Незримое божество

Глава 21

— Готов к старту? — спросил Джошуа.

— Все системы работают, — отвечал «Грааль».

— Соскучился по мне?

Последовала тишина. Джошуа уже собрался снять вопрос, когда корабль ответил:

— Анализ показывает, что слово «соскучился» подразумевает определенную эмоциональную реакцию, а именно, что твое отсутствие вызвало у меня некие негативные ощущения. Дальнейшие рассуждения приводят к выводу, что ты намеревался высказать то, что в моих файлах определяется как «шутка». Однако я признаю, что предпочитаю активность тому состоянию небытия, в котором находился с посадки на эту планету.

— Не в бровь, а в глаз, — произнес Джошуа с некоторым даже изумлением. — Кормаку надо было дать тебе новое имя — «Победитель». Ладно, чудище. Трогай.

— Принято.

«Грааль» поднялся над полом ангара, ворота раздвинулись. Корабль медленно взлетел над каменистой пустыней и поднялся в космос.

— Взлет завершен, — доложил Джошуа. — Время до входа в N-пространство — около двенадцати корабельных минут.

— Сигнал принят, — раздался из репродуктора голос Сериго. — Мы снимемся примерно через пять ваших минут и еще приблизительно через пятнадцать ваших минут войдем в N-пространство. Соответственно в искомой точке мы будем в точности через восемь минут после вас. Все верно?

— Все. Говорит «Грааль». Отбой.

По читетским кораблям прокатился сигнал тревоги: из N-пространства вынырнул федеральный флот. Кто-то смачно выругался.

— Нас предали, — спокойно сказал Мишель Строцци адмиралу Игнатьеву.

— Да, сэр. Попробуем скрыться?

— Нет, — решил Строцци. — Они бросятся вдогонку, а нам не нужны враги на хвосте. Рано или поздно мы должны были схлестнуться с Федерацией, показать, что мы правы. Сколько их?

Игнатьев спросил офицера-электронщика, тот ответил:

— Около ста шестидесяти, сэр.

— У них перевес, — сказал Строцци. — Но федеральными кораблями управляют в основном призывники, а нашими — опытные военные. Они сокращали расходы, мы — наращивали мощь. Адмирал Игнатьев, уничтожьте федеральный флот. Возможно, это наш первый шаг к победе, хотя я и не ожидал подобного поворота.

— Есть, сэр.

Федеральные корабли вышли из N-пространства в боевом порядке и длинным полумесяцем устремились к читетскому флоту.

— Как я и обещал, — сказал Циско. — Читеты. Хотите поздороваться?

Гастингс взял у адъютанта микрофон.

— Говорит федеральный линкор «Андреа Дориа», — сказал он. — Приказываю всем кораблям, которые не подчинены Федерации, немедленно сдаться в плен. Сигнал: синий-белый-синий. Даю пять минут, затем перехожу в атаку.

— Капитан, — доложил артиллерийский офицер, — один из них выпустил ракеты. Я принял контрмеры.

— Вот они как, — пробормотал Циско.

— Отлично, — сказал Гастингс и переключился на другую частоту. — Всем кораблям. Говорит «Андреа Дориа». Вперед!

Ракеты сорвались с читетских кораблей и понеслись навстречу федеральному флоту. Навстречу им устремились противоракеты.

Межзвездную черноту испещрили быстро гаснущие вспышки. Некоторые ракеты достигли цели. Корабли взрывались, их выбрасывало из строя, «вверх», «вниз» или назад.

Читеты перешли в наступление и выпустили новую волну ракет.

Многие федеральные артиллеристы были зелеными новобранцами, но среди них оставались и ветераны эльярской войны.

На одном из федеральных кораблей шестидесятилетний мичман отодвинул плечом лейтенанта и согнулся над пультом, ругаясь на неудобный протез.

— Цель выбрана, — сказал он ровным голосом. — Пуск. Пошла первая… вторая… Теперь смотрите, лейтенант. Первая для их ракеты… сближается… есть! Взорвали! Вторая входит в обломки, использует ее как дымовую завесу от противоракет. Не включайте автопилот, следите за пультом и…

Федеральные ракеты врезались в нос «Удаяны», в его электронные отсеки. Крейсер содрогнулся от взрыва, три яруса палубы разорвало, как древнюю консервную банку.

Мишель Строцци полетел на пульт управления. На экраны брызнула кровь.

Мгновение Строцци лежал неподвижно, затем, пошатываясь, встал. На полу лежала голова адмирала Игнатьева. Он поискал глазами тело, не нашел.

Адъютантша обхватила его за плечи.

— Сэр, вам надо лечь! — крикнула она.

Он поглядел на нее, открыл рот сказать что-нибудь успокаивающее, вдохнул.

Кровь хлынула горлом на ее китель, глаза у Строцци остекленели, он осел на палубу.

