Незримая (СИ)

Глава 25 Последний

Я не ждал, что мне будет легко с Кровавым Вертуном, ведь я так и не ощутил себя в теле Василия. Легко открывать или закрывать Вертуны, когда стоишь перед ним, настраивая собственные чакры… Но мёртвый алтарь Низших не собирался меня так просто отпускать, блокируя переход из иллюзии в смертное тело.

Трудно ощутить свои энергоконтуры, когда не чувствуешь само тело, но постепенно у меня стало получаться. Ну же… Там, где мои чакры, и где грязная псионика стремится по ним вверх, там и моё тело.

Ну… Ну⁈

У меня подёрнулись глаза, и через мгновение я увидел себя лежащим в огромном тёмном зале.

— Твою ж… Эвелину, — я попытался двинуть рукой, чтоб коснуться кулона из псарэса, но на меня надавила чудовищная магия.

Смерть. Отчаяние. Ненависть. Целый букет эмоций, от которых сдавливало грудь, и я даже дышал с трудом. Если б не подвеска Эвелины, наверное, я тут бы и сдох от жуткой печали.

Кое-как мне удалось сдвинуть голову и разглядеть что-то в темноте передо мной…

Сложно объяснить, что я увидел. Это было подобие трона, на котором сидел великан. Огромный идол был собран из костей и черепов, горящих красными глазами.

Я понимал, что так это выглядит в реальном мире. Но в астральном плане и трон, и сидящая на нём фигура, да и весь зал окутывались плотной кровавой массой, так напоминающей Вертун.

И он, этот Кровавый Вертун, хотел вырасти за пределы храма, стать гигантом, потому что пророчество свершилось. Почти… Моё упрямство оставалось единственным препятствием.

Я поймал взгляд сидящей на троне неподвижной статуи…

— Мы — Легион!

Голос слышался не ушами, а мозгом, резонируя со всеми моими энергоконтурами.

Вот оно что… Всё-таки это Легион. Правы, наверное, были те боги, которые пытались его остановить. Он с каждым разом всё сильнее и сильнее.

Оказалось, что и чернолунники, и великолунцы в своих попытках играться с такими силами не усмотрели, что Легион просто использовал их. Драгошу в своих горах Диофана казалось, что они взяли Легион под контроль, научились держать его в узде, и стали даже изучать это явление.

Но нет, оказалось, что это Легион изучал их. Получал нужные ему знания и пытался найти способ воплотиться. Ему было недостаточно захватывать умы магов, потому что Стражи Душ довольно успешно сражались с ними. Да и редкие Иные, которых Незримая упрямо втягивала в этот мир, тоже вставляли палки в колёса.

И Легион нашёл способ… В разрушенной стране на далёких Островах, с помощью странной извращённой магии мёртвых. Никто не знал, что это за магия, почему она работает и почему даже боги отступают перед ней.

Воля Незримой была бессильна перед этой магией… Легион теперь даже не страшился Чёрной Луны, жестокой и мстительной ипостаси Незримой.

— Говорят, эта магия пришла из твоего мира, Иной, — в моей голове шипели голоса Легиона, — Скорее всего, вы и принесли её сюда.

Я не мог говорить, мне было трудно просто удержаться в сознании. Но откровения Легиона что-то подстегнули в моей памяти, что-то, о чём я забыл… Очень важное.

«Тим, я говорила тебе. Не нужно было идти сюда».

Слова Эвелины словно придали сил. Я зажмурился, мысленно пытаясь разобрать Кровавый Вертун вокруг меня на контуры. Внешние и внутренние, и, насколько помнится, чтобы закрыть Вертун, надо работать именно с внешними… Тут работа для Привратника, это точно.

«Моё сердце в Восточной Пустыне».

Зачем она говорит это мне?

Появилось ещё больше сил, я даже смог подобрать под себя локти и приподняться.

— О-о-ох, — вырвалось у меня, — Луну мою… налево…

«Уходи!» — крик Эвелины резанул.

— Да, Иной, уходи, — хохот Легиона расходился под сводами храма, — Не мешай вершиться тому, что суждено.

