти родное. Хотя тогда и не понимала, что это значит.

— Мне жаль, — и эти банальные слова, обычно не означающие ничего, из уст вампирессы прозвучали ласково и искренне, — Пифии совсем забылись, раз позволили себе такое!

— Кто-кто? — не поняла я.

— Пифии. Они обычно держатся в тени, и мало кто о них вообще знает… — Нихиль внимательно посмотрела на меня, — Но об этом мы поговорим позже. Скажи, ты бы хотела узнать свое прошлое?

"Нет!" — отчаянно крикнуло что-то внутри меня. Я скрипнула зубами. Больше нельзя бегать от своей жизни. Что бы там ни было — я смогу это выдержать. Надеюсь…

— Да…

Дочь кхана вновь прикоснулась к моему лицу, в этот раз обхватив обеими руками виски.

— Посмотри на меня.

Я послушно подняла голову и… утонула в черных глазах вампирессы. Они были глубокими-глубокими и притягивали меня к себе. И пока я барахталась в липкой тьме ее зрачков, что-то пробуждалась в моем разуме…

Когда Нихиль отстранилась и разжала свою хватку, я без сил свалилась на пол. И тут, все вернулось. Мне захотелось кричать от боли, но с губ сорвался только жалкий хрип. Хотелось плакать, но в глазах не было ни капли влаги.

Леша! Я чувствовала, как от этого имени внутри разгорелась жгучая боль и мне показалось, что я умру вот-вот… И через секунду все исчезло.

Я все помнила — его глаза такого теплого "шоколадного" цвета… И то, как перед смертью их будто бы захлестнула тьма… Я помнила все. Но почему-то я не страдала…

— Восстанавливать забытое всегда неприятно. Но это длится недолго… — голос вампирессы был спокоен и немного суров. Мне стало стыдна за то, что я показала себя такой слабой. Да, мое прошлое было ужасным — открытие собственной нечеловеческой сути, сломанная жизнь, потеря друзей и смерть любимого… Но прошло достаточно времени, чтобы я могла держать себя в руках.

— Теперь ты помнишь?..

Я с тревогой посмотрела на принцессу. Она была такой странной, возможно даже сумасшедшей… Теперь мне стало немного не по себе от того, что мы были вдвоем, вдалеке от других живых существ. Я, наверное, смогу справиться с вампирессой, если она будет одна. Но тогда кхан убьет меня саму.

Такие настороженные мысли пронеслись в моей голове, пока я пыталась сформулировать подходящий ответ, такой, чтобы он не разозлил вампирессу.

— Кажется, я вспомнила свое прошлое… Но до сих пор не понимаю, о чем ты меня спрашиваешь.

Нихиль тяжело вздохнула.

— Этого следовало ожидать. Пифии постарались на славу, что тут скажешь, — она умоляющее посмотрела на меня, — Я ведь помогла тебе, правильно?

— Э-э, ну да, — осторожно кивнула я.

— Тогда, прошу, выслушай меня. И постарайся поверить.

Эти слова обожгли меня каленым железом. Почти так говорил со мной Леша… Столько времени прошло, но я только сейчас вспомнила, и кажется, что это было вчера. Верить… Могу ли я снова позволить себе это? Однажды я уже поверила — Андрею, почти… По крайней мере, я не ожидала, что он пойдет на убийство. И стоит ли вновь полагаться на кого-нибудь?

"Слушай свое сердце", — шепнул внутренний голос. И я постаралась. Взглянула еще раз в глаза Нихиль. И не увидела в них ни лжи, ни злобы. Только усталость и слабую надежду. Она надеялась, что… я поверю ей.

В конце концов, мне нечего терять. Может так, я смогу хоть кого-то порадовать…

— Говори… — я посмотрела на вампирессу. Нет, она не врет мне. Получается, что Нихиль или говорит правду или она просто безумна.

— Два года назад, — начала вампиресса, — мне начали сниться странные сны. Все что я в них видела — это кровь и тьму. И так каждую ночь.

Я в ужасе посмотрела на принцессу. Откуда она знает? Ведь со мной было то же самое… и плюс-минус в то же время. Как!?

— Я боялась рассказать об этом кому-то, думала — схожу с ума… А потом, мне стало снится прошлое. Мое прошлое. Но, — она усмехнулась, — это может показаться забавным — там по большей части было все то же самое — тьма и кровь. И так, постепенно шаг за шагом, с болью и мучениями, я вспомнила, кто я, и зачем мне дана эта жизнь…

— И зачем же? — хрипло спросила я, не выдерживая тишины, между фразами Нихиль.

— Месть, — прошептала вампиресса, сверкнув глазами, — Это то, что подняло нас из тьмы, заставило вновь бороться за жизнь в этом мире… Мы были светом, но предательство, смерть и жажда чужой крови сделали нас тем, чем являемся сейчас, — она вновь замолкала, выжидающе посматривая на меня, — В легендах о Народе Первой Зари говорят правду. Мы вернулись, Миа Кхель. Вернулись, чтобы отомстить.

Это выглядело таким безумием, бредом! Нихиль явно была ненормальной…. И я, наверное, тоже. Потому что верила ей.

И спросила я первое, что пришло в голову и потому довольно нелепое.

— Что значит: Миа Кхель?

— С языка нашего народа переводится, как Звезда Зари. Это твое имя. А ты — наша принцесса.

Я нахмурилась и тут же пальцами попыталась разгладить складочку между бровями.

— Так странно… Я не могу вспомнить этого сама. Но когда говоришь ты, я понимаю, что все это — правда.

— Кое-кто очень не хотел, чтобы ты присоединилась к нам, — кивнула Нихиль, — Я рада, что мне удалось отыскать тебя. Собралась еще не вся сотня, к сожалению. Но осталось ждать недолго.

— Для чего… — я замялась, — мы собираемся? Я имею ввиду, за что мстим?

Голос Нихиль зазвенел от ярости.

— За что!? Ты действительно не помнишь, принцесса? А ведь ты пострадала гораздо больше всех нас… — она стала говорить тише, теперь вампиресса практически шипела, как заправская змея, — Да за то, что нас уничтожили и предали! Лишили шанса на новую жизнь полную счастья и света… Разве этого мало?

— Была война… — нерешительно прошептала я.

В ответ Нихиль злобно расхохоталась.

— Война? О, нет, это была не война! Бойня, вот как можно назвать то, что с нами сотворили. Мы были могущественны, но Народ Первой Зари всегда стремился к миру и не был подготовлен к сражению. Даже Боги бы не устояли перед той армией нечисти, которая выступила против нас… Мы проиграли тогда… Но мы вернулись. И теперь ни Смерть, ни Судьба не имеет власти над Черным Фениксом.

— Та книга… — выдохнула я, — Это ты ее мне подсунула!

Она кивнула.

— Я надеялась, это поможет тебе вспомнить…

— Но я не помню.

Взгляд Нихиль стал несчастным и слабым. В нем не осталось ни следа той ярости и безумия, которые я видела только что.

— Тебе нужно время. И помощь. Слушай меня внимательно, — она заговорила быстро-быстро, я еле успевала запоминать, — Через дрейфующие острова Южного моря, можно попасть в горы Дель-Шайх. Там, если удача улыбнется, ты отыщешь Гира. Он тоже один из нас, хоть и не из Сотни переродившихся… Загадочный случай. Он вообще не должен был возрождаться. Но, как бы там ни было — он сможет дать тебе совет. А может и нечто большее.

— А когда я встречусь с Гиром… И когда отыщутся все остальные из Возрожденных… Что мы будем делать тогда, Нихиль?

Вампиресса задорно улыбнулась.

— Откуда мне знать. Я всего лишь Вестник, по крайней мере, я была им, до того, как… Ну, ты понимаешь. Думаю, когда ты окончательно разберешься с прошлым, то сама поведешь свой народ. Ты принцесса, Миа Кхель. И наша единственная надежда…

— А как тебя зовут… звали… на самом деле? — вдруг спросила я.

— Тиар Хин — Быстрее Песни…

Я улыбнулась.

— Спасибо тебе, Тиар Хин. Я постараюсь оправдать твою надежду.

11. Эни

Моя жизнь становится все абсурдней и абсурдней… Кажется, я окончательно запуталась.

Кто я — Аня, Эни или принцесса Миа Кхель? А может, просто одинокая и несчастная волчица?.. Этого не знаю даже я сама. Все так смешалось… И что теперь будет?