Адъютантша завыла, опустилась рядом на колени. Ракета ударила точно в рубку, «Удаяна» вспыхнул и развалился на куски.

Федеральные силы надвигались, стараясь, согласно приказу, охватить читетский флот концами длинного полумесяца. Однако центр строя был уже прорван, и здесь шел жестокий бой.

— Всем федеральным кораблям, — произнес незнакомый никому голос — Рассыпать строй! Выбирайте себе цель! Повторяю: хватайте их за глотку!

«Грааль» вышел из N-пространства. Вольф ошалело раскрыл рот, включил ком.

— «Нярлот», «Нярлот», говорит Разящий из Тьмы. Здесь какое-то сражение.

— Кого с кем?

Вольф взглянул на экраны, взял себя в руки.

— Похоже, федерального флота… не знаю, с кем… может быть, с читетами? Гражданская война?

— Что нам делать, Разящий из Тьмы?

— Не знаю, — отвечал Вольф.

— Чьи они противники? — спросил Серию. — Можно ли не вмешиваться? Оставят ли нас в покое, позволят ли сразиться с нашим врагом, который и их враг тоже?

Можно ли объяснить им, призвать их на нашу сторону?

Мы ждем твоего решения.

Джошуа набрал в грудь воздуха и отдал приказ.

В рубке «Андреа Дориа» офицер взглянул на главный экран и завопил от ужаса, увидев кошмар, которого не может быть, который исчез давным-давно.

Эльярские корабли возникли ниоткуда, они неслись строем «щупальце», фалангой трупно-белой смерти.

Людям у экранов показалось, что время остановилось, что эльярские корабли движутся медленно-медленно, хотя на самом деле прошли секунды.

Строй возглавляла чудовищная акула с крыльями-ятаганами, страшнее всего, что помнили участники эльярской войны.

Автоматические корабли по ее флангам летели по четыре — два рядом, два чуть позади, как эльярские щупальца в боевом положении.

Корабельные обшивки вздулись, лопнули, выпустили тонкие ракеты, которые, вздрогнув, устремились к цели.

Некоторые федеральные и читетские корабли успели выпустить противоракеты, но многие даже не успели заметить летящую на них смерть.

Эльярская эскадра пронеслась «над» рвущимися земными кораблями, развернулась и зашла для новой атаки.

Читетский корабль выпустил по «Нярлоту» четыре ракеты, пять противоракет устремились навстречу. Три вспышки озарили межзвездную тьму, за ними последовала четвертая, более яркая — это ракета взорвалась в орудийном отсеке «Нярлота».

Стражи погибли, автоматические корабли, лишившись управления, рассеялись в разные стороны.

Вольф почувствовал смерть Стражей, сморщился, как от боли. Он видел потерявшие управление корабли и потянулся к ним, как когда-то к ракете.

Корабли были его, они слушались, как перчатка слушается руку.

Вольф не заметил, но корабли перестроились. Теперь они шли по пять: четыре почти параллельно, пятый в арьергарде, словно человеческие пальцы, готовые стиснуть чужое горло.

Он послал их в самую гущу боя, выпустил ракеты по федеральным и читетским кораблям, пронесся над ними, смутно чувствуя позади «Нярлот», который продолжал стрелять по земному флоту.

Знакомый корабль, на борту которого он когда-то бывал, приближался, но Вольф увел свою эскадру прочь от «Андреа Дориа».

Лицо его застыло в ожесточенном оскале.

— Отряд дельта, принять бой с читетами в квадрате 320—12, — распорядился Гастингс — Тета, пожалуйста, ответьте. Повторяю, тета, ответьте, если можете. Йота, перестройтесь.

Он был спокоен, как если бы проводил маневры или двигал флажки по карте.

Рядом стоял Циско, пытаясь не попадаться под ноги, силясь понять, что происходит.

Внезапно в рубке появился кто-то еще.

Это был эльяр, но эльяр пятнадцати футов росту.

Кто-то вскрикнул, лазерный луч ударил в эльяра, прожег дыру в палубе за призраком.

Эльяр шагнул вперед, выбросил щупальце. Циско отпрянул, но щупальце тянулось, тянулось…

Он сунул руку в карман, вытащил серый камень — Лумину, которую отнял у Джошуа Вольфа, выставил перед собой как талисман. Эльяр махнул щупальцем, Лумина упала на палубу, раскололась.

Инопланетянин преобразился, на мгновение Циско увидел Джошуа Вольфа.

Тут щупальце ткнулось ему в грудь, и Циско с криком повалился, словно срезанный лазерным лучом.

Эльяр исчез.

Гастингс едва успел выговорить:

— Что, во имя Озириса…

Три ракеты ударили в «Андреа Дориа», и корабль разломился пополам. Хвост взорвался, нос полетел прочь, в пустоту, по неведомой бесконечной траектории.