Где-то сверху трескался потолок, рядом со мной хрустела осыпающаяся крошка… Огромные камни в стенах елозили в своих гнёздах, норовя выскочить. Черепа в теле великана будто стучали зубами, и этот зудящий стрёкот сводил с ума.

«Привратник, иди туда, куда тебя ведёт судьба».

Ментальная помощь Эвелины придала сил, и кое-как я смог вдохнуть полной грудью. И тут же вспомнил, как пройти к тому самому тоннелю, по которому можно будет выйти в Закрытый Город.

Там Эвелина… И там Драгош Рюревский. Наверное, ждёт меня, не дождётся, пёс толчковый!

«Меня уже не спасти. Я просто хочу уйти».

Я вскинул голову, и неожиданно передо мной появилась пустыня. Знойное солнце ослепило, заставляя жмуриться.

— Твою мать! — вырвалось у меня, и я стал рыскать перед собой рукой. Лишь бы снова не иллюзия, я ведь только-только вырвался!

Но пустыня не исчезала, да ещё далеко-далеко за дюнами я увидел Красный Гигант. Огромный Вертун, на половину горизонта и на пол неба. Древний, как этот мир, он спокойно крутил свои алые потоки, испаряя редкие облака вокруг, и мне в лицо отдавало его жаром.

Даже отсюда я видел, что некоторые дюны на горизонте искрились, давно превратившись в стекло, а с самой земли по Вертуну поднимались чёрные всполохи дыма. Пески под ним плавились и горели целую вечность.

«Это моё сердце. Тим, закрой Вертун.»

— А ты? — спросил я, не отрывая взгляда от Гиганта.

Сердце Эвелины, значит. Огромное-то какое… Всегда подозревал, что, несмотря на её заскоки, она широчайшей души человек. Точнее, богиня.

«А я наконец обрету покой. Это — моё решение, Тим. Моя воля».

— А-а-а, — я кивнул, — Тогда понятно.

«Тут нужен Привратник. Тим, я устала скитаться по этому миру. То, что здесь происходит, остановит только Чёрная Луна».

— Нет, — я покачал головой, закрывая глаза.

Обратно, в храм. К Кровавому Вертуну.

«Тим! Не тебе вмешиваться в дела богов».

Я уже не слушал. Её воля меня не интересовала… Всегда раздражало, когда кто-то за меня принимает решение.

Поэтому. Обратно. В храм.

Я открыл глаза. Тёмная статуя-алтарь была передо мной. Прошаркав пальцами по камню, я поднял голову. Потом, пошатываясь, встал.

Ну, вот я и здесь… Пришло время закрыть этот Вертун.

— Ты можешь попытаться, но уже поздно, — голос Легиона хихикал под сводами, — Незримая хотела вырваться, но у неё не получилось. Она надеется, что если умрёт, то Чёрная Луна довершит начатое и уничтожит этот мир вместе со мной. Но этому не бывать…

Голос ударил псионикой, завибрировал в моём теле. Подёрнулся кокон, готовясь спасти моё сознание.

Но я повёл рукой, выставляя огненную защиту. Какого, спрашивается, хрена я копил столько сил, если нельзя использовать? Просто добавляем огня, создаём огненную корку вокруг души…

Тем более, где-то на острове раскрылся Красный Вертун, а в нём энергии хоть отбавляй. Мне хватит.

— Мы — Легион! Мы получили душу бога, благодаря тебе! Осталось лишь вселиться в новую, чистую душу… И мы свободны…

Я вздрогнул, вконец осознав, что задумало это существо. Моя Эвелина… Мой ребёнок!

— Да ты охренел, — прошептал я, стиснув зубы, — Если хоть пальцем… ты умрёшь!

— Мы — бессмертны.

Я почти распознал контуры Вертуна, когда на меня обрушился следующий ментальный удар. Кое-как мне удалось перехватить тренированный кокон, чтобы сознание не свернулось. Я осознал, что от этой битвы нельзя было прятаться.

Именно этого от меня и ждали. Чтобы я ушёл и не мешал. Именно так и этот мир захватили, пока обманутая Незримая в слезах пряталась в своём «коконе».

