Новый мир - новые обстоятельства

Глава 15

…Гермиона сидела в кабинете Гарри и читала очень интересную книгу. Книга была размером с крышку от парты, но девушка, державшая сие чудовище на своих коленях, почему-то совершенно не чувствовала веса.

Кстати о коленях. Одета Гермиона была в коротенький, достающий лишь до середины бёдер, ярко-розовый халатик. Обычно девушка старалась надевать как можно более закрытую одежду, но сейчас совершенно не стеснялась своего полуголого тела. Более того, она считала, что сидеть в кабинете учителя, а тем более мужчины, в таком, мягко говоря, вызывающем виде — совершенно правильно. Самого Гарри сейчас в комнате не было, но Гермиона твёрдо знала — он скоро появиться.

И действительно, стоило только девушке о нём вспомнить, как профессор тут же вошёл в кабинет. Подняв на него взгляд Гермиона приветливо улыбнулась, отмечая, что Гарри сегодня выглядит прекрасно. Волосы ровными прядями струились вниз, переливаясь в ярком огне магической лампы, глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами, выглядели особенно выразительными и красивыми. Чувственные алые губы были изогнуты в милой тёплой полуулыбке, которую девушка так любила в этом замечательном парне. Но самое интересное находилось ниже. Мускулистая грудь, сильные накачанные руки и подтянутый торс вызывали в Гермионе жгучее желание встать и прижаться к Гарри. Единственным предметом гардероба на парне были одеты синие джинсы и Гермиона, заметив это, испытала острое чувство несправедливости. Нечестно! Почему так много шмоток?!!

Подойдя к девушке, Гарри опустился на колени перед ней и, взяв её ладони в свои, прижал к губам. Краем сознания Гермиона отметила, что книга-гигант куда-то бесследно испарилась, но не стала акцентировать на этом внимание. Единственным, о чём девушка могла в данный момент полноценно думать, так это о том, какие тёплые, мягкие и приятные губы у Гарри. Оторвавшись от её рук, профессор, вновь осчастливив Гермиону взглядом своих ярко-изумрудных глаз, тихо сказал:

— Привет, Герми. — Голос у него был слегка хрипловатым, словно он только несколько мгновений назад отошёл ото сна. Девушка, весело улыбнувшись, запустила руки в волосы профессора. Она совершенно не обиделась на то, что Гарри, не смотря на запрет, назвал её «Герми». Гермионе показалось это таким приятным, что она готова была часами слушать это слово из уст профессора Поттера. Погладив Гарри по удивительно мягким шелковистым волосам Гермиона, слегка прикрыв глаза от странного чувства, в котором слились воедино необъяснимое удовольствие и желание, шёпотом произнесла:

— Привет, Гарри. — После этих слов парень вновь поместил ладони девушки в свои. Слегка поглаживая большим пальцем тыльную сторону её ладоней, отчего она испытывала огромное удовольствие, спросил:

— Как ты сегодня спала, любимая?

Любимая… Это слово заставило сердце Гермионы начать биться с удвоенной скоростью, а то, каким мягким и заботливым тоном оно было произнесено, заставило заурчать от чувства умиления и восторга. Приоткрыв глаза, девушка увидела, что Гарри терпеливо смотрит на неё, ожидая ответа. Тепло улыбнувшись, Гермиона нагнулась к парню и, поцеловав в макушку, ответила:

— Хорошо. — Немного подвинувшись вперёд, девушка обняла Гарри так, что его подбородок упал на её плечо. Гермионе было безумно приятно чувствовать горячее дыхание Гарри на своей обнажённой шее. — А ты? — медленно, наслаждаясь объятиями, проговорила девушка.

— Я спал просто великолепно, — тихо, словно боясь спугнуть атмосферу уюта и комфорта, пробормотал Гарри и нежно поцеловал Гермиону в основание шеи. От волны блаженства девушка прикрыла глаза и, чтобы не застонать, закусила губу.

«Как же приятно», — подумала она, когда Гарри стал покрывать её каскадом поцелуев, то поднимаясь до лба, то вновь опускаясь вниз. Всё же не удержавшись, Гермиона слегка застонала, прижимая к себе парня.

— Герми, — проговорил Гарри, — я тебя люблю, — и накрыл её губы своими…

— И я тебя люблю, — пробормотала Гермиона, прижимая к себе парня.

«Хм… — подумала девушка, проводя руками по спине Гарри. — Что-то он какой-то мягкий… Да и вообще…»

Открыв глаза, Гермиона обнаружила, что в её крепких объятиях, вместо профессора Поттера, находиться подушка, а целует она не его губы, а третью ромашку во втором ряду слева…

Первой мыслью девушки была «Облом…»; второй — «Хороший был сон!»; третьей — «Это что, МНЕ приснилось?!»

Рывком сев на кровати, тем самым заставив сползти одеяло вниз, Гермиона стала судорожно вспоминать подробности сна.

«Так, сначала… ага, сначала я читала книгу… Потом пришёл Гарри… — Вспомнив, как был одет профессор, девушка почувствовала, что к лицу прилила кровь. — Если бы кто-то узнал, — подумала она, опустив лицо в ладони. — Боги, как стыдно… — Гермиона не могла(да и не хотела) вспомнить, когда в последний раз испытывала такое острое чувство стыда. Она представила, что Гарри всё узнал… и ей стало ещё хуже. — Нет, — решила она, вставая с кровати, — он не должен ничего узнать. Мне… мне слишком важна дружба с ним, чтобы я могла так всё взять и разрушить. — Девушка тяжело выдохнула. — Уверена, ему не нужна любовь какой-то там студентки. — Да, любовь. Именно любовь. Гермиона была всегда честной с самой собой и не побоялась признать, что влюблена в Гарри. — Буду постоянно держать блок, — решила девушка, направляясь в ванную комнату, — он ничего и не узнает… Да, так и сделаю, — кивнула она сама себе. — Это лучшее решение возникшей проблемы. — Это было в стиле Гермионы — считать любовь проблемой. — Главное, своим поведением не дать ему никаких поводов решить, что я в него влюблена».

Гермиона сама не могла точно определить момент, когда влюбилась в Поттера. Может, это было вчера, когда Гарри, желая искупить вину после опасного полёта на метле, выпрашивал прощение? Хотя, Гермиона и не была в обиде, но он та-а-ак извинялся… Или ещё раньше? Когда устроил ей самый лучший в жизни День рождения? Или… Гермиона не удивилась бы, если оказалось, что она почувствовала любовь к Гарри ещё после первого урока Защиты. Но, тем не менее, девушка была уверена, что чувство по отношению к нему есть…

— Мерлин, хоть бы он ничего не узнал, — пробормотала Гермиона, включая воду в душе. Интересно, она чувствовала бы себя лучше, если бы знала, что профессору Поттеру такие же сны снятся с завидной регулярностью?..