Я была растеряна и удручена, а воспоминания о прошлой жизни… Леше, по-прежнему были для меня чересчур болезненными. Мои мысли стали горче соли — слишком много навалилось сразу.

И пусть я еще не вспомнила того, что было в мою бытность принцессой Перовой Зари, но боль проклятого народа я могла ощущать. Эта же боль была в глазах Нихиль. Она же гоняла меня по этому миру, в поисках призрака… Неудовлетворенная месть.

Что мне делать теперь? Думаю, торопиться не стоит. Сначала закончу с заданием кхана, потом отыщу Андрея… Дальше думать мне стало нелегко, так как мысли залил алый туман кровожадности. Чувствую, что смогу разорвать этого негодяя голыми руками, не обращаясь в волка! Но не нужно думать об этом… не сейчас. Я еще успею насладиться его смертью. А пока придется заняться другими делами.

Я так устала… До вечера еще есть немного времени, но пока мне не до сна. Нужно собрать вещи — немного, конечно, но все же; выяснить, что творится с Иридой. И возможно, но только возможно — поговорить с Нихиль еще раз. У меня достаточно неотвеченных вопросов, но тогда я пребывала в расстроенных чувствах и не могла сконцентрироваться на чем либо.

Ну, по крайней мере, чувство вины по поводу украденной книги больше не мучило меня — раз уж я одна из Народа Первой Зари — а точнее, Народа Черного Феникса, так теперь мы зовемся — то имею полное право на книгу с собственным символом на форзаце. Да, я умею убеждать саму себя.

Как бы то ни было, я справлюсь со всем. Я сильная. И мне даже почти не больно…

— Желаете чего-нибудь перед отправлением? — голос Ириды был негромким, но в нем уже не чувствовалось прежней испуганной дрожи. В нем вообще ничего не чувствовалось — слова прозвучали абсолютно холодно и равнодушно.

— Мне ничего не нужно, — покачала я головой, и спросила, как можно ласковее, — Ира, что случилось? Тебя опять напугал кто-то из вампиров.

Девушка бросила на меня злобный взгляд.

— Вампиры, по крайней мере, не притворяются и не лгут о своей сути. Я знаю, чего от них ожидать. А что может сделать лживый оборотень… Я даже представить не могу! — я совсем не думала, что тихая Ириша способна на такой взрыв, и от растерянности язык не хотел слушаться и произнести, наконец, что-то успокаивающее.

— Как ты узнала? — вот и все, что я смогла выдать после мучительного молчания.

— Подслушала один разговор, не предназначающийся для моих ушей, — служаночка уже собиралась развернуться и уйти, но я попыталась остановить ее, крикнув.

— Подожди! Я… я не хотела врать тебе. Но я предполагала, что так все и будет, если не хуже.

— Это все?

— Даже не знаю, что еще сказать, — я виновато посмотрела на Ириду, — Разве что… Извини.

Девушка продолжала стоять на месте, не шелохнувшись, и я решила продолжить, и заговорила вновь, уже с большим пылом.

— Пойми, я не монстр. Уж не хуже упырей, это точно. И самое главное, что я не выбирала, кем быть. Я просто… такая, какая есть. И мне действительно жаль, что это тебя пугает… — я замолкла и покачала головой, — А вот теперь, я действительно все сказала.

Я сжала пальцы и прикрыла глаза. Ну почему все так сложно? Что в этом мире, что на Земле — везде я обречена на роль чужачки. К семье я вернуться не могу. Найти стаю, к которой принадлежал Леша? А также Андрей, Сайлас и Айрис. Нет, такая компания точно не по мне. Возможно, когда я все же разберусь с собственным прошлым, то обрету дом среди Народа Черного Феникса. Я же их принцесса… Но когда это будет — неизвестно. Да и достаточно ли крепки узы, построенные на жажде мести, чтобы мы — Возрожденная Сотня, действительно стали бы родными друг другу?

Так что пока я все та же волчица-одиночка, Охотница на упырей и просто девушка, которая не знает себя.

— Я не должна была так говорить с тобой, Эни. Это я обязана попросить у тебя прощения, — я открыла глаза и с удивлением посмотрела на Ириду.

Этих извинений я ожидала еще меньше, чем недавней ярости.

— Не оправдывайся. Так поступил бы любой человек. Оборотней боялись всегда и везде.

— Но ты была добра ко мне, — возразила Ирида, — Я не должна себя так вести. И… знай, я вовсе не думаю те ужасные вещи, что наговорила тебе.

— Да ладно, — я махнула рукой, — Забыли. Все в порядке.

Ирида умоляюще посмотрела на меня, становясь похожа на маленькую испуганную мышку.

— Честно? Ты не сердишься?

— Ни капельки! — честно сказала я, — Мне было очень приятно встретить в этом месте хоть кого-то не являющегося вурдалаком.

— Мне тоже! — рассмеялась Ира, — Жаль расставаться с тобой.

— Может, увидимся еще, — обнадежила я ее, — Я наверняка вернусь сюда, когда выполню задание кхана.

— Надеюсь… Если ты уже собралась, я могла бы проводить тебя к лошадям.

Я улыбнулась.

— Конечно. Я давно готова, — я заговорчески подмигнула ей, и достала из под одеяла мягкий сверток, — А это тебе.

Девушка осторожно взяла предмет, как будто там могла прятаться ядовитая змея. А когда развернула, то широко распахнула глаза от удивления.

— Это… мне? Но ведь Лорд Гектор подарил это тебе Эни, — я с усмешкой посмотрела на синее платье и сапфировые серьги (кулон все еще оставался у меня, ведь он был нужен для выполнения работы).

— Мне ни к чему эти вещи. Сама понимаешь, Охотницы не часто посещают балы и званые приемы, — я ободряюще улыбнулась Ириде, — Тебе пойдет это платье… А не захочешь носить — продай, и сможешь бросить, наконец, эту адскую работу.

Ирида радостно взвизгнула и кинулась мне на шею.

— Спасибо Эни! Спасибо! Я так долго ждала подобного шанса… — я заметила, что в ее глазах блеснули искры слез.

— Хорошо, что я смогла тебя обрадовать, — я хихикнула, — Тем более что мне это не стоило ничего! А за вампирский счет можно и погулять.

Ирида рассмеялась мне в ответ, и мы, обнявшись, скакали по комнате, как ненормальные. Я замерла, словно меня ударили. Это было слишком похоже на то, как мы вели себя на Земле с Ритой. До того, как я стала оборотнем, а ее тайна была раскрыта. И пусть в то время ни одна из нас не была полностью собой, какая разница, если мы были счастливы! Хотя, нет. Рита лишь носила правдоподобную маску, подстраиваясь под бывшую владелицу своего тела. А я… Мое счастье было очень коротким, пока мы с Лешей были вместе. И одно я знала точно, больше я не смогу радоваться жизни… И любить тоже не смогу. Потому что та часть меня, которая была на это способна, умерла вместе с кареглазым оборотнем. Но я буду жить, буду сильной и буду помнить…

— Эни-Эни, ты в порядке? — Ира сильно трясла меня за печи и с беспокойством вглядывалась в застывшее лицо.

Я отвела взгляд. Это все — слишком личное, я пока не готова делить воспоминания с кем-либо…

— Я в порядке. Просто… вспомнила кое-что.

Глаза Ириды были все еще полны тревоги, но она не стала расспрашивать меня дальше, за что я была ей очень благодарна. Мне и так нелегко, а объяснять кому-то, почему… Я бы этого не выдержала.

Пока мы шли по коридорам замка, постепенно поднимаясь наверх, служаночка заметно повеселела, видимо, вспомнив о почти драгоценном платье. Я же наоборот становилась все мрачнее и мрачнее: омут прошлого все сильнее затягивал меня, образы из кошмаров, которые я не могла вспомнить раньше, вставали перед глазами. Словно картины Иеронима Босха, только на них был изображен мой личный ад…

Когда мы вышли на поверхность, я облегченно вздохнула полной грудью. Как же я долго сидела в этом склепе! И теперь все мелочи: прикосновение прохладного ночного воздуха к щекам, неяркий свет убывающей луны, даже тоскливые крики луговых птиц — все это было для меня слаще меда, потому что значило одно… Свобода! Свобода! Свобода! Мне хотелось петь и кружиться от восторга, и даже боль от новообретенной памяти уже не так жгла мне сердце. Я все-таки дикая волчица и сидеть несколько дней в четырех стенах — для меня ужаснейшая пытка.

