Оборотень с границы (СИ)

Глава 4

— Самое главное, ничему не удивляйтесь и не пытайтесь мне помогать, — инструктировал я Владимира по дороге в коттеджный поселок, где располагался дом Юрия. — Я пока даже примерно не предполагаю, с чем именно нам придется столкнуться, а уж вы точно окажетесь неготовы к этому. Поэтому, если что-то пойдет не так, прижимайтесь к стене и прикидывайтесь ветошью. Понятно?

— В-в об-бщих ч-чертах, — уверенностью от нашего заказчика и не пахло. Не перевариваю таких людей. Как ставить задачи и требовать результата, так мы первые. Как только я начал объяснять, что именно надо делать и какие последствия могут наступить, так сразу пульс ускоряется, давление подскакивает и глазки бегают. Если честно, я вообще думал, что он сейчас все отменит, но нет. Видимо, двадцать миллионов в зарубежной валюте это действительно очень большие деньги. Гораздо больше той десятки тысяч, которую нам обещали.

Впрочем, об этом Мирон со свойственной ему прямотой сразу и заявил в лоб Володе. Тот торговался недолго и размер гонорара моментально вырос до тридцати. Я вот только одного не пойму, мой друг решил в спальне джакузи поставить?

Первые проблемы начались, когда Мирон начал перекладывать свое снаряжение из багажника Хонды в блестящий Мерседес заказчика.

— Ч-что это? — именно в этот момент оказалось, что Володя еще и заикается.

— Оружие, — пожал плечами я.

Мирон, не обращая ни на кого внимания, тем временем извлек из багажника машины чемоданчик с разборным арбалетом, разрешение на который я смог достать только с помощью административных ресурсов Эдика, и тяжелый кожаный колчан.

Арбалет был самый обычный. Дорогой, качественный, сделанный крайне ограниченным количеством экземпляров, но все-таки не эксклюзив.

А вот стрелы к арбалету являлись законной гордостью и достижением Мирона. Если бы кто-нибудь заинтересовался ими поподробнее, то обнаружил, что в колчане не какие-нибудь самоделки, а настоящие болты, чертежи и изображения которых мой друг честно купил у специалиста, занимавшегося изучением стрелкового оружия.

Потом мой друг провел целое маркетинговое исследование, отыскав в конечном итоге в пригородном поселке потомственного кузнеца с собственной кузней. Для организации процесса и разъяснения, что именно он хочет получить, Мирон заперся с ним в мастерской на неделю, предварительно закупившись двумя ящиками водки и закуской.

Через неделю «лучшего друга Мироху» выгнали из кузни домой, наказав не мешать процессу созидания. Два дня мой напарник похмелялся и отмокал в бане, а потом принялся выедать мозг мне, сокрушаясь, что оставил без контроля такой тонкий и важный процесс. Как он пережил время ожидания, я не знаю. Скажу только, что ему было очень тяжело и ломало похлеще наркомана.

Но зато потом он с гордостью продемонстрировал мне результат своих усилий и переживаний. Десять стальных стрел с сердечником из серебра и серебряным же покрытием. Бронежилет, конечно, такими не пробьешь, но так и цели такой не ставилось. Главное, что болт летит быстро, а серебро — металл дюже правильный при любых раскладах.

Если я понял верно, то Мирон отвалил за это счастье целую кучу денег, но, как выразился мой друг, на себе экономить грешно. И пока что ни разу не пожалел о своем вложении.

Так вот Володя, увидев стрелы и поняв, что в чемоданчике стреляющее приспособление для них, запереживал, как будто до этого не понимал, в какую ситуацию ввязывается.

— А-а он ч-что? Будет стрелять? — спросил он у меня, наблюдая за суетящимся Мироном. Самое интересное, что личный водитель Володи, сидящий за рулем того самого блестящего черного мерседеса и вышедший открыть багажник, вообще не выказывал никаких эмоций, словно не видел в происходящем ничего необычного. А вот его хозяин отчаянно потел и трусил.

