Невкусные души III: Цель

День 139

Утро выдалось идеальным! Мало того, что мне не отлежали руки, хотя я спустя пять лет был бы этому рад. Так ещё и проснулся я раньше девчат! И начал их хулигански будить. В итоге к моменту, когда они проснулись, были готовы меня порвать. Впрочем, как и я их. Пять лет воздержания — ни разу не шутки. Как всегда, на самом интересном месте закричал наш махонький богатырь, требуя еды. Или смены памперсов, не знаю. Но на завтрак наша четвёрка спускалась весьма довольная жизнью.

Мы оказались последними, мест за столом рядом друг с другом не было, потому расселись, как получилось. Во время завтрака мы решили, что пойдём к храму показать гостям из другого мира наших очаровательных фей. Поскольку телепортами их явно не удивить, не стали тратить времени на прогулку, и я просто перенёс всех ко входу.

К моему удивлению, лидер города был тут и с каким-то восторгом смотрел на огромную очередь из паломников, желающих взглянуть на фей и Сердце магии. Тепло поздоровавшись, он дал команду, чтобы нас пропустили без очереди. Гости, привыкшие к кастам, восприняли это как должное, чего нельзя было сказать о прочих посетителях. Но буча быстро затихла, поскольку очередь двигалась довольно быстро, и десять человек большой задержки вызвать не могли.

Восторгам обеих Лорели не было границ. А в тот момент, когда девушки узнали, что с феями можно общаться… мы их обеих потеряли и надолго. Чтобы не задерживать очередь, я перенёс девчат в место проживания фей, и весь дальнейший день они не выбиралась оттуда, даже для перекуса.

Когда все остальные покинули храм, я перенёс нас домой. Эмоции хлестали через край. Оказывается, мои друзья до сих пор не видели законченного храма и не посещали его.

Ко мне подошёл Василий.

— Сань, тут Ягунья подкатила. Просит создать портал между двумя нашими мирами. А я в душе не чих-пых, как это реализовать. Может, кинешь пару идей? Или сам сделаешь?

Ай да Антелы, ай да Ягунья! Интересно, кого из двух она выберет? Впрочем, время покажет, но идей у меня не было. Всё-таки я ни разу не механик. Ему впору у Антелов консультации брать. Только хотел другу об этом сообщить, как весь мир вокруг меня замер. Такое происходит, когда я останавливаю время. Но были и отличия. Мой нос продолжал чувствовать запахи, чего раньше не было. В недоумении пытаюсь запустить время, но ничего не выходит. Пробую ещё раз и слышу позади рокочущий бас:

— Не выйдет. Александр, мне необходимо обсудить с тобой пару вопросов, — говорящий растягивал гласные и откровенно «окал». — Уделишь ли ты мне время?

Я с недоумением оглянулся. Позади меня стоял могучий, другого слова я не смог бы подобрать, дед. В белой… не знаю, как назвать его одежду. Больше всего это было похоже на футболку из плотной ткани, которая сильно велика по росту. Старику она была чуть ниже колена и плотно облегала мощный торс. На груди справа красным была вышита свастика. Подобные рисунки были по краю рукавов и по низу этого странного одеяния. Но больше всего притягивало взгляд его лицо — обрамлённое шикарной седой шевелюрой, заплетённой в косу, и огромной бородой, такой же белоснежной. А в центре этого великолепия светились ярко-синие умные и молодые глаза, от которых невозможно было отвести взгляд. Казалось, этот человек видит тебя насквозь, читает, как открытую книгу.

— Простите… — никогда никому не выкал, но другое общение казалось кощунством. — Могу я пригласить вас в библиотеку?

— Отчего же не можешь? Приглашай! — ответ могучего старика поставил меня в тупик.

— Будь моим гостем, и прошу последовать за мной в библиотеку, где нам будет комфортно общаться, — исправился я, осознав свою ошибку в построении фразы. Для любого моего соотечественника это уже было бы приглашением, но если вдуматься в смысл фразы, то она звучала на редкость дебильно.

Дед величественно прошесвовал за мной. Я хотел мыслью зажечь камин, но всё, чего добился, это статичная картинка горящих дров. Время действительно стояло.

— Так чего вы от меня хотите? — было немного страшно, но любопытство пересилило. — И кто вы? Судя по всему, мне представляться не надо, и так всё про меня знаете?

— Совершенно верно. Я знаю о тебе всё. А ты называй меня Всеславовичем. Это есть моё имя. Ты готов к разговору?

