Неожиданный наследник-2

Глава 3

Август 1765 года, Шушары, Санкт-Петербург, Российская империя.

— Уже скоро начнём собирать! Профессор де Гортер[1], который помогает нам с огородами, говорит, что всё хорошо. Должно выйти целых три, а то и четыре мешка с одного посаженного. Но ещё рано собирать картошку. Ваня, только я так хочу её попробовать!

Утро следующего дня началось с обхода неожиданно большого хозяйства моего семейства. После завтрака Лиза вдруг шикнула на молодёжь, потребовавшей продолжения вчерашней вакханалии. К моему изумлению, после этого все быстро бросились учить уроки. Вот тебе и добрая сестрёнка! Оказывается, вскоре прибудут учителя, а наши проказники не готовы. Потому их быстро отправили заниматься. А мы в сопровождении Кати и маленькой Софы, с удовольствием показавшей язык приунывшим братьям и сёстрам, выдвинулись на огороды.

Вчерашний день выдался на диво насыщенным. После простого, но вкусного обеда, младшая часть семейства пошла отдыхать. А старшие принялись помогать по хозяйству. Даже после повышения своего статуса, женщины и дети Антона носы не задрали, продолжая трудиться. Понятно, что есть слуги, выполняющие большую часть тяжёлых работ. Но моя родня не собирается отдавать в чужие руки все дела. Лиза с Катей сразу побежали проверять своих любимых кур и гусей. Старшие девочки принялись помогать с подготовкой продуктов к ужину, ведь кормить надо целую орду. Мальчики занялись чисткой одежды, половичков, а затем взялись за глажку.

Ныне родные могут позволить себе сколько угодно вещей, чем они с радостью пользуются. Если стирка и грязные работы поручены слугам, то остальное дети и женщины Антона делают сами. Они стараются не пускать в дом никого чужого. А меня вот заставили разбираться с огромным утюгом, который нагревается при помощи углей. Я и сам не заметил, как втянулся в общее дело. Ещё и проходило всё весело под тихое пение Епистимы. Её от работ освободили по приказу отца, который настоял, чтобы женщина занималась только Федей. Да и её здоровье изрядно подорвано последними родами. Главное — я настолько увлёкся, что забыл о душевной боли.

Далее проснулись мелкие тираны и потребовали продолжения игры. После чашки взвара со свежими булочками, испечёнными Устиньей, народ ринулся на поле. Осталась только Евдокия, которая хитро произнесла, что хочет порадовать меня новыми нарядами. Она даже нашла неплохую портниху, умеющую ещё и вышивать, пригласив её в усадьбу. Ведь, вместе со мной и наведывающимся младшим Антоном, у отца десять детей, которых надо одевать. Ещё есть сам глава семьи и три его женщины. Вот бойкая Евдокия нашла хороший способ, как быстро обшить всю орду. Ныне на содержание семейства выделяется достаточное количество денег. А Лиза, Петя и Лёша получают европейские наряды с обувью от человека императрицы. Но надо ходить в чём-то каждый день. Ведь не будешь кормить кур или подметать в парче и бархате? Здесь ещё и домовитость младшей женщины Антона Ульриха. Вспоминая о весьма скромных, если не голодных годах, она создаёт запас как тканей, так и денег. На всякий случай. И это я полностью одобряю.

Уверен, что вскоре мне удастся обеспечить бастардам достаток, чтобы они не думали о завтрашнем дне. Ведь на Лизу, Петю и Лёшу у императрицы есть свои замыслы, что мне абсолютно не нравится. Но об этом я узнал немного позже.

Игра шла до темноты, привлекая внимание детишек и стариков, проживающих в деревеньке при усадьбе. Оказывается, Екатерина своим повелением передала несколько семей из государственных крестьян Антону Ульриху. По словам Лизы, вначале мужики чуть не устроили бунт, когда поняли, что оказались без земли. Но полученное денежное довольствие, хлеб и выделенные огороды успокоили народ. Теперь крестьяне обслуживали мою семью, но не забывают ковыряться в земле и собирать дары леса.

