О, этот дивный, юный мир

Глава первая Последний день перед отпуском

Виктор Бобров сидел в своём кабинете и занимался совершенно обычной, рутинной работой, — читал дайджест галактических новостей, из-за чего кабинет то и дело наполнялся громким, раскатистым хохотом. Иной раз его просто поражало, какой только ерунды не писали в газетах о Виктории и о нём самом в других мирах. На все те эпитеты, которым его очень часто награждали — диктатор, самодур, бессовестный циник, а то и похуже, он давно уже не обращал того внимания, какое обращают обычные граждане и не обижался. Точно так же он не обижался и на многочисленный карикатуры, в которых остроумные художники-карикатуристы изображали его то огромным медведем-носачём с дубиной в лапе, разгоняющим пигмеем, то ещё более гигантским викторианским мегалодоном, летящим среди звёзд и готовящимся проглотить очередную планету в Поясе Персея. Изображали его и в виде казака с огромной шашкой наголо, скачущего верхом на дымчатом леопарде с оскаленной пастью.

Как карикатуры, так и всяческие эпитеты и образные, краткие, но ёмкие высказывания в свой адрес, а также анекдоты про себя, Виктор из дайджестов выбирал и вносил в специальный раздел, поименованный, как — «Что такое Виктор Бобров». Если поначалу он ещё морщился по этому поводу, то со временем успокоился, а на двадцать первом году своей работы в должности управляющего колонией на планете Виктория и вовсе вошел во вкус и бывал очень разочарован, если не находил в дайджесте ни одного выпада в свой адрес, пусть даже и совершенно напрасного. Он совершенно серьёзно заявлял: — «Если тебя никто не ругает, значит ты уже всем так надоел, что на тебя не обращают никакого внимания». Сегодня, в четверг, дайджест ими просто изобиловал и было похоже на то, что в ближайшее время забвение ему не грозило. Вот уже двадцать один год он был для газетчиков, что называется, — притчей во языцах.

Каких только грехов ему не приписывали, кого только не определяли в любовницы и вообще, чего только о нём не говорили во множестве миров и ко всему Виктор Бобров относился со снисходительной улыбкой, словно это не о нём шла речь, а о каком-то совершенно постороннем человеке. Точно такую же терпимость ко всем высказываниям он прививал всем своим помощникам, говоря им: — «Ребята, не нужно делать из этого трагедии, людям нужно о ком-то говорить. Если пресса плохо отзывается о тебе, это вовсе не говорит о том, что она ругает то, что ты делаешь. Всё должно быть по-честному, не отнимайте у людей их кусок хлеба». Виктор Бобров всячески привечал прессу, относился к ней с уважением и не терпел только одного — вранья. Журналист, по его мнению, мог преувеличивать, сколько угодно язвить, мог ругать власть имущих сколько угодно, но не имел права врать.

Ежегодно в огромном Дворце Торжеств, построенном неподалёку от «Башни Китти», на планете Виктория устраивался «Бал Прессы», причём прессы с большой буквы и не получить приглашение на него, в кругу журналистов считалось чуть ли не чёрной меткой, ведь они рассылались не администрацией управляющего колонией, а президентом Союза журналистов планеты Виктория Саймоном Ньюменом и не было ещё ни одного случая, чтобы всякого рода «правдорубы», которые яростно нападали на Виктора Боброва и его администрацию, обвиняя их в самых страшных грехах, не получили на него приглашения. О, это был ещё тот бал, всем балам бал и на него обычно приглашалось не менее двенадцати тысяч одних только журналистов и репортёров, не говоря уже о тех, кто разруливал галактические информационные дела. Прилетали на этот бал также и президенты суверенных планет и управляющие колониями со своими ближайшими помощниками. Виктория притягивала к себе множество людей, словно магнитом, хотя давно уже не была так открыта доступна для поселения, как в первый год колонизации.

Прошел всего двадцать один год, а население Виктории вот-вот должно было перевалить за миллиард человек и почти треть из них была рождена на этой планете и многие из них уже были вполне самостоятельными молодыми людьми. Более того, ещё не став суверенной планетой, Виктория сама колонизировала вот уже шесть планет в Поясе Персея и это были самые настоящие колонии, жители которых считали себя викторианцами и были даже готовы работать в колонизированных мирах вахтовым методом, чтобы никто не смог сказать, что Виктория, как Метрополия, утеряла на них права. А что, это было не так уж и сложно, ведь самый далёкая из этих шести планет — Леонида, находилась всего в ста двух часах лёта от Виктории и потому все шесть планет колонисты считали домашними.

Все викторианцы поголовно были сосредоточены в основном на своих домашних делах и жутко негодовали, когда им приходилось заниматься делами Звёздного Содружества Земли, с идеей создания которого, словно дурень со ступой, носился их неугомонный управляющий. Негодовать-то они может быть и негодовали, но ещё ни разу не было случая, чтобы кто-нибудь отказался лететь в далёкую колонию с миссией помощи, а таковые были в порядке вещей. По своей экономической мощи Виктория может быть ещё не сравнилась с Землёй и тремя самыми крупными по числу жителей и экономически мощными суверенными планетами, но зато намного превосходила любую из них по объёмам накопленного капитала и благосостоянию граждан, что в общем-то не было удивительно. Три главные статьи викторианского экспорта — викторки, медицинские излучатели и термоядерные микрореакторы давали почти половину доходов от экспорта, а экспортировала эта планета так много товаров, что их можно было найти практически на любой планете и было проще сказать, чего эта планета не производила и не экспортировала.

А ещё на Викторию прилетало множество туристов и одним из самых посещаемых мест на планете было озеро Бинго, где можно было увидеть самую огромную хищную рыбу во всей обитаемой галактике — викторианского мегалодона, длина которого доходила до сорока восьми метров. Для этих гигантских реликтовых акул наступила просто райская жизнь и если раньше им не хватало корма, то теперь они даже не охотились, а просто приплывали к местам кормёжки и потому их популяция за эти годы увеличилась вдвое. Кормление мегалодона стало самым увлекательным шоу, которое уже ничем нельзя было переплюнуть, а поскольку покушать эта рыбка любила и ради лакомого куска мяса была готова выпрыгнуть из воды буквально целиком, то от зрителей не было отбоя. Прогулки на бронированных бимобилях по реликтовому лесу также были в чести у туристов, не говоря уже о том, что их привлекали стада пасущихся лобизов.

Викторианцы были рады принимать у себя гостей откуда угодно, но в одном они были непреклонны, поселиться на Виктории можно было только в том случае, если тебя пригласят и это приглашение будет завизировано лично Виктором Бобровым. Массовое переселение людей с Земли из других миров на Викторию закончилось уже к исходу третьего года и за это время на эту планету прибыло немногим более шестисот двадцати миллионов человек. Все они были приглашены викторианцами по цепочке, а поскольку уже в первый же год население колонии перевалило за пять миллионов человек и в экономическом плане она достигла очень впечатляющих результатов, то переезд на Викторию с Земли и других планет в последующие два года был таким же массовым, как и в разгар Звёздной Экспансии. Кстати, из-за этого чуть было не случился очень крупный скандал. Когда на исходе третьего года какому-то политику вздумалось поинтересоваться этническим составом колонии, то вдруг выяснилось, что целых семьдесят восемь процентов её жителей составляют русские.

На Виктора Боброва тотчас накинулись с критикой различные политические деятели, но он со снисходительной улыбкой ответил им: — «Извините, а я-то тут причём? Лично я пригласил на Викторию от силы триста человек, а после этого только и делал, что шел на поводу у своих друзей. Не верите, спросите любого и он сразу же скажет вам, кто именно и почему пригласил его в наш мир. В мою задачу, как управляющего, входило только одно, ежедневно глядя на то, как растёт список тех людей, которого мои друзья желают видеть на Виктории, обеспечить их всех нормальным жильём и послать за ними корабли. Поэтому я могу отвечать только за это». Да, крыть тут было уже нечем, жильё всем было предоставлено фешенебельное и критики, покричав для порядка, на том угомонились и стали ждать, когда русские, так или иначе перебравшиеся на эту планету с двадцати восьми других планет, проявят себя, но они так и не заявили о своей исключительности и максимум, что сделали, так это превратили русский язык во второй государственный в колонии. Уже на четвёртый год они могли объявить свою планету суверенной и полностью независимой и избрать президента, но так этого не сделали.

Не стали викторианцы заниматься и политикой. Какие только усилия не предпринимали представители древнейших политических партий Земли и других миров, чтобы подвигнуть их на это, но викторианцы со смехом отвечали им: — «А зачем? Нам и так живётся неплохо. К чему нам все эти партии? У нас есть Атаман, у него Совет колонии, а если мне что-то понадобится, то мы на своём семейном совете и без них всё решим. В нашем роду дед Никита является партией, но мы и его не очень-то слушаемся». На вопрос, слушаются ли они своего управляющего, ответ следовал незамедлительно: — «А что его слушать, он что певица? Мы просто выполняем все его распоряжения и приказы. Он же лучше знает, куда надо рулить». Ну, а когда у них начинали выяснять, чем же он так хорош, этот самый Атаман, отвечали: — «Так у него всегда всё по-честному и тут даже не о чем спорить. Ну, этого вам всё равно не понять, господа, а потому извините, я пошел».

Да, выражение всё должно быть по-честному, действительно сделалось в колонии на планете Виктория догматом веры, ну, а верили викторианцы прежде всего в самих себя, в свои таланты, в трудолюбие и как это не поразительно, в своего управляющего, который отдавал им только такие распоряжения, которые имели под собой только очень серьёзные обоснования или были продиктованы всё тем же постулатом, всё должно быть по-честному. Последнее касалось в первую очередь безвозмездной помощи тем колониям, в которых дела шли далеко не самым лучшим образом, из-за чего люди покидали эти миры. Виктор, как правило, не критиковал их управляющих, а спрашивал: — «Друзья, чем мы можем вам помочь?» Только потом он вежливо интересовался, не согласятся ли они принять их экспертов, которые смогут быстро и очень качественно провести все исследования и сделают выводы.

Если экспертов с Виктории приглашали, а в их число входили рейнджеры, геологи, биологи и маркетологи, тесно связанные с производством, то они действительно работали очень тщательно, очень кропотливо, но быстро, после чего подавали на стол управляющего план санации и расчёты, что и в какие сроки Виктория сможет поставить его колонии и к чему это приведёт и это действовало. Во всяком случае один только факт, что в какую-то колонию прилетали эксперты с Виктории, приводило к тому, что бегство колонистов с неё резко сокращалось. Как сказал о работе одной группы экспертов с Виктории Папаша Герхард: — «Эти ребята на любой, даже на самой убогой планете найдут такую жемчужину, что вся галактика ахнет». И находили, да, не просто находили, но ещё и немедленно направляли на эту планету всё то, что очень быстро делало её довольно привлекательной и не лишало жизнь на ней всяческого смысла.

У кого-то это вызывало удивление, у кого-то раздражение, у кого-то радость, но никого такая благотворительность не оставляла равнодушной и самое главное, никому не давала повода сомневаться в умении Виктора Боброва правильно определять приоритеты. Каждая такая фокус-группа постоянно находилась на связи с ним и Бинго Гаккетом, а Алексей Кабанов был готов не мешкая отправить в ту колонию, которая нуждалась в их помощи, транспортные корабли. Обходилось это недёшево, но когда Алексею задавали вопрос, а не слишком ли это накладно, помогать лодырям и глупцам, тот обычно отвечал, широко улыбаясь: — «Да, что нам, солить все те деньги, что мы зарабатываем? Ну, а к тому же мы устанавливаем новые деловые контакты, так что рано или поздно наши капиталовложения оправдаются». И они оправдывались хотя бы тем, что Виктория таким образом постепенно развивала рынки сбыта в освоенной части галактики.

Всё в этом мире так или иначе крутится вокруг оси, — потребление — производство и хотя очень часто эксперты с Виктории настойчиво советовали какому-либо управляющему колонией обратить особое внимание на биосферу их планеты и вписываться в неё вместо того, чтобы мужественно преодолевать трудности и стремиться победить природу, они прежде всего старались найти на ней то уникальное, единственное и неповторимое качество, которое стало бы локомотивом для всей экономики. До сих пор им это удавалось сделать и ещё никто не высказал экспертам, а вместе с ними Виктору и всей планете Виктории своё фе за то, что они лишь усугубили и без того критическую ситуацию. Ну, а ещё всё это делалось под эгидой УКП, с благословения Папаши Герхарда и при непосредственном участием специалистов из этой огромной и очень нужной организации.

Из-за того, что Виктор всегда стремился найти со всеми общий язык, его иногда язвительно называли Всеобщим Угодником, но ровно до тех пор, пока кто-то не пытался вступить с ним в конфликт. Вот тогда-то эти господа понимали, что на самом деле означает выражение — «Попасть в жернова» и насколько неприятной является такая ситуация. Одним жерновом был Виктор Бобров, вторым Алексей Кабанов, осью, на которую они насаживались, Совет колонии, а мощнейшим движителем — народ Виктории до изумления дружный и лёгкий на подъём. Выступать против этой силы было очень опасно, хотя военный космофлот Виктории был на первый взгляд раз в пять слабее, чем у любой другой промышленно развитой планеты. Главной силой этой планеты было её народное ополчение и то, что её население владело почти тридцатью пятью миллионами викторок, а это была огромная космическая армада просто чудовищной мощи, которая могла смести на своём пути в космосе всё, что угодно, а не то что какие-то крейсера.

Также у викторианцев имелось ещё одно очень опасное оружие, — их друзья-роботы. Роботов уже насчитывалось почти сорок миллионов и две трети были викторианцами. Ну, если за штурвалом викторки сидит робот, то это означает, что она практически неуязвима. В галактике было не более пяти десятков миров, которые могли похвастаться тем, что их согражданами являются роботы и это были одни только молодые колонии, куда эти железные парни направились с миссией помощи, да, так там и застряли. Хотя для роботов после трёх, четырёхлетнего курса обучения были открыты дороги куда угодно и им давалось их родителями солидное придание, они не спешили покидать Викторию, а если и летели куда-либо, то считали нужным отправляться туда, где была нужна их помощь и, естественно, куда разрешал им лететь их главный наставник, Билл Рендо, что никто из них никогда не оспаривал. Для роботов слово этого человека было законом.

Однако, жители практически всех миров уже хорошо знали, кто такие роботы. Более десяти миллионов роботов служили в космофлоте, — в военном, Дальней Разведке и коммерческом. Так что многие из них, получив увольнительную, осматривали достопримечательности практически всех миров и везде стремились завести себе новых друзей. Люди, которые узнавали роботов получше, относились к ним вполне нормально. В первую очередь потому, что роботы не были их конкурентами, поскольку ни один человек никогда не сможет выполнить ту работу, что и робот. Ну, а кроме того роботы действительно были отличными ребятами и их было так мало, что очень многие люди об этом даже сожалели. В космофлоте к ним и вовсе относились, как к самым лучшим друзьям и если о чём и жалели, так это о том, что роботы не способны пить пиво и другие горячительные напитки. Вот тогда они были бы в доску своими парнями.

Впрочем, это было уже не за горами, так как корпуса роботов постоянно совершенствовались и уже появились первые биомеханические модели. Пока что опытные и на них наложили лапу всякие высокопоставленные чиновники вроде Бинго и Нестора. Такие андротела позволяли роботам не только пить пиво и есть бифштексы, но и оценивать их на вкус. С лёгкой руки Виктора, однажды приказавшего роботам перековаться в человекоподобных существ, для всех роботов это стало их третьей страстью в дополнению к двум первым, — стремления изучить все науки и подружиться со всеми людьми. Роботы с непостижимой лёгкостью отказывались от своих прежних тел и, словно завзятые модницы, стремились обзавестись всё более и более совершенным андротелом. Правда, при этом они ещё стремились сохранить преемственность своего внешнего вида. Так что не за горами был тот день, когда роботов от людей можно будет отличить только по одному единственному признаку — роботы никогда не спят.

Сам Виктор этому нисколько не удивлялся и только обрадовался, когда три с лишним месяца назад к нему в кабинет вошел двухметрового роста загорелый, плечистый малый с простодушным лицом и застенчивой улыбкой. В своём новом андротеле Бинго практически ничем не отличался от мужчины двадцати пяти лет отроду и самой большой радостью для Виктора было пригласить своего помощника на ужин и потом смотреть на то, как тот восхищается кулинарными способностями женской половины его клана. Это действительно было очень приятно. Бинго с первого же дня жил вместе с ними и у него был свой собственный дом, а точнее большая мастерская, в которой он постоянно мастерил себе новые мониторы на все случаи жизни.

У Бинго имелось множество интересов и с приобретением им андротела, их количество только увеличилось. Проще было сказать, чем этот робот не интересовался. Зато у Виктора на Виктории так и не появилось никакого хобби. Правда, и свободного времени у него для этого было не густо. Хотя он не так уж и часто задерживался на работе, в свободное от неё время чаще всего он всё равно продолжал работать в своём домашнем кабинете ещё по два, три часа, а субботу и воскресенье проводил в кругу домашних. В основном посвящая выходные своим детям, их у него и Любы на Виктории родилось трое, и внуками. Теперь у него уже появился правнук, что для мужчины, которому на вид нельзя было дать больше двадцати пяти лет, казалось странным, но он уже разменял восьмой десяток и был искренне убеждён в том, что только-только начинает жить.

Больше всего Виктору хотелось сменить профессию, а точнее сдать кому-нибудь дела и стать дальлётом, чтобы открывать новые планеты, но это пока что были всего лишь мечты. Он прекрасно понимал, что в настоящее время даже Алексей Кабанов не сможет заменить его на посту управляющего. Слишком уж много вещей замыкалось именно на нём. Поэтому ему и приходилось работать ещё и дома, чтобы всё на Виктории было в полном порядке. Максимум на что хватало у него хватало времени, так это провести выходные в лесу или в прериях, отправившись туда вдвоём с Малышом. За минувшие годы он так больше и не смог выбраться на Адскую Делянку, которая так и осталась невозделанной потому, что так решила Ассоциация Искателей Радуги, а он в числе прочего мечтал и о том, чтобы планомерно вычистить её от марианитов, на которые люди только что не молились.

За эти двадцать лет выяснилось, что излучатель Кандиса, зарядив человека просто бешенной жизненной энергией, можно было надолго отложить в сторону, если ты носишь на левой руке браслет с тремя марианитами, которые касаются твоей кожи, а на шее цепочку с кулоном из этого драгоценного камня. Марианиты, воспетые уже очень многими поэтами, заложили основу нового образа жизни и даже в значительной мере изменили мировоззрение людей. Сделали их добрее и отзывчивее, а вместе с тем решительнее, энергичнее и смелее. Очень большую роль в этом сыграла Ассоциация Искателей Радуги и то, как она пропагандировала чуть ли не мессианскую деятельность старателей, да, и старатели сегодня пошли уже совсем не те, что раньше.

Если первые три тысячи человек, которые не покупали лотерейных билетов, чтобы выиграть путёвку на Викторию, что пошли в Радужный Поход в пустыню во главе с бессменным президентом Ассоциации Джеком Хаммером добывали марианиты точно так же, как это делал сам Виктор, то теперь от той методы остались одни только платформы, на которых стояли надувные пластиковые домики. В пустыню они выходили налегке, одетые не в специальные теплоизолирующие комбинезоны, а куда более лёгкую одежду, — панамы белого войлока, шорты, майку и специальные бутсы с кожаными гетрами, надев на руки перчатки и взяв с собой резиновый коврик, чтобы постелить его под колени. Обидеть даже свирепого двухвостого скорпиона было чуть ли не преступлением сродни святотатству, а уж накормить вечно голодное насекомое ветчиной, равно как накормить любого другого обитателя пустыни и тем более облучить их излучателем, считалось не просто нормой поведения, а святой обязанностью.

Срок пребывания в пустыне продлился до двух месяцев, зато теперь старатель делал всего один подход к лунке и за день обследовал всего одну лунку и было неважно, сколько марианитов ты добыл. Главное, что ты вышел из пустыни загорелым дочерна и сумел приручить какую-нибудь пустынную зверушку. Особой любовью пользовались у старателей каменные ежи, зверьки размером с мужскую ладонь, украшенные острейшими, но довольно гибкими серебристо-белыми иголками, которые они могли как прижимать к телу, так и растопыривать во все стороны. Надо сказать, что ещё ни один старатель не вышел из пустыни без хорошего трофея и хотя каждый день во всех трёх котловинах то ли упорно трудилось, то ли просто медитировало триста тысяч мужчин и женщин, и остановить поток людей в пустыню было просто невозможно. Зато проведя детальное аппаратное исследование, Ассоциация выяснила, что марианиты в ней можно будет добывать ещё добрых четыре тысячи лет.

Среди викторианцев также было много старателей, но у жителей Виктории была своя собственная квота на Радужные Походы и тем не менее они были точно такими же рыцарями пустыни, как и все остальные старатели. Тем более, что таковая имелась и у старателей. Выиграв путёвку однажды, получить вторую было уже гораздо легче и многие старатели ходили в Радужные котловины по пять-шесть раз, а президент их Ассоциации умудрился побывать там целых одиннадцать раз и даже сумел извлечь из одной лунки точно такую же друзу, кристаллы которой были способны петь все вместе, только почти вдвое большего размера, названную Большим Хором Ангелов. Теперь она украшала зал собраний Ассоциации, построенной в Рейнбоу-Сити. Джек Хаммер, прилетев на Викторию, так больше и не улетал с неё. Это он построил на континенте Мария в семистах километрах от экватора, на берегу океана город Рейнбоу-Сити и теперь жил в нём.

Климат здесь был довольно неплохой, но поскольку этот город был всё же построен в пустыне, он был единственным на всей планете действительно большим городом с населением уже в девять миллионов человек, полностью застроенным многоэтажными домами и небоскрёбами, поскольку все парки в нём были посажены людьми, а не выросли сами собой и потому нечего было даже и мечтать о том, чтобы иметь здесь своё поместье. Рейнбоу-Сити был городом старателей и был построен в первую очередь для того, чтобы обслуживать их интересы. Рядом с ним располагался огромный космопорт и фактически в городе по большей части жили гости из других миров. Многие по несколько лет, но эти люди даже не мечтали стать викторианцами, поскольку считали себя обитателями Великой Радужной Пустыни, так теперь официально называлось Гагаринское плато, и на Виктории никто не считал это нонсенсом. Наоборот, администрация колонии пошла им навстречу и убрала с континента из зоны пустыни все промышленные предприятия, да, они и не играли какой-то особой роли для экономики планеты.

Зато для жителей всех остальных континентов Виктории, настоящих викторианцев по паспорту, Рейнбоу-Сити был чуть ли не самым популярным туристическим центром планеты. Огромное число викторианцев прилетало сюда для того, чтобы окунуться в его шум, гам и непрерывное веселье. Старатели были народ весёлый, доброжелательный и очень открытый. Для того, чтобы поработать в пустыне месяц, старатели прилетали на Викторию минимум на полгода, но обычно задерживались на этой планете в среднем на год, полтора, чтобы передать свой опыт вновь прибывшим старателям. Ну, и ещё для того, чтобы попутешествовать по Виктории. Помимо Рейнбоу-Сити на планете было построено специально для туристов ещё три десятка точно таких же городов, но они были значительно меньше, хотя и никогда не пустовали. Туристы прилетали на Викторию постоянно.

Туристы прилетали на Викторию в большом количестве прежде всего потому, что каждый из них, улетая домой, в обязательном порядке получал в подарок индивидуальный излучатель Кандиса, который теперь называли просто кандисом, Ритуальный Браслет и Большой Кулон Жизни, то есть кристалла марианита исключительной чистоты длиной не менее восьми сантиметров, распиленный вдоль своей оси с выгравированным на нём именем старателя его нашедшего. Уже только ради этого стоило купить тур, хотя он стоил и недёшево, да, и лететь даже на скоростных пассажирских викторках было всё-таки далековато, но полёт на Викторию того стоил и кроме того только так можно было стать викторианцем, поскольку переселиться с другой планеты сюда просто так, было невозможно. Для этого нужно было завести на Виктории друзей и приглянуться им так сильно, чтобы они тобой заинтересовались настолько, чтобы завести разговор на эту тему. Однако, вовсе не поэтому поток туристов на эту планету не ослабевал. То, как органично люди вписались в этот мир и как бережно к нему относились, привлекало очень многих, не говоря уже о том, что животный мир Виктории и её пейзажи вполне стоили того, чтобы посмотреть на них.

Туризмом на этой планете ведали рейнджеры, да, и прилетали сюда одни только любители дикой природы, но и их прибывало ежегодно по восемьдесят миллионов человек. Начинался осмотр планеты с Гасиенды Полковника Родригеса, где они любовались мустангами и ловили рыбу, после этого туристы отправлялись вместе с группой рейнджеров и дымчатым леопардом в прерии, ну, а после этого их ждало знаменитое акулье шоу в озере Бинго, от которого захватывало дух у кого угодно. Остаться равнодушным было просто невозможно, а самым отважным предлагалось опуститься в глубины озера и посмотреть на викторианских мегалодонтов вблизи, с борта подводной лодки, а это было ещё то зрелище, если учесть то обстоятельство, что гигантские древние акулы были не прочь потереться о неё. Ну, а после этого туристам вручали Кандисы, Ритуальные Браслеты, Большие Кулоны Жизни и предоставлялась полная свобода и они уже сами, наслушавшись рассказов, выбирали, на что ещё им нужно обязательно посмотреть на Виктории.

Как правило туристы, прошедшие через ритуал посвящения в Сторонников Радуги, а именно так называли они себя сами, после того, как им на шею вешалась плоская, красивая серебряная цепочка с кристаллом просто редкостной красоты, который, как утверждали рыцари Радуги, гарантировал им теперь вечную молодость и титаническое здоровье, летели на Виктор, чтобы посмотреть на то, как строятся викторки и особенно на то, как на орбите этого спутника, в специальные кокили, изготовленные из плавленого марианита, получаемого из добываемых под Радужными Чашами микрокристаллов этого минерала, толщиной в полтора сантиметра, отливаются корпуса малых, средних и больших викторок. К такой технологии изготовления корпусов викторок перешли на седьмом году их массового производства, когда выяснили, что изделия из варданита, отлитые в марианитовые кокили в невесомости, напряженные силовыми полями, обладают просто невообразимой прочностью.

Викторки так и не изменили своего внешнего вида по той причине, что только такой могла быть компоновка МГ-двигателя и тут уже ничего нельзя было поделать. Зато Искандер Рискиев сумел-таки сконструировать МГ-двигатели диаметром больше двух метров двадцати сантиметров и теперь выпускались шары размером ещё и в три с четвертью и четыре с четвертью метра, что позволяло строить викторки длиной в сорок пять и шестьдесят три метра. На большее его пока что не сподобило, но большие викторки уже могли запросто брать в пассажирском варианте на борт двести двадцать пассажиров и это были сегодня самые быстрые космические корабли, которые долетали с Виктории до Земли всего за девять дней.

Большие викторки в своём военном варианте, которые назывались лёгкими крейсерами типа «Виктор» или попросту викторами, являлись самыми лучшими боевыми космическими кораблями, с которыми не мог соперничать больше ни один тип боевых космических кораблей. Они производились только на космоверфи «Искандер» на Викторе и стоили очень дорого, но именно их желал закупить себе любой космофлот. Ну, это было вполне понятно, ведь на викторах можно было уже не беспокоиться о том, что корпус твоего корабля не выдержит нагрузок при входе в атмосферу или того хуже, жесткой посадки. Новые корпуса викторок выдерживали всё, что угодно и потому все они были просто нарасхват начиная от роскошных космояхт, как правило малых викторок, стоивших тем не менее просто бешенных денег, и заканчивая посудинами для космических бродяг, а это были в основном большие викторы и средние викторки.

Своим открытием Искандер Рискиев сделал то же самое, что некогда сделала великая пятёрка, — изменил представления человеке о себе и галактике. Если Эру Звёздной Экспансии вполне справедливо считали эрой продолжающегося насилия государства над человеком, то его МГ-двигатель и викторки окончательно освободили людей и теперь началась эра свободного звездоплавания. Ну, а выразилось это в частности ещё и в том, что прямо в космосе, различных звёздных системах, планеты которых вообще не годились для колонизации, на малых планетах, лишенных атмосферы, но обладающих огромными запасами водяного льда, стали расти, как грибы после дождя, космические фактории. Смекалистые люди поступали очень просто, брали в руки галактический атлас, на котором были указаны все основные космические маршруты, выбирали самые оживлённые направления и тут же во всеуслышанье заявляли, что там-то и там-то они собираются поставить новую космическую факторию, способную качественно обслужить космических бродяг.

После этого они покупали за гроши у военного космофлота самое здоровенное и древнее космическое убоище, которое тот и рад бы пустить в переплавку, да, металлурги от него нос воротили, мол на таком металлоломе и разориться недолго, после чего битком набивали его трюмы всем необходимым и договорившись с дружной командой роботов-ремонтников, перегоняли посудину на указанное во всех газетах место и там ставили её на последнюю, вечную стоянку. Роботы в считанные месяцы превращали списанный корабль в отличный космический отель, налаживали добычу льда с целью получения воды, кислорода и водорода, и эта никому не нужная ранее звёздная система моментально оживала и в первую очередь туда направлялись на викторах и средних викторках космические старатели, чтобы прошерстить астероиды, а также все те планеты, которые там имелись. Игра в эту старательскую рулетку, как правило, стоила не только свеч, но и давала просто сказочные барыши, ведь как викторы, так и викторки были оснащены самыми лучшими изыскательскими сканерами, а потому с их помощью отыскать иголку в стоге сена было плёвым делом и не занимало много времени.

Однако, все заслуги почему-то приписывались Виктору, а не Искандеру Рискиеву и Алексею Кабанову, которым принадлежала космоверфь на Викторе. Причём «заслуги» эти были в кавычках, так как именно за то, что уже десятки миллионов людей сделались космическими бродягами, Виктора Боброва больше всего костерили в прессе. Если раньше желтая пресса на Земле и ещё нескольких планетах расписывала в красках, к какому кошмару может привести появление роботов и выпускала в полёт утку за уткой, рассказывая о страшных детищах секретных научных лабораторий, то теперь они переключились на новую тему и стали писать о космических пиратах и их зверствах. Правда, сами космические старатели, торговцы и просто маркитанты, грозились как-нибудь собраться всей толпой, прилететь на Землю и ввалить хороших кундюлей этим писакам. Виктор как раз прочитал с десяток выдержек из подобных опусов, когда в его кабинет вошел Роман, старший сын Полковника, который за последние пятнадцать лет вырос в крупного и очень талантливого руководителя и даже стал Главным секретарём его администрации. Прямо с порога он воскликнул весёлым голосом:

— Дядь Вить, всё, твой последний рабочий день окончен и ты уже три минуты, как находишься в трудовом отпуске!

— С чего это так, Ромка? — Удивился Виктор — Ведь ещё только начало второго и до конца рабочего дня много времени.

— А с того, дядь Вить, — Заявил Роман — Завтра у нас праздник, день совершеннолетия Виктории, и мы решили, что сегодня работаем до обеда. Так что давай, вставай и пошли к праздничному столу, мы решили торжественно отметить твой первый отпуск за все эти годы. Да, кстати, пока мы ещё не надрались по этому поводу, патент на управление колонии отдай, а то я послезавтра не смогу заступить на должность временного управляющего, да, и завтра всякое может случиться, что потребует от меня срочных и неотложных руководящих указаний, а очень многие без твоей электронной подписи просто не пройдут.

Виктор кивнул головой и снял с шеи патент, с которым никогда не расставался. Правда, в отличие от Большого Кулона Жизни патент он на ночь с шеи всё же снимал и клал возле кровати на тумбочку на специальную подставку, с которой взять его мог только он. Протянув золотистую прямоугольную пластину Роману, которого он сам же и назначил вопреки мнению Совета колонии временным управляющим на период своего отпуска, Виктор сказал ему наставническим тоном:

— Рома, прежде чем что-либо начнёшь делать, семь раз отмерь, а потом подумай, будет ли всё, что ты намерен сделать, по-честному, ну, а на счёт твоей затеи с роботами, которых ты готовил к работе в большом космосе, я подумал и так скажу, начинай, дело стоящее, только Бога ради, не скупись на викторы даже тогда, когда команда соберётся всего из дюжины парней.

Беря патент из рук Виктора, Роман ответил:

— Вообще-то я с тобой согласен, Виктор, осталось только вдолбить в их железные головы с термоядерным реактором вместо мозгов, что они нам куда дороже всех викторок и викторов вместе взятых и это для нас не будет обременительным. — Немного помолчав, он спросил — Дядь Вить, может быть вы всё-таки останетесь и полетите послезавтра? Знаешь, я ведь не за себя прошу и даже не за всех викторианцев. Понимаешь, рыцари Радуги хотят устроить в честь вас всех торжественный приём и будут ждать вечером и вдруг такой облом. Оказывается те, благодаря кому состоялась Виктория, взяли и свалили с планеты в ночь перед её совершеннолетием. Это будет нечестно по отношению к тридцати семи миллионам гостей Виктории.

Виктор потупил взгляд и шумно засопел. Больше всего в своей жизни он не любил всякие торжества и любые славословия в свой адрес, но Роман был прав. Всё, что они собирались сделать сегодня, а именно, тайком, никого об этом не известив, смыться с планеты, чтобы отправиться в дальний поиск, выглядело очень большим свинством по отношению к гостям Виктории, о чём он почему-то не подумал. Посопев немного, он спросил:

— Рома, ну, и сколько дней всё это продлится, если мы всё-таки останемся? Надеюсь не двадцать один день?

Роман не выдержал, крепко обнял лучшего друга своего отца, которым он считал не только своим лучшим другом, но и вторым отцом, крепко хлопнув по спине, отстранившись сказал:

— Нет, дядь Вить, клянусь, тебе придётся помучиться всего три дня. Ну, а после этого, утром четвёртого, я вас всех даже в смерть пьяных затолкаю в викторы и пинками вытолкаю в этот ваш идиотский, тридцатисуточный полёт.

Глава вторая Экспедиция в Рукав Наугольника

Виктор и сам не понимал, почему он не любит праздники и любые торжества, кроме семейных. Скорее всего это осталось в нём ещё с Земли. Однако, когда жизнь на Виктории стала входить в нормальное русло, а это произошло уже на втором году, он первым поставил перед колонистами вопрос, какие праздники и когда они будут отмечать. Первым делом они совместными усилиями разобрались с месяцами и количеством дней в них, так как это было самое простое дело, ведь сутки на Виктории были очень удобными насчитывали ровно двадцать шесть часов, если отбросить тысячные доли секунды. Поэтому, не мудрствуя лукаво, они взяли и разделили викторианский год, состоящий также практически ровно из четырёхсот восьми суток на двенадцать месяцев, которым дали свои собственные, викторианские имена по названию своего светила, континентов, планеты и её спутника, продолжительность по тридцать четыре дня каждый, и без особых раздумий ввели у себя земную семидневную неделю.

Всем месяцам были присвоены мужские имена и викторианский год начинался с любия, а заканчивался виктором, перед которым шел викторий. Естественно, что последний день виктора и первый день любия были праздничными днями и посвящались проводам Старого года и встрече Нового. Ну, и вдобавок к этому было введено ещё четырнадцать праздничных дней, самым главным из которых был объявлен день Виктории, который отмечался ежегодно одиннадцатого мюллерия. Ну, а дальше народ уже сам решал, какие дни считать праздничными и вообще, по какому поводу следовало праздновать, но так уж вышло, что самым любимым из всех праздников стал День Радуги, введённый Джеком Хаммером чуть ли не в приказном порядке. Викторианцы не оскорбились и приняли этот праздник всей душой.

