Ночь людей

Глава 8

Чарли сидел в одиночестве, глядя на винтовку, уже полностью заряженную, которую ему уже не придется использовать. Он знал, что где-то на корабле его отец и доктор Нива готовят нанобомбу к детонации, и он почувствовал что-то, ощущение или эмоцию, чего не смог понять. Это было как боль в груди, реальная и физическая боль. Это было настроение, нависшее над ним, как темная туча.

Он подумал об Эми и Ахмеде, которые ехали в Элле, его багги, через весь Круг, и понял, что уже никогда их не увидит. Он знал Ахмеда уже почти пять лет. Они были ровесниками, и присоединились к экипажу «Гончей» одновременно. Сначала между ними была некоторая враждебность — Ахмед насмехался над Чарли, утверждая, что тот получил работу только благодаря отцу. Конечно, отчасти это было правдой, но вскоре они стали друзьями. Они столько всего повидали вместе, каждое приключение было новым для них обоих. Ахмед был теперь не просто его другом, он был лучшим его другом.

Но что-то еще угнетало Чарли.

Что-то, чего он не мог понять. Все, что произошло сегодня, выглядело очень странно. Они пробыли на Круге больше ста дней, и за все это время никто ни разу не ответил на их сигналы бедствия. Круг был таким уединенным, что годами и десятилетиями мимо него могло не пройти ни одного судна. И тут, в один день их посетил даже не один, а два разных корабля.

Чарли решил, что Эми можно верить. Годы, проведенные в университете, где было много людей, научили его понимать их понятия и обычаи. Он знал, когда люди лгут, а когда говорят правду, почти всегда. Нет, она была хорошей, и если она доверяет Доктору, значит, он тоже хороший.

Остается только Слипстрим.

Все дальше и дальше ехали они по темному оврагу. Обжигающий ветер, носящийся по этому мрачному, зигзагообразному коридору, пробирал Эми до костей. В небольших вспышках света Эми видела старые и поломанные вещи на их пути: пустые контейнеры, испорченные пожитки. Она увидела пластиковую куклу, прижатую к земле бочкой для нефтепродуктов, её пустые глазницы смотрели в темное небо, и Эми стало грустно. Грустно от того, что, может быть, владелец этой куклы погиб здесь, или её просто потеряли или выбросили.

Наконец они выехали из оврага и достигли пропасти каньона, через которую пролегала широкая металлическая труба. Ахмед остановил багги, двигатель все еще гудел.

— Ладно! — сказал он, — Теперь надо быть очень осторожными.

Слипстрим посмотрел на каньон, прищурившись и поигрывая кончиками усов.

— Ну… хотя бы мост есть.

— Вот только это не мост, — сказал Ахмед, — Это труба. То есть она круглая. Ты когда-нибудь ехал в багги по чему-нибудь круглому?

— Чушь! — фыркнул Слипстрим, — Просто езжай прямо, и двигайся вон к тем камышам.

Он показал на другую сторону ущелья, где был лес, похожий на колеблющиеся камыши.

— А это и есть вторая проблема, — сказал Ахмед, — Там живут Соллоги!

Слипстрим резко повернулся к Ахмеду, его брови сошлись вместе.

— Соллоги? Что за чертовы Соллоги?

Ахмед перевел взгляд со Слипстрима на Эми. Он выглядел обеспокоенным. Нет, хуже. Он выглядел очень, очень испуганным.

— Они… они как слизняки! — сказал он, — Гигантские слизняки.

Слипстрим расхохотался.

— Дружище… Чтобы напугать Дёрка Слипстрима, нужно чуть больше, чем парочка вонючих моллюсков. Двигай.

Ахмед снова завел двигатель, и они подъехали ближе к краю каньона.

— А другого пути нет? — спросила Эми, — Какого-нибудь пути, где не придется переходить через невероятно глубокий каньон и в итоге оказаться в болоте, кишащем гигантскими слизняками?

