Нерхаш

Глава 5.

Трангар, как и три остальных государства, занимал одну четвертую Нерхаша и располагался в северном полушарии к западу от Нарги. Жителям Трангара и повезло и не повезло одновременно. Им достался материк, практически весь изрезанный фьордами и периодически затопляемый водами соленого Трангарского моря. Нельзя сказать, чтобы поначалу они были в восторге от этого обстоятельства, но постепенно привыкли и даже сумели устроиться с комфортом. Но тогда, в самом начале их жизни на Нерхаше, было много недовольных тем, какая часть планеты им досталась в результате жребия. Нередко раздавались голоса, требующие пересмотра границ и обвиняющие соседние государства в обмане и подтасовке, а также высказывающие прямые угрозы в случае отказа трех других государств идти на компромисс. Постепенно все утряслось, потому что идти на военный конфликт с остальными было для Трангара равносильно самоубийству. Когда же стало ясно, что столь неблагоприятное географическое положение дало такой толчок развитию магии, то все претензии потихоньку сошли на "нет", а, если кто-то из политиков и говорил о давней несправедливости, то все понимали, что делается это только для того, чтобы заработать политические очки. Дома гайров в Трангаре, в связи со всем вышеизложенным, оказались не только чрезвычайно сильными, но и очень влиятельными.

Как и в других странах, в Трангаре их было четыре. Турэны - воины. Ну, этим никого не удивишь, в каждом государстве была своя семья воинов. Дешэ - целители и защитники. Если в плане целительства Тенги вполне могли с ними посоревноваться, то в плане защитной магии равных им на Нерхаше не было. Дайкрэ - водные. Кто, кроме них смог бы останавливать сезонные бури, в результате которых Трангар каждые полгода подвергался опасности затопления? И, наконец, Нагрэн - земельные. Вот кто по-настоящему разгулялся на Нерхаше. А как выразиться по-другому, если поднятие Трангарского материка на несколько метров над уровнем моря было целиком их заслугой? Пока все остальные гайры в других странах придумывали себе развлечения, трангарцы работали в поте лица и преуспели в своей деятельности.

Преодоление постоянных трудностей наложило определенный отпечаток на национальный характер трангарцев, который и поначалу был нелегким, но с течением времени превратился в крайне… неуживчивый. Очень ярким свидетельством этому было то, что вообще все гайры на Нерхаше, серьезно занимающиеся магией (то есть, почти все) становились не очень похожими на людей внешне, да и плане энергетики, в возрасте примерно трехсот-четырехсот лет, и в этом же возрасте практически утрачивали способность иметь детей. (А если и не утрачивали, то лучше бы утратили.) То с трангарцами эти метаморфозы происходили раньше лет на пятьдесят-сто и были намного… заметнее. Земляные и водные, например, настолько срастались со своей стихией, по-другому это никак не назовешь, что их тела приобретали черты этой стихии. Каменные исполины среди стариков Дайкрэ стали уже притчей во языцех среди остальных семейств. А ходячая, говорящая и смеющаяся морская вода, имеющая довольно приблизительную человеческую форму? Зрелище не для слабонервных. А старики Турэны с мечами и крюками вместо рук, а также другим оружием, которое, если постараться, можно было обнаружить в самых неожиданных местах? И весь Нерхаш гадал, как же на самом деле выглядят старики Дешэ, прячущиеся за своей феноменальной защитой, которую никто не мог пробить. Тоже, наверное, весьма своеобразно. Самое смешное в этой ситуации было то, что самих старых гайров нисколько не смущал их внешний облик. Напротив, они хотели такими быть и сами выбирали себе, как им выглядеть. Ну, что ж, это было их право, хотя со стороны все это несколько напоминало кунсткамеру. В этой ситуации радовало только то, что такие кардинальные изменения все-таки затрагивали далеко не всех гайров. Как правило, в основном все происходило намного мягче. Да и, слава пресветлым, не все доживали до такого преклонного возраста.

Столица государства Трангар, тоже называющаяся Трангар, была основана совсем недавно, всего около пятисот лет назад в отличие от всех остальных, основанных сразу после прибытия на Нерхаш, и располагалась прямо посередине залива на нескольких островах, расположенных группой близко друг к другу. Новый Трангар сразу строили как столицу, а потому не пожалели для нее ни сил, ни средств. Результат усилий многих и многих людей и гайров превзошел все ожидания и по внешней красоте, и по комфорту, которым были окружены его жители. У надменных трангарцев не было никаких сомнений в том, что на Нерхаше нет города, который мог бы хоть в чем-нибудь сравниться с их столицей. В принципе, они были, конечно же, правы, но кое-кто, например, благородная гайре Кинари Тенг-Вьор, прибывшая в столицу этим утром, могли бы с этим поспорить.

После того, как прелестная госпожа Кинари оставила своего мужа досматривать счастливые сны в одиночестве, она первым делом наведалась в Наргу. Но оставалась там недолго, всего около часа. Правда, успела сделать за это время очень много. Сначала, даже не переодевшись, она направилась в королевский дворец, где встретилась со старой королевой и уже пожилым наследным принцем с супругой, обсудила с ними сложившуюся ситуацию и предложила выход, который слегка шокировал пожилого принца. Старую же королеву шокировать было невозможно, она согласилась с выводами гайре Кинари, и тут же села писать послание своему трангарскому коллеге. Это не заняло у нее много времени, так как было призвано служить лишь поводом для встречи. После этого она с помощью аппарата междудворцовой связи связалась с королевским секретариатом Трангара и договорилась об аудиенции для своей подруги. Вот за что Кинари всегда уважала свою королеву, так это за быстроту и точность принимаемых решений. В этом на нее всегда можно было положиться, и, кроме того, это колоссально экономило время.

Кинари бережно взяла королевское послание и, успокоенная, отправилась выполнять задуманное. Успокоенная еще и потому, что во время визита тщательно осмотрела королеву и наследника с помощью своего нового зрения, и теперь могла, по крайней мере, не опасаться удара в спину.

После этого она ненадолго заскочила домой и, внимательно рассмотрев своих телохранителей, решила, что возьмет, пожалуй, Флора. После этого она переоделась, попутно решив уволить двух служанок (одна из которых оказалась шпионкой в пользу Ценеты, а другая попросту распутницей), и через несколько минут была уже в Трангаре, сопровождаемая одним-единственным телохранителем.

Благодаря вмешательству королевы, они смогли выйти из портала прямо в саду королевского дворца, минуя обязательные для всех проверки службы безопасности. И, в сопровождении молчаливого слуги, направились через черный ход в королевские покои, так как предстоящая аудиенция была не только неофициальной, но и тайной. Но через некоторое время Кинари отослала слугу, сказав, что в его услугах нет необходимости. Она прекрасно знает дорогу. Слуга учтиво откланялся, и дальше они пошли одни. Неожиданно Кинари остановилась и набросила на себя и телохранителя защиту от подслушивания.

– Флор! - Решительно повернулась она к нему. - Я все знаю.

Его светлые, как будто выцветшие, голубые глаза настороженно глянули на нее исподлобья.

– Знаете что?

– Знаю, что тебя купили, и знаю, кто купил. Даже догадываюсь, какую цену заплатили. Твоя сестра, она ведь тоже?…

Он едва сдержался, чтобы не вспылить. На скулах заходили желваки. Отрицать было бесполезно, госпожа Кинари никогда не бросала слов на ветер.

– Да. - Сказал он, наконец.

– Послушай, Флор, я знаю, что ты порядочный человек, - при слове "человек" Флор саркастически усмехнулся, - я прошу тебя, не делай это сейчас! Ты не дурак, и должен понимать, чем это может грозить твоей Ценете! Я клянусь тебе, если все закончится благополучно, я возьму к себе твою сестру и сделаю для нее все, что смогу. Ты же знаешь, что мне можно верить.

От Флора ощутимо дохнуло жаром, но лицо его оставалось спокойным.

