Нежный взгляд волчицы. Мир без теней.

Глава II РАЗГОВОРЫ, РАЗГОВОРЫ..

Когда они наконец вышли из малого кабинета Сварога, у ближайшей к двери колонны обнаружился Мяус (если расценивать все с чисто эстетической точки зрения, неплохо смотревшийся на фоне зеленого с черными прожилками малахита). Это было неспроста: при всем разительном несходстве Мяус и Интагар аккуратно появлялись у дверей комнаты, где в данный момент пребывал Сварог - если у них были какие-то новости.

Разница состояла только в том, что Интагар плохие новости сообщал со знакомым Сварогу скрытым неудовольствием, а Мяус, как роботу и полагалось, сохранял полнейшую бесстрастность, начисто лишенный эмоций.

- Докладывайте, - сказал Сварог. Мяус браво отчеканил:

- Двадцать восемь минут назад границу Хелльстада с Ямурлаком пересек волк и успел продвинуться вглубь нашей территории па две лиги и триста двадцать восемь уардов. После чего был встречен двумя гармами, совершившими над ним процедуру, известную в человеческом языке как «придушить». Гармы по собственной инициативе ведуг патрулирование границы. Обращаю ваше внимание: последний раз волк появлялся в Хелльстаде две тысячи восемьсот четыреста восемь лет назад. Прикажете дать изображение?

- Давайте, - сказал Сварог.

Мяус поднял правую лапу, и нал головой у него зажегся большой прямоугольный экран. Среди невысокой зеленой травы рядом с усыпанным мелкими желтыми цветочками кустом каралейника лежал, вытянув лапы, громадный, если сопоставить с кустом, волк. Выглядел он мирно спящим, разве что с широко открытыми остановившимися глазами - гармы его явно придушили очень аккуратно, как у них было в обычае, и он ничуть не выглядел растерзанным.

- Интересно, - сказал Сварог спутникам. - Очень интересно... Волк, сами видите, бурый. Все веральфы, которых я до сих пор видел, были как раз бурыми, разве что разных оттенков. Ни одною серого. Среди обычных волков на земле вообще нет бурых. Разведка боем, а? Послали смертника. Не могут же они не знать, что бывает с рискнувшими сюда сунуться волками. Или забыли за две с лишним тысячи лет?

- Непонятно, правда, в чем разведка должна заключаться и как ее осуществлять, - проворчал Марлок. - Но факт остается фактом: среди обычных волков бурых нет, - судя по лицу, его словно бы осенило озарение, и он произнес чуть ли не умоляюще: - Лорд Сварог...

- Ну, разумеется, профессор. Я распоряжусь, чтобы волка доставили к вам в Технион.

Легко быть сговорчивым - у него самого здесь не было ни одного специалиста-биолога, одни «технари», то бишь Золотые Обезьяны...

- Еще что-нибудь? - спросил Сварог.

- Ничего больше, государь.

- В таком случае пойдемте, господа?

Оставив Мяуса на прежнем месте, они двинулись по коридору, роскошному, как все в Вентордеране, но эта роскошь отнюдь не выглядела вульгарной: колонны мраморные, малахитовые и яшмовые, мозаичные стены ковры на полу, которых никогда не пачкала грязная обувь. Узоры из самоцветов на потолке, статуи людей и животных, отчего-то казавшиеся старинными. Не удивительно, замку столько же лет, сколько и самому Хелльстаду. Сварог мимоходом подумал, что так никогда и не узнает, как вышло, что Вентордеран получился именно таким: то ли в Фаларене дремали нешуточные дизайнерские таланты, то ли oн взял за образец что-то прежде им виденное. Спросить не у кого: Мяус тут ничем помочь не мог, когда он, так сказать, появился на свет, Вентордеран уже существовал...

Канцлер хмыкнул, покрутил головой:

- Оригинальный у вас все же министр тайной полиции, лорд Сварог. Третий раз его вижу, и все никак не могу привыкнуть...

- Ну, в этой должности он выше всяких похвал, - серьезно сказал Сварог. - В отличие от людей, не смахивает в карман казенные деньги, просто-напросто не способен лгать и предавать... Вина не пьет, вообще не ест и не спит...

- В самом деле, несомненное достоинство, - без улыбки сказал Канцлер. - Пожалуй, и я бы не отказался от пары-тройки таких сотрудников - бесценны в некоторых отношениях...

Как часто случалось, и сейчас Сварог не смог определить, шутит Канцлер или говорит серьезно. Сварога до сих пор удивляло то, что в имперских учреждениях при их повальной компьютеризации и кадровом голоде никогда не использовали роботов-сотрудников. Не было никаких запретов, и не случалось в прошлом, Сварог как-то специально интересовался, связанных с роботами печальных инцидентов. Но вот, поди ж ты, не использовали роботов, и все тут. Видимо, работала еще одна пережившая свое время замшелая традиция. С некоторыми Яна решительно покончила - Палата Пэров, Тайный Совет, некоторые отжившие свое время законы и установления. Но архаизмов сохранилось еще достаточно, и Сварога до них не доходили руки - в конце концов, они ему не мешали.

И все же он сказал:

- Очень легко поймать поймать вас на слове, Канцлер. Мне ничего не стоит сделать пару-тройку роботов-чиновников и подарить вам. Чтобы окружающие не нервничали, можно замаскировать их под людей. Маскировка будет не стопроцентно идеальна, но кто у вас станет долго рассматривать их вблизи?

Канцлер чуть рассеянно отозвался:

- Надо будет подумать, когда найдется свободное время...

Сварог вновь не сумел определить, шутит Канцлер или говорит серьезно, - но не собирался сейчас заморачиваться такими пустяками. Они замолчали. Молча спустились на зеленый луг - Вентордеран с опушенной лестницей стоял всего-то уардах и пятнадцати от границы Хелльстада, четко обозначенной протянувшимися в противоположные стороны тенями крайних деревьев и оплывшим, глубиной курице по колено, старинным рвом с покосившимися каменными межевыми столбами со стершимися почти надписями-заклинаниями и символами-оберегами. Сопредельные жители их не подновляли которую тысячу лет, а Сварог не собирался убирать - ничему не мешают.

На Ямурлакской стороне, так же близко к границе, стояли четыре браганта, и возле двух выжидательно замерло по четверке охранников. Почти сразу же, на первой встрече, было решено передвигаться исключительно с охраной, а совещания проводить только в Хелльстаде - единственном месте в Империи, куда не имели доступа веральфы, а вся аппаратура, которой они располагали в качестве ларов, была бесполезной. Известно ведь: лучше перебдеть, чем недобдеть...

- Ну что же - сказал Канцлер, когда они встали на дугу у подножия замковой лестницы. - Обговорили все, теперь осталось работать... Вы твердо уверены, что имератрице следует оставаться в Хелльстаде, пока хоть что-то но прояснится?

- Уверен, кивнул Сварог. - Следует исключить любые случайности, даже сейчас, когда Келл Инир контролируют... верные люди. Мы не знаем как далеко простирается мстительность веральфов, но прекрасно известно, что мстительность волкам свойственна. Императрица с моими доводами согласилась и противоречить не намерена.

- Ну, не буду препятствовать, - сказал Канцлер. - Пожалуй, и в самом деле верное решение. Что же? Мы все обговорили, будем действовать. Удачи, лорд Сварог, вам... и всем нам.

- Поработаем, - сказал профессор Марлок. - Руки чешутся исследовать вашего волка... и кого-то из веральфов.

Оба кивнули Сварогу, не размениваясь на словесные прощания, в принципе, совершенно ненужные, повернулись и быстрым шагом направились к брагантам - как люди штатские, не в ногу, но шагать в ногу от них и не требовалось. Сварог не смотрел им вслед - к чему? Поднялся по лестнице и в темпе провернул парочку неотложных дел: отдал мысленный приказ Мяусу погрузить дохлого волка в один из брагантов (кроме своего обычного, Сварог на всякий случай держал здесь еще парочку) и отправить в Технион к Марлоку. Потом приказал замку на максимальной скорости идти к Велордерану.

Вернувшись к себе в малый кабинет, где проходило совещание, тщательно собрал в портфель все бумаги, какими очень быстро обрастает всякое серьезное предприятие. Покосившись на свое отражение в высоком, во всю стену, чистейшем зеркале к резной раме из сильванской горной березы - так, словно рассчитывал увидеть в собственной персоне какие-то изменения, последовавшие с резкими изменениями в служебном положении. Как и следовало ожидать, таковых не обнаружилось - откуда бы им взяться? Исключительно забавы ради - даже перед лицом нешуточной угрозы не стоит сохранять смертельную серьезность - добросовестно попытался придать физиономии чванливо-высокомерное выражение. Разумеется, ничего не получилось. Ну что ж, когда это понадобится можно будет пустить в ход королевское выражение лица, освоенное на земле в совершенстве...

Да уж, залетела ворона в высокие хоромы... Три дня назад Яна подписала указ о назначении его вице-канцлером Империи. Ей не пришлось устраивать очередные реформы и посягать на традиции - этот пост в системе государственного управления появился еще в первые годы существования Империи. Другое дело, что последние шестьсот с половиной лет он оставался вакантным по крайне веским причинам: трижды за все это время ярые честолюбцы пытались избавиться от приставки «вице» и плели серьезные интриги - а в самый первый раз честолюбец интригами не ограничился, стал готовить убийство тогдашнего Канцлера, но был уличен, разоблачен и лишился умной головы. В последний раз, можно и так сказать, при «дедушке» нынешнего Канцлера, убийство не планировалось, но все равно долго потаенно бушевала запутанная интрига, затянувшая многих придворных, цивильных сановников и генералов. Нечто похожее на те интриги, что разобиженная французская знать когда-то плела против кардинала Ришелье (а может, тогдашний Канцлер и был его здешним аналогом? Тайна сия велика есть...).

Интригу вице-канцлер проиграл и с треском вылетел в отставку, окончил дни в изгнании на Сильване. Чтобы не плодить лишних сложностей и лишних интриг, нового вице-канцлера правивший тогда Император назначать не стал, хотя и не отменил этот пост - каковое положение и сохранялось вплоть до недавнего времени.

