Нф-100: Среди чудес и чудовищ

- Дональд забыл, что русские не получают денежного вознаграждения.

Только тогда Ярослав сообразил, что американцам за каждый вылет начисляются крупные суммы в долларах: чем сложное рейд, тем выше плата. Эта информация принципиально меняла значение узббовского высказывания. Если поначалу его поняли так, дескать, преждевременное возвращение сорвало бы экспедицию, то теперь слова батискафмена приобретали совершенно иной смысл.

В этой связи было непонятно, почему столь жадные до денег батискафмены ограничиваются редкими зондажами верхней атмосферы Циклопа. При их системе оплаты, в которой Астанин немного разобрался, они могли бы заработать раз в пять больше, если бы оптимально использовали возможности своего корабля, то есть совершали полеты дважды в сутки и глубже проникали в атмосферу планеты. Кстати, Райт регулярно требовал, чтобы батискаф опускался до уровня, где давление достигает тысячу бар, но пилоты упорно не шли дальше пятисот.

Уточнять эти нюансы Астанин не стал, так как ему было просто противно разговаривать с людьми, предпочитавшими гибель товарища потере части гонорара. К доктору Райту он стал относиться более терпимо. Он понимал, что ученый попал в нелегкую ситуацию, получив в свое подчинение эту шайку космических гангстеров (отныне американских пилотов называли не иначе, как "пиратами" или "мафиози").

Однако, когда он поделился своими впечатлениями с самим Райтом, тот ответил, презрительно скривив губы:

- Они просто боятся нырять на опасные глубины. Однако, в моих руках долларовый хлыст. Они не получат ни цента, пока на документе о проделанной работе не будет моей подписи и гербовой печати вашего звездолета.

- А мы тут при чем?- удивился Астанин.

- Предполагается, что наши соотечественники могут быть необъективны в том случае, если пилоты предложат часть гонорара.

- То есть?

- Представь себе, например,- начал объяснять американец,- что наши ковбои за весь месяц не сделают ни одного вылета, а затем дают мне акт, в котором говорится, что они трижды в сутки ныряли на предельную глубину. Файлы с записями навигационного компьютера, естественно, приводятся в негодность... Я подписываю эту бумажку, ЮНСА платит пилотам бешеные деньги, из которых мне полагается законных процентов двадцать пять - и все довольны. Поэтому желательно, чтобы документ был заверен еще и "советменом", ведь вам доллары вроде бы ни к чему.

- Век живи...- хмыкнул Ярослав.- Спасибо, что предупредил.

В тот же день он, подняв материалы инструментальной разведки, составил табличку рейдов батискафа и с тех пор регулярно отмечал длительность вылетов и достигнутую глубину.

Почти две недели батискаф возвращался практически без улова. То немногое, что попадало в приемные емкости, отдаленно напоминало микрофауну верхней атмосферы больших планет Солнечной системы. Наконец Райт крупно поговорил со своей бандой, после чего те целый день ходили непривычно мрачные, но все-таки нырнули на восемьсот бар и привезли полные контейнеры добычи.

- Ради таких мгновений мы и живем,- прокомментировал Чарли.

Обитатели планеты Циклоп оказались совершенно восхитительными тварями. Главной неожиданностью стали их малые - не больше апельсина - размеры. Космонавты подолгу сидели возле аквариума, любуясь медленно плавающими в полужидкой газовой смеси - давление как на дне океана - гроздьями разноцветных елочных шариков. Были среди циклопидов и две особи несколько иного типа: вытянутые, заостренные, стремительные - вероятно хищники.

Вскоре выяснилось, что обитатели планеты не являются животными в привычной для людей смысле. Циклопиды находились в родстве не столько с органическими газовыми пузырями Юпитера и Урана, сколько с земными и венерианскими шаровыми молниями. Огромными стадами дрейфовали они в сильно наэлектризованных областях атмосферы, питаясь свободными ионами. Профессор Райт назвал их "ионофагами".

В эти дни Астанин отметил странный факт: появление новых объектов не прибавило интенсивности райтовским расчетам. Наоборот, объем вычислительных работ начал постепенно сокращаться. И тогда командир, пожалуй, впервые заинтересовался исследованиями американского ученого. До сих пор он был убежден, что Райт попросту систематизирует собранную за сутки информацию. Однако, если задуматься, для подобной статистики вовсе не требовалось часами гонять мегапроцессорный комплекс огромной производительности, за секунды решающий задачи навигации в многомерном гиперпространстве. Вычисления Райта напоминали, скорее, моделирование сложных динамических систем.

К его немалому удивлению, Райт ответил на этот вопрос более чем исчерпывающе. Прежде всего выяснилось, что Чарли не астрозоолог, и вообще не имеет никакого отношения к биологическим наукам. Он был доктором философии в области прикладной математики и занимался компьютерным моделированием процессов эволюции. Для этой цели он разработал методику, с помощью которой можно было при наличии некоторого минимума исходных данных вычислить ход развития жизни на планете.

- Когда мои ковбои привезли первые образцы из верхней атмосферы,- говорил он, увлекаясь все больше и больше,- я начал просчитывать варианты, и получилось, что здесь должно быть два пояса жизни. Первый - в области с давлением около килобара, второй - в районе двадцати-тридцати килобар.

- Туда ваш батискаф не достанет,- заметил Ярослав.

- Это так, к сожалению,- признал математик.- Тем не менее, первый пояс мы нашли именно там, где искали, что лишний раз подтверждает верность моего метода.

- Если я вас правильно понял, вы делали правильные прогнозы и на других планетах?

Американец странно посмотрел на него и сказал:

- Да. На Земле.

Смысл этой фразы стал ясен Астанину лишь после того, как он выслушал историю от начала до конца со всеми необязательными подробностями.

Несколько лет назад Райт попытался априорно рассчитать эволюцию жизни на родной планете. В качестве исходного объекта были взяты какие-то простейшие (не то инфузории, не то ланцетники - Ярослав не стал уточнять), которые описывались полусотней различных параметров: количество зубов и конечностей, температура тела, способ дыхания, тип пищеварения и так далее. Параметры эти произвольным образом варьировались, и программа компьютера - в соответствии с законами естественного отбора - отбрасывала в каждом поколении типы организмов, наменее приспособленные к жизни в создавшихся условиях.

Специальная подпрограмма вводила в расчет данные об изменениях в окружающей среде. Учитывалось также периодическое - каждые 20-25 миллионов лет - сближение с Солнцем карликовой звезды Немезида.

Результаты превзошли все ожидания. Моделируемая эволюция аккуратно пробежала по ступенькам от панцирных рыб, мимо динозавров, к млекопитающим. Эксперимент был остановлен, когда на дисплеях нарисовались двуногие прямоходящие существа.

- Очень оригинальная работа, вас можно поздравить,- искренне сказал Астанин.- А в чем причина вымирания динозавров?

Райт охотно пояснил, что ящеров погубила Немезида. Приближаясь к Солнечной системе, она принесла с собой тучу комет и астероидов, некоторые из которых врезались в Землю, стирая с лица планеты целые экологические ниши.

- Самое пикантное,- добавил математик,- что именно Немезида сделала динозавров господствующим видом земных животных. Кометная бомбардировка, сопровождавшая ее предыдущие посещения, очистила планету от многих потенциальных конкурентов.

- Я где-то слышал выражение "Вселенная безжалостна",- задумчиво припомнил Ярослав.- Действительно, жестокая ирония: Немезида подарила ящерам жизнь, чтобы затем уничтожить их.

- Между прочим, люди тоже многим обязаны этой звезде,- с улыбкой произнес Райт.- Ее последнее сближение с Землей, имевшее место двенадцать миллионов лет назад, подозрительно совпадает с появлением первых предков человека: проконсула, рамапитека и анголантропа.

Так уж вышло, что постепенно и незаметно Ярослав изменил свое отношение к Райту, который оказался талантливым человеком и яркой личностью. Что же касается некоторых неприятных черт характера, то тут следовало проявлять понимание и делать скидку на заокеанское происхождение. Человека, как известно, формирует среда. Астанин даже чувствовал себя немного виноватым за прежнюю неприязнь к ученому, о которой тот впрочем и не догадывался.

Но больше всего поразила сама вероятность того, что в глубинах атмосферы Циклопа развилась электрическая жизнь, приспособившаяся к дьявольскому давлению. Мысль Ярослава вновь и снова возвращалась к этой проблеме - он вознамерился во что бы то ни стало добыть гипотетических существ.

Через несколько дней забрезжили первые намеки на возможность решения. Астанин недаром считался запасливым командиром: в трюмах "Паруса" имелось множество предметов, в общем-то необязательных, но совершенно незаменимых в определенных ситуациях. Так уже третий год лежал на складе глубинный трал, который в свое время успешно испытывался на Сатурне. Конструкция по каким-то причинам не пошла в серию, но один из экспериментальных образцов неведомым образом попал в личный резерв командира "Паруса". Применить трал для отлова "нижних" циклопидов было, вроде бы, невозможно, так как запирающий механизм предназначался для гораздо меньших давлений. Однако Астанин, посидев над чертежами, проконсультировавшись с бортинженером и выполнив несложные вычисления на компьютере, решил установить на челюсти трала дополнительные сервомоторы, которые также нашлись в его хозяйстве.

Устройство сработало, хотя и не с первой попытки. Новые виды обитателей Циклопа оказались еще меньше размерами, но плотность энергии в их организмах была потрясающей. Физиологические процессы странных существ сопровождались жестким рентгеновским излучением. Райт сказал даже, что это открытие заинтересует не столько биологов, сколько физиков-ядерщиков.

Так или иначе, экспедиция завершалась весьма успешно. Астанин мог быть доволен, ибо в этом рейсе он наилучшим образом выполнил то, что считал своей главной обязанностью - всячески способствовать работе научных групп. Его удручало лишь скорое расставание с Райтом, у которого он так и не выяснил один вопрос. Теперь, когда он окончательно поверил в райтовскую методику, следовало поспешить.

-Чарли, я не могу забыть ваш рассказ о смоделированной эволюции - начал он как-то утром, когда они прогуливались возле шлюз-ангара. - У меня появилась идея. Хотя вы, возможно, уже думали об этом...

Убедившись, что Райт внимательно слушает, Ярослав перешел к сути:

- Судя по вашим словам, вы каждый раз останавливали расчеты земной эволюции на этапе появления человека...- Райт сделал подтверждающий жест, и Астанин закончил: - Значит ли это, что вы не пытались считать дальше?

Математик снова кивнул - он понял с полуслова.

- Красивая мысль,- сказал он.- Вычислить дальнейшую эволюцию жизни на Земле. Предсказать судьбу вида Homo sapiens, увидеть, кто или что придет на смену человечеству. Тут может получиться нечто очень интересное... Благодарю за подсказку - я обязательно попробую.

- Рад, если сумел вам помочь,- сказал Астанин.- Надеюсь, вы сообщите мне результат.

На лице Райта появилась недоуменная гримаса:

- Разумеется, сообщу. Может быть даже послезавтра, если вас это устроит.

- Конечно-конечно,- Ярослав заулыбался.- Просто я боялся, что вам потребуется несколько месяцев. Только учтите,- спохватился он,- за два часа до старта к Земле я отберу у вас компьютер.

- Ну, до этого еще далеко,- буркнул Чарли и куда-то исчез.

Как выяснилось чуть позже, проблема настолько увлекла Райта, что он решил немедленно отправиться в зал центрального компьютера. Насчет послезавтрашнего дня профессор, конечно, погорячился, но в общем работа шла успешно, и на четвертые сутки Чарли сообщил Ярославу:

- Думаю, через полчаса мы будем знать ответ.

Командир еще раз посмотрел на планету. Батискаф уже миновал условную границу атмосферы - рубеж, ниже которого давление превышало одну сотую бара. Кораблик был почти не виден, и все данные шли исключительно через локаторы инструментальной разведки. В настоящий момент батискаф опускался со скоростью около пяти километров в минуту. С точки зрения Астанина это было маловато. Так они опять не доберутся до рабочего горизонта.

Впрочем, это не моя забота, подумал Ярослав. Хотя, если вспомнить Юпитер, то даже там они с Бахрамом пересекали условную границу по крайней мере вдвое быстрее.

Но тут все мысли о "гангстерах" и низком служебном рвении последних покинули командира: в дверях появился сияющий Райт.

- Готово!- воскликнул он, едва переступил комингс каюты, и устремился к терминалу.

В дисплее засветились колонки незнакомых Астанину обозначений. Райт объяснил, что исследовал два основных сценария. За начало отсчета - "нуль времени" - было принято окончание последнего оледенения Земли.

Первая группа решений - "без разума" - рассматривала развитие гоминидов, основываясь лишь на законах естественного отбора. Эволюция шла своим чередом и без особых неожиданностей: некоторые виды исчезали, вместо них появлялись новые, которых затем сменяли более приспособленные. Через пять миллионов лет имелось целых восемь сильно различающихся по росту, размерам черепа, количеству хромосом, зубов и ребер разновидностей "homo".

Спустя еще один такой же промежуток времени оставалось всего два вида: полутора- и трехметрового роста. В тот же период началось более активное использование резервов генофонда, в результате чего появлялись особи, наделенные психокинетическими способностями. Однако они, будучи малочисленными, быстро вырождались и вымирали. К тому же многие из них имели настолько покореженный механизм наследственности, что в принципе не могли оставить потомства.

Именно на этой ступени гуманоидная ветвь эволюционного дерева миновала этап расцвета и начала регрессировать. Через 12 миллионов лет после нуля времени Землю заселяли десятка три подвидов измельчавших гоминоидов, так что очередное рандеву Солнца с Немезидой и последующая астероидная бомбежка положили конец их агонии. Кроме приматов, космический катаклизм истребил большую часть млекопитающих, пернатых и окончательно добил рептилий.

