Ночь живых мертвецов

Глава 2

Стараясь не издавать ни единого звука, Барбара быстро проскользнула в дом и, плавно прикрыв за собой дверь заперла ее на засов, а потом попыталась отыскать ключ. Она нашла его прямо в замке и осторожно повернула два раза с еле слышным сухим щелчком. Затем прислонилась к двери, прислушалась и смогла различить приближающиеся шаги убийцы, пытавшегося разыскать ее в темноте.

Пробираясь на ощупь по незнакомому помещению, Барбара испуганно вздрогнула, когда ее рука неожиданно прикоснулась к холодной конфорке электрической плиты. Кухня. Она находилась на кухне этого пустого старого дома. Барбара повернула регулятор, и плитка тускло засветилась, позволив ей сориентироваться здесь, не привлекая к себе внимания преследователя. Несколько секунд она молча оглядывалась по сторонам, затем осмелилась сделать первый шаг.

Барбара тихо пересекла кухню и оказалась в большой гостиной, тоже темной и лишенной признаков жизни. Ей снова захотелось позвать на помощь, но она сдержала себя, вернулась в кухню и стала рыться в огромном шкафу, в надежде отыскать что-нибудь пригодное для самозащиты. Наконец на глаза ей попался ящик со столовым серебром. Выбрав большой нож для мяса и зажав его в руке, она снова подошла к двери и прислушалась. Все спокойно. И тогда, крадучись, Барбара прошла обратно в гостиную. За ней она разглядела маленькую темную прихожую, в которую вела парадная дверь дома. Охваченная внезапным приливом ужаса, Барбара бросилась к этой двери и удостоверилась, что она заперта. Затем она осторожно отогнула занавески и выглянула на улицу. Ее взору открылась широкая лужайка перед домом, переходящая в поросшее сорняками поле, через которое она только что бежала сюда. Чуть дальше под тенистыми деревьями виднелся гараж и рядом с ним — блестящие под тусклой лампочкой бензонасосы. Никаких признаков своего преследователя Барбара не обнаружила.

Внезапно снаружи послышался шум — какой-то стук и треск дерева. Барбара выронила уголок занавески и напряглась. Звуки усилились. Она поспешила к боковому окну. В конце лужайки Барбара увидела человека, который яростно колотил чем-то в дверь гаража. С минуту она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Человек продолжал неистово колотить в запертую дощатую дверь. Затем оглянулся, поднял с земли огромный камень и с силой швырнул его в сторону дома. В панике Барбара отскочила от окна и прижалась всем телом к стене.

Вдруг на глаза ей попался телефон, стоявший на деревянной полочке в другом конце комнаты. Она сразу же бросилась к нему и схватила трубку. Послышался гудок. Слава Богу! Барбара принялась отчаянно крутить диск. Но гудок не возобновлялся. По какой-то причине телефон не работал. Сначала радио, теперь телефон…

Барбара швырнула трубку на рычаг и опять подбежала к окну, привлеченная неожиданным шорохом перед парадной дверью. Высокий сутулый мужчина медленно пересекал лужайку, направляясь к дому. Было похоже, что это другой человек. Ее сердце забилось одновременно с надеждой и страхом — она не знала, кто это мог быть, и поэтому не осмеливалась позвать его на помощь.

Барбара бросилась к двери и снова стала всматриваться через щель между занавесками, напряженно пытаясь разгадать, кто этот новый человек — друг или враг. Но кто бы он ни был, он явно шел по направлению к ней. Внезапно чья-то тень упала на занавеску окна, расположенного слева от входной двери. Барбара отогнула уголок занавески и от неожиданности вздрогнула и отскочила назад.

Она с ужасом увидела спину своего преследователя, который молча смотрел на человека, подходящего к дому. Убийца двинулся навстречу незнакомцу, и Барбара испуганно замерла, ожидая развития событий. Она застыла, прижавшись холодным лбом к двери, бросила полный отчаяния взгляд на свой нож, а затем снова уставилась на тех двоих во дворе.

Они встретились и, не обменявшись ни единым словом, неподвижно встали под темными ветвями деревьев, устремив взгляды в направлении кладбища. Барбара прищурилась, стараясь получше разглядеть, что происходит. Наконец убийца двинулся назад к дороге, а второй подошел к дому и встал в тени дерева, бесстрастно наблюдая за дверью.

Барбара напряженно вглядывалась в темноту, но смогла увидеть немногое. Тогда она снова устремилась к телефону, подняла трубку, но та по-прежнему молчала. Она еле сдержалась, чтобы не швырнуть ее в стену.

И тут неожиданно послышался далекий звук приближающегося автомобиля. Барбара рванулась к окну и стала, затаив дыхание, смотреть на дорогу. Пока ничего не было видно. Но затем показался слабый свет фар, и наконец из-за поворота появились два желтых луча — машина, сильно подпрыгивая на ухабах, быстро приближалась к ферме. Барбара взялась за ручку и бесшумно открыла дверь, позволив узкому лучику света упасть на лужайку.

Невдалеке, под большим старым деревом, по-прежнему виднелся неподвижный силуэт второго неизвестного. Барбара в ужасе содрогнулась, и у нее перехватило дыхание при одной мысли о том, что ее может постичь неудача с автомобилем. Хотя человек под деревом сидел пока вполне спокойно, низко опустив голову и плечи, его взгляд ни на секунду не отрывался от дома.

Пока Барбара разглядывала ненавистную фигуру на лужайке, машина быстро проехала мимо, ее шанс спастись бегством был упущен. Она со слезами закрыла дверь и, вернувшись в темноту старого дома, подумала, что, наверное, первый убийца отправился за подкреплением и вернется скорее всего не один, чтобы вместе с дружками взломать дверь, изнасиловать и убить ее.

В отчаянии она огляделась вокруг. Большая, мрачная комната была погружена в зловещую тишину. Между гостиной и кухней находился коридор, из которого на второй этаж вела узкая деревянная лестница. Барбара, крадучись, подошла к ней, и ее пальцы нащупали выключатель. На верхней площадке зажегся свет, и девушка начала подниматься по ступенькам, осторожно придерживаясь за перила и обшаривая глазами помещение в надежде найти наконец стоящее укрытие. Она тихо двигалась на цыпочках, крепко сжимая в руке нож, но, добравшись до верхней ступеньки, пронзительно закричала, и ее истошный вопль дважды повторило гуляющее в пустом доме эхо: там, наверху, на площадке лестницы, в свете одинокой лампочки лежал труп с содранным с костей мясом, пустыми глазницами и обнаженными белыми зубами и костями черепа, на которых лишь кое-где болтались изорванные куски окровавленной кожи, будто бы тело было изъедено крысами, пока лежало там в луже засыхающей крови.