Приняв душ, Гермиона потратила целых десять минут, вертясь перед зеркалом, что для неё было просто немыслимо. Почему-то девушке сегодня захотелось выглядеть лучше, чем обычно. По этому Гермиона не поленилась и вспомнила заклинание укладки волос и косметическое. В конце процедуры приведения себя в порядок она, взглянув на себя в зеркало, отметила: «Всё-таки я не уродина, а даже в чём-то и наоборот…»

— Эй, Грейнджер, ты что там, умерла?

«Бе-е-е, Лаванда проснулась», — поморщилась Гермиона. Последний раз взглянув на себя в зеркало девушка, гордо задрав носик, вышла из ванной. Браун, стоявшая рядом с дверью, пробросила на Гермиону презрительно-удивлённый взгляд.

— Что это ты сегодня так…

— Слушай, Браун. — Гермиона вдруг почувствовала острую потребность выплеснуть негативные эмоции. — Если ты мне сейчас скажешь ещё хоть одно слово, то я за себя не ручаюсь. Обещаю, что соскребать тебя со стены будут долго, нудно и без особых успехов. — Говоря это, девушка постепенно приближалась к блондинке. Её голос был наполнен такой долей металла и звучал так угрожающе, что Лаванда, сама того не желая, вся сжалась. Остановившись на расстоянии вытянутой руки от Браун Гермиона, смотря ей прямо в глаза, вкрадчиво спросила: — Поняла?

— П-поняла, — заикаясь, ответила Лаванда и, не в силах выдержать яростный взгляд Гермионы, отвела глаза в сторону.

«Какое же ты всё-таки ничтожество, Браун», — подумала девушка и, презрительно хмыкнув, сказала:

— Вот и чудненько. — Развернувшись, Гермиона направилась к своей кровати, так и оставив Лаванду непонимающе хлопать лестницами под дверью ванной…

«Так, что мне сегодня одеть? — Гермиона перебирала весь свой гардероб. — Свитер, юбка, юбка, джинсы, футболка с Джексоном… А она откуда здесь?.. Хм… — Девушка окинула придирчивым взглядом одежду. — Нет, всё не то… И почему я покупаю так мало одежды?.. Хотя, это не удивительно — никогда раньше не испытывала особого желания щеголять в красивых шмотках… Нет, — разочаровано подытожила Гермиона, осмотрев ворох одежды. — Вещей много, но нет ни одной красивой. Эх, за что мне такое наказание?»

В итоге девушка выбрала более-менее симпатичную чёрную юбку чуть ниже колен и белую блузку с коротким рукавом — не особо, но и не ужасно. На ноги Гермиона вместо обычных кроссовок обула чёрные лакированные туфли, которые, на её неискушённый взгляд, неплохо сочетались с остальным гардеробом. Накинув поверх этого школьную мантию и повесив на плечо тяжёлую сумку, девушка подошла к зеркалу.

«И зачем, спрашивается, утруждалась? — грустно подумала Гермиона, немного повертевшись. — Всё равно под мантией ничего не видно…»

Повернувшись к соседкам по спальне — Браун вернулась из ванной и вытирала полотенцем мокрые патлы, а Патил только потягивалась на кровати — девушка стрельнула в них презрительным взглядом и гордо удалилась.

Гриффиндорская гостиная встретила Гермиону пустотой, тишиной и тлеющими угольками полупогасшего камина. Гордые гриффиндорцы, считающие, что вставать по утрам раньше семи — это прерогатива идиотов, ещё мирно дрыхли по своим комнатам. Девушка была полностью уверена, что кроме неё и её соседок по комнате никто в такую рань не просыпался. Да и Браун с Патил точно сами бы не проснулись — Гермиона разбудила Лаванду, а та в свою очередь потревожила чуткий сон Парвати…

Девушка отмахнулась от лишних мыслей. Не о том сейчас нужно думать, не о том. Сев в кресло перед угасающим камином Гермиона принялась размышлять над сложившейся ситуацией.

