Не убежишь...

Глава 3 'Из огня да в полымя'

Нелегко далось Лиите это вынужденное путешествие. То ли случайно забрела в края с неприветливыми, недобрыми людьми, то ли удача и в самом деле отвернулась — не признала в мужском наряде. С другой стороны, хоть в этом она не ошиблась — девку бы уже давно не только обокрали, а ещё чего похуже учинили. За неделю пути лишилась Лита и лошадки, и части денег — средь бела дня отобрали лихие молодцы. Да ещё хорошей оплеухой угостили и смеялись гадко… На одежонку и рукодельный ящичек не польстились, короб и тот оставили — зачем, мол, нам такой потрёпанный да тяжёлый. А вот оставшиеся пироги съели. Поклонились издевательски — и были таковы.

На следующий день во встречной деревне Лиита выменяла свой добротный кафтан на тот, что попроще, и рубаху из грубого небелёного полотна. К крестьянскому парню авось и не привяжутся разбойники, подумают — что с такого взять. А у неё ещё денежки и мамины бусы по укромным местечкам запрятаны. Что радовало, так это удачная шапка: большая и бесформенная, она надёжно скрывала косу. В её тени и разноцветные глаза оставались незамеченными. Тем более, никто особо и не вглядывался — чего на мальчишку смотреть. А мужчин с ведьминой приметой у них отродясь не бывало.

Деньги Лита решила приберечь на крайний случай, а пока предлагала свою помощь за еду. Не шить — вышивать, конечно, она ж теперь 'мужик'. Многие отказывались, гнали со двора — какой им прок с такого хилого? Поневоле выручали одинокие старушки: у них и огороды небольшие, и воды много не тратят. Угощали тоже просто, но Лита была благодарна и за обычную кашу без масла.

Кочуя от одной деревни к другой, она всё думала, когда же можно будет вернуться к тётушке Царе. Господин Яр уж, верно, в столице и давно забыл о своём мимолётном капризе. Зря она, конечно, надела то платье. Потому что не её увидел Ярам, не простую деревенскую девчонку, а красивую и загадочную 'княжну'. Даже странно, что он не повёл себя подобно Хтару и сразу предложил брак. Точнее, не предложил — просто известил о своём решении. Привык, видать, что все его слушаются. А о том, что будет дальше, не подумал. Как посмотрели бы на неё у наместника, что, увидев её ведьмины глаза, сказал бы ему князь — покровитель. Даже ей, толком не знающей жизни, ясно, что не вышло бы из его затеи ничего хорошего. Одумался б, и скоро — а ритуал уже проведён, и он навек связан с глупой необразованной деревенщиной. Как говорила матушка, курам на смех…

Все эти доводы Лиита изложила в письме, которое оставила господину Яру. Она надеялась, что потом, когда поутихнет его гнев, он всё же поймёт, что поторопился. И уедет восвояси, ничем не навредив доброй тётушке.

— Спасибо тебе, соколик, — бабушка Юва протянула нежданному помощнику кружку с молоком и тяжело присела рядом на завалинку. — Думала, пропадёт мой немудрёный урожай, опять у соседей покупать придётся. А они, собаки, и за простую репу цену дерут. Знают, что ноги‑то у меня совсем не ходят. И спинушка ноет, силов нет…

Хорошая старушка, бедная, а нежадная. Не только накормила — напоила, на ночь к себе пустила, так ещё и отнеслась к 'соколику' по — человечески. Поэтому и помогала ей Лита с удовольствием. И овощи с огорода собрала, и воды огромную бочку натаскала, и в доме прибралась, и для козы сена накосила. Вот только с дровами загвоздка, не по силам ей оказалось деревья рубить. Пилить с батюшкой пробовала, да он надолго и не давал, говорил — неженское это дело, лучше соседского сына позовёт. Придумала оставить бабушке денег из своих запасов, пусть уже колотые дрова купит. Негоже ей зимой мёрзнуть.