Дальнейшая эволюция земной жизни могла пойти по двум примерно равновероятным направлениям, причем выбор одного из них определялся запыленностью атмосферы кометно-метеорными ливнями. Первый путь предсказывал стремительно развитие головоногих, второй - электрических скатов. Однако даже в случае реализации первого варианта, спруты смогут оставаться господствующим видом лишь в океанах и лишь до следующего прихода Немезиды. После этого они все-таки вымрут, уступив место тем же электроскатам.

Компьютер показал серию голограмм, иллюстрирующую прогресс этих существ в отдаленном будущем: ромбическое тело со щупальцами и длинным хвостом, который постепенно укорачивается, превращаясь в ракетное сопло. Затем к реактивному двигателю прибавились антигравитационные органы, позволившие скатам завоевать воздух. Электрические ракеты оказались настолько независимы от окружающей среды, что два следующих визита черной дыры никоим образом не повлияли на их существование. Через сто миллионов лет после нуля времени скаты начали совершать заатмосферные вылазки и межпланетные путешествия.

Изображение погасло.

- Я остановил вычисления на этом этапе,- объяснил математик.- На таких больших промежутках накапливается слишком много неопределенностей, и растет вероятность ошибки. К тому же меня больше интересовала эволюция человека.

- Логично,- сказал Ярослав.- А второй сценарий?

Вторая группа решений учитывала существование разума и его проявлений, одним из которых был скачок загрязненности экосферы между 1850 и 2150 годами. В этот период резко увеличилось содержание токсинов в воздухе и воде, радиоактивность на несколько порядков превысила естественный фон, а гравитационное поле Земли подверглось сильнейшим деформациям. По этим причинам естественный отбор ускорялся мутациями. Уже в первый миллион лет возникло множество подвидов Homo sapiens, большей частью нежизнеспособных. Лишь немногие из них имели аналоги в предыдущей модели.

Однако, даже при наличии разума эволюция быстро забраковала тупиковые ветви, сохранив лишь очень ограниченное число гоминидов и гоминоидов.

- Остальное неинтересно,- сказал Райт.- Есть несколько вариантов, но все они приводят к уже известному нам итогу. Только теперь эти процессы будут протекать еще интенсивнее, так что даже немедленное и полное восстановление окружающей среды способно лишь затормозить, но не ликвидировать регрессивные тенденции.

- Радиация?

- Не только. Есть более мощный мутагенный фактор - дивергенции естественного поля тяготения. За последние годы на Земле построено слишком много антигравитаторов.

Тем временем по экрану опять пробежали строчки комментария, и возникло новое изображение.

- На этом этапе я решил дополнить естественный отбор искусственным,- прокомментировал американец.- Из разнообразных видов и подвидов человека, появление которых предсказывают обе модели, я скомпоновал обобщенный универсальный организм, содержащий все лучшее, что смогла придумать эволюция. Смотрите...

Пород ними засветилась голограмма высокого ("Оптимальный рост от 2.20 до 2.70 метра",- пояснил Чарли) мужчины с крупной головой и мощнейшей мускулатурой. Под непривычными пропорциями ого тела скрывались биологические аккумуляторы, более эффективные, чем аналогичные органы электрических скатов, а также естественные источники психокинетических полей. Homo Futuris, как назвал его Райт, получил от природы несравненно более широкие, по сравнению с Homo sapiens, диапазоны восприятия звуковых и оптических колебаний.

Согласно вычислениям, этот суперчеловек имел максимальные шансы на выживание и даже продолжал эволюционировать. На последующие 100 миллионов лет имелось несколько возможных путей развития, которые вели к формированию еще более могущественных существ. Последующие сближения Солнечной системы с Немезидой во внимание не принимались - предполагалось, что техника будущего позволит предотвратить любую космическую катастрофу (собственно говоря, это было доступно уже современной технике).

- Как видите, существует лишь единственное решение,- сказал Райт.- Реставрация экосферы плюс генное конструирование.

Не будучи специалистом, Астанин не мог полностью оценить истинное значение полученного результата. Однако, даже он понимал, что стал свидетелем очень важного и интересного исследования.

- Не знаю, будет ли из этого толк,- сказал вдруг математик.- Людям, знаете ли, не свойственно прислушиваться к неприятным прогнозам.

- И что вы намерены делать?

- Напишу статью. Может быть, книгу. Выставлю свои прогнозы в информационных сетях. И буду уповать на мудрость коллективного разума Человечества. Или грядущих поколений. Поверьте, мне очень не хочется уподобляться Кассандре. В общем, будущее покажет.

Ярослав не понял причин его пессимизма, а тем более - стремительного перехода от энтузиазма к апатии, но переспросить так к не представилось возможности.

Конец экспедиции был омрачен очередной выходкой "пиратов", которая сильно отвлекла командира "Паруса" от сверхплановых научных работ.

Наутро перед ним предстала вся троица батискафменов.

- Вчера мы сделали последний вылет,- заявил Уэбб.- Программа исследований выполнена полностью, образцы фауны отловлены, атмосферные зонды-станции эвакуированы.

- Парни, вы напрасно торопитесь, - сказал Астанин с той безразличной интонацией, которая сама собой приходила к нему при разговоре с этой командой.- В вашем распоряжении еще есть две недели. Летайте на здоровье, зашибайте свои зелененькие.

- Не беспокойтесь, капитан,- самодовольно изрек Дональд.- Нам хватит того, что мы уже заработали.

- Ваше дело,- Астанин пожал плечами и позвонил Райту.

Чарли, естественно, не возражал. Ему не терпелось поскорее представить земным коллегам оба результата экспедиции - циклопидов и прогноз будущего для Человечества.

К вечеру (по бортовому времени) того же дня звездолет начал удаляться от планеты.

За час до включения гипердвигателя американские пилоты снова ввалились в рубку. Астанин вопросительно глянул на них, и командир батискафа положил на пульт листочек голубоватой бумаги.

Документ, составленный на английском и русском языках, оказался пресловутым актом о выполненной работе. Как и предупреждал Чарли, акт был сплошной липой, согласно которой "мафиози" ежедневно совершали по два глубоких (не менее килобара) зондажа циклопической атмосферы.

Ярослав рассмеялся, к нему присоединились остальные звездолетчики, которые были в курсе дела. Бахрам язвительно поинтересовался:

- А что случилось с запоминающими пластинами вашего навипьютера? Мне кажется, что все записи должны быть затерты магнитной бурей.

- Более вероятно, что блок вывалился за борт на крутом вираже,- предположил Ляпунов.

Вместо ответа Кремерс протянул Астанину плоский контейнер машинной памяти. Пломбы, как ни странно, были на месте.

- Сами смотрите, если нам не верите,- сказал он с видом оскорбленной невинности.

Запись была убийственной и полностью подтверждала акт. Совпадало абсолютно все. Батискафмены победоносно улыбались, но Ярослав вывел на соседний экран данные инструментальной разведки.

- Барахлят ваши приборы! - нашелся Диксон.

- Нет, это не наши приборы,- вскипел Астанин.- Это тот таинственный миникомпьютер, который вы установили на батискафе. С его помощью вы корректировали записи, а точнее, вводили ложную информацию в память автопилота.

Батискафмены попытались возражать, но Ярослав оборвал их:

- Отправляйтесь переделывать акт - эту фальшивку вам никто не подпишет.

Уэбб закричал, что в таком случае "Парус" должен вернуться к планете, чтобы они могли довести до конца программу работ. Однако научный руководитель экспедиции, к которому обратился командир звездолета, сообщил, что у него имеется официальный рапорт экипажа десантного батискафа о том, что программа завершена и что вышеозначенный экипаж дальнейшие полеты продолжать отказывается. Поэтому, сказал злопамятный научный руководитель, решение должен принять командир звездолета.

- Командир звездолета принял решение следовать прежним курсом,- сообщил Астанин.

Его слова взбесили "мафиози", которые были готовы наброситься на звездолетчиков, так что последним пришлось вытаскивать свои хлопушки с пластиковыми пулями. Тогда батискафмены благоразумно отступили в коридор и, посовещавшись, устремились в сторону шлюз-ангара. Потом они рассказывали басни, будто бы собирались лететь к Циклопу на своем кораблике, но у Астанина в тот момент возникло опасение, что они бегут за лучеметами, которые входили в комплектацию скафандров. Поэтому в рубке были нажаты соответствующие кнопки, и все внутренние люки встали на мертвый запор. В результате трем пилотам пришлось переждать гиперпереход в совершенно не приспособленном для этой цели трюмном отсеке.

После прыжка через гиперпространство, когда "Парус" вернулся в Солнечную Систему, они явились с повинной и представили на подпись новый акт, основанный на показаниях приборов звездолета. Когда документ был заверен и скреплен, Диксон сказал, не скрывая обиды:

- Какие же вы коммунисты, если не помогли нам экспроприировать экспроприаторов?

- Так вы еще и революционеры?! - восхитился Ярослав.- Борцы с империализмом? Запомните: никто и никогда не имел и не будет иметь основания сказать, что Астанин сделал хоть что-то бесчестное! А деньги, которые вы надеялись незаконно присвоить,- добавил он на прощание,- наверняка принадлежат вашим согражданам-налогоплательщикам. Это их собирались вы ограбить, а не "эксплуататоров".

Вообще эти пассажиры чрезвычайно возмутили Астанина. За годы работы в космосе он часто встречался с иностранцами, со многими был дружен. Льюис Скейтон, Карл Пирс, Том Айрленд, да хотя бы тот же Райт,- все они были прекрасными людьми и хорошими товарищами.

Но эти...

Через несколько дней у Астаниных по какому-то поводу собрались знакомые, и Ярослав, рассказывая о событиях у Проциона, снова разнервничался.

- Тоже мне, карбонарии нашлись,- возбужденно говорил он.- Это просто чудовища какие-то, монстры!

- Ты у меня вообще специалист по чудовищам,- резонно заметила его жена.- В каждом рейсе встречаешь какого-нибудь монстра - то квадрочелюстного, то вулканического, то... как их называли, с наружным пищеварением? Один страшней другого.

И тогда Астанин произнес свой знаменитый афоризм:

- Нет, ты знаешь, я понял, что настоящими чудовищами могут быть...

5. Эта Кассиопеи, 2224 год.

- Из вашего послужного списка я узнал, что вы долго работали на больших планетах,- сказал Шуруев.- Это весьма кстати.

Пожав плечами, Ярослав ответил равнодушно:

- За пять лет службы в Дальней Разведке я имел дело, главным образом, с планетами типа Меркурия. А старые навыки теряются очень быстро.

С Шуруевым он был почти не знаком: несколько раз случайно встречались на каких-то космодромах и совещаниях. Астанин знал только что Анатолий Романович долго командовал внутрисистемными грузовиками, потом - межзвездным лайнером "Руслан", а в начале этого года возглавил Главное Звездолетное управление.

- Дело вот какое,- сказал Шуруев.- Организуется экспедиция на третью планету Эты Кассиопеи. Конечно, это близко, и казалось бы нерационально посылать туда новейший корабль. Но объект очень сложный. И по массе и по диаметру Перун больше Юпитера.

- Знаю,- кивнул Астанин,- был я там однажды.

- Ну, тем лучше,- обрадовался начальник главка.- Значит, вы понимаете, что базовым кораблем должен быть как можно более мощный звездолет.

Астанин снова пожал плечами:

- О чем разговор. Если надо - значит полетим. А что за экспедиция? Перун, вроде бы, вдоль и поперек изучен.

- Планируется очень глубокий зондаж,- объяснил Шуруев.- Чуть ли не до твердой поверхности. Туда идет усиленная группа с Юпитера: Ворон, Маскаев, Баламышев.

Сенсация века, подумал Ярослав. Ворон все-таки вылез со своей базы.

Иоганна Петровича Ворона (для друзей - просто Ио) многие считали неудачником, и кое-какие основания для этого имелись. Когда Астанин впервые появился в бригаде десантных батискафов "Зевс-2", Ворон уже имел репутацию лучшего пилота системы Юпитера. На его счету числилось несколько до сих пор не перекрытых рекордов. Однако прошла добрая дюжина лет, и многие люди, которые служили на Юпитере одновременно с Ярославом, теперь перешли на межзвездные линии, а Ворон так и остался рядовым батискафменом.

Два года назад, когда Астанин стал командиром "Паруса", а Бахрам - вторым пилотом, возникла проблема найти хорошего пилота для штурмового катера. В конце концов вакансию занял Ляпунов с базы "Сириус", но это случилось несколько позже. А в тот момент Ярослав, перебирая возможных кандидатов, подумал, в первую очередь, о Вороне. На Амальтею, где базировались батискафы, радиоволны унесли видеописьмо (прямую связь с системой Юпитера затрудняло почти двухчасовое запаздывание сигналов, а гравитограммы на межпланетных дистанциях не поощрялись) с предложением. Ответ, полученный на следующий день, поразил Астанина: Ворон от столь заманчивого назначения отказывался! Иоганн Петрович объяснял, что не считает себя вправе покинуть свой пост в разгар программы исследования глубин Юпитера.

До отлета Ярославу так и не удалось толком поговорить с Ио, который вернулся на Землю буквально накануне старта. Все эти дни, перенасыщенные предстартовыми хлопотами, экипаж "Радикала" не покидал корабля. Каждые сорок шесть часов, когда звездолет, завершая очередную серию витков, проходил над Таймыром, с Северного космодрома поднимались грузовые платформы. Общая масса принятого на борт оборудования превысила двадцать килотонн, из коих около половины приходилось на батискаф, изготовленный из чистого мезонира.