— Конечно, готов. Даже если я не был готов, он же всё равно состоялся бы?

— Да, ты прав. Итак, я начну! — окающий бас наполнил комнату, заставляя меня чувствовать себя букашкой. Меня! Девятимерного монстра! — Начну издалека. Много-много лет назад Созидатели сделали наш мир. И он был одинадцатимерным, исходя из твоей терминологии. Какие странные слова. Впрочем, не важно. Но существа, созданные в этом мире, оказались неидеальными. И чем дальше, тем больше было расслоение по интересам у этих существ. Тогда Созидатели придумали смерть. И оценку жизненного пути. Достойных возвращали, блокируя все воспоминания, после чего они проживали новую жизнь. Лишь лучшие — один человек на поколение — получали в награду присоединение к Созидающим. А недостойных решили отправлять в более простую версию с десятью измерениями. Вскоре и там проявилась низменная сущность созданий. Так появились все низшие измерения. Души постоянно перемещаются по мирам, вверх — за достойную жизнь, вниз — за бесчестную, мелочную, равнодушную.

В руках моего гостя появилась кружка, в моих — точно такая же. Старик отпил из своей, отвлекаясь от рассказа, шумно, смачно. Я не выдержал и тоже пригубил. Содержимое оказалось простым квасом, правда, действительно вкусным.

— Скучаю я по квасу. Но я отвлёкся. Ваши миры — самое дно всей пирамиды. Ниже падать некуда. И отсев идёт довольно мягкий. Самые гнилые души просто утилизируются, но для этого нужно прожить действительно бесцельную жизнь. Все остальные имеют шанс на повышение. Хотя, насколько я знаю, количество душ, которые могут на это рассчитывать, ничтожно. Основная масса просто возвращается обратно, очень часто в ту же реальность. В некоторых ваших религиях это называют реинкарнацией. Кстати, ты прав! — похоже, старик читал мои мысли, поскольку я только что подумал про Чикатило. — Да, подобные этому недочеловеку тоже получают повышение. Важна яркость жизни! Но в дальнейшем он всё равно вернётся сюда. Поскольку в старших мирах другие критерии оценки. Там уже важны эмоциональные составляющие, такие, как доброта, сострадание, самоотверженность, честь, совесть и подобные. Там оценивается уровень добродетельности. И чем дальше, тем выше критерии.

Он с нескрываемым удовольствием отхлебнул кваса, и тут же оба наших стакана наполнились до краёв. От неожиданности я чуть не выронил свой.

— Так, о чём я? Ах, да! Про продвижение вверх. Идеальность этого порядка портит тот факт, что семи- и восьмимерные создания априори бессмертны. Как следствие, они не могут расти вверх. Редко кто добровольно расстанется с жизнью ради эфемерного шанса подняться вверх, потеряв память. К тому же, семимерных загнали в рабство, но это мы решим. Не сразу, но сделаем. Но я здесь не ради ликбеза, поверь мне. Я здесь с ультиматумом.

— Я так понимаю, что своим повышением измерений нарушил кучу законов и табу? — решился я на вопрос.

— Ты абсолютно прав. Наш строй, уклад создавался миллиарды и миллиарды лет. Вселенные умирали, возникали снова, а мир оставался неизменен. И правила с законами работали без сбоев всё это время, пока не появился Завод и не выпестовал тебя. Но тебе было мало, и ты замахнулся на девятое измерение, куда могут попасть лишь истинно достойные! Молчать! — рявкнул он, видя, что я пытаюсь возразить. — Я уже сказал, что мы знаем про рабство и в курсе, что ты искал способ просто уберечь свою Вселенную, не становясь при этом рабом восьмимерных. Как человек, много лет назад выросший в этом самом мире, я тебя прекрасно понимаю. И даже одобряю!

Он с иронией посмотрел на мою отвисшую челюсть.

— А что тебя удивляет? Да, я смог поднять свою душу очень высоко. Но большие возможности предполагают огромную ответственность. Потому, что мы земляки, именно мне доверили эту беседу с тобой.

Похоже, он кайфовал от моей недоумённой рожи. Тоже мне сверхразум, на хрен.

— Ладно, пошутили и будет. У тебя остались вопросы? Или уже переходить к цели моего визита?

— Вопросов море, — достали меня все эти сверхлюди. — Если ты не против, мы просто пообщаемся после обсуждения твоей цели. Хотя и так понятно. «Так делать нельзя, ты не прав и бла-бла!». Я угадал? И ко мне обязательно будут применены санкции, забыл добавить.

