Некрасавица и чудовище

Глава 5

Ужин уже начался. Мы с леди Алисаной опаздывали на целых двадцать пять минут, так что наше появление не осталось незамеченным.

Когда резные высокие двери отворились, головы всех собравшихся повернулись в нашу сторону. Разговоры смолкли, серебряные приборы перестали звенеть о тонкий фарфор тарелок. Если бы взгляды могли обжигать, то платье на мне немедленно вспыхнуло бы. Леди Алисана одолжила мне свое. Ее личная служанка подогнала платье по фигуре и уложила мои волосы. Причем сделала это так, что часть прически закрывала левый глаз. В моем образе сразу же появилась загадочность. И теперь я шла в роскошном наряде придворной дамы под завистливыми взглядами подруг. Лотта так сильно сжала вилку, что костяшки ее пальцев побелели.

Среди гостей я сразу заметила Силана Дрейна. Как хорошо, что свободное место находилось на максимальном от него удалении! За столом сидели только девять воспитанниц пансиона и десять магов в парадной придворной форме цвета топленого молока. Тех сестер, которых мы раньше встретили в парке, не было, как и дочери правителя. Их ужин, похоже, проходил в другой части дворца, но я не стала об этом раздумывать.

– Прошу извинить нас за опоздание.

Леди Алисана коротко поклонилась, давая присутствующим понять, что на самом деле ей совершенно не за что извиняться, поскольку задержали нас дела чрезвычайной важности.

Маги поднялись со своих мест, и мы с леди Алисаной заняли свои.

– Боюсь, вы пропустили закуски, – раздался насмешливый голос Силана.

Леди Алисана бросила на него уничтожающий взгляд и обратилась к молодому магу – соседу Дрейна:

– Закуски, но не главное блюдо.

Она столь очаровательно улыбнулась, что молодой человек, сраженный ее обаянием, едва не выронил вилку.

– Вы представите нам это прелестное создание? – спросил маг, который сидел напротив меня.

У него были серебристые волосы и такого же цвета глаза. Черты лица казались резкими, а еще он на голову возвышался над всеми мужчинами в ряду.

– Это сокровище – Магда Кас, мой дорогой Иллириан. И она тоже участвует в отборе.

Леди Алисана выдержала многозначительную паузу.

В этот момент я посмотрела на Силана. Лицо его приобрело злое выражение, зелень глаз окатила меня холодом.

Осторожно взяла вилку, и передо мной немедленно возникла тарелка с изумительно пахнущим кушаньем. В пансионе нас особенно не баловали – мясо бывало только по очень большим праздникам. Поэтому, пересилив волнение, я отдала должное мастерству придворного повара.

Маг напротив смотрел на меня оценивающе, не отрывая взгляда.

– Вы тоже воспитывались в пансионе, Магда? – спросил он.

– Да, – тихо сказала я.

– Но, видимо, недостаточно хорошо усвоили правила приличия, – громко сказал Силан. – Неспособность надеть церемониальное платье говорит либо о недалеком уме, либо об излишней строптивости. Магда, вы глупы или строптивы?

Я подавила желание оправдываться.

– В данной ситуации уместно вспомнить слова Благочестивого Индура, – кротко сказала. – Он утверждал, что не одежда определяет человека.

– Ха! – хмыкнул маг с серыми глазами. – Признайтесь, Силан, вы никогда не держали в руках ни одного сочинения старины Индура. И это платье невероятно вам идет, госпожа. Я всегда находил традицию одевать дебютанток в одинаковые платья довольно скучной.

Он рассеянно махнул вилкой, обводя всех остальных девушек.

Я опустила глаза. Со стороны это можно было принять за скромность, но на самом деле я рассматривала свое платье – насыщенного синего цвета, узор из перьев вышит золотой нитью.

Леди Алисана бдительно следила, чтобы беседа не ушла в ненужном направлении, поэтому быстро спросила:

– Вы только что вернулись из Темных земель, Иллириан?

– О да! Горячая пора, но надеюсь, что смогу побыть в столь приятном обществе какое-то время. В окружении красоты, – он выразительно обвел взглядом всех присутствующих девушек, – и покоя этого дворца.

– Есть ли какие-то новости? – неожиданно спросила я, и все девочки недовольно зашевелились.

– Новости? – удивился маг.

– В пансионе до нас поздно доходят любые сведения.

Лотта не преминула включиться в беседу. Ее тяготило, что не она в центре всеобщего внимания.

– Да, расскажите нам что-нибудь, пожалуйста, – попросила она, поигрывая бокалом в руке.

Польщенный вниманием, Иллириан отложил столовые приборы.

