Не ведьма, не колдунья

Глава 1. Встречи

Царство Тридевятое.

— Летят! Летят! — раздалось в избушке на курьих ножках.

— Где? — на подоконник впрыгнул лазурный кот, — ты чего это, Селантий, зря панику поднимаешь? Горизонт чист до самого леса.

— Показалось, — пискнул летучий мышонок, свисая вниз головой с потолочной балки. Там же висели еще несколько его родственников и пучки сушеной травы.

— Да ты же днем не видишь ничего!

— Пошутил, — отозвался Селанитий, противно хихикая и раскачиваясь из стороны в сторону.

— Съем, — ответил ему кот, облизывая лапу.

— Подавишься.

— И то верно, одной лапой зашибу и в саду под яблоней прикопаю.

— А вот и… — начал мышонок обычную перепалку с котом, которая часто происходила между ними, но продолжить ему не дали.

— И, правда, летят! Красиво так, клином, — промуркал кот, — яга Яниновна! Гостей встречай.

— Леся! Тудыдь, твое коромысло, у нас все к приему моих родственниц готово? Ни дна им, ни покрышки, — с этими словами слезла с печи высокая худая женщина неопределенно возраста.

— Да, тетушка. Лягушачьи лапки потушены, комнаты прибраны, платье ваше парадно-выходное на кровати дожидается, — ответила девушка, входя в горницу.

— Хорошо, а ты сама? Почему до сих пор не одета? Где тот сарафан, что тебе дядька Тимофей подарил?

— Так я же убиралась, не до нарядов было, — попробовала оправдаться девушка, но вовремя вспомнила, что с ягой, да не в лучшем настроении, спорить себе дороже, развернулась и побежала к себе в комнату переодеваться.

Сарафан нашелся сразу. У Леси было мало вещей, но она не переживала по поводу их отсутствия. В школу в другом мире ходила в форме, а в лесу перед кем наряжаться? Переодевшись и переплетя косу, что заняло совсем немного времени, девушка выглянуло в окно. Над лесом уже явственно были видны три фигуры на метлах. Странно, тетушка ей только о двух своих сестрах рассказывала. Одна из ведьм вдруг отделилась от группы и на сумасшедшей скорости пролетела над макушками деревьев, спикировала к ручью, снова взмыла вверх и, не снижая скорости, понеслась прямо на домик на курьих ножках. Домику это явно не понравилось, а скорее всего, он испугался неминуемой встречи с неадекватной ведьмочкой, отчего и присел, вытянув ножки, а все, что было внутри съехало на бок.

— Михась, — позвала Леся домовенка, держась за подоконник.

— Ась, — отозвался тот перепуганным голоском, вылезая из-за печи.

— Домик на ножки поставь, не то Ядвига Яниновна гневаться на нас с тобой будет, что за порядком не уследили. Чего испугались? Ну, подумаешь, ведьма залетная слегка с головой не дружит.

— Совсем того?

— Кто того?

— Ведьма эта, совсем спрашиваю, с катушек съехала. Может, лучше сбежим? — с надеждой спросил он, глядя на девушку, — в лесу попетляем между деревьями, она и отстанет.

— Михась, это же гостья тетушкина, а от гостей по лесам не прячутся.

— А зря. Сховались бы понадежней, глядишь, они и улетели бы обратно.

— Не придумывай, успокой поскорее избушку.

— Да не зли старушку, — закончил домовенок в рифму, затем вздохнул и что-то зашептал. Домик ожил, поднялся с земли, встряхнулся немного и застыл к лесу передом, к гостям задом.

— Михась, — Леся неодобрительно посмотрела на вредную нечисть и покачала головой.

— Токомо ради тебя, — сник домовенок и исполнил просьбу девушки.

Избушка скрипнула, крякнула и с неохотой развернулась, распахнув входную дверь перед гостями, уже приземлившимися у самого крыльца.

— Ну, здравствуйте, сестрицы, — вышла на порог Ядвига Яниновна, поправляя и без того безупречную для бабы-яги прическу. И если раньше хоть одна прядь, да лежала себе спокойно на ее плечах, то сейчас все, как и положено, торчали в разные стороны.

— Тетушки, а вы уверены, что мы прилетели по адресу. И эта лохматая старушенция и есть ваша родная старшая сестра, выбравшая, по вашим словам, нелегкую стезю в своей жизни? — спросила Оле, скептически оглядев женщину, стоявшую перед ними.

— Оле, как тебе не стыдно, — шикнули на нее тихонечко дамы в остроконечных шляпах. Поправлять им в своем облике, в отличие от яги, ничего не пришлось. Ведьмы, как всегда, выглядели безупречно. — Здравствуй, сестрица, — в один голос произнесли они и хотели уже обнять женщину от всего ведьминского сердца.

— Без телячьих нежностей, пожалуйста, — отпрянула та от них, как черт от ладана.

— А ты все не меняешься, — разочарование послышалось в голосах обеих ведьм, которым только дай волю, не только бы обняли, но и поцеловали вредную сестрицу.

— А это что за девица и почему мне ее лицо так знакомо? — яга задумчиво рассматривала девушку, которая в ответ и не думала отводить свой взгляд от сестры своих тетушек.

— Воспитанница наша, — с гордостью представили Оле ведьмочки.

Ядвига Яниновна обернулась на легкие шаги, раздавшиеся за ее спиной. Впечатлительной она никогда не была, но тут застыла памятником самой себе.

— Здравствуйте, — приветствовала гостей с улыбкой, вышедшая на крыльцо Леся.

— Ой, — дружно произнесли две ведьмы, — они одинаковые.

Первой навстречу Лесе кинулась Оле. Девушки протянули друг к другу руки:

— Ну, здравствуй, как же мне было плохо без тебя, — одновременно произнесли они, не веря своему счастью.

А рядом в траве два лазурных кота стояли нос к носу.

— Всегда мечтал увидеть себя со стороны! — муркнул Вениамин.

— Аналогично, — ухмыльнулась его точная копия.

— И фамильяры у них одинаковые, — произнесли изумленно две ведьмы, все еще державшие в руках по метле каждая, и сели прямо на травку у крыльца, — Мы же двоих наглых котов в доме не переживем!

— А кто вам сказал, что это у вас два наглых лазурных кота? — возмутилась их старшая сестра, — это я не переживу, а может, и переживу, может, это наглые коты не переживут, — задумчиво произнесла она, наматывая прядь всклокоченных волос себе на палец.