— Если придется, то будет, — снова пожал я плечами. — Вы наняли нас решить вашу проблему, и мы постараемся сделать это всеми доступными способами.

— Вы уверены, что… — начал бизнесмен, но я жестко прервал его:

— Давайте определимся на берегу, чтобы потом не возникло неожиданностей. Вы обратились к нам для того, чтобы решить очень и очень щекотливую проблему. Мы взялись за это дело, и предполагается, что лучше вас понимаем, какой путь максимально эффективен и продуктивен. Поэтому давайте прямо сейчас разберемся окончательно. Мы идем до конца? Если да, то перестаньте отвлекать меня лишними вопросами. Если нет, то мы прямо сейчас расстаемся и больше никогда не вспоминаем о нашем мимолетном знакомстве.

— Я просто не предполагал, — опять проблеял что-то Володя.

Но я уже немного завелся, поэтому жестко даванул на него:

— Да или нет?

Он со страдальческим видом посмотрел на меня, потом на Мирона, деловито перетаскивавшего в мерседес необъятную сумку, и собравшись с духом, кивнул.

— Вот и хорошо, тогда поехали, — и мы тронулись в путь.

Ехать было не очень долго. Состояние нашего заказчика, конечно, внушало мне опасения, но, с другой стороны, вариант еще не худший. За последние пару лет попадались всякие заказчики. Встречались и истеричные мамаши беспутных деток, и братки, которые хотели перетереть по-взрослому, и просто недобросовестные товарищи, которые сначала косячили не по-детски, а потом еще и нас вместо оплаты пытались сдать в правоохранительные органы.

Тут тоже вариант не самый приятный и дать гарантию, что этот Володя окажется человеком слова, я уже не мог. Остается надеяться только на авторитет тех людей, которые вывели его на Мирона.

— Вот тут тормозни, — вывел меня из задумчивости голос Мирона. Я посмотрел на Володю, он вроде как уже взял себя в руки и перестал заикаться. Пот на лбу высох, руки не дрожали. Нормально, стресс бывает у каждого, главное, что он с ним справился.

— Андрюх, — повернулся мой напарник к нам с переднего сиденья. — Тут около километра осталось, я через рощу напрямик пройду и под контроль ворота возьму. Если замечу суету, то начну отвлекать их на себя. Ты только постарайся мне сигнал подать как обычно, там все нормально или по нашему варианту.

— Естественно, — кивнул я. Система условных сигналов у нас с Мироном выработана давно, и если я замечу возле дома какую-то нечисть, то должен начать вытирать шею носовым платком. Зимой, конечно, сигнал был другим, но сейчас жест с куском ткани абсолютно естественен и не вызовет никаких подозрений. — Постарайся просто обездвижить, разборки с ковеном это лишнее.

— А вы пойдете в дом с оружием? — встрепенулся вдруг Володя. — Ничего не получится, там на входе рамка на металл, и у охранников, к тому же, есть ручные сканеры.

— О как, — я посмотрел на Мирона. — Ты об этом не говорил.

— А я ее и не видел, — пожал тот плечами. — Не было там никакой рамки.

— Есть рамка, даже три, — затараторил Володя. — Они скрытые, встроены в косяк дверей и калитки. А информация передается на пульт охранника. Мы вместе их заказывали, и устанавливали одновременно.

— Здрасьте, приехали, — расстроился Мирон. — С ножом идти нельзя.

— Хорошо, что хоть сейчас вы об этом вспомнили, — упрекнул я заказчика, понимая, что, по большому счету, сам дурак, и думать надо было раньше. — Ладно, сейчас разберемся.

Мы вылезли из машины и стали рассматривать содержимое необъятного баула Мирона. Мой друг был человек рачительный и жил по принципу, что «запас карман не тянет». Я задумчиво перебирал самые разнообразные браслеты, цепи и другой скарб, но никак не мог согласиться с мыслью, что нож придется оставить.

Надо настраиваться на то, что Юрий под контролем ведьм, а чем можно с ними бороться кроме серебра, я не знал.

