Новый мир 2. Синергия

Глава 35

Полёт был мерным и плавным. Дирижабль двигался легко и свободно — ветра не было. Вместо двигателя здесь была схема которая после закачки синергии выдавала поток ветра, создавая реактивную тягу. На самом деле она была довольно сложной, и вообще это был блок схем со своими тонкостями, но в этот раз я не задумывался об этой технике — больше всего меня интересовал мой меч, который был выкован в Нихоне и моя мать, о которой я ничего не знаю.

— Очень рад нашей встрече господин Фалькон, — министр Нихона был улыбчив и дружелюбен. — Наше соглашение будет весьма выгодно для нас обоих.

— Я тоже так считаю.

Мы немного поговорили на отстранённые темы, как того требовала дипломатия, после чего перешли к подписанию контракта, который был составлен на двух языках. После чего перешли к оплате.

— А теперь давайте перейдём к нашим саламандрам, — дипломатично улыбнулся нихонец. — Мы уже подготовили одну для вас. Как только вы вонзите в неё свой меч, его переполнит силой, после чего вы получите Фантазм.

— А это не опасно?

— Ни в коем случае — ни для вас, ни для неё. Процедура уже отработанна — её помещают в узкую клетку, после чего вы наносите удар. А позже она сама исцелит свои повреждения — она ведь тоже ящерица, хоть и огненная.

Говоря «ящерица» нихонец преуменьшил — это оказался небольшой и очень широкий крокодил — что-то около двух метров на полметра, кожа которого буквально источала жар и светилась. Одних нас естественно в этот террариум никто не пустил — одних только работников в специальной броне оказалось не меньше десятка, плюс — пара небольших начальников. Саламандра оказалась «упакована» в узкую клетку с очень толстыми прутьями, буквально вмурованную в пол.

Сакурада спросил что-то одного из «зоотехников». Тот что-то ответил.

— Господин Киба говорит, что можно приступать. Сейчас вам выдадут специальный доспех, чтобы не допустить ожогов, а потом покажут место, куда нужно нанести укол.

Я кивнул. Ещё двое работников помогли мне облачиться в нечто среднее между спецовкой сварщика с фартуком, и самурайским доспехом — даже маска прилагалась. Зоотехник Киба что-то залопотал на своём и палкой указал на основание хвоста рептилии, после чего махнул рукой.

Я подошёл к чудовищу и с размаху воткнул меч. Ящер задергался и зашипел. Меч заходил ходуном, клетка чуть задрожала. Я навалился на меч и стал сильнее вгонять его в тушу, и вот тут понял, зачем нужен доспех — пахнуло жаром. Чешуя этой рептилии, которая и без того мерцала, вспыхнула ещё сильнее и от неё начало веять жаром. Жар нарастал — министр отошёл на безопасное расстояние, иначе без доспехов бы просто поджарился до хрустящей корочки.

Саламандра раскалилась ещё сильнее, и я почувствовал жар через перчатки — меч ощутимо нагрелся. Нихонцы рядом залопотали, а после один подошёл ко мне и аккуратно полил водой нагревающиеся доспехи. Затем ещё один, и ещё один. Зоотехник завопил что-то на своём, и подбежав ко мне начал делать жесты показывая остановиться и отступить. Жар саламандры стал спадать. Я выдернул меч и отступил. Вся кожа была покрыта потом.

Нихонцы снова подступили ко мне, и начали поливать водой остужая доспехи, после чего повторили процедуру несколько раз, и только после этого начали снимать их.

— Вот и готово — меч впитал силу этой саламандры, теперь ей нужно отъедаться и как можно больше тепла, а вы можете опробовать свой Фантазм. Если позволите, то я тоже хочу его видеть.

Я кивнул, взяв меч поудобнее и постарался влить в него силу. Нити выскочили как раньше — после победы над проректором их стало двести, но больших изменений я не увидел.

— Ну как? Вы уже чувствуете изменения?

— Нет, он нисколько не изменился.

Нихонцы снова залопотали на своём, после чего несколько убежали и привели ещё нескольких в одетых в гражданскую одежду. Трое подошли ко мне и начали что-то бурно обсуждать, после подошли к саламандре и потыкали её какими-то устройствами, затем подошли ко мне, и с моего разрешения прикоснулись к моему мечу.