Теперь иллюзии напоминали скорее отрывки из воспоминаний, словно кто-то перематывал видеозапись с жизнью Тима Зайцева…

Меня выкидывало из одной иллюзии в другую — нигде я надолго не задерживался, но каждый эпизод словно вбивал недостающие паззлы в картину.

Летний ветерок потряхивает ветки кустарника надо мной, а где-то над холмами стрекочет сверчок. Ночь такая лунная, и я невольно вспоминаю, как сижу на веранде, потягиваю «бархатное» пиво, а мои шаловливые руки тискают…

Алёну? Да, я помню Алёнку, и мои руки отлично помнят её тело… Пальцы так и оглаживают каждый изгиб, особенно часто останавливаясь на роскошной груди.

Но почему-то в моих мыслях теперь Эвелина. Этой чернолунницы никогда не было в моём родном мире, а среди моих многочисленных подруг не было ни одной Эвелины.

Но я вспоминал о ней, и мозг охотно фантазировал, как худенькая Избранница выглядит без…

Залп плазменных орудий вырвал меня из размышлений и я, вскочив, короткими перебежками двинулся между холмами к «дестроеру», вибрацию от которого уже прекрасно ощущалась ногами. Родной «свисток» покачивался в руках — как же я скучал по своей винтовке.

Я уже знал, как всё дальше будет. Встречусь с разведчиками. Потом меня атакует псионикой искусственный мозг «дестроера». Потом начальство сверху решит, что мой кокон не выдержал. Что жизнь снайпера-диверсанта стоит меньше, чем вражеский могучий псионик, после чего скинут с орбиты бомбу.

И умру я с мыслью о том, что не успел передать важнейшее донесение. Этот таинственный капитский псионик — не живой человек, а…

Я замер как вкопанный, чуть не споткнувшись. Да твою же псину! Вот о чём я забыл!!! Вот что за мысль столько раз билась у меня на задворках!

Тот хозяин Островов, сознание которого я почуял в сети Пульсаров. И капитский псионик, который тогда едва не вскрыл мой кокон…

Одна сила! Слишком похоже, слишком одинаково.

Сейчас он гораздо сильнее, чем тогда. Что это, сборище душ, гуляющих по Вселенной, или бездушный искусственный интеллект, созданный капитами?

Не знаю!

Но одно я знаю точно. Его нужно остановить, причём не только в мире Пробоины… Легион уже сделал всё, чтобы выжить — уничтожат его в одном мире, он останется в другом.

Я поднял голову… Есть ли смысл вызывать пси-связь, чтобы достучаться до умников на орбите?

Потом я усмехнулся. Легион, к счастью, очень туго учится. Ну вот только что была иллюзия, где ловушка была точно такой же, где я должен был добровольно открыть разум. И нет, он попытался ещё раз…

«Тим?» — голос командира, усиленный имплантом в моём затылке, раздался в голове.

Я покачал головой, чувствуя, как мир вокруг рассеивается на осколки. В другой раз…

Пространство передо мной раскрылось в сумрачную таверну. Нос втянул запах спиртного и специй, а ещё крепкого мужского пота. Вокруг висели звуки отдыхающего народа — гомон, смех, редкие крики, стуки кружек…

— А я тебе говорю, царь хотел только блага стране! — пропыхтел пьяный Сивый, схватив меня за лацкан мундира, — Он даже сына не пожалел, когда тот смуту затеял!

Я беспокойно оглянулся. В таверне полно народу, и то, что армеец таскает за грудки рядового царской гвардии, могут воспринять неоднозначно.

И только потом я, подняв руки, осознал, что это тело Фёдора Громова. Ух, какой я здоровый и мощный.

Хомяк сидел рядом, набивая трубку табаком. Перед нами стояли стаканы и, судя по запаху, пили мы что-то явно крепче пива. Хотя Гром, судя по ощущениям, не пил вообще…

— Хотел да расхотел, — шёпотом пропыхтел Хомяк, попыхивая трубкой и щёлкая пирусной зажигалкой, — Сивый, безлунь драный, ты бы поменьше налегал.