После ужина, когда большая часть детей клевала носом, от меня потребовали сказку. Думаю, малышня именно поэтому ждёт с нетерпением моего приезда. Ведь я всегда рассказываю новую историю. Через какое-то время Софья с Мишей уснули прямо на лавке, а Наталья усиленно зевала, но держалась. Поэтому Антон Ульрих отправил всех отдыхать. И знаете, я первый раз за четыре дня спокойно уснул. Вот вроде голова прикоснулась к подушке, а уже утро, с кухни идёт запах свежей выпечки и раздаются приглушённые голоса. А ещё мне не снились никакие сны и кошмары. Наверное, я просто жутко устал, и организм решил взять всё в свои руки.

Далее была зарядка, к которой с радостью присоединились Андрей, Коля и Даня. А вот старшие братья предпочитали ещё нежиться в кровати. Конечно, я не стал нагружать младших сложными упражнениями, но объяснил им необходимость разминать мышцы и суставы. Выполнив свою часть братишки и, присоединившиеся к ним сестрёнки, с удивлением наблюдали за моими выкрутасами. Всё-таки я ранее неплохо освоил гимнастику, а вместе с доном Алонсо мы придумали упражнения, совместив их с фехтовальными движениями. Через полчаса меня насквозь промокшего, но довольного, еле утащили со двора завтракать. Затем я переоделся в походную одежду, и пошёл вслед за сёстрами знакомиться с разросшимся хозяйством.

— Не торопись, — отвечаю Лизе, выходя из воспоминаний, — Пусть картофель созреет, и мы устроим целый пир. Заодно не мешает на следующий год распахать поле побольше, посадив мешков двадцать, а то и тридцать. Профессор обещал заказать плоды у себя на Родине. Надеюсь, они прибудут вовремя и не обморозятся, как в прошлый раз.

Отец неожиданно сошёлся с голландцем де Гортером, которого Академия Наук назначила ответственным за распространение картофеля в России. Но первая часть овощей, которые привезли из Амстердама для рассады, почти полностью пришли в негодность. А Давид рассорился с академиками, обвинив их в небрежности, повлёкшей невыполнение приказа. А из всей грандиозной затеи получился только наш огород в Шушарах. Зато здесь иностранец подошёл ко всему ответственно и по-научному. Все работы шли только при его участии и строгом надзоре. Он так затиранил мужиков, что те аж прятались, когда возок неугомонного голландца появлялся в усадьбе. Зато картошка не погибла благодаря стараниям европейца. Потому мы с радостью ждём первого урожая.

Заодно профессор развил бурную деятельность и вместе с сестрёнками посадил немало иных растений. В первую очередь укроп с петрушкой и, неожиданно понравившийся домашним, сельдерей. Оказывается, ранее в России его в пищу не употребляли, но голландец придерживался иного мнения. Ещё на огороде росли огурцы с перцем, которые почти собрали. Но их было мало, и для этих овощей нужны теплицы, которые решили построить в следующем году.

— Касаемо самого плода, то нам необходимо, чтобы его начали сажать крестьяне. Поэтому мы пойдём по пути прусского короля Фридриха, — добавляю удивлённым сестрёнкам.

Кстати, Катя всё прекрасно понимает и даже умеет немного говорить. Как оказалось, именно она больше возится с огородом и смогла найти общий язык с голландцем. Хотя я начал понимать её только после несколько недель общения.

— А что он сделал? — глаза девиц прямо вспыхнули от любопытства.

— Очень просто. Он пошёл двумя дорогами. Сначала обязал крестьян выделить десятую часть земель под картофель, начав бесплатно раздавать семена. Но прусские мужики упорствовали и не хотели терять урожай пшеницы. Поэтому Фридрих обязал выращивать овощ армии и заодно придумал хитрость. Мол, картофель предназначен только для стола короля и аристократов. И объявил, что крестьянам нельзя есть сей плод. И, конечно, уже через год любопытный народ решил проверить, что это за такое «королевское яблоко». Говорят, многие мужики воровали картошку с государственных и армейских полей.