В столь основательно обеспеченной экспедиции Астанин участвовал, пожалуй, впервые. На важность предстоящих исследований указывал и необычайно высокий ранг руководителя научной группы - Недогонов был член-корреспондентом АКН.

Никаких пояснений участники экспедиции не давали, ссылаясь на острую нехватку времени, обещая рассказать "обо всем" попозже, когда оно (время) появится. Понимая, что такой счастливый миг может настать очень не скоро, заинтригованные звездолетчики, улучив момент, приперли-таки к переборке Недогонова и объявившегося, наконец, Ворона. После непродолжительных отнекиваний те поведали массу интересных подробностей.

Долгое время биологические исследования на планетах-гигантах ограничивались, как известно, областью фазовой границы, где соприкасались газовая и жидкая оболочки. Здесь обитали, так называемые, "существа типа О" (или попросту "пузыри"), различные виды которых были обнаружены на Юпитере, Сатурне, Уране, Зевсе, Циклопе, Капелла-4, Кроносе, Посейдоне, том же Перуне и других мирах этого типа. Единственным известным исключением были открытые в системе Проциона циклопиды-ионофаги.

В последние годы некоторые теоретики космической биологии (в том числе Недогонов, выдвинули гипотезу о том, что жизнь на таких планетах может существовать также и в средних слоях сжиженного газа. Предположение выглядело несколько фантастичным, так как мегабаровые давления казались несовместимыми с какими-либо органическими формами. Тем не менее было решено организовать поиск подобных существ.

Многолетние исследования в Солнечной системе показали, что недра Юпитера и других больших планет абсолютно безжизненны. И тут удивительно своевременно был опубликован очередной отчет базы "Эта Кассиопеи", в котором упоминалось, что средства инструментальной разведки засекли на Перуне весьма любопытные углообразные волны.

Ученые базы считали, что подобные "усики" возникают в результате движения массивных твердых тел (например, захваченных планетой астероидов), плавающих в жидкой оболочке. Однако Ворон сумел убедить всех, в том числе и начавшего охладевать к собственной гипотезе Недогонова, что следы принадлежат пресловутым мегабаровым монстрам - в земных океанах такие "усики" создаются идущими на небольшой глубине китами или подводными лодками.

Доводы показались достаточно весомыми, и Академия Космических Наук санкционировала экспедицию, Комитет по изучению Солнечной Системы выделил батискаф, Дальняя Разведка - звездолет, и колесо завертелось.

- А точнее, это мы завертелись, как белки в колесе,- закончил свой рассказ Иоганн Петрович.

Видимо, подготовка экспедиции действительно отняла у него слишком много сил: весь разгон Ворон попросту проспал, запершись в каюте и отключив видеофон.

Следующие сутки звездолетчики были загружены обычными финишными хлопотами. Ярослав предлагал посадить корабль на один из спутников, но малые луны находились слишком далеко от Перуна, а ближние были слишком велики, так что оба варианта вели к перерасходу моторесурсов десантного батискафа. Пришлось помучиться, выводя "Радикал" на круговую орбиту в гигаметре над условной границей атмосферы. После этого в работу включился личный состав экспедиции.

- Такого Содома я еще не видел,- вырвалось у Бахрама к концу второго дня, и Астанин был вынужден с ним согласиться.

Два катера из трех постоянно носились вокруг планеты, сбрасывая напичканные электроникой "поплавки", командами из рубки выводились на всевозможные эллипсы спутники связи, в аппаратных отсеках шла итоговая проверка готовности. Причем, делалось все это в условиях, когда с Перуна уже хлынули первые пакеты телеметрии. Недогонов ругался по рации с базой "Эта Кассиопеи", требуя уточнить, в каких именно районах были зафиксированы таинственные "усики", а начальник базы, пользуясь двухминутной задержкой сигналов, пытался выцыганить хоть парочку пустых транспортных контейнеров.

Впрочем, ситуация, вероятно, контролировалась, поскольку в один прекрасный момент все с удивлением обнаружили, что аврал прекратился, и создана стройная и гибкая система изучения планеты. В области гектомегабаровых давлений плавали мезонировые шары акустических станций, а десятком мегабаров выше - радиобуи, ретранслирующие на низкоорбитальные спутники ультразвуковые сигналы батисфер.

С каждым часом на карте Перуна становилось все больше значков, обозначавших места, где отмечены волны интересующего землян типа. Вскоре ученые смогли выделить несколько обширных областей, где особенно часто наблюдались следы-"усики". В эти зоны были сброшены сверхглубинные поплавковые батисферы - операцию осуществлял сам Иоганн Петрович.

- Я вижу, ты принимаешь это дело близко к сердцу,- заметил Ярослав, когда Ио вернулся на борт звездолета.

- Естественно,- сказал тот.- Не терпится взглянуть на здешних зверей.

Ярослав прекрасно понимал научное значение нынешней экспедиции. Давно уже стало ясно, что главная цель изучения чужих звезд - не открытие пригодных для колонизации планет или минеральных ресурсов - этого добра было найдено больше, чем достаточно. Но, посетив много сотен планет, люди обнаружили на некоторых из них существа настолько невероятные, что их изучение сотрясало весь комплекс биологических наук и помогало еще глубже постигнуть великое таинство жизни.

- Возможно, ты и прав,- вздохнул Ярослав,- но мне, к сожалению, трудно понять тебя.

- Слишком много впечатлений?

- Вот-вот, удивительно точное определение. Знаешь, за последний год я видел пять звезд и...- он запнулся, подсчитывая в уме,- и восемь планет. Так что все чудеса довольно быстро приедаются, и появляется какой-то... скептицизм, что ли. Ну, еще одна планета, еще один тип метаболизма - новые петабайты информации, которые неизвестно когда будут толком обработаны. И к тому же сам я никогда уже, наверное, не встречусь ни с этой планетой, ни с ее чудовищами.

- Печально,- Ворон поморщился.- Хотя можно было догадаться, что у звездолетчиков происходит подобная эволюция психологии. Значит, ваши функции чисто транспортные: привезли экспедицию, подождали, пока научники отработают, потом увезли обратно. Видимо, на грузовиках эта тенденция выражена еще заметнее?

- Утрируешь,- вяло сказал Астанин.- Все не так просто. У нас своя специфика, свои проблемы, в грузовом флоте - свои. А если ты в самом деле получил назначение на "тигренка" - ходили такие слухи - скучать будет некогда. По крайней мере, первый год.

Услыхав в ответ неопределенное хмыканье, Ярослав понял, что слухи были верны: Ворон переходит в звездный флот. В это время кто-то вызвал Иоганна Петровича по очередному архисрочному делу, и они встретились снова только вечером в шлюз-ангаре, когда батискафмены завершали последнюю предстартовую проверку своей машины.

- Меня назначили на "Днепр",- сказал вдруг Ио.

Не ожидавший продолжения того разговора Астанин прореагировал после паузы:

- Вторым?

Ворон отрицательно покачал головой, и тут их снова прервали. Витя Баламышев, бортинженер "Черного Кристалла", доложил, что батискаф готов.

На Ярослава, что называется, "устремились взгляды присутствующих. Все, несомненно, ждали разрешения на немедленный вылет, однако он не считал возможным отдать подобное распоряжение, так как члены экспедиции были измотаны двухсуточным авралом.

- Начало операции - завтра в десять-ноль-ноль по бортовому времени,- сказал Астанин.- А сейчас - всем отдыхать.

Такое решение командира не вызвало бурного энтузиазма, и вынужденные подчиниться пассажиры с явной неохотой и неразборчивым ропотом очистили ангарный отсек.

Действуя в соответствии со старым правилом, Ярослав покинул помещение последним. В своей каюте он, позевывая, дал последние указания дежурному и с наслаждением растянулся на откидном диванчике. "Кем же идет на "Днепр" Ио?- подумал он засыпая.- Третьим пилотом ему поздно, конечно, а командиром звездолета, хотя бы и грузового, вроде бы рано..."

Разбудило его легкое покачивание корабля. "Радикал", сбросив круговую скорость, быстро терял высоту. Приблизительно через час звездолет пересек все четыре радиационных пояса и завис над регионом планеты, выбранным для сегодняшнего зондажа. Необходимость такого маневра диктовалась некоторыми конструктивными особенностями "Черного Кристалла", которые, будучи неоспоримыми достоинствами, являлись одновременно и серьезными недостатками.

Несколько лет назад Меркурианский комбинат ядерно-химической металлургии освоил производство монокристаллов ферро-мезонира. Металл этот, ядра которого были обернуты не электронными, а мезонными облаками, обладал огромной прочностью - плита восьмисантиметровой толщины спокойно отражала ударную волну ядерного взрыва средней мощности. Главным потребителем мезонира была звездолетостроительная индустрия: из больших болванок нарезались вибропластины для гравитаторов гипердвигателя, из меньших - бронеплитки корпуса.

Но одна заготовка, имевшая форму почти правильного эллипсоида, досталась другому ведомству, а именно - Международному Комитету освоения Солнечной Системы. Два года мезонировую глыбу обрабатывали слабыми пучками антипротонов, вытачивая в монолитной массе полости для кабины и двигателей. Главное затруднение вышло именно с двигателями. Специфичность предназначения "Черного Кристалла" исключала использование ракетных моторов, даже с мезонировыми дюзами, так как в зоне мегабаровых давлений, где предстояло работать новому батискафу, не могло быть и речи о реактивной тяге. На "Кристалле" стоял гравитатор, который надёжно регулировал движение по вертикали, но горизонтальная маневренность кораблика была очень ограничена

В обжитой системе Юпитера этот факт не доставлял особых затруднений, а здесь в случае аварии прийти на помощь мог только "Радикал". Поэтому на всем протяжении рейда звездолет держался возле тропопаузы в постоянной готовности вырвать батискаф из глубины направленным пучком гравитонов.

"Черный Кристалл" стремительно преодолел две с половиной тысячи километров густеющей смеси водорода и гелия с метаном, аммиаком и окислами углерода и погрузился в океан жидкого газа. На глубине восемнадцати мегаметров, где давление достигло двадцати миллионов бар, и водород становился твердым металлом, батискаф затормозил, проработав около восьми часов.

Все это время Ярослав метался по рубке, страшно нервничая, что придется все-таки воспользоваться гравилифтом, однако, к счастью, обошлось.

Потом Ворон еще не раз ходил в Перун, и через неделю был устроен большой просмотр собранных материалов. В кают-компании прокрутили многочасовой фильм с разнообразными, не то летающими, не то плавающими не то зверями, не то растениями. Показанные картинки не были непосредственными изображениями обитателей глубины, ибо не существовало фотокинотехники, способной работать в таких давлениях. Единственным источником информации обо всем происходящем за батискафной обшивкой были возмущения антигравитационного поля, запись которых преобразовывалась в черно-белую голограмму экспедиционным мегапроцессором.

Досмотрев последние кадры, в которых два существа: одно веретенообразное, а другое - решетчатое совершали сложные и малопонятные телодвижения, Астанин задал свой традиционный вопрос, уже не первый год терроризировавший научные группы, которым выпало несчастье путешествовать на его звездолетах:

- Все это, конечно, прекрасно,- проговорил Ярослав,- но что вы собираетесь делать дальше?

Ему объяснили, что, согласно программе, экспедиция должна обследовать поочередно остальные регионы планеты, которые будут сочтены представляющими интерес. Ярослав флегматично буркнул: "Тоже дело", и ушел.

В тот же день Ворон перехватил его на выходе из столовой и потребовал уточнить, что именно он имел в виду.

- По-моему,- охотно заговорил Астанин, опускаясь на коридорный диванчик,- всем стало ясно, что, действуя таким образом, вы не получите никаких принципиально новых результатов. И поэтому мне нужно знать, имеются ли у вас какие-нибудь идеи на этот случай. Думаю, что должны быть.

- Правильно думаешь,- сказал Ио.- Теперь совершенно очевидно, что наша экспедиция оправдает себя только в том случае, если мы сумеем разобраться в метаболизме местной фауны. Собственно говоря, еще дома, на Юпитере, на Земле, планируя эксперименты, мы рассчитывали добыть образцы.

Удовлетворенно хмыкнув, Ярослав пожелал узнать, каким способом собираются они реализовать свои благие намерения. Замысел оказался достаточно простым и рискованным: Ворон был намерен таранить одного из зверей носовой частью "Черного Кристалла" с последующим гравилифтированием за пределы атмосферы оглушенного животного.

- Не выйдет,- сказал Астанин.

- Почему?

- Да хотя бы потому, что я не разрешу. Потому, что после вашего столкновения мне скорее всего придется вытягивать не этого зверя...- он ткнул пальцем в планету на экране,- а ваш батискаф. Точнее, то, что от него останется. Полагаю, что "Кристалл" отправится на слом, а вы с Баламышевым - в реанимацию.

- Во-первых, это совсем не обязательно,- обиделся Ио,- а во-вторых, ничего страшного - вытащишь.

- Ты когда-нибудь видел, как это бывает? - осведомился Ярослав.- А я, представь, имел такое удовольствие. На Уране. В двести восемнадцатом году. Слышал?

- Припоминаю. Нам показывали кадры хроники.

- Вам показывали кино, а я выносил ребят из кабины. Чхеидзе, кстати, так и остался калекой. Поэтому будьте добры придумать что-нибудь посерьезнее.

Иоганн Петрович предложил запасной вариант: батискаф подкрадывается к перунскому монстру снизу и ударом антигравитационного поля выталкивает его вверх - в разряженные слои.