— Не переживай, хозяйка, нам, как магическим существам, ничего не будет, даже старость и та не грозит, — в унисон промурчали коты и первыми двинулись в избушку, а так как весь дверной проем занимала собой яга, лазурные решили пойти в обход и скрылись в открытом настежь окне.

— О нет, — пискнул мышонок, — я так не играю, тебя и одного много было.

— Зато мы играем, сейчас кто-то за все свои слова ответит.

— Пусть этот кто-то будет не я, — Селанитий на всякий случай перелетел на верхнюю перекладину под самой крышей.

— Хорош трепаться, фамильяр ребенка не обидит, — вдруг заступился за мышонка Вениамин.

— Он его съест, — клацкнула зубами его точная копия.

Пока фамильяры выясняли между собой и Селантием отношения. Ведьмочки пришли в себя, даже раньше, чем их сестрица:

— Мы забираем близняшек себе.

— Я свою не отдам. Да и метлы у вас лишней нет, — встала в позу Ядвига Яниновна. Руки в боки поставила и ножкой сорок пятого размера притопнула.

— Метла не отговорка, у тебя в сарае ими все забито, — парировали ведьмочки.

— Это святое, — возмутилась яга, — я их всю сознательную жизнь, будучи ягой, собирала!

— Коллекционерка нашлась. За прутик ивовый удавится, а сама летать не умеет! — одинаково фыркнули младшенькие.

— Это я-то не умею?! Да я вас на раз сделаю! На самой расхудалой метелке и то облечу и первой буду! А на ивовых сами летайте. У меня все метлы как на подбор: прутики из орешника, что на кладбищах растет, черенки из рябины, срезанной в полнолуние. И все веревочками, на которых преступников вешали, перетянуты!

— Покажи! — с благоговейным трепетом в голосе попросили ведьмочки, а лихорадочный блеск в глазах сам за себя говорил.

— Вот еще! — заупрямилась старшая из сестер.

— Ну что тебе стоит? Мы же одним глазочком только!

Из окна за этой сценой с интересом наблюдали два лазурных кота, а в кустах притаился леший с примкнувшей к нему местной красавицей — кикиморой. Бородавка в виде поганки на тонкой ножке на носу у Ульяны от любопытства впереди хозяйки из кустов торчала, отчего у Антипки на душе было не спокойно. Или яга их заметит, или он может по нечаянности задеть ядовитую часть девушки. Оба варианта лешего сильно напрягали. А еще хуже, Леся их вместе увидит, подумает неизвестно что, а он, леший, только Лесю любит, но сказать о своих чувствах стесняется.

Ядвига Яниновна тем временем задумалась. С одной стороны, хотелось нос сестричкам утереть, но с другой стороны, свою коллекцию она никому еще не показывала, кроме воспитанницы, и то лишь затем, что кто-то должен за всем этим великолепием присматривать, пыль протирать, да лаком черенки покрывать. Соревноваться с сестрами яга не планировала. К своему стыду, летала она плохо. Но это не оттого, что не умела. Она была просто уверена, что это сами метелки во всем виноваты. Ей одни вредины доставались, не смотря на то, что собирал их по ее просьбе мельник Тимофей по всему Тридевятому царству. И что только она не делала, чтобы им угодить! Уж яга своим метелкам и ленточки в прутики вплетала, и амулетами обвешивала, и черенки камнями самоцветными украшала, а вредины летать не хотели. Вот и складывала Ядвига Яниновна их в сарай. Так и разрослась коллекция до небывалых размеров.

— Михась, ключи давай, — гаркнула она домовенка, решившись.

— Каки таки ключи?

— От сарая.

— А где требование с печатью и подписью? — хмыкнула нечисть.

— Я тебе сейчас припечатаю поверх слов кулаком и распишусь затейливо розгами на том месте, на котором сидят, — рассердилась яга.

— Не надь нам печатей рукотворных и подписей заковыристых. Вот ключи, хозяйка, самые, что ни есть от сарая с метелками.

— Разбаловала вас Леська, совсем от рук отбились, что домовой, что дом, что леший с кикиморой, — углядела Ядвига Яниновна наблюдателей в кустах.

Сирень затрещала, мелькнула пара голых пяток, и наблюдаиели дружно ринулись отползать на безопасное расстояние от домика яги, забыв от страха, что они обычно не на четвереньках передвигаются.

— Догоню, мало не покажется, — слышалось им в след, отчего скорость уползания заметно увеличилась. И только дружно скатившись с косогора, беглецы смогли перевести дыхание и наперегонки попить родниковой водицы.

— Кажись пронесло, — выдохнул Антипка.

— Ага, — радостно подтвердила Уля.

— А ты красивая, — рассмотрел вдруг кикимору леший, — поганка тебя ничуть не портит.

— Правда? — расцвела еще больше довольная девушка.

— Ага, — подтвердил парень, — я не против, можешь меня поцеловать.

— Ага, — повторила за ним кикимора, засмущавшись, но от поцелуя отказываться не стала. Когда еще леший сам предложит? Она вот уже второй год за ним бегает, а Антипка на Лесю только смотрит, а ее и не замечает совсем. А она, Ульяна, ничуть не хуже воспитанницы Ядвиги Яниновны будет, а может, и покраше некоторых.

Девушка потянулась к лешему и поцеловала. Да как поцеловала! У парня аж дух перехватило. И чего он все это время от Ульяны бегал? Пора исправлять ошибку, и Антипка перехватил инициативу. Теперь уже кикимора дышать перестала.

Обмен поцелуями длился бы бесконечно, но тут над головами парочки пронеслись две тени, затем еще две, и еще одна — уже совсем низко. И не тень это вовсе была, а сама Ядвига Яниновна над ними зависла, сидя на метле задом наперед.

— Ну что смотрите, помогите, подержите эту заразу, пока я нормально сяду, — гаркнула на них яга.

— Что опять? — ехидно спросил лазурный кот, появившись ниоткуда.

— Шестьсот шестьдесят одна метла и ни одной нормальной! — пожаловалась Ядвига Яниновна фамильяру, но больше самой себе.

— А вы не пробовали с ними поласковей? Они же вас боятся, вот и нервничают, — предположила кикимора, обнимая на всякий случай Антипку покрепче, чтобы тот случайно не сбежал. Но у лешего на лице сияла такая блаженная улыбка, что и в мыслях о побеге ничего не было, как и самих мыслей. Напротив, в его голове поселились яркие картинки продолжения поцелуев, и отпускать эти видения Аньтипку не хотели. Да он ягу в упор не замечал!

