Обитель вечности / The House that Stood Still

20

Припарковав машину, Стивенс увидел машину Мистры и еще несколько знакомых машин. Поднявшись вверх по лестнице вслед за Пили, он обратил внимание на то, что весь дом ярко освещен. На звонок в дверь ответила Джико Айне, которая на этот раз была без своих драгоценностей и выглядела как-то совсем по-другому. Она молча провела их в гостиную, где уже находилось одиннадцать человек. Стивенс узнал судей Адамса и Портера, Кеавелла, Гранта, Таннахила и Мистру. Две другие женщины и трое мужчин были не знакомы ему.

Вперед с презрительной усмешкой на губах выступил Таннахил, который, не поздоровавшись, холодно осведомился:

— Вы Стивенс? — словно Таннахил не был уверен в этом.

Стивенс, удивленно подняв брови, кивнул и повернулся лицом к собравшимся. Ему не терпелось начать. Он намеренно явился раньше Хаулэнда, чтобы успеть ввести группу в курс дела и даже, может быть, склонить хотя бы часть ее членов на свою сторону.

Стивенс открыл свой дипломат, достал из него бумаги и окинул взглядом присутствующих. Ему хотелось увидеть, где находится ясновидящая: не из-за опасения, что она прочитает его мысли — план его был слишком сложен, чтобы его можно было разгадать таким образом, он хотел, чтобы женщина поняла, прощупав его сознание, что он только собирается оказать на группу давление, но главная опасность исходит не от него.

Начал он с заявления:

— Моей первейшей заботой, естественно, является служение мистеру Таннахилу.

Уголком глаза Стивенс уловил мрачную улыбку на лице Таннахила, но спокойно продолжил:

— Заканчивая свою службу, я хочу представить доказательства, которые, думаю, убедят присутствующих в том, что мистер Таннахил не виновен в преступлениях, совершенных в последнее время.

Стивенс заметил, что Мистра, сидя в дальнем углу комнаты, пытается поймать его взгляд. Но он продолжал смотреть в сторону мужчин, которые собрались у входной двери.

Стивенс выдвинул обвинение против Пили и серьезно обосновал его. С каждым его словом становилось все более ясно, насколько убедительно прозвучат эти факты в зале суда: тайные поездки в Альмирант, связь с бандой, выплаты огромных сумм денег из кармана Таннахила. Но наиболее убедительным, по утверждению Стивенса, станет тот факт, что после предварительного слушания дела Пили навсегда уйдет со сцены. И его уход окончательно докажет его вину.

Несколько раз во время своего выступления Стивенс смотрел в сторону Пили. Тот сидел, нахмурившись, глядя в пол, и явно нервничал.

В обвинении, выдвинутом Стивенсом, не упоминались ни бессмертные, ни космические корабли, ни атомная война. Прежде всего было важно увязать факты, лежавшие на поверхности. «Ньютон Таннахил был убит, потому что обнаружил, что его обкрадывают на большие суммы денег, — заявил Стивенс, а затем представил такие красноречивые факты, как исчезновение врача и директора похоронного бюро. — Вместо дяди был похоронен племянник. Почему? Потому что тело дяди, вероятно, было изуродовано».

Причина, по которой был убит Джон Форд, тоже вытекала из логического анализа. Его убрали, чтобы добраться до Таннахила и заставить его подписать документ, по которому Пили мог продолжать получать выплаты.

Дженкинс? Вахтер был убит, потому что увидел Пили в ту ночь, — он мог проболтаться, что тот был в городе.

Стивенс закончил свое обвинение словами:

— В мои намерения не входило раскрытие обстоятельств, которые заставили мистера Пили выуживать из кармана мистера Таннахила большие суммы денег и пойти на ряд убийств. Могу сказать только одно: нельзя недооценивать здесь того факта, что мировоззрение его сформировалось под воздействием верований древних народов Центральной Америки. Леди и джентльмены, я закончил свое обвинение против Уолтера Пили.

После этого Стивенс в первый раз открыто взглянул в сторону Мистры. В ее холодных глазах застыло изумление. Стивенс улыбнулся и направился к свободному стулу.