- Сближаться будешь по приборам? - скептически переспросил Ярослав.- Тогда все ясно. Импульс проходит мимо, отдача швыряет вас в глубину и вдобавок переворачивает кверху брюхом. Ну, дальше я уже объяснял: Ворон и Баламышев - всмятку, отсек реанимации и так далее.

- А ты что предлагаешь? - расстроенный Ио даже утратил большую часть обычной невозмутимости.

- Подумаем. Наверное стоит устроить хороший мозговой штурм. Соберем сегодня часиков в семь обе команды. Не возражаешь? Ну и прекрасно. Жду.

У люка в центральную шахту Ворон задержался и сказал с улыбкой:

- Что же ты на себя наговаривал? Я чуть было не поверил, что звездолетчиков не волнуют проблемы научных групп.

- Я тебе, кажется, намекал, что все не просто,- мрачно сказал Астанин.

Ио снова спросил:

- Скажи, трудно привыкнуть к такой ответственности?

- Труднее всего привыкнуть к жесткому скафандру,- сказал Ярослав еще более мрачно.- Не смейся. Стоит тебе надеть шлем и выйти из тамбура, как начнет чесаться нос или ухо или глаз. И это ощущение будет изводить тебя, пока не вернешься на борт, и немедленно прекратится, едва снимешь шлем.

Мозговой штурм прошел более, чем успешно: решение нашлось за каких-нибудь четверть часа. Тем не менее, в ближайшие дни ничего не изменилось. "Черный Кристалл" с прежней методичностью нырял в Перун. Как и предсказывал Астанин, решительного результата такая тактика не принесла. Биохимия "перунитов" продолжала оставаться тайной за многими печатями.

В один из дней Астанин, подменив второго пилота, сам спустился на "Черном Кристалле" вдвоем с Вороном. Полет проходил скучновато: долгое падение сквозь атмосферу, неторопливая смена полупрозрачных пятен в стереоэкране. Как объяснил Ио, эти мутные призрачные пятна означали, скорее всего, границы зон с различной плотностью газа.

К середине четвертого часа в дальнем углу голограммы сверкнула яркая отметка, но рассмотреть ее толком космонавты не успели.

- Ушла из зоны локации? - предположил звездолетчик.- Догоним?

- Не стоит. Чуть глубже их множество.

Действительно, не прошло и десяти минут, как появились новые сигналы. Ворон повел батискаф на сближение, и точки стали расти, разворачиваясь постепенно в довольно четкие объемные изображения.

- "Рыбка" охотится на "сеточку"? - полуутвердительно спросил Ярослав, кивая в сторону экрана.

- Кто их знает. Еще очень большой вопрос, кто там на кого охотится. Часть биологов, а точнее Кочетов, думает, что "рыбка" и "червячок" - хищники, а "сеточка" - что-то вроде водоросли. Другие считают "сеточку" хищником или хищной водорослью. Так что разрешить этот спор удастся лишь... Сам понимаешь.

Разумеется, Астанин понимал. Это удастся сделать лишь после задуманного ими эксперимента, когда мегабаровые монстры улягутся на препарационных столах лабораторий "Радикала".

- Вот, атакует,- воскликнул вдруг Ио.

Почти стометровая, похожая на толстый баклажан "рыбка" кинулась на ажурную конструкцию "сеточки". Изображение сразу помутнело (компьютер не успевал дешифровать хаос гравитационных импульсов), а когда восстановилось, потрепанная "сеточка", извиваясь взлохмаченным крылом, опадала вглубь атмосферного океана, а "рыбка" заходила в повторную атаку. Но тут "сеточка" свернулась трубкой, изображение снова пропало, и чуть позже "Черный Кристалл" слегка завибрировал.

- Выстрелила гиперзвуком,- прокомментировал Ворон.- Представляешь, какая сила?

- Представляю. И ты собирался таранить такое чудовище? - Ярослав фыркнул.- Герой!

Иоганн Петрович виновато развел руками. На экране начала появляться новая картинка: "сеточка" приблизилась к обездвиженной "рыбке" и аккуратно оплела собой свою добычу. Астанин знал, что теперь начнется многочасовой процесс пищеварения, о котором никто из землян не имеет пока ни малейшего представления, а получить это представление удастся лишь после того самого эксперимента.

Наблюдать здесь было больше нечего, и они отправились дальше. Батискаф прошел зигзагом около десяти мегаметров, при этом космонавты засекли дюжину существ, принадлежавших к семи уже известным видам. Некоторые сомнения вызвал лишь один обитатель Перуна, но он очень быстро исчез из поля зрения. Ворон предположил, что это был детеныш "кубика", и Ярослав не стал с ним спорить.

Незаметно протекли отведенные им двенадцать часов. Хотя "Черный Кристалл" мог находиться в автономном полете свыше месяца, но медики считали нежелательным слишком длительное пребывшие экипажа в сильном поле искусственной антигравитации.

Начался подъем.

- Вернешься на Землю - и на курсы межзвездников? - полюбопытствовал Астанин.

- Был уже на курсах. Теперь должен сразу принять "Днепр".- Ворон усмехнулся.- Знаешь, какое-то странное чувство. Как будто не хочется бросать насиженное место, налаженный уклад жизни и браться за новое дело.

- Не обращай внимания,- решительно сказал Ярослав.- Полетаешь пару дет, наберешься опыта. Грузопассажирские звездолеты - прекрасная школа.

- Школа? - переспросил Ворон.- Какая школа? Меня, знаешь ли, убедили, что главное в гипернавигации - овладеть языком НАВИГАТОР и научиться нажимать пусковую кнопку. Не могу похвастать, что в восторге от такой перспективы.

Знакомая песня, подумал Астанин. Конечно, такая точка зрения была, до какой-то степени, обоснована: чтобы совершить гиперперелет, достаточно было ввести в навигационный компьютер (или попросту автопилот) координаты точек старта и финиша, а затем, дождавшись сообщения "Трасса рассчитана", надавить большую красную клавишу. Но это только в нулевом приближении.

Реально дела обстояли несколько сложнее. Если для подготовки первых летчиков и космонавтов-орбитальщиков огромную роль играло развитие у них пространственного воображения, то для звездолетчиков такое же, если не большее значение приобретало воображение гиперпространственное. Научившись мысленно превращать в зримые образы шеренги цифр из окошечек пятимерного координатора, человек мог управлять гиперпереходом даже без автопилота.

- Я слышал об этом,- тихо сказал Ворон,- но считал подобные истории обычными байками.

- Чистая правда. Такие асы, как Серов, Касенов, Летякин, Савельский, Бурталов, водили звездолеты по приборам при отключенном навипьютере, но в принципе подобные фокусы не поощряются.

После непродолжительной паузы Ио спросил:

- И ты тоже так можешь?

- Не думаю,- неохотно признался Ярослав.- Я не всегда правильно чувствую кривизну гипермира. Наверное, практики мало. Или голова плохо работает.

Приборы показали, что "Черный Кристалл" пробил атмосферу и приближается к месту встречи. Вскоре толчок оповестил их, что батискаф настигнут "Радикалом" и помещен в шлюз-ангар.

В тот же вечер Астанин сообщил научной группе, что считает бесполезными дальнейшие поиски вслепую и что поэтому он намерен организовать охоту на обитателей планетной бездны.

Наступил день главного эксперимента. "Радикал", изготовив "к бою" лучевой гравитатор, снизился к условной границе атмосферы. Батискаф Ворона на горизонте двух с половиной мегабар преследовал "дождевого червячка". Поблизости крутился и планетолет с базы "Эта Эридана".

С "Черного Кристалла" шел модулированный поток гравитонов, который, трансформируясь последовательно в ультразвуковые и радиосигналы, разворачивался строчками сообщений на экранах звездолета.

Погоня затягивалась. Только на семидесятой минуте компьютер сообщил, что цель "захвачена", и Ярослав приказал Ворону отвалить в сторону. Когда дистанция между батискафом и животным превысила сотню километров (хватило бы и тридцати, но Астанин не любил рисковать), был включен гравитатор.

Плотный пучок сверхсветовых частиц в считанные миллисекунды достиг планеты, швырнув в заатмосферные высоты все, что попалось в конус луча. Из оранжево-желтых глубин взметнулся фонтан густого газа, и до конца операции корабли были окружены необычным подобием тумана. Кроме того, что совсем уж неприятно, корпус звездолета, откликаясь на работу генераторов, принялся вибрировать с нарастающей амплитудой.

- Только этого не хватало, - нервно бросил Недогонов.

- Савельский рассказывал как-то,- припомнил Дихнич,- что гравитатор "Компаса" резонировал с его нижней челюстью.

- Ужас какой! - Недогонов содрогнулся.

Обрывая треп, Ярослав прошипел что-то сквозь зубы, и снова стало тихо. Общее внимание вернулось к панорамному экрану, в нижнем левом углу которого виднелись хлеставшие из планеты потоки увлекаемого гравитонным лучом жидкого водорода. Хотя "лифт" тянул добычу с двойным земным ускорением, прошло почти полчаса, прежде чем сквозь мутные струи проступил силуэт животного.

Похожий на обрубок гофрированного вакуум-шланга "червячок" с бешеной скоростью мчался прямо на звездолет. Средняя часть зверя была разодрана внутренним давлением, так что космический мороз уже застекленил обнажившиеся ткани, но концы стометрового тела продолжали медленно извиваться. Отсюда ученые сразу же заключили, что "дождевой червяк" является существом примитивным и центральной нервной системы не имеет. Одновременно "червяка" прозондировали всеми бортовыми локаторами.

Затем, когда "Радикал", затормозив, взял ее на абордаж, научная группа с Недогоновым во главе, нагрузившись приборами, отправилась добывать образцы для лабораторных исследований.

На потеху экипажу трансляция доносила в рубку голоса:

- Ленточные плавники... Чешуя многослойная... Шестикамерное сердце... Не сердце, а жабры... Жабры с такими мешочками? Мне стыдно за вас, юноша. Это - легкие! ...А может быть, не легкие, а желудок? Вон та трубка чем-то напоминает пищевод... и кончается каким-то раструбом... Да, воронка похожа на пасть...

Ярослав, понятия не имевший, о чем идет речь, уверенно сказал в микрофон - единственно, чтобы раззадорить споривших:

- Сомневаюсь, чтобы это была пасть. Скорее, наоборот.

Некомпетентная реплика была встречена дружным хором возмущения.

Чуть позже приблизился и занял свое место в шлюз-ангаре "Черный Кристалл".

- Ну вот и все,- сказал Астанин,- вылезая из кресла.- Хорошо поработали.

- Это точно, - согласился Бахрам.- Кстати, правда, что Ио пойдет командиром на "тигренка"?

- Вроде да. И правильно.

- Правильно-то правильно,- задумчиво сказал Омаров,- но зачем его посылают на грузовой корабль? Он же ас, в Разведке от него было бы куда больше пользы.

- Я тоже думал об этом,- ответил Ярослав, - и считаю, что командовать штурмовиком ему пока рано. А на грузовике, если без посадок, можно ходить в рейды хоть три раза в месяц - карантин-то не нужен. Он за год налетает больше, чем мы с тобой за пять.

- Какие там рейсы, - пренебрежительно сказал Бахрам.- Обкатанные трассы между населенными планетами... Хотя, конечно, опыта он наберется быстро.

На следующий день научная группа сделала предварительное сообщение об исследованиях "червячка". Результаты превзошли все ожидания: с метаболизмом подобного типа, основанным на квантовых эффектах и фазовых переходах второго рода, люди встречались впервые. Недогонов считал даже, что изучение процессов, протекающих в организмах этих особей при сверхвысоких давлениях, приведет к появлению новых направлений биохимического производства.

Самое пикантное, что злополучная воронка действительно оказалась, мягко говоря, не пастью, так что слухи о легендарно-безошибочной интуиции Астанина достигли совершенно фантастического размаха.

После семинара Ворон сказал, что намерен завтра же устроить повторную охоту, на этот раз на "сеточку", "рыбку" или "звезду".

- "Сеточку" мы не вытянем, во всяком случае целиком,- заметил Дихнич.- Они вроде бы слишком хрупкие и нежненькие для нашего "лифта".

- Дергает, конечно, страшно,- сказал Астанин.- Но что-нибудь придумаем. А пока займемся "рыбкой".

Ворон согласился. Потом, когда они остались вдвоем, Ио спросил:

- Ты не шутил тогда, насчет жесткого скафандра?

- Сам увидишь,- мрачно буркнул Ярослав.

Тон, каким это было сказано, по-видимому произвел впечатление.

- Ну, мне на грузовике не часто придется одевать скафандр,- неуверенно проговорил Ворон.- Тем более, тяжелый.

- Я тоже когда-то так думал,- усмехнулся Ярослав.

6. Солнечная Система. Земля. 2225 год.

Паривший над планетой звездолет (в том, что серебристая громадина относилась именно к этому классу космических кораблей, сомнений быть не могло) производил двойственное впечатление.

Воображение человека, далекого от космонавтики, было бы поражено внушительным количеством всевозможных антенн, телескопов, корпускулярных детекторов, гравитаторов, лучеметов различного калибра, каких-то сверкающих наростов, углублений, цилиндров, полушарий и гофрированных плиток совершенно непонятного предназначения. Вся эта масса загадочных интригующих устройств, расположенных на корабельном корпусе аккуратными симметричными рядами, красиво поблескивала в лучах пяти близких, разноцветных и разноразмерных звезд.

Однако более опытный глаз смутился бы, несомненно, при виде столь иррационального обилия внешнего оборудования, какого никогда не имелось ни на одном из девяноста звездолетов, построенных на Земле за последние полвека, И уж, конечно, ни один межзвездный лайнер не мог быть оснащен одновременно излучателями Угланова и тензорными генераторами гравитационного поля. Смущение, неизбежно охватившее обладателя опытного глаза, без всякого сомнения, обернулось бы вскоре удивлением и сомнением, а те, в свою очередь, могли перерасти в подозрение...

