Ночь скорпиона

39

Повторяя движения окуня, Нейт старалась беречь силы. Вскоре посланник богини достиг конца канала и выбрал рукав Нила, пересекающий дельту. Нейт благополучно проплыла мимо нескольких военных лагерей ливийцев.

Когда наступила ночь, рыба вдруг начала вертеться вокруг своей оси, а потом замерла. Нейт подплыла к берегу и стала приминать тростник, расчищая место для сна. Потревоженная ею пичуга перелетела с зонтика на зонтик.

Сквозь стебли тростника проскользнуло копье, и его острие почти коснулось жрицы.

— Женщина! — воскликнул ливиец. — Сюда, парни, посмотрите, кого я поймал!

Десяток всклокоченных мужчин окружил Нейт.

Она медленно встала и по очереди посмотрела каждому в лицо. От этого взгляда они попятились.

— Колдунья! — воскликнул тщедушный мужчина, командир отряда. — Это та самая колдунья, которую разыскивает верховный военачальник, и мы отведем ее к нему!

Каждый солдат представил, какое щедрое вознаграждение его ожидает: еда, циновки, новые набедренные повязки и женщины из порабощенных поселений!

— Ее трогать нельзя! — напомнил командир. — Приказано доставить ее невредимой!

Кто-то вслух выразил свое разочарование, но и недовольным пришлось внять голосу рассудка.

— Следуй за нами! Мы отведем тебя в лагерь.

Материя богини по-прежнему была чистой и даже не намокла. Солдаты с опаской поглядывали на жрицу, которая шла, горделиво подняв голову. В армии о ней ходили легенды, и говорили даже, что свою магическую силу она получила от демонов с головами хищных птиц.

Скоро Нейт оказалась в лагере передвижного отряда — одного из сотен, которым было вменено в обязанность перемещаться по северным землям, чтобы подавлять возникающие очаги сопротивления и держать в страхе обитателей поселений. Солдаты Уаша грабили, насиловали, а иногда и убивали двоих-троих крестьян, демонстрируя покоренным мощь ливийской армии. Разве могли они надеяться на такое везение? Поймать колдунью, которую верховный военачальник так жаждал заполучить!

Их ждало разочарование: огонь в кострище погас.

— Растяпа! — набросился командир отряда на своего беззубого товарища. — Я приказал тебе поддерживать огонь!

— Оставь меня в покое, я…

Командир приставил ему нож к горлу.

— Так не разговаривают с командиром!

На коже беззубого выступила капля крови.

— Мы избавляемся от неспособных!

— Боги решили забрать у вас огонь, — спокойно произнесла Нейт. — Только я могу вымолить у них прощение для вас и зажечь его снова.

Это заявление ошеломило солдат.

Командир оттолкнул беззубого и замахнулся ножом на пленницу.

— Не пытайся нас околдовать! Глаз с нее не спускать!

Копья нацелились на молодую женщину со всех сторон.

Офицер решил показать своим людям, что ничего особенного не произошло и он сам может все исправить. Взяв палку из твердой древесины, он установил ее конец в ямку, выдолбленную в небольшом полене, и принялся быстро ее вращать. Обычно в результате трения возникала искра, но на этот раз его ожидало унизительное разочарование.

Разозлившись, он принялся вращать палку еще старательнее. Тщетно.

Колдунья оказалась права. К страху остаться на ночь без огня, а значит, и без защиты от хищников, добавился страх перед этой невероятно красивой женщиной, способной навести на них всех порчу. Теперь и командир смотрел на Нейт с опаской.

— Зачем… зачем бы ты стала нам помогать?

— Я хочу кое-что узнать.

— Мы — обычные солдаты, и…

— Твой господин поработил все земли Севера?

Командир выпятил грудь.

— Верховный военачальник теперь повелитель этой страны и всех ее жителей! Все местные отныне — наши рабы. Лагерь Быка разрушен, и мы разместили десятки гарнизонов в построенных нами крепостях, которые дадут отпор любой армии. Благодаря нашему вождю эта земля теперь принадлежит ливийцам, и так будет всегда!

— Слава верховному военачальнику! — прокричали солдаты.

Нейт постаралась скрыть свое замешательство: она не предполагала, что все так плохо.

— Хоть вы и победили, но огня на ночь у вас не будет, — напомнила колдунья.

Возвращение к действительности охладило пыл солдат.

