Нянька из другого мира

Глава 4

Эта военная операция изначально была обречена на провал. Все потому, что времени на ее разработку было слишком мало, а давления со стороны высшего руководства — много. Вот на задание и отправились трое совсем молоденьких, но зарекомендовавших себя с лучшей стороны военных. Старшина Одинцова с редким именем Ярослава, ее напарник старший сержант Анатолий Деревяннов и сержант Эльдар Молотов. И вроде бы все просто, как по маслу расписано.

Но что-то пошло не так.

Сначала их закинули совсем не в тот квадрат — подумаешь, ошибка пилота. Но и так напарникам удалось обнаружить логово террористов. Дальше план был прост: Ярослава притворяется потерявшейся грибницей, будто случайно обнаруживает укрытие и отвлекает боевиков. А ребята заходят с разных сторон и используют момент неожиданности.

Ярослава переодевалась, одновременно рассматривая карту. И не предполагая, какой эффект это оказывает на напарников. Вид очаровательной грибницы в коротких шортиках и с заплетенной косой вызвал у них смятение.

— Ну, ты, Славка, даешь! — присвистнул Толик.

— Просто секси! — добавил Эльдар Молотов, он же Молот.

— Вообще-то я ваш напарник, — напомнила Слава, откидывая косу за спину. — Так что попрошу не глазеть, а заниматься делом.

— Просто мы тебя впервые не в форме видим, — попытался оправдаться Толик.

Он густо покраснел, видимо, действительно представив подругу без формы. И тот факт, что она его напарник, реакции на ее облик не изменял.

— Кодовое слово «мухомор», — напомнил Молот. — Не забудь, Славка. Как будем готовы, крикнем, а ты драпай со всех ног. Подорвем к чертям этих гадов, да и дело с концом.

Слава отправилась первой и вполне успешно справилась с отведенной ей ролью. Ребята обходили укрытие террористов, как вдруг Молот заметил уж больно интересный гриб. Прямо-таки необычный. Гиднеллум пека по-научному, а в простонародье «Кровоточащий зуб». Этот белый гриб был покрыт капельками красного сока, привлекая внимание еще издалека.

— Нифига себе!.. — выдохнул Молот.

И остановился, чтобы рассмотреть находку поближе. Присел на корточки, потрогал, поднес пальцы к носу.

— Не вздумай, еще отравишься! — предупредил Толик. — Идем же, у нас еще дело есть. Забыл?

— Да погодь, такое раз в жизни бывает. Ща сфоткаю.

Молот достал телефон, который вообще-то по инструкции должен был оставить на базе, и принялся снимать необычный гриб. Сверху, снизу, вблизи, издалека.

— Кончай с ним возиться! — разнервничался Толик.

— Еще пару сек! — возразил Молот.

Увлекшись, ребята разговаривали все громче. Словно позабыв то, что так долго и не всегда тактично вдалбливали в их разнесчастные головы наставники и командиры. Секретное задание должно оставаться секретом — даже для ворон и грибов.

— Пошли же! — Толик потянул друга за рукав форменной куртки.

— Моя пре-е-елесть, — завороженно произнес Молот.

— Да обычный мухомор.

Последнее слово он произнес так громко, что его услышали не только грибы и вороны, но и Слава. Услышала и, как договаривались, дала деру, ожидая, что парни уже рядом. Буквально летела, чувствуя близкую победу.

Вот только ребята находились за несколько метров от нее.

Поняв, что натворили, бросились на помощь, ломая ветки и создавая такой шум, будто по лесу неслась целая дивизия. Тогда и прогремел выстрел.

Не успела Слава убежать далеко…

Она не помнила, сколько провалялась на земле, не слышала гомона испуганных птиц и разбегающихся в суматохе животных. Не чувствовала капель дождя на своем лице, холода, сырости. И собственного тела ниже талии.

Оглушенную и совершенно беспомощную, парни нашли ее и дотащили до вертолета. Для начала им пришлось разобраться с террористами. Не то осознание, что они подставили напарника, не то собственная ловкость, но задание было выполнено. Пусть и совсем не так, как оговаривалось.

А Слава…

Это задание стало для нее последним. После был госпиталь, врачи в белых халатах, бессмысленные процедуры. И неутешительный диагноз: ходить Слава не будет. Никогда. Современная медицина бессильна перед переломом позвоночника.

