Ненужная невеста

Глава 8. Выкуп

Позже, несмотря на то что мне было плохо, я совершенно не могла спать — в теле было слишком много адреналина, мне нужно было действовать, что-то делать для спасения Доротеи. Я твёрдо знала, что никогда не прощу сестру за её отношение и поступки, но пережив мучительную и болезненную смерть в пустоши сама, я не могла пожелать такого никому.

Граф Лойт на руках перенёс меня в комнату и сам уложил в кровать, пока вокруг меня не начал кружить мастер Торо. Граф опять внимательно смотрел на меня, разговаривал мягким низким голосом, и, если честно, меня начало это раздражать, хотелось запустить в него чем-то тяжёлым. Мне было неважно, являлось ли это его собственной инициативой или было приказом свыше, применять такую тактику к человеку, который пережил столько, сколько я в последнюю неделю, было просто жестоко. А если бы я на самом деле начала испытывать к нему романтические чувства и после осталась с разбитым сердцем?

С другой стороны, поведение Адриана Лойта означало, что король полностью списал меня со счетов в качестве невесты Оливера. Я вряд ли в их глазах теперь считалась хранительницей источника. Это давало больше шансов на то что он удовлетворит моё прошение разорвать помолвку.

Я требовала показать мне письмо с условиями выкупа Доротеи, но по какой-то причине граф Лойт отвечал категоричным отказом. Ко мне в комнату зашла матушка, которая смогла немного отойти от ужаса последних часов за счёт новостей о том, что Доротея жива. После этого граф Лойт показал ей письмо, она побледнела, бросила взволнованный взгляд на него, а после на меня. Восторга от того что от меня что-то скрывают я не испытывала, и попросила маму показать мне письмо. К моему огромному удивлению, она также мне отказала:

— Элли… я не могу показать тебе письмо. Тебе нельзя волноваться, пожалуйста, отдыхай.

Что это означает? В чём была причина такой секретности? Почему от меня?

Окончательно отрезав меня от содержания письма, мама и граф Лойт покинули мою комнату и отправились, как я поняла, искать деньги для выкупа. Доротея не была хранительницей, и король не стал бы помогать оплачивать её выкуп, но наше баронство было достаточно зажиточным, чтобы суметь оплатить выкуп. Думаю, сумма выкупа была астрономической.

В моей комнате остались только вездесущий мастер Торо и все та же служанка, которую мы привезли из Мокта. Вообще-то она была служанкой старосты Мокта и, наверное, нужно было отправить её обратно, тем более что у меня уже была Милли, которую я считала лучшей. Служанка из Мокта явно не ожидала, что ей придётся работать ночную смену в незнакомом доме в другом городе, и выглядела очень уставшей. Вряд ли она хоть раз в жизни видела такое количество высокопоставленных особ. Мастер Торо же был полон сил, он видел во мне что-то вроде научного эксперимента и продолжал сканировать меня по поводу и без, время от времени доставая какие-то бумаги и что-то записывая.

Я внимательно осмотрела гостевую комнату и затем в моей голове зародилась идея. Стараясь создать видимость того, что готовлюсь ко сну, я устроилась поудобнее. Мастер Торо покинул комнату, а служанка помогла мне пройти несколько шагов до купальни, после чего она приступила к купанию.

Увидев в купальне зеркало, впервые за долгое время я смогла наконец оценить изменения в моём внешнем облике.

Безусловно, ни один мужчина не сможет увидеть во мне сейчас женщину, у меня совершенно отсутствовала какая-либо фигура. Сухая и больная кожа, минимальное количество жира и мышц, практически каждая крупная кость была видна. Все волдыри от ожогов уже лопнули, и сейчас повреждённая кожа покрывала те участки тела, которые не были закрыты тканью во время моего похода, включая зону вокруг глаз. Зато глаза теперь выглядели совсем по-другому, взгляд полностью открылся за счёт уменьшения объёма щёк, а синий цвет глаз стал намного насыщеннее, буквально притягивая взгляд. Я подозревала, что это было связано с тем, что во мне открылся дар воды.

Служанка, которую оказывается зовут Лейла, помогла мне искупаться, осторожно промокнула всю воду пушистым полотенцем, а после начала наносить на меня мазь и забинтовывать. Оказывается, граф Лойт выкупил её контракт у старосты, потому что она приглянулась мастеру Торо. Приглянулась в чисто профессиональном смысле, девушка долго ухаживала за больной бабушкой перед её смертью и очень умело следовала всем рекомендациям по уходу за больными. Лейлу, разумеется, спросили, хочет ли она сменить место работы, и она с радостью согласилась, скорее всего, считая, что Мокт скоро не будет существовать. Я не могла винить её за это, но с горечью представила, какое количество людей сейчас покидает территорию Торнхар по похожим соображениям. Очень хотелось побыстрее разбудить источник, чтобы доказать всем, что Торнхар не только не станет вассальным микро-баронством, потеряв почти все свои земли, но и будет сильнее и богаче, чем был до этого. Наконец, закончив с приготовлением меня ко сну, девушка в очередной раз позвала медика, после чего они вместе напоили и накормили меня.

— Вы же не останетесь в этой комнате на ночь, мастер Торо? — спросила я медика, всячески изображая смущение. Нужно было сделать всё, чтобы он не появлялся здесь как можно дольше.

Медик подтвердил, что нет, он не будет входить в комнату и будет находиться в смежных покоях, только если Лейла или я не позовём его. Он выразил пожелания скорее почувствовать себя лучше и строго наказал Лейле следить за мной. Та кивнула, но я видела, насколько уставшей была девушка.