Не переставая кричать, Барбара выронила нож и, спотыкаясь, побежала вниз по лестнице. Окончательно потеряв голову от ужаса и давясь подступающей рвотой, она кинулась ко входной двери: влекомая единственным желанием — убраться поскорее из этого дома и никогда больше в него не возвращаться. Сознание Барбары металось на грани полного безумия, она трясущейся рукой отперла дверь и бросилась в темноту, уже не думая о последствиях.

Внезапно ее ослепил яркий свет — она инстинктивно вскинула руку, пытаясь защититься от него, — но тут раздался громкий скрип, и не успела она сообразить, что случилось, как прямо перед ней на лужайке вырос богатырского вида мужчина.

— Так ты одна из них? — злобно прокричал он.

Барбара, застыв от неожиданности, молча смотрела на него.

Стоявший перед ней человек только что выпрыгнул из небольшого грузовика, который за секунду до этого остановился посреди лужайки, заскрипев тормозами и ослепив ее светом фар.

Барбара продолжала молча смотреть на него.

— Ты одна из них? — опять закричал он. — Ты на них похожа! — Мужчина поднял руку, собираясь ударить ее, и Барбара испуганно вздрогнула.

Она никак не могла разглядеть его лица, поскольку тот стоял спиной к слепящему свету фар.

Вдруг человек, сидевший под деревом позади грузовика, поднялся и сделал несколько шагов в их сторону. Барбара пронзительно закричала и отшатнулась назад, а водитель резко повернулся навстречу приближающемуся незнакомцу, который тотчас же остановился и стал молча смотреть на них.

В конце концов приехавший на грузовике схватил Барбару за плечи и втолкнул обратно в дом с такой силой, что и сам не устоял на ногах и повалился на нее. Барбара закрыла глаза и приготовилась встретить свою смерть.

Однако мужчина тут же вскочил, захлопнул дверь и запер ее на замок. Затем приподнял занавески и выглянул наружу. Казалось, он не слишком интересовался Барбарой, и ее первоначальный испуг понемногу прошел; она приоткрыла глаза и стала незаметно следить за ним.

В руке водитель держал монтировку. Он оказался чернокожим, на вид около тридцати лет, и был одет в широкие спортивные брюки и свитер. Но самое главное — он совсем не походил на ее преследователя. Хотя на лице его и застыло напряженное выражение, лицо это было на редкость добрым и приятным. Он выглядел настоящим Геркулесом, и роста в нем было не меньше двух метров.

Барбара медленно поднялась на ноги, все еще не спуская с водителя глаз.

— Все в порядке, — дружелюбно сказал он. — Все о'кей. Я не такой, как эти твари. Меня зовут Бен. И я не причиню Тебе вреда.

Барбара без сил упала в глубокое кресло и тихо заплакала, а Бен начал деловито изучать окружающую обстановку. Первым делом он направился в соседнюю комнату и проверил запоры на окнах. Затем включил лампу и, убедившись, что она работает, опять погасил ее. И только потом, уже из кухни, заговорил с Барбарой:

— Да не бойся ты эту тварь снаружи! Я с ней в два счета управлюсь. Их, правда, может стать гораздо больше, когда они все узнают про нас. А у меня, как назло, кончился бензин, и насосы во дворе заперты. Где тут у вас лежит ключ?

Барбара не отвечала.

— У тебя ключ есть? — повторил Бен, пытаясь сохранить дружелюбный тон.

Но Барбара снова ничего не ответила. События последних двух часов привели ее в состояние почти полного оцепенения.

Бен подумал, что она, может быть, не расслышала его, поэтому вернулся в гостиную и вновь обратился к ней:

— Я говорю, колонки во дворе заперты. А нам нужен бензин. И потом, тут есть что-нибудь съестное? Я бы приготовил сначала поесть, затем надо отбиться от той твари во дворе и попытаться найти бензин.

Барбара продолжала безутешно плакать, закрыв лицо руками.

— Я думаю, ты уже пробовала позвонить? — спросил Бен и, не ожидая больше ответа, снял телефонную трубку. Но аппарат молчал. С минуту он вертел трубку в руках, потряс ее, а потом бросил на место. Посмотрев на Барбару, он увидел, что та дрожит.

— Телефон не работает, — грустно и даже как-то виновато улыбнулся он. — С таким же успехом мы могли бы испробовать две консервные банки и веревку. А ты вообще-то здесь живешь?

Девушка молчала, со страдальческим видом уставившись на верхнюю площадку лестницы. Бен проследил за ее взглядом и, решив посмотреть, в чем там дело, зашагал по ступенькам, но уже на половине пути увидел труп — мгновение он смотрел на него, а потом отвернулся и стал медленно спускаться назад в гостиную.

Взглянув на Барбару, он понял, что ее состояние граничит с глубоким шоком, но ему не оставалось ничего другого, как только снова приняться за дело.

— Нам обязательно надо выбраться отсюда, — постарался как можно мягче сказать он. — Мы должны найти других людей — кого-нибудь с ружьями или с чем-нибудь еще.

Потом он отправился на кухню и принялся что-то там искать, раскрыв настежь холодильник и оба кухонных шкафа. Затем достал откуда-то большой пластиковый пакет и начал торопливо наполнять его припасами из холодильника, подгребая все, что только попадалось под руку. Неожиданно подняв глаза, Бен увидел, что Барбара стоит рядом с ним.

— Что происходит? — спросила она слабым шепотом, так тихо, что он еле расслышал. Барбара стояла, широко раскрыв глаза, как ребенок, ждущий ответа.

Бен с удивлением посмотрел на нее.

— Что происходит? — еще тише повторила она, порывисто повертев головой в испуге и замешательстве.

Внезапно оба вздрогнули от звука бьющегося стекла. Бен выронил свои припасы, схватил монтировку, подбежал к входной двери и выглянул сквозь имевшееся в ней маленькое оконце. Звук повторился. Оказалось, что первый убийца уже вернулся и, присоединившись ко второму, вместе с ним только что разбил обе передние фары грузовика.

— Уже двое… — тихо выругавшись, пробормотал Бен. Два человека во дворе начали беспорядочно колотить камнями по кузову грузовика. Однако их удары не имели, казалось, конкретной цели; это больше походило на какое-то бессмысленное разрушение. В действительности они не причиняли машине большого вреда.

Но Бен обернулся с выражением беспокойства на лице.