Сам я в эту байку не верю. Но кто мешает попробовать осуществить её в России? Судя по возбуждённым сестрёнкам, им история про Фридриха очень понравилась. Надо ещё убедить их испытать придумку пруссака на наших крестьянах.

— Поэтому, как соберёте урожай, не давайте мужикам ни клубня, — решаю подтолкнуть девиц к нужному пути, — Погреб в доме мы уже выкопали и картошку можно хранить, не опасаясь, что она помёрзнет. У тех же крестьян такой возможности нет. Коли наши мужики распробуют картофель, то помогите им с погребами. Но это дело долгое и растянется года на три. Потому для меня загадка, о чём думали академики, а ранее царь Пётр, когда хотели распространить овощ по России? Сначала надо создать амбары, а затем научить людей правильно сажать и хранить картошку. Для этого выделить бы два десятка казённых деревень и двигаться шаг за шагом. Но у нас, как всегда, захотели сделать всё одним махом. А может, и не нужна картошка дворянам. Об этом я раньше почему-то не думал, только недавно стал догадываться.

— Как не нужна? — воскликнула Лиза, а Катя быстро закивала, — Ты ведь говорил, что картофель — это настоящее спасение в голодную годину и неурожай. Сколько стариков и деток может выжить!

Хорошие они, и далёкие от настоящей жизни. Я и сам не сразу понял, почему российская власть столь медлительна. Не уверен, что мои подозрения верны, но зерно истины в них есть.

— Картофель накормит народ. А сытый крестьянин помещику не нужен. Дворянам необходим полуголодный раб, которым можно помыкать, как душе угодно. Уверенный же в завтрашнем дне мужик, отложивший десяток мешков картошки на зиму, и не беспокоящийся за семью, может начать задумываться. Мол, а зачем нужен барин, если и без него неплохо? Заодно денег накопит для выкупа из крепости. А если помещики начнут препятствовать, то можно получить бунты по всей стране и даже восстание. Но дворяне будут мешать, ведь тогда они потеряют доходы, — делюсь своими мыслями, которые попахивают крамолой, — С государственными крестьянами такая же история. Не нужен нашей власти сытый и самостоятельный народ. Он ведь сначала детей накормит, а потом начнёт требовать лучшей жизни и отношения к себе. А для наших правителей — это настоящий ужас, похлеще любой войны с басурманами.

Несмотря на недостаток образования с жизненным опытом, сестрёнки призадумались и вроде поняли мои слова. Всё-таки они долго жили, как обычные люди и перенесли немало невзгод. Да и про нелёгкую судьбу крестьян им известно из рассказов женщин Антона Ульриха.

— А ты? По-твоему, как должно быть? — тихо спросила вмиг посерьёзневшая Лиза.

Я же говорю, что они у меня не только хорошие, но и умные.

— Народ должен быть освобождён от крепости и жить без ненужного ига, платя подати. Дворяне же обязаны служить, ибо это завещано нашими предками. Иначе Россия будет слабеть с каждым годом, — произношу в ответ и решаю обсудить иной вопрос, — А что это за горшки с необычным растением у вас в горнице? Тоже голландец посоветовал? Вкусный хоть плод, я о нём ранее и не слышал.

Лиза вновь расцвела и заулыбалась, в чём была поддержана Катей.

— Это растение из самой Италии. Только оно для красоты и плоды его ядовиты. Называется «Pomo d’oro», — по слогам произнесла сестрёнка, — Что переводится с итальянского, как «золотое яблоко». Только оно почему-то наполовину зелёное и не дозревает до конца.

После подобных слов я не выдержал и улыбнулся. Настолько забавно выглядела Лиза, произнося слова на незнакомом языке.

Уже после обеда, когда мы обошли все огороды, амбары и сараи, у меня состоялся разговор с Антоном Ульрихом. Сидя за столом в малой гостиной, мы пили чай и заедали его плюшками. Вот вроде недавно отобедали, но почему-то снова хочется кушать.