— Андрюх, может спицу возьмешь? — раздался голос Мирона. Чувствовалось, что он расстроен сообщением о рамках с металлоискателями и считает это упущение полностью своей виной.

А что? Кстати, вполне себе, идея! Две осиновых спицы я однажды купил у Моси. Вернее, он всучил мне их на сдачу, заявив, что это крайне полезное и очень нужное приобретение. Мы с Мироном тогда посмеялись и бросили их в сумку, решив при случае научиться вязать.

И вот сейчас он протягивал мне две полностью деревянных и довольно острых палочки. Длиной сантиметров пятнадцать они были выструганы или выточены из цельного куска осины, по крайней мере, именно так утверждал Мося. И бил себя пяткой в грудь, что любая нечисть боится осины хуже, чем серебра. Сомнительно, конечно, но на безрыбье…

— Сканер на них не сработает, в случае чего можно как стилет использовать, — рассуждал Мирон.

— Да уж, — покачал я головой, прикидывая, что, судя по всему, это реальный вариант.

— Ну мы ж не контора, вот им никто вопросы не задает, почему они стволами обвешаны, — пробурчал Мирон.

— Хочешь устроиться? Могу поспособствовать, — съязвил я, пытаясь понять, куда можно пристроить спицы, чтобы и достать было легко, и самому себе ничего не проколоть при неосторожном движении.

— Да иди ты! — отмахнулся Мироха. — Я до сих пор каждое утро просыпаюсь и радуюсь, что можно спокойно наслаждаться жизнью пенсионера.

Мой друг никогда не служил в спокойных местах, там ему, видите ли, было очень скучно, поэтому уже к тридцати годам получил заслуженное право валять дурака и ничего не делать. Правда, увидев размер первого перечисления на карточку в новом статусе, Мирон долго матерился, а потом начал искать работу.

Но к графику с девяти до бесконечности он больше никогда не возвращался и утверждал, что только так у него есть шанс дожить до ста лет. Вот только ответить на вопрос, зачем жить так долго, он мне так и не смог, поэтому по обыкновению, просто послал меня.

— Ну-ну, — задумчиво сказал я. — Да куда ж их пристроить, везде неудобно.

— Всему тебя надо учить, — заулыбался Мирон с довольным видом. — Показываю.

Он взял у меня спицу и помахал ею передо мной.

— Видишь это утолщение наверху? Его явно придумали умные люди, — он бесцеремонно схватил меня за петлю на джинсах и подтянул к себе. — Берем спицу, вставляем в карман, надавливаем…

— Ай, — я почувствовал, как острый кончик скользнул по коже ноги. — Прости, переборщил немного, — не прекращая своего занятия, извинился Мирон. — Спица проваливается и лежит у тебя на бедре, а утолщение выступает в качестве фиксатора.

— Не очень удобно, — пошевелил я ногой.

— Нормально, — отмел мои причитания Мирон. — Только когда садиться будешь, рукой придерживай и все будет нормально.

— А вторую? — задал я вопрос, ожидая такого же гениального решения от моего друга.

— А вторую в носок засунь, — посоветовал он. — Они у тебя длинные, как раз нормально будет.

Я так и сделал, потом попытался присесть, следуя совету Мирона, походить и даже попрыгать. Спицы действительно оставались на своих местах и не грозили проколоть самые ценные части моего организма.

— Без ножа некомфортно, — пожаловался я.

— Ну, знаешь ли, — жизнерадостность Мирона иногда зашкаливала и начинала раздражать. — Ты уже мальчик взрослый, пора перестать хвататься за игрушки. Помнишь, как говорили древние. Хочешь, чтобы тебя зарезали, носи с собой нож. А если хочешь, чтобы застрелили, носи пистолет.

— То-то я и вижу, как ты со своим арбалетом носишься, — улыбнулся я.

— Андрей, не психуй! — посерьезнел мой напарник. — Вон, клиент и так волнуется. Почти три месяца без работы сидели. Работаем?

— Заметано! — хлопнул я его по подставленной ладони и закрыл багажник. Мирон подхватил арбалет со стрелами и углубился в лес, а я закурил. Надо было дать другу минут пятнадцать, чтобы выйти на позицию, а потом уже ехать.