— Они могут повредить мотор, — озабоченно сказал он Барбаре. — Сколько их там снаружи? Ты знаешь?

Барбара недоуменно отшатнулась от пего, и тогда Бен подскочил к ней, схватив девушку за запястья и сильно встряхнул, пытаясь вернуть ее к действительности.

— Сколько? Ну?.. Я знаю, что ты сильно напугана. Но ты не волнуйся — я смогу справиться с теми двумя, которые сейчас во дворе. Но сколько их там еще?.. Этот грузовик — наш единственный шанс отсюда выбраться. Надо только знать, сколько их будет всего. Так сколько же?

— Я не знаю! Я не знаю! — закричала Барбара. — Что происходит? Я не понимаю, что происходит!

И, пытаясь высвободить свои руки, она разразилась истерическими рыданиями.

Бен отпустил ее, подошел к двери и, подняв занавеску, выглянул наружу. Двое возле грузовика продолжали яростно колотить по нему, явно пытаясь разнести радиатор.

Бен распахнул дверь, спрыгнул с крыльца и начал медленно приближаться к ним, но когда они повернулись к нему, он испытал неожиданный приступ тошноты от того, что увидел в свете, падавшем из открытой двери дома.

Опухшие лица нападавших были лицами мертвецов.

Плоть на них разлагалась и местами стала уже расползаться. Глаза почти вывалились из глазниц, а кожа была бескровной и мертвенно-бледной. Они двигались с видимым усилием, как будто та неведомая сила, что вернула их к жизни, по какой-то причине не смогла довести свою работу до конца. Но несмотря на это, они были настолько мерзкими и жуткими тварями, что вызвали у Бена бурю чувств, потребовавшей всей его способности испытывать страх. Холодный пот струился по его щекам, пока он шел им навстречу, сжимая в руках монтировку.

— Ну давайте, подходите, сейчас получите, — бормотал он себе под нос, сосредоточившись на предстоящей атаке и двигаясь сперва медленным шагом, а затем уже почти побежав им навстречу.

Но двое вместо того, чтобы отступить, ринулись прямо на него, словно влекомые какой-то магической внутренней силой. Бен начал наносить удары, изо всех сил размахивая своей монтировкой. Но его сокрушительные выпады, как бы сильны они ни были, не приносили ожидаемого результата. Они не могли ни остановить этих тварей, ни причинить им ощутимую боль. Это было все равно, что выбивать ковер. Вновь и вновь Бен отбрасывал их назад, но они приближались опять с каким-то яростным звериным упорством. Однако в конце концов Бен сумел сбить их с ног и долго еще бил по головам и обмякшим телам поверженных, пока не почувствовал нечеловеческую усталость.

Потрясенная Барбара стояла на крыльце с широко раскрытыми от страха глазами и молча наблюдала за этим жутким побоищем. Бен работал, как автомат; раз за разом он с уханьем обрушивал увесистый инструмент на мертвые головы, разбивая черепа распростертых на земле существ. И в конце концов Барбара, не в силах больше вынести жестокости этого зрелища, отчаянно закричала и, обхватив голову руками, в ужасе закрыла глаза. Снова и снова ее крики пронзали ночную тишину, смешиваясь с тяжелым дыханием Бена и звуками монтировки, пробивающей черепа мертвых тварей.

Наконец Бену удалось совладать с собой и остановиться. Шумно дыша, он стоял посреди лужайки, завороженный спокойствием теплой лунной ночи.

Перестав кричать, девушка безвольно опустилась на порог дома и отсутствующим взглядом уставилась на него. Или сквозь него — он уже не мог понять, куда. Бен хотел сказать что-нибудь ободряющее, но никак не мог перевести дыхание.

Внезапно он услышал за спиной Барбары какой-то шум и, вскочив на крыльцо, увидел, что из кухни к ней направляется еще одна из этих ужасных мертвых тварей. Каким-то образом ей, вероятно, удалось сломать запор на задней двери.

— Запри эту дверь! — закричал Бен, и Барбара, каким-то чудом взяв себя в руки, закрыла дверь гостиной и заперла ее на ключ, в то время как в кухне последовала еще одна жестокая схватка.

Мертвец, с которым на этот раз начал сражаться Бен, выглядел еще хуже, чем двое предыдущих, как если бы он пролежал в земле дольше них или умер более страшной смертью. Рваные клочья кожи и мяса повсеместно свисали с его лица, а кости рук просвечивали сквозь протертые рукава. Единственный мертвый глаз существа висел, наполовину вывалившись из глазницы, а рот был перекошен и забит грязью и спекшейся кровью.

Бен попытался нанести удар, но мертвец повис на его руке, и монтировка с громким стуком упала на пол. Бен судорожно шарил рукой в надежде поднять свое оружие, и одновременно борясь с этим жутким монстром, сумел наконец опрокинуть его на ковер. Из глотки твари исходило страшное зловоние и какие-то хриплые скрежещущие звуки, очень похожие на те, что издавал убийца брата Барбары. Мертвец почти уже дотянулся своими трясущимися костлявыми руками до горла Бена, однако тот схватил монтировку и с размаху вонзил ее острие в прогнивший череп.

Пошатываясь, Бен тяжело поднялся. Ему пришлось упереться ногой в лицо твари, чтобы вытащить свой инструмент, и мертвая голова глухо ударилась о пол гостиной. Тонкая струйка белой и совсем не похожей на кровь жидкости брызнула из образовавшейся в черепе раны.

Но Бен не успел подумать о том, что это могло означать, поскольку звуки, доносившиеся из кухни, говорили ему, что еще одно существо проникло в дом. Он встретил его в коридоре и несколькими мощными ударами вытолкал на заднее крыльцо, с силой захлопнул дверь и прислонился к ней плечом, удерживая ее закрытой и пытаясь перевести дыхание.

После длительного молчания Бен сказал:

— Теперь они знают, что мы здесь. Это для них больше не секрет. И они убьют нас, если мы себя не защитим.

Он говорил это, обращаясь прямо к Барбаре, в надежде увидеть хоть какие-то признаки понимания и готовности помочь ему в их совместной борьбе за жизнь. Но Барбара не слышала его. Ее лицо нервно подергивалось, а широко раскрытые глаза, не мигая, смотрели мимо него.

Взгляд девушки был устремлен на то место, где в коридоре между гостиной и кухней распростерся на полу мертвый гуманоид. Неестественно изогнувшись, он лежал на спине с застывшей в воздухе правой рукой, пальцы которой были хищно скрючены как бы в попытке что-то схватить.

