– Аххереть. – Выдавил он, круглыми глазами глядя на пустую бутыль. Реально, живой насос.

– Во, ща шторить будет. – Выбрасывая бутылку, проговорил Штык, и поспешно стал есть мясо. Нужно закончить эксперимент, пока сознание ясное. В школе он было дело выпивал бутылку за один подход – тогда вырубило сразу. Пять минут постоял и без сознания свалился. С тех пор много времени прошло, организм к водке ныне относился с глубочайшим презрением. После героина и кокаина, спиртное цепляет слабо. Но бутылка за раз, всё-таки тоже не мало.

Мясо съел и отметил, что оно вкусное. Стал прислушиваться к желудку и ощущениям. Сытость, тепло в желудке. Прилив сил – ну это, наверное, от водки. А так…, да, пожалуй, он точно может питаться и обычной пищей. Класс! Значит кино про вампиров туфта полная.

– За клык, стояк и басявые шмотки! – Изрёк Штык, откупоривая вторую бутылку.

Хороший тост. Истинно вампирский. Минимум на одну треть.

Интересно, а оборотни существуют? Не, ну серьёзно. Вампиры есть – вот, на лавочке сидит, водку пьёт, это он значит, вампир значит. А вдруг и оборотни есть? Вон, мужик идёт. Ну-ка.

Штык шумно вдохнул – если мужик оборотень, от него должно нести псиной…

Закашлялся. Псиной и правда несло, только не той какую он искал. Мужик пропах какой-то мелкой собачонкой. Мопс, или что-то в этом роде – только запах пришёл, как он даже на мгновение увидел мутный образ этой мелкой собачки, трущейся боками о ноги мужика…

– Нихрена себе… – Пробормотал вампир, уже солидно под градусом. Бутылка осталась всего одна. Наполовину пустая. – Вот это нюх! Алексей, дорогой мой друг и уважаемый член, – не от чего-то там член, просто вот сама эта фраза «уважаемый член», из телевизора фраза, из короткометражных фильмов про заседания Думы, чем-то ему всегда нравилась, – вы просто зверский нюхач!

Вернулась мысль о работе в аэропорту вместо поисковой собаки. Человеку с таким талантом, должны платить просто офигенные бабки! Главное опустить момент, что он собственно не только хорошо нюхает, но и кровь нормально кушает…, тут аккуратнее теперь надо. Ещё на опыты сдадут в какую-нибудь супер секретную лабораторию. И там будут шистока питать…, путать…, брррр.

–Чего-то башню сносит. – Штык тряхнул головой и допил водку. Глянул на небо – солнышко светит. Осеннее, тёплое солнышко. Облачка красивые, вон с балкона девочка красивая свешивается…, самоубиться собралась!!! Надо срочно спасти!

Или посмотреть? По ящику видел, конечно, как люди с домов падают, но что бы вживую, что бы перед тобой прямо кумполом об асфальт, череп трещит, кровища в разные стороны, мозги по асфальту текут – наверняка, зрелище такое, что навсегда запоминается. Да ещё и бесплатно!

Снова глянул. Вот-вот упадёт. И дом какого-то хрена качаться стал…, узбеки строили видимо. А девчонка ну очень красивая. Нет, нельзя такой разбиваться насмерть. Шибко шикарная. Значит, спасать. Штык вскочил на ноги! Потом ещё раз вскочил – ветер тут сильный, неудачный вскок получился, навернулся с лавочки. И решительно побежал!

Развернулся и побежал в правильную сторону.

Девчонка пропала на мгновение и снова появилась. С платьем…, нафиг ей платье? Переодеться хочет что ли? Странная какая-то…, а! Ну так это – он читал как-то, женщины щепетильны в таких вопросах. Они не могут, как люди просто взять и зарезаться нафиг. Им надо накраситься, ногти постричь…, кстати, надо постричь, ботинки жмут жесть…, одеться покрасившее и тогда вот сигануть в окно, что бы, значит, молодой фельдшер, который приедет их с асфальта отскребать, не подумал, что она была безвкусной простушкой. Да, что-то как-то так…, всё это демагогия психоневрологическая, какая там ещё бывает? Спасть! Спасать девку надо! А там глядишь, познакомится, начнётся у них любовь чистая и непорочная – дня на два, потом всё равно с района валить надо.

