Неведомые звёзды

4

Итак, мы не могли войти в гиперпространство до тех пор, пока Рызк не ввел координаты для прыжка. Поднявшись с планеты, мы остались внутри системы, а это было еще опаснее. В то время как за движением корабля в гиперпространстве следить было невозможно, найти его внутри системы очень просто. Поэтому, придя в себя после стартовых перегрузок, я сразу расстегнул ремни безопасности и пошел за пилотом.

Наш корабль, «Обгоняющий ветер», был побольше кораблей разведчиков, но не так велик как суда вольных торговцев класса Д. Когда-то он служил личной яхтой одного из вице-президентов. Это подтверждали многочисленные заплаты в тех местах, откуда были грубо вырваны дорогие предметы обстановки. Потом его использовали внутри системы на грузовых линиях. Саларик купил судно для перепродажи после того, как Патруль конфисковал его за контрабанду.

Кроме обычных помещений для экипажа, на судне было еще четыре каюты. Правда три из них были переоборудованы в трюм. Особенно, меня устраивал установленный здесь удобный для торговца драгоценностями сейф с запорным устройством, которое открывалось только с помощью личного отпечатка.

Судя по опечатанным кронштейнам и отметинам на палубах и переборках, «Обгоняющий ветер» когда-то был оборудован строго запрещенными боевыми джей-лазерами. Но сейчас корабль был безоружен.

Я оставил Рызка в единственной пассажирской каюте. Когда я вошел, он, дико озираясь, пытался выпутаться из ремней безопасности.

— Что?.. Где?..

— Ты в космосе, на корабле в качестве пилота. Я решил сказать ему все сразу, не пускаясь в пространные разъяснения. — Мы все еще в системе, но готовы идти в гиперпространство сразу после того, как ты установишь курс.

Он часто заморгал, и, как это ни странно, его обмякшее от планетной праздности лицо изменилось, стало понятно, что когда-то этот человек был другим. Он протянул руку и приложил ладонь к переборке, как будто только это прикосновение могло заставить его поверить, что все услышанное — правда.

— Чей корабль? Его речь неожиданно стала отчетливее, изменившись подобно лицу.

— Мой.

— А кто ты такой? — Он, прищурившись, посмотрел на меня.

— Мэрдок Джорн. Я торгую драгоценными камнями. Иит неожиданно, как он это умел, прыгнул со стола на край кровати и присел там, сложив на коленях свои передние лапы.

Рызк перевел взгляд на Иита, потом снова посмотрел на меня.

— Хорошо, хорошо! Но мне нужно выспаться.

— Нет, — услышал я мысль, которую Иит отправил Рызку, — только после того, как ты введешь курс.

Пилот вздрогнул, потом потер руками лоб, как будто желая стереть то, что появилось у него в сознании, миновав уши.

— Курс куда? — спросил он, как будто пытаясь отогнать появившуюся от употребления фэша или вивера галлюцинацию.

— В квадрат 7-10-500.

В течение последних недель, когда я боялся, что мы уже никогда не попадем в космос, у меня было более чем достаточно времени, чтобы детально продумать свои планы. Чем быстрее мы начнем зарабатывать на дорогу, тем лучше. Кроме того, я многому научился у Вондара, поэтому надеялся на удачное начало.

— Я не прокладывал курс уже… уже… — Его голос затих. Он еще раз приложил руку к переборке. — Это… это же корабль! Я не сплю?

— Это корабль. Теперь ты можешь отправить нас в гиперпространство? — Я больше не скрывал свое нетерпение.

Двигаясь сначала несколько неуверенно, он вскочил с кровати. Но, очевидно, ощущение того, что он находится на корабле, действовало на него тонизирующе, уже на трапе он набрал хорошую скорость и легко вбежал в штурманскую рубку. Не дожидаясь, чтобы ему предложили кресло пилота, он сел и внимательно осмотрел показания приборов.

— Квадрат 7-10-500. — Это был не вопрос, скорее заклинание, вызывавшее старые знания. — Сверхдальний сектор…

Наверное, я не смог бы найти лучшего пилота, чем оставшийся без корабля вольный торговец. Пилот с какой-нибудь обыкновенной линии мог не знать окраинных дорог, которые теперь становились моими охотничьими тропами.

Сначала медленно, а потом все быстрее и увереннее, Рызк нажимал кнопки пока на небольшой электронной карте слева от него не вспыхнул ряд формул. Он прочел их, затем внес исправления и произнес обычное предупреждение:

— Гиперпространство.