«Так. Я люблю Гарри, факт? Факт. И что из этого следует? А из этого следует, что у меня огромные проблемы. — Гермиона тяжело потянулась. — Угораздило же меня влюбиться. В профессора! — Девушка сама поражалась своей глупости. — Уж лучше бы я воспылала чувствами… Ну, не знаю… К Малфою, например. — Представив картину того, как она целуется со слизеринцем, Гермиона передёрнулась. — Не, не камельфо… Драко, конечно, смазливый и всё такое, но блондины не в моём вкусе. Гарри намного красивее… О-о-о, опять этот Поттер! И что я постоянно о нём думаю?! Так, ладно, попробуем сменить ход мыслей… — Девушка взглянула на часы. — Пять минут восьмого… На завтрак идти рано… Интересно, а Гарри уже встал? Он всегда рано просыпается. Как не войду в Большой зал — он всегда там… Да что ж такое?! — Гермиона от наплыва чувств даже всплеснула руками. — О чём бы не подумала — этот профессор постоянно встаёт на пути нормальному течению мыслей! — Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжких раздумий, девушка решила с полчасика почитать. Взгромоздив на колени сумку, Гермиона достала из неё внушительный фолиант по зельям. — Заодно и перед зельеварением подготовлюсь, — решила она, открывая книгу на закладке. — А то этот Снейп вообще какоё-то не такой сделался! То кричит, то хвалит… А после того случая, когда увидел меня в кабинете профессора Поттера, вообще ведёт себя неадекватно… И что он так? Неужели он решил, что у меня и Гарри ро… А-а-а! Мерлин, дай мне сил и терпения! — Гермиона уткнулась в книжищу. — Так, что у нас там?.. Ага, наш дорогой Ужас Подземелий, он же Летучая Мышь, он же Сальноволосый Ублюдок… Профессор Снейп задал нам подготовить доклад о зельях, влияющих на восприятие реальности. — Девушка весело фыркнула. — Если говорить проще — магические наркотики… Интересно, о чём думает Министерство, когда вносит подобный материал в учебную программу? Ведь у студентов может возникнуть желание попробовать что-то из этих чудных… Как они там зовутся?.. Ах да, магопсихоманаэготропные зелья. Уф, интересно, кто придумал такое заковыристое название? Выглядит так, словно имя этим зельям дал Гарри — уж он-то любит выражаться так, что ничего не понятно… Да, это диагноз, — констатировала Гермиона, в очередной раз поймав себя на мыслях о профессоре Поттере. — Гаррипоттерозависимость в обострённой стадии. — Девушке было бы весело, если бы не было так грустно. — Ну не получается у меня не думать о нём! Вот даже сейчас, когда думаю о том, что не думаю о нём, всё равно получается, что думаю! Как всё запутано… — Гермиона вновь окунулась в чтение. Глава об этих чёртовых магопсихо- и т. д. и т. п. была жутко нудная и, если бы девушка не читала её ранее, то ни за что не вникла бы в смысл написанного. — „…Принявший сие зелье индивид в остралы космоса надолго улетает, и, обозрев с вершин сей чудный вид, он вниз стрелою снова попадает…“ Бред! Бред в квадрате, да ещё и в стихах! — Гермиона прикрыла книгу и прочитала имя автора. — Филизмондий Укаркариус… Стиль написания под стать имени! Каким… мягко говоря, неадекватным писателем нужно быть, чтобы додуматься публиковать серьёзный научный трактат в рифмованном виде? — Настроение девушки всё падало и падало… — Да я в последний раз такое разочарование от чтения испытывала тогда, когда узнала, что „Фауст“ — это не роман, а пьеса! — Гермиона, превозмогая порыв отвращения, вновь стала скользить взглядом по строчкам. — „И небывалые виденья, что лишь дано узреть богам, вам принесёт сие творенье, коснется лишь оно к губам…“ Нельзя было написать прямо, незаковыристо и на понятном языке? Примешь дозу — получишь приход! Это — самая худшая книга, которую я брала в руки за все семнадцать лет моей жизни! Как из этой ахинеи можно вычленить хоть толику здравой и нужной информации? — Гермиона вдруг вновь ощутила резкий приступ ненависти к учителю зелий. — Снейп… — Девушка гневно сущщурилась. — Знал ведь, гад, что про эти психозелья только в одной книге из хогвартской библиотеки написано, и специально задал. Ненавижу… И ведь неоткуда больше информацию взять… Стоп! — Гермиона поразилась своей глупости. — Так ведь Гарри подарил мне библиотеку, получше школьной! Надо взять сумочку и… ага, а сумочка-то в спальне, — разочаровано вспомнила девушка, бросив печальный взгляд на лестницу. — А в спальне — эти… Мегеры! — Вспомнив про Браун и Патил Гермиона презрительно сморщила носик. — Пересекаться с ними лишний раз выше моих сил, — решила она и вновь уткнулась в нудное творение Филизмондия Укаркариуса. Как бы там ни было, но за этим „развлекательным“ чтивом девушка умудрилась скоротать время. Оторвалась от чтения она только тогда, когда заспанные гриффиндорцы, зевая и потягиваясь, стали кто по одному, а кто и группами по два-три человека спускаться в гостиную. — У-у-у, спускаются, — подумала Гермиона, хмуро смотря на Золотое трио, спустившееся с небес на землю — из спальни в гостиную комнату. — Явились не запылились, работники вредильного фронта. — Не имея никакого желания вступать в перепалку с Золотым Мальчиком, Уизли-номер-шесть и Белобрысым Чернышом[13], как мысленно называла Блека девушка, она, с громким хлопком закрыв книгу, поднялась с кресла. — Пожалуйста, пусть Долгопупс держит рот на замке, пожалуйста! — взмолилась Гермиона, засовывая книгу в сумку. — Как же я не хочу с ним сейчас разговаривать… А, поздно, — обречённо вздохнула она, когда Мальчик-Который-Выжил, сопровождаемый почётным эскортом из верных оруженосцев, нацепив презрительно-предвкушающую ухмылочку, двинулся в сторону Гермионы. Ещё раз глубоко вздохнув, настраиваясь на нужный лад, девушка, приняв наиприветливейшее выражение лица, подумала: — Ну, понеслось зелье по пробиркам…»

— Доброе утро, мальчики, — елейным голосом, который можно было добавлять в чай вместо сахара, поприветствовала Гермиона Золотое трио. — Прелестная погода на улице, не так ли?

— Э… Что? — не понял Долгопупс. Девушка словно не слышала его содержательной реплики:

— А я вот тут сижу уже полчаса. Всё сижу и сижу, сижу и сижу, думаю: «А где это Невилл с компанией?» Скучно мне без вас, ребятки! — плаксивым голосом выдала она, внутренне потешаясь над ошеломлёнными лицами парней. — Вот сижу я, сижу, скучаю, дай, думаю, чтобы развлечься, книжку почитаю. А она — вы не представляете! — ну та-а-акая нудная! — Для того, чтобы всем стало понятно, насколько нудная эта самая книжка, Гермиона схватилась за голову. — Это просто ужас какой-то, честное слово! Вот читаю я предложение — и ничего, ничегошеньки ничего не понимаю! Ясно только, что кто-то там в какой-то острал улетает, а что с этим делом делать — уж простите за тафталогию — не имею ни малейшего понятия. Ужас правда? — Ошеломлённые Невилл, Рон, Альтаир, а так же половина населения Гриффиндора, которые пристально слушали торопливую тираду девушки, смогли только согласно кивнуть. — И я про то. Ну кто, кто, спрашивается, пишет такую ерунду, а? Её же читать потом невозможно! И вот читала я читала, читала я читала, а тут смотрю — мальчики спускаются! — Гермиона щенячьими глазами посмотрела на Золотое трио. — Вы не представляете, как я была счастлива, когда вас увидела — прямо обрадовалась!.. Ой! — воскликнула девушка, смущённо прижимая ладонь к губам. — Что это я всё о себе да о себе? Вы-то как, ребятки? — спросила она и, отойдя на шаг назад, принялась со скрытым весельем наблюдать за полученным эффектом.

Эффект был, слабо говоря, потрясающим. Невилл, отклянчив губу и чуть ли не капая слюной на пол, глазами по кнату каждый пялился на Гермиону, не в силах от потрясения вымолвить ни слова. Рон, с так и застывшей на затылке рукой, собрав глаза в кучу, тупо смотрел перед собой. Девушка даже не поняла — это его обычное выражение лица, или её короткий монолог был ему причиной? Альтаир оказался самым морально устойчивым. Он просто непонимающе смотрел на Гермиону и беззвучно, словно рыба, открывал-закрывал рот. Девушка даже на мгновение почувствовала к нему нечто сродни симпатии… Остальные гриффиндорцы, проникшиеся всей красотой и прелестью ситуации, стояли тише воды — ниже травы.

