Глава 14

Син не могла ждать. Не могла бездействовать, пока брат умирал на операционном столе. Но всё что ей оставалось делать, это беспомощно рычать на медперсонал.

Горькая едкая желчь подступила к горлу. В том, что произошло с Лором, виновата была не одна Идесс. Но сейчас Син не собиралась брать на себя, ни грамма ответственности. Сейчас? Ха, да никогда, если Лор умрёт.

От гнева её кожу покалывало, словно от ядовитых укусов. Не утолив сексуальный голод, Син не впадала в ярость, как Лор. Вовремя не позаботившись о своих нуждах, она становилась нервной и разбитой, готовой вспылить от любой провокации. Но что толку срывать раздражение на медработниках? Брату это не поможет, а скорее помешает.

Тем временем симптомы неудовлетворенности прошли сквозь воспаленную кожу к мышцам, едва не скрутив её тело в узел. Чтобы расслабиться Син было жизненно необходимо кого-нибудь трахнуть или убить.

Она наблюдала за Идесс. Её убийство явно принесло бы желанную разрядку. Жаль, что Син не могла ничего сделать из-за охранного заклинания больницы. И к тому же, Син ещё не выяснила: почему Лор принял на себя удар, предназначенный этой потаскухе, так что пока Идесс сохранит свою головку на плечах.

И поскольку Идесс наконец-то позволила докторам позаботиться о собственном ножевом ранении, Син, напуганная собственными мыслями, поспешила уйти, чтобы избежать выхода собственного гнева, Она брела, куда глаза глядят, лишь бы остаться в одиночестве и успокоиться.

Может быть, в больнице есть спортивный зал, где она могла бы выбить всё дерьмо из боксёрской груши. Или пивная, где она могла бы выбить дерьмо из своей печени.

Она побежала быстрее. Слепо. Ей нужно было куда-нибудь свалить.

Прежде чем ей удалось свалить «куда-нибудь», она свалилась на Конэлла. В буквальном смысле. Он столкнулся с ней, выходя из кабинета, заглянув в который Син поняла, что это стоматология. И, действительно, вывеска на двери подтвердила её наблюдение. Дантисты для демонов? Её братья – великие продуманы, да?

– Эй, – Конэлл придержал её за локоть. – Ты в порядке?

– Отвали, – рявкнула она. – Просто отвали и всё! Мне не требуется сочувствие, ни твоё, ни чьё-либо ещё.

– Ого! – Конэлл поднял руки и отступил. – Нашла на ком сорвать зло?

Син попыталась выдавить из себя хоть каплю сожаления, что нарычала на парня, однако она была слишком опытна, чтобы ощущать эту эмоцию. Хотя, не совсем так. Она чувствовала, но по большей части это проявлялось пульсацией в смертоносной руке. А этот парень не заслужил шрама.

При любых других обстоятельствах Син, возможно, присмотрелась бы к нему. Обычно мужчины в униформе не оказывали на неё воздействия, но Конэлл был чертовски привлекателен в своём медицинском костюме. Начиная от чёрной водолазки, видневшейся из-под чёрной медицинской рубашки, до плотно облегающих ноги брюк и огромных военных ботинок. Он был самим совершенством. Что-то подсказывало Син, что он так же безупречен в своей работе, как, впрочем... и во всём.

– Почему ты здесь? – спросила она, не потрудившись скрыть раздражение.

Конэлл приподнял бровь:

– Я здесь работаю.

Ага, точно. Но увидев её здесь, он совсем не расстроился, как тогда на парковке.

– И?

Мягкая улыбка осветила его лицо, обнажив сексуальные клыки.

– И, может быть, я надеялся найти тебя.

Син зарычала.

– Так и знала! Эйдолон попросил тебя присмотреть за мной. Или познакомиться поближе, или ещё какое-нибудь подобное дерьмо. – Она ткнула Конэлла в широкую грудь. – Так вот, к чёрту тебя и Эйдолона. И Шейд с Рейтом в придачу. Я не желаю иметь ничего общего ни с тобой, ни с ними, ни с этой больницей, и я чертовски уверена, что не желаю знать никого из вас.

– Я не хочу с тобой знакомиться, – Конэлл коснулся ладонью ее руки и от этого контакта тут же вспыхнул огонь вожделения. – Я хочу тебя трахнуть.

– О!

Это же совсем другое дело. Ее кровь закипела, но на данный момент, это не имело особого значения. Син и так давно нуждалась в сексе, и чем больше она смотрела на Конэлла, тем сильнее заводилась. Только секс мог сейчас отвлечь её от страха, что в операционной что-то пойдет не так. Но, не привыкнув получать желаемое так просто, она настороженно прищурилась:

– Это всё что ты хочешь?