Убедившись, что он уверенно делает свое дело, я устроился в другом кресле, а Иит свернулся на мне, приготовившись к болезненным ощущениям, сопровождающим прыжок в гиперпространство для межгалактического перелета. Раньше мне приходилось проходить этот барьер только на пассажирских судах, где для облегчения перехода в салон выпускался специальный успокаивающий газ.

Когда мы переходили в чуждое нам измерение, корабль молчал и эта тишина угнетала. Наконец Рызк оторвался от пульта, разминая пальцы. Он повернулся ко мне лицом, и я увидел совсем другого человека.

— Ты… Я помню тебя — в «Ныряющем драконе». Он нахмурился. — Ты… у тебя другое лицо.

Я совсем забыл о шраме, он уже должен был сойти.

— Ты убегаешь от кого-то? — выпалил Рызк. Раз уж он находился на корабле, который в случае нашей неудачи мог стать мишенью, ему, конечно, следовало знать правду.

— Возможно…

— Но я не имел намерений распространяться о прошлом, о секрете в моем поясе, о том, зачем нам нужно разыскивать в неисследованном космосе неведомые звезды. Тем не менее, «возможно», конечно, ничего не объясняло. Мне нужно было продолжать.

— Я скрываюсь от Гильдии.

Он без околичностей узнал самое худшее. В конце концов, пока мы снова не опустимся на планету, он не выпрыгнет с корабля.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Пытаешься перепрыгнуть всю туманность, да? Ты оптимист, не правда ли? — Если даже мое признание и ошеломило его, он ничем не выдал этого — ни выражением лица, ни ответом. — Итак, когда мы доберемся до сверхдальнего сектора и опустимся на планету — на какую кстати? — нас встретят расцвеченным боевыми лазерами праздничным салютом!

— Мы опустимся на Лоргал. Ты знаешь эту планету?

— Лоргал? Ты решил спрятаться на этой куче песка, камней и адского солнца? Почему? Я могу предложить тебе гораздо более приятные места.

— Несомненно, он бывал там. Я ни разу не произносил вслух название планеты, на которой хотел дебютировать в качестве покупателя камней, поэтому я не мог заподозрить, что Рызка нам подсунули. Лоргал был действительно угрюмым, местом с адскими ветряными бурями и другими стихийными бедствиями в придачу. Но у тамошних аборигенов можно было выменять дзораны. И я знал, какие камни нужно выбрать, чтобы получить за них сумму, которой хватило бы на полгода полетов.

— Я не ищу убежище. Мне нужны дзораны. Ведь я же говорил тебе, что скупаю драгоценные камни.

Он недоверчиво пожал плечами, но ему пришлось удовлетвориться моим объяснением. Тем временем я запустил вахтенную ленту и подвинул к нему регистратор и штемпельную подушечку, чтобы он отпечатком своего большого пальца подтвердил контракт.

Рызк изучил ленту.

— Годовой контракт? А что если я не подпишу и оставлю за собой право покинуть судно в первом же порту? В конце концов я не помню, чтобы мы о чем-нибудь договаривались до того, как я проснулся от взлетной тряски.

— И как скоро ты думаешь найти другой корабль, чтобы улететь с Лоргала?

— А откуда ты знаешь, что я посажу тебя именно туда? Лоргал это самая плохая планета в сверхдальнем секторе. Я могу установить любой курс, какой захочу.

— Ты думаешь? — поинтересовался Иит.

На этот раз пилот испугался. Он уставился на мутанта, и взгляд его отнюдь не отличался дружелюбностью.

— Телепат! — Он процедил это слово как ругательство.

— Более того, — поспешил добавить я. — Иит способен сделать так, чтобы все на корабле происходило в соответствии с нашими желаниями.

— Ты сказал, что тебя преследует Гильдия и что ты хочешь нанять меня на год. Для первой посадки ты выбрал эту чертову дыру. И теперь еще этот… этот…

— Мой компаньон, — подсказал я, когда он запнулся подбирая подходящее слово.

— Ты говоришь, что этот компаньон может заставить меня делать то, что будет ему нужно.

— Тебе лучше не проверять это.

— Что же я за это получу? Зарплату пилота?

Его претензии были вполне обоснованны. Я был готов к большим требованиям.

— Могу предложить торговую долю.

Он замер. Я увидел как вздрогнула его рука, как пальцы сжались в кулак, который, если бы он не сдержался, угодил бы в меня. Я понял, что неприятен ему, потому что знаю его прошлое. Ему очень не понравилось то, что предлагая ему вознаграждение я употребил этот термин вольных купцов. Тем не менее, он кивнул.

