Нет ночи без звёзд

Глава тринадцатая

То, что Кабосс так легко изгнал его из поселка, даже не сообщив Планирующему, беспокоило Сандера. В дороге он обдумывал такую быструю перемену в отношении к нему. Женщина очень ясно выразила свои чувства. Значит, Торговцам приходилось встречаться с таким вторжением в мозг. Они знают и о «холодном железе», которое давно стало легендой. Сандер никогда не слышал, чтобы о нем упоминали в его Толпе. Может, если бы он надел там свою диадему, это тоже вызвало бы вопросы, но женщина из племени Торговцев сразу определила, что это такое, – защита от невидимого.

Но Планирующий очень ясно приказал, чтобы он оставался у Кабосса.

Может, старик делал это слишком настойчиво? Мысли Сандера устремились в этом направлении. Допустим, Торговцы догадались, что не простой случай привел их с Фейни сюда. Думая прежде всего о поисках скрытых сокровищ, они с готовностью ухватятся за мысль, что эти незнакомцы что-то ищут. Но легче не добиваться у них ответа силой. Гораздо проще под каким-нибудь предлогом отпустить, а потом пойти за ними по следу.

Сандер нисколько не сомневался, что собаки Торговцев возьмут след с такой же легкостью, с какой это делает Рин. Может, они уже садятся на собак, чтобы отправиться по следу.

Остаются еще Белые. Достаточно ли опасно их вторжение, чтобы Планирующий не решился отрывать часть людей и отправлять их по следу Сандера и девушки? Кузнец мог только догадываться обо всем этом.

Сам он не видел необходимости в тайне. Если существуют какие-то знания, почему бы не открыть их всем желающим? Он бы не отказал Торговцам в их доле. Но что если за ними пойдут Белые? Сандер отрицательно покачал головой, хотя этого никто не мог увидеть. Нет, этих врагов он не хотел наделять ничем из возможных находок Фейни.

Рин явно шел по свежему следу. Впервые Сандер задумался об отношении к нему Фейни. Она даже не пыталась подождать его. Неужели так мало ценит его помощь в путешествии? При этой мысли он почувствовал приступ гнева. Как будто он ниже ее, и от него больше нет пользы. Может, подвеска подала ей тайный знак, что она близка к цели, и его общество больше не необходимо. Он возмущался при мысли, что его использовали, а теперь отбросили.

Почти поверив в это, он не торопил Рина. Пеканы – слишком опасные противники. И если он нужен был Фейни только временно, девушка сможет натравить их на него. В конце концов они не родичи – он и она.

Время от времени он оглядывался на темное пятно поселка Торговцев. Никто там не шевелился. Однако это не означает, что за ним не наблюдают. Может, они хотят, чтобы он ушел подальше, прежде чем начать преследование с собаками.

В этой части долины негде укрыться. С одной стороны поселка холмы, с другой – изгиб реки. Рин двинулся к воде, время от времени фыркая и принюхиваясь. Ночь морозная и ясная. Сандер кутался в меховую куртку, натянул капюшон, который обычно лежал на плечах, на голову, плотно затянул пояс.

Он устал, руки и плечи тупо ныли от непривычной работы, когда он старался произвести впечатление на Кабосса своим мастерством. А до этого было напряжение и усталость от их блужданий по развалинам со всеми тревогами по пути.

Сандер знал, что долго бороться со сном не сможет. На ходу он опускал голову, но тут же просыпался. Как могла Фейни уйти так далеко? Впрочем, она-то сегодня не работала у горна.

Рин дошел до речного берега и остановился, обнюхивая землю на несколько шагов вправо, потом влево. Наконец он коротко залаял, и Сандер понял, что те, за кем они идут, спустились в воду. Он удивился безрассудности Фейни: она ведь знает, что в реке живут земноводные.

Уходит ли след отсюда на запад или на север? Сандер старался преодолеть тяжелую усталость тела и мозга, которая мешала принять решение. С того времени как они выбрались из моря-пустыни, подвеска постоянно указывала на запад. Он не верил, что направление может резко измениться.

Поэтому Фейни и пеканы спустились в воду, просто чтобы сбить со следа преследователей с собаками. Если он двинется вверх по течение, он должен будет снова взять след, когда они выйдут из воды. Но выйти они могут на другом берегу. Тогда у него лишь половина шансов отыскать их.

Толчком колена он направил Рина вверх по течению. Ночь лунная. Но луна убывает, и света от нее мало.

Выезжая из кустарника, Сандер неожиданно очнулся от дремоты. Проволока, которую он надел на голову, она теплая! Нет, горячая! И становится все горячее! Он поднял руки, чтобы сорвать ее, и остановился. Именно этого хочет неизвестный. Холодное железо. Нет, горячее железо, железо, которое обжигает, сжигает кожу. Эта боль должна его заставить лишить себя защиты.

