Глава 1. Чужие дороги

24 июня, 14:01 (стандартное время Японии)

Нарита, префектура Тиба, Япония

Токийский международный аэропорт

Где я?

Юноша, которого было бы правильнее назвать мальчиком, неловко остановился посреди дорожки, ведущей из зала прилета международных рейсов. Спешащие к выходу пассажиры обтекали его, спотыкаясь об чемодан на колесиках.

Это аэропорт и таможня. Все верно, я же уезжал. Полтора года тренировок и испытаний. Теперь я вернулся, чтобы что-то сделать. Да, кое-что сделать.

Но что?..

Он задумался снова.

А-а, верно! Я приехал, чтобы привести его в действие — его, механического демона, с которым не может совладать никто, кроме меня. Когда я поведу его, нас никто не сможет остановить. Могущественный, неуязвимый, я понесу смерть, разрушение и ужас. Я убью всех, кто встанет на пути, и смету все преграды. Да, я вернулся в этот ненавистный город, потому что я…

…Стоп, а кто я такой?..

Пересохшее горло мальчика сжалось в судороге, все вокруг плыло и качалось.

Вспомнил. Меня зовут Кугаяма Такума. Мне пятнадцать лет и я просто вернулся из Новой Зеландии. Там я учился. Да, именно так я должен всем говорить. Хотя на самом деле я — Татекава Такума. Боец А21. И я — избранный.

Все плывет… мне плохо, я весь горю... Откуда этот страх… и злость? Наверное, надо было все же выпить лекарство. Нет, я справлюсь. Смогу вытерпеть еще немного.

Впереди замаячила стойка паспортного контроля. Таможенник двигался к нему — нет, это Такума неверными шагами приблизился к стойке.

Таможенник в синей форме, лет сорока. Его галстук... его галстук сбился в сторону. Немного, градуса на четыре… но как же он может так? Не могу смотреть на него. Поправил бы, что ли. Да поправь же его быстрее, старикан!!!

Отчаянно подавляя желание протянуть вперед руки и схватить таможенника за горло, Такума выдавил бледную улыбку и протянул свой паспорт. Глупый пограничник безо всякого подозрения бегло пролистал страницы.

— Был в гостях? — спросил он.

— Нет, — ответил Такума невинным ангельским голоском. — Обучение по обмену за границей.

— Сам по себе?

— Конечно.

Да поправь же ты галстук…

— И родители не беспокоятся?

— Нет, они мне доверяют.

Прилипшая к губам дружелюбная улыбка и бешеная ярость в груди.

Я… я хочу бить, крушить … рвать на куски. Может быть, тогда мне станет легче? И сестра тоже будет довольна? Или нет?.. Я уже ничего не понимаю.

Хотел бы я знать, чего она хочет на самом деле. Сестра, моя дорогая старшая сестра. Она уже давно вернулась в эту страну, чтобы приготовить механического демона. Вдохнуть в него жизнь… для меня. Я скоро ее увижу. Сестра…

Таможенник поставил в паспорте штамп, даже не снисходя до такой формальности, как проверка багажа.

— …идти.

— Что?

— Я сказал: ты можешь идти.

— Н-но… а как же галстук?..

Поправь его быстрее или я за себя не отвечаю. Это выводит меня из себя. Ну как же так можно?! Урод!.. Да чтоб ты сдох!!!

— Не пойму, о чем ты?

— Я… я…

Сестра, этот мужик… он мне не нравится. Он не слушает меня. Не хочет поправить галстук.

— Эй, что с тобой, сынок? А-а!?

Такума с диким воплем запрыгнул на высокую стойку паспортного контроля и свалил таможенника на пол. Усевшись ему на грудь, мальчишка яростно вцепился обеими руками в его горло. Такума чувствовал, как его уносит волна пьянящего экстаза.

Вот так! Еще! Еще!

Глаза пожилого таможенника закатились, лицо побагровело. Ближайший охранник, секунду постояв в оцепенении, бросился на помощь, но в одиночку не смог ни оттащить безумца за плечи, ни разжать побелевшие, намертво стиснутые пальцы.

Ну, что, теперь понял?! Теперь ты жалок и ничтожен, куда девалась вся твоя важность и спесь? Ты шлепаешь губами, как рыба, пытаясь поймать хоть глоточек воздуха. В глазах у тебя темнеет — ты умираешь. Какое глупое лицо.

Сестра, это так… смешно…

Сестра.


25 июня, 22:55 (стандартное время Филиппин)

Северные Филиппины, остров Лусон

50 км к северу от г. Виган

Густые и дикие джунгли расступались, образуя небольшую прогалину. Посреди нее возвышались странные сооружения: беспорядочно натыканные жилые дома без дверей и окон. Фальшивый город.

Это был тренировочный полигон для отработки городского боя. Испещренные пулевыми отметинами, закопченные стены домов, в которых никто никогда не жил, теперь и вовсе не напоминали мирный город.

— Вы здесь не на каникулах! Цельтесь точнее. Один выстрел — один труп! — орал, перекрывая грохот выстрелов, подполковник, руководивший тренировкой. — Что ползете, как слизняки?! Помните, вы — псы войны, вы каждую секунду готовы вырвать кишки у врага!

Курсанты — неоперившиеся еще террористы, новички со всех концов света — старались изо всех сил, не показывая усталости. Они даже не вздрагивали, когда пули, выпущенные инструктором, поднимали пыльные фонтанчики прямо под их ногами. Команды выполнялись неукоснительно точно и без малейшего промедления.

— Все, кого вы видите перед собой — враги! Убивайте направо и налево, не щадите никого! Особенно — детишек!

Разлохмаченные пулями фанерные мишени-силуэты выпрыгивали в окнах, дверях и проходах. Попадания отмечали резкие сухие щелчки. Где-то внутри здания глухо бухнула ручная граната.

Наконец, грохот стрельбы поутих, и хор голосов отрапортовал по радио: «Здание захвачено. Все чисто».

С автоматом в опущенной руке и секундомером в другой, подполковник ожидал запоздавших, демонстративно уставившись на секундную стрелку.

— Чисто!

Последний выстрел поставил точку, инструктор засек время, потребовавшееся для тренировочного штурма, и свирепо фыркнул.

— Стройся! — скомандовал его адъютант в звании капитана, следовавший по пятам.

Курсанты высыпали изо всех уголков полигона и мгновенно выстроились перед грозными взорами начальства. Вытянувшись в струнку, террористы в сером городском камуфляже преданно ели инструктора глазами. Среди них можно было найти представителей всех рас, примерно пятую часть составляли женщины.

— Итак, — подполковник грозно нахмурился и прочистил горло. Для пущего эффекта. — Итак, прошло три недели с начала ваших тренировок. Не буду обманывать, тогда я считал, что все вы — тупые бездари. Рад видеть, что я ошибся. За время прохождения тренировочного курса двое откинули копыта, а двое — дезертировали. Ну и черт с ними. Зато из остальных получились неплохие убийцы. Только не вздумайте гордиться, остолопы!

Подполковник закончил с похвалами и напрямую перешел к критике. Следующие пять минут он бескомпромиссно обличал тупость, неразумие, неопытность, недостаток тактического мастерства и теоретических знаний о системах безопасности разных стран, столь явно проявившиеся у подопечных.

— …Зарубили на носу? — запыхавшись, вопросил он под конец. — Главное, чего вам не хватает, это ненависти! Вы должны ненавидеть! Ненавидеть меня и всех остальных, всех, кого видите перед собой, весь мир! Тогда никакие вонючие полицейские не будут годиться вам и в подметки! Вот так.

— Вопросы есть?! — яростно заорал его адъютант.

Некоторое время все молчали, потом один из курсантов осторожно поднял руку.

— Говори.

— Сэр, если я правильно понял, когда мы закончим курс обучения, то не уступим ни полицейским, ни военным. Но что, если нашими противниками не будут ни те, ни другие?

— Что ты имеешь в виду?

— Митрил3, сэр.

Подняв густые брови, подполковник переспросил:

— «Митрил»?.. Что это за ерунда?

— Прежде чем я попал сюда, сэр, торговец оружием в Сингапуре поделился со мной кое-какими слухами. По всей видимости, это какая-то антитеррористическая организация, не связанная ни с одной определенной страной. Предположительно состоит из прекрасно обученных профессионалов. Говорят, что если попадешься к ним на мушку, живым уже не уйдешь.

— Чепуха, бабкина болтовня, враки и трусливые россказни!

— Так точно, сэр. Но есть люди, которые в самом деле сталкивались с ними. Я слышал, что они часто атакуют тренировочные лагеря вроде этого, пытаясь помешать настоящим революционерам…

— Довольно! — проревел подполковник, схватив курсанта за грудки. — Кого пугает этот твой Митрил? Ты что, хочешь принизить мое инструкторское мастерство, а?!

— В-виноват, сэр!.. — прохрипел курсант и поперхнулся. Хватка инструктора заставила его прекратить неподходящие разговорчики, но остальные террористы принялись обмениваться взглядами и шептаться:

— Я тоже слышал о них.

— А слыхали, что произошло в Сунан недавно?

— Они могут заявиться и сюда.

Свирепый взгляд подполковника прервал шепот.

— Что, уже обмочили штаны?! — даже не пытаясь скрыть свою ярость, заорал он. — Выходит, ничему не научились за последние три недели! Атаковать наш лагерь? Да с нами даже армия ничего не может поделать! Разуйте глаза!

