Нежить

Эту историю рассказал мне сосед по даче, которого я всегда считал бобылем – одиноким мужиком, которому не посчастливилось встретить свою половину. Что ни говори, а найти своего человека среди почти восьми миллиардов населения Земли – задачка посложнее многих.

Не помню уже, с чего вдруг зашел этот разговор. Я вообще считаю себя достаточно деликатным человеком, и у меня в мыслях не было спрашивать у соседа, которому можно было дать лет пятьдесят – пятьдесят пять, почему на его участке не слышно женского голоса. Один и один. Мало ли. Да и не настолько у нас были близкие отношения. Так – перекинемся парой слов насчет очередных решений правления общества, да и все.

Я возился с малиной у самого забора. Отсекал корни, чтобы они не лезли к соседу, вкапывал поглубже жестяные листы для этой же цели, в общем, увлекся работой, когда вдруг почувствовал не себе взгляд. Такое, знаете, чувство неудобства, что ли, где-то чуть ниже затылка. Будто что-то давит.

Я поднял голову и увидел соседа, стоящего за забором из сетки буквально в паре метров от меня. Он рассматривал меня с каким-то странным любопытством, отчего мне стало не по себе.

Сам он не слишком любил работу на участке, появлялся там лишь когда нужно было собрать очередной урожай яблок и груш с обильно плодоносящих деревьев, которые росли сами по себе.

– Привет, Мартын, – сказал я, чуть замедлившись и искоса поглядывая на соседа.

– Здоров, Серега, – ответил он.

– Хороший урожай! – я кивнул на его грушевое дерево, которое буквально сгибалось под тяжестью плодов. Одна ветка даже переломилась и теперь странно торчала – словно инородная, нарушая почти идеалистическую картинку.

Он оглянулся на дерево, кивнул.

– Это да. Только куда мне их столько, я не съем, а на рынок не понесу. Если хочешь, заходи, собирай сколько влезет. Может жена варенье сварит. Да и дети погрызут.

Вообще-то я не рассчитывал на такую любезность с его стороны – времена не те, да и наши отношения нельзя было назвать близкими, по крайней мере, настолько.

– Спасибо, Мартын, – ответил я, вонзая лопату в мягкую землю. Там, в податливой глубине что-то хрустнуло, вероятно один из корней малины. Но я почему-то вздрогнул.

Наверное, я должен был еще что-то сказать, но не знал, что. Взять ведро и сразу идти было как-то невежливо, но сосед продолжал стоять и прислушиваться к шуму ветра.

– Чертова моль, – сказал я первое, что на ум пришло. Точнее, поделился своей проблемой – я никак не мог вывести моль из дома, которая внезапно появилась будто из ниоткуда.

Мартын вздрогнул, будто его кто-то ударил.

– Что? – спросил он едва слышно. – Что ты сказал?

– Моль. Я подумал, сейчас наберу у тебя груш, так осы налетят, а я не могу от моли избавиться. Не понимаю, откуда она взялась, черти что!

Мартын отступил на шаг, лицо его изменилось. Из приветливого, спокойного, оно вдруг стало серым, каким-то напуганным, напряженным.

– Моль? – переспросил он, казалось, одними губами, которые вдруг стали почти синими. Я даже подумал, что у него может быть сердечный приступ или типа того.

– Ну да. Обычная моль, домовая. Все перерыли с женой. Вчера целый день этому посвятили, все банки с крупами, все шкафы – перетрясли одежду, даже погреб. И ничего. Так и не нашли, откуда она берется… – я вздохнул и развел руками.

Мартын отступил еще на шаг. Было ощущение, что от забора, разделяющего нас, идет нестерпимый жар и ему больно стоять рядом.

Надломленная ветка груши позади соседа вдруг треснула и рухнула на землю. С дерева посыпались спелые плоды.

– Это она… – прошептал Мартын. По крайней мере, мне так показалось.

– Кто – она? – я оглянулся, мне стало немного не по себе, хотя назвать меня пугливым точно нельзя.

– Она. – Мартын посмотрел на свой одноэтажный домик, потом быстро подошел ко мне, так что я даже не успел сделать шаг назад.

Он резко перенес руку через забор, схватил меня за ворот рубашки, притянул к себе и заговорил хриплым, горячечным, слегка отдающим алкоголем голосом.

– Серый… – он снова оглянулся на свой дом. Я тоже посмотрел в ту сторону и мне показалось, что занавеска на окошке слегка шевельнулась. Потом я увидел открытую форточку и усмехнулся про себя: «Ясно, сосед, видимо, слегка принял на грудь и решил меня слегка развлечь». – Когда она появилась? Моль?

Я попытался высвободиться из его хватки. Мы странно смотрелись в таком виде – лицом к лицу, склонившиеся друг к другу через забор, к тому же сосед держит меня за ворот. Если бы увидела жена, она бы явно это не одобрила.

– Не…неделю может быть, может чуть больше… я точно не помню. Подумаешь, моль. Завтра куплю дихлофос или что там ученые придумали и дело с концом. Не хотелось бы на кухне брызгать, но что поделаешь. На ночь табак разложу. Странно, что не удалось найти, откуда она берется.

Мартын закатил глаза, и теперь я точно испугался.

«Белочка, однозначно, все признаки налицо!» – подумал я. «Вполне достаточно пятьдесят граммов, чтобы спровоцировать приступ, если была предрасположенность или кодировка…»

Я никогда не видел, чтобы сосед пил и это еще больше убедило меня в своих мыслях.

– Вчера ночью ты проснулся, спустился в туалет, зашел на кухню, включил свет и увидел…

Я ошарашено взглянул на него.