Наконец, после ухода мастера Торо, я всячески изображала усталость и делала вид, что безумно хочу спать. Пожелав Лейле спокойной ночи и сказав, что она может немного отдохнуть, я повернулась на бок, спиной к ней, и стала ждать. Я знала, что Лейле приказано не отходить от меня, я не собиралась с этим спорить, это делалось ради моей безопасности. Но и сидеть просто так я не могла.

В голове у меня выстраивалась основная теория, по которой меня могли держать в неведении — сумма выкупа и наличие средств в нашей казне. Я подозревала, что Алек украл кольцо с печатью матери, эта печать принадлежала главе рода и давала доступ к счетам Торнхар. Кочевники, которых он нанял для убийства меня и Доротеи, стоили безумных денег, и я считала, что он потратил большую часть нашей казны. Поэтому я совсем не волновалась о том, что могло содержаться в том письме, и не собиралась сидеть запертой в комнате.

Обернувшись, я увидела, что мои догадки подтвердились — Лейла безумно устала за этот длинный день и уже спала в своём кресле. Это означало, что пора было приводить в действие мой маленький план на сегодняшнюю ночь. Тихо встав с кровати, сложила подушки так, чтобы они напоминали человеческое тело, и укрыла всё это дело одеялом, после чего отошла в самую дальнюю часть комнаты. Я узнала деревянные панели, похожие на те, что находились в моей комнате, и подозревала, что за ними скрывался тайный ход. Мне не хотелось, чтобы Лейла случайно обнаружила его, и потому, открыв тайный ход, я перенесла лёгкую ширму, которая загораживала проход в гардеробную, и загородила часть стены с панелью, которую я сняла. Довольно кивнув сама себе, пролезла в узкий проход.

Единственный раз, когда я была в этом месте, был с Алеком, когда я считала его своей главной поддержкой и защитой. Сердце защемило от боли — я по-прежнему не могла принять и понять тот факт, что Алек отправил меня на смерть, да ещё и на такую жестокую.

В этот раз я понятия не имела, куда идти, поэтому приняла решение поворачивать в каждый правый пролёт. Наше поместье было не слишком большим, и я сомневалась, что эти коридоры были очень длинными. По хорошему, как только я стану баронессой, следует найти инженерные чертежи и точно знать, что и где. Я обнаружила три пустые комнаты, а также комнату Доротеи. В покоях сестры царил порядок, кроме стола, на котором лежала стопка писем, а также то самое ожерелье, подаренное Оливером. Я очень хотела прочесть эти письма, но сейчас было не время. Вернувшись в узкий коридор, через какое-то время мне удалось наконец-то обнаружить гостевые покои, которые были переоборудованы под временный кабинет короля Валледа. Я обрадовалась, что наконец-то наткнулась на что-то дельное, бесконечное блуждание и сдвигание панелей отняло у меня очень много сил.

В «кабинете» было людно, все кроме матушки стояли на ногах. Никого постороннего не наблюдалось, в комнате находились Оливер, его отец, моя мама, граф Лойт и Его Величество Феликс Второй. Я не видела короля последние три года, а перед этим была настолько напугана им, что едва смотрела на него. Сейчас, когда моё сознание наконец было объединенным, я не боялась рассматривать короля — это был высокий жилистый мужчина, очень молодой, едва старше Оливера, но его лицо выглядело куда жёстче. В глазах не отражалось ни капли теплоты, только постоянное напряжение. Короля можно было бы назвать привлекательным, если бы не тяжёлое выражение лица и вертикальная глубокая складка между бровями. Рядом с монархом стоял Оливер, который, конечно, был невероятно красивым мужчиной и притягивал взгляд благодаря этому — но Феликс Второй был королём, с тяжёлой аурой власти. Любой, кто случайно заглянул бы в комнату, сразу бы определил главного среди присутствующих.

— Я очень разочарован, Ваша Светлость, — король равнодушно обращался к отцу Оливера, даже не глядя на моего жениха. — Я рассчитывал на то, что могу доверять вам.

— Я осознаю тяжесть всех обвинений, Ваше Величество, и готов нести последствия, — сказал герцог Тенбрайк. Оливер рядом с ним согласно кивнул, подтверждая слова отца.

— В первую очередь, оплатите выкуп за Доротею Торнхар. Вы будете отлучены от двора до конца года, Ваша Светлость, после суда и повторного ритуала вам запрещается любой контакт с другими членами совета Лордов до окончания года. Наказание для маркиза Олдрика, — он кивнул на Оливера, — будет объявлено после повторного ритуала. Кроме того, корона не будет нести ответственности за любые слухи, которые могут распространяться за пределами этой комнаты. Я знаю, что мой отец проявлял особую заботу о герцогстве Тенбрайк, но я пока не вижу причин для этого, — голос короля на этот раз был холодным как лёд, в нём совершенно не было эмоций, кроме жестокой едва слышной усмешки в последней фразе. Он буквально говорил отцу Оливера, что тому придётся куда больше стараться, чтобы заслужить своё место при короле.

Отец Оливера вновь ответил кивком. Я начинала уважать этого мужчину, даже присутствие короля не меняло его уверенность в себе. Он слыл настоящим политическим зверем, который всегда думает на года вперёд, период ссылки он воспринимал как временное препятствие.

— Спасибо, Ваше Величество, — мама поднялась с кресла, на котором она сидела, и слегка поклонилась Феликсу Второму. — Мы бы не смогли поднять такую сумму за такой короткий срок. Есть высокая надежда, что мы сможем вернуть Доротею домой до обозначенного времени.

