Не смотри на часы

Глава 3 Солнечная башня

Иногда, совсем редко, у меня возникает такое чувство, будто я вдруг оказываюсь в совершенно незнакомом месте. Порой даже на улице Совы, на миг задумавшись о чём-то, я возвращаю взгляд на окружающие дома и перестаю узнавать их. К счастью, такое случалось не столь часто, да и длилось всего каких-то пару секунд. Однако сейчас это происходило снова, и, что самое пугающее, я давно сбилась со счёта, сколько минут или даже часов блуждаю по незнакомым дорогам и скверам. Вначале мне всё ещё казалось, что я сумею найти нужный путь и вернуться домой (или ещё куда-то), но с каждым новым поворотом улицы становились всё более запутанными и странными, и я продолжала петлять по этому бесконечному лабиринту. Совершенно не зная, как выбраться отсюда.

Хотя я вру, пару раз мне всё-таки попадались знакомые места. Однако ими оказалась пара мемориалов, виденных мною когда-то в школьных учебниках. Что самое ужасное, я точно знала, что стоят они совсем не в Агелидинге.

Наконец я вышла к мосту. Широкий, старый и запыленный, он каменным монолитом возвышался над незнакомой мне рекой, и я, глубоко вздохнув, направилась прямо к нему. Странно, но я точно знала, что именно сюда и должна была прийти. Этот мост звал меня, не в прямом смысле, конечно, и спустя пару минут я поняла, что даже если захочу остановиться, уже не смогу. Внезапно картинки и образы вокруг стали ярче. Я уже слышала звуки проезжающих по мосту машин, голоса людей позади, даже шум неширокой речки, пробегавшей под каменными арками. Только что я тут делаю?

В голове сразу же промелькнула мысль – это сон. Да, скорее всего, так и было: я бегло вспомнила, как приехала сегодня ночью с родителями домой, рассказывала им про убийство и полицейских, заснула без задних ног и… Вот тут, кажется, я и попала в этот непонятный город. Да уж… Никогда мне ещё не снилось такое.

Размышляя над всем этим, я вдруг обратила свой взор на дальний край дороги и заметила девушку. Та стояла прямо у обрыва (или, как его называют, заборчика – я не особо разбираюсь в архитектуре) и, держась за перекладину, смотрела вниз. Интересно, что она там забыла? Решила полюбоваться видом на реку? Может быть, так и было, но я почему-то не поверила своей догадке. Пока я шла в её направлении, в голове возникла совсем другая мысль, но я не стала принимать и её. Мне лишь хотелось узнать, кто она и что здесь делает. Я уже почти добралась до незнакомки, когда до меня дошло, что мы уже где-то встречались раньше. Да, точно! На том выпускном балу! Это она стояла поодаль от всех и плакала у стены актового зала. Ну, что ж, даже если это сон, что мешает мне просто с ней поговорить?

Однако последнее время в моей жизни перестало происходить что-то хорошее… А вот плохого теперь завались: я стояла уже практически рядом с девушкой, когда та встрепенулась, перелезла через заграждение и, о ужас, спрыгнула прямо вниз! Проклятье!!! Я бегом поспешила к краю моста, в надежде, что шанс предпринять хоть что-то ещё остался. И, пока я пыталась взглянуть, в каком именно направлении её унесло, случилось ещё более страшное событие.

Я внезапно ощутила, что теперь стою не на мосту. Да что там «не на мосту»! Теперь вокруг меня плескались воды той самой реки, и в голову так же быстро пришло осознание того, что я не плыву, а тону! Ледяная вода, бурное течение и пенящийся водоворот, если его можно так описать, не давали мне и секунды на размышление. Я даже забыла, что это сон – настолько всё было реалистично. Думаю, незнакомка чувствовала себя ещё хуже. Или ею уже была я? Да какая, к чёрту, разница! Сейчас я старалась сделать всё возможное, чтобы спастись, но прекрасно понимала, что одна ничего не сумею.

Как раз в этот миг я увидела перед собой чей-то тёмный силуэт. Кто-то плыл в нашу сторону, быстро и решительно, затем схватил тонущую девушку за руку и, вытянув на поверхность, изо всех сил поспешил в сторону берега. Что было дальше, я почти не запомнила – прозвучала пара биений сердца, и мы все оказались на этом самом берегу, точно под арками того злополучного моста.

Незнакомка лежала в пяти метрах от меня. Промокшая до нитки, она пыталась прийти в себя, а рядом с ней сидел молодой и весьма симпатичный парень в такой же мокрой, пропитанной ледяной водой одежде. Видимо, это и был наш спаситель.

– Ты меня слышишь? Ты можешь говорить? – молодой человек поднял с земли куртку (скорее всего, свою) и, приподняв «прыгунью», накрыл её, чтобы та сумела согреться.