Эта немая сцена длилась добрых две минуты…

Наконец, картина «Придурки и прекрасная незнакомка» была нарушена Долгопупсом. Он наконец-то захлопнул варежку, а его туповатый взгляд принял грубое подобие некой осмысленности. Впрочем, это самое «грубое подобие» было максимумом, на который был способен Невилл даже в спокойной ситуации, а то, что он смог собраться в такой сложный момент его многострадальной жизни, бесспорно, делало ему чести. Призвав себе на выручку весь доступный в данный момент интеллект, Золотой Мальчик выдал:

— А-а-а… Э-э-у-и-и-и… Аммм… Хммм…

— Да ты что! — поражённо воскликнула Гермиона, прослушав гениальный ответ на свой вопрос. — Ну, я уверена, ты с этим справишься, — тепло сказала она, потрепав зависшего парня по щеке. — Ой, уже скоро завтрак! — встрепенулась девушка. Развернувшись, она почти бегом понеслась в сторону выхода из гостиной. Остановившись перед портретом Гермиона развернулась и, помахав публике рукой, удалилась.

— Девочка моя, а что у вас там в гостиной случилось? — раздался над головой девушки голос Полной Дамы. Развернувшись, Гермиона поинтересовалась:

— А с чего Вы взяли, госпожа, что в нашей гостиной что-то произошло?

— Просто ты, милочка, за это утро — первая, кто выходит, — пояснила Дама. — А время уже довольно позднее, завтрак вот-вот начнётся.

— Не знаю, — задумчиво произнесла Гермиона, пожав плечами. Потом, поправив сползающую сумку, добавила: — Вроде бы, ничего необычного не произошло… Ну ладно, я пошла. До свидания.

— Пока, пока, милочка, — ответила Полная Дама. Удаляющаяся девушка расслышала ещё какое-то недовольное бурчание портрета, но суть не поняла.

Перед дверью в Большой зал Гермиона остановилась и, нацепив приветливую улыбку, вошла. Как только девушка появилась в зале, взгляды всех, абсолютно всех присутствующих, как учеников, так и учителей, вмиг приковались к ней. Гермиона ощутила сильное смущение и дискомфорт, но изо всех сил попыталась не показать этого. Как ни в чём не бывало девушка гордо прошествовала к гриффиндорскому столу. Совершенно пустому гриффиндорскому столу. Сев на своё привычное место она невозмутимо, словно и не было сконцентрировано на ней внимание сотен человек, принялась медленно завтракать…

— Мисс Грейнджер. — Голос директора в практически полной тишине был подобен раскату грома.

— Да, директор Дамблдор? — Гермиона подняла взгляд на учительский стол. — Вы что-то хотели? — Голос девушки звучал совершенно спокойно, что не передавало ту бурю эмоций, что бушевали у неё внутри: начиная от огромного смущения и заканчивая раздражением.

— Вы не могли бы сказать, где пропадает весь Гриффиндор? — тепло, но в то же время обеспокоено спросил Дамблдор. Все ученики застыли — их тоже волновал ответ на этот вопрос. Гермиона на минуту приняла задумчивый вид, решая, что же ответить директору. Наконец, неопределённо пожав плечами, единственная гриффиндорка в Большом зале ответила:

— Не знаю, что с ними. Все столпились в гостиной и со странным выражением лица смотрят на Невилла Долгопупса. А у него самого такое лицо, словно он только что стал свидетелем второго пришествия Мерлина. — Потом, фыркнув, добавила: — Впрочем, это происходит почти каждое утро, но сегодня достигло по истине небывалых масштабов.

— И что же стало тому причиной? — удивлённо поинтересовался глава школы.

— Не имею ни малейшего понятия, господин директор, — соврала девушка, придвигая к себе вазочку с вафлями. — Когда я спустилась из спальни, все уже находились в этом состоянии… — Говоря последние слова, Гермиона вдруг почувствовала легкое ощущение, словно кто-то давит ей в область виска. Девушка нахмурилась. Она знала это чувство — оно всегда возникало во время уроков окклюменции с Гарри, когда профессор пытался пробить её блок. Посмотрев на стол преподавателей Гермиона увидела, что Дамблдор пристально, гораздо сосредоточенней, чем раньше, смотрит на неё.

«Пытаетесь пролезть в мою голову? — Девушка воздвигла самый мощный мыслеблок, на который была способна. — Посмотрим, как Вам это удастся, мистер Дамблдор. — Она отнюдь не горела желанием открывать свои мысли перед каким-то там стариком, будь он хоть трижды директором Хогвартса и главой Визенгамота. Конечно, Гермиона сомневалась, что её хлипенькая защита продержится хоть пятнадцать секунд перед натиском Дамблдора, но просто так сдаваться она не желала. — Хочется полазить в голове — извольте попотеть!»

С усилением блока и давление на него усилилось. Через несколько секунд, когда голова девушки, казалось, вот-вот начнёт трещать от напряжения, ощущение, что она(голова), взята в тиски, исчезло. Думать сразу стало легче и Гермиона облегчённо выдохнула — не смог… Взглянув на учителей девушка увидела, что Гарри, сидящий по левую руку от Дамблдора, что-то усиленно вещает директору на ухо. По тому, что старик нахмурился, Гермиона решила, что именно профессор Поттер заставил старого хры… директора Дамблдора перестать лезть ей в мысли. Девушка вновь почувствовала благодарность к Гарри…

Со стороны входа в Большой зал послышался гомон десятков голосов. Повернувшись к дверям Гермиона не смогла сдержать презрительного фырканья — Гриффиндор в полном составе пожаловал на завтрак. Быстро допив чай девушка поднялась со своего места и, окинув приближающееся Золотое трио пренебрежительным взглядом, гордо удалилась из зала.

Спустившись в подземелья, она достала «самую нудную книгу в её жизни» и, превозмогая отвращения, принялась читать. В тусклом освещении подземелья Хогвартса книга казалась ещё более нечитаемой и непонятной.

«Интересно, Снейп сам её читал? — думала нечастная девушка, скользя взглядом по еле различимым в полумраке строчкам. — А если не читал — то что дал своим дорогим слизеринцам для ознакомления с темой?..»

— Грейнджер!

Гермиона оторвалась от книги. Подняв взгляд она, хмыкнув, поприветствовала Драко Малфоя и Ко.

«Вспомни зелёных — они тут как тут, — пронеслась в её голове весёлая мысль. — Спорю на что угодно, Малфой сейчас начнёт допытываться: „Что там случилось? Что там произошло?“ Уверена».

Драко, показывая чудеса предсказуемости, начал допрос:

— Грейнджер, — протянул Малфой, — а что такое произошло сегодня утром с нашим дорогим Гриффиндором, что все его представители, кроме тебя, проявляя невиданное до сего дня единодушие, в полном составе опоздали на завтрак?

— Малфой, ты становишься на редкость предсказуемым, — усмехнулась Гермиона, весело поглядывая на слизеринскую троицу. — Я угадала две трети фразы!

— Ой, Грейнджер, не ёрничай, — фыркнул Драко с лёгким раздражением. — Что тебе стоит просто ответить на вопрос?

— Мне? — переспросила девушка, словно Малфой мог обращаться к кому-то ещё. — Мне — ничего.