– Ну да. Так и было. Весь потолок и все стены в этих тварях!

– Тише! – шикнул он и, приблизившись губами к моему уху быстро зашептал: – Сейчас иди в дом, возьми ведро или корзину, скажи жене, если спросит, что идешь к соседу за грушами.

Я хотел было что-то сказать в ответ, оно он притянул меня еще ближе, моя щека скользнула по его щетине и в голове тут же пронеслась мысль, что жена, пожалуй права, когда злится, что я не побрился.

– Если хочешь жить, делай как я говорю. – Мартын отпустил ворот рубашки и я чуть не упал на спину.

– Ты… – я хотел сказать, что ему не мешало бы проспаться, но что-то в его глазах заставило меня промолчать.

Я обернулся на свой дом. Там, на балконе стояла жена. В летнем платье она была прекрасна. Жена смотрела в нашу сторону. Не знаю, успела ли она заметить, что случилось, но вид у нее был безмятежный и я немного расслабился. Когда я снова повернулся к соседу, то он снова, как и прежде стоял метрах в двух от меня и его лицо абсолютно ничего не выражало. Я даже засомневался в том, что произошло – не почудилось ли мне все это.

Мартын слегка махнул моей жене, дежурное, соседское приветствие и она ответила ему легким кивком – расстояние было приличным, чтобы кричать.

«Значит, не заметила», – подумал я. «Тем лучше».

Тем не менее, когда я зашел в дом, она уже стояла прямо на входе, для чего нужно было спуститься со второго этажа.

– Чего он хотел? – спросила она неприязненно.

Я слегка удивился, обычно к соседу она нормально относилась, иногда даже жалела его.

– Сказал, что груши некуда девать, даже ветка не выдержала, сломалась. Пойду ведро наберу, – я взял эмалированное ведро и направился к двери. Попутно случайно бросил взгляд на потолок кухни и обомлел.

Он был буквально облеплен молью – насекомые шевелились, перелетали с места на место, стрекотали маленькими серыми крылышками и, у меня возникло такое впечатление – все как одна – смотрели на меня.

Жена, обычно очень чистоплотная, казалось, будто не видела всего этого ужаса.

Я выскочил за дверь, чувствуя на спине ее тяжелый взгляд.

Калитка к дому Мартына была открыта, она устало скрипнула ржавыми петлями и пропустила меня внутрь.

Я никогда не был в его доме и несмотря на то, что наши участки соприкасались, чувствовал себя как-то скованно. Дверь в дом находилась с подветренной стороны и была не видна с нашего участка. Почему-то я вздохнул с облегчением – возможно, не хотел, чтобы жена увидела какую-нибудь очередную выходку соседа.

Мартын распахнул дверь прямо перед моим носом – я даже не успел рассмотреть обратную сторону его дома, ту, которую никогда не видел. Успел отметить лишь ржавую лопату у окна, огромный лист лопуха и множество жестяных баночек в полусгнившей бочке, служащей мусорным ведром.

Он втянул меня в дом и резко захлопнул дверь, словно боясь, что кто-то может зайти следом за мной.

– Один? – спросил он, глядя мне прямо в глаза. От этого взгляда мне стало не по себе.

– Ну да… – я уже пожалел, что согласился на великодушное предложение соседа. Судя по всему, с этим человеком явно было что-то не так. И – нет, не только из-за его поведения. Дело в том, что… дом, куда я вошел… был пуст. Здесь вообще ничего не было – ни прихожей, ни половичков, ни рабочих инструментов, ни даже обуви у входа, – словом, всего того, что обычно видишь при входе.

Но кое-что все-таки было.

Те же самые баллончики, похожие на лак для волос или краску с распылителем, что я заметил в ржавой бочке.

Здесь их было еще больше. Они стояли вдоль стен, у батареи, возле двери, некоторые валялись, другие были сплющены, будто бы их выдавливали с чудовищной силой.

И еще – запах.

Я не сразу узнал его, и, пока дверь за моей спиной не захлопнулась, даже понять не мог – что это за отвратительная вонь. Точно также пахло от соседа, когда он схватил меня за ворот и мы чуть не стукнулись лбами всего четвертью часом ранее.

Я подумал тогда, что наверняка этот сладковатый мерзкий запах пропитает мою рубашку и я еще долго не смогу его смыть с себя даже с помощью дегтярного мыла.

Теперь при взгляде на баллончик, покатившийся по дощатому полу от моей ноги, я понял, что это было.

Просто удивительно, какое совпадение. Я думал об этом с ночи и тут на тебе, оно самое – дихлофос! Всюду, куда ни посмотри, я видел эти баллончики, словно бы находился на каком-то складе ядохимикатов.

– Что… это… значит? – У меня пересохло горло, и вряд ли Мартын понял, что я прохрипел. Однако, он кивнул, взял меня за локоть и теперь уже аккуратно, стараясь не наступать на разбросанные тут и там баллончики – провел меня на кухню, которая, впрочем, была тоже абсолютно пуста. Сквозь плотно зашторенные ставни едва проникал солнечный свет. В комнате царил полумрак. Окно, на которое я теперь смотрел, выходило прямо на наш дом и мне всегда было интересно, почему окна соседа всегда наглухо задраены.

Я хотел было отдернуть плотную штору, но Мартын в два шага очутился рядом и поймал мою руку.

– Не советую этого делать, – сказал он. Я удивился его абсолютно спокойному голосу.

– А то что?

Мартын будто ждал этого вопроса.

– А то умрешь, – ответил он ледяным, полным какого-то мрачного фатализма голосом.

– Шутишь? – теперь я совершенно ясно понимал, что соседу нужна психиатрическая помощь. И желательно – скорая.