— Получается, мне все же разрешено зайти в комнату? — хитро улыбнулся парень.

— Лишь, чтобы помочь, — улыбнулась Архина в ответ.

Удобно устроившись на крыше прямо за окном, пара укуталась в теплые одеяла. Санас прижал девушку, согревая в объятьях, а она подняла взгляд к небу, рассматривая блестящие звезды. Они отражались в ореховых глазах, и Сан невольно засмотрелся в искрящиеся омуты.

— Мы так погружены в суету дней, что забываем о такой красоте, — задумчиво произнесла девушка.

— Мама рассказывала о созвездиях, когда я был маленьким, — сказал Санас. — Но теперь я уже почти ничего не помню о них. Мне запомнилось лишь одно, — он поднял руку, указывая на яркие розоватые точки, дорожкой пересекающие небесный свод. — Она говорила, что это созвездие покровительствует влюбленным, оно называется «путь Алесы». В южных краях существует легенда о паре, которую разлучила война. Когда она закончилась, от парня не было вестей, девушка по имени Алеса пыталась найти о любимом хоть какие-то сведения, ведь она даже не знала, жив ли он. В один прекрасный день, а точнее ночь, парень пришел к любимой во сне и сказал следовать по звездной дорожке. В эту же ночь Алеса отправилась туда, куда вел мерцающий путь. Согласно легенде, ей многое пришлось преодолеть, но в итоге она все же нашла израненного умирающего возлюбленного. Ее вера и любовь помогли ему исцелиться. Теперь же, многие пары на юге женятся в ночи сезона злого солнца, когда «путь Алесы» виден лучше всего.

Архина, затаив дыхание, слушала рассказ, а когда Санас замолчал, мечтательно произнесла:

— Удивительная история. Я бы тоже хотела выйти замуж под этим созвездием.

Сан вдруг помрачнел, вспоминая о скорой свадьбе девушки.

— Замуж за Мезерса? — пробубнил он. — Чтоб его демоны сожрали, этого ублюдка.

— Я знаю, он тебе не нравится…

— Это мягко сказано, — перебил девушку Санас. — Он использует тебя для повышения.

— Я это знаю, — грустно улыбнулась девушка.

— Архи, скажи честно, ты все еще желаешь эту свадьбу? — серьезно спросил парень, на что рыжеволосая молча покачала головой в ответ. — Так попроси отца отменить ее.

— Не могу, Сансет. Отец ужасно разозлится…

Санас только вздохнул, заключая Архину в объятия. Видимо, все же придется самому разобраться с Аланом.

Пара просидела на крыше практически до самого утра, не отпуская друг друга ни на мгновение. Перенеся заснувшую девушку в комнату на кровать, Санас поцеловал ее в лоб и вернулся к себе.

Но не успел он толком заснуть, как в комнату громко постучали. Фиалка приподняла голову, пытаясь понять где она, а парень в это время встал с кровати и открыл дверь. За порогом стоял незнакомый молебник.

— Вот это запах в твоей комнате, брат, — прикрыл он рукой нос.

— Чего хотел в такую рань? — недовольно спросил Санас.

— Тисан отправил передать тебе, что отряд Мезерса уже собирается выступать.

— Уже? — удивился Сан. — Говорили же через несколько дней.

— Я подробностей не знаю. Но тебя уже ждут, собирайся. А еще, — он заглянул через плечо Санаса в комнату, где на кровати сидела сонная Фиа. — Ты же в курсе, что нам запрещено водить девочек в свои комнаты?

— Она моя сестра.

— Ладно, — хохотнул тот. — Как скажешь.

Сан недовольно закрыл дверь:

— Вот это я погулял…

— Сан, у меня голова болит, — пожаловалась девушка.

— Еще бы она у тебя не болела, — хмыкнул Санас и налил ей воды из стоявшей у кровати бутыли.

Девушка взяла кружку и залпом осушила.

— Может мне еще что-нибудь почитать, пока ты в походе будешь? — спросила она.

— Это не обязательно, но можешь почитать вот эту книгу, — парень указал на стол.

— Та, что дал старейшина?

— Да.

Голова нещадно трещала от недосыпа, в ушах стоял шум. Санас потер виски руками:

— Все, пошел я. Ключи у тебя есть. И как всегда, будь осторожна.

— Хорошо, — улыбнулась девушка. — И ты будь острожен.

Парень переоделся в зачарованную одежду, нацепил поверх амулет и, зевнув, вышел из комнаты. На улице стояла пасмурная погода. С неба срывались холодные капли, ветер то затихал, то начинал гонять опадающую листву, закручивая ее в причудливом вихре. Людей вокруг почти не было. Дойдя до дома с белым глазом, Санас увидел ждущий его отряд и недовольного Алана. Хмыкнув, он подошел к капитану:

— Доброе утро, Мезерс.

Тот нахмурился еще больше:

— Видно, вы неплохо вчера погуляли, уважаемый молебник, — ядовито произнес он.

— Да, отлично я бы сказал, — улыбнулся Сан. — Не ожидал похода сегодня.

— Как и я.

— Кого-то еще ждем?

— Орион хотел проводить нас, — мрачно произнес Мезерс, — сказать пару слов.

— Я догадываюсь, что именно, — хохотнул молебник.

А Алан недовольно насупился:

— Как и я…

Через некоторое время из-за поворота вышел Орион, но не один, а с дочерью, ко всеобщему удивлению. В руках она несла что-то меховое. Подойдя, мужчина поприветствовал всех:

— Доброе утро, уважаемые.

Санас ответил первым:

— С добрым утром, старейшина. К чему такая спешка? Почему сборы так неожиданно?

Алан же хитро улыбнулся:

— Приветствую. Сансет вчера развлекался в одной из таверн и теперь не в состоянии идти в поход. Может, оставим его в Круге?

— Я в любом состоянии могу делать то, что от меня требуется, — серьезно ответил Санас.

— Вот и хорошо, — улыбнулся старейшина. — А спешка такая потому, что нам пришло письмо от Управляющего города Рубингард. Он просит прислать отряд поскорее, потому что «город ведет себя странно». Что бы это ни значило, необходимо разобраться. Архина, где твои манеры? — вдруг перевел тему мужчина.

— Извините, — еле дыша ответила та. Она все это время смотрела на Санаса и витала где-то в облаках. — Доброе утро, уважаемые, — она слегка склонила голову.

— Доброе, — сухо поздоровался капитан.

Санас тихо цокнул, смотря на него, а потом повернулся к молебнице:

— Здравствуй, Архина.

— Так как нужный вам город находится намного севернее Круга, там уже довольно холодно, — начал старейшина. — Высший недавно ввел новую форму на сезон морозной стужи, для капитанов и титулованных молебников в том числе. Там, куда вы отправляетесь, уже выпал снег. Поэтому вы должны их взять.

Девушка снова подняла ореховые глаза, глядя на молебника, щечки окрасились румянцем. Она протянула Санасу накидку серого цвета, точно под цвет его волос. Парень взял ее, внимательно принюхавшись.

— Уж не из оборотня ли она? — спросил он.

— Глаз алмаз! — хохотнул Орион.

А Санаса чуть не перекосило. Носить шкуру проклятого, подобного себе, показалось ему отвратительным. Тем временем Архина отдала капитану бурую накидку, тот незамедлительно накинул ее на плечи.

— Благодарю, — сказал Алан.

Девушка отвела взгляд.

— Архина, — снова одернул ее отец.

— Всегда рада помочь, — тут же ответила девушка.

Орион недобро глянул на дочь, а потом обратился к Алану:

— Капитан Мезерс, могу ли я вам сказать пару слов лично?

— Конечно, — кивнул тот, и мужчины отошли в сторону.

Молебники остались практически наедине — отряд стоял поодаль.

— Архи, ты уже сказала отцу? — тихо спросил Санас.

Та лишь опустила глаза:

— Нет. Что я ему скажу?

— Что хочешь отменить свадьбу, — твердо ответил парень. — Или ты все еще думаешь, что я отпущу тебя в руки к этому… — Санас сдержался, чтобы не ввернуть бранное словечко.

— Сансет, мы ведь еще не настолько близки.

— Близость я тебе могу устроить, как только вернусь с похода, — сказал парень и озорно посмотрел на Архину.

Девушка округлила глаза и в мгновение залилась краской:

— Я не это имела ввиду…

Тот ласково усмехнулся:

— Архи, послушай. Тебе нельзя выходить замуж за этого человека. Очень прошу тебя, разорви помолвку. Любой ценой.

— Отец будет зол за такое поведение.

— Плевать. Сделай, что я прошу. Ладно?

Архина немного помолчала, смотря на парня.

— Хорошо. Я постараюсь, — тихо произнесла она.

Санас улыбнулся:

— Я бы тебя поцеловал на прощание, — почти шепотом сказал он. — Но здесь много свидетелей.

Та виновато посмотрела на парня:

— Сегодняшняя ночь была прекрасной.

— Надеюсь, ты этого не забудешь до моего возвращения.

После, Санас нехотя надел накидку на плечи. Через пару минут к ним вернулись старейшина с капитаном.

— Уважаемые охотники! — вдруг привлек всеобщее внимание Орион. — Этот поход будет особенным! Вы, как и всегда, пойдете в бой за капитаном, но на этот раз приказы титулованного молебника будут ставиться выше приказов капитана! Это не только мое решение! Это решение нескольких старейшин! Отчет о походе мы, так же, будем принимать из рук уважаемого молебника! Прошу вас уберечь его и вернуться в Круг с идеально выполненным заданием! Удачного пути!

Алан с Санасом немного склонили головы перед старейшиной, и Мезерс махнул отряду:

— В путь, ребята!

Уставший от ожидания отряд чуть ли не вприпрыжку пошел по улице за капитаном, а молебник немного задержался около старейшины.

— До свидания, уважаемый Орион. Надеюсь, еще встретимся, — он повернулся к девушке. — И с вами, Архина. До свидания.

Та тепло улыбнулась в ответ:

— Возвращайтесь невредимым. Доброго пути.

Орион кивнул и молебник направился за отрядом. Догнав одного из последних охотников, он сбавил темп.

— Никогда не ходила в поход с молебником, — вдруг послышался рядом женский голос.

Санас удивленно обнаружил идущую рядом с собой охотницу сечей двадцати пяти-тридцати на вид. Светлые короткие волосы и серые глаза прикрывал капюшон, накинутый на голову. А фигуру скрывала матерчатая накидка до колен.

— А я впервые вижу девушку охотницу, — ответил Санас.

— Я Ириса, — сказала она, даже не посмотрев на молебника.

— Сансет.

— Странная у нас компашка собралась, — заметила девушка.

— Почему это? — удивился Санас.

— Сами посмотрите. Все эти охотники когда-то сдавали тест на звание капитана. И ждали, когда их выберут. А совсем недавно на задании погиб один из капитанов, а значит, освободилось место. И вот, нас всех собрали, приставив к отряду титулованного молебника. Уж не для того ли, чтоб он воочию увидел, кто из нас отличается лидерскими качествами? И возможно стал курирующим старейшиной в будущем для выбранного капитана?

Парень удивленно хмыкнул:

— Кто их знает, этих старейшин. Мое задание в корне отличается от того, что вы сказали, Ириса. Я думаю, для моего задания просто собрали лучших. Но раз такая песня, то я обращу внимание на поведение отряда. А вы тоже сдавали тест на капитанство?

— Конечно, не зря же я здесь. Но не подумайте, я не собираюсь подмазываться к вам ради того, чтобы вы упомянули меня в отчете. Лишь предупреждаю — скорее всего, в этом походе вы заметите немалый дух соперничества.

Песня группы Мельница — Зов крови.

====== Глава 3. Часть 3 ======

На выезде из города отряд ожидали две повозки, запряженные четверкой лошадей каждая. Рубингард находился довольно далеко от Церковного круга. Пешком они добирались бы намного дольше.

— А лошади выдержат такую дорогу? — тихо спросил сам у себя Санас, залезая в повозку.

Но Ириса его услышала и ответила:

— Их будут менять в городах ночлега.

— Вот как.

Санас сел в самом начале одной из повозок, Ириса приземлилась рядом, а капитан залез последним. В повозке отсутствовали окна и другие проемы, крепкая матерчатая крыша защищала от ветра и дождя, единственным выходом оставался проем в конце повозки. Места ямщиков заняли по двое охотников.

Отъезжал отряд от города в тишине, но как только расстояние стало более-менее приличным, начались разговоры. Охотники недоверчиво поглядывали то на Санаса, то на Алана, сидевших порознь. Лишь Ириса, надвинув капюшон на лицо, оперлась спиной о стену повозки и закрыла глаза. Санас решил последовать ее примеру. Заводить дружбу с другими охотниками казалось опасным. Ему и без того хватало дум о том, как бы Никан не узнал о его сущности. Не хватало только новой заботы.

Но заснуть не получалось, надоедливые мысли лезли в голову. Он в отряде охотников, в котором каждый по силе не уступает капитану. Если Ириса не соврала, то сотворить такую глупость с Аланом, как он сделал когда-то с Марком, ему не удастся. Выйти на бой одному против одиннадцати капитанов — смертоносная ошибка. А как отделить Мезерса от охотничьей свиты — никак не приходило в голову. Даже если Архина сможет убедить отца отменить свадьбу, руководствуясь чувствами к другому или еще чем-то, не обозлится ли капитан за это на Санаса и не попробует ли придушить где-нибудь в темном переулке? Тогда, чтобы защититься, молебнику придется использовать силу оборотня, а это риск рассекретиться. В Круге Санас решил ни в коем случае не принимать облик животного, кроме как в пределах своей комнаты, — это могло привести к неконтролируемым последствиям.

К вечеру повозка остановилось в небольшой деревне. Охотники расположились в местной таверне на ночлег. Полностью деревянная и освещенная множеством свечей, она пропахла жареным мясом и пряными травами. Столы стояли вдоль стен, у двери в кухню возвышалась деревянная резная стойка. Заказав ужин, Санас сел за один из столов и с удивлением заметил Алана, держащего кружку браги в руках. Судя по состоянию капитана, он поглощал уже не первую порцию хмельного напитка.

«Он алкоголик что ли? Как свободное время, так без браги не обходится», — подумал Санас и решил подойти к капитану.

— Зачем ты напиваешься постоянно? — спросил он, встав рядом с Мезерсом у стойки таверны.