Я обернулась и увидела силуэты двух тонконогих коней, стоявших неподалеку, и… Вот тут мой восторг "малость" поугас. Рядом стоял не кто иной, как Лорд Гектор, собственной персоной.

"Пожалуйста, пусть он всего лишь вышел проводить гостью кхана!" — взмолилась я, — "Или взять расписку на пользование транспортным средством (лошадью то есть). Ну пожалуйста!!!"

Незаметно скрестив пальцы, я изобразила решительность и направилась в сторону вампира. Ирида короткими шажками семенила следом.

— Рад снова видеть вас, Эни, — вампир улыбнулся так широко, насколько это вообще было возможно, не показывая при этом клыки.

— Не могу сказать то же самое, — холодно сказала я, — И чем обязана, позвольте узнать?

Гектор улыбнулся еще шире, но на этот раз чуть оскалившись, что сделало выражение лица немного угрожающим.

— Кхан поручил мне немного проводить вас, до границы его территорий.

Я нехорошо усмехнулась. Зря он со мной играет, рискует нарваться на опасного противника. Но от язвительного замечания, я все же не удержалась.

— Так же, как он поручил тебе нарядить меня, как помесь фарфоровой куклы и магианы? — я насмешливо посмотрела ему в глаза.

Вампир явно смутился, но взгляда не отвел, а спросил.

— И как тебе мой подарок?

— Я распорядилась им так, как посчитала нужным, — уклончиво ответила я.

Гектор неловко рассмеялся.

— Надеюсь, ты не бросила его в камин?

— О, нет! — сказала я абсолютно искренне.

На этом Лорд и угомонился. Почувствовав, что пора прощаться, я подошла к Ириде и еще раз обняла ее.

— Спасибо тебе за все, — шепнула я, — А в особенности, за понимание.

— Возвращайся, пожалуйста, — всхлипнула она, — И ни в коем случае не позволяй упырям загрызть тебя.

— Некоторые пытались, так мне их даже добивать не пришлось — сами подохли, — успокоила я девушку, — Я слишком ядовита, чтобы меня можно было есть!

Я отстранилась и еще раз всмотрелась в хрупкие черты служаночки. Под лунным светом она казалось еще более бледной и усталой, чем в дрожащем пламени факелов и масляных ламп. Хорошо, что мой подарок даст ей возможность отдохнуть и заняться чем-нибудь более приятным.

— Удачи тебе, Охотница, — сказала она и слабо улыбнулась, глядя в мое лицо точно также, как я только что смотрела на нее — пристально, пытаясь запомнить, как следует.

Потому что мы обе знали — вряд ли наши дороги пересекутся еще когда-нибудь. И все слова вроде: "Возвращайся. Встретимся вновь"… Нет, они произносились от всего сердца, но это не значило, что каждая из нас действительно в них верила.

— И тебе того же, Ира, — сказала я уже со спины Бриза, — Прощай.

— До свиданья! — прозвучало мне в след. Ох, похоже, я опять ошиблась на чей-то счет. Наверное, я совсем не разбираюсь в людях.

— Вперед… — шепнула я коню прямо в бархатно ухо. И мы полетели так быстро, что даже Гектор верхом на Либре не смог нас догнать. Я волчица-одиночка, и мне не нужны провожатые. Мне никто не нужен. Лишь бы в степи дул ветер и светила луна. И этого хватит.

12. Эни

…Никогда не думала, что умру именно так. Глупо, нелепо и… неожиданно.

— Ведьма! Ведьма! — орала злобная толпа. А у меня даже не было сил сказать, какие они идиоты, раз не могут разобрать, кто ведьма, а кто оборотница. Да и не спасло бы это меня — на костер бы и так и так отправили.

Мне не было страшно… Но зато было стыдно — как этим деревенщинам удалось скрутить меня? Все, что я успела понять: разъяренные крестьяне набросились на меня, практически сразу, как только я появилась в их селении, и связали странными крепкими веревками. От них у меня зудели лодыжки и запястья, а самым ужасным было то, что они каким-то невероятным образом не давали мне Обратиться. И вот это было по-настоящему погано…

— Ну, что, колдовское отродье, — я почувствовала, как кто-то больно ухватил меня за подбородок, заставляя вздернуть голову, — Больше не портить тебе скот, да младенцев не губить!

Эти слова были произнесены взрослым мужиком воистину необъятных размеров, с шеей, полностью скрытой под складками жира. И своими толстыми мерзкими пальцами он прикасался ко мне!

Я по-волчьи оскалилась и исступленно сверкнула глазами.

— Можешь праздновать сегодня второй день рождение, — прошипела я, — Потому что будь у меня хоть малейший шанс — ты был бы уже труп!

Лицо толстяка побагровело от возмущения, и он вскричал, обращаясь к народу.

— И после этого у кого-то еще остаются сомнения!? После того, как эта ведьма угрожала вашему Старейшине!

Я с горечью поняла, что все вокруг одобряюще перешептывались. И никому не было дело, что сегодня оборвется моя жизнь. В глазах окружающих я читала лишь предвкушение зрелища и ни капли жалости. Даже намека не было. На секунду мне показалось, что меня окружают вовсе не люди, а лишь звери в одежде — безмозглые бараны, послушные вожаку.

Я не боялась смерти… Но грустно было уходить сейчас, не закончив ни одно из дел. А Нихиль ведь так надеялась на меня… Интересно, будет ли она горевать, когда узнает о смерти принцессы Миа Кхель? И осуществится ли план мести, без меня? Что ж, похоже, мне не суждено узнать ответы на эти вопросы…

Меня волокли по грязной центральной улице — я была связана слишком крепко, чтобы идти самой. Черт, как же все неправильно — не было ни суда, ни последнего ужина. Единственное, что они сделали, так это нарядили меня в простое белое платье, больше похожее на ночную рубаху — в нем мне было холодно. Длинный подол моментально промок в первой же грязной луже (никто не заботился, как тащить "ведьму") и влажной холодной тряпкой бил меня по ногам. Как же мерзко! И на душе и вообще…

Я закрыла глаза, чтобы не видеть искаженных животных лиц, и пыталась вспомнить только одно, и пусть будет больно, плевать! Все равно я умру через несколько минут. Леша… Я по кусочкам восстанавливала в памяти портрет любимого оборотня. Вот теплые добрые глаза цвета "молочного шоколада". Мягкие черты лица, растрепанная прическа, теплые губы… А вот, он в виде волка, такой, каким я увидела его на крыше, когда потребовала доказательств существования сверхъестественного. А теперь, самое трудное, но это тоже важно. То, каким он был перед смертью. Леша заботился обо мне, был готов защищать даже от собственной стаи. Но силы любви оказалось недостаточно — и вот он падает на серые пески Межпространства, точнее не он, а лишь пустая оболочка, в которой уже не было моего любимого. Я оказалась слаба тогда — не смогла его спасти… И теперь я не могу спасти саму себя. Какой смысл быть оборотнем и принцессой Черного Феникса, раз я не могу справится с толпой необученных селян?..

Не открывая глаз, я почувствовала, как спина оперлась на твердую и гладкую поверхность, а грудь сдавило еще несколько веревок. А вот и мой погребальный костер. Жаль, что я так и не научилась повелевать огнем…

— Что здесь происходит? — чей-то бархатистый сильный голос прервал гвалт толпы. Я удивленно приоткрыла глаза. Неужели, кому-то здесь есть дело до моей судьбы?

— Так, ведьму мы казним, господин, — я увидела, как огромный старейшина суетился вокруг высокого юноши с белоснежными волосами, собранными в недлинный хвост. Судя по нервозности жиртреста, этот парень — довольно важная персона.

— А с чего вы решили, что эта девушка — ведьма? — блондин спрашивал холодно, можно сказать равнодушно. Но что-то подсказало мне, что он лишь хороший актер, а его отсутствие эмоций — притворство.

Толстяк поспешил ответить, тревожно косясь в мою сторону. Я ответила ему своей самой "дружелюбной" улыбкой. От нее по желеобразному телу прошла мелкая дрожь, и Старейшина поспешил отвернуться.

— Несколько дней назад, через нашу деревню проезжала одна леди, — начал объяснять он, — Она подробно описала нам внешность колдуньи и сказала, когда она появится здесь. И она же дала нам веревки, которые мешают ведьме творить ее черную магию, — глава селения злобно посмотрел на меня, — Да вы взгляните на нее, Господин! Сразу же видно, что эта девка продала душу демону!