— Зачем? — удивилась та постановке вопроса, такое ей голову не приходило, — они же деревянные!

Метла дернулась как от оскорбления и сбросила грубиянку на землю, а сама взвилась в небо и полетела вслед за другими участниками соревнований. Два лазурных кота едва успели запрыгнуть на нее на полном ходу.

— Не ушиблась, ласточка моя? — с этими словами с пригорка спешно спускался огромный бородатый мужик в полосатых шароварах, рубашке-косоворотке на выпуск, подпоясанной расшитым кушаком.

— Тимофей? Ты здесь, откуда? — удивилась яга появлению знакомого мельника.

— Мимо проходил, решил в гости заглянуть, а тут оказывается, ведьмы залетные шалят, — объяснил мужчина, помогая подняться Ядвиге Яниновне с земли и делая знаки осмелевшей парочке, опять принявшейся за поцелуи. Те нехотя оторвались друг от друга и спешно покинули место аварийной посадки бабы-яги.

— Новую метлу принес?

— А как же! Я свои обещания завсегда исполняю!

— Что хочешь за нее? — у Ядвиги Яниновны глазки аж заблестели в предвкушении.

— А выходи за меня замуж, голубка! Даром отдам!

— Ты снова мне предложение делаешь и не устал в шестьсот шестьдесят второй раз-то?

— Я тебя всю жизнь ждать буду. Соглашайся, не пожалеешь, на руках носить обещаю, пылинки сдувать.

Глядя на мужчину, кикимора с лешим с ним соглашались. Этот может и такую богатырского сложения бабу-ягу поднять и не надорваться при этом.

— А я тебе шестьсот шестьдесят второй раз отказываю, не положено ягам замуж!

— А если я тебе еще четыре метлы достану и четырежды замуж позову? Согласишься? Мне хозяйка нужна. Черти еще те помощники, но без женской руки дом-сирота.

— Ой, ли, да в деревне за тебя любая пойдет и не посмотрит, что колдун и дружбу с нечестью водишь.

— Мне любую не надо. Запала ты мне в душу, голуба моя.

— Я подумаю, — кокетливо опустила глазки Ядвига Яниновна и носочком ботиночка песочек поковыряла легонечко, отчего из-под земли новый родник пробился.

— Забавное зрелище, — хихикнула Акулина, высунувшись из ивняка, куда они вместе с лешим спешно ретировались, но Антипка вовремя зажал ей рот рукой, а потом подумал и поцеловал. Поцелуй-то понадежнее будет! — решил он, не то услышит яга, да примет крутые меры, а рука у нее тяжелая, даже без метлы, а уж если метлу обновить захочет, так всем в округе достанется, до кого дотянуться сможет.

Не успели Ядвига Яниновна с ухажером к консенсусу прийти, как к ним спикировали оставшиеся на лету члены соревнований. Первыми одновременно приземлились две одинаковые молодые девушки, различавшиеся разве что цветом волос, да глаза у одной из них были более насыщенного стального оттенка. Затем две одинаковые ведьмочки, отставшие от основной группы, в которую входили и два лазурных кота на одной метле, на приличное расстояние. Щеки у обеих тетушек от быстрого полета разрумянились, глазки заблестели, а на губах застыли блаженные улыбки.

— Ух, хорошо полетали! — выдали дамы свои восторги, — а метлы, метлы-то какие! Полный отпад!

— Где только таких словечек нахватались? — сделав серьезную мину, поинтересовалась Оле.

— С кем поведешься! — весело ответили те, подмигнув Лесе, и совсем уж неожиданно громко, залихватски свистнули.

— Ядвига Яниновна, представь меня родственницам, — попросил мельник, приосанившись.

— Сестрицы, это мой мельник…, - начала яга представление и запнулась. Оказывается, она только что себе мужчину присвоила.

— Здравствуйте, Тимофей Аполлонович, — решила помочь ей Леся.

— И тебе здравствовать и гостям доброго здоровья! — поклонился мужчина в пояс. — Я действительно мельник и по — совместительству жених Ядвиги Яниновны, — решил он взять в свои руки представление самого себя.

— Вот это жесть, — не удержалась от комментария Оле.

— Отпад…, - повторились ведьмочки и, действительно, с метел попадали. bsp; — Я так рада! Дядя Тимофей, неужели вам удалось уговорить тетушку? — спросила Леся.

— Почти, — спрятал хитрую улыбку мельник у себя в бороде.

— Я еще думать буду, — заупрямилась невеста, — и условие — ты должен достать мне метлу, которая летает, никто не отменял.

— Ты только согласись, я тебе не то что метлу, а и ступу дизайнерскую достану.

— Ты всегда так говоришь, а что ни принесешь, все не то.

— Как не то, а на чем сейчас твои сестры летали?

— Так-то сестры! Ты еще Лесю помяни, она ж и на палке верхом улетит, хотя и не ведьма она, да на колдунью не похожа.

— Я тебе секрет открою, отчего твои метлы не летают, как только согласие дашь счастье мое составить. И про Лесю давно твержу — не здешняя она.

— А что, сестрица, соглашайся, а о девочке не беспокойся, мы ее с собой заберем, нельзя двойняшек разлучать, не правильно это, — произнесли две ведьмы, уже пришедшие в себя от последних событий. Лишь бы не им такое счастье привалило, чур их, чур.

— А вот не пойду я замуж, — встала в позу Ядвига Яниновна, но посмотрела на опечаленного мельника, и сердце у нее екнуло. Откуда оно у яги взялось только, не было же? И она смилостивилась, — пока Тимофей еще четыре метлы не достанет, чтобы число счастливое было.

— За мной не заржавеет, любушка моя, — усмехнулся мужчина и, откланявшись, пошел своей дорогой, пообещав через 3 дня вернуться да не с пустыми руками.

— А весело тут у вас в царстве Тридевятом, — довольная улыбка осветила лицо Оле, — Тетушки, и почему мы только сейчас сюда прилетели, вы же десять лет назад о Лесе знали? — все с той же улыбкой, но уже с явной угрозой в голосе, спросила она ведьмочек.

— Нельзя было раньше, тебя бы грань между царством-государством Забугорным и Тридевятьем не пропустила, — поведали ведьмочки с грустью, знаем, как близнецам друг без друга, сами по отдельности не можем.