Впрочем, для подобной эволюции эмоциональных состояний гипотетическому наблюдателю катастрофически не хватило бы времени. Звездолет неожиданно завибрировал с нарастающей амплитудой, а его вздутая, как у фотокварковых субсветовиков, корма принялась постепенно приобретать багровую окраску, что недвусмысленно сигнализировало о серьезной аварии в агрегатных отсеках.

Экипаж успел катапультировать неуправляемые реакторы, однако те рванули совсем рядом, так что клочья разлетавшейся плазмы едва не коснулась раскалившихся бронеплит. Почти немедленно и очень эффектно сдетонировали атомные моторы обеих десантных шлюпок. По корпусу пробежали извилистые трещины. Дальнейшая борьба за живучесть сразу сделалась бессмысленной. Корабль спасти не удалось, и теперь люди спасали собственные жизни.

Из покореженного звездолета выпорхнул рой крошечных индивидуальных капсул аварийной посадки. Извергая длинные струи ракетных выхлопов, кораблики спешили притормозить свой чрезмерно стремительный полет. А немного погодя, когда капсулы уже снизились к тропопаузе желто-зеленой планеты, взорвалось то немногое, что оставалось от межзвездного корабля. Трудно сказать, что еще могло там взорваться, но тем не менее это все-таки произошло, и огненный шар, разбухая, породил в атмосфере сильнейшие вихри, разметавшие четкий строй спасательных ракеток.

Капсула, на борту которой была начертана ярко-алая восьмерка, отброшенная особенно далеко к югу, падала в обширный бирюзового цвета водоем, в котором знаток инопланетных пейзажей безошибочно узнал бы Тропический океан Стеллы, что в системе Фомальгаута. Тот же знаток, загляни он сейчас в тесную кабинку, ужаснулся бы при виде цифр, бесстрастно скользивших по экранам электронных индикаторов. Шансов на благополучную посадку практически не оставалось.

Капсула падала неотвратимо, однако пилот был, несомненно, опытнейшим космическим волком и хорошо знал, как надлежит действовать в ситуациях такого рода. Руки его быстро и сноровисто порхали по клавиатуре автопилота, выбивая четко продуманные команды на форсированное торможение. Закончив эту работу, человек откинул спинку кресла, принимая позу, в которой комфортнее переносить нараставшую перегрузку.

Приборы показали двадцатипятикратное увеличение силы тяжести, однако главное было сделано. Сбросив скорость почти до нуля, ракета зависла в считанных дециметрах от поверхности насыщенной хлором воды. Яростное пламя выхлопов погнало по океанской выпуклости концентрические колечки невысоких волн.

Тем временем приходящий в чувство пилот снова взялся за штурвальчики ручного управления и, взмыв к стратосфере, засек радаром силуэт далекого континента, над которым уже заходили на посадку остальные спасательные капсулы. Расходуя последние литры рабочего вещества, ракета ринулась вверх по идеально рассчитанной баллистической кривой, на какие-то минуты аппарат даже вернулся в космос, однако двигатель тут же умолк, скорость стала падать, и началось неуклонное снижение.

Потом многокупольный парашют мягко опустил капсулу на обширной поляне и опал рядом, лениво трепыхаемый несильными порывами ветра. Люк с нарисованной на нем левой половиной восьмерки открылся, упав наружу, и образовал импровизированный трал. В проеме показалась немного нескладная фигура в оранжевом комбинезоне с закрывающим все лицо гермошлемом. Лучи тройки висевших на небе солнц отразились от нагрудной эмблемы, изображавшей вывернувшегося в смертельном броске и разинувшего при этом ужасную пасть крокодила. Подобными значками на заре звездоплавания щеголяли десантные отряды, покорявшие планетные системы Проксимы, Толимана, Проциона, Сириуса, Летящей, Тау Кита, Эпсилон Эридана и 61-й Лебедя.

Космонавт, словно прощаясь, застыл возле небольшого - от силы в два человеческих роста - яйцеобразного снаряда. Затем, повернувшись к ракете спиной, вытащил из кобуры лучеметный пистолет, проверил зарядник, несколько раз привычным движением кисти подбросил и поймал оружие, после чего убрал бластер в кобуру. Подтянул все ремешки, попрыгал на месте, проверяя, как подогнан груз, включил висевший на шее пеленгатор, засек направление и двинулся прочь от места посадки. На самом краю поляны он задержался, бросил последний взгляд на капсулу и решительно нырнул за стену высоких деревьев.

Спустя минуту человек в оранжевом скафандре уже шагал, посвистывая, по едва заметной тропинке среди корявых древесных исполинов, чем-то напоминавших увеличенные примерно в десять раз алые пайнодроны Глории. Он делал уверенные широкие шаги, но при этом непрерывно озирался, временами хватаясь за керамическую рукоять лучемета. Неожиданно он остановился, напряженно к чему-то прислушиваясь, затем прижался к ближайшему дереву, растворившись в его густой листве.

Метрах в пятидесяти от места, где прятался человек в оранжевом скафандре, с грохотом обрушился огромный ствол, потом еще несколько. В образовавшийся проход, круша все на своем пути, неторопливо двинулась колоссальная глыба шерсти, бивней и мускулатуры, производившая неизгладимое и безусловное впечатление неукротимой мощи и неколебимой уверенности в собственных непобедимости и всесилии. Шли, вернее, ломились через лесную чащобу владыки здешних мест, не имевшие в окрестных краях достойных соперников или врагов.

Стадо мохнатых великанов степенно тянулось на водопой, не подозревая, что находится под прицелом оружия, способного с равной легкостью и непринужденностью пробить как трехдюймовую кость, так и тончайший лист бумаги. Мягко покачивались раздвоенные книзу хоботы, многометровые изогнутые тройные бивни. Каждый поклонник популярной телепередачи "В мире астрозоологии" без труда определил бы в этих красавцах знаменитых папонтов, обитающих в средних широтах планеты Валентин.

Казалось, шествию не будет конца, но вот, следом за десятком мамаш и юрких детенышей продефилировали замыкавшие колонну молодые самцы, и гулкий топот начал постепенно стихать. Обладатель крокодиловой эмблемы громко и с облегчением фыркнул и, сверившись с пеленгатором, отправился дальше.

Заросли постепенно редели. Прошло совсем немного времени после встречи со стадом папонтов - и пилот восьмой аварийной капсулы вышел из леса. Перед ним до самого горизонта расстилалась саванна - гладкая, без единой малюсенькой возвышенности, поросшая невысокими - от силы до колена - травами с голубыми и желтыми бутончиками причудливых цветов. Кое-где тянулись ввысь одиночные деревца, отдаленно напоминавшие оук-аши планеты Фантом. С мутного неба источали невыносимый жар две звезды - одна солидная и тускло-красная, а другая - совсем крошечная, но ослепительно-белая.

Водилась здесь также какая-то совершенно непуганая шестиногая мелочь, безбоязненно шнырявшая под ногами. Эти милые зверюшки - грызуны или пожиратели личинок насекомых - были явно неопасны для облаченного в скафандр человека. Основная угроза исходила от лишенной каких-либо естественных укрытий местности. Появись мало-мальски серьезный противник - бой оказался бы неизбежным, ибо ни малейшей возможности для отступления не имелось.

Подгоняемый такими невеселыми размышлениями человек прибавил шагу. В неярком свете двух низких солнц его фигура оставляла длинные тени на ровной, словно доска, местности. Именно движение этой пары теней и привлекло внимание дракона, обозревавшего с планирующего полета свои владения. Переложив крылья, ящер заскользил, грозно снижаясь в направлении оранжевого скафандра.

Однако, тот же самый оптический феномен, предательски демаскировавший спешенного космонавта, подвел и атакующего крылатого хищника. Когда тень пикировавшего дракона, который нерасчетливо загородил путь лучам белого карлика, мелькнула в поле зрения робинзонствующего звездолетчика, тот, поспешно обернувшись и моментально оценив обстановку, упал ничком и тут же перевернулся на спину, ловя воздушную мишень в прицел лучемета.

Не привычный к столь эффективным и стремительным защитным маневрам ящер позорно промахнулся. Лапы с ужасными когтями царапнули по грунту, прорыв солидную траншею, а само чудище (эрудированный почитатель передачи "В мире астрозоологии" сразу догадался бы, что перед ним один из глорийских рухозавров или их ближайший родственник), кувыркнувшись через клюв, очень некрасиво покатился вверх тормашками прямо в колючий кустарник. Мелкая живность трусливо брызнула кто куда.

Человек и дракон поднялись на ноги почти одновременно. Рухозавр злобно шипел и прыгал вразвалку, увязая при этом в рыхлой почве и нелепо хлопая перепончатыми крыльями. Снова взлететь ему никак не удавалось - концы плоскостей то и дело задевали почву. В конце концов, отчаявшись подняться в воздух, ящер отважился на пешую атаку. Угрожающе вопя и мотая рогатой башкой, зверь раззявил зубастый клюв и засеменил в сторону человека в оранжевом.

Космический робинзон поджидал его, небрежно поигрывая бластером. Когда дистанция между ними сократилась до пределов допустимого, пилот восьмой капсулы выстрелил, целясь чуть повыше узенького рухозаврового лба. Вспышка ослепила крылатого зверя, и тот беспомощно попятился. После второго луча, который прошел еще ближе к его пятнистой чешуе, опаленный дракон поспешил пуститься наутек.

Проводив презрительным взглядом улепетывающего монстра, человек с крокодилом на нагруднике панциря отправился своей дорогой. А посрамленный рухозавр, дохромав кое-как до ближайшего оук-аша, с превеликим трудом вскарабкался на макушку дерева, где ему удалось наконец расправить крылья, подпрыгнул и растворился в густой небесной дымке.

Местность между тем претерпела заметные перемены. С небосвода исчезли (вероятно, закатились, хотя никто этого заката не заметил бы) обе звезды, и вместо них запылала одна - огромная и голубая. Обильная растительность саванны уступила место типичным для пустыни редким и чахлым колючкам. Грунт стал еще более зыбучим, повсюду громоздились невесть откуда взявшиеся барханы. Каждый шаг давался теперь с огромным трудом - человек проваливался в песок буквально по колено.

Пришлось остановиться, чтобы извлечь разборно-модульный электрокар, который до сих пор покоился в ранце за спиной оранжевого скафандра. Через считанные минуты машина была приведена в полную готовность, солнечные батареи развернуты, давление в шинах подрегулировано под плотность грунта. Устроившись поудобнее в не слишком комфортабельном подобии кабинки, космонавт врубил вторую скорость и покатил в направлении, откуда поступали сигналы пеленга.

Это был очень молодой мир. Вероятно, возраст планеты не превышал трех миллиардов лет. Процесс выветривания горных пород и почвообразования развивался здесь полным ходом, однако был покуда весьма и весьма далек от завершения. Тем большее изумление охватило бы гипотетических, но к собственному счастью отсутствующих дотошных зрителей, загляни они ненароком в эти дикие края. Им пришлось бы признать, что естественная скудость растительного мира странной планеты поразительнейшим образом сочетается с невероятно развитой фауной. Временами неподалеку от электрокара мелькали различные существа, членистоногость которых не вызывала даже тени сомнения.

Одно из них, порядком смахивающее на квадрочелюстных с планеты Деонисия, даже вздумало погнаться за машиной, однако, не выдержав состязания с могучей и быстроходной земной техникой, быстро отстало и скрылось из виду за облаком песка, поднятым шаровидными пневмошинами. Несколько сородичей этого чудовища столь же безуспешно пытались напасть на машину в лоб, но человек в оранжевом скафандре водил наземный транспорт ничуть не менее виртуозно, чем транспорт космический. Неуловимыми движениями полуштурвала он без труда уклонялся от нежелательных встреч. Последний его вираж окончился для очередного представителя квадрочелюстных вовсе плачевно. Промазав, огромный жук неловко шлепнулся на полузасыпанный песком валун, перевалился на спину и отчаянно задрыгал всеми парами многочисленных ножек, тщетно стараясь вернуться в нормальное положение. В зеркальце заднего обзора человек с крокодиловой эмблемой успел разглядеть, как полчища хищных насекомых накинулись на незащищенное хитиновым панцирем брюшко поверженного неудачника. Потом и эта малоаппетитная картина скрылась, затянутая стеной песка и пыли.

Впереди неуклонно вырастал из-за горизонта исполинский горный хребет, а с лимонно-желтого неба светили теперь два бордово-красных солнца средней величины. Миниатюрная машина двигалась по сильно пересеченному плоскогорью, и звездолетчик с трудом находил проезды между бесчисленными грудами камней, щебня, остроугольными обломками скал, расщелинами, оврагами и обрывами.

Наконец исчезли последние признаки мало-мальски проходимой дороги. Присев на здоровенный булыжник, человек в оранжевом скафандре размонтировал и отправил обратно в ранец свой портативный электромобильчик. После непродолжительного привала, первого с момента катастрофы, он продолжил движение, включив пояс-антигравитатор. Избавившись, благодаря этому приспособлению, от девяти десятых своего веса, он непринужденно совершал плавные прыжки-полеты по четверть километра каждый. Невероятное достижение, что и говорить, но технологии творят и не такие чудеса.

Человеку в оранжевом скафандре потребовалось сделать не меньше полусотни таких прыжков, чтобы, преодолев казавшийся неприступным почти отвесный подъем, взобраться на плато. Перед ним, уместившись между двумя рядами горных пиков, тянулась широкая и ровная долина, рассеченная уродливой пастью бездонного ущелья.