– Да, знаю. Только что мне до Ценеты? Что она мне дала? Только пинки и унижения! Вы не знаете, каково это - быть не таким, как все! А теперь еще Дага! Мать думала, что, раз я - оборотень, то больше ей это не грозит, и родила еще одного ребенка от моего отца. И опять то же самое! Я не допущу, чтобы Даге пришлось пережить то же, что и мне. Пока это удавалось скрывать, но скоро она станет совершеннолетней, и все откроется!

При всем старании Кинари не смогла бы его осудить. Особенно сейчас, когда увидела то, что ему на самом деле пришлось пережить.

– Ты спрашиваешь, что тебе дала Ценета, кроме унижений? Флор, она дала тебе жизнь! Тебе и Даге. Разве этого мало? Прошу тебя, помоги ей и мне, а я помогу тебе и твоей сестре. Я знаю, он обещал тебе, что сделает так, что никто никогда не увидит вашу сущность, и я знаю, что он может это сделать! Но, Флор, ты не знаешь, что это за… гайр. К нему опасно даже подходить близко, не то, что иметь с ним какие-то дела! Поверь мне, я знаю, о чем говорю!

Флор заколебался. Он служил у Кинари уже тридцать лет и знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что она не врет. Она вообще врала очень редко, только если возникала крайняя необходимость в этом. Он немного помолчал, и, смерив ее бесконечно усталым взглядом, тяжело кивнул, соглашаясь.

– Хорошо, поступайте так, как считаете нужным. Но учтите, он знает, что вы здесь. Я успел сообщить, пока вы переодевались.

– Какая оперативность! - Кинари попыталась за иронией скрыть побежавшие по спине мурашки. - Может, ты даже знаешь, где он сейчас находится?

Он криво усмехнулся.

– Ну, этого никто не знает. А откуда, если не секрет, вы узнали, что я с ним сотрудничаю?

– Это секрет! - Кинари с трудом выдавила из себя улыбку. - И я бы назвала ваши отношения как угодно, только не сотрудничеством. Идемте!

Она убрала защиту, и они двинулись дальше.

Перед королевским кабинетом их встретил секретарь, уже немолодой Нагрэн-Нитар, как поняла Кинари по его ауре. Впрочем, что он немолодой Нагрэн можно было понять и по тому, что на его запястьях, как браслеты, прямо из кожи росли крупные изумруды. По-своему это было даже красиво.

– Госпожа Кинари Тенг-Вьор? - Полуутвердительно - полувопросительно уточнил он.

Кинари сдержанно поклонилась.

– Вас ожидают, благородная гайре!

И он распахнул перед ней высокие двери.

– Прошу вас!

Кинари чуть наклонила голову и молча прошла в кабинет. Флор, разумеется, остался в приемной.

Король изволил почтить ее вставанием. Впрочем, как человек еще молодой, на тот момент ему было всего около тридцати лет, он мог себе позволить встать перед красивой гайре. Тем более что сам был человеком и какой-то особенной красотой не отличался. Был он высок, худ, бледен и длиннонос.

– Госпожа Кинари Тенг-Вьор? - Любезно осведомился он. - Меня предупредили о вашем визите, я жду вас уже четверть часа.

Хотя слова его и содержали некоторый упрек, тон его голоса практически сводил его на нет.

– Ваше величество! - Кинари опустилась перед ним в придворном реверансе. - Я пришла, как только обстоятельства позволили мне это сделать. Мне остается только выразить вам свою благодарность за ваше терпение.

– Надеюсь, оно будет вознаграждено. Прошу вас! - Король жестом пригласил Кинари сесть, и сам опустился в роскошное кресло.

Их разделял стол, на котором стояли письменные приборы, графин с вином и хрустальные бокалы невероятной красоты. Нагрэны постарались.

– Вина? - Не дожидаясь согласия, король собственноручно плеснул немного вина в ее бокал. Он был сама любезность, и Кинари понимала, почему. В бокале, который он протянул ей, содержалось настойка, ненавязчиво заставляющая человека, который ее выпил, говорить то, что он хотел бы скрыть. Ей были прекрасно видны зеленоватые полоски света, исходящие от нее. Кинари улыбнулась, взяла бокал и поднесла его к губам. (Еще и запах! Да за кого они ее принимают?) Но пить из него, само собой, не стала, а, как будто, спохватившись, поставила на стол.

– Простите! - Сказала она. - Вы, вероятно, сгораете от нетерпения. Позвольте вручить вам послание от моей королевы.

Она достала из папки бумагу с гербом и вручила ее со всеми подобающими случаю церемониями. Король, еще не научившийся как следует скрывать свои эмоции, раздосадовано скривился (к его чести, надо сказать, едва заметно!) и небрежно взял бумагу. Сломав большую гербовую печать, еще один пережиток далекого прошлого, он принялся читать то, что написала старая королева. По лицу Кинари, на котором, как приклеенная, застыла маска ничего не выражающей любезности, никак нельзя было заподозрить, что она уже выполнила все, зачем пришла, и то, что будет происходить в дальнейшем, ее мало волнует. Король, по всей видимости, думал иначе. Потому что, прочитав послание, он прямо-таки засветился от удовольствия, хотя и постарался ничем не выдать своих чувств сидевшей напротив гайре. Упомянутая же гайре, которая была старше него более чем на сто лет, и без новообретенного видения могла бы сказать об этих чувствах больше, чем он сам.

– Вы знаете, что пишет мне моя царственная сестра, госпожа Кинари? - Поинтересовался он.

– Да, разумеется. - Спокойно ответила Кинари. Еще бы она не знала!

– В таком случае, я хотел бы ознакомиться с доказательствами того, что именно Ценета нанесла вам столь чудовищное оскорбление, осквернив вашу национальную святыню.

– Вы их получите, как только согласитесь вступить в союз с Наргой. В военный союз. Официальный.

Видно было, как он с удовольствием проглотил наживку.

– И вы полагаете, у нас есть шансы на победу?

Она изящно пожала плечиками.

– Разумеется. Ваши Турэны и наши Крэйги и Заргоны, объединившись, способны покорить весь Нерхаш, не только Ценету. Да и кроме них у нас много сильных гайров. Я полагаю, что людей привлекать не придется. Нет смысла.

Король хищно улыбнулся. В его ауре вспыхнула агрессия и закружилась, наматывая круги вокруг него. Пресветлые боги, похоже, он мечтал о войне всю свою сознательную жизнь!

– Вы правы, моя милая гайре! Эти недоумки даже не поймут, зачем им это нужно!

– Ну, что ж, я думаю, мне есть, чем обрадовать мою королеву. - Сказала Кинари, вставая. - А сейчас, позвольте мне откланяться, и не отнимать более ваше драгоценное время, которое вы, несомненно, сможете потратить с большей пользой, чем, общаясь с вашей покорной служанкой. - Кинари снова присела в реверансе, но король на этот раз никак не отреагировал на ее слова. Он сидел, тупо уставившись на нее, и выглядел странно. Он, как будто в мгновение ока перестал быть похожим на себя. Кинари, не понимая, бросила на него быстрый взгляд. И то, что она увидела, заставило ее похолодеть и замереть на месте, как испуганного кролика перед удавом. Вдруг король дернулся и заговорил высоким, тонким голосом, совсем непохожим на тот, который Кинари слышала раньше.

– А вы знаете, что вы очень красивы, госпожа Кинари? - Спросил он, так напомнив ей ярмарочного паяца, что, даже если бы она ничего не видела, то сейчас бы точно поняла, чьих добрых рук это дело. - Ах, если бы вышли замуж за моего друга Заргона, на Нерхаше не было бы пары красивее, чем вы! - И он засмеялся жутким, тонким, дребезжащим смехом, от которого Кинари охватил ужас. Но, как ни странно, этот ужас и привел ее в чувство. Она сразу же, с первых секунд общения с королем заметила в его ауре сильное присутствие своего старого знакомого. Это ее совсем не удивило, но она не думала, что он так близко. Это все меняло.

Кинари резко отпрыгнула от стола и произнесла слова, активирующие демона, запертого в ней. Он трепыхнулся, вбирая силу, которую она ему предоставила, и рванулся на волю. Правда, воля его была ограничена тем человеческим существом, на которое его направила неумолимая хозяйка. Он выскочил из Кинари и, взмахнув призрачными крыльями, устремился к несчастному королю, который, разумеется, не мог видеть того, для кого ему предстояло послужить лишь простым, пусть и царственным кормом. Не пожелав досмотреть, чем это все закончится, Кинари выскочила из кабинета, как ошпаренная кошка.

