Ночные кошмары и фантастические видения (сборник)

Клацающие зубы[23]

Хогэн бросил взгляд на запыленный стеклянный стенд и почувствовал, что возвращается в отрочество, тот самый возраст от семи до четырнадцати лет, втиснувшийся между детством и юношеством, когда его зачаровывали такие вот диковинные вещицы. Он наклонился к стенду, забыв про воющий ветер снаружи, про песок, который ветер бросал в окна. Стенд заполняли разнообразные «страшилки», сработанные в основном на Тайване и в Корее, но его внимание привлекли Клацающие Зубы. Мало того, что он никогда не видел таких огромных Зубов, так они еще были на ножках. В больших оранжевых башмаках с белыми подошвами. Полный отпад.

Хогэн посмотрел на толстую женщину, стоявшую за прилавком. В футболке с надписью «НЕВАДА – ЗЕМЛЯ ГОСПОДНЯ» (на необъятной груди буквы расползлись и растянулись), в джинсах, едва не лопающихся на внушительном заду. Она продавала пачку сигарет худосочному парню. Длинные светлые волосы он перехватил на затылке шнурком от кроссовки. Парень, лицом напоминающий умную лабораторную крысу, расплачивался мелочью, по одной выкладывая монетки из грязной руки.

– Простите, мэм? – обратился к ней Хогэн.

Она коротко глянула на него, и тут распахнулась дверь черного хода. В магазин вошел тощий мужчина. Бандана закрывала его рот и нос. Ветер пустыни ворвался следом, песок забарабанил по висевшему на стене календарю. Мужчина катил за собой тележку. На ней стояли три проволочные клетки. В верхней сидел тарантул. В двух нижних возбужденно гремели погремушками гремучие змеи.

– Закрой эту чертову дверь, Скутер, ты же не в хлеву! – заорала толстуха.

Он ответил злым взглядом, его глаза покраснели от песка и ветра.

– Подожди, женщина! Или ты не видишь, что у меня заняты руки? На что у тебя глаза? Господи! – Мужчина перегнулся через тележку, захлопнул дверь. Танцующий в воздухе песок посыпался на пол, мужчина, что-то бормоча себе под нос, покатил тележку к подсобке.

– Это последние? – спросила толстуха.

– Все, кроме Волка. Я посажу его в чулан за бензоколонками.

– Как бы не так! – возразила толстуха. – Или ты забыл, что Волк – наша главная достопримечательность. Приведи его сюда. По радио сказали, что ветер еще усилится и только потом стихнет. Так что будет гораздо хуже, чем сейчас.

– Кому ты дуришь голову? – Худой мужчина (муж толстухи, предположил Хогэн) стоял, уперев руки в бока. – Никакой это не волк, а койот из Миннесоты. Достаточно одного взгляда, чтобы разобраться, что к чему.

Ветер выл в стропилах «Продовольственного магазина и придорожного зоопарка Скутера», забрасывая окна сухим песком. Будет хуже, повторил про себя Хогэн. Оставалось только надеяться, что ветер не занесет дорогу. Он обещал Лайте и Джеку, что приедет к семи вечера, максимум в восемь, а обещания он всегда старался выполнять.

– И все-таки позаботься о нем, – сказала толстуха и раздраженно повернулась к парню, смахивающему на крысу.

– Мэм? – вновь позвал ее Хогэн.

– Одну минуту, мистер, – фыркнула она таким тоном, словно ее осаждали покупатели, хотя, кроме Хогэна и парня, в магазине никого не было.

– Не хватает десяти центов, блондинчик, – сообщила она парню, взглянув на выложенные на прилавок монеты.

Тот ответил невинным взглядом.

– Напрасно я думал, что вы мне поверите.

– Я сомневаюсь, что папа римский курит «Мерит-100», а если бы и курил, я бы пересчитала и его денежки.

От невинности во взгляде не осталось и следа. Ее сменили злоба и неприязнь (Хогэн решил, что с крысоподобным лицом они сочетаются лучше). Парень вновь принялся ощупывать карманы.

Лучше забудь о Клацающих Зубах и выметайся отсюда, сказал себе Хогэн. Если сейчас не уехать, можно забыть о том, чтобы добраться до Лос-Анджелеса к восьми часам, тем более в такую бурю. В этих местах или едешь медленно, или просто стоишь на месте. Бак полон, за бензин заплачено, так что скорее в путь, до того, как ветер усилится.