— Хочется, — улыбнулся тот. — Не хочешь тоже глотнуть? Тебе, вроде, опохмелиться с утра нужно было.

— Я уже отошел от вчерашнего, — резко ответил молебник. — Как ты собираешься управлять отрядом в случае чего? И вообще, на кой ты стал капитаном, если тебе лень этим заниматься?

— Затем и стал, чтоб меня никто работать не заставлял. А из-за тебя придется пахать! Вот же проклятье, — проговорил капитан и снова сделал пару глотков. — Катились бы к Нохре все эти старейшины и их дочери. Побыстрее бы свадьба, решатся все проблемы.

Напоминание о том, что Алан планирует сделать после свадьбы, заставило кровь Санаса забурлить в жилах. Он резко вырвал кружку из рук Алана и кинул ее тому под ноги. Хмельная брага потекла по дощатому полу, гул в таверне затих, взгляды устремились на молебника и капитана. Мезерс недовольно посмотрел на разлитый напиток и поднял злой взгляд на Санаса:

— Еще одна такая выходка и…

— И что? — перебил его парень. — Убьешь меня? В походе ты пить не будешь. Отряду нужен трезвый капитан, иначе все мы окажемся в могиле.

— Слушай ты, молебник недоделанный, я сам решу, что мне делать в походе, — прошипел капитан. — Иначе твоя голова слетит быстрее, чем голова ведьмы Рубингарда.

— Да? Попробуй, и тогда не видать тебе никакой свадьбы, как собственного затылка, — уверенно ответил Санас. — Как бы еще позором не заклеймили и не понизили. Тогда и выпивки не видать, и халявы. Печально будет, ты так не думаешь?

В таверне поднялся легкий гул — охотники стали обсуждать стычку начальства.

— А молебник-то с яйцами, — донеслось до Санаса.

Алан резко схватил парня за грудки, зло уставившись на него:

— Продолжаешь умничать?

Но тот оставался спокоен и холоден:

— Ты все еще не понял? Я неприкосновенен. О любой твоей выходке узнает Орион. Я не постесняюсь описать ему в красках твой алкоголизм и послесвадебный план. А пока я этого не сделал, советую убрать лапы от моей одежды и пойти проспаться, — Санас высокомерно улыбнулся. — Ты ведь все еще хочешь получить место старейшины? Между ним и тобой стою я, а точнее мое хорошее отношение к твоей пьяной роже. То есть, в конечном итоге, я решаю становиться тебе старейшиной или нет. Дошло?

Мезерс, глубоко дыша, еще какое-то время буравил парня взглядом, но потом все же отпустил его рубаху и, плюнув прямо под ноги Санасу, отправился к лестнице. Санас проводил капитана взглядом и повернулся к отряду:

— Это касается всех, — громко произнес он. — Халявы в этот раз с Мезерсом не будет. Мне нужна полная самоотдача. И нужны результаты. Я знаю, каждый из вас метит в капитаны. Вот и покажите мне, каким капитаном вы будете. Будете сидеть на жопе ровно, когда люди умирают? Или будете искать правду, искать виновных и находить решения проблем?

В таверне воцарилась тишина. Даже простые жители, наблюдавшие за всем происходящим со стороны, молча смотрели на отряд. Санас устало вздохнул и сел за стол. Ему как раз принесли горячий ужин, но есть уже не хотелось. Парень поставил локти на стол, сплел пальцы и положил на них голову.

«Как мне избавиться от Мезерса? Чтобы этот алкаш остался где-нибудь в канаве, чтобы не причинил вреда Архине, чтобы не доставлял неприятностей мне. Вот же проклятье!»

Санас тихо выругался и услышал, что кто-то присел на лавочку с другой стороны стола. Он поднял взгляд — Ириса смотрела на него пронизывающим взглядом, держа в руках кружку с чем-то горячим:

— Это не брага, если что. Отвар пряных трав, — тут же сказала она, проследив за взглядом молебника.

— Я не противник выпивки, Ириса, — потер виски парень. — Просто всему свое время. Как выполним задание и вернемся в Круг, пусть хоть до смерти упьется. А сейчас мне нужен адекватный капитан, а не пьяное недоразумение.

— Понятно, — сказала девушка и, подняв руку, громко сказала. — Расслабьтесь, парни, он не трезвая скряга.

По таверне прокатилась волна смешков.

— Ну, вот, теперь меня считают снобом? — тихо спросил Санас.

— Нет, я уж точно не считаю, — серьезно ответила Ириса. — Из вас, мне кажется, вышел бы отличный капитан по части командования.

— Это еще не известно. В Рубингарде и посмотрим, как я справлюсь с заданием.

— Странно все-таки это, — девушка сделала глоток из кружки. — Почему титулованному молебнику дали командование?

— Потому что я буду давать очень странные, в вашем понимании, приказы. Думаю, этот поход вы запомните надолго. Однако я очень надеюсь, что все пройдет, как надо.

Остальная часть пути прошла относительно тихо. Изо дня в день лошади менялись, а воздух становился все холоднее. Капитан держался от молебника подальше, но и не пил. Охотники же вели себя достаточно дружелюбно. Некоторые даже предпочитали компанию Санаса на ночлегах, хотя он практически не разговаривал, погруженный глубоко в мысли. Наконец, на седьмой день пути, к вечеру, отряд прибыл в Рубингард. Снег тонким слоем прикрывал все, до чего дотягивался взгляд. В отличие от церковного города, все дома здесь были деревянными. С неба падали большие белые хлопья и, попадая на кожу, оставляли холодные капли. Но, несмотря на мерцающий снегопад, всё вокруг не выглядело необыкновенно сказочно. Скорее наоборот. Под ногами снег превращался в жидкую грязь, противно хлюпая под ногами, а сам город оставлял гнетущее впечатление.

Отряд прошел по улицам за стражей, показывающей им путь к управляющему городом. Всю дорогу охотники ловили на себе косые взгляды хмурых горожан. В доме управляющего их встретил немолодой мужчина с легкой сединой на висках и грустными серыми глазами.

— С кем я могу поговорить? — спросил он.

— Со мной, — ответил Санас и обернулся к отряду, стоящему позади. — Есть желающие послушать дело?

— Я хочу, — вышла вперед Ириса.

— Еще кто? — спросил парень.

Охотники удивленно смотрели на молебника:

— Капитан уже не в счет? — спросил один из отряда.

— А капитан желает? — удивился в ответ парень.

Кто-то из охотников недовольно покосился на Алана:

— В чем дело Мезерс, отказываешься работать? Тебе здесь быстро найдут замену.

Тот недовольно цокнул, посмотрев на молебника:

— Капитан желает, пойдем.

Втроем они прошли за управляющим в соседнюю комнату. Помещение освещалось свечами и камином. На стенах висели картины, у окна стоял стол, заваленный письмами и разнообразными бумагами. В середине комнаты — пара кресел и кушетка, разделенные низким столиком. Мужчина сел в кресло и жестом указал на кушетку напротив себя. Троица опустилась на мягкое сидение.

— Итак, — сказал Санас, поставив локти на колени и сцепив пальцы.

— Я все написал в письме, уважаемые, — ответил мужчина. — Что-то убило людей у зеркал.

— В письме было написано о двух смертях. Больше не было?

— Не было. А неделю назад ко мне приходило несколько человек, прося отозвать прошение на отряд охотников.

— Зачем бы им это? — приподнял бровь молебник.

— Они сказали, незачем ловить посланника Нохра из-за этих людей. Вроде как, они были гнилые, поделом наказаны.

— Горожане скрывают проклятого? — вдруг удивилась Ириса. — Это ведь, — она не закончила фразу, повернувшись к Санасу, но тот не повел и бровью.

— Я хочу поговорить с людьми, приходившими просить вас об этом, — сказал молебник. — Так же, я хочу видеть зеркала, которые, как вы думаете, привели к смерти людей.

— А еще посмотреть бы на трупы, — вдруг сказал Мезерс. — Если, конечно, вы их не сожгли.

— Хорошо, — кивнул управляющий. — Один еще цел. Мы можем показать его прямо сейчас. Одно из зеркал так же осталось цело. Первое люди разбили и сожгли вместе с жертвой. Уж не знаю зачем. А людей на допрос приведем завтра к утру.

— Это не допрос, — качнул головой Санас. — Это разговор. И я буду разговаривать с ними лично, без присутствия охотников.

Ириса снова удивленно посмотрела на молебника, но ничего не сказала.

— А еще, — добавил Санас, — скажите, под городом проходят пещеры, катакомбы или нечто подобное?

Управляющий изумленно приподнял брови:

— Под нашим городом старые шахты. А что?

Санас не ответил и прислушался. С самого начала, как отряд прибыл в Рубингард, он слышал непонятное неестественное шипение глубоко в земле. Но он никому об этом не сказал. Ведь, скорее всего, это нечто от Нохра, чего ни простые люди, ни охотники не слышат.

— Ничего, просто предосторожность, — улыбнулся молебник. — Итак, где покойный?

Управляющий встал, троица отправилась за ним. Мужчина вышел из комнаты, свернул куда-то на ступеньки, ведущие вниз. Спустившись, они попали во внутренний двор дома. А пройдя сквозь него, зашли в каменный домик. Там стоял ужасный холод, от которого зубы норовили начать выстукивать незамысловатый ритм. Управляющий скукожился и прошел к столу посреди комнаты. Подойдя, Алан первым заметил на горле посиневшего мужчины темную рану.

— Зачем вы оставляете его здесь? — спросил Мезерс.

— Люди отказываются его сжигать. Вроде как, по их мнению, он не достоин посмертного умиротворения. А это зимний домик для хранения продуктов. Был им, по крайней мере. Здесь даже летом очень холодно. Ничего магического, просто постройка специально так сделана. Она находится на теневой стороне и…

— Мы поняли, — перебил его Санас. — Что такого он сделал?

— Одни не знают, но поддерживают других. Другие же не говорят, в чем он повинен.

— Почему не арестовали никого из молчунов? — спросил Алан. — Это ведь явное убийство. Ему порезали горло острым предметом, кинжалом или, возможно, куском стекла.

— Зеркалом, — кивнул управляющий. — Зеркала после убийства всегда оставались без одного осколка. А за что нам арестовывать жителей? Они точно не совершали этого, хотя и молчат. У нас есть одна, сошедшая с ума от страха, женщина. Она говорит, что видела, как из зеркала вылезла голая полностью черная девушка с длинными волосами, закрывающими лицо. Женщина заметила лишь просвечивающиеся через волосы яркие красные глаза. Она высунулась по пояс, каким-то образом отломила рукой кусок зеркала и перерезала горло ее мужу. Тот мужчина был первой жертвой. Этот же был холостяком и жил один. Но это, без сомнения, работа одной и той же проклятой.

— У него глаза черные, — сказал капитан, раздвинув веки покойного. — Так бывает, когда перед смертью человеком владеет морок. Возможно, перед собой он видел красивую девушку, а не красноглазую проклятую с осколком в руках.

— А где само зеркало? — спросила Ириса.

— Прямо за вами, ответил управляющий.

Девушка обернулась и слегка дернулась от неожиданности. У стены стояло небольшое зеркало, края его почернели, будто обуглились, отражение искажалось. Поверхность была целая и ровная, лишь в углу не хватало части. Санас тоже подошел к зеркалу.

— Дом горел? — удивленно спросила девушка, присаживаясь напротив зеркала.

— Нет, — качнул головой мужчина. — Дом в порядке. В таком состоянии лишь зеркало.

— Старейшины ошиблись в предположении, — вдруг сказал Алан. — Ведьма может убить через зеркало, просто наслав порчу. Но в этом случае человек сам себя убивает, увидев в зеркале что-то ужасное, что сводит его с ума. Пройти чрез отражение могла лишь криница.

— Кто? — переспросил управляющий.

— Русалка, проще говоря, — пояснила Ириса. — Они могут пользоваться любым отражением, будь то вода, лед или даже зеркало.

— Но это тоже только предположение, — подвел итог Санас. — Хорошо. Завтра с утра я приду, чтобы поговорить с теми жителями, что просили не наказывать проклятую.

После этого троица попрощалась с управляющим и направилась в таверну на ночлег. Таверна оказалась довольно теплой — три камина отапливали помещение. Охотники о чем-то негромко разговаривали. Купив горячую кружку отвара у трактирщика, Санас сел за стол и снова прислушался. Шепот не прекращался и был слышен даже сквозь гул таверны. Парень нахмурился, снова окунаясь в размышления. Неужели криница живет под городом? Зачем она убила двух мужчин? И почему ее защищают горожане?

Мысли Санаса прервала Ириса, подсевшая к нему за стол.

— Позвольте мне участвовать в разговоре с горожанами, — с лету начала она. Парень приподнял бровь, посмотрев на нее, но ничего не сказал. А девушка добавила: — Пожалуйста, я не буду встревать. Даже слова не скажу без вашего позволения. Просто хочу послушать.

— С чего такой интерес? — спросил Санас и сделал глоток горячего отвара.

— Я впервые вижу, чтобы люди выгораживали проклятую. Причем не один-два человека, а целый город!

— Я тоже, — кивнул молебник. — Но я не хочу давить на людей. И в разговоре буду говорить такое, что тебе может очень не понравиться.

— Я клянусь, — не унималась охотница. — Я вас не прерву, не вставлю ни единого слова поперек. Просто разрешите мне присутствовать.

— Хорошо, — согласился Санас. — И называй уже меня не так официально, наконец, мы все-таки не в Круге.

— Ладно, — впервые улыбнулась Ириса. — Тогда, увидимся утром?

— Да.

Но и ночью поспать Санасу не удалось. Вездесущее шипение не давало покоя. То ли шепот, то ли шуршание. Он вспомнил, что уже слышал нечто подобное, когда с ним разговаривал Нохра. Таким был голос Темного бога — словно шипение змеи. Но как Санас не вслушивался в шумы, слов разобрать не удавалось.

Еще только начало светать, когда Сан решил, что пытаться заснуть уже бессмысленно. Да ему особо и не хотелось. Он спустился на первый этаж таверны. Там никого не было, только тихо потрескивал огонь в камине. За окнами еще не рассвело, город спал. Молебник, поправив ненавистную накидку, вышел на улицу. Тучи, затянувшие ночное небо, медленно плыли вдаль, роняя искрящиеся снежинки на улицы города. Санас закрыл глаза и сделал глубокой вдох. Морозный воздух пошел по легким, будоража тело. Парень слегка улыбнулся. В такую погоду хотелось встать на четыре лапы и дышать полной грудью. Как же давно он не принимал образ зверя, чтобы просто насладиться этим чувством?