Я не знаю, сколько золотых похитители требовали за Доротею, но считала, что мы могли бы попросить их в долг, если казна и в самом деле пуста. А потом я смогла бы вернуть эти деньги выплатами за новые земли от источника. В моей голове проблема с источником уже была решена, и промедление в этом вопросе невероятно раздражало меня — мне казалось, что я почти физически ощущаю каждого человека, который решается покинуть Торнхар в эти часы, а ведь компетентные люди — это главное богатство любого дела, будь то компания или баронство. Наша экономика и продукция будут расти только в том случае, если мы сможем удержать людей, и, в идеале, увеличить рост населения.

Граф Лойт вопросительно посмотрел на короля, как будто ожидая разрешения, и, дождавшись кивка, ответил матушке:

— Многое из этого стало возможным благодаря вашей дочери, Ваша Милость. Миледи Эллия смогла не только выжить в пустоши и вывести себя из неё самостоятельно, но и вовремя указала на то, где и как стоит искать миледи Доротею, а также кто виновен в её похищении, — граф Лойт, хоть и говорил приятные для меня вещи, но говорил это настолько сухим тоном, что половина эффекта терялась. — Если бы мы не нашли это письмо вовремя, вашу дочь скорее всего бы увезли в Аракию. Можете объяснить, почему миледи Доротея была уверена, что беременна?

— Я… думаю, что Доротея использовала зелье гарантированной беременности. Мы с мужем заказали его в подарок Эллии на свадьбу с милордом Тенбрайком. После того как пришло письмо с выкупом, я проверила хранилище, и зелье пропало… — голос мамы был очень тихим, она по-прежнему до конца не смирилась с фактом отношений между Доротеей и Оливером.

— Ваша дочь, очевидно, не знала, что Оливер Тенбрайк также регулярно принимал зелье, чтобы таких случайных беременностей не случалось. В любом случае, вам чрезвычайно повезло, похитители посчитали, что маркиз Тенбрайк заплатит любые деньги за своего бастарда. Если бы мы опоздали и похитители поняли, что миледи не беременна, ее дни были бы сочтены.

Сидя на полу в своем секретном укрытии, я все больше понимала, почему от меня скрыли содержание письма — они были уверены, что Доротея беременна! Однако, очевидно, что Оливер принимал какие-то контрацептивы и зелье не сработало, только Доротея об этом не знала.

— Постарайтесь организовать миледи Эллии отсутствие переживаний на ближайшее время и проследите, чтобы она не знала о содержании письма по крайней мере в течение следующих двух недель, пока идет следствие. В период расследования мы должны будем спросить вашу младшую дочь, чем она руководствовалась, принимая такое зелье. Даже если бы она была беременна, ни о какой свадьбе не могло быть и речи, но род Торнхар оказался бы вовлеченным в еще больший скандал. — Адриан Лойт, очевидно, собирался полностью разобраться даже в самых грязных деталях этого дела.

Если бы Оливер не был хранителем источника и Доротея была беременна, то он был бы обязан жениться на Доротее. Но из-за того, что Оливер был наследником Тенбрайк, он был ответственен за огромную территорию нашего королевства, ему бы никогда не дали жениться на девушке, которая не являлась хранительницей. Неужели Доротея думала что он женится на ней? При мысли о том, что я все еще считалась невестой Оливера, мне стало дурно.

— Вам решать, стоит ли сообщать миледи Эллии о состоянии казны, она показалась мне благоразумной девушкой и скорее всего уже догадалась о том, как Алек Торнхар оплатил услуги кочевников. — закончил граф Лойт. Я действительно не сомневалась в том, что Алек ограбил нашу казну для оплаты моего убийства.

— Эллия…, — начала говорить мама, — она очень наивная девушка и очень любит нашу семью. Думаю, её очень расстроит состояние нашей казны, она слишком чувствительная, чтобы справиться с этим. Мой муж занимался делами нашего баронства, и я надеялась, что Доротея продолжит его дело, — в наступившей тишине голос матери становился всё тише и тише по мере того, как она теряла уверенность в своих словах.

Как она могла по-прежнему говорить такое после всего, что Доротея сделала? Она поставила свои желания выше нужд нашего баронства, наших людей, она просила Оливера отказаться от брака, осознавая, какие последствия это будет нести. И мама всё равно предпочитала её? Где проходят грани её фаворитизма?

В своём негодовании я не сразу заметила, что в комнате наступила тишина. Мама боялась смотреть на короля и смотрела на графа Лойта, граф Лойт, как верный подданный, ждал какого-то знака от короля, а Феликс Второй смотрел, казалось… прямо на меня. Его глаза были сужены, и он не сводил взгляд со стены, за которой я сидела. Я осмотрела пространство вокруг себя, ничего вокруг не должно было выдать меня. Внутри прохода была абсолютная темнота, и я была уверена, что несмотря на свои эмоции, не издала ни слова.

— Ваше Величество? — граф Лойт прервал тишину в комнате, он проследил за взглядом короля, а после понимающе посмотрел на Феликса Второго. — Что-то не так?

Феликс Второй в ответ на это медленно повернул голову в его сторону, однако его взгляд постоянно возвращался к той части стены, за которой я пряталась. Он даже не смотрел на мою маму, когда начал говорить ей совершенно страшные для меня вещи.

— Мойра Торнхар, — мне показалось, что голосом короля Валледа можно было заморозить Великую Пустошь. Его низкий голос разбивал тишину, каждое слово звучало как удар, — мне кажется, вы не совсем осознаёте свою ситуацию. Ваш муж мертв. Ваша дочь, ваша младшая дочь, предпочла предать людей этого королевства, вашу семью, предать законы этой страны, предать мою волю ради интрижки с настолько же ненадёжным Оливером Тенбрайк, который, к тому же, является женихом её собственной сестры.

Король позволил себе долгую паузу, давая присутствующим осознать сказанное. Я закрыла глаза и буквально приказала себе не нервничать, думая о чем-то спокойном, медитируя.