Флор, в долю секунды поняв, что от него требуется, вырубил ничего не подозревающего секретаря и понесся за своей хозяйкой к выходу из дворца. Им почти удалось уйти, но в последнем коридоре на них набросилась охрана. Прикрывая собой Кинари, Флор начал забрасывать охранников огненными шарами, благо, что далеко не на всех были противоангрицевские амулеты. Коридор заполнили крики, дым и запах горелой плоти. Тех, кого не удалось достать огнем, Флор в промежутках между заклинаниями виртуозно доставал мечом. Быстрота реакции и сила оборотня давали ему такое преимущество, что он почти в одиночку раскидал человек двадцать, но уйти им с хозяйкой все равно не дали. Из бокового прохода неожиданно высыпала целая толпа охраны и взяла их в кольцо. Флор прижал Кинари спиной к стене и зарычал, показывая удлинившиеся клыки. И с тоской подумал, что трансформации, похоже, не избежать.

Но, оказалось, что, несмотря на долгое знакомство, он плохо знал свою хозяйку. Она слегка оттолкнула его от себя, и, высвободив руки, обняла его одной рукой за шею и зажала ему нос, а второй рукой сделала резкое движение, словно отбрасывала пригоршню песка. Первые ряды охранников сразу повалились на пол, так и не сообразив, что произошло. Никто не ожидал этого, и Флор в том числе, потому что даже ему было видно, что вся охрана была снабжена амулетами Дешэ. Но Кинари на этом не успокоилась. Она выпустила нос Флора и прошипела ему в ухо, чтобы не отходил от нее далеко. Затем что-то пробормотала, и на охранников обрушился потолок. Здание дворца зашаталось, и Кинари с Флором оказались стоящими на маленьком пятачке. Многие оказались сбиты с ног, и возникла небольшая свалка, которой и воспользовался Флор. Он схватил за руку пытающуюся наколдовать что-то еще Кинари, и потащил ее к выходу. Она тоже выхватила спрятанный в складках платья меч, потому что охрана тут же опомнилась, и им пришлось прорываться с боем. Оба отделались несколькими не слишком серьезными ранами, которые Кинари кое-как затянула на бегу. Вслед им полетели самые разные задерживающие заклинания. Флор легко уворачивался, прикрывая собой Кинари, и удивлялся тому, что среди задерживающих не оказалось ни одного боевого. Значит, охрана получила приказ взять их живыми.

Неожиданно они оба со всего размаха налетели на прозрачную стенку, поставленную у самых дверей, и отлетели сразу на несколько шагов назад. Переглянулись, не понимая, что происходит, снова подошли к стенке, теперь уже медленнее, и обоим стало ясно, что здесь они не пройдут. Флор было дернулся по направлению к боковому коридору, но было уже поздно. Навстречу им с мечами и амулетами наперевес неслась охрана.

Внезапно все кончилось. Охранники остановились и застыли в нелепых позах, в корне противоречащих чувству равновесия. Кинари вопросительно глянула на Флора, тот ответил ей таким же недоуменным взглядом, но уже начал продвигаться к присмотренному ранее свободному проходу. К сожалению, это было бесполезно, потому что в двух шагах от них заколыхался серебристый туман портала, и из него вышел тот, кого так боялась увидеть Кинари. Она замерла, и Флор, бросив взгляд на ее окаменевшее лицо, понял, что вот теперь дело обстоит намного хуже, чем плохо. Его тело подернулось маревом, готовясь к трансформации, но он не стал дожидаться ее завершения, а поднял меч и устремился на Заргона, одновременно выплевывая струю пламени. Тот легко ушел с линии, пропуская мимо себя удар меча, а пламя опало у его ног, вероятно, благодаря амулетам. Потом, стоя вполоборота к телохранителю, ударил его ножом в бок, хотя еще секунду назад никакого ножа в его руке не было. Улыбнувшись уголками губ, слегка хлопнул его по лбу и негромко сказал пару слов. Именно от этих слов Флор обмяк и умер. Сразу. Он был мертв до того, как его тело опустилось на пол.

Кинари видела, как сияние вокруг него стало быстро тускнеть, а потом быстро свернулось и потухло. Она до крови закусила губу, и сосредоточенно глянула поверх головы Заргона. Резко выбросила руку вперед и разжала ее. Над головой Заргона материализовался огромный и по виду тяжелый меч, а то, что она выбросила, превратилось в маленьких черных мушек, которые яростно набросились на Заргона. Он выругался и что-то крикнул. Мушки от этого посыпались на пол, и меч тоже. Крийон заметил его в последнюю долю секунды и успел отпрыгнуть, хотя клинок все-таки прошелся по его плечу, оставив на нем длинную царапину.

Заргон ослепительно улыбнулся Кинари и, если бы кто-нибудь посторонний мог сейчас их видеть, то он смело мог бы сказать, что этот до неприличия красивый гайр откровенно любуется прекрасной гайре. Но самой Кинари в данный момент было на это наплевать. Она выбросила на него еще несколько приготовленных специально для этого случая заклинаний, но они не причинили ему никакого вреда, за исключением пары синяков и царапин.

Отчаяние удушливой волной захлестнуло Кинари. Она растратила почти все свои силы, и ей больше нечего было ему противопоставить. Но, взглянув на мертвого Флора, она собралась и из последних сил развеяла его тело в пыль. Не хватало еще, чтобы Дешэ использовали его для своих грязных экспериментов. Потом подняла меч, прекрасно понимая, что против такого противника он не более чем зубочистка. Это было очень глупо, но стоять перед ним, как послушная овца перед мясником она не желала. Заргон покачал головой.

– Кинари как всегда не хочет по-хорошему! Ладно, пусть будет по-плохому.

Он прикипел к ней взглядом своих прекрасных голубых глаз и произнес несколько Слов. Она не пошевелилась. Возможно, через секунду он смог бы удивиться такой стойкости, но не успел. Неожиданно громко взвыли дворцовые сирены, означающие прибытие серых охотников в королевские покои.

Заргон выругался.

– А, черт! Стой здесь! - Он послал Кинари мощный импульс, и, не сомневаясь, что она будет не в состоянии ослушаться его приказа, исчез. Ее спасло только то, что он был всего лишь Заргоном, а не Ларом, чтобы увидеть, как его заклинание отскочило от ее местами разорванной, но еще продолжающей служить ей защите.

Кинари выдохнула, и, пошатываясь, побрела к выходу. Ее никто не останавливал, потому что во дворце начался жуткий переполох, и всем сразу стало не до нее. Серые охотники - это куда серьезнее.

Заргон стоял посреди королевского кабинета и молча наблюдал, как серые охотники доедают то, что осталось от демона. А также на то, что осталось от короля после того, как им до этого пообедал демон. Зрелище было весьма любопытное, если не сказать, пикантное.

– Вот дрянь! - С чувством сказал он самому себе и, если бы его кто-нибудь услышал, то смог бы поклясться, что Заргон сказал это с гордостью.

Он подошел к столу и мельком глянул на послание Наргийской королевы, которое принесла Кинари. Он хотел было взять его, но вовремя отдернул руку. Улыбка на его лице стала шире.

– Ого! Последнее изобретение?

Яд действительно был хорош. Совсем новый, против которого ни у кого пока еще не было защиты. У короля не было ни малейшего шанса, его не спас бы никакой Дешэ. Просто не успел бы. И следов он не оставлял. Конфетка, а не яд!

– Не любим ничего пускать на самотек, да, Кинари? Совсем, как покойная матушка! - В голосе Заргона зазвучала светлая грусть, но это не помешало ему более внимательно осмотреть королевский кабинет. Как он и предполагал, в нем обнаружилось еще несколько сюрпризов, которые охрана, мало знакомая с госпожой Кинари, скорее всего, не заметила бы. Так, по мелочи: пара нестандартных проклятий и очень хорошая порча на письменных приборах, и, кроме того, сильный яд уже другого типа на двух хрустальных бокалах.

