Непокорная Зая (СИ)

Глава 14

Добравшись до берега, мы со Жрицей покидаем летательный аппарат, оставив в нём безучастного ко всему Посейдона. Видимо Ирха хочет закончить всё задуманное без постороннего вмешательства.

Вийе, хотя и приплыла одновременно с нами, выбираться на сушу не спешит, медленно дрейфуя вдоль побережья.

— И долго тебя ещё ждать, дрейфующее брёвнышко? — ехидненько интересуюсь, — может здесь и распрощаемся? Ты в своей родной стихии и в собственном теле. Чего ещё для счастья желать?

— Я не уверена, что смогу управлять таким большим телом вне воды, — озвучивает свои опасения девушка.

— Ты, конечно, мощнее мамочки будешь, но на много меньше папочки. А если он ухитряется передвигаться вертикально, то и тебе это по силам. Во всяком случае, не попробуешь — не узнаешь.

Первые попытки молодой спрутши выглядят не очень оптимистично. Чтобы стать в полный рост, ей даже и не стоило стараться, но она начинает именно с этого. Тело же её не слушается и растекается студнем. Слишком оно ещё слабое для подобных экспериментов. Помаявшись какое-то время, Вийе наконец решается на перемещение по примеру Жрицы. Щупальца, правда всё равно пытаются разъехаться, но потихоньку ей удаётся, сначала выбраться на берег, а затем переместиться с нами к бассейну. К концу действа она похожа на выжатую тряпочку с ниточками ответвлениями, чем на победительницу в само соревновании.

— Для полного контроля над телом, тебе надо окунуться в этот водоём, — произносит Ирха, показывая на бассейн, — он поможет в объединении Души с носителем и наполнит тебя силой.

Подойдя к растёкшемуся монстрику, пробираюсь между щупальцами к её человеческой части и провожу ладошкой по розовым волосам.

— А ты красивая — кудряшка Вийе. Все мальчики-спрутики будут твоими.

— Издеваешься? Я ведь могу и придавить случайно, — угрожающий шёпот в голове.

— Я ей комплименты, а она мне — угрозы. Где справедливость в этом мироздании? Что вижу, то и озвучиваю. Не благодарная!

— Точно прихлопну. Вот вылезу из бассейна и прихлопну, — бормочет с нотками насмешки Вийе, двигаясь к водоёму. Переползает через бортик, без грации мамочки, и исчезает из вида.

— Долго её ждать? — обращаюсь к Ирхе.

— Не знаю. И какая разница. Что следовало сделать — выполнено.

— Меня беспокоит оставленный Посейдон. Вы его уже так долго держите под контролем, что, когда освободится и поймёт сколько это длилось, ему это может очень и очень не понравиться.

— Зая, что ты сейчас чувствуешь к нему? — задаётся странный вопрос.

— А почему Вы вдруг спрашиваете об этом?

— С того момента, как вы с моей дочерью разъединились, я не улавливаю от тебя той сильной эмоции, которая в тебе постоянно присутствовала. Эмоции любви.

Удивлённо смотрю на неё, а затем пытаюсь вызвать образ любимого. Но внутри пустая заставка. Я не вижу его на внутреннем экране. И главное — ничего не чувствую. Все мои чувства по отношению к нему: восхищение, сердечное волнение при встречах, да и просто радость от осознания, что он есть — всё исчезло. От подобного открытия испытываю настоящий шок. Я не только освободилась от подселенки, но и избавилась от реинкарнационной привязанности к одному объекту. Боже, я назвала Посейдона "объектом". Что со мной?

— Кажется это называется — перегореть. Я не сильна в подобном. Но видимо, из-за слишком долгого противостояния с самой собой в чувствах к нему, ты выгорела. При первой встрече с ним в этой жизни, тебя накрыло любовное озарение, из-за присутствия Вийе, которая и являлась твоим катализатором. Ты любила. Она вредила. И так — тысячелетиями. У всего есть срок. Твои чувства остались в прошлом.

— Но разве так бывает? А как же истинная любовь? Неужели всё это выдумки? А он? Его чувства прошли через все перерождения? Как же так? Что же теперь делать?