Начинался он торжественным и величественным шествием в ночные часы, когда все, кто находился на Виктории выходили задолго до рассвета, а чаще всего сразу после полуночи из домов, направлялись на скутерах к окраинам города с включёнными Кандисами в руках, а затем многократно облетали город по периметру, постепенно удаляясь от него. Зрелище это было просто невообразимо красивым, особенно если наблюдать за ним с высоты в несколько километров. На улицу выносились не только маленькие, ручные Кандисы, но большие, стационарные излучатели, которые устанавливались бимобили. Люди направляли потоки радужного цвета друг на друга, на траву и деревья, на животных и птиц, а поскольку на Виктории, кажется, даже викторианские комары знали, что такое Кандисы и как благотворно они действуют на любое живое существо, то попасть под эти животворные радужные лучи стремилось всё живое.

Вот этот праздник Виктор любил и охотно принимал в нём участие, ну, а к остальным относился без особого пиетета, правда, никогда не показывал этого людям, всегда обращался ко всем, кого это касалось, с поздравительной речью и всегда появлялся там, где был обязан присутствовать. Как говорится, — положение обязывало. Три последних дня это самое положение обязывало его посетить все континенты и принять участие во множестве праздничных застолий, но вот наступила полночь, праздник закончился и на стартовой площадке космопорта «Мария-Дальний», откуда стартовали космические корабли викторианского отряда Дальней Разведки. Там вот уже неделю стояли пять специальных разведывательных крейсеров типа «Виктор-ДР», полностью заправленных и готовых к вылету.

Вот уже почти три года Виктор носился с идеей взять отпуск и отправиться в дальний поиск вместе со своими старыми друзьями, оставив Викторию на попечение молодёжи. Алексей Кабанов поначалу воспринял эту идею в штыки, но быстро махнул на всё рукой и сказал, что Виктор может отправляться куда угодно, хоть к чёрту на рога. Правда, немного подумав он сам пришел к нему и заявил, что без него Виктор никуда не полетит. Полковник согласился лететь даже раньше, чем его друг закончил говорить. Все остальные участники экспедиции, которых Виктор хотел видеть рядом с собой, также раздумывали не долго. Согласился лететь даже Джек Хаммер, который однажды заявил, что теперь он с Виктории ни ногой.

Старт сразу же был назначен на День Виктории, когда колонии исполнится двадцать один год и сразу же началась подготовка к нему. Хотя Виктор и узурпировал право выбора, куда им лететь, никто не стал возражать. В конце концов он уже изучил столько отчётов дальлётов, что прекрасно отдавал себе отчёт в том, куда нужно лететь, чтобы найти там роскошную звёздную систему с хотя бы одной единственной планетой с кислородной атмосферой, а где точно нечего делать. В это полёт, а на борт пяти викторов могло подняться ровно триста исследователей людей не считая такого же количества роботов, было решено взять детей старшего возраста, родившихся на Виктории и этим экспедиция была особенно привлекательна для всех её участников. Поэтому отпуск взяли даже такие занятые люди, как Мария Гагарина и Франсуа Дезире, но самое главное, с ними летел Папаша Герхард с женой Агнесс и двумя сыновьями.

Звено лёгких разведывательных крейсеров стартовало тихо, без торжественных проводов с громом оркестра и речами. Все участники экспедиции просто поднялись на борт кораблей, задраили люки и они плавно поднялись в воздух, чтобы последовать за своим флагманом — лёгким исследовательским крейсером «Серебряный сокол». Виктор, сидя в пилотском кресле, сам вывел его на курс, вошел в риман и как только убедился, что полёт проходит штатно, передал управление кораблём Бинго, отправился в свою каюту и тут же завалился спать. О том, куда они отправятся, до момента старта знал только он один. Всем остальным было известно только то, что полёт в один конец займёт не менее тридцати суток. Учитывая то обстоятельство что быстрее викторов в пространстве могла двигаться одна только мысль, экспедиция явно направлялась в совершенно неизученный район галактики.

Три дня праздника дались всем нелегко, а потому Виктор дал народу поспать и сыграл побудку только в десять утра по викторианскому времени. Тотчас все бросились умываться и завтракать, потому что ровно на двенадцать часов он назначил совещание, на котором пообещал всем раскрыть цель экспедиции и показать конечный пункт. Хотя любой участник экспедиции мог войти в навигационный компьютер и узнать, каким курсом летят корабли, но никто этого не сделал. В полдень, окончательно проснувшись и приведя себя в порядок, все члены экспедиции собрались в кают-компаниях. Виктор пришел туда первым и когда собрались все его друзья и члены семьи, а таковых было немного, жена, дочь и сын, коротко поприветствовав всех сказал:

— А теперь, друзья мои, я скажу вам, куда мы летим. Целью нашего полёта, который займёт тридцать одни земные сутки и шесть часов, является вот эта звёздная система, которая находится во внутренней, по отношению к центру галактики, области Рукава Наугольника. Надеюсь, что этот не такой уж и долгий полёт, до Виктории мы когда-то летели дольше, порадует нас всех открытиями. Наш «Большой глаз» смог разглядеть в этой звёздной системе звезду, которая по всем параметрам похожа на Солнце, а также девять довольно больших планет и третья планета, которая обращается по орбите почти идентичной Земле, явно имеет кислородную атмосферу с довольно высоким содержанием кислорода. О чём это говорит, я даже не стану объяснять, вы это знаете не хуже меня. Ну, а наши исследования покажут, стоит ли нам делать её своей колонией или нет, ведь большим кораблям лететь до неё в римане почти полгода, но как знать, может быть и в данном случае овчинка будет стоить выделки. Как знать.

Мага Гагарина, отправившаяся в экспедицию вместе с мужем, старшим сыном и его женой, как это было всегда, радостно улыбаясь воскликнула:

— Вик, у тебя лёгкая рука и ты никогда не промахиваешься! Надеюсь, что так будет и на этот раз. Во всяком случае это будет самая удалённая от Земли колония.

Герхард Мюллер ворчливо заметил:

— Ребята, я всё-таки вас не понимаю. Вы сами ещё не выросли из коротких штанишек, а уже решили стать Метрополией.

Алексей, которого больше всего сердили такие разговоры, немедленно погрозил кулаком в трёхмерник и сказал:

— Папаша Герхард, ты мне это брось. Вот возьму и вернувшись на Викторию как открою её для всех желающих, так с Земли мигом к нам переберётся миллиарда три человек. Интересно, что ты тогда запоёшь, старый ворчун?

Герхард Мюллер рассмеялся и воскликнул:

— А я петь не буду, Лёша, я просто возьму и вместе со всей Катапультой переберусь на Викторию! Вот что ты тогда запоёшь, друг мой? Реакцию Виктора я уже сейчас представляю. Он сразу же начнёт на всех давить и пробивать своё Звёздное Содружество только уже не Земли, а просто Людей с большой буквы. А вообще-то, ребята, вы правы. Пояс Персея это ведь ваша территория.

— Всё, хватит! — Смеясь воскликнул Виктор — Больше не слова о межзвёздной политике. Давайте лучше подумаем о том, организовывать нам на этой планете колонию или нет?

Маша немедленно воскликнула:

— Конечно организовывать! Это же и моему каменному ежу понятно. Там мы сможем построить базу Дальней Разведки и с неё наши корабли начнут исследовать ближайшие звёздные системы в Рукаве Наугольника. Так что я однозначно за новую колонию и учтите, полгода полёта это не такой уж большой срок.

Практически каждый человек или робот на борту этих пяти космических кораблей был довольно неплохим специалистов в такой области, как Дальняя Разведка. Поэтому разговор затянулся на добрых три часа, хотя никто ещё даже не предполагал, что они увидят в конце пути. Когда же всех одолел голод, который, как это всем известно, не тётка, дальлёты покинули кают-компанию и разошлись по своим каютам. Приём пищи в их среде считался делом почти интимным, а потому за исключением очень редких случаев они обедали в узком кругу. Виктор и Люба занимали вдвоём небольшую, но очень уютную и по-домашнему тёплую, в смысле обстановки, каюту. Настя, их старшая дочь, родившаяся на Виктории ещё в первый год, заняла каюту напротив и делила её со своей подругой Любой, дочерью Маши Гагариной, а их сын Виктор, родившийся годом позже, квартировал на борту «Серебряного сокола» вместе с Олегом Родригесом, с которым был дружен чуть ли не с пелёнок.

Методика разведывательных полётов была отработана до мелочей и сразу же после позднего обеда все приступили к работе. Точнее к тренировкам в тренажерном зале. Главное, что отличало дальлётов Виктории от всех остальных людей, это их исключительная натренированность, ловкость и физическая сила. Они не привыкли во всём полагаться на роботов, когда речь заходила о том, чтобы влезть куда-то и там хорошенько осмотреться. Гибкие и быстрые, словно викторки, парни и девчонки из Дальней Разведки были не только интеллектуально развитыми людьми, но ещё и великолепными бойцами. В этом они мало чем уступали даже рейнджерам, способным бродить по викторианским лесам почти безоружными и в одиночку.

Хорошо обученный дальлёт, по мнению Маши Гагариной, должен уметь делать всё и плюс к этому ещё и обладать каким-нибудь уникальным умением, делавшим его душой любой компании. А ещё все дальлёты поголовно были рыцарями Радуги и у каждого за плечами было по несколько ходок в пустыню. Практически все дети, которые родились и выросли на Виктории, обучались отнюдь не в простых школах. Викторианская школа давала ребёнку не только знания, но и навыки выживания в дикой природе. Кем быть и чем заниматься, было делом свободного выбора каждого молодого человека, но вот в одном все молодые викторианцы были одинаковы, — каждый из них имел рейнджерскую подготовку, а стало быть был готов и к Дальней Разведке. Правда, когда почти три года назад Виктор объявил всем своим друзьям о том, что он собирается отправиться вместе с женой младшими детьми, которые уже были достаточно взрослыми, в дальний поиск и приглашает их присоединиться к нему, то все юные члены экспедиции моментально стали посещать помимо тех учебных заведений, в которых они учились, ещё и специальные курсы, организованные Дальней Разведкой.

Виктор не скрывал, что таким образом он, во-первых, хочет воплотить в жизнь свою давнюю мечту, а, во-вторых, дать своим детям возможность испытать себя в настоящей экспедиции, а не в загородных прогулках с Малышом. Друзья его поддержали и началась кропотливая подготовка к экспедиции, ну, а поскольку никто из дальлётов никогда не знал, на какой именно планете им придётся высаживаться, то и подготовку они проходили во всех широтах и потому одинаково хорошо чувствовали себя как в арктических льдах, так и в пустыне, не говоря уже о том, что были готовы проводить и подводные исследования. Никто из друзей Виктора не хотел видеть своих детей хлюпиками и рохлями, а уж они сами и подавно загорелись этой идеей дальше некуда. Поэтому на борту исследовательского космического корабля никому из них скучно не было, да, и полёт был не такой уж и продолжительный, меньше обычного викторианского месяца.

Папаша Герхард, которого Виктор пригласил в эту экспедицию в числе первых, пошел даже на то, что отправил двух своих сыновей, которые родились исключительно благодаря тому, что Джек Хаммер вручил ему и его супруге дары Радуги, то есть Кандисы с браслетами и кулонами, на два года на Викторию, чтобы те стали викторианскими рейнджерами. Для Дитриха и Клауса, юношей шестнадцати и семнадцати лет, которые уже бывали на Виктории, это было самым радостным событием в их жизни, о котором они даже и не мечтали. Ещё бы, провести два с лишним года на такой планете, где взрослые специально подталкивали детей к самостоятельным действиям, это было после Земли со всеми её ограничениями просто фантастической удачей. Тем более, что им ещё и повысили физическую силу, отчего они сразу же почувствовали настоящими юными Гераклами и были готовы повторить все его подвиги до единого.

Особенно этих пареньков поразило то, что уже через полгода пребывания на Виктории им разрешили отправиться в пустыню и хотя они добывали марианиты не два месяца, как все старатели, а только один, всё равно вышли из неё с добычей, — каменными ежами в специальных клетках и сумками с драгоценными камнями Радуги, ну, и естественно, загорелыми дочерна и очень довольными. Теперь у обоих юношей на серебряной цепочке рядом с Большим Кулоном Жизни висело ещё по два небольших марианита, говорящих о том, что они побывали в пустыне уже дважды. Ну, такие были у всех юношей и девушек, которые отправились вместе с родителями в эту экспедицию и все они как минимум трижды позагорали под палящим экваториальным солнцем. Мало кто из молодых викторианцев, кому исполнилось пятнадцать лет, отказывался от этого нелёгкого испытания, а если кто и не отваживался на первый поход в пустыню в этом возрасте, всегда мог восполнить этот пробел позднее, ведь коренным викторианцам, как и особым гостям, не нужно было участвовать в розыгрыше путёвок через лотерею.

Так что Виктор, как и все его друзья, не очень-то волновался на счёт своих детей. Они были вполне самостоятельными людьми и умели справляться с трудностями. А ещё им не были нужны няньки и может быть ещё и поэтому тридцать два дня полёта прошли так незаметно. Последние минуты, когда он сидел в командирском кресле, в пилотском на этапе торможения сидела Маша Гагарина, и то тянулись дольше, но вот наконец перед ними снова были звёзды и Виктор увидел слева, немного позади ту планету, к которой они летели. Она была зелёно-сине-белой, как это и полагалось всякой нормальной планете кислородного типа с развитой биосферой. Корабли быстро развернулись в пространстве и помчались к ней на максимальной скорости. Через пять минут они уже были на высокой орбите и полетели вокруг неё, развернувшись носом к поверхности. Однако, ещё на подлёте к планете все без исключения члены экспедиции издали возглас:

— Она обитаема! Наконец-то мы нашли братьев!

Да, так оно и было. Как только мощнейшие телескопы викторов нацелились на планету, уже через несколько секунд люди и роботы увидели возделанные поля и города. Когда же корабли полетели по орбите, стала видна сетка шоссейных и железных дорог. Если по шоссе двигался транспорт на гужевой тяге, то по железным дорогам уже ходили поезда, которые тащили за собой паровозы. Ну, а по морям, соответственно, плыли пароходы. Буквально все приникли к экранам и радостным крикам не было числа. Свершилось величайшее из всех событий в истории человечества. Уже даже не думая об этом человек нашел в галактике братьев по разуму и это была довольно развитая и зрелая цивилизация. Как только народ немного успокоился, началась рутинная работа, связанная с измерением основных параметров планеты и всей звёздной системы, отчего корабли, выстроившиеся на орбите в цепочку стали периодически изменять своё положение в пространстве, чтобы видеть всю сферу вокруг планеты.

Виктор по совету Маши не стал снимать с себя очков. Навигационный компьютер был подключён к добрым полутора дюжинам оптических устройств корабля и потому он мог очень хорошо видеть как весь окружающий космос, так и саму планету, которую компьютер аккуратно очистил от облаков. Планета действительно была очень похода на Землю и аналитический компьютер уже успел подсчитать, что суша на ней занимает тридцать два процента, а океаны и моря — шестьдесят восемь. Она была всего на полтора процента больше Земли и потому на трёх её материках было где разгуляться. Наклон оси планеты был однако немного больше земного почти двадцать восемь градусов, что говорило о наличии времён года и довольно бурных процессах, происходящих в атмосфере. Это было прекрасно видно с орбиты по целой системе циклонов и антициклонов. Зато на этой планете не было полярных континентов и все три континента лежали довольно далеко от приполярных районов.

Два континента лежали в северном полушарии, один из которых достигал экватора и переходил за него, а второй в южном и также довольно значительной своей частью располагался в экваториальной зоне. Увидев это, Виктор сразу же заулыбался и сказал удовлетворённым голосом:

— Ну, что же, у них чертовски хорошая планета, похоже, что огромные территории лежат в зоне уверенного земледелия и я очень рад за них. Как бы посмотреть, на кого они похожи?

«Серебряный сокол» был нацелен большим телескопом на планету и как только среди облаков показался довольно большой город, главный наблюдатель корабля, муж Маши, Дмитрий, сразу же нацелился на него и дал чуть ли не максимальное увеличение, а компьютер немедленно очистил изображение. Город лежал впереди по курсу движения корабля и поэтому все увидели местных жителей так, словно смотрели на них лишь немного сверху и всем в глаза сразу же бросилось очень большое сходство жителей этой планеты с людьми. По довольно широкой, мощёной каменной брусчаткой улице катили в обе стороны различного вида экипажи, которые тянули довольно крупные животные похожие одновременно на лам и оленей. По тротуарам же шагали мужчины и женщины, одетые примерно так, словно они сошли с фотографий конца девятнадцатого века. Маша тотчас воскликнула:

— Вик, а они ничего, очень даже симпатичные! Знаешь, если бы не их удлинённые лица с очень большими глазами, заострёнными подбородками и маленькими ртами, я бы сказала, что они точно такие же, как и мы.

— Да, пожалуй я со своей квадратной челюстью и глазами, которые чуть видны, когда я прищурюсь, покажусь им самым настоящим монстром. — Смеясь сказал Виктор — Знаешь, Машенька, мне кажется, что они имеют довольно высокий рост.

Дмитрий сразу же уточнил:

— Могу тебя обрадовать, Витя, они даже выше ростом, чем мы, земляне. Большинство мужчин имеют рост в пределах двух метров. Женщины немного пониже ростом — метр восемьдесят пять и не такие уж у них вытянутые физиономии. Лично я нахожу их очень красивыми, Машенька.

В течение добрых десяти часов никто не отходил от телескопов, трёхмерных экранов и не снимал с себя очков визуализации. Наконец первое волнение улеглось и Виктор попросил всех снова собраться в кают-компаниях. Пора было поговорить о том, с чем они столкнулись в конце своего тридцатидвухсуточного полёта. Недовольно ворча участники экспедиции оторвались от наблюдения и направились в кают-компании, гадая вслух, что ещё взбрело в голову Виктору и чем именно он их огорошит. Гадать им пришлось недолго и как только все расселись, находящийся в отпуске управляющий колонией строго сказал:

— Ребята, хотя я сейчас и не являюсь управляющим, как начальник этой экспедиции я заявляю, Саймон, ты можешь сколько угодно жаловаться Папаше Герхарду, но я запрещаю тебе посылать на Викторию сообщение о том, что мы нашли цивилизацию разумных существ. Все мы, за исключением наших детей, люди не маленькие и занимаем высокие посты, да, и вообще, как мне кажется, не дураки, поэтому вместо того, чтобы вопить об этом на весь мир, я предлагаю вступить с ними в контакт и предложить им заключить с нами, землянами, договор о межзвёздном союзе. Знаете, честно говоря я просто боюсь, что с Земли сразу же налетит целая свора всяческих дурней и они, чего доброго, начнут выкручивать им руки и всё такое.

— Не-а, батя, тебе придётся всё-таки звякнуть Роману и попросить его, чтобы он тайком отправил сюда пару десятков викторов, битком набив их кандисами, браслетами и кулонами! — Весёлым голосом громко выкрикнул Бобров-младший — Они нам очень пригодятся здесь для того, чтобы убедить народ присоединиться к нам. Как говорит бабуля, было бы здоровье, а всё остальное приложится и я с ней полностью согласен.

Виктор нахмурил брови и спросил:

— Какие ещё будут мнения?

Папаша Герхард пожал плечами и ответил:

— Вик, я думаю так, сейчас мы все отправимся спать, а завтра, как только проснёмся, разберём материки и пойдём на посадку. Нам нет никакого толка крутиться на орбите. Чем скорее мы войдём с ними в контакт, тем лучше. Да, кстати, Вик, я согласен с тобой относительно того, что на Землю лучше ничего не сообщать, но вот Совет колонии тебе стоит известить. Твой сын полностью прав, на начальном этапе нам нужны прежде всего кандисы и как можно больше, а если ты их себе затребуешь ничего не сказав Роману, люди начнут гадать, зачем они тебе.

Джек Хаммер, летевший на «Радуге Марии», сказал:

— Ребята, вы как хотите, а я высажусь на южном материке. На нём тоже есть большие пустыни, а я люблю, когда тепло.

— Да, ради Бога, теплолюбивый ты наш! — Воскликнул Саймон — Ты только не забывай о том, что каждый твой шаг должен фиксироваться видеокамерами. Не забывай о всей важности этого великого дня для истории Человечества. И вообще, господа, советую вам всем хорошенько подумать, какими вы предстанете перед нашими братьями по разуму. Это я вам говорю, молодые люди. Вы очень любите показать всем свою крутизну. Так что оружие я вам советую запрятать подальше.

Виктор поднял руку и сказал:

— Всё, друзья мои, спать. Завтра с утра проведём ещё одно короткое совещание, наши друзья-роботы за ночь хорошенько осмотрят эту планету с помощью своих мониторов, дадут нам свои рекомендации и будем спускаться на поверхность. Как говорится, нельзя пожарить яичницу не разбив яиц. Нужно спускаться и решать всё на месте. Настоятельно рекомендую всем хорошо выспаться, а потому пусть каждый выпьет на ночь по таблетке снотворного. Я тоже выпью, иначе точно не усну.

Люди разошлись, а роботы продолжили свою работу. Они ещё десять часов назад спустили вниз тысячу восемьсот небольших мониторов, оснащённых самой совершенной оптикой и микрофонами, и уже вели скрытое наблюдение за полётами. Их мониторы были изготовлены в виде птиц и пока что не вызвали никаких подозрений у местного населения. Во всяком случае по ним никто не начал стрелять, а эта цивилизация уже обзавелась огнестрельным оружием довольно внушительного вида. Виктор связался с Романом и буквально в трёх словах объяснил ему, какая удача выпала на долю его первой экспедиции, попросив его собрать Совет колонии и объяснить ему, что болтать об этом ни в коем случае нельзя. Тот понимающе кивнул головой и сказал:

— Дядь Вить, всё ясно. Ладно, ты давай отдыхай, а мы начнём готовить викторы в полёт.

Наутро, даже не позавтракав, все участники экспедиции собрались в кают-компании. Роботы в эту ночь поработали на славу. Они поставили на орбите двенадцать спутников связи, а помимо того уже узнали, что скорее всего эта планета называется Лидарна. Так её во всяком случае называли жители двух северных континентов. Удалось им также записать речь лидарнийцев и она, слава Богу, не оказалась сколько-нибудь сложной для голосовых связок человека. Язык лидарнийцев оказался довольно красивым, певучим и вполне отчётливым. В лидарнийской речи чётко выделялись слова и по мнению некоторых роботов, которые прекрасно разбирались в лингвистике, изучить языки лидарнийцев не составит особого труда. Правда, потрудиться при этом им всем придётся основательно, если они не захотят пользоваться электронными переводчиками. Это было сказано Бинго в первую очередь и Виктор, нетерпеливо подняв руку, сказал:

— Бинго, с этим мы разберёмся уже внизу. Давай, докладывай дальше, что вы ещё обнаружили на Лидарне интересного?

Робот улыбнулся и ответил:

— Мы обнаружили то самое место, где все пять кораблей должны высадиться не позднее, чем через четыре часа. На том континенте, который похож по форме на щит с дыркой, в самой середине, вскоре должно начаться сражение. С обоих сторон на большом поле собралось примерно по пятьдесят тысяч народа и все они, явно, ждут рассвета, чтобы наброситься друг на друга.

Виктор одарил его сердитым взглядом и прорычал:

— А сказать об этом сразу ты не мог?

Робот безмятежно улыбнулся и ответил:

— Ну, и что бы это тебе дало? Вик, мы уже зарядили бортовые ракетомёты нервотрепателями направленного действия и даже определили одно очень важное слово: — «Риантар», что в переводе на русский означает: — «Разойтись!» Думаю, если не поможет появление викторов, которые рявкнут это слово через мегафоны, то нервотрепатели сработают наверняка и обе армии убегут с поля битвы очень далеко. Ну, а потом один виктор останется там, а все остальные на самой низкой высоте полетят туда, куда вам заблагорассудится. Разве это плохой план?

Покрутив головой, Виктор сказал:

— Ох, ты и умник, как я погляжу. Ладно, раз время ещё есть, тогда давайте завтракать. Сегодня завтракаем все вместе. Заодно и поговорим, как будем действовать.

На этот раз первой внесла своё предложение Люба, которая бойко, с напором в голосе воскликнула:

— Я предлагаю разбиться на группы! Пусть в каждой группе будет по два человека и по два робота. Мы возьмём с собой кандисы, сядем на флайеры, разведывательные бимобили и скутеры и полетим на них знакомиться с лидарнийцами.

— Правильно! — Воскликнул вслед за ней Полковник — Только учти, Люба, с тобой полетит не Настя, а кто-нибудь из взрослых. Извини, но лично мне так будет спокойнее. А чтобы тебе было не так обидно, то команды составит Нестор. Уж, он-то никогда не ошибается, кого с кем поставить.

Нестор немедленно откликнулся:

— Полковник, самым лучшим вариантом будет разбиться на группы из пяти исследователей. На борту каждого виктора есть двадцать четыре лёгких флайера и малых разведывательных бимобилей. Скутеров у нас вдвое больше двести сорок единиц, так что считайте сами, ребята. Три исследователя полетят на флайере или бимобиле, а два на скутерах. Команды я сейчас составлю, а вы подумайте над тем, что возьмёте с собой в дорогу.

Общий завтрак отменился сам собой. Роботы, молодёжь и те члены экспедиции, которые ничего не понимали в военном деле тут же отправились в трюмы, а Виктор потребовал, чтобы Нестор показал им карту и диспозицию войск с обоих сторон, благо, что большой овальный стол в кают-компании позволял это сделать. Роботы хорошо поработали этой ночью и как только из потолка были выдвинуты голографические проекторы, все, кто остался в кают-компаниях, а таких было человек тридцать, увидели даже не карту, а объёмный, трёхмерный макет местности, главной особенностью которой была довольно полноводная и широкая река, и каменный, капитальный мост на ней. Нестор сразу же сказал, указывая рукой на эту карту:

— Господа военный совет, поскольку мы показываем вам довольно большую территорию, то вынуждены изображать солдат агрессора синими бусинками, а солдат обороняющейся армии бирюзовыми. Это вполне соответствует действительности. Именно такого цвета у них мундиры. Зелёные бусинки, это гражданское население, а красные, как мы полагаем — партизаны. Во всяком случае несколько групп лидарнийцев численностью до двух сотен вооруженных чем попало мужчин и женщин скрываются в лесах. Судя по всему агрессор вторгся на чужую территорию совсем недавно. Впрочем смотрите на карту, на ней всё видно.

Да, на этой трёхмерной карте, которая показывала овальную территорию длиной в семьдесят и шириной в пятьдесят километров действительно было видно практически всё. Синие захватили три небольших города и восемь деревень. Однако, было похоже на то, что их нападение не было таким уж внезапным, так как подавляющее большинство мирных граждан перешло по мосту через реку и двигалось по дороге вглубь страны даже ночью. Ещё несколько групп зеленых бусинок двигалось к мосту, причём две прямо через позиции обороняющейся армии, которая успела возвести перед мостом весьма внушительные укрепления. Похоже, что армия бирюзовых организованно отступила на заранее подготовленные позиции, но синие были настроены решительно и также не смотря на ночь перебрасывали войска в помощь тем, которые встали на ночь лагерем напротив вражеских позиций.

Местность была холмистая и по большей части поросшая лесом, но перед рекой лежало большое пятно степи, по которой рыскали небольшие кавалерийские отряды. Соотношение сил всё же было неравным. На поле брани в ожидании утра собралось тысяч по пятьдесят солдат с каждой стороны, но к синим шло подкрепление, несколько дивизий общей численностью до тридцати тысяч солдат и это была по большей части местная тяжелая кавалерия. Правда, у бирюзовых имелось преимущество в артиллерии и они успели построить довольно серьёзные препятствия для кавалерии своего противника, но и у него тоже имелась артиллерия. В общем битва за этот мост и широкое шоссе, явно ведущее вглубь страны бирюзовых, обещала быть очень ожесточённой и кровавой. Глядя на карту Полковник покрутил головой и с горестным вздохом громко сказал:

— Чёрт, просто Бородино какое-то. Это же сколько народа они положат в этой битве на Неретве?

— Нисколько. — Хмуро буркнул Виктор — Грош нам будет цена, если мы дадим им сойтись друг с другом. Ладно, мужики, вы сами видите, что дело обстоит хреново, а потому давайте и мы отправимся в трюмы и подготовимся к высадке.

Лёгкий исследовательский крейсер типа «Виктор» отличался от обычной викторки тем, что представлял из себя пятиэтажный фюзеляж квадратного, с закруглениями, сечения длиной в шестьдесят три метра, высотой в двадцать пять и шириной в тридцать метров, из которого вырастали четыре плоскости. Центральный этаж был жилым отсеком, а верхние и нижние двухэтажными трюмами, битком набитыми всем, что только может понадобиться космолётчикам-исследователям в их далёкой экспедиции. Самый верхний трюм был по сути дела ангаром для транспортных средств, которые все были летающими, но бимобили и скутеры ещё и могли ездить по земле. На борту каждого виктора имелось по пять тысяч стандартных медицинских комплектов, чтобы дальлёты могли при случае подмазаться к братьям по разуму, если они встретят таковых и вот этот день наступил.

Да, похоже, что уже очень скоро Кандисы понадобятся для того, чтобы лечить покалеченных, если противоборствующие стороны не захотят разойтись по хорошему. Такой первый контакт вряд ли можно было назвать очень уж приятным для лидарнийцев. На тебе, мы только собрались повоевать в своё собственное удовольствие, как нам на голову свалилась из космоса такая напасть! Поэтому Виктор приказал всем исследователям, включая роботов, облачиться в защитные нанокомбинезоны, которые вполне могли защитить их по крайней мере от пуль и картечи. При попадании пушечного ядра неприятности были гарантированы даже роботам, а потому вдобавок ко всему он ещё и приказал им взять с собой ранцевые миниреакторы и надеть на себя сбрую силового защитного поля. С такой защитой им уже не будут страшны даже очень большие ядра, но это вряд ли добавит исследователям уважения со стороны лидарнийских вояк. Впрочем любым воякам не нравится совершенно неуязвимый противник.

Виктор спустился в трюм вместе со всеми и уже там узнал о том, что Нестор определил ему в напарники его старого знакомого Ларри Кинга и не стал разлучать с Бинго. Вместе с ними ему предстояло сопровождать двух вечно ссорящихся между собой молодых людей — Милу, дочь Бориса Ветрова, и Сашку, сына Михаила Разгонова. Сначала он от такого решения схватился за голову и сразу же захотел сбежать с «Серебряного сокола», но потом подумал и согласился, что может быть в одной команде они перестанут ежеминутно гавкаться между собой. Впрочем нет, Мила скорее была кошкой, а вот Сашка точно лопоухим, гавкучим щенном, но оба они были замечательными ребятами, вот только держать их нужно было не то что на противоположных полюсах планеты, а в разных галактиках, так любили они устраивать друг другу всяческие пакости. Из-за этого Михаил даже сомневался, стоит ли ему вообще лететь в эту экспедицию.

Робот Ларри Кинг тоже был не подарок. В него, по всей видимости, вселился дух великого авантюриста прошлого, графа Сен-Жермена. Этим робот был одновременно и интересен, и весьма опасен, так как мог увлечь своими баснями кого угодно и втравить в какую-нибудь авантюру. Зато он был очень весёлый парень, а присутствие Бинго должно было хоть немного удержать это разбитного робота от всяческих авантюр, но и это ещё не факт. Бинго и сам был очень увлекающимся роботом. В общем Виктору предстояло работать в на редкость лихой команде, но он надеялся, что сможет справиться этой шебутной троицей. В конце концов справлялся же он все эти годы со своей работой на посту управляющего колонией на планете Виктория.

Виктор отобрал и упаковал всё, что могло ему понадобиться на Лидарне, в контейнер и поднялся вместе с ним в лифте наверх, в ангар, где стояла техника. Ещё находясь внизу он выбрал себе в качестве их главного транспортного средства новенький, бронированный «Рейнджровер-Аэровагон» и выйдя из лифта, вскинув контейнер на плечо, направился к нему. Возле задней дверцы вездехода уже стояли Мила и Сашка, но ругани почему-то слышно не было и они даже не дрались, что показалось Виктору очень странным. Более того сын его друга укладывал в багажный отсек контейнер темноволосой, симпатичной девушки, одетой в космокомбинезон. Подойдя к машине Виктор строго сказал:

— Мила, немедленно пойди и переоденься в наник.

Девушка молча кивнула головой и тут же побежала к лифту, а Виктор принялся заталкивать в вездеход свой контейнер. Мила всё же отличилась и взяла с собой самый большой из всех ручных контейнеров, который только смогла найти на корабле. Вскоре подошли Бинго и Ларри. К счастью они взяли с собой минимум вещей и потому все пять контейнеров поместились в машину. Из корабельного цейхгауза прибежала Мила и тут же бросилась выбирать себе скутер, а Саша принялся помогать ей. Они оба остановили свой выбор на мощных, двухместных тяжелых машинах с вместительными багажниками и девушка, подкатив свой скутер к вездеходу, тотчас убежала, а её напарник проворчал ей вслед:

— Ну, всё, теперь Милка припрёт ещё и целый мешок косметики и губной помады. Делать ей нечего, как краситься.

Виктор строгим голосом поинтересовался:

— Вы уже взяли оружие?

Высокий, широкоплечий парень, которому недавно исполнилось девятнадцать лет, кивнул головой и ответил:

— Да, дядя Витя, взяли. — И принялся объяснять — Мы с Милкой взяли по охотничьему карабину, и два цинка с патронами, вдруг удастся поохотиться, ещё мы с ней взяли по полицейскому станеру для самообороны и два десятка нервотрепателей. Думаю, что этого вполне хватит, ведь в наниках есть ещё и встроенные шкуродёрки. Мы же не воевать с ними будем, а дружить.

Виктор всё же не выдержал и спросил:

— Так вы поэтому помирились?

Саша заулыбался и кивнув головой ответил:

— Ага, решили попридержать лошадей, чтобы народ на этой планете не подумал, что мы чокнутые.

Парень хотел было сказать ещё что-то, но тут примчалась Мила, которая притащила с собой большую сумку, доверху заполненную конфетами и увидев удивлённый взгляд Виктора, тут же поторопилась объяснить:

— Это я не себе, дядь Витя, я вообще сладкого не ем. Это я для детей, которые живут там, внизу. Ларри сказал мне, что они почти точно такие же люди, как и мы, а потому им от наших конфет не поплохеет.

Виктор был вынужден констатировать тот факт, что эта девчонка, родившаяся в один день и чуть ли не в один час с Сашей, оказалась такой предусмотрительной. Ему даже стало как-то неловко, что он об этом совершенно не подумал, но не стал смущаться и спросил ехидным тоном:

— Мила, а это правда, что ты с Сашкой начала ругаться ещё в роддоме? Или Настюха наговаривает на тебя?

Девушка ничуть не смутилась, но ответить не успела, так как послышался громкий сигнал, известивший всех о том, что пора заканчивать со сборами и занимать места в креслах. Быстро включив на транспортных средствах механизмы, которые надёжно прикрепили их к палубе, люди и роботы устремились к лифтам и стали покидать ангар. Последним в лифт вошел Виктор, всё равно без его присутствия в пилотской рубке ни один виктор не стал бы заходить на посадку. Времени до рассвета было ещё достаточно много, почти час, но поскольку лучше всего приземлиться было всё-таки до начала восхода местного светила, он сразу же, как только вошло в рубку, сказал:

— Машенька, вперёд. Самое время нам занять позицию между враждующими сторонами.