Затем он прижал свой палец к подушечке и продиктовал номер своей лицензии и имя в регистратор; таким образом он формально вступил в должность пилота на один год, с отсчетом времени по шкале планеты, с которой мы только что поднялись.

Пока корабль находился в гиперпространстве заняться было практически нечем, что было предметом особой заботы на первых исследовательских и торговых судах. Праздный человек это источник беспокойства. Чтобы занять руки и ум, члены экипажей таких судов обычно занимались разными ремеслами. Но если Рызк и увлекался чем-то подобным раньше, сейчас он ничего такого не делал.

Тем не менее, он, как и я, регулярно занимался в гимнастической каюте, поддерживая слабевшие от длительного пребывания в невесомости мышцы в хорошем состоянии. Через некоторое время он похудел и стал стройным мужчиной, совсем не похожим на того пьяницу, которого мы подобрали в Окрестностях.

Большую часть времени я разбирал кипу записей, которые получил, преодолевая сопротивление Патруля. Я пытался найти в них информацию о базах Вондара Астла. О некоторых я знал сам, о других могли сообщить закодированные пленки, в которых разобраться было особенно трудно. Вондар был не просто торговцем камнями. Он мог обеспечить себя, работая на любой внутрисистемной планете ювелиром или розничным торговцем. Но по натуре он был неугомонным бродягой не хуже разведчика-первопроходца.

Его мастерство ювелира было мне недоступно, я успел усвоить едва ли десятую часть его знаний о камнях. Эти записи я получил как единственный определенный законом ученик Вондара, и на этом наследстве должен был строить свое будущее. Другого варианта мне не представилось. Поиск источника камня предтеч был слишком рискованным предприятием, и мы не могли приступить к нему, не имея денег.

Я просматривал пленки, сосредоточиваясь на том, чего не усвоил непосредственно от Вондара. Время от времени меня угнетало мое собственное невежество, и я подумывал, не Иит ли это каким-то образом впутал меня во все происходящее.

Правда, я был убежден, что, даже если это и было так, я все равно никогда ничего не узнаю наверняка, и для собственного душевного спокойствия лучше не терзать себя понапрасну. Самым главным сейчас было не забывать о конечной цели и, многократно перепроверяя и анализируя информацию, прокладывать наш будущий маршрут.

Я решил начать с Лоргала, потому что там практиковался самый обыкновенный обмен. Для моей первой самостоятельной сделки мне нужна была именно такая простота. Хотя я максимально сократил расходы по оснащению «Обгоняющего ветер», часть наших скудных денежных средств пришлось потратить на покупку товаров для обмена. Эти товары занимали почти треть трюма корабля. Большая их часть предназначалась для Лоргала.

Племена лоргалиан кочевали от одного источника воды до другого по планете, большую часть поверхности которой покрывали продуваемые ураганным ветром песчаные пустыни и вулканы (некоторые из них действовали, днем из их кратеров поднимался дым, а ночью виднелись красные отсветы); мертвенно-бледная растительность пряталась на дне крутых оврагов, поэтому лоргалиане обычно были заняты поиском еды для своих постоянно пустых желудков, и воды, которая часто надолго исчезала с планеты или, точнее, в планету.

Я был здесь лишь однажды вместе с Вондаром, он добился тогда великолепного результата благодаря небольшому, работавшему от солнечной энергии преобразователю. Эта машина перерабатывала грубые листья местной растительности в высокопитательную пищу, выходившую маленькими, длиной в палец, блоками, каждого из которых хватало одному человеку на пять пыльных ветреных дней, а одному из их грузных животных на три дня. Машина была несколько громоздкой, но зато простой в управлении и не имела сложных механизмов, которые бы не могли поддерживать в рабочем состоянии технически безграмотные люди. Единственным ее недостатком оказалось то, что для ее перевозки нужно было запрягать двух вьючных животных — но это не отпугнуло вождя племени, жаждущего получить божественный дар от богоподобных пришельцев.

Прохаживаясь по разным складам, где продавалось имущество исследовательских кораблей, я обнаружил подобный преобразователь, который был вполовину меньше того, что мы обменяли раньше. Я смог купить лишь две такие машины, но надеялся, что они с лихвой окупят наши расходы.

