Нет времени мечтать

Мечтать не вредно

Космос… Он всегда манил, привлекал взгляды и умы существ. Сколько бы ни существовала вселенная, любая её жизнь рано или поздно выходила из моря своей планеты, и их взгляду, направленному в ночное небо, открывался простор бесконечных возможностей. Целый неизведанный мир загадок, новая территория или просто поле для очередного мигрирования. Сотни тысяч звёзд моргали и отражались в их глазах. Что скрыто за чужим разумом, какие мысли прокручивались в их нейронах? Что чувствовали наши предки, разжигая ночью костёр и вглядываясь во мрак вокруг себя, пока вместо догорающего огня звёзды освещали им путь?

Именно такие мысли одолевали Александра Мирмидонова, когда он смотрел в бескрайний космос через двойное кварц-стекло сильного закаливания. Прямо сейчас в его личной каюте на исследовательском звездолёте «Вирджиния» все вещи ходили ходуном от стартовой дрожи двигателей, выходящих на световую скорость. Благо с набором скорости тряска должна исчезнуть и звездолёт начнёт плавное, как он любил говорить, космическое мореплавание – прямо до пункта назначения, в десятке световых лет от Солнечной системы. Переключив внимание Александра с ужасной тряски, в коридоре с треском заговорил Ом-динамик:

– …свои ремни безопасности, они у стены вашей каюты, – искажённый, но отчётливо угрюмый голос капитана повторил, – «Вирджиния» вышла за гравитационный колодец системы, две минуты до разгона, немедленно пристегните свои ремни безопасности, они у стены вашей каюты, последнее предупреждение!

Выслушав это, Александр мельком озадачился, почему пошёл не в дипломаты. Мирмидонов тяжко вздохнул и встал к ремням, перекинул их через себя, и стоило ему щёлкнуть последним замком, как его взгляд зацепился за открывшийся магнитный ранец, с покачиванием висящий на стойке. Из него на пол каюты потихоньку выпадали документы и немногочисленные личные вещи. Они неприятно шелестели и грохотали от тряски, но Александр ничего не мог поделать, лишь беспомощно наблюдал за нарастающим бардаком и подумал: «Придётся потерпеть полчаса, когда можно будет отстегнуться, потом я всё соберу».

Вопреки его надеждам, с резким хрустом треснуло стекло небольшого походного зеркальца, купленного ровно перед полётом у торговца расы Интенов… «Гуманоидной формы жизни, наладившей контакт с Солнечным Союзом около сотни лет назад», – пронудел воображаемый голос особенно требовательного лектора, запомнившегося Мирмидонову ещё со времен вуза. Александр вздрогнул и с недоверием глянул в сторону Ом-динамика. Тот молчал, а дребезжание разбитого стекла продолжало давить на нервы.

– Неразбиваемое «кварц-стекло»… Н-да, – буркнул Мирмидонов. Отсчитав минуту молчания напрасно потраченным деньгам, он вздохнул и постарался очистить свой разум от всяких мыслей про ушлых торговцев «гуманоидной формы жизни и далее по списку», ведь это, вообще-то, его второй полёт, впервые настолько далекий. К тому же, в столь важной экспедиционной миссии.

В течение следующего получаса он успел помечтать о том, чтобы капитан звездолёта, помимо современных скафандров, выпросил у председателя Солнечного Союза ещё и новейшие сверхсветовые двигатели. Они буквально за минуту, без подобной тряски, могли разогнать звездолёт до скорости много большей, чем их текущие двигатели! Но увы…

Мирмидонов даже успел немного прикорнуть, устав от монотонного шума вокруг. Внезапно тряска прекратилась, и стоило ему снять последний ремень с ног, как в каюту коротко постучали, а после дверь резко поднялась вверх, в специальный паз. Внутрь заглянула женщина лет тридцати пяти, его коллега по изучению космических минералов и доктор геологических наук Солнечного Союза Алиса Караулова. Как всегда, она витала в облаках, мало смутившись из-за беспорядка в каюте. Влетев словно ураган, случайно добив стальным каблуком лежащее на пороге зеркальце, отчего Мирмидонов окончательно пал надеждой использовать его, она сказала:

– Александр, мы вышли…

– Я знаю, да, – перебил её выбравшийся из ремней Мирмидонов.