— Вы даже не представляете, насколько нам друг без друга было плохо, — высказалась Оле, — словно половину своей души потеряли, — и девушки переглянулись, понимая друг друга без слов.

— Я Лесю с вами не отпущу, — вмешалась яга, — из вредности.

Младшие сестры закатили глаза, Оле только хмыкнула, а Леся побледнела. Она, как никто другой, испытала на себе вредность Ядвиги Яниновны. Яга она и есть яга, что с нее взять, ей без вредности никак нельзя, должность сказочная не позволяет.

Оле посмотрела на Лесю и подмигнула. 'План по твоему спасению из лап бабы-яги у меня уже есть, — наклонившись к самому уху девушки прошептала она, — не бойся, прорвемся, и не таких крутых обламывали, опыт у меня богатый, — и она снисходительно посмотрела на Ядвигу Яниновну.

А ничего не подозревающая ягуся стояла в позе. Руки в боки, ноги в третьей балетной позиции, новая только что подаренная метла — наперевес.

— Ты это, сестренка, не сильно зверствуй. Оле с Лесей давно надо было встретиться, а все из-за упрямства твоего. Ты и в яги только из вредности подалась, не порть девочкам жизнь, лучше личной займись. Мельник мужчина видный, смотри, не упусти, — попробовали найти к ней подход с наименьшими потерями для своей ранимой психики ведьмочки.

— Бегу и падаю, Лесю вам отдать. А кто у меня убираться будет, готовить, огород полоть, да за метелками ухаживать? И на моего мужика свои глазки ведьмовские не класть! — закончила она и черенком от метлы об землю стукнула, тут же получив в лоб фонтаном воды из-под земли.

— А вот и еще один родник пробился, — радостно сообщила кикимора, любившая воду, как никто из собравшихся, выглянув из-за плеча лешего. Антипка поспешил опять рот ей заткнуть, ставшим уже проверенным способом, и ведь всего на секунду от губ Ульяны оторвался воздуха глотнуть!

— Мурр, — потерся о ногу яги один лазурный котик.

— Мурр, — потерся о другую — второй.

— Не подлизывайтесь. Нет, я сказала! — впрочем, уже не так уверенно произнесла яга и метлой не стучала, кому охота холодной водой умываться второй раз к ряду. Да к тому же Ядвига Яниновна котов обожала и мечтала своего завести, только черного, но пока и одного лазурного им с Лесей на всю избушку хватало, пожалуй даже преизбыток вездесущего Мини наблюдался.

— Леся все равно учиться хотела, и ты ее отпустила. Так почему бы ей не поступить в Академию Мерлона?

— Пусть лучше Оле в Тридевятом царстве остается, вместе они быстрее с работой по дому справятся и учиться смогут, — ответила баба-яга, не собираясь сдаваться без боя.

И понеслось. Крик, шум, гам. И ножками ведьмочки топали, и ручками от яги отмахивались, а к общему знаменателю все никак прийти не могли.

Вечерело. Уже давно ушли к лешему в избушку Антипка с Ульяной, метлы сами в сарай улетели и встали у стены по стойке смирно, лягушки распевали на все голоса где-то недалеко в болоте, черти на мельнице всю муку смололи, а спор все не утихал.

— Спать пора, спать пора, — не то пропел, не то прокричал перепел прямо над спорщиками.

— Может, на сегодня закончим?! — муркнули оба кота одновременно дурным голосом, — ты бы Ядвига Яниновна гостей покормила что ли для разнообразия, да спать уложила.

— И то верно, Леся лапок лягушачьих натушила, — пойдемте гости дорогие, залетные, в дом.

— А нормальной еды у вас не водится? — поинтересовалась Оле.

— Как не быть, но все известно, что вы в своем Забугорье за деликатес их держите.

— Если какие ведьмы такое и едят, то разве что на шабашах и то, если вискаря перепьют, — дал информацию к размышлению Вениамин, — а мы думали, вы этим сами питаетесь.

— Нет. Не люблю я их, даже после самогону Апполоныча, а уж у него черти на это мастаки. Другое дело — картошечка, да с селедочкой, да с грибочками! — выдохнула яга, успевшая и сама проголодаться.

— А грибочки — не мухоморы часом? — муркнул Ваниамин.

— Они родимые, самый смак. У нас в лесу их косой коси, Антипка — леший местный из-за красоты их разводит, ценитель прекрасного, чтоб его кикимора полюбила.

И не знала яга, что Ульяна Антипку давно уже полюбила, да только тот до сегодняшнего дня внимания на нее не обращал, а все по Лесе грустил, да на мухоморы с тоски любовался.

Ужин все же состоялся и никаких лягушачьих лапок, и мухоморов маринованных, на нем замечено не было, как и споров о будущем девочек, не до того всем было, слишком проголодались.

Сытых ведьмочек отправили спать в комнату к Лесе, Ядвига Яниновна, на правах хозяйки, на печь улеглась, а девушки пошли ночевать на стог сена. Погода стояла теплая, ночь ясная. Оле с Лесей не спалось. Так они и лежали, держась за руки и любуясь звездным небом да полной луной.

— Ты вспоминаешь о нем? — вдруг спросила одна из них.

Ответа и не требовалось, сердца девушек бились в унисон, и в каждом до сих пор жил образ любимого, но так обидевшего когда-то их мужчины. И надо бы забыть, да не выходит.

— Но я ни о чем не жалею и снова сбежала бы от него, если вдруг вернуть все обратно, — произнесли они одновременно и вздохнули.

Несмотря на магию зеркал, странным образом разъединившую одного человека на две такие одинаковые, но в то же время разные половинки — неунывающую, в меру вредную, любящую авантюры и приключения Оле и спокойную, слишком добрую и ранимую Лесю, думали и чувствовали они в унисон. Две половинки одного целого, уравновешивающие друг друга.

— Как ты думаешь, каким он стал, спустя десять лет? — произнесла Леся, словно и не было долгого молчания, после неожиданно заданного ей вопроса о бывшем женихе.

— Горбатого могила исправит, — хохотнула Оле, — скорее всего, он остался все таким же заносчивым и самовлюбленным снобом.

— А еще он бабник, — добавила Леся и покраснела, хорошо, что ночь была достаточно темной.

— Да ловеласом был, да и остался, наверное, — согласилась с ней ее половинка.

— Как много на свете красивых кошек,

Как мало меня по отношению к ним,

Хочется объять необъятное, — промурлыкал лазурный котяра, появившийся рядом с девушками, как всегда внезапно.