— Очень странно, — хмуро выдавил Сакурада. — Господин Сатоши и два его коллеги провели небольшой анализ. Саламандра потеряла сорок процентов своей синергии. Меч получил примерно тридцать восемь процентов её синергии, но его эволюция не случилась. Он точно поглотил её, но ничего не произошло. Я никогда о таком не слышал.

Нихонцы снова начали совещаться.

— Ни один из наших кузнецов духовного оружия никогда о таком не слышали.

— Может быть, ему просто не хватило одной саламандры?

— Может быть, сейчас спрошу.

— Нет, наши мастера говорят, что он словно переполнен с избытком — обычный меч просто не может так много вмещать — он словно чаша, в которую налито больше краёв, но вода не течёт. Ваш меч — аномалия. Господин Ян, может быть Ясуо Сато, а точнее его сын, который ковал его, сможет что-то объяснить.

Я перевёл взгляд на свой меч — что же ты такое?

Нихонец сорока лет без седины учтиво поклонился мне и что-то заговорил.

— Тадаши Сато, сын Ясуо Сато говорит, что для него очень большая честь встретиться с человеком носящим этот клинок. Его отец очень часто упоминал о нём, и говорил о вашей матери. Для Сато честь видеть её с сына, — вместо переводчика со мной отправился министр Сакурада — вроде бы жест доброй воли, но… что такого в этом мече, что сам министр Японии им заинтересовался?

— Я тоже польщен, что вижу такого мастера. Прошу прощения, если покажусь бестактным, но что случилось с самим Ясуо? Могу ли я увидеть хотя бы его портрет?

После небольшого диалога между японцами Тадаши встал и вернулся с небольшим портретом, на котором был изображён седой старец в тёмно-синем кимоно.

— Его отец. Сам Ясуо Сато просто исчез около семнадцати лет назад. Сын подозревает, что его отец мог быть похищен кем-то.

— Прошу прощения, если обидел господина Сато этим вопросом. Может быть, он может что-то рассказать о моём мече?

Тадаши начал что-то говорить, а Сакурада начал почти синхронно переводить:

— Примерно двадцать лет назад, его отец пришёл вместе с вашей матерью, очень сильно возбужденный, он буквально бежал в кузницу, и выглядел так, словно повстречал императора. Он потребовал сын отдать заготовку для меча, над которой трудился пятнадцать лет, когда же сын напомнил, что он готовил его для важного человека, который возможно станет их клиентом, отец обругал его и отправил прочь. После этого он отправился в кузницу, где начал работать, и вместе с ним, отправилась та женщина. Отец Тадаши заискивался перед ней как перед сёгуном. Они говорили о чём-то, после чего она ушла, а он стал ковать меч. После чего он работал несколько дней, а после вручил меч вашей матери, и позже она исчезла.

Я замолчал, обдумывая ещё один вопрос — кем же была моя мать?

— Хорошо, а что с моим мечом? Почему он поглотил силу саламандры, но так и не эволюционировал?

— Господин Тадаши желает осмотреть ваш меч. Вы разрешите?

— Конечно.

— Всё именно так, как Тадаши-сан видел семнадцать лет назад. Это тот самый меч. Но это особый меч — этот меч изначально был в форме эволюции. Поэтому он никак не изменился после того, как вы использовали саламандру.

— Поясните, я не понимаю вас.

— Обычные мечи делаю так — мастер подготавливает специальный сплав, который может проводить и накапливать синергию и всячески взаимодействовать с ней, после его хозяин постоянно напитывает его, что делает технику меча более сильной. После того, как меч насквозь пропитался синергией владельца нужно ранить духовного зверя, тогда меч впитает огромное количество мощной синергии и эволюционирует, переведя Катарсис владельца в Фантазм. Ваш меч изначально сделан таким — мастер, который ковал его, сразу запечатал огромное количество силы, которое превышало то, которой обладала саламандра.

— И где он взял столько синергии?

— Тадаши-сан говорит, что по словам его отца всей этой бешеной синергией обладала ваша мать. Именно поэтому ваш отец относился к ней с таким почтением.