– Всех ждут на брифинг в кают-компании, приходи быстрее, – протараторив это, Алиса развернулась и широким шагом ушла из комнаты, оставив после себя аромат насыщенного парфюма с ноткой ромашки.

Быстро собрав разбросанные вещи и закинув их в стальной ящичек у входа, Мирмидонов вышел в коридор и направился к лифту, что мог отвезти его прямиком к обзорной площадке на самом верху «Вирджинии», по совместительству игравшей роль кают-компании звездолёта. Сейчас там собрались все пятьдесят участников авантюрной экспедиции. Среди специалистов был десяток профессиональных военных со всех колонизированных планет Солнечной системы, что немного пугало.

Тем не менее, обсерватория Плутона смогла доказать, что планетная система, к которой они направляются, не только никому не принадлежит, но и в ней точно отсутствует разумная жизнь. Пара планет в системе могут быть аналогом Земли, поэтому с целью оценки системы была собрана сто семнадцатая экспедиционная команда, состоящая в основном из учёных и инженеров; но, как было заявлено, для перестраховки, «на случай непредвиденных обстоятельств», к ним прикрепили небольшую команду бойцов. Помимо этого, в самом экипаже «Вирджинии» состояли более чем пять сотен специалистов, сотня космических рейнджеров с сотней абордажной команды, также игравшей роль милиции на звездолёте. Ещё их сопровождали не менее двухсот простых рабочих, однако их уже погрузили в криосон из-за тесноты на корабле и невостребованности до самого конца пути.

Заселение космоса только начинается, а все люди давно уже поняли, что они не единственные, кто освоил космос, и опасность подстерегает на каждом шагу.

Над путешественниками всегда довлеет риск нарваться на рейдерский звездолёт, по обыкновению патрулирующий периметр той или иной звёздной системы, чтобы пополнить запасы продовольствия, провести ремонт или подстеречь расслабленных торговцев. Экипаж таких команд может состоять из кого угодно угодно, даже роботов и киборгов. Недавно образованная Федерация Бесконечных Звёзд старается выделить по паре охранных звездолётов всем вступившим в их альянс расам, но такая практика ещё только развивается. Поэтому любой капитан звездолёта должен содержать свою личную боевую команду для защиты от любых неприятностей, которые могут произойти в пути.

Пока Мирмидонов вспоминал всё это, лифт доехал до конечного этажа кают-компании, его створки эффектно разъехались, открыв незабываемое зрелище. Весь потолок кают-компании состоял из единого и очень крепкого адамантового арм-стекла, примерно раз в 10 прочнее, чем кварц-стекло иллюминаторов в каютах. Старая, к тому же очень дорогая разработка, но по надёжности дотягивающая до брони самой «Вирджинии». Кристальная чистота стекла поддерживалась еле заметными, небольшими роботами-мойщиками. Благодаря этому звёздный свет отлично проникал в само помещение, освещая длинные овальные столы и изогнутые скамьи, а также подиум у дальней стены.

Сейчас кают-компания была как никогда полна голосов и постукиваний открывающейся питательной пасты, фляжек с витаминной водой и прочей еды на магнитных подносах. Мирмидонов шёл по центральной дорожке, ища взглядом знакомых или друзей. На брифинг собрались не только члены экспедиции, но и все желающие, свободные от своих рабочих смен на звездолёте. Наконец его взгляд зацепился за рослого, загорелого человека с густой, коротко стриженной бородой чёрного цвета и бритой головой. Он лёгкой трусцой подбежал к нему и сидящим рядом людям, после чего, хлопнув сразу по двум плечам, сказал:

– Ну что, аргонавты, готовы постигать детали нашего задания?