И он почти что последовал здравому совету, полученному от рассудка, да только вновь взглянул на Клацающие Зубы, Клацающие Зубы в оранжевых башмаках. С белыми подошвами! Фантастика. Джеку они бы понравились, подсказало правое полушарие. И взгляни правде в глаза, старина. Если Джек не захочет в них играть, ты с удовольствием оставишь их себе. Возможно, когда-нибудь в будущем тебе еще придется наткнуться на Большие Клацающие Зубы, почему нет, но чтобы они шагали в оранжевых башмаках? В этом я очень сомневаюсь.

Он таки прислушался к доводам правого полушария… и вот что из этого вышло.

Юноша с конским хвостом рылся в карманах, лицо его все мрачнело. Хогэн не курил, его отец, выкуривавший по две пачки в день, умер от рака легких, но ему очень уж не хотелось ждать завершения мучительных поисков.

– Эй! Парень!

Тот обернулся, и Хогэн бросил ему четвертак.

– Спасибо, мистер.

– Ерунда.

Юноша расплатился с толстухой, сунул сигареты в один карман, оставшиеся пятнадцать центов – в другой. У него не возникло и мысли, что сдачу надо бы вернуть Хогэну. Тот, впрочем, ничего другого и не ожидал. Таких вот парней и девчонок в эти дни хватало с лихвой. Носит их от побережья к побережью, как перекати-поле. Может, в сравнении с прошлым ничего и не изменилось, но Хогэну казалось, что нынешняя молодежь пострашнее предшественников, чем-то она напоминала гремучих змей, которых Скутер сейчас устраивал в подсобке.

Змеи, которых держали в таких вот придорожных зоопарках, убить не могли: дважды в неделю их яд сцеживали и сдавали на переработку. Но кусали пребольно, если подойти слишком близко и разозлить их. Вот это, подумал Хогэн, и роднило их с парнями и девицами, которые отирались у дорог.

Миссис Скутер направилась к нему, слова на футболке мерно колыхались в такт ее движениям.

– Чего надо? – неприязненно спросила она. Запад вроде бы славился дружелюбием, и за двадцать лет работы коммивояжером Хогэн пришел к выводу, что в большинстве случаев так оно и есть, но эту дамочку отличало обаяние бруклинской торговки, которую за последние две недели грабили трижды. Хогэн решил, что такие вот продавцы становятся таким же непременным атрибутом Нового Запада, как и молодняк на дорогах. Печально, но факт.

– Сколько это стоит? – Сквозь пыльное стекло Хогэн указал на бирку с надписью «БОЛЬШИЕ КЛАЦАЮЩИЕ ЗУБЫ – ОНИ ХОДЯТ!» Под стеклом лежало много других «страшилок»: китайские хваталки, перечная жевательная резинка, «Чихательный порошок доктора Уэкки», «взрывающиеся» сигары, пластмассовая блевотина (выглядевшая как настоящая), шкатулки с сюрпризом, «хохочущие» мешочки.

– Не знаю, – ответила миссис Скутер. – И не пойму, где коробка.

Действительно, только зубы (и впрямь большие, подумал Хогэн, даже очень большие, раз в пять больше тех Зубов, которые так забавляли его в штате Мэн, где он вырос) не были запакованы. Если убрать эти забавные ножки, создавалось впечатление, что они вывалились изо рта какого-нибудь библейского великана. Коренные казались белыми кирпичами, клыки угрожающе выпирали из красных пластмассовых десен. Из одной десны торчал ключ. Натянутое на Зубы кольцо из толстой резины сжимало верхнюю и нижнюю челюсти.

Миссис Скутер сдула с Клацающих Зубов пыль, перевернула их, чтобы посмотреть, нет ли наклейки с ценой на подошвах оранжевых башмаков.

– Ценника нет, – вырвалось у нее, и она сурово посмотрела на Хогэна, словно обвиняя его в краже ценника. – Только Скутер мог купить такую дребедень. Стоит здесь с тех пор, как Ной вышел из Ковчега. Я его спрошу.