— А что? — Сивый не унимался, — Царь Храм взял? Взял… Вон, даже усыпальницу приказал заново отстроить, всяко власть крепче будет. Порядок наведёт, луной клянусь… если здоров будет.

Мы все замолчали, и я почувствовал, что такие разговоры неспроста.

— А великолунцы? — спросил Хомяк.

— А что великолунцы?

— Столько народу полегло, и вдруг мир?

— Ааа… — Сивый отмахнулся, потом тоже зашептал, — Говорят же, они Царю лекарство дали. От хвори этой чёрной.

— Лекарство? От божьей кары?

Сивый поджал губы и развёл руками. Я всё это время молчал, но вдруг заговорил, причём против своей воли:

— Не знаю. Наши говорят… — я понизил голос, — Короче, маги говорят, что не к добру этот мир. Даже Славины, и те шепчут, что Царь не по своей воле подписывает, что при смерти он. И что Борзовы тогда исчезли не просто так, и что это всё великолунцы…

В этой сценке я был просто наблюдателем. А потом вдруг дошло, что это ни хрена не иллюзия. Вот не знаю, откуда появилось это чувство, но я вдруг понял, что всё реально.

— Не узнаем мы правды, — Хомяк, нервно крутя усы, хмуро проворчал, — Вот что это было в горах, а? Василия, своего же сына, Царь туда отправил. Я смотрю, он, храни его Луна, сыновьями направо и налево раскидывается…

Сивый упрямо покачал пальцем, а потом хрюкнул от смеха.

— Может, Чёрная Хворь уйдёт, и он ещё родит?

— Угу, твою Пробоину, так и уйдёт. Для того и рожаем наследников, да? Чтоб проклятия всякие снимать… — он поперхнулся, — Да Вертуны закрывать.

Сивый распахнул было рот, но помрачнел, и спорить с сержантом не стал. Повисла тяжёлая пауза.

Мой рот открылся по воле Фёдора, который ещё не подозревал, что внутри него безмолвный наблюдатель.

Я сказал:

— Как Василий закрыл этот Вертун, я не представляю… Но я вам точно говорю — если б Вертун вырос в Гиганта, тут бы всем хреновастенько стало. Даже столице.

Остальные молчали, явно вспоминая о Василии Рюревском. Фёдор, то есть я, со вздохом продолжил:

— А я думал, что это Луна Жёлтая вернётся раньше срока… А оно вон как оказалось.

— Слушай, ну он же маг…

— Маг огня! — я стукнул кулаком, — А там Жёлтый Вертун был. Земля, Сивый, земля! А он огонь… — тут я всплеснул руками, — Да и вообще, он же не Привратник.

Ещё никогда при мне Громов так не фонтанировал эмоциями.

— Ну, может, потому что он Рюревский? — со вздохом спросил Хомяк.

Фёдор, то есть я, только пожал плечами. Снова повисло горькое молчание…

Э, нет, недолунки мои хорошие, рано вы меня хоронить собрались! Я сосредоточился и, прорывая невидимый барьер, отделяющий моё сознание от этой далёкой сцены, попытался взять тело Фёдора под контроль.

Я не знал, где они, но подозревал, что в Великорюревск ещё не вернулись.

— Ладно, скоро придут эти, из тайной службы, — Хомяк поморщился, — И телохранитель этот, Истомин который… Хрен знает ещё, на чью сторону он встанет.

Я вспомнил, что Влада Истомина тогда утаскивали связанным. Мне так и осталась непонятной роль телохранителя во всей этой истории, где меня, Василия Рюревского, заманили в ловушку в горах.

Сивый заупрямился:

— Сам царский наследник нам приказал уйти. И звание у него там было… это… а до какого он дорос-то там?

Сивый и Хомяк обсудили все последние слухи, и я понял, почему они просто так сидят в таверне, и их ещё не арестовали. Тут было много и других гвардейцев — с обычными солдатами они сидели за одними столами и выглядели растерянными.

По разговорам я понял, что и вправду нахожусь в Ночёвке — в той самой деревне, где меня, царского наследника Василия, должны были убить. И что гвардия, которая подоспела-таки на помощь, схватила несколько языков…

И наговорили они много странного, особенно про то, кто заказал им наследника.