Жрица встала на колени и сложила ладони ковшиком, обратив их к западу.

— Богиня Буто, дай мне твою силу и позволь мне рассеять мрак, возродив тебя здесь, в лоне хаоса! Пускай твой свет станет моим проводником и освободителем!

Благоуханный порыв ветра — и угли в кострище задымились. Колдунья разожгла их одной лишь силой своего взгляда!

— Лучше бежим отсюда! — предложил один пузатый солдат.

— Я убью любого, кто попытается сбежать! — пригрозил командир.

Вспыхнуло пламя. Сначала слабое, оно стремительно набирало силу. Дрова громко затрещали. Что ж, колдунья доказала, на что способна.

Ливийцы, зачарованные танцем пламени, побросали свои копья и подошли ближе к костру.

Ярко-красные языки всколыхнулись и окутали солдат. Пытаясь сбросить с себя пламя, они стали беспорядочно дергать руками и ногами, отчего огонь разгорелся еще сильнее, превращая их в подобие факелов.

В бесплодных попытках сбить огонь, ливийцы съеживались, пока не превратились в тошнотворно воняющие останки.

Поблагодарив кобру из Буто, Нейт вернулась к реке. На берегу она нашла несколько тушек птиц, финики и инжир. На поверхности виднелся рот окуня, который и принес ей пищу.

Зная, что никакая опасность ей теперь не грозит, Нейт поела и уснула.

Там, где начиналась долина Нила, окунь повернул обратно, отказавшись пересекать границу с Югом. Даже оставшись без провожатого, жрица без колебаний продолжила свой путь. Мангуст и оба крокодила тоже остались на Севере, словно не желали смириться с неотвратимым и признать владычество ливийцев.

На этот раз Нейт почувствовала себя по-настоящему одинокой, один на один с неизвестностью, однако не жалела о своем решении воссоединиться с Нармером. Жить вдали от него для нее было равнозначно медленному умиранию.

— Не оставляй меня, богиня, помоги мне выбрать правильный путь!

Прямо перед молодой женщиной появился шакал.

Нейт улыбнулась.

— Ты — мой новый провожатый? Глава твоего клана — союзник Нармера, верно?

В глазах хищника сверкнул огонь.

— Как тебя зовут?

Луч солнца начертал на песке два символа, значение которых богиня открыла своей служительнице: подставка для сосудов — «г», нога — «б».

— Геб… Согласен ли ты проводить меня к Нармеру?

Насторожив свои длинные уши и помахивая хвостом, шакал направился на юг, прямиком через пустыню.

Геб хорошо знал местонахождение источников, поэтому Нейт не грозила смерть от жажды. Великолепный охотник, он приносил кроликов, питался ими сам, а жрица жарила их для себя на огне.

На исходе четвертого дня пути, в сумерках, Нейт увидела дымок. Геб не проявлял признаков беспокойства, и они вместе поднялись на вершину дюны, откуда был виден походный лагерь. Около сотни солдат, женщины, дети и… огромный боевой бык, который сразу же почувствовал присутствие жрицы и шакала.

Мгновение назад безмятежный, бык вскочил на ноги и стал скрести песок копытом. Лучники поспешили принять боевую позицию.

Нейт, сопровождаемая Гебом, спокойным шагом направилась к лагерю.

Солдаты опустили луки.

— Кто ты? — спросил мужчина с усталым лицом — это был комендант разрушенного стихией лагеря Быка.

— Я — жрица богини Нейт. Этот шакал — мой проводник.

— Мы — беженцы из лагеря Быка, — сказал комендант. — Разлив уничтожил постройки, и мы были вынуждены спасаться бегством в надежде воссоединиться с главой клана. Увы! В дороге многие из наших умерли. Мы не раз сталкивались с ливийскими патрулями, мы постоянно страдаем от недостатка воды, и нас преследуют гиены.

Лицо молодой женщины омрачилось.

— Год гиены… Знаешь ли ты, что это означает?

— Только старики помнят такой год. Они рассказывают о голоде, вспышках ненависти и неисчислимых несчастьях! Вот к чему привела война кланов!

Боевой бык уже успокоился, и жрица погладила его по лбу.

— Не отчаивайся, — посоветовала она коменданту. — Этот храбрец отведет нас к своему повелителю, и мы все вместе будем сражаться, чтобы восстановить в стране гармонию.