Неуемный консорт

Глава 8 Столица Оилтонской империи

В течение четырех дней в Пиклию отправились Армата и Николя с Зариной. Они, естественно, очень хотели побывать и гульнуть на свадьбе Гарольда и Нины, но дело превыше всего. Иначе было бы слишком подозрительным, отправься мы все в разные стороны одновременно.

Да и кому-то следовало заявиться в тылы врага заранее, осмотреться там на месте и составить первое мнение о предстоящих действиях. Ну а все остальные члены нашей команды метались как угорелые, стараясь завершить текущие дела и последние приготовления к операции. Да и некоторым из нас следовало поднапрячься изрядно, чтобы их отъезд выглядел естественным.

В этом плане Гарольду Стенеси было легче всего. Потому что после свадьбы он отправлялся со своей супругой в свадебное путешествие. Понятное дело, на такой должности, как начальник дворцовой стражи и командир отряда телохранителей императорской семьи, много не попутешествуешь, и ему выделили всего неделю. Ни он сам, ни его боевая невеста нисколько не сожалели, что и эту неделю им придется провести не где-нибудь на райском курорте или на планете с экстремальным туризмом, а в кропотливой и рискованной деятельности по спасению четы Броверов.

Гораздо сложней было придумать причины дальнего и долгого путешествия для нашего графа Цой Тана и его нового, тайного для всех друга Вулкана. Тут была разработана многоходовая комбинация. Сразу после свадьбы четы Стенеси все семейство Эроски отправлялось на планету Леири, для вступления в права собственности на подаренный им остров. Подарок был сделан от имперской канцелярии за подвиги семейства Эроски во время вторжения, бунтов и при раскрытии вражеских агентурных сетей. Причем имя Амалии тоже стояло в списке героев, потому что она и в самом деле умудрилась оказать несколько раз неоценимую помощь нашей контрразведке. Как следствие, ей отвертеться от поездки ну никак не получалось. Да она и сама была в восторге и предвкушении.

Ну, а ее обожаемого супруга, которого она боялась отпустить самостоятельно перейти дорогу с пешеходами, строгим приказом оставляли для продолжения важной работы в императорском дворце. То есть в надежном и безопасном месте. Амалия уже смирилась с предстоящей разлукой, хотя так и рвалась все время во дворец. Все-то ей хотелось рассмотреть и пощупать рабочее место Цой Тана. Пришлось для ее успокоения и призывов вести себя достойно использовать как ее боевого кузена Корта, так и не менее геройскую мать, которую я всегда любовно называл тетушкой Освалией.

А чтобы потом не было скандалов в семье, для неожиданного отъезда самого Цоя была придумана отличная причина. Якобы стало известно о месте проживания его отца, знаменитого путешественника, исследователя флоры и фауны. Дескать, отец приболел и, узнав о живом сыне, сам никак не мог ринуться к нему навстречу, вот молодому графу и придется отправиться в дальний путь. Если потом у Амалии возникнет вопрос: «А где же твой папа?» – Цой ответит, что двух людей с одинаковыми именами и с одинаковыми семейными обстоятельствами попросту спутали. Чего только не случается в великой Галактике!

Ну а уж про меня – отдельная песня. Скрыться от любимой на некоторое время должны были помочь мои вновь обретенные родственники. Алоису и нанятым им людям удалось выяснить мою родословную как раз в момент возвращения мне доброго имени и восстановления всех моих прежних заслуг и регалий. С младшим братом Цезарем, еще не зная, что он мне родственник, я познакомился и близко подружился на состязаниях за руку принцессы. Ну а родители, узнав, что у них сын (да еще какой!), прибыли в столицу несколько позже. Да и вообще сам факт нашего счастливого воссоединения, это настолько немыслимая и волшебная история, что до сих пор в нее никто особенно не верит. Почти все средства массовой информации дружно решили, что это вполне нормальный и оправданный рекламный трюк. Ибо жениться наследнице престола на каком-то безродном, никому неизвестном сироте – дело несуразное и постыдное. Вот, мол, спецслужбы Оилтона поднатужились и претворили дивную сказочку в жизнь, превратив безродного обывателя, пусть и прославленного героя, не в кого-нибудь, а в герцога.

