Несносная леди для некроманта

Глава 7

Широкое крыльцо трактира встретило нас яркими магическими огнями, видимыми издалека и освещавшими пространство вокруг крепкого приземистого здания на расстоянии нескольких метров. Но удивило было не это, а расположенные по периметру большие костры, сложенные из целых брёвен, и несколько крепких молчаливых дозорных, сидевших рядом с ними, которые проводили нас настороженными взглядами.

Определив жеребцов в охраняемое стойло, где находилось с десяток других лошадей, и выдав им корм, мы направились к трактиру.

– Похоже, хозяин заведения знает не понаслышке о творящихся на этой дороге странностях, – озвучил Фарой крутящиеся в моей голове мысли. – Иначе бы не стал тратиться ни на освещение, ни на дозорных.

– Зато в селении не видно ни одного огонька в окне, – подметила я, вглядываясь в силуэты домов, стоявших неподалёку.

– Сдаётся мне, что там никто уже не живёт, – проследив за моим взглядом, ответил мужчина. – Прислушайся. Слышишь?

– Нет, ничего не слышу, – покачала головой, старательно напрягая слух, но кроме шелеста листьев на ветру и потрескивания древесины в кострах, не уловила ничего.

– Именно. Ни лая собак, ни мычания коров, ни пения петухов. Такое может быть только в заброшенных деревнях.

– Если отсюда ушли люди, почему тогда не закрылся трактир?

– Скорее всего, это место востребовано у путников, и выгода перевешивает все здравые мысли. Но не нам судить. К тому же дороге нельзя оставаться без постоялого двора. Несмотря на то, что этот торговый тракт старый, он важен для страны. Вот и приходится людям приспосабливаться. Странно только то, что никто до сих пор не сообщил королю о творящихся здесь безобразиях.

– Король далеко, в своём дворце, ему нет дела до простых людей, – в темноте вспыхнул огонёк от раскуриваемой трубки, осветивший морщинистое мужское лицо с широкими смоляными бровями, залихватски закрученными усами и короткой ухоженной бородкой. – Если бы не наместник, отремонтировавший дорогу и предоставивший защиту, пришлось бы совсем туго. Но, простите мою неучтивость, люди добрые, меня зовут Травел. Я – хозяин этого заведения. Что желаете – отужинать или сразу комнату?

– И то, и другое, – ответил Фарой.

– Замечательно, – мужчина выбил табак из трубки и приглашающе махнул рукой, распахивая дверь, – прошу.

Светлое помещение, пропитанное запахами съестного и крепкого мужского пота, было заставлено деревянными столами, почти все из которых оказались заняты.

– В углу возле камина есть свободное местечко, – указав в нужном направлении, произнёс хозяин. – Подойдёт?

– Да, конечно, – согласился куратор, окинув беглым взглядом посетителей.

– Хорошо, тогда располагайтесь, я через минуту подойду.

Народ в трактире собрался разномастный. Были и семьи с детьми, сидевшие поодаль ото всех, и весьма подозрительные личности, прячущиеся по углам в тени.

– Не пялься так открыто, – шепнул мне на ухо Фарой, – это может быть расценено либо за приглашение провести вечер, либо за оскорбление. Иди к столику, я сейчас.

Лишних проблем не хотелось: с лихвой хватало уже имеющихся, поэтому я поспешно опустила взгляд в пол, и начала пробираться между столиками, когда почувствовала хлёсткий шлепок по мягкому месту, проходя мимо стоявших в проходе мужчин… Тому, кто был ближе, и прилетело от меня кулаком в челюсть с разворота. Действовала быстро, исключительно на инстинктах, не думая о последствиях. Хотя если бы даже и успела подумать, поступила бы так же. Подобное обращение нельзя прощать.

– Да ты совсем сдурела, девка, – взревел коренастый крепыш, потирая челюсть.

– Не будешь распускать руки, – процедила, растирая ладонь, которую прострелило болью от соприкосновения с каменной челюстью.

– Да я тебя и пальцем не тронул, – ревел тот, наступая.

– Ещё шаг, и я тебя поджарю до румяной корочки, – раскрыв ладонь, продемонстрировала огонь, призвав магию, что немного отрезвило буяна.

– Тебя ни на минуту нельзя оставить одну, – появившийся Фарой оттеснил меня за спину.

– Твоя баба меня ударила, требую извинений, – распылялся пострадавший, у которого на скуле расплывался синяк, вызывая у меня чувство удовлетворения от проделанной работы.