Чтобы так нагреть железо, нужно поместить его в раздуваемое мехами пламя. Его нельзя так нагреть в холоде ночи. Это невозможно! Сандер запел тайные кузнецкие слова. Лента на голове не раскалена, но тот, другой, хочет, чтобы он так думал! Каким-то образом Сандер понял это. Значит, жар – это иллюзия, видение. Оно послано, чтобы лишить его защиты.

Если эта пытка – только видение, значит жар на самом деле не существует. Сандер решительно опустил руки, борясь с болью. Это… не … существует!

Он начал петь кузнецкую песню. В хваленую Силу Фейни он не верит. Но в это верить приходится, иначе он его бы не чувствовал. Но он упрямо говорил своему болящему, корчащемуся телу: это не существует! Нет огня, нет горна, значит, нет и жара. Холодное железо… холодное железо.

Эти два слова смешивалась с другими.

Холодное железо!

Он не вполне уловил, когда жар начал спадать. К этому времени он был почти без сознания, изо всех сил цепляясь за одну мысль: железо холодное .

Рин остановился. А может, койот давно стоит, пока Сандер борется за жизнь. Кузнец не знал. Но чувствовал, что сползает с седла. На четвереньках он прополз под нависающие ветви сосны, глубоко погружая руки в толстый ковер из старых иголок. Свернулся и, истощенный этой невообразимой борьбой, быстро уснул.

Спал он без сновидений, а когда проснулся, солнечный свет озарял изгиб реки, видный ему между ветвями. Сандер сразу вспомнил странное нападение. Быстро снял ленту, пощупал кожу на лбу в поисках ожогов. Но их не было. Он снова надел проволочный венок. Может быть, если бы он позволил этой вере закрепиться в своем мозгу, ожоги были бы. Ему по-прежнему трудно было признать, что такое возможно.

Но кто знает, какие чудеса совершали люди Прежде? Сандер не мог представить себе ничего похожего на подвеску Фейни. И еще отец Фейни, которого она никогда не видела, не Торговец, но человек, который по собственной воле путешествовал в поисках знаний. Сандер не знал другого такого человека. Толпа бродит по равнинам из-за скота, на котором основано все ее богатство. Торговцы совершают долгие переходы ради выгоды. Но человек, который бродит, просто чтобы увидеть, что лежит по ту сторону холма или за долиной, – этого Сандер не понимал.

Рин! Сандер осмотрелся. Рин не разделил с ним постель из хвои, как обычно делал во время их походов. Отпечатков его лап не было. И ведь Рин все еще навьючен грузом. Осторожно кузнец спустился к реке, на узкую полоску гравия. Наклонился, сбросил капюшон и плеснул холодной воды на лицо. И сразу совсем проснулся от этого жгуче-ледяного прикосновения.

Поскольку другого выхода не оставалось, Сандер свистнул. Если Рин близко, он ответит. Сандер прислушался, но никакого ответа не было. Только одно он увидел на хвое – железную ленту, которую он изготовил для койота. В ней застрял клок желтоватого меха, как будто Рин в боли сорвал ее лапами.

Может, койот убежал от собак Торговцев? С одной собакой он справился бы. Но если целая свора, Рин вполне мог бежать, потому что такое количество врагов ему не под силу.

Но тогда почему Торговцы не захватили Сандера? Его укрытие под сосной не настолько безопасно, чтобы собаки его не заметили.

Возможно, Рин ушел на охоту. Но в глубине души Сандер сомневался в этом. Кузнец снова надел капюшон, плотно затянул его. У него оставался самострел, нож – и все. Еще только одежда, которая на нем. И нос говорил ему, что ее давно пора выстирать. Его вещи, инструменты, пища – все исчезло вместе с койотом.

Сандер не собирался возвращаться в поселок Торговцев. Чутья Рина у него нет, но он все же чувствовал, что ответ на все загадки на западе. К тому же, путь на запад уводит его из опасных мест, где земноводные – тут он бросил опасливый взгляд на воду в поисках треугольных следов – и Белые могут ждать в засаде.

Сандер напился, стараясь приглушить голод в пустом желудке, потом поднялся на низкий берег. Дороги не было, поэтому он решил не терять из виду реку, чтобы не заблудиться. Время от времени он призывно свистел, надеясь, что койот вернется или ответит.

Солнце поднималось, Сандер отбросил капюшон. Ему, как жителю равнин, не нравилась эта лесистая местность, хоть деревья росли и не часто. Со стыдом он припомнил, как у Педфорда решил, что лес даст более надежное убежище, чем открытая равнина.