Он прошелся по сонным холодным улицам и вышел на небольшую площадь. Посреди нее стоял рукотворный пруд, огражденный каменным барьером. Санас подошел к краю и наклонился над тонким слоем льда, опершись на ограду. Под ним вода жила, водоросли мерно покачивались, мимо проплыл клин маленьких рыбок.

«Должно быть, в начале лета этот пруд очень красив», — подумал молебник. И хотел было отправиться на прогулку дальше, но заметил глубоко под водой нечто ярко-красное. Две маленьких точки становились все ближе, пока не стало понятно, что это глаза. Его как будто заворожило то, как вокруг глаз стал вырисовываться контур черного лица. Абсолютно черная кожа, длинные волосы цвета воронова крыла, плавающие в воде, даже глаза были залиты черным, лишь красные круги вокруг зрачков напоминали о том, что прямо сейчас на него смотрит живое существо. Через гладь льда сначала просочилась черная рука, которая нежно легла на шею Санаса. Потом лицо проклятой тоже прошло сквозь лед. Парень не мог отвести взгляд, не мог пошевелиться. Девушка вылезла по пояс. В глазах Санаса образ проклятой стал подрагивать, как будто хотел измениться, разум словно заволокло туманом. Но молебник все же попытался сопротивляться. Его глаза засветились желтым. Он смог поднять одну руку и положить ее на локоть проклятой. Та увидела светящиеся глаза молебника и замешкалась.

— Не нужно этого, — выговорил Санас сквозь неволю тела.

Однако девушка лишь испуганно покачала головой и замахнулась осколком льда. Немалых усилий Санасу стоило, чтобы немного отклониться. Острый осколок прошел ему по скуле, рассекая щеку до крови. Резкая боль привела его в чувство. Он отшатнулся, покидая объятья русалки.

— Сансет! — послышался позади голос Ирисы.

Ему пришлось быстро взять себя в руки, чтобы заставить светящиеся глаза погаснуть. В это время проклятая, видимо шокированная неудачей, собралась прыгнуть обратно в лед, но молебник закричал:

— Стой! Давай поговорим!

Однако не успел он закончить фразу, как мимо пролетела Ириса с оголенными кинжалами и кинулась в озеро. Лед с треском разлетелся, проклятая нырнула в воду и растаяла в ней, словно ее и не было. Мокрая и напуганная охотница вылезла из озерца и быстро подошла к Санасу, глядя на кровоточащую полосу на его лице:

— Она пыталась тебя убить! — повысила она голос. — Какое «поговорим»?

— Ириса, я же говорил, что мои методы охотникам не понять, — спокойно ответил парень, зажав рану ладонью.

Его спокойствие только еще больше обескуражило девушку. Она растерянно смотрела на молебника, в то время как Санас подошел к озерцу и посмотрел на потревоженную воду и кусочки льда, плавающие на поверхности.

— Я не хочу убивать ее, — он обернулся к охотнице. — Для начала мы как можно больше узнаем об этой девушке. Должна быть причина почему она так поступает.

— Думаешь, ей нужна причина? — негодовала Ириса.

— Конечно нужна, — он снова обернулся к озеру. — Узнать бы, почему именно я стал следующим?

Охотнице больше не нашлось, что сказать. Она не понимала молебника и не знала, какие задавать ему вопросы, чтобы хоть немного начать понимать. Вдвоем они вернулись в таверну. Девушка предложила помочь в обработке раны. Она наложила мазь, а затем тонкий лист растения, названия которого Санас даже не знал. Он сразу же приклеился к коже парня и приобрел похожий цвет.

— Спасибо, — сказал молебник, оценивая проделанную работу в отражении зеркала.

— Не страшно в зеркало смотреть? — спросила охотница.

— Нет. Вряд ли она придет еще раз тем же способом. Я бы не пришел.

Ириса снова озадаченно нахмурилась.

— Ириса, не говори отряду о том, что случилось утром.

— Почему? — округлила глаза девушка.

— Это не просьба, — повернулся к ней Санас. — Это приказ! Никому ни слова!

Охотница так и осталась неподвижно сидеть на скамье, удивленно смотря на молебника, но все же через пару мгновений тихо ответила:

— Поняла.

Позавтракав и обсохнув, пара отправилась к дому управляющего. Там их встретила стража и привела в небогато обставленную комнату с камином, обогревающим помещение. Молебник сел за письменный стол лицом ко входу, а охотница устроилась на стуле в темном углу позади Санаса. Через несколько минут в помещение зашла молодая девушка и, виновато глядя на парня, замялась на пороге.

— Присаживайтесь, — дружелюбно улыбнулся ей Санас.

Девушка неуверенно прошла в комнату и села напротив. Явно напуганная обстоятельствами, она не знала, как себя вести и куда смотреть. Молебник начал опасаться, что от страха она может потерять сознание — уж очень бледной выглядела.

— Как вас зовут? — аккуратно спросил он, пытаясь поймать ее взгляд.

Девушка, смотря себе на колени или, может, под стол, тихо ответила:

— Мила.

— Меня зовут Сансет. Не бойся, Мила. Я просто задам несколько вопросов. Если ты о чем-то не захочешь говорить, никто не станет тебя заставлять или наказывать. Ты даже вольна уйти отсюда прямо сейчас, если хочешь.

Девушка подняла на молебника удивленные зеленые глаза. Санас наконец поймал ее взгляд и снова дружелюбно улыбнулся:

— Вот, так лучше. Мне нравятся твои глаза, очень красивые.

Девушка смущенно приподняла плечи и наклонила голову, продолжая смотреть на молебника исподлобья. А он положил руки на стол и слегка наклонился вперед:

— Послушай, я не собираюсь наказывать людей, как это было с семьей оборотня в сезон злого солнца. Никто не умрет. И если проклятая не станет ни на кого нападать, мы не причиним вреда и ей тоже. Я всего лишь хочу понять, за что она так расправилась с теми мужчинами? Чем они провинились? Мне сказали, они повинны в чем-то перед народом. И люди знают о том, что они сделали, а стража и управляющий — нет. Ты можешь мне рассказать?

Мила вся сжалась, перебирая пальцами под столом. Санас, прислушавшись, услышал быстрое сердцебиение и учащенное дыхание. Она уже не боялась, но очень сильно волновалась.

— Они убили ребенка, — тихо сказала она.

Санас нахмурился:

— Чьего ребенка? И почему?

— На самом деле не одного, — неуверенно проговорила девушка и закусила губу, как будто боялась взболтнуть лишнего. — Я не знаю, чьими они были.

— Но знаешь, почему эти мужчины так поступили?

У девушки снова забегали глаза. Она прятала взгляд от молебника и разволновалась не на шутку.

— Мила, посмотри на меня, — тихо потребовал Санас. Девушка неуверенно подняла на него влажные от подступивших слез глаза. — Я хочу помочь. Правда, хочу. Хочу помочь городу, а не охотникам. Мне не нужны смерти. Я могу защитить как тебя, так и ее. А если ты мне ничего не расскажешь, все может стать только хуже. Охотники не станут долго возиться, если у меня ничего не получится. И вот тогда настанет хаос. Помоги мне, пока у меня не отняли право поступать на свое усмотрение.

Мила прерывисто втянула воздух, казалось, она на грани.

— Простите, — голос ее дрожал, она закрыла руками половину лица, жалобно смотря на молебника. — Но я не могу ничего больше сказать. Простите.

Санас расстроено поджал губы.

— Хорошо. Можешь идти. Но если все-таки захочешь рассказать, приходи. Меня позовут, и мы сможем поговорить. В любое время, хоть посреди ночи.

Девушка неуверенно встала со стула:

— Мне правда можно уйти?

— Правда, — кивнул он, улыбнувшись.

— До свидания.

Мила вышла из комнаты, а Санас разочарованно откинулся на спинку стула. По плану, следующего человека на разговор должны были привести через время, чтоб никто из опрашиваемых не знал, с кем до этого разговаривал молебник. Он закрыл глаза, глубоко вздохнув. Если бы он мог найти русалку по запаху и поговорить с ней как проклятый с проклятым, все было бы проще. Но охотники явно не оценят такого хода.

Ириса позади неуверенно кашлянула, привлекая внимание Санаса, тот обернулся.

— Ты же не говорил на полном серьезе? — спросила она.

— На счет чего? — спокойно спросил парень.

— Да всего! — вдруг повысила голос охотница. — Что никого не накажут, что мы не причиним вреда проклятой, что ты хочешь помочь городу, а не охотникам. Что это было вообще?

— Ириса, я ведь предупреждал, что буду говорить странные вещи, — все так же спокойно ответил Санас. — И, нет, я не блефовал. Я действительно хочу решить все мирно, поняв, что происходит.

— Да разве это возможно?!

Санас отвернулся:

— Если охотники засунут свои принципы и оружие куда подальше, то все возможно.

====== Глава 3. Часть 4 ======

Ириса задохнулась от возмущения. Но в итоге ничего в ответ не сказала. Вжавшись в угол, она лишь нахмурилась, думая о своем. Какое-то время они просидели молча, тишину разрывал лишь треск поленьев в камине. В дверь постучали, низенькая женщина предложила подать им травяной отвар, на что молебник сразу же согласился. Служанка принесла напиток, а через пару минут в комнату зашел высокий мужчина сечей сорока. Санас жестом пригласил его сесть напротив.

— Как вы уже, верно, знаете, — начал молебник, — я хотел поговорить с вами.

— Я думал, это будет допрос, — ответил мужчина, косясь на охотницу позади парня.

— Нет. Это не допрос. Но все же, я надеюсь, вы ответите мне хотя бы на часть вопросов. Как вас зовут?

— Хитклиф.

— Меня зовут Сансет.

— Вы, молебники, слишком вежливые для такой работы, — вдруг перебил его мужчина, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки.

Санас удивленно приподнял брови:

— Вы бы предпочли допрос?

— Я бы предпочел, чтобы ни охотники, ни молебники вообще сюда не совались.

Парень хмыкнул и опустил голову. Кровь в венах оборотня забурлила, захотелось врезать этому надутому индюку. Но Санас сдержал себя, ведь уже решил устранить проблему без лишней крови.

— Я вас понял, — улыбнулся он. Теперь уже удивился мужчина. — Итак, почему проклятая мстит за детей? Какой ей от этого прок? И чьих детей убили покойные мужчины?

Хитклиф озадачено выпучил глаза, но потом отвернулся к камину и тихо ответил:

— Один ребенок был моим. А убили, потому что мужики слишком помешались на боге.

— Нохра? — уточнил молебник.

— Какой, к демону, Нохра?! — разозлено переспросил Хитклиф. — Архон наш родимый!

Повисла тишина.

— Я не совсем понимаю, — заговорил Санас. — Они убивали детей во имя Архона? Это же бред…

— Я больше ничего не скажу. Можете хоть гвозди в меня вбивать. Я не сдам проклятую.

— Послушайте, я не собираюсь убивать ее. Я понял, что жители ее поддерживают. На самом деле это удивительно. Я не хочу рушить это, хочу лишь узнать, зачем она все это сделала. Понять ее, и не дать охотникам делать свою работу, как бы это странно не звучало. Я хочу защитить город.

— Да что вы? — вдруг вспылил мужчина. — Защитить ее от охотников? Они скорее помогли бы этим уродам убить наших детей, чем защитили город. А уж тем более они не оставят в живых проклятую.

— Почему вы так говорите?.. — начал было Санас, но неожиданная догадка вдруг резанула сознание. — Дети рождались проклятыми?

Мужчина нахмурился:

— Догадливый, зараза. И что? Я и моя жена обычные люди. Как так получилось, мы не знаем. Мы никому не говорили, думали, что делать. Хотели покинуть город, но не успели. В Черную луну один из убийц видимо услышал, как наш сын воет! И решил его прикончить, пока, как он сказал, «отродье не выросло». Но нам, знаете ли, все равно, проклят ребенок или нет. Он был нашим сыном! Я бы жизнь отдал за него! Сделал бы что угодно, но вырастил бы, пусть даже и нежить! И я хотел сам отомстить тем ублюдкам, но девчонка меня опередила. И спасибо ей за то, что она делает!

— Что она делает? — переспросил Санас, надеясь, что Хитклиф не перестанет говорить, пока есть запал.

— Я и так слишком много вам сказал, уважаемый молебник! — ехидно выдавил мужчина. — Не удивлюсь, если меня и мою жену станут подозревать в поклонении Нохра и отправят на виселицу.

Санас разочарованно вздохнул:

— Никто никуда вас не отправит. Другие дети, которых убили эти мужчины, тоже были проклятыми?

— Этого я не знаю.

— Значит, она отомстила за вашего ребенка? Но какое отношение она имеет к вам? Она ваша родственница?

— Да нет же, — усмехнулся Хитклиф. — Просто детей любит, наверно. А может не любит безнаказанность. А может, проклятые друг за друга горой. Мне почем знать? Главное, что отомстила. Я лично ее не знаю. Надеюсь, и вы не узнаете.

— Хорошо. Спасибо хотя бы за это, — улыбнулся Санас.

— Да не за что, — мужчина поднялся со стула. — Я могу идти домой?

— Пока что да. Но если у нас появятся еще вопросы, вас вызовут.

Хитклиф хмыкнул и вышел из комнаты, оставив Санаса в раздумьях.

— Дети рождаются проклятыми у простых людей? — переспросила Ириса, разорвав тишину. — Такое возможно?

— Не знаю, — пожал плечами Санас. — Нужно проверить их семью осколком. У кого он?

— У меня, — потупилась девушка. — Ты же сказал ему…

— Я сказал, что их не повесят. Но верить каждому слову не в моих интересах. Возможно, он даже знает проклятую. А может, она — его жена. Это нужно деликатно проверить. Не угрожать и не заставлять силой, просто показать камень им обоим. Если реакции не последует, то мы сможем с уверенностью сказать, что в городе происходит нечто странное, раз у простых людей рождаются проклятые дети. А это все усложняет. Но, в любом случае, пока непонятно какое отношение имеет криница к проклятым младенцам.

