Новогоднее чудо

Небольшой каприз госпожи

Джеорджина Норд,

Сергей Штир

История о неожиданной смене обстановки,

карточной игре и капле новогоднего волшебства

Глава 1

– Скучно! Уже было! А это что? Мы каждый день играем в «волшебные предсказания»!

Женщина резко отбросила очередную коробочку, подаваемую ей слугой. Капризно поджав пышные губки, она, громко вздохнув, откинулась на спинку большого резного кресла.

– Ах, чертовка судьба! Какой конфуз, абсолютно нечем заняться!

Закинув ногу на ногу, она, изящной ручкой в перчатке поправив сложную прическу, из–под опущенных век лукаво посмотрела на своих слуг. Музыкант, – обычно энергичный голубоглазый юноша с легким румянцем на щеках, – сейчас перебирал струны на своей волшебной лютне, заводя какой–то крайне печальный мотив. Усталый и грустный старец–волшебник задумчиво вертел в руках кончик бороды. Мужчина с невероятно недовольным выражением лица, сложив руки на груди, ожидал, когда же он сможет отправиться в лабораторию, прекратив выслушивать капризы госпожи.

Женщина, заметив, что ее наигранно печальные стенания не производят должного впечатления, с выражением крайней снисходительности на лице протянула:

– Ладно, лодыри. Идите. И не смейте меня беспокоить, если что–то понадобится! Вам же так трудно потратить на меня свое драгоценное время!

Ученый, едва услышав начало, умчался, хлопнув дверью. Впрочем, музыкант так же недолго задержался, а волшебник и вовсе попросту растворился в воздухе.

– Как же я несчастна… – покачала головой женщина, прикрыв глаза.

Конечно, таковой бы никто ее не назвал. Вполне вероятно, что многие бы ей позавидовали. Она была невероятно богата, вечно молода и прекрасна, а рядом с ней суетились, стараясь угодить, слуги, такие же бессмертные, как и она. Когда–то – ах, кажется, это было вечность назад! – ей по счастливейшей из случайностей попал в руки магический кристалл, благодаря которому она и стала таковой. Когда–то она даже объездила весь мир, но, к сожалению, привлекала много внимания, а времена были нелегкие – за всем тщательно следила инквизиция. Тогда она построила себе прекраснейшее из поместий. Это было невероятное по своей красоте здание, окруженное большим парком, переходящим в густой вечнозеленый лес. А волшебник позаботился, чтобы к ним ни за что не наведались незваные гости.

Но с тех пор их жизнь стала необычайно скучна. Слуги, заботясь о ее безопасности, не позволяли ей покидать поместье. Единственным, кто выходил наружу, был ученый, так как у него получалось сливаться с местными лучше всего. Но и это было достаточно опасно.

Так ее поместье, да и она сама, утонули в безвременье.

Поднявшись со своего вычурного кресла, она, подойдя к стене, одернула пышную штору, открывая огромное зеркало. Когда–то в нем она высматривала признаки старения, но уже много времени не занималась подобной чепухой – она смирилась со своим бессмертием, а зеркало стараниями ученого и волшебника стало волшебным.

Не имея возможности выйти наружу, она, в качестве утешения, могла подсматривать за тем, что происходило в мире вокруг. Конечно, это было не то же самое, что оказаться там самой, но хотя бы скрашивало ее досуг. Она любила посмотреть на улочки какого–нибудь городка, последить за забавным горожанином. Изящно проведя пальцем над зеркальной поверхностью, она активировала цепочку чар, и с той стороны стекла появились отражения зданий и множество ярких ночных огней.

Это место госпоже было незнакомо. Она с интересом рассматривала заснеженные улочки. Ей бросились в глаза необычные украшения. Они были, казалось, абсолютно везде – на фонарных столбах и фасадах домов, над улицами парили яркие огни. По дорогам неслись какие–то странные колесницы, но все вокруг казалось необычно гармоничным.

Поводив пальцем над поверхностью, госпожа изменила вид на огромную пышную ель, украшенную множеством огней: на огромных ветках, припорошенных снегом, они предстали воистину удивительным зрелищем.

«Интересно, а для чего они так странно дерево нарядили?» – задумалась госпожа. Кажется, в те времена, когда она еще выходила из поместья, она пару раз видела нечто подобное. Но сейчас уже мало что помнила.

– Волшебник! – крикнула она. Он непременно должен знать. Тот с тихим хлопком материализовался перед женщиной. – Что это все значит?

– Праздник, моя госпожа, – почтительно отозвался старец. Его пальцы деловито перебирали бороду, пока он предавался воспоминаниям. – Кажется, это называется «Новый год» в тех краях, на которые вы сейчас смотрите.

– А как горят эти огоньки? Это свечи?

– Не знаю, моя госпожа.

Надув губки, женщина обиженно взглянула на волшебника, не способного утолить ее любопытство.

– Тогда зови ученого! Он должен знать!

Покорно волшебник хлопнул в ладоши, перенося из лаборатории мужчину. Тот, как и был, в белом халате и пробиркой в руках, оглянулся и чертыхнулся.

– Да, госпожа, что Вам угодно? – саркастически протянул он.

– Огоньки! Как они работают? Я хочу такие же!