Он шел вперед, самострел наготове, стрела наложена на тетиву, и напрягал слух, чтобы уловить малейший звук. Легкий ветер шелестел в листве деревьев, раз или два Сандер услышал птичьи голоса. Он мог бы быть единственным человеком в этой пустынной стране. Но тут он увидел у дороги полоску грязи. Здесь вырвали с места кусок дерна.

И на глине отпечаталась рука – маленькая рука. Осмотревшись, он увидел другие признаки того, что здесь Фейни вышла из воды, поскользнулась на глине и удержалась рукой. То, что она не позаботилась скрыть свои следы, свидетельствовало, что по какой-то причине девушка считала преследование из поселка невозможным. Или так торопилась, что не могла это сделать.

Осознав, что она не могла уйти очень далеко, Сандер принялся искать другие следы и нашел – сломанный конец ветки, свисающий с дерева, несколько листьев, упавших на прошлогодний ковер. След уходил от воды вверх по склону, направляясь к югу, туда, где все гуще росли деревья.

Через молодую поросль Сандер вышел на древнюю дорогу. Тут не было ни следа разрушений. Возможно, этот маленький участок земли совсем не пострадал в Темное Время. Конечно, дорога растрескалась, в трещины нанесло почву, и там теперь росла трава. Но идти было легко. Сандер находил не только следы Фейни и пеканов, но в двух местах на них, несомненно, наложились следы лап, которые могли принадлежать только Рину! То, что койот бросил его и пошел за другими, потрясло Сандера.

Он знал, что пеканы подчиняются Фейни, что она может общаться с ними гораздо лучше, чем он с Рином. Но он не мог поверить, что у шаманки есть способ воздействовать на койота и сознательно увести его от Сандера. Может, подумал он, для нее это была единственная возможность уйти от преследования.

Он теперь знал, куда увели Рина, и от этого его решимость найти Фейни стала еще сильнее. Он шел вперед, не быстро, сосредоточенно, его не сбиться с пути.

Те, за кем он следовал, держались старой дороги и шли так открыто (по крайней мере так он заключил по следам), как будто считали преследование невозможным. Дорога начала круто подниматься.

Сандер был голоден, но это больше не имело значения – впрочем, однажды ему попалась кучка орехов, собранных белками, он подобрал их и жевал на ходу. Орехи вкусные, но вряд ли так сытны, как тушеное мясо, которое он ел в доме Кабосса. Теперь этот обед казался далеким прошлым.

Кузнец поднялся на вершину подъема и увидел перед собой длинный спуск. В воздухе висела легкая дымка – не дым, скорее щупальца тумана. Но они не закрывали того, к чему вела старая дорога. Опять руины, но не груды мусора, в которых нельзя даже распознать жилище людей. Нет, осталось достаточно, чтобы различить здания. И Сандеру показалось, что у него на глазах странный туман опускался на стены без крыш, на разбитые фронтоны, все более и более сгущаясь.

Он был убежден, что это и есть место, которое искала Фейни. Длинными шагами пошел вниз, чтобы как можно быстрее дойти до руин. Ноги ныли, в животе ворчало, солнце спускалось к западу, и все вместе это говорило о том, что день скоро кончится.

Подойдя ближе, он увидел, что дорогу в нескольких местах перегораживают груды камня, и не видно было никаких попыток их убрать. Более того, он увидел несколько хороших больших кусков металла, и удивление его все возрастало. Ведь это совсем близко от поселка Торговцев. Почему они не побывали здесь?

Но то, что сокровище лежало так открыто, насторожило его. Сандер остановился, осмотрелся в поисках следов тех, кого искал. Ничего не увидел, пошел назад, пока не заметил следов одного из пеканов (по размеру следа он решил, что это Кай), этот след уходил направо. Здесь оказалась вторая дорога, более узкая – она резко поворачивала на север, уходя от руин.

Кусты и деревья еще более сузили дорогу, оставалась едва четверть первоначальной ширины – похоже на пешеходную тропу. Но на ковре из листьев виднелись отчетливые следы. Фейни, пеканы, Рин. Сандер не мог сказать, присоединился ли койот к девушке или просто шел по ее следам.

Дорога дважды поворачивала и закончилась на мощеной площадке, напомнившей Сандеру ту, на которой был построен дом Торговцев в заброшенном городе. Три здание, вернее, их остатки, окна, глядящие на него пустыми глазами, за ними пустота. Три здания стояли с трех сторон площади, дорога вела к четвертому.

Сандер сделал шаг на эту поверхность, покачнулся и опустился на колени. Боль от металла на голове была такой мучительной, что он ничего больше не чувствовал, не мог ни о чем думать. Только инстинкт заставил его отскочить назад. Он лежал, тяжело дыша, не в силах оправиться от шока. Боль исчезла так же внезапно, как возникла.