– Искандер! Ты с ремнями так застрял, наверное? Давай садись, сейчас всё поедет! – в своём странноватом для землян стиле ответил здоровяк, подвинувшись вбок, чтобы Мирмидонов мог сесть рядом.

– Вообще-то, Дезислав Ингварссон, правильно говорить «начнётся», не «поедет», – занудно ответил сосед по скамье, тоже подвинувшись в сторону. – Да и зовут его не Искандер, а…

– Вот ведь, ни времечка без всезнайства. Я же как наши, по-домашнему, Илья, – с улыбкой прервал его Дезислав, пока Мирмидонов смог сесть рядом и вклиниться в беседу.

– Серьёзные вы, аж мурашки по коже. Только вот, по-домашнему – это откуда, из какой колонии, Слав?

– Э, дорогой мой, я ведь не из колонии, а с самого Марса! – воздел палец в небо Дезислав, гордясь многолетней историей своей планеты.

– Вот как! Я всё стеснялся спросить, пока мы на Луне обучались. То-то порой фразы выдаёшь оригинальные, у вас ведь там своя культура, все дела.

– Звучит так, будто мы не пару месяцев в академии пробыли, а лет десять. Не было у него времени… У всех не было, такой ускоренный курс прошли, до сих пор голова болит от лишних знаний, – вновь встрял Илья.

– Как тут иначе, – ответил Мирмидонов, – все мы впервые летим так далеко. Да ещё практически с незнанием того, что нас ждёт. Пусть мы и лучшие в своей стезе наук, но я считаю, что все те новые формы ГТО, которые мы сдавали, и все те недели ускоренных курсов по биологии, химии, военной подготовке и инженерии пригодятся нам в совершенно неожиданный момент.

– Легко тебе говорить, впитывал как губка. У нас заведено так: выбрал путь – иди по нему, – со смешком произнёс Дезислав.

– О, смотрите, начинается! – громким шёпотом произнёс кто-то позади Мирмидонова, отчего тот шикнул на вновь заговоривших друзей и повернул голову влево, чтобы видеть подиум. За подиумом висел огромный жидкокристаллический волновой телевизор, с функцией голографической объёмной картинки, управляемой специальной перчаткой, сейчас надетой на руку спикера.

Зал стал затихать пропорционально тому, насколько сильно разгорался телевизор, его катушки потихоньку делали картинку всё более чёткой по мере нагревания и передачи информации по всей кристаллической сетке. Кают-компания стала медленно погружаться в полумрак, чтобы прожекторы по бокам стен могли подсветить фигуры в центре подиума и не засвечивать картинку телевизора одновременно.

На подиуме стоял сам капитан звездолёта, легко узнаваемый по левой руке, которую заменял массивный кибер-протез – капитан не стал прятать его под рукавом белого пиджака. Правее стоял высокий сухонький дедушка, напоминающий жителя колонии Луны своим вытянутым телом и жидкими волосами, которые еле-еле прикрывала шапочка-тюбетейка. С самого правого края стояла старая знакомая Александра Мирмидонова – Алиса Караулова, ведущий куратор их научной команды, приметная своими ровно и коротко стриженными волосами пшеничного оттенка.

Дедушка в центре неуверенно схватил грави-микрофон, что парил около него, и поставил перед собой на удобную высоту, затем дождался, пока тот перестанет прыгать вверх-вниз, прокашлялся и начал брифинг для участников экспедиции.

– Дамы и господа, мои дорогие коллеги и спутники, меня зовут Бугмен Вильям Альфредович, я глава нашей грандиозной экспедиции, – мягкая и плавная речь отлично подходила ему, слова будто поэмой лились в грави-микрофон. – Сегодня мы отмечаем начало первой экспедиции сто семьдесят седьмого экспедиционного корпуса, датируемой две тысячи шестьсот двадцать вторым годом. Все вы славные специалисты в своих, и может быть даже соседних областях, после прошедших курсов в академии Я уверен, вы смогли ещё лучше усовершенствовать свои знания в самых разных сферах деятельности и стать просто незаменимыми. Как вы все знаете, каждая экспедиция может подвергнуться некоторому риску, потому я настоял, чтобы Солнечный Союз выделил в корпус ведущих специалистов системы, – в зале поднялись деликатные аплодисменты, – также я попросил для нашей первой экспедиции в столь удалённый уголок вселенной выделить наш личный звездолёт, а им стала легендарная «Вирджиния», сошедшая с верфей Урана, а главное, возглавляемая не менее легендарным капитаном Кылычем Текером Маратовичем! Он покоряет космос последние сто девять лет как ветеран и самый надёжный капитан Солнечного Союза, – аудитория выдала оглушительную серию оваций, громкость которых особенно поддержала свободная часть экипажа корабля.