Штык потёр ладони друг об друга и прыгнул вверх. Зацепился руками за край второго балкона, подтянулся, нащупал носками ботинок нижний край балкона и снова оттолкнулся.

Подтянулся за край балкона первого этажа и сел на нём на корточки. Дунул ветер и сорвался обратно. Всё-таки надо ногти постричь. Ну прям спасу никакого нету! Ноги вон срываются…, ай, ветер какой, чуть опять не упал. Ладно, надо вверх…, о! А почему бы не рвануть прямо по стене? Как человек-паук? Не, у него там шипов или липучек каких не выросло на ладонях, зато пальцы цепкие и вот так на взгляд, раз – и знает что поднимется. Откуда не ясно, но знает точно, стена эта как лестница. Даже ещё лучше. Штык прыгнул на стену и с силой ухватился за канавки между кладкой кирпича. Затаив дыхание повисел так пару секунд.

– Норм тема. – Проговорил он, поняв, что вниз не падает и держаться за крошечный уступ одними пальцами ему совсем не тяжело. Полез вверх. Понял, что может быстрее и таки полез быстрее!

Балкон он потерял, ну и фиг с ним – процесс захватил. К тому же на одном из балконов появились всякие тряпки и платье похожее на то, что он видел в руках у суицидально настроенной девушки. На просушку всё повешено. Он и вниз посмотрел, вроде тел никаких на асфальте не валяется, не скинулась ещё. Да и пусть её – тут такая тема! Он лазает по стене на одних пальцах!!!

Сколько лазал, неизвестно, но спиртное начало подбираться к мозгу. Пальцы сорвались, чуть не упал. Пора на землю спускаться, а то кровища и мозги, из него хлестать будут, а не из той девчонки, которая так и не самоубилась подло обманув ожидания потенциальных зрителей. А ему они, мозги значит, ещё нужны, он молод, почти мальчик, почти девственник – он столько ещё не видел, столько ещё анаши не скурил…, в том смысле, что столько ещё важного в своей жизни не сделал! Столько не видел! Столько не пробовал! Ему помирать никак нельзя. Он такой один.

Штык стал спускаться. Пальцы обеих рук сорвались с уступа, и он полетел, естественно, вниз. Вовремя поймался за другую канавку между кирпичами. Падение остановилось, Штык облегчённо вздохнул…, как-то сильно громко получилось. Словно сразу десятка два глоток вздох этот издало. Странно. С водки вроде так шторить не должно…

Штык спустился, с облегчением распрямился, руками потряс и развернулся спиной к дому. Тут и замер как вкопанный. На асфальте стоят десятка три людей. Все смотрят ошалевшими глазами.

– Ну ты мужик даёшь! – Сказал один, с бородой и лысой макушкой.

– Круто! Ты альпинист? – Спросила какая-то девушка, с красивым лицом, но маленькой грудью. Чуть дальше кто-то щёлкнул цифровым фотоаппаратом. Трижды причём.

– Не, я это… – Штык утратил дар речи. Ещё и получаса не пройдёт, а весь район будет знать, где Штык ошивается. Вот засада…, друзья Валана его влёт найдут.

– Благодарю за внимание! – Воскликнул Штык. Поклонился притихшим людям аж до земли.

И рванул с места, с максимально возможной скоростью.

Как оказалось, эта скорость превышала всё, на что способен человек. Зрители его лазаний по стене, даже не поняли, куда пропал герой дня. Просто фигура подёрнулась дымкой и пропала. Народ заволновался, заголосил, кто-то предположил, что это призрак был, в общем, народу на всю неделю нашлась тема для интересного общения.

Штык пробежал две улицы, врезался в дерево, совсем зашиб несчастное растение – только щепки в разные стороны полетели и ещё улицу проскочил. После чего мышцы свело судорогой, и он едва не полетел кубарем. Остановился. Любопытно вот что – одышки нет! Однако мышцы ломит. Штык постоял секунду без движения, осторожно пошевелил ногой. Не болит. Шагнул. Нормально. И двинулся шагом по тротуару. Кажись, на Суворова улицу вышел, в районе Телецентра. Ага, ну да, вон лесок, где он девчонку съел. А справа вон частные дома. Внизу перекрёсток. Ну да, Телецентр. А надо бы в сторону Бань линять. Впрочем, есть место и лучше.