Действительно, рядом с тренировочным, полигоном располагалась стационарная и неплохо обустроенная база. На стоянках виднелись танки, бронетранспортеры, самоходные зенитные ракетные комплексы и ЗСУ4. Поодаль стояли даже два штурмовых вертолета, хотя и несколько устаревшей модели.

Но больше всего внимания, конечно, привлекали два окрашенных в темно-зеленый цвет бронеробота, возвышающиеся во весь свой восьмиметровый рост. БР — боевые бронированные человекообразные штурмовые механизмы. Превосходящие по огневой мощи сотню пехотинцев разом, намного опережающие по проходимости и маневренности любую бронетехнику, бронероботы быстро завоевали славу самой могущественной и универсальной боевой системы для наземной войны.

— Никакой отряд, достаточно крупный для того, чтобы сразиться с нами, не сможет приблизиться незамеченным — да пусть это будут даже лучшие войска армии США! — заявил подполковник с непоколебимой уверенностью.

Действительно, на двадцать километров вокруг базы террористов раскинулась, словно паучья сеть, система наблюдательных пунктов и настороженных электронных датчиков. Для того, чтобы избежать их бдительного ока и совершить внезапное нападение, потенциальному противнику нужно было бы обладать поистине сверхчеловеческими способностями.

— Наша база неуязвима! Именно потому я могу здесь дрессировать вас как следует. Никто и никогда не сможет застать нас врасплох…

Его речь прервала яркая огненная стрела, прочертившая небо сверху вниз и вонзившаяся в крышу башни танка, стоявшего метрах в десяти. За первым выстрелом последовали второй и третий, выбив из брони ослепительные столбы искр.

— Что?..

Через мгновение в танке взорвалась боеукладка, сорванная башня подпрыгнула на огненном столбе и улеглась рядом, курясь черным дымом.

Ударная волна сбила с ног и курсантов, и инструктора. Почти сразу же и бронеробот, возвышавшийся за танковой стоянкой, получил фатальное попадание. Вверх взмыл черно-красный клуб огня, стремительно потемневший и превратившийся в жирный черный дым. Бронеробот заполыхал, по сторонам от него поползли струйки горящего топлива.

— Откуда стреляли?.. С неба?! Как такое может быть, почему же радиолокатор ничего не засек? — подполковник поднял голову к почерневшим небесам, ища ответа. Сначала он не заметил ни единого следа атакующих, но, тщательно присмотревшись, все же различил в вечернем небе слабое мерцание, словно звезды дрожали в потоке горячего воздуха.

— Что такое?..

Внезапно призрачное мерцание усилилось, раздробилось голубоватыми сполохами, и из пустоты проявились, точно на фотографии, три темных силуэта.

ЭКС — он уже слышал отрывочные сведения о новейшей электронной маскировочной системе, делающей радиолокаторы бесполезными. Но никто и никогда еще не смог добиться полной оптической невидимости!

Силуэты парашютистов осветились вспышками выстрелов — нападающие открыли непрерывный огонь еще в воздухе, опускаясь на территорию базы.

«Всего трое? На такое мощное укрепление? П-постойте, это не простые солдаты, они слишком… слишком большие! Да, точно, это же»…

— Бронероботы!!!

Боевые машины, опускающиеся на парашютах, были незнакомой подполковнику модели. Серые корпуса и бронированные конечности выглядели стройными и соразмерными, фигуры чрезвычайно напоминали человеческие. В сравнении с угловатыми силуэтами машин предыдущего поколения эти бронероботы выглядели одновременно и более стремительными, и более могучими.

«Неужели эти незнакомые серые роботы — из Митрила»?

Три громадных боевых механизма одновременно отстрелили парашюты на высоте около пятидесяти метров и ловко приземлились, после чего немедленно бросились в бой. Теперь они напоминали сорвавшихся с цепи адских псов, одолеваемых жаждой разрушения.

Образовав треугольник спинами друг к другу, бронероботы открыли огонь бесконечно длинными очередями. Порвав на части выстрелами из автоматических пушек бронетранспортеры и вертолеты, они двинулись дальше, походя пиная джипы и легко ломая сторожевые вышки. Перепуганные террористы бросились врассыпную, спасаясь от огня из крупнокалиберных пулеметов.

Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь! — из внешних динамиков ведущего бронеробота над хаосом и разрушением прогремел голос молодой женщины.

Другой бронеробот, прыгнув, точно кот на стайку мышей, моментально обездвижил всех курсантов-террористов с помощью установленного в манипуляторе электрического тазера-парализатора. Они попадали на землю, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Подполковник мог только в бессильной ярости сжимать кулаки, наблюдая, как его тренировочный лагерь методично сравнивают с землей.

Уничтожение и захват первоочередных целей закончены, — доложил низким механическим голосом искусственный интеллект бронеробота. — Перейти в режим поиска противника?

— Да, исполняй. Переход в активный поисковый режим.

Так точно. ЭКС — отключена, ЭККС5 — запуск.

Сагара Соске с удовлетворением взирал на внутренние мониторы тесного пилотского кокпита, облегавшего его тело, словно перчатка.

Этот бронеробот являлся новейшей моделью в арсенале Митрила — частной военной организации с наемным принципом комплектования, на службе которой он состоял. М9 «Гернсбек» представлял собой самое новое и мощное поколение бронероботов, которое еще не было принято на вооружение даже в самых передовых армиях мира.

С территории окруженной джунглями базы в небо рвались языки многочисленных пожаров. Огонь пожирал бараки, облизывал раскаленную броню танков, вился по скелетам бронероботов, которыми так гордились террористы.

Уцелевшие, числом человек в пятьдесят — те, кто еще мог двигаться, и не был парализован — сдались на милость победителя. Они сгрудились с поднятыми руками на центральной площади фальшивого города.

Самые шустрые пытались незаметно ускользнуть в сторонку, но Соске и его товарищи безжалостно парализовали их электрошокерами.

Операция была почти завершена. Последней задачей оставалось отсортировать террористов японского происхождения, ради поимки которых митриловцы и появились здесь, прежде, чем передать остальных филиппинским властям.

Пилот бронеробота, сторожившего с противоположной стороны, обратился к Соске по радио:

Как два пальца об асфальт, верно? — сержант Курц Вебер был бодр и насмешлив, как всегда.

— Расслабляться рано, — строго проговорил Соске. — В зданиях еще могут прятаться гранатометчики.

Брось! Для М9 эти гранаты — что слону дробина.

— Меня больше беспокоят пленные. Если они попадут под шальные пули, мы пришли сюда напрасно.

Лучше бы меня пожалел, отморозок ты эдакий.

— Займемся делом. Можешь идентифицировать цели?

Попробую.

Бронеробот Курца шагнул и навис над сжавшимися пленниками. Из внешнего динамика прогремел его голос:

Слушайте сюда. Мы ищем здесь курсантов-японцев, особенно молодежь из террористической группы А21. Выходите вперед и мы не причиним вам вреда. Даже не убьем — я обещаю.

Сохраняя опасливое молчание, пленные искоса посматривали на соседей, гадая, кого именно разыскивают победители.

Никого? Так-так. Эй, вы там, ну-ка — сняли маски!

Оказавшись нос к носу с тазером, смонтированным в ладони М9, несколько террористов поспешно стащили свои черные балаклавы.

Соске дал на экран большое увеличение и пристально рассмотрел их лица.

— Здесь нет нужных людей.

Хотя некоторых из пленных можно было принять по чертам лиц за жителей Японских островов, ни одно лицо не совпало с портретами разыскиваемых фигурантов.

Верно, черт возьми. В чем же дело?

На инструктаже перед началом операции им сообщили, что в этом лагере обучается группа японских террористов из организации, называющей себя А21. Несколько лет назад она приобрела известность, устроив несколько взрывов в оживленных местах столицы. Когда заговор был раскрыт, террористы бежали за границу, собираясь перегруппироваться и устроить новые теракты.

— Не знаю. Но здесь их нет, определенно.

Как раз в этот момент, сотрясая землю, из джунглей появился бронеробот старшины Мелиссы Мао, которая преследовала там ускользнувших с территории лагеря беглецов. Из ее манипуляторов свешивались тела оглушенных тазером четверых террористов — точно пучок редиски.

Это тоже не те. Черт, похоже, мы обломались.

Еще один ложный след? Ох уж эти наши разведчики — чтоб им подавиться! — точно следуя движениям пилота, М9 Курца раздраженно пнул бочку с соляркой. Пленники испуганно сжались.

— Такое случается. Если нужных нам террористов здесь нет, то мы не сможем выполнить задание. Следует передать пленных филиппинским властям и двигаться к точке встречи с транспортными вертолетами… — внезапно Соске остановился на полуслове. На его лицо набежала тень беспокойства. Он помотал головой и застонал.

Что с тобой? — встрепенулся Курц, наблюдая как М9 Соске вдруг начал вертеть круглой головой, напоминающей гермошлем пилота истребителя.

— Я забыл… — пожаловался Соске. Он явно был в отчаянии.

Быстро просканировав окрестности и взяв на прицел автоматической пушки наиболее подозрительные кусты, Курц переспросил:

Что забыл? Ты же всегда такой пунктуальный, аж тошнит. Только не говори, что сморозил какую-нибудь жуткую глупость. Забыл включить шифрование радиолинии?

— Хуже.

Ни фига себе! Что же может быть хуже?!