— Ну так ответь! — Собеседник явно начал выходить из себя.

— Эй, Малфой, ты чего?! — удивлённо воскликнула Гермиона. — Где твоё аристократическое хладнокровие и слизеринская сдержанность, а?

— Грейнджер, — процедил сквозь зубы Драко, — не выводи меня. Просто ответь на вопрос.

— А волшебное слово? — Гермиона отчего-то в данный момент испытывало ощущение, что Малфой ей ничего не сможет сделать. А злиться и угрожает так, для вида и поддержания статуса. — Скажешь волшебное слово — и отвечу!

— Хочешь, я скажу тебе целых два волшебных слова? — К Малфою понемногу возвращалось его самообладание. — Первое начинается на букву «А», а второе — на букву «К». — Панси, стоящая слева от слизеринца, глупо захихикала. Гермиона позволила себе тоже изобразить улыбку.

— Нет, спасибо, эти слова я и сама знаю. Другое. Начитается на букву «П».

— Петрификус Тоталус? — усмехнулся Драко.

— Нет, Малфой, — отрицательно помотала головой Гермиона, — это не одно слово, а два. Давай, давай, вспоминай, а то мы до вечера тут можем проторчать, потому что без волшебного слова я тебе ничегошеньки не скажу.

— А можем и не проторчать. — Малфой, на манер Дамблдора, сверкнул глазами. — Уверяю тебя, расскажешь ты мне что-то или нет, но уже к завтрашнему утру, максимум — к вечеру, я буду всё знать. Достоверно и в подробностях.

— Откуда такая уверенность?

— У меня есть несколько быстрых и качественных способов получения информации, — уклончиво ответил Драко, но по глазам Гермиона поняла — Малфой жаждет поделиться одним из них. Именно по этому девушка старательно изобразила на лице скуку и, пожав плечами, мол, «Не заинтересована», вновь принялась за книгу.

Драко эта ситуация отнюдь не устраивала. Отчаявшись заинтересовать Гермиону недомолвками и многозначительными фразами он, в совершенно несвойственной ему манере, в лоб спросил:

— Хочешь, подробно обрисую один из путей получения данных? — Малфой попытался произнести это как можно более бесстрастно, но девушка отчётливо расслышала в его голосе нотки нетерпения и желания похвалиться.

— Ну, если ты этого так хочешь… — развела руками Гермиона, при этом чуть не выронив книгу. Драко заметно оживился.

— Слушай, Грейнджер, и запоминай, — назидательным тоном сказал Малфой, чем заставил девушку фыркнуть. Но слизеринец не обратил на сей жест никакого внимания. — Вот тебе один из способов. И основывается он не на ком ином, Грейнджер, как на тебе…

— Да ты что! — поражённо проговорила Гермиона, прицокивая языком. — Вот это да… Ты продолжай, продолжай, Малфой, я уже молчу, — быстро протараторила девушка в обмен на убийственный взгляд белобрысого.

— Так вот, он основывается на тебе, — продолжил Драко. — Сейчас ты мне ничего не говоришь, но после ужина обязательно пойдёшь к профессору Поттеру и, уверен на все сто, всё ему подробно опишешь. Потом профессор Поттер всё расскажет профессору Снейпу, а тот, в свою очередь, поделится ценными знаниями со своим горячо любимым крестником, то есть со мною. — Малфой был явно доволен собою — выстроить такую безупречную цепочку! Это вам ни волан-де-мортов забарывать — тут ум и смекалка нужны. — Ну как тебе, Грейнджер? — удовлетворённо спросил он, гордо скрестив руки на груди. — Умно?

— Умно-умно, — согласилась Гермиона, с трудом сдерживая серьёзное выражение лица. — Но у твоей, безусловно, гениальной цепочки есть как минимум одно слабое место.

— И какое же? — недовольно нахмурился Драко.

— Например, то, что я могу попросить профессора Поттера никому ничего не рассказывать, — мечтательно, на манер Луны пропела девушка. На её удивление, от такого заявления Малфой ни чуть не обиделся. Наоборот, ещё больше повеселел.

— Ага! Значит, ты не отрицаешь того, что выболтаешь всё Поттеру, да? — Гермионе показалось, что Драко как-то излишне радуется данному факту.

— А тебе-то какое дело, Малфой? — спросила она, недовольно поглядывая на слизеринца. Тот быстро пожал плечами.

— Да так, никакое… — Потом, оскалившись, ехидно поинтересовался: — Вас можно поздравить, иди как?

— С чем? — Гермионе стал жутко надоедать этот разговор, состоящий исключительно из вопросов.

— Как с чем? — изумлённо хмыкнул Малфой. — С тем, что вы нашли друг друга в этом жестоком мире.

— Малфой, говори прямо! — резко потребовала Гермиона. Драко на такое неподобающее к себе отношение вовсе не обиделся.

— Ну вы же любите друг друга, не так ли? — с видом всезнающего прищурился он. Девушка, тщательно скрывая смущение и молясь, чтобы не покраснеть, недовольно спросила:

— И с чего ты взял подобный бред? Как я могу встречаться с профессором Поттером — он же профессор! А это запрещено…

— Ой, Грейнджер, когда это кого останавливало! — отмахнулся Драко. — Вон, Гринграсс, которая Дафна, крутит роман со Снейпом, и не скрывает этого. Так чем вы с Поттером хуже?..

— Мы с Гарри просто друзья, — заявила Гермиона.

— О, он уже Гарри! — весело воскликнул Малфой, радый, что сумел подловить гриффиндорку на слове. Сама девушка, одаривая свой излишне длинный язык не самыми лестными эпитетами, была готова на многое, лишь бы не выдать смущение и досаду.

— Да, мы перешли на «ты», но это совершенно не означает, того, что… — Девушка запнулась. — Да и вообще, чего я перед тобою оправдываюсь? — воскликнула Гермиона, прокручивая в голове разговор. — Ты мне вообще кто? Никто. И я не должна перед тобою отчитываться! — Девушка демонстративно открыла книгу и стала усилено делать вид, что читает.

— Грейнджер. — Малфой был на редкость настырным. — Грейнджер!

— Мерлин, — простонала Гермиона, поднимая взгляд, — ну что тебе ещё от меня надо?! «Поскорее бы Снейп кабинет открыл!» — взмолилась она про себя.

— Слушай, Грейнджер…

ДИНЬ-ДИНЬ-ДИЛИЛИНЬ!!!

Наверно, облегчение всё-таки отобразилось на лице Гермионы, потому что Малфой демонстративно фыркнул и направился в сторону дверей класса зелий, услужливо открытым Снейпом.

— Поторопитесь, мисс Грейнджер. — Снейп окинул Гермиону своим коронным холодным взглядом. — Вы же не хотите, чтобы я снял с Вас баллы?