Мне было по глубокому вакууму, что там говорят и обсасывают в желтой прессе. Я чувствовал сердцем и верил всей душой. Да и первая встреча окончательно отбросила прочь самые мизерные сомнения. Мой отец Октар оказался даже внешне именно тем мужчиной, которым я мог представлять себя в его возрасте. Мать… о ней я теперь постоянно вспоминал, радуясь, что у меня есть женщина, которую я могу смело называть мамой. Причем ею оказалась та самая женщина, которую я видел в своих детских, да и юношеских снах. Но если раньше ее образ был расплывчатым, то после первого же взгляда на Диану Малрене он отложился в моем сознании окончательно. Отныне я был уверен на сто процентов, что это именно величественная, родная и добрая Диана мне всегда и снилась!

С братом, как я уже сказал, мы познакомились раньше, но когда нас представляли друг другу и он понял, с кем боролся за руку и сердце ее высочества, то чуть с ума не сошел от счастья. Для него обретение родного брата стало, похоже, большим событием, чем собственное появление на свет.

Ну и еще оказалось, что у меня есть две милых сестрички десяти с половиной и двенадцати с хвостиком лет. Вначале тихие и стеснительные, они потом так разошлись и расшалились, что если у кого еще и оставались бы сомнения, они бы сразу и окончательно развеялись: одна и та же кипящая кровь в наших жилах! Такие же непоседы, баловницы и отчаянные сорвиголовы, каким и я был в детстве.

Тогда мои родные побыли с неделю и поспешили обратно домой. Уж слишком неожиданно они сорвались с места, узнав обо мне. Вернулись они через три недели, на мое бракосочетание с Патрисией, и тоже пробыли неделю. Еще один раз они на четыре дня прилетали на коронацию моей супруги и возведение ее на престол Оилтонской империи. И каждый раз настоятельно звали меня в то место, где я родился. Да мне и самому жутко хотелось побывать на своей родине, но текучка не давала свободно вздохнуть, не то чтобы выкроить недельку-полторы для путешествия.

Но когда пришло время, волей-неволей пришлось воспользоваться приглашением родных, ибо главная система нашего герцогства, Звездные Блики, располагалась в сравнительной близости к королевству Пиклия. Почти рядом с той самой системой Красных Гребней, где и находилась планета Элиза с нужным нам лагерем. Совесть, конечно, меня мучила, что придется еще и родных подключать к готовящемуся обману моей любимой супруги, но почему-то я был уверен: они все поймут и поддержат меня во всем. Тем более что я был намерен посетить Элизу только в апогей всей нашей операции, когда друзья подготовят пути-дорожки для главного удара и эвакуации как участников акции освобождения, так и возможных узников Донышка.

Ну и вдобавок младший брат Цезарь с удовольствием поучаствует в нашей операции. От такого великолепного, профессионального воина ни одна боевая команда не откажется. Он, командуя большим конвоем военных кораблей, должен был поддержать наши действия в случае глобального военного столкновения с флотом Пиклии.

Кстати, я довольно грамотно и заблаговременно подвел Патрисию к проявлению инициативы. И она уже настаивала на моей поездке на родину. Мне следовало совершить попутно два деяния: привезти сестричек для обучения в высшей дипломатической школе Старого Квартала и окончательно уговорить брата Цезаря на переход на службу в Дивизион. Все-таки он как бы заочно сдал все экзамены, завоевав второе место в длительной борьбе за право стать мужем ее высочества. Причем и сама борьба, и предложенные претендентам испытания не имели аналогов в истории. О сестричках уже договорились, согласие от всех было получено. Ну а если еще и Цезарь окажется в столице, то и родителям ничего не останется, как перебраться в Старый Квартал. Чего им там прозябать, в ничего собой не представляющем нищем герцогстве?

Я все оттягивал поездку на родину, ссылаясь то на страшную загруженность, то на предстоящую свадьбу мое лучшего друга. Но уже после свадьбы сказал, что точно отправляюсь. Моя любимая меня так серьезно благословила, что я даже боялся той минуты, когда придется, глядя в укоряющие глаза, отчитываться о проделанной работе.