— Веня, вот сейчас это ты зря, — вскочила Оле и скинула лазурного кота со стога.

— Восточная мудрость, между прочим, а стих — хайку называется, недообразованная ты моя. А ты сразу руки распускать. Поэта всяк норовит обидеть. Уйду я от тебя. К Лесе, — произнес обиженным голосом фамильяр, оказавшийся в одно магическое мгновение опять на самом верху.

— Да скатертью дорожка, — хмыкнула Оле, выуживая из сена второго кота и прижимая к себе.

— Я ее, можно сказать, два раза с малолетства воспитывал, магии обучал, а она другого меня предпочла. Леся, я твой навеки, — промурлыкал Вениамин, подставляя свою голову под ласковые руки девушки.

— Махнемся, не глядя, — не осталась в долгу Оле.

— Ты мне все кости сдавила, — мякнул Миня, — нет уж, я привык к твоей адекватной половинке, пусть Веня страдает от твоей неуемной любви, он поэт, ему страдать положено.

Вениамин возмущенно муркнул, сел на свой хвост, прижал лапу к сердцу и продекламировал очередной 'шедевр':

— Да я поэт и тем горжусь,

Ты мне в подметки не годишься, — обратился он в сторону своей фамилирьярной половинки:

— Моя любовь границ не знает,

Там у сарая кошечка страдает.

И одного не понимает,

Чего я с вами тут торчу,

Когда она меня там ожидает?

И трах… — тут его пасть зажали лапой, не дав закончить.

— Ты бы думал, какие стихи можно декламировать в присутствии невинных девушек, а какие — на ушко своей очередной хвостатой пассии. Но и от Муськи понимания не жди, она только последнюю неоконченную сточку уразумеет и то в действии, — недовольно произнес Миня.

— Ну, так я пошел искать вдохновения, счастливо оставаться — муркнул Веня, и исчез в известном направлении, к сараю, где светились во тьме два глаза местной усатой красотки.

— Вот же прохвост, нигде своего не упустит, — улыбнулась Оле, а Леся опять покраснела.

Спать никому из оставшихся на стогу не хотелось. Девушки делились, как они жили друг без друга, фамильяр изредка вставлял свои реплики в их разговор. Расстаться друг с другом они уже не мыслили, а потому решили, что Леся улетит с ведьмочками в Забугорье, а Оле останется на некоторое время Ядвигу Яниновну укрощать, пока та сама ее к теткам не отправит. Решив главный вопрос, они тут же уснули. Леся одной рукой прижала к себе Миню, а другую ее руку — Оле так из своей и не выпустила. Счастливые улыбки застыли у обеих на губах, а сон им снился один на двоих о прекрасном принце из Зазеркалья, не оценившего 10 лет назад своего счастья.

Царство — государство Забугорье.

Ни свет, ни заря потянулись в Академию Мерлона абитуриенты. Само знаменитое учебно-волшебное заведение находилось не далеко от столичного града Зацблуга на возвышенности и словно парило над городом, упираясь шпилями в облака. Чтобы попасть в Академию надо было не только выйти из городских ворот, пройти лесом да полем, перепрыгнуть через ручеек и взобраться на высокий холм, но и обладать магией, а еще лучше перед этим закончить магическую школу. Брали и неученых с сильным магическим потенциалом, который обнаруживался у несчастных слишком поздно. Не надо и говорить, что учиться таким адептам приходилось нелегко.

В пестрой толпе людей и нелюдей по дороге в академию выделялись двое. Оба красивые, статные, одного роста со стального цвета глазами, очень похожие друг на друга. Старший из них, с волосами цвета вороньего крыла, больше походил на преподавателя, а младший блондин едва дотягивал до абитуриента. Оба притягивали к себе внимание, угрюмый брюнет — мрачной загадочностью, а травивший всю дорогу анекдоты светлоголовый юноша — веселым нравом.

Встретились они около пропускных ворот в академию и обменялись понимающим взглядом. Дальше пошли уже вместе, не отставая друг от друга ни на шаг, но в просторном вестибюле их пути разошлись, черноволосый отправился к ректору предложить свою кандидатуру в преподаватели, а веселый молодой человек пристроился в очередь к абитуриентам, что толпились и гомонили у закрытых дверей в приемную комиссию. Неожиданно створки распахнулись, и на соискателей знаний глянул суровый мужчина с небрежной прической из черных волос, сливавшихся по цвету с его одеждой:

— В очередь, — гаркнул он так, что у присутствующих уши заложило, и что-то совсем тихо добавил, помянув детей какой-то собаки, но никто с испуга не разобрал. От его свирепого вида толпа тут же попятилась назад, и сама собой выстроилась по росту.

— Некромант, чтоб его мертвяки прикопали, которых он сам и поднял, — тихо выругался кто-то в конце очереди, впрочем, с неподдельным восхищением в голосе, но тут же затих, испугавшись последствий своего красноречия.

Дверь с грохотом закрылась, а через минуту очаровательная девушка со слегка вытянутыми ушками, что ее совершенно не портили, пригласила первого кандидата в адепты.

В стройной очереди прошла неровная волна восхищения, которая местами натыкалась на ответную волну — зависти, что исходила от представительниц прекрасного пола, не разделявших восторги мужской половины абитуриентов из принципа.

Первым шагнул в дверь очень высокий худой юноша.

— Смотри, Саманта, клан великанов своего младшенького прислал. Мелкий он какой-то у них получился. Не иначе мамаша Велю где-то на стороне нагуляла. Братья его, говорят, в дверь не проходили, сгибались наполовину, а этот чуть головку только пригнул.

— Не хорошо сплетничать, Фиска, — одернула худенькую рыженькую девицу, похожую на лисичку, румяная ведьмочка, крепко державшая в руках очаровательную метлу всю в розочках и бантиках.

— Все так говорят, — насупилась оборотница, — а ты с веником своим все расстаться не можешь, так и пойдешь в приемную комиссию? Хорошо, что фамильяр твой дома остался.

В ответ ведьмочка только потупила глазки.

— Неужто и этого дармоеда с собой притащила?

— Я бы вас попросил, леди, — высунулась кошачья голова из-под остроконечной шляпы.

— ИнтеллиХгент блохастый, — показала ему язык рыженькая.

— Что с вас взять, Фиса, да и не леди вы после этого, — проворчал черный кот и дальше разговор продолжать посчитал ниже своего фамильярного достоинства.