Вдруг Барбара с ужасом заметила слабое движение этой мертвой руки. Рука чуть заметно приподнялась. И все тело твари тоже слегка шевелилось. А голова на вывернутой, сломанной шее смотрела в потолок остановившимся взглядом единственного остекленевшего глаза.

В каком-то трансе Барбара сделала несколько шагов по направлению к этой лежащей твари. Страх и отвращение исказили лицо девушки напряженной болезненной гримасой. Рука мертвеца снова дернулась. Барбара медленно приближалась к нему, не отводя глаз, влекомая каким-то непреодолимым любопытством.

Мертвая тварь, со следами глубокого разложения на лице, лежала, подергиваясь и бессмысленно глядя вверх своим вывалившимся глазом. Но Барбара подходила все ближе, не обращая внимания на конвульсивную дрожь мертвеца и его отвратительный остекленевший и бесцветный глаз с мутным неровным зрачком.

Барбару охватило дикое желание закричать и бежать отсюда, не разбирая дороги, но вместо этого она, как под гипнозом, продолжала пристально смотреть в единственный мертвый глаз отвратительного существа.

И вдруг с громким шорохом тварь сдвинулась с места. Барбара, очнувшись от транса, отпрыгнула и закричала, не успев сообразить, что это Бен схватил мертвое тело за ноги и потащил его к выходу.

— Закрой глаза, детка, я сейчас вытащу эту штуку отсюда, — спокойным голосом сказал Бен, но пока он тащил труп через кухню, на его лице отразилась невыразимая мука и страшное отвращение.

Глаз мертвеца продолжал дергаться. А Барбара стояла, зажав обеими руками рот, боролась с подступившей тошнотой и слушала звуки тяжелого дыхания Бена и его борьбы с мертвым телом. Наконец он подтащил труп к двери кухни, отпустил его ноги, которые тут же глухо стукнулись об пол, и остановился, чтобы передохнуть и подумать.

Даже в тусклом свете, исходившем от включенной плитки, Барбара видела на лице Бена обильную россыпь блестящих капель пота, а шум его тяжелого дыхания, казалось, заполнял всю комнату. Глаза Бена смотрели тревожно и настороженно. Он торопливо повернулся и выглянул на улицу через маленькое окошко в двери. Мертвец все еще лежал, подергиваясь у его ног.

А снаружи, в тени развесистых деревьев, Бен разглядел еще троих, которые жадно смотрели на дом, свесив свои костлявые руки и устремив неподвижные взгляды выпученных глаз на приоткрытую парадную дверь.

Быстрым движением Бен распахнул дверь настежь и наклонился, чтобы спихнуть с крыльца тело, лежавшее у его ног. Три мерзких создания, ждавших под деревьями, издали отвратительный клокочущий хрип и сделали несколько медленных тяжелых шагов по направлению к дому. Не став дожидаться их приближения, Бен одним мощным движением вытолкал труп за порог.

Твари на лужайке продолжали наступать, и стрекот сверчков сливался с хрипом и свистом из мертвых легких, который почти заглушал уже все остальные ночные звуки.

Еще одним усилием Бен подтолкнул мертвое тело к краю крыльца.

Изнутри дома Барбара не могла разглядеть, что делает Бен, поэтому она подошла к двери и, пытаясь унять охватившую ее дрожь отвращения, стала ждать, пока Бен вернется на кухню.

Отвратительные создания подходили все ближе, протягивая к дому свои гниющие руки с растопыренными пальцами в желании схватить и разорвать Бена на части. Он нахмурился и порылся в нагрудном кармане. Нащупав коробок спичек, он зажег одну и прикоснулся ею к грязной, оборванной одежде мертвеца. Тряпье тут же вспыхнуло.

Твари на дворе остановились. Поначалу пламя разгоралось медленно, и Бен тронул одежду спичкой еще в нескольких местах. Но так как внимание его было полностью приковано к приближающимся тварям, он обжег пальцы и со злостью швырнул спичку прямо в лицо упорно не желающего гореть гуманоида. Тяжело дыша, Бен ногой спихнул горящий труп с крыльца, глядя, как тот скатился по трем невысоким ступенькам на траву и замер, объятый низким шипящим пламенем.

И тут Бен увидел, что три мертвеца во дворе резко попятились назад, пытаясь закрыть лица своими негнущимися руками, словно боясь огня. И тогда его пальцы победно сжались в кулак, стиснув узкие алюминиевые перила крыльца, а лицо ощущало уже жар горящего пламени.

— Я еще доберусь до вас, — тихо сказал Бен сам себе, и голос его задрожал. А затем он громко закричал в тишину ночи:

— Я доберусь до вас, суки! До всех! Проклятые выродки!

Бен вызывающе стоял на крыльце, а объятый пламенем труп медленно горел у его ног, источая невыносимое зловоние. Однако твари на лужайке больше не пятились и теперь стояли на безопасном расстоянии, хищно таращась на Бена.

Услышав за спиной внезапный шум, Бен резко обернулся и в дверях кухни увидел Барбару. Встретив ее взгляд, он с горечью отметил пустое и бессмысленное выражение, застывшее на ее лице. Постояв немного у входа, Барбара снова скрылась за дверью. Уверенным шагом Бен вернулся на кухню, захлопнул за собой дверь черного хода и хотел было запереть ее, но запор оказался сломан.

Тогда Бен обхватил руками тяжелый обеденный стол, подтащил его к двери и с грохотом загородил им проход. Его громкое дыхание стало еще чаще. А взгляд метался взад-вперед по комнате, как бы в поисках чего-то. Но Барбара не могла понять, чего именно.

Потом он бросился к кухонным шкафам, распахнул настежь дверцы и принялся рыться в содержимом полок. Они были полны обычной кухонной утвари и всяких съестных припасов. Довольно долгое время Бен молчал, а Барбара, не отрывая глаз, следила за его поисками.

— Посмотри, где-то там должен быть выключатель, — сказал он так неожиданно, что Барбара вздрогнула и отшатнулась к стене. Ее рука нащупала выключатель. Кухня наполнилась ярким светом, который тут же ослепил ее и заставил моргать и прищуриваться, а Бен с громким топотом продолжал энергично носиться по помещению. Девушка все еще стояла, прижавшись спиной к стене и держа руку на выключателе, и не осмеливалась пошевелиться. Она молча смотрела, как Бен вытаскивает из них содержимое на стол или просто на пол.

Наконец он добрался до ящика со столовым серебром» открытого еще с тех пор, как его обнаружила Барбара, и с громким треском рывком выдвинул ящик до упора. Оттуда Бен вытащил большой хлебный нож и, с шумом втянув в себя воздух, подобрал живот и засунул нож за пояс. Затем он снова порылся в ящике и вынул из него еще один нож.