— Остановись! Прекрати. Давай решать проблемы по мере поступления. Сначала моя дочь. Потом разберёмся с тобой. И надеюсь, что ты со мной сейчас согласна, что Посейдону лучше остаться под контролем.

— Если я соглашусь на подобное утверждение, то я стану, ничем не лучше Вас. Любой контроль над другим — это насилие. И это — не правильно.

— Хорошо. Я его освободила. Иди и сама разбирайся. Только не долго. Когда она покинет бассейн, ты будешь нужна здесь.

— Боитесь своей доченьки? Вдруг её накроет мстительность? — злорадничаю.

— Иди. И возвращайся побыстрее, — игнорирует мой выпад.

Посейдон стоит около аэромобиля. На моё появление никак не реагирует. Просто смотрит на меня и как будто чего-то ждёт.

Останавливаюсь в двух шагах от него и начинаю рассматривать, как будто вижу первый раз.

Да, красивый. И очень. Скульптурная точённость. Глаза насыщенного небесно-голубого цвета, в обрамлении тёмно-коричневых красиво изогнутых ресниц. Губы, чётко очерченные с небольшой припухлостью, выглядят маняще-привлекательно. Лицо мужественное, но без резких утяжелённых углов.

Всё это подмечая, я ничего не чувствую к этому экспонату. Вообще — ничего. Сердечная и эмоциональная тишина.

По мере моего внимательного изучения, выражение лица мужчины начинает меняться. Сначала — удивление. Потом — настороженность. Затем, решительное движение в мою сторону.

— Что она с тобой сделала? — голос с еле сдерживаемым гневом.

— Я свободна. Полностью, — произношу и понимаю масштабность сказанного. Я свободна от чужого внутреннего влияния и от многотысячелетних эмоциональных качель. От данного открытия захватывает дух. И видимо, вся гамма переживаемого отражается на лице, что заставляет бывшего возлюбленного неосознанно отступить назад. В его глазах недоумение и невысказанный вопрос.

— Заяна?

— Нет. Я Зая. И нам надо поговорить. Разговор будет долгим. Но не сейчас. Осталось ещё одно дело. Я не под принуждением. Вы всё время давили на Заяну. Результат Вам известен. Поэтому, если нет желания опять наступить на те же грабли, возвращайтесь в город, а я скоро к Вам присоединюсь. Обещаю.

Зависает минутная пауза. Затем, ничего не сказав, резко разворачивается, подходит к летательному аппарату, садится и улетает.

Накатывает ощущение: «Опять виновата».

Возвращаюсь на поляну и на бортике бассейна лицезрю двух спрутш. Только старшая — одета, а младшая — в неглиже. Хотя если честно, нет никакой разницы. Скрывать под одеждой всё равно нечего. Никаких женских составляющих, я на теле Вийе не вижу. Только её лицо и говорит, что передо мной девушка.

Несмотря на то, что дочь в два раза превышает габариты мамаши, смотрится она симпатично. Или это я уже привыкаю к их необычной внешности.

— Она ещё юная. Поэтому "женские составляющие" — отсутствуют, — передразнивает мои мысли Ирха.

— Поэтому ей и одежда не предполагается? Будет голышом всех приветствовать? — ехидничаю.

Одно из щупалец Вийе с громким шлепком опускается рядом со мной.

— Это что, предупреждение? Следующим прихлопнешь? — не могу остановить сарказм. Хотя понимаю, что, если этим двоим надоест моё зубоскальство, они легко его устранят.

— Зая, подойди и стань свидетелем передачи наследственного браслета, символизирующего нерушимый союз двух народов, Тархов и Тахонов, наследнице Вийе.

— Ух ты! Как торжественно. А почему без представителей ваших народов. Разве не они должны быть свидетелями, данного события?

— Нет. Не они. Это должен быть нейтральный свидетель другой расы. Которому всё равно, что и как происходит.

— То есть, незаинтересованное лицо — это я. Понятно. Приступайте, — и подхожу поближе.

