Невеста из знатного рода

5

В прошлый раз мы с Хесо летели ночью, когда земля была скрыта ночной мглой. Теперь же был ясный день, и я с удовольствием разглядывала горы, долины, и затем – городки и деревни, проплывающие под нами.

Но вскоре это наскучило, и я пожалела, что не взяла с собой книгу, чтобы скоротать дорогу. Осознав это, я невольно фыркнула. Да, если бы полгода назад кто-то сказал мне, что я так привыкну к полетам на настоящем живом драконе, что буду скучать и, позевывая, считать пролетающих мимо птиц, я бы сочла его сумасшедшим. Однако теперь чудеса настолько плотно вошли в мою жизнь, что уже практически не изумляли.

Наконец, сдавшись, я подалась вперед и, обхватив дракона за шею, закрыла глаза. Интересно, если я усну и начну падать, успеет ли Хесо меня поймать?

Дорога до столицы была неблизкой – я успела и подремать, и помечтать о том, как стану магом, и поволноваться, что мне придется увидеться с Рэном. Последняя мысль вогнала в тоску, и я поспешно переключилась на предпоследнюю, более радостную.

Наконец, в укрывающих землю сумерках вдали загорелись огни столицы, и Хесо принялся снижаться. Я немного запереживала, как жители отреагируют на пикирующего с неба огромного дракона – но идущие по своим делам, крошечные, как букашки, прохожие вели себя совершенно спокойно. Какое-то заклинание невидимости?

Выбрав среди скопления улиц и домов тот, который был ему нужен, Хесо плавно снизился и мягко опустился на огромную лужайку, словно специально предназначенную для посадки дракона.

Стоило мне сползти по драконьему боку и принять устойчивое положение, серебристый ящер на миг подернулся дымкой, и через долю секунды на его месте оказался Хесо.

– Добро пожаловать в мой дом, – он сделал приглашающий жест в сторону здания перед нами, и я зашагала рядом с ним. Хорошо, что в этот раз я догадалась менять положение в полете – ноги все же затекли, но я хотя бы не падала.

– Ты купил его, когда переехал в империю? – дом был высокий, белый и подозрительно похожий на те, что я видела в долине драконов.

– Построил, – пояснил Хесо. – Я могу приземлиться прямо на крышу, и он не рассыплется, как эти жалкие имперские постройки, – тут он презрительно сморщил нос, и я подавила усмешку. Узнаю сноба Хесо.

Нам навстречу, кланяясь, уже бежали слуги, чтобы разобрать и растащить по комнатам привезенные драконом вещи.

– А что там? – я любопытно проводила глазами сундук, который с натугой тащили двое крепких парней в серой форме.

– Книги, нормальный чай, – Хесо особо подчеркнул слово «нормальный», – все, чего мне не хватало тут раньше.

– Мы же тут ненадолго? – обеспокоенно спросила я. Судя по объемам привезенного чая, Хесо собрался провести в столице еще десять лет.

– Ровно настолько, насколько будет необходимо, – успокоил дракон и, резко свернув, повел меня по расположенной по периметру дома террасе. – Пойдем, проведу тебе экскурсию.

Я почувствовала смутное беспокойство, что он не дал мне точного ответа, но тут мимо пробежал еще один сундук, за которым было едва видно носильщика, и мысли перепрыгнули на другое. Нужно бы и мне забрать свои вещи из дома Рэна. Там мои паспорт и деньги. Да и вообще, не могу же я ходить в одном и том же платье?

По двору дома Хесо было понятно, что он водник до кончиков пальцев. Тут были и пруд – конечно же, с беседкой на берегу – и кристально прозрачный ручей, и водопад. Деревьям Хесо предпочитал бамбук, и заросли этой высокой травы создавали настоящие лабиринты, прорезанные узкими дорожками. Бамбук загадочно шелестел даже при полном отсутствии ветра, и мне все казалось, что в нем кто-то шепчется.

Напоследок дракон провел меня по дому и, оставив у предназначенной мне комнаты, предупредил, что ужин через несколько минут. Я, кивнув, толкнула дверь и вздохнула: как получилось, что в последнее время я постоянно переезжаю?

Комната была в самом конце коридора второго этажа и выглядела как сестра-близняшка моей комнаты в долине драконов. Наверное, Хесо нравятся строгость светлого дерева и белизна рисовой бумаги, которой были затянуты окна и двери. Мне тоже импонировала спокойная бежевая гамма, и если какая-то часть меня и загрустила о некой фиолетовой комнате, то была тут же безжалостно подавлена.