Глава третья Лидарна

Ещё на высокой орбите, в тридцати тысячах километрах от поверхности Лидарны, лёгкие исследовательские крейсера построились вслед за «Серебряным соколом» треугольником и быстро сойдя с орбиты плавно вошли в атмосферу. Через семь минут спуска в мягком режиме они пробили толстый слой мощного грозового фронта, который вот-вот должен был разразиться сильнейшим ливнем, и выстроившись в линию плавно и бесшумно приземлились в широкой низине перед холмами, на которых расположилась артиллерия синих. Корабли совершили посадку бортом к одной и другой стороне, поближе к позициям бирюзовых. Как-никак обиженные и вроде бы не должны начать палить первыми, когда перед ними появились пять огромных, серебристо-белых квадратов с ярко горящими синими, красными, желтыми и зелёными сигнальными огнями.

Грозовой фронт заходил с запада, где находились позиции обороняющихся и за холмами, на востоке, уже начинала алеть заря. Хиленькая, конечно, по сравнению с викторианскими зорями и закатами, когда багровела половина неба чуть ли не до точки зенита, но всё же рассвет был близок и потому в предрассветных сумерках не смотря на тяжелые чёрные тучи, которые быстро накатывались на грядущее поле битвы, пять космических кораблей были видны очень хорошо, особенно с трёх довольно высоких холмов, на которых стояла грозная на вид артиллерия. Перед ними они и вовсе были, как на ладони. Ничуть не хуже они были видны и с позиций бирюзовых. Обе армии уже проснулись, хотя огня не разжигала ни одна из сторон, похоже, что сражаться они решили сегодня натощак, а потому за посадкой безмолвно следили десятки тысяч глаз, взгляд которых был скорее удивлённый, нежели испуганный.

Вообще-то нельзя было сказать, что крейсера совершили посадку. Они просто опустились к самой земле, поросшей высокой, сочной травой, (самое время было косить её на сено, а эти идиоты воевать собрались) на высоте в два метра. Над этим полем и до того царила настороженная тишина, а тут и подавно все замерли, но так длилось недолго. Первыми отреагировали на появление чужаков артиллеристы бирюзовых, которые стали молча, но очень быстро и слаженно заряжать орудия, а они, между прочим, выглядели куда серьёзнее, чем пушки времён Наполеона, о чём всех ещё находясь на орбите известил Полковник, большой любитель всего военно-исторического. До позиций бирюзовых было километра четыре. До синих дальше, километров семь, но их артиллерия находилась на высотах.

Всё началось после того, как не выдержали нервы у какого-то юного офицера в бирюзовом кителе с чёрной портупеей и чёрными погонами с одной золотой звёздочкой, который дёрнул за длинный ремень спускового механизма и орудие, калибром в добрых сто восемьдесят миллиметров, оглушительно рявкнуло и в сторону «Серебряного сокола» полетел снаряд размером с хорошее полено. Тотчас и все остальные допотопные гаубицы начали палить все разом. Снаряды быстро долетели до цели, но их встретил мощный силовой щит и они взорвались прямо перед ним в каких-то пятидесяти метрах от корабля. Армия бирюзовых радостно взревела, но когда дым рассеялся, те офицеры, у которых имелись бинокли размером с пару сапог, увидели, что тем белым хреновинам, которые беззвучно свалились с неба, их снаряды ничего не сделали и они остались совершенно невредимыми. Артиллеристы у бирюзовых имели отличную выучку и перезарядили орудия буквально в считанные секунды, после чего пальнули снова, дружным залпом и опять очень прицельно.

После второго выстрела проснулись синие, орудия которых имели точно такой же калибр, и врезали по космическим кораблям, нагло вторгшимся на Лидарну, с господствующих высот. У их артиллеристов с выучкой тоже всё было слава Богу и потому стреляли они до обидного метко. Однако, во всём этом был и свой плюс. Те роботы, которые были, как и Полковник, помешаны на оружии, быстро сделали расчёты и доложили, что артиллерия обоих конфликтующих сторон может совершенно беспрепятственно с точки зрения дальнобойности пушек вести эффективную артиллерийскую дуэль. Ну, а пока что сто семьдесят пушек синих и двести десять бирюзовых гвоздили по пяти викторам с отменной частотой и меткостью. Бирюзовые даже ввели в бой свой засадный полк, четыре батареи тяжелых, дальнобойных орудий, калибром в добрых двести пятьдесят миллиметров. Генераторы силового поля басовито гудели, но ещё не вышли даже на половину мощности. Виктор, глядя на это через командирские очки ухмыльнулся и сказал:

— Снизить мощность силовых экранов. Пусть силовой щит приблизится к кораблям метров на двадцать.

Полковник, вошедший в пилотскую рубку, спросил:

— Витя, ты что задумал?

Виктор бросил ему ещё одни очки и сказал:

— А ты посмотри, что эти черти вытворяют, Эдька, и сам сразу поймёшь, что я задумал. — И тут же приказал — Бортинженеры, быстро включили мозги и придумали, как сделать так, чтобы на плоскостях появился дым, а ещё лучше пламя и много дыма.

Полковник быстро нацепил очки и увидел, что со стороны позиции бирюзовых, с левого фланга в степь поскакало на здоровенных рогатых ламах трое офицеров и поскакали они не в какой-нибудь шинок за выпивкой, а к синим. Увидел и воскликнул:

— Ага, всё ясно! Правильно, Витёк, нужно дать этим идиотам одержать над нами победу. Пусть сожгут все боеприпасы, стреляя по нам, а мы тем временем подумаем, как нам сделать так, чтобы мы здесь взорвались и от нас даже копоти не осталось.

Робот Эрл Грей, бортинженер «Серебряного сокола», немедленно откликнулся весёлым голосом:

— Это запросто, Полковник. Мы можем врубить большие кандисы, а вместе с ними дать ещё более яркую подсветку, от которой все, кто будут смотреть в нашу сторону, минут на пять ослепнут, но кандисы сделают своё дело и зрение вернётся к ним очень быстро, минут через десять. Ребята, я тут подумал, а не пальнуть ли и нам в обратку, но не нервотрепателями, а шутихами, которые отлетят от нас километра на полтора и слабенько так взорвутся? Покажем им, так сказать, свою слабость?

— Валяй, Клаузевитц ты мой. — Отозвался Виктор и снова поинтересовался — Так что там на счёт дыма и пламени, Эрл?

Бортинженер рассмеялся и воскликнул:

— Делаем, командир, делаем! Дай хотя бы пять минут, и мы им изобразим такую агонию, что они тут же ликовать станут.

Однако, прежде чем пять викторов загорелись, они принялись отстреливаться из всех орудий жутко дымящими, медленно летящими и очень уж хлипко взрывающимися снарядиками и солдаты бирюзовых, залегшие за фашинами, стали глядя на это подниматься во весь рост и громко хохотать. Когда же после очередного залпа все пять крейсеров задымили и на плоскостях появились язычки пламени, обе армии так взревели, что кажется заглушили очередной дружный залп с обоих сторон. Парламентарии бирюзовых между тем уже добрались до штаба синих быстро о чём-то договорились, ясное дело о чём, и в обратный путь поскакало два офицера в бирюзовых мундирах и пятеро в синих. Третий же офицер, вскочив на своего пегого, здоровенного ламооленя вместе с тремя офицерами синих галопом понёсся на холм, стоявший чуть в отдалении и вскоре принялся размахивать двумя большими, ярко-желтыми флагами, явно сигнализируя своему начальству, что всё в порядке и теперь они могут шмалять из пушек по чужакам вместе.

Тем временем грозовые тучи, которые роботы стали обрабатывать противодождевыми химикатами с помощью своих орлов-мониторов, стали рассеиваться и минут через двадцать небо над полем боя очистилось. Местное светило, уверенно поднимающееся на небосклоне, ярко осветило позиции обоих сторон. В этой части Лидарны было лето, погода стояла тёплая и вскоре Виктор, через объективы одного из орлов, нахально усевшегося на большом шатре, в котором были сложены ящики со снарядами, пороховые заряды лежали в соседнем, обнажились по пояс. Работа у них была тяжелая, да, и вкалывали они от всей души, так что ясное дело, упарились. Однако, снарядов они припёрли столько, что стрельба, судя по всему, должна была продолжаться ещё часа полтора, не меньше. Почесав в затылке, он приказал:

— Машенька, ребята, вы бы попрыгали немного и пошатались, словно мы вот-вот откинем копыта.

Все пять крейсеров, начиная с «Серебряного сокола», стали по очереди изображать неудачные попытки взлёта и даже поворачиваться вокруг своей вертикальной оси, а «Радуга Марии» сделала бочку на высоте в пять метров и синие вместе с бирюзовыми оценили этот трюк. Обе армии снова радостно взревели, а через несколько минут произошло и нечто совсем уж радостное для викторианцев, — бирюзовые загрузили ящиками со снарядами добрых пять десятков повозок, вовсе не допотопных на вид, а очень даже хорошо сработанных и функциональных, и восьмёрки толстозадых ламооленей быстрой рысью потащили их к артиллерийским позициям синих, делая большой круг по полю. Полковник рассмеялся и воскликнул:

— Ну, в два смычка они быстро сожгут все свои боеприпасы.

— Все нельзя, Эдька. — Возразил ему Виктор — Нам нужно будет взорваться пораньше, чтобы никто ничего не заподозрил. Так, ребята, всё внимание на артиллерийские погреба, то есть палатки. Как только снаряды будут на исходе, взрываемся и сматываем удочки. Придётся нам удалиться в глубинку и начинать вступать в контакт с мирными поселянами, а уже потом выдвигаться в города. Да, кстати, пока по нам стреляют, быстро напрягли мозги и подумали на счёт бус и лент для аборигенов, но в первую очередь затарьтесь конфетами и шоколадом для детей.

Артиллеристы вскоре ушатались донельзя и буквально повалились с ног, но им на помощь пришли пехотинцы и стрельбы продолжилась, правда не с той интенсивностью, что раньше, но наводчики и командиры артиллерийских расчётов работали безукоризненно и уверенно вколачивали снаряд за снарядом в силовые экраны викторов, которые дымили так, словно внутри них сжигали старые покрышки от бимобилей. Похоже, что обе армии давно уже забыли о прежней неприязни. Во всяком случае оба командующих уже встретились и теперь руководили артиллерийским огнём вдвоём с одного холма, на который вытащили кресла, стол и дюжину бутылок вина, отчего Полковник сказал:

— Вот это я понимаю война, так война. Эх, жаль только, что после того, как мы взорвёмся, им на память ничего не останется.

— Почему же ничего, Полковник? — Удивился Эрл — Мы уже подготовили для них несколько оплавленных осколков варданита, так что пока вы будете шастать по деревням, их учёным будет над чем поломать голову. Да, представляю себе, что они скажут господам генералам относительно мощности того взрыва, который потребовался на то, чтобы буквально испарить целых пять здоровенных космических кораблей, изготовленных из металла, температура плавления которого превышает три с половиной тысячи градусов. А ещё я подброшу им стереопортрет нашей Машеньки с её трёхлетними девочками-близняшками. Пусть генералы полюбуются на своего врага, которого они уничтожили.

Виктор улыбнулся и бросил в ответ:

— Садист.

Артиллеристы передохнули, попили пивка и вернулись к своим пушкам, отчего интенсивность стрельбы резко увеличилась. Профессионалы, однако. Обе армии вообще показывали свою исключительную дисциплинированность, но что самое поразительное, — лидарнийцы как с одной, так и с другой стороны были похожи друг на друга. И те, и другие были рослыми, русоволосыми мужчинами со светлой кожей и приятными лицами и было совершенно непонятно, какого чёрта они вздумали воевать друг с другом. Тем более, что генералы, командовавшие одной и другой армией, разговаривали друг с другом без переводчиков. Но как бы то ни было, снаряды уже были на исходе и когда их осталось буквально на полтора залпа, все пять крейсеров взорвались одновременно, то есть над полем, на расстоянии в километр друг от друга, разом появилось пять ярко-белых шаров, которые и в самом деле всех ослепили. Затем сияние заметно угасло и всё поле залили радужные лучи больших излучателей Кандиса и шары взлетели вверх.

Минуты три викторы заливали все окрестности целительными радужными лучами, которые хорошенько напитали своей удивительной энергией всё живое вокруг в радиусе километров в десять, не меньше, после чего крейсера стремительно взлетели на пятнадцатикилометровую высоту и бросились врассыпную. Орлы остались и продолжили наблюдение. Обе враждебные стороны сразу же почувствовали на себе благодатное воздействие радужных лучей. Хотя эта планета и находилась в Бог весть какой дали от Виктории, излучатели Кандиса и здесь действовали безукоризненно и первое, что почувствовали лидарнийцы, это необычайный подъём сил, приятную прохладу и лёгкость во всём теле, а также здоровый аппетит, который всё увеличивался и увеличивался. Руки солдат сами собой потянулись к вещмешкам, в которых лежал сухой паёк, выданный им на три дня, и они принялись вскрывать своими тесаками консервные банки, разрывать бумажные упаковки с хлебом и на смену артиллерийской канонаде пришло дружное чавканье.

Офицеры, которых также внезапно одолел голод, даже не стали никому и ничего говорить, а присоединились к своим подчинённым. Свой сухой паёк солдаты запивали специальным отваром лекарственных трав и фруктов из литровых фляжек, но вовсе не он возымел своё действие. В организмах лидарнийцев включились все дремлющие механизмы самолечения и регенерации тканей, а потому небольшие раны и ссадины, старые шрамы и все прочие болячки рассасывались и исчезали с необычайной скоростью и даже более того, морщины на лицах ветеранов разглаживались и они молодели прямо на глазах, что было особенно поразительно. Примерно часа три обе армии только и делали, что непрерывно ели, что вовсе не было удивительным. Так всегда бывало после первого мощного облучения пациента излучателем Кандиса. Повара моментально затопили походные кухни, вскрыли бочки с солониной, распороли мешки с крупой и наварили каши на всю армию целых три раза подряд.

В общем за каких-то четыре часа первый этап массового исцеления и омоложения завершился, но весь процесс на этом вовсе не прекратился. Залечив в себе самые острые болячки, организм каждого лидарнийца взялся за себя всерьёз, на более тонком уровне и одновременно начался процесс регенерации органов и частей тела, что некоторые из них, в первую очередь военные медики, которые уже приготовились ампутировать конечности, заметили первыми. Именно они, громко выражая своё возмущение произошедшей здесь трагедией, бросились на поле к тому месту, где ещё совсем недавно стояли спустившиеся с неба белые корабли и стали шарить в траве, стремясь найти хоть что-то.

Довольно скоро они нашли оплавленные осколки необычайно лёгкого металла, но на них они не реагировали так импульсивно, как на стереопортрет Маши Гагариной с двумя внучками, вставленный стеклянную пластину с отогнутой внизу подставкой, который совершенно не пострадал. По щекам высокого лидарнийца, в волосах которого исчезала последняя седина, до этого момента он был уже пожилым человеком с совершенно седой головой, тут же потекли слёзы. Вскоре к этому месту прискакала группа офицеров в синих и бирюзовых мундирах, а вместе с ними и оба генерала, военврач протянул им портрет и яростно жестикулируя разразился громкой, гневной речью, отчего все офицеры, а вместе с ними и генералы, потупили взоры. Похоже, что после всего того, что с ними случилось, желание воевать у них пропало окончательно, да, и снаряды к пушкам у них закончились, а какой дурак станет воевать без артиллерии?

Виктор в принципе остался доволен результатами этого довольно продолжительного боя. Конечно, было бы куда лучше сразу же установить дружеский контакт, после чего в доказательство своих добрых намерений облучить все излучателями Кандиса, но как случилось, так случилось. Во всяком случае благом было и то, что обе армии хотя и не сразу, но всё же развернулись и потопали каждая в свою сторону. Похоже, что будучи молодыми и полностью здоровыми, лидарнийцы уже не так хотели воевать, как прежде. Трофеи в виде дюжины осколков величиной в ладонь, они разделили поровну, а портрет Машеньки взяли себе бирюзовые, но перед этим он был сфотографирован. С обоих сторон в каждой армии насчитывалось по доброму десятку фотокорреспондентов со здоровенными фотоаппаратами на деревянных треногах и они сделали не один десяток снимков каждый, так что уже довольно скоро эти фотографии должны будут появиться в газетах с обоих сторон. Как же, действуя совместно вчерашние противники вдребезги разнесли корабли пришельцев из космоса и после этого победители разом помолодели в течении каких-то считанных часов и забыли о всех своих болячках, правда, при этом прикончили трёхдневный запас провианта.

Когда Виктор окончательно убедился в том, что на этом начавшаяся было война закончилась, он попрощался с роботами, оставшимися на борту «Серебряного сокола» и направился из пилотской рубки в трюм. Он не стал улетать слишком далеко от этого места и удалился всего километров на полтораста к северу, чтобы спрятавшись в большом облаке, медленно летящем над лесными просторами, понаблюдать за всем. Остальные крейсера давно уже разлетелись во все стороны, заняли точно такую же выжидательную позицию, но ни один из исследователей ещё не покинул борта. Все прекрасно понимали, что первым ступить на поверхности Лидарны должен был Виктор Бобров. Ну, а он подошел в своему «Рейнджроверу», улыбнулся Миле и Саше, сидевшим верхом на скутерах, и сказал:

— Ребята, мы пошли на посадку. Выбирайте себе места для высадки как можно дальше друг от друга в самых безлюдных местах и начинаем работать. В первую очередь нам нужно набрать базу данных для лексического анализа местных языков. Запомните, их вполне может быть не один и не два десятка. В общем работаем, ребята.

Он сел за руль бимобиля, захлопнул дверцу и нажав на кнопку пульта дистанционного управления привёл в действие механизм шлюза. За всё то время, что по ним стреляли из пушек, Бинго и Ларри вместе с Милой и Сашей чего только не натолкали в вездеход, выбросив из него большой контейнер с харчами, но оно было и к лучшему. Это позволяло им сразу же перейти на местные продукты питания, а они оказались вполне съедобные. Как только шлюз открылся, вездеход, а вслед за ним два больших скутера тотчас вылетели наружу и понеслись с неба к поверхности планеты. Там, внизу, через лес тянулась практически неразличимая сверху лесная дорога, однако нанесённая на карту потому, что сканеры сумели её хорошенько разглядеть, которая вела к какому-то хутору. Именно с него Виктор и хотел начать своё знакомство с Лидарной. На хуторах народ обычно куда более миролюбивый и добрый, чем в больших городах.

Пробив кроны высоких, раскидистых деревьев лиственной породы, они спустились к самой дороге и замерли. Тотчас с крыши вездехода сорвались два съёмочных монитора и встали перед ним, так что Виктору пришлось выходить из «Рейнджровера» под прицелом видеокамер. Он открыл дверцу, спрыгнул с подножки на дорогу и весёлым голосом сказал:

— Господа, я рад сообщить вам, что стою на поверхности планеты Лидарна. Прошу отметить особо, господа, планеты населённой разумными существами, цивилизация которых достигла весьма высокого уровня развития и готова к контакту.

С чего это он сделал такой вывод, Виктор объяснять не стал, но вслед за этим его вездеход опустился на дорогу, а затем то же самое сделали Мила и Саша. Девушка сбросила с головы серебристый толстый капюшон защитного нанокомбинезона, который мог превратиться в прочный защитный шлем, и сказала:

— Пахнет хорошо. Сразу чувствуется, что деревья и кустарники в этом лесу не ядовитые.

— Как и трава, Милка. — Сказал Саша и спросил — Дядь Вить, можно мы поедем вперёд? Чего нам сзади пыль глотать?

Виктор кивнул головой и ответил:

— Можно, только не летите, как угорелые, и не устраивайте гонок. Поезжайте со скоростью пятьдесят километров в час. Всё равно нам спешить некуда.

Парень и девушка дружно закивали головами и бросились к своим скутерам. Перелетев через вездеход, они опустились на дорогу и покатили по ней на минимальной скоростью. Виктор тоже сел за руль и поехал вслед за ними, держа дистанцию в десять метров. Дорога не выглядела слишком уж наезженной, но это всё-таки была дорога и она вела к жилью. До хутора было семнадцать километров восемьсот метров, то есть до большой поляны в лесу, на которой он стоял. Тихо шурша шинами, два скутера и вездеход, который едва вписывался в габариты дороги, поехали вперёд. Лес вокруг хотя и не был переполнен живностью, как на Виктории, в то же время и не пустовал. В нём то и дело перелетали с ветки на ветку крикливые и довольно крупный птицы с ярким оперением, мелькали то справа, то слева не сильно крупные зверьки, в общем это был вполне нормальный лес.

Когда до поляны оставалось три с половиной километра, впереди показалась какая-то, явно женская фигура, сгибающаяся под тяжестью большой вязанки хвороста. Внезапно женщина споткнулась, зацепившись босой ногой о корень, и упала на дорогу лицом вперёд, отчего внутри у Виктора всё так и передёрнулось и он даже скривился, словно сам впечатался носом в плотно утрамбованную землю и прибавил ходу. Мила с Сашкой тоже ускорил движение, быстро подъехали к ворочавшейся на дороге под тяжестью вязанке даже не женщине, а скорее всего, если судить по плачу, довольно молодой девушке, и соскочили со скутеров. Саша одним рывком поднял вязанку, а Мила бросилась помогать девушке, одетой в длинную коричневую юбку с заплатками и свитер грубой вязки, подпоясанный кожаным ремешком, на котором висел в ножнах охотничий нож. Виктор, остановив вездеход возле скутеров, моментально схватил Кандис, большую фляжку с водой и выскочил из машины.

Мила подняла девушку на ноги и тут же принялась утирать платком её лицо. У девушки, на вид ей было лет семнадцать, была разбита губа и сильно оцарапана щека, а ещё она повредила себе ногу, зацепившись ею за корневище и потому стояла на одной ноге, потирая ушибленной о здоровую. Виктор приблизился к девушке, протянул ей открытую фляжку и тут же опустился на колени, чтобы она не успела увидеть его очень уж необычной, для лидарнийца, физиономии с тяжелой, квадратной челюстью. Он включил кандис и немедленно принялся обрабатывать радужным лучом сначала ушибленную, а потом и здоровую ногу девушки. Та моментально прекратила плакать и издала какой-то удивлённый возглас, а он медленно поднялся и дружелюбно улыбнувшись, направил излучатель в лицо девушке. Радужные лучи излучателя Кандиса, который обычно называют просто кандисом, обладают ещё одним удивительным свойством. Не смотря на свою яркость, они не слепят глаз. Наоборот, смотреть на то, как сверкает марианит, очень приятно.

Лидарнийка глядела на кандис, который держал в левой руке Виктор, словно завороженная. Из всей команды только сам он знал доподлинно (Мила и Саша были облучены им впервые на пятой минуте своей жизни, сразу после того, как акушерки дали им по попе и потому ничего не помнили), что она сейчас ощущает, — необычайный покой и полную безмятежность, светлое, радостное чувство уверенности в том, что всё теперь будет хорошо и ещё лёгкость во всём теле и ощущение того, что каждая клеточка в нём поёт от радости. В общем для первого контакта это был самый подходящий момент и Виктор поманил к себе рукой Бинго и Ларри, тихо сидевших в салоне «Рейнджровера». Те поняли его с полужеста, моментально выскочили из машины и бросились к багажнику, прикреплённому на крыше. Из него они достали походный складной пластиковый стол, складные стулья и контейнер с небольшим запасом продуктов для завтрака. Саша тихонько отошел от вязанки и тоже бросился к машине, достал из неё охотничий карабин, пояс с ножами и мигом умчался в лес.

Как только Бинго и Ларри поставили стол, водрузив на него контейнер, и стулья, они достали из карманов свои кандисы и также принялись облучать лидарнийку. Мила, прикусив от досады губу, тоже достала кандис. В четыре кристалла дело пошло куда быстрее, хотя девушке вполне хватило бы и того, что уже сделал для неё Виктор, но лучи, источаемые марианитом под воздействием не таких уж и мощных лазеров, обладали одним очень хорошим свойством, сколько ими не свети на что-нибудь живое, слишком много всё равно не будет, но только её первому целителю было хорошо ведомо, что чем более мощным и длительным будет первое воздействие, тем дольше продлится ощущение такого блаженства, которое не испытаешь уже больше никогда в жизни. Впрочем Мила, как и оба робота, знали это ничуть не хуже Виктора, но он-то испытал это однажды на себе и проторчал голым под лучами большого излучателя, стараясь определить, когда начнёт обгорать его шкура, целых сорок три минуты.

Больше него, как это выяснилось впоследствии, не смог продержаться никто из тех людей, кого облучали в первый раз. Очень уж всем жрать хотелось и потому максимум через пятнадцать минут пациент начинал требовать себе хотя бы бутерброд. Может быть потому, что на столе не лежало ни крошки съестного, девушка-лидарнийка, нежившаяся в радужных лучах, продержалась двадцать пять минут, пока Виктор не забрал у Бинго его кандис и робот не бросился к столу и не стал выкладывать из контейнера хлеб и ветчину, копчёную колбасу и сыр, а также очень аппетитно пахнущие пирожки, которых он напёк в дорогу сам. Ноздри девушки дрогнули, она судорожно сглотнула слюну и всем стало понятно, что кандисы пора выключать. Виктор попятился назад, ловко обходя стол, словно у него имелись глаза на затылке, Ларри и Мила, бережно взяв девушку под руки, тут же подвели её к столу и усадили на стул, а Бинго моментально вложил ей в одну руку бутерброд с куском ветчины толщиной в два пальца, а в другую свежее испечённый, ещё и горячий пирожок.

После этого робот быстро поставил перед девушкой большую стеклянную кружку и налил в неё из термоса-миксера молочный коктейль. Лидарнийка, мигом забывшая о все своих неприятностях, радостно заулыбалась и впилась острыми зубками в бутерброд, который был слишком толст для её аккуратного ротика. Виктор моментально соорудил для неё бутерброд поизящнее и быстро заменил его в руке девушки. Та благодарно кивнула ему головой, в считанные секунды прикончила бутерброд и пирожок, запила их молочным коктейлем и начала обедать всерьёз, пускай и в сухомятку. Однако, ей всё же довелось отведать в это утро горячего, так как из леса вскоре прибежал Сашка, который подстрелил в лесу какое-то животное, очень смахивающее на дикого кабана, только с когтями вместо копыт и рожками, которого моментально пустили на очень вкусный шашлык для всей команды. Виктор подсел к столу и глядя на то, как удивилась девушка, когда поняла, что в неё ещё что-то сможет поместиться, протягивая ей кусок хлеба, сказал громко и внятно:

— Хлеб.

Девушка повторила вслед за ним:

— Хлепп.

Виктор улыбнулся ей, постучал пальцем себя в грудь и представился, вежливо склоняя голову:

— Виктор. — Указывая на Милу, он представил её, а затем всех остальных своих спутников — Мила, Саша, Бинго, Ларри.

Девушка ткнула пальцем себя в грудь и сказала:

— Лимия. — Беря в руку кусок хлеба она воскликнула — Плор!

После шашлыка, который оказался таким вкусным и нежным, что разговаривать уже не хотелось, Мила достала из вездехода стандартный набор, состоящий из Кандиса, браслета и кулона и подарила его Лимии, после чего они добрых два часа занимались лингвистическим анализом лидарнийского языка и к исходу этого времени языковая база была уже такой большой, что большой аналитический компьютер, находящийся на орбите, смог начать переводить всё то, что говорила им девушка, на русский язык. Их выручало ещё и то, что сразу несколько групп вошли в контакт с лидарнийцами и облучив их для начала кандисами, также приступили к изучению лидарнийского языка. Роботам этого не требовалось, зато людям пришлось выпить по три таблетки, включавших их мозги на полную мощность, отчего они мгновенно запоминали каждое слово, произнесённое девушкой.

Как только Виктор, Мила и Саша начали понимать Лимию и сами заговорили на её языке, было решено ехать в лесничество, чтобы познакомиться с её родственниками. Вязанка тут же была заброшена на крышу вездехода, Виктор сел позади Саши, усадив Лимию позади Милы, Бинго и Ларри забрались в вездеход и они поехали на хутор, где девушка жила с дедом, отцом, матерью двумя старшими братьями и их женами. Отца и обоих братьев по случаю войны с эскаторцами забрали в армию, а её дед бывший королевский лесничий Игнол Деликор, как на грех, сломал ногу и теперь ковылял на костылях и грел гипс на солнышке вместо того, чтобы ездить в лес за дровами на повозке.

Мать и жены братьев были заняты на небольшом поле, засаженном ксуром и в саду, так что Лимии самой пришлось отправляться в лес, а поскольку олоры, так назывались ламоолени, её не слушались, то хворост ей приходилось таскать на себе и вообще ей уже надоело жить в лесу, в котором её отец был королевским лесничим. Она давно бы перебралась в город Рилас, в котором закончила школу два года назад, к дяде, но тут обострились отношения между Республикой Эскатор и Адорией. Отца, который был капитаном запаса, и обоих братьев призвали в армию, а её вызвали из города в лесничество, помогать по хозяйству. Со дня на день должна была начаться война и Лимия очень волновалась за судьбу своих близких, ведь на этот раз республиканцы, которым их король в отместку за то, что они отказались вернуть несколько замков и дворец в столице его кузену, бывшему королю Эскатора, перекрыл все торговые пути, были настроены очень серьёзно и грозились дойти до столицы, свергнуть короля Адории и ввести в ней республиканское правление.

Из разговора с Лимией Виктор узнал, что республиканские солдаты носили синие мундиры, а королевские — бирюзовые, а генеральное сражение должно было произойти со дня на день на реке Релаты. Он сразу же успокоил девушку, сказав, что никакого генерального сражения не будет и скорее всего уже довольно скоро её отец и братья вернутся домой. Поговорить с ней дольше ему не пришлось, они выехали из леса на большую поляну и как только подъехали к распахнутым настежь массивным воротам, несколько домов и хозяйственных построек лесничества были огорожены высоким забором, на Лимию тут же набросились с криками дед и мать. Особенно горячился дед:

— Лимия, где ты шаталась столько времени? Солнце уже к вечеру клонится, а мы ещё не обедали! Да, и как мы могли пообедать, если на кухне нет ни одной щепки и будем ли мы вообще сегодня обедать? — Кивнув головой Виктору и его спутникам, дед продолжил свои речи — Это просто безобразие какое-то! Ты бы подумала о детях, они уже всех нас извели своими воплями.

Ему вторила мать девушки:

— Да, Лимия, это действительно безобразие!

Виктор не выдержал и входя во двор рявкнул:

— А посылать ребёнка в лес одного за дровами это не безобразие, уважаемые? Она кто, девушка или вьючный олор? Ладно, хватит разоряться, привезли мы ваши дрова, но, прежде чем хозяйка начнёт стряпать, дед, дай я займусь твоей ногой, да, и всеми остальными вашими болячками тоже. Клерита, быстро зови всех в дом. Сами сейчас увидите, что наше лечение куда лучше всего того, что могут предложить вам королевские лекари. Кстати, Лимия тоже будет вас лечить, а не только мы одни и уж вы поверьте, ничуть не хуже нас.

Только теперь дед Лимии сообразил, что те люди, кого она привела с собой из леса, совсем на них не похожи, одеты как-то странно, да, ещё и к ним во двор въехали какие-то диковинные повозки. Он испуганно вытаращил на них глаза, но не успел завопить, как Лимия громко воскликнула:

— Дедушка, не волнуйся, это Виктор, Мила, Саша, Бинго и Ларри! Они звёздные путешественники и спустились в наш лес с неба. Я споткнулась, когда несла вязанку хвороста домой, и она меня так придавила, что я себе губы разбила, лицо оцарапала и ещё так сильно ушибла ногу, что не могла стоять на ней, но у них есть лечебные кристаллы, которые испускают радугу и она меня тут же вылечила. Пойдёмте скорее в дом, я вас тоже вылечу от всех болезней. Виктор говорит, что в их мире люди из-за кандисов никогда не стареют и ни чем не болеют.

Роботы уже приманили детвору конфетами и та была теперь полностью на их стороне. Мила и Сашка подхватили деда, сидевшего на скамейке и потащили его в дом, а девушка бросилась к матери и при этом на её лице сияла такая радостная улыбка, что женщина сразу же ей поверила. Дом лесника был большим, двухэтажным, и в на первом этаже в нём имелась большая, довольно красиво обставленная гостиная. Бинго, втолкнув в неё двух пацанов лет десяти, тотчас вышел и через минуту вернулся, притащив стационарный кандис, который он поставил на стол. Лимия включила свой кандис и с его помощью построила всех своих родных позади стола, после чего Виктор включил излучатель и всю гостиную тут же заполнили радужные лучи. Хотя мощности малого стационарного кандиса хватало с избытком, люди и роботы присоединились к девушке, чтобы тоже быть причастными к грядущему, чуть ли не чудесному исцелению.

Глава четвёртая Начало путешествия по Лидарне

После того, как все обитатели маленького лесного хутора были исцелены с помощью кандисов от всех мыслимых и немыслимых болезней, которыми они может быть болели, а может и нет, сразу же начался довольно ранний ужин, который закончился поздним вечером. Дети, два мальчика и девочка, раньше всех встали из-за стола, зато дед Лимии, старый лесник Игнол, уже начал беспокоить, не лопнет ли он, но вскоре и его организм перестал нуждаться в энергии. Больше всех были поражены жены братьев Лимии и её мать, которые выглядели так, словно были одноклассницами. Виктор вкратце объяснил лесным жителям, что такое кандис и как он действует на людей и попросил девушку показать всем свой браслет и кристалл маринита на цепочке, после чего разговор в гостиной, наконец перешел в конструкционное русло, так как уже очень сильно помолодевший Игнол смущённо поинтересовался и у гостей:

— Чем же мы сможем вам отплатить за то, что вы сделали для нас, звёздные путешественники?

— А вам и не нужно нам платить! — Весёлым голосом воскликнул Виктор и добавил — Мы ведь сюда не торговать прилетели. Игнол, мой народ, который живёт на планете Земля, путешествует среди звёзд уже больше ста семидесяти лет и люди поселились на множестве планет, но ещё никогда наши корабли не улетали так далеко от дома. Мы прилетели сюда только за тем, чтобы посмотреть на вашу планету, но обнаружили, что на ней живут точно такие же люди, как и мы. Ну, может быть мы и отличаемся друг от друга чем-то, но это не важно. Для нас важно другое, мы нашли в космосе братьев и теперь приложим все усилия к тому, чтобы подружиться. Игнол, мы прилетели не брать, а передавать вам в дар, причём передавать совершенно безвозмездно, не требуя от вас ничего взамен, да, нам с вас и взять-то по большому счёту нечего. Поверь, для нас самой большой ценностью является дружба и братство с вами.

Внезапно помолодевший старый лесник усмехнулся и недоверчивым тоном сказал:

— Что-то мне не очень верится в это, молодой человек. За всё в этой жизни нужно платить.

Виктор осклабился и тут же ответил:

— Игнол, молодыми людьми здесь являются Мила и Саша, а я уже далеко не юноша и возможно, что даже старше тебя.

Лесник тут же спросил, указывая на Бинго и Ларри:

— Возможно, но ты говоришь так, словно они не люди.

— Да, они не люди, Игнол. — Кивнув головой сказал Виктор и тут же объяснил — Они роботы, искусственные разумные существа и живые они только снаружи, внутри они, можно сказать, железные, но они такие же граждане Виктории, как и все люди, хотя мы их делаем точно так же, как вы делаете паровозы, только паровозы нужны для того, чтобы тащить за собой поезда с грузами, а у роботов совсем другая задача. Они мыслящие существа и наши очень большие друзья. Бинго, например, мой помощник.

У лесника был довольно быстрый ум и он снова задал вопрос своим гостям:

— Снова мне непонятно, ведь вы вроде бы прилетели с Земли? Как же тогда роботы являются гражданами какой-то Виктории? Или я чего-то недослышал.