— Я Верховная Жрица планеты Раст, передаю браслет Верховной Власти, являющимся символом скреплённого союза народа Тархов с народом Тахонов, своей дочери Вийе, являющейся также, дочерью Повелителя Тахонов — Вартха. Она единственная наследница Власти Вартха и единственная преемница Верховной Жрицы Ирхи.

Закончив столь длительный речитив, Жрица, сняв с себя пояс, надевает его на одно из щупалец Вийе. Как только тот соприкасается с телом молодой спрутши, его верхняя окантовка оживает и стремительно наращиваясь, начинает двигаться вверх, запеленовывая человеческую половину Вийе. Когда действо заканчивается, девушка одета в тонкую кольчужку, приятно голубого цвета с розовыми вкраплениями. Одеяние покрывает её от бёдер до самой шеи. Несмотря на произошедшую метаморфозу с поясом, сам он остаётся чётко обозначенным браслетом в орнаменте, на том месте, где был помещён.

— Красотулечка! Прям глаз не отвести, — искренне, как мне кажется, произношу и присаживаюсь рядом на бортик бассейна. Но видимо понята неправильно. Одно из щупалец наследницы легонько меня толкает, и я лечу вниз головой в водоём.

— Вийе, это бассейн забвения! Ей нельзя туда! — слышу мысленный вопль Ирхи и погружаюсь во что-то.

Молочно-колышущая субстанция ничем не напоминает воду. Снаружи бассейн смотрится как белая жидкость, а на деле, это туманное нечто, без запаха и осязания. Нет звуков, нет прозрачности. Где вверх, и где низ — представление отсутствует. Но вот пространство очищается и передо мной открываются космические просторы в своём разноцветном великолепии.

На некотором расстоянии от меня, маячит мужской силуэт в зеленоватом свечении. То есть, само тело светло-салатного цвета, а по контуру туманная дымка. В области глазниц - розовые сферы. Лицо, вроде и проявлено, но постоянно затуманивается светлыми сполохами. Это Ацин. Страж междумирья. Мой наставник.

Оглядываю себя. Выгляжу также, только цвета другие. В центре - лёгкая розовость, по контуру - золотая дымка.

Смотрю на Стража. Он сосредоточено за чем-то наблюдает.

Мне ничего не слышно и не видно. И это не удивительно. Ацин опытный воин и ему открыто и подвластно многое, чему мне ещё долго обучаться. Я тоже хочу быть такой. Смелой и находчивой. Спокойной и собранной. Всегда готовой к любым происшествиям и событиям.

Но я только в начале пути и мне многому ещё учиться. Хорошо, что именно он, выбрал меня своей преемницей. Это большая честь и удача, перенимать опыт у лучших. Когда обучение закончится, я стану Стражем, а он уйдёт на заслуженный отдых.

Внезапный рывок мужчины ко мне, прерывает раздумья. В глазах его — отчаяние и сожаление.

— Прости! Но по-другому нельзя! — с этими словами, заключает в свои объятия, и от соприкосновения наших энергетических тел, раздаётся мощный взрыв. В последний миг, до меня долетают слова прощания: "До встречи Люци! Однажды мы встретимся вновь".

— За-я-а-а-а! — опять она! Вот доставала! Открываю глаза. Надо мной склонились две спрутши. Видимо выловили.

— Что произошло? — задаю вопрос, желая собраться с мыслями от увиденного и осознанного в бассейне.

— Ты меня узнаёшь? — Вийе наклоняется ещё ниже и пристально заглядывает в глаза.

— Тебя забудешь, — произношу с усмешкой и приподнимаюсь. Меня разместили на полянке в нескольких метрах от водоёма. Встаю и бреду к нему. Несмотря на опасность опять туда кувыркнуться, присаживаюсь на бортик.

— Надеюсь, ни у кого нет желания, снова меня окунать? — не могу удержаться от ехидства.

— Странно. Почему забвение не подействовало на тебя? — удивляется Ирха, — обычно, смертные остаются пустыми.

— Наверное бассейн действует избирательно. Вийе он восстановил тело. А мне — память. От начала времён.