К удивлению Барбары, Бен резко шагнул в ее сторону и рукояткой вперед сунул нож прямо ей в руку. Она испуганно отшатнулась, и это слегка остудило пыл Бена. Он попытался успокоиться и, с трудом переводя дыхание, мягко, но настойчиво произнес:

— Держи-ка вот это. Может, еще пригодится… Она поколебалась немного, но в конце концов нож взяла, и Бен вздохнул с облегчением. Барбара выглядела безвольной и апатичной, как будто полностью потеряла контроль над собой или просто решила сдаться без дальнейшей борьбы. Она непонимающе посмотрела на оружие в своей руке, затем ее глаза встретили напряженный взгляд Бена.

— Все хорошо, — сказал он. — Все нормально. Ты только слушай меня, и все будет в порядке. Мы должны защищать себя. А для этого нужно не пускать их сюда, пока мы не найдем способ выбраться из этого проклятого места.

Он не знал, дошли ли до Барбары его слова, но надеялся, что она поняла все правильно. Бен отошел от нее и продолжил свои поиски, разговаривая лишь иногда, в перерывах между тяжелыми вздохами и теми короткими моментами, когда его внимание было целиком поглощено какой-либо находкой — чем-то, что могло оказаться полезным в их борьбе за жизнь.

Его поиски вовсе не были беспорядочными, как это могло показаться на первый взгляд; на самом деле они велись очень избирательно и преследовали конкретную, осмысленную цель — он искал гвозди и доски или подходящие куски дерева, которыми можно было бы заколотить окна и двери. Бен пришел к выводу, что на случай возможной решительной атаки тварей они должны укрепить этот дом как можно надежнее. Опасность такой атаки становилась все более угрожающей, так как число мертвецов вокруг дома непрерывно увеличивалось, и поэтому Бен торопился. Поначалу поглощавшие все его внимание поиски подстегивались только растущим чувством тревоги. Однако постепенно, по мере того, как он находил какие-то важные, необходимые предметы, его действия становились все более обдуманными и последовательными.

Бен стал пододвигать тяжелые столы и другие предметы обстановки к дверям и окнам, чтобы загородить ими наиболее уязвимые участки.

По мере того, как эти баррикады придавали их убежищу надежный вид, состояние Бена становилось все менее напряженным, а разум — более спокойным и хладнокровным. Сознание того, что предпринимаются какие-то усилия в направлении безопасности, стало овладевать и Барбарой, постепенно выводя ее из состояния оцепенения и безразличия.

— Все будет в порядке! — подмигнул ей Бен, стараясь, чтобы голос его звучал бодро и убедительно.

А Барбара, по-прежнему не двигаясь, смотрела, как он носится по комнате и, разбрасывая по полу свои находки, вываливает все из ящиков и скидывает с полок. Однако Бен все еще не мог найти ничего такого, что было бы ему действительно необходимо. На пол летели катушки ниток, пуговицы, крем для обуви, маникюрные принадлежности. И постепенно поиски Бена вновь стали лихорадочно торопливыми.

Наконец в деревянной коробке под раковиной он обнаружил то, что так долго искал. Вывалив содержимое на пол, Бен радостно подпрыгнул и издал победный крик, поскольку из ящика с глухим стуком выпал большой молоток-гвоздодер. Кроме него там нашелся топор и старая жестяная банка из-под табака, в которой оказались гвозди, шурупы и прочая мелочь. Несколько гвоздей со звоном скатились на пол, но Бен наклонился и бережно подобрал их. Он порылся в образовавшейся кучке железок, выбрал самые длинные гвозди и засунул их в карман своего свитера. Тут же он снова сорвался с места и вновь принялся искать что-либо подходящее.

Пробегая мимо, он бросил взгляд на Барбару.

— Посмотри, нет ли там, у камина, каких-нибудь деревяшек покрупнее! — прокричал Бен и отвернулся, чтобы исследовать содержимое картонной коробки, стоящей на холодильнике. По ее весу он понял, что коробка пуста, и сразу отбросил ее в сторону, лишь мельком заглянув внутрь, а ноги уже несли его по направлению к шкафчику в углу комнаты, в котором скорее всего не было ничего, кроме продуктов. Но в этот момент Бен заметил, что Барбара все еще стоит без движения, и внезапно его гнев прорвался наружу; он в ярости закричал на нее:

— Послушай, ты… — Но тут же снова взял себя в руки, улыбнулся и заговорил уже не так грубо:

— Послушай… Я знаю, ты боишься. Я тоже боюсь. И боюсь не меньше тебя. Но мы не сможем уцелеть, если будем сидеть сложа руки. Я собираюсь заколотить двери и окна. Но ты должна мне помочь. Нам надо помогать друг другу, потому что больше помощи ждать не от кого… И тогда все будет в порядке. О'кей? А сейчас я хочу, чтобы ты пошла и посмотрела, нет ли там каких-нибудь досок возле камина.

Он замолчал, все еще тяжело дыша. Барбара виновато смотрела на него и, спустя несколько секунд, начала медленно двигаться, оторвавшись от стены.

— О'кей? — снова спросил Бен, глядя ей прямо в глаза. После долгой паузы Барбара слабо кивнула.

— О'кей, — успокоившись, полушепотом повторил Бен и посмотрел вслед девушке, а затем продолжил свои поиски.

Барбара вошла в гостиную, где темнота заставила ее замедлить шаг. Из кухни продолжал доноситься производимый Беном шум. Барбара с опаской оглядела комнату, в которой каждая тень казалась ей подозрительной, и инстинктивно сжала рукоятку своего ножа. Что угодно могло скрываться в этих темных углах, прятаться за мебелью или в больших шкафах.

Неожиданно Барбара вздрогнула.

На обеденном столе, стоявшем в дальнем конце гостиной, виднелся темный силуэт вазы с крупными, округлой формы, цветами. И эти цветы зашевелились вдруг от дуновения ветра из открытого окна. В ужасе Барбара бросилась к окну, захлопнула его, заперла на задвижку и остановилась, тяжело дыша от испуга. Она заметила, что, закрывая окно, защемила край белой кружевной гардины. Но уже ничто на свете не заставило бы ее снова открыть это окно. Вздрогнув, она обернулась и увидела появившегося в дверях Бена, который заглянул в комнату, чтобы узнать, что здесь произошло. Барбара понадеялась было, что он останется, но в ту же секунду Бен повернулся и отправился назад в кухню искать дальше.