— Так что с моим мечом?

Нихонцы снова посовещались.

— Этого Тадаши не знает. Возможно, этот специально сделан как меч без Фантазма, а возможно его Фантазм нужно получить каким-то другим способом.

— Огромное спасибо вам Сакурада-Сан, и вам Тадаши-сан.

Обратно я прилетел ещё спустя сутки. Ясным стало только одно — того кузнеца скорее всего похитил Генезис. Ответов эта поездка не уменьшила — только наоборот — прибавила. Кем была моя мать? Откуда у неё оказалась такая колоссальная сила? Как она вообще оказалась в Японии? Единственный человек, который мог ответить на этот вопрос — отец Яна, отсутствовал. После отсыпного я решил посетить Андрея Никаноровича — он ведь говорил, что был братом моей матери.

— О, юный Фалькон, заходите, я ждал вас давно, но вы пришли ко мне только сегодня, — поприветствовал меня Андрей Никанорович. — Что привело вас?

— Я пришёл к вам потому, что не могу сейчас переговорить с отцом. Вы ведь говорили, что были братом моей матери. Можете рассказать о ней?

— Конечно, давайте пройдём в гостиную.

Зайдя в гостиную я застыл как вкопанный — на одной из стен висела картина. Двойной портрет — на одном из был сам Андрей Никанорович вместе с Юстасом.

— Что с вами? — Овл перевёл взгляд на портрет. — А, это мой двоюродный племянник — Юстас.

— Вы знакомы с ним?

— Скажу вам больше — я вырастил его почти как своего сына.

— Что?

— Да, вы не ослышались. Конечно, он пошёл по кривой дорожке, но раньше он был другим. В детстве, когда он был ребёнком Рин, известный как Пепельный Меч, который позже вступил в Генезис, убил его родителей и всех его родственников — Фальконов, которые были моими двоюродными родственниками.

Рука Овла непроизвольно сжала подлокотник.

— Трагедия была настолько сильной, что он надолго замкнулся в себе. А я стал искать хоть кого-то, кто уцелел бы после той трагедии. Увы, никого с такой фамилией не нашлось, однако спустя некоторое время, из Нихона пришло письмо, что там внезапно появилась девушка — Светлана Фалькон. И я тут же отправился туда, надеясь, что она будет уцелевшей роднёй.

— И?

— Её прошлое оказалось покрыто мраком — хотя она носила фамилию Фалькон, отследить её родство ни с кем не удалось — сама она ничего не помнила ни о себе, ни как попала в Нихон, а фамильный перстень… во всех данных было написано, что он принадлежал женщине, которая пропала много лет назад — Светлане Фалькон. Поскольку его нельзя подделать или надеть на другого человека стало ясно, что она — Фалькон. Так я снова обрёл сестру. Ей предложили вернуться в семью, и она согласилась. Она владела очень сильной синергией, и у неё было духовное оружие, которое изготовил мастер — твой меч. Позже она вышла замуж за твоего отца — Марка Вестера и незадолго до твоего рождения спрятала меч. А после её нашёл Генезис и убил.

— Э, Андрей Никанорович, могу ли я увидеть её портрет?

— Конечно, пройдемте в архив. Там должны были остаться её фотографии.

Мы миновали ряд дверей, после чего Овл открыл особую — с массивным замком, и мы вошли внутрь.

— Она должна быть здесь, — Овл открыл небольшой шкаф, доставая небольшой альбом, пролистал его, а после нахмурился.

— Что-то случилось?

— Кто-то вырвал страницы, на которых была твоя мать вместе с тобой! — с побелевшим от ярости лицом ответил он. — Ещё вырвана страница, на которой упоминается твоё рождение!

Он поставил альбом в шкаф, после чего несколько секунд глубоко дышал.

— Так, подожди. Войти сюда мог только я, твой двоюродный брат — Юстас, и… больше никто. После каждого посещения все записывались в специальной книге — когда меня нет, рядом дежурит архивариус. Ну-ка, где эта книга…

Андрей Никанорович открыл толстую книгу посещений. Последним несколько раз повторялось одно и то же имя — Юстас.

— Так, теперь понятно, от кого Генезис узнал про тебя.