Хогэну внезапно надоели и женщина, и весь «Продовольственный магазин и придорожный зоопарк Скутера». Клацающие Зубы, конечно, отменные, Джеку они, безусловно, понравятся, но он обещал: максимум в восемь.

– Не важно, – остановил он толстуху. – Я просто…

– Вы не поверите, но цена этих Зубов пятнадцать долларов и девяносто пять центов, – раздался за спиной голос Скутера. – Это не пластмасса. Зубы металлические, выкрашенные в белый цвет. Они могли бы куснуть как следует, если бы работали… но она уронила их на пол два-три года тому назад, когда вытирала пыль, и они сломались.

– О-о-о, – разочарованно протянул Хогэн. – Это плохо. Я никогда не видел таких Зубов, знаете ли, на ножках.

– Да нет, сейчас таких много, – возразил Скутер. – Их продают в Вегасе и Драй-Спрингсе. Но эти очень уж большие. И смотреть, как они идут по полу, щелкая челюстями, словно крокодил, одно удовольствие. Жаль, что моя старуха уронила их.

Скутер взглянул на жену, но та смотрела в окно. Выражение ее лица Хогэн расшифровать не мог: то ли печаль, то ли отвращение, может, и то и другое.

Скутер повернулся к Хогэну:

– Если они вам нужны, я готов отдать их за три с половиной доллара. Мы избавляемся от «страшилок», знаете ли. Хотим использовать этот стенд под видеокассеты. – Он закрыл дверь в подсобку. Бандану стянул, и она лежала на запыленной рубашке, открыв осунувшееся, с запавшими щеками лицо. Хогэн догадался, что Скутер тяжело болен.

– Ты этого не сделаешь, Скутер! – рявкнула толстуха, повернулась к нему… чуть ли не двинулась на него.

– Не кричи, – ответил Скутер. – И так голова болит.

– Я же сказала тебе привести Волка…

– Майра, если хочешь посадить его в подсобку, прогуляйся за ним сама. – Он шагнул к жене и, к удивлению Хогэна, толстуха попятилась. – Он же миннесотский койот. Три доллара ровно, и Клацающие Зубы ваши, приятель. Накиньте еще доллар, и забирайте Волка Майры. А если дадите пять – весь магазин. После того как построили автостраду, он все равно никому не нужен.

Длинноволосый юноша стоял у двери, вроде бы открывал пачку сигарет, а на самом деле наблюдал за комическим спектаклем, который разыгрывался у него на глазах. Его маленькие серо-зеленые глазки поблескивали, когда он переводил взгляд со Скутера на его жену.

– Знаете, я, пожалуй, поеду, – выдавил из себя Хогэн.

– Да не обращайте вы на Майру внимания. У меня рак, так что магазин достанется ей, и мне не придется ломать голову, как заработать на нем доллар-другой. Забирайте эти чертовы Зубы. Готов спорить, у вас есть сын, которому они могут приглянуться. И поломка, может, пустяковая. Наверное, где-то погнулся зубчик, ничего больше. В умелых руках они снова начнут и кусать, и ходить.

На лице Хогэна отразилась беспомощность. Визг ветра внезапно усилился: юноша открыл дверь и выскользнул из магазина – наверное, спектакль ему надоел. Песочный залп накрыл центральный проход, между стеллажами с консервами и собачьей едой.

– Когда-то я на свои руки не жаловался, – со вздохом добавил Скутер.

Хогэн долго молчал, просто не знал, что сказать. Смотрел на Клацающие Зубы, стоящие на стеклянном стенде, на Скутера, теперь он видел, как расширены у него зрачки, то ли от боли, то ли от болеутоляющих. Наконец у него вырвалось: «По ним и не видно, что они сломаны».

Он поднял Зубы – тяжелые, точно из металла, – заглянул в чуть приоткрытые челюсти, удивился размерам пружины, которая приводила их в движение. Подумал, что такая большая пружина нужна и для того, чтобы обеспечивать движения ножек. Как там сказал Скутер? Они могли бы куснуть как следует, если бы работали. Хогэн сдернул с челюстей резинку. Он по-прежнему смотрел на Зубы, чтобы не встретиться взглядом с темными, переполненными болью глазами Скутера. Взялся за ключ, только после этого решился посмотреть на Скутера. Чуть успокоился, увидев, что он улыбается.