— Я… я обещал встретиться с одним человеком. Сегодня в девятнадцать ноль-ноль.

И?..

— Она теперь в ярости, без всякого сомнения.

На висках Соске выступил холодный пот. Было странно видеть такую панику на лице опытного пилота, только что уверенно и хладнокровно выполнявшего боевое задание.

Кому ты обещал?

— Канаме. Я должен был прибыть к ней на квартиру. Планировалось, что она поможет мне подготовиться к контрольной, поскольку я не силен в истории Японии.

Сложные и гибкие плечевые сочленения и суставы М9 позволили бронероботу Курца в точности передать небрежное пожатие плеч пилота.

Было бы чем париться. Забей — и все дела.

Мда. Нелегко тебе приходится. Работать пилотом на полставки и разрываться между школой и боевыми выходами, — прокомментировала Мао, зашвыривая свою добычу — обмякших террористов — в толпу пленников. – Транспортные вертолеты армии Филиппин будут здесь через несколько минут. Нужно допросить этих перцев, пока есть время. Потом сдадим их и можем двигаться к своей точке рандеву. Всем все ясно?

Урц-6 понял.

— Урц-7 вас понял, — подавленным голосом ответил Соске.

До каких же пор сержант Сагара Соске, боец сверхсекретной антитеррористической организации Митрил, будет биться не на жизнь, а на смерть, чтобы выжить в обычной японской школе?


25 июня, 15:18 (по Гринвичу)

Лусонский пролив, глубина 50 м.

Атомная десантно-штурмовая подводная лодка «Туатха де Данаан»

— Мы их упустили?

Между бровей Тессы, выслушивающей доклад старшины Мелиссы Мао о том, как проходит операция, образовалась почти незаметная складочка.

Тереза Тестаросса, командир атомной десантно-штурмовой подводной лодки «Туатха де Данаан», сидела в капитанском кресле посреди главного командного поста. Громадные размеры митриловской субмарины позволили отвести под него объем, которого хватило бы на небольшой кинотеатр. Сходство усиливали три громадных экрана на торцевой стене и по бокам, не считая многочисленных мониторов на рабочих местах дюжины операторов. Отсюда Тесса командовала всеми боевыми постами корабля.

Девушка лет шестнадцати с огромными серыми глазами и пепельной косой, переброшенной через левое плечо, была одета в строгую повседневную униформу коричневого цвета с эмблемой и знаками различия капитана первого ранга.

Так точно, командир. Там не было никаких следов группы А21, — ответил по радиолинии уверенный и громкий голос Мао.

— И никто из пленных не был связан с ними?

Когда мы прижали их главаря, коменданта базы, он признался, что несколько дней назад там побывали наблюдатели-японцы.

— Зачем они появлялись?

По его словами, они говорили, что направляются из Манилы на Золотой берег, хотя это могут быть только слухи. На самом деле, ему практически ничего о них не известно.

— Итак, они сделали вид, что находятся в лагере, а потом исчезли. Нас обманули.

Действительно, сводки из Разведывательного управления Митрила сообщали, что группа А21 передислоцировалась в тренировочный лагерь для завершения курса боевой подготовки. Теперь становилось ясно, что это не могло быть ничем иным, как дезинформацией.

— Прошу простить за то, что я так необдуманно бросила вас гоняться за «дикими гусями», — извиняющимся тоном проговорила Тереза.

Это не твоя вина, Тесса, — ответила Мао, довольно неформально. — Думаю, нам пора двигать в зону эвакуации. С твоего разрешения, конечно.

— Да, конечно. Следуйте плану отхода. Мы ждем вас дома.

Вас поняла. Связь кончаю.

В окошечке, помаргивавшем в верхнем уголке командирского монитора, надпись Урц-2 поменяла цвет с зеленого на красный. Тесса вздохнула и откинулась на спинку кресла.

— Какая жалость.

— Обычное дело, мадам капитан, — вставил старший помощник командира, капитан второго ранга Ричард Мардукас. Длинный и тощий, как селедка, пожилой человек напоминал скорее инженера, чем военного моряка. Его строгие глаза, скрывающиеся за очками в тонкой прямоугольной оправе, устремились на передний экран.

— Для нас это не оправдание, — ответила Тесса, бросив взгляд на аскетический и острый профиль Мардукаса. — В распоряжении группы А21 были бронероботы советского производства, не так ли? Если они сумеют тайком провезти их и выпустить в густонаселенном городе, последствия могут быть ужасными.

— Так точно, мадам капитан. Но мы не всемогущи. Ошибки неизбежны — с этим следует смириться.

— Так говорить безответственно.

Под началом Тессы находилось так много опытных военных специалистов и новейшей боевой техники, что она чувствовала себя обязанной напрягаться изо всех сил, вылезая из кожи, так, словно она и в самом деле пыталась отвечать за все. Неточные разведсводки и порочная стратегия, построенная на их основе, действовали ей на нервы.

— Я не назвал бы это безответственностью. Скорее — гибкостью, — холодно ответил Мардукас.

Внимание Тессы привлек звуковой сигнал.

— Слушаю.

Корабельный искусственный интеллект сообщил синтезированным женским голосом:

Линия G1. На связи майор Калинин.

Это был вызов от Андрея Сергеевича Калинина, командира десантных сил ТДД. В данный момент он выполнял задание, находясь на территории Японии.

— Подключите.

Так точно.

Секундой позже включился динамик и низкий, сильный голос Калинина заполнил командный центр.

Госпожа капитан первого ранга, каковы результаты операции на Филиппинах по уничтожению тренировочного лагеря?

— Полный провал. Интересующая нас террор-группа там никогда не появлялась.

Калинин, судя по голосу, не удивился.

Вы говорите о А21? Я получил информацию о том, что один из членов группы был арестован в аэропорту Нарита.

— Хорошие новости, — после секундной паузы ответила Тесса. — Но ваш голос звучит мрачнее обычного, майор. В чем дело?

Вы правы, госпожа капитан. У схваченного парня обнаружена реакция. Та самая.

При этих словах лицо Тессы вытянулось.

— Вы хотите сказать…

Велика вероятность, что он способен оперировать лямбда-драйвером.

Загадочный аппарат, называющийся лямбда-драйвером, обладал неизмеренной пока еще мощью. Используя сознание оператора в качестве затравки, он был способен выдавать энергетические поля и потоки, сравнимые по мощности с ядерными взрывами. Не стоило и говорить о том, как он мог быть опасен, попав в безответственные руки.

И вот теперь получалось так, что группа беспринципных террористов имела в своем распоряжении специально подготовленного человека, способного управлять этим страшным устройством.

Он взят под стражу японскими правоохранительными органами, поэтому мы не сможем провести детальное расследование на своей территории. Осмелюсь просить вас прибыть сюда лично, госпожа капитан первого ранга.

— Согласна, — задумчиво ответила она. — Мы немедленно начнем действовать.

Эти слова были последними в зашифрованном радиосеансе.

Но в голове у нее вертелось:

Снова. Кто же такие эти люди? Кому в голову могла прийти мысль использовать эту ужасную вещь?

26 июня, 10:01 (по Гринвичу)

Тёфу, Токио, Япония

Муниципальная старшая школа Дзиндай.

Отразившись от набалдашника металлической биты, белый мяч с резким щелчком влепился в перчатку кэтчера.

— Стра-а-а-айк три! — прокричала одна из девушек, одетых в спортивную форму.

— Уже третий аут? — деловито уточнила судья. — Хорошо, меняемся.

Девочки в поле припустились, чтобы занять свои позиции.

— Ага! — Чидори Канаме победно взмахнула кулаком, сойдя с питчерского места. Девушка была довольно высокой, а ее прекрасные черные волосы волной сбегали по спине ниже талии. Скромная школьная гимнастическая униформа не могла скрыть ласкающих глаз пропорций. Ее окружала атмосфера благородства и удивительной внутренней силы. Особенно, пока она молчала.

— Ничего себе, Кана! Три страйк-аута подряд! — воскликнула ее одноклассница. Токива Киоко.

— Ха, — Канаме изобразила на лице скучающее выражение, приличествующее лучшей спортсменке класса. — Для меня — пара пустяков!

Ее рука, влетевшая в воздух с победным знаком V, как нельзя лучше передала уверенность в своих силах, столь свойственные Канаме.

— Я не совсем то имела в виду. Слушай, это же всего-навсего школьный софтбол на уроке физкультуры. Нельзя же так лупить со всей силы. Бедная Сиори чуть заикой не стала от испуга — только посмотри на нее.

— Да ну? Правда?..

— Правда-правда. Ты выглядишь жутко сердитой. Не с той ноги встала сегодня?

— До чего ты проницательная, Киоко, я просто диву даюсь.

Совершенно верно. Не стоило и пытаться скрыть что-нибудь от Киоко. Недаром она дружила с Канаме с самой школьной вступительной церемонии.

— Опять Сагара что-то отчебучил? — спросила подруга, безошибочно попав в точку.

Безусловно, именно Сагара Соске был виновником опасного для окружающих настроения, которое сегодня владело Канаме. Только вчера утром они договорились вместе позаниматься вечером, чтобы, как следует, подготовиться к контрольной работе. Соске обещал зайти к ней в районе семи часов. Как легко догадаться, он так и не появился.