— Но твоя память уже была восстановлена. О чём ты говоришь?

— Моя первая жизнь. До перерождений. Там был Посейдон. Но он был не тем, кем казался. Произошла глобальная ошибка. Теперь я знаю правду, и это всё меняет. Мне надо подумать, как её лучше всего преподнести.

— Теперь ты понимаешь, почему я мешала вам быть вместе? — Вийе присаживается рядом. Уже считала информацию. Вот проныра!

— Ты хочешь сказать, что с самого подселения, знала о наших с ним настоящих взаимоотношениях? Что мы не любовная пара, а наставник с ученицей? — смотрю на неё с изумлением.

— Конечно. Две Души в одном теле, открыты друг для друга. Между ними нет секретов. Только до физической оболочки не достучаться.

На меня нападает ступор.

Тысячелетия заблуждений.

Он. Чувствовал вину за гибель ученицы, которой пожертвовал без её согласия.

Я. Непоколебимо верив в него, даже на краю смерти, не усомнившись в правильности и правомерности данного поступка, погибла с идеализацией его образа.

Родившись в первой реинкарнационной жизни, мы потянулись друг к другу. Но каждый — по своей причине.

И так во всех перерождениях.

Блин! Какой кошмар!

— Вы же понимаете, что Посейдону надо всё рассказать? Только мне он, скорее всего не поверит. Решит, что я снова бунтую, — обращаюсь к Жрице в надежде на её помощь.

— Я с ним сама разберусь. А вы пообщайтесь. Познакомьтесь поближе. По-настоящему, — на удивление быстро, соглашается та, и покидает сей укромный оазис.

Оставшись вдвоём, мы какое-то время, не сговариваясь, храним молчание. Не знаю ход её мыслей, но мне вдруг стало как будто не о чем с ней разговаривать. Или я просто не могу собраться с мыслями.

— У меня тоже психологическое зависание. Не у тебя одной, — опять подслушав мой внутренний монолог, произносит вслух девушка.

— Одна моя часть, которая ничего хорошего от жизни никогда не ждёт, довольна подобным финалом. Всё как обычно. Что-то светлое помаячило, и пропало. Была любовь — и нет её. Был любимый — и нет его. А другая моя часть, удивляется такому масштабному кульбиту. Это надо же было так всё закрутить и через столько пройти, чтобы оказаться у разбитого корыта?

— И где твой хвалённый оптимизм? Наконец-то ты свободна от лживой привязанности. Свободна от невольной подселенки. Ты — свободна. А как говорится: "Свято место — пустым не бывает". Найди новый смысл жизни. Без привязки к прошлому, создай новые взаимосвязи. Найди друзей. Привлеки соратников. Построй планы.

— Ух, как тебя понесло! А сама-то, что собираешься делать? Теперь, когда свободна от "невольного подселения"? У тебя ведь обидки на родителей? Но ты приняла атрибут наследования. И что дальше?

— Я приняла "атрибут наследования", потому что, на данный момент, это меня ни к чему не обязывает. Мои родители живы и здоровы. И у них ещё много лет в запасе. Но, этот мир умирает. Верховная Жрица, ответственна не только за свою расу, но и за всё населения, проживающее здесь. А так как отцовская планета, не пригодна для сухопутных жителей, потому что покрыта полностью водой, народам материнской планеты, надо найти новый дом. И раз я являюсь Наследницей, значит меня это тоже касается. Не ради своих родителей, а ради моего будущего и будущего моих поданных. Меня к этому никто не принуждает. Я сама этого хочу. Поискать новый дом, — звучит немного пафосно, но искренне. Затем, её глаза загораются энтузиазмом и с просительными нотками в голосе, она предлагает, — Давай объединимся и поищем вместе? Как ты сказала, я тоже стала свободной. И могу делать, всё что захочу. И первое моё желание, попутешествовать в своём теле. А заодно, и сделать полезное дело. Оказать помощь тем, кто в ней нуждается. И я буду очень рада, если в этих поисках, составишь мне компанию. Хотя бы на время. Ты ведь обещала! Помнишь? — пытается подобраться к моей совести интриганка.