— Не задирай его, — попросила оборотницу Саманта, — лучше посмотри, тот веселый парень, что пригласил меня на свидание, вторым пойдет.

— Как и тебя тоже? — удивилась лисичка.

— Думаю, и не только меня, — рассмеялась ведьмочка.

— Согласна, — удрученно махнула рукой Фиса, — слишком красивый, перед его обаянием ни одна девчонка не устоит, — и когда только учиться собирается, если поступит, конечно. Судя по количеству девиц, проводивших его взглядом, свиданий он назначил на месяц вперед, как минимум.

— Поступит, ты его ауру видела? Как минимум четыре стихии и еще что-то лично мной не опознанное.

Слова ведьмочки оказались пророческими, и блондин не долго пробыл за дверями приемной комиссии. Вышел он оттуда с той же неизменной легкой улыбкой на губах, а провожала его секретарь ректора собственной персоной с легкой влюбленностью в глазах.

— Нее, ну, посмотрите на него, — раздались возмущенные голоса среди мужской половины абитуриентов, которым благосклонность первой красавицы Академии и не светила, — еще и поступить не успел, а внимание леди Аурики к своей персоне уже привлек.

— Не завидуйте, здесь полно еще красивых девчонок, — миролюбиво откликнулся стройный и прекрасный, впрочем, как и все эльфы, парень.

— И половина уже по нему страдает, а вторая старается не замечать лишь потому, что он на них еще свое внимание не обратил, — не согласились с ним.

— И когда это мы сдавались? — не остался в стороне красавец-оборотень с косой саженью в плечах, — по мне, вон та парочка не хуже этой, несомненно, прекрасной эльфы будет, — показал он рукой в сторону лисички и ведьмочки, — да и сегодня только первый приемный день, еще будут красавицы и для нас с вами.

На этом дискуссия закончилась, да и не все, кто заходил в приемную комиссию, выходили оттуда с улыбкой. Для многих этот день не стал счастливым, и гордое звание адепта Академии Мерлона удостоилась лишь треть поступающих, среди которых, кроме загадочного красавца блондина, оказались и эльф с оборотнем, успевшие познакомиться друг с другом, и не доросший до своей родни великан, возвышавшийся, тем не менее, над толпой на голову, и Саманта с Анфисой.

— Будем отмечать! — радостно пискнули девушки и, усевшись вдвоем на метлу, унеслись домой к ведьмочке, где заботливая родительница уже накрыла стол и даже настоечку на малине выставила.

Первый день работы приемной комиссии закончился. Уставшие, но довольные преподаватели выходили с чувством выполненного долга из кабинета, чтобы в дверях столкнуться с ректором, державшим за руку высокого темноволосого мага, видимо, чтобы тот не сбежал.

— Дорогие коллеги, я прошу минуточку внимания, — начал он свою речь, — и буквально втолкнул желавших поскорее отправиться домой преподавателей вверенной ему академии обратно в аудиторию. — Разрешите вам представить нового декана факультета боевой магии, стихийника, доктора магических наук, лорда Криса.

И если до этого все куда-то спешили, то сейчас дела были забыты или отложены. Новый член коллектива привлек внимание всех без исключения преподавателей своей загадочностью. Никто не знал о нем ничего, а между тем сила его магии подавляла, даже некромант проникся. Таким магическим резервом в Забугорье обладала лишь царская семья, да и то не вся. Только сам царь-государь Велибум, да его наследник Левиус.

— Лорд Крис согласился принять участие в работе приемной комиссии, надеюсь, с его приходом количество ошибок по определению магического потенциала абитуриентов снизится, — продолжил ректор. — Даю вам время на знакомство с коллегами, — обратился он уже к Крису, — а затем найдете коменданта, и он предоставит вам жилье на территории академии. Распоряжение на этот счет я сейчас дам.

И довольный ректор покинул собравшихся педагогов, мысленно потирая ручки. Он давно мечтал заполучить для своей академии столь сильного стихийного мага, да все никак не удавалось. Не просить же, в самом деле, преподавать в академии самого государя или его наследника? Других кандидатур он просто не рассматривал в силу их низкого, по его мнению, потенциала.

Знакомство с преподавательским составом длилось недолго. Таинственный маг, согласовав часы работы, быстро откланялся и ушел, оставив после себя разочарованных дам, которые были совсем не против познакомиться с ним поближе, и мужчин, пребывающих в унынии от его магического потенциала и властности уверенного в своих силах человека. Впрочем, всем было ясно, что человеком он, скорее всего, не был и к царству-государству Забугорному отношения ранее не имел.

А больше всех несчастной себя почувствовала секретарь ректора, которой сегодня понравились сразу два мужчины. Один, из которых был юным адептом с потрясающей внешностью и чувством юмора, а второй — красавцем-мужчиной, притягивающим и отталкивающим своей властной аурой одновременно. Что же ей теперь разорваться на две половинки? В том, что она привлечет внимание обоих, эльфийка не сомневалась. Краше ее в академии девушек не было, и быть не могло!

Новый преподаватель вышел из главного здания академии и, найдя взглядом ожидавшего его блондина, решительно направился в его сторону.

— Ну, здравствуй, половинка, — ухмыльнулся он, подойдя к парню.

— И тебе не хворать мое второе я. Матушка была в ударе, а прикрылась, как всегда, зеркальной магией. Мы, конечно, можем все исправить, но стоит ли?

— Нет, так будет удобней ее искать. Думаю, королева дала нам некую подсказку, поделив на двое.

— Согласен, знать бы только, где искать эту девицу или двух девиц. И какой у каждой из них возраст.

— Да, задача усложняется, но и положительное в этом есть.

— Думаешь, она захочет вернуться? — со скепсисом поинтересовался блондин.

— Если пообещаем соединить две половинки в одну, несомненно. Выторгуем для себя приемлемые условия, и если она не дура, то согласится.

— Напротив только дура и согласится, — усмехнулся тот, кому досталась вторая половина имени.

— Мы же умеем очаровывать девушек, не так ли, Тиан?

— Так, Крис, но все же она наша невеста.

— И что это меняет?

— Для тебя, по-видимому, ничего.

— Я пообещаю уважать ее, и больше ни одна моя фаворитка не посмеет даже косо посмотреть в ее сторону.

— Думаешь, этого будет достаточно?

— Для нее — вполне. Не могу же я обещать полюбить или оставаться верным ей всю жизнь?

— Хм, да с этим могут возникнуть трудности. Любить никто из нас не умеет. А хранить верность — это совсем уж из области фантастики.