— Ваши последние слова заставляют меня взглянуть на эту ситуацию под другим углом. Я не уверен, что Торнхары способны дать баронству ту заботу, которую эта земля заслуживает. Ваша дочь, Доротея Торнхар, никогда не будет одобрена на руководящую должность. Вопрос компетенции вашего рода будет рассмотрен после окончания расследования и повторного ритуала.

Мне в своем укрытии захотелось взвыть, мысли о спокойном и о медитациях мало помогали. Зачем, зачем мама решила разговаривать с королем, что-то ему отвечать? После их предыдущего разговора нас отлучили от двора на три года, а сейчас король прямо сообщал, что может отобрать наши земли и титул за одну идею того, что Доротея, которая оскорбила волю короля, будет управляющей баронством. Моим единственным утешением было то, что я знала: на повторном ритуале я смогу разбудить источник, и после этого никто не отберет мой Торнхар. Однако до этого момента нужно ещё добраться, а люди уже сейчас покидают баронство. Не дай бог эта информация покинет комнату и люди узнают о том, что Торнхары продолжают терять доверие короля.

Матушка стояла, словно в шоке, с ее лица пропали все краски, а руки заметно тряслись. Она явно не знала, что можно было на это ответить, и пыталась осознать масштаб того, что король только что ей сказал. Герцог и Оливер также молчали. Пусть мимоходом, но Феликс Второй приравнял Оливера к Доротее, показывая свое настоящее мнение о наследнике Тенбрайк. До этого король по большей части игнорировал Оливера, несмотря на то что я точно знала, что они лично много общались во дворце и были похожего возраста, в какой-то момент мы даже верили, что они были близкими друзьями.

— Простите Ваше Величество, — мама смогла отрешиться от шока и вновь взглянуть на короля, — должно быть, я не в себе после смерти моего мужа и предательства сына.

Король ничего не ответил моей маме, всем своим видом показывая, что он не изменит своего мнения, и наша способность защищать Торнхар все так же остается под вопросом.

— Вы свободны, — он кивнул никому и всем одновременно, после чего мама первой решила покинуть комнату. Я видела, что происходящее шокировало ее, матушка безумно боялась молодого короля, который, казалось, совершенно не делал скидки на то тяжелое время, через которое проходила наша семья.

Оливер выходил предпоследним и задержался в дверях, оглядываясь на графа Лойта и короля.

— Я надеюсь, что мы сможем вернуться к прежним приятельским отношениям, Феликс. Я знаю, что подвел тебя. Мне жаль. До скорого, — он коротко кивнул и покинул комнату, после чего граф также вышел.

Значит, они все же общались ближе, чем большая часть лордов с королем. Я подозревала, что такое может быть, с учетом того, что они оба провели огромное количество времени вместе при дворе, а их отцы считались лучшими друзьями, и сейчас я получила этому подтверждение. Уже собираясь отправляться назад, внезапно услышала короля:

— Кем бы ты не был, не думай, что ты можешь использовать то, что услышал, во вред короне.

Я замерла в недоумении. В комнате никого не было, это означало, что король обращался… ко мне. Спрятанная за панелью, я точно знала, что меня не было видно. Голос короля звучал безэмоционально и почти скучающе.

— Я чувствую вкус твоих эмоций. Гнева, решительности, уверенности, спокойствия. Их очень много, их невозможно игнорировать. В твоих интересах не появляться здесь тогда, когда я буду разбираться с действительно важными вопросами, — очевидно, дела нашего баронства он не воспринимал как нечто важное, — иначе поверь, мы быстро найдем, кто ты такой, и ты будешь отвечать перед законом за шпионаж. Сейчас же покинь это место, пока я не позвал стражу.

Я не считала то, что я делаю шпионажем, и совершенно точно не собиралась вредить короне. Официально у короля не было дара, но совершенно очевидно, что это было ложью. Логично — не было никакого смысла в том, чтобы раскрывать такие секреты перед населением.

В будущем буду держаться от него подальше.

С утра в доме царил настоящий хаос: большой отряд выезжал в Мокт, где должен был произойти обмен выкупа на Доротею. Я чувствовала себя очень хорошо и мне казалось, что я иду на поправку намного быстрее, чем предсказывал мастер Торо. Поэтому я попросила Лейлу позвать маму или графа Лойта, кого угодно, кто мог дать мне "официальную" информацию.

Вообще-то я очень хотела встретиться с Милли. Знала, что верная служанка расскажет мне о всех событиях, которые произошли, пока я находилась в пустоши, но ее ко мне не пускали, считая, что то, что она расскажет, слишком сильно расстроит меня. Все в нашем доме знали, что Милли была мне предана и даже если ее попросят о чем-то не говорить, девушка не станет скрывать этого от меня.

Наконец, Адриан Лойт нашел пятнадцать минут в своем драгоценном графике для того, чтобы выдать мне минимальную информацию. Зайдя в комнату, граф обжёг мою тощую забинтованную фигуру заинтересованным мужским взглядом, из-за чего мне опять захотелось запустить в него чем-то тяжёлым, а после приблизился к креслу, в котором я отдыхала.

— Ваше Сиятельство, на каком основании мне не предоставляется никакая информация? — прямо в лоб спросила его, после чего граф вздохнул, раздраженный отсутствием моего смущения.

— Миледи, врач рекомендовал избегать сильных впечатлений из-за вашего слабого сердца. Кроме того, в поместье расследуется пять преступлений одновременно, и, к моему сожалению, вы подозреваемая или свидетель в каждом из них, также как и ваш брат и сестра, когда ее вернут в поместье.