— А ты умнее, чем кажешься, — его бас заставлял вибрировать все внутренности не хуже органной музыки, которую я слушал в своём путешествии. — Ладно! Затягивать не буду. Проблема в том, что впервые с момента сотворения миров душа поднялась аж до девятого уровня в обход стандартной схемы с оценкой заслуг. Мы не могли оставить это без внимания. У нас не работает правило «что не запрещено, то разрешено» вообще. Но, поскольку ты не преследовал личных корыстных целей, было принято решение не наказывать тебя разлучением с душой. У вас это называют смертью. А дать тебе выбор.

— Погоди, дай угадаю! — меня уже несло. — Выбор подразумевает опять же смерть или стать снова четырёхмерным? А ещё с потерей памяти, ну, на всякий случай.

— Почти в яблочко! — его рокочущий смех разнёсся по кабинету. — Но есть тонкости. В вашем языке есть слово «нюансы», оно подходит больше, но мне не понравилось. Внемли мне внимательно. Как я уже донёс до тебя, без внимания таковой казус мы оставить не посмели. Ой, тебе, наверно, некомфортен такой слог. Вот беда с этими языками. Вроде бы и один, ан нет!

— Переживу, продолжай.

— Так вот. Тебе предоставляется выбор. Причём по срокам мы практически не будем ограничивать. Даём тебе целый месяц на осознанное решение. И вариантов, как ты и предположил, всего два. Собственно, ты почти угадал. Первый вариант — мы тебе оставляем пять измерений, плюс возможность гулять по другим мирам как бонус. И ты живёшь долгую и счастливую жизнь. Второй вариант — ты обрываешь связь своей оболочки с душой, таковая возможность тебе теперь дана, сможешь умереть и перерождаешься в восьмом, девятом или десятом слое. Поскольку ты уже девятимерен, то возродиться твоя душа сможет только в ближайших измерениях. Второй плюс такого решения — появишься уже со всеми необходимыми тебе органами чувств для полноценного восприятия всех прелестей высших измерений. А то сейчас ты похож на человека, которому отрубили все конечности и выкололи глаза. Ну, это если смотреть на тебя как на девятимерное существо. А ещё и заткнули уши и нос до кучи. И последний бонус — сможешь остаться надзирающим за этим миром и за всей реальностью миров, но уже не номинально, а полноценно. Сейчас, прости, но ты управлять не можешь, как бы хорошо о себе не думал. Вкратце это всё. Ещё квасу?

Я сидел в кресле напротив того, кого можно смело называть Богом, и переваривал услышанное. Оба варианта были с недостатками.

В первом случае я стану почти обычным человеком, но смогу прожить долгую и счастливую жизнь. А после смерти есть крохотный шанс стать шестимерным и огромная вероятность вернуться в четырёхмерный мир.

Во втором случае я смогу умереть. Не скажу, что это с высоты моих знаний меня пугало, вовсе нет. И появлюсь минимум восьмимерным, со всеми возможностями, при этом позабыв прошлую жизнь. Последний пункт меня и тормозил. Особенно понимание того, что я лишусь своей семьи, а они — мужа и отца.

— Мне нужно подумать, разобраться в себе.

— Так само собой, — рокот из его голоса внезапно исчез, и теперь его речь обволакивала, вызывая желание слушать ещё и ещё. — Ну, раз с формальностями закончили, можем просто побеседовать. Спрашивай. Вижу, у тебя есть вопрос, который сильно волнует.

— Да, есть один. Восьмимерная туманная тварь мне рассказывала, что эмоции очищаются с душ и консервируются. И далее переправляются в высшие измерения. Для чего всё это? Что там на самом деле происходит?

— Тут всё просто и сложно. Изначально весь миропорядок питало образование, которое в вашей Вселенной называется чёрной дырой. Мы стали их делать во всех мирах, когда поняли, что нашей начинает не хватать. Но заменить центральное ядро питания было невозможно, а сами Созидатели не стремились помогать нам. Возможно, это был тест на выживание, или им было всё равно. Сие неизвестно. И мы стали искать пути решения. В итоге однажды было замечено, что сильные эмоции разогревают ядро, и оно возвращает свою функциональность. А это ядро, напомню, держит в реальности всю действительность.

Дед опять мощно отхлебнул кваса.