К этому добавилось и то, что в Ночёвку приехали Стражи Врат. Они все проворонили рост Жёлтого Вертуна, который тут чуть не случился. И это вдобавок к тому, что Привратников в Красногории не осталось.

Почти все они исчезли после того, как Царь взял штурмом Горы Диофана, точнее, Храм Первого Полнолуния.

Жёлтый Гигант, который мог неожиданно появиться возле столицы — это серьёзная проблема. Сотни тысяч жизней могли просто так исчезнуть. Все подозревали, что это месть Драгоша за нападение отца, и к чернолунникам внезапно стали очень плохо относиться.

И всё бы ничего, но в Ночёвку заявились и Стражи Рода… Таинственные тени, везде сопровождающие Царя, приехали сами по себе и отправились в ту долину, где последний раз видели Василия. Вся когорта Стражей была в полном сборе в маленькой деревушке.

Но что именно так всех напугало, я расслышал не сразу…

— Надеюсь, всё же, это слухи, и Царь жив, — прошептал Сивый.

— Нехорошее что-то в Красногории назревает, — проворчал Хомяк, — Вот чует моя задница…

— Эй, это обычно я чую чего-нибудь, — возмутился Сивый, — Но ты прав. Сгинь моя луна, непонятно всё.

— Интересненько… — вырвалось у меня, пока я пытался взять под контроль Фёдора.

Это оказалось трудно, учитывая, что моё сознание физически сейчас находится за тысячи километров. Моя интуиция подсказывала, что делаю я это благодаря магии Привратника. Эдакий портал, только мысленный.

Но всё же спустя минуту я сжал кулак. По своей воле.

— Эй, господин гвардеец, — Сивый, прищурившись, посмотрел на меня, — Нормально всё?

Я открыл рот, чувствуя, что это даётся с трудом:

— Царь…

— Что⁈ — вырвалось у Сивого.

— Я… как наследник…

— Э, господин Громов, ты ж вроде не пил… — удивлённо выдохнул Хомяк.

Рядом со мной остановилась тень и оба солдата испуганно замерли. Я поднял глаза…

Тёмно-бордовый кожаный плащ. И на фуражке золотая кокарда в форме короны. Это был седой оракул, с мутными подслеповатыми глазами, но при этом я ощущал на себе цепкий, будто прожигающий взгляд.

— Я Страж Рода Рюревских… — хрипло сказал он, — Говори.

За его спиной появился Страж Душ, он с волнением вперил в меня бешеный взгляд. Как у охотника, который вот-вот поймает свою дичь.

Но Страж Рода поднял руку, уперев тому в грудь. И настырный «рак» сразу отстал.

— Я, Василий Рюревский, жив, — чётко сказал я и, подняв ладонь, явил на ней маленький огонёк.

Половина таверны ахнула… Все видели по гвардейскому мундиру, что Фёдор Громов — земляш. Даже у Хомяка вывалилась трубка изо рта.

Я передал огонёк Стражу Рода и тот, приподняв его на уровень глаз, захлопнул ладонь.

— Ты — не он, — громко сказал старик, чтобы слышали все вокруг, — Но говоришь от его имени. Продолжай.

Дальше, пока у меня не оборвалась связь, я говорил уже по наитию…

— Ждите меня в усыпальнице Рюревских. Я приду на четвёртый день, — отчеканил я, — Род Рюревских будет продолжен.

— Род Рюревских будет продолжен, — кивнул старик, потом двинулся к выходу из таверны.

Ну, а дальше я увидел приближающуюся столешницу. Бедный Громов, он не выдержал такого сеанса связи.

— Ка-а-а-ак⁈

Свиристящий, переходящий на ультразвук крик Легиона, летал под потолком.

Открыв глаза, я увидел, что половина статуи просто съехала вбок, и алтарь явно утратил целостность. Другая половина уже крошилась, покрываясь мелкими трещинами.

Вокруг меня струились едва заметные, нитевидные контуры. Я двинул рукой, собирая в горсть одни, сплёл их с другими, и грубо дёрнул.