– Война – дело тяжелое. Здесь каждый мужчина может много чего порассказать. Но боюсь, эти истории не для нежных дев. Хотя, возможно, вам будет интересно узнать, что у Темных появился новый весьма талантливый маг. Говорят, сын их правителя возглавил свою личную армию настоящих чудовищ. Вы когда-нибудь слышали о морт’аэнах?

Я порылась в памяти. Где-то я уже слышала это слово? Честно сказать, темное наречие достаточно красиво. Слова мелодичны и певучи. Очень музыкальный язык. Но от этого слова веяло ужасом и страхом.

Леди Алисана снова переполошилась:

– Светлейшая нас сохрани. Новые чудовища? У меня сейчас совершенно пропадет аппетит. Я уверена, что доблестные силы Света смогут дать достойный отпор.

– Мы прилагаем все усилия, моя госпожа.

Остальные маги одобрительно закивали.

– Но до чего талантлив их командир, тьма его побери! Обходит наши ловушки и нападает там, где мы совершенно не ожидаем. Но главное, его воины исчезают так же внезапно, как тени. Удивительная магия.

– Чудовища не новые. Это древний орден темных воинов-магов. Морт’аэны – элита Темных. Самые сильные и искусные, – сказал молодой маг, сидящий рядом с Силаном.

– А я вот не уверен, что они люди. Нам никогда не удавалась захватить ни одного. Да что там… Даже мертвые тела они не оставляют. Возможно, это чудовища, сотворенные волей самого Темнейшего.

– Молю, ни слова больше!

В притворном страхе леди Алисана приложила палец к губам, а я бы с удовольствием послушала какую-нибудь темную историю о чудовищах. Все лучше, чем вести ничего не значащую беседу, рискуя то и дело получить колкость от Силана.

Еще меня поразило, что о враге можно говорить со скрытым восхищением.

Я украдкой рассматривала магов. Подруги занимались тем же. Многие бросали из-под опущенных ресниц восхищенные взгляды на Силана. Особенно Лотта.

Мое внимание привлек хмурый маг с профилем, напоминающим хищную птицу. Изредка он улыбался, и тогда лицо его совершенно преображалось. Словно солнце выглядывало из-за туч. Алисана называла его Яном. Красивое имя.

Беседа в это время плавно перетекла на магию и колдовство.

Ян посмотрел на меня чуть дольше, чем того требовали приличия, взял свой бокал с водой и выплеснул его вверх. Он проделал свободной рукой сложный магический пасс, и жидкость превратилась в ледяную розу. Лепестки искрились и переливались в свете ламп, ледяные шипы были тонки и остры, изящные листики чуть покачивались в потоках магической энергии.

– Какое красивое колдовство, Ян. И для кого же эта волшебная роза? – спросила леди Алисана.

– Для самой яркой девушки сегодня, – сказал он и неожиданно протянул цветок мне.

Я приняла ледяную розу. Ладонь укололо легким холодом.

– Благодарю. Она прекрасна, – искренне восхитилась.

Маг самодовольно усмехнулся.

С лепестка розы сорвалась тяжелая тягучая капля. От тепла магических светильников и свечей она начала таять.

Никогда не была сильна в погодном колдовстве, все-таки это считается мужской магией, но для маленькой шутки можно проявить немного изобретательности. Я также плеснула воду из своего бокала высоко вверх. Сам цветок поставила в освободившийся сосуд. Колдовство далось очень легко и плавно. Над розой вода, увлекаемая вниз естественным притяжением земли, сложилась в маленький прозрачный купол. В этом куполе я устроила зиму. Несколько снежинок плавно опустились на розу, и она перестала таять.

– Браво, – сказал Ян.

– Весьма, – согласился Иллириан.

Сероглазый маг протянул руку и постучал по ледяному куполу. Раздался мелодичный звон. Я почувствовала, как невольный румянец заливает щеки. Мое колдовство было встречено аплодисментами.

В итоге маги начали соревноваться в маленьких чудесах. К Дари прилетели несколько голубей из белоснежных салфеток от красивого светловолосого мага. Ари получила огненную лилию, которую Иллириан сотворил из пламени свечи. Воздушный маг по имени Ран создал небольшой вихрь. Пройдясь по клумбе в саду, тот принес в зал целый букет настоящих цветов. Его получила Лотта. Только Силан Дрейн бездействовал. Он с силой сжимал ножку своего бокала и потягивал густое красное вино. Губы кривились в злой усмешке.

Так незаметно подошло время десерта. Я почувствовала себя совершенно свободно, радостно и расслабленно.