«Не пойму, это риторический вопрос, или он ждёт ответа?» — подумала девушка, смотря прямо в глаза зельевару, стоящему у двери. Так и не придя к какому-то опредёлённому выводу она, пожав плечами, поспешила занять своё место.

Снейп, закрыв дверь, прошествовал к своему столу. Обведя аудиторию пренебрежительным взглядом, учитель зелий заявил:

— Сегодня я планирую дать вам контрольную работу, по результатам которой будет решено — кто продолжит обучение в моём классе, а кто… — Снейп скривился, — навсегда нас покинет. По этому…

— Но сэр! — послышался за спиной Гермионы голос Менди. — Вы же говорили, что испытательный срок длиться два месяца!

«Дура», — констатировала гриффиндорка, когда профессор Снейп буквально пригвоздил к месту Броклхерст ледяным взглядом.

— Десять баллов с Когтеврана за выкрик с места, мисс Броклхерст, — металлическим голосом сказал он. — И ещё столько же за то, что Вы посмели перебить учителя.

«Да, кое у кого шансы на продолжение обучения сильно подсократились», — усмехнулась Гермиона, зная мстительную натуру Снейпа…

«Слава Мерлину, — подумала Гермиона, отвечая на последний вопрос теста. Контрольная работа была очень, очень тяжелой, и всё-таки девушка была уверена в том, что абсолютно правильно ответила на все вопросы. — Но Снейп всё-таки зверюга! — Гермиона покосилась на учителя, сидящего за своим столом. Тот, половину урока шныряющий туда-сюда по кабинету, решил передохнуть. Сейчас он читал какую-то книгу, изредка поверх неё одаривая класс злобными взглядами. — Да, сдавать наш профессор стал, — усмехнулась Гермиона. — Раньше мог хоть весь урок носиться между парт, ворчать, шипеть и брызгать слюной, словно из пожарного гидранта. Но, видно, возраст берёт своё… — Она еле удержалась от того, чтобы не захихикать. — Или его так молодая подруга утомляет? Как там Малфой сказал?.. Гринграсс, которая Дафна… Ну-ну! — Гермиона опустила взгляд на исписанный свиток — Снейп вновь решил злобно позыркать на учеников. Девушка почувствовала, что взгляд профессора остановился на ней и стала усиленно водить пером по бумаге, изображая кипучую деятельность. — Интересно, а он мог услышать мои мысли? — Когда Гермиона представила, что Снейп залез ей в голову, у неё внутри всё похолодело. — Нет, не мог… Я блок держала… — Гермиона решила надеяться на лучшее. — А если даже и мог! — Девушка подняла голову и взглянула прямо в глаза профессору. У того на лице играла примерзкая ухмылка. — Мои мысли — моя частная собственность! — громко, на сколько это возможно, подумала она. — И они Вас, профессор, не касаются! Копайтесь в голове вон, у племянника своего, а в мою не лезьте! — Снейп, фыркнув, опустил глаза в книгу. Гермиона победоносно улыбнулась. — Так, вывода напрашивается два. Либо он и вправду читал мои мысли и устыдился, либо просто не выдержал взгляда. И так и так я в плюсе! — Настроение девушки, и до этого довольно хорошее, поднялось до отметки „Отличное“. Продолжая улыбаться, Гермиона покрутила головой, всматриваясь в лица студентов. — Так, Малфой лыбится — ну, это понятно: даже если напишет тест на „Слабо“, всё равно получит не меньше „Выше ожидаемого“. Паркинсон… Тоже не волнуется — Снейп своих в обиду не даёт. Уверена, все слизни продолжат обучение. — Гермиона повернула голову, смотря на когтевранок. — Броклхерст(ну и фамилия, мозги насилует — прим. автора) усердно что-то строчит. Девочка, трудись — не трудись, а с зелий ты уже вылетела! Патил с лицом, словно увидела Годзиллу, грызёт перо… Тоже последний урок здесь. — Гермиона была полностью уверена в своей правоте. — Итого… Как минимум три, а как максимум — четыре ученика… Неплохо, неплохо. Даже хорошо. На седьмом курсе, вон, только двое — и ничего!»

— Сдаем работы через пять минут, — раздался голос Снейпа. Скрип пера, доносившийся сзади, усилился.

«А я была права! — весело усмехнулась Гермиона. — Стареет профессор, стареет… Раньше без предупреждения свитки собирал. И не под конец урока, а в середине. Или подобрел? — Посмотрев на ледяную маску, заменяющую Снейпу лицо, Гермиона отвергла эту теорию. — Подобреет он, держи карман… Скорее уж сменил тактику вредительства — совершает обманный манёвр. Подпускает поближе, притворяется паинькой, делает невинные глазки, а потом — хап! И ты не успеешь заметить, как тебя съели. Образно, конечно… Хотя… Со Снейпом ни в чём нельзя быть уверенной. Может, его любимая закуска — молоденькие студентки? — Гермиона не удержалась и хихикнула, о чём тут же пожалела. — Ой, что сейчас будет…»

— Мисс Грейнджер, Вы что, увидели в тесте смешной вопрос? — прогремел профессор. Гермиона в который раз за день стала центром всеобщего внимания. «Кажется, это уже входит в добрую традицию». — Если так, то поделитесь с нами, — ехидно предложил Снейп, с противной гримасой, за которой с трудом узнавалась улыбка, смотря на неё.

— Да, профессор, — согласно кивнула Гермиона. — Меня рассмешил вопрос номер… — Она запнулась. — Номер двадцать семь.

— Потрудитесь озвучить и пояснить, что именно Вы приняли за юмористический отрывок. — Понимая, что так просто Ужас Подземелий ещё ни от кого не отставал, Гермиона зачитала вопрос:

— Вопрос Љ27: «Как Вы считаете, способствует ли использование стручков Novices Minerals, известного так же как „Каменная репа“, в зелье Высокого Интеллекта повышению его производительности, или нет?»

— И что в этом такого смешного? — с наигранной заинтересованностью спросил Снейп, традиционно изогнув бровь дугой.

— Просто… — К счастью Гермионы, её пытка закончилась — раздался звонок, оповещающий об окончании урока. Быстро, пока никто не успел опомниться, она вскочила со своего места, проговорив «Досданьпрофеснейп», выскочила из класса. За свиток Гермиона сильно не волновалась — Снейп не развалится, сам заберёт…

Урок чар прошёл на редкость спокойно. Золотое трио, находясь всё ещё под впечатлением от утреннего инцидента, предпочло держаться от Гермионы подальше. Парвати и Лаванда их активно в этом поддерживали. Зато Симус вёл себя в отношении Гермионы на редкость дружелюбно, и даже подал подушку, которую она нечаянно запустила невербальным Депульсо на другой конец класса. Гермиона изобразила благодарность и тепло улыбнулась Финнигану, а сама подумала: «Двуличный гад. Стоило мне только активно начать обламывать Долгопупсика, так сразу начал набиваться в друзья-приятели. А раньше ты где был? Когда они всем скопом надо мною издевались? Предпочитал отсиживаться и отмалчиваться. Нет, Симус, даже если вдруг у тебя появится желание стать мне другом, вынуждена буду тебя обломать — мне такие товарищи без надобности. Уж лучше обойдусь более узким кругом общения. Луна, Драко, Гарри… Мне и их с головой хватает».