Штык шёл шагом и размышлял о случившемся.

– Бииик! Бииик!

Этот рывок – он бежал на дикой скорости. Он не сомневался, что люди его видели как смазанное пятно. Но очень быстро – километра три всего, и мышцы скрутило. Несколько секунд покоя и всё опять нормально, он снова готов к такому рывку. Очень интересная вещь!

– Биик!

Что за хрень?

– Биик!

Штык засунул указательный палец в ухо. Покрутил. Во, вроде больше не гудит. Норм.

– Уйди с дороги, козёл!!!

Штык обернулся и замер – за спиной, целая линия машин стоит и не едет! Много-много всяких разных машин. Все остановились. Надо же. Вон почему впереди ни одной нету. Встречные вон едут, пачками. А по этой полосе пусто, не едет никто. Ага, надо бы отойти, нехорошо как-то.

– Спасибо уёбок. – Поблагодарил его водитель ближайшей машины, и целая их кавалькада медленно двинулась вперёд. И двигаются и двигаются…, голова закружилась. Штык едва не рухнул с тротуара в канаву. Присесть бы надо. Шторит не по-детски.

Водка видать палёная.

Штык присел на корточки и решил закурить. Однако быстро выяснилось, что сигареты купить забыл. Пришлось вставать и стрелять сигаретку у прохожих.

– С дуба упал придурок?

Штык не понял такого ответа, но спорить не стал. Мало ли чего у женщины приключилось. Пусть дальше едет со своей коляской, из которой кто-то орёт, махает одеяльцем и воняет нечистотами. Всяко ведь бывает у людей – на работе проблемы, герпес не там соскочил, трава кончилась, а денег нет, всяко бывает. Не ругаться же с ними из-за всякой мелочи, ещё больше отравляя им настроение, правильно? Вот, пусть катится, куды там катилась. Во! Сопляк лет пятнадцать – у него точно есть.

– Я не курю.

Лох какой-то, видимо. Пятнадцать, а то и семнадцать, вон лоб вымахал и не курит. Или врёт – жлоб, значит, или правда не курит – зубрила и лох. Выбить зуб гаду? Не-не, он уже давно не школьник, нет у него правов…, шторит всё-таки…, прав нету у него, шпынять школьное жлобьё и лохов. Это прерогатива самих школьников. Хотя нынче школьники малахольные какие-то. Он может и не лох вовсе, а уважаемый среди школоты пацан. А ведь глянешь – ну лох капитальный, оленя пробить по рогам и даже не чихнёт в твою сторону. Как всё-таки с 91-ого, за каких-то восемь лет всё изменилось! И ведь не заметно как-то это случилось. Просто взяло и таки случилось.

Штык пошёл к магазину – народ какой-то тут странный. Вот у мужика только что спросил закурить – вообще молча, мимо прошёл. Морда пролетарская, комуняка недорезанный. А вот идёт, прилично одет, в пиджаке пантовом. У него точно есть.

Тоже молча прошёл, даже «нету» не сказал – жид жлобский. Вот что за день? Одни коммунисты недобитые и жиды…., кстати, кто такие «жиды»? Вроде прилично одетые и при этом жадные…, вроде да. И ещё у них где-то на голове длинные локоны или космы. Что-то в этом роде – бороды может? Что-то где-то глубоко в душе подсказывает, что это слово связано с национальностью. Хм. Хорошо одетые, жадные хохлы? Наверное. Салу наедятся и ходят себе, наглеют. Надо же, а раньше и не задумывался, а ведь тут полгорода либо с Украины, либо в родственниках хохлы – уууу, жидовские хари! Стоп. У него же дед вроде тоже жид, в смысле, хохол. Хм, нестыковочка. Не может же и он быть таким как эти жадные салоеды жиды? Наверное, всё-таки, это от зависти всё и ненависти. И почему жиды? Хохлов можно и по-другому обозвать, пообиднее. Фантазии видать, у народа нету.