Отец был в поношенном кафтане, домашних туфлях и без парика. Выглядел он как уставший пожилой человек, хотя ему всего пятьдесят один. Кстати, скоро у него именины и инструменты, которые я привёз из Пруссии, стали хорошим подарком. А ещё столичные мастера сделали Антону Ульриху неплохие очки, и он перестал жаловаться на зрение. Если бы не переживания и жизненные невзгоды, отразившиеся на лице отца, то сторонний человек не обратит внимания на его внешний вид.

Мы долго обсуждали мою поездку. Рассказы о брате и брауншвейгской родне, папа встречал с грустной улыбкой. Чувствуется, что он уже пережил несправедливость, и у него нет к ним злости. При этом на письма сестёр он не отвечает и сам им не пишет.

— Ты правильно определил задумку Фридриха, — произнёс он, когда я закончил рассказ о посещении Пруссии и своих догадках, — Им нужен верный и долговременный союзник. Как ранее было с Австрией. Россия всегда поддерживала Вену, часто в ущерб себе. Русские иногда поражают своей наивностью, чем пользуются европейцы. Ещё не забывай про золото, которое попадает в мошну сановников, дающих советы императорам. Пруссаки решили обеспечить себе лояльность русских со всех сторон, ещё и бесплатно. Есть договорённости с Екатериной и Панин, держащий их сторону. Теперь они попытались очаровать тебя, дабы наследник и будущий император стал не просто союзником, но верным последователем Фридриха. Это получилось с покойным Петром, но с тобой они просчитались. И я горд, что у меня такой сын! Ты русский и никогда не забывай этого!

Некоторое время мы обсуждали дворцы, которые возводит прусский король. Антон Ульрих слушал меня жадно, явно представляя эту красоту и жалея, что не может увидеть её самолично.

— И здесь ты прав, — отец подвёл итог моего сумбурного рассказа, — Надо учиться у всех, будь то друзья или враги. Можно долго рассуждать о Фрице, и как он почти проиграл войну. Но надо признать, что он почти в одиночку воевал с триумвиратом великих европейских держав. Это не учитывая Швецию с Саксонией. От англичан на суше толку нет. Да и упаси господь от таких союзников! Поэтому надо признать талант прусского короля. Именно реформы, о которых ты рассказываешь, как раз помогли выстоять стране. Та же картошка, с которой вы сейчас носитесь, не дала простым людям умереть с голоду. Тоже касается переустройства управления державой, финансами и появление внесословного суда. Не каждый правитель решится на такое и главное — доведёт задуманное до ума. Я долго изучал ситуацию, сложившуюся в России. И могу сказать тебе честно, Екатерина пытается идти верным путём. Но «закон о вольностях» и свержение мужа, бывшего законным императором, сведёт на нет все её старания. Императрице придётся постоянно оглядываться на дворянство и всячески его задабривать. Нет, она сможет издать немало полезных указов и провести некоторые реформы. Только ей не дано главного — изменить существующий порядок. Да, нельзя сравнивать Россию с другими странами, ибо здесь невозможно иное правление, кроме абсолютизма. Только дворяне начали потихоньку разлагаться. Не завидую я монарху, который будет решать эту задачу в будущем. В то, что она возникнет, сомневаться не приходится. Прибавь к этому совершенно неразумное отношение к финансовым делам, и всё будет выглядеть гораздо хуже. Россия, вернее её правительница, должна много денег и продолжает жить взаймы. Их когда-то придётся отдавать или оплачивать долги кровью своих солдат. Почему Екатерина этого не понимает, для меня загадка.

Примерно так мы и общались. Я рассказывал о поездке и своих умозаключениях. Отец внимательно слушал, думал и объяснял мне различные тонкости. А ведь он действительно умён. Но тётушки верно говорили, что Антон Ульрих излишне робок и скромен. Понадобились многолетние испытания, выпавшие на долю нашей семьи, чтобы он раскрылся и перестал бояться. Хотя отец воевал и показал свою храбрость на поле сражения. А ещё он не предал мать, став ей опорой, и детей, когда ему предложили вернуться в Брауншвейг. У него всегда был стержень в характере. Просто такой вот застенчивый человек.