Странным, зловещим и совершенно нереальным представлялся человеческому глазу кроваво-красный цвет почвы. Впрочем, для искушенных в подобных вопросах поклонников телепередачи "Клуб галактических путешественников" никакой загадки тут не было. Одного-единственного взгляда хватило бы, чтоб опознать вторую планету системы Лейтен-726, что в девяти световых годах от Солнца. Свет двух тусклых звездочек класса М придавал банальным сероватым снежным шапкам здешних гор столь неприятную окраску. Под не слишком плотной, но богатой кислородом, фтором и цианидами атмосферой этой планеты обитали жуткие хищники, один из которых не замедлил показаться.

По противоположной стороне долины навстречу человеку бежал саблезубый ящер ред-уайт, известный телезрителям двумя парами огромных изогнутых клыков, которые придавали и без того свирепому анфасу огромного животного совершенно жуткий вид. Могучие мышцы легко кидали вперед и вверх многотонную тушу, и при каждом прыжке венчавшая короткую толстую шею голова с горящими голубыми глазами моталась слева направо и обратно. Каждый прыжок сопровождался точно выверенными взмахами хвоста, заметавшего цепочку неглубоких следов, оставляемых на снегу широкими подушками четырех лап.

Заметив приближавшегося зверя, человек отступил в тень за скалой. В этом мире красных оттенков оранжевый скафандр делал его почти невидимкой.

Пресловутые очевидцы, наблюдай они сейчас каким-то невероятным образом за похождениями робинзона с крокодилом на груди, затеяли бы, возможно, спор об основополагающих принципах поведения человека в космосе. По этому вопросу в специальной литературе, а также в сетях массовой информации вяло боролись уже много лет две крайние точки зрения. Сторонники концепции "бронированного кулака" полагали, что космонавты на чужих планетах должны решительно применять штатное оружие при первом же намеке на возможную опасность. Противоположная концепция провозглашала своего рода "космическую этику" и призывала стрелять лишь в самых крайних случаях.

На практике же люди, занятые изучением и освоением внесолнечных миров, а потому не склонные к абстрактному теоретизированию, не придерживались ни тех, ни других рекомендаций, рожденных за чашкой кофе в уютных земных кабинетах. Разумеется, никто не стрелял в инопланетных животных без разбору, едва те на свою беду появлялись в пределах прицельной дальности - это было бы бесцельной и, следовательно, бесполезной жестокостью. С другой стороны, инопланетных животных все-таки убивали, причем далеко не всегда применение оружия диктовалось особой необходимостью. На подобные мелочи не принято было обращать внимания: согласно Уставу, решающим критерием была безопасность людей. Мир наш, как широко известно, далек от совершенства и устроен не самым справедливым образом.

Так или иначе, но человек в оранжевом скафандре не торопился нажимать на гашетку и упустил прекрасную возможность уложить ред-уайта, когда тот опрометчиво подставил лучемету свой левый бок. Зверь проскакал еще метров с полста, но вдруг поменявший направление ветер донес до него незнакомый странный запашок. Ред-уайт резко остановился, присел, подложив под себя шипастый хвост (неудобнейшая, должно быть, поза), и принялся тщательно принюхиваться, методично вращая кошмарную морду и лениво раздувая ноздри. Затем, громоподобно взревев, отбежал обратно и встал напротив ниши, в которой прятался звездолетчик с эмблемой крокодила.

Дальше скрываться, коли все равно обнаружен, было уже незачем, и человек вышел из-за скалы, держа бластер наизготовку. Их - человека и ящера - разделяла только расщелина пятнадцатиметровой ширины. Рыча и щелкая саблевидными клыками, ред-уайт пригнулся, явно намереваясь прыгнуть через пропасть. Даже сквозь толстый лохматый мех было видно, как перекатываются под шкурой тугие бугры играющей мускулатуры. Капли слюны, стекавшие по верхним, направленным книзу клыкам, мгновенно застывали на дьявольском морозе и с тонким певучим звоном падали на снег рубиновыми кристалликами льда.

Все-таки зверь был силен, но глуп. Сделай он десятка три шагов в сторону, перед ним оказалась бы куда более узкая часть расщелины, перемахнуть которую не составило бы труда даже детенышу ред-уайта. Однако, не понимая очевидной собственной выгоды, ящер с тупым упрямством пытался прыгать именно здесь и в то же время никак не мог отважиться, а потому только терял почем зря драгоценное время.

Между тем потерпевший кораблекрушение звездолетчик, которому надоело ждать, сам перешел к активным действиям. Первый выстрел, как и в случае с рухозавром, был предупредительным: луч ударил перед мордой ящера. Растопленный фотонами снег, поднявшись облачком пара, обжег зверя, заставив отпрянуть. От острой боли ред-уайт еще сильнее рассвирепел и, не обращая внимания на повторные выстрелы, приблизился к самому краю обрыва. Пытаясь напугать противника, мохнатый ящер скалил клыки, истошно вопил, а также изо всех сил хлестал хвостом по снегу и собственным бокам.

Можно было, пожалуй, стрелять зверю прямо в лоб и спокойно двигаться дальше, однако пилот восьмой капсулы аварийной посадки был, видать, гуманистом. Он просто включил фары, вмонтированные в шлем возле наушников. Непривычные обитателям этого мира зеленые лучи повергли ред-уайта в неописуемый ужас. Зверь заметался, едва не сорвавшись при этом в пропасть, и умчался прочь огромными скачками. Вскоре его жалобный вой растаял вдали, и только эхо повторило несколько раз эти стонущие звуки.

Как известно любому постоянному посетителю сайта "В мире астрозоологии", земная наука так и не смогла выяснить, отчего все представители фауны второй планеты Лейтен-726 панически боятся зеленого света. Во всяком случае, дело тут было не только в том, что лучи соответствующей длины волны отсутствовали в спектре здешних светил.

Миновало какое-то - видимо, немалое - время, прежде чем человек в оранжевом скафандре, спустившись по заснеженному склону, добрался до вполне проходимого плоскогорья. Путешествие свое он продолжил на вновь собранном электрокаре. Скорость движения была вполне приличной, что несколько мешало присматриваться к мелькавшим вокруг рощам, холмам и озерам. Тем не менее, можно было при желании заметить, как природа планеты, возле которой недавно взорвался звездолет, продемонстрировала очередной фокус: по эту сторону горного хребта ярко светили четыре голубовато-белых солнца, а пустыня бесследно исчезла. Зато здесь росли кораллы, папоротники и кристалловидные подобия деревьев, между которыми гонялись друг за дружкой гигантские двухголовые муравьи, долгоногие пернатые кошки с кривыми клювами и другие животные, коих ни за что не опознали даже самые заядлые почитатели видеопрограмм "Клуб галактических путешественников" и "В мире астрозоологии". На электрокар они (не видеопрограммы, конечно, а звери) внимания не обращали.

В конце концов дорогу машине преградила широченная пойма. В этом месте река, разделенная островами на широкие рукава, казалась непреодолимой из-за стремительного течения и многочисленных водоворотов. А на противоположном берегу стояли шеренгой, будто на параде, остальные спасательные ракеты с погибшего звездолета. За их строем виднелся серебристый купол временной станции с антенной дальней связи.

Человек в оранжевом скафандре, поразмыслив немного, решительно зашагал к реке, но тут из бурлящего потока показались совершенно жуткие твари - чешуйчатые змеи поздоровее любой анаконды. На этот раз человек не стал церемониться. Вода в реке вскипела от мощных лучевых ударов, и ошпаренные чудовища - во всякое случае те из них, которые не успели свариться - благоразумно ретировались.

Включив антиграв, человек длинным, точно рассчитанным прыжком достиг ближайшего островка, сильно оттолкнулся от него, перескочил на следующий клочок суши, там прыгнул снова, затем еще дважды - и очутился на другом берегу неподалеку от импровизированного космодрома. Какие-то мгновения спустя он уже стоял в тамбуре станции, а по оранжевому скафандру, игриво пенясь, хлестали шипящие струи дезинфицирующих растворов.

Потом, когда над входом загорелся плафон "ОБРАБОТКА ЗАКОНЧЕНА", человек шагнул в следующий отсек, расстегивая на ходу замок воротника. Освобожденный шлем откинулся, звякнув об металл кислородных баллонов, и открыл ухмыляющуюся физиономию восьмилетнего мальчика.

Изображение сменилось пылающей надписью "КОНЕЦ", и папа выключил запись. Исполнявший в только что закончившемся блокбастере главную роль Веня (завтра у него день рождения, придут одноклассники, а также друзья родителей со своими детьми, и он собственноручно прокрутит им очередную серию традиционного астанинского боевика) не без труда оторвал горящие, как у ред-уайта, глаза от того места, где только что светилась голограмма, и восхищенно воскликнул:

- Просто здорово! По-моему, эта серия получилась самой лучшей из всех...- затем, задумавшись, он настороженно посмотрел на Ярослава и спросил: - Папа, неужели ты все выдумал? Наверное, что-то похожее с тобой все же случалось, правда ведь?

- Что-то похожее, конечно, случалось,- дипломатично, чтобы не обидеть именинника, согласился Астанин-старший, а сам подумал, что подобное изобилие приключений не выпадало даже самым отпетым неудачникам, коих в Космофлоте более чем хватает.

Продолжая переживать сюжет фильма, младший наследничек глубокомысленно произнес:

- Все-таки нужно было подстрелить рухозавра... и ред-уайта тоже. И еще, чтобы папонты бросились на меня, а я их буду стрелять из бластера: бам, бам! А в последней сцене - я сижу у себя дома, а на стене висят всякие там рога, клыки, на полу расстелена большая мохнатая шкура...

- Дать бы тебе волю - ты всех зверей Галактики в два счета укокошишь,- не без превосходства в голосе заметил двенадцатилетний Роберт.

Ярослав иронически хмыкнул. Первенец явно подзабыл, как всего пять лет назад, когда конструировали сценарий первого фильма, он требовал, чтобы его персонажу дозволено было палить из лучемета по всему, что движется. Даже в облака и волны. Повзрослел, крокодильчик, ничего не скажешь. Скоро и второй вырастет. Надо будет придумать что-нибудь новенькое, а то прежняя забава им скоро наскучит. И останутся готовые файлы сериала без движения в семейном архиве, дожидаясь внуков...

А Робик рассказывал младшему братику, как они с родителями отбирали в домашней видеотеке наиболее впечатляющие кадры о далеких планетах, отснятые папой в разных рейдах. И как синтезировались на компьютере сценки, которые не удалось бы снять никаким другим способом. Малыш слушал без интереса, принимая все это за должное, и наконец просто перебил брата, попросив:

- Папа, а можно будет сейчас посмотреть снова?

- Почему же нельзя,- сказал Ярослав.

Опять засветился стереоэкран. Когда голограмма сфокусировалась, возникло изображение густого звездного скопления, перечеркнутого крупными буквами титров: "В ДЕБРЯХ ГАЛАКТИКИ". Надпись растаяла, уступив место следующей, набранной шрифтом помельче: "Шестая серия. Планета пяти солнц".

Над желто-зеленой планетой, поблескивая в лучах пятерки разноцветных и разноразмерных звезд, парил космический корабль, производивший двойственное впечатление...

7. Гамма Павлина. 2227 год.

Справа и слева от "Радикала" дрейфовали два серийных "призрака" - штурмовые звездолеты "Fantom" и "Ghost". Чуть в стороне летел по более высокой орбите "Monitor". Все корабли включили бортовые огни, приветствуя гостя.

В рубке советского звездолета экран видеосвязи, поморгав немного, выдал изображение Джона Броуза.

- Hello, mister Grey, - широко улыбаясь, сказал американец.

- Здравствуй, Ваня,- тем же тоном ответил Серов.

Астанин знал, что оба ветерана космонавтики были дружны уже около тридцати лет, то есть со времен подготовки первых - на фотонных "этажерках" - межзвездных экспедиций. Видимо, тогда же и родилась традиция обмениваться шутливыми приветствиями, и корифеи не могли отказать себе в привычном удовольствии, тем более, что встречались они не так уж часто. Но в общем обстановка не располагала к веселью, потому что планета, вокруг которой крутились сейчас их корабли, уже погубила девятнадцать астронавтов.

Еще какую-нибудь неделю назад Ярослав слыхом не слыхивал о планете Хэлл. Согласно графику, его "Радикал" должен был доставить комплексную научную экспедицию в систему звезды Тау-шесть Эридана, но накануне старта командира вызвал Павел Андреевич Серов, генеральный инспектор Министерства освоения космоса. Вместо ожидаемого уточнения задания Астанин получил неожиданный приказ: немедленно выгрузить все оборудование научной группы и рассчитать гипертрассу протяженностью в девять парсек. Направление - созвездие Павлина.

Естественно, он удивился: Павлин находился в американской зоне. Печально покачав головой, комиссар показал ему официальное сообщение НАСА о гибели звездолета USSS-4 "Атлас".

В документе содержалось лишь краткое описание трагических событий, но и этого оказалось достаточно, чтобы потрясти даже такого суперфлегматика, как Ярослав.

Впервые систему Гаммы Павлина посетил в 2224 году разведчик USSS-9 "Джемини", причем главное внимание та экспедиция уделила внешнему спутнику звезды, который был не планетой, а черной дырой. Лишь перед самым возвращением на Землю "Джемини" второпях обследовал с низкой орбиты внутреннюю планету, получившую в последние дни зловещее имя Hell, что по-английски означает Ад. Впрочем, тогда этот мир никого не заинтересовал, и о планете благополучно забыли.