Идея принадлежала исключительно Яне, хорошо знавшей историю Империи, - но Сварог, в противоположность иным прежним случаям, ее принял без малейших возражений. Новая должность дала ему нешуточную власть - и возможность без санкции Канцлера отдавать касавшиеся крайне важных дел приказы, которых он до этого в роли начальника восьмого департамента и директора отдавать просто-напросто не мог. Для чего-то особенно важного каждый раз требовалось согласие Канцлера - Канцлер его давал всегда, но так было гораздо проще и быстрее. Вот и сейчас он мог своей властью распорядиться о создании должного количества орбиталов, бивших «излучением пять» и выводе их на орбиту, указ об этом уже был готов, осталось только подписать, если эксперимент Марлока со «злыми деревьями» закончится успехом.

Никаких сложностей в ближайшем будущем новое назначение не сулило - ни малейших, и это радует. Канцлер, как опытный и крупный политик, излишним доверием не страдает, но прекрасно должен понимать: кто-кто, а уж Сварог безусловно не станет под него подкапываться, чтобы сесть на его место. Несколько лет назад, когда произошла та приснопамятная история, когда совсем юная Яна хотела разжаловать Канцлера и назначить на его место Сварога, именно Сварог этому категорически воспротивился. Ну, и всего нескодько дней назад Канцлер, будем смотреть правде в глаза, сохранил свой пост исключительно благодаря усилиям Сварога. Неизвестно, как обернутся дела в будущем, но в ближайшее время, можно сказать с уверенностью, никаких трений и сложностей меж ним и Канцлером не возникнет...

Он покосился на стол, фыркнул, покрутил головой. Рядом с портфелем лежал знак его нынешнего достоинства: вычурная золотая цепь с массивным золотым медальоном - овальным, с гербом Империи, щедро украшенном самоцветами-алмазами, как и цепь. Медальон Канцлера отличался только тем, что был еще снабжен золотыми ажурными лучами, наподобие орденских, опять-таки в самоцветах. Хорошо еше, что таскать эту байду придется в основном на дворцовых мероприятиях и гораздо реже при исполнении служебных обязанностей. Некоторые наблюдения дают основания предполагать, что и Канцлер относится к своей бляхе как к докучливой повинности, которую вьнужден выполнять. Ни Наполеон, ни Сталин гирляндой регалий не щеголяли... Чго им нисколечко не помешало остаься в большой истории Наполеоном и Сталиным...

Обратясь к полузабытой прошлой жизни - неплохая все же выпала карьера армейскому майору из захолустною гарнизона? Правда, воспринимается все без особых эмоций - прижился здесь, со многим свыкся, порой прошлая жизнь кажется тягостным дурным сном, и уже совершено неинтересно, что там произошло на Земле за время его долгого отсутствия, неинтересно, с какой разницей течет время в обоих соседних мирах и как они расположены касательно друг друга, в каких пространствах...

Наличествует и здесь своя ложка дегтя - от нее сплошь и рядом никуда не денешься. Кадры. Аппарат. Бюрократия частенько в разумных пределах, умеренных дозах жизненно необходима. Чтобы полноценно исполнять обязанности вице-канцлера, просто необходима контора. Которую на пустом месте создавать будет гораздо труднее, нежели в свое время девятый стол. Помочь ему в этом предприятии некому, придется полагаться исключительно на себя. Ну, предположим, и Яна, и Канцлер обещали, что оторвут от сердца пару-тройку толковых людей из своих кабинетов. Для чисто бумажной работы, требующей главным образом усидчивости и расторопности, можно подыскать людей с упором в первую очередь на способную молодежь, далеко не все, кто не состоит на гражданской иди военной службе, - законченные бездари, светские бесполезные пустоцветы. Тут может помочь принц Диамер-Сонирил - порой акулы бюрократии просто незаменимы...

Конечно, контора ему понадобится не такая многолюдная, как Кабинет Канцлера, не говоря уж о Кабинетe императрицы, но все равно, работа по ее созданию предстоит нешуточная, причем откладывать до лучших времен никак нельзя, несмотря на нависшую угрозу. Что ж, у него уже появилась ничуть не вздорная мысль, кого поставить во главе, - положительно, от этого будет толк. А что до остального... У него уже родилось твердое убеждение: следует срочно изготовить с полдюжины роботов наподобие Золотых Обезьянов, только более разносторонних, что ли. Они положат начало будущему Кабинету вице-канцлера. В конце-то концов, нет законов, запрещающих использовать в имперской канцелярской работе роботов или хелльстадские компьютеры. Из этого и будем исходить. Ну, а что до веральфов... Посмотрим, что получится у Марлока и у него самого в Глане. Ждать и копить информацию - ничего другого просто не остается. Ничего необычного - разведка перед боем, с нее и нужно начинать, любой опытный командир вам скажет...

Еще раз покосившись на дурацкую золотую цепь, за обладание которой иные придворные интриганы дали бы руку на отсечение, он тяжко вздохнул, сам толком не понимая, по какому поводу, вышел в коридор и прямиком направился в Аметистовую башенку.

Оказавшись перед высокой резной дверью в золотых затейливых шляпках гвоздей, образовавших красивые узоры, он, как всегда, коснулся светло-коричневого в черных прожилках завитка, игравшего роль кнопки звонка, - никогда не входил без предупреждения, чтобы Яна чувствовала себя здесь полной хозяйкой. Изнутри не донеслось ни звука, но сейчас во всех комнатах Аметистовой башенки раздался негромкий приятный для уха мелодичный звон, и на стенах размеренно замигали розовые огни, не имевшие ничего общего с сигналами тревоги.

Почти сразу же дверь наполовину распахнулась, тоже не в первый раз - иногда Яна открывала ее сама, а порой, когда бывала занята, как сейчас, так с дверью и поступала. Сварог вошел в прихожую, немаленькую, но не блиставшую особой роскошью - по замыслу Фаларена Аметистовая башенка оказалась гораздо скромнее прочих дворцовых помещений. Надо полагать покойного с неведомой прежней обитательницей башенки связывали не такие уж высокие и пылкие чувства. Впрочем, Яна никакой дополнительной роскоши и не возжелала - хотя Сварог ей в свое время и предлагал обустроить башенку согласно ее пожеланиям. Никаких пожеланий у нее попросту не оказалось, сказала, что ей и так все нравится. Разве что обстановку выбирала сама, башенка была - одни голые стены, даже занавесей на окнах не оказалось - не дознаться уже, чем кончился роман Фаларена с неведомой Сварогу женщиной, но король Хелльстада, полное впечатление, старательно уничтожил всякую вещественную память о ней.

Навстречу ему вышли оба Золотых Медвежонка - симпатичные уморительные кудрявчики размером раза в два побольше Мяуса. Как и у Мяуса, глаза у них не горели, а просто неярко светились приятным изумрудным цветом. Они были сущими близнецами, и Сварог не мог определить, кто из них носит мужское имя, а кто женское - у них, как у зверюшек в мультфильмах и на рисунках из детских книжек, не было внешних признаков, позволявших бы это установить. Разве что когда начнут говорить - один выражался о себе в мужском роде, другая, соответственно, в женском. Правда, Яна как-то умудрялась их различать, даже когда молчали.

Оба почти синхронно поклонились, едва ли не хором произнесли приятными голосками:

- Доброе утро, ваше величество.

- Утро доброе, - сказал Сварог. - Где хозяйка?

- Хозяйка в кабинете. Она занята, но никаких приказаний насчет того, чтобы ограничить доступ в кабинет, не отдавалось.

Никто другой здесь никогда не бывал, кроме него, и Яна никогда не «ограничивала» ему доступ, но такова была одна из формул набора фраз исправных слуг, заложенная в Золотых Медвежат, по сравнению с которыми Мяус был светочем интеллекта. Глупо было бы спорить с роботами или делать им замечания. Так что Сварог промолчал, прошел мимо золотых кудрявчиков и поднялся в кабинет.

Яна в простом домашнем платьице (ну, простом только на императорско-королевский взгляд) сидела лицом к окну, спиной к двери за большим столом. Услышав шаги Сварога, обернулась, мимолетно улыбнулась ему и сделала извиняющий жест. Он сговорчиво кивнул, вовсе не желая отрывать ее от серьезного дела, тихонько прошел к боковой стене, уселся на низкий удобный диван, обтянутый вишневого цвета гиперборейским аксамитом с черными узорами. Чтобы не смотреть ей в спину, в затылок, перевел взгляд на стол.

Там происходили интересные вещи. Справа над столом висел в воздухе большой, чуть ли не в уард диаметром, полупрозрачный шар, голубовато-туманный. Ага, глобус Талара - континенты и острова обозначены белыми линиями. Слева неторопливо сменяли друг друга поразительно четкие многоцветные картинки: поросшие лесами горные склоны (кажется, каталаунские), остров посреди безмятежной морской глади (Сварог был не настолько искушен в здешней географии, чтобы с ходу его определить), неправильные квадраты и прямоугольники полей с видневшимися там и сям деревушками, большие и маленькие города (он уверенно опознал одну только Равену), речные берега, какой-то морской порт, большие тракты... Все это словно бы увиденное с птичьего полета.

Яна самозабвенно трудилась. На поверхности глобуса (главным образом на Харуме, но и на иных островах) ненадолго вспыхивали неяркие зеленые огоньки, а картинки, едва возникала очередная, оказывались пронизанными вихрем золотистых искорок. Волосы Яны временами шевелил словно бы неощутимый в комнате ветер, она подняла перед лицом ладони с крепко сжатыми пальцами...

Выглядела она абсолютно спокойной, но Сварог обоснованно считал, что она, безусловно, не отошла еще окончательно oт обрушившегося на нее жуткого психологического шока. Каково ей было узнать, что она собственными руками едва не загубила не то что Империю - человечество? Врагу такого не пожелаешь...

He в первый раз за последние дни его буквально прошил ледяной страх - хорошо еще, тут же схлынувший. Если смотреть правде в глаза, они успели в последний момент, все решали какие-то минуты. Если бы веральфам удалось увезти Яну на землю и, никаких сомнений, где-то надежно там укрыть, если бы она стала матерью этого их чертова Разрушителя... Мороз по коже.