— Я просто в замешательстве, — развела руками охотница. — Если бы дело вел простой капитан, мы бы проверили весь город камнем. А найдя русалку, избавились бы от нее. И все. Никаких проблем!

— Ты не видишь основной проблемы, — тихо сказал Санас, обернувшись.

— Какой же?

— Охотники убивают тех, кто войны не хочет…

— Но она убила двух мужчин! — возмутилась девушка.

— А они убивали детей! — разозлился молебник. — И Хитклиф прав, охотники их не наказали бы.

— Конечно! Дети же были проклятыми!

— Прежде всего, они были всего лишь детьми! — стукнул по столу Санас. — Они не выбирали кем стать, никому не навредили, ничего дурного не сделали. Просто родились! И за это должны умереть от меча церкви? Не видишь в этом несправедливости? Что бы ты сделала, если бы твой ребенок родился проклятым? Проткнула бы кинжалом сразу после родов?

Охотница замерла, в ужасе смотря на молебника, но после недолгого молчания все же ответила:

— Нет… Я не смогла бы…

— Хорошо, что ты это осознаешь!

Третьей в комнату пришла женщина сечей шестидесяти на вид. Она молча села за стол и начала говорить прежде, чем парень успел поздороваться:

— Я расскажу вам все, что знаю, если вы поклянетесь перед Архоном, что не тронете детей.

Санас ошарашено уставился на женщину — он совсем не ожидал такого начала.

— Клянусь перед Архоном, — ответил он. — О каких бы детях не шла речь, они не пострадают.

— Я надеюсь, что вы не лжете…

— Я, прежде всего, посланник церкви, а потому не имею права лгать. Меня зовут Сансет.

— Я Клариса. И работаю повитухой, — тихо начала женщина. — Может быть, вы заметили, что в Рубингарде очень мало детей. Многие умирают сразу после родов. Одни умирали сами по себе, во время сна, других убивали те мужчины, подозревая в них нежить.

— При рождении было видно, каким родился ребенок? — спросил Санас, сплетя пальцы в замок.

— Не всегда. Но пару раз на моих руках оказывались младенцы со светящимися глазами, с серой кожей или клыками.

— Вы боялись новорожденных проклятых?

— В первый раз — немного испугалась. Но потом я поняла, что хоть малыш и проклятый, но все равно остается всего лишь маленьким и беззащитным ребенком. Я отдавала детей родителям и сохраняла тайну рождения.

— Как давно дети рождаются проклятыми?

— Уже несколько сечей, не скажу точно сколько.

— И всех убили?

— Нет, убили лишь троих. И это случилось за последний стан.

— То есть, остальные проклятые дети еще в городе? — удивился молебник.

Клариса поджала губы и покачала головой:

— Нет. Они все пропали.

— Как пропали? — удивился Санас. — И никто из родителей не поднял переполох?

— Им этого не нужно. Люди не хотели, чтоб за их детьми пришли охотники. Одна из матерей как-то проговорилась, что ее сына забрала русалка. Чтобы оберегать и воспитывать. Она сказала, что видится с сыном, но очень редко. А кто эта девушка и где живет, я не стала спрашивать…

Санас ненадолго задумался.

— Значит, русалка забрала всех проклятых детей и живет с ними где-то за городом? — уточнил он.

— Скорее всего, так, — пожала плечами женщина.

— Сколько, примерно, детей уже у нее?

— Около тридцати.

Парень опустил взгляд, по коже прокатилась волна мурашек. Переварить все услышанное было непросто.

— А обычные дети все до единого умирают?

— Не все, но достаточно многие. А часть рождаются слабыми и больными.

Санас озадаченно потер лоб рукой. Получалось, криница хотела защитить рожденных в будущем проклятых детей от убийц. Но почему она хотела убить и его?

— Почему, как вы думаете, те мужчины не обратились к управляющему, узнав, что дети рождаются проклятыми?

— Наверно потому, что один из тех детей был сыном первого убитого русалкой. Он лишил жизни собственного сына. А жена его не сдала, но зато рассказала про русалку, что убила ее мужа… Послушайте, — женщина протянула морщинистую руку и накрыла ладонью руку Санаса. — Прошу вас, уезжайте. Русалку вы не найдете, а детей вы поклялись не трогать. Оставьте этот умирающий город и уведите отряд. Пожалуйста.

— Клариса, я понимаю ваши чувства, — молебник накрыл своей рукой руку женщины. — Но я тот, кто хочет помочь этим детям, не могу оставить их на произвол судьбы. Возможно, есть лучшее решение, чем сбросить малюток на плечи русалки.

Та разочарованно убрала руку и, встав со стула, тихо сказала:

— Надеюсь, вы их не найдете. До свидания.

Клариса вышла из комнаты. А Санас развернулся к Ирисе:

— Я, если честно, уже не знаю, что делать, — проговорил он. — Тридцать детей разных возрастов, рожденных проклятыми. Теперь и проверять никого не нужно. Проклятые и правда рождались у простых людей.

— Почему ты в этом уверился? — удивилась охотница.

— Вряд ли проклятые стали бы отдавать своих детей другим проклятым на воспитание. Они нашли бы другой способ вырастить их… А горожане просто не знали, как им воспитывать таких детей. Но и убить ребенка или бросить не могли. Большинство, по крайней мере.

— А если повитуха врет? — нахмурилась девушка.

— Думаю, нет. Она не волновалась, вела себя весьма спокойно и уверенно.

— И как мы будем искать эту криницу? И что будем делать, когда найдем?

— Как искать? — Санас потер рукой шею. — Насколько далеко может перемещаться криница по отражениям неизвестно?

— Не очень далеко, — охотница встала с табурета и, подойдя к молебнику, облокотилась на стол. — Но не прочесывать же нам все леса и болота вокруг города. Это займет очень много времени, а результатов может не дать.

— Тут не поспоришь…

— Может, посвятим Мезерса в курс дела? — предложила Ириса. — Или вообще весь отряд. Твои приказы старейшина сказал выполнять беспрекословно. Так что, если ты сразу всем скажешь, что криницу и детей трогать нельзя — никто их не тронет. Зато, может кто придумает хороший способ ее найти.

— Даже если никто ничего не придумает, — добавил молебник, — отряду в любом случае нужно отдать приказ о том, что проклятым вредить нельзя.


— Чего? — возмутился один из охотников. — Как это не убивать? Нам их что, погладить по голове?

— Это дети, Бауэр, — ответила вместо Санаса Ириса. — Рука поднимется? Они ведь еще никому ничего плохого не сделали.

Отряд сидел в углу таверны, заняв два соседних стола, и переговаривался.

— Вот именно, — ответил другой охотник. — Еще! Эти дети вырастут и станут взрослыми проклятыми! И что тогда?

— Церковь может повлиять на их взросление, — спокойно ответил Санас. — Я уже отправил ворона с письмом о происходящем в Круг. Думаю, старейшины смогут решить, как воспитать тридцать проклятых детей без вреда для окружающих и для них самих.

— Тридцать таких детей могут опустошить небольшое селение! — начал было третий охотник, крутя в руках арбалетный болт.

— Могут, но не опустошили, — прервал его Санас. — Уже несколько сечей в городе такое положение, но инциденты начались только тогда, когда детей стали безнаказанно убивать. Криница явно неагрессивная, она лишь желает защитить малышей.

— Все понятно с детьми и криницами, — вдруг вклинился молчащий до того Алан. — Вам не кажется, что важнее узнать с чего это все началось? Иначе армия нежити так и будет пополняться. Город проклят? Или все-таки замешаны ведьма или шаман, наславшие порчу? Почему дети болеют, умирают или вообще рождаются нежитью?

— Правильно, — кивнул Санас. — Нужно узнать, кто из горожанок первой родила проклятого ребенка. Может она что-нибудь расскажет о проклятии.

— И как мы узнаем, если это произошло несколько сечей назад? — спросил мужчина, сидевший рядом с Аланом и попивающий пахучий отвар.

— Вызову повитуху на разговор снова. Может вспомнит с кого это началось. Главное убедить горожан, что мы не причиним вреда их детям. Тогда они пойдут на контакт.

— А если повитуха не вспомнит? — спросила Ириса.

— Попробуем найти криницу, — развел руками Санас. — Ничего другого не остается. Самый старший из детей, в конце концов, приведет нас к своим родителям. Так или иначе, нужно найти тех, с кого все началось.

— Может заманить ее в ловушку? — почесал затылок седовласый охотник со шрамом на глазу. — Кто-то из нас сделает вид, что собирается убить младенца. Якобы тот нежить. Поднимем шум в городе, а потом дождемся криницу.

— Ну, схватим мы ее, и что? — спросил Санас. — Нам нужно найти не только русалку, но и детей. Вряд ли она нас к ним приведет даже под страхом смерти.

— Приведет, если скажем, что без нее они умрут от голода, — пожал плечами охотник.

— Мы не знаем сколько сечей самому старшему из детей, — покачал головой молебник. — Да и вообще она может и не одна их воспитывает. Просто они остаются в тени.

— Если она не одна, — вставил свое слово Бауэр, — то когда мы их найдем, они попробуют дать отпор. Как прикажешь сражаться с ними, не убивая?

— Если бы они хотели дать отпор, они бы уже попытались это сделать.

— Значит, где-то за городом образовался целый приют для проклятых детей? — усмехнулся охотник, сидевший у стены. — И все, кто там живут, якобы добрая и милая нежить? Такого не бывает, товарищи.

— Мы не можем знать наверняка, Пирс, — покосилась на него Ириса. — Сначала нужно найти их, а там смотреть по ситуации. И соответственно, снять с города проклятье.

— К слову, — снова сказал капитан. — Возможно, криница даже знает с кого все началось.

— А может ей на руку, что рождается так много проклятых? — снова возразил кто-то.

— Так, все! — скомандовал Санас. — Думаю, я предельно ясно выразился! Проклятых детей не убивать! Первостепенной задачей является найти причину проклятия города. Второй — найти детей и криницу. Но первое вытекает из второго. Так что готовьтесь к тому, что мы покинем город и пойдем в заснеженный лес на поиски жилья проклятой!


Днем Санас снова поговорил с Кларисой, но та не смогла вспомнить, кто стал первым проклятым ребенком. Уже ближе к вечеру, когда отряд собирался покинуть город, к Санасу в таверну пришла Мила. Девушка, которая утром со слезами на глазах боялась сказать ему и слово, уверенно попросила разговора наедине. Санас согласился и провел ее в свою комнату, запретив идти за ними даже Ирисе. Он закрыл за собой дверь, а девушка снова закусила губу, смотря на молебника с сомнением.

— Я слушаю, — улыбнулся он.

— Я все еще не уверенна в своем решении, — тихо сказала она. — Вы правда не причините никому вреда? Вы сможете всех защитить?

— Смогу, — кивнул Санас. — Церковь не убьет невинных.

— Хорошо, — девушка тяжело вздохнула, собираясь с силами. — Пол сечи назад я родила дочку. Она оказалась проклятой. Русалка пришла ко мне в отражении зеркала и сказала, куда я должна принести мою девочку, если не хочу, чтобы когда-нибудь ее убили охотники. Я долго сомневалась, но поняла, что сама не смогу справиться с нежитью, а в Черную луну уж тем более, поэтому отдала Алису ей. Но сейчас я больше склонна верить молебнику из Круга, чем проклятой, живущей в лесу.

— Вы относили ребенка за город?

— Да. И оставив дочку, я не ушла, как меня просила русалка. Я спряталась и несколько часов ждала, следя, чтобы с моей девочкой ничего не случилось. Из леса тогда вышла девушка с очень длинной черной косой, взяла мою дочь и ушла. Я не стала следить за ней, ведь если бы она увидела меня, неизвестно что сделала бы. Все-таки проклятая. Но я могу указать в каком направлении она ушла.

— Попробуйте объяснить так, — мотнул головой молебник. — Я не могу взять вас в поход. Это опасно.

— Ну-у-у, — протянула девушка. — В общем, к востоку от города есть небольшой пруд. Мы называем его молебный, потому что там стоит старая статуя Архона. За этой статуей лежит очень большой камень. Я оставляла Алису на нем. А сама пряталась под молодым сотинником на другой стороне пруда. Так вот, если смотреть от сотинника на статую, то она унесла дочку влево и вперед от статуи. У меня плохо со сторонами света, извините, не могу сориентироваться север то был или восток…

— Хорошо, — ответил Санас. — Спасибо. Мы постараемся найти вашу дочь.

— Я не видела ее с тех пор, — грустно сказала Мила. — Если бы я могла ее видеть хотя бы раз в стан, я была бы безмерно счастлива.

Девушка покинула таверну, а Санас вышел вслед за ней на улицу и прошел к воротам города, где его уже ждал отряд.

— Нам нужно идти на восток от Рубингарда, — сказал молебник Мезерсу. — Будем надеяться, что это не ловушка.

— Что мы ищем? — уточнил капитан.

— Пруд со старой статуей Архона.

Тот немного удивившись, громко объявил отряду:

— На востоке от города есть пруд со старой статуей Архона! Мы должны его найти! Вперед!

Выйдя из города, отряд направился на восток, через заснеженный лес. Уже начинало темнеть, но всем было плевать. Охотникам, желавшим показать себя, уже изрядно надоело сидеть в таверне в ожидании приказов. Путь занял совсем немного времени, а пруд не заставил себя долго искать. Заросший, илистый, он мирно спал среди старых высоких деревьев. Тонкая полупрозрачная корочка льда скрывала от взглядов застоявшуюся темную воду. Старая статуя Архона рядом, припорошенная снегом, стояла боком к пруду. Перед ней, видимо, когда-то находились лавки, но теперь остались только выглядывающие из снега каменные кубы. Прямо за статуей, как и говорила девушка, возвышался большой рукотворный камень. Скорее всего, раньше на него преподносили дары Светлому богу.

Ириса очень недобро покосилась на лед, а потом посмотрела на Санаса. Но того, видимо, совсем не волновала возможность появления криницы. Он внимательно обвел взглядом пруд. Молодой раскидистый сотинник невозможно было не узнать, даже под покрывалом снега. Он мысленно представил картину, открывающуюся оттуда — что видела Мила, когда уносили ее дочь?

— Ну? — спросил Бауэр. — И что дальше?

— Отсюда нам нужно на юго-восток, — объявил молебник. — Ищем место, в котором можно было бы выжить. Дом, пещера, подземелье — что угодно. Там должно быть достаточно места для тридцати детей.