Ахмед покачал головой.

— Я же сказал, Ахмед, двигай! — велел Слипстрим, — Вот так, умничка.

Глубоко вздохнув и сжав руль своими гладкими серыми пальцами, Ахмед снова нажал на газ. Они были уже на трубе, медленно двигаясь вперед. Огромные колеса багги скрежетали о металл, кусочки ржавчины отваливались от трубы и падали вниз, как оранжевые снежинки. Каждый раз, когда они цеплялись за виноградные лозы, обвивавшие трубу, Эми чувствовала легкое головокружение.

— Ты не мог бы побыстрее? — спросил Слипстрим.

Ахмед обиженно посмотрел на него и тут же снова обратил все внимание на дорогу, если это можно было назвать дорогой. С обеих сторон от них она обрывалась и уходила вниз, скругляясь. Отклонись они хоть чуть-чуть влево или вправо, они бы потеряли сцепление с трубой и кувырком понеслись бы вниз по бездонному ущелью. Эми с трудом могла выдохнуть.

Они были на полпути, когда Эми что-то услышала.

Что-то постукивало внутри трубы под ними, как металлическая азбука Морзе.

— Слышите? — прошептала она.

— Что? — спросил Слипстрим. Он сидел, беспечно опершись локтем на окно багги, будто ему было плевать на все на свете.

— Этот стук, — сказала Эми, — Слушайте.

— Я ничего не слышу, мисс Понд. Это ваш разум… Играет с вами. С дамами такое бывает, мисс Понд, детка. У них имеется ужасная склонность позволять своему воображению брать над ними верх.

— Я не выдумываю! — воскликнула Эми, — Слушайте!

Багги проехала еще два метра, её пассажиры замолчали, и звук повторился.

— Да… я тоже это слышал, — сказал Ахмед.

— Ой, не начинайте! — хихикнул Слипстрим, — Нет там ничего. Просто двигай дальше. Такими темпами эта чертова комета разнесет нас на атомы, едва мы доберемся до той стороны.

Послышался еще один стук, громче предыдущего, и на этот раз его услышали все.

— Мелочь. Наверное. Наверное, куски мусора грохочут в тру…

Прежде чем Слипстрим закончил предложение, они увидели его. Соллога. Он вылезал из трубы по-паучьи, его склизкое туловище извивалось на восьми длинных костлявых ногах. Он встал у них на пути, не давая проехать, и его глаза выдвинулись вперед на студенистых стеблях. Он уставился прямо на них и зашипел.

Слипстрим двигался быстро. Выдернув пистолет из кобуры, он прицелился и выстрелил в существо, выпустив в его сторону луч зеленого света. Соллог двигался еще быстрее и соскочил с дороги, его ноги, похожие на присоски, цеплялись за трубу.

— Черт! — воскликнул Слипстрим.

Он прицелился и выстрелил снова, промахнувшись мимо Соллога, но попав в трубу, расколов её и подняв облако порошка ржавчины. Слипстрим повернулся к Ахмеду, его лицо исказилось гневом.

— Двигай! — завопил он, — Двигай, черт тебя..!

Соллог снова на них зашипел и прыгнул на багги, ударив его с пугающей силой. Когда Ахмед надавил ногой на ускоритель, задняя часть багги начала крениться влево, одно из его колес угодило в дыру в трубе, проделанную выстрелом Слипстрима.

Багги сильно затряслась, и Ахмеда выбросило с водительского кресла на трубу.

Он приземлился и начал скользить вниз, очень далеко от багги, пока не повис над ущельем, держась за края отверстия в трубе.

— Нет! — закричала Эми, пытаясь добраться до него, но все было бесполезно. Он был слишком далеко.

Слипстрим уже сел на водительское место. Он надавил на ускоритель, и колеса багги начали вращаться и скрипеть под ними.

— Что ты делаешь? — закричала Эми, — Надо ему помочь!