Спустя два с небольшим года, или пять месяцев назад, на Гамму ушел "Атлас" - корабль несколько устаревший, но вполне надежный. Единственная гравиграмма с борта звездолета содержала извещение об успешной поездке и начале исследований. Когда молчание экспедиции затянулось сверх допустимого, в Хьюстоне забеспокоились, и к Гамме Павлина направился новейший корабль Дальней Разведки - "Фантом", которым командовал опытный и сверхосторожный космический волк полковник Кейн. Спасатели, не желая рисковать, ограничились на первых порах инструментальной разведкой с орбиты, но "Атлас" удалось обнаружить довольно быстро. Звездолет был полуразрушен, экипаж на вызовы не отвечал.

Подробности проводившихся исследований в послании НАСА были опущены, приводился лишь ошеломляющий вывод, сформулированный самим Кейном и научным руководителем экспедиции профессором Стюарт-Риддлом: "Нет сомнений,- писали они,- что гибель "Атласа" является прямым следствием ядерной войны на планете.

Получив это заключение, американцы оперативно послали на Хэлл еще два звездолета и, в соответствии с Договором о Звездах, предложили всем государствам Земли принять участие в проведении исследований и осуществлении возможного Контакта с иным разумом.

Словосочетание "всем государствам" было, впрочем, обычной дипломатической формальностью, так как звездолетами дальнего радиуса располагали немногие страны. Как выяснилось, два китайских корабля находились вдали от Солнца, а третий проходил послеполетную профилактику. Таким образом, на подмогу пришлось отправиться Серову с Астаниным: первому - потому, что подобные дела входили в исключительную компетенцию генерального инспектора, а второму - поскольку единственным дальним разведчиком, готовым к немедленному старту, оказался "Радикал".

Серов решил не брать в рейд ни научного персонала, ни специального исследовательского оборудования, резонно рассудив, что у американцев наверняка достаточно ученых и приборов, Однако руководители НАСА решили воспользоваться полетом "Радикала", чтобы переправить в эскадру адмирала Броуза грузовой контейнер.

Первый вопрос адмирала касался именно этого груза. Серов предложил пристыковать "Радикал" к "монитору", чтобы облегчить хозяевам приемку контейнера, однако Броуз резко запротестовал и заявил, что пошлет за грузом межорбитальный буксир.

- Мы стараемся держать корабли на значительном расстоянии один от другого, чтобы аборигены не смогли поразить их одновременным ударом,- объяснил американец и, предугадав возможные вопросы Павла Андреевича, добавил: - Нет, дружище, пока никаких враждебных действий против кораблей не предпринималось, но мы вынуждены учитывать вероятность такого развития событий.

Пока Серов с Броузом обсуждали эти проблемы, экипаж "Радикала" прозондировал Хэлл бортовыми средствами, как это делалось обычно на незнакомых планетах. Ярослав не решился только сбрасывать посадочные зонды - все-таки там, внизу шла ядерная война, и неизвестно было, как отреагируют обитатели Хэлла на свалившихся из космоса роботов. Впрочем, и обычная инструментальная разведка прояснила многое. Судя по размерам планеты и силе тяжести на поверхности, средняя плотность этого "шарика" вдвое-втрое превышала земную, а густая - более двух десятков бар на уровне моря - газовая оболочка содержала, согласно данным спектрометрии, необычайно высокий процент радона. Совокупность обоих фактов могла иметь лишь единственное истолкование: планета поразительно богата тяжелыми, то есть радиоактивными элементами.

Комиссар уже заканчивая разговор с Броузом, когда бортинженер Тигайчук переслал на его монитор файл с результатами зондирования. Пробежав глазами колонки цифр, Павел Андреевич понимающе кивнул и тут же спросил, обратившись к Броузу:

- Какой уровень радиации на поверхности?

Услышав, что ответил адмирал, Ярослав аж присвистнул от удивления, но потом, поразмыслив, пришел к выводу, что именно такого и следовало ожидать. "Ерунда, в танке не страшно,- подумал он бесшабашно.- Тем более что на поверхность мы, скорее всего, не полезем. Нечего нам внизу делать".

- Готовься, командир,- сказал Серов, выключив видеосвязь.- Сейчас мы с тобой летим на буксире к американцам. Броуз приглашает нас на очередной семинар.

- Буксир уже идет,- сообщил Бахрам.- В иллюминатор видать.

Звездолеты в своем неторопливом орбитальном беге казались неподвижными, образуя в пространстве стабильную фигуру, напоминающую модель молекулы аммиака. Со стороны "Фантома" двигалась по направлению к "Радикалу" мигающая точка, слабо поблескивавшая в лучах Гаммы. Судя по смутно различимым контурам, это была обыкновенная десантная шлюпка.

Вся подготовка к визиту свелась к тому, что Астанин пристегнул к воротнику комбинезона коробочку киберпереводчика. Они с Серовым собирались уже спускаться в тамбур ангарного отсека, но тут внезапно включились разом несколько экранов. Голос американского оператора торопливо объяснил, что в ближайшие минуты на Хэлле разгорится встречное сражение двух механизированных группировок и что адмирал Броуз распорядился транслировать на "Радикал" всю информацию, поступающую с находящихся на поверхности роботов.

Один из теерминалов показывал симулированную компьютером общую картину: медленно сближающиеся группы значков желтого и голубого цвета. По схеме лихорадочно метался белый кружок электронной "указки", и оператор торопливо комментировал: это - танки, это - артиллерия, это - боевые машины пехоты. "Желтые", по всей видимости, поспешно переходили к обороне, укрепляя позиции и передвигая небольшие по численности отряды на флангах. "Голубые" же, обладавшие примерно трехкратным численным превосходством, шли прямо на них глубоко эшелонированным строем, выдвинув вперед самые тяжелые машины. На соседних мониторах были видны отдельные фрагменты боевой обстановки: самоходные орудия, вытягивающие к небу длинные толстые стволы, мощные громоздкие танки - обтекаемые безбашенные махины с короткоствольными крупнокалиберными пушками, а также бронетранспортеры, очень похожие на танки, но заметно уступающие последним размерами.

Когда дистанция между авангардами сократилась до двух километров, Астанин уверился, что в этом бою атомное оружие применяться не будет - по его представлениям, использование средств массового истребления на столь близких дистанциях было бы равносильно самоубийству. Потом он увидел, как приземистые самоходки "желтых" приседают в своих окопчиках, придавленные отдачей первого залпа. К его изумлению, в боевых порядках наступающих вспыхнули разрывы именно ядерных боеприпасов - с ослепительными огненными шарами, вырастающими в грибовидное облако. Почти без промедления ответили огнем и "голубые" - тоже атомными снарядами. То немногое, что смогли захватить своими телеобъективами роботы, очень напоминало старинные документальные фильмы об испытаниях атомных бомб: мухоморообразные столбы дыма, пепла и пламени, раздвигающие облака до самой стратосферы, перевернутые ударной волной неуклюжие боевые машины, сплошные пожары, раздуваемые огневыми буранами. Один из экранов погас, следом за ним - другой. По-видимому, это означало гибель двух роботов с передатчиками.

Атака захлебнулась. Напоровшись на кинжальный огонь оборонявшихся, "голубые" не выдержали и откатились, оставив на равнине десятки разбитых горящих танков. Легкие машины - оператор называл их бронетранспортерами - уходили быстрее, торопясь отползти подальше от зоны сплошного поражения. На них-то и нацелились "желтые", бросив свои фланговые резервы в стремительную контратаку. Однако, встретив плотную огневую завесу, поставленную броневиками, и опасаясь подходящих танков, самоходки были вынуждены с большими потерями возвратиться на исходные позиции. Так, к исходу шестнадцатой минуты сражения "счет" стал приблизительно равным.

Пользуясь своевременным тайм-аутом, Ярослав протер влажной салфеткой слезящиеся глаза и подумал, что от такого количества атомных вспышек можно запросто ослепнуть, несмотря на многочисленные фильтры в телеаппаратуре. В этот момент корпус "Радикала" слегка содрогнулся - к борту причалила американская шлюпка. Вскоре Омаров привел пилота в рубку, а общее внимание вернулось к жутковатому репортажу с полей атомных боев.

Ситуация казалась патовой. Обе стороны, растянув подразделения вдоль двадцатикилометрового фронта, занялись вяло протекавшей перестрелкой. Над холмами каменистой равнины барражировали тройки, четверки и, кажется, восьмерки реактивных самолетов, однако в бой авиация почему-то упорно не вступала.

Тем временем на правом фланге "голубых" концентрировался мощный ударный кулак из особо крупных бронированных машин, укрытый от наблюдения противника небольшой рощицей. Когда численность этого отряда превысила полусотню, танки ринулись вперед. Из зарослей по ним ударили лазерные лучи, один танк вспыхнул и почти тотчас же взорвался, но остальные, испепелив дружным атомным залпом деревья и все, что между ними скрывалось, промчались через эпицентр и обрушились на позиции "желтых", явно не ожидавших атаки с этого направления. Обороняющиеся в считанные минуты потеряли почти половину машин и перешли в паническое отступление, однако на пути у них каким-то образом оказались средние и легкие танки "голубых", которые и довершили разгром. Днем позже, прокручивая видеонитку, Астанин выяснял, что оба отряда совершили обходной маневр практически одновременно, следуя четко продуманному замыслу своего командования. Все сражение продолжалось не более получаса.

Затем "голубые", подтянув тылы, миновали зону, где еще недавно оборонялись их противники, и отправились дальше, придерживаясь прежнего направления. Когда они скрылись из виду, на место недавнего побоища стали опускаться различные летательные аппараты, подходили новые подразделения самоходной артиллерии. Одно из орудий, тщательно прицелившись, выпустило снаряд прямо "в зрителей", уничтожив последнего уцелевшего робота-наблюдателя.

После этого еще некоторое время продолжал работать монитор, связанный с компьютером американского штаба. На его голограмме светились сводные цифры: начальные и окончательные численности сражавшихся группировок с разбивкой по типам военной техники. Со стороны "желтых" в бою участвовало 59 самоходных орудий, а со стороны "голубых" - 62 тяжелых и 41 средних танка, и еще 78 легких и сверхлегких боевых машин. Другие колонки показывали потери - в абсолютных величинах и в процентах, количество и суммарный килотоннаж использованных в ходе сражения ядерных боеприпасов.

Потом погас и этот экран. На планете воцарилось временное - до следующей стычки в другом районе - затишье. Астанин не мог отделаться от того тягостного впечатления, которое произвел на него видеосеанс. Трудно было вообразить, что не так давно, каких-нибудь сто лет назад, подобный кошмар угрожал его родной планете.

Толкая впереди себя присланный из НАСА контейнер, буксир причалил к "Фантому".

Кают-компания американского корабля была переполнена учеными, астронавтами, инженерами. Первым, кого увидел Ярослав, был Льюис Скейтон - знаменитый пилот-виртуоз, специалист по особо бурным атмосферам. Астанин и Скейтон познакомились, хоть и не подружились, много лет назад на международной базе "Уран".

Был здесь, среди прочих мужей науки, старый приятель Чарльз Райт, с которым они когда-то работали на Проционе. Узнав его, Чарли тоже обрадовался и представил коллегам, как знаменитого "охотника на чудовищ" - famous Russian monster hunter. Наконец минут через двадцать утомительная церемония знакомства и обмена дежурными любезностями подошла к концу, и все расселись. Астанину досталось место между Райтом и довольно симпатичной (по космическим стандартам, конечно) дамой в очках.

Вводя гостей в курс дела, Броуз поведал, что, по мнению американских экспертов, война на планете в основном завершилась. Причем завершилась ока классическим образом, то есть практически полным уничтожением всех следов когда-либо существовавшей здесь цивилизации. Тем не менее, в различных регионах Хэлла происходят время от времени разрозненные и хаотические столкновения с использованием танков, артиллерии и авиации, оснащенных боевыми лазерами и ядерным оружием малого и среднего калибров.

- На сегодняшний день у нас сложились две основные версии,- сказал адмирал.- Либо уцелевшие обитатели планеты спасаются в заглубленных укрытиях и не желают или не могут заключить мир, либо разумные существа полностью истребили друг друга, а войну продолжают самоуправляемые роботы, чем и объясняется беспорядочность боевых действий.

- Какова мощность их боеприпасов? - осведомился Павел Андреевич.

- От нескольких тонн до нескольких килотонн.

- Несколько тонн, это калифорний,- задумчиво проговорил Серов.

Помедлив, Броуз сказал, что дважды фиксировались мегатонные, то есть термоядерные, взрывы. Серов кивнул, но промолчал. Тогда адмирал предоставил слово доктору Лауре Кордуэлл, которая возглавляла группу инженеров, изучавших ходовые части хэллских танков, самоходных орудий и прочей бронированной техники.

Соседка Ярослава принялась бойко излагать выводы своей секции. Судя по голограммам, которые она демонстрировала по ходу доклада, обитатели планеты применяли вместо колес и гусениц сферические болванки из вольфрамовой стали, усыпанные тупыми зубьями. Мисс Лаура называла эти устройства по-английски balls, то есть "мячи", при этом многие американцы почему-то загадочно ухмылялись. В чем тут дело, Ярослав понял чуть позже, проконсультировавшись с Чарли Райтом, но вообще этот термин не понравился ему сразу. Гораздо больше эти штуковины были похожи на шипастые набалдашники старинных булав или многошарошечных буровых долотьев, поэтому Астанин решил называть их для себя "шарошками".

Как явствовало из доклада, опоры шарошек были оплетены упругими нитями, изготовленными из высокомолекулярных полимеров, содержащих соединения титана, кремния, германия, циркония. Под действием слабых электрических импульсов такие волокна изменяли форму и линейные размеры, что приводило к проворачиванию шарошек. На Земле устройства подобного рода получили некоторое распространение на заре нанотехники в первой половине XXI века и применялись преимущественно при создании примитивных бытовых роботов той романтичной, но наивной эпохи.