— Ну и задачки ты задаешь, — посетовал Алан.

— У нас еще целая ночь впереди, Мезерс, — ответил Санас и двинулся вперед.

— У меня ощущение, что этот молебник выносливее многих из нас, — приподнял бровь охотник со шрамом. — Мы столько по снегу прошли, а ему хоть бы хны.

— Может, его ведет вера в свое дело? — ответила Ириса и пошла следом за Санасом.

Отряд отправился за ними, рассредоточившись так, чтобы захватить как можно большую территорию на поиски. Но куда они не смотрели, везде простирался белый лес, сереющий в сумерках ночи. На чистом небе показался полукруглый осколок луны, снег на деревьях замерцал. Отряд обошел сначала еще один небольшой пруд, потом пригорок с человеческий рост. Лес становился более овражистым. Ириса оступилась и упала на колено, Санас подошел к ней:

— Ты как? Нога в порядке?

— Вроде бы. Чем дальше мы идем, тем труднее передвигаться.

— Мы так можем ничего и не найти, — капитан тоже остановился рядом с парочкой. — Встать можешь? — он подал охотнице руку, та, воспользовавшись помощью, поднялась, аккуратно пробуя опереться на поврежденную ногу. Ириса отряхнулась и вместе с капитаном отправилась дальше.

А Санас перевел взгляд назад, на проделанный отрядом путь. Он давно заметил, что им не встретилось ни одно животное. Молебник поднял взгляд на заснеженные кроны деревьев. Ночь уже вступила в свои права. Темнота окутала все вокруг, и лишь снег отражал свет луны, не давая лесу полностью окунуться во мрак. Стояла абсолютная тишина, даже легкий ветер не тревожил природу. Только хруст снега под ногами отряда разрушал ночную идиллию. Одна из веток сбоку от Санаса шелохнулась, с нее посыпался снег. Молебник присмотрелся и заметил белку, перескакивающую с ветки на ветку. Он бы не обратил на неё особого внимания, но белка обернулась и посмотрела на парня. Ее светящиеся серебряные глаза несколько мгновений пристально всматривались в парня, а затем она кинулась прочь.

— Стой! — крикнул парень, весь отряд обернулся на него. — Мезерс, за белкой!

— Чего? — удивленно переспросил капитан.

— Делай, что говорю!

Капитан бросился за зверьком, отряд последовал за ним. Бельчонок спустился по стволу старого дерева недалеко от пруда, который совсем недавно обошли охотники, и юркнул за пригорок. И пропал. Совсем. Даже следов не оставил.

— Странно, — нахмурился Алан. — Куда она делась?

— У нее глаза светились, — сказал Санас, тоже подойдя к обрывающимся у пригорка следам. — Это было не просто животное. Бывают ли такие маленькие оборотни?

— Оборотни чаще всего принимают вид хищников, — ответила ему Ириса, стоявшая позади.

— Тогда что? Перевертыш?

Мезерс удивленно посмотрел на молебника:

— Вероятнее всего. Откуда знаешь о перевертышах? Изучал разновидности проклятых?

— Нет, хотя надо было бы. Мне многое рассказывал другой капитан.

— Фалиан что ли? — ухмыльнулся Алан. — Слышал, вы прямо-таки не разлей вода. Надеюсь, он тебя ни к чему не принуждал, — его улыбка становилась все более издевательской.

Санас озадачено смотрел на капитана, немного приподняв бровь. Но между ними встала Ириса, бросив враждебный взгляд на Мезерса:

— А это уже явно не твое дело, Алан! Лучше вернись-ка к мыслям о поимке грызуна.

Тот хмыкнул и отвернулся.

— Ир, о чем он говорил? — непонимающе спросил Санас у девушки.

— Не бери в голову, — улыбнулась та. — Капитан Фалиан хороший человек и сильный охотник. Многим следовало бы брать с него пример.

— Да, но…

— Тут нет снега, — громко сказал Бауэр, стоявший рядом с небольшим пригорком.

Все обернулись туда. Охотник вынул меч и провел по снегу на возвышенности, но отпечатков от лезвия не осталось.

— Иллюзия, — сказала Ириса. — Вход замаскировали. Теперь понятно, куда делась белка.

— Туда можно свободно пройти? — спросил Санас.

— Можно, — ответил Бауэр и хотел уже сделать шаг в колдовской снег, как оттуда выскочил тот же бельчонок.

Охотники отреагировали моментально — кто-то преградил бельчонку путь, воткнув перед ним меч в землю, кто-то выстрелил рядом, чтобы зверек поменял направление движения. В конце концов, его смогла схватить Ириса, подняв за шкирку и вытянув в руке перед собой. Животное пищало и пыталось вырваться, но девушка держала крепко.

— Так, — начал Санас, смотря на белку. — Если ты обернешься, мы сможем спокойно поговорить.

Но животное не унималось.

— Да его проще пристрелить, — усмехнулся Пирс, похлопав арбалетом по колену.

— Пожалуйста, отпустите! — послышался женский голос от пригорка.

Из иллюзорного снега вышла девушка с длинной черной косой. Охотники оголили оружие, принимая боевые стойки. Санас сделал шаг к девушке, та лишь испугано смотрела на молебника:

— Пожалуйста, отпустите ее! Можете убить меня, но отпустите Сью!

— Успокойся, — спокойно сказал Санас, подняв руки. — Если ты не вздумаешь драться, то вас никто и не тронет.

— Драться? — усмехнулась та. — С десятком охотников? Я не настолько глупа. А вот этой малышке всего шесть сечей, и она ужасно напугана.

— И как она оказалась одна в лесу? — усмехнулся Мезерс. — Ты отправила ее следить за нами?

— Что вы! — удивилась девушка. — Нет, конечно! Она меня не послушалась, сбежала. Ей было интересно посмотреть на людей. Она ведь с рождения живет здесь, со мной.

— Как тебя зовут? — спросил Санас.

— Сапфира.

— Меня зовут Сансет. И я искал вас, чтобы помочь. Тебе и детям, которых ты растишь.

Та удивленно смотрела на молебника, а потом он услышал ее голос, звучащий в его голове.

«Ты ведь такой же, как я?»

Парень слегка кивнул русалке. Та перевела взгляд на белочку, которая обездвиженно повисла в руках охотницы и тяжело дышала.

«Отпустите девочку, пожалуйста! Я пойду с вами, клянусь!»

Санас обернулся к Ирисе:

— Отпусти белку.

— Что? — удивилась охотница.

— Отпусти.

Он отвернулся к кринице, а Ириса нехотя опустила бельчонка на снег. Тот сразу же вскочил и бросился к Сапфире. Девушка села на колени и встретила зверька, заключая в объятия и прижимая к себе. Животное захрустело и стало менять форму. И вот перед охотниками на руках у черноволосой русалки уже сидела маленькая девочка и плакала, прижимаясь к девушке голым тельцем. Санас снял накидку и, аккуратно подойдя, накрыл ребенка.

— Остальные дети внутри? — кивнул он на пригорок.

Сапфира испугано подняла на парня темные глаза:

— Нет, их здесь нет!

«Уведи охотников, молю тебя!» — прозвучало только для Санаса, но тот лишь покачал головой. Он присел напротив девушки.

— Я бы не подходил так близко, молебник, — сказал Бауэр, напряженно наблюдая за происходящим.

— Все хорошо. Сапфира не хочет кровопролитий, — он улыбнулся и положил руку ей на плечо. — Эти дети не должны расти в лесу. Есть лучшее решение. Это будет началом мира между церковью и проклятыми. Позови их, и мы все вместе отправимся в город. Тебя никто не тронет.

— Я бы не говорил об этом так уверенно, — хмыкнул Пирс, державший все это время девушку на прицеле.

— Послушай, — продолжал парень, не обращая внимания на слова охотников. — В Круге уже живет проклятый, подобный тебе. Он никому не желает зла, он помогает молебникам. Он помог и мне когда-то, мы вместе с ним и отрядом охотников спасли девятерых детей от смерти. Дети — наше будущее. Если они увидят, что распри возможно прекратить, проклятые, подобные тебе, станут свободными от преследований охотников.

— Не бывать этому! — вдруг послышался голос Бауэра позади.

Санас обернулся — охотник уже подошел к молебнику и молниеносно ударил того рукоятью меча в висок. Восприятие покачнулось, сознание стало уплывать. Последнее, что увидел Санас — как Пирс выпустил болт из арбалета.


— Сансет! Ну же! Очнись! Ради всего святого!

Голос Ирисы доносился сквозь звон в ушах. Санас с трудом открыл глаза, в висках пульсировало, по лицу тек горячий ручеек. Он приложил руку к лицу и посмотрел на нее. Бурая кровь отпечаталась на пальцах. Бауэр так сильно ударил его, что обычный человек умер бы на месте. Но он не обычный человек. Молебник поднял взгляд. Он сидел у каменистой стены пещеры, а напротив, так же облокотившись на стену, сидела охотница, зажимая кровоточащий живот.

— Ириса? Что…

— Невероятно, — слегка улыбнулась девушка. — Ты жив!

— Что произошло? Где мы? Где отряд? Где дети? И почему ты?..

— Сан, они убили криницу, — прервала поток вопросов охотница.

У парня перехватило дыхание:

— Что? — он нахмурился. — Рассказывай, что произошло.

Он попробовал встать, но ноги все еще были ватными.

— Когда Бауэр тебя вырубил, Пирс выстрелил в русалку, — начала Ириса. — Она попробовала сопротивляться, но Бауэру и Пирсу помогли еще четверо охотников. Мезерс не стал помогать русалке, как не стал помогать и бунтарям. Он оскалился на Бауэра, начались препирательства. Все думали, что ты мертв… После такого-то удара. Но я подошла к тебе, поняла, что ты дышишь. Часть охотников просто перепугались и ничего не делали, а часть встали под командование Бауэра. Чтобы я не помогала тебе, они решили расправиться и со мной. Остальным ничего не оставалось делать, как пойти за большинством. Пирс сказал, что ты если не сдох от удара, то замерзнешь насмерть, а я истеку кровью. Так что, я тоже какое-то время была без сознания. Когда очнулась — ни детей, ни тела криницы, а ты в отключке. Я лишь смогла затащить тебя в пещеру русалки, боялась, что замерзнешь.

— Как долго я был без сознания? И что они буду делать с детьми?

— Уже светает, Сансет. Они устроят казнь, скорее всего. В назидание.

— Но это не решит проблему, проклятые продолжат рождаться!

— Мы уже не успеем обратно в город. На улице метель. Мне жаль, твои цели были и впрямь необычны.

— Я еще не сдался, — Санас, наконец, смог встать и подошел к охотнице. — Они забрали у тебя перевязочные материалы?

— Конечно…

— Ладно. Я сейчас приду. У криницы должно быть хоть что-то.

Молебник направился вглубь пещеры. Не обращая особого внимания на обстановку, он открыл первый попавшийся ящик, оттуда выудил одежду и, изорвав ее на тряпки, вернулся к девушке, помог ей покрепче перевязать рану.

— Сансет, все бесполезно, — еле дыша выдавила Ириса.

— Не бесполезно, — не унимался парень. — Ты же охотник. Рана заживет, если не потеряешь много крови.

— Но мы не успеем… Да и что мы сможем сделать? Вдвоем против десятерых.

— Ты же сказала, не все приняли позицию Бауэра. Четверо охотников еще могут принять нашу сторону.

— Невозможно… Мы не успеем…

— Послушай, — молебник взял девушку за плечи, посмотрев ей прямо в глаза. — Я жизнь отдам за этих детей. Ты помнишь, что я говорил, что я делал. Ты знаешь меня, видела, какой я. Мы побежим к городу, но тебе придется принять правду обо мне.

Ириса непонимающе смотрела на парня. Но когда его глаза засветились желтым, она ошарашено приоткрыла рот и округлила глаза.

— Если ты все еще веришь в то, что я делаю, пойдем со мной, — продолжил молебник. — Но, если все же ты решишь не помогать мне, я оставлю тебя здесь и вернусь с помощью позже.

— Сансет, церковь знает? — тихо выдавила охотница.

— Болтать некогда. Когда я обернусь, лягу, чтобы ты смогла взобраться мне на спину.

— Что?

— Сейчас все поймешь.

Он отошел на пару шагов и, расслабившись, дал волю волку. Тело стало изменяться, и перед девушкой, дыша широкой грудью, уже стоял огромный, выше человеческого роста, волк. Охотница еще больше открыла рот, не веря глазам. Оборотень лег и молча посмотрел на девушку.

— Невероятно, — выдохнула она, переводя взгляд на медальон церкви, цепь которого обтягивала шею животного. — Так вот почему. Теперь все понятно.

Волк кивнул, указывая себе на спину.

— Ладно, — неуверенно проговорила охотница. — Что бы ты не задумал, я пойду с тобой.

Ириса поднялась и медленно подошла к волку, коснувшись ладонями. Густая шерсть немного примялась, девушка, чуть дыша, провела рукой по спине огромного зверя.

— Так не бывает, — прошептала она.

Санас немного наклонился и легонько ткнул носом ей в бок. Охотница повернулась и положила одну руку на голову волка, погладив меж ушей. Она вдруг улыбнулась невероятно тепло:

— Ты необыкновенный. Ты не должен погибнуть.

Ириса запрыгнула на спину оборотня и прижалась к нему всем телом, тот аккуратно встал и вышел из пещеры. Вьюга уже набрала обороты, снег гоняло из стороны в сторону. Следы давно замело и лишь кровь, все еще обагрявшая землю, напоминала о случившемся здесь ночью. Оборотень хорошо помнил путь, а потому обойдя пригорок, стал набирать скорость. Ни снег, ни буря его не волновали. Лишь девушка на его спине, доверившаяся проклятому. И дети, которые, возможно, еще живы и ждут помощи.

====== Глава 3. Часть 5 ======

Когда уже рассвело, оборотень с охотницей наконец добрались к воротам города. Они были закрыты, а на стенах никого не наблюдалось. Санас принял человеческое обличие, а Ириса стала тарабанить кулаками в ставни. Стражник ворот выглянул, отодвинув затвор маленького окошка:

— Охотники приказали никого не впускать и не выпускать.

— Мы часть отряда! — оскалилась на него девушка. — Пусти нас, или, когда я до тебя доберусь, сама тебе башку оторву!