В первый день, когда он после совещания на скорую руку с Канцлером и принцем Элваром увез Яну в Хелльстад, дело обстояло совсем плохо. Яна легла на кровать лицом к стене и на окружающее, в том числе и на Сварога, не реагировала совершенно, как будто ее здесь вообще не было. Не на шутку обеспокоившись, Сварог поспешил за доктором Латроком. Тот взял с собой полную сумку своих хитрых диагностических и лечебных устройств и надежных снадобий (в Вентордеране, вообще в Хелльстаде, он оказался впервые в жизни, но отнесся ко всему с профессиональным бесстрастием). Проведя с Яной больше часа (причем Сварог, как и следовало ожидать, был без особых церемоний выставлен за дверь), Латрок все же изрядно успокоил. Конечно, сказал он, потрясение нешуточное, способное бросить в черную тоску и крепкого, битого жизнью мужика - что же говорить о девушке, выросшей в тепличных условиях, в роскоши, которую только могла обеспечить Империя, с детства свыкшейся с мыслью, что она - Высокая Госпожа Небес, Императрица Четырех Миров? И все же, заверил он, нет оснований так уж беспокоиться: психика у Яны здоровая, крепкая, и она никак не оранжерейный цветочек. Кое-какие необходимые процедуры он провел, эффективные лекарства дал и оставил на будущее. И не видит необходимости отправлять ее на «отдых» в «Лазурную бухту» или иное аналогичное заведение. С чем и отбыл, дав Сварогу несколько полезных советов.

Яна и в самом деле из апатии вышла, немного со Сварогом поговорила, даже поела своих любимых жареных пирожков с омарами (кухня Вентордерана с полудюжиной Золотых Кулинаров работала исправно, как при прежнем хозяине) и выпила бокал вина. Решив не ограничиваться высокой медицинской наукой, Сварог на полной скорости слетал в Каталаун, привез оттуда двух знатких старушек и старичка, одного из тех, что в свое время вытягивали у Яны «умственную хворь» после сильванской истории. Как и Латрок, они отнеслись ко всему спокойно - по крайней мере, внешне. Провели с Яной всю ночь и следующий день до полудня. И Яна стала почти прежней, занялась поисками Дали с помощью Древнего Ветра - увы, безрезультатно.

Сварог ничегошеньки не понимал в том, что видел над столом, и не стремился понять - но у него создалось стойкое впечатление, что Яна занимается поисками чисто по инерции, из свойственного всем людям упрямства. Ведь за два с половиной дня ни малейших успехов... Но лезть со своим мнением он, конечно же, не собирался - по крайней мере, Яну это отвлечет и меланхолии, говорил Латрок, никак не усугубит...

Наконец Яна вздохнула несомненно горестно, положила ладони на светло-коричневую столешницу изукрашенную инкрустациями из разноцветных кусочков дерева ценных пород, перламутра и шлифованных самоцветов (работа лучших краснодеревщиков из Латераны, как и вся прочая обстановка). Беззвучно пошевелила губами. Растаяли и глобус, и загадочные картинки. Гибко встала, уселась на диван, прильнула к Сварогу и положила голову ему на плечо. Они долго сиддели так - молча, не шевелясь. За высоким стрельчатым окном проносились знакомые пейзажи Хельстада, сливаясь в разноцветную полосу - при необходимости Вентордеран не уступал в скорости браганту.

Наконец Яна, чуть пошевелившись, сказала:

- Мне ее не найти, теперь совершенно ясно. Перепробовала все, на что только способен Древний Ветер - и никакого толку. Больше не стоит и пытаться... Бесполезно.

- Ну это не конец свега, - сказал Сварог ободряюще. - В конце концов, и Хелльстад для наблюдения сверху недоступен, и над Горротом наш заклятый друг Брашеро смог поставить заслон. И ничему это не помешало...

- Ты ее тоже не нашел?

- Увы, - сказал Сварог. - Тоже испробовал все, что мог. Ну да, она как-то умудрялась заслоняться от наших ушей и глаз. Но «ореола» не смогла спрятать, Марлок уверен, что это технически невозможно. Я это сам проверил в Глане. Когда туда привезли Даутверта и тех троих, над городом висел орбитал. Элкон быстро обнаружил, что аппаратура работает исправно: засекла точное местонахождение всех четверых. Так что на Таларе ее нет... разве что укрывается в каких-то подземельях, где ее невозможно засечь. Если так, не просидит же она под землей всю оставшуюся жизнь? Рано иди поздно высунется, тут мы ее и прищучим...

- А Заводи?

- Исключено, - сказал Сварог. - Мяус хорошо поработал. В каждую известную нам Заводь мы пускали орбитал, запрограммированный на поиски «ореола». Безрезультатно. Так что и в Заводях ее нет. Вот с Диори - полный мрак...

- У меня тоже, - призналась Яна. - Не смогла ни определить, что там подо льдом, есть ли там вообще что-то, не нашла входов. Ты уверен, что входы есть?

- Ни в чем я не уверен. Точных сведений нет, только страшные россказни и жуткие легенды. А там полный разнобой: одни уверяют, что лед лежит сплошным слоем и никаких пустот нет, как и входов. Другие - что проходы все-таки есть. Где правда, определить решительно невозможно. Мои Золотые Шмели пока что бесполезны - они способны лишь на визуальное наблюдение, и много времени пройдет, прежде чем осмотрят все. Запасемся терпением и подождем. Вряд ли время работает против нас, скорее уж оно на нашей стороне. Что ты вдруг вздрогнула?

Не пошевелившись, Яна ответила покаянным голосом:

- Я до сих пор не нахожу себе места после всего, что чуть не натворила...

- Это была не ты, - как можно мягче сказал Сварог. - Никто представления не имел о «черном паучке». Так что не нужно себя виноватить. Ни в чем ты не виновата. Неужели не понимаешь?

- Понимаю, только от этого не легче. Опоздай вы хоть на немножко... Подумать страшно, чем могло бы кончиться...

- Но ведь не опоздали же, - сказал Сварог. - Яночка, я тебя душевно прошу: выкинь из головы любые печали. Мы не потерпели ни малейшего поражения. Противник прячется по углам, до сих пор не предпринял попытки как-то посовещаться, не говоря уже о том, чтобы предпринять какие-то действия. Мы все больше начинаем верить, что никакого плана действий на случай провала у них нет. Главной цели, к которой они, возможно, шли несколько тысячелетий, им нашими трудами добиться не удалось. Очень похоже, у них все было этой цели подчинено. Любая импровизация в этих условиях обречена, мы без особых трудов справимся. Пленные у нас есть в нужном количестве, Канцлер сейчас уже наверняка кого-то из них допрашивает, а я отсюда прямиком полечу в Глан и займусь тем же самым. Так что гляди веселей...

- Никак не получается, - убитым голосом пожаловалась Яна. - Ужасно жалко Фиалку. Она меня любила, и я ее любила... и сама приказала ее убить...

- Это была не ты, - повторил Сварог. - Я тебе раздобуду другого щенка, великолепного...

- Не нужен мне никакой друшй щенок... Так тяжело жить после всего...

- Жить всегда тяжело, - нейтральным тоном произнес Сварог. - Соберись с духом, я тебя прошу, ты же сильная, ты императрица, никак тебе сейчас нельзя раскисать...

Посмотрел в окно. За ним вместо размыто-пестрой полосы виднелись кипарисы дворцового парка - замок остановился возле Велордерана, и никакого торможения, разумеется, не почувствовалось, как обстояло и с летательными аппаратами Империи. Сердце Сварога не на шутку щемило от жалости к Яне, но он не мог позволить себе такую роскошь - тратить время на долгие прочувствованные утешения. Вряд ли от них был бы толк, иногда лучше оставить человека наедине с его горем и предоставить ему самому с ним справляться. Яна - сильная натура, она справится...

Осторожно освободившись от объятий, Сварог встал, пытливо присмотрелся к ней, сказал осторожно:

- У меня масса дел, мне надо идти... Я могу на тебя полагаться?

- Можешь, - сказала Яна, глядя на него огромными сухими глазами. - Я справлюсь, возьму себя в руки... Мы ведь победим?

- Непременно, - сказал Сварог, яростно в это веривший. - Мы всегда побеждаем. Из шкуры вон вывернемся... Не грусти.

Наклонился, поцеловал ее в щеку и быстро вышел. Размашисто шагая, нигде не встретив Мяуса (вот и отлично, значит, нет неприятных новостей), миновал несколько коридоров, залов, переходов. Парадная лестница была уже опущена.

Сбежав по ступенькам, Сварог направился прямиком к шатру из хорошо выделанных лошадиных шкур, на вершине которого помещался лазоревый бунчук, увенчанный литым из меди изображением филина - старинным ратагайским символом шамана, означавшим мудрость и тайные знания. В повседневной жизни шаманы своего хозяйства не имели и придерживались аскетизма, но вот шатры им ставили соплеменники, не роскошные, однако вполне приличные. Шкуры были убедительной пластиковой имитацией, а филин из пластмассы, имитировавшей медь, - но Барзай против этого нисколько не протестовал. Когда Сварог три дня назад привез его сюда, старый шаман, как и ожидалось, мягко, но решительно отказался от комнаты и рабочего места в Велордеране. Сварог был к этому готов, по его приказу Золотые Гномы, пролетарии из хелдьстадского подземного завода, в два счета изготовили и шатер со всеми принадлежностям и все кухонные причиндалы. Так что Барзай, отказавшийся пользоваться услугами дворцовых Золотых Кухарей, готовил себе сам на костре. Провизию ему доставлял специально для этого отряженный Золотой Истукан, к которому шаман относился философски - королевский слута и есть королевский слуга, какая разница, живой он или нет? В немаленьком своде ратагайских неписаных традиций не было запрета на механических слуг. Разрешения, правда, тоже не имелось, но что не запрещено...