– Не возражаете? – спросил Хогэн.

– Отнюдь. Действуйте.

Губы Хогэна разошлись в улыбке, он повернул ключ. Поначалу все шло как надо. Он видел, как сжимается пружина. А потом, на третьем обороте, внутри что-то щелкнуло, и ключ провернулся.

– Видите?

– Да. – Хогэн опустил Зубы на прилавок. Они стояли в забавных оранжевых башмаках и не шевелились.

Скутер пальцами левой руки развел челюсти. Одна оранжевая нога поднялась и шагнула вперед. Челюсти замерли, игрушка завалилась набок. Вновь внутри что-то щелкнуло. Челюсти сомкнулись.

Хогэн никогда в жизни не испытывал дурного предчувствия, а тут оно не просто возникло, а накатило, как приливная волна. Через год, может, даже через восемь месяцев, этот человек будет лежать в могиле, а если кто-то вытащит его гроб и снимет крышку, то увидит такие же зубы, которые будут торчать из мертвого высохшего лица.

Он заглянул в глаза Скутера, бездонные черные зрачки, и внезапно понял, что о желании покинуть магазин речь уже не идет. Ему просто необходимо убраться отсюда.

– Что ж, – ему оставалось только надеяться, что Скутер не протянет руку, которую придется пожать, – мне пора. Удачи вам, сэр.

Скутер протянул руку, но не для того, чтобы ее пожали. Вместо этого он сцепил резиновым кольцом Клацающие Зубы (Хогэн не мог взять в толк, зачем, все равно они не работали), поставил их на смешные ножки и подвинул к Хогэну.

– Премного вам благодарен. Зубы возьмите. Денег не надо.

– Ну… большое вам спасибо, но я не могу…

– Разумеется, можете, – оборвал его Скутер. – Возьмите их и отдайте вашему мальчику. Вы порадуете его, даже если ему придется поставить их на полку. Я кое-что знаю о маленьких мальчиках. Все-таки их у меня было трое.

– Откуда вы знаете, что у меня есть сын? – спросил Хогэн.

Скутер подмигнул.

– Прочитал на вашем лице. Берите их, не стесняйтесь.

Ветер взвыл снова, на этот раз от его удара застонали стены. Хогэн подхватил Зубы с прилавка, вновь подивившись их тяжести.

– Вот. – Скутер достал из-под прилавка мятый бумажный пакет. – Положите сюда. У вас красивый пиджак. Спортивного покроя. Если вы сунете Зубы в карман, они его оттянут.

Пакет лег на прилавок, словно Скутер понимал, что у Хогэна нет ни малейшего желания даже случайно прикоснуться к его пальцам.

– Спасибо. – Хогэн опустил Зубы в пакет, завернул верхнюю часть. – Джек тоже благодарит вас… это мой сын.

Скутер улыбнулся, обнажив полный набор вставных зубов (но гораздо меньше тех, что лежали в пакете).

– Рад услужить вам. Машину ведите осторожно, во всяком случае, пока не выберетесь из-под ветра. А после того, как доберетесь до предгорий, проблем у вас быть не должно.

– Я знаю. – Хогэн откашлялся. – Еще раз благодарю. Я надеюсь, что вы… э… скоро поправитесь.

– Это было бы хорошо, – будничным тоном ответил Скутер, – но не думаю, что судьба приготовила мне такой подарок.

– Ну, ладно. – Тут Хогэн понял, что понятия не имеет, как закончить разговор у прилавка. – Берегите себя.

Скутер кивнул.

– Вы тоже.

Хогэн попятился к двери, открыл ее, ему пришлось крепко схватиться за ручку, иначе ветер вырвал бы дверь и шмякнул о стену. Зато ветер плеснул в лицо пылью, и Хогэн сощурился.

Он переступил порог, закрыл дверь, лацканом действительно красивого пиджака прикрыл рот и нос, пересек крыльцо. Спустился по ступенькам и направился к своему кемперу[24], выпущенному компанией «Додж», который стоял за бензоколонками. Ветер разметал волосы, песок колол щеки. Когда он обходил автомобиль, его дернули за рукав.

– Мистер! Эй, мистер!