– И чего же мы этим добивались? - Язвительно поинтересовался он. - Убить бедного короля десять раз подряд? Зачем же еще и демон? А ведь, похоже, это я вас вспугнул! Но, если вы планировали убить короля традиционными способами, то для кого же вы тогда готовили демона? Моего демона, кстати! Для юного принца? Но, девочка моя, ему всего десять лет, он же еще ребенок! Знаете, Кинари, вы еще большая дрянь, чем я думал! - Теперь в голосе звучало уже уважение, которое он и решил немедленно выразить госпоже Кинари лично. К сожалению, она не стала этого дожидаться, и, проявив невежливость, отбыла в неизвестном направлении, в чем он и имел неудовольствие убедиться всего пару минут спустя. Эта новость привела его в несколько неуравновешенное состояние духа, в результате чего это крыло дворца, и так подпорченное Кинари, сильно пострадало.

Кинари вернулась на загородную виллу своего супруга примерно через два с половиной часа после того, как столь поспешно покинула ее. Выглядела она при этом, прямо сказать, не очень. Не обращая никакого внимания на слуг, с мечом в руке, который она так и не удосужилась вернуть в ножны, почти ничего не видя и не слыша вокруг себя, она молча поднялась в кабинет Вайгара. К счастью, он был дома. Кинари толкнула дверь, вошла и остановилась у порога. Ее муж, сидевший за столом, как-то очень медленно встал и обернулся. Она видела, что он, несмотря на огромное облегчение оттого, что она вернулась, опасно колеблется между страстным желанием зацеловать ее насмерть и не менее страстным желанием придушить источник своих мук и таким образом навсегда избавиться от наваждения. Кинари захотелось улыбнуться. Она совсем не испугалась его, и даже мельком удивилась тому, что так боялась его раньше. Наверное, она уже пережила весь страх, отпущенный ей на сегодняшний день. Да и по сравнению с Заргоном ее муж был просто плюшевым медвежонком.

Шатаясь, она подошла к нему почти вплотную и склонила голову ему на грудь. Колебания Вайгара еще продолжались, но его тело само решило, что ему делать. Руки сами собой поднялись и обняли ее, а губы прижались к ее виску. В этот момент силы оставили Кинари, она выронила свой меч, который, зазвенев, упал на каменный пол, и начала медленно оседать. Упасть Вайгар ей не дал, подхватил на руки и понес в ванную. Там он быстро стянул с нее местами разорванное, сильно пахнущее дымом и густо политое ее и чужой кровью платье, и опустил в ванну, наполненную теплой водой. Кинари что-то благодарно пробормотала, расслабленно растянулась в воде и откинула голову на бортик. Для дочери водного Вьора вода была самым первым лекарством от всех напастей. Вайгар между тем пытался смыть грязь и копоть с ее лица и рассматривал плохо затянутые рубцы на ее теле, а также ее ауру, кое-где проглядывающую сквозь сильно пострадавшую защиту. От этого зрелища ему сильно хотелось материться, но он вместо этого занялся более полезным делом. А именно, принялся осторожно, чтобы не навредить, подкачивать ее энергией, восстанавливая ее силы и по мере сил подлатывая ее защиту. Он готов был совсем отказаться от того, чтобы видеть ее, лишь бы эта защита продолжала служить ей и дальше. Тем более что он заметил в ее ауре такое, от чего его измученное сердце наполнилось надеждой, и он предпочел бы закрыть глаза и больше вообще ничего не видеть, чем опять пережить разочарование.

Постепенно Кинари стало лучше, и она пришла в себя. Вайгар помог ей встать, обмотал полотенцем и отнес в спальню. Там он уложил ее в кровать и закутал в одеяло почти до самого носа, потому что она начала мерзнуть. Он молчал, потому что слов у него не было. Вернее, были, но такие, которые ей лучше выслушать попозже, тогда, когда она будет в состоянии на них ответить. Поэтому Кинари начала говорить сама.

– Вайгар, - сказала она, протягивая ему руку из-под одеяла и ища у него поддержки,- Вайгар! Флор погиб!

– Это тот, который блондин?

– Да. Ты был прав насчет него. Он действительно меня предавал. Заргону.

– Надеюсь, ты убедилась в том, что он умер? - Вайгар не был кровожадным, но сейчас ему до смерти захотелось убить этого блондина еще раз.

Она посмотрела на него расширенными от возмущения глазами.

– Вайгар, это не я убила его!

– Почему? - Удивился он.

Кинари возвела глаза к потолку, но потом начала рассказывать.

– Я узнала, что он предает меня, и поговорила с ним. Мне удалось убедить его не делать этого, но за это я пообещала, что помогу его сестре. Теперь я должна выполнить свое обещание.

– Что за помощь? - Спросил Вайгар, уже зная, что оказывать эту самую помощь придется, скорее всего, ему.

– Она тоже оборотень. Ты понимаешь, что это значит. - Вайгар кивнул. - Ты не мог бы сейчас привести ее сюда? - Брови Кинари поднялись домиком, и она стала похожей на Нерави, когда та выпрашивает то, что ей очень хочется. Вайгару стало смешно.

– Хорошо! - Сказал он, изо всех сил стараясь сдержать улыбку. - Скажи, где она живет, я приведу ее.

– Правда? - Обрадовалась Кинари. - Я бы не стала просить тебя, но сама я сейчас не смогу даже повесить портал, не то, что встать и куда-то идти. А завтра может быть поздно.

– Ладно, ладно, я понял. Говори, где она. - Вайгару совсем не хотелось слушать, как она оправдывается. Тем более что, почему может оказаться поздно, он и сам догадывался.

Кинари назвала адрес в Ценете, и Вайгар, повесив портал прямо в комнате, исчез, перед этим самым строгим голосом приказав ей оставаться в постели.

В Ценете все устроилось очень быстро. Матерью покойного Флора оказалась главная повариха дома Ангрицев, служащая у них уже больше ста лет. Незаконная в третьем поколении, она принадлежала этому дому так же, как и все живущие в нем гайры. Это была очень привлекательная, хотя уже и не первой молодости женщина с невообразимо рыжими волосами и характерным темпераментом Ангрицев, сила которого ясно читалась в ее ауре. Это было странно, но ее дочь совсем не унаследовала ни ее внешности, ни ее опасного характера. Дага была очень невзрачная, похожая на серую мышку молодая девушка, и Вайгара слегка позабавило то, что, несмотря на это, оборачивалась она в кошку. Кроме невзрачности, в ее внешности были еще кое-какие проблемы. Во-первых, родинка на лице. Огромная, почти во всю щеку, и сплошь поросшая жесткими темными волосками. Во-вторых, тщательно спрятанные под прической острые кончики ушей. А также еще множество всяких родинок под платьем, которые от Лара было бесполезно прятать, равно как и нескладную фигуру. Похоже, что в доме Ангрицев ее внешность мало кому казалась привлекательной, и по этой причине Дага была существом зажатым и забитым, мучительно краснеющим под взглядом Вайгара. Она изо всех сил отворачивалась от него, временами пытаясь прикрыть рукой свою родинку, но тут же отдергивала ее, не желая дать ему понять, что она чувствует. В общем, сестра этого поганца Флора Вайгару понравилась. Боги с ней, с внешностью, но аура у нее была очень миленькая, несмотря на все ее страдания.

Как того и следовало ожидать, обаянию Лара обе дамы не смогли ничего противопоставить и благополучно дали убедить себя в том, что рядом с гайре Кинари Даге в любом случае будет лучше, чем здесь. Вайгар не стал ничего говорить им о гибели Флора, любезно возлагая на свою жену эту почетную обязанность и будучи вполне уверенным в том, что она сделает это несравненно лучше, чем он сам.

Дома он со всеми церемониями представил Дагу своим слугам и велел им о ней позаботиться. Маленькая кошка, и так сильно засмущавшаяся во время представления, после его приказа насчет заботы и повышенного внимания всех слуг, сразу обратившегося на нее, совсем сникла. Она то краснела, то бледнела, пока пожилая экономка, незаконная Лари, не сжалилась над ней и не увела ее в отведенную ей комнату.