В городе степной шатер выглядел бы неуместно, однако здесь, на окраине обширного дворцового парка, с журчавшим рядом ручейком, чужеродным не казался. Слева от входа, как полагается, было кострище с ворохом черно-сизых углей (Барзай вовсе не был упертым консерватором и, в противоположность иным ревнителям старины, не расстававшимся с классическим огнивом, пользовался привозившимися горротскими купцами спичками). Перед входом, на грубой кошме, стояли сапоги Барзая, старенькие, но ухоженные.

Остановившись перед кошмой, Сварог набрал побольше воздуха в грудь и испустил протяжный крик:

- Йоо-ху!

Ответа он не дождался, да его и не следовало ждать. Просто-напросто при полном отсутствии в степи дверных молотков и колокольчиков те же уходящие в седую старину традиции требовали от всякого новоприбывшего, будь он хоть ближлйшим соседом по аламу, (Алам - ратагайское стойбище) извещать о себе таким вот криком.

Итак, правила приличия были соблюдены. Сняв сапоги и поставив их рядом с чеботами Барзая, Сварог откинул полог. Шатер был просторный и опрятный, утоптанная трава застелена кошмами, все три оконных полога подняты и прикреплены тесемками к боковинам шатра, так что было светло.

Барзай, поджав под себя ноги, сидел за компьютером трудился вовсю. Подняв глаза на Сварога, он поклонился, не вставая - как и подобает шаману, не встающему для поклона перед кем бы то ни было. Сделав ему знак не отвлекаться от работы, Сварог зашел Барзаю за спину и принялся смотреть.

Старый шаман трудился так уверенно и сноровисто, словно еще в раннем детстве был усажен за компьютер. Правда, все его манипуляции были несложными, так что Канилле, чтобы его обучить, понадобилось не более квадранса (Барзай сам сказал потом Сварогу: гораздо труднее было в детстве учиться взнуздывать коня и седлать его). На пульте имелось всего пять клавиш: одной шаман менял изображения, другой при обнаружении искомого отправлял снимок на компьютер Элкона, с помощью трех остальных клавиш обозначая статус изобличенного очередного веральфа. Вот и все, ничего сложного, не было необходимости учить старого степняка хотя бы азам компьютерной грамотности, короткого инструктажа вполне хватило, ум у Барзая, как у всех ратагайских шаманов, был острым, цепким...

Не так давно, за пару дней до решающей схватки (оказавшейся скоротечной и несложной) Сварог обнаружил, что может увидеть синий ореол веральфа не только при разговоре вживую или по видео, но и при просмотре снимков, если только объект жив. Тут же родилась догадка: коли уж это умение он получил от Барзая, логично будет заключить, что и шаман на то же самое способен. Догадку он тут же проверил, полетев с фотографиями в Ратагайскую Пушту - где она быстро подтвердилась... Ну, а дальше совсем просто: Барзай без всяких уговоров согласился отправиться с ним в Хелльстад, сказавши:

- Когда горит шатер, все соседи сбегаются тушить...

И, узнав, в чем дело, не выказал удивления...

Сварог смотрел, Барзай сноровисто работал. Слева на экране светились синим два числа - это уже была уже инициатива Сварога. Пятизначное слева, то и дело увеличивавшееся на единицу, означало просмотренные фотографии. Трехзначное слева - число оставшихся. Горевшее зеленым, четырехзначное, справа - изобличенные веральфы. Уже можно говорить с уверенностью, что их оказалось не так много, как опасались поначалу...

Барзай старался вовсю. Дальнейшее не заняло и квадранса - трехзначное число быстро превратилось в двузначное, а там и вовсе стало нулем. С тихим вздохом облегчения шаман убрал руку с клавиш, оглянулся на Сварога с немым вопросом - сам был неграмотным, соответственно, и цифр не знал.

Сварог посмотрел на экран. Что же, приходилось признать: употребляя лексикон профессора Марлока, процент веральфов в его Золотой Сотне оказался, так уж получилось, статистической аномалией...

- Что ж, все не так грустно, как нам поначалу представлялось, - сказал он с облегчением. - Их всего-то восемьсот с небольшим из примерно тридцати тысяч.

- Это только волки, - сказал Барзай. - Без волчиц и волчат. Все, с кем я говорил, и живые, и тени, сходятся на одном: наши волки женились только на своих, и дочерей выдавали только за своих. Те девушки, которых они уводили у людей, служили для мимолетной потехи. Ни разу ни одна не родила от волков. Сказки иногда говорят и иное, но на то они и сказки... Я так полагаю, у вас обстоит точно также, волки женятся и выходят замуж только за своих. И земные, и небесные- они все одной крови...

- Проверить легко, - задумчиво сказал Сварог. - Всего и забот, что просмотреть снимки женщин, а для пущей надежности и детей...

Он замолчал, выжидательно глядя на шамана. Тот понял его моментально, сказал бесстрастно:

- Я останусь у вас так долго, как это потребуется, государь. Не годится отлынивать: это даже не горящий шатер, это гораздо хуже.

Сварог молчал: благодарить Барзая вслух означало бы его оскороить, шаман дедал то, что считал своим долгом. В конце концов сказал, стараясь быть таким же бесстрастным:

- Я так прикидываю, это займет дня три, не больше.

- Сколько потребуется, государь...

- Вот и прекрасно, - сказал Сварог, тоже присел на кошму. - Что же, раз с делами пока что покончено...

По степному обычаю, пришедшему в шатер гостю, даже незнакомому, не спрашивая, с чем он пришел, следовало предложить чаю. Однако гостем в Хелльстаде был как раз Барзай, а хозяином - Сварог. Ему и следовало озаботиться давними традициями гостеприимства.

Не хотелось бы возиться с костром и котелком, это выглядело бы даже чуточку и смешно. Сварог сосредоточился, и меж ними возникла небольшая расшитая скатерка, а на ней - пузатый чайник и две больших чашки, все из каралонского фарфора, желтого со светло-коричневыми узорами. И три таких же больших блюда со сладостями - Барзай не доводил шаманский аскетизм до абсурда и сладкое любил. Чай, как в иных случаях и полагается, был горячим - в знак того, что ни хозяину, ни гостю спешить некуда.

Барзай остался невозмутимым, хотя видел такое впервые в жизни. И все же Сварог поторопился пояснить:

- Это не колдовство, это умение...

- Я вижу, - кивнул Барзай. - Что ж, на свете много всяких умений...

Первую чашку, как и положено, пили в молчании. Приняв от Сварога вторую, Барзай пригубил - как и Сварог. Этикет соблюден, теперь можно и вести беседу. Первым открыл рот Барзай:

- Государь, если это не тайна... Как вы намерены поступить с волками? (Он постоянно употреблял только это определение.)

- От вас в этом деле не может быть тайн, почтенный Барзай, - ответил Сварог. - Признаюсь откровенно: мы еще не решили. Уже сейчас можно сказать с уверенностью: у нас достаточно сил, чтобы разом арестовать всех... - увидев, как на лице старика промелькнуло какое-то непонятное выражение, продолжал: - Любопытно, а как бы вы поступили на моем месте?

- Вырезал бы всех до одного, - не задумываясь, ответил Барзай. - Так когда-то поступили наши предки, и я имею в виду вовсе не стремление следовать примеру предков... Либо люди, либо они. Так. выглядит правда.

- Вообще-то они мне говорили, что и за ними есть своя правда, - сказал Сварог. - Когда-то этот мир был их миром...

- И давно перестал им быть, - сказал Барзай. - Много тысяч лет это мир людей... и вы сами говорили, что они намерены его уничтожить. На этом свете не может быть в одно время двух правд. Одна из них должна остаться правдой, a вторая обернуться злом, с которым нужно покончить, чтобы и следа его не осталось. - Он пытливо глянул в глаза Сварогу: - И кто-то наверняка сказал или хотя бы подумал про себя: «Там ведь женщины и дети...»

- Такая мысль появлялась, - сказал Сварог.

- Это и называется «гуманизм»? Мне о нем рассказывали наши молодые книжники...

Сварог молча кивнул.

- Мне, неграмотному степняку, думается: коли уж вплотную встал вопрос, какому из двух миров уцелеть, не может быть никакого такого "гуманизма". Да, они выглядят, как люди, говорят на том же языке - но они не люди. Они волки. Нет женщин и детей - есть только волчицы и волчата. Волчицы не могут рожать никого другого, кроме - волчат, а из волчат всегда вырастают волки...

Глаза у него были ясные, молодые, умные. Язык не поворачивался хотя бы мысленно назвать Барзая жестоким - просто-напросто за ним стояла незатейливая правда древних времен, когда слишком часто вставала нехитрая истина «Мы или они». Только так, но... Эта истина отнюдь не канула в небытие вместе с седой стариной - Сварог именно ею руководствовался в истории с Токерангом, а Канцлер не так давно всерьез готовился ради спасения Империи (да пожалуй, всего Талара и всей Сильваны) разнести в пыль Нериаду, чтобы уничтожить Радиант. В отличие от подавляющего большинства человечества, королям и канцлерам приходилось ставить вопрос именно так - и не только в этом мире...

Так что Сварог молчал, прихлебывая ароматный крепкий чай. Когда в кармане засвиристел «портсигар», вытащил его без всякой поспешности, прочитал короткое сообщение. Элкон справился за какие то минуты. Ничего удивительного - он уже ввел все нужные программы в квантовые компьютеры Велордерана, изрядно превосходящие имперские в возможностях. Во всей Империи они были только у Сварога в девятом столе. Давным-давно сконструированы в Магистериуме, но в употребление не пошли - для решения насущных задач хватало и старых. Никто в Империи, даже высоколобые из Магистериума и профессор Марлок, которого никак нельзя было назвать ретроградом, отнюдь не спешили с энтузиазмом вводить в широкий обиход новинки научно технического прогресса. Первое время Сварога это удивляло, но помаленьку он привык, что во многих отношениях Империя больше всего напоминает затхлое болото. И не пытался это изменить - и тяги к великому реформаторству в себе не ощущал, и вообще не знал, возможны ли кардинальные изменения. В конце концов умнейший Канцлер, государственного ума человек, однажды вслух признался Сварогу, что прекрасно понимает: будущего у Империи нет, но выхода из тупика решительно не видит. В конце концов, ларов на Таларе было не больше, чем жителей в обычном сибирском райцентре, где Сварог родился и провел первые шестнадцать лет жизни. А на Сильване - вполовину меньше того...