Тот немного помолчал, закрыл створку и все же приоткрыл перед парой одну сторону ворот.

— Где все? — спросил Санас стражника, заметив, что на улице совсем никого нет.

— На площади, — нехотя ответил тот. — Проклятых вешать собираются. Там хрен знает что творится. Но вы же часть отряда, вы должны быть в курсе.

— Вот проклятье, — прорычал молебник.

— Сансет, что нам делать? — испугано спросила девушка.

— Побереги себя, Ир. Я попробую сам разобраться.

— Отряд убьет тебя!

— Я постараюсь решить все мирно…

— Сумасшедший, — выдохнула охотница.

Парень грустно улыбнулся и бегом кинулся туда, где собрался весь город. У окраины площади стояла виселица. Пятеро детей сечей по пять-восемь уже ожидали казни с петлями на шее. Другие дети ждали своей очереди с перевязанными руками и ртами под охраной части отряда. Самые маленькие лежали или сидели в небольшой железной клетке и плакали, отсвечивая глазами всех цветов. Люди на площади кричали, проклиная церковь и охотников, стражники пытались их унять, охраняя виселицу и заключенных от толпы. Кто-то из женщин рыдал, моля о пощаде и предлагая себя взамен. Санас нахмурился. Все происходящее не укладывалось в голове.

Ириса догнала парня и остановилась рядом, с ужасом глядя на виселицу с детьми. Бауэр поднялся наверх, встал у первого рычага и, опустив на него руку, громко сказал, обращаясь к народу:

— Я понимаю, как вам тяжело принять это! Но ваши дети прокляты! Они вырастут в полноценную нежить и уничтожат вас же! В этом городе проклятие распространяется, как чума! И мы должны это остановить! Отныне рождаемость в городе будет контролироваться церковью! Каждый проклятый будет забран у родителей! А чтобы вы поняли, насколько серьезны наши намерения, мы обязаны провести эту казнь!

Толпа с новой силой взорвалась криками и ругательствами, а охотник нажал на рукоять. Люк под маленьким мальчиком открылся. Санас рывком выхватил у Ирисы кинжал и молниеносно кинул, лезвие резануло веревку, и мальчик упал на землю, не повредив шею. Сила и ловкость оборотня не подвели и теперь. Охотница кинулась к ребенку, расталкивая толпу и отшвырнув пару стражников от себя. А Санас пошел за ней. Злость закипала в его сознании, давила на виски, но он старался себя контролировать. Почти дойдя до виселицы, парень остановился — дорогу ему преградил городской стражник.

— Отойди, — тихо сказал Санас.

Бауэр ошарашено смотрел с виселицы на живого и вполне здорового молебника.

— Как ты здесь оказался? — спросил он, все еще мало веря глазам.

— Боги помогли, видимо, — пожал тот плечами.

Стражник, услышав эти слова, все же отошел в сторону, и Санас беспрепятственно поднялся по ступеням виселицы:

— Бауэр, церковь, а точнее я, не давал распоряжения на казнь. Я, помнится, давал совсем иные указания — ни в коем случае не трогать детей! Почему ты нарушаешь приказ?

— Да кто ты такой, чтоб тебя слушать, молебник? — усмехнулся тот. — Почему я должен защищать будущих убийц? Они нарушат порядок!

— Они создадут новый! Думаешь, все эти люди станут просто смотреть? — спросил парень, обведя рукой толпу на площади.

За Санасом встала Ириса, а к ней поднялись еще двое охотников, которым видимо тоже не нравились действия Бауэра.

— Он прав, Бауэр, — сказал Алан, тоже выйдя на виселицу. — Ни город, ни церковь, не оставит так просто массовые убийства.

— Мы всего лишь избавим детей от мучительной жизни, от шепота Нохра, от безумия в ночи Черной луны! — не отступал Бауэр.

— Не тебе решать, кому жить, а кому умирать! — повысил голос Санас. — Старейшины послали меня сюда, чтобы я привел очередного проклятого, желающего мира между людьми и церковью!

— Это все бред собачий! — крикнул в ответ разозленный охотник. — Они хотят растить убийц?

— А сам-то ты кто? — вдруг закричала Ириса, пряча мальчика за спиной. — Ты убиваешь детей! Оглянись! Беззащитные, пусть и проклятые, они даже не понимают, в чем провинились!

— Как только ты начнешь убивать детей, поднимется бунт, — сказал Санас. — Люди на пределе. Да и стражники лишь до поры до времени будут следовать закону, слушая тебя. Вам придется сначала убить титулованного молебника, потом перерезать часть своего же отряда, следом на ваших клинках окажется кровь стражи и половины города. А потом вы убьете управляющего, чтобы он не отправил весть обо всем происходящем здесь в церковь. Ну и кто после всего этого будет убийцей?

Бауэр тяжело дышал, слушая молебника. А Пирс поднял арбалет и прицелился в голову Санаса:

— Церковь не узнает, — он нажал на курок.

Но молебник не шелохнулся, а перед самым его носом пролетело лезвие клинка Мезерса и отбило болт. Капитан встал перед молебником, оголив оружие. К нему подошла Ириса, достав единственный оставшийся кинжал. Проклятый мальчик остался стоять около Санаса, тот погладил его по голове и спрятал за себя.

— Стража, — громко скомандовал молебник. — Освободить детей от петель и веревок, и увести всех в церковь!

— Не позволю! — оскалился в ответ охотник.

Он попытался ударить подошедшего к одному из детей стражника, но его атаку вдруг отбил один из охотников, который совсем недавно был на его стороне.

— Дарк, ты чего? — изумился Бауэр.

— Молебник прав. Мне, как и тебе, не нравится оставлять в живых столько проклятых детей. Но устраивать резню в городе и убивать простых людей я не хочу. А тем более брать на себя убийство нашего капитана, будущего старейшины и управляющего городом. Я ведь все еще надеюсь стать капитаном, — усмехнулся охотник. — А капитан должен слушать распоряжения церкви. Сейчас церковь здесь представляет Сансет.

— Да он же сумасшедший!

— Сумасшедший здесь только ты, — ответил Мезерс, сделав пару шагов вперед. — Еще когда ты вырубил его там, в лесу, у меня ком поперек горла встал. Я уже думал не возвращаться в Круг. Но раз молебник жив, я еще повоюю.

Охотники, все как один, достали оружие. Тем временем стража и горожане тихо уводили испуганных детей с площади. Еще один охотник перешел на сторону Санаса. Тот хмыкнул, поняв, что перевес теперь на его стороне. А Бауэр, высокий плечистый мужик выше Санаса и любого другого в отряде ростом, не остановился на сделанном. Он вдруг продолжил нападать на Дарка, нанося размашистые удары священным топором со знаком Церкви. Дарку на помощь кинулся Мезерс. Ириса хотела последовать за ним, но Санас схватил ее за локоть, девушка обернулась.

— Проследи за детьми, — тихо сказал он. — Чтобы все попали в церковь. Нельзя чтобы люди растащили их по разным уголкам города.

Девушка кивнула и побежала прочь. Тем временем охотники уже вовсю противостояли охотникам. Стража растаскивала разбушевавшихся горожан, пытавшихся влезть в разборки отряда. Но куда им до церковных псов. На площади творилась неразбериха, летали стрелы, камни, лязгали мечи и слышалась брань. Санас не мог сейчас открыть себя, чтобы помочь Мезерсу и тем, кто принял его сторону. Иначе рисковал потерять перевес. Охотники и так с трудом приняли поступок молебника, и то, что они дерутся за него и помогают, держится лишь на честном слове.

Бауэр отбил меч Дарка, и с разворота полоснул ему по животу. Охотник упал, кровь стала растекаться по бревенчатому полу виселицы. Бауэр повернулся и зло посмотрел на молебника:

— Смотри, что ты сделал! Теперь брат против брата! Все из-за тебя, так что ты мне не указ!

Он бросился на Санаса, тот, не теряя самообладания, увернулся от летящего на него сверху лезвия топора. Но охотник не оставил попыток избавиться от молебника. Он снова замахнулся. Сбоку подскочил Мезерс, скрестив с ним оружие и толкнув Санаса. Парень слетел с виселицы на камни площади, недалеко от себя он увидел недавно брошенный им же кинжал Ирисы. Молебник встал и подобрал оружие.

«Бауэр не считает меня противником. Он думает, что я не могу убить его. Не видит во мне опасности. Что ж, это мне на руку. Надеюсь, он будет сильно увлечен боем с Аланом».

Санас обошел виселицу и зашел по ступеням позади Бауэра. Тот удачно зажал капитана в углу, заставив его перейти в глухую оборону. Под ногами молебника не скрипнула ни одна доска, ни один лишний шорох не выдал его присутствия. Дыхание замедлилось, пальцы покрепче сжали кинжал. И когда Бауэр на мгновение прекратил атаковать, молебник быстро, но в то же время уверенно и плавно, вогнал кинжал в шею охотника. Острие вышло спереди, разрезая кадык. Санас тотчас вынул оружие, чтобы дать крови выход. Из горла охотника послышалось бульканье, видимо его легкие заливала собственная кровь. Он, еле дыша, обернулся и тихо выдавил:

— Ты же молебник…

Бауэр кашлянул, кровь вырвалась изо рта, попадая на лицо парня. Санас сделал пару шагов назад, давая телу охотника упасть. Шокированный Мезерс застыл в углу виселицы, не веря глазам — человек церкви только что совершил убийство. А Санас спокойно отер кинжал об одежду мертвого охотника.

— Решил взять грех на душу? Думаешь, церковь простит? — наконец выдавил Алан.

— Церковь не узнает, — ответил молебник. — Как и не узнает, что ты бросил меня с Ирисой умирать в лесу. Согласен?

— Кажется, теперь не только ты хранишь мои секреты, — ухмыльнулся капитан.

— Мы друг друга стоим, — буркнул молебник и спустился с виселицы вместе с капитаном.

Двое из охотников, что были на стороне Бауэра, бросили оружие, сдавшись. Третьего уже усмирили, проткнув грудь насквозь. А Пирс, стоявший все это время на краю площади и обстреливая охотников, оскалился, вынул меч и побежал прочь по улицам города.

— Я разберусь, — сказал капитан и кинулся следом.

Санас остался стоять на площади. Он отер рукавом лицо и посмотрел по сторонам. Вокруг уже не было ни горожан, ни детей. Стражники все-таки смогли заставить людей покинуть это место. Двое погибших лежали на помосте виселицы, еще двое — на площади. Отряд потерял четверых в собственных распрях и, скорее всего, потеряет еще одного — Пирса. Как объяснить это церкви, не ставя никого под удар? И самое плохое — Мезерс не погиб. Да, сейчас он помогает Санасу, но когда они вернутся в город…

— Сансет! — окликнула его Ириса, выбежав на площадь. — Все дети в городской церкви, их оказалось двадцать семь. Они испуганы. Там много людей, они успокаивают малышей, но что нам с ними делать дальше?

— Мы повезем их в Круг, — уверенно отозвался молебник. — Ты ранена, оставайся с ними, а я с остатками отряда попробую найти причину проклятья.

— И где же вы будете искать эту причину?

Санас ничего не ответил. К паре подошли остальные выжившие охотники, ведя за собой двоих со связанными за спиной руками.

— Что с трупами? — спросил охотник со шрамом на лице.

— Сжечь, — тут же распорядился молебник. — Оружие забрать. Этот метал слишком ценен, чтобы бросать. Отдадим на перековку в Круге.

— Уважаемый, — вдруг послышался знакомый голос.

Отряд обернулся, из-за ближайшего дома выглядывал старый управляющий, Санас подошел к нему вместе с охотниками.

— Вы меня звали? — сухо спросил он.

— Вы как-то спросили про шахты под городом, — неуверенно начал старейшина, бросая взгляд на поредевший отряд. — И я поначалу не придал этому значения, но потом начал вспоминать. У вас отличная интуиция, кое-что и правда случилось в шахтах восемь сечей назад.

— Расскажете мне об этом в вашем доме чуть позже, — прервал его Санас и повернулся к отряду. — Соберите погребальные костры для охотников, а я с Ирисой пока навещу детей в церкви. Надеюсь, вы теперь уверены в своих решениях, и никто из вас больше не поднимет бунт. Хватит смертей…

— Развяжите руки, — вдруг попросил один из побежденных. — Мы больше не ослушаемся приказа, клянусь перед Архоном.

— Эти слова еще что-то значат для вас? — грустно улыбнулся Санас.

— Молебник, нас осталось слишком мало, чтобы продолжать войну. Если я ослушаюсь хоть одного приказа, пусть капитан без слов отрубит мне голову.

Парень хмыкнул и, немного помолчав, ответил:

— Ладно. Освободить обоих. Оружие не давать.

Он направился вверх по улице и увидел вывернувшего из проулка окровавленного Мезерса. Когда тот приблизился, тихо доложил:

— Пирс мертв.

— Пятеро из десяти охотников, — вздохнул молебник. — Плохо дело. Я приказал собрать погребальные костры. Побежденным оружие не давай и следи в оба, чтобы ничего не выкинули. Но пусть помогут с кострами. Где тело криницы?

— Там же, где тело второго убитого мужика.

— Подготовьте погребальные костры и им тоже. Я скоро вернусь на площадь.

Пройдя к городской церкви, Санас зашел в переполненный горожанами молебный зал. Люди стали ему кланяться, благословлять, благодарить за спасение детей. Но Санас не слушал. Он не хотел крови, и все вышло совсем не так, как он надеялся в самом начале. Парень знал, что охотникам не понравится идея охранять проклятых, но не думал, что может дойти до бунта и резни.

Его мысли прервала девочка, вставшая у него на пути.

— Дяденька, это же ваше? — сказала она, протягивая молебнику серую меховую накидку.

Парень присел, смотря на нее.

— Ты Сью, да? — немного грустно улыбнулся он. — Прости, не уберег я Сапфиру.

— Вы не виноваты, — так же грустно улыбнулась девочка. — Вы хороший, вы спасли Бина и всех остальных. Вы бы подружились с Сапфи, если бы не плохие дяди с оружием.

Санас добродушно хмыкнул и, забрав накидку, погладил девочку по волосам.

— Что теперь будет с детьми? — спросила девушка, стоявшая рядом со Сью.

— Мы заберем их в церковь.