— Но мы же уже выяснили, что за похищениями стоял Алек! — меня расстроили слова графа. Меня на самом деле считали подозреваемой, после всего того, что я прошла. День назад я представляла, что буду свободной и буду, наконец, хозяйкой своей жизни, но вместо этого мне нужно доказывать свою невиновность.

— Это просто формальность… Эллия, вы же позволите так себя называть? Никто всерьез не думает, что вы сами себя отправили в пустошь и потом довели до такого состояния. Когда вы пропали, ваш брат обвинил вас и вашу сестру в покушении и исчезновении друг друга, и, как следствие, халатности при передаче источника. Мы должны следовать протоколу. Вам рекомендуется в находиться в своей комнате до завершения расследования, но, как только вам станет чуть лучше, вы сможете посещать семейные обеды и ужины, с условием того, что на вас будут браслеты, которые будут отслеживать ваше местоположение. Никто не сомневается, что вы будете оправданы. — граф Лойт постарался максимально смягчить своим тоном смысл этого сообщения, но это мало помогало.

У меня не было слов, я буквально исходила негодованием, но не собиралась ничего высказывать — хотела, чтобы граф Лойт и король как можно быстрее убрались с наших земель и не присматривались ко мне слишком сильно. Я хотела свободы и независимости.

— Можете хотя бы держать меня в курсе событий? Что будет происходить в Мокте? Как вы вышли на контакт с похитителями?

Граф немного промедлил, но все же ответил мне. Мне казалось, что мужчина хочет поскорее убраться отсюда, но он не мог придумать вежливого повода.

— Похитители сами выдали нам единственное время для передачи миледи Доротеи. Если бы вы не подсказали нам опрашивать случайных людей в Мокте, мы бы опоздали. Местом встречи был выбран пустырь на границе с пустошью, который просматривается со всех сторон. Похитители требуют, чтобы миледи встречали только двое человек, таким образом у нас не будет возможности атаковать похитителей и выяснить больше информации.

— Риск совершенно не стоит того, Ваша Светлость. Вряд ли они отправят больше одного человека на сопровождение Доротеи, — подтвердила я мысли главного дознавателя.

Граф посмотрел на меня слегка удивленно, а после кивнул.

— Да, мы решили точно так же.

— Смогу ли я выйти встречать Доротею, когда ее привезут? — спросила я, точно зная, что мне откажут.

— Нет, — граф не медлил ни секунды с ответом. — Мы считаем, что встреча с вашей сестрой может быть опасна для вас… в вашем нынешнем состоянии.

— Мы? — переспросила я графа. — И почему вы так считаете?

Я знала, почему, но в моей голове возникла идея. Раз граф Лойт и король не торопятся уезжать до конца расследования и раз измена Оливера все равно станет достоянием общественности, мне нужно было максимально осветить его недостойное поведение. В идеале — на суде, в присутствии совета лордов. Вызвать сочувствие людей и попросить короля прилюдно отменить помолвку.

Адриан Лойт медлил с ответом, очевидно, не желая обсуждать со мной измену моего жениха с моей сестрой.

— Мы, это мастер Торо, я и… король. Ваша матушка также считает, что свидание с вашей сестрой будет слишком травмирующим. Это связано с общением вашей сестры и Оливера Тенбрайк.

Я сделала вид, что очень расстроилась. Я вряд ли была хорошей актрисой, а потому надеялась, что волосы закрывали большую часть моего лица.

— Я не все знаю об их отношениях… Только то, что случайно увидела сама. Знаю, что они очень много переписывались. Сестра всегда читала чьи-то письма за своим столом, но я не придавала этому значения… — я надеялась, что мой голос выдавал досаду и грусть. Пожалуйста, пусть это сработает.

Граф Лойт, казалось, замер, а после заторопился закончить разговор.

— Пожалуйста, постарайтесь отдохнуть… Эллия, — граф вышел, а я победно улыбнулась. Возможно, теперь комнаты Доротеи будут запечатаны на время расследования и по возвращению сестру туда не допустят. Слов Алека об их переписке было недостаточно, мне нужно было, чтобы в руки графа Лойта попали настоящие доказательства измен и оскорблений Оливера.

Ну что же, первый шаг сделан. Мне нужно быть очень осторожной, я боялась, что после того как разбужу источник, наполнив его, король еще больше ускорится с моей свадьбой. Я не могла этого позволить, я не собиралась подбирать мужчину после своей сестры.

До возвращения Доротеи в дом я всячески пыталась доказать мастеру Торо, что я иду на поправку и мне не нужна круглосуточная сиделка. В принципе, это и так было правдой, но я хотела избавиться от их наблюдения, чтобы иметь доступ спокойно передвигаться по секретному ходу, раз мне не позволяли покинуть свои покои "пока мне не станет лучше".

Я поняла, что Доротея вернулась домой из-за того, что в доме стоял небывалый шум. Мне очень хотелось знать, что происходит, но я была вынуждена терпеть и ждать. Через какое-то время в комнату заглянул граф Лойт, проверил, что я была на месте, подтвердил, что сестру вернули домой, а после, извиняясь, попросил мастера Торо последовать за ним.

— Я отлично себя чувствую, мастер Торо, — сказала я медику. — Думаю, Лейла может вам пригодиться, тем более что для неё это будет отличной практикой перед отъездом в столицу, — невинно улыбнулась я. — Я буду рада побыть одна, честно говоря, я всегда чувствую себя спокойнее, находясь одной.

Мастер Торо посмотрел на меня с подозрением, но в итоге согласился с моими доводами. Потом они, наконец, покинули покои, в которых я находилась. После этого я не стала ждать и секунды, закрыв за ними дверь и подперев вход стулом, так, чтобы дверь нельзя было открыть снаружи. Я сделала то же самое со второй дверью, ведущей в смежные покои, в которых сейчас жил медик.