Немного погодя он сел на корточки и, совершенно ошеломленный, стал смотреть на сцену перед собой. Оказывается, он пробирался через густой кустарник, через деревья, обходил кругом, только чтобы обнаружить, что тут установлена невидимая преграда, которая реагирует на его «холодное железо» мгновенно и злобно. Посмеет ли он сделать еще одну попытку?

Ни в какой легенде Помнящих, ни в каких рассказах Торговцев нет никаких упоминаний о чем-нибудь подобном. Он не видел никакого движения в защищенном пространстве. Но Фейни, пеканы, Рин, несомненно, прошли здесь.

Внимательно присмотревшись, он заметил несколько следов на том пространстве, куда он не смел войти, иначе его буквально сбивала с ног боль в голове. Итак, у него есть доказательство, что они там. Но как ему последовать за ними?

Сандер понимал, что ему нужно только снять диадему и сделать шаг. Но врожденная осторожность предупреждала против этого. Сдаваться неизвестному совсем не соответствовало его природе.

Он попробовал прежний трюк: говорил себе, что боль нереальна. Не помогло. Эта сила была гораздо значительней, а его воля к сопротивлению, вероятно, ослабла в первой схватке.

Но он должен идти вперед. И не может, оставляя на голове ленту. Выбор прост. Упрямое желание выяснить, что скрывается за всем этим, не давало ему возможности отступить. Медленно, с ощущением, что сдается врагу, Сандер снял с головы диадему и повесил ее на пояс, рядом с лентой Рина.

Встав на ноги, он пошел вперед, осторожно, держа в руке самострел, шел, как разведчик на вражеской территории. Впрочем, у него было ощущение, что против того, что он здесь найдет, стрелы бесполезны, как бы хорошо он ни нацелился.

Он подошел к тому месту, где его ударило. Сначала ничего, вообще ничего. Потом…

Сандер застыл, сжал зубы. Мысль – это не его мысль! Теперь бежать он не мог: его держали так прочно, будто он оказался в сети лесных людей. Против воли, против самого своего страстного желания он шел вперед, прямо к центру здания.

Может, в этом причина, почему его покинул Рин? А Фейни и пеканы? Тоже увлечены той же силой?

Сандер шел, шатаясь, воля его сражалась с телом, он никогда не думал, что такое возможно. Об этой ли «силе» так часто говорила Фейни? Но он не мог поверить, что знакомая ему девушка создавала это!

Он увидел, что его влечет не к стенам разбитого здания. Скорее к яме в площади. Теперь он видел, что это отверстие сооружено не одновременно со зданиями. Края его обрамлены камнями, но камни обработаны грубо по сравнению с едва не рухнувшими зданиями.

Мысль о том, что его тянет под землю, придала ему добавочные силы для борьбы, но все же вырваться он не смог. И не мог поднять руки, чтобы надеть диадему, которую так безрассудно снял.

Сандер достиг грубо сделанного отверстия. Он увидел начало лестницы, и его порабощенное тело начало спуск. Тут Рину, должно быть, пришлось нелегко. Он прошел здесь: Сандер уловил резкий запах животного.

Внизу не темно, факелы не нужны. Добравшись до дна, Сандер увидел перед собой коридор. Тускло-белые стены потрескались, но не раскололись. Через равные интервалы на стенах висели длинные светящиеся стержни. Не все горели – некоторые были изогнуты и темны. Но все же горело достаточно, чтобы все хорошо видеть.

Кроме этих светящихся стержней, на стенах ничего не было, ни одной двери, коридор продолжался все дальше и дальше. Но в конце виднелся тот же странный туман. И что за ним, Сандер не видел.

Ему не дали времени для размышлений, ноги понесли его вперед. Когда он поворачивал голову и смотрел назад, то обнаруживал, что непонятный туман сгущался и сзади, и так плотно, что он не видел лестницу.

Коридор широк: шестеро людей могут пройти в ряд, и высок: Рину здесь не пришлось ползти, прижимаясь к полу. Стены покрыты каким-то скользким блестящим материалом, хотя под ногами не скользко. Пол из маленьких, тесно пригнанных красных квадратиков.

Воздух свежий, никакой затхлости, как в туннелях старого города. Время от времени Сандер ощущал легкий сквозняк.

Коридор кончился в поперечном зале, широком и хорошо освещенном такими же стержнями. Зал уходил направо и налево, и концы его скрывал тот же туман.

И здесь Сандеру не позволили самому принимать решение. Решение приняли за него. Он механически повернул налево и пошел дальше.