Когда Вайгар вернулся в спальню, Кинари уже спала, чего и следовало ожидать после всех ее похождений. Он осторожно лег рядом с ней, стараясь не разбудить свою блудную жену, и почувствовал, как напряжение, с утра державшее его, постепенно отступает. Ее аура опять была в тумане, и он не мог сказать точно, как она себя чувствует, но, по крайней мере, ее защита восстановилась и начала действовать так же, как раньше. Он слегка скривился, вспомнив, что он испытал, когда, проснувшись, не обнаружил ее рядом с собой. Ему даже сейчас было от этого немного не по себе. Как ненормальный он бросился ее искать по всей Нарге, но, разумеется, безуспешно. Если бы ему на глаза попался хоть один человек или гайр, хоть что-нибудь знающий о том, куда могла отправиться госпожа Кинари этим утром, он бы вытряс из него все. Но ему не повезло. Во дворец Тенгов его даже на порог не пустили, как того и следовало ожидать, а на его вопрос о Кинари сказали, что не имеют права разглашать эту информацию. Не имеют права! Да если бы они ее имели, эту информацию! Он прекрасно видел, что они сами знают не больше него, только то, что она приходила, переоделась и ушла, просто делают вид, пытаясь прибавить себе значимости и не понимая, насколько глупо это выглядит. Тем не менее, ему пришлось возвращаться домой одному, без Кинари. Он все еще надеялся, что она вернется, после прошедшей ночи он не мог отнестись ко всему с привычным цинизмом, и потому решил, что разумнее всего дожидаться ее дома, на своей загородной вилле, куда у нее был свободный доступ. Вот и дождался. Сейчас от глупого счастья, цветком расцветающего в его груди, он был не в состоянии злиться на нее, но потом, позже, когда она проснется, Вайгар твердо решил, что не даст ей уйти от ответа на его вопросы. Еще одна такая отлучка его прекрасной жены, и ему можно будет спокойно отправляться на свалку для сломанных гайров, потому что этого ни его здоровье, ни его мозги этого попросту не выдержат.

Незаметно для себя он задремал и проснулся оттого, что его прелестная жена, улыбаясь, нежно погладила его по щеке. От ее прикосновения кровь сразу вспыхнула, и он почувствовал себя стариком Ценгом, которые, как поговаривали на Нерхаше, могли жить в огне, как саламандры. К сожалению, он не был саламандрой, и долго такого огня выносить не мог. Поэтому он, минуя все разговоры и почти минуя предварительные ласки, набросился на жену, которая, к счастью, не возражала против такого грубого обращения.

Когда все закончилось, он еще долго не мог успокоиться, целовал ее куда попало, и не мог надышаться запахом ее волос. Этот запах, в котором еще сохранился сильный привкус гари, и привел его в чувство. Он перестал ее целовать и слегка отодвинул от себя, потому что не всегда мог контролировать свои эмоции, если чувствовал прикосновение ее гладкой, как йасиарский шелк, кожи.

– Вы ничего не желаете рассказать мне, дорогая Кинари? - Любезным тоном, призванным дать ей понять, что он не шутит, осведомился Вайгар.

К его удивлению, она улыбнулась, потом вздохнула и сняла с пальца одно из колец. Ее аура тут же вспыхнула ярким светом, заставив природного Лара слегка зажмуриться от неожиданности. Секундой позже он впился в нее глазами, не вполне веря самому себе, и пытаясь как можно дольше насладиться редким зрелищем. По отношению к нему там горела и переливалась самая настоящая любовь, и за одну возможность видеть это он с легкостью отдал бы жизнь. К сожалению, Кинари опять надела кольцо, и ее аура закуталась в туман. Вайгар запротестовал:

– Не надо, сними, я хочу посмотреть!

– Но тогда я не буду тебя видеть! - Сказала Кинари, и после этих слов мысли Вайгара сделали какой-то немыслимый кувырок.

– Что? - Только и смог выдавить он из себя.

Она сняла и протянула ему кольцо.

– Я не вру. - Он и так знал, что она не врет. - Это сделал ваш старейший. Вернее, я дала ему кольцо, а он только дунул в него, и после этого я получила возможность видеть, как Лар. А также защиту. И, ты знаешь, за то, что он сделал для меня, я готова всю оставшуюся жизнь приносить ему тапочки. В зубах.

Образ Кинари с тапочками в зубах не очень вдохновил Вайгара, и он пробормотал:

– Вот старый козел! - Не зная, восхищаться ему своим предком, или прибить его при первой возможности.

Он повернулся к Кинари и пристально посмотрел на нее.

– Так значит, ты можешь теперь меня видеть, моя дорогая Кинари?

Он специально задал вопрос так, что прежняя Кинари непременно скрутилась бы в морской узел от ужаса, но на нынешнюю Кинари его тон не произвел никакого впечатления. В ее ауре не возникло никакого намека на страх, только любовь и доверие. Это было отрадно само по себе, сердце Вайгара радовалось и стучало, как безумное, но его интуиция ощетинивалась дурными предчувствиями. С такими возможностями Кинари ни за что не согласится сидеть дома и рожать ему детей.

Сама Кинари думала в этот момент о другом.

– Вайгар, можно я задам тебе глупый бабский вопрос? - Чуть смущенно спросила она.

Он пожал плечами.

– Спрашивай.

– Когда ты полюбил меня? Мы же мало виделись, и я всегда вела себя так, что меня не то, что полюбить…

Он усмехнулся, притянул ее к себе и запустил пальцы в роскошные черные волосы. Ему так давно хотелось это сделать.

– Я понял, что влип, сразу, как только увидел тебя! И то, как ты вела себя, не имело никакого значения.

– Но почему же ты не попытался как-нибудь… Может, я бы и смогла что-нибудь почувствовать. - Ее лицо жалобно искривилось.

– Я боялся. - Мрачно буркнул он.

– Чего? - Она удивленно вскинула брови.

– Ты бы использовала меня по полной программе, а я не смог бы тебе отказать.

Кинари возмущенно уставилась на него.

– С чего ты взял, что я стала бы использовать тебя? Я бы никогда не… - И вдруг она осеклась, неожиданно поняв, что он прав.

Он насмешливо следил за ней.

– О, да! Ты бы делала это только из самых высоких побуждений и исключительно на благо родной Нарги! Кинари, мне ничего не оставалось делать, кроме как ждать.

Она уже поняла.

– Ждать того, что я приду сама и попрошу о помощи.

– Это было неизбежно. Я же Лар, рано или поздно у тебя бы возникла необходимость во мне.

– Ты умный. - Чуть усмехнувшись, констатировала она.

– Я дурак. - Сказал Вайгар, снова прижимая ее к себе. - Но откровенность за откровенность. А когда ты полюбила меня? - Ему самому показалось, что эти слова прозвучали дико.

Но Кинари улыбнулась на них.

– Когда увидела, как ты флиртуешь со своей сестрой. Хотя, наверное, раньше, просто заклятие не давало мне этого почувствовать. Твой дед его снял, но ты, наверное, это уже понял.

– Да. - О заклятиях он хотел поговорить потом. - Ты что, ревновала меня к Агави? Ты же должна была видеть, что между нами все кончено!

– Ну, кончено, не кончено, все равно! - Кинари решила пока не рассказывать о том, что Агави все еще его любит. - А почему ты так испугался за меня, когда я ей не понравилась?

– А ты что, не поняла? Она такие проклятия умеет накидывать, замучаешься снимать. Как ты могла этого не заметить?

– Вайгар, я же не Лари! Я вижу, но я не понимаю и половины того, что вижу! А может, и больше.

– Да я удивляюсь, что ты вообще что-то понимаешь! Как он вообще все это сделал? - Вайгар недоуменно крутил в пальцах это чертово кольцо. - Ладно, - сказал он, возвращая его Кинари и, как будто смирившись, что это выше его понимания, - потом разберемся. Только не надевай пока. Рассказывай!