Так что теперь главное – не сглазить.

Ибо могло случиться все, что угодно. Да оно ежедневно случается. Пример: та же неожиданная смерть министра энергетики. Вроде и ничего страшного или революционного, но…

Тот умер, того убили, там стряслось, тут загорелось, и такое светопреставление могло начаться, что мы до Броверов еще не один год добираться будем. Только и твердил про себя как заклинание: «Ромчик! Коршун ты наш! Вы, главное, там продержитесь!» А уж о том, что Алоис изначально ошибся в своих выводах и наших резидентов на каторге нет, я даже думать не хотел. «Там они! Там! – говорил я себе при малейших дуновениях сомнений. – И мы их оттуда вытащим!»

При обсуждениях предстоящей операции было не раз предложено задействовать и иные силы. Их у нас насчитывалось предостаточно. Я имею в виду силы неофициальные, которые никто бы не смог идентифицировать как посланные спецслужбами Оилтона.

То же самый герцог Лежси, у которого имелась небольшая частная армия, сравнимая по мощи разве что с Дивизионом. Несмотря на то что мы с Мишелем несколько раз знатно поцапались, вплоть до мордобития и синяков по всему телу, наши отношения перешли в разряд самых дружественных и доверительных. Тем более когда ему были предоставлены все записи и видеосъемки материалов, в которых он сомневался. Напоследок и его якобы похищенная невеста подробно рассказала, как ее скорей уговаривали согласиться на похищение, а потом предугадывали каждое желание и сдували с нее пылинки во время короткого пребывания в роскошных апартаментах. Тогда Лежси понял, что таковы были обстоятельства, и простил вынужденные хитрости моей команды окончательно.

И именно он не просто частенько повторял, а прямо и открытым текстом настаивал:

– Танти! Моей армии застаиваться нельзя! Тем более что сволочей по всей Галактике до сих пор ползает немереное количество. И знаю, что ты в стороне от разборок с преступниками никогда не останешься. Поэтому требую: всегда давай мне знать и бери с собой! Понял? Иначе…

Я сжимал кулаки, становился в боксерскую стойку и говорил:

– Да я всегда готов!

Помимо этого, у нас в помощниках числились внутренние войсковые соединения барона Аристронга. Мой старый друг Зел и его сын Артур, с которым мы дружили с не меньшей силой, готовы были двинуть своих воинов на какие угодно разборки. Только и стоило дать координаты и описание преступников. И совсем не потому, что они считали себя обязанными мне спасением их жизни, а потому что и сами жестко относились к любым нарушителям мира, порядка и спокойствия.

Имелись у нас и отлично себя зарекомендовавшие сыскные агентства. И еще несколько команд наемников, в честности которых, лояльности и умении сохранить тайну мы нисколько не сомневались.

Да только мы приняли решение пока никого из них не привлекать. Если вдруг что-то пойдет не по сценарию, возникнут трудности или потребуется дополнительная огневая поддержка – есть краберы. И попросить о чем-то – минутное дело.

Чем малочисленней группа боевиков, участвующих в операции, тем больше шансов сделать дело тихо, быстро и без жертв. Уж кого-кого, а нас этой истине с юношеских лет обучали.

Только бы чрезвычайные обстоятельства нам не помешали.

А дело с умершим министром энергетики все больше закручивалось в весьма неприятную и даже опасную спираль. Эксперты пришли к выводу, что, с большой долей вероятности, вечером перед своей кончиной министр был опоен неким средством, которое через восемь часов после употребления резко сгущает кровь. Что весьма опасно во время сна. Бодрствуй человек, он бы заметил, что ему становится хуже, поднял тревогу, и его могли бы спасти. А так чиновник умер во сне, и, будь он не настолько важной фигурой в империи, его смерть прошла бы по разряду «неполадки со здоровьем».