Штык зашёл в магазин.

– Кента пачку.

Хмурая и злая по случаю утра, продавщица, подала пачку сигарет. Штык расплатился, поблагодарил, приветливо улыбнулся и отправился на остановку. Как бы проблема-то осталась – за ним сейчас начнут охоту. Причём ладно если бы шпана какая, или там Валана этого парни. Шпану расшугать можно, люди Валана, по сути, маленькая бригада человек десять. Но тот третий мужик…, он забыл, как его зовут, но не в том суть. Мужик серьёзный. Если из тех ребят что держат на контроле наркотики в городе, конкурируя с ментами (хотя скорее не конкурируя, а держа строгий паритет – ментам мелочь, им серьёзные объёмы), то искать будут всерьёз и до тех пор пока не найдут или не погибнут. Там ведь люди не просто из города. Местных контролирует Коняев – серьёзный авторитет, сегодня переведший почти весь свой бизнес в легальный сектор. У него сейчас самый крупный рынок города в собственности, десяток магазинов, в общем, серьёзный бизнесмен, с погонялой Конь. Ни в чём криминальном вроде не занятый, да только попробуй серьёзных поставщиков геры тронь – ребята в дорогих костюмах, с кирпичными мордами придут, и ты исчезнешь в неизвестном направлении. В лучшем случае весной труп найдут, за трассой на Новосиб. Только это ведь не всё. Конечно, многие пребывают в наивной уверенности, что Конь держит город в своих руках. Да и Штык всегда так считал. Пока Коняев не выдвинул себя в мэры в 95-ом. И ведь на выборах победил. За год с поста дёрнули. Даже президента подключили. Не, президент – это не погоняла, реально президент. Только чей президент, в памяти не удержалось.

В общем, если он завалит людей того мужика, жаждущих мести, им займётся Конь, если покончит с Конём, им займутся серьёзные ребята с областного центра, или с Новосиба. А там вообще непонятно кто откуда. Но если каким-то чудом прибьёт и их – это уже не шутки совсем. Пусть вампир, пусть стал круче любого самого крутого перца, но надеяться на новые возможности можно, только пока они не известны противнику. Если там поймут, что имеют дело с человеком способным быстро бегать и прочее, очень быстро сообразят, как с ним покончить. А просекут ещё тут, пока будет отбиваться от врагов. Так вот, если каким-то чудом прикончит типов из областного центра, за ним такая охота начнётся, таких гончих кинут что хоть сам себе кол в сердце. Поводки-то из Москвы потянутся, а там город – муравейник в десять миллионов! Как там кого искать? Да пока ищешь сам спалишься, попадёшь в ловушку. Выход один – прятаться, бежать и надеяться, что, в конце концов, рукой махнут, плюнут, да забудут про него и мёртвого авторитета.

Да, так и надо.

Штык отправился на остановку – ну не пешком же в микрорайон ехать? На одиннадцатом вообще проблема ездить, бензин быстро кончается, да оба колеса болеть начинают.

Остановился в уголке. Внутрь деревянного строения заходить не очень хотелось. С другой стороны тоже парень стоит, курит. Вообще, внутрь остановочных будок редко кто заходит. Редко-редко молодёжь заходит. И то, только в хлам бухая. Ну и правильно – мочой прёт, бутылки банки, окурки, шелуха от семечек. Бывает дождь…, вот скотина! Таки начался дождь. Штык поднял ворот плаща, зябко поёжился. Прохладно стало. Дождик мелкий, капли падают лениво, редко, но всё равно даже такая мелкая капля за шиворот когда попадает, не по себе становится. Осенний дождь всегда такой, леденющий. В остановку, Штык всё равно заходить не стал. Хотя, казалось бы…, удивление от собственной реакции мелькнуло вспышкой и тут же пропало, будучи забыто. Да, всего пару дней назад, он не побрезговал бы, зашёл бы внутрь. Залез бы ногами на остановочную лавочку, сел бы на доску стены – верхнюю давно кто-то выбил, как раз что бы посидеть можно было.