Когда Канаме попыталась дозвониться до него по сотовому телефону, она получила ответ: «абонент вне радиуса действия сети». Пробило восемь часов, а потом и девять. Миновала полночь, и незаметно подкралось утро. Сейчас на столе в небольшой квартирке, где в одиночестве жила Канаме, громоздилась куча разных вкусностей, которых она вчера с легким сердцем наготовила для Соске. Черт, лучше бы она вместо этого сама позанималась!

— Нет, — проворчала она. — Соске совершенно здесь ни при чем. Ничего общего.

— Так я и знала, — Киоко, конечно, насквозь видела все ее увертки. — Почему же он сегодня не появился в школе?

На соседней спортивной площадке группа мальчишек-одноклассников шумно играла в баскетбол. Но Соске среди них не наблюдалось.

— Понятия не имею!.. — теперь Канаме почти рычала. — Смылся вчера во время обеденной перемены и с тех пор носа не казал.

— Так что же он натворил?

— Мне по барабану, чем он там занимается! Говорю же — он тут совершенно ни при чем!

Наглая ложь. Если бы Канаме было все равно, она бы не стала пахать на кухне, как каторжная. Настоящее праздничное меню: поджаренная свежая макрель, тушеные с дайхоном кальмары, тофу с яйцами-питан и еще много всего.

Канаме горько вздохнула.

— Эй! — Киоко оторвала ее от тягостных раздумий, хлопнув по спине. — Твоя очередь стоять на бите.

— А? Да-да, — Канаме поднялась со скамейки, прихватив биту, и направилась на базу. Внезапно она остановилась, услышав накатывающийся низкий вой турбовинтового двигателя и уханье рассекающих воздух винтов. Подняв голову, она, тем не менее, не заметила в чистом небе ни следа вертолета, который, судя по звуку, снижался где-то совсем рядом.

Но она могла поклясться, что слышала его рокот!

Ну и ладно.

Девушка-питчер из соперничающей команды без дальнейших церемоний запустила мяч из-под руки. Описав не слишком быструю параболу, он оказался прямо перед Канаме. Она мгновенно представила пред собой серьезную и сосредоточенную физиономию Соске.

«Соске, ты просто»…

— …Бака-а-а-а-а6!!! — яростно выкрикнула она и изо всех сил взмахнула битой.

Бац.

Мяч усвистел вверх, верх, вверх, взлетев в небеса по направлению к левому полю. Это был прекрасный удар, и полевому игроку пришлось торопливо попятиться, чтобы его поймать. Девичья софтбольная команда разразилась восторженными криками.

Мяч прочертил четкую дугу — но вдруг остановился в воздухе и отскочил обратно, как будто ударившись о невидимую стену. Он упал прямо перед носом девушки, стоявшей на левом поле, к изумлению всех зрителей, уверенных в том, что сейчас будет безусловный хоумран. Канаме затормозила и, пристыженная, остановилась на второй базе. Озадаченные взгляды игроков и зрителей устремились в чистое небо над левым полем.

«Ничего не вижу, — подумала Канаме. — Стоп, погодите. Что это? Кажется, воздух немного дрожит»?

Вертолетный гул внезапно надвинулся, заглушив все звуки, и в поверхность спортивной площадки ударился мощный нисходящий воздушный поток, мгновенно поднявший непроницаемое облако пыли. Поднятый песок и ветер заставили всех зажмуриться и закрыть лица руками.

— Что за ерунда?! — завопила Канаме, не слыша своего голоса. Вихрь слепил глаза и яростно рвал одежду так, что ей пришлось пригнуться, скорчившись на второй базе.

Загадочный гул начал уменьшаться и удаляться так же стремительно, как и появился. Яростный смерч ослаб и исчез, только пыль кружилась в воздухе, быстро оседая. На софтбольную площадку снова вернулись тишина и спокойствие.

Канаме подняла голову. Но, как бы она ни вглядывалась, в небе не было заметно ничего подозрительного: ни вертолетов, ни самолетов.

— Откуда же это все?.. — пробормотала она.

Стоило девушке подняться на ноги и отряхнуться, как ее взгляд упал на стоящего перед ней молодого человека в летней школьной форме.

На плече довольно высокого — сантиметров 175 — подтянутого и крепкого юноши висел большой вещмешок оливкового цвета, а в левой руке он держал черную сумку.

— Соске?..

Соске деловито оглянулся.

— А, Чидори, — узнал он.

Хотя Сагару Соске никто не назвал бы внешне непривлекательным парнем, вокруг него постоянно витала атмосфера напряженности. Брови навсегда строго сдвинулись, губы сурово сжаты, глаза смотрели пристально и недоверчиво. Волосы росли без всякого почтения к моде, так, как им вздумается.

— Все же опоздал на два часа, — Соске взглянул на наручные часы, потом на циферблат на фасаде школы. — Хотя очень торопился.

— Что ты несешь?! — по голосу Канаме нетрудно было догадаться, что она отчаянно борется с желанием дать ему по зубам.

Соске спокойно объяснил:

— Прибыл без промежуточных остановок непосредственно из акватории Южно-Китайского моря.

Канаме потеряла дар речи.

— Кажется, вы находились в процессе игры? — взгляд Соске остановился на физкультурной майке Канаме, соблазнительно натянувшейся на высокой груди.

— Ну да, «находились». Пока один придурок не прилетел каким-то непонятным образом и не испортил мой великолепный хоумран.

— В следующий раз, когда услышишь вертолетные винты, действуй осторожнее, — серьезно посоветовал он. — Полагаю, мне следует присоединиться к мужской части класса.

Соске развернулся и направился, было, в сторону баскетбольной площадки, но остановился на полушаге.

— Кстати, — начал он.

— Чего еще?

— По поводу нашей несостоявшейся вчера встречи… ты не сердишься?

— Нет-нет! Ни капельки не сержусь. Да и с чего бы мне сердиться? — театрально воздела руки Канаме. Но весь ее тонкий сарказм пропал даром. Приняв все за чистую монету, Соске с облегчением сказал:

— Прекрасно. Когда я вспомнил об этом, то подумал, что ты будешь злиться.

Канаме замерла на мгновение.

— Ты забыл?!

— Так точно. Появилось важное и срочное дело.

Снова повернувшись, Соске поправил на плече вещмешок и двинулся к раздевалке. Жгучий взгляд Канаме уперся в его спину с покачивающимся в такт шагам зеленым баулом. Ее судорожно сжатые кулаки дрожали от ярости. Не говоря ни слова, она нагнулась. А когда выпрямилась, в ее руках был увесистый пластиковый кирпич — вторая база.

— Ах ты идиот!!!.. — она метнула базу, словно дискобол свой снаряд. Та с невероятной точностью поразила Соске в затылок, и он рухнул носом вперед, как подкошенный. Вещмешок накрыл хозяина с головой. — Ненавижу!..

Не успела Канаме перевести дух, как ее одноклассница — полевой игрок из соперничающей команды — осалила ее мячиком и отправила в аут.


26 июня, 10:28 (по Гринвичу)

префектура Сайтама, Япония

окрестности г. Сайяма

С того момента, как вертолет стартовал с борта дрейфующей в Тихом океане «Туатха де Данаан», прошло уже шесть часов. Привычный гул турбин и свист винтов незаметно превратился в убаюкивающую колыбельную. По пассажирской кабине бродили солнечные зайчики из иллюминаторов, корпус плавно покачивался и поскрипывал. Тереза Тестаросса, как ни странно, нашла эту обстановку прекрасно подходящей для того, чтобы вздремнуть.

Она не видела снов. Ее сознание, в котором во время бодрствования кружился бесконечный вихрь мыслей и забот, отдыхало, простершись, словно спокойное озеро.

— Командир.

Тессе потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что ее зовут.

— Командир, еще три минуты.

Личный состав пехотных десантных подразделений «Туатха де Данаан» старался обращаться к ней именно так, избегая называть «капитаном», как это делали моряки, чтобы избежать путаницы с более низким армейским званием.

Встрепенувшись, Тесса распахнула заспанные глаза.

— Прошу прощения, командир, — извиняющимся тоном проговорил капрал Янг, молодой человек, одетый в строгий гражданский костюм. Оперативник Митрила родом из Южной Кореи уже имел персональный позывной — Урц-9 — и сейчас выполнял функции телохранителя Тессы.

— А где мистер Сагара? — спросила она, обведя взглядом кабину.

— Сержант высадился в Токио некоторое время назад и просил передать вам свою благодарность, командир.

— Вот как.

Как и капрал Янг, Сагара Соске имел личный позывной серии «Урц». Теперь, когда его назначили выполнять задание в токийской старшей школе, у Тессы, командира подлодки, было не так много возможностей поговорить с ним. Впрочем, нельзя сказать, что и раньше они много общались.

Тем не менее, Тесса чувствовала к Соске некоторый интерес. Возможно, потому, что как и она, он был моложе всех остальных членов экипажа. Наверное, по той же причине она чувствовала некоторое беспокойство, читая рапорты о его нелегкой школьной жизни.

Заглянув в карманное зеркальце, Тесса выпрямилась, поправила бантик-галстучек на груди коротенького гражданского пиджачка, из-под которого виднелась белоснежная блузка, и расправила узкую юбку. Бросив взгляд в иллюминатор, она увидела приближающееся место назначения.

Посреди покрытых хвойным лесом крутых холмов наблюдалась прогалина, где в строгом порядке возвышались несколько прямоугольных белых зданий. С первого взгляда они напоминали университетский городок, но ближайшее рассмотрение выявляло отличия — высокие внешние стены с патрулирующими охранниками в камуфляже. На самом деле это был научно-исследовательский центр, подчиняющийся японскому министерству обороны.