Мы поднялись из-за стола, чтобы перейти в малую гостиную, когда раздался страшный треск. Я резко обернулась, чтобы увидеть, как мой ледяной купол, а вместе с ним и чудесная роза, словно разорвались на тысячи мельчайших ледяных осколков. Их подхватил стремительный вихрь и бросил на пол.

От неожиданности я вздрогнула. Мое колдовство не должно было оказаться таким разрушительным. В чем дело? Обвела взглядом собравшихся и увидела торжествующее лицо Силана.

– Дрейн! Темные тебя побери! – выругался Ян.

Настроение было испорчено.

– Неприлично, мой друг, подавать знаки внимания чужим невестам.

Я гордо вздернула подбородок.

Маги удивленно зашумели.

– Да, девы, как известно, ветрены. И память у них коротка. Магда просто забыла, что мы помолвлены, – в тишине сообщил Силан.

Тут девочки зашептались, зашуршали платьями, и я явственно смогла различить:

– Браслет. Она потеряла его браслет.

Видимо, у магов возникли точно такие же мысли.

– Силан, – спокойно сказал Иллириан, – тогда почему на руке Магды не красуется твой помолвочный браслет?

Силан скрипнул зубами.

– Это всего лишь формальность. Но просто знайте: я вызову на поединок любого, кто рискнет остановить свой выбор на этой девушке.

Его зеленые глаза метали молнии, широкая грудь вздымалась.

Иллириан хохотнул и постарался обратить все в шутку:

– О, Магда, похоже, вас выбрали еще до первого бала. Вот так удивительное стечение обстоятельств. Но если вы помолвлены, то почему здесь? Силан, похоже, слишком заведен, чтобы ответить нам членораздельно. Еще немного, и он начнет метать молнии.

В глазах начали закипать злые слезы.

– Мы не помолвлены, – упрямо ответила я.

– Любого. На. Поединок, – отчеканил Силан. – Кто-то готов сразиться за эту красоту?

Он подошел ближе и откинул волосы с левой стороны лица, обнажая глаз, затянутый пеленой истины.

– Может, ты, Ян? Или ты, Иллириан? Кто-то еще претендует на мою невесту?

Он подчеркнул слово «мою» особенно сильно.

Все удрученно молчали. Легкость вечера испарилась без следа. Я вырвалась из его рук и побежала прочь из зала. Никто не пошел за мной следом. Ни один маг не пожелал вызвать Силана на поединок.

Я неслась по коридору, путаясь в тяжелых юбках. Слезы душили. Остановилась около ниши, чтобы перевести дыхание. Здесь меня и нагнал Силан. Стиснул в сильных объятиях и прижал к стене, нависая и подавляя всей своей мощью.

– Ты моя, Магда, запомни. Отбор ничего не изменит. Я человек чести и выполню договор с твоим отцом, – прорычал он, и я чувствовала, как каждое слово вибрировало в его груди. – Ты больше не посмеешь позорить меня и кокетничать с другими магами. И будешь вести себя, как подобает скромной воспитаннице пансиона. Тише воды, ниже травы!

Я молчала, упрямо сжав губы.

– Отвечай! Ты поняла меня?

Отвернувшись, я дернулась, пытаясь вырваться.

– Ну же!

Маг начал терять терпение.

– Нет. Я не буду твоей.

– Никто не осмелится вызвать меня на поединок. Зачем рисковать, когда есть другие, более красивые девушки, Магда. Но даже если такой безумец найдется, поверь, его смерть будет ужасна. И на твоей совести. А чтобы ты поняла, что моя…

Силан смял мои губы жестким, властным поцелуем. Он будто ставил свое клеймо, сжимая меня все крепче в объятиях. Дрейн словно обезумел. Я изо всех сил старалась его оттолкнуть, но он продолжал. Жадные руки гладили мою спину, спускаясь на талию, и тогда я впилась зубами в его губу. Он отстранился. Тыльной стороной ладони Силан вытер выступившую кровь. Сейчас он выглядел совершенно спокойным и даже довольным.

– Какой темперамент, Магда. Быть может, мы все-таки поладим?

Он повернулся на каблуках сапог и, не торопясь, пошел в сторону зала.

Мои губы и щеки горели. Слезы высохли. Светлейшая! Как же так? Где же слияние и трепет душ?

Из зала доносились смех и музыка. Но о том, чтобы вернуться туда, не могло быть и речи. Там не было ни единой живой души, кого бы волновала моя судьба.

Сквозь окна я видела, как мягкие сиреневые сумерки окутывают дворец. Опрометью я бросилась в свою комнату.