После этого, не раздумывая, открыла тайный проход.

Покои, в которых поселили Доротею, я нашла достаточно быстро. Как я и надеялась, ее собственные покои закрыли на расследование. Возможно, мои тоже, но это меня никак не волновало — там не было ничего из того, что стоило бы скрывать, наоборот, мои книги помогут дополнить историю о моем «чудесном» возвращении.

Внутри находились вездесущий граф Лойт, а также мастер Торо и Лейла. Мастер Торо сканировал Доротею.

— Ох, я так плохо себя чувствую, — сестра полусидела на кровати, закатывая глаза. — Пожалуйста, позовите маму, почему она до сих пор не здесь? — в ее голосе звенели слезы.

В ответ девушке никто не ответил, стараясь не прерывать работу мастера Торо.

— Я бы хотела отправиться в свои покои, — продолжала сестра. — Пожалуйста, в этих покоях недостаточно воздуха, я плохо себя чувствую!

Но в ответ по-прежнему была тишина. Я не знала, насколько Доротея была осведомлена о ситуации, возможно, её проинформировали о чем-то по пути домой, но судя по слегка недовольному взгляду графа Лойта, этого не произошло. Наоборот, создавалось ощущение будто в пути Доротея умудрилась поругаться с главным дознавателем. Когда мастер Торо посмотрел на него вопросительно, граф только кивнул, и мастер Торо продолжил осмотр. Вообще-то сестра прекрасно выглядела, ее путешествие в пустошь явно прошло с куда большим комфортом — девушка выглядела так же свежо, как и в день, когда мы встречали жрецов. Мне казалось, будто это было годы назад.

— С миледи все в порядке, я не заметил никаких нарушений. Состояние внутренних органов в порядке, обезвоживания или недостатка питательных веществ не замечено. Внешних повреждений также нет. Из моих наблюдений я могу сделать вывод, что миледи провела все время под защитой артефакта, и сила пустоши не коснулась ее, — медик выглядел довольным, вряд ли он хотел себе еще одну пациентку. — Лейла, передай, пожалуйста, успокоительный настой для миледи.

Пока Лейла поила Доротею успокоительным настоем, медик подошел к графу и что-то шепнул ему на ухо. Я подозревала, что это было связано с проверкой на беременность.

— Спасибо, мастер Торо, — поблагодарил медика граф. — Вы можете идти.

— Теперь я могу вернуться в свои покои? — Доротея выглядела недовольной. — Вы понятия не имеете, что я пережила, и обращаетесь со мной таким образом? Позовите маму или даже маркиза Олдрика, Оливера Тенбрайк. Такое обращение с благородной леди недопустимо. — Сестра выглядела гордой и прекрасной, огромные темные глаза излучали негодование, на щеках застыл легкий румянец, грудь приподнималась при каждом вздохе.

Наглость Доротеи не знала границ — она просила графа найти и привести жениха собственной сестры. Интересно, она сама понимала, как это выглядит со стороны? Это было чудовищным неуважением ко мне, с другой стороны, мне нужно было, чтобы все видели интрижку Доротеи и Оливера, если я хотела добиться расторжения помолвки. Они сами давали мне в руки главное оружие против этой помолвки.

— Ну почему же, я видел множество людей, переживших похищения и нападения. Как сказал мастер Торо, вы не пострадали, поэтому сейчас я наконец могу проинформировать вас о том, что будет происходить в следующие дни, раз до этого вы отказались и сказали что чувствовали себя слишком плохо.

Доротея взглянула на него с недоумением — граф Лойт не только не привел маму или Оливера, но и смотрел на нее с абсолютным равнодушием, безучастный к ее страданиям и красоте.

— На данный момент в поместье Торнхар проходит расследование пяти различных криминальных происшествий. Вы являетесь подозреваемой или свидетельницей в каждом из них. В поместье также гостит король Королевства Валлед, Его Величество Феликс Второй. — при каждом слове графа сестра, казалось, бледнела все больше. — На период расследования я, указом короля, являюсь главным в этом поместье, после Его Величества. Ваши покои запечатаны на период расследования, сегодня вы не покинете этих комнат, но через четыре дня вы сможете начать посещать обеды, ужины и завтраки. На вас круглосуточно будут надеты отслеживающие браслеты, включая период сна. В следующие четыре дня вас будут ежедневно опрашивать на предмет того, что произошло с вами во время похищения и перед этим похищением, а также на предмет ваших отношений с Оливером Тенбрайк и ваших намерений относительно Эллии Торнхар, включая ваше мнение о браке будущих хранителей Торнхар и Тенбрайк.

При последних словах графа Доротея притихла и посмотрела на графа в неверии и недоумении. Очевидно, она не догадывалась о том, что практически все уже знают о ее отношениях с Оливером и насколько далеко они зашли.

— Послушайте, Ваше Сиятельство… я правда не понимаю, о чем вы говорите. Это Эллия вам рассказала это? Позовите ее сюда, она поймет, что совершила глупость, и скажет вам о том, что все это неправда. У меня никогда не было никаких намерений к ней или к маркизу. У нас с сестрой… были иногда разногласия, она всегда завидовала мне, но я поверить не могу, что Элли придумает настолько грязную ложь обо мне. Ей всегда казалось, что у нас с ее женихом что-то было, но милорд Оливер был просто вежливым по отношению ко мне, я же не виновата, что ему не нравится… то, как выглядит Элли. Ей не повезло с внешностью, но я стараюсь и помогаю ей. Я просто выполняла свои сестринские обязанности… — голос Доротеи начинал дрожать, как будто в преддверии слез, и она смотрела на графа в поисках помощи.