Виктор рассмеялся и поспешил объяснить:

— Всё правильно, мы все граждане Виктории. Довольно давно я получил право полететь на эту планету вместе со своими друзьями, чтобы основать там колонию. Тогда нас было очень мало, всего пятьдесят семь с лишним тысяч человек, но сейчас нас уже целый миллиард. К тому же Игнол, я являюсь на Виктории правителем и власть моя ничем не ограничена, как и у вашего короля. Правда, я не знаю, кто ваш король и какая у вас монархия. Может быть он только сидит на троне, а всем делами занимается его премьер-министр.

Игнол усмехнулся и поторопился сказать:

— Нет, Виктор, вся власть в Адории сосредоточена в руках короля Лигуэна Пятого, а мы все обязаны ему беспрекословно повиноваться. Иначе тебе запросто могут обвинить в измене короне и отправить на каторгу, в угольные шахты. Против короля никто не может сказать ни единого слова.

— У-у-у, с вашим королём всё ясно! — Насмешливо прогудев воскликнул Виктор — Сомневаюсь, что все служат вашему королю верой и правдой, да, и воров у вас скорее всего хоть пруд пруди. На моей планете любой человек может высказать мне в лицо всё, что он думает, но зато у нас нет ни то что каторг, но и тюрем. Ладно, Игнол, у меня нет никакого желания обсуждать вашего короля. Сегодня у меня совсем иная задача, — доказать тебе и всей твоей семье, что мы жители планета Виктория, прилетели на Лидарну, как друзья и нам от вас ничего не надо, зато мы обязательно сделаем так, чтобы вы тоже стали летать к звёздам.

Лесник покрутил головой и со вздохом ответил:

— Да, полететь к звёздам было бы конечно неплохо, но как на это посмотрит наш король? Нет, Виктор, тебе нам не нужно ничего объяснять. Тебе нужно ехать в Негос и встречаться там с королём, чтобы он решил, летать нам к звёздам или нет.

Бинго, который во время ужина мотался из дома во двор и обратно, не выдержал и хлопнув ладонью по столу воскликнул:

— Игнол, мне уже надоело слушать этот бред! Ах, король, разрешит, ах, король запретит. Мой повелитель будет разговаривать с вашим королём в самую последнюю очередь. Нас тут немного, но мы постараемся довести до сведения каждого, мы прилетели к вам на Лидарну с миром и хотим, чтобы лидарнийцы стали нашими звёздными братьями и полетели с нашей помощью к другим планетам. Целительные марианиты, которые испускают радужные лучи, способные исцелять всё живое, будь то всякие вредные насекомые, сорная трава на поле, которое ты возделываешь, или грызуны в погребе, это лишь миллионная часть того, что мы передадим вам в дар. Между прочим, Игнол, мой повелитель последние пятнадцать лет только тем и занимается, что помогает каждому точно такому же типу, как и он, который взялся колонизировать какую-нибудь планету, да, столкнулся на ней с трудностями, так что даже в том случае, если Земля и другие миры, вдруг, с какого-то перепоя откажутся направить на Лидарну свои транспортные корабли, Виктория справится и сама. В общем так, мальчики и девочки, я оставлю вам вот эту штуковину, — Бинго поставил на комод небольшой трёхмерник — И вы теперь хоть каждый день сможете смотреть, как мы живём на Виктории, и как люди живут на Земле. А это, Игнол, источник питания для него. Лимия, девочка, подойди сюда, я покажу тебе, как заряжать батарею твоего кандиса. Она очень мощная, заряда хватает на неделю, но ты не жди, когда кандис погаснет. Кстати, ты можешь посветить им на олоров и они тоже помолодеют. От этих радужных цветов становится молодым и сильным всё живое.

Выпалив всё одним духом, Бинго стал показывать девушке, как ставить кандис на зарядку. На этом хуторе он решил оставить не только трёхмерник, но и бытовой микрореактор, который мог бы обеспечить электроэнергией весь хутор, да, вот на нём больше не было ни одного электрического прибора. Заодно он объяснил девушке, как включать трёхмерник и общаться с теми роботами, которые находились на орбите. Виктор, видя что Игнол обиделся на Бинго и даже сердито насупился, сказал старику:

— Не сердись на Бинго, Игнол. Мы оба для него мальчишки. Ему уже двести тридцать пять лет. Ну, а относительно того, что он тут наговорил, всё именно так и будет. Бинго моя правая рука и иногда я даже сам удивляюсь, как он отдаёт вместо меня распоряжения ни о чём не спрашивая и потом выясняется, что именно этого я и хотел. Да, мы намерены встретиться с как можно большим числом лидарнийцев и сделать так, чтобы вы сами решили, как будете жить дальше, а не ваши правители. Наверное уже очень скоро вернутся твой сын и внуки, так что вам будет о чём поговорить, ну, а мы заночуем у вас и завтра с рассветом поедем дальше, в ту деревеньку, которая находится за этим лесом.

На этом разговор не закончился. Женщины принялись стелить гостям постели, роботы пошли в лес за дровами, а Виктор с Игнолом удалились на кухню, где тот достал бутыль с наливкой и продолжили разговор. Старый лесник всё-таки робел при одной мысли о том, что через какое-то время ему придётся самому, без оглядки на короля, сделать выбор. На вопрос Виктора, чего он хочет, Игнол ответил весьма уклончиво и стал расспрашивать звёздного путешественника о Виктории. В первую очередь его интересовало есть ли на ней леса и какие они. Чтобы не быть голословным, Виктор взял трёхлитровую бутыль с наливкой, они вернулись в гостиную и он включил трёхмерник, чтобы показать реликтовый лег и его обитателей. Туда же немедленно прибежали женщины и дети, которым тоже хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на чёрную доску, показывающую живые, объёмные картинки намного лучше, чем это делалось в театре оживших фотографий. Оказывается, на Лидарнии уже наступила эра кино, но ему было ещё далеко до трёхмерного телевидения.

Ночь прошла спокойно, если не считать того, что во дворе то и дело что-то стукало. Роботы, которые взяли с собой всего по три рабочих монитора, скуки ради натаскали за ночь из лесу столько дров, что их теперь должно было хватить года на три. Пока Виктор со своими подопечными завтракал, они перекололи все дрова и битком забили ими дровяной сарай, пристроили к нему навес и натолкали дров и под него. Помимо этого они усовершенствовали насос, качающий воду из скважины и пристроили к нему электрический привод. Посмотрев на это, Игнол предложил Виктору проводить его в деревню Лурана, чтобы представить их там местным жителям. Это было весьма заманчивое предложение и Виктор согласился. Деревенька, до которой они добрались через десять минут, была небольшой всего тридцать восемь дворов, но шума появление в ней помолодевшего за ночь Игнола, было столько, как в довольно приличном городке во время карнавала, а как только её жители узнали, что и они не будут обойдены вниманием пришельцев со звёзд, радостные крики только усилились.

После сеанса массового исцеления, который был проведён в большом амбаре на краю деревни, все жители тотчас помчались по домам, чтобы утолить голод и Саша повёз Игнола домой, Виктор со своими спутниками принялся обходить все дворы подряд уже в качестве ветеринаров. Вскоре приехал Саша и не один. Он привёз с собой Лимию и хотя Виктору совсем не улыбалось иметь такого юного гида, он немного поворчал, сказав на лидарнийском, что думает о похищении юных девушек всякими балбесами, и согласился. В принципе его полностью устраивало присутствие в их группе контакта местного жителя, вот только оставалось выяснить, как это Лимия сумела уговорить мать отпустить её с чужаками в путешествие по их стране, которое при таком короле могло стать весьма опасным. Он оглядел девушку с головы до пят и остался вполне доволен тем, как та оделась в дорогу.

Лимия, которая была одного роста с ним и Сашкой и почти на полголовы выше Милы, надела в дорогу платье мужского фасона, состоящее из высоких ботинок с шнуровкой, тёмно-зелёных бриджей, пошитых из плотной ткани, приталенного удлинённого френча с четырьмя накладными карманами из такой же ткани, подпоясанного широким кожаным ремнём с охотничьим ножом в чёрных ножнах на боку, красной рубахи и светло серой, широкополой шляпой, глядя на которую Виктор сразу же вспомнил про ковбоев. С собой она взяла рыжую кожаную, походную сумку на длинном ремне и средних размеров саквояж. В общем выглядела девушка по боевому и когда он согласился взять её с собой, тут же от радости расцеловала его в обе щёки. Сашу она вознаградила лишь улыбкой и вежливым кивком. Бинго забрал у девушки саквояж с сумкой и в месте с Ларри принялся перекладывать в салоне вещи, чтобы освободить кресло для своего напарника.

«Рейнджровер-Аэровагон», похожий на древние микроавтобусы, можно сказать был бескапотником, точнее капот у него был, но только очень короткий, всего шестьдесят сантиметров и на него можно было откинуть вперёд ветровое стекло, плоское, словно доска, зато толстое, пуле и снарядонепробиваемое, да, ещё и с двумя генераторами силового поля. Водительское место у него располагалось посередине, а справа и слева от него находилось два минибара. С древними автомобилями любой бимобиль роднило наличие руля, но у бимобилей не было никаких педалей и все кнопки управления были вынесены на руль. Позади водительского сиденья находился кухонный комбайн, справа и слева от которого было по два пассажирских кресла с каждой стороны, а за ним находилось ещё три кресла, но они были сняты, а оба задних кресла завалены вещами.

Как только вещи были переложены назад, Ларри сел на освободившееся кресло, а Бинго немного позади Виктора слева, уступив Лимии своё место. Виктор усадил девушку в удобное мягкое кресло, которое сразу же подстроилось под её фигуру и автоматически обхватило её ремнями безопасности, скомандовал Миле и Саше ехать вперёд на минимальной скорости, а сам сел в водительское кресло и первым делом связался с «Серебряным соколом» и попросил выслать ему женский нанокомбинезон седьмого размера. Хотя одета Лимия довольно красиво и костюм для путешествий на ней был новым, он вовсе не считал такое одеяние достаточно надёжным. Их белые нанокомбинезоны, которые могли придать себе любой цвет по желанию владельца, которые выглядели как обычные космокомбинезоны с капюшонами, только более пухлые, были куда более безопасным обмундированием. После того, как Эрл сообщил ему координаты того места, куда будет выслана посылка, Виктор, трогаясь с места, спросил:

— Лимия, как ты смогла уговорить маму, чтобы она отпустила тебя с нами? Обычно матери очень неохотно отпускают своих дочерей из дома. Тем более с малознакомыми людьми.

Девушка улыбнулась и ответила:

— Всё очень просто, повелитель, я сказала ей, что не собираюсь выйти замуж за какого-нибудь болвана и вся свою жизнь провести в лесу или крохотном городишке и хочу стать звёздным разведчиком, чтобы открывать новые миры. Ну, а раз дед стал совсем молодым парнем, то они спокойно обойдутся и без меня. Повелитель, прости меня, но подарок Милы я оставила маме.

— Правильно сделала, Лимия. — Сказал в ответ Виктор — Я уже было хотел спросить тебя об этом и если бы ты не подарила кандис, браслет и кулон своей маме, то я Бинго немедленно отправил бы на ваш хутор свой монитор с точно таким же комплектом. У нас их к сожалению с собой немного, но с Виктории скоро стартуют быстроходные корабли, чтобы доставить на Лидарну миллионы этих самых лучших лекарей. Только знаешь, Лимия, когда ты встретишься с одним парнем, которого зовут Джек Хаммер, ни в коем случае не говори ему и его друзьям, а их очень легко узнать по шоколадному загару, что ты подарила маме полученный тобой в дар от Милы ритуальный браслет и большой кулон жизни, ведь она, как и мы все, тоже считается у этих психов рыцарем Радуги. А ещё лучше вообще никому не говори об этом, на, а мы в свою очередь никогда не станем вспоминать про твою оплошность. У нас на Виктории те драгоценные камни, мариониты, из которых изготовлен твой кулон жизни и которые вставлены в браслет, добывают совершенно особые во всех отношениях люди — рыцари Радуги. Имя одного из них выгравировано на Кандисе, браслете и кулоне и они считают, что отныне именно этот старатель будет как бы рыцарем-хранителем твоей мамы везде, где бы она не оказалась. Ну, это я так, рассказал тебе про это на всякий случай, Лимия и всё же мне очень хочется знать, что сказали тебе твоя мама и дедушка?

Девушка улыбнулась и бойко ответила:

— Мама сказала, что это мне решать, кем я хочу стать, а дед сказал, что я приняла правильное решение. Он не очень-то верит, что наш император захочет заключить с тобой союз, повелитель.

Два первых повелителя Виктор пропустил мимо ушей без каких-либо бурных возражений, но третий уже отозвался в его душе не очень приятным уколом и он громко сказал:

— Лимия, я управляющий колоний на планете Виктория и считаю всех викторианцев своими личными друзьями, хотя и не знаю их всех по именам. Поэтому все, кого я не знаю лично, обычно обращаются ко мне, называя меня боссом или шефом, но гораздо чаще просто Виктором или Виком. Ты знакома со мной довольно близко и к тому же годишься мне во внучки, поэтому будь добра называть меня просто дядя Витя, словно я действительно твой родной дядя, и запомни, Лимия, для меня хоть ты, хоть Мила, хоть Сашка или любой другой молодой парень или девушка, в общем все вы для меня, словно родные дети, и не только для меня, но для всех тех, с кем ты вскоре познакомишься. Ну, и последнее, относительно твоей мечты, Лимия, стать дальлётчиком и открывать новые миры, — она обязательно сбудется, точнее считай, что уже сбылась. Поэтому присматривайся к тому, что и как мы делаем, ведь ты уже стала курсантом и первым делом я познакомлю тебя с боссом всех звёздных разведчиков Виктории, нашей Машенькой, то есть космос-адмиралом Марией Гагариной. Она будет для тебя второй матерью. У её парней и девчонок так принято, ну, а лично я к тебе во вторые отцы даже и не стану набиваться. Ты будешь мне таким же другом, как и все викторианцы, хотя сама при этом останешься лидарнийкой. Я не собираюсь присоединять твою планету к Виктории и не позволю никакому другому миру присоединить её к себе. Ваш мир будет полностью независимым и единственное, что я обязательно сделаю, так это устрою так, чтобы у вас было единое, всепланетное правительство потому, что у меня нет никакого желание договариваться с королём каждой отдельно взятой деревни.

Лимия с вежливой улыбкой выслушала эту длинную тираду, но по ней было видно, что всё это её интересует в последнюю очередь, что она и подтвердила своим ответом, сказав:

— Пов… Ой, дядя Витя, у меня в саквояже лежит моя самая любимая книга, роман барона мин-Барейля «Звёздная разведка Империи». Раньше я смотрела ночью на звёзды и иногда даже плакала потому, что знала наверняка, мне никогда не полететь на межзвёздном корабле к другим планетам, как капитану имперской звёздной разведки кавалеру мин-Фриару. Поэтому когда вы вчера рассказали нам о том, что хотите договориться с каждым человеком на Лидарне, я сразу же подумала, почему бы мне не попросить вас взять меня с собой. Из-за этого я всю ночь не спала, а потому заснула только под утро и проспала ваш отъезд. Хорошо, что Саша привёз деда на хутор на своём скутере. Дядя Витя, а это сложно, выучиться на пилота космического корабля? Саша говорит, что ничего сложного, но мне что-то не верится, ведь вы обогнали нашу планету наверное на целую тысячу лет.

Виктор тоже не спал всю ночь, думая как раз о том же самом, — об адаптации лидарнийцев в Звёздном Содружестве Суверенных Планет. Услышав о том, что какой-то барон мин-Барейль пишет или писал научно-фантастические романы, он вздохнул с облегчением и ответил девушке:

— Лимия, Сашка, конечно, немножко подзагнул, но в принципе он совершенно прав. При наличие желания, с помощью препаратов, ускоряющих работу наших мозгов, гипнопедии и толковых педагогов, ты сможешь лет за пять пройти полный курс обучения, закончить школу третьей ступени, а затем за два года закончишь лётную школу. Ну, а что касается того, что Лидарна отсталый мир, то это всё ерунда. Все те знания, которые накопили мы, земляне, будут вам переданы вместе со многими другими вещами, так что лет через двадцать лидарнийцы ничем не будут отличаться от землян и в то же время между нами будет огромная разница, ведь наука наукой, а вот история и культура у вас своя и как знать, может в чём-то таком, чего мы ещё не знаем, как раз именно вы будете нашими учителями.

Усмехнувшись, Лимия сказала:

— Хотелось бы мне знать, чему мы сможем вас научить. Наверное только тому, как воевать с соседями и слепо верить в то, что король Лигуэн всё решит за нас и что нам вредно думать о том, что и как нужно делать.

В голосе девушки Виктор услышал не то что иронию, а чуть ли не болезненный сарказм и потому повернулся к ней и с дружелюбной улыбкой сказал:

— Лимия, я думаю, что всё не так уж и плохо. Знаешь, девочка моя, я очень люблю читать книги и у меня дома очень хорошая библиотека, вот только у неё есть один недостаток, — подавляющее большинство книг написано очень давно, двести и даже триста, четыреста лет назад. Кое в чём мы очень умные, зато разучились писать такие книги, которые потом хочется читать и перечитывать ещё и ещё раз. Сегодня же вечером я возьму книгу барона мин-Барейля и обязательно её прочитаю.

Бинго тут же съязвил:

— Вик, если ты сядешь на моё место, то можешь начать читать её прямо сейчас. Саквояж Лимии лежит рядом с Ларри, а я с удовольствием сяду за руль.

Виктор скрутил кукиш и не отрывая взгляда от лесной дороги молча показал его роботу, после чего спросил девушку:

— Лимия, скажи мне, а этот барон мин-Барейль, который написал роман «Звёздная разведка Империи» ещё жив?

Та быстро ответила с печалью в голосе:

— Он жив, дядя Витя, но живёт сейчас не в столице, а в своём родовом замке, в Далеарнии, куда его сослал три года назад король Лигуэн из-за того, что на него внезапно ополчились церковники. Им очень не понравился его последний роман про капитана мин-Фриара и наш просвещённый король моментально охладел к творчеству этого писателя. Грести лопатой денежки за его книги он хорошо умел, а как только потребовалось защитить барона мин-Барейля от этих святош, так даже пальцем не пошевелил. Говорят, что он живёт там чуть ли не впроголодь и болеет.

Виктор покрутил головой, что-то тихо проворчал себе под нос и весёлым, ободряющим голосом воскликнул:

— Ну, с этим, Лимия, благодаря тебе мы быстро разберёмся! А немного позднее я накручу хвоста и церковникам. — Он нажал кнопку на руле, перед Лимией тотчас поднялся экран трёхмерника и на нём появилась карта Адории, которая быстро покрывалась надписями — Лимия, будь добра, найди на этой карте тот район, куда сослали барона, и обведи его пальчиком. Изображение сразу же увеличится и после этого ты сможешь разглядеть те места получше. В общем выдай нам целеуказание и мы немедленно направим туда тот отряд, который находится к нему ближе всех и вызволим твоего любимого писателя из ссылки.

Лимия тут же ткнула пальцем в экран и сказала:

— Дядя Витя, так ведь провинция Далеарния находится совсем недалеко от Ревинии и отсюда до городка Клейст, если ехать на поезде, всего сто тридцать меранов.

Виктор моментально перевел лидарнийские мераны в километры. Получалось действительно недалеко, чуть больше двухсот семидесяти километров и сказал:

— Ну, тогда мы сами полетим туда, Лимия, но не сегодня, а завтра. Сначала я хочу прочитать хотя бы один его роман, чтобы понять, кто он такой. Сегодня же мы просто отправим туда нашу авиаразведку. Бинго, Ларри, запускайте своих птичек в воздух и шпарьте туда на максимальной скорости, а ты, Лимия, будь готова к ещё одной новости. Сейчас через пару меранов будет небольшая полянка, где совершил посадку небольшой орбитальный челнок, который доставил для тебя точно такую же одежду, как наша. На вид она может быть и невзрачная, но если ты будешь одета точно так же, как и мы все, то я уже не буду за тебя волноваться, ведь в ней ты сможешь войти в горящий лес и будешь гулять по нему так, словно с неба моросит мелкий дождик. Всяких там ножей, топоров, пуль и артиллерийских снарядов он тоже не боится, вот только этот плоский ранец за спиной, хотя он и не тяжелый, надоедает довольно быстро, но я к нему уже привык, так что надеюсь, что и ты привыкнешь. А вообще-то нанокомбинезоны это самая обычная одежда дальлётов. В них они высаживаются на всех ещё неизученных планетах.

Эрл постарался и снова проявил недюжинную предусмотрительность, спустив на поверхность Лидарны не просто почтовый челнок, а фактически космокатер, на борт которого спокойно могли подняться три человека и отправиться на орбиту. К тому же он был битком набит всякой всячиной, в том числе и несколькими дополнительными мониторами для Бинго и Ларри. Эрл объяснял это просто, — Виктор всё же не простой разведчик, а ещё и управляющий колонией, правитель мира населённого более, чем миллиардом граждан, — людей и роботов, а потому должен иметь больше возможностей для установления контакта. Поэтому он втиснул в багажный отсек космокатера, который имел мощный антиграв и его запросто можно было тащить на буксире, довольно большой трёхмерник.

Мила, взяв в руки контейнер с вещами, подготовленными для Лимии, завела лидарнийку за космокатер и помогла ей переодеться. После этого Ларри прицепил спускаемый челнок к небольшому, но очень мощному вездеходу и они поехали дальше, точнее не поехали, а поднялись вверх и над кронами деревьев полетели, изменив курс. Теперь они двигались не на восток, вглубь страны, а на север, в провинцию Далеарнию. Попутно Виктор решил посетить деревню Майсин, расположенную на берегу реки сразу за лесом, до которой было сорок два с половиной километра. Адория была довольно большим государством и её площадь была лишь немного меньше, чем площадь, которую когда-то занимали на Земле Соединённые Штаты Америки. Да, и сам континент Луизания тоже был не маленький, размером ничуть не меньше континента Евразия. На Виктории таких точно не было.

Не успели они отлететь от поляны, как с Виктором связался Роман. Не прекращая движения, он включил трёхмерник. Временный управляющий, одетый в тёмно-синий костюм-тройку, сидел в его кресле строго выпрямившись. Патент управляющего висел у него на груди и весь его вид выражал сосредоточенность и решимость наброситься на любую проблему не только с кулаками, но ещё и запинать её ногами. При виде своего друга, Виктор невольно заулыбался и ещё раз мысленно помянул недобрым словом Полковника, считавшего, что его сын ещё не дорос до того, чтобы даже временно управлять Викторией. Роман слегка кивнул головой и спокойным, уверенным голосом сказал:

— Дядь Вить, я собрал Совет колонии и доложил ему о твоём открытии. Думаю, что мне нет никакого смысла рассказывать тебе, какое это произвело на всех впечатление. Мы посовещались и я принял следующее решение, — сегодня к тебе на помощь стартует сто сорок семь викторов и двести тридцать средних викторок с грузами на борту и десантом помощи. Если на этой планете, как ты говоришь, цивилизация находится где-то в середине земного девятнадцатого века, значит тебе там многое понадобится, чтобы помочь им всем, что только Виктория может передать в дар жителям этой планеты. Через десять дней я отправлю к этой планете пятнадцать больших транспортных кораблей, на борту которых будет находиться стандартный груз помощи, заводы, фабрики, оборудование и транспорт. Думаю, что и сами корабли, как и часть викторов и викторок тоже стоит передать им. Хотя пилотировать их самостоятельно они смогут не завтра и даже не после завтра, всё равно жителям этой планеты будет приятно знать, что они тоже стали теперь звёздным народом. Да, вот ещё что, дядь Вить, помимо транспортников я пошлю к этой планете ещё пять пассажирских лайнеров и на них будет находиться отряд из пятидесяти тысяч человек и двухсот тысяч роботов. О том, куда они летят и зачем, десант помощи узнает уже находясь в римане. Ну, а теперь можешь ругать меня, сколько тебе будет угодно, но я всё равно не изменю ни строчки в своём секретном приказе.

Виктор ухмыльнулся и ответил своему заместителю:

— Рома, вот поэтому-то я и оставил вместо себя тебя, а не какого-нибудь старого пердуна-перестраховщика, который дёргал бы меня по каждому поводу и без оного каждые два часа. Парень, на Виктории сейчас ты за главного, тебе и решать, что и как ты будешь делать. Ну, а пока что спасибо тебе за то, что ты так оперативно среагировал на всё. Да, кстати, я надеюсь среди викторов и викторок есть боевые корабли? Знаешь, мне как-то не хотелось бы находясь здесь встретиться с внешней угрозой не имея под рукой хорошего камня, чтобы запустить им во врага.

— Не волнуйся, дядь Вить! — Воскликнул Роман — Тебе будет чем отмахаться от такой напасти. Середина девятнадцатого века, насколько я знаю, это уже очень серьёзные армии, так что ты там точно сумеешь найти не одну тысячу парней, которые захотят служить в космической пехоте. Кстати, вы там дурака не валяйте, а уже сейчас начинайте прожигать туннели ко всем планетам во внутреннем космосе, чтобы к прибытию наших кораблей всё было готово. Не станешь же ты ставить заводы на планете.

Виктор указал рукой на Лимию и сказал:

— Рома, познакомься, это Лимия, первый дальлёт на Лидарне. Как ты думаешь, чугунная твоя голова, кто будет пилотировать первый космический корабль, который полетит с Лидарны к самой большой планете в их звёздной системе? Машенька в доску расшибётся, но научит эту девочку пилотировать викторы хотя бы на самом примитивном уровне. В конце концов среди космических бродяг тоже встречается немало таких пилотов, которые даже школу-десятилетку не закончили по той причине, что их оттуда просто выгнали. Ладно, Ромка, я всё понял. Сегодня вечером готовься принять на свой комп большой пакет информации о Лидарне и о том, что представляют из себя языки этого мира. Мне нужно, чтобы викторианцы освоили их ещё в полёте.

Больше ни о чём Роман Родригес докладывать Виктору не стал и на вопрос, как идут у него остальные дела, весёлым матерком послал его куда подальше по-испански, на этом они и попрощались. Лимия из этого короткого разговора только и поняла, что большой босс действительно такой, каким он ей показался, и что она теперь действительно станет пилотом исследовательского звёздного корабля, но всё же для верности спросила:

— Дядя Витя, я правда буду первым человеком на Лидарне, который полетит к другой планете?

— Да, моя девочка. — Коротко ответил Виктор и добавил с улыбкой — Как только прилетят наши скоростные космические корабли, Машенька тотчас начнёт учить тебя управлять одним из них. На твоей планете мы построим космический порт и с него вы, лидарнийцы, начнёте изучать этот спиральный рукав нашей галактики, который мы до этого называли Рукавом Наугольника, но теперь его обязательно переименуют. Вообще-то его следовало бы назвать по названию твоей планеты, но лично я предложу назвать его Рукавом Лимии, но для этого тебе придётся возглавить первую экспедицию уже не к планете во внутреннем космосе, а к какой-нибудь звезде, которую ты сама и выберешь.

Глаза у девушки загорелись и она воскликнула:

— Пусть это будет Ларайна!

Бинго немедленно встрял в разговор и сказал:

— Хороший выбор, Лимия. Эта звезда в созвездии Паруса, хотя она и не самая яркая на вашем небосклоне, ближе всех к вашей звёздной системе. Она очень похожа на ваше небесное светило — Сибиас. Я скажу Эрлу, чтобы он нацелил свой телескоп на неё и посмотрел, есть ли у Ларайны планеты. Они должны быть.

Девушку всё это так вдохновило, что приехав в деревню Майсин, в которой насчитывалось уже дворов под триста, она, созвав ударами в колокол несколько десятков поселян на центральную площадь. На ней стоял большой бассейн, в который вливалась вода из родника, и выступила перед ними со столь зажигательной речью, что на площади мигом собрались почти все жители деревни. Кое кто работал в поле, но и они через полчаса примчались на площадь, где напротив церкви, колоколенка которой была увенчана тремя переплетёнными кольцами вместо креста, стояло небольшое здание королевской почты, служившее также домом для старосты деревни. На этот раз бразды правления взяла в свои руки Лимия. Девушка попросила старосту, седовласого мужчину с сабельным шрамом на лице, принести ей какое-нибудь больное животное, которое вот-вот умрёт и тогда все они увидят самое настоящее чудо. Какая-то девчушка лет десяти мигом побежала домой и Через несколько минут принесла корзинку со скулящим в ней щенком местного эквивалента собаки и со слезами на глазах воскликнула:

— Тётенька, моего Бобо сегодня утром переехало телегой! Он умирает. Вы можете его вылечить.

Лимия оглянулась и Виктор чуть заметно кивнул ей головой. Тогда девушка взяла у ребёнка корзинку, поставила её на каменный бортик круглого бассейна и показав селянам свой новый кандис, — овальный светильник размером с мужскую ладонь и толщиной в двенадцать сантиметров, громко крикнула:

— Люди, это не какие-то там мощи святого Гертагия и не святая вода трёх колец единения, это исцеляющая лампа, которую звёздные путешественники привезли с планеты Виктория. Внутри неё вы видите небольшой кристалл сверкающий всеми цветами радуги, но сейчас я его включу и этот маленький корвел со сломанной спинкой будет исцелён. Ему была нанесена очень тяжелая травма и поэтому когда этот малыш выздоровеет, его нужно будет хорошо накормить. В том, что сейчас произойдёт на ваших глазах, нет никакого чуда. Просто кристалл внутри лампы своим радужным светом заставит пробудиться в корвеле все его внутренние силы и он сам себя исцелит, а на это щенку потребуется много энергии и поэтому он очень сильно проголодается.

Лимия включила кандис и направила на щенка поток радужных лучей, а Бинго, надев на лицо сканер, присел на бортик бассейна и принялся руками складывать сломанные кости, громко объясняя свои действия:

— Друзья мои, исцеляющие лучи это конечно хорошо, но чтобы кости срослись правильно, их нужно сложить соответствующим образом. Маска на моём лице позволяет мне видеть этого щенка насквозь и я сейчас сделаю это. Как вы это видите, Бобо совсем не чувствует боли, а вообще-то это довольно пустяковая операция для излучателя. Он залечивает травмы и пострашнее. После того, как вы убедитесь, что щенок полностью здоров…

Лимия не дала ему договорить и воскликнула:

— Девочка хорошенько накормит его, а вы приготовитесь к тому, что Виктор, повелитель планеты Виктория, который взял себе отпуск и прилетел на Лидарну, поднимется в воздух на своей летающей машине и осветит лучами живительной Радуги вас всех до единого. Какими бы болезнями вы не болели, они все будут исцелены, а ещё к вам всем сразу же вернётся молодость, но зато и есть вы после этого будете часа четыре подряд, но я думаю, что это того вполне стоит.

Тут к ней подошел местный священником и резко сказал:

— Дитя моё, всё в этом мире происходит по божьей воле и делается руками посланных им пророков. Поэтому ты должна возблагодарить господа нашего и пророка его, святого Гертагия, отца нашей святой церкви за то, что в твоих руках оказался сия божественная, исцеляющая лампа.

Лимия усмехнулась и громко ответила:

— К корпусу этой лампы прикреплена серебряная пластинка и на ней выгравировано имя рыцаря Радуги Елены Климовой и это она, а не ваш святой Гертагий под палящими лучами солнца, стоя на коленях в пустыне, кишащей ядовитыми змеями, ящерицами и насекомыми, своими добрыми руками нашла среди каменных обломков и извлекла на свет кристаллы марианита и её не тронули ни змеи и ящерицы, ни даже огромные двухвостые ядовитые насекомые потому, что вот она точно святая и любит даже этих кусачих тварей. А повелитель Виктории Виктор Боброу, — Девушка произнесла фамилию Виктора на свой лад — Три года готовился к тому, чтобы прилететь на нашу планету со своими друзьями. Так почему я должна молиться какому-то Гертагию, который никого не исцелил, зато убил множество людей потому, что ваш бог сказал ему, что они его враги? Когда я прилечу на Викторию, то тоже отправлюсь в Великую Радужную Пустыню и добуду в ней для людей столько кристаллов, сколько смогу, ведь у я ношу на руке вот этот браслет, а на шее кулон из марианита, чтобы тоже стать рыцарем Радуги.

Священник стушевался и отошел в сторону, но уходить с площади не стал. Он был уже довольно стар и по всей видимости его тоже одолевали всяческие хвори. Прошло минут сорок и Бинго сказал Лимии, что она может выключать свой кандис. Как только девушка сделала это, полностью здоровый, но жутко голодный щенок, который отличался от земных собак только тем, что имел на лапах три пальца с массивными коготками, делающими похожими их на копытца, весело затявкал и бросился к своей хозяйке. Ларри тут же протянул девочке пластиковую миску, доверху наполненную рубленым варёным мясом, которая была размером почти с корвела. Девочка опустила щенка на булыжную мостовую, поставила у него под носом миску и тот стал есть мясо с таким аппетитом, что добрая половина жителей деревни тут же бросилась по домам, а старики и дети остались. Дети с любопытством глазели на выздоровевшего Бобо, а старики принялись донимать Лимию и её друзей вопросами. Один из них прозвучал следующим образом:

— Добрый господин, а король Лигуэн разрешил вам ездить по его королевству и исцелять его подданных?

Виктор расхохотался и воскликнул:

— Вообще-то это ваша страна, друзья мои и я очень удивлён, что вы ещё не объяснили этого господину Лигуэну. Извините меня, но хотя я ещё не знаю всех деталей, мне уже сейчас кажется, что этого господина нужно гнать из королей в шею. Наблюдал я вчера утром за тем, с какой армией он спровоцировал войну и если бы мы не встали между королевскими и республиканскими войсками и они не расстреляли все свои снаряды, метя в наши пять звёздных кораблей, то быть бы большой беде. Наши кандисы способны исцелять любые раны, но при одном условии, человек ещё должен быть жив, а если его разорвало снарядом в клочья, то тут уже никакой кандис не поможет. Вы можете успокоиться, после того, как артиллеристы с обеих сторон больше двух часов палили по нам и мы у них на глаза якобы взорвались, они помирились. Ещё бы, им вместе удалось уничтожить пять больших белых звёздных кораблей, спустившихся с неба. Правда, мы на них совершенно не рассердились, я всё именно так и задумывал, а потому напоследок облучили их бортовыми, очень мощными кандисами, так что если кто из тех солдат вернётся в вашу деревню, то вы очень удивитесь, увидев их помолодевшими.

Жители деревни быстро подготовились к тому, чтобы получить свою порцию лучей. Они затопили на кухнях печи, поставили греться воду, достали из погребов продукты и вернулись на площадь. Бинго выставил на капот «Рейнджровера» большой стационарный кандис, Виктор взлетел на нём повыше и вместе со всей своей командой принялся заливать площадь радужными лучами. Однако, на этом процедура не закончилась. После того, как поселяне утолили голод, он велел им всем выгнать во дворы всю домашнюю живность и принялся методично облетать всю деревню. Ну, а напоследок, по просьбе старосты, волосы которого быстро становились русыми, Виктор ещё и омолодил большой общинный сад, но перед этим роботами пришлось вывести свои мониторы и потрудиться, чтобы провести в него трубы и хорошенько напоить землю водой. Зато сад быстро преобразился у всех на глазах и в нём в считанные часы созрел отличный урожай плодов, похожих на персики, только крупнее.

Глава пятая Встреча с бароном мин-Барейлем

Виктор не стал задерживаться в деревне. Он и его спутники подарили наиболее понравившимся им жителям, в числе которых был и староста, каждый по одному лечебному комплекту, а старосту деревни одарили ещё и трёхмерником и вечным блоком питания к нему, попросив давать односельчанам возможность посмотреть на то, как живут люди на Виктории и в других мирах, и с несколькими корзинами соринов полетели дальше. Отлетев от деревни километров на пятьдесят, Виктор, выглядев сверху симпатичную поляну у озера, совершил на ней посадку. Роботы быстро установили надувной пластиковый дом, взяли спиннинги и пошли рыбачить. Молодёжь в это время уже купалась в озере, а Виктор завалился на надувную кровать с фантастическим романом в руках и хотя с непривычки ему было довольно трудно разбираться с незнакомыми буквами чужого языка, он с помощью аналитического компьютера вскоре освоил чужую письменность и так увлёкся чтением, что с трудом оторвался от книги, чтобы выйти из своей комнаты и поужинать.