Кинари не надо было объяснять, что именно ей нужно рассказывать, и она начала сначала, то есть с того момента, когда украли старое оружие.

– Ты знаешь, мы с Намини сразу поняли, кто это сделал. Они сильно наследили, и доказательств у нас было предостаточно.

– А почему не объявили?

Она пожала плечиками.

– Решили извлечь максимальную выгоду.

– Ну, разумеется.

– Не иронизируй, пожалуйста! Я знаю, что Лары никогда не вмешивались в политику. Вы убеждаете всех, что выше этого, но я-то теперь точно знаю, что вам просто скучно этим заниматься!

Вайгар засмеялся над ее возмущением. Она была права на их счет.

– Ну, так вот. Мы поняли, что происходит, уже давно, но сделать что-то с этим было сложно, и, если бы не твой дед, у меня бы ничего не вышло.

– И что же происходит? Или ты считаешь меня слишком тупым, чтобы это понять?

– Я считаю тебя чересчур умным. Происходит что-то не то. У меня мало конкретной информации, но та, что есть, заставляет думать, что скоро нам всем будет не до смеха. И когда я говорю "всем", то я имею в виду весь Нерхаш.

– Вот как?

– Именно так! Сегодня утром я встретилась с Намини и наследником, и мы вместе приняли решение, что Трангарского короля следует… убрать прямо сейчас.

– Чертово кольцо и чертов дед! - С отвращением сказал Вайгар. - Ну, и?…

– Ну, и я взяла Флора и отправилась в Трангар. Если бы не мое новое зрение, мне никогда не удалось бы узнать, что он предает меня, но с Даном дела обстояли еще хуже, а искать кого-то еще, не было времени. К счастью, мне удалось убедить Флора помочь. Кстати, ты привел его сестру? - Последовал кивок, и Кинари продолжила: - Сначала все шло по плану. Король вдохнул яд и, фактически, был уже мертв. Это был вопрос нескольких дней, но за это время он ничего не смог бы сделать, потому что мы подкинули ему очень интересную приманку. Он бы занимался ею все это время, а потом, в случае чего, мы всегда смогли бы прикрыться этим.

– И это?…

– Это предложение о военном союзе против Ценеты.

– То есть?

– Они и так планировали нападение на Ценету, но решали, как это лучше оформить. Поэтому он вцепился в это предложение мертвой хваткой.

– Угу, причем в буквальном смысле.

Но Кинари была уверена в своей правоте, мук совести в данный момент не испытывала, и иронию проигнорировала. Впрочем, Вайгар и не ожидал ничего другого. Политика - грязное дело.

– Я уже собиралась уходить, мне еще надо было встретиться с юным принцем под каким-нибудь предлогом, но тут все пошло не так. Появился Заргон, и мне пришлось изменить план. Я спустила на короля демона. - В глазах Кинари плескался океан, когда она посмотрела на своего мужа. Если бы он даже и не смотрел на нее в этот момент глазами Лара, то он все равно понял бы, что она чувствует.

– Мне повезло, что он всего лишь Заргон. - Немного помолчав, продолжила она. - Он не увидел, что я спустила демона, и не сразу бросился спасать короля, а погнался за мной. - Почему-то Вайгар думал, что Заргон погнался бы за ней в любом случае. - Нам с Флором почти удалось уйти, но у самого выхода нас задержала охрана. И мы не успели. Появился он. - Она опять немного помолчала и продолжила с большим трудом. - Мы с Флором набросились на него, как две моськи на слона, а он только отмахнулся от нас! И потом он убил Флора. Сначала воткнул в него нож, а потом… Я даже не поняла, как. Я успела только сбросить на него несколько своих заготовок, но он, похоже, хорошо подготовился ко встрече со мной. По крайней мере, амулеты на нем висели такие… В общем, я поняла, что это бесполезно, а нормально сражаться у меня уже сил не было. Хватило только на то, чтобы развеять тело Флора, чтобы над ним не издевались после смерти. Потом, как дура, подняла меч. Он начал заклинать меня, и я прямо-таки услышала, как затрещала моя защита. К моему счастью, в этот момент прибыли серые охотники. Он приказал мне оставаться на месте, а сам исчез. Он даже не думал, что я смогу не выполнить приказ.

– Теперь он будет внимательнее. - Задумчиво сказал Вайгар. - Итак, если я правильно понял, в Трангаре задумали развязать войну, и с этим как-то связан наш друг Заргон. Но почему именно Ценета? Почему не Нарга? Разве не это его цель?

Кинари беспомощно развела руками.

– Я не знаю, какая у него цель. Может, и Нарга. Действительно, не может же он желать захватить власть надо всем Нерхашем, это глупо.

– Ну, почему? Возможно, ему это как раз и кажется разумным.

– И как он собирается контролировать гайров? Заклясть их всех? Ясно же, что большинство его не поддержит. Кстати, именно поэтому в Трангаре и планировали напасть именно на Ценету. У вас есть Лары, против которых неизвестно как воевать, а у нас Заргоны, которые далеко не все такие, как наш… друг. И это не говоря о Крэйгах, Сьонах и прочих. А у Ценеты кто? Только Нитары и Ангрицы еще могут оказать какое-то сопротивление, а о Цивинах и Нецажах вообще речи нет.

Вайгар не мог с этим не согласиться. Действительно, в Ценете жили наименее агрессивные гайры на Нерхаше, и причин этого никто не знал. Их воины Нитары предпочитали доводить свое искусство до совершенства не в настоящих дуэлях, а в дружеских поединках. Исключение составляли разве что Нитар-Турэны, к которым принадлежала одна из бабок Вайгара. Эти всегда бились всерьез, но их было слишком мало. Такие неравные браки возникали нечасто. Ну, с Ангрицами все ясно, эти заплюют огнем кого угодно, даже если это будет и не нужно. А вот Цивины не смогут воевать. Они с самого первого дня на Нерхаше занимались исключительно плодородием и ничем иным. Про Нецажей и говорить нечего, это вам не Йасу, представитель которых запросто сможет наслать на вас ураган. Нет, Нецаж, скорее всего, споет вам прекрасную песню, сделав воздух вокруг вас живительным и свежим, вашу голову - ясной, а проблемы - несуществующими. Да, Ценета действительно самое слабое звено в цепочке. Да и династия у них слабовата. Молодая королева вряд ли сможет нормально организовать оборону. Впрочем, на Трангаре сейчас тоже остался только недобитый прелестной Кинари юный принц.

– Кстати, дорогая, а как бы вы поступили с юным принцем, если бы Заргон так грубо не нарушил ваши планы?

– Не считай меня чудовищем, Вайгар! Его никто не собирался убивать или причинять необратимый вред. Мы просто хотели пока вывести его из игры. На время.

– И каким образом?

– Я бы спустила на него демона, а потом сразу же позвала на помощь. Его бы спасли, а от временной изоляции никто еще не умирал. За это время сплетни и слухи сделали бы свое дело. Вряд ли после этого он стал бы королем, но жизни его ничто не угрожало. Зато в Трангаре началась бы смута, крысиная возня и грызня за престол, и у нас появилось бы время все уладить. Или хотя бы попытаться это сделать.

– Что ж, логично. Но теперь времени намного меньше.

– Точнее будет сказать, что его совсем нет. Я не знаю, что сделает Заргон, чтобы удержать свое влияние на правящую династию, но это и не важно. Важно, что это не составит ему никакого труда, и потому мы лишь отодвинули неизбежное на пару дней.

Вайгар нахмурился. Он и не подозревал, что на политическом небосклоне Нерхаша кипят такие страсти. Ему очень не понравилась вся эта история. Что-то здесь было не так. Кинари молча смотрела на него, пытаясь понять, что он думает обо всем этом, но это ей не удалось, и она снова надела кольцо на палец. Ей сразу же все стало намного яснее. Вайгар мельком глянул на нее, и ему в голову пришла идея.

– Кинари, сними кольцо! - Почти приказал он. - И представь его. Представь как можно подробнее. Таким, каким ты видела его сегодня. Сможешь?