— Ничего, баба Юва! Я вам постараюсь в лесу одну целебную травку найти, у нас в деревне, у кого спину прихватит, все ею лечатся.

— Что за травка‑то, сынок? Мож, и я знаю? — заинтересовалась хозяйка.

Лита хотела ответить — и в миг побелела как полотно. Всего‑то один рассеянный взгляд поверх дырявого забора…

А там, на улице, прямо против дома — господин Ярам со своим оруженосцем!! Одежда на обоих военная, походная, кони — не чета купеческим. Особенно сотницкий, могучий, чёрный как смоль. Хозяину под стать. Что они тут делают??

— Уважаемые! — не спешиваясь, окликнул их паренёк. — Мы разыскиваем девушку, молодую, красивую, коса вот такая и глаза ведьмины. Не видали часом?

У Литы упало сердце. Он её не забыл! Он её ищет! Зачем?! Гадать не приходилось — изловить и наказать за своеволие. Судя по мрачному лицу, церемониться с беглянкой Ярам не собирался. Ой, а как же тётушка Цара?! Ей‑то он ничего не сделал?!

— Ии, сынки, откуда ж в нашей глуши ведьмы? И без них плохо живётся. Не видала я. А ты, соколик?

Чёрные глаза мимолётно скользнули по лицу, и девушка истово замотала головой. Только чудом шапка не свалилась…

'Уезжайте же! Скорее!!'

Звяк, звяк!

Нетерпеливо приплясывающий на месте жеребец возмущённо заржал. Сразу две подковы отвалились!

— Неделю назад подковали! Ну и кузнец! — присвистнул оруженосец.

Яр скривился и спрыгнул на землю, взял коня под уздцы и двинулся дальше по улице.

— Кузня в последнем доме с того краю! — крикнула вдогонку старушка. — И кузнец у нас не чета городским, подкуёт как надобно!

— Спасибо, бабушка!

Оруженосец помахал и тронул коленями бока своего коня.

Баба Юва повернулась ко всё ещё дрожащему 'соколику' и весело хихикнула.

— Не пужайся, уехали они! И назад через меня не поедут, от кузни на тракт дорога лучше. Ну — кась, а теперь расскажи, чего учудила, что за тобой такой важный господин гонится?

Лиита замерла. Как она догадалась?? И… почему тогда не выдала?

Старушка снова по — девчоночьи хихикнула и похлопала помощницу по руке.

— Ноги‑то у меня больные, а глазки здоровые, ведючие. Всё вижу, всё подмечаю… И то, что ты девка, ещё вчера поняла. Всё думала — для чего ты мальцом‑то оделась? А вон, стало быть, в чём дело. Жаних это твой?

— Не знаю, — вздохнула Лита. — Узнаю, когда догонит.

— А ты не хочешь, чтоб догнал?

— Нет.

— Ну так и успокойся. Видишь — не узнал он тебя. Дальше поедет, верней всего через большие сёла в Озёрный. Город это большой, спрятаться в нём легче лёгкого… А ты тогда в другую сторону, по окольной дороге иди. Всего‑то три денёчка — а там уж и до приграничья рукой подать. Есть там один город, зовётся Соколиный Берег. Не чета Озёрному, но тоже немаленький. Вот туда тебе и надо.

— Почему?

— А потому, девонька, что народ там хоть и суровый, а суеверий всяких глупых не боится. Вернее, считает, коль сглазили тебя — так скорей всего за дело. Кумекаешь, что к чему? Была у меня задушевная подружка, давно она туда перебралась. Всё к себе звала, да некогда было. А теперь уж поздно, не дойду, и от неё весточек почитай два годка нет, не иначе померла сердешная… А уехали они потому, что внучка её с разными глазами родилась. И ведь не шибко заметно, да наши‑то злыдни совсем затравили малуху. А в Соколином всё по — другому. Писала Маля, что живёт девка свободно, на целительницу учится. Никто её не шпыняет, не обижает, да она и сама бойкая, за словом в карман не полезет. Надёжная тебе будет подружка.