А теперь вдруг стрёмно сидеть в этой грязнющей остановке, насквозь пропахшей человеческой мочой. Странновато конечно. Ну да и похрен. Новая одёжка, новые возможности – значит, и мировоззрение должно слегка измениться. Как бы всё естественно.

Автобус всё не шёл. Парень, стоявший на другой стороне павильона, начал в полголоса материться. Смотрит в сторону поворота, из-за которого должен показаться автобус и цедит проклятья сквозь зубы. Штык закурил. Ругаться не хотелось, а перед глазами снова возникла та стена, по которой он недавно лазал на одних пальцах. Вновь он удивился сам себе. Это ж надо…, он читал, что так могут некоторые люди. Корейские кемпоисты – но не так быстро и только после непродолжительной медитации, при полной тишине среди наблюдателей. Вот точно так же, как он проделал, способны по стенам лазать только мифические ниндзя. Ну, как мифические – он читал, что двести лет назад они ещё были, а потом чем-то не угодили самому блатному перцу континента, погоняла вроде Император, он свою братву выслал и они всех этих ниндзей, того, бошки поотрубали им. Так что теперь ниндзя живут только в мифах. Вот такие вот дела.

Из-за поворота показалась квадратная передняя часть частного автобуса, «маршрутка» – как её звали в Ленске, этом маленьком шахтовом городке. Небольшой прямоугольный автобус, медленно подъехал, со скрипом тормозных колодок замер напротив остановки. Дверь открылась, и Штык запрыгнул на высокие ступеньки за задней дверью. Полупустой автобус. Он уселся на ближайшем сидении, благо выбор богат.

Как только транспорт тронулся, миловидная контролёрша поднялась с передней линии сидений, возле водительской части салона и пошла по проходу, собирая деньги за проезд.

– За проезд платить будем? – Проворчала не выспавшаяся девушка, когда подошла ближе. Штык денег не протягивал, она стояла рядом – терпения ей хватило на три секунды, вот и заворчала.

– Пардон красавица, залюбовался. – С улыбкой ответил Штык и протянул деньги.

– Залюбовался он. – Снова проворчала девушка, только сейчас заметив, что смотрит он на её узкие джинсы, плотно обтягивающие ноги. Покраснела слегка. Сунула деньги в поясную сумочку и достала сдачу. – На, до куда едешь?

– До конца.

Девушка нахмурилась ещё сильнее и оторвала билетик от рулона.

– По выходу отдам билет, не парься крошка.

Девушка хмуриться не перестала, развернулась и пошла обратно. Джинсы у неё красивые оказались, что характерно и сзади тоже красивые. Вот бы с такой ближе пообщаться! Мороженое ей купить, по улицам погулять. Эх, почему он раньше не думал об этом? Зачем вся эта наркота? Завёл бы ребёнка, семью, жил бы с красивой какой девушкой. Дарил бы цветы, как Светке…

Штык отвернулся к окну и сунул руку в карман. Наклонился к сидению и нюхнул прямо из пакета.

Светка…, шалаболка невоздержанная. Нахер их всех. Белый порошечек честнее. К тому же, в сиреневой пустоте зелёного Ничто, куда спокойнее и лучше – никакой секс с этим даже близко не сравнится. А уж какие женщины бывают, когда герыч хороший! Ух. Было дело, как-то полночи с Мерэлин Монро зажигал…, несколько смущал тот факт что она мёртвая уже лет сорок как, но это всё детали. Она ж не настоящая была, так, просто фантом сиреневой пустоты.

У, кайфово. И контролёрша теперь ничем Светку не напоминает. Она вообще хорошая. И контролёр эта и Светка. Они все нормальные такие, хорошие…, правда, у контролёрши грудь лучше.