Парень даже не повернул голову, чтобы взглянуть на меня, однако сказал, все с той же ледяной интонацией.

— Я вижу лишь то, что вас обманули. Эта девушка — не колдунья.

Я испытала нечто вроде благодарности к блондину. Понятно, что его слова ничего не решат, однако было приятно, что хоть кто-то заступился за меня.

— Мне очень жаль, Милорд, но ее вина уже доказана, — он сделал знак своими пальцами, похожими на сардельки, и кто-то из крестьян бросил факел на те дрова, что лежали возле моих ног. Огонь не вспыхнул мгновенно, но начал понемногу ползти по щепкам и соломинкам, подбираясь ко мне все ближе.

— Он лжет! — неожиданно для себя закричала я, — Меня хотят казнить без суда и доказательств!..

Я замолчала, хотя гневные слова так и рвались наружу. Какой смысл унижаться, это все равно меня не спасет. Так сохраню хотя бы гордость.

Толпа недовольно зашумела. Им не понравилось то, что ведьма позволила себе открыть рот, а может, они просто боялись, что я могу наслать на них проклятия. А жабий рот Старейшины наоборот растянулся в злорадную ухмылку. Все настроены против меня, героизм одного ничем не поможет, и толстяку это прекрасно известно.

В отчаянии я опустила голову и умолкла. Кричать бессмысленно, вырываться тоже… Мне осталось жить считанные минуты, потом… Что будет потом? Конечно, я не знаю. Возродится ли моя душа в новом теле? Пойдет в рай или ад?.. Или смерть — это все-таки конец, и принцесса Миа Кхель навеки прекратит свое существование?

А пламя тем временем разгоралось медленно, но уверенно, подбираясь все ближе и ближе. Мне еще не было больно, однако дым уже начал клубиться в воздухе, и каждый новый вдох давался труднее предыдущего.

Ободренный настроем селян и затянувшимся молчанием светловолосого рыцаря, Старейшина заговорил вновь, на это раз гораздо уверенней и совсем не так любезно.

— Ведьма сгорит на костре и точка! Никто не смеет мешать правосудию, даже у вас, Милорд, нет такой власти.

— Власти, может, и нет, — кивнул юноша, — Но зато у меня достаточно сил! — с этими словами он выхватил из-под плаща длинный и тонкий меч, так быстро… Я бы сказала — нечеловечески быстро.

Он метнулся ко мне и прежде, чем кто-то успел помешать, разрезал мои веревки одним взмахом лезвия. Как только путы упали, я почувствовала, как сила магии вновь потекла по моему телу — теперь я снова могла Обратиться!

— Спасибо, — выговорила я одними губами, перешагивая через язычки пламени.

Похоже, этот парень действительно рыцарь, он не просто заступился, он спас меня!

— Что стоите? Схватить их! — заорал Старейшина. Но все поспешили отступить от костра (и меня) как можно дальше. Ну конечно, "ведьма" теперь свободна и никому не хочется рисковать своей шкурой. По крайней мере, не первому.

Неожиданно, я услышала какой-то пронзительный свист, а уже через секунду блондин одним толчком бросил меня на землю, совсем рядом с разгорающимся костром.

Но жар огня совсем не волновал меня сейчас. Я вскрикнула, увидев толстую стрелу дрожащую в правой руке юноши. Она появилась будто бы из ниоткуда и если бы не он… Стрела предназначалась мне, и если бы не он, то легко попала бы в свою цель. Крови пока почти не было, но я знала — стоит вытащить оружие из раны, как она хлынет ручьем…

Я в отчаянии смотрела на покалеченного юношу. Теперь, я осталась совсем одна против злобной оравы крестьян. И их было слишком много, чтобы я даже в волчьем обличье смогла бы с ними справиться — меня просто задавят числом…

И тут случилось настоящее чудо. Не знаю, каких Богов за это нужно благодарить, а самое главное, чем я могла это заслужить, но… Абсолютно ясное до того небо, в мгновение ока закрыли черные тучи из которых на землю хлынули мощные потоки воды, а почти сразу за тем, раздались оглушительные удары грома.

Сквозь этот шум я различила крики толпы.

— Ведьма! Ведьма! — но на этот раз они были не яростными, а напуганными.

Через полминуты на улице не осталось ни души, даже жирдяй-старейшина куда-то скрылся.

— Похоже, эти суеверные идиоты решили, что умею повелевать погодой, — фыркнула я и повернулась к своему спасителю.

Но вся насмешка полностью исчезла с моего лица, когда я увидела то место, которое минуту назад было проткнуто стрелой. Сквозь окровавленную дыру в рукаве рубахи виднелась золотистая кожа лишь с крошечным зарубцевавшимся шрамом, вместо огромной дыры от стального наконечника.

Я с недоумением уставилась в лицо парня. Очень не многие существа способны на такое быстрое самоисцеление. Может, он хороший маг? Вряд ли, даже колдун самого высокого уровня не смог бы залечить рану практически моментально. Да и я не почувствовала вспышку хоть какой-нибудь магии.

А юноша все так же смотрел на меня, и я только сейчас заметила, насколько он красив. Мне и до этого доводилось видеть симпатичных парней, принц темных эльфов, например, был очень даже ничего…

Но в моем спасителе было что-то по-настоящему особенное, не ограничивающееся смазливой мордашкой. Его большие серые глаза, которые сейчас испытующе всматривались в мое лицо. По золотистой коже и светлым волосам сбегали капли дождя, так же, как и по мне… Вот только я этого совсем не чувствовала сейчас.

Он подошел совсем близко и осторожно взял меня за руки. Я только сейчас поняла, как быстро колотиться мое сердце… Потому что оно узнало. Разум не помнил, но душа… Душе было известно все, и сейчас она стремилась к этому знакомому незнакомцу так сильно, как только могла.

…А ливень все тек из незакрытого крана неба и под его отчаянным напором затухали последние искры костра, который должен был стать моим погребальным… Но не внезапный дождь отвел от меня сегодня беспощадную руку смерти. Вот он — мой спаситель, стоит, переплетя свои пальцы с моими, и по ним стекают ледяные ручейки воды.

Именно в этот момент я почувствовала себя такой счастливой, какой не была, наверное, никогда. Потому что моя душа стала целой, и я вновь была жива…

— Я нашел тебя, — прошептала половинка моей души.

Я была готова ответить, сказать, что так долго ждала, когда он вернется… Но вдруг почувствовала болезненный жар в районе грудной клетки.

Я опустила взгляд, и ужасом увидела, как звезда-поисковик загорелась ультрамариновым сияньем, заливая призрачным светом лицо того, кто только что стал для меня жизнью. И кого я должна была убить…

13. Эни

Я растеряно глядела на сапфировую звезду. Она, кажется, и не собиралась потухать.

— Вот черт! — воскликнула я, быстро высвободив свои руки из рук блондина. Сейчас непонятно наваждение рассеялось, и я абсолютно не понимала, что же со мной случилось? Стояла и пялилась на него, как кошка на сметану! Как глупо… О чем я только думала? Ведь он… Ох, он тот самый дампир — сын кхана!

— Что случилось? — удивленно заморгал парень.

— Кажется, я должна тебя убить… — ляпнула я и тут же прикусила язык. Боги, что я несу!

Неожиданно для меня, дампир кивнул.

— Да, я знаю. Тебя прислал Халкион, ведь так?

— Откуда ты… — начала было я, но тут же сбилась.

— У меня есть хорошие знакомые среди вампиров, — объяснил полукровка, — Я был предупрежден заранее… А еще, звезда. Я сразу заметил ее и понял, кто ты такая.

Я непонимающе покачала головой.

— Ты знал? И все равно спас меня? — это казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой.

— Ну, да, — пожал плечами дампир, — А что не надо было?

— Не в этом дело, — я рассеяно провела рукой по волосам, — Черт возьми, ты это специально сделал, да?

— Что именно?

Я раздраженно посмотрела на него. Я что, неясно выражаюсь? А… ну, да. Немного неясно. Но все равно надо соображать быстрее!

— Я имею в виду: ты спас меня специально, чтоб я не могла тебя убить? — расшифровала я.

Теперь, кажется, настала очередь дампира не понимать меня.

— А почему ты не можешь меня убить? Что тебе мешает?