Лита всхлипнула и ткнулась лбом в сухонькое старческое плечо. Есть же на свете добрые люди!

— Тихо. Ты только не кричи, ладно?

Мужская ладонь оторвалась от её губ и осторожно развернула к себе. Почти невесомые пальцы на плече — не схватить, поддержать. И верно, упала бы со страху…

Паренёк — оруженосец смотрит на неё, слегка улыбаясь. На щеках от этого ямочки. Говорят, такие люди злыми не бывают. Правда ли?

— Здравствуй, Лита. Я ненадолго отпросился, пока господин Яр у старосты обедает. Я ему не скажу, что тебя видел.

— Почему? И как ты меня нашёл? По подковам?

— По ним. И ещё по одному признаку… А почему не скажу ему, на то причина простая.

— Он женат уже? — с надеждой спросила девушка.

— Да нет, с чего ты взяла? Слышал я другое: когда‑то давно нагадали ему суженую ведьму. Он, конечно, не верил, смеялся. Пока тебя не увидел.

— Да мало ли на свете таких, как я!

— Мало, но ты уж точно не первая. Должно быть, господин Яр в тебя сразу влюбился, с одного взгляда. Я в книжках читал, бывает такое. Издалека‑то не видно, какие там у тебя глаза… А уж потом разглядел и решил, что одно к одному — права была гадалка. Только вот… не это главное. А то, что ты за него не хочешь. Ведь так?

— Не хочу.

— А почему? Про письмо своё можешь не говорить, я его прочитал, случайно. Здравые доводы, но господину моему они чистой глупостью показались. Ты, верно, не знаешь, что ему почти никто не указ. Сам князь знает о том, что ему ведьму предсказали, и против ничего не имеет. Сказать почему? — парень на всякий случай оглянулся и понизил голос. — Потому что дочка его сама в Яра влюбилась. А она с детства за соседского князя просватана. Вот и боится наш, чтоб конфуза между государствами не случилось, говорит, пусть сотник хоть на кикиморе женится, да поскорее, лишь бы Дажута о нём печалиться перестала.

— Вон оно что… Скажи, сильно на меня Ярам злился? Царину не тронул? Извелась я вся за неё…

— Ты что, конечно, не тронул, она же женщина… Но злился знатно, это да. Даже на свадьбу не пошёл, как его наместник ни уговаривал. Собрался да поехал тебя искать. Лит, ну что ты вздыхаешь так горестно? Неужто Ярам не по нраву тебе пришёлся? Не верю я в это.

Девушка села на поваленное дерево и рассеянно похлопала по стволу.

— Садись рядом, в ногах правды нету… Зовут‑то тебя как?

Парень снова заулыбался, показав ямочки.

— Спросила всё‑таки. Риньяр я.

— Дворянское имя?

— Какая разница, ежели гол как сокол! — фыркнул он. — Зови просто Рин.

— Не Яр?

— А, так батюшка с матушкой называли, но сама понимаешь — сейчас Яр может быть только один.

— И то верно…

— Послушай, Лита. По мне, так вы оба поторопились. Он не дал подумать, ты его узнать не успела, не привыкла к нему. А Ярам — он человек редкий, честный да надёжный. Я у него уже три года служу. Строгий — это да, так при его службе по — другому и нельзя. Зато воины наши его очень любят, умный он, решительный, и при этом не какой‑то задавака, ежели услышит дельный совет — прислушается, даже спасибо скажет. Редко такое бывает, но бывает. И с женщинами он ласков, никогда ни на одну руку не поднял… Где ты себе лучшего мужа сыщешь?

— Лучшего не сыщу, — не сразу ответила она. — Правильные слова ты говоришь, Рин. Хозяин твой всем хорош. Да только… Запоздал он маленько.

— Другому обещалась? — нахмурился парень.