Ее назвали героем и отправили обратно, откуда взяли — в небольшую подмосковную квартирку, доставшуюся от родителей. С обветшалыми стенами и крикливыми не в меру соседями. Сначала Славу навещали часто, приносили продукты и свежие байки. Особенно старались подбодрить подругу Толик и Молот, считавшие себя виновными в произошедшем. И хоть Слава ни словом не обмолвилась о нарушенном уговоре и том самом заклятом «мухоморе», муки совести не отпускали парней. Ведь расскажи Слава правду, их бы наказали по всей строгости.

— Мы не заслужили такого напарника, как ты! — сказал Толик, сдерживая слезы.

Больно было смотреть на всегда бодрую и энергичную подругу. За какой-то год из цветущей, пышущей здоровьем девушки Слава превратилась в серую тень себя самой. Пусть она пыталась не показать, как ей тяжко и одиноко сидеть в четырех стенах, это было заметно по опустившимся плечам, бледному лицу и потухшему взгляду.

— Ничего, прорвусь как-нибудь! — ершилась она, улыбаясь и демонстрируя озорные ямочки на слегка впалых щеках. — У меня, так-то, педагогическое образование. Вот и думаю, не пойти ли мне работать по специальности? А что, говорят, сейчас и инвалидов берут учителями. Думаю, справлюсь.

Директор школы имел иное мнение на этот счет. Хотя он и не отказал Славе напрямую, но не был готов принять с распростертыми объятиями. Это было понятно уже по тому, какую физиономию он скорчил, когда Слава добралась до его кабинета без посторонней помощи.

— Вы же понимаете, что нам ради вас не выделят лишних денег на оборудование школы пандусами и прочей ерундой, — заявил он, сверля Славу взглядом маленьких плеснево-серых глазок. — Да и как вы справитесь с первоклашками? Они здоровых-то учителей готовы растерзать, а что будете делать вы?

— Не волнуйтесь, у меня есть опыт работы с хулиганами, — отмахнулась Слава с улыбкой. — А современное инвалидное кресло позволяет даже взбираться по лестницам. Прежнее руководство постаралось облегчить мне жизнь.

— Кстати об этом, — нахмурился директор. Пождал губы и постучал карандашом по столешнице. — Вы прослужили пять с лишним лет, скажите, как это сказалось на вашем характере и личных качествах? Чему, позвольте полюбопытствовать, вас научили за это время?

Слава задумалась на секунду, а после выдала правду:

— Убивать. Но не всех, а только тех, кто представляет угрозу обществу и нашей стране в целом. Но это никак не…

Директор даже не дал ей договорить. Конечно же, не принял ее работать в школу, сославшись на множество инструкций, приказов и распоряжений. Слава же истолковала его слова иначе: ей здесь не место. Работать с детьми она не сможет из-за прошлого. А из-за настоящего не вернется на прежнее место.

Обстоятельства складывались не в ее пользу. Друзья навещали все реже. Из близких родственников никого не осталось. Четыре стены словно с каждым новым днем сдвигались на несколько сантиметров, сужая пространство и без того небольшой квартирки. Слава чувствовала себя зверьком, запертым в клетке нерадивыми хозяевами, забывшими о его существовании.

А потом, когда надежды, кажется, уже не осталось, произошло то, что иначе как чудом назвать сложно.

Эта троица появилась в супермаркете сразу после того, как Слава спасла ребенка, вытащив из-под обваливающегося стеллажа. Один из пришельцев, полный и низкорослый, был практически полностью закутан в черную мантию. Другой был неприлично рыжим и конопатым. А третий…

Магистр Дрэго надолго приковал к себе ее взгляд. Мужественный красавец, высокий, статный, он мог бы стать звездой любого фильма — не важно, боевика или мелодрамы. Его породистое лицо с темными густыми бровями, высоким чистым лбом и дьявольски темными глазами идеально смотрелось бы в кадре.

Но было одно но, точнее даже не одно.

Все дело в узких кошачьих зрачках, хвосте, дымчато-серой коже и оточенных до блеска черных когтях, которыми род Дэмонио особенно гордился.

— Э-э-э… Ребят, вы что, сбежали со съемок фильма про пришельцев? — неуверенно спросила Слава.

Обернулась по сторонам, словно предлагая другим покупателям супермаркета оценить ее шутку. И тут поняла, что пришельцев видит только она. Потому как ее и трех незнакомцев окружает плотная стена из сиреневатого тумана, отгораживающая их от посторонних взглядов.