– Большое спасибо вам за тёплый приём, сто семьдесят седьмой экспедиционный корпус, новобранцы и ветераны «Вирджинии», – сухо отреагировал на приветствие капитан, подняв свой грави-микрофон.

– Видимо, капитан уже в который раз проходит подобный брифинг, так они ему опостылели, – попытался пошутить Мирмидонов, однако получил лишь два тычка в бок от друзей, слушающих лектора с вниманием.

– Также я с радостью представляю всеми почитаемого доктора геологических наук Солнечного Союза – Алису Караулову!

– Спасибо вам за то, что выбрали меня своим научным куратором этой экспедиции, – с теплотой сказала Караулова под дружный гомон и аплодисменты «сто семьдесят седьмых».

– Ну а теперь перейдём к общему и углублённому брифингу, дамы и господа, – наконец сказал господин Бугмен фразу, которую все так ждали. – Наш путь пролегает за девять световых лет от Солнца, – экран телевизора позади спикера стал визуализировать его слова. Было видно, что в мастерскую жестикуляцию Вильяма также входил навык управления объёмной картой и смены анимированных картинок единовременно. – Наша цель – изучение целой звёздной системы под кодовым названием «Вавилон».

На экране вспыхнула яркая звезда по центру системы, окружённая шестью планетами, целым астероидным полем по периметру системы и странными облаками внутри самой системы, причём одна планета наполовину была скрыта в одной из туманностей. Три из шести объектов были зелёного цвета, два красного и один серого цвета.

– На данной карте, которую нам предоставила обсерватория Плутона, известная своей самой большой и точной системой предварительного дальнего исследования, можно увидеть, что систему окружает плотное и широкое астероидное поле. К счастью для нас, в нём есть пробелы – и именно через них мы и пролетим. Капитан Текер заверил нас, что «Вирджиния» сможет с лёгкостью, словно лазер сквозь сыр, проскочить данное место, что сократит наш путь на целых несколько месяцев – ведь лететь мы будем около системы уже не на световой скорости, как вы понимаете, а на плазменных двигателях – иначе проскочим мимо системы, не успев даже глазом моргнуть.

В зале хохотнули несколько человек, чего, видимо, и добивался Вильям, чтобы снять возросшее напряжение от вкрадчивой и немного официозной лекции.

– Далее, после попадания в систему, нас будут интересовать три планеты из шести. Почему не все? Три из них уже имеют воздушную среду, вероятно, схожую с привычной нам, в той или иной мере. Две планеты не пригодны или опасны для жизни, одна – из-за близости к солнцу, другая же – из-за её, наоборот, удалённости. К тому же, пока не ясно, чем покрыта одна из этих планет, морем или песком, конкретнее мы определим на месте. Вопросы?

– Какую из трёх планет мы начнём исследовать первой? – раздался вопрос из зала.

– Это хороший вопрос. Вначале нас будет интересовать планета, столь похожая на колыбель человечества, её мы назвали Земля-Двадцать Один. Кто бы мог подумать, – сослался на известный факт Вильям, – планет, похожих на Землю, открыли уже двадцать штук. – Она является четвёртой планетой, расположенной ровно между тремя другими. По предварительным оценкам с Плутона, суточное время на планете равняется двадцати девяти часам, а время её оборота вокруг солнца – четыреста восемьдесят один день. Будет немного трудно приспособиться, но уверен, мы все справимся.