Роботы наловили рыбы, она оказалась довольно крупной, а Мила и Лимия сварили из неё уху и пожарили. Как в варёном, так и в жареном виде рыба оказалась очень недурной на вкус. Ребята взяли охотничьи карабины и вместе с Лимией отправились на охоту, чтобы пополнить запасы продовольствия, а Виктор снова завалился с книгой на кровать и не успокоился, пока не прочитал её от корки до корки, а прочитав — задумался. Барон оказался прекрасным писателем и написал просто замечательный роман. Кавалер мин-Фриар был чем-то похож на Д'Артаньяна, но в целом роман заставлял задуматься. Хотя барон мин-Байрель вроде бы создал своего героя преисполненным патриотизма и верности императору, монарха он изобразил довольно придурковатым и недалёким типом, родившимся не там, где ему следовало бы родиться, а уж как тонко он высмеял в романе церковников, так это и вовсе блеск. Однако, слишком уж много Виктор прочитал между строк такого, что его ещё больше насторожило по поводу персоны короля Лигуэна Пятого, в котором легко было заподозрить злобного, мелочного и завистливого садиста.

Зато кавалер Ром мин-Фриар был настоящим героем и умницей, просчитывающим все свои ходы на двадцать шагов вперёд, который заботился об империи раз в десять больше, чем император со всеми его придворными, министрами и прочими советниками, добрые две трети которых составляли попы. Правда, среди всех этих святош имелся звёздный капеллан Саррош, большой любитель выпивки и женщин, которого прославленный звёздный исследователь считал своим наставником. Он был показан в романе как тонкий психолог, знаток человеческих пороков, можно сказать эксперт. Этот звёздный капеллан видел чужие грехи насквозь и умел найти такие слова, которые дарили надежду разуверившимся во всём людям и был непримирим ко злу. Ну, а ещё у барона мин-Байреля было развито чувство научного предвидения и он очень здорово описал звёздные корабли. Теперь Виктору стало понятно, почему Лимия с таким восторгом встречала каждую новую вещь, которую они доставали из багажника и совершенно не боялась незнакомой техники.

Барон в своей трилогии, у Лимии был только её первый том, описал даже роботов и хотя в его транскрипции они походили на рыцарей, закованных в железо, их дружелюбие и преданность выбранному ими герою, его просто восхитили. Теперь Виктору хотелось как можно скорее встретиться с автором этого романа и выразить ему своё восхищение. Поэтому он поднялся утром чуть свет и сразу же принялся готовиться к тому, чтобы устроить его в вездеходе как можно удобнее. Вскоре проснулись его спутники, они позавтракали, съев жаркое из местного кабанчика и отправились в путь. Уже по пути к месту ссылки барона, Виктор узнал неприятную новость, возмутившую его, — фактически церковники превратили его небольшое поместье в тюрьму. Полтора десятка, здоровенных, мордастых монахов в серых рясах со сплетёнными серебряными кольцами, висящими на цепочках у них на груди поселились в красивом, старинном двухэтажном доме, загнав писателя-фантаста в цокольное, полуподвальное помещение. Более того, похоже, что его старуха-мать и ещё одна красивая женщина лет пятидесяти, то ли его жена, то ли сестра были вынуждены готовить и прислуживать этому охамевшему, наглому быдлу.

Поэтому Виктор летел в городок Клейст с населением всего в полтора десятка тысяч человек злой, как чёрт. Ему уже было ясно, что без скандала монахи писателя ему не выдадут, но он как раз только о том и мечтал сейчас, чтобы те сами полезли на рожон и затеяли с ним драку. Желательно с поножовщиной, а то и вовсе набросились на него с топорами или даже начали палить из ружей. Вот тогда бы он их хорошенько ввалил таких чертей, что они надолго запомнили, как превращать чужое поместье в тюрьму. Для того, чтобы его юные спутники не видели, как он будет выколачивать из святош дурь, Виктор велел Лимии лететь в городок вместе с Милой и Сашей, велев тем быть поосторожнее, а сам полетел в поместье, расположенное в трёх с половиной километрах от Клейста. Не долетая до поместья полтора километра, он свернул к узкой дороге, мощёной брусчаткой, пролетел вдоль неё сотню метров, аккуратно приземлился и быстро поехал верёд, таща за собой на буксире космокатер, похожий на жука.

Ажурные чугунные ворота были закрыты наглухо и за ними прогуливались двое монахов с сонными физиономиями. Монахи вытаращили глаза, глядя на подъезжающую к воротам машину, попятились, дружно развернулись и бросились бежать к дому. Бинго вышел из вездехода, ласточкой перемахнул через ворота и открыл их настежь. Не успел Виктор въехать в поместье, как воротам примчалась дюжина монахов, причём вооруженных не только топорами и вилами, но и семью здоровенными армейскими винтовками с длинными штыками. Держали они их в руках довольно умело и сразу же вскинули навскидку. Двое монахов взяли на прицел Бинго, а пятеро нацелились на вездеход. Точнее на его водителя, которого они хорошо видели через большое, плоское ветровое стекло.

Виктор усмехнулся, надел на голову капюшон своего белого нанокомбинезона, на руки перчатки, которые по его приказу появились на бёдрах, и немедленно распорядился, чтобы он сменил свой цвет на лесной камуфляж с крупными пикселями, как у солдат космической пехоты, высадившихся в тропических джунглях. Оба робота проделали то же самое. Превращать капюшоны в шлемы они пока что не торопились. Виктор не спеша выбрался из машины, сделал несколько шагов вперёд и встал перед капотом, оба робота немедленно встали справа и слева от него. Хотя в Викторе Боброве и было росту метр девяносто два, Бинго и Ларри всё же были выше него на полголовы, но и они уступали в росте монахам, которые глядели на них с глумливыми улыбками. Ну, Виктор, глядя на них с презрением, размял пальцы, похлопал кулаками по ладоням и приказал перчаткам увеличиться в размерах, после чего командирским голосом рявкнул:

— Мерзавцы, как вы посмели превратить дом великого писателя в тюрьму? Быстро отвечайте мне, пока я не принялся выколачивать из вас правду вместе с зубами!

Монахи, словно этого от него и ждали, а потому немедленно нажали на спусковые крючки. Винтовки рявкнули одновременно и капюшоны нанокомбинезонов, напичканные электроникой и целой кучей датчиков, моментально превратились в шлемы, а силовые защитные экраны поймали пули в полуметре от Виктора и обоих роботов. Вот тут уже ни Бинго, ни Ларри не нужно было отдавать никаких приказов. Они молниеносно рванулись вперёд и с ошеломительной быстротой разоружили всех семерых монахов, причём несколько странным образом, — завязав винтовки у них на шеях, но так, чтобы никого не задушить, после чего легонько надавали им пощёчин, развернули к воротам задом, а к дому передом и построили их в две шеренги. Ну, а Виктор, рванувшись вперёд, быстро нокаутировал остальных пятерых монахов. Ему, в отличие от роботов, даже не нужно было особенно сдерживать свою силу и потому он бил этих верзил всерьёз. Только двое из них попытались пустить в ход свои топоры, но это не возымело никакого действия.

Приказав уцелевшим монахам поднять с дорожки, посыпанной толчёным кирпичом побитых коллег по вере, он приказал им шагать к дому. Монахи, удивлённые своим внезапным поражением, теперь повиновались ему беспрекословно и Виктор через пару десятков метров повторил свой вопрос:

— Я спрашиваю вас, негодяи, какая сволочь приказала превратить дом барона мин-Байреля в тюрьму, а вас, серых сволочей, приставила к нему тюремщиками?

Один из монахов, который пытался освободится от своего ошейника, натужно прохрипел:

— Ваша светлость, мы не имеем ничего против барона. Мы действуем по приказу его святейшества, верховного владыки церкви святого Гертагия, Эленкура Шестого.

Ларри ослабил его хомут и монах тут же принялся выписывать перед собой рукой круги. По всей видимости так на этой планете было принято креститься. Когда Виктор со своими друзьями и защитниками подошел к дому их встретило ещё трое монахов, двое из которых были вооружены винтовками, а у третьего в руках было сразу два здоровенных револьвера. Увидев братьев во Гертагии с железными бантиками на шеях, монахи затряслись чуть ли не всем телом и оружие само выпало из их рук, но роботы не дали ему упасть на тщательно подметённую площадку перед высоким крыльцом. Как пистолеты, так и винтовки были тут же скручены могучими руками роботов воедино. Виктор, который уже знал, что в узилище находится под двускатным крыльцом, сразу же направился к закрытым дверям, на которых был навешен пудовый замок на железной скобе. Бинго рванулся вперёд спустя какую-то секунду искорёженная скоба отлетела в сторону и Виктор смог войти в полуподвальное помещение.

Барона Аквиола мин-Байреля вместе с двумя женщинами держали в помещении справа от входа. Слева же явно когда-то был винный погреб, но монахи вылакали всё вино и там остались одни только пустые полки для бутылок. В том же помещении, которое было превращено в тюремную камеру, судя по всему когда-то был склад, в котором в том числе хранили и уголь. Когда Бинго сорвал с двери в подвале ещё один замок, Виктор увидев двух испуганных женщин, поклонился им и сказал:

— Леди, не волнуйтесь, мы не разбойники. Мы пришли, чтобы вывести вас из этого подвала. Меня зовут Виктор, а это мой друг Бинго, он как раз и есть тот самый железный помощник, леди, которого ваш сын описал в своей романе и мы оба точно такие же звёздные разведчики, как кавалер Ром мин-Фриар. Бинго, сорви замок со второй двери и скажи барону, что он свободен и может спокойно выйти из своей тюрьмы.

На глазах пожилой женщины тут же заблестели слёзы, а вторая женщина, которой было лет восемьдесят на вид, сказала:

— Мой сын не сможет выйти, сударь. Он инвалид, у него нет обеих ног. Нам придётся вынести его.

Виктор рванулся к окованной железными полосами двери, но Бинго оказался возле неё раньше и поскольку в дверь был врезан здоровенный замок, просто проломил её двумя ударами кулака, вырвал из дверного проёма и поставил рядом. Виктор говорил с женщинами довольно громким голосом и видимо барон всё расслышал, так как когда он вошел в небольшую каморку, тот посмотрел на него с такой надеждой во взгляде, что он невольно смутился. Барон сидел в деревянном кресле, укрытый по пояс клетчатым пледом, под которым не было ног, ампутированных по середину бедра. К тому же у барона Аквиола мин-Байреля не было ещё и левой руки и его левый глаз был перевязан чёрной повязкой, но писатель всё равно улыбался и его единственный взгляд сверкал от восторга когда он сказал:

— Это удар нечеловеческой силы. Виктор, Бинго, похоже, что вы и правда пришельцы с далёкой планеты. Правда, я не ожидал, что вы придёте, чтобы освободить меня из тюрьмы, устроенной в моём же собственном доме. Я знал о том, что на Лидарну прилетели какие-то звёздные корабли. Вчера двое монахов говорили возле моего окна о том, что королевская артиллерия разнесла их в клочья, но я не очень-то в это поверил и был прав. Ваши корабли ведь не пострадали, господа?

Бинго зашел сзади поднял кресло, под которым стояла параша, и понёс его к выходу, а Виктор, осторожно пожимая барону правую руку, сказал весёлым, бодрым голосом:

— Этого ещё не хватало, барон, чтобы какие-то древние пушки смогли повредить их. Вспомните лучше, каким вы описали «Мечту», звёздный корабль кавалера Рома мин-Фриара, так вот, наши корабли почти точно такие же. Только вот летают они всё-таки немного помедленнее. Мы летели к вам со своей планеты целых тридцать два дня и шесть часов. Правда, на такое далёкое расстояние не удалялся от неё ещё ни один космический корабль. Тем не менее мы здесь и я не намерен покидать Лидарны до тех пор, пока мы не вытащим ваш мир из древности в то будущее, которое вы описывали в своих книгах, вот только в нём не будет место всяческим прохвостам на троне.

Барон крепко сжал руку Виктора и спросил:

— Сударь, неужели это не сон? Неужели я смогу своими глазами увидеть настоящий звёздный корабль?

Бинго весёлым голосом ответил:

— Барон, вы увидите его ровно через три минуты, как я вынесу вас из этого подвала. «Серебряный сокол» в сопровождении остальных четырёх кораблей нашей экспедиции уже вошел в плотные слои атмосферы, которые вы так замечательно описали в своём романе. Вы великий писатель, барон Аквиол мин-Байрель!

Сопровождаемый обеими женщинами барон был вынесен во двор замка. Монахов там уже не было. Ларри, освободив их от железных бантиков, уже вытурил их за ворота. При этом робот ехидно сказал им что если они успеют за полчаса добежать до города, то и им удастся попасть под радужные лучи, исцеляющие все болезни и возвращающие людям молодость. Весть о том, что после того, как артиллерия двух армий уничтожила звёздные корабли, множество людей видели радужные лучи, которые испускали пять ослепительно белых шаров, после чего более ста тысяч человек моментально исцелились и помолодели до возраста примерно в двадцать пять лет, а потом у них ещё и стали отрастать утерянные ранее пальцы, вырастать во рту зубы, а в пустых глазных яблоках глаза и на их телах не осталось ни единого шрама, уже донеслась до Клейста, а потому монахи рванули с места с такой скоростью, что только пыль поднялась.

Как и обещал Бинго, ждать космические корабли долго им не пришлось. Пятёрка викторов появилась в небе даже раньше, чем через три минуты, но в просторный двор поместья опустился только один из них, но и тот не стал выпускать посадочного шасси, а лишь завис на антигравах на высоте в три метра. Барон мин-Байрель смотрел на корабли со счастливом выражением на лице и из его единственного глаза текли слёзы радости. Пожилая женщина наклонилась к нему и крепко поцеловала в губы, отчего Виктор сразу же сделал вывод, что это его жена. Он легонько потрепал барона по плечу и сказал:

— Аквиол, сейчас вы вместе с вашей матушкой и супругой подниметесь на борт моего корабля и ровно с этой секунды «Серебряный сокол» станет вашим. Вы предвосхитили события и хотя не лидарнийцы построили этот корабль, поверьте, ваши учёные, обретя новые знания, изобретут ещё не такое. Наверное я не ошибусь, если предположу, что вы обязательно захотите набрать себе экипаж из отличных парней и девчонок, чтобы как и герой вашего романа пересекать на «Серебряном соколе» космическое пространство и открывать в галактике новые дивные, юные миры, чтобы лидарнийцы смогли поселиться на них. Мы прилетели к вам благодаря одной девушке, которая прочитав ваш роман мечтала стать звёздной путешественницей. Теперь её мечта сбылась и она обязательно станет первым пилотом космического корабля, как я и обещал это ей, но вы не обольщайтесь, она не будет пилотом вашего «Серебряного сокола». Мы подарим ей точно такой же космический корабль. Мы подарим вам много космических кораблей, а через какое-то время вы сами начнёте их строить. И вот ещё что, Аквиол, я тоже прочитал ваш роман и восхищён им. Наши писатели так писать уже разучились. Поэтому прошу вас, не откладывайте перо в сторону. В космосе прорва свободного времени, продолжайте писать свои фантастические романы и примите от меня в дар вот это. Всего через три дня, Аквиол, у вас вырастут заново ноги, рука, глаз и что там вы ещё потеряли на войне, и вы и ваша благородная супруга будете оставаться вечно молодыми. — Повернувшись к женщинам, Виктор протянул им браслеты и кулоны и сказал с поклоном — Леди, это не просто украшения, это основа вашей вечной молодости и абсолютного здоровья. Вы больше никогда не будете болеть.

Барон, пораженный этими словами, не мог вымолвить ни звука. Пару минут он молчал, а затем сказал:

— Матушка, Иора, вы согласны переселиться из нашего старого дома в этот прекрасный корабль?

Завороженные таким известием женщины дружно закивали головами, а Виктор весёлым голосом воскликнул:

— О, барон, вот тут вы ошиблись! Ровно половина жизни дальлётчика проходит на родной планете, где он отчитывается о проделанной работе и потом готовится к новой экспедиции. Поэтому не спешите расставаться со своим домом.

Барон улыбнулся и спросил:

— Тогда может быть мне не выезжать из него?

— Нет, друг мой, вам нужно будет обязательно подняться на борт «Серебряного сокола». Если судить по состоянию вашего винного погреба, то эти гнусные монахи наверное полностью разграбили ваш дом и всё в нём испоганили, так что жителям Клейста сначала придётся всё восстановить в нём и навести полный порядок, а за это все пять викторов, извините, это не я назвал эти корабли так, а те парни, которые строят их на своей космоверфи, в общем все наши корабли полетают с часок над этим городом, включив бортовые кандисы и осветят в нём радужными лучами всё живое, ну, а вы будете смотреть на всё это сверху. Это первая причина, а вторая ничуть не менее прозаическая. Для того, чтобы ваш организм смог полностью восстановиться, вам потребуется специальная высококалорийная диета и вас ею обеспечат на «Серебряном соколе» куда лучше, чем в столице, где вы жили.

Бинго тут же встрепенулся и сказал:

— Вик, вообще-то этого парня не мешало бы заложить на эти три дня в ванну с физраствором. Тогда он точно не будет вертеться на кровати, как веретено и они пролетят незаметно.

С борта «Серебряного сокола» спустились ещё два робота и принесли с собой куда более удобное инвалидное кресло с антигравом, в которое они немедленно пересадили барона. Виктору в этот момент позвонила по спутниковому телефону Люба, которая уже была в курсе всех последних событий в Клейсте. Внимательно выслушав её, он велел Бинго проводить мать барона и его жену в каюту и сразу же заняться ими. Барону же он сказал:

— Аквиол, через три с половиной часа сюда прилетит моя жена, она очень хороший врач, и займётся вами. Она сказала, что ваш случай особый, очень уж тяжелые у вас увечья, а потому и облучать кандисами вас должен специалист. Поэтому я предлагаю вам сначала посмотреть на Клейст с высоты птичьего полёта, ну, а заодно мы с вами поговорим.

Молодёжь и в Клейсте отлично поработала, а потому когда все пять кораблей стали кружить над городом, изливая на него радужные лучи, паники не возникло. Буквально все люди вывалили из домов на улицы и впитывали в себя ту целительную энергию, облачённую в радужные сполохи, как впитывало её всё живое. Старые, больные деревья сбрасывали с себя листву и даже засохшие ветви, с них опадала повреждённая кора и они молодели и наливались силой у всех на глазах, чему очень способствовало то, что ночью прошел сильный дождь и почва была напоена влагой. Барон, сидевший в пилотской рубке вместе с Виктором, Ларри и ещё двумя роботами, был поражен тем, как быстро всё происходило. Через полтора часа Виктор пригласил его в свою каюту и там они продолжили разговор уже наедине. Приняв из рук Виктора бокал с викторианским красным вином, барон посмотрел через вино на свет и спросил:

— Виктор, почему вы проявляете по отношению ко мне такую щедрость? Вы ведь совсем на знаете нашего мира. Поверьте, в нём найдутся люди, которые достойны этого больше меня.

Виктор поднял бокал, приветствуя им собеседника, и с широкой, дружелюбной улыбкой на лице сказал в ответ:

— Аквиол, ваша планета первая, на которой мы нашли братьев не только по разуму, но и по внешнему виду, не говоря уже о том, что даже в плане культуры мы очень похожи. В середине девятнадцатого века наша планета в цивилизационном плане была почти точно такой же, как ваша сегодня. По роду своей работы я очень тесно связан с Управлением Колонизации Планет и находящейся в её подчинении Дальней Разведкой. Более того, её босс мой друг и сейчас он находится на вашей планете. Так вот, у них на этот счёт даже разработана специальная доктрина, в которой они дают рекомендации как входить в контакт с представителями чужих цивилизаций. Ну, а в числе прочего в ней есть целый раздел, посвящённый футурологическому шоку. Некоторые мудрецы считают, что такие цивилизации, как ваша, которые отстали от нас на три сотни лет, могут впасть в панику при виде нашего могущества. Поначалу именно это и произошло, ваша артиллерия обрушила на нас сотни тонн снарядов. Не скажу, что это меня слишком уж опечалило. Было бы куда хуже, если бы они стали вместо этого стрелять друг в друга. Сами понимаете, барон, мы прекрасно видели с орбиты, что вот-вот должна была грянуть битва и сделали всё, чтобы не допустить этого, а на следующий день я узнал, что одна юная девушка мечтает стать звёздной путешественницей и всё благодаря вам. В общем, барон, вы своими книгами свели чуть ли не к нулю страх очень многих лидарнийцев перед более развитой цивилизацией. Нет, на вашей планете конечно найдутся люди, которые будут панически бояться новой техники, но я думаю, что если они увидят, что ею овладели такие люди, как вы и Лимия, это их успокоит и они скажут, чёрт возьми, а чем, спрашивается, я хуже этого барона?

Барон улыбнулся и спросил:

— Неужели вы думаете, что всё будет так просто?

Виктор понимающе кивнул головой, улыбнулся и немедленно задал встречный вопрос:

— Вы намекаете на то, что в вашей стране чрезвычайно сильна власть короля и церковники имеют огромное влияние на людей? — Барон кивнул головой и Виктор, видя, как он напряжен, с усмешкой ответил — А вот это уже моя забота, Аквиол. Насколько я это понял, у вас в большом ходу святая вода и мощи какого-то святого пройдохи, которые церковь впаривает всем в качестве панацеи. Ну, панацея у нас и своя имеется, хотя если честно, то мы и до открытия Джона Кандиса, с ним вы ещё встретитесь, имели такую медицину, которая делала практически всё то же самое. Так что глаз, руку, и ноги мы вам пришили бы, да, и омолодили вас может быть не так быстро, как это вскоре произойдёт, но тоже очень радикально. Здесь важно другое, Аквиол, вы очень сильно обогнали вас в области науки и техники, но ещё сильнее Земля и её колонии обогнала Лидарну по части государственного управления, защиты прав граждан и справедливого распределения всех тех благ, которые люди создают своим трудом.

Барон торопливо допил вино и воскликнул:

— Виктор, неужели у вас нет угнетённых и угнетателей?

Коротко хохотнув, Виктор ответил:

— Есть! Барон, вы видите перед собой самого угнетаемого человека на Виктории. Более того, почти половины людей, которые входят в состав моей экспедиции, также являются угнетёнными личностями, ведь все они занимают на Виктории очень высокие посты и должности. Аквиол, если считать по вашим годам, то мы все почти двадцать пять лет вкалывали без отпусков, поднимая нашу колонию с нуля. Сейчас мы, наконец, взяли трудовой отпуск и смылись с Виктории, оставив там вместо себя своих помощников и заместителей. На Земле, а также на всех других планетах, творится то же самое, — правители вкалывают больше всех и на их долю выпадает больше всего критики, но мы сами выбрали свою стезю и потому не имеем права жаловаться.

Барон мин-Байрель закивал головой и воскликнул:

— Вот теперь я начинаю всё понимать, Виктор! Да, если вы станете рассказывать каждому человеку о том, какие порядки заведены на Виктории и других планетах, то всех наших правителей ждут очень тяжелые времена, как и церковников. Боже, как же нам повезло, что во главе такой экспедиции оказались именно вы, Виктор, — правитель целого мира, и что её членами являются ваши самые главные помощники. Учитывая ваше техническое превосходство, вам даже не понадобится армия, чтобы отобрать власть у этих негодяев и передать её в руки отобранных вами и специально подготовленных для этого людей.

Виктор замахал руками и тоже воскликнул:

— Нет-нет, Аквиол! Этого не будет никогда! Сначала мы объясним людям, кому именно, какому правителю они будут должны передать власть над всей планетой, а уже потом сделаем так, чтобы каждый лидарниец не выходя из дома смог отдать свой голос за того кандидата, который ему понравится. Правда, до той поря власть на вашей планете будет временно принадлежать военным, как самым организованным и дисциплинированным людям, которые хорошо знают, что такое приказ. Причём не ставленникам короля, а тем генералам и адмиралам, которых уважают в армии и во флоте за мужество, ум, честь и волю.

Не имея возможности зааплодировать, барон принялся хлопать ладонью себя по бедру, после чего воскликнул:

— Великолепно, Виктор! Я ведь и сам военный, дослужился в гвардии до чина капитана и командовал эскадроном тяжелой кавалерии, поэтому мне хорошо известны как все тяготы воинской службы, так и то, кого из генералов в нашей армии уважают. Да, после того, как вы не дали двум армиям погибнуть из-за спеси и чванливости короля Лигуэна, самое искреннее уважение и признательность в армии вам будет обеспечена. Тем более, что вы будете призвать армию служить своему народу, а не венценосному болвану, которым церковники вертят, как хотят. Но как вы намерены поступить с королём Лигуэном?

— Очень просто, Аквиол. — Взмахнув рукой сказал Виктор и с улыбкой пояснил — Мы оставим ему какой-нибудь замок, аристократический титул, кое что из драгоценностей, назначим ему пенсион сроком лет на двадцать, и объявим его рядовым гражданином. Судя по оценке аналитического компьютера, вас проживает на планете почти шесть миллиардов человек и живёте вы, мягко выражаясь, хреново. С медициной нам, к счастью, разбираться не надо, у нас для этого есть кандисы, ну, а всё остальное в руках моего премьер-министра Алексея Кабанова. Он первым делом начнёт вытряхивать всю душу из ваших промышленников, объяснит, как нужно работать, а затем начнёт одаривать их новыми заводами и фабриками. О, в этом деле он знает толк и потому, Аквиол, те дворцы и замки, в которых живёт сегодня ваша знать, уже завтра будут выглядеть лачугами по сравнению с теми домами, в которых будут жить обычные люди. Да, и численность населения на вашей планете уже лет через пять сократится вдвое, ведь вокруг вас в космосе имеется множество прекрасных миров, которые вы должны будете колонизировать.

Барон мин-Байрель и рад был продолжить разговор, но тут в каюту вошла Люба и моментально утащила его в медицинский отсек. «Серебряный сокол» к тому времени вернулся в его поместье, где уже находились Мила, Лимия и Саша. Виктор пожелал ему поскорее вернуть себе недостающие части тела и спустился по траппу во двор. Космический корабль плавно взмыл в воздух и вскоре растаял в небесной синеве, Виктор со своими спутниками покинул поместье и снова направился в глубинку. Впереди лежала обширная лесостепь, а на её просторах было разбросано предостаточно количество деревень. Молодые люди были очень возбуждены и потому отлетев от Клейста километров на тридцать, он совершил посадку посреди степи. День клонился к вечеру и было пора позаботиться о ночлеге. Через полчаса, сидя за походным столом, поставленным возле надувного дома, он с весёлой улыбкой на лице спросил Сашу:

— Ну, как всё прошло, Сашок? Девушки тебя не обижали?

Мила тут же воскликнула:

— Ага, кто Сашку обидит, тот дня не проживёт! — После этого она потрепала парня по вихрам и принялась докладывать, чем они занимались в Клейсте — А вообще-то, дядь Вить, мы с ним изображали шаги и шум дождя за сценой. Всю агитационную работу проделала Лимми. Она в этом городке такого шороха навела, что народ мигом собрался на площади перед ратушей. Если бы у нас не было с собой мегафона, то она и без него довела бы до сведения горожан, чем ей противен этот Клейст и что только благодаря тому, что барон мин-Байрель в своих книгах воспевал благородство и служение своему народу, она согласилась оповестить их всех о том, что на Лидарну прибыли их звёздные братья и так далее и тому подобное. По-моему, дядя Витя, ей не дальлётом нужно быть, управляющей колонией. В президенты планеты её нам будет точно не протолкнуть, очень уж тут мужики охамевшие. Смотрят на женщин сверху вниз, хотя сами из себя ровным счётом ничего не представляют. Раз на Лидарне будет своя собственная Дальняя Разведка, то и Управление Колонизации Планет у них тоже должно быть, как и управляющие колониями.

Лимия тут же заявила:

— Мила, я не хочу быть управляющей колонией. Это то же самое, что и выйти замуж, чтобы потом провести всю свою жизнь на кухне и возле корыта, стирая грязное бельё.

Виктор поднял вверх указательный палец и сказал:

— Правильно говоришь, девочка. Быть управляющим это как раз и есть то, о чём ты сказала. Правда, ты забыла о полутора дюжинах ребятишек мал-мала меньше, которые орут с утра до ночи, требуют то есть, то пить, то кто-то из них обделался, а у тебя всего две руки и одна голова, да, и муж постоянно покрикивает, мол я труженик, всё несу домой, в семью, а у тебя для меня не находится ни свободного времени, ни ласкового слова. Убил бы гада после этого. — Видя недоумение на лицах Милы и Саши, он покивал головой и подтвердил свои слова — Да, деточки мои, так оно и есть на самом деле. Правда, при этом в моей работе есть одна очень приятственная вещь, — твои дети вырастают и становятся умными, красивыми и сильными людьми, которые добиваются в жизни такого, что тебе становится очень радостно на душе и тогда ты понимаешь, что вкалывал, как каторжник, не зря.

Саша немедленно щёлкнул Милу по носу и воскликнул:

— Ну, что, теперь тебе всё ясно? Ах, дядя Витя, ах, какой великий и прозорливый человек! Ах, какая у него интуиция и врождённый талант! Ах, какая у него харизма! Милка, пахарь наш дядя Витя, каких мало, и с ним рядом могут встать только дядя Лёша и твой отец, ну, и ещё человек десять.

Легонько стукнув парня в каменно-твёрдое, хотя они уже сняли с себя нанокомбинезоны и переоделись в шорты и лёгкие рубашки, плечо кулаком Виктор сказал:

— Сашка, наша экспедиция как раз вся целиком и состоит из таких пахарей и твой отец в нашем строю далеко не последняя личность. Запомни это. Хотя я и утрировал немножко, сравнивая управляющего колонии и её должностных лиц с матерью большого семейства, в общем так оно и есть.

Лимия, поняв, что всё это в какой-то мере было критикой в её адрес, не обиделась, а проявила сообразительность и сказала:

— Мила, высказать людям то, что ты о них думаешь и при этом ещё и сказать, кого они должны благодарить за то, что им чуть ли не в числе самых первых посчастливилось попасть под радужные лучи кандисов, это ещё не подвиг. Ну, а в том, что я хочу быть именно дальлётом, как мама Маша, нет ничего удивительного. Когда я читала книгу про Рома Фриара, сына простого рабочего и учительницы, ставшего звёздным разведчиком империи, то уже не видела ничего вокруг себя, так она меня захватила. Зато потом, когда закончила читать, расплакалась из-за того, что мне никогда не полететь к звёздам. Так неужели я могу сейчас думать о чём-нибудь ином, как о полётах к звёздам?

— Ты полетишь к звёздам, Лимми. — С уверенностью в голосе сказал Саша — Хотя кое-кто из моих знакомых и считает дальлётов чекалдыкнутыми на всю голову, я и сам пошел бы в дальлёты, но мне очень хочется стать, как и отец, блюстителем порядка, чтобы люди жили и даже не думали о том, что в своём собственном доме, городе и на своей планете им может угрожать хоть малейшая опасность. Я согласен с дядей Витей, это то же самое, что быть заботливой мамашей, только ещё сложнее, ведь никто не должен видеть рядом с собой блюстителей порядка, но все должны быть уверены в том, что они исправно несут службу.

— Ты хочешь стать полицейским? — Удивилась Лимия и тут же сказала — Саша, я не имела ввиду ничего плохого. Просто у Рома есть друг и он полицейский. Очень хороший полицейский, про которого говорят, что он видит каждого жулика насквозь и знает наперёд, что он задумал. Неужели у вас ещё есть жулики?

Саша рассмеялся и развеял миф о землянах, который уже начал складываться в сознании лидарнийки:

— Есть, Лимми. Есть у нас и жулики, и воры, и всякие мошенники. Правда, теперь ни на Земле, ни на какой угодно другой планете больше не найти такого вора, каким был когда-то мой отец, и такого мошенника, каким был его друг Джек Хаммер. Это из-за них нашу Викторию вся эта братия десятой стороной облетает, но я хочу стать таким блюстителем порядка, который станет ловить преступников по всей галактике. Правда, для этого дядя Витя сначала должен создать Звёздное Содружество.

Лимия тотчас сказала:

— Значит ты тоже будешь дальлётом, Саша. Преступники они же как риштары, сопрут что-нибудь со стола и сразу в кусты прячутся, а ты должен будешь идти по их следу и чем лучше ты будешь работать, тем дальше они будут убегать от тебя.

Бинго, сидевший за столом вместе с людьми, вдруг спросил:

— Вик, всё это хорошо, но меня беспокоит вот что, как долго мы все будем прятаться от властей?

Виктор налил себе ещё чашку кофе и ответил:

— А чем дольше, тем лучше, Бинго. Лидарна по большей части аграрная планета с огромной по своей площади сушей и потому почти семьдесят процентов населения живёт в сельской местности. Вступать же в переговоры с местными царьками нет никакого смысла. Меня куда больше волнует то, что скажут о нас простые люди, нежели их правители. Тем более, что я и сам могу тебе в красках описать всё то, что они нам скажут. Поэтому даже тогда, когда прилетят транспортники, я не стану встречаться ни с одним из этих пройдох. — Улыбнувшись Лимии, он пояснил свою мысль — Девочка моя, в твоём мире правители ещё не утвердились в мысли, что высшая ценность в государстве это человек труда и то, что он делает. Все эти царьки, в какие бы тоги они не рядились, не смотря на то, что эпоха рабовладения уже ушла в прошлое, по прежнему считают вас, людей труда, чуть ли не своей собственностью и потому даже и не думают о том, чтобы поинтересоваться у вас, чего же вы хотите.

Бинго не унимался:

— Вик, а не приведёт ли это к тому, что они пошлют против нас своих карателей? Видишь ли, друг мой, эта публика она ведь как считает, если ты не нападаешь, значит ты слаб и у меня есть очень большие шансы тебя победить.

Понимая, к чему именно клонит Бинго, а робот всего-то и хотел, что успокоить Лимию, Виктор спросил у лидарнийки:

— Лимми, ты уже видела наши викторы и я не думаю, что они тебя хоть чем-то напугали, как ты считаешь, какое впечатление произведут на короля Лигуэна и всю его придворную камарилью наши большие корабли, которые имеют в длину почти пять меранов и в ширину три, которые беззвучно спустятся с неба и зависнут над столицей?

Девушка засмеялась и воскликнула:

— Боюсь, что король тут же наложит в штаны!

— Ну, это будут уже личные проблемы его величества! — Со смехом воскликнул Виктор и шутливо попенял роботу — Ну, вот, Бинго, а ты боишься каких-то карателей, вооруженных допотопным оружием. Из гарнизонов они может быть и выйдут, но только для того, чтобы перейти на сторону армии, которая возглавит Лидарну во время переходного периода.

Глава шестая Начало переходного периода на Лидарнии

— А вот теперь, Виктор, наступило время известить всё наше Человечество о том, что твоя экспедиция вступила в контакт с цивилизацией разумных существ, развившейся на Лидарне, и планета Виктория протянула ей руку помощи. — Строгим голосом сказал Папаша Герхард и пояснил — В противном случае ты зарекомендуешь себя в глазах коллег, как бы сказать это помягче…

Алексей Кабанов широко улыбнулся и без малейшего стеснения нашел нужное слово:

— Конченной свиньёй.