— Андрей, я хотел спросить, — подошел ко мне Володя. — А вы точно уверены в том, что все это нужно?

— Что это? — не понял я его.

— Ну все это оружие, приготовления, — Володя неопределенно помахал рукой в воздухе. — Мы же едем просто поговорить.

— Едем, — согласился я с ним. — Но для всех будет лучше, если мы подготовимся к самым невероятным неожиданностям. Если мы сейчас приедем и мирно поговорим с вашим другом, то я первый порадуюсь такому обстоятельству. Но судя по тому, что происходит, даже вы уже не верите в мирный исход событий.

— Я вообще не верю в происходящее, — пожаловался бизнесмен. — Просто потому, что так не бывает. Взрослый и адекватный человек резко отказывается от всего того, что создавал и строил десятилетиями. Впору вызывать скорую психиатрическую помощь и определять его в соответствующее учреждение для лечения.

— Кстати, тоже вариант, — заинтересовался я. — А почему вы сразу именно так и не поступили?

— Потому что это еще быстрее разрушит нас бизнес, — хмуро проговорил Володя. — Недееспособность дает повод к заморозке счетов и отмене отдельных договоров. Конкуренты разодрали бы нашу фирму на мелкие кусочки, причем в течение недели.

— Бывает, — философски заметил я и в очередной раз подумал, как хорошо, что я не коммерсант. Все-таки большие деньги — это всегда большие хлопоты. — Ладно, поехали. Мирон уже, наверное, на месте.

Володя оказался прав. Хотя нашу машину без проблем и вопросов запустили на территорию коттеджа, без присмотра мы не остались. К автомобилю приблизились три черноволосых девушки в одинаковых светло-бежевых брючных костюмах, и одна из них вежливо осведомилась:

— Господин Волков? Юрий Николаевич ждет вас! — и она выразительно посмотрела на меня.

— Я помощник нотариуса, — обворожительно улыбнулся девушке. — Прибыл к господину Лёдину для составления бумаг по просьбе господина Волкова.

Хорошо хоть фамилию Юрия догадался уточнить у Володи заранее, однако встречающая нас мадмуазель все равно с сомнением оглядела мои не совсем новые джинсы и мятую футболку. Подумала, но спорить не решилась, а махнула рукой одной из своих товарок.

— Проверь!

Вторая девушка приблизилась ко мне и провела вдоль тела портативным сканером, а потом показала на портфель у меня в руках.

— Откройте!

Сомнений не оставалось. Я открыл портфель, показал его набитое бумагами чрево девушке, а затем достал из него огромный носовой платок, которым тщательно протер немного вспотевшую шею. Если Мирон не слепой, то он все увидит, благо забор у коттеджа не глухой, а всего лишь ажурная решетка.

— Проходите, господа! — фух, уже легче. Первый кордон мы прошли.

Внутри дома я с любопытством оглядывался по сторонам. Не то, чтобы мне не приходилось бывать в богато обставленных местах, но всегда казалось, что вещи в доме или квартире отражают характер хозяев. И чем больше денег у владельцев имущества, тем ярче личные особенности проявляются.

В этом доме явно жил романтик. Об этом говорили и приглушенные тона стен, и со вкусом подобранные картины, и журчание маленького водопада из стены. Даже люстра не просто исполняла функцию освещать помещение, а дарила пространству какую-то мягкость и теплоту. Тем явственнее ощущалась тьма и обреченность поселившиеся в доме. Не люблю пафосных слов, но аура в доме и впрямь была тяжелой. Окна распахнуты настежь, а мне сделалось душно, как будто в парилку зашел.

Однако внешний вид хозяина не сильно отличался от ауры его дома. Встретивший нас мужчина наверняка был красив, и его стройная подтянутая фигура вкупе с финансовым благосостоянием притягивала не один женский взгляд. Вот только ключевое слово «был». Сейчас нас встретил сгорбленный неряшливо одетый мужик, выглядящий явно старше своих лет, после рукопожатия с которым у меня появилось острое желание протереть руки. Как будто дохлую рыбу потискал.