Штык расслабленно откинулся на сидении и прикрыл глаза. За окно проплывали дома, встречные ехали машины, какие-то люди, идущие по раздолбанному тротуару, проплывали тоже за окном, обшарпанные дома, кое-где брошенные полуразрушенные – нормальный городской пейзаж. Ближе к центру он изменится. Брошенные дома исчезнут, появятся многоэтажки. Сначала домики в пять этажей и площади, выложенные потрескавшимися плитами. Потом появятся десятиэтажные дома. Не пять коробок, как на весь его родной район, а целые кварталы. Потом микрорайон и там уже целый маленький городок многоэтажных домов. Там даже в 15 этажей здания есть…

Он уснул. Как и сам не заметил. Просто закрыл глаза и провалился в темноту. Только она оказалась не такой тёмной как обычно. Мир словно взорвался тысячами красок, а потом…

Штык вышел из автобуса. Снежные хлопья падали с неба, серое оно всё, вокруг сумрачно, даже яркие рекламные растяжки над дорогой, какие-то серые. Один большой серый-серый город.

Но тёмные очки он всё равно не снимал. Пусть город серый весь, ведь имидж это наше всё! Двери автобуса закрылись, транспорт со скрипом тронулся. Штык осмотрелся. Машины ездят по дороге, люди ходят по тротуарам, вон, на остановке человек пятнадцать ещё стоит.

Он направился к многоэтажным домам. Там живёт Покемон. Точнее, жил. Недель шесть назад, его прихватили менты. Не ясно за что, но на улице говорят, вешают на него десяток мелких краж, хранение наркотиков и два убийства. Десять из десяти, что половину преступлений, совершил не он, но это не важно – дня три у оперов и он с удовольствием признается в убийстве Кеннеди, только бы уже скорее уехать на зону, избавиться от общества самых изощрённых палачей современности.

Покемон детдомовский, по сути, везунчик он, – редко кто из них получает квартиры по достижении 18-ти лет. Покемону вот повезло, ему выдали отдельную двухкомнатную, едва 18-ть стукнуло. Может, кто-то недосмотрел или блажь напала на чиновников, а может, слишком заметно стало, что они квартиры детдомовцев массово сливают налево. Как бы там ни было дали парню отдельную хату. А он слабоват характером оказался. С нормальной работой ничего не вышло, с девчонками он всегда тюфяком оставался. Вероятно, с горя и попробовал наркотики. Тут Штык не очень в курсе был, как оно с парнем так случилось, да и не важно это. Главное, что квартиру сейчас опечатали и теперь там никто не живёт. Можно зависнуть, главное не слишком сильно светиться. Что б соседи не засекли. Деньги пока есть, кокса на неделю хватит. Подвал, конечно, мысль неплохая, но блин, там сыро, мыши и беспризорники, а ещё там пахнет. Лучше в квартирке зависнуть.

Штык вошёл во дворы квадрата, образованного четырьмя десятиэтажными домами. Футбольная площадка с пожухлой травой. Ворота одни. Вторые тоже есть, но они лежат на земле, задрав в небо одну уцелевшую, сильно изогнутую трубу – наверное, памятник последнему Дню ВДВ. А может в августе, на День Шахтёра ворота изувечили, кто его знает, народ-то загадочный – никогда не знаешь, чего выкинет. Пустынно. Только одна старушка по асфальтовой дорожке идёт.

Так, сейчас самое сложное – вспомнить, где жил Покемон. Штык у него бывал только раз, ещё весной, с другом. Друг от передоза летом умер, а других знакомых Покемона он не знает. Имени и фамилии парня тоже не знает. У соседей не спросишь – лишние подозрения вызвать можно. Сложнее станет жить в его пустой квартире. А зачем лишние сложности? Нужно вспоминать.

Тужился минут десять – пусто в голове. Всё что удалось припомнить, дверь железная, с надписью мелом «надька дура». Вряд ли эта надпись сохранилась, но дверь, по идеи, найти можно. А какой подъезд? Штык пожевал губами и направил палец на первый подъезд.

– Эники – направил палец на следующий – беники, съели нахер все вареники. Потом вышел месяц из тумана, всех резать стал, сказал – в натуре! Тема! По синей тут же ширанулся теме, шприц палёный оказался, СПИД к нему пришёл и его на-шёл!