Он скользнул обжигающим взглядом по её телу:

– Клянусь, что ни на что не претендую, кроме как забраться тебе в штаны.

Какое облегчение. Наконец хоть кто-то в этой больнице не собирался знакомиться поближе, не посягал на её сердце, не пытался залезть в мысли.

– Ну, в таком случае... – Она схватила его за руку и потянула в коридор, полагая, что сумеет отыскать подходящее помещение, но он становил её возле двери кладовки.

– Здесь, – произнес он, увлекая её за собой. – Сюда редко кто заглядывает.

В мгновение ока она оказалась прижатой к стене: губы к губам, его бедра между её ног. Губы Конэлла были мягкими, а поцелуй жестким, с привкусом бренди и экзотического темного кофе. Поцелуи не были для неё необходимой частью действа, но Конэлл владел языком и клыками, словно эротическим оружием, сокрушая её нелюбовь к поцелуям с поразительной легкостью.

Он ласкал её грудь, вынуждая Син стонать. Господи, она никогда прежде не стонала от страсти. И пусть ею управляла жажда, она не желала подчиняться, ни одному из мужчин, с которыми спала. Решив перехватить инициативу, она засунула руку в ширинку Конэлла и обхватила налитый кровью член. О, мой...Начало было многообещающим.

Влага наполнила лоно, потому что её кровь уже практически кипела. И скользившие по шее губы Конэлла усиливали жажду в тысячу раз. Он целовал и покусывал, сминая её грудь, прижимаясь к ней бедрами.

– Никогда не занималась этим в кладовке. – Её голос был тихим и хриплым, наполненным возбуждением, что пульсировало между ног.

Он щекотно улыбнулся ей в ключицу:

– Эти комнаты и не такое видели. Хотя теперь, когда братья Семинусы обзавелись парами, всё в прошлом. – Он неожиданно замер, буравя её пристальным взглядом. – Погоди. Кто они тебе? Двоюродные братья? Друзья?

– Придурки!

– Да, но откуда ты их знаешь?

Она в отчаянии выгнула спину:

– Они мои братья. Теперь мы можем продолжить?

– Братья? – он выругался и отстранился. – Мы не будем это делать.

От потери контакта, Син буквально свело судорогой. Не достигнув того, что предвкушало её тело, она испытывала чудовищную боль. Дразнить себя просто так, а потом оттолкнуть, Син не позволяла никому.

– Нет. Будем. – Она схватила его за ворот и притянула к себе.

Быстрым движением рук он отцепил её от себя.

– Нет. Эти парни привыкли защищать то, что считают своим. Один санитар как-то попробовал соблазнить сестру Тени Скалк и... да будет тебе известно – он до сих пор хромает. И я почти уверен, что у него нет языка. Хотя, последнее спорно, потому что он просто перестал разговаривать.

– Проклятье, – Син сорвала с себя футболку и расстегнула джинсы. – Они едва меня знают, терпеть не могут и еще смеют указывать мне, что делать, – она стянула джинсы и трусики, скинула их с ног, с восторгом отмечая, что, несмотря на внезапную паранойю Кона, его светло-серебряные глаза потемнели до цвета закалённой стали.

Конэлл сглотнул. Пару раз:

– Нет.

По крайней мере, уверенность из его голоса испарилась. Тем не менее, он попятился к двери.

– Не делай этого, вампир, – предупредила Син. – Или кто ты там.

– Я должен, – рука опустилась на ручку двери.

– Откроешь ее, и я скажу, что ты собирался меня изнасиловать.

Он зашипел:

– Ты не сделаешь это!

– Останови меня, – всё ее тело ныло. Она ощущала себя до такой степени возбужденной, что нисколько не смущалась, опускаясь до шантажа.

Грязное словечко сорвалось с красивых губ Конэлла:

– Сучка!

– Эй, ты сам подошел ко мне. Соблазнял. Тебе придется закончить то, что сам же и затеял.

– О, – начал он охрипшим голосом. – У меня нет с этим никаких проблем. Проблема заключается в твоих братьях, и в том, что я рискую собственными яйцами, если они узнают, как я, подобно животному, совокуплялся с тобой в проклятой кладовке.

– Подобно животному? – картинка грубого секса, промелькнувшая перед глазами, вызвала испарину. – Серьезно? – в её голосе не было надежды, и Син испытала нечто вроде гордости.

– А что? Ты, да нежная любовница? – фыркнул он. – Ни за что не куплюсь.

Син никогда не занималась нежным, медленным сексом, так что нет, пристрастия к такому у нее не было. Даже лучший из ее хозяев не страдал проявлением нежности. Партнеры, которых она выбирала сама, хоть и не причиняли боль намеренно, но и не делали вид, что она являлась чем-то кроме объекта для удовлетворения их потребности. И ей самой они требовались только для этого.