Отправив Элкону еще более короткий ответ (собственно говоря, сигнал «Роджер», и не более того), он неторопливо встал.

- Спасибо, почтенный Барзай. У меня неотложные дела, нужно идти. Вам сейчас пришлют данные о всех женщинах... волчицах, а заодно и о... волчатах. Может быть, у вас будут какие-то пожелания?

- Ну что вы, государь, - спокойно ответил Барзай. - Какие могут быть пожелания? Есть шатер, чай и еда, чего же еще желать?

Сварог вышел, натянул сапоги и неторопливо направился к опушке, к ближайшей мощеной дорожке, ведущей к Велордерану, - широкой, выложенной плитками из розоватого гранита, украшенной статуями, красивыми скамейками и клумбами по обочинам.

У низенького бордюра из серого камня, окружавшего парк, возле начала дорожки стояли в высокой траве две хелльстадские летающих лодки. По цвету и узорам вдоль бортов Сварог с ходу определил, кому они принадлежат: на одной прилетал сюда Элкон, на другой - еще одна старая знакомая родом с земли, в некотором роде его крестница, как и Элкон, часто навещавшая компьютерный центр Велордерана.

Присел на первую же скамейку ажурного чугунного литья, стоявшую аккурат под статуей какого-то мифологического героя из времен, уже до Шторма считавшихся седой древностью. Внушительный был герой, наподобие Геракла - косматый, с буйной бородищей, в звериной шкуре, небрежно опиравшийся на солидную дубину, поставивший левую ногу на уродливую башку неизвестного науке чудища - будьте уверены, собственноручно им ухайдаканного, скорее всею, этой самой дубиной. Статуй - тончайшей или грубоватой старинной работы - хватало и в парке, и в обоих дворцах. Приходилось признать: покойный Фаларен при всех своих недостатках и пороках несомненно обладал врожденным чувством прекрасного. Мэтр Лагефель как-то говорил: сам он, разумеется, при обустройстве не присутствовал, его тогда еще и на свете не было, но Фаларен, от скуки любивший поболтать с немногочисленными придворными обо всем на свете, в минуты хорошего настроения рассказывал: осматривал уцелевшие после Шторма музеи, забирая приглянувшееся и сверяясь с каталогами - так что дешевки и китча тут не было...

Достал оба портсигара, и обычный, и компьютер, закурил и внимательно прочитал отчет, составленный Золотыми Обезьянами и подписанный Элконом через несколько минут после того, как Барзай закончил работу. Новости были не плохие и не хорошие, просто-напросто крайне сейчас необходимая подробная информация об изобличенных - а не изобличенных уже в Империи и не было - веральфах, о том, чем изволят заниматься и куда пролезли.

Интереснейшая была информация, дававшая немало пищи для ума... В отличие от благородных ларов, где реальным делом занимался лишь один из десяти, а остальные, светские бездельники, попусту прожигали жизнь в вихре свегских увеселений, все до единого веральфы оказались при деле. Ну, кроме неполной сотни глубоких стариков, уже неспособных по возрасту к серьезной работе.

Вот так и оказалось, что веральфы составляли даже чуть больше половины «деловых» ларов. А в действительности даже добрых две трети. В Российской империи когда-то вполне легально существовала интересная система. Человека «приписывали» к какому-то министерству или ведомству (сугубо гражданскому, у военных такого не было). На службу он не ходил, жалованья не получал, но законным образом носил мундир, помаленьку рос в чинах и даже получал награды зa выслугу лет. Та же самая система действовала и в Империи - с тем отличием, что в Империи было совершенно неизвестно понятие «жалованье». Зато на Таларе во множестве имелись и «титульные чиновники», и «титульные офицеры», жалованье как раз получавшие исправно.

Итак, веральфы... В гвардии, армии и ВВС на строевых должностях их не было (исключение - командир одного из армейских полков и командир гвардейского). Сидели по кабинетам - среди таких нашлись и полковники, и генералы. В Магистериуме, Мистериоре, Серебряной и Морской бригадах веральфов не было ни единого - зато их хватало в Корпусе инженеров. Канцеляриях и Коллегиях. Трое обнаружились в Кабинете императрицы, трое - в Кабинете Канцлера.

Закономерность прослеживалась легко. Никто из веральфов не занимал по-настоящему высоких постов, позволявших бы держать а руках рычаги власти. Однако все без исключения оказались в креслах, где копили важную, порой секретную информацию - и легко могли какое-то время скрывать ее oт начальства. Чем некоторые и занимались. Даже действуя единым фронтом, они не смогли бы перехватить власть у людей - но многие из них имели все возможности саботировать те или иные приказы сверху.

Вероятнее всего, полагал Элкон (в чем Сварог был с ним совершенно согласен), такое положение сложилось оттого, что веральфы вовсе не собирались устраивать заговор с целью захвата власти. У них попросту не было в этом ни малейшей необходимости, как блестяще доказали недавние события. Став Канцлером, веральф-Аристкрат Даутверт получал возможность отдавать какие угодно приказы кому угодно - и все, военные и гражданские, их исправно выполняли бы, ни о чем не подозревая. И все прошло бы, как по нотам. Даже если бы кто-то в конце концов заподозрил неладное, даже если бы отстраненные от реального управления Сварог и Канцлер попытались бы организовать сопротивление - было бы поздно. Учитывая, что на стороне веральфов играла бы одурманенная «черным паучком» Яна, все козырные розы оказались бы в руках веральфов. К чему при таком раскладе свои люди на ключевых постах? Достаточно завладеть креслом Канцлера, чтобы без особого труда добиться успеха...

Отчет ничуть не обеспокоил Сварога, не дал ни малейших поводов тревожиться. Наоборот, он почувствовал себя увереннее и бодрее - одним махом сделал нешуточный шаг вперед, узнал много важного о противнике, мог серьезно планировать какие-то контрмеры - уже не на основе предположений, догадок, версий и гипотез, а опираясь на точную информацию. Все "активные штыки", семьсот с небольшим веральфов (три четверти - Аристократы, остальные - Знать, ни одного Жителя), известны наперечет, все под колпаком, на мушке, в пределах досягаемости. В принципе, не составит особого труда в ближайшее же время их всех скопом арестовать и, пока суд да дело, отправить на Сильвану, в Антлан, в уютное тихое местечко с комфортабельными бараками, силовыми полями вместо архаической колючей проволоки, расположившимся вокруг гвардейским полком и повисшими в небе боевыми корветами. А для полной надежности нацелить на этот, с позволения сказать, санаторий что-нибудь убойнейшее, вроде «Белого шквала», «Протуберанца» или "Голубого смерча». Все это смертельно для ларов, наверняка будет таковым и для веральфов.

Спешить не стоит, лучше сначала понаблюдать за Охотниками-Арбалетчиками, когда они отправятся на Сильвану. Можно уже говорить с уверенностью: противник затаился, залег на дно, возможно, ждет распоряжений от Дали, но в скором времени соберется на толковище, так, что любая спешка только повредит делу...

Сварог поднял голову, заслышав звонкое цоканье каблучков по гранитным плиткам. Ну конечно, Бетта - ото ее летающая лодка стояла на опушке, когда он прилетел в замок. И светлых волосах посверкивали большие изумруды диадемы, она была в красивом зеленом платьице (один из тех фасонов, что Канилла беззастенчиво позаимствовала на Той Стороне), а на плече висела небольшая плоская сумка размером с книгу - компьютер-«неразлучник», с которым она не расставалась, как и Элкон. Веселая, жизнерадостная, крайне целеустремленная, несмотря на юный возраст, особа, уже постановившая для себя, что ей нужно от жизни - компьютеры, компьютеры и еще раз компьютеры.

Остановившись перед ним, сияя улыбкой, Бетта сказала:

- Добрый день, дядюшка Гэйр.

Она его порой так называла по старой памяти, и Сварог не имел ничего против.

- Добрый день, Бетта, - сказал он.

- С вами можно посидеть? - она склонила голову к плечу и лукаво улыбнулась. - Или вы опять озабочены спасением мира?

И ведь угодила в больное место, вундеркиндочка... Как уже случалось прежде, Сварогу пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтбы вспомнить: за исключением людей, которых можно по пальцам пересчитать, большой мир ведать не ведает о черной тени, наплывающей на Талар. Главную опасность, способную уничтожить мир, удалось предотвратить, но дело еще не кончено...

Сварог остался невозмутимым - и без труда позволил себе маленькую ложь в благих целях.

- Вздор, Бетта, сказал он, зная, что со стороны выглядит веселым и беззабоным. - Снова запоем читала рыцарские романы? Мир слишком громаден, чтобы его понадобилось спасать одному единственному человеку. Мир велик и спокоен... И небо безоблачное.

- Ну, я ж не могла не знать о кое-каких ваших свершениях...

- Ох, да какие там свершения...

- Не кокетничайте, дядюшкаГэйр, как ветреная красотка...

Но Сварог видел, что она совершенно спокойна и ни о чем плохом не думает. Неудивительно: она была компьютерным гением, но во всем прочем оставалась десятилетним ребенком, не знакомым со сложностями взрослой жизни и уж тем более не знавшим государственных тайн.

- Рановато тебе еще знать о ветреных красотках и их повадках, - беззлобно проворчал Сварог.

- А рыцарские романы? - парировала Бетта.

Сварог промолчал. В самом деле, во многих рыцарских романах (вполне благопристойных, какие можно давать детям) ветреные красотки присутствовали в роли непременных персонажей, и кокетничали они лихо. А ведь взрослеет, подумал Сварог. Через пару лет обязательно начнется легкий безобидный флирт с ровесниками, как у всех ее сверстников и сверстниц...

- Присаживайся, - сказал он с искренним радушием.