Кораблей стало заметно меньше. Их ряды сильно поредели, когда читетские корабли рассыпали строй и «скрылись» в гиперпространстве. За ними последовала большая часть федеральных кораблей — то ли в погоню, то ли просто так. В межзвездной тьме осталось не больше десятка земных кораблей.

— Расходимся, — приказал Сериго, и Вольф подчинился, втянул свои «пальцы» назад. Он сидел в командной рубке «Грааля», задыхаясь, как после тяжелой драки.

— Путь свободен, — сказал Сериго.

— Да, — согласился Вольф. — Переключите все корабли на меня. Теперь можно идти на главного врага.

«Грааль» вынырнул в самом сердце бывшей эльярской вселенной. Джошуа чувствовал вокруг алое, смертоносное; все тело горело, как от огня.

Звезды были тусклы, планеты — неразличимы, их очертания — расплывчаты, алое окружало их, пожирало, превращало в себя.

Он видел рядом «Нярлот» и автоматические корабли.

Джошуа услышал, как зашипели Стражи при виде старинного врага.

Никто не отдавал приказы, все и так знали свою задачу. Тяжелые ракеты полетели в алое нечто, в пространство, которое должно было быть пустым, но полнилось алыми точками и пульсировало, как воспаленная конечность.

Ядерные взрывы вспыхнули и погасли.

Жгучая боль отпустила, вернулась с новой силой, опять отпустила.

Джошуа видел орудийный отсек «Нярлота». Эльяры горели, их плоть обугливалась, чернела. Стражи падали, умирали.

В пустоте распустилось миниатюрное солнце: это солнечная пушка «Нярлота» ударила по врагу.

Тот забился, сжался.

Солнце догорело, и враг снова собрался с силами.

Внезапно «Нярлот» набрал полную скорость и понесся прочь от «Грааля».

— Умри доблестно, Разящий из Тьмы, — были последние слова Сериго. — Умри, как мы.

Умри, как эльяр.

Двигательные, топливные и орудийные отсеки «Нярлота» взорвались одновременно. Вспышка ослепила Вольфа, экраны на мгновение погасли.

Он почувствовал, как Стражи, последние из эльяров, покинули это пространство-время.

— Счастливого Перехода, — произнес он, не осознавая своих слов.

Боль прошла, Вольф почувствовал, что враг отброшен.

Он взял смерть Стражей и бросил ее в «вирус», как некогда смерть Таена — в убийцу-читета.

Висящая перед ним Лумина горела ровным белым светом, горячая, как звезда.

Теперь он видел врага глазами эльяров: не красный вирус, а клубок оскаленных гадов, исполинских червей, вытеснивших эльяров из нор на поверхность, а затем и к звездам.

Черви превратились в змею. Это был змей из Мидгарда, подгрызающий мировое дерево Иггдрасил. Но Вольф видел глубже, видел составляющие «вируса» на субмолекулярном, субатомном уровне, чувствовал резонанс его элементарных частиц.

Он вобрал в себя этот резонанс и велел ему прекратиться.

Связи внутри «вируса» вздрогнули и замолкли, из средоточия неведомого существа начал распространяться вихрь небытия — не материи, не энергии, не антиматерии, ничего, словно огромная раковая опухоль, которая поглощает все на своем пути.

Джошуа почувствовал щель в пространстве. Он стоял в огромной пещере, со стен капала влага, перед ним была исполинская каменная дверь, исписанная чужими знаками.

Дверь во вселенную, откуда пришло существо, раскрылась.

Враг несся к Вольфу, стремясь вернуться в свою вселенную, в тот мир, который он полностью поглотил.

Вольф вытянул руку, дверь захлопнулась. Грохот прокатился по всему мирозданию.

Он поднял руки, выворотил из свода камень, и свод обрушился, навсегда закрыв доступ к двери, которую его мозг воссоздал из иной реальности, запечатав щель во вселенной.

«Вирус» был вокруг, повсюду. Джошуа сгреб его в ладони, холодно рассмотрел и навсегда вычеркнул из существования.

Раздался беззвучный всхлип, словно рвется само пространство, и «вируса» не стало.

Джошуа Вольф висел между звезд. Он был больше космоса, меньше атома. Он чувствовал ритм бытия: привычный, чуждый, холодный, теплый, темный, светлый.

Звезды были над, под, рядом с ним.

Далеко горела знакомая желтая звезда. Он подплыл к ней, увидел девять планет.

Нагнулся над одной — голубой, зеленой, белой — и узнал свою колыбель.

Вольф протянул руку, чтобы коснуться Земли.

В носу защекотало.

Джошуа Вольф был в командной рубке «Грааля». За его спиной вращалась Лумина, озаряя рубку привычным уютным светом.

Вольф подумал о потолке, о художнике.

В носу по-прежнему щекотало.

Он почесал переносицу.

И тут его разобрал смех. Он хохотал, и хохотал, и не мог остановиться.