Кинари кивнула. Он знал, что ей будет больно, но, раз просил, значит, это было важно. Она сняла кольцо и закрыла глаза. Ей не нужно было прилагать много усилий, чтобы представить его, он и так стоял перед ней, как живой. Надо сказать, что он мало изменился с тех пор, как она видела его в последний раз больше ста лет назад. Во всяком случае, красота его осталась при нем, да и не тот еще у него был возраст, чтобы испортилась внешность. По-прежнему его ангельские голубые глаза смотрели на нее с тем же выражением, которое она так любила раньше, и сила, которую она всегда в нем чувствовала, так же дышала на нее из каждой поры его прекрасного тела. А потом вдруг что-то произошло, неожиданно на нее накатило воспоминание о том, что произошло между ними сто лет назад, и Кинари в который раз задохнулась от боли и унижения. Она бы, наверное, упала, но руки Вайгара подхватили ее. Он прижал ее к себе, лучше ее самой понимая, что она сейчас чувствует.

– Ничего, ничего, - успокаивающе зашептал он ей на ухо, - все кончилось, все хорошо. А будет еще лучше.

Теперь, когда дед снял с нее заклятия Заргона, ему стало намного проще видеть ее, и Вайгар решил, что может попытаться помочь ей забыть обо всем. Осторожно, очень осторожно он стал касаться открытой раны на ее ауре, недоумевая, как он мог не замечать ее раньше. Решительно, против этих Заргонов надо срочно что-нибудь придумать. Это же надо, отвести глаза Лару!

Постепенно Кинари задышала ровнее и даже смогла улыбнуться.

– Тебе еще не надоело со мной возиться? По-моему, ты только и делаешь, что приводишь меня в порядок!

– А что мне еще остается? - Спросил он, улыбаясь ей в ответ. - И потом, ты тоже меня лечила.

– Мне можно, я целительница, если ты еще не забыл!

– Если так и будет продолжаться, то забуду. - Недовольно проворчал он. - Будешь дома сидеть, а не с Заргоном воевать.

– Вайгар! - Возмущению Кинари не было предела. - Неужели ты не понимаешь, что кроме меня воевать с ним некому! Всех остальных он просто убьет!

– А тебя он покалечит! Он уже один раз испортил тебе жизнь, тебе мало? Или ты думаешь, что мой старый дед будет постоянно тебя латать? Я тебя сразу предупреждаю, что это еще та свинья! Он помог в этот раз, но это не означает, что поможет в следующий.

Кинари поняла, что возражать себе дороже. Она успокаивающе положила руку ему на плечо.

– Вайгар, прошу тебя, не надо! Я обещаю, что не буду лезть на рожон. Я всегда осторожна, недаром я жива до сих пор.

– Это случайность! - Буркнул он, целуя ее руку. Ему было так сложно с ней спорить, когда она прикасалась к нему. - А обо мне он знает?

Кинари как-то неопределенно посмотрела в сторону.

– Наверное, знает. Когда у меня появилась Нерави, он прислал мне букет цветов и открытку с поздравлениями.

– И ты, конечно, долго прятала эту открытку под подушкой! - Язвительность просто перла из Вайгара, когда Кинари начинала вспоминать Заргона.

– Нет. - Спокойно возразила Кинари. - Не прятала. На нее было наложено сильное проклятие, и служанка, которая мне ее прочитала, умерла в муках через пять минут. Я не смогла помочь ей. А цветы были отравлены. Но так, что я не сразу это заметила, и от них умерла моя любимая кошка. К счастью, я поставила их в проходной комнате, а не где-нибудь еще. А сначала я собиралась их поставить в комнате Нерави, они были очень красивы. Выбросить рука не поднялась.

– Да, веселый у тебя друг. - Вайгар понимал его все лучше и лучше.

– Да. - Согласилась Кинари. - Но, может быть, ты все же расскажешь мне, зачем тебе потребовалось, чтобы я его вспомнила? Мне кажется, что я заслужила объяснения.

– Хорошо. - Вайгар поморщился и кивнул. Если бы на ней было кольцо, она бы увидела, насколько неохотно он это делает.

Он тоже начал сначала, то есть с того момента, когда встретил Нави. По мере его рассказа брови Кинари поднимались все выше и выше. А когда он дошел до листков бумаги, которые они с Кваном обнаружили в доме Тенгов, она прервала его и решительно потребовала, чтобы он немедленно показал их ей. Вайгар, который и не ждал ничего другого, усмехнулся про себя и, потянувшись за своей одеждой, достал из потайного кармана несколько листков пожелтевшей от времени бумаги. Если ей так интересно, пусть помучается! Сам он уже всю голову сломал над тем, что там нацарапано.

Кинари так осторожно взяла эти чертовы бумажки, как будто они могли рассыпаться в ее руках от неосторожного прикосновения, что Вайгару захотелось завыть от этого зрелища, просто потому, что он знал, что там написано. На самом деле, там было не много такого, что могло бы их заинтересовать, только несколько довольно расплывчатых схем заклинаний, не очень вписывающихся в заклинательную традицию Заргонов, а вся остальная поверхность бумаги была покрыта одним именем: Кинари. Он повторял его постоянно, сотни раз, разными шрифтами и на разных языках. Оно встречалось даже в его заклинаниях тогда, когда, он переставал контролировать свои мысли. Это имя словно птица билось в его мозгу, не давая ему ни минуты передышки, и он повторял его постоянно: Кинари, Кинари, Кинари…

Вайгар не хотел видеть и не хотел чувствовать свою жену в этот момент. Он не хотел знать, какие чувства вызывает в ней ее враг, и по какой причине она на протяжении ста лет борется с ним не на жизнь, а на смерть. Это было бы уже слишком для него: почувствовать, что в глубине души она все еще любит Заргона, хотя и презирает себя за это. Вайгару сильно захотелось выпить, он встал с кровати и пошел за вином.

Когда он вернулся, неся с собой бутылку лучшего вина, которое ему удалось обнаружить у себя в подвале, и два бокала, (так, на всякий случай!), прошло уже достаточно времени. Его прелестная супруга лежала на кровати, едва прикрывшись простыней и старательно разложив вокруг себя злополучные бумажки. Он быстро глянул на нее и наткнулся на ясный и прямой взгляд прекрасных синих глаз и понял, что она нарочно не стала надевать кольцо, потому что решила ничего не скрывать от него. Ну, что ж, доверие это тоже неплохо. Жаль только, что сердце так по-хамски ведет себя у него в груди. Похоже, что скоро оно все-таки разорвется.

Он открыл бутылку, налил вина в оба бокала и протянул один своей супруге. Она благодарно улыбнулась и, Вайгар с трудом удержался, чтобы не кинуть ей в вино любовный наговор.

– Вайгар, это не то, что ты подумал! - Кинари сделала приглашающий жест, и Вайгар уселся рядом с ней. Черт побери, как же одуряющее от нее пахнет! - Он сделал это специально для отвода глаз. Здесь все зашифровано и… Вот, смотри!

Кинари взяла одну из бумажек и начала водить по ней пальчиком, попутно объясняя ему, что к чему. Любви к Заргону при этом в ней совсем не наблюдалось, и Вайгару от облегчения захотелось тут же прижаться губами к ее колену, так соблазнительно выглядывающему из-под простыни, но постепенно до него начал доходить смысл ее слов, и он стал прислушиваться.

А говорила Кинари об очень любопытных вещах. По ее словам выходило, что к ним в руки попал ценнейший документ, и по нему они смогут вычислить основные схемы его заклинаний, а также выяснить, в каком направлении он вообще может думать.

– И, кроме того, - Кинари оживленно повернулась к нему, - Вайгар, посмотри на них!

Вайгар глянул, и ему тут же захотелось выругаться. Он никогда в жизни не чувствовал себя большим идиотом. В основные линии заклинаний были вплетены золотые нити Нерхаша. Вайгар все-таки выругался. Нельзя же быть таким дураком! Ведь именно это он чувствовал все это время, ведь именно поэтому он заставил Кинари вспоминать Заргона. Он же точно знал, что не так во всей этой истории, просто не решался признаться себе в этом.

– Ты что-то знаешь об этом? - Удивленно спросила Кинари. - Что это, Вайгар?

