Ночная стража [Доктор]

9

Стук громкий, настойчивый. На часах — половина шестого. Тяжело просыпаться к вечеру.

Он вышел на веранду.

На пороге стоял милиционер.

— Петров Виктор Платонович?

— Да.

— Лейтенант Фроликов. По делу к вам.

— Болеете?

— Нет. Мы тело обнаружили, труп. Осмотреть надо. Все равно в районе судмедэксперта нет…

— Сейчас, приведу себя в порядок.

Побриться? Почему бы и нет?

— Куда теперь?

— Недалече.

У ворот ждал «козлик», шофер повел машину к погосту.

— Час назад нам позвонили, отсюда, из Раптевки. Старушка на тело наткнулась.

У церкви машина затормозила. Два милиционера стояли у стены.

— Нам сюда.

Несколько шагов, и Петров увидел мужчину, лежащего вниз лицом.

— Можно трогать?

— Да, мы сфотографировали…

Он коснулся шеи лежавшего. Пульса, конечно, нет. Но еще теплый.

Медленно повернул труп на спину. Камень, наполовину вросший в землю, проломил череп, изуродовал лицо.

Работа наша такая…

Через десять минут он докладывал лейтенанту:

— Смерть наступила три-четыре часа назад, наиболее вероятно — в четырнадцать тридцать, плюс-минус четверть часа. Причина падение с высоты.

Все посмотрели на церковь.

— Да, вероятно. Метров двенадцать будет. При падении он ударился головой о тупой предмет — вот этот камень. Еще перелом ноги, на вскрытии, вероятно, определятся повреждения внутренних органов, но главное — перелом черепа, травма, несовместимая с жизнью.

— Вам придется все записать.

— Знаю.

— Старушка, что нашла его, близко не подходила. Мы мимо пруда ехали, рыбаков видели, надо их расспросить, — подошедший капитан распоряжался уверенно и деловито.

— Покойный — Бакин Петр Семенович, — Петров посмотрел на стену. Полторы секунды падения. О чем он успел подумать? А в душе, непонятно отчего — облегчение. Будто другого ждалось, не страшного, а — жуткого.

— Вы его знали?

— Шапочно. Его родственник обращался ко мне. Вчера.

— Несчастный случай, несомненно. Погляжу, откуда он упал, капитан прошел в церковь.

— Доктор, вы к себе? — лейтенант распахнул дверцу машины. Поедем, садитесь. Я с рыбаков показания сниму и к вам зайду.

Рыбаки, да. Показания… Писать ли про серое пятнышко на руке Бакина?

Обязательно.

Писанина, отчет об осмотре тела, времени заняла немного. Петров открыл банку сгущенки, положил две ложки в стакан дистиллированной воды. Теплое, сладкое питье — как этот августовский вечер.

Хлопнула дверца «козлика», через минуту лейтенант сидел напротив Петрова.

— Держите, — он отдал милиционеру листки. — Где будете вскрывать?

— В Плавске, наш район за ними закреплен. Я как раз о грузовике договорился. Труповозки у нас нет… — он кашлянул. — Мне и с вас показания снять нужно.

— Снимайте.

Еще через полчаса он писал по диктовку: «со слов моих записано верно, добавлений и исправлений не имею».

— Вот и все, — лейтенант сложил бумаги в планшет. — Рыбаки говорят, он в четверть второго шел на кладбище. В церкви нашли его следы, на лестнице, что вдоль стены изнутри. Других следов нет, а на верху молоток геологический лежит. Поковыряться хотел, еще что, неважно. Дело ясное — несчастный случай. Жаль, вы паспорт у племянника не спросили, — он укоризненно посмотрел на Петрова.

— Жаль.

— Да ладно, обойдется. До свидания…

Не самый хороший день. Голова, вдобавок, разболелась. Он выглянул — мимо, по дороге, проехал грузовичок. За телом? Таблеточку пенталгина принять…

Он пошарил в укладке-аптеке.

Наверное, к перемене погоды. Петров подошел к барометру, старому, большому анероиду. Так и есть, на двадцать миллиметров ниже. К дождю.

В комнате потемнело. Рановато что-то. За окном потемнело, сумерки сгущались с каждой минутой. Порыв ветра поднял листья с земли, закружил, разметал. Наверное, гроза сильная идет.

Придется вторую таблетку брать, ломит в висках.

Он поморщился от горького вкуса, запил. Пора свет включать, а всего-то девятый час. На стук ногтем по барометру стрелка опустилась еще на деление.

Петров вышел на веранду. Деревья качались, ветер рвал листья горстями. Сумерки.

Таблетки подействовали, начало клонить ко сну. Отоспаться — и ладно.

Лампочка мигнула и погасла. Отключили электричество. Или обрыв на линии, вон ветер какой.

Петров запер дверь, разделся, лег на кровать. Приемник послушать? Но не было сил даже протянуть руку.