— Нет. Просто много думала обо всём, и вот что надумала. Раньше ведь я не своим умом жила. Что родители скажут, то и делала, не перечила. А как одна осталась, ушла из деревни — поняла вдруг, что могу сама свой путь выбирать. Как работать, где жить, за кого замуж идти, или не идти вовсе — никто мне теперь не указ. Не хочу я, чтоб за меня решали, хочу сама судьбу свою найти. Знаю, что гордыня во мне говорит, что ошибусь, и не раз, что больно будет… Но это будут мои ошибки, и ничьи больше. Понимаешь, Рин? Я раньше совсем жизни не знала, а теперь как заново ходить учусь. И это так интересно! Вот отобрали у меня деньги и лошадь — ясно же, сама виновата, не подумала, что так может случиться. Зато впредь буду умнее. И новых уроков не боюсь.

— Только Яра? — криво усмехнулся оруженосец.

— Да. Потому что такой, как он, воли не даст. И буду я до старости дома сидеть, с вышивкой у окошка, мужа ожидаючи… Раньше б, наверное, смогла. А сейчас — нет. Задохнуться боюсь…

Рин кивнул и поднялся.

— Необычные вещи ты говоришь, Лита. Но, кажется, я тебя понял. Что ж, значит, дальше — как судьба решит. Может, встретимся ещё, может нет. Отсюда мы верней всего в Озёрный поедем, а там и до столицы недалеко, постараюсь уговорить его вернуться. Да хранят тебя стихии!

Невесомый поцелуй ладони — и парень, не оборачиваясь, пошёл обратно к деревне. Лиита проводила его глазами, посидела ещё, пытаясь справиться с невольной грустью, и, наконец, снова занялась делом — поиском целебной травы для бабушки Ювы.

Вернувшись, она вполне ожидала увидеть в доме господина Яра. Неужто его верный оруженосец и впрямь не проговорится? Какая ему с этого выгода? Глупые слова глупой девицы против желания господина — разве это выбор?

Но всё было тихо. Только хозяйка с удивлённым смешком сообщила, что приходил паренёк, что из тех двоих, и оставил ей целый мешочек серебра. 'Вам с Литой'.

Зачем?? Он же сам говорил, что небогат. Эх, Рин…

Лиита задержалась в деревне ещё на день. Сама купила дрова, проследила, чтоб поленницу ровную сложили, договорилась с плотником поменять в домике прогнивший пол, вместе с хозяйкой заквасила целый бочонок капусты на зиму. Жалко было расставаться с бабушкой, да только словно толкал её кто — хотелось снова в дорогу, увидеть незнакомый город с таким красивым названием.

Лита обещала по весне вернуться, навестить её, и сама верила, что сбудется это. К новому походу подготовилась получше: монетками по совету Ювы выложила подмётки сапожек, остальное ценное рассовала по разным укромным местам. Запаслась непромокаемой накидкой на случай дождей, к жёстким ремням короба пришила изнутри маленькие подушечки — должны меньше в плечи врезаться.

Ушла рано утром и ближе к ночи достигла большого дремучего леса. Эх, кабы обойти его, но хозяйка говорила, что это крюк дня на четыре. Долго.

Переночевала на опушке и решительно направилась вглубь леса, по узкой заросшей дороге. Всё‑таки кто‑то же тут ездит, значит, и она пройдёт. По пути подбадривала себя, думая о Соколином. Бабушкина подруга писала ей, что город этот стоит на высоком берегу пограничной реки Синицы, а уже за ней начинается чужая земля. Купцы говорят, странные там места. У нас земля чёрная — там почти белая. У нас озёра — у них болота. У нас — дубы, берёзы да ясени, у них осины и ёлки, ёлки, ёлки… А ещё, говорят…

'Странно, в лесу — и утка крякает, — подумала, прислушиваясь, Лита. — А филин будто ей отвечает. Что за чудеса?'