Молодые и потому самые горячие члены отряда помощи, прибывшие на Лидарну, тут же возмущённо загалдели и Виктор, подняв руку, чтобы призвать их порядку сказал:

— Тихо, ребята, Папаша Герхард и Алексей правильно говорят. С моей стороны это действительно будет большим свинством и к тому же таким образом я подложу большую свинью всем викторианцам. Поэтому уже сегодня в полдень по Гринвичу мы выступим с соответствующим заявлением и после этого проведём пресс-конференцию, полагаю, что наши лидарнийские друзья не откажутся от участия в ней. Всё, на этом я объявляю наше общее собрание закрытым. До начала нашего выступление остаётся ещё одиннадцать с половиной часов, так что если у кого есть ценные предложения по этому поводу, не стесняйтесь.

С момента прилёта экспедиции на Лидарну прошло пять месяцев без нескольких дней и до неё, наконец, добрались большие транспортные корабли и пассажирские лайнеры. Именно по этому поводу Виктор приказал всем людям и роботам прильнуть к экранам, чтобы коротко рассказать им о том, чем все они будут заниматься. За это время группа контакта, усиленная Романом, успела сделать многое. Огромное число лидарнийцев не только были исцелены кандисами, но и получили в дар эти медицинские излучатели вместе с браслетами, кулонами, трёхмерниками, а также некоторыми другими подарками. Контактёры ни к чему их не призывали. О том, чтобы подыскать себе других, куда более здравомыслящих правителей и свергнуть тех, кто был у власти сейчас, речи не шло. Викторианцы просто знакомили лидарнийцев с тем, как живут люди на Виктории и других планетах, а также собирали сведения о настроениях в больших городах и особенно в армии, ну, и думали, с кем из генералов вступить в контакт, чтобы те возглавили планету в переходный период.

Виктор уже провёл множество переговоров с теми генералами, которых действительно уважали как в армии, так и в обществе. Вот с ними-то разговор шел по существу и он не скрывал от них, что намерен вытащить Лидарну из прошлого в настоящее, но при этом сделать всё так, чтобы этот мир сохранил всю свою самобытность. Он не давал никаких оценок тем лидарнийцам, в руках которых была сосредоточена власть сейчас и лишь говорил им о том, что самым коренным образом должны быть изменены сами принципы, на которых основывалась власть и о том, какие именно задачи она должна решать. То, что власть должна служить народу и попросту обслуживать интересы людей, было для них внове, но как люди военные, они прекрасно понимали это и что самое главное, соглашались с такой постановкой вопроса.

Оставалось разобраться только с одним вопросом, как объявить простым лидарнийцам и власть имущим о том, что на Лидарне начинается переходный период и правители всех двадцати семи государств этой планеты выводятся за кадр и становятся самыми обычными гражданами. Барон мин-Байрель предлагал сделать это немедленно по прибытии транспортных кораблей, Лимия во всём его поддерживала, а остальные военачальники в общем-то вроде бы и соглашались с ним, но в то же время ждали, что скажет по этому поводу Виктор, который был для них куда большим авторитетом. На острове Савиар, где викторианцы уже построили на месте двух рыбацких деревушек небольшой современный город, собралось двадцать семь самых видных и уважаемых военачальников со всей планеты, которые взяли с собой по семь помощников, также из числа генералов и адмиралов, всё должно было окончательно разрешиться.

Виктору вовсе не понравилось то, что эти умудрённые опытом лидарнийцы, многие из которых неоднократно воевали друг против друга, отважные воины и прекрасные военачальники ждали, что он отдаст им приказ. Не нравилось, но он прекрасно понимал, что делать именно это, — исполнять приказы, они умели лучше всего. Целых две недели он бился над тем, чтобы заставить их проявить инициативу, но в результате всё свелось к тому, что все они очень ловко, плавно и обтекаемо ушли от ответа на поставленный с солдатской прямотой вопрос: — «Господа военные, как именно вы намерены заявить о том, что на всей планете наступает переходной период?» Они ждали от него если не прямого приказа, то по крайней мере совета, поскольку уже успели убедиться в том, что намерения у Виктории вполне дружественные и их миру не грозит быть порабощённым пришельцами.

В этом их убедило уже одно то, что викторианцы уже начали учить офицеров военно-морского флота управлять лёгкими космическими крейсерами типа «Виктор» и то, что на Лидарне уже появилось два пилота, которые самостоятельно совершили полёты сначала к четырём планетам в их звёздной системе, каждый на своём собственном космическом корабле, а затем уже вдвоём проложили путь к четвёртой планете Ларайны и обнаружили, что она вполне пригодна для того, чтобы основать на ней колонию, хотя биосфера у этой планеты, которая была названа Аквиолой, и уступала биосфере Лидарны. То, что сто двадцать пять капитанов и адмиралов стали командирами викторов и их экипажи под руководством роботов и викторианских военлётов осваивали космические корабли, их не только успокаивало, но и радовало, ведь через месяц на Лидарну должны были прилететь уже тяжелые крейсера в количестве семи единиц.

Совещание на острове Савиар проходило за огромным круглым столом, вокруг которого смогли сесть пятьсот викторианцев и лидарнийцев, а всего их находилось в этом круглом зале более трёх с половиной тысяч. За столом сидело примерно поровну лидарнийцев и викторианцев. С одной стороны сидели преимущественно одни молодые, высокие и широкоплечие мужчины, одетые расшитые золотом парадные мундиры различных цветов с эполетами и аксельбантами, а с другой мужчины и женщины в строгих чёрных костюмах и тёмно-синих мундирах. Прямо напротив Виктора сидел маршал армии короля Лигуэна барон Гидеор мин-Вайль, который командовал войсками в несостоявшейся битве за мост на реке Релате и это вряд ли было случайным совпадением. Адория не была самым большим государством на Лидарне, да, и король Лигуэн, который вслед за своим папашей подпал под влияние церковников, не числился в мудрых и величественных монархах, имеющих влияние в мире, но тем не менее эта страна как бы являлась на планете лидером.

Адория первенствовала в науках и искусствах, лучшие достижения её культуры оказывали огромное внимание не только на весь континент, но и на весь мир. Да, и авторитет адорийских генералов и маршалов был весьма высок, а, уж, блистательного полководца барона мин-Вайля хорошо знали в сопредельных государствах и очень уважали за то, что тот давал укорот даже самому королю Лигуэну и тот ничего не мог с этим поделать, слишком уж высок был его авторитет в войсках. Поэтому Виктор, прекрасно понимая, что лидарнийские вояки не зря усадили маршала мин-Вайля напротив него, малость пораскинув мозгами решил продолжить уже закрытое совещание весьма неожиданным для своих друзей и особенно Папаши Герхарда заявлением. Он встал, усмехнулся громким голосом сказал:

— Господа, мне кажется, что нам нужно прекращать это новгородское вече. — Он тут же пояснил собравшимся — На той территории, где я родился и вырос, когда-то располагалось государство Россия, а в древности у нас был торговый город-республика под названием Новгород, жители которого по каждому поводу собирались на площади и без конца и края ляскали языками, это и называлось новгородским вече. — Лидарнийцы, а вместе с ними больше половины землян тут же захохотали, а Виктор невозмутимо продолжил — Господа военный, я предлагаю вам сделать так, пусть каждый из вас напишет в тайне от соседа на листке бумаги имя того полководца, в котором он полностью уверен и после этого за одного из тех троих, имена которых будут упоминаться чаще всего, вы все проголосуете, опять таки тайно написав на бумажке имя того, кого вы желаете видеть временным управляющим планеты на переходный период. Ну, а когда Лидарна встанет на ноги и люди на ней поймут, что им пора обзавестись своим собственным президентом хотя бы ради приличия, а то как-то перед другими большими мирами неудобно, у них у всех, как у порядочных, есть президент, а у лидарнийцев вместо него какой-то управляющий, словно она колония, наступит новый период развития вашей цивилизации. Поторапливать вас никто не станет и к вашему управляющему будут относиться с точно таким же уважением, как и к любому другому президенту. И вот что ещё, господа военные, вы можете даже считать, что тот лидарниец, который сейчас будет избран временным управляющим, временным потому, что вы изберёте его на время, то есть сроком ровно на двадцать пять лет, и власть его будет ничем, кроме наших о ней представлениях не ограничена, выиграл свою должность в карты. Это ничего не изменит. Никто из лидарнийцев никогда не посмеет лишить его этой власти и если через двадцать пять лет выяснится, что Лидарна ещё не готова избрать себе президента, то он продлит переходный период. Единственным человеком, который сможет взять и вытолкать вашего временного управляющего из его кабинета в шею, буду я и если вы не против, то Виктория возьмёт Лидарну и все её будущие колонии под свой протекторат, то есть защиту. Тогда именно об этом я и заявлю всему Человечеству потому, что имею на это право. Несколько десятков миллионов викторианцев, если вы, здесь присутствующие, как руководящие сотрудники администрации временного управляющего, того пожелаете, будут постоянно находиться на Лидарне в качестве приданных вам экспертов и специалистов. В голосовании, которое пройдёт немедленно, примут участие все лидарнийцы, которые собрались здесь. Поверьте, господа военные, все эти дамы и господа, а их тут две с половиной тысячи, находятся здесь не случайно. Поэтом давайте сначала проголосуем, согласны ли вы с моим предложением или нет. Те кто за, просто останутся сидеть, а кто против, встанут и поднимут руку.

Виктор сел и демонстративно принялся крутить головой, желая увидеть, кто будет против, но никто не встал. Правда, кого-то это развеселило и он стал тихонько хихикать в кулак. Через минуту стало ясно, что решение голосовать за временного управляющего таким образом принято единогласно. После этого несколько роботов раздали всем военным квадратные листки картона, сложенные пополам, и чёрные маркеры. Через десять минут они собрали их и ещё через пять минут на огромных трёхмерниках, наклонно висевших по кругу в центре зала высоко над столом появились портреты трёх кандидатов, в числе которых был и маршал мин-Вайль, имя которого назвали семьдесят девять процентов военных. Как только стало известно, за кого предстоит голосовать, роботы снова раздали всем бюллетени, но на этот раз они уже были в папках и тоже с портретами кандидатов и напротив имени одного из них нужно было поставить галочку. Голосование началось и лидарнийцы стали тайно ставить галочки.

Через полчаса стало известно, что маршал мин-Вайль в первом же туре получил семьдесят шесть процентов голосов и все принялись его поздравлять этого семидесятидвухлетнего мужчину с избранием на должность временного управляющего планетой Лидарна. При этом даже те, кто явно голосовал против него, вполне искренне поздравляли его с избранием на эту должность, дававшую ему ничем не ограниченную власть. Маршал был одновременно и рад, и смущён такими итогами. Когда все малость успокоились и даже вернулись на свои места, Виктор встал и сделал ещё одно заявление:

— Господа военные, с этой минуты все вы, кроме вашего будущего командующего космофлотом Лидарны и его помощников, становитесь гражданскими лицами, а теперь я прошу господина управляющего и тех господ, которых он возьмёт с собой в количестве пяти человек, пройти со мной. Все остальные свободны, но я прошу вас не расходиться. Через несколько часов мы продолжим работу, нам всем ещё предстоит участие в очень продолжительной пресс-конференции.

Виктор с улыбкой посмотрел на барона мин-Вайля и тот, кивнув ему головой, велел барону мин-Барейлю и Лимии Деликор, а также двум другим кандидатам и ещё одному адмиралу следовать за ним на переговоры. Они прошли из огромного круглого зала, а это была пластиковая надувная конструкция, поставленная на высоком берегу океана Меанж в большой, красивый дом, стоящий рядом и вошли в нём в просторную гостиную, обставленную в лидарнийском стиле. Было довольно прохладно, в этих широтах уже приближалась зима, и потому все расположились рядом с большим камином, в котором жарко горели дрова. В гостиной уже всё было готово к тому, чтобы они могли поговорить друг с другом накоротке, по-дружески. На низких столиках между кресел стояли большие блюда с закусками и различные напитки от вина до земного коньяка. Маршал, усадив справа от себя барона мин-Барейля, а слева Лимию, сразу же взял в руку бокал с коньяком и подняв его в знак приветствия, сказал:

— Виктор, вот теперь я готов разложить по пунктам, что и как мы будем делать на своей планете. Хотя за меня проголосовало так мало моих сограждан по планете, я нисколько не смущён этим обстоятельством. Очень многие из этих людей командовали армиями даже побольше, чем я и потому их слова имеют особый вес, как и слово барона мин-Барейля и прелестной леди Лимии.

— Вот и прекрасно, Гидеор, значит нам есть теперь о чём поговорить. — Откликнулся Виктор — Начнём с главного, кого ты хочешь назначить своим премьер-министром? Учти, тот парень должен быть не политиком, а завхозом.

Вчерашний маршал улыбнулся, выпил пару глотков коньяку и ответил, сверля Виктора взглядом:

— Вик, я хочу назначить на эту должность робота по имени Жан Дюпон. В последние три месяца мы с ним не только очень сдружились, но и стали прекрасно понимать друг друга. Он из числа роботов первого поколения и прекрасно разбирается в этом предмете. Во всяком случае я узнал от него о таких вещах, которые раньше даже не укладывались у меня в голове.

От этих слов Виктор едва не поперхнулся коньяком. Вытаращив глаза, он удивлённо воскликнул:

— Гид, а ничего более умного тебе не пришло в голову? Нет, я конечно понимаю, Жан головастый парень, хотя его мозги и находятся у него в груди, а головой он только ест и пьёт, он справится и не с такой работой, но что об этом подумают граждане Лидарны? Ты об этом хоть подумал? Может быть будет лучше, если Жан просто станет твоим помощником? Понимаешь, хотя я и называю Алексея главным завхозом Виктории, иногда он отдаёт людям и роботам приказы и попробуй их кто-нибудь не исполнить или исполнить не так, как он того хотел.

Барон мин-Вайль небрежно отмахнулся и ответил:

— Много ты в этом понимаешь, Вик. Это назначение я делаю с очень тонким расчётом и Жан со мной согласен. Понимаешь, друг мой, ты землянин и привык иметь дело с землянами, а в ваши головы с детства вбивались такие истины, которые нам, лидарнийцам, ещё в диковинку. Поэтому если мои люди будут знать, что премьер-министром у них является робот, которому, как всякому порядочному святому чужды все мирские блага, то все его решения и приказы они станут исполнять неукоснительно уже только потому, что в них не будет никакой корысти. Меня в Адории все тоже знают, как облупленного, и уважают за то, что я не стяжал себе за долгие годы службы, а я в армии с шестнадцати лет, никаких богатств. Так что я хочу, чтобы Жан Дюпон был моим премьер-министром, или ты не хочешь, чтобы этот парень стал гражданином Лидарны? Ну, так у Жана же будет двойное гражданство и если он когда-то захочет вернуться на Викторию, то ему никто не станет чинить никаких препятствий.

Виктор немедленно воскликнул:

— Бог с тобой, Гид, какие могут быть возражения! Жан, так Жан. Хотя знаешь, в одном я с тобой вполне согласен. В таком случае уже ни одна зараза не скажет, что твой премьер спёр хотя бы один единственный удед. Роботам чуждо мздоимство, а уж по части того, чтобы продуть Жану уши, любая болтовня просто бессмысленна. Он на неё не поведётся. Ну, ладно, с этим мы решили и через несколько минут Жан присоединится к нам. Теперь скажи мне, кем ты видишь в своём правительстве моих друзей Аквиола и Лимию. Парень, они мне очень дороги.

Гидеор улыбнулся и кивнув головой ответил:

— Мне они тоже дороги, Вик. Видишь ли, друг мой, Аквиол и Лимия уже являются у нас героями планетарного масштаба и поэтому я хочу, чтобы барон возглавил лидарнийское Управление Колонизации Планет, а Лимия Дальнюю Разведку.

Барон мин-Байрель нервно дёрнулся и воскликнул:

— Я не согласен!

Ответ маршала был суров:

— Капитан Барейль, а вашего согласия никто и не спрашивает! Ты солдат, Аквиол, а потому будь добр, исполнить приказ своего верховного главнокомандующего. Тем более, что ничто не помешает тебе совершать одну, две экспедиции в год. Зато с твоей лёгкой руки нам удастся колонизировать не один десяток планет в этом звёздном рукаве галактики.

Весь дальнейший разговор прошел в точно таком же конструктивном режиме. Хотя Виктор до сегодняшнего дня ещё не был уверен в том, что временным управляющим будет избран маршал Вейль, а потому не вёл с ним разговоров по душам, работа с ним и другими военными уже была проведена и работа очень кропотливая. К этому делу все викторианцы отнеслись очень серьёзно и к каждому из господ военных был приставлен тот робот, который сам изъявил желание общаться с каким-то конкретным лидарнийцем. Роман Родригес, отправляя целую космическую флотилию викторов и средних викторок новой постройки, из-за чего космоверфь «Искандер» сорвала несколько контрактов, отрядил на Лидарну несколько сотен роботов-стариков и уж они-то точно знали, куда летят и зачем. При всём этом он отобрал только тех роботов, которые хорошо разбирались во всех хитросплетениях бизнеса и социальных программ, а потому даже не приходилось удивляться, что Жан Дюпон обладал такими знаниями, которые вознесли его так высоко. Практически все двести тысяч роботов уже изъявили желания стать лидарнийцами и никого из них не пришлось уговаривать.

В назначенный час Виктор и Папаша Герхард выступили с обращением ко всем людям и рассказали им о том, что на планете Лидарна живут разумные существа, которые настолько неотличимы от людей, что при условии коррекции хромосом у одного из супругов, если представители двух миров захотят вступить в брак, появятся дети. Через час после этого началась большая пресс-конференция, из-за которой даже встало огромное количество предприятий, так много людей бросив всё и вся устремилось к трёхмерникам. Она продлилась шестнадцать часов и в течение этого окончательно выяснилось, что Виктора Боброва некоторые газеты не зря прозвали мегалодоном проглатывающим целые планеты и если до этого это касалось обычных планет, то теперь этот счастливчик узурпировал право контакта с братской цивилизацией и Виктория взяла её под своё крыло. В этом разговоре приняли участие президенты всех планет, которые заверили временного управляющего маршала мин-Вайля в том, что лучшего друга и радетеля о Лидарне он уже не сможет найти.

Вместе с тем президенты всех планет и даже управляющие крупных колоний тут же приставили нож к горлу Гидеора и потребовали, чтобы тот принял по полсотни викторов со срочной помощью в виде безвозмездного дара, направив им список всего, в чём он нуждается особенно остро, а также по большому транспорту с более серьёзными грузами. Эти дары хотя и были сделаны в ультимативно-жесткой форме, всё же подавались, как весь спектр различных культур, традиций и обычаев, царящих в колониях и на суверенных планетах. Маршал мин-Вайль сердечно поблагодарил коллег за братскую помощь его миру и с солдатской простотой сказал, что военный космофлот будет сражаться с их врагами с такой отвагой и яростью, что опрокинет в ад даже самого его владыку, буде тот вознамерится напасть на них. При этом он тут же добавил, что Лидарна будет щедро делиться с братскими мирами всем тем, что она имеет.

Как только Гидеор умолк, слово немедленно взял Саймон Ньюмен и принялся живописать, какая огромная плеяда великих поэтов, писателей, композиторов и художников творит непревзойдённые шедевры и каких высот и какой утончённости достигли все искусства на Лидарне. Он сразу же уронил на пол всех скептиков, которые слушая слова временного управляющего, которому скорее всего теперь было суждено стать первым президентом этой планеты, относительно ответных даров, ухмылялись, во всеуслышанье заявил, что Лидарна всей мощью своих талантов способна осветить всю галактику ничуть не слабее, чем все кандисы, произведённые на Виктории и за её пределами вместе взятые. Чтобы не быть голословным, он пустил в эфир симфонию, недавно написанную лидарнийским композитором и сыгранную большим королевским симфоническим оркестром, временно переселившимся на остров Савиар и запустил видеоряд, состоящий из картин, скульптур и лучших произведений декоративно-прикладного искусства.

Тем самым Саймон в одно мгновение изменил все представления миллиардов людей о лидарнийцах. Земляне, как самые утончённые ценители прекрасного, сразу же стали задавать вопросы, смогут ли они послать на Лидарну своих искусствоведов, чтобы тем могли закупить произведения их художников и скульпторов для крупнейших музеев Земли. За ценой они пообещали не постоять. После того, как Саймон умолк, слово снова взял Виктор и обратился к телезрителям с таким обращением:

— Уважаемые коллеги, я надеюсь, что вы ещё не выключили трёхмерники в своих президентских кабинетах. Если это так, то давайте вновь вернёмся вот к какой теме, — не пора ли нам всё-таки встретиться и провести мирную конференцию, чтобы создать наконец Звёздное Содружество Свободных Миров? Между прочим, дамы и господа, хотя население Лидарны сейчас относительно невелико, оно очень молодо и как я уже успел это подметить, лидарнийцы очень чадолюбивы, а это означает, что уже через пятьдесят лет их будет в Рукаве Лимии где-то раз в пять больше и лидарнийская цивилизация за эти годы полностью догонит земную. Поэтому советую вам поторопиться с решением этого вопроса. Думаю, что собраться на Земле года через два-три, будет не таким уж трудным и хлопотным делом.

Эти шестнадцать часов дались всем викторианцам и лидарнийцам нелегко. Зато они вселили в лидарнийцев уверенность в том, что с людьми можно иметь дело. Особенно если за твоей спиной стоит Виктория, планета хотя ещё считающаяся колонией, но являющаяся таким миром, к мнению которого прислушиваются все без исключения, а с её военным могуществом вынуждены считаться все без исключения суверенные планеты. Это очень обрадовало маршала мин-Вайля и окончательно успокоило весь его штаб. Лидарнийцы расходились с пресс-конференции хотя и очень уставшие, зато на редкость довольные принятыми прямо во время её проведения решениями. Теперь уже ничто не мешало бывшему маршалу засучить рукава и взяться за работу, тем более, что у него под рукой имелось почти триста тысяч прекрасных консультантов, двести тысяч из которых могли творить самые настоящие чудеса, а потому он принял решение сразу же после того, как они отоспятся, приняться за дело.

Ну, а двенадцать часов спустя все армии на планете объявили о том, что они принимают сторону народа, а не своих бывших правителей, и заявили о своей готовности немедленно присягнуть на верность временному управляющему планеты Лидарна. Вместе с армией об этом повсеместно заявила полиция и жандармерия. Отдельные гвардейские полки пока что молчали, но тут буквально все космические корабли спустились с орбиты и сразу же начали хозяйничать на планете. Выражалось это в первую очередь в том, что из их ангаров стали один за другим вылетать спускаемые модули, а из трюмов огромные антигравитационные платформы, которые пошли на посадку вблизи всех столиц, чтобы немедленно начать возводить там мощные энергоцентрали и предприятия по очистки стоков и утилизации мусора, пока что самые нужные на планете. Металлургические заводы и заводы по производству строительных материалов сразу же размещались на двух спутниках Лидарны — Милосе и Юбии.

Несколько десятков викторов, оснащённых мощными корабельными кандисами, принялись планомерно облетать все города подряд и облучать их радужными лучами, но перед этим десятки тысяч агентов влияния разъясняли их жителям, что это будет означать для них. В течение каких-то двух недель всё население планеты прошло радужную кандис-диспансеризацию, после чего викторы принялись облетать планету по кругу и исцелять природу Лидарны. Это была работа на многие месяцы, но если бы не корабельные кандисы, то у местных экологов на оздоровление лесов ушли бы многие годы. Тем более, что кандисы могли также и подавлять различных вредителей, коих на Лидарне, ещё не знающей гербицидов, вполне хватало. Правда, этого не видело подавляющее большинство лидарнийцев, но они прекрасно знали, что эта важная и столь необходимая работа проводится на их планете проводится, причём очень быстрыми темпами.

В первые же три месяца на Лидарне было бесплатно роздано несколько сотен миллионов домашних трёхмерных телевизоров и миллиарды спутниковых телефонов, которые также могли принимать телепрограммы, а потому лидарнийцы по большому счёту были в курсе всего происходящего. Вместе с ними они совершенно бесплатно получали и различную бытовую технику, а также дары Радуги. Правда, их в первую очередь получали те лидарнийцы, чья работа была связана с риском для жизни. Вслед за первыми транспортами, посланными с Виктории, которые были переданы в дар планете, прибыли ещё двадцать пять бортов, но они были загружены уже тем, что внимательно оглядевшись вокруг и проведя в течение месяца подготовительную работу заказал премьер-министр Жан Дюпон, который очень быстро стал на Лидарне даже куда более популярной личностью, чем сам управляющий планетой маршал мин-Вайль, хотя его работа ещё не дала сколько-нибудь значительных плодов, ведь её было просто невидно с Лидарны невооруженным глазом.

Зато о ней знали буквально все промышленники и фабриканты этой планеты. Жан начал с того, что создал буквально в каждом городе на планете школы бизнеса и десятки тысяч роботов, временных сотрудников его аппарата, принялись, по его собственному выражению, выколачивать дурь из всей этой братии и учить их тому, что везде называлось социальной ответственностью. Так у промышленников появился новый бог по имени Алексей Кабанов, которого те имели счастье лицезреть на телеэкранах чуть ли не каждый день, пуская даже в записи. Самое поразительное, что услышали от него лидарнийские бизнесмены, так это то, что они должны и дальше сохранять непередаваемый словами шарм их самых лучших изделий и менять в них одну только технологическую начинку. Те, надо отдать им должное, сразу же поняли, о чём идёт речь.

Ну, а по истечении десяти месяцев со дня прибытия экспедиции Виктора Боброва на Лидарну, когда до неё долетели наконец первые корабли с Земли, на этой планете началось массовое строительство самых различных предприятий и жилья. Вот тут-то аристократам и прочим богачам и стало понятно, что по сравнению с теми домами, которые строились для рабочих, а лидарнийские бизнесмены думали не только и не столько о внутреннем потреблении, сколько об экспорте, так как умели изготавливать такую бытовую технику, которую можно было смело отправлять в музеи. Недостатка в ценителях у них не было и как только до Лидарны добрались земляне, среди которых оказались не одни только искусствоведы, но и представители крупных торговых компаний, те сразу же стали заключать с лидарнийскими промышленниками весьма выгодные контракты.

Ну, тут даже не приходилось удивляться, так как бытовая техника, которая вот-вот должна была пойти в серию, изготовленная из ценных пород дерева, инкрустированного серебром и костью, была вполне достойна королевских дворцов. Более того, это были не новоделы под старину, а действительно самые настоящие художественные произведения мастеров уровня Бенвенуто Челлини. Торговые агенты с Земли, быстро просекли фишку и под шумок за очень приличные деньги скупили у маршала мин-Вайля буквально всё армейское вооружение, включая даже пушки, но особенно дорого они платили ему за кирасы тяжелой кавалерии, гривастые шлемы, пики, палаши и даже мундиры. Гидеор как раз проводил реорганизацию армии и сбросил им всё ненужное, хорошенько припрятав то, что ему следовало оставить себе. Так сколько не уговаривали его торгаши, он продал им не все орудия, которые принимали участие в странной битве на Релате, а только несколько десятков, сказав, что все остальные он поставит на том самом месте, где они стояли в тот день и они будут нацелены на мраморные обелиски, имеющие форму викторов.

Управляющий планетой Лидарной тоже развил бурную деятельность и в первую очередь в сфере народного образования, сделав, для начала, эсперанто, который был всеобщим языком всего земного Человечества, вторым государственным языком и поручив своим лингвистам создать точно такой же всеобщий язык лидарнийского Человечества, подключив к этой работе сотни роботов, разбирающихся в лингвистике. Целых три транспорта прибыли с Виктории до отказа забитые самым современным школьным оборудованием и по всей планете строилось множество школ. Первыми за школьные парты сели сами учителя, а точнее легли на кушетки под гипнопеды, чтобы как можно скорее изучить все те знания, которые в цивилизованных мирах давались ученикам школ первой и второй ступени. Вместе с ними тем же самым занимались и преподаватели всех лидарнийских университетов до единого и эта программа должна была занять всего два года вместо обычных семи. Виктор, как и все его спутники, очень высоко оценил это полезное начинание. Тем более, что и сам управляющий в одночасье превратился в школьника, как и все члены его кабинета без исключения.

Помимо этого по телевидению каждый вечер показывалось очень много общеобразовательных программ и передач рассказывающих о том, как устроено современное государство, в котором во главу угла поставлен каждый отдельно взятый человек, его семья и где каждому гарантировано рабочее место, чтобы он мог обеспечить себя и членов своей семьи находящихся у него на иждивении. Надо сказать, что лидарнийцы умели и хотели трудится в отличие от многих землян, привыкших к усреднёнке, когда что бы ты не делал на работе, хотя бы и спал весь день зарывшись носом в бумаги у себя на столе, тебе всё равно выплатят в конце месяца жалованье. Лидарнийцы, к счастью, ещё не были испорчены подачками государства, так как социальных служб на этой планете в их современном понимании ещё не было. На Лидарне было принято платить только за ту работу, которую ты выполнил с наивысшим качеством.

Так же к счастью для маршала мин-Вайля и преступность на его планете имела именно социальные корни, а потому обеспечение вчерашних воров и грабителей работой с достойной оплатой их труда, развязывало очень многие узлы. Ну, а уж осознание того факта, что при наличии даров Радуги можно прожить хоть тысячу лет и при этом не состариться, заставляло людей задуматься о ценности человеческой жизни. Ну, и к тому же Михаил Разгонов и Джек Хаммер довольно быстро нашли на Лидарне не одну сотню Эженов Видоков, которые после разговора с ними завязывали со своим ремеслом и становились блюстителями порядка. Как один, так и другой, инспектируя тюрьмы и каторги, очень быстро угадывали, с кем именно им следует побеседовать и ещё быстрее давали понять своим собеседникам, с кем именно те имеют дело. Виктор даже не догадывался, как они проводили вербовку, но в результате все эти лидарнийцы присягали на верность закону и порядку лично маршалу мин-Вайлю.

Правда, сам Гидеор вызывал у Виктора беспокойство и вот почему. Он нашел себе помощника из числа роботов и таким помощником оказался не кто-либо, а сам Ларри Кинг, личность в высшей степени склонная к авантюрам. Его даже поразило то, как такой прагматик и педант, как маршал мин-Вайль сошелся с этим вечным баламутом. Впрочем одно в этой связке было хорошо, вдвоём они образовывали прекрасный тандем и если Ларри не сможет одержать верх над характером Гидеора, то всё будет просто прекрасно и Лидарна не расколется рано или поздно на две части. В физическом смысле слова. Зато постоянно озабоченный Гидеор, подружившись с Ларри, стал намного веселее, раскованнее и очень быстро научился у робота множеству хитростей и таким подходам к людям, что те уже не могли ему отказать.

Если раньше управляющий Лидарной был склонен излагать свои мысли преимущественно императивами, то теперь его физиономия всё чаще и чаще приобретала отеческое выражение и он с добродушной улыбкой так лихо подводил своего собеседника к нужным ему выводам, что тот уходил от него буквально окрылённый и готовый свернут на своём пути горы. Скорее всего это было всё же хорошо, поскольку Гидеор, как и сам Виктор, никогда и ни перед кем не ставил невыполнимых заданий и всё больше и больше превращался в доброго дядюшку для всех лидарнийцев. Правда, при необходимости он мог сурово нахмурить брови, что при его комплекции, а в нём было росту два метра двадцать три сантиметра, выглядело более, чем серьёзно. А ещё говаривали, что дядюшка Гидеор мог и погрозить кому-либо свои кулаком, а тот у него был, воистину, пудовым.

Может быть именно потому, что Гидеор мин-Вайль при всей его строгости и склонности к педантству всё же обладал суровой харизмой воина с несгибаемой волей, на Лидарне у него так и не появилось сколько-нибудь серьёзных и опасных врагов. Он их просто повергал в трепет и шок одним своим грозным видом. Зато он имел самую сквалыжную оппозицию в лице чуть ли не лучшего друга Жана Дюпона, на которого Ларри, полная ему противоположность, чуть ли не кидался с кулаками и это, кстати, несколько смягчало требования премьер-министра, вознамерившегося переплюнуть своей толерантностью и стремлением помочь абсолютно всем всех святых Земли и Лидарны. Причём делалось это не абы как, а со всеми расчётами и статистическими выкладками, которые было очень трудно опровергнуть Гидеору, но с ним довольно успешно боролся Ларри и как это ни странно, побивая его одними только эмоциями и ссылками на то, что всё это замечательно, вот только преждевременно. В итоге Жан включал шкалу ценностей и сам выстраивал систему приоритетов, по которой некоторые из его благодеяний откладывались.

В общем весь первый год начиная с момента прибытия больших кораблей работы выпало на всех, включая членов экспедиции Виктора Боброва столько, что было просто удивительно, как они сумели с ней справиться. Зато через каких-то полтора года с момента его прибытия на Лидарну перемены на этой планете уже были видны с низкой орбиты даже невооруженным глазом. Особенно ночью, так как фонари ярко горели даже на самых отдалённых хуторах и это было для Виктора самым красивым зрелищем после Дня Радуги. Вместе с тем он был неудовлетворён тем, как шли дела, поскольку чувствовал, что они могли совместными усилиями сделать за это время и больше, но тут он уже точно ничего не мог поделать. Увы, далеко не всё зависело только от его личной энергии, опыта его и его друзей, а также стремления множества лидарнийцев шагнуть в эру космических полётов к другим звёздам. Очень уж много на Лидарне имелось таких типов, которые думали совсем о другом и в первую очередь это была церковь во главе со всеми её иерархами.

Глава седьмая Заговор

Виктор Бобров и сам порой поражался тому, как успешно шла их прогрессорская деятельность на Лидарне. Хотя по здравому размышлению удивляться здесь в общем-то было нечему. Цивилизация на этой планете развивалась весьма поступательно и самое главное, ровно. В первую очередь этому способствовало то обстоятельство, что как в Северном, так и в Южном полушарии все три континента по большей части лежали в средних широтах, а на экватор выходили лишь их хвостики и потому в экваториальных джунглях не было никаких диких племён, у которых ещё не отвалился хвост. Местные археологи давно уже установили, что человек разумный появился на их планете на континенте называемом Луизанией, а затем во времена ледникового периода, когда океан обмелел, перебрались на Алтарнию и Магонию. На Лидарне к тому же существовала всего одна раса людей.

Может быть поэтому на этой планете никогда не было глобальных войн, хотя лидарнийцы были довольно воинственны и войн в их истории было с избытком. Правда, теперь им был положен конец, а довольно значительное число профессиональных военных теперь было занято созданием сугубо оборонительного военного космофлота, но ещё большее их число стало осваивать сугубо мирные профессии. Вчерашние маргиналы также усердно учились, поскольку все теперь только и говорили, что о равных стартовых возможностях для каждого человека. Лидарна довольно плавно и мирно вошла в эпоху капитализма и он ещё не успел на этой планете озвереть достаточно сильно и потому разрыв между бедными и богатыми был не столь уж велик. То обстоятельство, что эта планета по площади суши значительно превосходила Землю, послужило главной причиной том, что на ней так и не появилось крепостничество, да, и рабовладение продлилось недолго и всё благодаря свободолюбию лидарнийцев.

На Лидарне уже несколько тысяч лет процветал монотеизм и практически вся планета в той или иной степени поклонялась одному единственному богу-творцу Адану. Тем не менее церквей на ней было целых пять штук и все они следовали за тремя пророками, постоянно соревнуясь друг с другом, но в последнее время вперёд вырвалась церковь святого Гертагия, пророка, которому якобы Адан указал на врага. У Гертагия было аж целых три церкви, в которых поклонялись Гертагию-воину, Гертагию-строителю и Гертагию-чудотворцу. Последняя церковь святого Гертагия-чудотворца как раз и рулила всеми божественными делами на большей части Луизании, а её главный храм находился в Негосе, где по непроверенным слухам этот самый Гертагий был живым забран на небо. Во всяком случае когда однажды утром его слуги, а Гертагий к тому времени из пастухов выбился в короли и чудотворцы, успев изрядно повоевать и даже побывать разбойником, вошли в его опочивальню, то никого там не застали, а поскольку в ту ночь над его замком что-то светилось, то все решили, что их король-чудотворец рванул на небеса.