В конце урока, получив стандартные пятнадцать баллов от Флитвика, Гермиона первой вылетела из класса. Но направилась она не на обед, как это делала обычно, а в кабинет ЗОТИ. Почему-то девушке захотелось немедленно увидеть профессора Поттера. Была ли это «гаррипоттерозависимось в обострённой стадии», которую она у себя выявила, или ещё что — Гермиона не знала. Просто захотелось встретиться с ним, поговорить, заглянуть в глаза… И непременно рассказать, а лучше — показать с помощью легилименции утреннее происшествие. Хотелось услышать его мнение на этот счёт, смутиться от похвалы, услышать его смех…

«Болезнь прогрессирует, санитары уже в пути, — усмехнулась своим мыслям Гермиона, поднимаясь по лестнице. На встречу ей шли семикурсники. — Что-то они все сегодня какие-то невесёлые, — удивилась она, видя хмурое выражение лиц студентов. — Хотя, нет, не все… Слизеринцы вон идут весёлые. — Гермиона проводила взглядом группу хохочущих учеников с символикой зелёного факультета на мантиях. — Похоже, Гарри вновь чего-то учудил… — Вдруг в голове девушки что-то щёлкнуло. — А как здесь могут быть ученики, если у семикурсников, как и у нас, только одна пара? Странно… Спрошу у Гарри».

Пропустив спускающихся учеников, она двинулась дальше. Свернув за угол, Гермиона буквально налетела на профессора.

— Эй, осторожно! — воскликнул Поттер, хватая её за руку и не давая упасть. Твёрдо поставив девушку на ноги, профессор приветливо улыбнулся. — Привет, какими судьбами у нас в такое время?

— Ты что, не хочешь меня видеть? — обижено спросила Гермиона, грустными глазами смотря на друга. Она добилась своего — Гарри почувствовал себя неуютно.

— Нет, я всегда рад тебя видеть. Просто странно увидеть тебя здесь в это время. Раньше ты меня никогда не баловала излишним вниманием.

— Ну, должна же я когда-нибудь начинать, — улыбнулась Гермиона. — Может, пойдём к тебе в кабинет?

— Гермиона, ну ты вообще уже, — поражённо протянул Поттер, обнимая девушку рукой за плечи. — А вдруг я очень-очень голоден, а ты мне не даёшь нормально пообедать?

— Но ты же потерпишь ради меня, да? — Гермиона невинно заблымала ресницами. Это стало последней каплей — оба рассмеялись.

— Ладно, пошли, — посмеиваясь, согласился Гарри. — Попрошу эльфов что-нибудь сварганить. Не оставаться же нам голодными!

— Верно думаете, профессор Поттер! — с серьёзным выражением лица кивнула Гермиона. Парень усмехнулся.

— Тем и живём, мисс Грейнджер, тем и живём…

— А почему ты меня не спрашиваешь о том, что произошло утром? — спросила Гермиона Гарри, когда они, пообедав «чем домовик послал», расположились на диване. Девушка даже почувствовала нечто сродни обиде — она старалась, указывала Долгопупсу на его место, а ему всё равно! Безобразие!

— Ну… — замялся профессор, опустив взгляд. — Вообще-то, я уже всё знаю…

— Да? — Гермиона даже не потрудилась спрятать разочарование в голосе. «Пусть знает, как он меня огорчил! Я сама хотела всё рассказать!» — подумала она. — И откуда же?

— Я же легилимент, Гермиона, — виновато улыбнулся Гарри. — А подавляющее большинство учеников о такой дисциплине, как окклюменция, даже не слышали. — Гермиона осуждающе взглянула на друга.

— Гарри, ты понимаешь, что постоянно нарушаешь закон? — нахмурилась она. — И тебя могут наказать по всей строгости закона, если поймают на том, что ты лезешь студенту в голову.

— Могут, — согласился Поттер. — Конечно, могут. Но не будут.

— Почему это?

— Эх, Гермиона, Гермиона, — вздохнул Гарри, печальными глазами посмотрев на девушку. На несколько секунд комната погрузилась в молчание, а потом он спросил: — Ты ведь помнишь твой разговор со старым пер… директором Дамблдором?

— Помню, — улыбнувшись оговорке, кивнула девушка. — Помню, как этом многоуважаемый человек сделал попытку пошебуршать в моём сером веществе. — Гарри криво ухмыльнулся. — Но я ему этого не позволила! — гордо заявила Гермиона, делая грудь колесом. — Я целых пятнадцать секунд держала перед его натиском блок! Кстати, спасибо, — поблагодарила она профессора, словно бы то, что он остановил Дамблдора, было не самой большой заслугой. Так, средненько, ничего особенного.

— Да не за что. — Гарри непременно махнул рукой, если бы они не были подложены под голову — за время разговора профессор принял горизонтальное положение.

— Что ты ему такого сказал, что он, самый главный человек во всём Хогвартсе, пошёл на попятную? — Гермионе было крайне любопытно.

— Ну-у-у, — протянул Поттер, неопределённо мотнув головой. — Гермиона, прости, конечно, но я не могу тебе всё рассказать. Я тебе, конечно, доверяю и всё такое, но есть вещи, о которых я никому не могу рассказать.

— Даже мне? — расстроилась девушка.

— Даже тебе, — твёрдо сказал Гарри. — Да не расстраивайся ты так! — Парень приподнялся и, обняв Гермиону за плечи, тепло улыбнулся. Позаботившись о блоке, девушка подумала: «Если бы ты знал, Гарри, что я чувствую, когда ты меня так обнимаешь… Да за одну такую улыбку я готова не то что недомолвку, что угодно простить!» Поттер тем временем продолжил говорить: — Когда-нибудь, Гермиона, я тебе всё расскажу.

— Всё-всё? — улыбнулась девушка, стараясь сохранить спокойствие. Сделать это в такой близости от объекта воздыханий было крайне сложно. Но Гермиона, поборов приступ смущения, продолжала пристально смотреть в глаза Гарри.