Ответ на свой вопрос она получила неожиданно скоро. И он её не обрадовал, совершенно. 'Чудом' оказалось человек десять разномастно вооружённых мужиков. Кто в мгновение ока спустился с дерева, кто вылез из засадных кустов и овражка — и теперь все они надвигались на одинокого путника, сверкая предвкушающими редкозубыми улыбками. Лита рванулась было назад — поздно, и там разбойники! Захотелось по — женски завизжать от страха, да нельзя. Признают в ней девку, пожалеет не то, что за Яра не пошла, а вообще что на свет родилась…

— Хватай его, братцы!!

— Чего ты радуешься, Прон? Не видишь — такая же нищета, как и мы!

— Не хочешь, так мы с тобой и не поделимся, Мотька!

— А, может, отпустите? — внутренне дрожа, попросила Лита. — Я вам короб отдам, хоть там и правда ценного нету… Только не убивайте!

— А это, щенок, будет зависеть от твоего поведения! — хрипло рассмеялся самый рослый и косматый разбойник в необычной зелёной шапке. — Тебя связать и волочь, али сам пойдёшь?

— Пойду…

Даже короб пришлось самой нести. Понимали, что навряд ли там мешок самоцветов запрятан, вот и не торопились делить добычу.

В дороге (шли, понятно, без дороги вовсе, кусты — овраги — перелазы без счёта), Лита прикидывала, стоит ли попытаться бежать, и пришла к неутешительному выводу — у неё ни единого шанса. Что ждёт её в ближайшем будущем? Думать об этом не хотелось, но вариантов было немного. А удачного среди них и вовсе ни одного. Не отпустят её разбойники, пырнут ножом да закопают в ближайшей яме… Недолго же она наслаждалась свободой! Посмеялась над ней судьба напоследок, на место поставила. Наказала за гордыню.

Девушка не сразу заметила, что у её страха начались вполне закономерные последствия. Почему‑то пока нестрашные: всего‑то начали разбойники то и дело спотыкаться и падать на ровном месте, кто‑то на острый сучок до крови напоролся, кто‑то тяжёлой смоляной шишкой промеж глаз схлопотал. Главарь и не заметил, как свой зелёный колпак где‑то посеял, ох, и ругался!

А дальше всё случилось быстро. Лита не успела отшатнуться — косматый подскочил и со всей силы рванул с неё шапку. Вроде большая, может, налезет…

Тяжёлая коса, размотавшись, упала на спину. Разбойники на миг замерли, а потом радостно зашумели. Девка! Вот так удача!! Главарь, ухмыляясь, встал перед пленницей, расправил плечи и гордо подбоченился.

— Не представляешь ты, крася, как тебе сегодня свезло! Такие кавалеры — один другого лучшее, и все твои!

— Чур, я второй! — выкрикнул кто‑то.

Новый взрыв смеха, и Лиита почувствовала, как кровь стремительно отливает от лица. Уж лучше сама… батюшкин ножик в кармане…

— Что случилось‑то, братцы? Стемнело уже?

— Ой, я ничего не вижу…

— Глаза жжёт!!

Разбойники испугались, не понимая, что с ними происходит, и поневоле отвлеклись от своей пленницы. Но не все. Главарь, не замечая, как нагревается в ножнах его кривая сабля, в два шага оказался рядом. Ухватил за косу, больно намотав на руку, заглянул в лицо…

— Она — ведьма!!

— Аа! Сглазница, порчу наведёт!

— Дурак, на нас и так порча, иначе б тут не сидели…

— Порешить её, и дело с концом!

— Нет, сначала…

— Вот сам и давай, а мне ещё шкура дорога!

— Йиии! — перекрывая шум, тонким противным голосом заорал главнюк. Отпустил косу, швырнул наземь саблю, с ужасом глядя на обожжённую ладонь. — Это всё ты, ведьма!!

— Убить её!

— А, может, подождём, покуда…

Дальнейших слов Лита уже не услышала. На её затылок опустилась тяжёлая стальная рукоять, и мир со всеми его страхами исчез.