Энгор Бофке, со своей стороны, тоже «грыз землю» и раскопал довольно много стоящего материала. Были поминутно проверены все дни министра в последний месяц его жизни, отслежены контакты, и уже выявившиеся детали заставили крепко призадуматься. Человек, который подсунул в пищу сгущающий кровь препарат, исчез. Им оказался полномочный представитель торгового консорциума с колоритным названием «Процветание». Его последний след чуть ли не в полночь был зафиксирован возле терминалов космопорта. А вот ни в одном из протоколов или в списке пассажиров полномочный представитель так и не всплыл. То есть гарантии, что он покинул Оилтон, никто не давал. Но так как положение не военное и выбраться со столичной планеты намного проще, чем на нее попасть, то любой человек при желании мог убраться в космос, не оставляя указаний о маршруте.

Руководство консорциума само не знало, что случилось с его представителем и куда он нежданно запропастился. По крайней мере так было с их стороны заявлено официально. Тогда как агенты и аналитики выявили определенные связи пропавшего, будем уже откровенно говорить, отравителя, с некими полукриминальными структурами, которые огромные капиталы, нажитые нечестным путем и на игровом бизнесе, вкладывали в крупнейшие предприятия не только своих систем, но и целой Галактики. И эти самые структуры облюбовали себе значительную часть рынка холодильных установок и бытовых нагревательных приборов. Вот с этого места Энгору Бофке стали видны некие далеко идущие ниточки. И опытный сыщик сделал правильные выводы.

Другой вопрос, что вот так прямо, имея на руках только косвенные доказательства и выводы аналитиков, нельзя было заявить во всеуслышание о конкретных виновниках, преследующих конкретные преступные цели. Если уж и выступать с обвинительными речами, то их следовало подкрепить более существенными и вескими доказательствами.

Но хуже всего, что на покойного министра пало вполне обоснованное подозрение в заведомо продуманном участии в переговорах с исчезнувшим представителем консорциума. То есть он и в самом деле потребовал, скорей всего, для себя некий откат или предварительную мзду за первые, проданные в должные руки партии стахокапусов. Ведь это было вполне естественным мнением каждого потенциального покупателя: если я скуплю как можно больше чудесных тепло– и хладоаккумуляторов, то пока на рынок пойдут большие партии этого остродефицитного товара, я в своих лабораториях сделаю то же самое. И без всякой покупки немыслимо дорогого патента закидаю рынок своим нелегальным товаром.

Поступило предложение чуть ли не первому лицу, и похоже, что глава энергетической промышленности Оилтонской империи решил сыграть ва-банк, запросив нереально огромную мзду. Покупателям показалось это неслыханной наглостью, и его попросту убрали. Так могло показаться на первый взгляд.

Но Рекс копнул еще глубже и из своих размышлений сделал неожиданный вывод: министра могли убрать совсем иные силы, а на консорциум с полулегальным капиталом просто умело перевели стрелки. Причем записка, написанная мной, могла как раз и оказаться в руках тех самых иных сил, о которых следователи пока не имели ни малейшего понятия.

Сразу же возник вопрос: а кому это нужно? Кому будет выгодно, если вдруг вся мощь карательных санкций падет на голову консорциума «Процветание»? Ведь не секрет, что сил Оилтону хватит для распыления в прах не одного такого консорциума, причем сил как явных, так и тайных.

По мнению знаменитого Рекса, выгодно могло быть всем. В первую очередь королевству Пиклии, правящий режим которого являлся нашим злейшим врагом. Мало того, Моус Пелдорно, по печальному недоразумению незаконнорожденный сын одного из предыдущих наших императоров, еще и претендовал на ту самую корону, которая сейчас украшала головку моей любимой женщины.

Во вторую – воду могла мутить Доставка. Крупнейшая промышленная конгломерация Галактики, владеющая патентами на производство притана, краберов и устройств телепортации дистиллированной воды, получила от нашей империи весьма болезненный щелчок по носу и жесткое предупреждение: еще раз попытаетесь вмешиваться в наши внутренние дела, предадим огласке все ваши неблаговидные делишки, которые вы творите по всей Галактике. Благо, что у нас компрометирующего материала как на Дирижеров, так и на всю Доставку целиком скопилось предостаточно. Благодаря мне и подвигам моих товарищей мы сумели выжать в допросах такую неблаговидную для зажравшихся Дирижеров информацию, что она еще несколько лет будет вполне актуальна.