Спрятавшись в своем укрытии, я не могла поверить, что Доротея собирается играть в эту игру. Мне было неприятно, но одновременно смешно наблюдать за ее попытками, кроме того, я знала, что каждое слово сестры будет использовано против нее на суде. Она не понимала, что разрушает свою репутацию, продолжая лгать, когда правда уже была известна всем. Конечно же, суд докажет, что сестра не участвовала в планировании моего убийства, но ее репутация в высшем свете будет уничтожена. Я не собиралась пытаться помочь Доротее, все произошедшее было ее собственным выбором. И пока она не начнет нести последствия за свои слова, ее поведение будет становиться только хуже, граница нормы будет отодвигаться все дальше и дальше, пока что-то не остановит ее. Я надеялась, что именно суд будет тем, что заставит ее наконец брать ответственность за свои поступки и слова.

— Доротея Торнхар, любая ложь, сказанная мне или другим дознавателям во время расследования, будет считаться преступлением. Скажите мне, вы готовы подтвердить на суде, на камне правды, то, что только что произнесли?

Доротея моргнула, а после посмотрела на него, пытаясь осознать то, что он только что произнес:

— Камне правды?

— Да, как только вашей сестре станет лучше, вы, Алек Торнхар и Эллия будете заслушаны на суде перед камнем правды и советом лордов. Поэтому я спрашиваю вас еще раз, миледи Доротея, хотите ли вы, чтобы я записал ваши слова о зависти вашей сестры к вам, о том, что ваша сестра пытается оболгать вас, и о том, что у вас с Оливером Тенбрайк нет отношений?

Доротея, казалось, не дышала, просто смотрела на графа Лойта с непониманием. Она не могла осознать происходящее, привыкшая к роли жертвы, всегда выставляющая себя в лучшем свете за счет других, в основном за счет меня.

— Что?.. Я… не понимаю. Это должно быть какая-то ошибка. Я ничего не сделала. Это все недоразумение, Элли должно быть всё не так поняла и оболгала меня, — Доротея даже не обратила внимания на слова о том, что мне должно стать лучше, или о том, что Алек также будет присутствовать на суде, зацикленная на собственных проблемах.

Граф не реагировал на слова Доротеи:

— Я повторяю свой вопрос, миледи Доротея, хотите ли вы, чтобы эти ваши показания были зачитаны на суде?

Доротея начала заметно нервничать:

— Позовите Элли… пожалуйста, позовите Элли! Она подтвердит, что все это неправда, я ее любимая сестра. Она сделает все ради меня, просто позовите ее, вот увидите, это все глупое недоразумение.

— Я не собираюсь звать миледи Эллию, хотя думаю, вам стоит узнать, что она помогла спасти вашу жизнь. Ваш первый опрос состоится через шесть часов, я рекомендую вам постараться отдохнуть за это время, — граф Лойт совершенно не реагировал на слова Доротеи, продолжая неподвижно стоять в дверях.

— Позовите Элли, просто дайте мне пять минут с ней, и она подтвердит, что это выдумки! Нет никакой нужды вовлекать меня в судебное дело!

— Разрешите? — в комнату постучал один из людей графа — он ждет за дверью.

Граф в ответ кивнул, и в комнату вошел Оливер.

Я удивленно следила за тем, как мой жених осмотрел покои, перед тем как его взгляд остановился на Доротее, сидящей в кровати. Что он здесь делал?

Сестра подняла голову, увидела будущего герцога, и на ее лице медленно начала появляться легкая улыбка, полная надежды.

— Милорд… — тихо прошептала девушка. Она, наверное, хотела бы обратиться к нему менее официально, но не могла сделать этого в присутствии графа Лойта и Лейлы. Сестра по-прежнему не осознавала, что почти все живущие в поместье уже знали об их отношениях.

— Миледи Доротея… я должен передать вам это на подписание, — маркиз поставил перед Доротеей небольшой резной ящик, который служил стандартным набором для подписания документации. Внутри, в специальном отделе, как правило, можно было найти заранее подготовленное перо и сам документ. Ящичек же можно было использовать как твердую поверхность.

— Что это? — Доротея осторожно открыла крышку, но перед тем как она смогла сделать это полностью, Оливер покачал головой и закрыл крышку ящика.

— Прочитайте и подпишите это после отдыха, — мой жених направился к выходу. — Я хочу чтобы вы прочитали это без спешки.

— Милорд Оливер, пожалуйста… мне нужно поговорить с вами. Это очень важно, — Доротея прямо посмотрела на Оливера, в глазах горела решимость, серьезность и надежда. Похоже, она собиралась рассказать ему о своей беременности, так как думала, что Тенбрайк до сих пор не знал об этом?

— Я слушаю вас, миледи, — Оливер стоял рядом с графом Лойтом около выхода, он почти не смотрел на Доротею.

Сидя в своем укрытии, я чувствовала себя немного неудобно. Доротея до сих пор находилась в неведении, и мне хотелось, чтобы ей побыстрее сказали правду о том, что все знают про измену, о том, что она не беременна. Оливер долго давал Доротее ложную надежду, и это не закончилось ничем хорошим.

— Мы можем поговорить… без посторонних, милорд? — спросила Доротея, опустив глаза. Лейла, которая все еще находилась в покоях, подняла глаза на графа Лойта, и я не могла не восхищаться выдержкой этой служанки — ни единой эмоции или осуждения. Настоящий профессионал.

Интересно, Доротея сама осознавала, что просит оставить ее в спальне наедине с мужчиной? Мужчиной, который также являлся женихом ее сестры.