— Идиотская вещь, под названием совесть! — буркнула я, — Ну как до тебя не доходит, а? Ты ведь спас мне жизнь, — я бросила взгляд на почти полностью пропавший шрам на его руке, — Дважды. И я не… В общем, я не такая беспринципная, чтобы прикончить тебя после этого… — я смотрела на красивого полукровку, не зная, что добавить. И сказала первое, что пришло в голову, — Меня зовут Эни. И если я до сих не поблагодарила тебя, то спасибо.

— Шейд, — дампир протянул мне руку, и я вздрогнула, вспомнив, как тесно сплелись наши ладони несколько минут назад, — И, не за что.

Осторожно пожав его ладонь, я задумчиво взглянула на Шейд.

— И так, что мы будем делать? — спросила я, не сколько у него, сколько вообще у вселенной.

Дампир сделал неуловимое движение рукой, будто хотел коснуться моих волос, но остановился на секунду раньше.

— Для начала нужно найти какое-нибудь место, где ты сможешь обсохнуть, — я только после этих слов заметила, что сумасшедший ливень уже закончился, хотя тучи все еще застили небеса. Но Шейд прав — я промокла насквозь, хоть отжимай! Тут же я задрожала, почувствовав дуновение по-осеннему холодного ветерка.

Заметив это, дампир снял с себя плащ и набросил мне на плечи. Я с удивлением поняла, что изнутри он был абсолютно сухим, в отличие от всей остальной нашей одежды.

— Пошли скорее, — поторопил он меня, — А то так и простыть недолго.

— Я не могу заболеть, — возразила я, отбивая зубами неловкое подобие барабанной дроби. — Интересно, это еще почему?

Я хихикнула, не переставая трястись от озноба.

— Волчья кровь согреет! — заметив растерянный взгляд Шейда, я закатила глаза, — Что, до сих пор не понял? Я, конечно, не ведьма, но существо тоже интересное. Оборотень.

— А я еще думал, почему Халкион послал на опасное задание такую красивую и хрупкую девушку! — рассмеялся полукровка, — Теперь понятно.

— Что ж, — задумчиво протянула я, — И куда же мы пойдем? В этом месте меня вряд ли захочет кто-то приютить… Ох, а еще, — вспомнила я, — хочу забрать свои вещи и коня. И если с моими любимыми кинжалами что-то сделали…

— Тогда я не завидую этим несчастным! — усмехнулся Шейд.

Я кивнула.

— Я могу быть жестокой, когда этого захочу. И в любом случае, без своего имущества я отсюда не уйду! — произнеся это, я поняла, что уже не дрожу от холода. Да, я была по-прежнему мокрой, но озноб прошел. Значит, права я была насчет горячей волчьей крови! Ну, а как иначе я смогла бы спать зимой посреди леса, когда от снега меня отделял лишь тонкий слой ткани плаща, — Вот только, как мы найдем мои вещи? — задумалась я, — Все местные жители трусливо попрятались по домам.

— Подожди-ка, — вдруг нахмурился дампир, — Ты сказала, у тебя был конь, верно? Если это тот роскошный черный скакун породы Элипед Дарк, то я видел, куда его отвели. Возможно, и все остальное мы найдем там же.

— Правда? — обрадовалась я, — И где же заперли бедняжку Бриза?

Шейд криво ухмыльнулся.

— Угадай с трех раз, — Конечно, в конюшне Старейшины. Такие, как он никогда не упустят возможности нажиться на чужом несчастье.

Я возмущенно нахмурилась.

— Если я еще раз увижу этого толстяка, то он получит сполна! Пойдем, — подхватилась я, — Покажешь дорогу.

— Ну, пошли. Хотя, тут и показывать особо нечего. Вон, видишь, — он махнул рукой куда-то влево, — самый высокий и роскошный дом — туда-то нам и надо.

Когда мы оказались возле жилища Старейшины, я долго-долго колотила ногой в дверь. Пока не устала.

— Кажется, открывать нам не собираются, — подытожила я.

— А ты что ожидала, встречу хлебом-солью?

Я присела на порожек.

— Ну да, глупо было рассчитывать на гостеприимство от этих людей. Ладно, как говорится, если нельзя пройти через дверь…

— Надо пробить стену! — весело закончил дампир.

— Это мы всегда успеем, — осадила его я, — Я имела в виду всего лишь окно.

— А может просто нужно стучать чуть понастойчивей? — ох, что-то мне не нравится ухмылка этого дампира!..

Правда, в результате он оказался прав… Конечно, я не думала, что под словами "чуть понастойчивей" подразумевается — выламывание двери. Но, это, по крайней мере, подействовало.

Внутри нас ожидал насмерть перепуганный толстяк-старейшина. Думаю, сейчас я действительно была похожа на ведьму — с мокрыми черными волосами, в белом платье и горящими от ярости глазами. Шейд благоразумно предпочел держаться немного в стороне и не попадаться под горячую руку.

Когда я заговорила, то мой голос звенел, как натянутая тетива. Стальная тетива.

— Слушай меня внимательно, жалкая туша! По своей великой милости я сохраню тебе жизнь. Но если ты немедленно не вернешь все вещи, что отобрал у меня — я нашлю на вашу деревеньку такое проклятие, что здесь и сто лет спустя даже травинка не вырастет! — понятное дело, что я блефовала. Только старейшина этого не знал. Для большей убедительности я добавила, — Ты сам видел, что я мог управлять стихией. И что стоит колдунье заставить молнию ударить в этот дом?

Этот мерзкий жирдяй затрясся, становясь похожим на гигантскую порцию желе. С мольбами о прощении он упал на колени и запричитал.

— Помилуй, добрая госпожа! Не губи! Я сейчас же отдам тебе все, что по недоразумению было забрано. Только не губи!

Я с отвращением взирала на его унижения. Как же я ненавижу людей, готовых стелиться перед любым, кто хоть немного могущественнее их.

Мне приходилось и дальше играть роль великой колдуньи, и, не выходя из образа, я сделала величественный жест рукой, как мне показалось, именно так должна вести себя ведьма.

— Давай и побыстрее. Не заставляй меня ждать, — эти слова я произнесла с угрожающим намеком, который заставил старейшину подскочить с пола и понестись с такой скоростью, что мой Бриз мог бы ему позавидовать.

Не успела я досчитать до десяти, как он вернулся, держа в руках ворох моих вещей — привычный наряд и столь памятные сандалии, сверху на них лежал талисман — стеклянный волк (загадочный подарок Риты — интересно, как она там?), а также кинжалы и золотую цепочку. Вообще вещей у меня не много — привыкла путешествовать налегке. Я практически не мерзну, так что не нуждаюсь в лишней одежде и обуви, самое главное, чтобы под рукой всегда было привычное оружие, вот уж без чего я не смогу обойтись.

— И про лошадь не забудь, — напомнила я, выхватывая свои пожитки из мягких и белых, как тесто рук старейшины.

— Позади дома, в конюшне, — испуганно пискнул он, оказавшись на опасно близком расстоянии от "ведьмы".

Дойдя до двери, я обернулась и сказала, обращаясь к толстяку.

— Я уже говорила, что сегодня ты можешь справлять второй день рожденье? В любом случае, не забывай об этом. Жизнь так переменчива… — я пристально взглянула в его бледные рыбьи глазки, — Вот ты есть, а вот птица-фортуна взмахнула крылом — и ты уже на том свете! — после этого запоминающегося прощания я перешагнула порог этого жилища, чтобы больше никогда в него не вернуться.

Шейд незаметной тенью последовал за мной. Когда мы оказались снаружи, он произнес не без доли восхищения.

— Ты была неподражаема! Я даже не решил вмешаться.

— И правильно сделал. Не представляешь, какого труда мне стоило притворяться самоуверенной ведьмочкой!

— А, по-моему, ты смотрелась вполне правдоподобно, — возразил полукровка.

Я фыркнула.

— Спасибо, конечно, за столь лестную оценку моих актерских способностей. Но думаю, этот жалкая биомасса поверила бы в любом случае, изображай я хоть фею цветов! — кривляясь, я сделала реверанс и взмахнула рукой, будто в ней была волшебная палочка.

Шейд весело улыбнулся в ответ на мои ужимки.

— Сейчас ты больше похожа на русалку.

— Ага, — кивнула я. Хотя платье и волосы уже подсохли, вид у меня, скорее всего, был удручающий, — Стой, — подозрительно замерла я, — В этом мире ведь нет русалок!

— Ну, так мне довелось путешествовать не только по Роокхелу, — пожал плечами дампир, — Успел многое повидать. На Земле, например. Кстати, интересное место, хоть и немного суетное.