То есть действовать нагло, как было раньше, против нас не смогут. А то дошло до того, что Дирижеры без обиняков советовали, кого назначать министрами, как проводить внешнюю политику, и указывали, куда не стоит влезать со своими новыми промышленными разработками. Помню, когда я узнал об этом, меня чуть ржавчина не съела. И я в порыве бешенства готов был разорвать руками попавшую ко мне для приватного разговора руководящую крысу Доставки. Крысу, конечно, впоследствии пришлось отпустить, но выдоили мы ее по полной программе. И теперь представители Доставки в нашей империи ведут себя тише воды и ниже травы. Мало того, они стали быстро терять позиции на нашем внутреннем рынке. А в банковском деле им нанесла сокрушительный апперкот наша новая банковская корпорация «Лугов и оилтонцы».

Между прочим, в создании этой корпорации тоже есть моя заслуга. Уже давно я обратил внимание на оборотистого оилтонского банкира барона Джека Лугова. А после возвращения себе доброго имени устроил встречу с этим оборотистым и, главное, крайне патриотично настроенным дельцом. На этой встрече я предложил барону создать банковское объединение, где вращалась бы одна треть государственных денег, одна треть его и пожелавших вложиться в дело бизнесменов Оилтона и последняя треть поступала бы от продажи акций на внутреннем рынке. Помню, поначалу Джек с тоской покачал головой и заявил вполне откровенно и со знанием дела:

– Не потянем… Прогорим… Доставка попросту нас задавит…

Но я ведь тоже к встрече подготовился с немалым тщанием и толикой фантазии. И в ответ на такие тоскливые заявления стал только чуточку приоткрывать те секреты, которые выболтала захваченная нами для допроса крыса. А напоследок изложил подробную концепцию наших действий. После чего мнение Лугова изменилось в диаметрально противоположную сторону:

– Ха! Да мы теперь этих козлов так поимеем! – Он чуть подпрыгивал своим огромным телом от восторга, и мне показалось, что крепчайший стул под ним сейчас разлетится в щепки. – С такими сведениями и козырями в руках они через год, максимум два, вообще закроют все свои филиалы у нас! Аферисты поганые!

В итоге новое банковское объединение вот уже четыре месяца как делает невиданные успехи по бескровной национализации наших родных, нажитых нашим же народом капиталов. Министр финансов просто плачет от счастья, Патрисия хвалит меня при каждом удобном случае, газеты воспевают прозорливость барона Лугова и превозносят тех подданных, кто не побоялся рискнуть и купил облигации. А наши конкуренты кусают локти, рвут на себе волосы и от досады лишились сна.

Ну и понятное дело, что Доставка так просто своими интересами не поступается. Рычагов у них много, задумок, как загрести жар чужими руками, – еще больше. Так что скорей всего спецслужбы наших основных конкурентов в Галактике и задействованы в последнем деле. Теперь бы только доказать четко вину, и не надо даже скандалить: я просто звоню кому надо, выкладываю выводы следствия и ехидно так предупреждаю:

– Не уберете свои поганые ручки, отрубим их по плечи. А может, и голова при этом отвалится.

Думаю, этого будет достаточно.

Для пользы дела, посоветовавшись с Алоисом и Патрисией, я все-таки приоткрыл некоторые секреты Энгору Бофке. Имея на руках подобные материалы, Рексу будет намного проще найти нужный след и свести воедино все ниточки.

В конце встречи следователь на меня не злился. И вроде как не обиделся. Зато я впервые его увидел готовым расплакаться от расстройства:

– Ну, Танти! Ну ты… – Он не договорил, махнул на меня рукой и с бормотанием ушел.

А я, обменявшись мнениями с Булькой, который тайно присутствовал при разговоре, поспешил вместе с ним на очередную встречу. На этот раз следовало незаметно пообщаться с профессором Сартре и обговорить с ним некоторые детали.