В последние сорок лет церковь святого Гертагия в Адории изрядно заматерела и стала очень сильно влиять на последних двух королей, которых было крайне трудно назвать личностями. По сути дела страной тишком правил лидарнийский папа — верховный владыка Эленкур Шестой. Вот это действительно была очень примечательная личность. Будучи родовитым аристократом по происхождению, да, к тому же герцогом, он ещё в юные годы постригся в монахи, что однако не помешало ему заиметь семерых детей, Эленкур Негосский положил все деньги своего семейства на то, чтобы возвыситься в церкви святого Гертагия и уже в тридцать два года стал верховным владыкой, фактически купив это церковное звание, после чего превратил церковь фактически в корпорацию, торгующую чудесами, которая очень быстро подчинила себе сначала короля Ксантия, а затем и его бездарного, но самолюбивого и чванливого сыночка.

Жители всех соседних государств плевались от возмущения, но этот аферист действовал очень ловко, но самое главное на его стороне был полностью сначала один, а затем и второй король. При этом нужно заметить, что большую часть денег церковь тратила на укрепление армии и Эленкур хотя и совал свой длинный нос во все дырки, делал всё, чтобы в Адории развивалась наука и экономика, правда, при этом он здорово закрутил все гайки и не давал спуску никакому свободомыслию. Всё, что он делал можно было бы назвать позитивным, если бы не одно но, — беспредельный цинизм Эленкура и его крайне подлая и мстительная натура. Ну, а ещё он был двурушником и первым стал петь осанну маршалу мин-Вайлю, чем даже его обескуражил, поскольку Гидеор был не прочь предать его суду и поставить к стенке за многочисленные преступления. Крови его монахи не пролили ни капли, но заморили в монастырях и под домашним арестом столько народу, что он сам, как и целый ряд его подручных, были вполне достойны высшей меры наказания.

Виктор не стал давать Гидеору никаких советов на счёт того, как тому вести себя по отношению к Эленкуру. Прямо. Вместо него это сделали Жан Дюпон и Ларри Кинг. Причём Жан сделал это в первый же день, а буквально через два дня пригласил Михаила и Джека, чтобы те помогли управляющему планетой не столько добрым советом, сколько конкретными делами. Те уже успели довольно хорошо изучить, что это за личность такая, верховный владыка Эленкур Шестой и потому в тот же день была начата широкомасштабная подготовка операции «Превентивный удар». Между Гидеором и Эленкуром была тотчас установлена огромная дистанция, что в первую очередь выразилось в том, что на Лидарне был принят закон о свободе совести, по которому атеизм, равно как и вера в Бога, провозглашались личным делом каждого, а всем церквям раз и навсегда было запрещено торговать изготовленными в её мастерских артефактами и демонстрировать людям чудеса по церковным праздником. К тому же церковь была не просто отделена от государства, а удалена от него на максимально далёкое расстояние.

Священнослужители отныне не имели права разговаривать с людьми на темы, касающиеся религии вне стен своих храмов, внутри них выступать с проповедями, направленными против власти и общества, а также входить в дома, если их туда не пригласили. Ну, а поскольку священников приглашали в дом только с одной целью, соборовать умирающего и отпеть покойника, то в связи с тем, что люди на Лидарне перестали не то что помирать, но даже болеть, то хождение попов по домам стало крайне редким явлением. Да, и в церковь народ стал ходить гораздо реже, поскольку если кто-то хотел стяжать себе славу, богатство или общественное положение, всем было и без попов ясно, куда нужно идти, — в школу бизнеса, на курсы повышения квалификации, в различные городские управления, в общем туда, где ты мог с пеной у рта доказать, что ты не бестолковый олор, у тебя есть мозги в голове и руки растут не из задницы.

В таких условия церковь обязательно должна была захиреть и она на Лидарне именно это и сделала только потому, что лидарнийские попы не врубились сразу, к кому им нужно немедленно бежать, и не догадались об этом и впоследствии, а подсказывать им этого никто не стал. Священнослужители всех без исключения конфессий на Земле и всех остальных планетах, где всё уже устаканилось, едва только узнав о том, что кристаллы марианита способны исцелять любые заболевания и даже возвращать молодость, отреагировали моментально. Буквально повсюду, во всех храмах были проведены торжественные богослужения по этому поводу. Абсолютно все священнослужители вознесли хвалу Господу за то, что он даровал людям сие животворящее чудо и высшие церковные иерархи благословили как планету Виктория и её многомудрого управляющего, так и Джека Хаммера с его Ассоциацией Искателей Радуги, после чего отправились в космопорты и полетели на Викторию с одной только целью, приобщиться к святому братству рыцарей Радуги.

После того, как высшие церковные иерархи, получив соответствующий инструктаж и смиренно подчинившись жестким правилам, установленным Джеком после второго массового радужного похода, отправились в Радужные Чаши в одних только шортах и рубахах, чтобы честно отпахать в пустыне два месяца, творя молитвы, прикармливая всякую ядовитую живность и смиренно относясь к её агрессивным выходкам. Джона Кандиса, весь экипаж «Электрона» и лично Марию Гагарину чуть было не записали в святые, но потом, подумав, лишь наградили за это открытия высшими церковными наградами. Каждый человек, который отправлялся в Радужную Чашу за марианитами, автоматом получал отпущение всех грехов. Джек Хаммер, католик по вероисповеданию, на свои средства построил в Рейнбоу-Сити храмы для всех религиозных конфессий и хотя народ в них не ломился, они тем не менее никогда и не пустовали.

Рыцари Радуги завели за правило, прежде чем отправиться в пустыню, сходить в храм и получить там благословение, а по возвращении из пустыни отдать храму ровно десятую часть своей добычи. Поэтому на очень многих кандисах помимо имени старателя, выгравированном на серебряной табличке, можно было также найти клеймо с изображением различных видов крестов, полумесяца, звезды Давида и других религиозных символов. Так было заведено среди священнослужителей на всех планетах в Рукаве Ориона, но на Лидарне пока что ни один церковный иерарх не пришел к Джеку Хаммеру и не попросил его составить протекцию его церкви. Не сделал этого и Эленкур. Наоборот, уже через пару недель после того, как маршал мин-Вайль стал временным управляющим планеты, он стал вынашивать планы, как бы ему вставить перо как ему, так и всем викторианцам, причём такое, чтобы реакция была очень жесткой. В общем он стал готовить самый настоящий заговор с целью организации массового кровопролития, чтобы потом обвинить во всём пришельцев.

Просчитался он только в одном, за ним ещё за неделю до того, как он завёл разговор об этом со своими прихвостнями, уже было установлено скрытое наблюдение. Заговору специально дали возможность развиваться спокойно и без каких-либо помех со стороны. Заговорщики спокойно перемещались по всей планете, как лидарнийцы, так и викторианцы закрывали глаза на то, что они исподволь вооружались современным оружием и планомерно готовили кровавую баню. Виктор считал, что церковь нужно очистить от маргиналов, а затем дать ей возможность возродиться, как мощному пласту лидарнийской культуры. С Земли были срочно вызваны специалисты из числа тех священнослужителей, которые как раз именно такими вопросами и занимались. Можно сказать, современных инквизиторов.

Они моментально засели за изучение религиозных текстов и принялись их систематизировать, а также выявлять, что в них было внесено позднее и что их искажало. В этом они тоже были специалистами экстра-класса. Вместе с тем этот церковный спецназ вступил в контакт с целым рядом священников и самым наглядным образом показал им, что уготовили некоторые церковные иерархи их пастве и рядовым священнослужителям, а также какая роль во всём этом была уготована некоторой части монашества. Крови никто не хотел, но этот гнойник на теле лидарнийской церкви должен был обязательно созреть, чтобы потом его можно было аккуратно и безболезненно вскрыть и обезвредить, не дав ему заразить весь организм. На это дело были брошены лучшие силы как с Земли, так и с доброй дюжины других планет и это были очень опытные люди, которые, как правило, не допускали никаких ошибок, но главным координатором всё же был Михаил Разгонов, а курировал эту операцию Виктор Бобров.

По какому-то странному стечению обстоятельств Эленкур назначил выступление на двенадцатое ирма. Как раз именно в этот день два года назад пять викторов подставили себя под снаряды двух армий. На этот раз, если бы за заговором церковников никто не следил, дело могло закончиться очень плохо, но ровно за сутки до начала восстания на острове Савиар собрались все те, кто готовил контрнаступление. Народ в кабинете Виктора собрался очень серьёзный. Помимо него, Михаила и Бинго на совещании присутствовал Гидеор с Ларри, а также прибывшие на Лидарну специалисты — кардинал Эрнст Рихагель из Ватикана, архиепископ Сергий из Москвы, имам Аль-Назим с Медины, полковник Джон Баррет с Индианы и генерал Борис Славский, представляющий контрразведку военного космофлота Земли. На это совещание были также приглашены владыка Эльстин, представляющий церковь святого Гертагия-воителя, и поместный владыка Нуарль из церкви святого Гертагия-чудотворца. Как только все расселись за столом, Виктор сразу же спросил:

— Михаил, мы готовы к тому, чтобы их остановить?

— Да. — Коротко ответил его друг — Виктор, как только заговорщики возьмут в руки оружие и выйдут из своих схронов, мы их тут же всех и повяжем. Каждый из них уже помечен изотопными метками и мы можем отследить любой шаг этих господ. С этим проблем не будет и тебе это подтвердят и Борис, и Джон. Так ведь, ребята, я могу успокоить своего босса, а то он, чего доброго, бросится закрывать своей широкой грудью каждого, кого мы выставляем в качестве лёгкой мишени.

Генерал Борис Славский усмехнулся и сказал:

— Мишка, если ты считаешь лёгкой мишенью солдат, одетых в нанокомбинезоны, то я дал бы им не только выйти на свет божий из их крысиных нор, но и пострелять немного.

Кардинал Рихагель тотчас погрозил пальцем и воскликнул:

— Ты мне это брось! Не нужно усугублять вину этих людей, обманом вовлечённых в греховное деяние.

Архиепископ Сергий и имам Аль-Назим закивали головами, а архиепископ, пригладив длинную бороду заметил:

— Негоже потакать греху, Боренька. Ваше дело перехватить руку, занесённую для удара, а потом уже мы возьмёмся за дело.

Гидеор хотел было задать загорелому дочерна архиепископу вопрос, но Виктор его опередил:

— А вот с этого момента я попрошу вас, отец Сергий, рассказать нам поподробнее, как вы намерены вразумлять этих бандитов от религии? Нет-нет, я не жажду их крови, Боже упаси, но меня очень интересует, что вы собираетесь с ними делать?

Все священнослужители были одеты в свои традиционные церковные наряды и выглядели весьма импозантно и даже торжественно, вот только настроение у них было отнюдь не праздничное. Лидарнийские владыки тотчас уставились на своих коллег и отец Сергий, улыбнувшись, пророкотал в ответ на вопрос Виктора своим густым, сочным басом:

— Мы тоже не намерены становиться палачами. Думаю, что поскольку в это деяние вовлечены слуги божьи, то и решать вопрос о их наказании также должна церковь, а не мирской суд. Думаю, что на них нужно наложить строгую епитимью, поместить в монастырские стены под замок, а дальше братья помогут им в посте и молитвах прозреть.

— Да-да, это будет правильно. — Поддержал архиепископа Московского и Марсианского имам Аль-Назим — Мы совершим благое дело, не дав им погрязнуть в кровавом преступлении, но далее ими должна заняться объединённая церковь святого Гертагия. Думаю, что уединение в монастырских стенах очень быстро сделают своё благое дело и эти люди не будут потеряны ни для церкви, ни для общества. Главное не перегнуть палку и не укрепить в их душах ненависть к тем, кто протянул их миру руку помощи. Но самое главное, что за это время церковь святого Гертагия объединившись воссияет на духовном небосклоне.

Гидеор не выдержал и воскликнул:

— Слов нет, красиво сказано! Правда, уважаемый имам, вы совершенно забыли о том, что Эленкур увлёк за собой всех тех попов и монахов, которые и раньше отличились тем, что гноили в монастырских тюрьмах десятки тысяч моих сограждан и очень многие из них умерли в их застенках только за то, что посмели высказаться против вмешательства церкви в жизнь людей. Поэтому я предлагаю, чтобы все они были преданы суду, осуждены как изменники, а уже затем переданы в руки церкви для того, чтобы она занималась их перевоспитанием столько времени, сколько будет нужно. Мне нравится идея объединения всех трёх ветвей церкви, но при одном условии, она сама будет держаться подальше от государства и станет приходить ему на помощь только тогда, когда оно её позовёт. — Сделав небольшую паузу, бывший маршал добавил — Вообще-то я этого требую.

Лидарнийские владыки огорчённо вздохнули, имам с архиепископом развели руками, а кардинал после не слишком долгой паузы вдруг воскликнул весёлым голосом:

— Коллеги, я склонен согласиться с Гидеором! Да, он пожалуй прав! Открытый суд над заговорщиками позволит нам рассказать народу Лидарны обо всём том, что они хотели сделать, но были остановлены властями предержащими, что очень сильно испортит их репутацию в церкви и они уже никогда не смогут претендовать на то, чтобы и далее быть пастырями. Ну, а то, что мирской суд передаст их в руки церкви, сослужит хорошую службу прежде всего мирской власти. Мы ведь все прекрасно понимаем, что все они искренне верят в то, что делают и нам нужно сделать всё, что только возможно, чтобы они так же искренне раскаялись в своих заблуждениях. Ведь что ни говори, а участниками заговора стали почти девяносто тысяч человек.

В принципе самый главный вопрос был решен и теперь осталось определиться только с тем, как объединить три ветви церкви. Священнослужителя затеяли было по этому поводу спор, но Виктор, похлопав в ладоши, громко скомандовал:

— Отставить переливать из пустое в порожнее! Господа духовные пастыри, прошу вас выслушать моё предложение. Всех, кто принимал участие в заговоре мы завтра повяжем, разоружим и оформим их выступление против Лидарны и Виктории соответствующим образом, после чего посадим под домашний арест и начнём широкомасштабное следствие. Свирепствовать мы не будем, как и затягивать со следствием. После этого начнётся суд, который будет длиться ровно столько, сколько потребуется для того, чтобы в процессе открытого слушания были допрошены в суде все ключевые фигуры этого заговора. Ну, а вы, владыки, тем временем проведёте поместные соборы сначала во всех провинциях, а затем и вселенский поместный собор, на котором изберёте нового верховного владыку уже объединённой церкви. Точнее его изберёт себе ваша паства. Ну, а как это сделать, вам лучше всего объяснит отец Сергий. Он прилетел на Лидарну с Виктории и с его лица ещё даже не сошел пустынный загар рыцаря Радуги.

Владыка Эльстин тут же спросил:

— А причём здесь его загар?

— А притом, уважаемый владыка, — Сказал Виктор — Пока мы будем валандаться со следствием, вы и ваши коллеги, которые не считают нас врагами Адана, отправитесь на Викторию, получите краткий инструктаж и отправитесь в свой двухмесячный Радужный поход, а затем вернётесь обратно и придёте к своей пастве со святыми чудотворными дарами Радуги. Думаю, что в Откровениях святого Гертагия вы при желании найдёте ссылки на то, что Аданом будет рано или поздно даровано людям Лидарны какое-то такое чудо, что мимо него уже будет нельзя пройти просто так, отмахнувшись и не заметив его.

Кардинал Рихагель с улыбкой подтвердил:

— Такие заветы уже найдены, Виктор, в них святой Гертагий говорил о божественной благодати, которая прольётся на уверовавших в Адана и только самый тупой осёл станет доказывать, что в них сказано про что-то другое, а не про марианиты и кандисы. — Повернувшись к владыке Эльстину, он спросил — Теперь тебе понятно, почему ты должен лететь на Викторию, Эльстин? Не волнуйся, двухвостые скорпионы не съедят тебя, особенно если ты запасёшься ветчиной и сыром. Между прочим не только Сергий является рыцарем Радуги, но и я сам, и Аль-Хазрет и многие тысячи других служителей божьих. Как говорят все муллы без исключения, лучше пять раз подряд пропустить хадж, чем один раз отказаться от Радужного похода.

Имам улыбнулся, пригладил бороду и пояснил:

— Всё правильно, друзья мои, в Мекку может попасть любой из нас когда угодно, а вот вытащить счастливый билет в Радужной лотерее удаётся далеко не каждому правоверному мусульманину. Поэтому обладателя такого билета мало что сможет остановить на его пути в Великую Радужную Пустыню.

Лицо владыки Эльстина сделалось кислым и он сказал:

— Ну, так это нужно ещё выиграть в лотерею.

Кардинал усмехнулся, достал из кармана своей сутаны довольно толстый футляр, извлёк из него стопку радужно переливающихся лотерейных билетов и сказал, протягивая их владыке:

— Брат мой, вот тебе сто сорок семь выигрышных лотерейных билетов. Розыгрыши, в которых они участвовали, состоялись на протяжении последних трёх лет, но ни один из этих билетов так и не был предъявлен в Главном Старательском Управлении Рейнбоу-Сити и все они так до сих пор не погашены. — Повернувшись к своим коллегам с Земли и Медины, он спросил — Ну, а вы что застыли? Давайте, скидывайтесь на богоугодное дело.

Архиепископ Сергий и имам Аль-Хазрет, ворча себе под нос, что все католики жулики, каждый внесли по триста лотерейных билетов, а Виктор, глядя на это, поинтересовался:

— Господа, а не имеют ли эти билеты отношение к чёрному рынку выигрышных лотерейных билетов?

Ему ответил имам:

— Успокойся, Вик. У нас свои каналы поставки. Можешь спросить у Джека. Мы никогда не продаём те выигрышные билеты, которые он передаёт в наши руки. У каждой конфессии, в зависимости от числа верующих, есть своя квота на выигрышные билеты и у католиков, меду прочим, она самая большая, но вот почему-то Эрнст зажал сто пятьдесят три билета. Надо будет пожаловаться на него папе.

Кардинал хмуро буркнул:

— Что осталось, то и привёз, Махмуд, и если ты сумеешь вытрясти из папы хотя бы десять выигрышных билетов, то это будет самое настоящее чудо потому, что их у него просто нету.

Владыка Эльстин, перебирая радужные листки тонкого пластика, задумчиво сказала:

— Я думаю, братья, что церковь святого Гертагия будет просто обязана поделиться этими путёвками в Великую Радужную Пустыню с двумя другими церквями, ведь они наши единоверцы.

Архиепископ Сергий с лукавой улыбкой сказал:

— Тогда число выигрышных билетов увеличится почти втрое, брат мой. Беда, случившаяся в лоне церкви святого Гертагия, привела на Лидарну не одних только католиков, православных и мусульман, но и пастырей из других храмов божьих. А вообще-то вам пора привыкать к тому, братья, что у нас уже нет никаких споров относительно того, в какого бога верить и как ему поклоняться. Главное блюсти духовную чистоту и наша миссия, это одно только наставничество. Лично я готов принять в своём храме любого верующего, пусть даже он будет шаманистом, поклоняющимся духу какого-нибудь Великого Медведя и если он ищет слова утешения, от он обретёт их в любом храме. Не наше это дело, зазывать людей в храм. Мы должны утешать каждого страждущего и укреплять его дух, вселять в него силы и помогать ему укрепиться в вере, что Господь его не оставит.

Виктор, видя что совещание рискует превратиться в диспут по богословию, поторопился сказать:

— Всё, святые отцы, об этом вы ещё сможете поговорить наедине, а теперь давайте всё-таки вспомним о земных делах. Меня очень интересует, как вы собираетесь перевоспитывать заговорщиков. Я надеюсь что епитимья не будет слишком суровой?

Владыка Нуарль улыбнулся и успокоил его:

— Не волнуйся, сын мой, я лично не допущу этого. Церковь святого Гертагия-чудотворца всегда призывала людей к братской любви и согласию, а теперь я надеюсь на то, что в объединённой церкви именно доброта и любовь будут поставлены во главу угла и именно с такими проповедями будет выступать каждый священнослужитель. Хватит вселять в их сердца непримиримость и призывать к борьбе с неверными. Все мы дети божьи.

Гидеор натянуто улыбнулся и сказал кивая головой:

— Вот и хорошо, друзья мои, а теперь давайте проверим, так ли уж хорошо мы готовы к завтрашнему дню.

Наступивший день показал, что операция «Превентивный удар» была подготовлена на очень высоком уровне. Спецслужбы повязали всех заговорщиков буквально в считанные минуты и им тут же были предъявлены соответствующие обвинения в государственной измене, участию в заговоре и покушении на убийство, о чём через час было заявлено в средствах массовой информации. Разоруженных и изрядно напуганных заговорщиков препроводили не в тюрьмы, а тут же развезли по домам и монастырям, надели им на правую руку браслеты и объяснили, что в каждом из них имеется устройство, которое моментально впрыснет им под кожу снотворное, если они вздумают покинуть свой дом или монастырь. После этого следователи приступили к обыскам и поскольку они знали где и что нужно искать, то улик против заговорщиков было обнаружено великое множество. Между делом им объяснили, что смертных казней не смотря ни на что не будет, но вот из-за своей глупости они всё же пострадают.

Для того, чтобы разъярённые такой новостью лидарнийцы не устроили самосуд, особенно над некоторыми монахами, все задержанные были взяты не под стражу, а под охрану. Все три по сути дела братские церкви святого Гертагия в разных его ипостасях тут же отмежевались от заговорщиков, объявили их всех дураками, не ведающими, что они творят, а верховного владыку Эленкура и вовсе заклеймили позором, заявив, что тот в одночасье перечеркнул всё то хорошее, что он делал для Адории. Ну, а после этого события стали развиваться и вовсе стремительно, так как уже через три дня свыше тысячи священников церкви святого Гертагия, собрались в Негосе, объявили о том, что все три части церкви должны соединиться и ради этого соединения они отправляются в Радужный поход в Великую Радужную Пустыню, чтобы привезти на Лидарну дары Адана, обретённые там дальлётами, приведёнными на планету Викторию благой девой Марией, матерью-наставницей всех дальлётов этой планеты.

Две другие церкви провели свои церковные собрания и также объявили о том, что и их духовные пастыри так же отправляются в священный Радужный поход, после чего неся в руках хоругви все священнослужители, кому достался выигрышный лотерейный билет, с песнопениями торжественно пошли к викторам, совершившим посадку неподалёку. Ну, а после того, как скоростные космические корабли стартовали с Лидарны на Викторию, по всем каналам телевидения стали крутить документальные и художественные кинофильмы, посвящённые старательству в Радужных Чашах. Более того, заранее доставленные на Лидарну два Хора Ангелов, Большой и Малый, отправились в путешествие по всей планете и их пение смогли услышать миллионы людей. Лидарнийцы по разному воспринимали эти друзы, холодных граней которых коснулись уже десятки миллионов людей. Кто-то благоговел перед их радужным сверканием, кого-то умиляло их громкое пение, а кто-то был просто восхищён красотой кристаллов, но главным было одно, — они никого не оставляли равнодушными.

Следствие по делу о заговоре продлилось четыре с половиной месяца и когда по всей планете стали проходить соборы, начался суд над заговорщиками, который продлился два с лишним месяца. Всё это время люди, прилетевшие на Лидарну, упорно трудились, не обращая никакого внимания ни на следствие, ни на судебный процесс, помогая лидарнийцам плавно, без рывков и истерик входить в новую эпоху и преображать свой мир. Несколько десятков тысяч лидарнийцев уже побывали не только на Виктории, но и в других мирах, несколько сотен обзавелись средними викторками и рассекали на них по ближнему космосу, а, уж, о том, что сотни миллионов лидарнийцев теперь трудились на новых заводах и фабриках, и вовсе не стоило говорить. Далеко не всё проходило гладко, кто-то никак не мог переделать себя, кто-то просто растерялся, но самое главное, люди Лидарны забыли о том, что такое трагедия связанная с потерей близких, забыли о смерти и болезнях, хотя травм вполне хватало.

Самым главным Гидеор мин-Вайль считал то, что в его мире было построено на спутниках Лидарны два с лишним десятка больших, современных заводов, которые занимались тем, что изготавливали на заказ другие заводы и фабрики, способные производить любую продукцию, а также то, что теперь Лидарна имела свою собственную космическую верфь, на которой строились викторки и викторы. Между прочим именно это все лидарнийцы считали самым убедительным доказательством того, что земляне являются их друзьями и не вынашивают никаких планов по захвату Лидарны. С этим были вынуждены согласиться даже заговорщики. Решение суда было очень суровым, все они были признаны виновными по всем статьям обвинения, но на Лидарне уже было известно каждому, что никакого наказание за этим не последует. Все заговорщики были переданы в руки церкви святого Гертагия и отправились на покаяние в монастыри.

Между тем и в монастырских стенах происходили довольно большие перемены и они быстро пустели. Церковь приняла очень важное решение, согласно которого монашество становилось довольно большой редкостью. Внешне это выглядело вполне благопристойно, но внутри церкви об этом говорилось довольно откровенно и резко, — гнать из монастырей в шею всех ханыг и развратников. Первыми под этот мощный пинок подпали те монахи, которые оказались в числе заговорщиков. Многие из них даже были отлучены от церкви и им уже очень скоро объяснили, что если они совершат какое-то очередное преступление, то уже сядут в тюрьму, как самые обыкновенные преступники без всяких скидок. В общем заговор Эленкура завершился пшиком, но от него всё же была большая польза, — он всё расставил по своим местам и в результате никто особенно не пострадал.

Бывшие монахи, почесав в затылке, были вынуждены отправиться в школы, чтобы хоть как-то вписаться в быстро меняющийся мир. Они прекрасно понимали, что потеряли довольно много времени, ведь очень многие лидарнийцы за эти два с половиной года сумели добиться таких успехов, что им оставалось только завидовать. Голодать они не голодали, так как получали пособие от государства, но ведь на пособие не купишь ни новый дом, ни бимобиль, ни даже лёгкий скутер, а потому они учились с большим усердием и прилежанием. Благо для этого им создавались все условия. В числе наиболее прилежных учеников между прочим оказался и герцог Эленкур Негосский, который после беседы с новым верховным владыкой решил вернуться к мирской жизни. Виктор, который очень внимательно наблюдал за ним всё это время, решил встретиться со своим врагом и побеседовать по душам, чтобы выяснить, кем же он станет теперь.

Поэтому он прилетел в Негос вечером, один, без какого-либо сопровождения и сидя в бимобиле стал поджидать бывшего владыку, из почтенного старца превратившегося в молодого высоченного парня. Ждать ему пришлось недолго, Эленкур, одетый в элегантный лидарнийский костюм, вышел из здания школы и направился к стоянке бимобилей-такси. Он вышел из машины и громко окликнул его:

— Господин мин-Лаутенье, простите меня за назойливость, вы не уделите мне несколько минут? Здравствуйте, я Виктор Бобров, управляющий колонией на Виктории.

Герцог посмотрел на него с удивлением и ответил:

— Здравствуйте… Господин управляющий. — После чего поинтересовался — Неужели я могу быть вам чем-то интересен?

— Можете-можете, — Ответил Виктор — Садитесь в мою машину и если вы не против, то мы заедем в один очень милый ресторан и там поужинаем вместе. Заодно и поговорим. Поверьте, я не испытываю к вам никаких враждебных чувств и это не будет разговор победителя с поверженным врагом.

Герцог удивлённо покрутил головой и сел в бимобиль. Через несколько минут они уже сидели в отдельном кабинете ресторана и сосредоточенно изучали меню. Сделав официанту заказ, герцог пристально посмотрел на Виктора и спросил:

— О чём вы хотели меня спросить, господин управляющий?

Пожав плечами, Виктор ответил:

— Знаете, Эленкур, у меня нет какой-то особой цели. Я просто хотел поговорить с вами, но не о вашем прошлом, а о будущем. Например узнать, чем вы хотите теперь заняться и чем я мог бы помочь вам. Поверьте, я не испытываю никакого сожаления о том, что произошло. Мне с самого начала было ясно, что недовольные на Лидарне обязательно будут и что нам обязательно придётся столкнуться с каким-нибудь заговором. Знаете, Эленкур, людям свойственно ошибаться и я вас ни в чём не виню. Более того, мы вам даже благодарны и я лишь хочу, чтобы вы поняли одно, — ничто вам не помешает начать новую жизнь. Вы человек очень честолюбивый, а потому сумеете добиться много и если я смогу вам чем-то помочь, то буду только рад.

Выслушав Виктора очень внимательно, герцог Эленкур с минуту обдумывал его слова, а потом спросил:

— Ну, и зачем вам это нужно, Виктор? Какой в этом смысл?

— Всё очень просто, Эленкур. — Сказал Виктор — Тот человек, который протянет вам сейчас руку помощи, в будущем не пожалеет об этом. Правительство Лидарны вернуло вам все те деньги, которые вы вложили в Адорию, и вы теперь весьма богатый человек, но вы нуждаетесь в дружеском совете, ведь о чём бы вы сейчас не мечтали, все ваши мечты скорее всего будут связаны с теми перспективами, которые открылись для Лидарны. Или я не прав, Эленкур, и вы по-прежнему смотрите в прошлое?

Герцог усмехнулся и тихо ответил:

— Нельзя в эрете вдохнуть запах цветов, которые отцвели ариаде, Виктор. Именно поэтому я и покинул церковь святого Гертагия. Вот в ней-то мне уже ничего не светит, а быть приходским священником это не мой удел. Да, вы правы, Виктор, я вынашиваю некие планы, хотя и не очень большие. Я хочу научиться управлять космическим кораблём и стать независимым исследователем, но полагаю, что вам это будет неинтересно.

Виктор усмехнулся и сказал:

— А вот тут вы ошибаетесь, Эленкур. Именно этим я обязательно занялся бы, но увы, не могу. Скажите, вы делаете это из-за того, что обиделись или ещё почему-то?

Глубоко вздохнув, герцог сказал печальным голосом:

— Уж если я и должен на кого-то обижаться, так это только на себя самого, Виктор. Честно говоря, когда я находился под следствием, которое было не сильно обременительным для меня, и потом, во время суда, у меня было очень много времени, чтобы подумать над тем, что вы принесли с собой в наш мир. На мой взгляд даже эти ваши удивительные кандисы не стоят того главного, что вы нам дали, — власти над гигантскими расстояниями. Раньше я жил в полной уверенности в том, что мне незачем срываться с места и ехать куда-то, ведь там я увижу точно такую же траву и деревья, которые окружают меня в Негосе. Когда же я наконец перестал заниматься глупостями и взглянул на то, какова из себя ваша Земля, Виктория, Раджпур и другие миры, то очень скоро понял, что мне хочется сначала облететь все планеты, которые вы уже заселили, а потом отправиться в иные, ещё никем не изученные миры. Вам наверное странно слышать такие слова из уст человека, который столько десятилетий говорил всем, что Лидарна является единственным миром, на котором Адан создал людей, а вся остальная Вселенная является лишь рамой, обрамляющей величайшее из всего того, что он сотворил.

Подали ужин и Виктор, взяв в руки бокал лёгкого золотистого вина, поприветствовав его поднятием своего собеседника, ответил совершенно серьёзным тоном:

— Представьте себе, Эленкур, нет, совсем не странно. Наоборот, очень радостно. Если вы позволите мне сделать это, то я хотел бы вам подарить космический корабль типа «Виктор», изготовленный по специальному проекту. Месяц назад на Лидарну прибыло десять таких кораблей. Это космическая мегаяхта, специальный круизный корабль, предназначенный для сверхдальних путешествий. Когда мы стали готовить викторы для Аквиола и Лимии, то очень скоро выяснилось, что у вас, лидарнийцев, несколько иные представления о комфорте. Вот тогда-то и был разработан проект «Летающий космический замок». Думаю, что вы сможете собрать себе команду, Эленкур, и если вы примете мой подарок, то я вместе с этим предложу вам отправиться вместе с ней на Викторию, где вы проведёте всего два года в лётном училище и уже оттуда полетите куда угодно. Там уже учится несколько сотен лидарнийцев и поверьте, никто из них не станет на вас коситься. Они прекрасно понимают, в чём была ваша ошибка и не ставят вам в вину то, что вы поднялись на борьбу с нами.

Герцог удивлённо вскинул брови с просил:

— Неужели? Признаться, некоторые жители Негоса смотрят на меня с предубеждением.

— Ну, это только потому, что они ещё не осознали, какую услугу вы оказали этим заговором нам, да, и им всем. — Спокойно сказал Виктор — Им пока что невдомёк, что благодаря тому, что вы его готовили так долго и тщательно, нам удалось стравить пар из котла, когда мы нанесли свой превентивный удар. Теперь всем недовольным стало ясно, что мы вам не враги, раз даже со столь серьёзным противником обошлись так гуманно, то есть попросту не стали никого наказывать. О, Эленкур, благодаря вам были развязаны очень многие тугие узлы и самое главное, что церковь святого Гертагия вышла из всей этой истории укреплённой, обновлённой и объединённой. Верховный владыка Нуарль очень благодарен вам за это, но ещё больше он благодарен за то, что вы стали светским человеком, но не смотря на это не считаете мой подарок взяткой. Дела церковные меня совершенно не касаются и свой подарок я делаю от чистого сердца. Вы примете его?

Герцог покивал головой и ответил:

— Разумеется, Виктор. Я был бы полным болваном, если бы отказался. Когда я смогу взглянуть на свой корабль?

Виктор улыбнулся и сказал:

— Сразу после ужина, Эленкур.

Глава восьмая Возвращение домой

Подходил к концу третий год пребывания Виктора Боброва и его команды на Лидарне. За эти неполных года было сделано так много, что перемены повергали в изумление даже не лидарнийцев, тем просто не с чем было сравнивать, а большинство землян и жителей других миров, прилетавших на Лидарну по делам. Нельзя сказать, что планета изменилась полностью. Во всяком случае внешний облик её городов вообще не изменился и только многочисленные деревни превратились в очень красивые населённые пункты застроенные шикарными виллами. Изменилось по большей части лишь техническое содержимое этой цивилизации в то время, как её культурная составляющая расцвела пышным цветом, но при этом мало в чём изменилась. Ну, разве что книги теперь печатались в типографиях намного быстрее и вообще перевод книг на земные языки с последующим их тиражированием сделался важной статьёй экспорта, поскольку их раскупали чуть ли не раньше, чем они доставлялись в миры землян.

Интерес землян к Лидарне увеличивался с каждым днём и это очень радовало Виктора, но более всего его радовал то, что земляне смотрели на всех лидарнийцев, как на истинных аристократов и великих мыслителей. Лидарнийское искусство, особенно литература, быстро завоёвывало умы и сердца землян. Ну, за всех землян он поручиться не мог, но вот то, что викторианцы даже стали изучать самые главные лидарнийские языки только для того, чтобы читать их книги в подлиннике, было фактом и этот факт его только радовал. Книги лидарнийских писателей издавались на Виктории миллионными тиражами, но среди тысяч книг не затерялась трилогия барона мин-Барейля о жизни и необычайных приключениях кавалера Рома мин-Фриара. Стал событием также его следующий фантастический роман «Тайна Империи», который он держал в руках сидя возле камина. От чтения его оторвал звонок спутникового телефона. Взяв трубку в руку, он нажал кнопку и ответил звонившему:

— Бобров на связи.

Из трубки до него донёсся весёлый голос Романа:

— Привет, дядь Вить! Извини, что звоню тебе на ночь глядя, но мне очень хочется узнать, когда закончится твой отпуск?