Снова оставшись одна, Барбара протянула руку и зажгла настольную лампу. Тусклый желтоватый свет озарил окружающее пространство. Комната была почти пуста. Девушка медленно двинулась по направлению к камину. Возле него лежали сложенные штабелем дрова и несколько досок, достаточно крупных, чтобы заколотить ими окна. Все еще сжимая в руке нож, она стала подбирать с пола доски, но неожиданно из дров выскочил паук и побежал по ее руке. И Барбара, пронзительно вскрикнув, с грохотом выронила свой груз.

Она подождала немного надеясь, что Бен придет ей на помощь, но на этот раз он не появился на ее шум. С кухни доносился громкий стук молотка, и Барбара поняла, почему Бен не расслышал грохот рассыпанных ею досок. Она опустилась на колени и аккуратно подобрала все, убедив себя больше не пугаться пауков.

Пошатываясь со своей неудобной ношей, Барбара поспешила на кухню и, протиснувшись в дверь, увидела Бена, который молотком отбивал петли с высокой двери стенного шкафа. Заключительный удар, сильный рывок — и со скрежетом выдираемых из дерева шурупов дверь сорвалась с петель. Бен прислонил ее к стене рядом со шкафом, в глубине которого он обнаружил и другие полезные вещи — гладильную доску, три срединные доски от раздвижного обеденного стола и еще какой-то старый хлам.

Он тепло улыбнулся Барбаре, — когда, подняв глаза, увидел принесенные ею доски, которые она осторожно сложила в углу. Сделав ей знак следовать за ним, Бен подхватил дверь стенного шкафа и понес ее через кухню к черному ходу, на котором был сломан запор. Он пристроил оторванную дверцу шкафа поперек проема черного хода и, прикинув, решил, что с помощью этой же доски можно будет заколотить и небольшое окно рядом с дверью. Подперев доску плечом, Бен стал искать в кармане свитера гвозди. Доска медленно поползла вниз. Она не закрывала полностью окно возле двери, оставляя небольшие просветы сверху и снизу, однако позволяла достаточно надежно укрепить саму дверь и закрывала имевшееся в ней маленькое окошко. Тяжелая доска снова поехала вниз, и Бен поправил ее локтем, продолжая искать гвозди. Неожиданно Барбара пришла ему на помощь, поддержав сползающую доску и удерживая ее в нужном положении. Бен принял эту помощь автоматически, кажется, даже не заметив и никак не отреагировав, и быстрым точным взглядом окинул дверной проем, определяя, куда забивать гвозди. Затем, вынув из кармана несколько длинных гвоздей, он вогнал их в дерево быстрыми и мощными ударами молотка. Бен вбил два гвоздя на своей стороне, прихватив доску к косяку у двери, затем быстро перешел на сторону Барбары и вбил еще два. Теперь, когда доска уже прочно держалась, он вогнал гвозди по самые шляпки, затем отступил назад, чтобы посмотреть, и принялся забивать еще. Бен старался расходовать гвозди экономно, вбивая их только там, где они могли бы принести наибольшую пользу, поскольку не располагал неограниченным запасом.

Потом он подергал за укрепленную дверь, и она показалась ему достаточно прочной. А как только эта первая мера безопасности была предпринята, к Бену стали возвращаться уверенность и относительное спокойствие. И хотя он по-прежнему был встревожен и продолжал работать весьма торопливо, но тот факт, что он имел все необходимые для работы инструменты и план действий в случае опасности, давал ему ощущение не совсем уж полной беспомощности. Теперь он почти не сомневался, что сможет позаботиться должным образом о себе и об этой девушке.

— Готово! Ей-Богу! — наконец воскликнул он в приливе оптимистической радости. — Здесь они не проберутся. На это у них сил не хватит — так-то вот!

И он вогнал еще пару гвоздей в оконную раму, снова испытал укрепление на прочность и остался вполне доволен.

— Сквозь это они не пройдут, — произнес Бен, заключительными ударами утопив шляпки гвоздей в дереве.

Он внимательно осмотрел те части окна, которые остались незакрытыми, и пришел к выводу, что они не настолько велики, чтобы в них смог пролезть человек.

— У меня не так уж много гвоздей, — объяснил он Барбаре. — И я оставлю это так. Гораздо важнее укрепить другие места, где они могут пролезть.

Барбара ничего не ответила, не высказав ни одобрения, ни своего мнения на этот счет, и Бен бросил в ее сторону сердитый взгляд. Потом еще раз осмотрел кухню. Там больше не было ни дверей, ни окон, кроме единственной внутренней двери, ведущей в гостиную.

— Ну ладно… здесь уже вполне безопасно, — сказал он после тщательного осмотра и снова взглянул на Барбару, ожидая хоть какого-то знака одобрения или поддержки, но она по-прежнему молчала, и тогда Бен продолжил, немного повысив голос, чтобы смысл его слов лучше дошел до девушки. — Теперь… если что и случится…

Барбара неподвижно стояла на месте и смотрела на него безо всяких признаков понимания.

— Если что случится… мы побежим отсюда. И без промедления, иначе останешься там и будешь сама с ними разбираться. Если они вдруг прорвутся в дом, мы закроемся на кухне и забаррикадируем эту дверь. — Он указал на дверь между гостиной и кухней, которая в это время была открыта.

Барбара наблюдала, как он закрыл ее, проверил на прочность, затем открыл снова. Потом Бен отобрал несколько толстых досок и прислонил их к стене рядом с дверью, чтобы в случае опасности можно было быстро заколотить ими вход в гостиную.

Ощупав свой карман, он обнаружил, что запас гвоздей быстро уменьшается, и отправился к полке, на которую было высыпано содержимое банки из-под табака. Бен полностью опустошил банку, разыскал в куче самые длинные гвозди и только их сложил обратно. После этого протянул банку Барбаре.

— А ты держи вот это, — сказал он тоном, не допускающим возражений.

Барбара мгновенно среагировала и взяла банку из рук Бена. Она подождала, пока он собрал огромную охапку досок — сколько мог унести — и направился в комнату. Ей не хотелось пребывать в одиночестве и, поскольку Бен не сказал, чтобы она оставалась на кухне, Барбара молча пошла вслед за ним, держа банку с гвоздями перед собой.

Они прошли в гостиную.

— Это долго не продлится, — тяжело дыша, сказал Бен. — Они обязательно попытаются прорваться сюда. Но пока они боятся, мне так кажется… или, может быть, еще не проголодались…

Он сбросил свою ношу посреди комнаты и направился к большим фасадным окнам, разговаривая на ходу. Речь Бена стала вдруг напряженной и торопливой.

— Они боятся огня. Я знаю это.