— Можешь не стараться. Я и так согласна. Мне всё равно некуда податься. Эльвира, хорошо ко мне относится. Называет себя — наставницей. И по совместительству, является мамашей, в наших бесчисленных перерождениях. Но как говорится, прошлое пусть останется в прошлом. Хочу новых впечатлений! И несмотря на твой странный вид, мне с тобой комфортно.

— На свой вид посмотри. Двуногая.

— Мне и двух конечностей хватает. И нечего переходить на личности. Я ей комплимент, что мне с ней комфортно, а она обзываться пытается! Детский сад!

— Вы всё время препираетесь? Или иногда отдыхаете? — раздаётся мысленный смешок Ирхи, — вроде взрослые уже, а ведёте себя как дети.

Переглянувшись с Вийе, переводим взгляды на прибывших. Эльвира и Посейдон двигаются следом за Жрицей на некотором расстоянии. Наставница оглядывается по сторонам с интересом и любопытством. Мужчина хмуро смотрит себе под ноги, никак не реагируя на окружающее. Он что, опять под контролем?

— Нет. В процессе осознания. Я поместила в него пакет твоих воспоминаний о всех жизнях, в том числе и о первой. Ему трудно даётся принятие правды. Как и всем мужчинам в мироздании, — ироничное подведение итога.

— А что известно Эльвире? — интересуюсь.

— То же, что и ему. Эти двое, всегда были с тобой. Чтобы это не значило. Они заслужили знать правду.

— Но Эльвира ведёт себя как обычно. В ней нет изменений. Почему она приняла всё спокойно, а он — нет.

— Вот и спроси её об этом. А то она уже устала ждать, когда ты на неё обратишь внимание, — со смешком советует Жрица.

Смотрю на наставницу. На её лице, озарённым внутренним светом, блуждающая улыбка. Взгляд, заинтересованно-изучающий. Впрочем, она на меня всё время так смотрит. Особенно после того, как побывала в гедруас — восстановительной капсуле, и узнала, что почти во всех жизнях, тесно связана со мной.

— Почему Вы так спокойно приняли новую информацию обо мне? Он, — киваю в сторону замороженного мужчины, присевшего на бортик бассейна. Только бы не кувыркнулся туда, — тяжело её принимает. Вон, бедненький, всё не может оклематься от свалившихся откровений. Хотя, всё то время, что я с ним знакома, выглядел мужественным и стойким. Таким, что его не чем не прошибёшь.

— Наши мужчины, хотя и выглядят "мужественными и стойкими", на самом деле такими не являются. Их внешний вид, отшлифован веками генетического совершенствования. Но если, разумное существо, не сталкивается с трудностями и проблемами, оно становится психологически слабым. Наш народ, давно уже не подвергался жизненным испытаниям. Самые сильные эмоции, которые мы испытываем в последние тысячелетия, это радость при рождении ребёнка и встрече с теми, кого долго не видели. Некоторые любят путешествовать и надолго покидают свой дом. А когда они возвращаются, их близкие радуются словно дети.

— Сейчас у меня формируется собственный путь. Мы с Вийе отправляемся на поиски нового дома для жителей этой планеты. А Вы? Вернётесь домой?

— Я похитила тебя. Тем самым, приняв на себя обязательства. И хотя теперь известно, почему именно ты оказалась первой встреченной, это не снимает с меня ответственности. До тех пор, пока ищешь своё место в новом для тебя мире, я буду рядом. Куда ты, туда и я. И это не обсуждается, — сразу пресекает мой порыв, освободить её от подобного наказания.

Пожав плечами, на упёртость наставницы, направляюсь к самому трудному объекту для общения — Посейдону.

Выглядит получше. Видимо немного оклемался.

— Привет! Как Вы? Вижу выбиты из колеи.

— Откуда выбит? — удивлённо приподнимает бровь?

— У нас так говорят, когда человеку трудно принять какую-нибудь новость.