Женщина, стоявшая рядом с ним, напротив, выглядела несуразно ярко. Неуместно смотревшиеся в домашней обстановке туфли на очень высоком каблуке в сочетании с и так немаленьким ростом заставляли нас всех смотреть на нее снизу вверх. Пышная грудь, на которой уютно устроился блестящий медальон на золотой цепочке, узкая талия, густые и черные как смоль волосы, яркий макияж и кричаще дерзкое платье рождали мысли о хищнице. А острый взгляд карих глаз на красивом лице заставлял утвердиться в этом предположении. Пантера, готовая броситься на любого, кто покусится на ее добычу.

— Анжела, — жеманно представилась она, протягивая нам с Володей холеную руку для поцелуя. На пальце ярко блеснул огонек рубина, и я поспешно склонил голову в поклоне, отгоняя от себя нелепую в этой ситуации мысль, что Светке, наверное, такое кольцо бы понравилось. Но покалывание в висках, стоило мне только приблизить лицо к руке Анжелы, немедленно разогнало всякие глупости. Мой организм что-то чувствовал, оставалось понять, что именно.

— Володя, зачем ты пришел? — слабым голосом спросил Юрий, падая в мягкое кресло. Он прикрыл глаза, не глядя на нас, и складывалось ощущение, что он откровенно тяготится нашим визитом. — Мне не очень хорошо, кажется, что я приболел.

— Да, Владимир, — тягучим и, я бы даже сказал, неестественным голосом протянула Анжела. — Юра очень устает в последнее время, неужели так необходимо беспокоить его вопросами бизнеса? Неудивительно, что он хочет поскорее продать свою долю.

— Ну может быть он все-таки передумает, — бодро воскликнул мой наниматель. Переигрывает, даже такому дуболому, как я, понятно. И Анжела вон напряглась, глазками зыркает в мою сторону. Ее явно смущает моя персона, она прямо-таки ощупывает меня взглядом.

— В конце концов, вместе начинали! — Володю понесло. Возможно, от страха, а может он просто не знал, что говорить, поэтому и нес первую попавшуюся чепуху, пришедшую ему в голову. — Столько пережили, только на ноги вставать начали и тут ты вдруг…

Я внимательно смотрел на Юрия, понимая, что его состояние не может быть вызвано банальной порчей. Чем-то незримым я ощущал такой же немигающий взгляд Анжелы, которой мое присутствие нравилось все меньше и меньше. В чем же тут дело? Я прямо кожей чувствовал, что есть что-то более сильное, чем простое заклятье, тянущее из бизнесмена жизненную силу и не дающее ему возможность принимать взвешенные продуманные решения.

— Юра, ты меня слушаешь вообще? — внезапно повысил голос Володя, и я понял, что нервы у моего нанимателя не выдержали. Крик стал неожиданностью даже для меня, ожидавшего чего-то подобного, Анжела же ойкнула и перестала буравить мой затылок ненавидящим взглядом. А Лёдин же почти не пошевелился. Только непроизвольно дернул рукой к уху, как будто пытаясь смахнуть что-то. Я пригляделся и поймал глазами искорку на его голове. Не обращая ни на кого внимания, я стремительно подошел к Юрию и разглядел, что на мочке висит маленькая золотая сережка в виде искусно сделанного паучка. Работа была мастерской, при желании можно даже разглядеть хитиновые пластины на спине членистоногого и усики, которые топорщились на его голове. В какой-то миг мне даже показалось, что насекомое живое и, почувствовав мое внимание, сейчас же впилось в кожу мужчины еще сильнее.

— А что это у вас такое? — максимально простодушным тоном спросил я, протягивая руку, как вдруг меня буквально снесло с места мощным ударом.

— Не трогай его, — проорал кто-то мне в ухо, а потом я почувствовал, как в голову прилетела мощная оплеуха. «Были бы мозги, точно сотрясение случилось бы», — подумал я и тут же получил еще один удар по лицу. Правильно, нечего ушами хлопать.