– Определенно нет, – произнесла она. – Животные, так животные. Или ты по-прежнему трусишь?

Он рыкнул словно волк:

– Не подначивай меня, женщина!

Она вскинула подбородок и отчеканила:

– Цыпленок!

Он рыкнул мощнее:

– Тебе повезло, что лунный прилив ещё не изменил моей крови.

– Ко-ко-ко!

Его контроль рухнул подобно стокилограммовому мастиффу привязанному верёвкой к бумажному змею. Он издал вой, подскочил к ней и ах! Ого... Истина припечатала её как раз перед тем, он сделал это своим телом. Лунный прилив. Волчье рычание. Кровососущие клыки, но теплокровный. Так он вампир и варг одновременно, он дампир – довольно редкая разновидность, помесь вампира и оборотня. Настолько редкая, что считалось, что его вид относится скорее к мифологии.

Конэлл схватил ее за плечи, развернул и прижал к стене, прижимаясь горячей грудью к её спине, потирая огромной выпуклостью её задницу.

– Я тебя предупреждал, – прохрипел он ей на ухо. – Знай же, я не собираюсь заниматься с тобой сексом, потому что ты дразнила меня детским прозвищем. – Она услышала безошибочный звук расстегивающейся молнии, почувствовала горячий член меж своих ягодиц. – Когда я буду трахать тебя, ты будешь умолять о большем.

Син задохнулась от негодования, а потом ахнула от удовольствия, когда он вошёл в неё. Лоно сжалось вокруг каменного члена, и Син стиснула зубы. Она не издаст больше ни единого звука, не доставит ему удовольствия знать, что он может повлиять на неё каким-либо образом.

Опять же привычка. Привычка, родившаяся от понимания, что она была отвратительным, ужасным, низким существом, которое могло кончить только после её партнёра. Любого партнёра. При любых обстоятельствах. И если это не самая отвратительная вещь на свете, что же тогда?

Конэлл отрывисто задышал, вдалбливаясь в неё в диком первобытном ритме. Даже его захват на её бедрах казался жёстким, пальцы буквально впивались в кожу.

– Укуси меня! – Требование сорвалось с губ прежде, чем она успела его осознать. Раньше она никогда не позволяла своим партнерам вампирам кусать её, но когда она открыла рот, чтобы остановить Кона, было уже слишком поздно.

Его клыки вонзились в её горло и сладкая, блаженная боль пронзила всё тело. Благодарный стон вырвался из груди Конэлла, его толчки стали глубже и сильнее, подводя ее к самому экстазу, но недоступному без его разрядки.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Сейчас!

Он вынул свои клыки, и лизнул место укуса, прежде чем произнес низким, срывающимся от желания, голосом:

– Хочу, чтобы ты получила удовлетворение первая, – он протиснул между ними ладонь и один из его пальцев нажал на клитор.

– Не могу... не смогу... пока... – о, Боже, это было превосходно, – пока ты не кончишь.

Его рука сжала её бедро:

– Сперма необходима как катализатор?

Когда она кивнула, потому что говорить была больше не в силах, он начал новую более массивную атаку, закончившуюся бешеным ревом его оргазма. Горячее семя выплеснулось, подобно топливу, разжигающему пламя, и она присоединилась к нему в своей неистовой кульминации.

Они оба сползли вдоль стены, он навалился на неё всем своим телом, едва не придавив. И это оказалось удивительно приятно. Раньше она никогда не позволяла себе, вот так расслабляться после секса. А сейчас хотелось, чтобы это длилось бесконечно долго.

Как только она отдышалась, поняла, на сегодня она исчерпала свой лимит на близость.

– Отвали от меня.

– Твоя благодарность просто не знает границ, – сыронизировал он, но, тем не менее, отстранился.

– Ты ждешь от меня благодарности за перепихон?

– Ты же суккуб, не так ли? И тебе это нужно, правильно? Своего рода биологическая потребность. – Он засунул всё ещё эрегированный член обратно в штаны.

– Ах, значит, ты снизошел до меня из бескорыстных побуждений своего сострадательного сердца. Как мило. Тогда, да. Я бесконечно благодарна тебе за исполнение столь неприятной обязанности. Я твой вечный должник.

Он рассмеялся:

– Я не говорил, что ничего не получил с этого.

Придурок.

– Ты получил оргазм и кровь. Я бы сказала, тебе досталось намного больше.

– Ты очень прозорлива. – Он подмигнул, и у нее закралось подозрение, что он получил что-то ещё, кроме удовлетворения естественных потребностей. – Это останется между нами, верно?

– Если не будешь доставать, – она натянула джинсы. – Ты же не собираешься донимать меня?