Я вздрогнула. С Шейдом было так легко и просто беседовать… если он не задевал больных тем. Быстро отвернувшись, чтобы он не увидел смятение на моем лице.

Но Шейд все же заметил что-то неладное.

— Ты в порядке? — взволнованно спросил он, пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Все хорошо. Пошли, заберем моего коня.

К счастью, дампир оказался достаточно понятливым, чтобы не продолжать расспросы.

Перед дверью конюшни я заставила его остановиться.

— Стой здесь. Мне нужно переодеться в нормальные вещи, — я повела плечами, — А то правда, на утопленницу похожа — мокрая и в белом. И не подглядывай!

— За кого ты меня принимаешь? — возмутился Шейд.

— Всего лишь за парня. И я тебя предупредила.

С этими словами я зашла внутрь и плотно прикрыла дверь. А вот и красавец Бриз. Завидев меня, конек, радостно заржал, я ответила ему теплой улыбкой. Да, мы крепко сдружились за дни совместного путешествия. И мне очень нравилось, что хоть кто-то из животных меня не боится. Обычно, все звери, кроме, разумеется, волков и собак, почуяв меня, начинали шипеть, рычать ил просто убегали подальше. Но Гектор тогда не соврал мне: Элипед Дарк — абсолютно особенная порода!

— Здравствуй, друг, — шепнула я Бризу, поглаживая его по холке, — Больше я тебя не потеряю.

Я быстро стянула с себя влажную белую простыню, которую некоторые по ошибке именовали платьем, и влезла в привычные брюки и блузу. Эх, зима вот-вот наступит. Надо бы озаботиться обувью потеплее сандалий и плащом на каком-нибудь хорошем меху. Нет, я могла бы обойтись и без этого, но если путешествовать придется через населенные места, не стоит лишний раз привлекать внимание чересчур легкой одеждой. С таким же успехом я могла бы пройтись по главной площади столицы в бикини — во-первых, жители этого мира не привыкли к такой прилюдной откровенности; а во-вторых, про открытые купальники здесь и слышать не слышали.

В последнюю очередь я надела на шею кожаный шнурок со стеклянным волком. Вот, любопытно, почему его с меня сняли, а гораздо более ценную сапфировую звезду — нет. Как-то не похоже это на обычную людскую жадность. Хотя, кхан наверняка позаботился о том, чтобы такая дорогая вещь не попала в чужие руки, и наложил на кулон магическую защиту от потери и воровства.

Но, к чему он мне теперь. Я не смогу убить Шейда… и дело здесь не только в благодарности… Я до сих пор не могу забыть то чувство, что возникло во мне, когда наши пальцы сплелись под струями дождя. Родство душ? Любовь с первого взгляда? Даже сейчас, когда первичные чары спали, мне было с ним легко и привычно, будто мы — давние-давние друзья. И я уверена — Шейд ощущал что-то подобное. А что значила его загадочная фраза: "Я нашел тебя…"? Я даже гадать не могу.

… Я вышла из помещения, задумчивая, ведя Бриза под уздечку.

Шейд не удержался от подкола.

— Я, конечно, знал, что девушки долго собираются… Но ты рисковала увидеть меня седым и морщинистым.

— Дампиры не стареют, — буркнула я, — Так что проведи я в этой конюшне хоть пару веков — ты бы не изменился ни на йоту.

Его лицо вдруг застыло, передо мной будто бы стояла безжизненная скульптура из золотистого камня.

— Э-э, прости, если сказала что-то не то, — растерялась я.

— Ничего страшного, — он ожил и покачал головой, — Просто я не очень люблю вспоминать о своем отце.

— Я понимаю.

Шейд встряхнулся и проговорил нарочито бодро.

— Думаю, нам пора. Чур, конем править буду я! — в этот момент, сквозь маску веселья и удалой молодости, я увидела то, что пряталось глубже — мрачное отчаяние того, в ком течет темная кровь. Мне это тоже знакомо…

И в игру-притворство можно играть вдвоем, раз Шейд не хочет быть со мной честным. Я изобразила озорную улыбку и в мгновение ока взлетела на спину Бриза.

— Я согласна: нас не следует задерживаться здесь. Но в кое-чем ты ошибся. Правлю я!

Дампир усмехнулся, но послушно уселся позади меня. что-то подсказывало мне, что так легко он не сдастся…

Хотя, кто знает, что ожидать от Тени?… От непредсказуемого дампира.

14. Шейд

Как такое могло случиться? Я понятия не имел. Просто, нас свела Судьба. Снова. Я узнал ее сразу, как только увидел. Да и как такое модно забыть? Хотя, она забыла. Иначе бы убила меня на месте.

И пусть нас разлучили тогда лишь чужие наговоры… Что я могу доказать сейчас? Правильно, ничего. Так что, оно и к лучшему. Пусть она не помнит — но помнят наши души. И только это имеет значение.

Но, черт возьми, как мне было трудно! Быть рядом, глядеть в ее глаза — и притворятся, что ничего не было… Худшей пытки и представить нельзя. Нет, можно — думать, что потерял ее навсегда.

… А потом я увидел на ее груди звезду поиска… И все понял. Да, похоже, мой "дорогой" папочка никогда не успокоится! Знал ли он, кого послал убить меня? Сомневаюсь. Но, не смотря ни на что, разве мог я дать ей погибнуть? Когда это жирная жаба — местный старейшина назвал ее ведьмой, о, как же мне хотелось разрубить его напополам! И вовсе не сострадание к убогим заставило меня тогда остановиться, а только лишь страх за любимую, ведь она могла погибнуть, пока я разбирался с толстяком.

И вот моя принцесса, моя звезда — Миа Кхель, спасена. А этот внезапный ливень, словно на небесах плакали от счастья, когда две души вновь нашли друг друга… Она была полна противоречий и контрастов — богиня воды, внутри которой горело жаркое пламя. Как же она прекрасна!

Но волшебный миг, когда наш сердца стучали в унисон, чары, связавшие не тело, но дух, закончились с последними каплями дождя. И вновь она смотрит на меня, как на чужого. Эни. Она уже не та принцесса, которую я знал. Слишком много тьмы и боли внутри. Да, она стала сильнее, но какой ценой!..

Когда Эни напомнила о моем бессмертии… Вовсе не из-за родства с вампирами я не хотел говорить об этом. Просто, у Миа не было сотен жизней, проведенных в напрасных поисках. Да, я искал ее — каждую жизнь, в любом теле и любом мире… А в этот раз… Я боялся, что все будет точно так же — я не найду свою принцессу. И вечная жизнь не дала бы мне шанс переродиться и продолжить все в другом мире.

Но я все же отыскал ее! Спустя века судьба вновь свела нас в том же мире, что и в первый раз. Это кажется невероятным…

Я сел на спину коня, позади Эни. Раньше мы тоже любили скакать вместе, и тогда она точно так же предпочитала управлять. Эни была не такой, как Миа — не те глаза, не те волосы и пахла она по-другому. Вы спросите, как же я тогда ее узнал? Все очень просто. Я смотрел не глазами на тело, а душой на душу. Она знала меня, но не помнила. Возможно, мы сумеем начать все с начала. Ведь для любви пара тысячелетий не срок.

— Куда мы направляемся? — я задал этот вопрос, не от любопытства, а чтобы хоть немного отвлечься от мучительных размышлений.

— Подальше отсюда, — ответила Эни и неожиданно вздрогнула, — Вот черт! Я совсем забыла о том, что меня сегодня пытались убить…

— Ну, если бы меня попытались сжечь на костре, я тоже постарался об этом забыть, — мне хотелось пожать плечами, но это было нелегко сделать, сидя верхом на лошади.

Голос девушки был язвительно-насмешливым, но мне показалось, что она лишь притворялась беспечной.

— Я не об этом. А о той стреле, что вонзилась тебе в руку, хотя предназначалась, наверняка, моему сердцу. Это… ну, как-то не похоже на действие деревенщин. Недостаточно прямолинейно.

Я кивнул, хоть она и не могла видеть этого жеста.

— Ты права. Это не их рук дело. Селяне не пользуются отравленными стрелами…

Миа… нет, Эни обернулась так резко, что чудом не свалилась с коня. Я огорчился, увидев в ее глазах страх… моя принцесса не должна бояться никого и ничего! Я обязательно защищу ее.

Но оказалось, что испугалась она вовсе не за себя.

— И почему ты до сих пор молчал об этом? Дьявол! Что я бы делала с твоим трупом!?