Бетта присела па скамейку, поправила подол платьица, подложила рядом чехол с «неразлучником». Привычно - уже давно привычно - достала из воздуха вафельный рожок с полосатым, бело-розово-коричневым мороженым и обстоятельно за него принялась, так, что Сварогу тоже захотелось мороженого, но он сдержался. А ведь красотка вырастет, подумал он не в первый раз, и снова - с явным присутствием несомненной отцовской гордости. Что наверняка не пойдет в ущерб делу, как не помешала ослепительная красота Каниллы Дегро стать ценным, порой незаменимым сотрудником. Целеустремленный человечек растет. Очередное долгое лирическое отступление, без каких в жизни Сварогу не обойтись...

Своего сына от Латойи (уже давно начавшего ходить и говорить) он вовсе не забывал. Не менее раза в неделю, если отпускали дела, к нему прилетал, привозил игрушки и гостинцы, проводил с ним пару часов, два раза брал на землю, чтобы посмотрел на оленей и зайцев, побродил по лесам и цветущим лугам, поплавал по Ителу и по морю. Пацанчик давно привык, что у него есгь папа, только вот с ними не живет. Привязался к отцу, и Сварог к нему тоже - но, если, пусть и редко, приходилось покопаться в себе, Сварог самокритично признавал - это именно что привязанность. Ничего похожего на пресловутые отцовские чувства. Возможно, все оттого, что ребенка он не ждал, вообще какое-то время не подозревал о его существовании. Может быть. Он не знал, а к психологам обращаться не видел необходимости ...

С Беттой обстояло совершенно иначе. Сварог не мог бы объяснить это словами, но твердо знал, что испытывает к ней именно что отцовские чувства. В какой-то мере так и было: не кто иной, как он забрал ее с земли, обустроил ей новую жизнь, отвел ее на настоящее место в жизни, которого она заслуживала по уму и способностям...

Покосился на Бетту, самозабвенно увлеченную мороженым с кухни Ведордерана - и вновь явственно ощутил наплыв самых настоящих отцовских чувств.

Давным-давно не было крестьяночки из фригодьдерской деревни Бетты Роуш. Осталась только леди Эльбетта, герцогиня Роуш - незаконным отпрыскам принцев короны, забранным в Империю, по стародавней традиции всегда присваивали герцогский титул. В новую жизнь она вписалась отлично, все у нее было: манор с должным количеством слуг (разве что без дружины - к чему десятилетнй девочке эти опереточные пошлости), приличиствуюший случаю герб, какой опять-таки присваивается незаконным отпрыскам императорской фамилии. Одни словом, все, что могла дать Империя. А главное - великолепное будущее, как небо от земли отличавшееся от незавидной роли деревенской гусятницы на которую Бетта была бы на всю жизнь обречена, останься она на земле. В новую жизнь она с превеликим удовольствием окунулась с головой - а прежняя, Сварог давно убедился, стала для нее чем-то вроде зыбкого предутреннего сна, почти забывшегося...

Устроить все в свое время оказалось совсем нетрудно, никаких усилий не потребовало. Выслушав Сварога, принц Элвар, упертый холостяк, принял все с большим энтузиазмом, осушил добрую чарку келимаса и воскликнул:

- Вот пусть так и думают! А то детей у меня нет - и добавил, ухарски подмигнув: - Во всяком случае, в Роментале ни разу не обьявлялись мамаши с младенцем на руках, даже странно чуточку...

Вскоре он официально, согласно стародавним законам, объявил Бетту своей незаконной дочерью, а ее официальным опекуном согласно тем же законам назначил Сварога - конечно, с согласия такового. И все устроилось в наилучшем виде: Сварог часто навещал Бетту, плотно занимался ее воспитанием, вообще жизнью, еще два года назад допустил к компьютерам Велордерана, где она порой проводила день-два в обустроенных для нее покоях, и двух персональных Золотых Истуканов (к ним, как и к Золотым Обезьянам, девчонка привыкла быстро). И так же быстро подружилась с Элваром: принц к ней часто прилетал, не реже раза в месяц Бетта гостила у него несколько дней в Роментале, следует добавить, к грусти собутыльников принца - на эти дни принц объявлял в замке совершеннейшую трезвость (правда не дошел до полного и законченного садизма, на себя это правило не распространил - что Бетта принимала философски). Как когда-то Яну, возил Бетту по деревенским праздникам, ярмаркам и свадьбам, и Бетта от всего была в нешуточном восхищении. Охотой она не интересовалась совершенно, заявив, что ними да не сможет стрелять в зверюшек и птичек, а вот к рыбалке с легкой руки заядлого рыболова Элвара пристрастилась, в чем добилась нешуточного мастерства.

С образованием и воспитанием тоже обсгояло прекрасно. Три года она, как все детишки Империи, провела в Школариуме, где детей учили грамотно пользоваться теми немаленькими знаниями, что им вложили в головы. В следующем году ее должен был принять Лицей - что не было чем-то из ряда вон выходящим, вундеркинды в Империи случались и прежде.

В первый же месяц принц Элвар после вдумчивой консультации со Сварогом определил к ней еще одну свою старую каталаунскую знакомую, лет сорока пяти, которая вывела в люди двух сыновей и удачно выдала замуж дочку, а теперь оказалась чуточку не у дел после того, как умер муж, на котором все немаленькое хозяйство и держалось. Принц был прав: тетушка Таньяж оказалась воспитателем-самородком, и с Беттой у нее сложились прекрасные отношения. Одна маленькая загвоздка: она была совершенно неграмотной, так что не могла проследить за тем, что Бетта читает. Детишки всегда и везде одинаковы (ну, понятно, там, где владеют грамотой) - обязательно рано или поздно начнут потаенно давать друг дружке книги, которые им безусловно рановато читать. Впрочем, Сварог эту проблему решил быстро: определил в помощницы к тетушке Таньяж грамотную антланку, потомственную камеристку с двузначным номером. Ну, а с телевизором все было удачно решено в те самые «незапамятные времена»: оказавшись перед экраном, дети могли смотреть только те сериалы и передачки, что годились им по возрасту. Правда, компьютерный гений - он и есть компьютерный гений. Пару месяцев назад чисто случайно выяснилось, что Бетта втихомолку составила довольно сложную компьютерную программу, позволившую ей легко обходить, телецензуру. И недели две у нее собиралась теплая компания друзей и подружек. И тетушка Таньяж, и камеристка полагали, что деточки увлечены дозволенными забавами, и к ним входили. А деточки тем временем смотрели длиннющий сериал "Звезда капитана Корна" - о приключениях, в том числе амурных, лихого пирата, усатого молодого красавца и везунчика, капитана бригантины «Звезда удачи». В общем, ничего особенно страшного, но легкой эротики там хватало в каждой серии. Бетта получила первую в своей недолгой жизни серьезную взбучку (от Сварога, принца Элвара, тетушки Таньяж и камеристки Луксиор Сорок Пятой, составивших настоящий хор из древнегреческой трагедии). Выводы для себя вроде бы сделала и поучениям вняла. Однако, чтобы подобное не повторилось в будущем, четыре дня над новой программой работали два неплохих компютерщика из Техниона и восьмого департамента под руководством Элкона и при участии Каниллы Дегро. Такие вот гримасы воспитания детей младшего школьного возраста - если пользоваться терминологией покинутого Сварогом мира...

Вот только родные, мать с отцом и старшая сестра... примерно через месяц после появления Бетты в Империи их, поразмыслив и посовещавшись, отправили домой, снабдив внушительной по крестьянским меркам финансовой суммой на обустройство хозяйства. А что еще с ними было делать? В отличие от Бетты, в Империи они могли прижиться исключительно в качестве слуг низшего разряда. Разумеется, сначала поинтересовались у Бетты, как она относится к этой идее. Бетта, увлеченно осваивавшаяся в новой роли, отнеслась к идее чуть ли не равнодушно. Ну, и отправили на землю, вручив тяжелый кошель с золотом и нагрузив всякими подарками. Где-то с полгода Бетта их навещала довольно часто, но вскоре, такое впечатление, для нее эти визиты стали не более чем докучливой обязанностью. Прилетала в родную деревню три, четыре раза в год, всегда проводила в отчем доме не долее квадранса. В этом не было ничего от душевной черствости, Бетте абсолютно не свойственной. Просто родные, как и прежняя жизнь, стали для нее тем же зыбким сном, очень уж в разных мирах они теперь обитали. Ну о чем Бетте было теперь говорить с неграмотными крестьянами, не знавшими ничего, кроме своих гусей, отъезжавших от родной деревни не далее чем на десяток лиг, главным образом на ближайшую ярмарку, где гусей и яйца и продавали. Совершенно никаких точек соприкосновения. Бетта не первая такая и наверняка не последняя. Никто, понятно, не интересовался чувствами и эмоциями родных. Главное, их ничем не обидели, наоборот, стали первыми богачами в деревне. По наблюдениям неглупой и проницательной тетушки Таньяж, всякий раз сопровождавшей Бетту в родную деревню, ее родные до сих пор опомниться не могут от нежданно свалившегося на голову счастья. То, что младшая доченька внезапно стала Высокой Госпожой Небес, для них сущее чудо, какие обычно случаются только в сказках. Здоровой крестьянской натуре как-то не свойственны интеллигентские метания души. Вот и ладушки, все должны быть довольны...

Единственное, что осталось у Бетты из прошлой жизни, - любовь к гусям. Уже через несколько месяцев после того, как она обосновалась в маноре, завела небольшой птичник - штук двадцать гусей (предварительно посоветовавшись со Сварогом, который эту задумку тут же одобрил). И держала птичник до сих пор, старательно за ним присматривая (основной уход осуществляли, конечно, слуги). Самое смешное: Сварогу от этого происходила вполне материальная выгода в виде свежих яиц и откормленных отборным зерном гусей - сырых, копченых и вяленых. Как всякая крестьянка, Бетта подходила к делу со здоровым практицизмом и не видела ничего страшного в том, что ее питомцы в конце концов попадают на кухню или в коптильню - с тех пор, как себя помнила, к этому привыкла.

Бетта покончила с мороженым. Совсем собралась было вульгарно облизать пальцы (тут уж не происхождение виной, а типично детские привычки, свойственные и малышне Империи), но вовремя перехватила укоризненный взгляд Сварога, смущенно потупилась и вынула носовой платок.