Но тело уже среагировало без моего участия. Позвоночник застонал, выгибаясь мостиком и заставляя оседлавшего меня противника пытаться удержать равновесие, а заодно перестать осыпать меня ударами. Я отмахнулся и почувствовал, как моя рука зацепилась за цепочку. Сфокусировав взгляд, я без особого удивления понял, что на мне в довольно пикантной позе сидит Анжела и, держась за ворот рубашки, левой рукой заносит для удара правую. Причем ее ногти подозрительно быстро вырастали в длину, превращаясь в довольно-таки немаленькие лезвия.

Рванув цепочку на себя, я попытался влепить женщине затрещину, но Анжела, видимо, предугадала мою попытку и резко отшатнулась назад. Довольно массивная золотая цепь лопнула в руке, осыпая мое лицо отдельными чешуйками, а я от неожиданности даже на секунду забыл, что хочу сделать дальше.

На меня замахивалась абсолютно седая и, по-моему, безумно древняя старуха. Всклокоченные волосы торчали пуками в разные стороны, беззубый рот исказился в гримасе, вместо яркого платья на этой страхолюдине оказались какие-то лохмотья, но вот ее когти были вполне настоящими. До горла она не дотянулась, но грудь немилосердно обожгло огнем, а лицо ведьмы оказалось забрызгано кровью.

Если до этого я еще сомневался в своей правоте, то тут, как говорится, спорить было уже не о чем. Главное, чтобы осталось, кому спорить. Тем временем, Анжела или, как ее там на самом деле, замахнулась второй раз и мысли вылетели из моей головы напрочь. Из груди текла кровь и меня начало накрывать. По-настоящему накрывать, так что я перестал не только думать, а в принципе соображать, что происходит. Я перехватил замахнувшуюся руку, каким-то невероятным движением вывернул ведьме запястье и начал бить кулаком ее по лицу и телу.

Печатка оставляла на ней рваные раны, которые вздувались ожогами, но этого было явно не достаточно для победы.

Где-то на периферии восприятия слышались крики, еще какой-то шум, но я бил и пытался поймать постоянно ускользавшую мысль. Что-то больно кольнуло в бедро, и я понял. Спица, у меня же есть спица. Отмахиваясь левой рукой и удерживая ведьму от еще одной попытки располосовать меня, я вытянул из кармана деревянную палочку и засадил ей в бок. Раздался пронзительный визг, от которого заложило уши и заболела голова, а потом все стихло. Анжела обмякла, ее тело повалилось на меня. Я пытался сделать полный вздох, но из груди вылетали лишь всхлипы.

Сознание билось где-то на краю. Я отчаянно боролся с самим собой, уговаривая не срываться, но вкус моей и ведьминой крови туманил разум. Спокойно, Андрей, спокойно! Точно! Я человек и меня зовут Андрей!

Столкнув тело ведьмы, я приподнялся и сел на полу. Володя смотрел на меня безумными глазами, а порозовевший Юра изумленно смотрел на тело Анжелы.

— Ничего себе тут скотобойня! — в этот момент в комнату зашел Мирон с арбалетом на плече, на его лице светилась самодовольная улыбка. — Андрюха, их там всего три было, а я реально стремался, что больше.

Мне было плохо. Близость крови туманила разум, а рана на груди пульсировала все сильнее. Плохо соображая, что делаю, я потянул из носка вторую спицу и, не разбираясь особо, воткнул ее в тело ведьмы.

Амулет! Из-за этой цепочки с амулетом я не мог понять истинный облик Анжелы и чуть было не попался на этом. Дуракам, конечно, везет, но до бесконечности такое счастье продолжаться не будет. В следующий раз надо начинать думать заранее.

Я потянулся к портфелю, но каждое движение давалось мне еще тяжелее предыдущего. Хорошо, что Мирон, заметив мое состояние, все понял и среагировал правильно. Подскочив к сумке, он нашарил в ней аптечку, достал пузырек и, не задавая лишних вопросов, силой влил его содержимое мне в рот.