Пока крепыш кидался обвинениями, рыча разъярённым зверем, я разглядывала крепкие фигуры его товарищей, прикидывая возможное развитие дальнейших событий. Признаться, хотелось проучить нахала, но при этом не разгромить таверну… Когда уловила едва заметное движение сбоку от столпившихся мужчин. Мелькнувшая тень заставила напрячься и вглядеться в пространство рядом со здоровяками. Это и помогло мне заметить, как цепкие пальчики срезали с пояса кошелёк у одного, потом они же похозяйничали в кармане другого и переместились к третьему.

Похоже, кто-то обчищал постояльцев, умело прикрываясь мороком. И сдаётся мне, я стала невольной сообщницей воришки, устроив скандал. А это значит, что и крепышу могло достаться от меня незаслуженно.

Выскользнув из-за спины куратора, я рванула вперёд, полагаясь на удачу, и на этот раз она меня не подвела. Пальцы вцепились в чью-то одежду, затрещавшую по швам от попытки вывернуться из моего захвата. Но я держала крепко, опутывая огненной плетью злоумышленника, завёрнутого в плащ, с которого начал спадать морок.

На первый взгляд могло показаться, что воришка – мальчишка, но хрупкое гибкое тело и плавность движений выдавали в нём девчонку. Стоило скинуть капюшон, закрывавший лицо, как мои подозрения подтвердились. Светлые длинные волосы рассыпались по плечам, а большие зелёные глаза смотрели с обидой и раздражением. Вот только гордо вздёрнутый нос ясно давал понять, что угрызений совести она не испытывает.

– Это что ещё за дела? – опешил крепыш, поглядывая то на меня, то на юную девушку.

– Держи свои извинения, – обратилась я к нему, выхватив у злоумышленницы его кошелёк.

– Это же мой, – удивился тот, поднеся кожаный мешочек чуть ли ни к носу.

– Именно, – кивнула я, – выудив следующий и кинув его хозяину, который ловко поймав, кивнул мне в знак благодарности.

– Что здесь проис… – подоспевший Травел замер, замолчав на полуслове. – Силия? Дочка? Не может быть! Ты же… Тебя же унесла нежить… Я сам видел… Мы пытались пробиться… Искали тебя всю ночь, но нашли лишь разодранный туфель.

– Как ты меня назвал? – удивилась та, распахнув заблестевшие от слёз глаза, в которых отражалось неверие и удивление, отчаяние и затаённая надежда.

– Силия, – прохрипел мужчина, протянув к ней дрожащие руки. – Ты ничего не помнишь? Я – твой отец… – обернувшись к двери, ведущей в кухню, он крикнул: – Нарин, иди скорее сюда. Посмотри, кто здесь.

Появившаяся невысокая женщина, замерла на пороге, выронив из рук тарелку, которую протирала перекинутым через плечо полотенцем. Раздавшийся звон бьющейся посуды прорезал звенящую тишину, окутавшую таверну.

– Дочка… – всхлипнув, женщина бросилась к девушке, заключив её в крепкие объятия. – Живая! Родная моя! Я столько раз молила Богов, чтобы они тебя вернули… Чтобы ты осталась жива. И чудо случилось!

– Ма-мама? Мама! – разрыдалась девушка, вцепившись в женщину. – Мамочка…

– Девочка моя, родная, – нашёптывала та, а у меня катились по щекам слёзы, впрочем, не у меня одной.

– Ну, дела, – шмыгнув носом, покачал головой коротыш, – малышка Силия вернулась, а ведь с того памятного нападения, прошло уже несколько месяцев. Что ж, за это стоит выпить. Травел, угощай!

Кажется, драка отменяется. О том, что же случилось с девушкой на самом деле, и как она оказалась здесь, ещё предстояло выяснить, но это уже нас не касалось, как и то, откуда у неё талант к созданию морока.

Ухватив меня за локоть, Фарой потянул к столику у камина. И я пошла следом, не проронив ни слова, думая о том, что судьба, порой, непредсказуема настолько, что даже в чём-то плохом может отыскаться хорошее. Невероятно, но факт!

На радостях хозяева трактира закатили целый пир, так что ужин нам достался бесплатно. Ушли мы из общего зала ближе к полуночи, сытые и довольные, в сопровождении младшего сына Травела, который вызвался нас проводить до выделенных покоев. Правда, здесь нас тоже ждал очередной сюрприз. Оказалось, что комната всего одна.