— Ты сейчас куда? — поинтересовался Крис.

— Заселяться в общежитие, — ответил Тиан, улыбнувшись, — мне здесь понравилось. Сразу же вспомнилась учеба в Зеркальной академии, наши проделки. А главное, здесь полно красивых девчонок.

— Будь осторожнее, только конфликтов из-за твоей любвеобильности нам не хватает.

— Кто бы говорил, Крис.

— До встречи, мое раздолбайство.

— До встречи, моя угрюмость.

Мужчины расстались, чтобы встретиться уже завтра и обсудить план по поиску своей, а скорее всего, своих невест. В том, что девушку зеркальная магия тоже разделила на две половинки, они уже не сомневались, королева просто так ничего не делает. Хотелось бы им только знать, что в итоге из этого получилось.

А в доме ведьмочки, поступившей сегодня в академию Мерлона, полным ходом шла гулянка, досталась и коту сметанка, и девочкам настоечка, и маме Саманты — гномий самогон, отчего градус настроения у троицы отмечающих резко повысился и всех потянуло полетать над городом. И ничего, что ночь на дворе. Ночь — это такое время суток, которое ведьм только окрыляет, или ометляет? — мысли в голове у девушек слегка путались. Анфиса ведьмой не была и, пожалуй, как оборотню ей хотелось спать, а как подруге Саманты пришлось поддержать крылатый порыв и на метлу они уселись втроем — кот, ведьмочка и она. Главное не упасть — думала Фиса, разглядывая с высоты полета птиц красоту ночного города.

— Ма, смотри, там кто-то драку устроил, — крикнула Саманта, буквально свисая с метлы вниз головой, от чего у Фисы слегка закружилась голова и она буквально вцепилась в метлу.

— Вот сейчас повеселимся по-настоящему! — ответила ей ведьма на помеле.

А надо сказать, свою метлу мать Саманты любила, но странною любовью, украшая ее черепами, лягушачьими лапками и прочими ведьменскими атрибутами, так что при полете все эти вещицы громко постукивали и погромыхивали, усиливая эффект от появления самой ведьмы.

Оборотница смутно помнила на утро, как они на сумасшедшей скорости пронеслись над головами у драчунов, похватав на лету с них шапки, посвистели залихватски, от чего у семерых мужиков вся злость прошла, как и желание махать кулаками. В девственно чистый от страха мозг драчунов смогла прокрасться лишь одна мысль — бежать! И они побежали, а две пьяные ведьмы неслись за ними, распевая любимую песню 'Я летала на метле'. Кажется, лисичка им даже подпевала, изредка срываясь на фальцет на особо крутых виражах.

Еще более смутно она помнила дальнейший полет и как они слегка напугали припозднившегося из трактира пьяницу, а затем четверых разбойников, следивших за ним с целью опустошить карманы. А дальше память и вовсе буксовала, подкидывая лишь картинку, как весь их квартет, включая фамильяра Саманты, вернулся домой, и они дружно подняли еще один тост за поступление. Это был гномий самогон! — прояснилось в мозгу оборотницы на долю секунды. И тут же: 'Ааа, как же болит голова!' — вытеснило оттуда все последующие мысли.

— Как ты? — спросила бледная как смерть с полузакрытыми глазами ведьмочка у своей подруги, обнаружившейся рядом.

— Аналогично, — ответила ей лисичка, скривившись от очередного приступа головной боли.

— Хорошо погуляли, с чувством, с толком, с расстановкой, — выдохнула Саманта, прикрывая рот рукой, и добавила, — но больше я не пью, — затем задумалась, ища ускользающую от ее все еще затуманенного сознания мысль, — до прилета Оле. Вот тогда мы и погуляем! Уж моя подруга умеет повеселиться по-настоящему, по-ведьмински! А сама она и не ведьма вовсе, — хихикнула ведьмочка, — но это еще никогда нам не мешало! А вчера это было так, детские шалости.

'Мать моя лиса и отец — северный писец!' — вздрогнула Анфиса про себя. Да что ж такое будет, если вчера это, оказывается, была только разминка!

— Девочки, а почему у вас такой вид, словно вы всю ночь гномий самогон пили? — удивилась мама Саманты, с сияющим видом вошедшая в комнату подружек. Словно и не она летала вместе с ними ночь напролет и в попойке участие не принимала.

— Так мы его и пили, ты сама нам его подливала, приговаривая, что это наше первое боевое крещение и надо терпеть, когда внутри все горит синим пламенем! — припомнила ей дочь.

— И все же какое у гномов пойло знатное! — восхитилась ведьма, — голова светлая и не болит совсем! Надо еще прикупить при случае.

Две подружки только тяжело вздохнули, учиться им еще и учиться у старшего поколения.

В общежитии университета неожиданно наступило утро. Никто его не ждал, а оно пришло. Особенно, его не ждали трое адептов, синхронно натянувших одеяло на голову, как только первые лучи солнца добрались до них. Вчера они легли спать только перед рассветом, отмечая свое поступление в Академию Мерлона. А сегодня еще глаз не успели открыть, а утро уже в двери стучится, ну и кто его после этого добрым назовет?

А в дверь, между тем, продолжали долбиться, причем ногами.

— Может быть у нас в комнате дятлы поселились? — выдал реплику оборотень в никуда.

— Уже обед, вы вставить собираетесь? — раздалось со стороны коридора.

— Как обед? — не понял блондинистый маг, — а утро где?

— Нет, это всего лишь один очень назойливый дятел и я его сейчас заткну, — поднялся с кровати эльф и пошел открывать дверь.

— Я смотрю, вы тут хорошо погуляли, — ввалился в комнату великан, пригнув голову и сметая на своем пути эльфа. Под ноги ему попалась пара пустых бутылок, и он ловко пнул их, загоняя с характерным грохотом точно под кровать к парню, представившемуся вчера своим соседям по комнате Тианом.

— Завидуешь? — хмыкнул оборотень и схватился за голову, все же так резко вскакивать с кровати не стоило.

— Да зачем мне эта головная боль? Предупредить хотел, скоро проверка по общежитию пойдет. Так что в ваших же интересах прибраться тут до появления комендантши. Наша Ванесса шутить не любит. Провинившихся ждут штрафные работы по наведению зеркального блеска в вверенном ей общежитии до конца месяца, а в особо тяжелых и запущенных случаях — до конца семестра.