Она волнуется за меня! Пусть в грубоватой форме, но все же… И видят боги, я безумно хочу, чтобы это было нечто большее, чем чувство долга.

Я поспешил успокоить девушку.

— Мне это ничем не грозило. Не так уж много на свете ядов, которые способны убить дампира.

Но Эни в этих словах увидела больше, чем я собирался говорить.

— То есть, такие все-таки существуют? И вставая под удар, ты не мог знать, что останешься жив?

Я вздохнул. Она не хочет лжи, но правду так не легко говорить…

— Эни, я — всего лишь полукровка. Да, мои раны заживают намного быстрее, чем у обычного человека. Да, я не умру от старости. Но это не значит, что я бессмертен.

— Ты рисковал собой, чтобы спасти меня, — медленно произнесла она, — Почему?

Нет! Зачем она спросила об этом? Я не могу говорить искренне, ведь тогда придется рассказать слишком много. Поверит ли Эни мне или, вспомнив ту жизнь, вновь уйдет? Я не МОГУ вновь потерять свою душу! Не теперь, когда я только отыскал ее вновь…

— Почему? — повторила Эни, на этот раз настойчивей.

— А почему ты оставила меня в живых? — выкрутился я, — Только не надо этой ерунды о чувстве благодарности! Мы ведь оба знаем, что это не остановило бы Охотницу…

Эни открыла было рот, собираясь что-то возразить, но так ничего и не сказала.

— Так что давай не будем лезть друг другу в души, — подытожил я. Эти слова дались мне с таким трудом, но иначе было нельзя. Девушка молчала, кажется, я ее обидел. Но то, что она чувствует сейчас, не сравнится с тем, что будет, если Эни вспомнит прошлое…

Я заговорил вновь, чтобы хоть как-то прервать тяжелое безмолвие.

— Неподалеку есть еще одна деревенька… — молчание девушки приобрело скептические нотки, — И ее жители гораздо миролюбивей. Там мы сможем отдохнуть и решить, куда направится дальше, — мне пришлось приложить немало усилий, чтобы говорить дальше, — Если кхан узнает, что ты отказываешься выполнять его поручение, то он сделает все, чтобы убрать нас двоих. И… возможно тебе будет лучше вернуться в свою стаю…

Слова Эни прозвучали глухо. Ей было тяжело произносить их.

— У меня нет Стаи. Я — одиночка, а те оборотни, которых я знаю, не желают мне ничего, кроме смерти…

— Получается, что мы отвергнуты своими народами…

— Получается, что так, — согласилась она, — Может… нам стоит держаться вместе. Пока что.

Мое сердце пустилось в пляс, услышав эти слова. Но я заставил себя ответить сдержано.

— Да, думаю, это будет разумно.

Эни чуть заметно кивнула. Похоже, мой ответ ее устроил.

Дальше мы ехали молча. Время от времени порывы ветра заставлял ее волосы развеваться, и когда темные пряди прикасались к моему лицу, когда я мог чувствовать их запах… Ох, я только сейчас понял, что не страсть к девушке туманила мой разум. И не только она.

Я — дампир, а это значит, что время от времени, я вынужден пить кровь. Не так часто, как вампир и мне проще себя контролировать… Но это необходимо мне, точно так же, как и обычная пища.

Слишком много времени прошло с тех пор, когда я пил кровь в последний раз. И сейчас я был голоден.

Не знаю, можно ли дампирам (и вампирам) "питаться" оборотнями… По крайней мере, запах Эни казался мне сейчас достаточно аппетитным. Я смогу себя контролировать… еще какое-то время. Но все же это слишком рискованно, ведь принцесса может пострадать.

У меня закружилась голова, а желудок будто связали в узел. Мне пришлось дышать чаще, но от этого не стало легче — аромат крови, казалось, пропитал весь мир вокруг.

— Эй, ты в порядке? — спросила Эни. Она встревожено обернулась, вглядываясь в мое лицо, — О, нет, — побледнела она, — Только не говори, что на этих стрелах был как раз "один из немногих ядов, способных убить дампира"!

— Пожалуйста, не смейся. Меня немного укачивает на лошади, — соврал я.

— Постараюсь не делать это слишком громко, — фыркнула девушка, уткнувшись в гриву коня, — Но ты должен признать, что это довольно забавно!

— Лично для меня не капельки, — честно сказал я.

Эни фыркнула еще громче так, что конь даже возмущенно повел ушами.

— Просто ты не видишь себя со стороны. Позеленевший дампир — незабываемое зрелище! Эх, жаль в этом мире фотоаппараты не в ходу.

Да, что-то я не припомню, чтобы Миа Кхель была такой язвой! А может и была, но со мной вела себя иначе? Кто теперь разберет…

Я постарался не обращать внимания на ее насмешки, хотя они немного отвлекли меня от мучений, вызываемых жаждой.

Вскоре мы заметили крыши каких-то домов, и я облегченно вздохнул. Там я найду способ насытиться. Нет, я не буду никого убивать! Мне нужно не так уж много, человек не умрет от потери такого количества крови. Подчищать воспоминания я тоже умею, так что проблем возникнуть не должно. Главное, побыстрее оказаться в селении.

— Тебе совсем плохо? — Эни заметила, что я притих.

— Уже лучше. В деревне найдем какой-нибудь постоялый двор и отдохнем там.

— Конечно, — с улыбкой произнесла она, — Если у тебя есть чем платить. Я обычно ночую в лесу, а белки, как правило, не берут за постой…

— Насчет этого не волнуйся, — "Только не уходи от меня", — с тоской подумал я, — "И я сделаю все, что пожелаешь, принцесса". Как жаль, что я не мог сказать ей этого вслух. Ну почему все так сложно?

15. Эни

Постоялый двор. При этих словах в моей голове возникает образ этакого небольшого уютного домика с полной и добродушной хозяйкой, мягкими перинами на кроватях и запахом свежей выпечки… Возможно, где-то так оно и есть. Но то место, где остановились мы с Шейдом. полностью разрушило мое хорошее представление о гостиничном бизнесе этого мира.

В здании грязно-серого цвета пахло сыростью и плесенью, а владельцем этого "рая для усталого путника" был низкорослый мужчина неопределенного возраста, худой, как гвоздь. Однако встретил он нашу компанию вполне вежливо, даже радушно. Хотя, возможно, виной тому был взнос за проживание, который Шейд заплатил сразу же. Интересно, как он вообще зарабатывает на жизнь? Надеюсь, что честно… "Ага, и кто это говорит? Наемница?" — возмутился внутренний голос. "Один раз не считается, тем более что я никого не убила", — оспорила я. "Ну-ну, посмотрим", — загадочно ответил голос.

— Вам один номер? — вопрос владельца постоялого двора прервал мой внутренний диалог.

Шейд бросил на меня смущенный взгляд, и я поспешила сказать.

— Два, — решительно произнесла я. При моих словах на лице хозяина расцвела самая ехидная улыба, которую я когда-либо видела.

— Очень сожалею, но у нас остался всего один свободный номер. И то, можете считать, что вам повезло, — добавил он, увидев мое вытянувшееся лицо, — Сейчас, как раз самый сезон, так что сами понимаете…

Черт! Черт! Черт! Я и так до сих пор не разобралась, что такое происходит между мной и Шейдом, мне необходимо подумать обо всем этом… В одиночестве! Как я смогу сосредоточиться, находясь с причиной моих сомнений в одной комнате?

— Хорошо, — выдавила я сквозь зубы, — Нас все устраивает. Давайте ключ, — холодный металл упал в мою протянутую ладонь.

После того, как хозяин проводил нас до комнаты и ушел, Шейд в удивлении повернулся ко мне.

— Зачем ты согласилась?

— А что еще оставалось? — спросила я в ответ, — Загрызть кого-нибудь из постояльцев, чтобы освободилось еще одно место?

Шейд помолчал немного, а потом нерешительно произнес.

— Если ты боишься меня, потому что я — дампир, то… не стоит. Я не причиню тебе вреда.

Я возмущенно фыркнула.

— Я боюсь тебя? Ой, не смеши! Из всего, что я успела повидать в этом мире, ты далеко не самое страшное.

— Ну, спасибо за комплимент, — усмехнулся дампир, — Мне нужно отлучится не на долго… если ты, конечно, не против.

— С чего бы это мне быть против? Иди куда хочешь, — "А я смогу спокойно все обдумать", — мысленно закончила я.