БАХ! ДЫЩ! — удары были невероятно сильными — я сражался с Хельгой, шёл последний этап соревнований — индивидуальные поединки.

— Сражайся в полную силу, Ян! — рявкнула Хельга, и её меч увеличился сразу до десяти метров.

Вот только я не хотел так быстро завершать этот бой — мне нужно было выпустить накопившийся пар — за поганца Юстаса, за погибшую мать, за убитых Фальконов, поэтому я сражался, не применяя Катарсис.

Свиш! — меч снова пролетел рядом удлиняясь.

Я использовал глайд отскакивая. К тому же Слава попросил затянуть поединок — он устроил тотализатор, почти перед началом выступления и теперь моё затягивание поединка лишь повышало ставки. Внезапно почувствовалось присутствие чужой синергии. Давящее, колоссальное. Какой-то монстр вроде моего отца, Ясуо или Нила оказался рядом. Чувство давящей синергии нарастало. Внезапно оно стало нестерпимым.

— Что ты делаешь? Как? — Хельга упала на одно колено в тщётной попытке устоять.

Я не упал только потому, что после такого монстра как Нил Конари во мне прибавилось ещё силы.

— Это не я, разве ты не чувствуешь? Это не моя синергия!

Фигуры в чёрных пращах появились, размываясь из глайда. От каждого из этих людей исходила просто бешеная синергия. Неужели это…

— Генезис?

— Ты прав — это Генезис, кузен, — одна из фигур сняла капюшон.

— Юстас⁈ Ты теперь с ними, ублюдок? Тебя не убили⁈

Охрана по периметру стадиона вскинула оружие и на членов генезиса одновременно понеслись несколько атак — вихрь острых крутящихся звёздочек, вырванные из земли куски асфальта, иглы, дисковые пилы и стальные штыри. Туча снарядов летела со всех сторон — уклониться было невозможно. Ещё одна фигура легко взмахнула мечом, и снаряды сначала замедлились, а потом замерли в воздухе.

— Привет, Ян, — снял капюшон мой бывший проректор — Нил Конари. — Мой Катарсис уже все знают, поэтому не вижу смысла ныкаться.

— Фантазм! Поцелуй Смерти! — Рин Пепельный Меч взмахнул мечом, одновременно скидывая капюшон, и вместе с тем его меч превратился в поток пепла и рванул волной в сторону снарядов.

Снаряды, соприкоснувшиеся с пеплом осыпались, превращаясь в прах, а после пепел рванул к закричавшим трибунам и замер над зрителями.

Так вот какой у него Фантазм…

— Эй, вы! Если не хотите, чтобы эти люди сейчас погибли — замрите и не вмешивайтесь.

Замерли все — зрители, над которыми повисла смертельная опасность, небольшая армия с духовным оружием, которая оказалась по периметру поля, и мы с Хельгой.

Секунды казались вечностью. Это была смерть — против этих монстров я был бессилен.

— Уже можно убить его? — Рин повернул голову в сторону одной из фигур. — Я ждал этого двадцать лет.

— Подожди, — ровно ответил голос. — Ян, будь паинькой — отдай меч. Я не буду врать — ты всё равно умрёшь, но зато все эти люди останутся жить. Даю слово.

Взгляды сотен людей сошлись на мне. Стало тихо так, что был слышен стук сердец. Хельга на другом конце поля тоже замерла, неотрывно глядя на меня. Я обвёл взглядом фигуры в чёрном, зрителей на трибунах, армию, которая взялась здесь неизвестно откуда, Нила Конари, Рина, Юстаса, и медленно повернув меч рукоятью к Генезису, швырнул его. Меч летел как в замедленной съёмке, а затем шлёпнулся у ног неизвестного.

В ту же секунду время снова ускорилось — захлопала одежда на ветру, за кричали птицы, от огромного облака пепла нависшего над людьми отделился мелкий клочок размером с кулак и рванул ко мне.

Комок летел точно в грудь. Что ж, по крайней мере, я умру быстро.

Свиш! — одна из фигур исчезла, размазываясь и уходя в глайд.

Пепельный сгусток попал прямо в неё.

— Какого хрена⁈