Быстро приведя себя в порядок, я прошла в Павильон рассветной росы, расположенный во дворе. Дойдя до него, я обнаружила, что угощали в нем, к счастью, не только рассветной росой: на столе стояли и замысловато порезанные овощи, и мясо в соусе, и глубокие чашечки с ароматным горным рисом.

– Мэй, – Хесо зашел в беседку с противоположной стороны. Лицо у него было странное, а в руке он держал лист бумаги. Я невольно напряглась. – Я отправил магу записку, что мы желаем посетить его, чтобы снять твой браслет. Он ответил, что приглашает нас на пир по случаю двух недель своего счастливого брака. После него он готов уделить нам время и снять твой браслет.

– На пир? – эхом повторила я. Меня было прошиб холодный пот – в первый момент я подумала, что он празднует нашу с ним неудавшуюся свадьбу, но я тут же поняла, что речь идет о его свадьбе с первой женой, из рода Ширакава. Он, конечно же, позовет на пир и ее, и они будут сидеть во главе пиршественного зала и мило улыбаться, слушая тосты за свое счастье. Я подняла на Хесо дикий взгляд.

– Я не могу туда пойти, – мне едва хватало воздуха, и мой голос был еле слышен в тишине беседки. – Я не хочу присутствовать на этом пире!

– Мэделин, – я уже поняла, что дракон называет меня моим настоящим именем только тогда, когда собирается сказать что-то неприятное, и напряглась. Он смотрел на меня серьезно и прямо. – Не буду обманывать, конечно же, маг будет выставлять напоказ свое мнимое семейное счастье и неземную любовь, и на этом приеме обязательно будет присутствовать его жена. Для тебя этот вечер будет испытанием. Но, – тут его губы изогнулись в тонкой, холодной улыбке, – кто сказал, что ты не можешь заставить его чувствовать себя так же, если не хуже?

Пальцы Хесо крепко сжали мою руку. Они были ледяными, словно он окунул кисть в ручей.

– Рэн ввел тебя в заблуждение и пытался обманом сделать своей любовницей, а его жена пыталась убить тебя, – жестко произнес он. Я дернулась от такой прямоты и попыталась вырвать руку, но он лишь сжал пальцы крепче. – Теперь же он хочет заставить тебя страдать, хочет, чтобы ты признала, что была неправа. Скажи мне, была ли ты неправа? Или, может, ты жалеешь, что я увез тебя? Жалеешь, что освободила меня?

– Нет, – судорожно отозвалась я.

Я не жалела – я поступила так, как должна была. Рэн обязан понять, что я не могла стать второй женой. Я с трудом вырвалась из этого ужасного брака, причем таким образом, что даже император не мог обвинить его в неповиновении приказам, и вместо того, чтобы признать за мной право на выбор, он заставляет меня идти и любоваться на его жену. В сердце, там, где все это время была лишь боль, смешанная с толикой вины, медленно зарождалось что-то новое. Холодный гнев.

– Заставь его жалеть, – шепнул Хесо.

В его глазах горело удовлетворение – он, несомненно, был рад, что в качестве ученицы ему достался такой податливый пластилин. Лепи, что хочешь. Это отрезвило – меня никогда не учили мстить. Наоборот, прощение в нашей культуре считалось высшей добродетелью.

– Я просто хочу, чтобы он снял браслет, – твердо сказала я и забрала наконец свою руку.

– Как хочешь, – вдруг согласился Хесо. Эта легкость меня насторожила, и я подняла на него испытывающий взгляд – но его лицо было совершенно спокойным. – Это мы и сделаем. Просто снимем твой браслет и уйдем. А теперь давай ужинать, а то не доживаем до этого знаменательного мига.

– А когда пир? – я села за стол, но есть теперь не хотелось.

– Через три дня, – Хесо, элегантно подбросив полы ханьфу, опустился напротив меня. – Бедный маг, организовать пир за три дня, наверное, очень хлопотно.

– Ты что, думаешь, он придумал его только что, специально для нас? – спросила я. Хесо в ответ лишь поднял бровь. Понятно, значит, так все и обстояло.

– У нас тоже будет много дел. – Хесо безапелляционно положил мне в тарелку всего по чуть-чуть, потому что я даже не делала попытки притронуться к еде, и меня болью пронзило воспоминание о первом дне в доме мага. Он тоже накладывал мне еду, пока я не научилась пользоваться палочками.

– Каких? – спросила я, только чтобы отвлечься.

– Конечно же, нужно заказать платье, достойное ученицы дракона. – Хесо улыбнулся слегка хищно, и я неуютно повела плечами: теплым вечером мне вдруг стало холодно. – Не опозоришь же ты своего наставника, заявившись на прием в неподобающем виде?