— Что? — громко возмутилась она. — Но как же так? Что церковь с ними будет делать?

В зале стало тихо, дети и взрослые обернулись на молебника. Тот поднялся, набросил накидку на плечи и прошел к статуе Архона в конце зала:

— Нам придется забрать детей в Круг, — громко объявил он. — Но вы не должны бояться, Старейшины настроены позаботиться о них. Каждый из вас получит письмо, когда все уладится. Думаю, Круг не будет против, если вы захотите навещать детей. Пожалуйста, не пытайтесь спрятать их от церкви, чтобы не повторилось подобное событиям на площади! Очень вас прошу, если еще у кого-то родится проклятый ребенок, обратитесь к управляющему. А пока мы еще в городе, позаботьтесь о ваших детях и подготовьте их к недельному путешествию на юг.

Санас закончил речь и хотел уже покинуть церковь, но перед ним вышла Мила с малышкой на руках, обернутой в теплое одеяло.

— Спасибо, — улыбнулась девушка. — Вы сдержали слово, моя дочь жива.

— Я рад, что хоть кому-то угодил, — слабо улыбнулся парень в ответ.

— Вы угодили всему городу. Очень жаль ваш отряд, но если бы не погибли они, то были бы мертвы наши малыши. И я безмерно рада, что Круг прислал именно вас. Вы позаботитесь о моей дочери там? Я приеду к ней, как только позволят. Даже стану молебницей, чтоб быть к ней как можно ближе.

Санас неуверенно перевел взгляд на мирно спавшую малышку в руках девушки.

— Я о ней позабочусь, если позволите, — сказала Ириса, подойдя к ним. — Для титулованного молебника, готовящегося стать старейшиной и несущего за собой такой переворот в церкви, будет сложно уследить за ребенком. А я точно справлюсь.

— Спасибо, Ириса, — кивнул Санас. — И вам, Мила. Мне пора идти.

Он вышел из церкви и направился к дому управляющего. Там его встретила старая прислуга и проводила в уже знакомую комнату с камином и кушеткой. Молебник сел, тяжело вздохнув, ощущение вины никак не отпускало его.

— Я рад, что вы пришли, — с порога начал старый управляющий. — Так вот. О деле восьмисечной давности, — он сел на кресло напротив Санаса. — Тогда кто-то стал говорить, что у нас в городе завелся шаман, раздающий магические отвары. И я написал заявку в Церковный круг. Я был моложе, наивнее. Я полагал, что раз в городе опасная нежить, то нужно ее устранить. И даже не задумывался о том, что этот шаман помогает людям. Охотники пришли, начали расследование. Вышли на молодого парня, проклятого, он попытался сбежать из города через шахты, но они нагнали его там и там же убили… Больше ничего в тех шахтах и не происходило.

— Шаман, значит, — задумчиво ответил молебник. — Хорошо, что вы вспомнили. Надеюсь, эти события связаны с тем, что происходит сейчас. Мы спустимся в шахты и все осмотрим. Спасибо.

Вечером того же дня в городе проводилась поминальная служба и святое сожжение. Семь костров пылали, ветер разносил черный пепел по белому снегу. Люди пели песни и пили брагу. А Санас плавал глубоко в своих мыслях.

Что будет делать церковь? Ведь помимо Ориона и Тисана, есть еще десяток старейшин, а также отец Никана. А он самый главный противник. Предположим, детей не убьют. Двое старейшин точно возьмут на себя ответственность за их воспитание, выделят охотников и молебников для них. Но Тисан обещал обнародовать итоги похода. А в походе произошло вот что: титулованный молебник, защищая проклятых детей, настроил часть отряда против своих же, что привело к внутренней потасовке и смерти половины отряда. Это вызовет немалый резонанс, а Санас точно не останется незамеченным. Поздно прятаться в кусты, уже все сделано. Но дальше станет труднее. Ему придется доказать свою точку зрения перед Советом старейшин. Придется встретиться лицом к лицу с Высшим и, в конце концов, получить место старейшины. Либо же быть изгнанным из Церкви. Вокруг него пойдет множество разговоров и обсуждений. И как поведут себя люди? Ведь это основная его опора. Примут ли проклятых детей или так же, как Бауэр, захотят отправить на виселицу?

Санас зажмурился, обхватив голову руками.

— Веселишься, смотрю, — отпустил шуточку Алан, садясь рядом.

— Да-а-а, — протянул Санас. — Никак не нарадуюсь просто.

— Думаешь, детей примут?

— Должны. Иначе все было зря.

— Это точно, — капитан немного помолчал, смотря на один из костров, а потом протянул Санасу початую бутыль браги. — Будешь?

Молебник хмыкнул и, взяв напиток, сделал пару глотков. Горячительная жидкость обожгла горло, Санас резко выдохнул, а Мезерс слегка улыбнулся:

— Я думал, что хорошо их знаю. Мы ведь все пересекались, так или иначе. Сильные охотники, преданные церкви, — он снова ненадолго замолчал. — А по итогу — горстка фанатиков. Ладно, проклятых детей… Я и сам бы это сделал, если б приказали. Но убить титулованного молебника это, знаешь, перебор. Удивительно, как ты копыта не откинул.

— Сам удивляюсь, — буркнул парень.

— И? Что напишешь в отчете?

— Напишу, как есть…

— У тебя что, последние мозги от удара вытекли? Нельзя этого всего писать!

— А кто запретит?

Капитан на мгновение запнулся, удивленно смотря на хмурого молебника.

— Как знаешь, конечно. Как бы на тебя половина совета не ополчились. Вряд ли Орион и Тисан возьмут на себя смерти пятерых лучших охотников. Обычно вся вина ложится на капитана. А в нашем случае ляжет на тебя.

— Знаю.

— Ты подумай хорошенько, — подытожил Мезерс.

— Алан, — парень несколько враждебно глянул на капитана. — Хватит врать! Мне и так приходится о многом молчать. А ведь рано или поздно все всплывет на поверхность. Я не собираюсь сваливать все смерти на криницу, она не была враждебной! А ты мог бы ее и защитить, раз так ценишь указания церкви!

— Все произошло очень быстро, — нахмурился Мезерс. — Я даже тебя не успел защитить, просто не успел. Что уж о русалке говорить… Я ведь, правда, думал, что ты откинешься. И испугался не на шутку от такой перспективы. Больше не подыхай, ладно? Хотя бы в моем походе…

Молебник фыркнул и отвернулся:

— Ладно. Что уж прошлое ворошить.

Капитан, ничего не сказав, снова оставил Санаса одного со своими мыслями. Но думать уже ни о чем не хотелось. Парень печально посмотрел на огонь, в котором горела криница. Там несколько женщин кидали цветы, отдавая дань жизни Сапфиры.

«Это могло стать началом дружбы. Она могла быть символом любви и добра среди проклятых. А теперь, к утру она сгорит, а я ничего не добьюсь. Меня самого быстрее сожгут, чем сделают старейшиной. И плакал весь мой план».

Утром все еще хмурый молебник собрал отряд на окраине города, где тяжелые покосившиеся ворота перекрывали вход в заброшенные шахты. Открыть их не составило труда и, запалив факелы, отряд зашел в подземелье. Старые балки придерживали тоннель, ход спускался все ниже, редкие разветвления заканчивались тупиками. Им пришлось спуститься довольно далеко. Только там, глубоко под землей, куда не проникал ни свет, ни шум, ни морозный воздух, весь отряд наконец почувствовал неладное.

— Мерзкое ощущение, — передернулся Мезерс.

А Санасу уже хотелось закрыть уши, лишь бы не слышать вездесущее шипение, ставшее в разы громче. Оно шло буквально из самой земли. Из стен, потолка, пола, из каждой перекладины, каждой трещины. Молебник уже начал думать, что зря пошел сюда — еще немного, и он не сможет больше терпеть это. Шипение пронизывало тело, это ощущалось почти физически.

— Такое чувство, будто мы в обиталище некроманта, принесшего не одну жертву, — заметил охотник со шрамом, спокойно шедший за капитаном.

Санас совсем не понял такого сравнения. У Картера было тихо и спокойно, почти уютно. Здесь же ощущалось нечто совершенно иное — темное и гнетущее.

Тоннель закончился, и отряду открылась огромная пещера. В ней было много брошенного рабочего снаряжения: телеги, кирки, лопаты, старые веревки и другие снасти. А посередине…

Весь отряд остолбенел от увиденного.

— Милостивый Архон, — выдавил охотник со шрамом.

Посреди пещеры в воздухе висело обезглавленное, полностью черное тело. Темная тягучая субстанция стекала с него, будто живая, и расползалась по земле, постепенно впитываясь.

— Что за дрянь? — тихо спросил Алан.

— В жизни такого не видел, — прошептал кто-то из охотников.

— Лучше не пробовать подходить, — предостерег «шрам».

— И как от этого избавиться? — спросил молебник.

— Попробуем так, — сказал один из охотников, достав лук.

Он выпустил одну стрелу, потом вторую и третью. И попал в цель все три раза, но мертвец остался висеть в воздухе.

— Тело надо лишить магической подпитки, — сказал капитан, начав оглядываться по сторонам.

— И что может давать силу? — уточнил Санас.

— Что-то, чего в шахте быть не должно…

Отряд разошелся по разным сторонам пещеры, оглядывая все имеющееся и обходя стороной непонятную лужу. А Санас закрыл глаза и прислушался. Шепот пронизывал насквозь, словно тысячи мелких игл. Он был повсюду, но при этом источник находился где-то совсем близко. Не открывая глаз, боясь потерять тонкую нить звука, парень сделал пару шагов в одну сторону, потом в другую. Внутренний ориентир в пространстве потерялся уже после пятого шага. Парень открыл глаза и обнаружил себя стоящим впритык к телу, ноги обволакивала черная жидкость. А Санас вдруг понял — он слышит дыхание. Каким-то непонятным и нереальным образом, тело дышало.

— Сансет! — вдруг выкрикнул капитан, заметив молебника. — Какого лешего? Что ты делаешь?

Но тот не обратил внимания, снова закрыл глаза и, стараясь не думать о карабкавшейся все выше по ногам субстанции, вслушался. Шепот исходил изнутри тела, и парень наконец разобрал слова.

«Помоги. Отпусти. Вытащи. Сожги. Освободи».

Они повторялись снова и снова, как песенка в сломанной музыкальной шкатулке.

— Вытащи? — прошептал парень и снова посмотрел на черное тело. Холодок пробежал по коже, Санас сглотнул и рывком засунул руку внутрь тела. Оно оказалось мягкое, холодное, склизкое. Охотники замерли, шокированные увиденным. А молебник схватил что-то изнутри и высунул руку. Единственное теплое, что было там, а теперь находилось в его руке — бьющееся сердце. Тело упало на землю и превратилось в лужу, субстанция стекла с ног парня и перестала двигаться. Санас удивленно разглядывал черную находку. К нему аккуратно подошел Мезерс:

— Как ты догадался?

— Просто прислушался, — тихо ответил парень, тем самым оставив капитана в еще большем недоумении. — Нужно его сжечь. Оно будет биться, пока от тела совсем ничего не останется.

— А что с этой хренью делать? — спросил охотник со шрамом, кивнув на лужу. — Она умерла?

Другой охотник решил наступить в лужу и с удивлением обнаружил, что она превратилась в обыкновенную грязную воду.

— Хотелось бы надеяться, — сказал Алан. — Здесь жечь не имеет смысла, задохнемся от дыма. Выйдем в город.

— Нельзя в город, — прервал его молебник, держа бьющееся сердце обеими руками. — Мы не знаем какую силу оно имеет. Мне оно не причиняет вреда, возможно, из-за амулета Архона. Но мы не знаем, будет ли оно так же безопасно для простых людей или проклятых детей. Управляющий говорил, что из шахт есть другой выход.

Капитан неуверенно пожал плечами:

— Хорошо, пойдем искать другой выход. Надеюсь, мы здесь не потеряемся насовсем…

Идя по тоннелям старой шахты, охотники молчали. Капитан ориентировался по факелам, пламя которых наклонялось от еле осязаемого сквозняка. А Санас не мог оторвать взгляда от сердца. Оно мерно билось в его руках, удары эхом разносились по коридорам шахт.

— Может, оставишь себе, как сувенир? — улыбнулся Алан.

— Думаешь, стоит? — усмехнулся в ответ Санас. — Привезу помимо двадцати семи проклятых детей еще и колдовское сердце шамана.

— Шамана?

— Старейшина рассказал, что восемь сечей назад здесь в шахтах убили шамана. Охотники ведь практикуют обезглавливание? Но, видимо, шаман не собирался прощаться с жизнью и что-то наколдовал. Потому его тело не умерло, оставшись без головы. То ли порча какая, то ли наговор, не дали сердцу остановиться…

— И эта самая порча стекала с тела восемь сечей, впитываясь в землю? Думаешь, она виновата в рождении проклятых детей?

— Кто знает, — пожал плечами молебник. — Уничтожим сердце и посмотрим. Со временем станет понятно, избавились мы от порчи или нет.

Еще некоторое время поблуждав по шахтам, отряд наконец вышел к массивным воротам. Пришлось повозиться — старая ржавая конструкция не хотела поддаваться. Но, в конце концов, отряд выбрался, оказавшись далеко за городом. Свет, отражаемый белым нетронутым снегом, ударил в глаза. Оглядевшись, Санас увидел неподалеку знакомую статую Архона у пруда. Охотники подошли к ней, молебник положил сердце на жертвенный камень.

— Надеюсь, ничего не случится, когда мы его сожжем, — тихо сказал парень. — Мезерс, я знаю, у тебя кое-что есть. Давай сюда, — он протянул руку капитану.

Тот тихо цокнул и вынул из внутреннего кармана накидки маленькую бутыль:

— Все-то ты знаешь, — тихо пробормотал он.

Молебник полил содержимым бьющееся сердце и поднес факел. Оно вспыхнуло, пламя окрасилось в неестественный красный цвет. В ушах Санаса запищало, в глазах начало мутнеть. Он сделал пару шагов назад, на виски сильно надавило. Парень упал на одно колено, держась за голову. К нему подскочил капитан:

— Что такое, Сан?!

Но парень не смог ответить. В голове надрывно пульсировало, во рту ощущался привкус метала. К горлу подкатил ком. Санас кашлянул, и снег окрасился алым. Сделав еще пару неровных вздохов, парень провалился в темноту.