— Спасибо, друг, — щелкнул пальцами Тиан, и мусор как ветром сдуло и никуда нибудь, а в окно, в ответ из которого тут же донеслись крики и отборная брань.

— Попал, поздравляю, — констатировал эльф, — точно в нашего любимого коменданта.

— А какая она, эта ваша Ванесса? — спросил блондин, чтобы обозначить масштаб катастрофы.

— Гоблин, — одним словом ответил великан, — кстати, меня Велем зовут, — представился он.

— Элементалимагоарганикониэль — это если коротко, — представился эльф.

— Энаэлем будешь, — сократил оборотень, почесав затылок, — а я — Вульф.

— Понятно, что не заяц, — согласились с ним.

— Меня так зовут, — четко произнес оборотень.

— Ну, ты бы так и сказал, — произнесли все нестройным хором.

— Я и сказал, — спокойно ответил Вульф.

— Ага.

— Ну, да.

— Замечательное имя, тебе идет, — закончил последним эльф.

— То есть мое обаяние тут не прокатит, — вернулся к реалиям блондин.

— Абсолютно, а если удастся заинтересовать, то будет еще хуже. Гоблины — они такие гоблины, женишься на ней и глазом моргнуть не успеешь, — обрисовал перспективу Веля.

— Нет, мне жениться нельзя, да и не хочу я, — испугался Тиан.

— А кто хочет? — поддержали его друзья, — не затем мы сюда от родительской опеки сбежали, чтобы жениться, — и потом, ты что гоблинов никогда не видел?

— Нет. А они что такие страшные? — поинтересовался он и улыбка впервые сползла с его лица.

— И огромные! — заржали все.

— Лучше отработаю, — совсем сник Тиан.

— Тебе видней, но мы как соучастники предлагаем свою помощь. Блондинчик только кивнул в ответ, соглашаясь заранее.

И тут дверь в комнату открылась и, сорвавшись с петель, полетела с грохотом на пол.

— Нуу, и кто тут в вверенном под мою неусыпную опеку образцово — показательном общежитии безобразие учиняет? — загрохотала вошедшая следом за дверью огромная гоблинша, не блиставшая, если мягко выразиться, красотой, а если уж совсем честно сказать, то страшная как сама смерть, только без косы и много толще, с остатками вчерашней трапезы студиозов на голове и ушах.

Парни непроизвольно сбились в кучу и попятились к окну.

— Вот ты, красавчик, — ткнула она толстым как дубинка пальцем в Тиана, мгновенно выделив из четверки, главного вредителя и поругателя своей неземной 'красоты', - будешь сегодня убирать все общежитие с верхнего этажа и до заката. А вы, — парни еще отступили на несколько шагов назад, будете ему соучаствовать.

— Но я даже…, - попытался вставить слово в свое оправдание великан, но ему не дали.

— Будешь спорить со мной?

— Нет, то есть да, — вдруг осмелел Веня, вспомнив, что с ним сделают дома, если узнают о наказании, — я из другой комнаты и сюда только что зашел.

— Из другой, говоришь? Вот с нее убираться и начнешь, а потом возьмешь свои вещи и переселишься к этим раздолбаям. С сегодняшнего дня вы все, — обвела она суровым взглядом парней, — будете под моим неусыпным контролем. И скажите спасибо, что у меня сегодня настроение хорошее.

— Спасибо, — выдохнула четверка, не зная, кого и благодарить за свое 'везение'.

В дверной проем кто-то постучал.

— Ой, лорд Крис, а вы меня ищите? — расцвела вдруг женщина.

— Да, я бы хотел обсудить с вами дом, выделенный мне для проживания, как преподавателю данной академии, — ответили ей ледяным тоном.

— Вас что-то не устраивает? Мы сейчас же исправим эти досадные недоразумения, — захлопала глазками без ресниц Ванесса и улыбнулась, став при этом еще страшнее, хотя изначально казалось, что страшнее и не куда.

— Да, у меня есть некоторые претензии, но сначала я хотел бы узнать, что натворил мой брат, — и мужчина указал на Тиана.

— Ой, да ничего особенного, развлеклись немного мальчики, с кем не бывает? — все еще улыбаясь мужчине, произнесла Ваннесса, — но мы все прояснили и на первый раз я их прощаю, — сделала широкий жест комендантша, удививший ее саму. — Пойдемте, лорд Крис, обсудим ваши проблемы, — и она проплыла мимо мужчины зеленым крупногабаритным лебедем, грациозно скинув по пути со своих ушей колбасные обрезки.

— Пронесло, — облегченно вздохнули парни, после их ухода.

— А что же ты не сказал, что новый препод твой брат? Значит, и ты лорд? — спросил эльф у Тиана.

— А толку? Он у меня принципиальный, поблажек из-за родства делать не будет, — пожал плечами блондин, — да и подумаешь лорд, я же ненаследный принц какой-нибудь, — усмехнулся он про себя, открывать правду новым знакомым, точно, не стоило.

— А действительно, здесь все равны, титулы только у преподавателей, — поддержали его товарищи, предложив отметить знакомство в таверне за территорией академии.

И четверо друзей покинули общежитие, не желая попадаться еще раз грозному коменданту на глаза.

У Криса заканчивался обеденный перерыв, и следовало уже возвращаться в приемную комиссию, а гоблинша все продолжала выспрашивать, что ему еще не понравилось. Он уже был не рад, что нашел ее и решил предъявить какие-то претензии. Кое-как отделавшись от слишком заботливого коменданта, смотревшего на него влюбленными глазами, новый декан боевиков поспешил вернуться к работе, по пути поймав свою слишком деятельную половинку, так и норовившую вляпаться в новые неприятности. Тиан лишь сверкнул глазами и, обаятельно улыбнувшись, заверил, что будет сама рассудительность, и удалился с троицей новых друзей.

Крис уже месяц прибывал в этом мире, но даже следов своей сбежавшей невесты найти не смог, хорошо Тиан отыскался, вот только положиться на эту часть себя он не мог. Решение устроиться на работу в академию пришло не сразу, но поразмыслив, он пришел к выводу, что Олеся могла здесь учиться. Следовало поинтересоваться у коллег о близнецах — магичках, учившихся в академии лет восемь-десять назад. В том, что девушек запомнили бы, он не сомневался. Когда отец, настойчиво порекомендовавший найти Олесю и срочно жениться, рассказал, кто был его пресловутым другом, с которым он обещал породниться, женив старшего сына на его дочери, сомнений в магических способностях своей будущей жены у него не осталось.