– Это электричество, – закатил глаза ученый. – В наше поместье его не провести. Если только волшебник не наколдует.

– Хочу огоньки! Хочу так же, как у них! Хочу праздник! – воскликнула госпожа, в сердцах топнув ножкой в очаровательной туфельке по паркету. – Почему мы так давно ничего не праздновали?!

Волшебник и ученый переглянулись. Их госпожа уже готова была пустить в ход слезы, но они не понадобились. Уже скоро волшебник призвал музыканта, и троица начала планировать, как им все организовать. Женщина, коварно улыбнувшись, отвернулась, аккуратно стирая мизинцем набежавшую слезинку. Сегодня ей это точно не поможет.

О, наконец–то ей не будет скучно!

***

Впервые за долгие годы поместье было абсолютно не узнать. Стараниями слуг каждая комнатка большого здания была украшена. Весь пол и даже резные комоды и столы были припорошены волшебным нетающим снегом. Под потолком и по стенам были развешаны разноцветные светящиеся сферы, которые, казалось, парили в воздухе без всякой поддержки.

В большом зале растопили камин, щедро украшенный еловыми ветками. Среди иголок прятались, мерцая, живые огоньки. В самом центре теперь стояла огромная ель, сверху донизу обвешанная лентами, свечами, сладостями и игрушками.

Госпожа, взирая на все это великолепие, чувствовала себя маленькой девочкой, попавшей в сказку. Все это ей просто безумно нравилось.

Но все же чего–то не хватало. И даже когда музыкант начал наигрывать веселые праздничные мелодии, внутри нее бушевало странное чувство – душа отчаянно требовала чего–то еще. Женщина даже несколько раз сменила свой наряд. И только когда они все собрались за праздничным обедом, она охнула:

– Гости! Какая же я хозяйка, если в доме нет гостей? Нам срочно нужно найти тех, с кем мы сможем разделить этот праздник! – заявила она приказным тоном.

– Но, моя госпожа, мы не впускаем никого в наше поместье… Так сложилось исторически! – затараторил музыкант, пытаясь образумить женщину. Но добился лишь того, что она, обиженно на него взглянув, запричитала:

– Ну неужели ни разу в жизни мы не можем устроить настоящий праздник?! Почему, ну почему нельзя привести хотя бы одного гостя? Да даже если бы это был первый попавшийся человек! И вдруг он оказался бы здесь, словно по волшебству!

Она лукаво поглядела на сидящего рядом с ней волшебника. Тот мечтательно смотрел куда–то, вертя в руках кончик бороды. Ученый сухо ответил:

– Исключено. Таким образом, мы запустим цепочку событий, неизвестно к чему способную привести. Один человек вполне способен рассказать о нас сотне знакомым.

– Но а если… – хозяйка отчаянно продумывала варианты, пытаясь найти хоть один, который принесет ей победу в споре. – А если он будет думать, что все это лишь сон?

– Пожалуй… – ученый перебрал в голове возможные ответы и с горечью констатировал, что на это ему возразить особо и нечего. – Это приемлемо.

– Превосходно! – обрадовалась госпожа и хлопнула в ладоши. – Волшебник, зови гостей!

***

Он никогда не любил праздники. Нет, он, конечно, встречал Новый год с друзьями, тратился на подарки, но все это обычно вызывало у него скорее тоску, нежели предвкушение какого–то чуда. Все старания украсить город властями он воспринимал как напрасную трату бюджета, размышляя, что на подобные суммы приобрел бы он сам.

В этом году встретиться с компанией, с которой праздновал обычно, у него не получилось. Поэтому он упивался собственным одиночеством, выбравшись в центр города. Побродив по улочкам, он свернул к парку. Он не был оригинальным в данном порыве – по улицам ходили толпы шумных дружных компаний, люди смеялись, обнимались и радовались предстоящему празднику. В парке он тоже оказался не одинок. Разве что, в отличие от остальных наивных людей, слепо верящих, что от того, какую мысль загадаешь в последние секунды года, будут зависеть следующие триста шестьдесят пять дней, он просто бесцельно слонялся по городу.

Присев на единственную свободную лавочку, он с раздражением констатировал, что с неба начал падать снег. До полноценного снегопада это, конечно, не дотягивало – так, едва–едва. Народ кругом встретил это бурной радостью и громким свистом.

Какая ирония – люди загадывают, что хотят больше денег, притом изрядно потратившись на ненужные подарки. Мечтают о чуде, зная, что все зависит только от них самих. Хотят отдыха, при этом вызвавшись работать даже тридцать первого декабря.

Знакомые часто говорили ему, что он – тот еще циник. Что надо жить проще, радоваться мелочам. Пытались втолковать, что такие настроения делают человека для окружающих попросту невыносимым. А он отшучивался про узкие двери и упорно стоял на своем.

В небе загрохотали фейерверки. Народ кругом веселился. Отовсюду доносился хохот.

Он сидел, вглядываясь в горящее огнями темное небо, постигнув какое–то странное ощущение покоя. Наблюдая за окружающими, он размышлял. Пригревшись, он даже сам не заметил, как сознание его потихоньку начало уплывать. Шум толпы в ушах стихал, превращаясь в потрескивание дров в огромном камине. И где–то рядом едва различимо играла скрипка.