Недозволенные невесты безликих невольников в безымянном доме ночью ужасного хотения

IV

- Так… - произнес старик, поставив черную сальную свечу на крышку фисгармонии. - Он - наш повелитель, а мы - его невольники, хотя сами-то мы и притворяемся, что это вовсе не так. Но приходит положенное время, он требует, он жаждет, и мы обязаны, нам приходится приносить ему то, что нужно… - Старик содрогнулся, сделал глубокий вдох и закончил: - Что ему нужно.

Распростертые, словно крылья летучей мыши, занавеси затрепетали в пустом оконном проеме - буря подошла совсем близко. Амелия прижала к груди кружевной платок с вышитой монограммой ее отца.

- А врата? - спросила она шепотом.

- Они были заперты еще во времена твоего предка, и перед тем, как исчезнуть, он заповедал, чтобы так было всегда. Но есть подземные ходы, по которым, говорят, можно выбраться из старого подземелья на кладбище.

- А первая жена сэра Фредерика?.. Он с сожалением покачал головой:

- Безнадежна. Сошла с ума. И на клавесине играет так себе. Он изобразил дело так, будто она умерла. Некоторые даже поверили.

Она повторила про себя последние три слова. Потом подняла голову и посмотрела на него с новой надеждой.

- А что же я? Теперь мне известно, почему я оказалась здесь, - и что вы прикажете мне делать?

Он огляделся, обвел взором пустую комнату.

- Бегите отсюда, мисс Ирншоу. Бегите, пока еще есть время, спасайте свою жизнь, свою бессмертную… а-а-ах…

- Что…

Но слова еще не слетели с ее губ, как старик свалился на пол. Из его затылка торчала серебряная стрела, выпущенная из самострела.

- Мертв, - потрясенно промолвила она.

- Именно, - подтвердил жестокий голос из дальнего угла комнаты. - Но он умер задолго до сегодняшнего дня, девушка. На мой взгляд, он пробыл мертвым уже чудовищно долгое время.

Прямо у нее на глазах тело начало разлагаться. Плоть превратилась в слизь, стала гнить и сочиться, оседать и расползаться, обнажая кости, немедленно распадающиеся в пыль. Наконец на месте старика образовалась большая вонючая лужа. Амелия подошла поближе окунула палец в ядовитую гадость, поднесла его ко рту и облизала, скорчив гримасу.

- Сэр, кто бы вы ни были, но, на мой взгляд, в данном случае вы абсолютно правы. Он пробыл мертвым не менее сотни лет.