Хогэн повернулся. Увидел светловолосого парня с бледным крысиным лицом. Он сгорбился, втянул голову в плечи, от ветра его защищали только футболка и выцветшие джинсы. За его спиной миссис Скутер тащила мохнатого зверя к двери черного хода. Волк, он же миннесотский койот, более всего походил на отощавшего щенка немецкой овчарки, причем самого маленького из помета.

– Что? – прокричал Хогэн, прекрасно зная ответ.

– Вы не могли бы меня подвезти?

Обычно Хогэн не брал попутчиков после случая пятилетней давности. Он остановился рядом с девушкой, которая «голосовала» на окраине Тонопы. Грустными глазами она напоминала ребенка-беженца с плакатов ЮНИСЕФ, чьи мать и лучшая подруга погибли при пожаре неделю тому назад. Но едва она оказалась в кабине, Хогэн увидел серую кожу и безумный взгляд давно сидящей на игле наркоманки. Она сунула ему под нос пистолет и потребовала бумажник. Пистолет был старый и ржавый, с рукояткой, обмотанной изоляционной лентой. Хогэн не знал, заряжен ли он, может ли выстрелить… но в Лос-Анджелесе его ждали жена и сын. Да и будь он одиноким, стоило ли рисковать жизнью ради ста сорока баксов? И хотя тогда сто сорок баксов стоили гораздо больше, чем теперь, он отдал девушке бумажник. К тому времени ее дружок уже подкатил к его кемперу (в те дни Хогэн ездил на «форде эколайне», который и рядом не стоял с «кастом додж XRT») на грязно-синей «шеви нова». Хогэн попросил девушку оставить ему водительское удостоверение и фотографии Лайты и Джека. «Пошел на хрен, сладенький», – ответила девушка, ударила его по лицу его же бумажником и побежала к синей «нове».

От попутчиков одни неприятности.

Но ветер усиливался, а у парня не было даже пиджака. И что он мог ему сказать? «Пошел на хрен, сладенький, залезай под камень и сиди в компании ящериц, пока не стихнет ветер»?

– Хорошо.

– Спасибо, мистер! Большое вам спасибо!

Юноша побежал к пассажирскому сиденью, дернул за ручку, понял, что дверь заперта, и застыл, сгорбившись, втянув голову в плечи. Ветер раздувал футболку, как парус, отрывая ее от бледной, тощей, прыщавой спины.

Прежде чем залезть в кабину, Хогэн еще раз оглянулся на «Продовольственный магазин и придорожный зоопарк Скутера». Скутер стоял у окна, глядя на него. Он поднял на прощание руку. Вскинул руку и Хогэн. Потом вставил ключ в замок, повернул. Скользнул за руль, нажал кнопку блокировки дверей, знаком показал парню, что тот может залезать в кабину.

Тот не заставил просить себя дважды, а дверцу смог закрыть только двумя руками, так усилился ветер. Даже раскачивал кемпер, словно пытался оторвать от земли и швырнуть в первую попавшуюся стену.

– Уф! – шумно выдохнул юноша, пройдясь пятерней по волосам (шнурок от кроссовки он потерял, и теперь они свободно падали на плечи). – Ничего себе ветер. Просто ураган.

– Да, – согласился Хогэн. Водительское и пассажирское сиденья (в рекламных буклетах они назывались «капитанскими креслами») разделял широкий выступ, и Хогэн положил пакет с Зубами в одно из углублений для чашек. Повернул ключ зажигания. Двигатель мягко заурчал.

Юноша обернулся, оценивающе оглядел заднюю часть кемпера: кровать (сложенную в диванчик), маленькую газовую плиту, шкафчики, в которых Хогэн держал образцы, туалетную кабинку.

– Неплохо живете, – прокомментировал он. – Со всеми удобствами. – Он посмотрел на Хогэна. – А куда направляетесь?

– В Лос-Анджелес.

Юноша улыбнулся:

– Отлично. И мне туда же! – Он вытащил пачку сигарет, достал одну.

Хогэн уже включил фары и первую передачу. Но тут вернул ручку в нейтральное положение и повернулся к юноше:

– Давай сразу кое о чем договоримся.

Юноша похлопал ресницами.

– Конечно, чувак, нет проблем.