После доктора Лауры выступал офицер-радист, доложивший, что все попытки установить с планетой связь по-прежнему остаются безуспешными. Во всех диапазонах электромагнитных волн прослушиваются лишь обычные шумы, порожденные ядерными взрывами.

- Очевидно,- сказал офицер,- аборигены не пользуются радиосвязью, поэтому следует перенести главную часть усилий в оптическую область. Чтобы не было вопросов и безумных идей, добавлю, что на гравитационных волнах передач также нет.

Тут загорелась, но быстро угасла дискуссия на тему: могут ли аборигены обладать столь развитыми телепатическими способностями, чтобы отказаться напрочь от технических средств связи. Поскольку специалистов по этому вопросу в составе экспедиции не имелось, решено было обратиться на Землю с просьбой прислать хорошего телепата. Поскольку таковых известно было всего пять или шесть, все понимали, что рассчитывать на скорое прибытие экстрасенса не приходится.

Следующий докладчик, доктор Мак-Роджерс, выдвинул довольно остроумную, хотя и спорную гипотезу: стычки, которые постоянно происходят на планете, по его мнению, должны возникать преимущественно в окрестностях замаскированных поселений. Он предлагал сопоставить места известных сражений и попытаться выявить таким образом зоны, где могли бы находиться "подземные" города, заводы и прочие важные объекты обитателей Хэлла.

Стюарт-Риддл возразил на это, что подобный метод кажется ему ненадежным и малообещающим.

- Мы, давно ведем наблюдение за перемещениями крупных механизированных группировок - в надежде, что они рано или поздно приведут нас к городам,- напомнил профессор.- Городов так и не нашли. Впрочем, вы можете провести такой анализ. Посмотрим, что получится... У кого есть другие вопросы и предложения?

- У меня вопрос,- объявил Серов.- При каких обстоятельствах погиб "Атлас"?

Как объясним Кейн, экспедиция на "Фантоме" сумела выяснить это уже в первый день. Перед самой посадкой на Хэлл экипаж "Атласа" успел запустить несколько спутников-фотографов, один из которых заснял трагедию от начала до конца.

Первые семь часов после посадки прошли спокойно. Затем наблюдатели обнаружили у горизонта крупное танковое подразделение, причем боевые машины были опрометчиво приняты за стадо местных животных. В ту сторону отправился вездеход с учеными. Едва разведгруппа приблизилась к танкам на четыреста ярдов, как вездеход был уничтожен серией ядерных снарядов. В ответ "Атлас" ударил по аборигенам из гамма-лучевой пушки, подбил несколько машин, но противник, не прекращая стрелять, пошел на сближение. Орудия аборигенов не могли поразить окруженный защитным полем межзвездный разведчик, однако один из их снарядов, взорвавшись под кормой корабля, вырыл огромный котлован, куда и провалился "Атлас". В момент падения поле отключилось - видимо, удар вывел из строя генераторы - и лежащий на боку беспомощный звездолет был добит прямой наводкой.

Командир "Фантома" замолчал, выжидательно поглядывая на комиссара. Павел Андреевич поблагодарил его и сказал, что удовлетворен ответом.

После этой заминки посыпались совсем короткие доклады. Особенно заинтересовала Ярослава зачитанная коммандер-лейтенантом Пауноллом информация о тактике местных вояк. Бронетанковые части расстреливали все, что движется на дальности прямого выстрела, однако отступающего противника преследовали только подразделения самоходной артиллерии, а танки в погонях не участвовали. Обнаружив приближающиеся объекты, машины выстраивались в линию, замеряли дистанцию лазерными дальномерами, затем наносили ядерный удар - как правило, залпом. Неядерные боеприпасы были, видимо, не в почете - ни одного случая их применения не отмечено. Численность сухопутных группировок колебалась от нескольких десятков до нескольких сот боевых и транспортных машин.

Авиация, представленная различными типами аппаратов вертикального взлета и посадки, действовала небольшими группами на малых и средних высотах, занимаясь, в основном, штурмовками наземных целей. Воздушные бои были большой редкостью.

И Паунолл, и некоторые другие офицеры, и ученые разочарованно констатировали неудачу попыток определить, к какой из враждующих сторон принадлежат те или иные механизированные части или соединения. Создавалось впечатление, что на этой планете нет союзников, есть только враги. Каждая группа боевых машин готова была сражаться против любой другой группы. За истекшие месяцы не удалось наблюдать ни одного случая слияния двух отрядов.

Совещание постепенно угасало. Астанина немного смущало при этом, что за полтора часа не сказано ни слова о самих аборигенах. Райт, к которому он обратился за разъяснениями, помявшись, признался, что в руки ученых до сих пор попадали только обгорелые остовы местной техники без всяких следов экипажа. Факт этот, как поведал Чарли, никого из научников особенно не удивлял, ибо какие могут быть останки живых существ после ядерного взрыва - чудо еще, что корпуса танков не расплавлены до полной неузнаваемости.

- Правда,- добавил Райт,- есть на Хэлле небольшие оазисы или, вернее, рощи, названные в честь одного из первооткрывателей "райтами".- Он ухмыльнулся и подмигнул.- Танков и пушек там нет, но наши роботы были неоднократно обстреляны лучевым оружием именно из этих зарослей. Мы предполагаем, что в райтах скрываются опорные пункты пехотных подразделений, и при первой же высадке попытаемся вступить с ними в переговоры.

В свою очередь Астанин выразил серьезное сомнение, разумно ли вступать в контакт с пехотными командирами, которые навряд ли окажутся психологически подготовленными к встрече с инопланетными разумными существами.

- Можно было бы получить определенное представление об аборигенах, изучив биологию местной фауны,- заметил он.

Райт согласился, что они упустили из виду такую возможность. В поле зрения роботов попадали иногда какие-то мелкие животные, но до сих пор на них не обращали внимания.

После совещания Броуз увел Серова в свою каюту, где, тщательно задраив люк, осведомился:

- Как вы оцениваете обстановку?

- Я отметил некоторые несообразности,- медленно произнес комиссар, прислушиваясь к звучанию английских слов, вылетавших из динамика его киберпереводчика.- Ваша гипотеза о гибели всей инфраструктуры местной цивилизации плохо увязывается с техническим оснащением уцелевших. Период полураспада калифорния невелик, следовательно, у них сохранились обогатительные установки, которые непрерывно снабжают армию расщепляющимися материалам. Обратите внимание, что боеприпасы поступают в войска в количествах, обеспечивающих весьма высокую интенсивность стрельбы - это обстоятельство свидетельствует о грандиозных мощностях производства. Кроме того, где-то должны функционировать предприятия ядерной химии для производства полимерных волокон такой сложности, а также машиностроительные заводы, выпускающие боевую технику.

- Все это правильно, хотя перечисленные факты можно объяснить использованием довоенных запасов...- по уверенному тону адмирала чувствовалось, что американцы тоже немало раздумывали над всеми этими несуразностями.- Многое нам уже понятно. Например, во всех бронеколоннах есть механизмы особой конструкции, не принимающие непосредственного участия в боевых действиях. Гибель подобных машин сопровождается взрывами большой мощности и приводит, как правило, к скорому расформированию всей группировки. Мы имеем все основания полагать, что это - самоходные атомные заводы, которые вырабатывают уран и калифорний для боеприпасов, а также те же самые упругие волокна,- Броуз сделал короткую паузу.- Однако я имел в виду другое. Сегодня утром, когда ваш корабль уже покинул марсианский космодром, мы провели сеанс связи с Землей. Нам передали, что информация о событиях на Хэлле просочилась все-таки в прессу. Назревает большой скандал, так что Сенат в любой момент может начать слушание о проведении репрессалий в целях умиротворения планеты.

- ...раздавим зловещее логово межзвездного агрессора,- насмешливо проворчал Серов.

- Вот именно. Отсюда не так уж далеко до Земли, а Глория - вообще совсем рядом.

Серов мысленно упрекнул себя за то, что упустил этот аспект проблемы. Конечно, американцы должны были воспринимать происходящее на Хэлле очень болезненно. Всего в девяти световых годах отсюда находилась Дельта Павлина, одну из планет которой, Глорию, Соединенные Штаты начали недавно заселять. Очаг напряженности на Гамме теоретически представлял угрозу для почти полумиллионного отряда колонистов Глории.

- Есть еще одно немаловажное обстоятельство,- продолжал Броуз.- Наш друг Фрэнк Стюарт-Риддл уверен, что существа, сражающиеся на Хэлле, не являются местными жителями. Он полностью принял точку зрения наших биологов, считающих, что на бескислородных мирах, подобных этому, жизнь зародиться не может. Следовательно, Хэлл становится для нас ареной столкновения враждующих сил из иных звездных систем. Согласитесь, что в такую схему прекрасно вписывается отсутствие здесь следов былой цивилизации.

- Изящная идея,- признал Серов,- но несерьезная. Межзвездные расы - это ведь совершенно очевидно - не стали бы ввязываться в банальные танковые побоища. Для выяснения отношений у них нашлись бы средства поэффективнее.

Броуз замахал руками:

- Кому это объяснять - прессе, блоггерам, сенаторам? От меня потребуют немедленных и решительных действий. Вероятно, в ближайшие часы сюда будут направлены "Мерримак" и "Иллюзори" с дополнительным боекомплектом, включая аннигиляционные и кварковые бомбы! Более того, чтобы придать акции возмездия международный характер, они обратятся к вашему правительству с призывом послать на Хэлл крейсер "Алмаз".

- Не многовато ли? - комиссар удивленно поднял брови.

"Алмаз" был кораблем того же класса, что и американские "Монитор" и "Мерримак", а также почти достроенные китайские корабли "Дао" и "Цзянь": Усиленная бронезащита, мощное поле отталкивания, атомная артиллерия крупного калибра, генераторы игрек-лучей. Крейсера, вобравшие в себя все последние достижения земной науки и техники, были построены несколько лет назад - что называется, "на всякий случай". Таким случаем могли бы оказаться, к примеру, десанты на особо тяжелые планеты или - вероятность этого не исключалась - встреча с агрессивной космической цивилизацией.

- Дорогой друг, вы правы, обстановка очень серьезная,- сказал Павел Андреевич.- В настоящий момент нельзя, конечно, допустить военных акций против Хэлла... Чем могу я вам помочь? Или... - его вдруг осенило,- вы рассчитываете на девяносто третью и девяносто пятую статьи Договора о Звездах?

Броуз поспешил подтвердить его догадку. Еще несколько часов назад он обязан был беспрекословно выполнять любые приказы своего национального командования. Вероятнее всего, это было бы распоряжение о тотальной, посредством массированной бомбардировки, стерилизации планеты, к чему адмирал совершенно не был расположен. Теперь же в районе Хэлла действовала международная эскадра, формально подчиненная старшему флагману, то есть генеральному инспектору Серову Павлу Андреевичу.

- Чем вы собираетесь заниматься в ближайшие дни? - спросил комиссар.

- Если не заставят бомбить...

- Не заставят, пока я здесь.

- Тогда продолжим попытки установить контакт. Как только будет смонтирован новый истребитель типа "Фалкон" - кстати, он был в привезенном вами контейнере - мы попытаемся захватить невредимым один из хэллских самолетов и вступить в переговоры с его пилотами.

- Если, конечно, на самолете будет экипаж,- усмехнулся Серов.- Там вполне может оказаться автопилот. Или, что гораздо забавнее, блок дистанционного управления... с самоликвидатором.

- А вы что предлагаете,- адмирал, чувствовалось, немного обиделся.

- Надо идти на планету,- решительно заявил Павел Андреевич и, не слушая возражений о неисчислимых опасностях, стал развивать свою мысль дальше: - Если я правильно понял то, о чем умалчивалось на семинаре, ни один ваш робот с планеты не вернулся. Не правда ли?

- Практически ни один,- признал Броуз.- Каждые сутки мы теряем до двух десятков машин. Но что же отсюда следует, как вы думаете?

- Отсюда очевидно следует, что все земные машины на поверхности аборигены расстреливают при первой же возможности, но к кораблям на орбите они почему-то равнодушны. Следовательно, мы имеем дело с существами, прочно привязанными к планете и не имеющими средств воздействия даже на ближний космос. Оставаясь на орбите, мы ничего не добьемся. Ключ к разгадке - внизу, и завтра я туда отправлюсь.

Решимость Серова не слишком воодушевила адмирала, и он, поразмыслив, пришел к выводу, что старого друга следовало бы отговорить от подобной авантюры.

- Не подумайте, что я вас пытаюсь напугать,- начал он дипломатично,- однако они очень неплохо воюют. Вы ведь видели сегодняшнее сражение - как четко выполнили танкисты этот классический двойной охват. Настоящие Канны, которым позавидовали бы все полководцы древности!.. Правда, на нашей стороне качественный перевес: игрек-генераторы, кварковые снаряды, устройства переменной мощности...

- Если не ошибаюсь, у вас должны быть "Би-восемьсот сорок" образца две тысячи шестьдесят седьмого рода,- щегольнул памятью Серов.- В таком случае вы прекрасно оснащены и сможете надежно прикрыть из космоса нашу десантную группу.

Он встал и, откланявшись, направился к выходу.

Пока командиры дискутировали в адмиральской каюте, Райт демонстрировал Ярославу трофеи. Они лежали на палубе ангара - обгоревшие покореженные остовы с беспомощно раскоряченными шарошками. Здесь было два разнотипных танка и самоходная гаубица.