Информация, полученная Тессой из нескольких независимых источников, свидетельствовала, что это было надежно охраняемое место. Гражданское население близлежащих поселков и не подозревало о его настоящей сущности.

В данный момент здесь содержался мальчик, оказавшийся под подозрением. Тому, что его удалось схватить, пусть даже и благодаря случайному совпадению, следовало только порадоваться — ведь, останься он на свободе, результатом могли бы стать страшные разрушения.

Приземляемся, — объявил пилот через динамики бортовой переговорной сети и решительно повел вертолет на посадочную площадку, выглядевшую несколько тесноватой для такой габаритной машины. Хотя, конечно, эта посадка была гораздо более приятной, чем на импровизированную, заваленную камнями площадку под огнем противника.

Когда колеса шасси коснулись земли, и машина замерла на месте, капрал Янг помог Тессе спуститься по трапу.

Их встречал майор Андрей Сергеевич Калинин, стоявший по стойке смирно, не обращая внимания на тугой поток воздуха от винтов, треплющий его седые волосы. Русский офицер, давно разменявший пятый десяток, командовал всеми десантными силами «Туатха де Данаан». Он прибыл в исследовательский центр на несколько часов раньше Тессы.

Стоявший перед Тессой высокий (почти метр девяносто) и крепкий широкоплечий мужчина вполне годился ей в отцы. Длинные седые волосы были собраны сзади в тонкий хвостик, открывая рубленое волевое лицо с небольшой седой эспаньолкой и усами.

— Простите, что вам пришлось проделать долгий путь, госпожа командир, — его низкий голос легко перекрыл гул еще вращающихся винтов.

— Не стоит извинений, майор. Вы бы не вызвали меня без серьезной причины, не так ли?

В ее словах ощущалось небольшая колючка, но Калинин не воспринял их, как упрек.

На борту корабля майор Калинин обычно носил стандартную униформу цвета хаки, но теперь сменил ее на неброский коричневый костюм. Даже в этой маскировочной одежде в его облике каким-то странным образом чувствовалась скрытая сила и рыцарское благородство.

— Кто этот человек? — Тесса обратила внимание на спутника Калинина, японца, одетого в скучный голубой костюм. Мужчина лет тридцати пяти выглядел, как и подобает государственному чиновнику — располневшим и близоруким.

— Министерство транспорта, моя фамилия Симамура, — представился он на безупречном английском. — Мне поручено заниматься этим случаем.

— Рада познакомиться, мистер Симамура.

— Я тоже, доктор Тестаросса, — Симамура вежливо поклонился, умело скрыв сомнения, которые у него возникли по поводу Тессы. Как правило, когда официальные лица, имевшие дело с Митрилом, узнавали, что столь высокий пост в организации занимает шестнадцатилетняя девушка, они разражались смехом, или начинали сердиться, считая, что их дурачат.

— Однако я удивлен. Вы выглядите такой юной и прелестной! Вас легко принять за школьницу. Никогда бы не дал вам тридцати лет.

— Простите?..

— О, прошу извинить, мне не следовало упоминать ваш возраст, доктор, — Симамура снова поклонился и пригласил ее следовать за ним.

Остолбеневшая Тесса повернулась, пробуравила взглядом Калинина и прошипела:

— Что вы ему сказали, майор?!

— Объяснил, что вы — гений, — спокойно ответил Калинин. — Не думал, что он поверит, учитывая ваш реальный возраст. Впрочем, создается впечатление, что я ошибся.

— Тридцать лет?! — Тесса вздрогнула и обхватила себя за хрупкие плечи, нестерпимо желая заглянуть в зеркало. Обернувшись к капралу Янгу, она жалобно прошептала: — Неужели я на самом деле выгляжу такой старой?..

— Не могу сказать, командир, — Янг, улыбаясь, уклонился от ответа. — Но разве вы не пытались выглядеть старше?

Примерно в километре от исследовательского центра, на обочине старой дороги с потрескавшимся асфальтом приткнулся черный тягач с большим фургоном. Вокруг него собралась группа из десятка мужчин и женщин.

Все они были достаточно молоды — чуть старше двадцати лет — и, несмотря на обычную штатскую одежду, выглядели неожиданно собранными и напряженными. Их взгляды были прикованы к крупному транспортному вертолету, который как раз приземлился на территории исследовательского центра, скрывшись вдали за верхушками деревьев.

— Американские военные? — спросил мужчина, взобравшийся на крышу фургона. Он опустил бинокль и посмотрел вниз, на молодую женщину, стоявшую посреди дороги.

— Нет, — отрезала она. Несмотря на теплое лето, ее фигуру скрывал длинный красный плащ. Удлиненные раскосые глаза смотрели пристально и холодно, короткие каштановые волосы были пострижены коротко, открывая шею. Хотя она не отличалась по возрасту от остальных членов группы, в ней безошибочно чувствовалось что-то жесткое и бескомпромиссное, некий самурайский дух, который не так часто встретишь в людях в наши дни.

— На нем не было никаких опознавательных знаков, — объяснила она. — Кроме того, ни у американцев, ни у японских ВВС нет таких вертолетов.

— Тогда чей же он?

— Понятия не имею.

— Не знаешь? Но что же нам делать?

— Это не имеет значения. Наша задача — освободить Такуму. Кто бы ни встал на пути, мы сметем его. Элементарно.

— Сэйна, как ты можешь оставаться такой спокойной? — поинтересовался другой соратник. — Ведь Такума в плену. Неужели тебя это не волнует?

— Безусловно, я волнуюсь за него, — ответила Сэйна, хотя на ее холодном лице не наблюдалось ни следа обычных человеческих чувств — волнения или привязанности, которую она должна была бы испытывать к младшему брату. — Он абсолютно необходим для нашего плана.

— Это верно.

— Без Такумы «Бегемот7» не сможет двинуться с места. Но если мы запустим нашего демона, он растопчет Сил Самообороны как жуков, — добавил другой член группы.

— Именно так, — согласился другой мужчина. — Его никто не сможет остановить.

— За двое суток он оставит от этого поганого города только гору дымящейся щебенки!

— Готовьтесь к атаке, — Сэйна решительно прервала по-японски экзальтированные речи.

В этот момент на дороге с другой стороны фургона заскрипели тормоза. На обочину свернула и остановилась черно-белая полицейская машина. Надо полагать, дорожный патруль. Заговорщики обменялись быстрыми взглядами.

— Что скажешь?

— Посмотрим, как они себя поведут, — ответила Сэйна.

Открылась пассажирская дверь, и появился полицейский. Его молодой напарник смотрел сквозь стекло безо всякого интереса, явно не собираясь выходить.

— Что вы здесь делаете? — строго спросил патрульный. — Здесь не разрешается проезд большегрузного транспорта. Кто является ответственным лицом? Что в фургоне?

— Мусор, — бросила в ответ Сэйна. В следующий миг в ее руке возник пистолет с глушителем. Она выстрелила дважды.

Полицейский рухнул, как подкошенный.

Прежде чем его молодой напарник понял, что происходит, двое мужчин окатили машину очередями из пистолетов-пулеметов. Хруст бьющегося стекла и металлический грохот пуль по корпусу автомобиля прозвучали громче задавленных глушителями выстрелов.

— Готов, — заявил один из стрелков, заглянув через водительское окно. Засыпанный стеклянным крошевом полицейский вытянулся на сидении, залитом кровью.

— П-п-помогите… — неожиданно донесся слабый стон.

Пристыженный стрелок поежился, прежде чем поставить точку одиночным выстрелом в упор.

— И такое бывает.

— Лучше бы такое было в последний раз, — нахмурилась Сэйна. — Спрячьте трупы и двигайтесь на позиции. Я проверю БР.

Со скрипом открыв широкие задние двери фургона, Сэйна бросила взгляд на лежащий внутри бронеробот. Это был Рк-92 «Сэведж», боевая машина второго поколения советского производства.

Сэйна сбросила плащ, открыв скрывающийся под ним оранжевый пилотский комбинезон, ловко облегающий ее гибкое тело. Если бы не неуклюжие перетяжки противоперегрузочной системы и выступающие замки-фиксаторы, его можно было бы принять за тонкий обтягивающий неопреновый гидрокостюм.

— Прелюдия к разрушению, — едва слышно прошептали ее губы, так, что никто ничего не услышал.


26 июня, 12:33 (по Гринвичу)

Тёфу, Токио, Япония

Старшая школа Дзиндай, южный корпус

— Тебе надо быть поосторожнее, Сагара-кун. Черепно-мозговые травмы — серьезное дело, — сочувственно предупредил Казама Синдзи, одноклассник Соске, когда они шагали по коридору.

Синдзи был на полголовы ниже, довольно-таки хрупкого телосложения, с приятными полудетскими чертами лица, большими, доверчивыми и ясными глазами, которые он прятал за толстыми стеклами квадратных очков. Впрочем, даже сейчас можно было сказать — когда он немного подрастет и перейдет на контактные линзы и более модную одежду, то окажется весьма симпатичным молодым человеком.

— Со мной все в порядке, Казама, — угрюмо ответил Соске, хотя его вид свидетельствовал об обратном. Что-то угнетало его, и намного сильнее, чем предположительное сотрясение мозга, полученное этим утром.