Как только за Шейдом закрылась дверь, я улеглась на кровать и прикрыла глаза. Что мне нужно, так это разложить все по полочкам. Что может быть проще. Да…

В течение ближайших десяти минут я успела раз сто поменять свое положение — вертелась на кровати и так и сяк, в конце концов, даже перебралась на пол — ничего не помогало. Кажется, умные мысли приходят исключительно по собственному желанию. И что мне делать?

Ладно, пойду, найду, где здесь кухня. Может, на сытый желудок дело пойдет лучше… Надеюсь, с едой у них лучше, чем с обслуживанием.

Выйдя из номера, я прикрыла за собой дверь и направилась по коридору в сторону первого этажа, на котором располагалась гостиная. Там обязательно найдется кто-нибудь, кто подскажет мне, как в этом захолустном местечке найти еду.

Вдруг мое внимание привлек одно темное ответвление коридора: оттуда доносились какие-то подозрительные звуки, от которых у меня по спине пробежали знакомые мурашки… Я чувствовала рядом смерть и мрак. Выхватив из-за пояса кинжал (какое счастье, что он всегда со мной!), я крадущейся походкой скользнула в коридор.

— Какого черта здесь происходит!? — ошеломленно воскликнула я.

Мое изумление можно было понять. Потому что в тени стоял Шейд… вцепившись в шею какой-то несчастной девушки. Заметив меня, он быстро, но осторожно опустил обмякшее тело на пол.

— Что ты здесь творишь? — мой голос звенел от ярости и возмущения.

Шейд поднял руки в успокаивающем жесте.

— Эни, прошу, не волнуйся.

— Не волнуйся! — взвизгнула я, — Ты… ты пил кровь! Идиот, ты хоть понимаешь, что с нами сделают, если узнают, чей ты сын!?

В мгновение ока Шейд оказался рядом со мной и схватил руками за лицо.

— Если ты не будешь так кричать, никто ничего не узнает. Она, — он кивнул в сторону тела, безжизненным мешком лежавшее в углу, — очнется где-то через полчаса и ничего не будет помнить. Я уже позаботился об этом, — он устало покачал головой, — Пойми же, наконец, я — дампир, полукровка. И, как я уже говорил, я не бессмертен. А это значит, что я не сойду с ума, как обычный вампир, от отсутствия крови. Я умру, Эни.

Я молчала и только глядела в его глаза. В темноте они мерцали, как чистое серебро и я совсем не видела в них зла. Только усталость на грани отчаяния. И он не стремился оправдаться, а просто говорил правду.

Тем временем, дампир продолжил.

— Я тот, кто я есть… и если ты не хочешь, быть рядом со мной. Без проблем, я уйду. Только скажи, что не хочешь меня видеть.

— Нет! — отчаянно воскликнула я, прежде чем разум успел остановить меня. И тут же виновато опустила голову.

— Пожалуйста, продолжай…

Я взглянула на него и… решилась.

— Помнишь, ты спрашивал, почему я оставила тебя в живых? И сказал тогда, что дело не только в благодарности… Ты был прав. Это нечто большее.

На лице дампира я прочитала такую всепоглощающую надежду и что-то еще… Глубокое, светлое… Неужели то, что проскользнуло между нами во время дождя… Неужели мне не почудилось?

В следующее мгновение у меня отпали последние сомнения. Шейд прикоснулся пальцами к моей щеке, и в том жесте было столько давней тоски и грусти. И вспомнились первые слова, сказанные им: "Я нашел тебя"… Мне неважно было сейчас, что они значили, а важно лишь то, что мне хотелось сказать ему тоже самое.

Наши губы соприкоснулись… все так же нежно и осторожно, будто с опаской. Я ожидала ледяного прикосновения вампира, но Шейд оказался мягким и теплым, совсем, как обычный человек.

И я поняла, что действительно знаю его. Пусть не помню, пока что, но разве имеет это хоть какое-то значение, если помнят наши сердца и души?

— Ты понимаешь, с чем нам придется столкнуться теперь? — прошептал Шейд, пропуская мои волосы через пальцы, — Мы и раньше были отверженцами своих народов, а теперь все станет только хуже. И вампиры, и оборотни, и люди сделают все, чтобы разлучить и уничтожить нас… Неужели ты готова провести жизнь в бегах?

Я взглянула в его глаза, подобные отражению полной луны в черной воде, колеблющиеся, изменчивые и такие же чарующие… И знала, что скажу в следующий миг.

— Я готова на все. Если только ты будешь рядом.

Он обнял меня так, словно хотел удержать, закрыть от всего жестокого мира.

— Мы нашли друг друга. И будем вместе всегда. Вечность, — он замолк и добавил чуть тише, с болью в голосе, — Пока ты сама будешь этого хотеть.

Я думала, что проснулась. Но за незнакомым узким, как в готическом замке, окном светила огромная брильянтовая луна и падали крупные хлопья снега. Было тихо, ни звука, ни шороха, только где-то далеко-далеко в этом бесконечном безмолвии хрустел подмерзший наст под лапами белого волка. Я не видела этого, но все равно откуда-то знала… Я спала, но все было таким реальным: и сверкающий свет, серебривший каменный пол, и холодный воздух от окна, скользивший по моим босым ногам. Сапфировая звезда на моей груди горела ровным, не обжигающим сиянием. Не тревожным пульсирующим, цвета индиго, а мягкими, как весь этот мир, лазоревыми лучами…

— Рада увидеться вновь, Миа Кхель, — знакомый голос, похожий на звон горного ручейка прорезал безмятежное пространство, не нарушив, однако, его покой.

Я неспешно обернулась. У двери комнаты стояла Тиар Хин — в нынешней ипостаси вампирская принцесса Нихиль.

— Доброй ночи, Вестница, — улыбнулась я. Слова лились из горла легко и непринужденно, будто выученные заранее, — Скажи, пожалуйста, где мы сейчас?

— В месте, которое могло бы быть, если бы история развивалась иначе, — загадочно ответила вампиресса, — А впрочем… Не задумывайся об этом. Мы обе просто спим.

— Это ты вызвала меня? — я погладила драгоценный артефакт на шее, — Звезда ведь не просто поисковик, верно?

— Да, но другое ее действие продлится недолго. Мы будем здесь только, пока падает снег. А мне нужно рассказать кое-что о тебе, принцесса, и о нашем народе…

Я бросила взгляд на мир, лежащий за оконным стеклом. Хлопья все кружились и кружились, и казалось, что их танец будет длиться вечность и после нее… Но это чувство было обманчивым, я знала это.

— Говори, Тиар Хин, я хочу это знать.

Она кивнула и опустилась на пол, прямо в круг, очерченный лунным лучом.

— Ты должна знать, какими могущественными мы были… и есть. И война, случившаяся тогда не смогла бы нас уничтожить нас — с Народом Первой Зари не справились бы ни какие полчища темных созданий, — Нихиль глубоко вдохнула, словно успокаиваясь, — Но нас предали, раскрыли секрет, оружие, с помощью которого нас можно было не просто убить, но навеки лишить шанса на перерождение… И совершил это преступление тот, кому ты, принцесса, отдала свое сердце, — я хрипло вскрикнула, услышав эти слова, но рассказчица жестом заставила меня молчать, — Подожди, я договорю. Семья и друзья предупреждали тебя, что не стоит доверять оборотню, но ты не желала слушать ничего. Любовь нашей принцессы и звезды оказалась сильна, но ненависть еще сильнее. Ты погибла самой первой из нас, но перед смертью прокляла и врагов и свой собственный народ, и пообещала, что Народ Первой Зари вернется, но совсем другим… А еще поклялась, что если ты полюбишь кого-то, забыв прошлую боль — избранника принцессы вскоре заберет сама смерть… И это проклятие касается и всех нас…

Я не знала, что сказать. Приятная прохлада лунной ночи превратилась вдруг в могильный холод. А снегопад за окном уже утихал.

Тиар Хин тоже заметила это.

— Осталось совсем мало времени, принцесса. И я хочу сказать, чтобы ты не корила себя. Что сделано, то сделано. И как бы оно не было, мы возродились только благодаря тебе.

Мой голос отчаянно дрожал, когда я задала следующий вопрос. Потому что я боялась услышать ответ, боялась правды и прошлого, которое только и делало, что причиняло мне боль.

— Как звали того, кто предал меня?

Вестница подняла на меня большие глаза, полные черной тоски, без блика и просвета и с последней упавшей снежинкой она произнесла.

— Шейд. Его звали Шейд…

(Июнь-ноябрь 2010)