Я разбирался в дзоранах и знал конъюнктуру рынка. Эти драгоценные камни были скорее органического происхождения, чем минералами. Лоргал когда-то обладал чрезвычайно влажным климатом, в котором произрастала самая разнообразная растительность. Все исчезло довольно неожиданно после ряда вулканических извержений. Какой-то газ убил некоторые растения, и затем их стебли попали в изломы поверхности и после того, как расщелины закрылись, были сильно сжаты. Дзораны получились в результате воздействия этого давления в сочетании с газом, впитанным растениями.

Необработанные дзораны похожи на кусочки коры иногда (при большом везении) с погибшим внутри насекомым. Но после огранки и шлифовки они становились пурпурно-зелено-голубыми с проходящими внутри нитями серебра или мерцающего золота. Иногда попадались прозрачно-желтые экземпляры с мерцающими блестками бронзы, — наверное, цвет зависел от разновидности растения или газа, его убившего.

Кочевники часто находили россыпи необработанных дзоранов и до появления первых торговцев из внешнего мира использовали их в основном для изготовления наконечников для копий. Дзоран можно было заточить тоньше иглы, которая проникнув в тело, ломалась и несмотря на неглубокую ранку вызывала сепсис, убивая в конце концов свою жертву.

Внешний слой дзорана содержал ядовитое вещество, поэтому первичную обработку нужно было проводить, защищая руки перчатками. После удаления верхнего слоя камень легко обрабатывался, причем использование высокой температуры давало лучшие результаты чем применение резца. Затем, после сильного охлаждения, камни окончательно затвердевали и больше не поддавались никакой обработке. Так что огранка дзоранов была весьма сложным процессом, но их окончательная красота ценилась очень высоко, и даже необработанные, они стоили хороших денег.

После Лоргала я хотел полететь на Ракипур, где необработанные дзораны можно продать жрецам Манксферы и купить взамен местные жемчужины. Оттуда мы могли направиться на Роган за сапфирами или… Но загадывать так далеко вперед было бессмысленно. Я давно понял, что торговля — это та же азартная игра, и заботиться нужно прежде всего о самом ближайшем будущем.

Пока я изучал пленки, Иит слонялся по кораблю. Иногда он садился на стол рядом со мной и заинтересованно просматривал какую-нибудь пленку, иногда сворачивался в клубок и спал. Через некоторое время, по-видимому, устав от безделья, ко мне начал заглядывать Рызк и вскоре его обычное любопытство перешло в неподдельные интерес.

— Роган, — комментировал он, когда я просматривал пленку Вондара об этой планете. — Тэкс Торман получил право торговать на Рогане еще в 3949 году. Он хорошо на этом заработал. Хотя он не занимался сапфирами. Он летал за шелком. Это было еще до того, как чума уничтожила пауков-прядильщиков. Они так и не разобрались в причинах эпидемии, хотя у Тормана были свои соображения на этот счет.

— Какие же? — спросил я когда он умолк.

— Это произошло тогда, когда объединения пытались вытеснить вольных людей — так он по-своему называл вольных торговцев.

— Для этого они шли на все. Торман в синдикате из пяти вольных кораблей смог обойти объединение Бендикса и купил на аукционе Роган. Аукцион должен был пройти по сценарию объединения, но судья с Сервея разоблачил их, и подкупленный ими аукционист не смог перенастроить компьютер. Так что их низкая ставка была превышена, и Торман добился своего. Ему просто повезло. Бендикс мошенничал именно потому, что знал — они поставили на эту планету.

— Ну вот… — четыре года синдикат Тормана действительно преуспевал. Потом чума положила этому конец. Трое капитанов разорилось. Им хватило ума заплатить за два года вперед. Но Торман никогда не доверял Бендиксу и ждал чего-нибудь такого. Хотя конечно, не было никаких доказательств, что к этому приложили руку люди объединения. Но с тех пор, как вольные торговцы имеют собственную конфедерацию, подобные номера у объединений больше не проходят. Я видел роганские сапфиры. Их нелегко найти, да?

— Было бы легко, если бы попасть туда, откуда они появляются. Но находят только обломки, которые весной вместе с галькой приносят паводки северных рек. Многие старатели пытались перейти через хребет Ножа, чтобы добраться до месторождений сапфиров. Большинство из них пропало без вести. Там начинается проклятая земля.

— Легче купить, чем добыть самому, да?

— Иногда. Иногда все как раз наоборот.

Нас тоже подстерегают разные опасности. Мне не понравились его расспросы. Но он уже заговорил о другом.

— По желтому сигналу мы выходим из гиперпространства. Где ты хочешь сесть на Лоргале, на западном или на восточном континенте?

— На восточном. Как можно ближе к руслу Черной реки. Ты же знаешь, ведь там нет настоящего космопорта.