Согласно считалочке, выпал второй подъезд, дома слева. Туда и пошёл. Поднялся до самой крыши, но похожей двери не увидел. Спустился обратно, обследовал следующий – нашёл! Правда, надписи нет, и бумажки с печатью на косяке тоже нет. И звонок есть. Штык прислушался – три сердца стучит. Не здесь значит. Повезло в третьем подъезде. Правда, немного не совсем. За железной дверью, с обновленной надписью «Надька дура! Конченная!», ровно и довольно громко стучало сердце. Штык уж было хотел повернуться и уйти, но этот стук…, он прислушался к соседней двери. Два сердца размеренно ровно стучат. Тихо, гулко, сладко…, сердце в квартире Покемона, стучало как солдатские сапоги на плаце – крепкий, решительный и куда более громкий стук. Любопытно.

Штык постучал. Никто не ответил. Он постучал ещё раз. Тишина.

– Я знаю, что ты там. Открывай, есть разговор.

Стук вдруг стих, зато скрипнула дверь балкона. Штык пулей рванул к выходу. Пара секунд и он внизу, выскакивает на улицу. Неизвестный, наверняка, спускается по балконам. И…

Про балконы, он не ошибся. Только никто там не спускается.

Резкими прыжками, иногда используя стену, что бы проползти пролёт между балконов, вверх поднималась девушка. Разноцветные собранные гелем волосы, фиолетовый кожаный костюмчик сшитый полосами – у каждой свой оттенок фиолетового, плотно обтягивающий довольно таки соблазнительное тело. Девушка быстро поднималась, намереваясь, видимо, забраться на крышу.

– Ты такая же как я. – Проговорил он, едва слышным шёпотом. И, сузив глаза, добавил. – Хер я тебя просто так отпущу. От папочки не убежишь. Пока с ним не познакомишься.

Штык побежал к балкону и первым же прыжком преодолел сразу три этажа…

– …на таком телегу возить можно. Вместо коня запрягать, а он расселся! Ишь какой!

Штык открыл глаза и повернулся на голос. Рядом стоит низкорослая старушка с сумкой. За поручень держится, нахохлилась вся…, чего ей надо?

– Нет, что бы уступить место старому человеку, он зёнки свои бесстыжие выпучил и сидит себе! Да мы БАМ строили, страну поднимали, а эти сосунки…

– Тебе чего надо? – Проворчал Штык, оглядываясь – полный автобус. В окно выглянул. Хм, поворачивает. ГУМ проехал. Или как он сейчас называется…, да пофиг как. Скажи ГУМ – все знают, где это. Как не называй, а это здание чётко запомнилось всем именно как ГУМ. Так, следующая остановка центр. В микраш? Вроде, если сон правдив, там, в хате Покемона, его ждёт новая знакомая, такая же, как он…, блин, как-то даже не по себе. А что если она сумасшедшая и решит его убить? Он ведь знает, какие они сильные, ну, такие же вымышленные существа как он, вампиры значит. Как-то не охота что бы башку оторвали. Он ведь так юн! И совсем недавно сообразил, как ширяться, не позволяя телу избавляться от наркотика.

– На «вы» сопляк! – Аж позеленела. Странная как-то бабка. Они обычно не такие злобные. Впрочем, остальные бабки как-то и правда выглядят хрупкими, вроде как раз толкнёшь она и помрёт. А эта…, Штык даже сглотнул. Толстая, на ногах стоит крепко, а руки как лопаты. Поди на стройке где проработала всю жизнь. Шпалы таскала. – Я всю жизнь работала как вол! И зачем? Что бы какой-то сопляк мне хамил? Я старая женщина, у меня спина болит, у меня ноги болят, я болею – и за что мне всё это? Что бы видеть как это молодое хамло…, да если бы не мы, вас бы щенков вообще не было! Фрицы вас бы всех! Сейчас вы бы в концлагерях все капусту выращивали!

– Тихо-тихо, женщина, успокойтесь. – С переднего сидения поднялся пожилой мужик и уступил место. – Садитесь, пожалуйста.

– Спасибо. – Женщина, пыхтя, уселась. Меньше двух секунд молчала. Оглянулась на Штыка, и начала в полголоса ворчать. – Сидит бесстыжей, пожилому человеку, который ему в отцы годится, место не уступит! Жопу свою, молодую, поднять не может, свинёнок! Позорище, твоим родителям не стыдно, что такое хамло воспитали?