— Вы просите меня оставить вас одну с женихом вашей сестры, я правильно вас понимаю, миледи? — Граф Лойт задавался тем же вопросом, что и я. Очевидно, что просьба Доротеи очень сильно расходилась с тем, что она же говорила всего несколько минут назад. — Я не могу этого сделать в любом случае, вы сейчас находитесь под следствием, а Его Светлость является одним из ключевых свидетелей.

— Я понимаю, как это выглядит… — Доротея подняла взгляд на графа, сейчас смотря на него с все растущей уверенностью, как будто присутствие Оливера дало ей новый заряд сил. Она прикусила нижнюю губу а после сказала, с решительностью — Но скоро все изменится, и статус моей сестры и мой статус, и статус милорда Оливера. Так сложилось, в этом никто не виноват. Поэтому, пожалуйста, не могли бы вы оставить нас одних с Его Светлостью?

Я в своем укрытии закрыла глаза, догадываясь о чем сестра говорила. Неужели она верит, что Оливер женится на ней?

— Я уже говорил вам, что на период раннего расследования это невозможно. И о каком же статусе вы говорите, миледи Доротея? — поинтересовался граф Лойт. Оливер, смотря на Доротею, тихо покачал головой из стороны в сторону, намекая ей о том, чтобы она не продолжала, но моя сестра была уже слишком решительно настроена. Даже присутствие графа не смущало девушку.

— Я говорю о статусе Его Светлости как жениха моей сестры. Он… не может больше быть ее женихом, а моя сестра не может быть его невестой. Так… получилось, мы с маркизом не смогли сдержать свои чувства, и Его Светлость разорвет помолвку. Пожалуйста, не судите строго любящее сердце. Милорд Оливер не виноват, что его не привлекает моя сестра, кроме того, их помолвка была договорной, — чем больше сестра говорила, тем больше, казалось, уверенности в своих словах она испытывала. Я же была рада, что в комнате не было никого постороннего, кроме Лейлы.

— Доротея, ты не понимаешь… — Оливер попытался что-то объяснить моей сестре, но был прерван главным дознователем, который положил руку на его плечо, останавливая объяснение.

— И как же сменится ваш статус и статус вашей сестры? Помнится, несколько минут назад вы говорили, что между вами и Его Светлостью ничего не было, и ваша сестра вас оговорила? — граф Лойт был безжалостен, он хотел, чтобы Доротея открыто созналась в том, что соврала.

Доротея, слушая это, сердито вздохнула и раздраженно взглянула на графа.

— Я говорила так, потому что не хотела разрушать репутацию Торнхар, — Доротея полностью взяла себя в руки и сейчас гордо смотрела на графа. Видимо, в ее голове портить мою репутацию не считалось за разрушение репутации Торнхар. — Но сейчас, понимая, что нам нужно будет признаться на камне правды, я не вижу смысла больше скрывать от окружающих правду. Оливер Тенбрайк является моим женихом, я стану невестой Его Светлости и будущей герцогиней. Так сложилось, что я беременна, в этом никто не виноват. Мы не смогли сдержать чувства… — она посмотрела на графа так, будто уже являлась этой самой герцогиней. — Пожалуйста, не судите истинную любовь, так сложились обстоятельства. Простите, что скрывала от вас мои отношения с Его Светлостью ранее. Маркиз организовал мой выкуп и я не хотела вовлекать посторонних. Но теперь, когда вы знаете правду, я ожидаю что вы начнёте относится ко мне с подобающим уважением.

Графу Лойту, этот разговор, казалось, доставлял удовольствие, он еле заметно хмыкнул.

— Миледи Доротея, вы не беременны. Мастер Торо, наш лучший медик, только что просканировал вас, в вас совершенно точно не растет будущая жизнь. Следствию уже давно было известно о вашей связи с Оливером Тенбрайк, поэтому прошу вас учесть на будущее, что не стоит лгать дознавателям, это будет использовано против вас на суде.

Доротея в непонимании замерла перед ним, ее глаза перемещались с Оливера на Адриана Лойта и обратно. Она посмотрела на моего жениха с просьбой, будто умоляя что-то сделать, но будущий герцог в ответ смотрел устало и раздраженно.

— Как… такое может быть? Я совершенно точно знаю, что беременна, по-другому не может быть. Да, это тяжело принять, но мы не виноваты, что так произошло. Ваш медик ошибся. Оливер, скажи ему! — сестра требовательно посмотрела на Оливера, я же подумала, что мне пора уходить. Все происходящее переходило в разборку между двумя любовниками, очень странную разборку. Оливер никогда не говорил Доротее что женится на ней, по крайней мере из того что я знала. Я подозревала что сестра сейчас пыталась заставить его публично принять эти обязанности, даже без его согласия. В любом случае, это не мое дело.

— Я никогда не соглашался разорвать помолвку, Доротея! Кроме того я принимаю зелье для предотвращения возможных последствий, — услышала я голос Оливера. — Беременность невозможна…

Внезапно в дверь покоев постучали, а после я услышала голос того же мужчины, что сообщил о прибытии Оливера.

— Ваше Сиятельство! Медик не может попасть в комнату миледи Эллии! Уже более десяти минут. Он боится, что у нее может случиться внезапный приступ сердечной болезни!

Граф тут же сорвался с места и быстро зашагал к моим «больничным» покоям, Оливер сорвался вслед за ним, я же… тоже заторопилась в свои покои. Пора было возвращаться и делать вид, что у меня очень крепкий сон и мне хотелось уединения, благо что все живущие в поместье подтвердят информацию о том, насколько крепко я сплю и насколько люблю уединение.

Через четыре дня Доротее можно будет присутствовать на формальных приемах пищи? Значит и я должна была встать на ноги за это время. Я совершенно не собиралась давать ей возможности подрывать мой авторитет за моей спиной.