Но Слипстрим её не слушал. Он ехал вдоль трубы, багги кренился туда-сюда. Эми влезла на раму багги, глядя назад, где Ахмед все еще висел, держась за трубу.

Не обращая внимания на то, что Соллог все еще преследовал их, двигаясь вперед на своих восьми ногах, она приготовилась прыгать, закрыв глаза и задержав дыхание.

— Даже не думайте, мисс Понд, — сказал Слипстрим.

Держась одной рукой за руль, он повернулся и направил на неё свой пистолет.

— Вернитесь на место.

Испугавшись, Эми села обратно, и Слипстрим выстрелил в Соллога. На этот раз существу не повезло, и оно взорвалось дождем темно-зеленой слизи.

Заряд пистолета угодил прямо в трубу, проделав еще одну тлеющую дыру.

Под ними труба стонала — металлический скрежет отзывался эхом в каньоне. Она дрожала и тряслась, и они почувствовали, как она начинает проседать.

Вокруг второго отверстия, оставленного пистолетом Слипстрима, появились трещины — они становились все больше. Труба разделялась надвое.

— Нет! — крикнула Эми, обращаясь больше к себе, чем к Слипстриму, — Нет… я должна ему помочь.

Она снова закрыла глаза. Вот он, её выбор. Она могла остаться в багги, или же выпрыгнуть. Слипстрим смотрел вперед, не отрывая взгляда от другого конца ущелья. Это был её шанс.

Глубоко вздохнув, она встала и прыгнула. Мгновение её полета показалось ей вечностью, вокруг неё на миг наступила тишина, и в этот миг она подумала о доме, о Докторе и о свадебном платье, которое она, может быть, никогда не наденет.

Она тяжело приземлилась на бок, дважды прокатившись, прежде чем остановиться. Она быстро расставила ноги и руки и уцепилась за трубу, боясь, что она снова просядет. Затем, собравшись, она встала и побежала туда, где Ахмед все еще цеплялся за отверстие в трубе кончиками пальцев.

— Все хорошо! — закричала она, — Я иду!

Она была уже на полпути к нему, когда труба снова застонала, и на этот раз Эми услышала жуткий хруст — труба начала деформироваться и ломаться. Мир снова замедлился, и она оглянулась на Слипстрима, который уже достиг другого конца ущелья и остановил багги. Она снова повернулась к Ахмеду и увидела страх на его лице.

И труба сломалась.

Эми резко вдохнула, когда опора ушла у неё из-под ног.

Посмотрев вниз, она увидела Ахмеда, падающего вниз, его рот открылся в крике, который она не могла услышать, и его поглотила тьма.

Она повернулась и поняла, что падает, обеими руками потянулась к трубе, которая до того была у неё под ногами. Её руки схватили пустоту, но наконец она нащупала лозу и ухватилась за неё крепко-накрепко.

Труба закачалась и просела еще ниже, но Эми держалась.

И наступила тишина.

Эми посмотрела наверх, на край скалы.

— Помогите! — закричала она, — Прошу, помогите мне!

Через несколько долгих и мучительных секунд над пропастью навис Дёрк Слипстрим.

— Помогите! — снова прокричала Эми.

— Дорогуша… — сказал Слипстрим, — Мне жутко жаль, мисс Понд. Но боюсь, здесь нам придется расстаться. Видите ли… У меня тут есть одно более срочное дело.

— Что? О чем это вы?

— Мне правда жаль. Всегда любил спасать девушек, это так благородно выглядит. Короче… Прощай.

Он прощально помахал ей рукой и исчез, и Эми услышала шум двигателя багги.

Через несколько секунд вновь наступила тишина.

Эми покрепче ухватилась за лозу, и хотя часть её кричала и протестовала, посмотрела вниз. Темные и бездонные глубины каньона стелились прямо под ней, и в этот момент были похожи на огромную злорадную ухмылку.