— Сомневаюсь, — осторожно заметил Синдзи. — Удар был, что надо. Глядя издалека, я решил, что это фатальный случай. Чидори наверняка была бы в отчаянии, если б тебя убила. Наверняка бы потом покончила самоубийством и вскрыла бы себе вены в ванной.

— Это невозможно, — ответил Соске, припоминая яростный крик: «Ненавижу»!!!

С момента утреннего меткого броска и черепно-мозговой травмы Канаме полностью игнорировала Соске. Он же, неискушенный в искусстве завязывать и поддерживать разговор, нелюдимый и молчаливый, не имел ни единого шанса хотя бы заговорить с ней, чтобы оправдаться. Все утро он провел как на иголках. Хмурое и озабоченное выражение не сходило с его лица и сейчас, во время перемены на обед.

— Чидори меня ненавидит, — выдавил он, наконец.

— Мда, печальная история, — с сочувствием вздохнул Синдзи. — Ты вырос на поле боя под гром канонады, и понятия не имеешь, как обращаться с девушками. Сочувствую. Мне это знакомо.

— Да, жалкое зрелище. Признаю.

В старшей школе Дзиндай все были в курсе, что Соске жил за границей, в каких-то горячих точках — неблагополучных странах, раздираемых войнами и революциями. Большинство учеников относилось к историям о его биографии довольно скептически, и предпочитали называть его просто «эксцентричным гайдзином8» или «зарубежным отморозком», полагая, что у него что-то не в порядке с головой.

Никто и не подозревал, что на самом деле Соске являлся бойцом совершенно секретной частной военной организации, носящей название Митрил. О том, что он — один из лучших оперативников элитного ударного отряда Митрила — подразделения СРТ9.

Никто, кроме одного человека.

Соске и Синдзи остановились напротив двери помещения школьного ученического совета на четвертом этаже.

Каким-то странным образом Соске оказался назначен на должность в составе совета. Она туманно звучала как «помощник председателя ученического совета по вопросам безопасности». Это была не совсем синекура: во время различных общешкольных мероприятий, а иногда и между ними, его нагружали различными странными поручениями.

Синдзи занимал формально более солидный пост — вице-председателя исполнительного комитета по проведению фестиваля культуры — «бункосая». Хотя до фестиваля было еще далеко, Синдзи приходилось торчать на всех заседаниях уже в июне, чтобы подготовить план мероприятий и распределить бюджет.

— Суровый у нас председатель, — пожаловался он. — На следующей неделе начинается экзаменационная сессия, а он все устраивает заседания.

— Регулярные рапорты о ходе работ абсолютно необходимы любому командиру, — строго ответил Соске, отодвигая дверь.

В комнате обнаружились трое учеников: двое первокурсников и казначей-второкурсник. Несмотря на то, что совещание уже должно было начаться, председателя нигде видно не было.

— А где все? Собрание же назначили или я что-то путаю? — поинтересовался Синдзи. Один из первокурсников оторвался от экрана большого жидкокристаллического телевизора, стоявшего в углу, чтобы сказать:

— Вам что, никто не передал? Председатель отложил все заседания. Экзамены же начинаются.

— Нет, мы не в курсе.

— Вы же из класса номер четыре? Но ведь вице-председатель Чидори с вами учится — она давно об этом знает.

— Вот дела. Разве так можно? Ладно, пошли, вернемся в класс, — с досадой проговорил Синдзи. Ворча себе под нос, он протянул руку, чтобы открыть дверь, когда та резко отъехала в сторону и в комнату влетела Канаме. Она уже сменила физкультурную майку и шорты на обычную летнюю форму для девочек: голубую юбку, белую матроску с короткими рукавами и красным галстучком-бантиком.

— А-а, Казама! — воскликнула она.

— Привет, Чидори, — обиженно проворчал он. — Слушай, почему же ты нам не сказала в классе, что совещание отменили?

— Ой, прости, пожалуйста! Совсем из головы вылетело. Не сердись, я исправлюсь. Хочешь, помогу с твоей канцелярщиной в следующий раз?

— Ладно, ничего страшного не случилось, — слегка смутился тот. — Но в другой раз не забудь, хорошо?

— Нет-нет, это как раз очень серьезное дело. Я обещала председателю вас предупредить, а нарушение обещания — это ужасная вещь. Мне страшно неловко из-за того, что вы по моей вине потеряли время. На твоем месте я бы жутко рассердилась. Ведь тот, кто не держит слова — абсолютно, совершенно, ни за что не заслуживает прощения!

На лбу Соске, молча слушавшего разговор, выступили крупные капли пота. Синдзи тоже поежился — напряжение, повисшее в воздухе, было почти осязаемым.

— Не... не стоит беспокоиться, — повторил он, пятясь в коридор. — В самом деле. Я… я лучше вернусь в класс.

Едва Синдзи испарился, лицо Канаме стало мрачнее тучи. Не глядя на Соске, она злобно фыркнула и удалилась в дальний конец комнаты.

Положив какие-то бумаги на стол председателя, плюхнулась на стул в уголке длинного стола и разложила там свои учебники и тетрадки.

Соске побледнел еще больше. Он сглотнул, снял с плеча вещмешок и принялся копаться в его внутренностях.

Канаме не выказала ни тени интереса к его действиям.

Минуту спустя Соске обнаружил искомое, вынул из мешка и храбро шагнул к Канаме.

— Очень тяжело заниматься, когда ты шныряешь за спиной, — злобно прошипела она, не поднимая головы от тетради.

Собрав все свое мужество, Соске решительно протянул ей букет огромных белых цветов. Каждый из них был размером с кулак.



— А?..

Шесть крупных цветков приоткрыли свои нежные, рассеченные на четыре доли лепестки, прильнувшие к овальной коробочке.

Прозрачный намек.

— Я сорвал их прошлой ночью. Возьми, пожалуйста.

— С-спасибо, — запинаясь, поблагодарила Канаме. Она ничего не могла с собой поделать — губы сами собой складывались в счастливую улыбку, и скрыть ее стоило больших усилий.

«Наверное, все же стоит его простить — нет смысла дуться, как ребенок».

— Что же это за цветы? Какие красивые! И совсем не завяли.

— Сами по себе цветы не имеют значения. Будет даже лучше, если лепестки поскорее опадут.

— …Что?!

— Это — мак. Когда лепестки отвалятся, ты сможешь надрезать семенные коробочки и собрать млечный сок. Его используют при производстве опиума. Он же — сырье для героина. Если ты продашь их в городе, то получишь неплохую прибыль.

Канаме, онемев, только пару раз хлопнула глазами.

Ее лицо, секунду назад осветившееся улыбкой, стремительно вернулось к мрачному, угрожающему выражению.

Какая же она дурочка! Вообразить, пусть даже на секунду, что у этого маньяка-милитариста хватит чувства такта подарить расстроенной девушке цветы?!

Скривившись, она тяжело вздохнула.

— Но ведь в Японии такой мак не растет. Я читала, что только в опасных регионах Юго-Восточной и Центральной Азии…

— Так точно. Еще в некоторых местах на Филиппинах, — подтвердил Соске. — Я нарвал их, когда работал.

— Работал?.. — глаза Канаме расширились. — Ну-ка, пойдем…

Вскочив, она схватила Соске за рукав и мигом вытащила в коридор. Оглядевшись, чтобы убедиться, что рядом никого нет, она прошептала:

— Так ты умчался по заданию Митрила?..

— Так точно. Новая операция, и я отправился на Филиппины, а потом сразу вернулся, — подтвердил он спокойно. Канаме была единственной в школе, с кем он мог свободно говорить на тему своей настоящей работы.

Она узнала о ней два месяца назад. Хотя Канаме и выглядела как самая обыкновенная старшеклассница, она была особенной — неспроста ее уже пытались похитить коварные террористы, заполучившие информацию о ее таинственных скрытых способностях.

К счастью, появившийся в школе под личиной переведенного ученика Соске, который выполнял задачу по ее охране, вызвал подкрепления из Митрила, и девушка была спасена.

Террористы жаждали заполучить Канаме по той же самой причине, по которой Митрил выделил ей тайную охрану; по причине, тщательно сокрытой от посторонних. Даже сами Канаме и Соске знали только то, что она являлась носительницей тайных знаний — загадочной «Посвященной». Именно так подобных ей людей называли допущенные к секрету специалисты из тайных организаций.

Задачей Соске было обеспечение ближней охраны Канаме в ее повседневной школьной и домашней жизни. Эта задача целиком поглощала его внимание и делала его существование поистине увлекательным и полным каждодневных приключений.

Тем не менее, иногда Соске приходилось отвлекаться на другие срочные задания или отбывать для тренировок. На такой случай Канаме носила медальон со встроенным миниатюрным радиомаяком. Она никогда не снимала его — даже в ванной или во время сна. Пока, к счастью, этой штучке применения не нашлось.

Поначалу Канаме была напугана и подавлена, с трудом перебарывая желание постоянно оглядываться через плечо. Но время шло, и постепенно, мало-помалу, она привыкла. К счастью, после инцидента в Сунан, когда два месяца назад самолет со школьниками угнали террористы, ничего страшного не произошло.

Она могла просто жить своей обычной жизнью. Пока.

Осознав, почему Соске так ее расстроил вчера, она вздохнула.

— Ты меня поражаешь! Ну что стоило сказать два слова, раз уж так получилось, что тебя отозвали?!

— Виноват. Очень спешил.