Надо чаще с ним беседовать. Почему-то ранее я считал его недалёким, на что частично повлияли рассказы Панина о перевороте, когда меня свергли с престола. Только Антон Ульрих далеко не прост. Он сразу вникает в полученные сведения, выдавая свою оценку. А пасть жертвой коварства, и предательства может каждый. Тем более что тогда моя мать была регентом и правила страной, наделав множество ошибок. Но время не обратить назад.

— Екатерина хочет выдать Лизу замуж. Заодно подыскивает пару для Петра, — неожиданно произнёс отец, — У меня остались некоторые старые связи, откуда я получаю новости. А может, со мной просто играют, и всё идёт от людей Екатерины. Но вас всех хотят женить и как можно быстрее. И если с тобой всё ясно, то я не понимаю спешки с Елизаветой. Дочь не готова не только к придворной, но и к обычной жизни.

— Кого метят в женихи? — спрашиваю, внутренне закипая.

— Фёдора Орлова, младшего брата фаворита, — тихо прозвучало ответ.

Волна холодной ярости заполнила моё сознание. У меня до сих пор перед глазами стоит безобразная сцена с Гришкой и гадости, которые он наговорил. Его отношение к моей персоне не вызывают никаких сомнений. Как говорится, что у пьяного на языке. И теперь такая новость. Отдать добрейшую и милую Лизу в этот разбойничий вертеп?

А ведь я не могу ничего поделать. Унижаться и просить императрицу? Так это может быть именно её затея. Не хочу выглядеть дурачком и посмешищем.

— Осенью состоится приём, где Елизавета выйдет в свет. Возможно, там объявят о намерениях выдать её замуж. Скорее будет просто знакомство её с предполагаемым женихом и ещё много всяких интрижек, без которых не может жить ни один двор, — продолжил отец, — Ввиду некоторых причин, мне нечего делать среди высшего света. Если даже Екатерина прикажет, то я всё равно откажусь. Поэтому тебе придётся представлять сестру. И прошу тебя, не соверши ошибку. Мы сейчас полностью в руках императрицы. Насильно Лизу не выдадут, что уже хорошо. Если ей не понравится кандидат, то ей предложат другого жениха. Я уверен, что нас не оставят в покое.

Наливаю ещё чая и пытаюсь совладать со скачущими мыслями. Мне ещё не удалось прийти в себя после гибели Анны, как вдруг новая напасть. Понятно, что алчные братья решили таким способом укрепить своё влияние в будущем. Ведь брак с моей сестрой выводит их худой род на совершенно иную высоту. Графский титул, который пожаловала Орловым императрица — просто смех. Старая аристократия относится к нему с пренебрежением. Но даже без моего нынешнего статуса, Лиза — имперская княжна из старейшего германского рода. И королевы Дании с Пруссией такие же её тётки, как и мои. Что даст возможность её мужу получить какой-нибудь титул от императора Священной Римской империи.

— Зачем это Екатерине? — немного успокоившись, спрашиваю отца.

Тот некоторое время смотрел в окно, где Даня играл с Бураном, носящимся по двору. Улыбнувшись, Антон Ульрих повернулся ко мне.

— Будь на её месте другой человек, то я бы ответил — баба. Только императрица слишком умна, дабы поддаваться чувствам в государственных вопросах. Первое, что приходит в голову — это дополнительные оковы для тебя. Все видят, как ты относишься к братьям и сёстрам. Значит, их будут использовать в интригах. Может, Екатерина решила действовать на опережение. Ранее я думал, что для Лизы подыщут какого-нибудь германского принца вроде меня. Такого же наивного и нищего, — грустно улыбнулся отец, — Но правительница решила по-другому. Есть у меня ещё одна мысль. В это трудно поверить, но таким образом она укрепляет свою власть, кинув подачку Орловым, представляющим гвардию. Значит, не всё так благостно на вершине, как ей бы хотелось. Но её трудности меня не волнуют. Я больше беспокоюсь о своих детях и понимаю, что ничем хорошим это не закончится.

[1] Давид де Гортер (1717—1783) — нидерландский ботаник и врач, работавший личным врачом российской императрицы Елизаветы Петровны.