– Во-первых, обычно я не беру попутчиков. Несколько лет назад у меня был неприятный инцидент, после которого напрочь отшибло привычку кого-нибудь подвозить. Я довезу тебя до предгорий Санта-Клары, но не дальше. Там есть закусочная, называется «У Сэмми». От нее до автострады совсем ничего. Около закусочной мы и расстанемся. Идет?

– Идет. Конечно. Почему нет? – Все тот же невинный взгляд.

– Второе, если ты хочешь курить, мы расстанемся прямо сейчас. Идет?

На мгновение взгляд изменился, стал злобным, настороженным (Хогэн потом очень жалел, что не сделал из этого соответствующие выводы), но тут же стал прежним. Юноша вновь превратился в беженца из этих диких мест, который никому не мог причинить вреда. Он засунул сигарету за ухо, показал Хогэну пустые руки. Когда он их поднимал, Хогэн заметил синюю татуировку на левом бицепсе: «ДЕФ ЛЕППАРД – НАВЕК».

– Никаких сигарет. Я все понял.

– Отлично. Билл Хогэн. – Он протянул руку.

– Брайан Адамс, – ответил юноша, пожимая ее.

Хогэн вновь включил первую передачу, и кемпер медленно покатил к дороге номер 46. И тут взгляд Хогэна упал на кассету, лежащую на приборном щитке. С записью альбома «Беззаботный» Брайана Адамса.

Все понятно, подумал он. Ты – Брайан Адамс, а я – Дон Хенли. Заглянули вот в «Продовольственный магазин и придорожный зоопарк Скутера», чтобы собрать материал для наших новых альбомов, не так ли, чувак?

И выехав на шоссе, вглядываясь в пелену песка, вновь вспомнил девушку-наркоманку, которая ударила его бумажником по лицу, прежде чем выскочить из кабины. Он уже чувствовал, что и эта поездка добром не кончится.

А потом порыв ветра попытался утащить его на полосу встречного движения, и он сосредоточился на дороге.

Какое-то время они ехали молча. Лишь однажды Хогэн скосился направо и увидел, что юноша, закрыв глаза, откинулся на подголовник. То ли спал, то ли дремал, а может, притворялся, не желая разговаривать. Хогэна это вполне устраивало, ему тоже не хотелось говорить со случайным попутчиком. Прежде всего он не знал, что сказать мистеру Брайну Адамсу из Ниоткуда. Юный мистер «Адамс» определенно не относился к потенциальным покупателям наклеек и считывателей универсального товарного кода, которые продавал Хогэн. И потом, в такую погоду он не мог отвлекаться, если хотел удержать кемпер на асфальте.

Как и предупреждала миссис Скутер, буря усиливалась. Дорогу начали перегораживать песчаные наносы. Чтобы не разбить машину, Хогэну пришлось сбросить скорость до двадцати пяти миль. Кое-где песок полностью засыпал асфальт, и там, чтобы кемпер не пошел юзом, Хогэн полз на пятнадцати милях в час, ориентируясь по светоотражателям на столбиках вдоль дороги.

То и дело из песчаной мглы возникали легковые автомобили и грузовики, напоминающие доисторических чудовищ с круглыми сверкающими глазами-фарами. Одна из легковушек, старый «линкольн» размерами с трейлер, ехала прямо по осевой дороги номер 46. Хогэн нажал на клаксон и прижался вправо, чувствуя, что правыми колесами скатился на обочину. Он уже смирился с тем, что встречи с кюветом не миновать, но в последний момент «линкольн» ушел-таки на свою полосу движения. Впрочем, ему показалось, что он услышал металлический «поцелуй» его заднего бампера с задним бампером «линкольна», но в вое ветра мог и ошибиться. Ему, правда, удалось, разглядеть водителя «линкольна». Лысый старик мертвой хваткой вцепился в рулевое колесо, всматриваясь в летящий песок. Хогэн даже погрозил ему кулаком, но едва ли старикан это заметил. Наверное, он и «доджа» не углядел, подумал Хогэн. Спасибо на том, что разъехались.