— В таком случае, да, я выбит из «колеи», — уголки губ дрогнули, в попытке улыбнутся. При этом, пристально рассматривая меня, как будто видит первый раз.

— И что Вы теперь будете делать? Вернётесь домой?

— Нет. Теперь, когда стала объяснима моя заинтересованность тобой, я хочу кое в чём разобраться. Мы были Наставником и ученицей. А твоя сегодняшняя наставница — твоей первой родительницей. Мне предоставили информацию из чужой памяти. Не из моей. Но источнику, я верю. В настоящее время, мы проживаем другую жизнь. И в ней другие правила и условия. Здесь и сейчас, я не Наставник тебе, а просто — мужчина. И прежде, чем мы расстанемся, и каждый пойдёт своей дорогой, мне хочется понять, есть ли, между нами, что-то, кроме прошлого.

— И как Вы намерены это понять?

— Познакомиться и узнать тебя поближе. До сих пор в тебе, я видел только свою жену Заяну. Хочу исправить эту ошибку.

— Но зачем Вам это? Разве не лучше будет, отрешиться от прошлого и начать всё сначала? Вы думали, что свет клином сошёлся на Заяне. Но теперь знаете, откуда растут ноги.

— Растут ноги? В каком смысле?

— Так говорят, когда узнают причину проблемы.

— Кажется первое исследование, которое мне надо провести, это на каком языке ты разговариваешь?

— На современном. Если Вы были у нас, в каких-то там веках, то те языки уже давно забыты. В каждом поколении, разговорная речь обогащается новыми словами. Какие-то фразы и словесные обороты отмирают, а какие-то — нарождаются.

— Хорошо. Я загружу «разговорную речь» в свою память. Надеюсь, ты поможешь освоиться с ней на практике?

— Я с Наследницей Верховной Жрицы возвращаюсь на Сияр к Вартху. Он ведь поручил мне привести браслет дочери. А я, доставлю её саму. Потом, мы с ней, планируем начать поиски планеты, пригодной для жителей этого мира. Вам, наверное, уже известно, что эта планета умирает и готовится к саморазрушению. Ей немного осталось. И кстати, Эльвира тоже собралась присоединиться.

— Вот и хорошо. Путешествия сближают.

— Это значит, что и Вы с нами?

— Да. Дружною семьёй, — широкая белозубая улыбка озаряет мужское лицо, заставляя дрогнуть сердце. И в этот момент приходит понимание, насколько трудно будет отсеять плева от зёрен, в отношении него. Восторгаюсь ли я его совершенной красотой, или испытываю к нему что-то другое? Как не запутаться в своих чувствах, когда рядом столь обворожительный мужской экспонат? Конечно, сейчас у меня нет: ни любовного озарения, накрывшего в первую встречу; ни любовного экстаза, раздирающего мою предшественницу, в разлуке с мужем. Но и той внутренней тишины, снизошедшей на меня после разъединения с Вийе — тоже нет. Я стала сама собой. А значит, открыта для чувств и эмоциональных порывов. И меня это пугает.

— Когда летим? — обращаюсь к Вийе, но смотрю на Ирху. Ведь это она всем заправляет. Захочет — отпустит. Захочет — задержит.

— Корабль Заирнян на орбите. Можем лететь хоть сейчас, — отвечает Жрица и никого не дожидаясь, направляется к выходу с поляны.

Остальные — за нею.

Я ненадолго задерживаюсь, осматриваясь по сторонам. Бассейн забвения. Какие возможности! Можно стереть ненужное и тягостное, или восстановить утраченное, как произошло со мной. Жаль, что всё это скоро исчезнет. Неужели нельзя что-нибудь придумать, чтобы сохранить его?

— Он будет в сохранности. Не переживай, — мысленный ответ Ирхи, уже исчезнувшей с поля зрения. Окидываю прощальным взглядом окружающее пространство и выдвигаюсь следом.

Эльвиры и Посейдона, как и их летательного аппарата, на месте стоянки не обнаруживаю. Продолжая путь до берега, нахожу двух спрутш, растёкшихся около воды.

— Вы что, решили позагорать, напоследок? — иронично интересуюсь.