И вот что странно: эта куртка оказалась военной. Я бы даже сказала, офицерской. Только вот в наши дни такие уже никто не носит. Я не разбираюсь в армейских формах (да я вообще почти ни в чём не разбираюсь), но одно могу с уверенностью сказать – такую одежду шили лет пятьдесят назад. Но только не у нас, а в Южной Иллиосии…

Тем временем парень уже собирался приступить к искусственному дыханию, но девушка сумела прийти в себя и дала понять, что ей это не требуется. После наступила тишина, в которой каждый, не говоря ни слова, пытался рассмотреть незнакомого человека перед собой и понять, что ему собственно делать дальше. Наконец, на правах главного героя последних пяти минут, юноша начал первым:

– Капитан Кайл Хиггс, офицер юго-западного военного округа Южной Иллиосии, – тут он невольно усмехнулся такой завышенной официальности приветствия и добавил. – Извините, армейская привычка. Можете звать меня Кайл.

Девушка улыбнулась и, глубоко вздохнув, произнесла:

– Грейси Эванс. Выпускница восьмой специализированой школы Заречного района Войсдвига. Можно просто Грейси.

Она протянула свою руку, и парень пожал её, после чего присел уже совсем рядом, почти плечом к плечу.

– Что с Вами случилось? – вопрос, заданный Кайлом, во многом интересовал и меня, так что я подошла ближе.

Меня бы всё равно не увидели – как я поняла, всё происходящее от моих действий не зависело вообще. Знаете, как будто смотришь фильм, только не на экране, а вокруг себя.

– Я… – Грейси на миг замолкла, но тут же продолжила, – я поскользнулась. Думала, что у края вид откроется лучше, вот и не рассчитала, – и она невинно посмотрела на офицера.

– Что ж, – заметил он, вставая с жёсткого серого ковра гранитной набережной, – значит, Вам невероятно повезло, что я оказался рядом!

Девушка показала самую что ни на есть милую и невинную улыбку, какую только я могла видеть за свою жизнь, и встала следом за ним. Как оказалось, парень решил проводить её до дома, и они, уже порядком обсохшие, отправились вдоль одной из улиц Войсдвига (если верить словам Грейси, это был именно он). Интересное это ощущение – идти рядом и слушать чьи-то разговоры, не предназначенные больше ни для кого. Всю мою тревогу как рукой смело. Наверное, с нашей с Кайлом общей спутницей произошло то же самое – по крайней мере, я не думаю, что она спрыгнула бы снова, если бы ей сейчас представилась такая возможность. И всё же, почему она это сделала? Хотела бы я знать… Но, увы, не уверена, что сумею спросить, если только правила этого сна не поменяются. (Надо же, я уже втянулась во всё происходящее и даже начала принимать события как должное! Не к добру это…)

– Значит, ты пошёл в армию с восемнадцати? – Грейси с каждой минутой вела себя всё более открыто и весело, постепенно забывая о том, что с ней случилось.

– Да, после военного колледжа. Всегда мечтал об этом, с самого детства, если можно так сказать.

И правда, армейская выправка чувствовалась в каждом его движении. Да и собеседница, шагая рядом, невольно начала ступать с ним нога в ногу.

– Ясно. Сейчас самое время, чтобы принимать такие решения. Особенно при нынешней политической обстановке…

О, да, я прекрасно знала, о чём она говорит, учитывая, в какую форму был одет её спутник.

– Ты про Северную Иллиосию? – переспросил Кайл. – Я стараюсь не заморачиваться. У нас много говорят о скорой войне, но я не верю слухам. Мы почти что братья. Даже были одной страной когда-то. Не думаю, что всё так плохо.

– А мои родители в Агелидинге твердят, что вы уже стягиваете войска к границам… – Грейси неожиданно поникла, но при этом так и не выпустила руку парня из своей.

– Наши то же говорят про северных. Ерунда! Политики специально нагнетают обстановку вместе со СМИ. Конечно, у нас в части тоже есть убеждённые «патриоты», но я не из их числа. И всегда ставлю таких на место.

Грейси ещё раз предъявила ему свою милую улыбку. И как она у неё так хорошо получается?

– Это похвально. Вообще-то я, конечно, считаю себя северянкой. В Агелидинге у меня живут родители, двоюродная сестра, почти все родственники.

– А что тогда тебя занесло к нам?

Девушка прикусила губу, как бы давая понять, что сама не раз задавалась этим вопросом, но чёткого ответа не находила.

– Понимаешь… Здесь живёт моя тётя, да и обстановка в Агелидинге сейчас неспокойная. Плюс ещё целая куча всякой всячины, которая по отдельности на жизни не сказывается, а вместе способна наделать тебе много гадостей. Как-то, в общем… Ты меня понял.

– О, да. У самого похожая ситуация, – улыбнулся Кайл. – Особенно с отцом. Но ты права, тему для первой беседы лучше переменить.

Дальше у них пошли разнообразные диалоги по поводу увлечений, стремлений, историй и тому подобного. Как это ни странно, я слушала буквально всё, впитывая каждое сказанное слово. Так же, как бумага принимает в себя чернила значимых строк какого-нибудь известного писателя. Да, именно эта метафора и пришла в тот момент мне в голову. Обычно я не любила слушать пустые разговоры, ни своих знакомых, ни тем более чужих мне людей, но тут… Думаю, всему виной атмосфера этого сна. Что-то историческое, сказочное, тайное. И невероятно захватывающее.

– Ну, вот мы и пришли, – Грейси остановилась возле небольшого частного домика и, отпустив руку своего спутника, воскликнула. – Я ведь даже не сказала тебе спасибо! Если бы не ты, то…