– Больше свободных нет, – развёл мальчишка руками, всунув Фарою ключ, и сбежал, оставив нас топтаться на пороге крохотной спаленки, где кроме шкафа, двух стульев, стола и широкой кровати, ничего не было.

– Ладно, будем довольствоваться тем, что есть, – подтолкнув меня в спину, произнёс куратор. – Вперёд, леди Кирана. Где же ваша смелость? Помниться на поляне вас моё присутствие не смущало. Представьте, что мы всё ещё в лесу.

Мда-а, глядя на застеленную широкую постель, почему-то представить что-то другое не получалось.

*****

Пройдя в комнату, куратор скинул обувь и камзол, после чего лёг на кровать поверх покрывала, закрыв глаза и демонстративно не обращая на меня внимания. С противоположного края оставалось достаточно места, чтобы его занять, но это было выше моих сил. Нет, одно дело спать неподалёку друг от друга на поляне посреди леса, и совсем другое – в постели.

Прикрыв дверь, я подхватила стулья и поставила их в угол между шкафом и стеной. Потом стащила подушку, чтобы подложить её под спину и, завернувшись в плащ, устроилась на импровизированной лавке, сев на один стул и положив ноги на другой.

– И долго ты так собралась сидеть? – хмыкнул лорд, не открывая глаз. – В седле не насиделась?

– Сколько нужно, столько и буду, – проворчала, пытаясь устроиться поудобнее на жёстком ложе.

– Ну-ну… – повернувшись на бок, мужчина затих, а вскоре его дыхание стало глубоким и размеренным.

Заснул? Скорее всего. Вот кого ситуация нисколько не смущала. Да и можно ли хоть чем-то смутить этого мужчину? Что-то сомневаюсь.

Спать сидя было неудобно, жёстко, тело затекало, но переступать через себя, через свою гордость, я не собиралась. Нам бы только добраться до академии, а там уже и комната своя будет, и кровать, и душ. По крайней мере, я на это очень надеялась.

Несмотря на неудобство, усталость всё-таки взяла своё, погрузив меня в крепкий сон. Но даже в нём не обошлось без появления куратора.

– Несносная девчонка, – мне снился его раздражённый шёпот и осторожные прикосновения, – мелкая, но упрямая как тысяча баранов. Навязалась же на мою голову. Ладно, бывало и хуже. Нам бы только добраться до академии…

Да, да, нам бы только добраться… Хоть в чём-то наши желания совпадают.

Видения неспешно сменялись, осторожно покачивая меня в море безмятежного спокойствия и умиротворения. Было тепло и уютно. И лишь размеренное биение сердца возле уха, разбавляло окутавшую меня тишину.

Жёсткие стулья волшебным образом стали мягкими, увеличившись в размерах, а кожаный плащ обернулся тёплым одеялом, которое мне подоткнули под бочок. Надо же, какой чудесный сон. Когда-то так делала мама, желая мне спокойной ночи. Крупная слезинка скатилась по щеке, но её тут же ласково смахнули.

– Всё будет хорошо, малышка, не плач, – слуха коснулся едва различимый шёпот.

И это было последнее, что осталось в сознании, которое погрузилось в манящую темноту, наполненную трепетом и ожиданием какого-то чуда.

Утро встретило меня гомоном голосов в коридоре. Не открывая глаз, я сладко потянулась, прислушиваясь к забористым ругательствам и пытаясь понять, с чего это прислуга толпится возле моей двери.

– В очередь, не видишь что ли, занято…

В очередь? В какую ещё очередь?

– Он что там, заснул?..

Он? Кто, он?

– Это, между прочим, общий душ и туалет, так что заседать будете дома…

После этих слов воспоминания прорезались сквозь сладкую дрёму, окончательно скинув оковы сна. Распахнув глаза, я уставилась в белёный потолок комнаты, только сейчас осознав, что лежу на кровати, а вовсе не сижу на стуле.

Подскочив в постели, испуганно огляделась, убедившись, что нахожусь в ней одна. И только потом заметила Фароя, спавшего в странном приспособление, подвешенном к балке и похожем на рыбацкую сеть. Кажется, я видела подобное на корабле, когда мы путешествовали с родителями вдоль континента, и моряки называли его гамаком. Вот только тот, в котором лежал куратор, был сделан из силовых нитей, а вовсе не из обычной верёвки.