— Спасибо, — закашлялся я, чувствуя, как ко мне возвращается контроль над телом и способность соображать здраво. — Ты уверен, что сюрпризов не будет?

— Абсолютно, — заверил меня Мирон. — Все, как ты учил, территорию проверил дважды, а этих красавиц спеленал, как по учебнику. Одна из них, кстати, на самом деле молоденькая. Я аж прям пожалел, что с ней познакомиться поближе нельзя.

— Ее спеленай, — показал я на тело Анжелы, сейчас больше похожее на древнюю мумию. — Я не уверен, что она действительно умерла.

Я фыркнул и перевел взгляд на бизнесменов. Глаза Володи продолжали расширяться, хотя мне и казалось раньше, что у этого процесса должно быть какое-то предельное значение. А Юра тем временем уткнулся в тело Анжелы и не обращал никакого внимания на происходящее вокруг.

Повозившись, с помощью Мирона я все-таки встал на ноги.

— А это вот сейчас… вот вообще это… это, что было? — пролепетал Володя, изображая неопределенные пассы руками в пространстве.

— Это была ведьма, — ничего не стесняясь, ответил Мирон. — Она вашего друга захомутала и вертела им, как хотела. И, судя по возрасту, дама не из самых слабых была.

— Подождите, — остановил я разглагольствования напарника и вопросы заказчика. — Мы еще не закончили.

И, уже обращаясь к Мирону, добавил:

— Страхуй меня!

Взяв у Мирона свой нож и держа его наготове, я приблизился к Юрию, который, по-прежнему, никак не реагировал на происходящие вокруг него изменения, и вгляделся в замеченную ранее золотую сережку. Паучок действительно оказался подвижным. Почувствовав мое внимание, он начал перебираться по мочке выше, пытаясь как-то спрятаться от моего взора.

— Андрей, что вы делаете? — послышался взволнованный голос Володи. Впрочем, причины его беспокойства были налицо. Человек, которого он видит второй раз в жизни, только что на его глазах зарезал седую старуху, а теперь, перемазанный кровью с ног до головы, с ножом наперевес подбирается к его деловому партнеру, а возможно, даже и другу.

— Устраняю причину ваших волнений, — я схватил паучка двумя пальцами, хотя со стороны, наверное, это смотрелось забавно, как будто я собираюсь потрепать бизнесмена за ухо. — Эта мадмуазель, притворявшаяся красавицей, оказалась ведьмой. Старой, опытной, но даже ей было не под силу держать вашего друга под контролем постоянно.

Я пытался стянуть паучка с уха, но чем сильнее я тянул, тем глубже его лапки погружались в плоть Юрия. Сам хозяин дома на мои потуги не реагировал, продолжая безотрывно смотреть на тело Анжелы.

— Не помог бы даже визуальный контакт, — продолжал я свою мини-лекцию, усиливая захват. — Поэтому ей был нужен артефакт контроля, через который к тому же она потихоньку тянула жизненные силы вашего друга.

Не получится. Я вздохнул и коротко махнул ножом. Остро заточенная сталь легко разрубила пару ушных хрящиков, и я наконец услышал то, что хотел. Юрий орал и матерился. При этом он смотрел уже не на тело ведьмы, а на меня, прижимая руку к кровоточащему уху и изрыгая проклятия.

Заметив Володю, собирающего с пола упавшую челюсть, он перевел поток свой брани уже на него. Приличных слов было мало, но если перевести на литературный, то он спрашивал: «Володя! Как ты здесь оказался и что в моем доме делают эти милые джентльмены с оружием в руках? И почему? Вернее зачем? Зачем они отрезали мне кусочек плоти?»

Матерился он красиво. Я даже на какой-то момент заслушался, примечая наиболее затейливые выражения, но весь концерт испортил Мирон, который убрал уже свой арбалет за спину и сунулся к бизнесмену с бинтом в руке.

— Мужчина, хватит орать! — просто и без обиняков заявил он. — Давай я тебе ухо завяжу.