- Обедала? - заботливо поинтересовался Сварог.

- Конечно, - сказала Бетта. - У вас прекрасная кухня, даже лучше имперской. Я до сих пор еще не все перепробовала. Вот только ваши золотые слуги частенько жадничают.

- Ну, жадничать они не умеют, - усмехнулся Сварог. - Что-нибудь вроде того, как они тебе не принесли вторую тарелку малинового желе с шоколадной крошкой?

- Ага. Только на сей раз - вторую порцию пирога с кремом.

- Помню такой, сам часто на десерт ем, - сказал Сварог. - Это они мой приказ выполняют. Чтобы ты не переедала сладостей. Одна порция пирога с кремом такая, что и взрослому вполне хватит.

- Детям всегда нужно больше сладкого, чем взрослым.

- Ну, это тема для дискуссий, - сказал Сварог. - Ладно, я распоряжусь, чтобы добавку сладкого тебе давали, пусть и не полную порцию. При одном условии: ты всегда будешь брать суп. Мне докладывал Кухарь, что ты частенько от супа отказываешься, начинаешь сразу со второго.

- Вот ябеда! - фыркнула Бетта.

- Исправный служака, - поправил Сварог. - Должен же я следить за тем, как и что ты ешь. Опекун я или нет?

- Я, правда, супы не очень люблю...

- Они для здоровья полезны. Не будешь есть суп каждый день - не вырастешь большой и красивой.

- Ага, а сами вы, когда обедаете у меня, через раз, а то и реже, суп приказываете.

Подловила, подумал Сварог, а я и не замечал за собой.

- Hу я-то уже взрослый, - нашелся он. - Я уже вырос большой и красивый, а тебе это только предстоит. Ну как, договорились? Суп каждый раз - и добавка сладкого.

Тяжеленько все же, оказывается, быть отцом десятилетен дочери.

- Ох, и шантажист вы, дядюшка Гэйр! - наигранно тяжко вздохнула Бетта, послала ему лукавый, чуть ли не женский взгляд. - Ладно, договорились...

И сделала движение, словно хотела достать из воздуха еще мороженое, но в последний миг передумала, опасаясь встретить очередной укоризненный взгляд Сварога. Оба замолчали без тени неловкости - просто говорить было не о чем.

Сварог давно уже зарекся спрашивать ее, чем она занимается в компьютерном центре Велордерана. Она, конечно, ответила бы охотно и обстоятельно, но Сварог не понял бы ни черта - те задачи, что Бэтта щелкала, как орешки, для него оставались китайской грамотой. Даже Элкон признавался, что порой говорить с Беттой о компьютерных делах ему бывало самую чуточку напряжно, что уж говорить, о Свароге...

- Милорд Сварог, можно мне спросить?..

- Валяй с моста, как говорят в Латеране.

- У вас великолепные компьютеры, все, как на подбор, квантовые. На несколько порядков выше тех, что есть в Империи. Почему в Империи таких нет? В маноре у меня вы поставили квантовый, спасибо, но вся компьютерная сеть Империи - предыдущего поколения, это иногда тормозит работу...

Ох, вундеркиндочка... Второй раз за время недолгого разговора ухитрилась угодить в больное место, даже более чувствительное...

Сварог стойко выдержал детский взгдяд, святой в своеи наивности - ну, с детьми так бывает сплошь и рядом, понятия не имеют, что иные их вопросы, с их точки зрения безобидные и естесвенные, порой, вгоняют взрослых в оторопь...

И никак нельзя сказать ей правду: "Потому что - тарлемон..."

Лет триста назад ронерский книжник Гер Мизитар написал юмористический роман "Веселые и грустные похождения графа Тарлемона". Роман стал классикой, с интересом читается и сегодня, и, как порой случается, "тарлемон" с маленькой буквы стало словом нарицательным, наподобие "ловеласа". Только обозначает не человека, а явление...

Граф Тарлемон, ох какой небедный, всю жизнь тратил деньги на всевозможные редкости. Собрал большую библиотеку редких книг и огромную коллекцию антикварных статуэток из разных металлов, янтаря и фарфора, даже сильванской слоновой кости. Вот только никогда не прочитал ни одной книги и никого в библиотеку не допускал, а зал со статуэтками посещал только затем, чтобы найти подобающее место новому приобретению. Давно уже тарлемоном именуется собрание чего-то ценного, содержащееся иод замком без всякой пользы для людей. Яркий пример - здравствующий и поныне в Снольдере герцрг Отарон, несметно богатый ценитель прекрасного. Собрал у себя в поместье больше двухсот картин, рисунков и этюдов старых мастеров и стал этакой собакой на сене Сам, правда, частенько посещает свою картинную галерею, но за сорок лет не пустил туда никого другого - однако издал несколько роскошных каталогов своего собрания. Герцог стар и дряхл, поговаривают, его наследники, лишенные интереса к прекрастному, давненько уже ожидают, котда за герцогом придет Та, Что Приходит За Всеми Людьми (как выражались средневековые арабы). В чем с ними втихомолку солидарны антиквары и богатые ценители живописи...

Свой классический тарлемон есть и в Империи. Это рассредоточенная по нескольким компьютерным архивам обширная база данных о нучно-технических открытиях и изобретениях, процентов на девяносто пять пребывающая в открытом доступе. Однако тех, кто ею интересуется, можно пересчитать по пальцам. Просто некому заниматься всем этим богатством, и совершенно нет нужды в научно-техническом прогрессе. Империи и так хорошо. Точно так же обстоит с квантовыми компьютерами: изобретенные лет полсотни назад, применения они не нашли - для насущных нужд вполне достаточно и морально устаревших. Во всей Империи квантовые компьютеры есть только в Хелльстаде у Сварога - а от него попали к Бетте, Элкону и Канилле Дегро. Все.

Хорошо еше, моментально отыскалась безобидная убедительная ложь, не способная вызвать у Бетты ровным счетом никаких подозрений.

- Видишь ли, Бетта... - сказал Сварог насколько мог убедительнее. - Получилось так, что здесь - что-то вроде исследовательской лаборатории, откуда новинки и распространяются, когда приходит их время. Для квантовых компьютеров время еще не пришло, но обязательно придет...

- Ах, вот оно что... Теперь понятно, - сказала Бетта.

Сварог видел по ее лицу, что она вполне удовлетворена объяснением. И ни малейших угрызений совести не чувствовал: детей следует беречь от некоторых бесспорных истин, грубой прозы жизни. В конце концов, подавляющее большинство взрослых совершенно не интересуются имперским тарлемоном и не читают регулярно появляющихся сообщений о новых открытиях и изобретениях. Вряд ли преувеличением будет сказать о них словами классиков: просто жрущая и размножающаяся человеческая протоплазма. И ничего с ними не поделаешь, нельзя же насильно вбивать в умы знания о научно-технических новостях...

- Вы снова не спрашиваете, чем я занималась? Вам совсем неинтересно?

Он давно уже зарекся спрашивать. Потому что Бетта всякий раз отвечала охотно и обстоятельно, но вот беда - Сварог ничегошеньки не понимал...

- Ну что ты, - сказал он. - Интересно конечно,только я и на этот раз ничего не пойму.

Бетта засмеялась:

- На этот раз как раз поймете. Я взялась не за научную проблему, а за очень интересную земную загадку. Первый раз такое...

Вот тут Сварог моментально насторожил уши. Интересные земные загадки напрямую его затрагивали, и не только в качестве земного короля. Иные были несерьезными, легковесными, интересовавшими всерьез разве что книжников (а порой и тайную полицию), но попадались и совсем другие. Достаточно навскидку вспомнить Туарсон и историю Вердианы...

- Расскажи, - сказал он чуть ли не приказным тоном.

- Потом, - решительно ответила Бетта. - Не стоит раньше времени. Я пока еще не знаю, в самом деле загадка есть или мне показалось. Я только начала. Сегодня слетаю к Брейсингему, он обещал поискать у себя...

Сварог не стад настаивать.

Ничего удивительного, что она собралась к Брейсингему. Год назад Сварог, ободренный успешным опытом с Интагаром и Анрахом, решил провести среди своих ближайших земных сподвижников повальную компьютеризацию. Раздал восемнадцать компьютеров. К некоторому его удивлению, девятнадцатым, причем добровольцем, оказался маршал Гарайла увидевший компьютер у Старой Матушки. Правда, Черный Князь использовал новинку крайне утилитарно - часами резался в копьютерные игры-войнушки и разыскивал в Библиотеке Империи старинные книги о военном исскусстве и вообще войнах, не сохранившиеся на земле. Приоритет он, как и следовало ожидать, отдавал кавалерии и играм непременно с ее участием - и даже сам, представьте себе, создал парочку игр (разумеется, осуществлял он исключительно теоретическое руководство, а практику взял на себя Элкон - Гарайла отнсился к нему с неприкрытой симпатией как к участнику Акобарского похода, в котором Элкон был как раз верхом).

Пользоваться компьютерами обучали кого Элкон, кого Канилла с Томи, кого неплохой компьютерных дел мастер из девятого стола. А вот Брейсингема взяла на себя Бетта, и они подружились - не такая уж большая была разница в возраст Бетта была у него в гостях не реже, чем у принца Эдвара в Каталауне. А теперь, выходит, на пару занялись интересной земной загадкой. Что ж, флаг им в руки. Пожалуй, не стоит раньше времени расспрашивать Брейсингема - коли уж Бетта еще не знает, есть загадка или ей просто померещилось.

Бетга гибко встала, поправила подол платьица, подхватила «неразлучник» со скамейки:

- Ну, я полечу? - на ее личико набежала легонькая тень. - Вот только эти болваны будут опять торчать за спиной...

Несколько дней назад, когда обсуждались повышенные меры безопасности, Сварог собственной волей (на что имел право и как вице-канцлер, и как глава двух спецслужб) приставил и к Бетте двух телохранителей - слишком многое она значила для Империи...

- Что не так? - спросил Сварог. Мы же об этом уже говорили. Буквально в последние дни внесены изменения к придворный этикет. Всякую герцогиню за пределами манора должны сопровождать двое служителей Келл Инира.