Барбара по-прежнему молча стояла в середине комнаты, держа в одной руке нож, в другой банку, и смотрела, как Бен, подойдя к окнам, на глаз пытался оценить их размеры. Он внимательно осмотрел комнату, и наконец его взгляд упал на широкий обеденный стол. Бен быстрым шагом направился к нему, продолжая вслух вспоминать:

— Их было пятьдесят, а может, и целых сто, этих тварей, там, в Кабрии, когда первый раз объявили об опасности.

Барбара смотрела на него, пораженная. При упоминании о числе этих существ в ее глазах отразился испуг и изумление, смешанные с любопытством. Бен с видимым усилием оттащил массивный стол от стены, обошел вокруг него, прикидывая размер, а затем, приподнял стол за край, перевернул его набок. Ухватившись за одну из ножек, он попытался выломать ее. Это потребовало больших усилий, но наконец с громким хрустом ножка отломилась. Бен бросил ее на ковер и продолжал говорить, тяжело дыша от напряжения и время от времени прерывая свой рассказ, чтобы выместить весь гнев на столе, выламывая одну за другой его ножки.

— Я увидел большой бензовоз, там… возле закусочной Бикмана. А я как раз слушал радио — у меня в машине есть приемник…

Бен принялся выламывать вторую ножку. Она громко хрустнула, но не поддалась. Тогда он пошел за молотком, продолжая на ходу свой рассказ:

— Этот бензовоз выскочил на дорогу со стоянки возле закусочной. И его преследовали, должно быть, десять… или пятнадцать этих упырей… Но в тот момент я их еще не видел — они были с другой его стороны. И это выглядело очень странно — то, что он вылетел на такой скорости, вместо того, чтобы не спеша выехать со стоянки.

Двумя мощными ударами молотка Бен отбил вторую ножку, и она со стуком упала на пол. Отбросив ее в угол, он сразу же принялся за третью.

— Сначала я увидел только этот большой бензовоз. И мне показалось смешным, что он ехал так быстро, — продолжал Бен, натужно кряхтя. — А потом уже я заметил и кучу тварей — тот грузовик немного замедлил ход, и они уцепились за него… старались залезть, запрыгивали… Они хватали водителя за горло.

Еще одна ножка, упав, стукнулась о ковер. Бен тяжело дышал. А Барбара слушала его рассказ, одновременно напуганная и завороженная.

— И бензовоз поехал поперек дороги — прямо на тротуар. Мне пришлось изо всех сил ударить по тормозам, так что шины завизжали, а бензовоз врезался в большую вывеску, а потом в колонки заправочной станции. Я слышал звук столкновения. И эта огромная машина загорелась… Но она все еще продолжала двигаться в сторону здания станции — я в ужасе остановился. И тогда все эти твари… они стали отступать… некоторые побежали… или пытались бежать… Но они и бежали-то как бы ползком. Во всяком случае, они отступали. Было похоже… было похоже, что они бегут от огня. А парень в бензовозе так и не смог выбраться — его кабина до половины ушла в стену станции. И он начал гореть там живьем — его крик до сих пор стоит у меня в ушах…

Глаза Барбары потемнели, а лицо тревожно нахмурилось. Продолжающийся кошмар становился для нее все более запутанным.

Бен с треском выломал последнюю ножку, и крышка стола начала падать. Она оказалась довольно тяжелой. Но он удержал ее и с трудом поводок через комнату. Барбара подошла к нему и тоже взялась за край, однако доска была слишком тяжелой, чтобы девушка могла оказать заметную помощь.

— Я не знал, что произойдет, — продолжал Бен. — Или заправочная станция взорвется… и разлетится на куски. Или еще что-то случится. И я просто поехал прочь, стараясь оказаться подальше от этого места на случай взрыва… а парень в бензовозе все кричал и кричал… и через некоторое время затих.

Бен опустил на пол крышку стола и стер со лба капли пота, а потом вытер руку о рубашку. Он все еще тяжело дышал от напряжения. В его широко раскрытых глазах застыл гнев, вызванный воспоминаниями о событиях, которые он только что описывал, и в то же время казалось, что он вот-вот заплачет.

— И повсюду там были эти существа, — говорил Бен. — Они толпами стояли на обочинах дороги и глядели так… будто только что вышли из могил. Их было полно и возле закусочной, а на стоянке рядом стояло много машин и автобусов с выбитыми стеклами. И я подумал, что они, должно быть, прикончили в закусочной всех людей. И тогда я погнал свой грузовик прямо на них, и тут-то мне удалось их как следует рассмотреть: я впервые увидел их в свете своих фар, а затем… я начал давить их своими колесами, стараясь сбить, уничтожить как можно больше этих грязных, мерзких уродов. И двое из них от удара отлетели по воздуху футов на пятьдесят. Но остальные продолжали стоять. Они даже не пытались бежать. Они не захотели даже сойти с дороги. «А некоторые из них, наоборот, стали приближаться, как будто бы могли схватить меня. И мой грузовик давил их и давил, как сборище клопов…

Увидев в глазах Барбары сильный страх, Бен замолчал. Ее глаза были широко раскрыты, на лице написано отвращение, а руки все еще держались за крышку стола.

Бен переключил внимание на эту крышку и принялся поднимать ее к окну. Барбара осталась практически неподвижной, и когда Бен потянул стол на себя, ее руки безвольно упали. Он с трудом подтащил стол к окну, которое хотел заколотить. А Барбара молча смотрела в сторону безо всякого выражения на лице.

— Я… у меня есть дети, — сказал Бен, вытирая рукавом мокрый лоб. — И я надеюсь, что с ними ничего не случится. Они уже большие и могут позаботиться о себе. Но они ведь всего лишь дети… а я уехал, и…

Он оборвал себя на полуслове, поскольку Барбара не отвечала, а он не знал, что сказать дальше. Бен опять взялся за крышку стола и прислонил ее к стене.

— Я собираюсь сделать все, что в моих силах, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал уверенно. — Я сделаю все, что могу, и я вернусь. Я снова увижу моих ребят. И все будет хорошо. Мы выберемся отсюда…

Бен стал повторяться и, почувствовав, что начинает бормотать уже совсем бессвязно, замолчал. Девушка выжидательно смотрела на него. Бен сделал над собой усилие и стал говорить немного медленнее. Его голос стал принужденно-спокойным и монотонным. Ведь невзирая на свой страх и усталость, он был смелым человеком, и поэтому решил, несмотря ни на что, не терять веру в свои силы. Бен знал, что девушке сейчас очень нужна его поддержка, чтобы совладать с ситуацией. И, хочет он этого или нет, его жизнь в какой-то мере зависит от нее и от того, насколько хорошо он сможет помочь ей преодолеть страх.