Санас открыл глаза. Первое, что он увидел и услышал, это матерчатую крышу и топот копыт. Парень попытался подняться, но ему помешала Ириса:

— Лежи давай.

— Ир, где мы? — хрипло спросил молебник.

— В повозке, — ответила охотница. — Возвращаемся в Круг.

— Где дети?

— В других повозках. Рубингард выделил нам еще две повозки помимо наших. Так же с ними поехали несколько горожан, не желая бросать детей. Ну и по паре охотников там же с ними едут, следят за ребятней.

— Ты лучше скажи, как себя чувствуешь? — вдруг послышался голос капитана.

Санас его не видел и внутренне выдохнул, радуясь, что не успел сказать Ирисе ничего лишнего. Он немного повернул голову — Алан сидел у стены повозки, облокотившись руками на колени и пристально смотря на молебника.

— Как-то неопределенно, — поморщился парень. — Что было после того, как мы сожгли сердце?

— Да ничего не было. Только ты стал кашлять кровью и вырубился. Я же просил не откидываться в моем походе!

— Ну, извини, — скривился молебник.

Ириса взяла небольшой кусок ткани, полила на него голубоватым раствором из небольшой темной бутыли, и положила его на лоб Санасу:

— Скорее всего, твое состояние — результат удара Бауэра, — сказала девушка. — У тебя было сотрясение, а после ты преодолел заснеженный путь до города, участвовал в разборках охотников, организовал погребение, успокоил горожан и спустился в шахты, где, по рассказам, вы увидели нечто очень странное. Твое тело перенапряглось, а сознание испытало сильный стресс. Тебе нужно отдыхать. Уж с возвращением в Круг мы справимся без твоих распоряжений.

— Так что с проклятьем? — спросил Санас. — Город освобожден?

— Ты сам сказал, что узнаем лишь со временем, — ответил Алан. — Ты болен, я решил, что продолжать оставаться в городе не имеет смысла. Если там снова появится проклятый ребенок, тогда этим и займемся.

— Вы успели организовать сборы, пока я был без сознания. Сколько времени прошло? — не унимался парень.

— С того момента как ты вырубился, уже три дня, — Мезерс зевнул. — Мне лично пришлось тащить тебя на себе обратно в город. Знаешь, ты выглядишь довольно худым, но ты, какого-то лешего, очень тяжелый!

— Снова прошу меня простить, — ехидно отозвался молебник.

— Вот любите же вы поприрекаться, — покачала головой охотница.

Санас слегка улыбнулся и закрыл глаза. Где-то глубоко внутри он все еще слышал странный шепот. Но парень слишком устал, чтобы вслушиваться. Впереди его ждало еще много трудностей, о которых не хотелось думать.

====== Глава 3. Часть 6 ======

К вечеру повозки прибыли в небольшое селение. Охотники как всегда обосновались на ночлег в таверне. Туда же определили и детей, а потому в заведении было необычно шумно для подобного места. Дети смеялись, спорили, пели песни. Санас с Ирисой сидели за отдельным столом, хлебая пряный отвар в ожидании ужина. Но вдруг напротив пары на скамью сел мальчик сечей восьми. Санас припомнил, как освободил его от веревки на виселице, а потом оберегал, пряча за собой.

— Здравствуйте, уважаемый молебник, — улыбнулся мальчик.

— Привет. Ты же Бин, так? — тоже ответил улыбкой Санас.

— Угу. Как вы себя чувствуете? Все очень за вас волновались.

Парень немного удивился такому любопытству.

— Мне уже намного лучше, — кивнул он. — А у тебя все хорошо? Никто не обижает?

— Нет, — мотнул головой мальчик. — Охотники очень серьезные, но относятся к нам хорошо. Это же благодаря вам? С нами же не сделают в церкви то же самое, что пытались сделать в городе?

— Нет. Не бойся. Я скорее сам умру, чем дам вас в обиду.

Мальчик еще шире улыбнулся, его глаза загорелись зеленым свечением.

— А вот этого лучше не делать, — вдруг сказала охотница. — Люди могут испугаться подобного.

— Ой, — мальчик поморгал, глаза снова приняли обычный вид. — Извините, никак не научусь это контролировать. Сапфи постоянно ругала меня за это…

— Прости за нее, — грустно сдвинул брови молебник.

— Она всегда говорила, что рано или поздно нас покинет, — отозвался Бин. — Надеюсь, вы такой же хороший, как она.

— Я постараюсь таким быть.

Мальчик озорно спрыгнул со скамейки и побежал к другим детям.

— Как ни посмотри, обычные дети, — улыбнулась Ириса. — А я раньше даже не задумывалась, как растут проклятые.

— Так и есть, — тихо ответил Санас. — Просто дети.

— А как рос ты? — девушка перешла на шепот. — Ты ведь чистокровный оборотень? Кто тебя воспитывал? И как так получилось, что ты пришел в церковь?

— Я не чистокровный, Ир. Я был обычным человеком. А в Черную ночь меня укусил берсерк, но не убил.

— Ты стал оборотнем после укуса берсерка? — округлила глаза девушка. — Это очень странно.

— Я знаю.

Охотница хотела ответить, но замолчала, увидев, что к ним подошла женщина и поставила на стол тарелки с горячей едой. Санас взял ложку и отправил кусок мяса в рот, но в тот же миг бросил прибор и зажал рот рукой. Девушка испуганно уставилась на молебника:

— Сан, что не так? — настороженно спросила она.

Парень через силу проглотил еду и, не убирая руку ото рта, тихо ответил:

— Больно. В язык как будто занозу вогнали, но дело явно не в еде.

— Покажешь?

Санас засомневался, но все же приоткрыл рот. От увиденного у девушки расширились глаза:

— Сансет, у тебя на языке вырезан какой-то знак, — прошептала она.

Тот нахмурился и снова закрыл рот рукой:

— Бред какой-то…

— Откуда это может быть?

— Я не знаю, — произнес парень. — Я кашлял кровью после того, как сжег сердце. Может, мое состояние ухудшилось не от усталости? Может, порча перешла на меня?

— Если так, то плохи дела, — обеспокоенно нахмурилась Ириса.

— Да. Нужно будет разглядеть символ и постараться найти о нем упоминания в архивах.

— Как бы вокруг тебя не начали рождаться проклятые дети, Сан…


К возвращению в Круг язык уже не болел, но это не отменяло беспокойства, ведь символ никуда не делся. Прибыли они в город уже после полудня. Их встретили охотники и молебники, видимо уже давно готовые принимать детей, что несказанно обрадовало Санаса. Вместе с Мезерсом и Ирисой они проводили маленьких проклятых в большое каменное здание на окраине города за главным замком. Там их встретили трое старейшин. Поздоровавшись, охотники ретировались, а Санас остался в их обществе.

— Добрый день, уважаемые, — слегка поклонился им молебник.

— Здравствуй, — улыбнулся Тисан. — Ты невероятный человек, ты же знаешь? Найти и спасти двадцать семь детей — удивительно.

— Будет тебе, друг мой, — одернул его Орион. — Приветствую, Сансет. Я хотел бы представить тебя нашему другу. Старейшина Мирнан узнал о наших деяниях и предложил свою помощь.

Санас перевел взгляд на высокого худого мужчину сечей сорока на вид. Впалые глаза создавали ощущение, будто старейшина не спит вовсе.

— Очень рад, — улыбнулся молебник.

— И я рад, Саснет. Уже наслышан о вас и о вашем желании дружить с проклятыми. И я не считаю это плохим замыслом. Опасным, но отнюдь не плохим. Я выделил детям дом, что когда-то строил для подрастающих охотников. Но он не пригодился, не так уж много детей по итогу вырастают в служителей Архона.

— Каждый охотник на счету, да? — пробормотал парень, вспоминая скольких потерял.

— Ты должен нам рассказать все, что там произошло, — не переставая улыбаться, сказал Тисан.

— Я напишу все в отчете, — хмуро ответил молебник.

— Нет, этого не нужно, — ответил Орион. — Отчет напишем мы сами. Там будет только то, что нужно знать людям. Им совсем не нужно знать все.

Санас удивленно похлопал веками.

— Что ж, — сказал Тисан. — Пообедай, переоденься и приходи в мой кабинет до заката. Мы все обсудим и напишем отчет.

Распрощавшись со старейшинами, молебник отправился в свою комнату, где его ждала Фиалка. Она с визгом бросилась парню на шею:

— Я уж думала тебя там волки съели! — и ненадолго замолчав, добавила. — Ой, извини. Волки своих не едят.

— Очень смешно, — отзвался Санас и, погладив девушку по волосам, опустился на кровать.

Фиалка села рядом:

— Как прошло?

— Смотря с какой стороны посмотреть, — хмуро ответил парень. — Пятеро охотников погибли, но зато я спас двадцать семь проклятых детей.

Фиалка помолчала, удивленно смотря на друга:

— Даже не знаю, что сказать.

— Ничего не говори, — Сан закрыл глаза и повертел головой, разминая шею. — Я так вымотался. К тому же я теперь порченый.

— В каком смысле? — нахмурилась девушка.

Санас открыл рот, показав девушке язык. Та округлила глаза, совсем перестав что-либо понимать.

— Я не знаю откуда это, — сказал молебник. — Но думаю, что это порча давно умершего шамана. Нужно найти, что означает символ.

— Как всегда, — улыбнулась подруга. — Принеси книги и свитки, а я найду все, что необходимо! Тебя же эта штука не убьет?

— Кто его знает. Спасибо, ты меня спасаешь своей помощью.

— Будешь мне должен, как земля земледельцам, — подмигнула та.

Санас только усмехнулся. Еще немного посидев и поболтав ни о чем, друзья попрощались. Сан сделал зарисовку символа на бумаге, переоделся и направился в кабинет Тисана. Там его встретили четверо мужчин. К прежней тройке добавился старейшина, что когда-то очень недружелюбно отреагировал на Широна. Но теперь уважаемый Атариан, видимо, все же решил присоединиться к плану Тисана и Ориона. Молебник в подробностях и без утайки рассказал обо всем случившемся. Единственное, о чем умолчал — как именно они с Ирисой добрались до города, и как Мезерс бросил их умирать у пещеры криницы. Обещал ведь. Старейшины посовещались, поблагодарили парня за проделанный труд и отпустили отдыхать.

Когда уже совсем стемнело, Санас решил сходить к Архине. Он так и не смог избавиться от капитана и надеялся, что девушка наконец осмелилась сказать отцу о желании отменить свадьбу.

По сточной трубе парень забрался на крышу первого этажа дома старейшины и постучал в окно ее спальни. Девушка выглянула и сразу же счастливо улыбнулась. Она открыла окно, и мокрый от дождя Санас забрался внутрь. Архина быстро закрыла за ним и обняла парня.

— Я же мокрый, — улыбнулся Санас, нежно гладя ее по распущенным волосам.

— Я так рада, что с тобой все хорошо!

— Да уж, бывало и получше, — усмехнулся он в ответ. — Ты уже сказала отцу об отмене свадьбы?

Девушка подняла на него испуганный взгляд:

— Я сказала, но отец начал кричать. Сказал, что не допустит наплевательского отношения к таким вещам. Свадьба уже через неделю, что нам делать?

Санас помрачнел.

«Надо было все же от него избавиться любой ценой», — промелькнула мысль.

— Он убьет тебя, Архи, — тихо сказал парень.

— Алан? — еще сильнее испугалась девушка.

— Да. Я слышал его разговор с другом. Он сказал, что навечно усыпит тебя, как только получит место старейшины.

Архина с ужасом в глазах посмотрела на Санаса:

— Как такое может быть? Зачем?

— Ты не нужна ему. Он женится на другой, когда траур по тебе закончится.

Девушка задрожала и, сделав пару шагов назад, села на кровать:

— Что же делать? — тихо выдавила она. — Отец не поверит. Что мне делать?

Санас сел рядом и обнял девушку.

— Все будет хорошо.

— Я боюсь, — по щекам Архины полились слезы. — Что мне делать? Сбежать?

— Нет, — холодно ответил Санас. — Ты останешься дома. Я разберусь с этим.

— Но что ты можешь сделать? Я же говорю, отец не поверит. Он теперь думает, что я любым способом хочу расстроить свадьбу.

— Я не пойду к Ориону, просто решу все по-своему.

— Сан, что ты сделаешь? — Архина попыталась посмотреть в глаза парню, но тот отвернулся. — Сансет?

— Я должен заранее попросить у тебя прощения.

— Что? — недоумевала девушка.

Но Санас не ответил. Он поцеловал Архину и, встав с кровати, открыл окно и ушел. Та лишь проводила взглядом парня, медленно идущего по темной улице под дождем.

Он пришел в ближайшую таверну и купил бутыль браги. А потом отправился искать Алана. Санас обошел все таверны и охотничьи сборища, но, в конце концов, встретил его на площади, выходящим из главного замка.

— Привет, — поднял руку Сан. — Я тут выпить собираюсь, не хочешь составить мне компанию?

— С чего бы? — удивился Мезерс. — Мы не друзья, вроде.

— Ну, мы, по крайней мере, знакомые. Я все еще никому не проболтался о твоих планах, а свадьба уже через неделю. Жизнь удалась, да?

Капитан недоверчиво нахмурился.

— Да будет тебе, — махнул рукой молебник. — Не будь таким недотрогой. Я просто выпить хочу, а пить в одиночку скучно. Так что?

— Ладно, — хмыкнул капитан, — куда пойдем?

— Куда-нибудь, где немноголюдно, — улыбнулся парень.

«Не хочу сразу поднимать много шума», — добавил он про себя.

— Как на счет башни? — предложил Мезерс.

— Башни? — переспросил Санас. — Ну, пойдем.

Алан развернулся и направился обратно в замок, Санас последовал за ним. Сначала они поднимались с этажа на этаж, потом свернули в одну из дверей и стали подниматься по винтовой лестнице. А когда наконец оказались наверху одной из башен, взору Санаса открылась круглая площадка с витражными окнами от пола до потолка и с кучей мешков и сундуков у стен.

— Красиво здесь, — сказал молебник.

— Ага, — Алан достал из сундука пару кружек. — Красиво. Днем, правда, слишком светло и цветасто. А вот ночью хорошо. Наливай, — он поставил на сундук обе кружки, а сам сел на соседний мешок.

Загрузка...