Несколько секунд спустя он вновь чуть не слетел с асфальта. Почувствовал, что правые колеса глубоко ушли в песок и кемпер повело в сторону. Инстинктивно хотел вывернуть руль влево, но не поддался порыву и прибавил газу, чувствуя, как его прошибает пот. Колеса вновь обрели опору, он вернул себе контроль над кемпером и только тут чуть повернул руль влево, уводя автомобиль от опасной черты. Шумно выдохнул.

– Здорово у вас получилось.

Хогэн уже и думать забыл про своего пассажира и от неожиданности едва не крутанул руль. Но сдержался и лишь искоса взглянул на парня. Тот смотрел на него, серо-зеленые глаза блестели, сонливость как рукой сняло.

– Просто повезло. Если б было куда съехать, я бы остановился… Но я знаю этот участок дороги. Или добираешься до «Сэмми», или ночуешь в кювете. В предгорьях будет лучше.

Он не стал добавлять, что им может потребоваться три часа, чтобы проехать оставшиеся семьдесят миль.

– Вы коммивояжер, так?

– Совершенно верно.

Ему хотелось, чтобы юноша замолчал. Разговоры отвлекали его. Впереди, как желтые призраки, засветились противотуманные фары. Из пелены возник пикап с калифорнийскими номерными знаками. Кемпер и пикап чинно проползли мимо друг друга, словно две старушки в коридоре дома для престарелых. Хогэн увидел, что юноша достал сигарету из-за уха и теперь вертел ее в руках. «Брайан Адамс», однако. Почему он назвался вымышленным именем? Ему вспомнился старый фильм, черно-белый, какие показывают по ти-ви для полуночников, в котором коммивояжер (кажется, его играл Рэй Миленд) подсаживает в автомобиль молодого парня (кстати, его играл Ник Адамс), только что сбежавшего из тюрьмы в Гэббсе или Дите…

– А что ты продаешь, чувак?

– Ценники.

– Ценники?

– Да. Клеящиеся ценники со штрих-кодом. Это графическая система обозначения товара, состоящая из полосок разной ширины.

К удивлению Хогэна, юноша кивнул.

– Понятно, в супермаркете к ним подносят какой-то электронный глаз, и на кассовом аппарате как по мановению волшебной палочки появляется цена, так?

– Да, только это не волшебная палочка и не электронный глаз, а лазерный считыватель. Я их тоже продаю. Как стационарные, так и портативные.

– Далеко ты забрался, чувак. – В голосе юноши Хогэн уловил саркастические нотки.

– Брайан?

– Да.

– Давай обойдемся без чуваков. Меня зовут Билл.

Как же он мечтал о том, чтобы обратить время вспять и вновь оказаться у «Продовольственного магазина и придорожного зоопарка Скутера». Зря он согласился взять с собой этого парня. Скутеры – хорошие люди. Они бы разрешили ему побыть до вечера в магазине. Может, миссис Скутер дала бы ему пять долларов, чтобы он присмотрел за тарантулом, змеями и миннесотским койотом. И эти серо-зеленые глаза ему совершенно не нравились. Он кожей чувствовал их тяжелый взгляд.

– Ладно… Билл. Билл Ценник-Чувак.

Хогэн не ответил. Юноша сцепил пальцы, вытянул руки, захрустев костяшками.

– Как говорила моя старушка-мать, заработок небольшой, но на жизнь хватает, так, Ценник-Чувак?

Хогэн пробурчал что-то нечленораздельное, не отрывая взгляда от дороги. У него уже пропали последние сомнения в том, что он совершил роковую ошибку. Когда он согласился подвезти ту девушку, Бог сохранил ему жизнь. Пожалуйста, Господи, взмолился он, дай мне еще одну попытку. А еще лучше, сделай так, чтобы этот юноша оказался совсем не таким, как я его себе представляю. Пусть это будет паранойя, вызванная низким давлением, песчаной бурей, случайным совпадением имен…

Громадный большегрузный трейлер с серебристым бульдогом поверх радиаторной решетки надвинулся на него. Хогэн забирал вправо, пока не почувствовал, что кемпер вновь стаскивает в кювет. Длинный кузов трейлера заполнил левую половину шоссе. Расстояние до него не превысило шести дюймов. И прошла вечность, прежде чем он проехал мимо.

И тут же юноша вновь подал голос:

– Я вижу, ты неплохо устроен, Билл. Такая тачка стоит не меньше тридцати штук. Но почему…