То, что мои понятия о «подобающем» виде и представления дракона слегка различаются, я поняла, лишь только мы переступили порог швейной мастерской. В моем понимании, платье ученицы дракона должно быть аккуратным, хорошо скроенным и подходящего цвета. Однако по скромной роскоши интерьера, по расставленным тут и там огромным зеркалам и по притулившейся в углу антикварной фарфоровой вазе, края которой были так тонки, что просвечивали, мне стало понятно, что тут меня могут одеть только изысканно, ошеломляюще или потрясающе – в зависимости от того, что потребует дракон.

Тот, царственно проигнорировав мой подозрительный взгляд, принялся о чем-то негромко переговариваться с хозяином, мужчиной с грустным лицом и вислыми усами. Портной, понятливо покивав, что-то резко выкрикнул в сторону подсобки – и через пару минут все завертелось, закрутилось, и на меня, как стая пираний на жертву, набросилась целая толпа помощниц в ярких нарядах.

В принципе, я подозревала, что Хесо использует ситуацию по полной. Как же не подразнить давнего обидчика, размахивая у него перед носом отобранной конфеткой?

Пока же конфетку собирались завернуть в другую обертку, более завлекательную. Мы уже перешли в другую комнату, и я стояла в центре, пока помощницы набрасывали на меня разноцветные шелка.

– Посмотрите на этот лазурный ледяной шелк из северных провинций – он прекрасно оттеняет госпоже глаза, – сладко пела под ухом первая помощница.

– А вот этот, серебристый, плотный и блестящий, придает сияние коже, – перехватила вторая, едва не удушив меня тканью.

На меня они обращали мало внимания, направив всю свою силу красноречия на того, кто, собственно, собирался за все платить. Пока я не забрала свой кошелек и остальные вещи из дома Рэна, я оставалась абсолютно без средств, и опытные продавщицы безошибочно почуяли это.

Дракон безапелляционно выбрал из вороха шелков цвета семьи Хе – темно-синий и бледно-голубой, и помощницы, наконец-то размотав меня, удалились. Я лишь вздохнула – хотя бы один раз в этой стране меня спросят, какой цвет понравился мне? И какое платье мне хочется носить? Хотя тут такие строгие ограничения по цветам, что выбирать и не получится.

Не знаю, как портной собирается сшить платье за такой короткий срок – все-таки за три дня можно было только на скорую руку сметать наряд, а о вышивке и прочем украшательстве даже думать не стоило. Судя по тому, что хозяин начал раздавать распоряжения, даже не дождавшись нашего ухода, а прямо за нашими спинами на двери появилась надпись «Закрыто», он тоже опасался не успеть.

– Хесо, я все тебе верну, – неловко пробормотала я. Только что я стала свидетелем того, как он оставил неприлично крупную предоплату, и мне было ужасно неловко принимать такой подарок.

– Вернешь, вернешь, – странно-задумчивым голосом отозвался дракон. Что-то в его тоне мне подспудно не понравилось, и я нахмурилась. – Это не тот магазин, в котором ты постоянно покупаешь свой заменитель чая?

Мы как раз вышли на главную улицу посольского района, и прямо перед нами оказалась знакомая вывеска.

– Он самый! – радостно подтвердила я и целеустремленно направилась вперед.

Когда через несколько минут мы вышли из магазина, у меня в руках было несомненное богатство: красная жестяная банка кофе, пакет с франкийским колотым шоколадом и настоящая эггерионская газета. С эггерионскими буквами, а не путаными значками, которые приходилось разбирать, сморщив лоб и напрягая зрение, пока голова не шла кругом!

– У меня дома есть прекрасный горный чай, – укоризненно отметил Хесо, все время в магазине страдальчески морщившийся. – Не понимаю, зачем тебе это… средство. – Он скосил взгляд на красную банку. – Оно еще и вредное, у тебя после него каждый раз сердце колотится.

– Ну у тебя и слух, – не дожидаясь, пока мы дойдем до дома, я раскрыла бумажный пакет и предложила дракону. Он шоколадом не прельстился. «Ну и ладно, мне больше достанется», – решила я и, выбрав небольшой кусочек, положила в рот. Как же это вкусно… и как я, оказывается, скучала по таким мелочам эггерионской жизни, как обычный шоколад.

– А почему ты тогда добыл для меня кофе даже в драконьей долине, если он тебе так не нравится? – запоздало спросила я, отойдя от шоколадной эйфории.

