Николай I - попаданец. Книга 3

Глава 5.

Еще до первых выстрелов Гражданской войны правительство Конфедерации озаботилось налаживанием дипломатических связей с великими державами. Стараниями первого госсекретаря Роберта Тумбса в Лондон и Париж направились эмиссары с целью прощупать почву для признания КША. Не обошли вниманием и Москву, стараясь выйти на Николая Александровича через губернатора Штенберга. Между русской Калифорнией и югом США давно установились взаимовыгодные связи. И хотя большинство промышленных товаров и пшеница приходили с Севера, торговый товарооборот с русскими неуклонно рос. Железная дорога от Шелихова через мексиканский Санта Фе к середине 1860 года дошла, наконец, до Миссисипи в районе Виксбурга, став первой трансконтинентальной железной дорогой в США. Теперь азиатские и русские товары всего за шесть дней попадали в Атланту, а американский хлопок проделывал обратный путь, на текстильные фабрики Калифорнии.

Хлопок. Король хлопок. Белое золото. В начале войны всем казалось, что лишившись потока этого необходимого для промышленности цветка, Англия и Франция станут гораздо сговорчивее и признают Конфедерацию, а то и вовсе станут союзниками. Но через несколько месяцев оптимизм поубавился. Проклятые островитяне и лягушатники сидели на заборе и выжидали, отделываясь вежливыми фразами. Осталось уповать лишь на северного медведя, который пока тоже хранил молчание. Но только до этого прекрасного солнечного дня. Последнего дня июня.

Две недели назад в Ричмонд прибыла долгожданная депеша от господина Штенберга. В ней сообщалось о скором прибытии особого посланника российского императора, Константина Николаевича Ильина с целью обсудить возможное сотрудничество. Госсекретарь Хантер* ликовал. Наконец то его ведомство доказало, что не зря проедает свой хлеб. Хотя заслуга скорее была не его, а предшественника* да губернатора Южной Каролины, Пикенса, имевшего хорошие связи в Москве, в бытность свою послом США в Российской империи. И уж конечно никто и не подозревал, что решение о возможном союзе с Конфедерацией уже обсуждалось в узком кругу посвященных еще в декабре 1860 года, как только стало известно о победе республиканцев во главе с Аврамом Линкольном.

Хотя визит и не являлся официальным, посланника приняли со всевозможным почтением, разместив его в небольшом особнячке викторианского стиля. Константин Николаевич Ильин внутренне усмехнулся такой предупредительности. Перипетии его службы привили некий цинизм в отношении к окружающим. Исполняя деликатные поручения правительства, а то и самого императора, он испытал самое разное к себе отношение. От подобострастия вассальных южных князьков, до недоверия и подозрительности османов и хивинцев. Дважды пришлось побывать ему в темнице, гадая, станет ли следующий день последним. Но обошлось. Теперь судьба занесла его на другой континент с миссией, имеющей стратегическое значение для империи.

Как оказалось, русский посланник свободно владел английским, а потому разговор с президентом и госсекретарем состоялся тет-а-тет, без услуг переводчика. Дэвис, любивший вникать во все мелочи и не доверявший никому, предпочел вести переговоры сам, оставляя Хантеру роль статиста.

После приличествующих этому случаю приветствий и обмену любезностями, стороны перешли к делу.

- Господин Ильин, означает ли ваш визит намерение признать нашу независимость? - напрямую спросил Дэвис.

- Как вы знаете, император Николай Павлович всегда сочувствовал правам народов на самоопределение. Польша, Венгрия и Италия тому примером. А потому он симпатизирует вашему делу и желал бы видеть вашу великую страну независимой и процветающей, но, увы, тому есть несколько препятствий, от разрешения которых и зависит позиция империи.

- И каковы же эти препятствия?

- Как вы понимаете, после предостережения господина Сьюарда*, поддержав вас мы рискуем ввязаться в войну с США, тем самым рискуя безопасностью Русской Америки. Не говоря уже про экономические тяготы связанные с войной.

- Нам есть, что предложить вашей великой родине взамен, - ответил президент. - Ведь если янки покончат с нами, настанет черед Калифорнии. А признав нас, вы обретете надежного союзника и соседа. Вдобавок мы можем продавать вам хлопок по довоенной цене или обменивать его на оружие и боеприпасы.

- Я рад, что вы заговорили о союзе, - ответил Ильин. - Если США объявят нам войну, то дабы обезопасить Калифорнию мы будем вынуждены аннексировать Орегон вплоть до Скалистых гор. В этом случае мы надеемся на взаимность с вашей стороны. Мы признаем Конфедерацию, а вы, как союзник, признаете наше право на Орегон. Нечего и говорить, что обезопасив границы, мы сможем поставлять вам больше вооружения, для победы над врагом.

Признав за вами Орегонские территории, мы рискуем испортить отношения с англичанами и французами, - встрял в разговор Хантер. Константин Николаевич пожал плечами, мол и что с того?

Посланник пожал плечами.

- Иначе и нам незачем так рисковать. Тем не менее ни Лондон ни Париж не спешат вступиться за ваше дело. Мы же готовы и предлагаем вам союз. Уже сегодня четверть ваших боеприпасов идет из Калифорнии. А ведь война будет долгой, и без союзника вам янки не одолеть. Вместе мы сможем.

- И как же вам видится наш союз? - спросил президент.

- Мы официально признаем вашу независимость, не вступая, тем не менее в войну с США. Но ежели они ее нам объявят, мы вынуждены будем воевать. В этом случае вы признаете Орегон за империей. Наша атлантическая эскадра поможет оборонить Новый Орлеан от вторжения янки.

- Готовы ли вы воевать на нашей стороне?

- Ваша война с Севером это 'семейной дело' и мы не хотим вмешиваться напрямую. Но мы готовы продавать вам оружие и боеприпасы или частично обменивать их на хлопок. Уже сейчас мы можем поставить вам триста тысяч ружей образца 1852 года. Они прекрасно зарекомендовали себя во время недавней войны. Мы так же можем продать пшеницу, локомотивы, рельсы и вагоны. Все, что вам необходимо для победы. А наш флот поможет прорвать блокаду Севера хотя бы в Мексиканском заливе.

- Мы рады господин Ильин найти в лице вашего императора союзника и друга. Нам требуется обдумать ваше предложение. Я приглашаю вас на ужин в шесть часов вечера. Там мы сможем продолжить наш разговор.

- Господа, я рад, что наши позиции по многим вопросам совпадают. С удовольствием принимаю ваше приглашение.

Мужчины пожали друг другу руки, после чего посланник покинул кабинет. Когда он ушел Дэвис, усмехнувшись, сказал своему госсекретарю:

- Что ж, цена ясна. И признаться не очень высокая. Лишившись выхода к Тихому океану янки ослабнут. А нам это выгодно.

- А что на это скажет император Наполеон? Я надеялся что и он нас поддержит.

- Признание русскими создаст прецедент. Может это наоборот, подстегнет французов. А если и они нас признают, англичане не смогут оставаться в стороне. Вдобавок русские помогут нам прорвать блокаду. Иначе мы не сдюжим.