— Эмоции у четырёхмерных существ настолько слабые и примитивные, что это никак не скажется на ядре. Но вот если они собраны с бесконечного количества миров… Их практически хватает на его питание, и все вселенные могут жить, пока поступает таковая энергия. Так что ваш Завод, посмеявшись над вами, обозвав очки опыта «сладостью» и «остротой», был абсолютно прав. Кстати, с юмором его познакомил ты сам, так что часть вины и на тебе. Все ваши эмоции и переживания — лишь топливо в общем реакторе жизни. И ты можешь просто смириться с этим. Ещё вопросы?

— Да, озадачили вы меня сильно, но вопросов море. Почему некоторые могут вспомнить свои прошлые жизни, а другие — нет?

— Потому что память не стирается. Ты сегодняшний знаешь обо всех своих прошлых реинкарнациях. А у тебя их только в этой Вселенной было семьсот тысяч. Стой! — бас в его голосе снова прорезался, и я автоматически замер. — Изучать будешь, когда мы расстанемся. Сейчас не время. На самом деле, всё очень зависит от последних мыслей души при прошлой реинкарнации. Если ты очень желал вспомнить себя в будущей жизни, то велик шанс, что так и будет. Про эту недоработку Создателей всем известно. А может, так и было задумано, кто знает. Они ни с кем не общаются, потому рассказать не могут.

— А что значит «развоплощаются»? Что при этом происходит и почему?

— Ну, тут всё просто. Если бы не приход в ваш мир Завода с его приколами, ты, скорее всего, был развеян. Уничтожен окончательно. Существа, не проявляющие сильных эмоций, не достойны продолжения жизни. Вспомнишь, как ты жил, офисный планктон? Дом-работа-дом. День сурка. У тебя не было никаких интересов, верхом мечтаний было подснять девку чуть страшнее атомной войны. Причём раз в две недели максимум. Это не эмоции. Ты бы хоть в горы сходил или с парашютом прыгнул, и даже этого количества эмоций тебе хватило бы, чтобы жить в следующей жизни. Но нет. Айфон, тачка, тёлки. Ещё поесть и прибухнуть. Кстати, завязывай с алкоголем, в жизни много других удовольствий.

Я сидел, опустив нос в пол. В последнее время много размышлял об этом. В точно таком же ключе. Но одно дело — думать самому, другое — когда тебя, как щенка, тыкают в лужу на полу. Оказывается, это чертовски неприятно.

— То есть при моей смерти на данном этапе мне не светит ничего старше восьми измерений?

— Не всё так просто. На верхних измерениях оценивается способность жить ради других. И я не про семью и друзей. Глобально ради других. Пойти на битву, защищая дом. Прыгнуть под лёд, спасая незнакомого ребёнка. Сдать кровь в надежде, что она поможет кому-то спасти жизнь. Маленьких проявлений настоящих душевных порывов бесконечно много. А ещё последний поступок может перевесить всю твою остальную жизнь. Если ты пожертвуешь жизнью ради спасения чужой, но не во вред слабым, как какие-нибудь шахиды, велик шанс подняться. Там вообще очень много разных условий. Я их все не знаю, это забота восьмимерных — оценивать и решать.

— То есть шансы есть. Понятно, что ничего не понятно. Ты не обидишься, если я уединюсь? И как с тобой можно связаться?

— С чего это мне обижаться? Я, по совести, не хотел бы оказаться перед твоим выбором. Настоящее повышение или те, кто дорог. А связаться — просто скажи вслух: «Всеславович», я и появлюсь. А покуда прощай.

— Да, давай. До встречи.

— Прости, что тебе дать, я не понял? — в его голосе опять прорезался рокот. Как я уже выяснил, это был сигнал, что он серьёзен или недоволен. — Ты у меня пока ничего не просил. Так что я должен тебе дать?

— Да нет, это просто форма прощания. Давай — значит пока.

— Большего идиотизма я не слышал. Обидно, что мои потомки скатились до такого тупизма. Но хорошо. Давай! Тьфу ты, звучит убого. Исправляйте свой язык! И хоть иногда вслушивайтесь в то, что говорите.

И он испарился. А от камина раздался звук вдруг пошедших часов. Спускаться к народу не хотелось категорически, мне нужно было побыть одному. Я переместился на абсолютно безжизненную планету, упал на песок недалеко от берега и уставился на незнакомые созвездия.

Почему мир устроен так несправедливо? Хотя… Почему несправедливо? Всё честно. Поимел на халяву, держи ответ.

Вскоре меня сморил сон под убаюкивающие звуки прибоя. Хотя было время обеда, психологически я вымотался настолько, что быстро погрузился в царствие Морфея.