— А как ты представляешь Вийе, в этом? — кивает на аэромобиль, старшая.

— Скрутим рулончиком и в багажник, если он здесь существует, — мысленно рисую картинку произносимого.

— После твоего утопления, несчастная! — грозный рык Вийе, в купе с молниеносным выпадом одного из щупалец, и я лечу в воду. Водичка принимает в свои нежные объятья, но благодаря маленькой глубине, не топит. Зато в моей голове замелькали картинки, одна краше другой, со страшными карами на голову спрутши.

— Ну погоди, многоножка! Я тебе ещё припомню. И в самый неожидаемый момент, — предупреждаю честно, как только прекращаю отфыркиваться от воды.

Мать и дочь прыснули со смеху. Их смех столь заразителен, что не удержавшись, присоединяюсь к ним. Но как только все успокоились, всё же верная себе, заявляю, что пусть будет поосторожнее впредь, потому что я злопамятная.

— С каких это пор, ты стала такой? — растягиваются в улыбке губы девушки.

— С тех пор, как некоторые монстрики используют преимущество в силе! — стараюсь выглядеть покровожаднее, но мне это плохо удаётся, и я опять корчусь от смеха.

— Заирняне пришлют транспорт побольше, тогда и отправимся, — наконец-то объяснение Жрицы.

— Вы летите с нами? — задаю вопрос, который почему-то раньше не пришёл в голову.

— Да. Круг замкнулся. Всё пришло в движение. У вас с Вийей своя миссия. У меня — своя.

— А у Вартха? Тоже "своя миссия"? Или ему отводится роль козла отпущения?

— Кого? Козла отпущения? Что это такое? — удивляет Ирха пробелом в познаниях. Мне почему-то казалось, что ей известно всё и обо всём. Видимо я ей льстила, приписав, почти божественные возможности.

— Она хотела спросить, какую каверзу ты приготовила для него? — решила внести свою лепту в информирование, Вийе. Не помогла.

— Каверзу? — опять не понимает нас Верховная, — девушки, вы можете говорить на понятном языке?

— Какую роль Вы отводите Вартху? Что его ждёт впереди? Аукнется ли ему наше совместное появление? — пытаюсь объясняться со Жрицей простым, как мне кажется языком.

— А что такое — "аукнуться"? — Она что издевается?

Потом вижу, что губы женщины тоже, как перед этим у Вийе, дрогнули и растянулись в улыбке.

— Конечно, я понимаю, о чём вы говорите. В ваших головах, это чётко обозначается. И да. Я не могу знать "всё и обо всём". Думаю, это никому не по силам. Но любой ваш рассказ сопровождается образами. Поэтому, я легко вас понимаю, — с мягкой улыбкой, без обычного подначивания, объясняет женщина.

— Так Вы ответите? Или Ваши планы по поводу мужа, секретные? — пытаюсь с маниакальным упорством докопаться до сути.

— Это будет зависеть от его действий. У нас имеются друг к другу, взаимные претензии. И от того, насколько успешно удастся их преодолеть, зависит наше будущее.

— Вы говорили, что, когда мы с Вийей были соединены, читать наши мысли — невозможно. Так почему мы сейчас открыты?

— Зая, ты бываешь хоть в чём-нибудь, последовательна? Только что, тебя интересовал Вартх. И вдруг, без всякой взаимосвязи — этот вопрос? Что творится в твоей голове?

— А Вы можете отвечать, по существу, а не увиливать от ответа?

— Мы открыты для неё, потому что не ставим ментальную защиту. Этому ещё научиться надо. Она, кстати, тоже была открыта для считывания. А сейчас — молниеносно закрылась, — вмешивается в нашу перепалку Вийе.

Дружненько с Ирхой переводим взгляды на девушку. Но не успеваем озвучить, что каждая о ней думает, как слышится приглушённый шум приближающегося транспорта.

Местные летательные аппараты двигаются бесшумно, а у этого — жужжание большого шмеля. Тоже неплохо. Не то-что земные реактивные самолёты. От них и оглохнуть можно.