— Не-е-е… — голос оборвался.

— Закрываю лавочку, — со злостью прошептал я, и почувствовал, как меня отпустило.

Со вздохом я осел на колено, чувствуя, как меня мутит. Странная это была битва. И так всё просто оказалось.

Алтарь передо мной потихоньку осыпался, и каждый череп, отваливающийся от тела статуи, словно вздыхал с облегчением. Ну вот, осталось лишь пройти в тот тоннель и найти Эвелину…

— Нет, — я ухмыльнулся, чувствуя, что ещё не всё кончено. Так просто мастера иллюзий не обманешь.

Усевшись в позу лотоса, я прикрыл глаза, снова вызывая то чувство средоточия, где мир мне виделся состоящим только из энергии.

— Как ты догадался? — испуганный шёпот Легиона раздался в моей голове.

Я ему не ответил. Лишь нащупал те контуры, которые до этого мне были недоступны. И пошёл их обрывать, теперь действительно чувствуя, как становятся свободными души магов.

Все они пролетали будто сквозь меня, отдавая и насыщая крупинками силы. И довольно скоро я понял, что силы этой было так много, что даже удивился, как смог закрыть Вертун.

А порабощённые жители Островов теперь могли обрести покой. Где-то в глубине моей души засмеялся ребёнок, и ему вторила счастливым смехом его мать. Значит, теперь всё действительно хорошо.

Неожиданно вокруг стал разлетаться и Легион, отправляясь в небытие. Нет, я не питал иллюзий, что победил бессмертное существо, с которым не могли справиться и боги. Но именно здесь, на этих Островах, ему пришёл конец.

— Имя… нам… — послышались последние угасающие возгласы, и наступила тишина.

Я открыл глаза. Со вздохом встал, отряхнул штаны и кашлянул от пыли. Потом, повернувшись, пошёл по пустому храму туда, где должен был быть тоннель.

Закрытый Город, как ни странно, по архитектуре оказался похожим на Храм Первого Полнолуния в Горах Диофана. Только гораздо скромнее в размерах, да и джунгли вокруг делали его похожим на южноамериканские древние строения.

Я шёл по пустым улочкам к главному зданию и, конечно же, спокойно мне пройти не дали.

Обычных чернолунников тут не было, они все побежали давать отпор «уголькам», но перед самым входом путь мне преградили трое Привратников. Плечистые, в тёмных балахонах, с опущенными на лицо капюшонами.

От них сквозило не магической, а физической силой… Я прекрасно помнил, каково это, сражаться с Привратником.

Вот только это были чакровые кастраты, выращенные в Церкви Чернолунников, а я — настоящий Привратник. Хоть и Последний.

— Остановись, — послышался глухой, будто потусторонний голос, — Ты идёшь сюда против воли богини.

— Какой именно? — с усмешкой спросил я.

Они не ответили. Лишь мелькнули их силуэты — и уже через мгновение оказались рядом.

Я выставил ладонь и перехватил кулак — сила удара была такова, что взметнулись птицы с ближайших деревьев. Вот только я не сдвинулся ни на миллиметр.

Блеснули удивлённые глаза из-под капюшона, а я уже сжал руку, превращая чужую ладонь в месиво. Противник закричал, но я просто отбросил его в ближайшую стену.

Его напарники бросились в атаку…

Я парировал удары, встречая их какой-то смесью армейского рукопашного боя, красногорской бузы и неизвестного мне доселе искусства. Они и огненную броню мою не могли пробить, так тут ещё и сила Привратника добавилась.

Не сразу я осознал, с каким трудом мне становится её контролировать. Ощущения были, как тогда, когда я пережрал таблеток «пириума». Вот только в этот раз, кажется, меня разорвёт по-настоящему.

Поэтмоу я, воткнув кулак одному в рёбра, а другому сломав ногу, я отбросил их к раненому приятелю.

— Ты не только против Чёрной Луны идёшь, — прохрипел один из них, — Ты и волю Незримой нарушаешь!

Я задержался у входа в храм. Обернулся…

— Я знаю, — и вошёл внутрь.