– Тебе же нравится, – тоном, словно он говорил нечто само собой разумеющееся, отозвался дракон и забрал у меня и шоколад, и кофе. Ладно, если он все это не любит, то можно доверить ему ценный груз.

Облизав перемазанные шоколадом пальцы, я наткнулась на потемневший драконий взгляд и быстро убрала руку за спину. Злится? Сейчас как отчитает меня за неподобающее для ученицы дракона поведение: приличные люди пальцы не облизывают. Дракон, судорожно вздохнув, резко перевел взгляд на дорогу. «Точно, собирался меня отчитать. А потом сдержался», – уверилась я, восхитившись великодушием своего нового наставника.

Тут взгляд выхватил пару строк из заголовка газеты, которую я все еще держала в руке, и от возмущения я замерла на месте.

– Женщинам разрешили обучаться в университетах? – не веря себе, я развернула газету и пробежала глазами заметку. – Это же… это же…

– Не читай на ходу, в столб врежешься, – Хесо, наконец потеряв терпение, забрал у меня газету, но я все не могла прийти в себя.

– Я уехала на край света, чтобы стать магом, а они решили разрешить женщинам посещать занятия! – У меня в голове не укладывалось, что подожди я всего полгода – и могла бы спокойно поступить в магическую академию на родине. Мне не угрожал бы навязанный позорный брак, меня не пытались бы принести в жертву якобы дракону… Мое сердце не разбилось бы вдребезги.

– Какое злодеяние! – фальшиво ужаснулся Хесо и, подхватив меня за локоть, потащил вперед, потому что я все не могла справиться с охватившим меня негодованием и лишь стояла на месте, открывая и закрывая рот, как рыба. – А теперь нам нужно к парикмахеру, так что продолжим обсуждать несправедливости нашей жизни по дороге.

Я обиженно надула губы. Не так уж я его и задерживаю, подумаешь…

За утро мы успели побывать у парикмахера, с которым договорились о визите в день пира, и ювелира. Я с ужасом наблюдала за тем, как мой долг перед Хесо растет с каждой монеткой, перекочевывающей из его рук в ладони продавцов.

– Может, не надо? – тихо пискнула я, когда он выбрал гору заколок из серебра и белоснежного нефрита. Самый крупный гребень изображал цветущую ветвь сливы, в честь которой я, собственно, и получила свое имя – «Мэй».

– Хочешь отплатить мне за все это – веди себя на приеме точно так, как нужно. – Хесо приложил гребень к моим волосам и, убедившись, что тот идет мне, дал знак ювелиру заворачивать покупку. Тот, собрав заколки в платок, унес их на другую витрину и принялся по одному укладывать украшения в лакированный ларец.

– А как нужно? – невольно спросила я, хотя, возможно, тут было не лучшее место, чтобы это обсуждать.

– Ты должна быть прекрасной и безжалостной, – помолчав, отозвался Хесо. Он стоял прямо передо мной, буквально в шаге, смотрел на меня испытующе и, наверное, раздумывал, смогу ли я справиться с таким поручением.

– Это как? – невольно переспросила я. Если с прекрасной все более-менее ясно, то какой безжалостности он от меня ожидает? Да и к тому же я ведь уже сказала, что не хочу мстить – мне лишь нужно снять с себя этот клятый браслет, и все. И я смогу забыть Рэна.

«Он предал тебя, а теперь собирается посмеяться, – шепнул мне внутренний голос, и я вздрогнула. – Плати тем же, раз уж теперь носишь браслет с такой надписью…»

– Просто делай точно то, что я скажу, – внимательно наблюдая за сменой выражений на моем лице, уточнил дракон. Я все еще колебалась, и Хесо добавил: – Думаешь, они тебя пощадят? Чета Такахаши, – пояснил он, когда я недоуменно моргнула. – Будь уверена, этот ужин организован не для того, чтобы все прекрасно провели время. Точнее, прекрасно провести время собираются только хозяева – но в твоих силах это изменить.

Я не чувствовала в себе никаких сил. Наоборот, когда речь заходила о приеме, у меня начинали противно холодеть руки, и я мечтала, чтобы завтра разразилась страшная гроза, начались наводнение и землетрясение, и прием бы отменили. Однако вряд ли это случится, и под пронзительным взглядом Хесо я нетвердо кивнула.

А что мне еще остается… Он прав. Рэн что-то задумал, и я ему не противник. Поэтому мне остается лишь слушать Хесо и делать то, что он велит – только тогда у меня будет шанс вернуться с пира без запирающего мою магию браслета и, возможно, даже с непострадавшей гордостью.

Тут ювелир вручил нам тяжелый ящик с заколками, и мы наконец отправились домой.