Вместо ответа он вытащил ее из кровати и поставил перед собой.

– Одевайся! - Приказал он, и стал лихорадочно искать по комнате ее тряпки. Сама Кинари молча стояла и не помогала ему в этом бессмысленном занятии, потому что знала абсолютно точно, что никакой одежды в этом доме у нее нет. Она сознательно забрала отсюда все, принадлежащие ей вещи, когда была здесь в последний раз около трех недель назад, и отправила их в Наргу со служанкой.

Осмотрев пустые шкафы, Вайгар повернулся к ней.

– Где твои вещи? Я знаю, что ты покупала что-то, когда жила здесь.

Она ответила ему твердым взглядом. Не хватало еще оправдываться.

– Я отослала их отсюда со служанкой.

Он ожидал всего, чего угодно, но только не этого. То, что она забрала отсюда все свои вещи могло означать только одно. Ни одной секунды она не предполагала, что когда-либо будет здесь жить. То есть, их сделка потеряла свою силу еще до того, как была заключена. На его губы медленно вползла кривая ухмылка.

– Я вижу, что вы, как всегда, очень предусмотрительны. А как же наше соглашение, госпожа Кинари?

Как она могла объяснить ему, что действительно не собиралась выполнять условия их сделки просто потому, что не думала остаться живой после посещения Трангара?

– Оно было бы выполнено в любом случае, за исключением моей смерти. - Голос Кинари был холоден, как лед.

Вайгар медленно подошел к ней.

– А оно и будет выполнено в любом случае. И не советую вам планировать какие-либо выходы из него. - В голосе его прозвучала угроза, которая сильно покоробила Кинари. - А теперь вам придется смириться с тем, что вы будете выглядеть пугалом какое-то время.

Он взял ее за руку и, не взирая на сопротивление, потащил за собой в свои комнаты. Там он поставил ее перед гардеробом и начал вытаскивать оттуда какие-то вещи.

– Одевайтесь! - Опять прозвучал приказ, но, так как она не двинулась с места, он начал сам одевать ее. Кинари стала сопротивляться, упрямство не позволило ей слишком долго терпеть такое отношение даже от любимого мужчины и, тем более, от любимого. Вайгар стал настаивать, и между ними завязалась борьба. Конечно, Вайгар был не Заргон и меньше всего хотел причинить физическую боль любимой женщине, но справиться с ним было для Кинари почти непосильной задачей. Магию они, будто сговорившись, не использовали, и, тем не менее, ей удалось несколько раз довольно ощутимо ударить его ногами, и эти удары словно пробили стенку, возникшую между ними. Кинари разрыдалась в первый раз за сто с лишним лет, а Вайгар потер лицо и понял, что перегнул палку.

Слезы, раскаяние, извинения и прочие глупости привели их, в конце концов, в постель, то есть в самое лучшее место для примирения любовников, и оставались они там довольно долго. В результате им удалось решить все свои проблемы и договориться по всем вопросам. Доверие с обеих сторон было восстановлено, и Вайгар, все-таки настояв на том, чтобы она оделась, привел ее на крышу своего дома.

Небо над Йасиром уже бледнело, и на востоке медленно разгоралась заря. Конечно, небольшая вилла Вайгара не шла ни в какое сравнение с дворцом Тенгов, откуда была видна вся Нарга, но и отсюда расстилался прекрасный вид на бескрайние леса Йасиара. Кинари стояла рядом с ним, одетая в его вещи, которые были ей безнадежно велики, и была похожа на мальчишку-подростка. Она иногда вздрагивала то ли от утренней свежести, то ли от восторга. Этот ранний поход на крышу казался ей забавным приключением, и она чувствовала себя ребенком, которым так неожиданно перестала быть сто лет назад.

Вайгар надел на палец жены дедово кольцо, прижал ее к себе, повернул ее голову на восток, и сказал то, что ему самому сказал не так давно Кван:

– А теперь смотри, Кинари, смотри!

И она увидела Нерхаш. Живой, волшебный, полный магии и тайны Нерхаш. Его золотые нити жили собственной жизнью и питали своей энергией все вокруг. Все животные и растения были его детьми, и даже пришлые некогда люди уже давно стали ему родными, хотя и не знали об этом. Только гайры еще сопротивлялись, и Кинари уже не понимала, как могло случиться, что никто из них не почувствовал эту планету раньше.

Они не торопились. Они растворились в Нерхаше, в его золотых нитях и друг в друге. Исчезло время и исчезло пространство, они парили где-то там, куда души улетают во сне, а, вернувшись, не могут вспомнить того, что с ними было. Они почти потеряли себя среди счастья и света, больше всего на свете желая остаться здесь навсегда, но Нерхаш не был жесток к ним и не принял от них такой жертвы.

Они очнулись спустя, как им показалось, целую жизнь, и с удивлением заметили, что солнце почти не поднялось из-за горизонта за время их отсутствия. В этой реальности прошло совсем немного времени. Они по-прежнему стояли, обнявшись, на крыше загородной виллы, и молчали, не в силах выразить те чувства, которые их переполняли. Теперь им не нужны были ни дедово кольцо, ни зрение Лара, чтобы понимать друг друга. Нерхаш преподнес им более щедрый дар: они теперь ощущали друг друга кожей, у них было такое чувство, что они срослись, как сиамские близнецы, что каждый является продолжением другого.

Солнце поднялось уже довольно высоко над горизонтом, когда они, наконец-то, смогли осознать себя гайрами, пусть и несколько изменившимися за последнее время.

– Теперь ты понимаешь, чего он добивается? - Спросила Кинари, с трудом совладав со своим голосом. - Он имеет возможность заклясть столько гайров, сколько захочет.

– Да. А Нерхаш с удовольствием поможет ему, чтобы избавиться от чужаков.

– Да. И что ты теперь будешь делать?

Вайгар едва заметно пожал плечами.

– Расскажу своим. Покажу. Он ведь этого добивается. - Вайгар имел в виду Нерхаш. - А ты?

Кинари слегка улыбнулась.

– Мне кажется, что теперь я никогда не смогу жить так, как прежде! Совести не хватит. Я тоже попробую объяснить своим, что к чему, только они мне, наверное, не поверят. Тебе проще, ты можешь показать.

Вайгар негромко засмеялся.

– Ты тоже можешь! Надевай на них кольцо и тащи на крышу!

– Они все равно не поверят, скажут, что дело в кольце! Ты не знаешь моих родственников.

Вайгар безнадежно закатил глаза.

– О, да, эти точно не поверят!

Они немного помолчали.

– Тебе теперь в Нарге оставаться опасно. - Продолжил Вайгар. - Может, переберешься к нам? И Нерави там оставлять нельзя. Мало ли что. Заргон поймет, что мы играем на его поле в ближайшее время, и я уже могу себе представить, что он предпримет. А так, может еще обойдется. Я соберу большой совет Ларов, и вместе постараемся что-нибудь придумать. Хоть про нас и говорят, что нам ни до кого дела нет, но вся эта история их заинтересует. Я уверен, что даже деду не все равно, что будет с Нерхашем. - Вайгару страшно не хотелось отпускать жену в Наргу.

Конечно, она это понимала. Кинари потерлась щекой о его грудь и подняла на него свои прекрасные бездонные глаза.

– Я не могу, Вайгар! Все висит на волоске, я должна хоть попытаться что-нибудь сделать! Как я могу оставить семью и Наргу? Они ведь даже не понимают, что происходит. А насчет Нерави ты прав, я пришлю ее с няней сегодня же. - Почувствовав, что не убедила его, она добавила: - Я не буду закрываться от тебя. Я буду постоянно открыта и, если что, ты всегда сможешь прийти ко мне. Все эти шпионские игры теперь не для нас, я доверяю тебе даже больше, чем себе.

На этот раз у нее получилось.

– Хорошо. - Тяжело согласился он. - Только возьми с собой эту драную кошку Дагу. Она не так проста, как кажется. - Кинари при этих словах возвела к небу глаза. Похоже, это у него наследственное. - Да, к тому же, я сейчас покажу ей Нерхаш. - Но в целом идея была хорошая.