– Да сиди, мне скоро выходить. – Сказал мужик, когда Штык всё-таки поднялся.

– Не нах, я на выход. – Решительно ответил парень и поспешно стал протискиваться к выходу. Едва сдержался, что бы ни растолкать весь салон по стенам – нельзя. Нужно аккуратно протискиваться, отдуваясь – будто ему тяжело от давления тел пассажиров набившихся в салон. Вот так, к задней двери. Хорошо, словно обычный, словно он такой как они все…

– Молодой человек! Вы мне на ногу наступили!

– Извиняюсь.

– Молодой человек! – Взвыла та же женщина – снова наступил.

– Снова извиняюсь. – И опять наступил, случайно конечно. На этот раз она не возмущалась – протиснула как-то сумку наверх, размахнулась и сумкой этой по темени ему зарядила. Глаза слегка разъехались, в этот момент открылась дверь. Из автобуса вылетел, как пробка из бутылки. Чуть в грязь не полетел. Двери закрылись, и автобус пополз дальше по маршруту.

– Дура. – Буркнул Штык, оглядываясь, да думая куда пойти. Вокруг людей, как грязи. Вон, на остановке целый табун. Тут она пошире и красивее, все внутри стоят, под навесом от дождя прячутся…, а во сне шёл первый холодный осенний снег…

Штык двинулся вверх по улице, мимо лотков с чем попало. В основном старушки сидят, торгуют. Семечки, часы, цветы, колба, редиска – тут вообще всего хватает. Даже вон неправильные грибы (с них не вставляет) один старичок продаёт. Он не смотрел на эти лотки, предпочитая скользить взглядом по телам мимо идущих девушек. Хоть и осень, а польта и дублёнки пока редко кто носит. В джинсах, даже в юбках ходят – красивый пейзаж, куда лучше, чем пошарпанные бока домов. Вот тоже, центр блин. Такое чувство, что его в 45-ом бомбили, в 46-ом слегка подшаманили, дырки кирпичом заделали, да так и бросили. Ленск – чего ещё ждать. У мэра вон вторая дача ещё не достроена. А ведь ещё третью надо, для внучки. Так что в ближайшие пять лет, бюджет пуст наглухо.

Минут через пять, Штык остановился возле ларька, закурить. Пока чиркал зажигалкой, обратил внимание на товар конкретно этого ларька – газеты. Причём заинтересовала его одна, разворотом прилепленная к стеклу. Заголовок красочный «дикие собаки загрызли девушку!». Забавно, жёлтая блин пресса…, а под заголовком фотография улыбающейся девушки. Он её где-то видел. Где?

Вспомнил и, сглотнув, купил газету. Зайдя за ларёк – там ветер не так сильно дует, Штык стал читать статью. Согласно ей, Алина Никонова, вышла из дома, поздним вечером и пропала. Тело бедняги нашли спустя несколько дней, в лесу, рядом с домами. Шея девушки была разорвана клыками неизвестного зверя, на запястьях тоже следы клыков – она отбивалась и видимо кричала, но свидетелей найти не удалось. Деталей описано не было, но согласно всё той же статье, милиция и кинологическая служба (и такая, оказывается, есть, надо же…) ищут бешенного пса или нескольких, что бы отловить и усыпить. Поиски продвигаются медленно, так что людям советовали с опаской относиться к бродячим собакам и не выходить из дома поодиночке, а так же избегать лесопосадок. Дальше там не интересно было – рассказывали о похожем случае трёхгодичной давности. Тогда бродячие псы загрызли и съели бомжа на городской свалке. Никто особо не искал тех псов, да и смысла не было. Подумаешь, бомжа схавали. К тому же, местные жители, понимая, что от милиции толку всё равно не будет, своими силами перебили всех местных собак, причём не все они бродячие оказались…., тупо вышло. Надо в следующий раз быть аккуратнее. Не хватало, что бы за ним ещё менты увязались. Они после кризиса вообще озверели. 98-ой, год тяжеловатый получился для всех. И сейчас спустя год, последствия ощущают, абсолютно все.

Загрузка...