(Чтобы подкрепить эту легенду, придуманную исключительно для Бетты, ее телохранители в отличие от всех прочих носили не обычную одежду, а пышные наряды дворцовых служителей.)

Глаза строптиво сверкнули из-под пушистой челки. Бетта сказала таким тоном словно показала ему язык:

- Воля ваша, дядюшка Гэйр, но что-то тут не складывается... Две моих подружки - как раз герцогини. Но никакие болваны за ними не таскаются.

- К чему было тебя грузить лишними взрослыми сложностями? - нашелся Сварог. - Ну да, это касалось только тех герцогинь, которые являются дочерями принцев короны. Ты же давно знаешь, что вся Империя считает тебя дочерью принца Элвара...

- Незаконной, - отрезала Бетта. - я уже достаточно большая, чтобы понимать такие вещи.. гром и радуга, да я еще в деревне узнала, что бывает законное дите, а бывает и незаконное. Какие тут взрослые сложности?

- Ну, это и незаконных касается.

Бетта прищурилась, протянула с расстановочной:

- Интересно... Я вчера как раз улетала из Келл Инира, когда туда прилетела герцогиня Габори. Самая что ни на есть раззаконная дочь принца Диамера-Сонирила. Одна-одинешенька прилетела, никакие болваны за ней не топотали...

Подловила, с неудовольствием подумал Сварог. Точнее, это он сам не все продумал. Ну да, компьютер в первую очередь учит строгой логике...

И тут же нашелся вторично:

- Ну, получай всю правду. Это касается только несовершеннолетних детей.

И ухмыльнулся про себя, зная, что отыскал непробиваемый аргумент. Несовершеннолетний ребенок принца короны в Империи был один-единственный: Бетта. На сей раз ей просто не с кем себя сравнивать.

Похоже, она поняла, что словесную дуэль проиграла - умная девочка. Но постаралась показать себя непобежденной - самолюбивая девочка. Взмахнула рукой:

- Всего доброго, милорд!

- Всего доброго, Бетта,

Своей всегдашней летящей походкой она процокала каблучками по гранитной дорожке, ступила на траву, привычно распахнула выгнутую дверцу в выгнутом борту летающей лодки, уселась. Лодка тут же высоко взлетела над лугом, развернулась и помчалась в ту сторону, откуда Сварог прилетел к ямурлакской границе, где дожидались два браганта - Бетты и ее телохранителей.

Сварог смотрел вслед задумчиво, с нешуточной грустью. Лодка давно скрылась за горизонтом, а он все смотрел.

Если бы только все исчерпывалось маленькой ложью насчет компьютеров! Если бы только...

Проблема представала во всей своей мрачной грандиозности, больше всего напоминая айсберг, у которого над водой видна только вершина, одна десятая, или даже меньше, а остальное скрыто под водой. Ну, предположим, после Шторма на Таларе не водились айсберги - разве что в те неполные две недели, когда проснулся Великий Кракен и укрывавший его подводный ледовый панцирь стад таять, разваливаться. Но от этого нисколечко не легче...

В имперском тарлемоне давно уже лежит мертвым грузом большая база данных, позволяющая хоть сегодня приступить к работе по созданию искусственного интеллекта, причем есть основания ждать, что успех будет достигнут меньше чем через год. Вот только для этого, сказал Элкон, потребуется группа ученых, и, чтобы сосчитать их потребное число, пальцев на руках мало, обязательно придется задействовать ноги. Такую группу неоткуда взять. Империя распрекрасно живет без искусственного интеллекта, подавляющее большинство ее обитателей и обычным-то не обременены. Проживет и дальше, нe понеся от этого ни малейшего ущерба.

Точно так же обстоит и с генной инженерией, и с параллельными пространствами, и со многим другим. Нет людей, а главное - нет насущной потребности, жизненной необходимости...

Особый разговор - астронавтика. Сварог, хоть прошел не один год, прекрасно помнил, как в первые дни после того, как он попал на Талар, был прямо-таки ошеломлен, узнав, что может хоть завтра получить во владение звездолет-виману и отправиться к дальним звездам, преодолев гигантские расстояния за считанные дни. Поначалу он так и собирался поступить, махнуть к Бетельгейзе или Фомальгауту, самым памятным из фантастики звездам, пронестись по Млечному пути. Прекрасно помнил советскую песню о Гагарине:

- Знаете, каким он парнем был?

Как на лед он с клюшкой выходил!

Слышишь дальний гром?

Видишь: это он

Вновь идет на космодром.

Он сказал: «Поехали!»

Он махнул рукой.

Словно вдоль по Питерской, Питерской

Пронесся над Землей...

("Знаете, каким он парнем был" - песня из цикла "Созвездие Гагарина" созданного в 1968-1971 годах Александрой Пахмутовой и Николаем Добронравовым.)

Как заманчиво было промчаться по Млечному пути, словно вдоль по Питерской! Ни у кого не надо спрашивать разрешения, летай меж звезд хоть год, хоть два, сколько душе угодно. Он стал всерьез готовиться к дальнему космическому полету, даже виману заказал и подготовленный экипаж - по однажды захлестнули дела в Хелльстаде, на космос просто-напросто не осталось времени, насущное отвлекало...

Звездолеты появились в Империи двести с лишним лет назад - но на протяжении следующих семидесяти лет состоялись всего две экспедиции, не раздобывшие, в общем, ничего интересного. Третья, уже в Дальний Космос, закончилась нешуточной катастрофой: вернувшийся с мертвым экипажем звездолет опустился на земле и открыл Ворота хлынувшим по Талар Глазам Сатаны. На дальнейшее будущее полетов это ничуть не повлияло: состоялись еще четыре экспедиции, уже к дальним звездам, собравшие немало интересного (Но ни следа разумных инопланетян не обнаруживших). В шестой и седьмой уже не участвовало ни одного лара, только старательно отбывавшие очередную повинносгь антланцы. Седьмой полет случился лет шестьдесят назад, а потом астронавтика как-то незаметно и тихо умерла из-за полного отсутствия к ней интереса...

Вполне возможно, немаленькую роль сыграло еще и то, что искусство Империи обошло ее стороной. И в Советском Союзе, и в США ко времени первых космических полетов выросло уже второе поколение людей, воспитанных книгами и фильмами о романтике космических трасс. Отсюда и стихийно прокатившиеся по советским городам после полета Гагарина многотысячные восторженные демонстрации. Отсюда и самодельный плакат одного из их участников - «Чур, я второй!».

В Империи ничего подобного не было. Все абсолютно приключенческие и фантастические романы и фильмы (не говоря уже о мелодрамах и любовном чтиве) - и детские, и взрослые - были созданы исключительно на земных материалах, давней и недавней истории. Действие всегда происходило на земле, а героями и героинями всегда были жители Талара. Разве что очень, очень редко появлялись авантюристы-лары, списанные с пары-тройки предшественников герцога Орка, всегда выступавшие в роли отрицательных героев (и правильно, если разобраться). Причины на поверхности: жизнь Империи весьма напоминает скучное бытие заштатного городишки, где никаких приключений не бывает в принципе...

А ведь о космических приключениях можно создать кучу увлекательных фантастических романов и фильмов! Несколько и тех, и других все-таки появились на заре космической эры - но не встретили особенного интереса ни у взрослых, ни, что чуточку странно, у детей.

И новых больше не появлялось. Всему виной и здешняя специфика. Пишущих развлекательные романы (серьезной литературы н Империи попросту нет) насчитывается не более дюжины (включая и анонимного автора "Кровавой Маски» вкупе с многочисленными продолжениями). Кинорежиссеров сыщется немногим больше. И все они озабочены не служением «высокому искусству», а читательским и зрительским интересом. Никто из них попросту не станет заниматься тем, что не встретит интереса широкой публики. Какие уж тут космические приключения? В результате в Империи пару раз в год хватают за шиворот (система отработана) мальчишек, собравшихся сбежать на землю, чтобы стать там пиратами, искателями кладов, гвардейскими офицерами на войне или просто бретерами, вроде героев «Стремительного клинка графа Лорлона» или «Тайн замка Берагаль». А вот к космосу интереса ни малейшего - поскольку не существует о нем ни фильмов, ни книг...

Элкон в свое время признавался: в том, что он мальчишкой сбежал на землю и ухитрился неделю скрываться от всевидящего ока восьмого департамента, в том, что он позже уже легальным образом учился в Латеранском университете, немалую роль сыграли «Фиолетовые береты». Пятьдесят с липшим серий о некоем абстрактом университете, собирательном образе нескольких земных. Самим ученым занятиям там было отведено ничтожно мало места, они служили не более чем фоном, зато подробно, прямо-таки со смаком повествовалось о развеселых приключениях студентов в фиолетовых мантиях и такого же цвета беретах: драки с пожарными, с речными матросами, кабачки, баллады под виолон, амурные истории (показанные очень романтично, с малой долей легкой эротики), ночные проказы вроде перевешивания вывесок и кражи иных...

Что же, вот и выход? Подыскать молодого, начинающего писателя иди режиссера, посудить золотую медаль Академии изящных искусств (и пробить таковую в качестве вице-канцлера), заказать романы или телесериал о космических приключениях, а потом с помощью специалистов по обработке общественного мнения (они найдутся в том же восьмом департаменте) обеспечить умелую рекламу - чтобы всерьез заинтересовать космосом молодое поколение? Не самая глупая идея, вполне осуществимая, по где прикажете найти для нее время, особенно сейчас, когда и более серьезные дела и заботы отодвинулись на задний план?

Почувствовав, что посторонних мыслей стадо слишком много, Сварог решительно встал со скамейки и размашистой походкой зашагал к своей летающей лодке. Прошла пора совещаний, планирования и тягостных дум, начинался бой.. А у него, кроме прочего, есть одно ценное качество: когда клубится «горький дым передовой» и завязывается серьезная драка, думать просто некогда. Отлетают прочь все тягучие раздумья, по большому счету, совершенно бесполезные для главного дела. И это только радует.

Дальше все завертелось, понеслось в совершеннейшую неизвестность.