— С нами тоже теперь все будет в порядке, — убежденно сказал он, — Мы их не пропустим. Я имею в виду… с ними вполне можно справиться. Нужно только не терять голову и не слишком пугаться. Ты сама посмотри — мы двигаемся быстрее них, и они гораздо слабее взрослого мужчины. Так что мы с ними справимся. О'кей?

Девушка не отвечала.

— Все, что нам нужно, — это не терять головы, — добавил Бен.

Какое-то время они смотрели друг на друга, затем Бен повернулся и снова взялся за стол. Но как только он начал поднимать его, Барбара заговорила тихим, слабым голосом:

— Кто они такие?

Бен остановился, все еще держа тяжелую крышку в руках, и с удивлением посмотрел в обеспокоенное лицо Барбары. Постепенно до него дошло, что девушка еще практически ничего не знает о том, что произошло. Она совершенно не представляет себе ни степени опасности, ни ее причины. Она не слышала никаких объявлений по радио, никаких сводок, а все это время находилась в состоянии непроходящего шока.

И Бен недоверчиво вскрикнул:

— Так ты ничего не слышала?! Барбара беспомощно посмотрела ему в глаза. Ответом было ее молчание.

— Ты хочешь сказать, что не имеешь даже никакого представления о том, что происходит?

Барбара хотела кивнуть в ответ, но вместо этого у нее начался приступ нервной дрожи. Она дрожала все сильнее, ее уже стало трясти, и тогда она обхватила голову руками и разразилась громкими рыданиями. В панике она начала кругами ходить по комнате, отчаянно и бесцельно.

— Нет… нет… нет… Я не… что происходит… что происходит с нами… Почему? Скажите мне! Скажите! — рыдала Барбара.

Выведенный из себя этой истерикой, Бен схватил ее за плечи и сильно встряхнул, пытаясь привести в чувство. Рыдания прекратились, однако Барбара продолжала бессмысленно смотреть куда-то сквозь него. Казалось, что ее взгляд направлен в какую-то отдаленную точку позади Бена. Но речь, по-прежнему беспорядочная и отрывистая, стала все же более связной:

— Мы были на кладбище… я… и Джонни… мой брат, Джонни… Мы привезли цветы для… А этот… человек… он бросился на меня… И Джонни… сражался с ним… а теперь он… он…

— Ладно! Ладно! — прокричал Бен прямо в лицо ей. Его не оставляло чувство, что если он немедленно не выведет ее из этого состояния, она может решиться на необдуманный поступок — попытаться убить себя или сделает что-нибудь еще, что в конечном итоге будет стоить жизни им обоим. Он крепче сжал ее запястья, и Барбара начала вырываться.

— Убери свои руки! — закричала она.

Улучив удобный момент, девушка вывернулась и бросилась от него. По пути она споткнулась об одну из валявшихся на полу ножек стола и едва удержалась на ногах. Оказавшись возле входной двери, Барбара остановилась, готовая в любой момент кинуться в темноту.

Она заговорила вконец бессвязно, потеряв уже всякое ощущение реальности:

— Мы должны помочь ему… помочь Джонни… мы должны пойти и разыскать его… принести сюда…

Девушка приблизилась к Бену, умоляя его со слезами на глазах — слезами до смерти перепуганного ребенка.

— Принесите его сюда… пожалуйста… мы еще можем помочь ему… мы…

Бен осторожно шагнул ей навстречу. Барбара отступила назад, внезапно испугавшись его и выставила одну руку перед собой, как бы защищаясь, а другой зажала рот. — Нет… нет… пожалуйста… мы должны… мы…

Бен сделал еще один осторожный шаг в ее сторону.

— Ну… успокойся, — мягко сказал он. — Ты здесь в безопасности. И мы не можем рисковать…

Но девушка обиженно надула губы, и крупные слезы покатились по ее щекам.

— Мы должны найти Джонни, — тихо сказала она и, прижав пальцы к губам, посмотрела на Бена широко раскрытыми глазами, как маленький ребенок.

— Ну… успокойся… садись, — ласково сказал он Барбаре. — Ты ведь даже не знаешь еще, что это за твари… Это тебе не пикник в воскресной школе.

И вдруг Барбара забилась в исступленной истерике — было ясно, что она совершенно расклеилась.

— Пожалуйста… пожалуйста… Нет… нет… нет… Джонни… Джонни… пожа-а-алуйста-а-а!..

Бен как мог пытался успокоить ее, удержать на месте, но она отчаянно вырывалась, извиваясь и корчась. Несмотря на его недюжинную силу, девушке вновь удалось освободиться, поскольку он изо всех сил старался не причинить ей боль. В короткий момент затишья их взгляды встретились, и Бен прочел в глазах девушки страх и ненависть. И в следующую секунду Барбара пронзительно завизжала и набросилась на него с кулаками. Она била его по голове и лицу, потом стала лягаться, а он все пытался удержать ее руки и прижать Барбару грудью к стене, лишив возможности шевелиться. Наконец он с грубой силой швырнул ее в глубокое кресло, но она тут же вскочила на ноги и с криком ударила его по щеке. Бену пришлось снова сдавить ее своей медвежьей хваткой и зажать в углу. Затем — ему было крайне неприятно делать это — он поднял над ней свой тяжелый кулак. Однако девушка вовремя отдернула голову, и удар не достиг своей цели — не привел ее в чувство. Но он заставил ее испуганно сжаться и затихнуть, достаточно надолго, чтобы Бен успел направить второй удар, теперь уже точно. Глаза Барбары жалобно и обиженно посмотрели на него, и девушка начала медленно оседать, а он подхватил ее за руки, не давая упасть на пол.

Обеими руками удерживая Барбару, Бен молча оглядел комнату и увидел у противоположной стены диван. Он осторожно подхватил девушку за талию, подвел к дивану и уложил на него ее обмякшее, безвольное тело, поудобнее устроив голову на подушке.

Затем, отступив на шаг, Бен посмотрел на нее, и ему стало ужасно стыдно за то, что он только что сделал. Барбара лежала так тихо и спокойно, будто и не было вовсе никакой опасности. Ее светлые волосы, однако, были в полном беспорядке, а лицо — мокрым от слез. На скуле, в том месте, куда пришелся удар, образовался синяк.

Бен поежился. Ему страшно хотелось верить, что ради них обоих он сумеет найти правильный выход. Но это было очень непросто.

Да, это было совсем непросто.