— Я не был там уже очень давно. Все могло перемениться, даже космопорт. Район Черной реки. — Он посмотрел на переборку как будто за моей спиной на нее проецировалась карта. — Мы сядем в Большой Горшок если только он снова не начал дымить.

Большой Горшок был достопримечательностью Лоргала — у этого гигантского кратера было сравнительно гладкое дно, поэтому он служил импровизированным космопортом. Правда когда я однажды был на Лоргале мы приземлились в другом месте, но судя по тем сведениям, которые до меня доходили, Рызк выбрал самое лучшее место для посадки на восточном континенте.

Большой Горшок находился в стороне от череды питьевых колодцев, в которые, пересыхая, превращалась Черная Река и вдоль которых пролегали тропы кочевников, но в хвостовой части корабля находился одноместный катер. На нем можно было добраться до ближайшего стойбища, не пытаясь пройти по развороченной стихийными бедствиями земле, что для инопланетян было практически невозможно.

Я взглянул на диск часов. Он был темно-синим — это означало, что до появления желтого цвета осталось совсем немного. Рызк встал и потянулся.

— Нам потребуется четыре цветоизменения, чтобы после выхода из гиперпространства достигнуть орбиты Лоргала и одно, если повезет, чтобы приземлиться там. Как долго мы пробудем на планете?

— Не могу сказать точно. Все зависит от того, как быстро удастся найти стойбище и разложить переговорный костер. Пять дней, десять, две недели…

Он скорчил гримасу.

— Для Лоргала это слишком долго. Но ты хозяин, у тебя свои планы. Надеюсь, ты управишься побыстрее.

Он ушел в штурманскую рубку. Я убрал ленты. Конечно, на Лоргале засиживаться не хотелось. Для меня он был лишь средством, чтобы добраться до цели, слишком еще туманной и неопределенной.

Вскоре я тоже поднялся в штурманскую рубку и устроился там во втором кресле. Хотя я и не мог дублировать действия Рызка, я все же хотел наблюдать подлет на обзорном экране. Это было мое первое совершенно самостоятельное коммерческое предприятие, поэтому успех или неудача значили для меня очень много. Возможно, Иит так же сомневался, как и я, потому что, хотя он свернулся в привычной позе у меня на груди, его сознание было для меня закрыто.

Когда мы вынырнули из гиперпространства, я убедился, что не напрасно доверился Рызку, потому что сиявший перед нами желтый диск был, конечно, Лоргалом. Он не перевел корабль в автоматический режим, а бегая пальцами по приборной панели, установил курс, чтобы вывести корабль на орбиту этой золотистой сферы.

Когда мы вонзились в атмосферу, поверхность планеты стала просматриваться отчетливее. Виднелись величественные следы старых высохших морей, чрезвычайно соленые остатки которых скрывались теперь в глубоких впадинах. Континенты располагались на возвысившихся над почти исчезнувшими морями плато. Очень скоро стали видны разорванные цепи вулканических гор, покрытая лавой долина реки, раскинувшаяся между ними пустыня.

Затем показался похожий на оспину Большой Горшок. В то время как мощные двигатели корабля выводили нас на посадку, я заметил внизу нечто такое, что меня насторожило.

Приземлившись, мы подождали несколько очень напряженных мгновений, чтобы наверняка убедиться, что сели на все три стабилизатора. Так как в рубке не прозвучал сигнал тревоги, Рызк включил обзорный экран, чтобы осмотреть окрестности нашей стоянки. Так и есть! Я почти сразу же увидел, что в Большом Горшке мы были не одиноки.

Неподалеку стоял еще один корабль. Абсолютно очевидно, что это было торговое судно. Предстояла жесткая конкуренция, потому что с Лоргала выгодно вывозить только дзораны. А годового запаса камней одного племени слишком мало для двоих покупателей, тем более, если одному из них нужно было максимально заработать, чтобы выжить. Я мог только предполагать, кто из бывших конкурентов Вондара сидел сейчас возле костра переговоров и что он предлагал для обмена. Единственной моей надеждой было то, что соперник не привез такой же преобразователь и поэтому у меня был слабый шанс превзойти его.

— Соседи, — прокомментировал Рызк. — У тебя будут проблемы?

Этим вопросом он отделил себя от любой моей неудачи. Он всего лишь на службе и, если я разорюсь, получит свою долю после продажи корабля.

— Разберемся, — только и смог сказать я, расстегивая ремни, чтобы попытаться на катере найти лагерь кочевников.