Он наградил ее волчьей ухмылкой:

- При любой возможности, – с этими словами он покинул её, оставив наедине с собственными мыслями и внезапно навалившимся одиночеством.


Конэлл обнаружил Люка восседающим на ступеньках между распахнутых задних дверей кареты скорой помощи. Тот поглощал бутерброд с сырым ростбифом. Настолько сырым, что кровь капала на тротуар. У Кона возникло интуитивное желание поинтересоваться судьбой коровы, из которой его сделали, скорее всего, она была где-то неподалеку.

– Ты уже виделся с Шейда? – поинтересовался Люк.

Вот дерьмо. Неужели Семинус узнал, что Кон переспал с его сестрой?

– Нет. А что?

– Еще одного варга привезли на скорой помощи.

На скорой помощи Тени, где он работает со своим партнером падшим ангелом Бласхим.

– Тот же случай, что и с предыдущими двумя?

– Да. Шейд хочет, чтобы пока все варги – медики временно держались подальше от всех вызовов связанных с варгами.

Конэлл выругался. Он надеялся, что эти случаи не связаны между собой, но лучше поскорее проинформировать об этом Совет Варгов.

В качестве члена Совета, единственного представителя дампиров, и как единственный член совета в ПБ, он был просто обязан сообщить варгам о потенциальной угрозе.

Не то чтобы они особо обращали внимание на все, что он говорил. В иерархии варгов голос дампира ценился едва ли выше обращенного варга, и только потому что дампиры были настолько редки, что не представляли никакой угрозы рожденным варгам.

– Ну и что? Что произошло с Син? – Брови Люка взлетели вверх, когда Конэлл вытащил трусики Син из кармана и повертел их на пальце. – Будь я проклят, – присвистнул он. – Ты трахнул её!

По какой-то причине Люк говорил так спокойно, словно Син являлась виснущим на шее "лебедем", снятая Коном в вампирском баре.

Однако, Кон уважал братьев Семинусов, и не мог воспринимать их сестру, как дешевую потаскушку, несмотря на то, что именно так с ней себя и повёл.

– Да, – выдавил Кон. – Я трахнул её.

– Где? – Люк всегда хотел знать грязные подробности.

– В кладовке, – Кон протянул руку. – Плати.

Люк фыркнул и потянулся за бумажником:

– Я действительно ставил на это, да? – он передал четыре сотни и пять двадцаток.

– Да ладно, ты будешь смеяться последним после того, как братья Семинусы доберутся до меня, – Кон провёл большим пальцем по купюрам. – Прикинь, она их сестра.

– Чувак, – протянул Люк. – Я буду тебя вспоминать.

Кон не слишком беспокоился о себе или о своих яйцах, но он любил эту работу и не хотел ее терять.

Во всяком случае, пока она ему не наскучит. А она наскучит. Так всегда бывало. За тысячу прожитых им лет не было ничего, от чего бы он не устал.

Или от кого.

– Ну, – продолжил Люк, – оно того стоило? Я имею в виду, чтобы Шейд выпотрошил тебя. Она настолько хороша?

Конэлл напрягся, будто вспоминая. И желая снова.

– Конечно, я хороша!

Чтоб тебя!Кон обернулся: Син стояла, уперев руки в боки, и сверлила его тяжелым взглядом. Словно пойманный на краже леденцов ребенок, он спрятал за спиной деньги.

Она взглянула на него, как на идиота, и потянула его за руку.

– Это не то, о чём ты подумала, – произнес он неубедительно. Поскольку, подумала она именно то.

– Серьезно? То есть, придурковатый здоровяк за твоей спиной не ставил пятьсот баксов на то, что ты не сможешь меня завалить?

– Эээ…

– А подумала я о том, что ты засранец! Насколько, по-твоему, я тупа? Твое имя тебе очень подходит, Кон, – она выхватила у него деньги, отсчитала две сотни, три двадцатки и сунула оставшиеся двести сорок баксов обратно в его руку. Затем, широко улыбнувшись, толкнула кулаком его в плечо: – В следующий раз, когда будешь заключать подобные пари, не забудь отдать мне половину. За мной десятка.

Она подмигнула ему и, оставив с отвисшей челюстью, беспечно удалилась.

Люк издал сдавленный смешок:

– Я всё верно понял? Её взбесило не то, что ты поспорил на неё, а то, что ты не отдал половину?

– Ага, – ухмыльнулся Кон. – Так и есть. Я почти влюблён!

– Боже, даже не шути на эту тему. Такие женщины приносят одни неприятности.

Верно. Как и то, что женщины подобные ей превращают жизнь в сплошной вызов, а Конэллу давно никто не бросал вызова.


Переводчики: aveeder, natali1875


Загрузка...