— Конечно, всё. — Профессор вздохнул и, прекратив обнимать Гермиону, лёг обратно на своё место. Девушка попыталась задавить жгучее разочарование. Всё её нутро кричало: «Хочу ещё пообжиматься с Поттером, и точка!» Приложив титанические усилия над собой, Гермионе удалось добиться того, что на её лице не появилось никакой эмоции, способной указывать на её эмоциональное состояние. Знала бы она, что точно такие же чувства терзают её друга…

— Ты всё ещё не ответил на мой вопрос, Гарри, — усмехнулась Гермиона, с радостью заметив, что и тон её голоса остался таким же непринуждённым, как и раньше. — Почему тебя не накажут, даже если поймают за руку?.. Точнее, «за голову»? — хихикнула она.

— Да всё очень просто, радость моя, — сказал Гарри. «Он что, специально это сказал?», — пытаясь не расплыться в глупой улыбке от такого обращения подумала «радость». — Если бы всех учителей Хогвартса, кто хоть раз применял легилименцию на студентах, наказали, то в школе их практически не осталось бы!

— У нас так много легилиментов? — удивилась Гермиона. «Так, без блока по школе больше не хожу», — решила она.

— Да уж не мало, — кивнул Гарри и стал перечислять. — Директор Дамблдор. Владеет в совершенстве. Во время трапез в Большом зале практически постоянно торчит в мозгах членов Золотого трио… Если они у них имеются. Далее, наш дорогой Северус по фамилии Снейп. Чуть ли не лучше Дамблдора. Уверен, даже во сне держит пуленепробиваемую защиту на мысли. Так же не прочь пошнырять по чужим головам. Маневра МакГонагалл. Конечно, она не ас в этом деле, но все гриффиндорцы без исключения с лёгкостью ею читаемы. Кроме тебя, Гермиона. — Профессор одарил девушку одобрительной улыбкой. Гермиона почувствовала прилив гордости и признательности. — Питер Уайт. Легилимент он слабенький, но на то, чтобы знать мысли младшекурсников, вполне неплохой. Ну, и конечно, твой покорный слуга, профессор Гарри Джеймс Поттер. — Он изобразил что-то вроде поклона, что в его лежачем положении выглядело на редкость смешно. — Легилимент профессор Поттер очень, очень слабый. Единственное, на что хватает его скромных умений, так это залазить в незащищённые головки бедных семикурсников-гриффиндорцев и узнавать там нужные ему сведения.

— Понятно… — Гермиона попыталась осознать полученную информацию. — Значит, в Большом зале, на зельях и на трансфигурации лучше постоянно держать блок, — заключила она.

— И на Защите от Тёмных Искусств, — добавил свой предмет в «черный список» Поттер. На удивление девушки он ответил: — Мало ли, что этому профессору Поттеру в голову взбредёт. А вдруг он решит выведать все секреты ученицы, носящей фамилию Грейнджер? — шёпотом, словно их могли подслушать, сказал Гарри. — А нам этого не нужно.

— В таком случае, наедине с тобой тоже лучше держать блок? — улыбнулась Гермиона.

— Зачем это? Наедине я тебе не профессор, а просто Гарри. А этот «просто Гарри» не очень хорошо себя чувствует, когда читает мысли «просто Гермионы».

— Что, такие они мерзкие и противные? — изобразив брезгливость, спросила «просто Гермиона».

— Нет, что ты! Мысли Гермионы ни чуть не хуже, чем сама Гермиона. Они такие же прекрасные, умные, слегка сумбурные, но, в основном, строго упорядоченные. — Гермиона улыбнулась, скрывая смущение. — Просто мне кажется неправильным заглядывать в голову лучшей подруги без разрешения. У каждого ведь есть право на свою тайну, так ведь?

— Да, должны, — кивнула девушка, в тайне ликуя от «лучшей подруги». — И ты, Гарри, постоянно не даёшь мне об этом забыть.

— Ну вот такой я скрытный человек!

— Да, кстати… — Гермиона вспомнила, с чего начался разговор о легилименции. — Если ты уже знаешь, что произошло утром, то… Как ты к этому относишься? — Она очень боялась, что Гарри станет её осуждать за выходку с Невиллом.

— Хочешь узнать моё мнение?

— Ага, — подтвердила Гермиона. Внутренне собравшись, она ожидала вердикта друга. Тот, явно играя на публику, изобразил на лице вселенскую задумчивость. Почесал затылок. Потёр подбородок. Глубоко вздохнул. Пристально посмотрел Гермионе в глаза. Улыбнулся.

— Гермиона, это было просто супер! — наконец, воскликнул он, вскакивая с места, словно и не было этой минуты задумчивости. — Как ты его уделала, а! Это же просто сказка! Белл, через которую я смотрел на это, чуть со смеху не лопнула, как только за тобой закрылся портрет. Да что там Белл! — Гарри, в порыве чувств, усадил Гермиону себе на колени. Не смотря на всю интимность ситуации та была совершенно не против. — Весь Гриффиндор ржал, словно полностью состоял из табуна породистых скакунов. Я еле удержался от того, чтобы не упасть на пол в припадке безумного хохота прямо во время урока. Гермиона, уверен, что сегодня ты нанесла по самолюбию Долгопупса самый серьёзный удар за всю его непутёвую жизнь!

Весь монолог профессора Гермиона воспринимала в пол уха. Гораздо более значительная часть внимания была сконцентрирована на руках Поттера, которыми тот обнимал её и на глазах, светящихся неподдельными радостью и веселью. Какой-то частью сознания Гермиона отметила, что Гарри, когда сильно возбуждён(эмоционально — прим. автора), забывает о том, что должен быть беспристрастен. Он же профессор, а тут не только забыл добавить перед фамилиями учеников «мисс» и «мистер», так ещё и открыто потешается над Мальчиком-Который-Выжил. Это было, несомненно, интересно, но не так значимо, как факт пребывания на руках у Гарри. Как-то автоматически Гермионе удавалось всё ещё держать слабенький блок и не дать лицу принять мечтательно-блаженное выражение.

Но всему приходит конец. Профессор, осознав что сделал, покраснел до состояния, когда губы сливаются с остальным лицом, аккуратно ссадил Гермиону обратно на диван.

— Прости, я что-то сильно переволновался, — виновато проговорил он.

— Да нет, ничего, — так же смущённо сказала девушка. Оба в этот момент подумали: «Ну почему я не могу ему(ей) признаться в любви? Я же смелая(ый)! А тут смущаюсь, как последняя(ий) первокурсница(ник). Эх, почему же всё так тяжело?..»

Из неловкой ситуации обоих влюблённых спас звонок, оповещающий о начале урока. В этот момент и Гарри, и Гермиона, украдкой взглянув друг на друга, тяжело вздохнули и решили — во что бы то ни стало добиться любви объекта своих душевных терзаний…

Будем надеяться, что у них всё получится!