Виктор рассмеялся и спросил:

— Ромка, и у тебя хватает наглости назвать это отпуском?

— Ну, ты можешь называть это как хочешь босс, но ровно через сорок дней ты должен быть в Персеполисе. — Всё таким же весёлым и насмешливым голосом сказал Роман.

— С чего это? — Удивился Виктор.

Роман, не меняя тона, ответил:

— А с того, дядя Витя, что ты уже не управляющий и поэтому просто обязан вернуться на Викторию как можно скорее. В общем у тебя есть неделя, чтобы покончить со всеми делами на Лидарне и тридцать два дня, чтобы долететь до Виктории.

— Ну, и кто же я теперь, Ромка? Надеюсь хоть не подследственный? По-моему я не совершил ничего такого.

Наконец Роман сменил тон и сказал:

— Господин Бобров, четверть часа назад закончился подсчёт голосов. Вы избраны президентом суверенной планеты Виктория.

Виктор озадачено почесал затылок. Ещё сегодня утром, когда он разговаривал с друзьями на Виктории и в том числе с Романом, о том, что в колонии снова зашел разговор о выборах президента, никто не сказал ему ни единого слова. Поэтому известие Романа оказалось для него большой неожиданностью и он, положив книгу на столик, спросил:

— Это как же вы умудрились избрать меня президентом без моего на то согласия и что самое главное, без предвыборной кампании и соблюдения всех демократических процедур?

— Не волнуйся, дядь Вить, все демократические процедуры были соблюдены. После разговора с тобой у меня состоялся разговор с президентом Леклерком и тот сказал, что согласен рассмотреть наше предложение создать Звёздное Содружество, но при одном условии, если оно будет подано не каким-то Советом колонии, а лично президентом суверенной планеты Виктория. Ты же знаешь, дядь Вить, какая короткая память у этого типа. Вот я и подумал, что нужно срочно собрать Совет. Короче, через полчаса мы объявили, что сегодня на Виктории будет избран президент и попросили всех колонистов высказаться по этому поводу. Через два часа семьдесят девять процентов народа высказалось за выборы и попросили назвать имена кандидатов.

Виктор глухо прорычал:

— Рома, то что ты смог найти двух дураков, которые согласились выставить свои кандидатуры, я даже не сомневаюсь, но я-то своего согласия не давал!

— Ничего подобного! — Воскликнул Роман — Это сделал вместо тебя я, у меня ведь есть твоя электронная подпись и вообще кто тебя замещает на Виктории, Пушкин что ли? Меня, естественно, спросили, согласен ты или нет и я ответил, что если мы начнём выяснять это у тебя, то будем ждать твоего возвращения с Лидарны лет десять. В общем этот вопрос тут же был снят с повестки дня и я выступил по телевидению от твоего имени, как твоё доверенное лицо, после чего народ взял в руки телефоны и проголосовал за твое избрание единогласно. Проголосовало восемьдесят три и семь десятых процентов населения и твои политические противники не получили ни одного голоса в свою поддержку. На твоё имя уже получены поздравления от семидесяти трёх президентов и управляющих. Не знаю почему это никто не позвонил тебе, чтобы известить тебя о выборах.

Поняв, что уже ничего не изменить, Виктор буркнул:

— Зато я знаю. Ты наверное сказал в своём выступлении, что если кто-нибудь проболтается, то я немедленно отменю выборы, отозвав свою кандидатуру. Ну, и чего ты этим добился, Рома? На фига тебе это было нужно? Ну, пожили бы мы ещё лет пятьдесят без всего этого геморроя с политическими партиями, парламентом и всей этой хренотенью. Кому от этого было бы хуже?

— Э-э-э, дядь Вить, не скажи! — Воскликнул Роман — Я за эти три года дважды был на Земле и лично меня очень сильно покоробило, что президент Леклерк относился ко мне, как к недоразвитому и всё время тыкал мне в нос тем, что я до сих пор являюсь колонистом. Кстати, я тебе об этом не говорил, но население на Виктории малость увеличилось за эти три года.

Виктор, которому всё это время было как-то не до Виктории, и на Лидарне забот было выше крыши, спросил:

— Ну, и сколько же нас, викторианцев, теперь?

Роман радостно гаркнул в трубку:

— Два миллиарда пятьсот двадцать миллионов с хвостиком! Да, кстати, у нас теперь тоже есть две партии, как и на любой другой приличной суверенной планете, — партия Рыцарей Радуги и партия Леопардов и как ты сам понимаешь, каждая упорно гнёт свою линию. Ты являешься политическим лидером в обоих партиях, но учти, у тебя теперь будет две оппозиции, а не одна, но только по вопросам внутренней политики. Рыцари уже заявили, что будут ратовать за то, чтобы до предела ужесточить правила охоты, а Леопарды за увеличение добычи марианита. В общем скучать тебе не придётся. Ко дню твоей инаугурации у нас будет избран парламент, здание уже строится…

— Рома, хватит ездить мне по ушам! — Резко одёрнул своего помощника Виктор — Ты мне лучше расскажи, где ты взял полтора миллиарда человек? Знаешь, мне это всё напоминает одну старую пословицу: — «Кот из дома, мыши в пляс».

Роман хихикнул и ехидно ответил:

— Ну, так это очень просто, дядь Вить. Почти шестьсот миллионов, это рыцари Радуги, которые прилетели к нам со всех планет вместе со своими семьями. Они почему-то решили заселиться на островах и знаешь в чём заключается главная фишка? Они уже нашли ещё две Радужные Чаши под ледяным куполом Мюллерии и теперь гадают, как им будет сподручнее всего вести добычу марианитов подо льдами с максимальными для себя трудностями. Число роботов за это время увеличилось почти вдвое. Ну, это за счёт того, что ребята из института искусственного разума Билла Рендо наконец создали свою наносборочную установку, а все остальные, как и прежде, потянулись друг за другом. Всё было по-честному, дядя Витя, ведь не мог же я разрешить рыцарям Радуги перебраться на Викторию и запретить при этом прилететь на нашу планету их друзьям. Да, дядь Вить, вот ещё о чём я хочу тебя известить. Мы тут построили на Виктории десять установок по извлечению кислорода из атмосферы и начали строить большие города на Викторе. Так что когда вернёшься, ты того, в обморок не падай.

Виктор поговорил с Романом ещё около часа и понял, что пока он прикладывал титанические усилия к тому, чтобы изменить Лидарну, ничего не меняя на этой планете в корне, на Виктории тоже произошли очень большие перемены, которые касались, однако, только численности её населения и политического устройства, оставив между тем неизменным то, чем он более всего дорожил, — гармонию, установившуюся между человеком и викторианской природой, а также ту дружбу и взаимопонимание, которое отличало викторианцев. Именно благодаря этому почти полтора миллиарда переселенцев влились в их мир тихо и спокойно, как река втекает в большое, бездонное озеро. Они ещё не успели долететь до Лидарны, как из нескольких десятков миров, как на Викторию прилетели первые семнадцать миллионов рыцарей Радуги, которым Роман открыл двери в их мир уже на следующий день. Не мудрено, что за три года к ним на планету переселилось столько народа, но и это меркло по сравнению с главным проектом Романа, — огромными куполами, которые скорее всего уже были построены на Викторе.

Что же, в связи с тем открытием, которое они сделали на Лидарне, всё, что делал на Виктории Роман было оправдано. Им действительно нужно было стремительно развивать свою планету, чтобы уже с неё начинать широкомасштабную колонизацию Рукава Персея. Всё остальное теперь зависело только от того, как много детей будет рождаться на Виктории. Нельзя сказать, что он ничего не знал о том, что в его колонию прилетает множество романтически настроенных людей, которым обрыдло быть обывателями, он просто не знал об истинных масштабах их переселения. Тем не менее Виктор в своих долгих беседах с Гидеором очень часто говорил именно о том, чтобы побудить людей создавать такие семьи, в которых будет много детей и уже для них создавать все мыслимые и немыслимые условия для того, чтобы они переселялись в юные миры. На Виктории он с этой целью всячески поощрял создание и развитие больших семейных кланов, что на Лидарне также было в порядке вещей. Правда, народ Лидарны ещё не осознал в полной мере, что именно это, колонизация планет с подходящей биосферой и укоренение на них, должно стать их самой целью.

Народ Виктории осознал это в полной мере и ему очень хотелось верить в то, что и переселенцы второй волны также понимают, к чему он будет их усиленно подталкивать теперь уже имея президентские полномочия. Виктора избрали президентом на первый, десятилетний срок и он был уверен в том, что будет избран и на второй, уже двадцатипятилетний срок и этого времени ему вполне хватит на то, чтобы Человечество весьма основательно закрепилось в Рукаве Персея. Ну, а к тому времени он постарается сделать так, чтобы в этой части галактики было, наконец, создано Звёздное Содружество Суверенных Планет с единой для всех Звёздной Конституцией. В этом смысле Роман поступил очень грамотно, провернув эту аферу с его выдвижением на президентских выборах и теперь он сможет убедить Даниэля Леклерка поддержать его идею всеобщего объединения. С такими мыслями Виктор на ночь глядя объявил всем о том, что через пять дней он и его друзья, которые проводили на Лидарне свой отпуск, возвращаются на Виктории.

То, что в ответ все стали поздравлять его с избранием президентом Виктории, только утвердило его во мнении, что все его друзья жулики и аферисты. Скорее всего все викторианцы, которые находились на Лидарне, также отдали за него свои голоса, но при этом даже не обмолвились о том, что на Виктории проходят выборы президента. Подумав об этом после короткого разговора с Алексеем, который поздравил его как с этим событием, так и с тем, что из Романа выйдет не только прекрасный вице-президент, но и отличный преемник в будущем, Виктор встал из кресла и направляясь из кабинета в спальную, проворчал: — «Ну, вот, без меня, меня женили». Он даже не удивился, когда жена сказала:

— Боже мой, Витька, мне даже не верится в то, что сегодня я буду спать с президентом.

— Ага, как же, размечталась! — Смеясь воскликнул он — Так я и дам тебе сегодня спать.

Пять дней пролетели, как одна минута и пять викторов помчались в обратный путь. Наконец-то им всем можно было остановиться и ровным счётом ничего не делать. Им и так пришлось очень много поработать на Лидарне, а потому месяц полного безделья в римановом пространстве показался всем чуть ли не полным блаженством. На этом фоне полного расслабления даже то, что Мила и Саша объявили всем о своём решении пожениться, никого не взволновало, — решили, так решили, прилетим на Викторию, там и поженитесь, но молодые люди потребовали, чтобы их брак был зарегистрирован немедленно. Родители молодых не возражали, но при этом сказали, что свадьбу они всё равно сыграют им на Виктории и это будет всем свадьбам свадьба. За исключением этого события, всколыхнувшего обстановку на борту «Серой кошки» (на «Серебряном соколе» Аквиол улетел на Викторию ещё год назад) всего на пять часов, весь остальной полёт прошел в сонной полудрёме.

Правда, когда Виктор увидел пять громадных, не менее пятисот километров в диаметре, голубых, сверкающих куполов на Викторе, а вместе с ними огромные установки, прокачивающие через себя атмосферный воздух на обоих полюсах, сон с него, как рукой, смахнуло. Роман времени зря не терял и пока они строили на Лидарне крохотные посёлочки, отгрохал на Викторе и Виктории такие громадины, что действительно было впору грохнуться в обморок. Ну, что же, Виктор знал, кого он оставлял за главного вместо себя, а потому воспринял всё должным образом, хотя и не преминул сказать язвительным тоном:

— Полковник, ну, и что ты теперь скажешь? Вырос твой сынище в отличного организатора или по-прежнему остался бесбашенным воякой с пудовыми кулаками? Чтобы построить такое, одних кулаков и луженой глотки точно не хватит. Тут нужно быть парнем с очень хорошей головой и сильным характером. Это я про то, что купола невозможно построить диаметром больше десяти километров, мол рухнут под собственной тяжестью. Однако же, как ты видишь, под ними уже полным полно зелени. Лёха, вот тебе и решение всех твоих производственных проблем. Зуб даю на холодец, что все те опоры, которые держат на себе эти купола, являются к тому же ещё и производственными корпусами, как это когда-то предлагал Ромка.

Полковник усмехнувшись сказал в ответ:

— А как ты хотел, Витёк? Я с самого детства учил своего парня никогда не отступать ни перед какими трудностями.

— Ага, а если учесть, что это я попросил его плюнуть на издержки и строить купола из варданита, то тут и вовсе не надо удивляться. — Смеясь сказал Алексей Кабанов и добавил — Лично я скорее бы удавился, чем пошел на такие траты.

Виктор, кивая головой, он уже успел хорошенько рассмотреть компьютерную картинку у себя перед носом, которая показывала ему один из куполов, а их всего на Викторе было построено двенадцать, подытожил впечатления:

— Лафа, мужики! Нет ничего лучше, чем возвращаться из отпуска на всё готовое. У тебя, Полковник, больше не будет болеть голова за экологию, а ты, Лёшка, получил для своих бизнесменов столько перекрытых площадей, что в них можно будет затолкать промышленность трёх таких планет, как наша Виктория. Высота у куполов ведь будет под десять километров, а опорные колонны имеют в поперечнике по полкилометра.

В сопровождении почётного эскорта боевых крейсеров типа «Виктор» иссиня-чёрного цвета, белоснежные гражданские викторы плавно вошли в атмосферу и совершили посадку на территории космопорта «Виктория-Север», где всех участников экспедиции ждали десятки тысяч встречающих и в их числе Аквиол, Лимия и Эленкур, одетых в парадную форму курсантов лётки. Эти лидарнийцы были удостоены права чуть ли не первыми броситься к ним с радостными криками. Их всех буквально растащили в разные стороны и через несколько минут космопорт вновь зажил своей обычной жизнью и на его огромную гранитную плиту плавно опустился громадный пассажирский корабль, на борту которого прилетело свыше пятидесяти тысяч переселенцев и все они летели на Викторию только с одной единственной целью, чтобы лет через тридцать, тридцать пять отправиться с этой планеты в новый, дивный юный мир и сделать его викторианской колонией, которая будет связана с Метрополией не столько экономическими, сколько духовными связями.

Виктор сразу же из космопорта направился не в свой новенький президентский дворец, а во дворец Конгресса, стоявший в пяти километрах от него. Полковник и Джек Хаммер долетели до него раньше и встречали его, как хозяева. Один был председателем партии Леопардов, а второй генеральным секретарём партии Рыцарей Радуги. Ну, по другому быть и не могло. Оба этих деятеля были отличными конспираторами и ни на минуту не теряли контакта со своими людьми на Виктории. Это Виктор, наивная душа, всецело погрузился в лидарнийские дела и отдался им весь без остатка, а эти типы всё, что относилось к их епархии, постоянно держали под своим контролем. С такими партнёрами по такому бизнесу, как руководство планетарной цивилизацией, можно было быть совершенно спокойным. Они всегда обеспечивали ему надёжные тылы и это внушало Виктору уверенность.

Он прошел в зал заседаний, где ему устроили тёплую встречу пятьсот конгрессменов и несколько сотен приглашенных гостей. После того, как несколько хорошо знакомых и совершенно незнакомых Виктору людей поздравили его с возвращением домой, началось самое обычное пленарное заседание, в ходе которого конгрессмены приняли правки к первому пакету законов планеты Виктория и затем обсудили то, как им следует провести предстоящую инаугурацию президента, какую положить ему зарплату и какими правами его наделить. С этим они покончили быстро, президент должен находиться на гособеспечении и денег ему должно хватать на любые прихоти, права за ним оставили прежние, добавив только, что отныне он имеет право объявлять войну и посылать викторианцев в бой, а вот относительно того, на чём должна лежать его длань во время его приведения к присяге, мнения разошлись. Леопарды требовали, чтобы Виктор положил руку на Конституцию, а Рыцари ратовали за Библию.

В конечном итоге Виктор вспомнил о Большом Хоре Ангелов и оба политических лагеря согласились с ним. Подготовка к инаугурации прошла быстро, торжества закончились, гости разъехались по домам и для Виктора начался новый этап в его жизни. В понедельник он сел в бимобиль и вместе с Бинго отправился на работу. До этого дня он лишь дважды заглядывал в свой новый кабинет. Теперь же он вошел в него, огляделся по-хозяйски, погладил рукой холодные кристаллы Большого Хора Ангелов, отчего они тотчас запели, улыбнулся, прошел к своему столу пульту и попросил Бинго, чтобы тот пригласил к нему герцога Эленкура, а вместе с ним Аквиола и Лимию, но с таким расчётом, чтобы те вошли в его кабинет через полчаса после него. До Виктора уже дошли кое-какие слухи и он хотел лично поговорить с этим лидарнийцем, уже сдавшим выпускные экзамены и проходившем стажировку в военном космофлоте Виктории.

Тот прибыл к нему в кабинет уже через пятнадцать минут и Виктор, пожимая руку этому высоченному лидарнийцу в тёмно-синем мундире космос-лейтенанта и пустынным загаром на лице, невольно залюбовался. В строгой форме военного космофлота он был очень импозантен. Усадив его в кресло, он сразу спросил:

— Эленкур, что это ещё за дела с прошением о предоставлении тебе и твоим архаровцам викторианского гражданства? Нет, мы конечно же вам его предоставим, ведь между нашими планетами заключён договор, просто мне интересно, чем это тебе так разонравилась Лидарна? Извини, что я вмешиваюсь в твою личную жизнь, но мне хотелось бы это знать.

Герцог улыбнулся и ответил:

— Вик, если ты думаешь, что я поссорился с Гидеором, то ты ошибаешься. Просто я не хочу быть помехой новому верховному владыке. Понимаешь, я ведь тоже вёл переговоры об объединении всех трёх церквей и не смотря ни на что у меня осталось на Лидарне множество сторонников. Что они подумают обо мне, когда Виктория предоставит нам гражданство, меня особенно не волнует, пройдёт какое-то время и всё забудется, но они хотя бы не станут вынашивать никаких планов относительно моего возвращения на Лидарну в прежнем качестве.

— Ага, понятно. — Кивнув головой сказал Виктор — Что же, этим ты окажешь верховному владыке Нуарлю большую услугу, а теперь будь добр, расскажи мне об этой своей экспедиции вокруг галактики. Ты хоть понимаешь, что это такое, облететь всю галактику по кругу? Парень, ты в своём уме?

Герцог Эленкур улыбнулся и воскликнул смеясь:

— Что, завидно стало? — После чего совершенно серьёзным тоном сказал — Мы полетим на трёх кораблях, Вик, одним будет командовать Аквиол, вторым Лимия, а третьим я. По нашим расчётам экспедиция займёт максимум пятнадцать лет. Зато после нас в космическом пространстве останется прекрасный туннель, вдоль которого будут стоять спутники связи. Это будет даже не разведка, а сугубо техническое мероприятие с целью прокладки кольца связи. Надеюсь, что по пути нам будут попадаться кислородные миры, на которых мы сможем пополнить припасы.

Виктор покивал головой и сказал:

— С тобой всё ясно, Эленкур. Вы все трое конченые психи, но как на Виктории, так и на Земле таких как вы, тоже предостаточно. Поэтому вы полетите на тридцати кораблях, десять из которых будут представлять из себя летающие космические склады с харчами и всей необходимой мелочёвкой, а ещё десять кораблей вашей экспедиции — будут боевыми крейсерами типа «Виктор». Когда Даниэль услышал о твоей затее, он тут же зажал меня в угол и потребовал, чтобы я попридержал тебя. В общем тебе придётся командовать довольно большой интернациональной экспедицией, Эленкур, в которой примут участие люди ещё с двенадцать планет. Возражения есть?

Пожав плечами, герцог ответил:

— Возражений нет, Вик. Только знаешь, мы с Аквиолом подумали и решили, что нашей экспедицией будет командовать Лимия. Ты же сам знаешь, спорить с женщиной это один из самых тяжких грехов и к тому же она просто умница и мама Маша на неё не нарадуется. Кстати, она с нами полетит?

Виктор усмехнулся и ответил:

— Это шестимесячным ребёнком-то на руках? Нет конечно, вместо неё полетит её дочь и это будет первый самостоятельный полёт Любы в качестве командира исследовательского крейсера. Мой парень полетит с ней первым пилотом.

— Ну, и когда мы сможем стартовать? — Спросил герцог — Надеюсь на подготовку к экспедиции не уйдут годы?

— Думаю, что уже через три месяца, Эленкур. — Ответил Виктор и с улыбкой спросил — Твоя идея окольцевать галактику всем очень понравилась и сейчас для вас как раз начали изготавливать специальные спутники связи, небольшие, но очень мощные. Надеюсь ты не в претензиях ко мне, что твоя экспедиция по числу кораблей увеличилась в десять раз? Понимаешь, Эленкур, лично я рассматриваю её, как ещё один шаг к созданию Звёздного Содружества. Не знаю, найдёте ли вы в ходе этой экспедиции в галактике миры, населённые разумными существами или нет, но во всяком случае вы хотя бы расставите по всей галактике целых полторы сотни телефонных будок, которые смогут в автоматическом режиме принимать все местные радиосигналы и передавать их нам. Да, и мы с их помощью сможем послать приглашение присоединиться к нашему Звёздному Содружеству.

Герцог усмехнулся и сказал:

— Это нас вполне устраивает. Мы сможем стартовать даже раньше, чем планировали. Ну, а что касается претензий, Вик, то лично меня твоё предложение только обрадовало, но я не знаю, как к этому отнесётся Аквиол. Он хотел известить Гидеора о том, что собирается облететь галактику, как персонаж его романа, уже находясь в римане, чтобы его не вернули немедленно на Лидарну. Сам понимаешь его начальству это может не понравиться.

Тут в кабинет Виктора вошли сосредоточенный, даже слегка хмурый Аквиол и радостно улыбающаяся Лимия, оба в мундирах военлётов, поскольку они тоже проходили стажировку на боевых викторах и потому Виктор не успел ответить герцогу. Бинго уже известил их обоих о решении, келейно принятом двенадцатью президентами планет и потому девушка, которой не смотря на молодость и неопытность поручили возглавить такую большую и важную экспедицию, на радостях расцеловала Виктора в обе щёки. Наконец все расселись за круглым столом-пультом, перенесённым в президентский дворец из прежнего кабинета Виктора, Бинго налил всем кофе и спросил:

— Аквиол, а ты что такой мрачный? Боишься, что Гидеор устроит тебе взбучку? Успокойся, на том секретном совещании, на котором было принято решение послать вместе с вами ещё двадцать семь кораблей, он был тринадцатым. Сам понимаешь, ему было очень лестно, что Лимия, ты и Эленкур возглавите эту экспедицию. К тому же я объяснил ему, что не смотря на успехи отдельных лидарнийцев, раньше чем через десять лет ни о каких масштабных исследованиях Рукава Лимии не может идти и речи. Понимаешь, лидарнийцы просто физически к этому ещё не готовы. — Увидев удивлённый взгляд всех троих лидарнийцев, он поправился — Ну, в том смысле, что вам ещё нужно подготовить своих собственных специалистов, а на это уйдёт не меньше десяти лет, так что ты можешь спокойно отправляться в этот полёт.

Эленкур тут же вставил своё замечание:

— К тому же ты и Лимия вернётесь из этой экспедиции героями, не говоря уже о том, что мы попутно сделаем ещё и какие-то очень важные открытия. Сам ведь понимаешь, тридцать кораблей это тебе не три и по прибытии в какую-нибудь звёздную систему, в которой имеется планета с кислородной атмосферой и вполне приличной биосферой, пока несколько кораблей будут изучать её, остальные смогут сделать короткие прыжки к ближайшим мирам. — Сделав небольшую паузу, он сказал — Вик, раз уж мы являемся руководителями этой экспедиции, то я хочу сразу же высказаться против идеи посылать десять кораблей под вьюком. Мы и без того сможем прекрасно разместить все грузы на тридцати кораблях. Так будет намного лучше.

Виктор развёл руками и ответил:

— Ребята, это ваша экспедиция, а потому решайте сами, что и как вы будете делать. Десять лет это не такой уж и большой срок и к тому же в том случае, если вы найдёте в далёком космосе что-то очень интересное, то мы сможем послать туда дополнительные корабли. Так что вам вовсе не потребуется там задерживаться, как задержались мы на Лидарне. — Улыбнувшись, он спросил герцога — Что, Эл, у тебя сразу же возникла идея, что ты сможешь взять с собой ещё несколько сотен лидарнийцев? Всё правильно, своя рубашка ближе к телу и если ты хочешь создать частную космическую исследовательскую корпорацию, то лучшего способа натаскать народ, тебе просто не найти, а потому не теряй времени даром и созывай людей под знамёна своего космического герцогства. Кстати, тем самым ты лишний раз докажешь лидарнийцам, что с прошлым покончено навсегда и возврата в те времена уже больше не будет.

Герцог покрутил головой и пробормотал:

— И этот человек говорит, что он полный профан в политике. Да, не завидую я президенту Леклерку. Что бы он ни делал, но ему никогда не быть президентом Звёздного Содружества, когда рядом отирается такой дымчатый леопард, как Вик. Ну, это его трудности и я думаю, что у него хватит ума не совать голову в твою пасть. Или тебя всё же следует называть мегалодоном, как это делают все газетчики, Вик?

Виктор рассмеялся и воскликнул:

— Да, меня хоть горшком назови, лишь бы в печку не ставили, Эл. Да, ребята, завидую я всё-таки вам. Это какие же только чудеса вы только не увидите в этой экспедиции? Думаю, что вы за эти годы найдёте ещё не одну и не две планеты, на которой есть цивилизации разумных существ. Чёрт, мне даже как-то завидно. Мы уже столько лет строим викторы, а так до сих пор никто и не отважился на то, чтобы облететь всю галактику.

Лимия улыбнулась и сказала:

— Это всё потому, дядя Витя, что ты и шагу с места не сделаешь, пока не убедишься в том, что никто себе носа не расшибёт. Ты ведь и к нам на Лидарну полетел только потому, что боялся за своих дальлётов, ведь это был полёт в другой рукав галактики. Ну, а мы ещё совсем недавно рисковали даже тогда, когда просто отправлялись в лес за дровами. Так что для нас эти чудесный, сверхнадёжные космические корабли и особенно нанокомбинезоны уже являются самой лучшей гарантией безопасности. Большего нам не способен дать даже сам творец Адан.

— Правильно, дочь моя. — Тоном священника говорящего с кафедры с паствой подтвердил герцог — Хотя и находятся люди, которые сомневаются, что святой Гертагий внимал гласу творца, он ему всё же сказал в древности: — «Парень, хватит сидеть на завалинке, бери в руки меч и иди сражаться с врагами, а то глазом не успеешь моргнуть, как окажешься в каменоломнях с цепями на руках и ногах. Если хочешь чего-то добиться для себя и своего народа, то не сиди сиднем, а действуй быстро и решительно».

Аквиол ухмыльнулся и заметил:

— Эленкур, по-моему в Откровениях святого Гертагия о первом гласе написано несколько по иному.

Бывший верховный владыка усмехнулся и ответил:

— Мало ли как там написано, Аквиол, главное ведь не в этом, а в том, как это нужно понимать. Ладно, у нас тут не религиозный диспут, а совсем другой разговор, так что не будем продолжать. Виктор, ответь мне вот на какой вопрос, — как ты намерен теперь, когда стал законно избранным президентом, выстраивать свои отношения с Лидарной?

Виктор задумчиво посмотрел на бывшего верховного владыку, возглавившего заговор, и спросил вместо ответа:

— Эленкур, признайся честно, ты ведь тогда просто обиделся на нас за то, что мы не пришли к тебе сразу же и не поговорили с тобой по душам и поэтому учинил заговор?

— Ты сначала ответь на мой вопрос, Вик, а потом задавай мне свои. — Посмеиваясь сказал герцог.

— Значит тебя это очень сильно задело. — Сказал Виктор и ответил на его вопрос — Ничто не изменилось, Эленкур. Виктория, как и прежде, будет защищать Лидарну от любых врагов и я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы твой мир развивался так, как этого хотят лидарнийцы. Главное мы с Гидеором им уже доказали, их самобытность является самым главным, что привлекает к ним внимание землян. Видимо поэтому на Лидарне даже мода не изменилась, если не считать того, что ваши военлёты надевают космокомбинезоны, заступая на боевое дежурство, но они и на них нацепили свои эполеты и расшили их галунами.

Герцог покивал головой и спросил вполголоса:

— Ну, а раз так, то почему бы тебе не сократить испытательный срок для Гидеора с двадцати пяти лет, скажем до трёх с половиной? Я вот почему тебе об этом говорю, Вик, Нуарль сейчас больше всего боится, что я вернусь на Лидарну и заявлю, что намерен вернуть себе сан и вновь возглавить церковь святого Гертагия. Если мои последователи узнают о том, что после Радужного похода я решил ещё и облететь всю галактику, то они сразу же поймут, что я избрал себе новую стезю. Разумеется, в своём послании им я скажу, чтобы они преклонили голову перед верховным владыкой Нуарлем и пошлю ему своё благословление и одну маленькую, но очень важную реликвию, вот это простое бронзовое кольцо, которым святой Гертагий был повенчан с церковью. Ну, а ещё я могу сказать ему при этом, что Гидеор это не Лигуэн, которым нужно было управлять, и что он должен немедленно быть избран президентом Лидарны, чтобы встать в один ряд с другими великими мужами, правящими целыми мирами во славу творца. Как ты смотришь на это, Вик? Мне следует поступить именно так, а не иначе? Если тебе нужно время, чтобы подумать, то я не стану торопить тебя с ответом. Время ещё есть.

Виктор обвёл взглядом всех троих и сказал:

— Вот что, ребята, мне кажется, что перед тем, как отправиться в эту экспедицию, вам всем не помешает слетать на Лидарну, чтобы повидаться с родными и близкими, а также взять с собой в этот полёт тех лидарнийцев, которые, как и Лимия, ни о чём, кроме как о звёздах на другом конце галактики и не мечтают. Заодно, Эленкур, ты сможешь лично передать священную реликвию церкви святого Гертагия верховному владыке Нуарлю. Старина, когда ты только замыслил свой заговор, мы сразу же стали думать о том, как нам сделать так, чтобы ты сгоряча не наломал дров и при этом никто из нас с самого начала не собирался вас наказывать слишком уж строго. Ты очень масштабный политик в своём мире, Эленкур, но твоё время ещё не пришло и вот почему. Все твои последователи ждут от тебя вовсе не того, что сейчас нужно Лидарне в первую очередь, а совсем другого. Чего именно, они и сами не знают и я боюсь, что ты и сам этого не знаешь. Именно поэтому ты и хочешь взять себе этот тайм-аут длиной в пятнадцать лет. Ну, что же, тогда ты должен знать, что Гидеор тоже прекрасно понимает, что он способен руководить планетой только во время переходного периода и обязан сделать всё возможное и невозможное, чтобы не допустить к власти какого-нибудь афериста с неуёмными амбициями, который сможет своей болтовнёй склонить на свою сторону народ. Так что если ты сумеешь за эти годы понять, в чём заключается твоё истинное предназначение и вернёшься назад с такими директивами для своего народа, следую я которым лидарнийцы и сами не прогадают, и не заставят всех остальных пожалеть о том, что я однажды отправился в свою единственную экспедицию, то ты скорее всего будешь избран вторым и уже не техническим, а настоящим президентом планеты Лидарна. Правда, ты должен понимать, Эленкур, твоя Лидарна должна быть светским, а не религиозным обществом. Сам надеюсь понимаешь почему.

Герцог Эленкур улыбнулся и сказал в ответ на это:

— Ну, тогда мы договорились, Вик. Завтра мы отправимся на Лидарну и пробудем там максимум десять дней, но за эти десять дней Гидеор станет законно избранным, хотя и техническим, как ты говоришь, президентом. Кстати, технический президент это ведь не оскорбление, как я понимаю? Это такой президент, который избирается только для того, чтобы изменение массового сознания лидарнийцев произошло без потрясений, так ведь?

— Да, так оно и есть, Эленкур. — Ответил герцогу Бинго и пристально посмотрев ему в глаза, спросил — Скажите мне, Эленкур, вы не откажетесь, если одна из старых железяк станет вашим спутником? У меня есть на примете один парень, который очень неплохо, как мне кажется, разбирается в современной политологии. Думаю, что вам было бы полезно поучиться у него.

Герцог дружелюбно улыбнулся и спросил:

— А он согласится связать свою судьбу с таким вздорным и вредным стариком, как я, Бинго? Говорят, что если ты подружился с каким-то роботом, то это уже навсегда.

— Он-то согласится, Эленкур, — Смеясь сказал Бинго — Лишь бы вы согласились взять его к себе в помощники. Это Лоренцо Вольфрам. По сути дела он был на Виктории моим заместителем и когда я отправился вместе с Виктором на Лидарну, остался здесь, чтобы помогать Роману и Грегу.

Виктор тут же подтвердил:

— Да, Эл, Лоренцо очень толковый парень, только малость со странностями, но с такими, которые тебе непременно понравятся. Он у нас большой любитель рыцарской старины, даже умеет фехтовать. Так и ищет, где бы ему найти парочку драконов, которые держат в плену дюжину, другую принцесс, чтобы сразиться ними и освободить бедняжек. Ну, а ещё он прекрасный учёный и полиглот, каких свет не видывал. Говорит, что знает триста двадцать шесть языков, но по-моему на Земле даже в древности их не было столько. Хотя как знать. Во всяком случае он в совершенстве изучил все пять основных языков Лидарны и плюс к этому различные диалекты. Вот только у него есть один недостаток, он просто помешан на литературе, а она, кажется у тебя не в чести.

Герцог смущённо опустил голову и ответил:

— Отчего же, мне нравится читать книги и я очень уважаю литературные таланты, вот только мне в недалёком прошлом очень не нравилось, что некоторые писатели смущали умы людей. Правда, потом выяснилось, что в отношении одного из них я допустил ошибку и малость перегнул палку. Но и это тоже в прошлом, я принёс барону свои извинения и он их принял, хотя только после того, как я объяснил ему, почему так сделал.

Виктор предупреждающе поднял руку и сказал с улыбкой:

— Эл, это не критика и тем более не повод для того, чтобы ты нам что-то объяснял. Про то, что Лоренцо помешан на книгах, я сказал тебе только потому, что он ещё и переводит их, а потому обязательно станет предлагать тебе ознакомиться с очередным романом или сборником стихов, которые переведёт на лидарнийский. Литературный вкус у него, на мой взгляд безупречный. Так я так понял тебя, что ты не откажешься от такого помощника?

Герцог Эленкур кивнул головой и сказал, что будет только рад новому знакомству и тому, что у него тоже появится очень компетентный помощник из числа роботов. После этого разговор плавно перешел на тему того, как все трое собираются организовать предстоящую экспедицию. Бинго внимательно выслушал все пожелания лидарнийцев и заверил их, что к моменту возвращения с Лидарны всё будет исполнено. К этому времени к ним присоединился Лоренцо, одетый в строгий чёрный костюм, беседа продлилась практически до самого обеда и они все вместе отправились в ресторан. После обеда Виктор вернулся вместе с Бинго в свой кабинет и наконец приступил к работе. На работу в президентскую администрацию перешли все те люди и роботы, с которыми он работал раньше, а также ещё несколько новичков. Всех их Виктор пригласил в большой зал заседаний и они поговорили о том, что им предстояло теперь делать. Колония это одно, а суверенная планета всё же несколько иное. Когда совещание закончилось и они снова вернулись в кабинет, Бинго посмотрел на него с прищуром и насмешливо спросил:

— Ну, и как ты себя чувствуешь в новой должности, босс?

Виктор пожал плечами и с улыбкой ответил:

— Ничего, нормально, только зря я сегодня обул новые туфли. Ноги просто огнём горят, а так всё нормально.