— Ладно, проехали. Надеюсь, все обошлось?

— Так точно. Никаких потерь. Курц тоже вернулся в полном порядке.

— Рада слышать.

— Как я понимаю, ты ничего не собираешься делать с этими маками?

Кулак Канаме стремительно свистнул в воздухе, угодив ему в челюсть. Резкий хук правой заставил Соске откачнуться назад.

— Довольно больно, — констатировал он, не изменившись в лице.

— За-а-а-аткнись!!! — закричала она. — Что ты опять творишь?! Не подумал, что нужно было бы извиниться прежде, чем совать мне эту наркотическую дрянь? Мне все равно, какой бы ты там ни был отчаянный наемник и рубака, но с твоей головой явно что-то не в порядке!

— Я совершенно здоров.

— Да я про мозги говорю! Как ты был идиотом без самой малой толики здравого смысла, когда мы только-только встретились, так и остался. Тебе бы все крушить и ломать, устраивать проблемы, которые потом разгребают другие! И мне приходится… а-а, чтоб тебя!..

Стащив с ноги школьную туфлю, Канаме принялась шлепать ею Соске по щекам, так, что голова моталась из стороны в сторону.

— Хорошо. Остановись. Думаю, я понял, что ты пытаешься мне сказать, — уверил ее Соске.

— Да ну?!.. В самом деле? Внезапно осознал, что такое деликатность и искренность?!

— Так точно. Ты имеешь в виду, что здесь, в Токио, кокаин имеет больший спрос, чем героин? Только скажи, и в следующий раз я привезу кока-пасту.

Канаме отступила на шаг и провела четкий маваси-гери10 ему в ухо.


26 июня, 13:10 (по Гринвичу)

окрестности Сайяма, префектура Сайтама, Япония

Научно-исследовательский центр министерства транспорта

За зеркальным односторонним стеклом была видна унылая комната для допросов. Стандартный набор: стол, стул, лампа. И мальчик.

Он сгорбился на стуле, уставившись отсутствующим взглядом в столешницу. Тонкая шея и руки торчали из широкого ворота и рукавов фиолетовой пижамы. На первый взгляд, мальчик выглядел самым обыкновенным ровесником Тессы — или на пару лет младше. Но дело было в том, что обыкновенным он не являлся. Ни в коем случае.

Сидящий в комнате для допросов мальчик был членом террористической организации А21, той самой, которая несколько лет назад пыталась провести серию взрывов в Японии.

Тесса смотрела на него из смежной наблюдательной комнаты. И хотя подозреваемый никак не мог ее видеть, она не могла отделаться от ощущения, что он каким-то образом чувствует ее взгляд.

— То, что его задержали в аэропорту Нарита — совершеннейшая случайность, — объяснил стоявший за плечом Тессы майор Калинин. — Он притворился школьником, возвращающимся на каникулы из Новой Зеландии и не вызвал никаких подозрений на таможне. Его не подвергали серьезной проверке и даже не стали смотреть его багаж. Если бы подозреваемый не повел себя неадекватно, то смог бы беспрепятственно миновать и паспортный контроль.

— Что же он натворил?

— Набросился на таможенника, повалил его и попытался задушить, — холодным голосом доложил Калинин.

— Этот мальчик?.. — недоверчиво спросила Тесса. Несмотря на то, что она могла предположить причину такого поведения, представить этого скованного и зажатого подростка впавшим в яростное безумие у нее не получалось.

— Так точно, госпожа капитан первого ранга. Ввиду чрезвычайного возбуждения арестованного был проведен анализ крови на наркотические вещества. Обнаружилась положительная реакция на Ti-971. Учитывая, что разведка Митрила внимательно следит за всеми случаями проявления этого препарата, информация быстро попала к нам. Через наших доброжелателей.

— Потому вы и вызвали сюда меня?

— Совершенно верно. Мальчишку пытались инициировать для запуска лямбда-драйвера. Единственный человек, который может оценить, прошла ли инициация успешно — это вы, командир.

Лямбда-драйвер представлял собой загадочное устройство, которое могло творить настоящие чудеса, воплощая в реальность желания оператора и нарушая казавшиеся незыблемыми физические законы. Одно из последних проявлений таинственных «Черных технологий», оно заставляло ученых в недоумении разводить руками, поскольку неизмеримо опережало все существующие научные разработки в этой области.

Тесса представляла собой одну из немногих избранных людей, которые до определенной степени понимали принципы действия этих устройств. Таких людей во всем мире можно было пересчитать по пальцам.

Итак, у Митрила появились подозрения, что некто, скрывающийся в тени, продает подобные технологии опасным террористам и диктатурам. Существовала вероятность того, что этот мальчик прошел курс специального обучения и медикаментозной обработки. Эта химиотерапия не проходила бесследно: результатом становились негативные побочные эффекты. Подозреваемый уже продемонстрировал вспышки неконтролируемой агрессии и провалы в памяти.

— Японское правительство не представляет, насколько он важен. Они отказались передать его нам, поскольку мы не смогли привести никаких легальных причин.

— Их можно понять, — рассеянно сказала Тесса, быстро просматривая детальные записи проведенных к этому времени допросов.

Согласно документам, мальчика звали Кугаяма Такума. Неизвестно, было ли это его подлинное имя и фамилия, но адрес семьи, указанный в паспорте, оказался фальшивым.

— Ознакомившись с записями, я больше не нашел никакой ценной информации. Однако, если это то, чего мы опасаемся, то для него может быть подготовлено оружие, оснащенное лямбда-драйвером.

Если террористы сумели добыть, и теперь намерены пустить в ход оружие невообразимой силы, то сумеют ли обычные силы правопорядка противостоять ему?

— Меня больше всего беспокоит то обстоятельство, что остальные террористы уже могут находиться на территории Японии, — добавил Калинин.

— Возможно, нам удастся узнать у него?

Похоже, Тесса все еще питала слабую надежду на разговорчивость Такумы.

— Он упрямо молчит. Но более эффективные методы допроса нам недоступны — он является пленником министерства безопасности Японии и нам придется обращаться с ним гуманно.

Прямолинейность майора вызвала неудовольствие Тессы:

— Даже если бы он был нашим пленным, ничего бы не изменилось — я не допущу пыток.

В следующий момент мальчик за стеклом безо всякого предупреждения вскочил и метнулся вперед, словно сорвавшаяся пружина. Наступив на стол, он прыгнул, вытянув вперед руки с пальцами-когтями, и врезался в стекло прямо перед лицом Тессы. Издав безумный вопль, Такума опять грянулся всем телом о небьющееся стекло так, что оно задрожало. Отлетев, он упал на пол.



Хотя Тесса знала, что находится в безопасности, этот безумный прыжок так напугал ее, что девушка, инстинктивно откинувшись назад, запнулась и шлепнулась на пол, выронив записи допросов.

Такума за стеклом продолжал бесноваться, не сознавая бессмысленности своих ударов. Оскалив зубы и вытаращив глаза, он яростно колотил по стеклу и жутко завывал. Превращение тихого мальчика в беснующегося звереныша застало врасплох не только Тессу.

Охранники ворвались в допросную и с трудом прижали Такуму к полу.

— Вы в порядке, госпожа командир?

— Д-да… просто немного… споткнулась, — Тесса приняла руку Калинина и поднялась на ноги. Когда колотящееся сердце чуть-чуть успокоилось, она нагнулась, чтобы собрать документы. Майор помог ей.

— Такое впечатление, что он заимел намерение удушить и вас тоже, — его попытка пошутить ничуть не улучшила атмосферу.

— Хотя для полной оценки потребуется переносной спектроскопический анализатор… — продолжала Тесса дрожащим голосом, — …у меня создалось впечатление… что с этим мальчиком мы не ошиблись.

— Тем важнее провести допрос.

— Да. Я это сделаю, — вызвалась Тесса и нагнулась, чтобы достать улетевший под стол листок. — Конечно, не наедине с ним. Это будет слишком… ой!

Выпрямляясь, она стукнулась затылком об столешницу. От удара из глаз брызнули искры, девушка покачнулась и уселась на пол, обхватив голову руками.

Калинин резко подался вперед, чтобы поддержать ее.

— Командир!

— Я… я в порядке. Небольшая шишка, — успокоила она. На глазах блеснули слезы — ей было стыдно за свою врожденную неловкость. Когда небеса наградили Тессу красотой и тонким интеллектом, они компенсировали их плохой координацией движений.

— Тогда нам следует немедленно начать, — сказал Калинин. — Задерживаться здесь нежелательно.

— Вы правы.

Выйдя в коридор из наблюдательной комнаты, Тесса и майор застали там капрала Янга. Перед соседней дверью, ведущей в комнату для допросов, стояли, что-то обсуждая, Симамура и врач, отвечавший за состояние Такумы.

Разговор закончился, и Симамура подошел.

— Должен вас огорчить. Ему ввели седативный препарат. Вам придется подождать с допросом до вечера.

«Так я и думала», — разочарованно подумала Тесса.

— Вот как, — проговорила она. — Не поймите меня неправильно, но насколько сильная здесь внешняя охрана?

— Многочисленная и бдительная. Здесь даже муха не пролетит. А в чем дело?

— Мы предполагаем, что может произойти нападение.

Во взгляде Симамуры появилось превосходство профессионала, глядящего на новичка с легким презрением.