Как можно было объяснить этим марионеткам, что на то я и Последний Привратник? Что Избранницы, смертные воплощения Незримой, ждали своего избранника вовсе не для того, чтобы он беспрекословно исполнял их волю.

В этом и парадокс. Чтобы спастись из этого мира-ловушки, Незримой нужно было довериться чужой воле…

Драгош сидел в центре зала на резном троне. В рясе роскошной перволунника, но мёртвый, и с кровавыми слезами на глазах. Тоже мне, спаситель мира… Связь с алтарём дикарей не прошла для него бесследно.

Я постоял перед телом брата.

— Ну и семейка собралась, — буркнул я и пошёл дальше. Надо спешить.

Нужную мне дверь я нашёл в подвале храма, поблуждав по извилистым и тёмным коридорам. Там я наткнулся на пару прислужников, но те сразу почуяли, чем дело пахнет, и просто свалили из подземелья.

Я даже не стал подбирать ключи, а просто выбил дверь. Для меня, вершителя судеб, эти дубовые доски теперь были словно фольга.

Дверь рухнула, и я, уставившись в тёмное помещение, сказал:

— Ну, в этот раз я спасаю тебя в гораздо лучшем виде.

— Ох, отшлёпай меня Незримая… — сильно исхудавшая, но вполне здоровая Эвелина была привязана к столбу, — Муж мой, ты почему меня не послушал?

В каком-то безвкусном белом платье, со следами побоев на лице. Я, стиснув зубы, мысленно пробежался ещё раз по всей Красногории, по второму разу убив всех её мучителей.

Потом я шагнул внутрь, магическим усилием сжигая ловушку-артефакт, встроенную в пол. Тут же зазвенели под потолком, трескаясь от моей силы, шпильки с тхэлусом.

У меня вдруг спёрло грудь от чувства вины. Как же так, я её не послушал! Я должен был лететь в пустыню, чтобы закрыть тот Красный Гигант… А теперь Чёрная Луна придёт в этот мир, и окончательно завладеет разумом богини…

С огромным трудом я пережил эту эмоциональную атаку. Да, воля Незримой действительно сильная.

— Эвелина, — я судорожно сглотнул, — Слушай, кончай уже с этим… Я же предупреждал.

Потом я оборвал верёвки и принял измученное тело Избранницы в свои объятия. Эвелина всхлипнула, уткнувшись мне в плечо, и спросила:

— Почему не послушал? Зачем пришёл?

Я утёр ей слезу:

— Потому что люблю.

Меня самого жутко покоробило от этих слов, я вообще не привык выражать свои эмоции. Что поделать, характер у снайпера-псионика не совсем ромашковый.

Но от моих слов под ногами задрожала земля. Мир сотрясался, стрязивая пыль с потолка на нас, но я чувствовал, что это всего лишь Незримая просыпается от долгого, почти вечного сна. Когда-то её предали, нанеся неизлечимую рану в сердце…

Наш долгий поцелуй, кажется, был достаточной наградой за все те увечья, что я получил по пути сюда. Как, оказывается, мало нужно для счастья.

Но сила меня распирала, и ясно, что её требовалось куда-то потратить. И теперь я чётко знал, куда.

— Ну, а теперь к твоему сердцу… — усмехнувшись, сказал я, — В Восточную Пустыню.

Эвелина вздрогнула, но от меня не отстранилась.

— Зачем?

— Закрывать Пробоину.

Судя по её круглым глазам, до Избранницы не сразу дошло, что мне это действительно по силам. Точнее, если я срочно не попытаюсь это сделать, меня от этих самых сил разорвёт.

Я махнул рукой, открывая мысленным усилием портал. Теперь я это умею… А потом выругался, потому что в помещении ничего не изменилось.

— Странно, — я потёр подбородок.

— Эх, муж мой наречённый. Ближайший Пульсар во дворе храма сверху, там и портал…

Я вздохнул. Учиться мне ещё и учиться.

***

Январь 2023. Конец цикла.

Дорогие читатели, искренне рад, что вы были вместе со мной на страницах этого произведения.