— Такого не может случиться. Вы полагаете, что какая-то террористическая группа окажется настолько безрассудной, что попытается освободить арестованного? Этого малолетнего отморозка-наркомана, который ни на что не годен? Понятия не имею, почему он заинтересовал господ из Митрила, но, если говорить откровенно, я полагаю, что его следует отправить обратно в полицейский госпиталь и забыть о нем.

— Все не так просто. Этот мальчик может представлять собой огромную ценность…

Симамура прервал ее небрежным взмахом руки.

— В любом случае этот исследовательский центр гораздо более важен, чем ваш наркоман. Здесь прекрасная охрана. Целых два взвода — шестьдесят человек — посменно караулят и патрулируют территорию. Кроме того, то, что он находится здесь — секретная информация…

Его напыщенную речь прервало резкое сотрясение воздуха — стекла внешних окон жалобно задребезжали. Снаружи донесся четкий стук. Опытное ухо без труда узнало бы в нем очередь из малокалиберной автоматической пушки. За ней немедленно последовали гулкие удары по железу и грохот разрывов.

Тесса бросилась к окну. Со стороны ограды, из-за здания госпиталя валил столб жирного черного дыма. Над ним мелькали языки пламени. Одна из патрульных машин быстро разгоралась, подожженная попаданиями серии снарядов.

Крики ужаса и боли, стоны, призывы на помощь смешались с тарахтением автоматических пушек и крупнокалиберных пулеметов.

Что происходит?

Территория государственного научно-исследовательского комплекса оказалась атакована снаружи. Неужели это террористы из А21, пытающиеся отбить Такуму?

— Командир, пожалуйста, отойдите от окна, — настойчиво произнес Калинин, крепко сжав запястье Тессы. В его руке, как по волшебству, появился пистолет. Капрал Янг оценивал обстановку снаружи, быстро перебегая от одного окна коридора к другому.

— Они пришли за Такумой!.. — воскликнула Тесса, потянув майора в сторону допросной комнаты. — ...Его нужно немедленно забрать отсюда.

— Этот план невыполним, — немедленно воспротивился Калинин.

— Почему?!

— Мы здесь чужие, и нас мало. Единственное, что мы можем сделать — спрятаться и выждать, пока террористы придут за ним.

Тесса прекрасно понимала, что Калининым движет отнюдь не трусость, а осторожность и стремление оградить ее от опасности, но все равно замотала головой.

— Мы не можем позволить А21 забрать Такуму. Если они пошли на такую дерзкую акцию, чтобы освободить его, я уверена — Такума для них незаменим! Они собираются посадить его в пилотское кресло какого-нибудь устрашающего механизма. Террористы сами доказали, что он им очень нужен. Очевидно — оставлять его нельзя!

— Нас с Янгом едва хватит на то, чтобы вывести вас. Враги могут…

— П-п-постойте! — оправившись от первого шока, вмешался Симамура. — Вы не имеете права здесь командовать! Я не могу позволить вам забрать мальчишку.

— Если ваши люди не смогут удержать его, у нас не останется выбора! — парировала Тесса.

— Я говорил, что наши охранники — профессионалы, и профессионалы прекрасно вооруженные. Сколько бы ни оказалось нападающих, они их уничтожат!

Словно для того, чтобы подтвердить слова Симамуры, по аллее под окнами пронеслась трехосная бронемашина, вооруженная двадцатимиллиметровой автоматической пушкой.

— ...Видите? Пули террористов не пробьют ее броню!

— Нужно держаться подальше, — пробормотал майор Калинин, быстро оглядываясь. Практически сразу же ослепительная полоска трассера вонзилась в борт БРМ.

Брызнули раскаленные осколки снаряда и брони, и бронемашину занесло. Изо всех щелей повалил дым, а потом она взорвалась, раскрывшись, словно лопнувшая в огне консервная банка. Ударная волна и осколки вышибли окна на всех этажах.

Из-за госпитального корпуса появился противник, расправившийся с бронемашиной. В дыму и пламени возникла громадная человекообразная фигура. Яйцеобразный корпус, длинные ступоходы и манипуляторы позволили безошибочно идентифицировать виновника — это был бронеробот второго поколения советского производства Рк-92 «Сэведж». В манипуляторах он сжимал тридцатисемимиллиметровую автоматическую пушку.

— Бронеробот?.. Невозможно!!! — задохнулся Симамура.

Безусловно, его удивление было оправдано. Никто бы не удивился, увидев бронеробот на земле раздираемых войнами и беспорядками стран третьего мира, в «горячих точках». Но здесь, в мирной Японии, это выглядело столь же невероятно и нелепо, как свиные ребрышки в меню традиционного японского ресторана.

— Как же так?! — прошептала Тесса.

Серый «Сэведж» огромными шагами направился к центральному корпусу, разгоняя охранников огнем головных пулеметов. Время от времени он выпускал по зданиям очереди из автоматической пушки. До ушей Тессы донеслись вопли и стоны раненых и умирающих.

Горящие рубиновым огнем головные сенсоры на плоской лягушачьей голове развернулись в ее сторону. Тессе показалось, что чудовищная физиономия бронеробота исказилась злой усмешкой. «Сэведж» навел пушку и головные пулеметы. Блеснуло пламя.

— Командир!!!

Калинин и Янг стремглав бросились к Тессе. Симамура в ужасе забился в угол.

Прежде чем Тесса успела сбросить оцепенение, здание задрожало от серии попаданий. Широкие окна разлетелись острыми осколками, подвесной потолок рухнул. В ее глазах отразились замершие, словно на остановленной киноленте, куски стекла, пластика, бетонной крошки, летящие ей в лицо.

Янг совершил отчаянный бросок, сбив с ног Тессу и перехватив своей спиной порцию сверкающих серповидных осколков стекла. Вонзившиеся с влажным хрустом, прозрачные клинки заставили его вскрикнуть. Падая на пол под его весом, Тесса отчаянно взмолилась про себя, чтобы отважный защитник уцелел. Удар почти выбил из нее дух.

«Сэведж» подавил сопротивление и захватил контроль над главным корпусом и его окрестностями, разогнав охранников. Те из них, кто не успели сбежать, теперь лежали мертвыми или истекали кровью среди обломков.

Возвышаясь, словно осадная башня над клубами дыма и пыли, «Сэведж» приблизился к полуразрушенному зданию. Хрустя щебенкой и стеклом, он остановился и вытянул длинный манипулятор в сторону зияющей в стене пробоины. Пилот зафиксировал сочленения, и бронеробот замер на месте.

Люк на затылке бронеробота раскрылся, и оттуда появилась женщина в оранжевом противоперегрузочном костюме. Смерть и разрушение, которые она сеяла несколько минут назад, не заставили ее ни раскраснеться, ни изменить выражение спокойного и холодного лица.

Сэйна, женщина-пилот, сняла с крепления на крышке кокпита короткий пистолет-пулемет и грациозными шагами прошла по протянутому, словно мост, манипулятору внутрь здания.

Она миновала заваленный обломками коридор, бесстрастно наступив в лужу крови и рваного мяса — следы прямого попадания снаряда в какого-то несчастного.

Добравшись до цели — комнаты, где допрашивали Такуму — Сэйна распахнула дверь и заглянула внутрь. Но комната была пуста. Там не осталось никого и ничего, кроме голого стола и опрокинутого стула. Она впервые проявила какие-то эмоции — ее брови сдвинулись.

— А где же Такума? — спросил из-за ее плеча мужчина в маске, один из штурмовой команды террористов.

— Не здесь, — коротко ответила она.

— Быть не может! Сигнал передатчика шел из этого здания.

— Его увезли.

Она указала стволом автомата на пол у входа в допросную. Там темнели крупные капли крови. Очевидно, кто-то из раненых охранников вывел Такуму наружу. Но как они смогли так быстро сориентироваться и выскользнуть, чтобы их не заметила штурмовая группа?

— Мы же можем отследить передатчик снова? — спросила Сэйна.

— Только пока он еще в радиусе приема, ведь сигнал не очень сильный. И на пеленгацию нужно время.

— Тогда начинайте — и немедленно. Без Такумы мы не сможем сдвинуть демона с места.

Террорист кивнул и добавил:

— Тут остался еще один живой. Что с ним делать?

— Если охранник — убейте, — безразлично ответила она. — Мы все равно планировали ликвидировать охрану.

— Да я знаю, но он… — террорист отступил в сторону и из-за его спины показались двое других, волочивших бессильно повисшего человека.

Это оказался крупный европеец в испачканном известкой коричневом костюме. Вся спина его была изодрана и распорота стеклянными осколками и набухла кровью. Ранения выглядели столь многочисленными и серьезными, что было очевидно — если кровотечение не прекратится, раненый не выживет.

Хотя террористы грубо тащили его за локти лицом вниз, он все еще оставался в сознании.

— …Не похож на местных ученых, — закончил террорист в маске.

— Действительно.

— Так что будем делать, Сэйна?

Вместо ответа она подняла подбородок раненого стволом пистолета-пулемета.

Рубленые черты лица, короткая седая бородка. В темных глазах неугасимо горела воля к жизни — этот человек не собирался сдаваться.

Сэйна инстинктивно поняла, что перед ней профессиональный военный, прирожденный боец. Его черты почему-то напомнили ей другое, давно погребенное в глубинах памяти лицо. Другого человека. Того, кому она могла когда-то доверять.

— Кто ты такой?

— Твой… враг… — отчетливо прошептал седобородый, прежде чем потерять сознание.

Загрузка...